Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Красавица

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Джексон Мелани / Красавица - Чтение (стр. 4)
Автор: Джексон Мелани
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


Его слова проникли в ее сознание, и Белль вдруг почувствовала, как ее сердце сжалось от страха.

— А потом, — продолжал Стивен, совершенно не замечая того состояния, в которое ее повергла эта новость, да еще преподнесенная столь буднично, — Констанс никогда не давала мне никаких обещаний. И поскольку о нашей предполагаемой помолвке никто не знал, думаю, тут не должно быть особых трудностей. Да и кстати, она ведь первая отказалась от меня — разве вы забыли ее письмо?

— Но…

— И забудьте о Куинси — после того, как он позорно бросил вас тут одну, он и пикнуть не посмеет. Да и вообще, теперь, после всего случившегося, если он только откроет рот, я попросту вызову его к барьеру — у меня есть на это полное право. Только не хотелось бы — вот уж тогда точно скандала не избежать. Впрочем, я подумаю, что тут можно предпринять.

Белль растерянно смотрела на него во все глаза, пытаясь как-то переварить сказанное, но все происходило слишком быстро, чтобы можно было что-то понять. Наконец она в отчаянии уцепилась за единственно понятную для нее фразу:

— Лорд Дункан видел нас прошлой ночью?! Нет, вы мне ничего такого не говорили!

Насколько она могла судить, у лорда Дункана была возможность заглянуть в окно беседки так, чтобы Белль этого не заметила. В нормальных обстоятельствах одна только мысль о чем-либо подобном заставила бы ее рухнуть в обморок, но теперь она могла думать лишь о двух вещах: о том, как жутко трещит у нее голова и как бы удержать на месте содержимое своего желудка. Тем более от всех этих новостей голова у нее разболелась еще сильнее.

— Так вы в самом деле думаете, что он мог увидеть… О Боже, так поторопитесь же! Что вы копаетесь?! Самое время вертеться перед зеркалом! — возмущенно буркнула она, когг да Стивен, оглядев себя в зеркале, принялся с томительной медлительностью вновь поправлять криво завязанный галстук.

Несмотря на то жалкое состояние, в котором она пребывала, Белль, бросив взгляд на стоявшие на туалетном столике свечи, вдруг почувствовала угрызения совести, убедившись, что они догорели почти до розеток. Выходит, она даже не потушила их, прежде чем рухнуть в постель. «Счастье еще, что ни одно из окон не было открыто», — мрачно подумала она. Достаточно было бы сильного порыва ветра, чтобы трепетавший край портьеры задел пламя свечи, и тогда они оба сгорели бы заживо!

— Ради Бога, не пугайтесь вы так, Белль! А то у вас такой вид, будто вы готовы хлопнуться в обморок! Уверяю вас, лорд Дункан не скажет ни слова — тем более когда я дам ему понять, что мы с вами намерены обвенчаться, — проворчал Стивен, старательно завязывая галстук.

Белль застонала. Легко было вообразить себе, что за этим последует. Конечно, на лорда Дункана можно положиться — он ни словечком не намекнет о том, что ему все известно. Но его жена! Белль могла бы поклясться, что стоит ей только пронюхать об этом, как новость облетит всех со скоростью лесного пожара. И случится это ровно через пять минут, как за ними захлопнутся двери дома.

— Не смейте никому ничего говорить. Я вам запрещаю.

— Мы чудесно поладим с вами, — продолжал Стивен с таким невозмутимым видом, словно ничего не слышал, — кстати, прошлая ночь лучшее тому подтверждение. Поверьте мне.

— Я чувствую себя совсем больной, — жалобно простонала она.

— Белль, — еще один суровый взгляд налитых кровью глаз, — позвольте сказать, что у вас, несомненно, есть чувство чести.

Столь неожиданное заявление заставило ее растерянно заморгать, а потом поспешно отвести глаза в сторону. Белль сейчас меньше всего хотелось бы, чтобы ей напоминали о том, что произошло накануне. Теперь она откровенно презирала то жалкое, бесстыдное существо, завладевшее ее телом и заставившее вести себя подобно самой последней шлюхе. И уж конечно, у нее не было никакого желания отнестись с уважением к тем обещаниям, которые она, возможно, давала.

Как ни странно, эта мысль заставила сердце Белль тоскливо заныть от боли, которой она до сих пор никогда не испытывала.

— Стивен, боюсь, при подобных обстоятельствах этот разговор не более чем дань вежливости, — с отчаянием в голосе сказала она. — До сих пор у меня не было ни малейшего опыта в подобных делах, и я никак не могу принять ваш комплимент на свой…

— Я верю в то, что вы человек чести, Белль. Что вы никогда не измените своим принципам, — перебил он, отвернувшись от зеркала. Нет, он не тыкал в нее пальцем, но голос его был настолько суров, что она невольно струхнула. — Вы не попытаетесь сбежать, не станете выдумывать разные невероятные истории, чтобы заморочить кому-то голову. Вам все равно никто не поверит. Да если бы и попробовали, из этого ничего бы не вышло, кроме скандала, а у меня не осталось бы другого выхода, как сначала рассказать всю правду, а потом броситься за вами в погоню. Еще, чего доброго, отвезти вас в Шотландию — я слышал, там можно заключить брак без особых хлопот. Ну а если вы считаете, что сейчас нас ждут какие-то трудности…

— Трудности? Это слишком мягко сказано! Послушайте, Стивен, мне кажется, эти события выбили нас обоих из колеи. Именно поэтому я предлагаю вам успокоиться и еще раз все спокойно обдумать. А для этого нужно время. Мне известно, как вы всегда стремились к благопристойности. Мы…

— Послушайте, неужели вы не понимаете, что, сбежав отсюда без всяких объяснений, вы только дадите пищу сплетникам? Разговоры покатятся, как снежный ком, и очень скоро весть о случившемся долетит и до вашего отчима… — Стивен осекся на полуслове, и брови его сошлись на переносице. — Я вот что подумал… — неуверенно начал он, — а может, так гораздо проще?..

— Убежать в Шотландию? — Опешив от удивления, Белль только хлопала глазами.

— Нет… позволить слугам застигнуть нас на месте преступления. Вот тогда наверняка не потребуется никому ничего объяснять! К тому же скандал будет такой, что Констанс уж точно от меня откажется, что бы там ни говорил ее отец!

— Послушайте, вы что, все еще пьяны?! Не смейте так говорить! — взмолилась Белль, опустившись на постель и. спрятав лицо в ладонях.

Даже сейчас, когда голова у нее от волнения шла кругом, Белль не смогла не заметить, что от былой нежности Стивена на вдруг не осталось и следа. Собравшись с силами и напомнив себе, что ситуация требует принятия самых решительных мер, Белль продолжала:

— Уверяю вас, у меня вовсе не было намерения сбежать. Сказали тоже! Да я едва-едва на ногах-то стою! Господи, как трещит голова! Как вы думаете, может, у слуг найдется что-нибудь, чтобы унять эту боль? — Чуть-чуть раздвинув пальцы, Белль бросила в сторону Стивена осторожный взгляд, чтобы посмотреть, как на него подействовали ее слова, и с радостью убедилась, что его суровое лицо немного смягчилось.

— Бедная Белль! Забудьте вы обо всей этой ерунде. Не надо так расстраиваться. Черт, мне ужасно жаль! Я чувствую себя последним негодяем — ведь это я напоил вас! Ну да ладно, в следующий раз будем пить шампанское — надо же как следует отпраздновать нашу помолвку, верно? Мы увидимся за завтраком?

— Нет! — с дрожью в голосе пискнула Белль.

— Ну, тогда выпейте хотя бы немного кофе и съешьте пару тостов, только попозже, — добродушно посоветовал Стивен.

Либо он не обратил внимания на то, какой взгляд она бросила на него в этот момент, либо попросту отнес его на счет испытываемых ею страданий.

— Думаю, не забраться ли мне в гардероб, — пробормотала она. — А что — там темно, тихо и довольно прохладно.

— С удовольствием присоединился бы к вам, — уныло пробурчал Стивен. — К сожалению, у меня не хватило ума заранее отказаться от этой поездки, так что придется принести себя в жертву и сопровождать лорда Дункана к пещере. Да и потом, если я не поеду, наверняка поползут сплетни.

Шагнув к ней, Стивен осторожно отнял ладони от лица Белль и склонился к ней. Она успела только почувствовать его дыхание на своей щеке, и тут он быстрым поцелуем коснулся сначала одной ее ладони, потом другой. Он был так близко, что сердце ее вновь гулко заколотилось. Белль оставалось только гадать, как ему самому удается оставаться спокойным и невозмутимым.

— Следует благодарить Бога, что по крайней мере не придется скакать через какие-то овраги и буераки. Моя голова того гляди взорвется, — пожаловался он.

— Вы привезли сюда своего коня? — спросила Белль, чувствуя, как у нее начинают дрожать руки. Подойдя к двери, Стивен прислушался.

— Да, мой Король всегда со мной. А теперь прощайте, Белль, но ненадолго. Увидимся за чаем. Попробуйте немного погулять, если будете в силах. Свежий воздух наверняка пойдет вам на пользу.

Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул в щель и затаил дыхание. Убедившись, что в коридоре никого нет, Стивен бесшумно выбрался за дверь. Обернувшись, он улыбнулся ей на прощание и исчез.

— Так я и поверила, — уныло пробормотала Белль. — Погулять немного! Ха! Нет уж, сэр, я постараюсь уехать отсюда как можно дальше. Я уеду так далеко, что весь этот кошмар станет только неясным воспоминанием!

Как только шаги Стивена стихли, она кинулась к гардеробу. Чуть ли не по пояс забравшись в его прохладную темноту, она принялась копаться в развешанных на плечиках платьях, пытаясь отыскать свою амазонку.

Будущее виделось ей в самом черном свете. Больше всего ее мучило то, что она обманула Стивена, и это после того, как он сказал, что доверяет ей. Это было ужаснее всего, но она просто представить себе не могла, чтобы выйти за него замуж, тем более так сразу. К тому же он был обручен — или почти обручен — с другой женщиной, а она… Белль вздохнула-в глазах общества она была погибшей женщиной. Если Стивен женится на ней, перед ним захлопнутся двери всех лучших домов, а ведь именно туда он мечтал проникнуть.

«Конечно, можно просто отказать, — подумала Белль, — слава тебе, Господи, в наши дни совершеннолетнюю женщину никто не вправе заставить выйти замуж». Но трепет, всякий раз охватывавший ее в присутствии Стивена, подсказывал, что это будет нелегко. Особенно учитывая, что воля ее таяла, будто воск на солнце, от жаркого взгляда его глаз. Стало быть, остается только одно — уехать. И как можно скорее.

— Проклятие!

И хотя Белль так и подмывало довериться Стивену, все же она понимала, что он ошибается — их скоропалительная женитьба вряд ли положит конец сплетням. А уж если свадьба последует наутро после уик-энда, да еще проведенного в загородном особняке лорда Дункана, то весть о ней неминуемо вызовет настоящий скандал. Можно не сомневаться, что вслед за этим последует немедленный разрыв отношений между Стивеном и его дядей. И не важно, что Констанс Роуби, возможно, станет прыгать от радости, избавившись от ненавистного жениха. Вполне вероятно, что столь поспешный и непродуманный шаг вызовет взрыв ярости и у ее отчима. И уж конечно, он будет страшно разочарован, узнав, что его собственный проект породниться с Марвеллами, выдав ее за Куинси, рухнул. Ей потребуется немало времени, сил и терпения убедить его в том, что Куинси для нее, мягко говоря, не самая подходящая партия.

В последний раз бросив тоскливый взгляд в сторону постели, где на подушке до сих пор выделялся отпечаток головы Стивена, Белль принялась поспешно натягивать на себя бархатную амазонку. Нетерпеливые пальцы ее рвали отделку, но Белль не замечала этого. Она думала о том, какой жестокой насмешкой судьбы выглядят сейчас ее свадебные планы.

Подумав немного, она решила, что вряд ли лорд Дункан рассердится, если она на время позаимствует одну из его лошадей, а потом оставит ее в городе. Так или иначе, ей все равно придется заехать туда — разузнать, как получить место в дилижансе, идущем на север. Белль уже решила, что ни за что не поедет на юг, в сторону Лондона. Ведь именно туда отправится Стивен, когда, обнаружив побег Белль, ринется на поиски. И хотя где-то в самом уголке своего сердца она надеялась, что ему это удастся, опыт и трезвый рассудок подсказывали Белль, что ей следует быть очень осмотрительной.

Она не имела ни малейшего понятия о том, сколько может стоить билет на дилижанс, но, к счастью, у нее была при себе довольно приличная сумма. А как только она доберется до места и сможет связаться с кем-то из служащих отчима, то получит еще больше.

С тяжелым вздохом Белль плеснула себе в лицо холодной водой. Надо бы, наверное, оставить записку хозяевам, решила она, невежливо исчезнуть просто так, без предупреждения, оставив их гадать, куда она подевалась. К. тому же все равно, так или иначе, придется просить их позаботиться, чтобы ей переслали вещи. Ведь нельзя же взять все с собой. Убегать нужно налегке.

Итак, поскольку она сама пока что не имела ни малейшего представления о том, куда направляется, и даже каким образом она доберется до этого пока еще никому не известного места, составить такую записку оказалось для Белль непосильной задачей. Она совсем растерялась. Ни одна из ее многочисленных гувернанток никогда не объясняла ей, как писать письма в столь необычных обстоятельствах. Впрочем, и ни одна из ее подруг никогда еще не попадала в подобную историю, так что опыта у Белль не было. Она уже чувствовала себя окончательно больной от всех этих проблем.

Но необходимо было что-то делать. Если она не оставит четких распоряжений относительно своих вещей, их, вероятнее всего, отошлют в дом тетушки ее бывшего жениха, потому что именно там она какое-то время жила, прежде чем приехать сюда. Это было не совсем удобно, поскольку, учитывая все обстоятельства, вряд ли ей когда-либо придется вернуться под крылышко этой почтенной леди. «Нет, — решительно подумала Белль, — хватит этих глупостей! Что за дурацкая слабость!» Пора взять себя в руки, решить, что она будет делать, а потом найти способ оставить четкие инструкции для леди Дункан.

Белль долго бы еще ломала голову, куда поехать и где искать спасения. Но тут, случайно взглянув в окно, заметила целую лужайку белых маргариток, кокетливо кивающих головками на утреннем ветерке. Эти простенькие цветы напомнили ей о подруге детских лет. Перед глазами Белль встало лицо Бекки Клермон, осевшей в Йорке, в своем крохотном поместье со странным названием «Камни». Овдовев, Бекки вела довольно уединенный образ жизни, почти не бывая в обществе. Впрочем, она не скучала, предпочитая читать или копаться в саду. Адом, в котором она жила, хоть и довольно старый и ветхий, мог стать для Белль великолепным убежищем. Она нисколько не сомневалась, что Бекки примет ее с радостью, даже если она свалится ей на голову, не предупредив о своем появлении. Можно представить себе, как она удивится! Ведь всего пару недель назад сама Белль писала ей, приглашая приехать в гости, если у Бекки найдутся время и желание.

Скорее всего ее подруга, немало натерпевшаяся за годы несчастного брака, поддержит ее. И Бекки ни за что не согласится пустить в дом не только Стивена Кертона, но и Куинси Марвелла, ее — к счастью! — несостоявшегося жениха. Во всяком случае, до тех пор, пока не убедится, что Белль разобралась в себе и знает, чего хочет.

Словно тяжелый камень упал с плеч Белль. Теперь оставалось самое трудное — добраться до подруги раньше, чем ее хватятся. Нужно во что бы то ни стало опередить Стивена. А это будет непросто, особенно если леди Дункан разболтает о ее местонахождении остальным гостям. Или Стивен попросту припрет ее к стенке, а она не сочтет нужным скрывать, куда уехала Белль. Остается только надеяться, что он не сразу кинется на поиски, а стало быть, ей удастся выиграть хотя бы день форы.

«Итак, пришло время действовать!»

Усевшись перед туалетным столиком, Белль выдвинула ящик, где накануне заметила стопку бумаги, чернила и перо. Следовало спешить, поэтому, не обращая особого внимания на стиль, она наскоро набросала тетушке Куинси короткую записку с просьбой переслать ее вещи к мадам Клермон, в «Камни», в окрестностях Йорка. Адресовав его леди Мор-тон, Белль добавила адрес на обратной стороне листка, потом несколько раз сложила его, еще раз пожалев, что под рукой не оказалось печати с воском. Пришлось оставить письмо незапечатанным, хотя Белль страшно не хотелось этого делать — в чужом доме приходилось опасаться нескромного любопытства слуг.

Подумав немного, она решила выкинуть это из головы. К этому времени наверняка каждый из слуг в Ормстед-Парке уже успел пронюхать о ее разрыве с Куинси и ничуть бы не удивился, что разгневанная невеста решила удрать от тетушки несостоявшегося жениха.

Конечно, отмахнуться от того факта, что она провела ночь в объятиях Стивена, было куда труднее, но если у лорда Дункана хватит ума держать рот на замке, то роль Стивена в ее исчезновении для всех остальных останется тайной.

— Ах, Стивен! — вздохнула Белль.

Бросив взгляд на оставшуюся стопку бумаги, она задумалась, гадая, что написать ему. Обуревавшие ее чувства были настолько сложны и непонятны для нее самой, что нечего было и пытаться более или менее связно изложить их на бумаге. К тому же Белль до смерти боялась, что письмо попадется на глаза кому-то из слуг. Случись так, имя Стивена останется навечно связано с ее собственным, но как раз этого она всеми силами стремится избежать. Нет, она не имеет права рисковать — она не станет писать ему, даже будь у нее время и желание придумать прощальное письмо. Вместо этого она оставит записку для леди Дункан.

Белль потребовалось всего несколько минут, чтобы сунуть самые нужные вещи в небольшой саквояж и выбраться из дома через окно в туалетной комнате. Спрыгнув на землю, еще влажную от утренней росы и помета бродивших под окнами цыплят, Белль выругалась сквозь зубы. Конечно, не слишком приятно, что вещи намокнут, но не могла же она в самом деле отправиться на конюшню с саквояжем в руках. Решив, что вернется за ними потом, она зашвырнула и саквояж, и тяжелый плащ в кусты под окном и зашагала по дорожке.

Обезумев от ужаса, из кустов с душераздирающими воплями выпорхнула стайка цыплят и бросилась врассыпную, но Белль была настолько жестокосердна, что расхохоталась им вслед. «Поделом им, — злорадно подумала она. — В другой раз не станут вопить под окном и спозаранку будить несчастных гостей».

Стол в столовой был уже сервирован к завтраку, не было разве что горячих закусок, но желудок Белль тотчас дал ей понять, что нынче утром завтрак не для нее. Поэтому она, сцепив зубы, решительно прошагала мимо в сторону конюшен, рассчитывая, что успеет отыскать там достаточно резвую лошадь.

И хотя у нее заранее была приготовлена байка для каждого, кому пришло бы в голову поинтересоваться, куда это она направляется в такую рань, лгать Белль не потребовалось. Конюхам явно было не до нее. Ей просто посоветовали ехать прямехонько на запад — в этом случае она непременно очень скоро присоединится к остальной компании.

В первый раз Белль порадовалась, что приняла приглашение Дунканов. В любом другом доме грум счел бы своим долгом сопровождать ее до того момента, как она присоединится к другим гостям, а это доставило бы ей массу хлопот — она намеревалась ехать в строго противоположном направлении.

Это было несомненное преимущество. А недостатком пребывания в гостях у Дунканов, как тотчас догадалась Белль, взобравшись на своего скакуна и направившись к оставленному в кустах саквояжу, было именно то, о чем говорилось не иначе как шепотом: ей и в самом деле подсунули самую настоящую клячу.

Остановившись под окном, Белль соскользнула со спины своего коня и спрыгнула на влажную землю. Опасливо озираясь по сторонам, она отыскала в кустах брошенный саквояж, поспешно привязала его к седлу и снова взобралась на лошадь. Однако как она ни погоняла ее, ленивая кляча упрямо отказывалась двигаться вперед иначе как неторопливой тряской рысью.

При каждом толчке Белль испускала страдальческий стон, отчаянно жалея себя, проклиная тот миг, когда появилась на свет, и гадая, отчего проклятую тварь до сих пор не пристрелили. Ко всему прочему доставшийся ей скакун был какой-то на редкость омерзительной масти — цвета протухшей ливерной колбасы, вдобавок изрядно перепачканной сажей. И словно одного этого было мало, в налитых кровью глазах мерзкой скотины порой сверкал дьявольский огонек, а кости, грозившие в любой момент прорвать насквозь облезлую шкуру, при каждом толчке самым пренеприятным образом впивались в тело Белль. Ко всем прочим радостям, которые сулила поездка на этом чудовище, грум — то ли случайно, то ли намеренно — не затянул нормально подпругу седла, а после того, как Белль привязала к нему саквояж, седло вообще отказывалось держаться на спине лошади, угрожая в любой момент соскользнуть на землю.

А время шло. Конь Белль двигался вперед с медлительностью жирного червяка, ползущего по земле в холодный зимний день. Впрочем, Белль не особенно злилась — она и сама терпеть не могла холод. Ей не доставляло ни малейшего удовольствия, ежась под порывами промозглого ветра, любоваться низко нависшими над землей тучами, но куда больше неудобств и тревог причиняла ей неторопливая поступь ее рысака. А тот, сколько она ни нахлестывала его, упрямо продолжал двигаться вперед своей излюбленной тряской рысцой, от которой ее понемногу начинало мутить.

Наконец она, окончательно потеряв терпение, заорала на него, пригрозив отхлестать его кнутом до полусмерти, если он не прибавит шагу. Вместо ответа жеребец вдруг скосил в ее сторону глаз, от чего его морда стала еще более уродливой, и испустил утробный вздох. Всем своим унылым видом он ясно давал понять, что тропинка, по которой они ехали, гладкая, словно лента, была в его глазах истинной дорогой на Голгофу, специально для него проложенной в этих местах жестокосердыми представителями человеческого рода. Все было предельно ясно: он просто не желал двигаться быстрее.

— Мне конец, — простонала Белль.

Ее рысак, повернув к ней голову, утвердительно фыркнул, будто желая сказать, что совершенно с ней согласен.

В этот момент, словно в подтверждение самых худших ее опасений, ей на руку упали первые тяжелые капли дождя.

— Давай же, пошевеливайся, проклятая скотина! — прошипела она. — Если мы не поторопимся, то потонем в первом же овраге.

Но когда ее скакун в очередной раз решительно отказался перейти на галоп, Белль стало не по себе. Она боялась, что из-за упрямства проклятой клячи она потеряет тот небольшой выигрыш во времени, который у нее оставался, и Стивен догонит ее прежде, чем она доберется до города и пересядет в один из следующих на север дилижансов. А так наверняка и будет — особенно если дождь польет как из вед-Ра и веселая компания, вместо того чтобы исследовать подземную пещеру, решит повернуть домой.

Кроме того, дождь может задержать и дилижанс, на который она так рассчитывала.

— Проклятие! Теперь я догадываюсь, почему мне даже нормального хлыста не дали!

Нужно было торопиться. Конечно, можно было бы выиграть немного времени, если попытаться срезать угол — поехать напрямик, через холмы, — это было бы куда короче, чем по дороге. Конечно, при нормальных обстоятельствах ничего подобного Белль бы не сделала. Места эти были ей совершенно незнакомы, к тому же ей следовало опасаться погони, и вдобавок начавшийся дождь к тому времени разошелся не на шутку. Угрюмое небо над головой набухло серыми тучами, и через мгновение ослепительная молния расколола его надвое, предательски врезавшись в самое подбрюшье неба.

— О нет! Только не это! Послушай, есть у тебя сердце или нет?! И как у тебя только хватает совести поступать так со мной?! — простонала Белль, погрозив кулаком небу, с которого как раз в эту минуту прямо ей на голову хлынул настоящий поток воды.

Дождь безжалостно хлестал ее по лицу, но Белль упрямо продолжала ехать вперед. Теперь уже нечего было и думать о возвращении на дорогу. В любую минуту можно было столкнуться с гостями лорда Дункана, возвращавшимися назад с прогулки. Густой кустарник рвал на ней юбки, а заросли, через которые ей время от времени приходилось продираться, казалось, были сплошь утыканы какими-то особенно острыми и зловредными колючками, больно царапавшими ноги и пробиравшимися даже сквозь толстую ткань амазонки.

Но самое ужасное — Белль уже не была уверена, что едет в направлении деревни. Солнце к этому времени скрылось за тучами, местность была незнакомой, и она стала понемногу опасаться, что сбилась с дороги.

— Все из-за тебя, — с горечью сказала Белль своему коню, укоризненно глядя на его шевелящиеся уши. Вместо ответа он повернул голову и презрительно куснул ее за сапог. — Только попробуй еще раз, негодяй, и я затолкаю тебе в глотку этот сапог, да еще заставлю проглотить его! — гневно пригрозила она.

Наступила тишина. Белль и конь с несчастным видом уставились друг на друга.

Итак, ее поспешное бегство, как пришлось ей признать уже через час, оказалось всего-навсего нелепой выходкой истеричной девчонки. Почему ей вообще пришло в голову удирать из дому на рассвете? Почему было бы не дождаться утра и не уехать как полагается — в экипаже, прихватив аккуратно уложенные вещи? А всего-то и нужно выждать, пока Стивен умчится к архиепископу Кентерберийскому. Или уж, махнув рукой на сплетни, попросить кого-нибудь из грумов проводить ее до города. Но у Белль не было ни малейшего опыта в таких делах, и она попросту не имела понятия, как себя вести в подобной ситуации. Лишившись сразу и жениха, и репутации, страдая от мучительного похмелья, она окончательно утратила и способность мыслить разумно.

В любом случае теперь уже поздно сожалеть о том, что она наделала. Придется ехать вперед, в том направлении, где, по ее расчетам, должна была находиться деревня, и молить Бога о том, чтобы не повалил снег, не начался ураган, не налетел смерч или что-нибудь еще почище — короче, чтобы и без того мерзкая погода не стала еще хуже. Во всяком случае, пока Белль не найдет где укрыться.

Белль горестно и довольно громко захлюпала носом, от чего ее рысак подскочил на месте, а потом шарахнулся в сторону, словно повстречался на узкой дорожке с огнедышащим драконом или по меньшей мере с волком.

— Тупой ублюдок! — злобно прошипела она. — Это, между прочим, тоже твоя вина! Если бы ты послушался меня и шевелил копытами, когда я просила тебя поторопиться, мы бы давным-давно уже добрались бы до деревни и сейчас сидели бы в тепле! У-у-у, негодяй! Жаль, пистолета нет — пристрелила бы тебя, и дело с концом!

Но проклятая кляча, видимо, сообразила наконец, что пистолета, как, впрочем, и хлыста, у Белль нет, и только презрительно фыркнула в ответ. Вдобавок жеребец, словно решив отомстить всаднице, прижал девушку боком к корявому стволу ближайшего дерева, окончательно испортив ей амазонку. Онемев от возмущения, Белль молча разглядывала перемазанный смолой и утыканный колючими иголками подол.

Чувствуя, что еще немного — и она окончательно падет духом, Белль из последних сил боролась с отчаянным желанием увидеть, как из леса лихим галопом выедет Стивен — в точности как он делал это еще мальчиком. Только на этот раз, вместо того чтобы, как прежде, молча проехать мимо, он сразу же заметит Белль и подъедет к ней, чтобы галантно предложить ей помощь. А заодно и сухой плащ.

Впрочем, что толку было мечтать об этом? Надеяться на: помощь Стивена просто глупо. Это было бы хуже всего. Его появление разрушило бы все ее планы. Удрать от него второй раз вряд ли удастся. К тому же со свойственной ей честностью Белль готова была признать, что совсем не уверена, захочется ли ей этого.

Белль с несчастным видом снова зашмыгала носом. Очередной порыв ветра сорвал с нее шляпку и, лихо свистнув, чуть ли не до колен задрал ей подол юбки. Оставалось только признать, что сегодня все против нее и рассчитывать на кого-то, кроме самой себя, не приходится. Нужно только быть храброй и не сдаваться. А заодно молить Бога о том, чтобы не подхватить воспаление легких и не умереть.

Глава 4

Стивен сердито уставился в небо. Если бы кто-то вчера сказал ему, что он будет рыскать по дорогам, разыскивая женщину — да еще под проливным дождем! — чтобы догнать ее и увезти в Гретна-Грин с одной-единственной целью — заставить ее стать его женой, он бы назвал его сумасшедшим. Скорее всего еще добавил бы, что подобные дурацкие романтические выходки абсолютно чужды его трезвой, практической натуре. Хорошо усвоив ошибки, свойственные юности, он ни за что на свете не стал бы преследовать женщину, коль скоро она не хочет его. А уж гнаться за ней чуть ли не в Шотландию да еще силой тащить под венец — это уж совсем смахивает на дурную пьесу.

«А вспомни, как ты получил этот шрам», — ехидно напомнил ему внутренний голос. Стивен никогда не испытывал желания соблазнить невинную девушку, но, однако, такое произошло. Или едва не произошло — впрочем, в глазах общества большой разницы тут не было.

Ноющая боль в чреслах напомнила ему, что между намерением и действительным поступком существует все-таки некоторая разница, но Стивен усилием воли заставил себя забыть о ней. Вместо этого он угрюмо вспоминал о том, что случилось вчера. И что это на него нашло? — гадал он. Не иначе как он внезапно повредился в уме. А может, просто изменился. В душе его царило смятение. А ведь он много лет назад дал себе зарок сделать все, чтобы вокруг его имени никогда больше не было скандалов. Особенно если в этом замешана женщина.

Перебирая в памяти события прошлой ночи, Стивен в конце концов был вынужден с неудовольствием признать, что всегда отвратительно разбирался в женщинах. А сейчас, верно, и вовсе потерял голову от похоти. Но почему-то ему казалось, что он ясно читает в душе Белль Уинстон — вернее, Лидгейт. Как выяснилось, он ошибся. Или все-таки он с самого начала подозревал, что она собирается удрать?

А может, все было по-другому? Ведь прошлым вечером достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что отныне и навсегда его собственная судьба будет неразрывно связана с этой женщиной. Что вся его жизнь в один миг перевернулась и остается только надеяться на лучшее и молиться о том, чтобы боги были благосклонны к ним обоим?

— Кровь и ад! — Стивен с остервенением ударил хлыстом по низко нависшей над дорогой ветке, но добился только того, что целый поток воды хлынул ему за шиворот.

Значит, Белль все-таки решилась удрать от него! Ему до сих пор было трудно в это поверить. Ну, счастье ее, что он, послушавшись своего внутреннего голоса, решил вернуться в Ормстед-Парк пораньше.

И не то чтобы он так рвался туда — совсем нет. «Не иначе как предчувствие», — мрачно подумал Стивен. Вместо горячего завтрака и робко краснеющей, влюбленной Белль, истомившейся в ожидании его возвращения, на пороге его ждало само несчастье в лице хозяйки дома. В руках она нервно комкала какое-то письмо. Спрятав лицо за веером, леди Дункан смущенно сунула ему коротенькую записку Белль. А стоявший за ее спиной лакей, откровенно ухмыляясь, отвел глаза в сторону.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17