ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Откуда ты знаешь о Люке?

– А вот... – Он подбросил в воздух книгу и тут же ловко поймал ее. Даже в темноте Валери узнала тот самый детективный роман, который искала, вернувшись к себе в каюту.

– Где ты ее нашел?

– Ты оставила в салоне. Я взял, чтобы вернуть тебе, а она раскрылась на первой странице.

Больше он мог уже ничего не объяснять. Валери сразу все поняла. Люк преподнес ей эту книгу два года назад по случаю годовщины их знакомства на одном из занятий по какой-то общественной науке. И она знала наизусть дарственную надпись: «Отныне и навсегда мое сердце останется в твоих руках. Люблю тебя. Люк». Самое смешное, что уже через неделю после этого Люк ее бросил.

Хейл подошел к ней и отдал книгу.

– Думаю, что больше у тебя никого не было?

– Нет.

– А зачем было брать с собой эту книгу? Как воспоминание?

– Нет. – Она машинально пролистала книгу, бросила ее на стол и хмуро добавила: – Понадобилось довольно много времени, чтобы его окончательно забыть.

При лунном свете лицо Хейла казалось суровым.

– И сколько?

– Два года.

– И у вас нет желания и возможности снова вернуться друг к другу?

– Нет! – воскликнула она, но тут же от избытка волнения осеклась. Попыталась взять себя в руки, но не смогла. – А собственно, тебе какое до этого дело?

– Мне просто не хочется, чтобы он здесь некстати объявился, и я сделался лишним, так сказать, испортил вам обедню. Ты говорила, что у тебя нет ни приятелей, ни ревнивых любовников, которые могли бы доставить мне неприятности.

– Так оно и есть.

– За исключением Люка.

– Да, за исключением Люка, – повторила она. У нее так и чесалась рука съездить ему по физиономии. По какому праву он обвиняет ее в том, что она до встречи с ним кого-то любила? Нет, терпеть такую несправедливость нельзя, надо все ему высказать в лицо! – Ни в одном пункте нашего соглашения не говорится о том, что мне не разрешается иметь личное прошлое. То, что было два года назад, вряд ли имеет значение сегодня.

– Возможно.

Его самодурство, вывело ее из себя. Дрожа всем телом, она шагнула вперед и гордо вскинула голову. Глаза ее ярко горели.

– Да, у меня есть прошлое. У меня есть друзья, семья, воспоминания о моем детстве и юности, а ты... – она развела руки и стороны, – насколько я понимаю, ты вообще не существовал до поступления в колледж. У тебя нет ничего, ни одного доказательства того, что ты жил!

Тяжело дыша, он схватил ее крепкими, как сталь, пальцами.

– Довольно!

– В чем дело, Хейл? Что ты скрываешь?

– Ничего, черт возьми!

– И я ничего!

Она вырвалась и направилась к лестнице, но он с кошачьей ловкостью успел схватить Валери за руку и повернул к себе.

– Что произошло с нашим перемирием?

– Ты нарушил его... своим любопытством!

Она взяла книгу, и помахала ею у него перед носом.

– А ты нарушила его ложью.

– Я не лгала.

– Просто упустила некоторые важные детали.

– Но, по крайней мере, не всю жизнь целиком, Хейл, – ответила Валери, вздохнув. – Я не скрывала от тебя свою жизнь. Ты познакомился с моей мамой, видел, где я живу, ты задавал вопросы, и я отвечала на них. А я... я словно сталкиваюсь с каменной стеной.

– Может быть, у меня нет прошлого, – глухо произнес он.

– Ты с ума сошел...

– Нет, я в своем уме. Поверь.

Он немного успокоился, но по-прежнему держал ее за руки. В полутьме она заметила, что Хейл помрачнел, но черты его лица смягчились.

Каким он был в детстве? Жаль, что она не знала его в то время. Неужели он всегда был столь же бессердечным и пресыщенным... Или именно прошлые годы превратили неизвестного ей юношу в того зачерствевшего душой бизнесмена, каким он стал сегодня?

Взгляд Хейла остановился на губах стоящей рядом девушки, пальцы нежно коснулись ее руки. Он медленно притянул Валери к себе, наклонил голову, и она ощутила его жаркое дыхание на своем лице.

– Валери, – пробормотал он, – дорогая Валери... – и осторожно, с величайшей нежностью коснулся ее губ.

Робкий и целомудренный вначале, его поцелуй с каждой секундой наполнялся уверенностью и страстью, и вскоре заколотившееся от страха и счастья сердце девушки уже было готово вырваться наружу. И когда Валери окончательно поняла, что бессмысленно сопротивляться любви и всепоглощающему желанию, и сдалась и всем телом прижалась к Хейлу, тот крепко обнял ее, с восторгом ощущая сквозь тонкую майку тугие, налитые томлением груди. В ответ на его порыв Валери еще сильнее прижалась к нему и, приоткрыв рот, потянулась навстречу поцелуям. Люби меня! – молча умоляла она Хейла.

– Что же мне делать? – прошептал он. Его язык проник в рот Валери, и та затрепетала, словно ее обожгло огнем, и, обвив руками шею Хейла, стала пылко отвечать на его поцелуи.

Видно, было что-то особенное в этом непростом человеке, который то доводил ее чуть ли не до слез, то заставлял терять терпение и кипятиться, а то вызывал в ней такую сильную страсть, что она забывала обо всем на свете и жаждала лишь одного: любви!

Ему удалось запалить и раздуть тайный огонь, о существовании которого в себе она никогда раньше и не подозревала. И хотя Валери, скорее по инерции, еще пыталась противится этому новому, все сильнее разгоравшемуся В ней чувству, она понимала, что не может, а главное, не хочет перебороть его; желание быть с Хейлом и полностью принадлежать ему оказалось настолько сильным, что она могла лишь всем своим существом беззвучно повторять: пожалуйста, Хейл, люби меня...

Он поднял голову. Глаза его горели и руки дрожали, когда он сжал в ладонях ее лицо.

– Мы... мы не должны этого делать, – с трудом выговорил он, не в силах справиться с дыханием. – Не сейчас.

– И никогда, – чуть слышно согласилась Валери.

– О Боже! – Хейл стиснул зубы и выпустил ее из рук, затем немного отдышался и откинул с лица растрепавшиеся волосы. – Мне не следовало брать тебя на работу. Я должен был сразу понять, как только увидел тебя, что это ошибка! Но вместо этого я стал настаивать... преследовать тебя... и почти силой заставил согласиться, и все потому, что в глубине души уже тогда я стремился овладеть тобой, хотел почувствовать, как ты трепещешь в моих руках! Проклятие, с самого первого мгновения, как только я увидел тебя, я понял: только ты можешь быть моей невестой!

Хейл стал отходить назад, пока не уперся в мачту. Кровь пульсировала в висках, голова раскалывалась, и сердце стучало, как кузнечный молот. Во рту пересохло. Он закрыл глаза, чтобы не видеть перед собой соблазнительное видение. В волосах у Валери играл лунный свет, глаза были полны желания. Хейл едва сдерживал себя. Он сжал за спиной кулаки и плотно прижался к мачте.

– Думаю, на сегодня хватит, Валери.

Боясь, что опять совершит какую-нибудь глупость, например снова поцелует Валери, Хейл быстрым шагом дошел до лестницы, в считанные секунды спустился вниз и направился прямо к себе в каюту. Одно лишь воспоминание о ней, такой горячей и податливой в его объятиях, сводило его с ума.

Хейл лег на жесткую койку. Со стоном перевернулся и закрыл глаза, заранее зная, что не уснет. Он старался не думать о Валери.

Вскоре та спустилась по ступенькам, и он вздрогнул, когда открылась и закрылась ее дверь, а потом обратился к Всевышнему со словами сожаления: зачем, зачем он встретил на своем пути Валери? Было бы лучше, если бы этого не случилось!

«Реджине» предстояло утром миновать пролив Хуан-де-Фука и встать на якорь в Виктории. Валери уговаривала себя не вспоминать события прошлой ночи, но, как только увидела Хейла, поняла, что их вчерашнее свидание забудется не скоро. Хейл, похоже, не заметил ее появления и выглядел довольно мрачно.

Валери сделала вид, что любуется окружающим пейзажем, но почти сразу почувствовала на себе пристальный взгляд Хейла. Девушка ухватилась за борт так крепко, что пальцы ее побелели, но не обернулась и продолжала неотрывно смотреть на море.

Войдя в залив, «Реджина» снизила скорость. Множество судов, больших и маленьких, нашли здесь место для стоянки. У берега на волнах качались и яхты. Их белые корпуса блестели на солнце, а высокие мачты поскрипывали на ветру. Сразу вслед за ними начинался порт. В нем царила привычная утренняя сутолока. Сновали туристы, подъезжали и отъезжали автомобили и автобусы. Прямо за набережной тянулось широкое зеленое пространство газона с рядами цветущего кустарника. Взгляд Валерии, остановился на здании парламент, увенчанном медным куполом. Архитектура здания напоминала одновременно средневековый английский замок и мусульманскую мечеть. Высоко над куполом развевался красно-белый канадский флаг, а еще выше, в чистом голубом небе, кружили чайки и голуби.

– Это один из самых любимых моих городов! – воскликнула Бет, выйдя на палубу и подойдя к Хейлу и Валери. – Здесь кипит жизнь! Столько всего интересного! – Она немного постояла молча, с улыбкой любуясь видом города, затем спрятала под широкополую шляпу несколько выбившихся прядей, нацепила солнечные очки и добавила: – Не терпится скорей сойти на берег, пройтись по магазинам и конечно, заглянуть в какой-нибудь английский паб[3]. И не забудьте про чай в пять часов – давнишнюю английскую традицию.

– Непременно, – с радостью согласился Хейл, чем изрядно удивил Валери. Она полагала, что после вчерашнего вечера он будет держать дистанцию. – Кстати, мы с Валери решили позавтракать на берегу.

– Какая изумительная мысль! Я думаю, мы тоже так поступим. Пойду, скажу Гансу, чтобы он не утруждал себя работой сегодня утром.

И Бет скрылась в глубине лестницы, оставив Хейла и Валери вдвоем.

– Пойдем, – предложил Хейл, протягивая Валери руку, – давай быстренько, пока нас не задержали Реджина со Стюартом.

Валери с сомнением взглянула на него.

– А ты уверен, что это хорошая мысль?

– Нет. Возможно, даже самая ужасная, за последнее время.

– Даже хуже, чем идея с лжепомолвкой?

Он заворчал.

– Я начинаю уже о ней сожалеть! – И, слегка прищурившись, прошептал: – Но ведь у нас с тобой все получается, правда?

– Можешь мне об этом ничего не рассказывать, и без тебя все знаю.

Хейл сжал ей руку.

– И боюсь, у нас получается даже слишком хорошо.

Сперва, они побродили вдоль причала, затем забрели на узкие городские улочки, по которым наряду с машинами ездили и запряженные лошадьми коляски. Они шли мимо книжных магазинов, витрин, заставленных фарфором, мимо художественных салонов, галерей и настоящих английских пабов. Любовались вымощенными булыжником площадями, украшенными множеством цветов: корзины были подвешены к сделанным под старину фонарным столбам.

На одной из таких площадей посидели в крошечном уютном кафе. Ни Хейл, ни Валери ни единым словом до сих пор не обмолвились о вчерашней встрече под луной на палубе. Но когда пили кофе, она поймала на себе его внимательный взгляд. Хейл словно пытался прочитать ее мысли.

Он старается сделать вид, что прошлой ночью ничего не произошло, что ее, попросту говоря, не существует, догадалась девушка, но он ошибается, она всегда будет незримо присутствовать в наших отношениях.

Валери отставила тарелку, нервно завертела в руках чашку и спросила:

– Что ты хочешь теперь посмотреть?

– Все равно.

– Парки. Музеи? Магазины?

– Выбирай сама, ответил он, потом взял ее за руку. – По прежде расскажи мне о Люке.

– Мне нечего рассказывать.

Хейл ей явно не верил. Об этом красноречиво свидетельствовало выражение его глаз. Лгунья, говорили они.

– Но что-то ведь между вами было.

– Может быть, один только раз, – пожала она плечами. Освободив свою руку, она откинулась на спинку стула. – Я познакомилась с ним в колледже. Он был очень способным парнем, но, правда, скорее в серфинге, нежели в науках. Занятиями он себя не особенно утруждал. Учеба давалась ему легко. В первый год нашего знакомства все шло гладко, но потом... – Валери посмотрела в свою чашку, словно пытаясь найти в ней ответы на вопросы, что мучили ее на протяжении двух лет. – Но потом он решил, что ему нужно найти себя. Поэтому он все бросил: колледж, свой «порше», серфинг и меня. И отправился колесить по Монтане.

– А что он делает в Монтане?

– Мне бы тоже хотелось знать. А может, лучше и не знать.

– Другая женщина?

У Валери перехватило дыхание.

– Может быть, – сказала она, допивая свой уже остывший кофе. – Темная история. Люк знал какого-то парня, у которого в горах была хижина, и он намеревался провести там лето. Все это было два года назад, и с тех пор я ничего о нем не слышала.

– Ты любила его?

Этот вопрос она тысячу раз задавала себе.

– Видимо, да.

– А теперь?

– Теперь я убедила себя в том, что едва ли это была любовь. Иначе она бы не умерла.

Его губы насмешливо дернулись.

– Ты, оказывается... романтик? Вот никогда бы не подумал. Я считал тебя прагматиком.

– Да... в большинстве случаев так оно и есть.

– Но ты считаешь, что настоящая любовь не умирает?

– А разве ты думаешь иначе?

Валери ждала, что он скажет, мол, настоящей любви не существует. Хейл нахмурился.

– Не знаю. – Их взгляды на секунду встретились. – Честно говоря, не знаю.

Они расплатились с официантом и ушли. Валери подхватила Хейла под руку и отбросила прочь все мысли о Люке и их давным-давно завершившихся отношениях. Нет, она никогда по-настоящему не любила Люка. А главное – это не имело теперь никакого значения. Люк был частью ее прошлого. Хейл же, она надеялась на это, был ее будущим.

Хейл настоял на поездке в фаэтоне. Он остановил экипаж, они уселись на сиденье, кучер в черном котелке взмахнул хлыстом, и серая лошадь, звонко цокая копытами, медленно засеменила по улице.

Хейл ласково обнял Валери. Кучер-гид показывал им городские достопримечательности. Небо сверкало ясной голубизной, воздух благоухал ароматами цветов и запахами моря. Отдавшись очарованию поездки, Валери вздохнула и еще теснее прижалась к Хейлу.

– Ты счастлива? – спросил он, гладя ее по волосам.

– Да...

Она слышала ровное биение его сердца, казавшееся ей более громким, нежели цоканье железных подков. Они въехали и Чайна-таун через красивые ворота, по бокам которых стояли два каменных льва.

Уютно устроившись в объятиях Хейла, Валери с удовольствием любовалась городскими пейзажами, смотрела на спешащих куда-то людей, и ей снова, как и в прошлую их прогулку, хотелось, чтобы этот день никогда не кончался.

Они остановились возле ресторана «Кристал-гарден» вьшить чаю. За огромными стеклами фасада пышно разросся зимний сад. Пахло землей и экзотическими растениями. Раздавалось громкое щебетание птиц.

Валери и Хейл сидели за небольшим столиком, пили чай и ели бутерброды. Хейл был спокоен и очарователен. Как приятно было видеть его добрый взгляд и не сходившую с лица довольную улыбку!

– Бет была права, красивый город, – сказала Валери, когда разговор начал угасать.

– Хорошо бы провести здесь ночь.

Девушка чуть не подавилась.

– Здесь... вместе?

Он огляделся, посмотрел на лианы и деревья.

– Нет, не здесь... Думаю, ты предпочла бы какую-нибудь необычную гостиницу.

– А мне кажется, что самое лучшее место – на яхте.

– В отдельных каютах?

Она вздернула подбородок.

– А что ты предлагаешь?

Хотя она и пыталась говорить безразличным тоном, голос выдал ее волнение, и она сразу заметила, как в ответ заблестели его глаза.

Хейл поставил чашку на стол и в упор посмотрел на Валери.

– Мы слишком долго делали вид, что прошлой ночью ничего не произошло. Ты согласна?

– Мне казалось, тебе хочется забыть об этом.

– Я пытался, но это невозможно.

Разве, она могла оспаривать очевидное? Сделав еще один глоток, Валери обнаружила, что у нее дрожат руки.

– Мне совершенно не нужен этот любовный роман, – резко заговорила она, чувствуя, как сильно горят ее щеки. – Я еще в самом начале сказала об этом.

– Я все знаю, Валери, – тихо ответил он. – Меня тоже не интересовал этот, как ты только что выразилась, любовный роман. По крайней мере, я так думал. Но ты лучше всех, кого я знал. Ты заставила меня изменить мнение.

Валери решительно отодвинула стул.

– Думаю, нам лучше пойти...

Он остановил ее, взяв за руку.

– Если хочешь, можешь отрицать, но между нами возникло... нечто гораздо большее, чем просто дружба.

– Я не думаю, что мы с тобой можем стать друзьями.

– А любовниками?

О Боже, неужели это ее сердце бьется так громко?

– Мы – деловые партнеры. И ничего больше.

– Ты обманываешь себя.

– Не думаю.

Валери выскочила на улицу и направилась в сторону причала, к тому месту, где стояла яхта. Она предпочла не продолжать этот спор, который мог быстро перерасти в очередную ссору.

Хейл догнал ее и пошел с ней рядом, не отставая ни на шаг.

– Не пытайся убедить меня, будто ты не понимаешь, что происходит, убеждённо сказал он, – потому что ты, я уверен, тоже это чувствуешь.

Она уже была готова вновь солгать, но он покачал головой, прислонил палец к ее губам и не дал ей открыть рот.

– Что бы ты сейчас ни говорила, не надейся, я все равно не поверю, что прошлой ночью ты лишь играла роль. Мы были одни, и ты отвечала на мои чувства. Хочешь ты в это поверить или нет... – он широко шагнул, обогнал ее и загородил ей путь, – Валери... мы любим друг друга!

Любовь? Она остановилась как вкопанная. Неужели он серьезно говорит о любви?

– Думаю, ты путаешь любовь с похотью.

– Только не я. Мне известно и то и другое.

– Неужели? А кого же ты любил? Лей... как ее там?..

Услышав это имя, Хейл засмеялся, откинув голову.

– Ее зовут Лей Кармайкл. Реджина, конечно, не могла не насплетничать.

– Извини... – Она попыталась обойти его, но он взял ее за плечи и удерживал прямо перед собой. Они стояли посреди тротуара, так что прохожим пришлось обходить их. – Наше поведение выглядит нелепо, – сердито заметила она.

– Лей никогда для меня ничего не значила.

– Но она была твоей любовницей.

Хейл вздохнул.

– Это было давно.

– Реджина говорила другое.

– А с каких это пор ты вдруг стала ей верить? – спросил он, и в глазах его засверкали веселые искорки. – О Лей нечего беспокоиться. Для меня она больше не существует. Пойдем.

Он взял ее за руку, и они продолжили путь, как будто ничего не было. Ни этого разговора, ни одного в сердцах брошенного слова.

– Куда мы идем?

– В настоящий английский паб.

– Но мы ведь только что поели.

Его лицо засияло довольной улыбкой.

– Знаю, но у нас еще полно времени, и я хочу сыграть с тобой в дартс.

Дартс? Что он, с ума сошел? Но спорить Валери не стала. По дороге они заглянули в несколько антикварных магазинов, и кондитерскую. В конце концов, он привел ее в уютный паб, где они ели рыбу с чипсами, пирог с почками и пили темный эль.

Валери отдыхала. Вдоволь наевшись трески в тесте, она потом весьма ловко попадала в мишень и даже умудрилась, к удивлению Хейла, разок у него выиграть, правда, потом уже только проигрывала.

Когда они отправились назад на «Реджину», небо уже потемнело, воздух заметно посвежел. Они шли по набережной. Стоявшие вдоль нее здания сверкали огнями.

Валери не стала возражать, когда рука Хейла легла на ее плечо. День был настолько хорош, что ей не хотелось его портить. А главное, что греха таить, ей было приятно ощущать его руку, такую теплую и властную.

Луна высветила на темной воде серебряную дорожку. Морской бриз взъерошил волосы Валери. Девушка искоса посмотрела на Хейла, и ее сердце дрогнуло. Боже милостивый, как же она любила этого мужчину, хотя и знала его немногим больше недели! Она ни в коем случае не должна была влюбляться в него. И все же это случилось. Несмотря на все бесчисленные клятвы и обещания, которые она давала себе.

На яхте было тихо и спокойно, от палубы после жаркого дня исходило гепло. Стоуэллы еще не вернулись, капитан и команда также находились на берегу, наслаждаясь жизнью вечернего города. Валери и Хейл были одни. Абсолютно одни на мирно качавшейся яхте. Оба это понимали, по старательно обходили опасную тему.

– Уже поздно, – проговорила Валери.

– А как насчет того, чтобы выпить?

– Пожалуй, нет.

Вот уж в чем, в чем, а в этом она точно не нуждалась! У нее и без того кружилась голова, когда она заглядывала в серые манящие глаза Хейла или видела его крепкие скулы и шею, движение мышц на руках и спине, даже выступившую на лице испарину. Если хочешь, чтобы нынешний вечер закончился добром, сказала она себе, нужно быть крайне осторожной.

– Ну ладно, я пошла спать.

– Совсем не обязательно.

– Почему?

– Потому, что вечер может продолжаться до бесконечности.

Он подошел совсем близко. Она чувствовала его дыхание. И жар его тела.

– Я так не думаю.

– Ты всегда поступаешь как истинная леди, да? Хейл провел пальцем по изгибу ее шеи, затем по подбородку и дотронулся до губ.

– Как леди? Иногда. А вот как истинная – нет. Но по мере сил и возможностей я стараюсь вести себя разумно.

Валери нервничала, но заставляла себя не подавать виду и, как ей самой казалось, держалась совершенно спокойно. Ему вовсе не обязательно знать, насколько сильно он на нее действует, хотя наверняка об этом легко догадаться.

Его палец скользнул вниз и остановился в крошечной впадинке у основания ее шеи. Хейл с восторгом ощущал, как пульс Валери отвечал на его ласку и выдавал нарастающее волнение.

– Дай волю чувствам, – предложил он, обхватывая ее своими сильными руками. – Хоть раз в жизни доверься собственным инстинктам.

Опустив голову, он слегка дотронулся губами до ее губ. Кровь в ней тотчас закипела и дурманящим теплом разлилась по всему телу. Поцелуи Хейла становились все настойчивее.

Она пыталась бороться с непреодолимым желанием, но безуспешно, и наконец, закрыв глаза, прильнула к нему и приоткрыла губы навстречу прикосновениям его влажного и такого сладкого языка. А чуть позже, когда Хейл осыпал ее лицо поцелуями, истомил нежными движениями языка и принялся гладить ей голову и играть волосами, она и вовсе не выдержала, изогнула шею и застонала от удовольствия... Каждое движение, каждая его новая ласка все сильнее и сильнее разжигали в Валери огонь желания.

Непривычно набухшие груди словно сами, помимо ее воли, тянулись к мужчине и жаждали нежной боли, в голове все отчетливее звучало упрямое: ну что ты боишься? Он ведь сказал, что любит тебя, – разве не так? Поверь ему... Отдайся. Хоть один-единственный раз в жизни, Валери, познай истинное счастье!

И когда Хейл подхватил девушку на руки, та уже не сопротивлялась, а доверчиво прижалась к его мускулистой груди. Рассыпавшиеся волосы Валери упали на руку Хейла, он склонился и, заметив устремленный на него взгляд из-под полуопущенных ресниц, не утерпел и поцеловал ее у самой двери в каюту. Она с восторгом ответила на поцелуй Хейла, запустив руку в его густую шевелюру. Прочь все сомнения, которые до сих пор теснились в ее голове, сегодня она верит только своему телу, той неге, что овладела всем ее существом.

– Ты останешься со мной? – прошептал он ей прямо в ухо и, не дождавшись ответа, снова поцеловал ее и внес в свою каюту.

Где-то в самом дальнем уголке сознания билась мысль, что она совершает непоправимую ошибку, но обратного хода для нее уже не было, и на каждый его поцелуй она отвечала своим, столь же страстным. Валери любила обнимавшего ее мужчину. И только это имело сейчас значение.

Девушка с наслаждением вдыхала его такой уже знакомый и любимый запах, а он положил ее к себе на постель, нежно прижался к ней и принялся гладить ей живот. Затем рука его поползла вверх, на короткое время замерла, будто ловила эхо ударов неистово бившегося сердца, а затем приподнялась... и накрыла левую грудь. Ее сосок словно ждал этого прикосновения и, сразу сделавшись упругим, подался немного вперед. Валери коротко вздохнула и со всей ясностью внезапно поняла, что только Хейл, способен сейчас принести ей облегчение и утолить жестоко мучившую ее жажду страсти.

– Валери, дорогая, милая Валери, – зашептал он вдруг, прерывисто дыша.

– Значит, ты разрешаешь мне любить тебя? – И снова принялся гладить и мять ее груди. Внезапно смысл сказанных им слов и происходящего дошел до ее сознания, и она замерла, а потом судорожно вздохнула и вырвалась из его объятий.