Глава 12

Одри покинула отель «Дэнверс». Ей еще повезло, что удалось снять номер в отеле «Орион», всего в нескольких кварталах. «Орион» интересовал Одри еще и потому, что он был тем самым отелем, в котором избили Закари в ту ночь, когда похитили Ланден.

«Орион» с тех пор много раз менял хозяев. Его тоже модернизировали, но в отличие от «Дэнверса», который был восстановлен во всем блеске викторианского периода, в «Орионе» превалировал современный стиль: бежевый ковролин, встроенные в розовато-лиловые стены осветительные приборы. Отсутствие оригинальности отель компенсировал удобством. В нем имелось три ресторана с разной кухней, тренажерный зал, сауна и бассейн.

Одри до двух часов ночи копалась в своих заметках, пытаясь не вспоминать подробности своей встречи с семьей. По крайней мере, теперь она знала, на что ей рассчитывать. Ей не удалось найти союзника в семье Дэнверс.

Даже Закари, который казался ей непохожим на остальных, когда дело коснулось состояния Уитта, оказался таким же жадным и подозрительным, как его братья и сестра. Казалось, он стремится уехать из города, чтобы избавиться и от нее, и от всех проблем, связанных с наследством.

Свернувшись клубочком на огромной постели, Одри думала о нем. Когда он целовал ее, казалось, что он делает это с искренним чувством. Она почти поверила, что он влюбился в нее, какая дурацкая идея! Если она Ланден Дэнверс, тогда он ее брат и никакой роман между ними невозможен. Если же она не Ланден, то он будет относиться к ней как к обманщице, и снова не может быть и речи о любви.

Но она не хочет любви, убеждала себя Одри. Нет, она хочет только выяснить, кто она такая, и постарается докопаться до правды, как бы глубоко Дэнверсы ее ни спрятали.

Подъезжая к вершине холма Сантьям-Пас, Зак потянулся за сигаретами, затем нахмурился и принялся угрюмо смотреть вперед на две светлые дорожки от фар. Он бросил курить много лет назад, но с тех пор, как впервые увидел Одри, в его душе поселилось беспокойство, и никотин здесь не помог бы. От этого могло освободить только одно – секс с Одри Нэш. При одной мысли о ней Зак почувствовал возбуждение. Но именно она из всех женщин была для него недоступна.

Он сжал зубы и перешел на четвертую передачу. Дело в том, что Одри Нэш, или черт ее знает, кто она на самом деле, оказалась очень привлекательной женщиной. Красивая, дьявольски сексуальная, уверенная в себе, остроумная – словом, самая очаровательная из всех, кого он знал. Считая Кэт.

Зак старался избегать женщин после Кэт, но чем холоднее и независимее он держался, тем больше внимания привлекал к себе. Кроме того, ему нравился секс. Но он ненавидел всякие сложности, которые начинались, стоило переспать с женщиной, поэтому Зак попытался жить целомудренно. Но это не сработало, и он все-таки женился.

Зак встретил Джоан Уитби вскоре после смерти Кэт. Их отношения были обречены на разрыв с самого начала. Когда Кэт покончила с собой, Зак испытал огромное чувство вины, и тут рядом оказалась Джоан, заботливая, нежная, сексуальная. Она помогла Заку забыться, а он женился на ней. Зак даже не подозревал, что она охотилась за куском дэнверсовского семейного пирога, но именно он и был ее главной целью. Когда Зак сказал ей, что его не интересует наследство, Джоан не поверила.

– Я тебе не верю! – кричала она. – Это идиотизм!

– Не больший идиотизм, чем лизать старику зад, надеясь, что он за это включит меня в завещание.

Когда Джоан наконец убедилась, что Зак не собирается ничего просить у отца, она нашла предлог, чтобы развестись с ним, и уехала. Говорили, что она в Сиэтле вышла замуж за бездетного богатого старика и теперь хорошо обеспечена.

Зак надеялся, что это правда. Он выучил свой урок и теперь знал, чего женщины хотят от жизни. Их бог – деньги. И Одри такая же, как все.

Джек Логан не захотел разговаривать с Одри. После ухода со службы в полиции он проживал в Селвуде, небольшом городке между Портлендом и Милуоки.

Одри неоднократно звонила Логану и оставляла сообщения на автоответчике, но, поскольку он не отвечал, решила сама к нему заехать. Но ей не удалось проникнуть дальше ворот: территорию охраняли злые немецкие овчарки. Очевидно, бывший полицейский дорожил своим уединением.

С Роджером Фелпсом, частным детективом, которого Уитт нанимал для поисков Ланден двадцать лет назад, ей повезло ничуть не больше. Фелпс тоже ушел на покой и жил в Такоме. Когда Одри позвонила ему, он заявил, что никогда ни с кем не обсуждает дел своих клиентов. Одри объяснила, кто она, но Фелпс только рассмеялся в ответ и пригласил ее «вступить в клуб». Очевидно, он познакомился с немалым количеством Ланден Дэнверс, когда Уитт объявил о награде в миллион долларов за возвращение дочери.

«Вторая неудача», – сказала себе Одри, вешая трубку, и перешла к следующему пункту намеченной программы. Немаловажной причиной того, что она поселилась в «Орионе», была надежда найти кого-нибудь из работавших здесь двадцать лет назад и помнивших ту ночь, когда похитили Ланден Дэнверс и напали на Закари Дэнверса.

Но из старых служащих почти никого не осталось. Ей удалось найти только двоих, старую тайку и мужчину, который до сих пор торговал в киоске в вестибюле отеля. Горничная не стала разговаривать с Одри, объясняя на ломаном английском, что не понимает ее вопросов. Зато мужчина, продающий конфеты, сигареты и журналы, охотно поделился воспоминаниями.

– Конечно, я все помню. Я был как раз здесь, когда сынишка Дэнверса с трудом выбрался из лифта. Я сразу заметил, что с ним что-то не то. В тот момент я, правда, еще не знал, чей он сын. Это я узнал наутро, когда вышли первые газеты. – Для убедительности он похлопал по пачке газет на прилавке. – Той ночью несколько постояльцев пришли взволнованные, они говорили, что в отеле «Дэнверс» что-то случилось, но никто не знал точно, что именно. Говорили, кого-то похитили, убили или обокрали, но никто ничего не знал толком. Ну я высунул голову наружу, чтобы поглядеть, и заметил, что там полно полицейских машин с мигалками. Фары горели и освещали всю округу. Но я не мог надолго бросить свое место, эти посыльные – шустрые ребята, мигом все растащат. Так что я просто сидел на этом стуле и ждал новостей. Долго ждать не пришлось. Паренек с трудом выбрался на улицу, и через пятнадцать, может, двадцать минут примчались копы и рванули на третий этаж, где он был с девушкой. Номер 317, нет, 307. Да, именно 307. Управляющий проводил их туда, и они нашли выпивку, наркотики и лужу крови на ковре, но ни проститутки, ни парней, которые избили сына Дэнверса, там уже не было.

– А на чье имя был снят номер? – спросила Одри.

– В этом-то вся штука. Представьте себе: номер был снят на Уитта Дэнверса.

– На Уитта? – удивилась Одри. – Не может быть!

– В этом вся штука. – Старик так радовался, словно сам придумал эту забавную шутку. – В то время как Уитт Дэнверс развлекался в своем отеле, кто-то воспользовался его именем и превратил номер в бордель.

Он с чувством почесал за ухом и отвернулся к покупателю. Продав «Уолл-стрит джорнэл», киоскер вернулся к разговору с Одри.

– Если бы меня спросили, я бы сразу сказал, что за всей историей стоит Энтони Полидори. Эти семьи всегда враждовали. И в то время обстановка была горячей. Вот Дэнверс и потерял свою дочку. Кстати, его сына избили итальянцы, если Зак не врал. И шлюха была из них.

– Даже если это были итальянцы, отсюда не следует, что они работали на Полидори.

– А что в ту же ночь дочку Дэнверса украли, это что, по-вашему, совпадение? – Седые лохматые брови старика поднялись над очками. – Я не верю в такие совпадения.

С этим было трудно поспорить. Одри знала о вражде семьи Дэнверс с богатым итальянским кланом Полидори, но ей не приходило в голову, что эта вражда могла иметь какое-то отношение к похищению Ланден. Поговорив с киоскером еще немного и не узнав ничего нового, она купила пару шоколадок и журнал, посвященный Портленду, а затем, справившись у клерка за стойкой о сообщениях, направилась к себе. Неожиданно Одри остановила лифт на третьем этаже и прошла по коридору к номеру 307. Значит, именно здесь был Зак во время похищения. Это его алиби. Объятия итальянской проститутки. И это в шестнадцать лет!

Одри вспомнила свою приемную мать и представила, что могла бы сказать в таком случае Шэрон: «Волны греха глубоки...» «Прекрати!» – сказала себе Одри. Она должна выкинуть из головы Закари. Помимо того что он мог оказаться ее кровным родственником, Зак был человеком, с которым не стоило связываться. Ему плевать на законы и приличия, он равнодушен к тому, что о нем подумают, он живет в своем мире по своим законам. Таких людей следует избегать.

Чтобы отвлечься от мыслей о Заке, Одри взялась за ручку двери, но номер оказался заперт, и она не смогла заглянуть в него. Да это и не помогло бы в ее поисках. Там наверняка уже несколько раз сменили обстановку, и она не увидит ни лужи крови на ковре, ни следов от двух голов на подушках. Что в этой истории было правдой? И что ложью? Что выдумал старик-киоскер?

Только Зак знает, что случилось той ночью, но он ускользает от нее, не верит в ее искренность. Любой ценой нужно завоевать его доверие. «Трудная задача», – подумала Одри, заходя в лифт.

Как и договаривались, Джек Логан сидел в полутемной кабинке кафе «Ред Аи», тихом заведении в районе аэропорта. Он использовал этот прокуренный бар для встреч, когда не хотел привлекать к себе внимание. Заметив Джейсона Дэнверса, Логан крепко выругался себе под нос. Адвокат разоделся в костюм-тройку с галстуком и подъехал в своем «Ягуаре».

– Ты бы еще повесил себе на спину светящуюся табличку, – проворчал Логан, вертя свой стакан с пивом.

– Что?

– Ты здесь выглядишь, как клоун в церкви. Дэнверс нахмурился.

– Я не собираюсь здесь надолго задерживаться.

– Я тоже не собираюсь.

Джейсон заказал виски со льдом и подождал, пока официантка принесет заказ. Не прикасаясь к стакану, он вытащил из кармана кассету и положил ее перед Логаном.

– Что это? – спросил бывший полицейский.

– Надеюсь, что ничего, – сказал Джейсон и ввел Логана в курс дела.

– И сколько копий этой записи ходит по свету?

– Бог знает. Она дала мне одну, а я сделал копию для Суини.

– Но не для полиции?

– Пока нет. Я думал, что ты этим займешься.

– Ты должен был пойти в полицию.

– Хотел избежать преждевременной утечки информации. Я передам кассету в полицию, а потом это окажется в шестичасовых новостях. Логан хмыкнул, ему нечего было возразить Джейсону.

– Я посмотрю, что смогу сделать, но она и ко мне подбиралась.

– Что ты имеешь в виду?

– Она много раз звонила мне домой и даже приезжала, хотя и не прошла дальше ворот.

– Дьявол! – Джейсон заметно нервничал. – Все еще хуже, чем я думал.

– Ты что, обеспокоен этой историей? Думаешь, она на самом деле Ланден?

– Нет.

– Но ты не уверен?

– Ни в чем нельзя быть уверенным.

– Выглядит точно как твоя мачеха.

Мужчины смотрели друг другу в глаза, словно знали тайну, которую ни один из них не хотел раскрыть. Затем Джейсон допил свое виски.

– Не говори с ней и выясни все, что сможешь. Если она обратится к прессе, мы передадим пленку в полицию.

– Ты сказал, что на тебя работает Суини?

– Сейчас он в Монтане. Проверяет ее историю.

– Он грязный подонок, – сказал Логан, но Джейсон не обратил внимания на его слова.

– Свяжись с ним. Держи руку на пульсе, а рот на замке. Если полиция что-то пронюхает, дай мне знать.

Джейсон бросил на стол двадцать долларов и пошел к выходу.

– Говнюк, – пробормотал Логан, быстро меняя двадцатку на пятерку.

Мэнни оказался, как всегда, прав, на ранчо дела шли нормально. Заку совсем не требовалось приезжать. «Снова я оказался никому не нужен», – с горечью подумал Зак, направляясь по первому снегу к мастерской, где Мэнни ремонтировал трактор.

– Как дела? – спросил Зак.

– Дрянь.

Мэнни затянул последнюю гайку и выполз из-под трактора. Чистокровный пайют. Высокий, с гладкой темной кожей, длинные косы уже начинали седеть, лицо, как всегда, лишено всякого выражения. Он взял ковбойскую шляпу с сиденья трактора и нахлобучил ее на голову.

– Я тебе говорил, чтобы ты оставался в городе. – Мэнни вытер руки о замасленную тряпку.

– Я не смог его больше выносить. Мэнни ухмыльнулся, показав золотые зубы.

– Я тебя понимаю. В городе хороши только женщины и виски, но и тут этого добра навалом.

Зак подумал об Одри. Женщины таят опасность. Особенно одна из них, называющая себя его сестрой. Виски намного лучше.

Они вместе вышли из мастерской. Голубовато-серое небо, морозный воздух и темные облака на западе, повисшие над цепью Каскадных гор.

– Разобрался с семейными делами? – спросил Мэнни. Где-то в отдалении раздалось лошадиное ржание.

– Это никогда не кончится, – ответил Зак со вздохом. Если не Одри, то другая самозванка. До конца жизни Заку суждено общаться с женщинами, выдающими себя за Ланден Дэнверс. Оставалось надеяться, что они не будут доставать его так, как эта. Он прекрасно понимал, почему гнал всю дорогу через горы. Зак хотел, чтобы между ним и Одри оказалось как можно большее расстояние. Здесь, по крайней мере, он может обдумать все спокойно.

– Нашел покупателя для твоих двухлеток, – вторгся в его мысли Мэнни.

– Для всех? – спросил Зак, пытаясь выбросить из головы образ Одри.

– Для пары сотен голов.

– Хорошее начало. Пошли в дом, я угощу тебя завтраком, а ты введешь меня в курс дела.

Зак провел день на ранчо, проверяя счета, знакомясь с заказами на покупку и продажу скота и земли, затем проехался по полям. Насос, качающий воду в дом и другие строения усадьбы, вышел из строя, крыша одного из загонов прохудилась, началась тяжба с местными властями из-за того, что срубили реликтовую сосну, и один из постоянных клиентов, который покупал каждый год несколько сотен голов телят, стал неплатежеспособен. Зака приглашали на совещание скотопромышленников в Бенде, и ему нужно было заказать корма и припасы на зиму. Хотя на ранчо было полно дел, все они были обычными. Мэнни с рабочими могли прекрасно со всем справиться, если бы Заку пришлось вернуться в Портленд.

Он зашел в свою контору в Бенде и увидел, что дела идут ни шатко ни валко. Он сделал несколько звонков, встретился с клиентами и переговорил со своей секретаршей Терри, миниатюрной рыжеволосой женщиной около тридцати, ожидающей в феврале третьего ребенка. Компетентная до того, что могла бы руководить конторой с завязанными глазами, она знала Зака, как никто.

– Ну и как городская жизнь? – поинтересовалась Терри, когда он вернулся в офис. Она сидела за столом с заткнутым за ухо карандашом. Отхлебывая кофе, Терри изучала банковские документы.

– Ничего особенного.

– Тебе звонил Джейсон. – Терри откинулась на спинку, кресло протестующе застонало.

– Сюда?

– Он сначала позвонил на ранчо, но не застал тебя. Джейсон просил, чтобы ты срочно связался с ним.

– У Джейсона всегда все срочно.

– Он был еще более настойчив, чем обычно.

Терри положила очки на стол, взяла свою недопитую чашку с кофе и встала. Потирая затекшую спину, она подошла к кофеварке.

– Хочешь кофе? Только он без кофеина. Зак покачал головой:

– Нет, спасибо.

Долив кофе в свою чашку, Терри спросила:

– Зачем ты нужен Джейсону в Портленде? Это из-за отеля?

– Да, скорее всего, – неохотно соврал Зак. На самом деле он был уверен, что проблема в Одри Нэш.

Тут и гадать нечего, ему придется немедленно ехать обратно в Портленд. Зак разозлился. Он не хотел снова видеть Одри, не хотел снова испытывать противоречивые чувства, которые она вызывала.

Зак все-таки налил себе чашку бурды, которую Терри пила вместо кофе, и в этот момент зазвонил телефон. Секретарша подняла трубку.

– Минутку, сейчас он подойдет. – Терри нажала кнопку, чтобы перебросить связь в кабинет. – Это снова твой дорогой братец, и ты ему очень нужен.

Она вернулась к банковским счетам, а Зак прошел в свой кабинет. Захлопнув ногой дверь, он уселся на край стола и схватил трубку.

– Слушаю.

– Где тебя носит? – В голосе Джейсона было не только недовольство, но и неподдельное волнение.

– А в чем дело?

– Не валяй дурака! Ты отлично сам это знаешь. Я думаю, что она собралась идти со своей историей в газеты.

– Это она тебе сказала? – Зак нахмурился. – Что случилось?

– Я позвонил ей и предложил деньги. Немного увеличил сумму.

– И она разозлилась?

– Хуже. Она взбесилась. Возвращайся как можно скорее, Зак.

– Чтобы исправлять твои ошибки?

– Ты сделаешь все, что потребуется, Зак. Тебя это касается столько же, сколько и всех остальных.

Энтони Полидори никому не позволял беспокоить его во время завтрака. Все в доме знали, что ничто не должно нарушать покой главы семьи. Даже его сын.

Энтони сидел у стеклянной стены, выходящей на берег реки, и отламывал кусочки круассана, читая спортивный раздел вчерашней газеты. Погода для октября стояла прекрасная, Энтони даже надел темные очки, чтобы солнце не слепило глаза.

Неожиданно в комнату влетел растрепанный, небритый Марио. Он схватил со стола серебряный кофейник и налил себе кофе. «Разболтанный мальчишка, ни воспитания, ни манер», – подумал Энтони.

Он даже не потрудился скрыть своего раздражения, с недовольным видом отложил газету в сторону и спросил:

– Что случилось?

Марио не часто вставал раньше полудня.

– Потрясающая новость! – На губах Марио играла неотразимая улыбка, та самая, из-за которой у него было столько неприятностей с женщинами.

Он подошел к стеклянной стене и наблюдал за катером, тянущим баржу вверх по течению.

– Должно быть, в самом деле потрясающая, если солнце еще не зашло, а ты уже встал с постели. Марио хмыкнул и устроился в кресле напротив отца.

– Я думал, тебе будет интересно. – Он сделал паузу, чтобы придать своему сообщению ббльшую значимость.– В городе появилась новая дамочка.

– Это вся новость?

Марио тонкой струйкой наливал сливки в кофе.

– В общем, вся. Она заявляет, что она Ланден Дэнверс.

Энтони задумчиво прищурился.

– Это не ново. Это предсказуемо.

Глаза Марио блеснули, он наклонился и придвинул к себе фруктовый салат, который отец всегда приберегал на десерт. Энтони раздраженно помахал служанке, которая уже поняла, что от нее требуется, и со всех ног помчалась в кухню.

– Самозванки появлялись и будут появляться. Марио поскреб щетину на подбородке.

– Ты бы посмотрел на нее! Она просто гребаная копия старухи. Кэтрин или как ее там звали?

Энтони передернуло. Он не терпел грубых выражений, тем более за столом, но не хотел ссориться с сыном. В последнее время Энтони с трудом понимал его.

– Значит, она похожа...

– Куда там похожа! Мне сказали, что она точная копия, как отражение в зеркале.

В этот момент служанка принесла фруктовый салат для него и тарелку для Марио. Сын, страшно довольный собой, принялся за еду, опираясь на стол локтями и забыв все правила поведения.