— Да. А вы кто?

— Меня зовут Эдгар Леннард. — Он поклонился. — Насколько мне известно, вы знакомы с моим племянником. Лорд Сен-Клер — сын моего брата.

Фелисити вся обратилась в слух. Это дядя Йена, у которого мисс Гринуэй служила гувернанткой. В чертах Йена было что-то грубоватое, а дядя был классически красив, несмотря на возраст. Такая красотка, как мисс Гринуэй, вполне могла быть его любовницей.

Как бы то ни было, этот человек мог рассказать о том, какое отношение мисс Гринуэй имеет к Йену.

— Да, я знаю вашего племянника.

— Я не отниму у вас много времени, но хочу вас предостеречь.

— Я вся внимание.

— Сюда, пожалуйста. — Он жестом указал на гостиную. — Разговор будет конфиденциальным.

Фелисити вошла. Леннард закрыл дверь. Фелисити холодно улыбнулась и открыла ее. Ни к чему оставаться с ним наедине. Что-то в его манерах настораживало, а интуиция ее никогда не подводила.

Он прошел в глубь комнаты и, как только они сели, сразу же заговорил:

— Насколько мне известно, в последние дни ваше имя связывают с моим племянником.

— Вот как? — Кажется, леди Брумли не теряла времени зря!

— Как вы знаете, он ищет жену.

— Неужели?

— И по слухам, собирается сделать вам предложение.

Кажется, мистеру Леннарду это не нравится. Родственники Йена, разумеется, озабочены его желанием жениться на женщине невысокого происхождения, к тому же небогатой. Фелисити это разозлило. Она надменно вскинула голову.

— Откуда мне знать, что собирается сделать ваш племянник? Я не умею читать мысли.

— Очень жаль, мисс Тейлор. Если бы вы умели читать мысли, знали бы, что он не тот человек, за которого выйдет замуж порядочная женщина.

Этот человек хочет настроить ее против Йена, а не защитить Йена от. нее? Но почему?

— По-моему, он мне вполне подходит.

— Вы заблуждаетесь. Мой племянник — волокита и негодяй. Он погубил многих женщин, включая ту, о которой говорилось в «Ивнинг газетт».

— Вы имеете в виду вашу бывшую гувернантку мисс Гринуэй?

Он явно испугался.

— Вы знаете?

— Конечно.

Злость исказила его лицо, но он погасил ее фальшивой улыбкой.

— Сен-Клер наверняка сказал, что она была моей любовницей или что-то в этом роде.

Любопытно, он стал оправдываться, хотя его ни в чем не обвиняли.

— Ваш племянник ничего не говорил. У меня свои источники.

— Надеюсь, они представили вам моего племянника так, как он того и заслужил.

Опять предположение. Она молчала, лишь вскинула брови, как будто знала что-то очень важное. Такая хитрость часто помогала в расследованиях, особенно когда тот, кого она расспрашивала, был в чем-то виноват.

С мистером Леннардом это сработало. Он наклонился к ней с видом заговорщика.

— Ваш источник объяснил вам, почему мой племянник заботится о мисс Гринуэй?

— Наверное, чтобы позлить вас?

— Что вы! — воскликнул он с оскорбленным видом. — Будьте уверены, она помалкивает о том, какой у него характер.

Неприязнь к этому человеку нарастала у Фелисити с каждой минутой.

— Не томите меня неизвестностью, мистер Леннард. Я вижу, вам не терпится сообщить то, что скрывает мисс Гринуэй.

— Поймите, я все это рассказываю исключительно потому, что не в силах видеть, как мой племянник порочит честь семьи.

— Продолжайте. — Две недели назад она бы поверила каждому его слову, что он скажет, но тогда она еще не была свидетельницей достойного поведения Йена. Его забота о ее чувствах и репутации в ту ночь в Уортинг-Мэноре никак не вязалась с тем, что о нем говорил его дядя.

— Полагаю, вы знаете, что в девятнадцать лет мой племянник бежал из Англии?

Она кивнула.

— Отец выгнал его из дома за то, что он сотворил с моей женой.

Он сделал театральную паузу. Фелисити подумала, что ей, возможно, не следовало бы выслушивать его откровения, и молчала.

А он продолжал:

— Моя жена Синтия была моложе меня, и они с Йеной проводили много времени вместе. — В его голосе появились суровые нотки. — Трудно сказать, что толкает молодых людей на безрассудные поступки, но он, кажется, неправильно истолковал ее доброе отношение. Однажды он застал ее одну и… тяжко об этом говорить… и он изнасиловал ее.

Обвинение метнулось в воздухе, внезапное, безобразное, как гадюка, которую нельзя проигнорировать, когда она свалилась на тебя с дерева.

Неужели это правда? В девятнадцать лет Йен изнасиловал свою тетку?

Фелисити вспомнила о сыночках папиных заказчиков, которые отлавливали ее в простенках между окон или «случайно» прижимали. Эти господа были уверены в своей безнаказанности.

Но Йен не такой. Ему не чуждо благородство. С женщинами он ведет себя осмотрительно. У него железная выдержка.

Оправившись от шока, Фелисити подумала, насколько нелепо обвинение Леннарда. Просто чудовищно. И зачем он все это рассказывает ей? Из благородных побуждений, как он заявил, или совсем наоборот?

— Если вы говорите правду, Йен заслуживает презрения. Он просто негодяй. Но вы уверены в том, что он изнасиловал вашу жену? Это она вам так сказала?

— Да, она прибежала ко мне вся в слезах, сгорая от стыда.

— И что вы сделали в ответ на оскорбление?

— Что сделал? — Он нахмурился.

— Вы, разумеется, вызвали его на дуэль, ведь он оскорбил вашу жену.

— Я не мог вызвать племянника на дуэль! Брат никогда бы мне этого не простил!

«Зато теперь ты можешь обвинять его у него за спиной, не давая возможности защититься. Как благородно с твоей стороны!» — подумала Фелисити.

— И тогда лорд Сен-Клер и уехал на континент? — не унималась Фелисити.

Он нервно подергал галстук.

— Да. Я встретился с ним и потребовал, чтобы он загладил свою вину. Но он как трус сбежал на континент, среди ночи.

Странно. Герцог Веллингтон хвалит Йена за храбрость, а родной дядя называет трусом. Если бы ей предложили пари, кто из них лжет, она поставила бы на мистера Леннарда.

— Должно быть, ваша жена страдала из-за того, что ее обидчик остался безнаказанным.

Он опустил глаза.

— Терзаемая стыдом, она забрала детей и ушла из дому.

— Очень изобретательно, Эдгар, — раздался женский голос. —А как убедительно изложено! В искусстве рассказывать сказки ты можешь соперничать даже со мной.

Фелисити обернулась, Леннард вскочил. В дверях, стояла леди Брумли собственной персоной. Фелисити весь вечер избегала ее, зная, что маркиза станет расспрашивать о бале у Уортингов, но сейчас несказанно обрадовалась ее появлению.

Чего не скажешь о мистере Леннарде.

— Не твое дело, Маргарет. У нас с мисс Тейлор приватная беседа.

— Да, но в моем доме. — Леди Брумли вошла в комнату. На голове у нее красовался атласный тюрбан с вышитыми на нем якорями. С тюрбана свисала брошь в виде корабля. При ходьбе она раскачивалась, и казалось, будто корабль плывет по морю. — Я тебя не приглашала на бал, Эдгар. Представь себе мое удивление, когда я увидела, как ты бросился вслед за мисс Тейлор, выходящей из зала. Жаль, толпа помешала мне раньше тебя настигнуть.

Глаза маркизы излучали такую злобу, что Фелисити поежилась. Достопочтенный Эдгар Леннард в свое время имел глупость нажить в лице маркизы врага.

Он скрестил руки на груди.

— Я слышал, ты распускаешь слухи о моем племяннике, якобы он сделал предложение мисс Тейлор. Когда я узнал, что он и мисс Тейлор будут здесь, то решил выяснить, правда ли это.

— И к какому выводу пришел? — с каменным лицом спросила леди Брумли.

— Судя по ревности к лорду Мейсфилду и по тому, что он полвечера не отрывал глаз от мисс Тейлор, ты права.

— И ты решил напакостить ему? Очернить в глазах девушки, оболгать?

— Я рассказал правду, — запротестовал он.

В дверях появились два лакея. Не оборачиваясь, леди Брумли ткнула пальцем в мистера Леннарда.

— Вышвырните его вон!.. — Когда лакеи вошли, пламя свечей заколыхалось, придав улыбке леди Брумли зловещий вид. — Кое-чему я научилась у тебя двадцать пять лет назад, Эдгар, а именно — не пускать в свой дом подонков. Так что убирайся!

— Тебя не просили вмешиваться, — заявил мистер Леннард, когда лакеи подхватили его под руки.

— Нет, но мое вмешательство тебя злит, а ради этого я и живу, как ты знаешь.

Лакеи повели его к двери.

— Не верьте ни единому слову этой гарпии. Все, что я рассказал о моем племяннике, правда.

— Вышвырните его! — крикнула леди Брумли, и Леннарда утащили.

Фелисити не знала, что и думать. Она не верила тому, что ей наплел мистер Леннард, однако удивило, что леди Брумли не дала ему договорить.

Леди Брумли закрыла дверь и подошла к столику, на котором стояли графин и стаканы. Дрожащими руками она налила себе изрядную порцию вина и залпом осушила бокал.

— Хотите портвейна? — спросила она.

— Нет.

Леди Брумли смотрела на нее, держа стакан обеими руками.

— Вы не поверили в тот вздор, которым вас пичкал Эдгар?

— Я не знаю, чему верить.

— Он просто старался отговорить вас выходить замуж за лорда Сен-Клера.

Фелисити вздохнула.

— Лорд Сен-Клер не собирается на мне жениться. Может, вы не заметили, но сегодня он танцевал с десятком дам и ни разу не подошел ко мне.

Леди Брумли хохотнула.

— Пусть меня повесят, если это не так, но в вас говорит ревность. Я не заметила, чтобы Сен-Клер страстно целовал этих дам на балконе, моя дорогая мисс Тейлор. Или приставал к ним, как к вам, по вашему же утверждению.

Фелисити с трудом сдержала стон. Ее хитрость обратилась против нее же.

— Он не… То, что было у Уортингов, просто флирт. Мы оба о нем уже забыли.

— Понятно. — Леди Брумли поставила стакан, подошла к двери и открыла ее. — Что ж, если вы решили не выходить замуж за лорда Сен-Клера, вам ни к чему знать мое мнение о том, что вам наговорил Эдгар. Так что можем возвращаться в зал.

Она выжидательно застыла в дверях. Ну просто Макиавелли в юбке! Если Фелисити признается, что хочет узнать больше, то подтвердит, что Йен ее интересует. Не признается — потеряет шанс узнать. Гнусные обвинения мистера Леннарда не давали Фелисити покоя. Необходимо выяснить, есть ли в них хоть доля правды! Леди Брумли знает это лучше кого бы то ни было.

Фелисити вздохнула.

— Я не сказала, что не интересуюсь вашим мнением. Я остаюсь другом Йена, я хотела сказать, лорда Сен-Клера. Конечно, меня интересуют слухи, которые могут повредить его репутации.

Маркиза закрыла дверь и предложила Фелисити сесть.

— Я расскажу вам все, что знаю, мисс Тейлор. Стараясь ничем не выдать свое волнение, Фелисити примостилась на краешке кушетки.

Леди Брумли глотнула еще вина и опустилась в пухлое кресло у камина.

— Полагаю, Эдгар рассказал вам ту же глупую сказку, что и двум другим девушкам, за которыми ухаживал Сен-Клер. Якобы виконт изнасиловал Синтию, та со стыда покончила с собой, а Сен-Клер сбежал на континент.

— Еще мистер Леннард сказал, что правда известна женщине, о которой написано в газете, поэтому виконт взял ее под свое покровительство, а потом лишил девственности.

Леди Брумли отмахнулась.

— Вздор. Если кто и погубил ее, так это Эдгар. Речь идет о Пенелопе Гринуэй. Эдгар нанял ее гувернанткой для своих детей, а после смерти жены сделал своей любовницей. А когда узнал, что она забеременела, он ее выгнал.

— Откуда вы знаете?

— Скажем так — мое дело знать все об Эдгаре и его делишках. Это легко, потому что он так мало платит слугам, что они не прочь получить гинею за то, что сообщают мне информацию. — Леди Брумли с горечью рассмеялась. — Во всяком случае, когда Эдгар выгнал мисс Гринуэй, я ей помогла только для того, чтобы позлить его, но лорд Сен-Клер сделал лучше. Он презирал своего дядю не меньше меня и увидел возможность получить преимущество, помогая женщине, которая могла дискредитировать дядю. К тому же у него доброе сердце, а ее ребенок, хоть и незаконнорожденный, приходится ему родственником.

— Думаете, это единственная причина, по которой он ей помогает?

— Конечно. Что бы там ни говорили Эдгар и всякие газетчики, — она многозначительно посмотрела на Фелисити, — мисс Гринуэй не любовница Сен-Клера. Но почему же Йен ей этого не рассказал?

— Раньше она была любовницей мистера Леннарда, а теперь стала любовницей лорда Сен-Клера, — возразила Фелисити. — Это вполне объяснимо. Таким образом лорд Сен-Клер отомстил дяде, которого ненавидит.

— Брать дядины объедки? Гордость ему не позволит. «Резонно», — с облегчением подумала Фелисити.

— К тому же когда Сен-Клер ухаживает, он не заводит любовниц, не в пример другим мужчинам. Это может не понравиться будущей теще. Так стоит ли рисковать, особенно когда Эдгар усиленно мешает ему найти жену?

— Да, но почему мистер Леннард не хочет, чтобы он женился? Не понимаю.

Леди Брумли забарабанила по ручке кресла.

— Очень просто: если Йен умрет бездетным, наследство достанется Эдгару или его сыну. Веская причина, чтобы мешать Сен-Клеру жениться. Но я больше не потерплю его лжи.

— Вы уверены, что это ложь? — с надеждой спросила Фелисити.

— Как и все, кто знает их обоих. Принуждать женщин совершенно не в духе Сен-Клера. Вы знаете это не хуже меня.

Фелисити онемела.

— Но у вас нет доказательств, — промямлила она. Пожилая женщина медлила, что-то обдумывая. Потом вздохнула.

— Я должна была догадаться, что вы не поверите на слово. Ладно. У меня есть некоторые сведения, полученные от слуг Эдгара.

Леди Брумли поправила тюрбан, отчего кораблик закачался.

— Синтия Леннард умерла вскоре после отъезда Сен-Клера на континент, это правда. Но никто ее не насиловал. Наоборот, смерть была следствием взаимной любви.

У Фелисити упало сердце.

— Любви между лордом Сен-Клером и миссис Леннард?

— Да. Оно и понятно. Синтии было двадцать пять, Сен-Клеру — девятнадцать. Она была очень красивая. Эдгар в свое время покорил ее, но потом она в нем разочаровалась. Синтия была моложе его на семнадцать лет. Влюбилась в Йена и затащила его в постель.

Фелисити совсем пала духом. Йен не насиловал тетку, он просто спал с ней. Это было слабое утешение.

Маркиза между тем продолжала:

— Слуги считают, что Йен сбежал, потому что его замучила совесть, а Синтия зачахла от тоски по нему. Впрочем, никто не знает, как это было на самом деле. Слуги, которые у него работали десять лет назад, либо уволились, либо подкуплены и помалкивают.

Связь с родственницей — это преступная связь. Йен виноват в смерти тетки. К тому же поступил вероломно по отношению к своему дяде и самому отцу. Это не укладывается в голове.

Но что, если Йен любил свою тетку? У Фелисити болезненно сжалось сердце.

В общем-то леди Брумли все объяснила. Почему Йен бежал на континент, ничего не сказав друзьям, почему не подпускал ее к своим делам, почему не хотел, чтобы она разговаривала с мисс Гринуэй.

И даже то, почему был так осторожен той ночью у нее в спальне. Возможно, он вспомнил, к чему однажды привели занятия любовью с респектабельной женщиной.

— Правда ли это или досужие вымыслы, трудно сказать, — продолжала леди Брумли, — Тогда Сен-Клер был зеленым юнцом. Но за шесть лет на континенте он превратился в мужчину и, насколько я могу судить, заслуживает уважения. И хорошей жены, что бы ни говорил Эдгар.

Фелисити поднялась.

— Я должна вернуться на бал. Мои спутники будут меня искать.

— Но, мисс Тейлор…

— Пожалуйста, леди Брумли, позвольте мне уйти. Я должна подумать.

— Ладно. Только будьте разумны. Вы знаете не хуже меня, что Сен-Клер не насильник. Эдгар лжет.

— Знаю. — Но у него была связь с родственницей, он сбежал, а женщина с горя покончила с собой.

Конечно, как сказала леди Брумли, все это может оказаться неправдой. Учитывая источник информации. Откуда ей знать?

Фелисити пошла к двери.

— Если он все же сделает вам предложение…

— Не сделает, — прошептала она и выскользнула из комнаты.

Даже если сделает, она не сможет его принять. Мрачная тайна прошлого все еще терзает его. И пока он отказывается снять с себя эту тяжесть, тайна будет стоять между ними непреодолимым препятствием.

И все же, несмотря ни на что, Фелисити не может его забыть.

Пошел он к черту, обольстительный дьявол! Он уже отомстил ей: у нее в руках великолепный материал, но Фелисити не хочет об этом не только писать, но и думать. Вот бы он посмеялся, если бы узнал. Фелисити изменилась. И ей никогда уже больше не быть такой, какой она была прежде.