И м а м в е р д и . А как же? Ты хотел бы, чтобы Карабах отстал от прочих. А сам ты чего вперед всех полез?
      А л л а в е р д и . Почему я знаю. Ведь я тоже карабахец, такой же дурак, как и ты.
      И м а м в е р д и. А что слышно об Эйвазе? Я никак не найду своего Бахши.
      А л л а в е р д и. Ну, с Эйвазом история длинная. Жив ли, умер ли, ничего не известно. А знаешь, я здорово проголодался.
      И м а м в е р д и. Да я сам, Аллаверди, прямо умираю с голоду, аж в животе урчит.
      А л л а в е р д и. А ну, постой-ка, у меня, кажется, в кармане кое-что имеется. Я ведь дочку замуж выдал. Сегодня была свадьба.
      И м а м в е р д и. Дочку выдал? Ну, поздравляю. За кого же?
      А л л а в е р д и. И не спрашивай, Имамверди. Такую совершил глупость, что и на деда, и на прадеда хватит. Ну, дело конченое. И вот, слышу, на улице суматоха. В кухне было полкурицы и немного свинины. Я их скорее в карман и выбежал...
      И м а м в е р д и . Ну, свинину кушай сам, а курицу вали сюда.
      А л л а в е р д и. Черт бы побрал их, проклятых! Что сделали с бедным народом.
      И м а м в е р д и. Правда, Аллаверди, какой умница эту глупость выдумал, а?
      А л л а в е р д и. А черт его знает, разве их поймешь? И зачем было нам с тобой в эту драку впутываться!
      И м а м в е р д и. Зря только бедный люд гибнет.
      Издали слышен чей-то голос.
      Г о л о с. Эй, кто там?
      А л л а в е р д и. Я... Я... черт возьми, куда ружье пропало?
      И м а м в е р д и. Да ну, садись. Это или армянин, или мусульманин. Если окажется армянин, ты не допустишь, если мусульманин-я. А не то, вдвоем его изобьем.
      Г о л о с. Не двигайтесь с места! Как звать?
      А л л а в е р д и. Аллаверди Кахраман-оглы Асриян.
      Г о л о с. А-а-а, дядя Аллаверди, это - ты?
      А л л а в е р д и. Я, я... Имамверди, это, оказывается, мой знакомый. Проходи за мной. А ты кто будешь, приятель?
      Г о л о с. Я - Арам.
      А л л а в е р д и. Ах, это ты, Арам?
      А р а м. Я. Только что на той улице я заметил какую-то тень. Издали мне показалось, что это Бахши. Он шел тихо и рассеянно. Побежал за ним, но не мог догнать и потерял из виду. Странный какой-то. Бедняга, как бы не застрял в этой части и не попал кому-нибудь в руки.
      И м а м в е р д и (выходит). Слушай, Арам, а куда он шел?
      А р а м . Дядя Имамверди, это ты здесь? Какими судьбами вы встретились?.. Да я его недалеко отсюда встретил. Но, думаю, что это не Бахши. Только походкой он напоминал Бахши.
      А л л а в е р д и. Разве в такое смутное время можно ходить к этим сукиным детям?
      И м а м в е р д и. Слушай, Арам, мошенник ты этакий, что ты забыл про бедную старуху и денег ей не посылаешь? Осталась в деревне голодная. Недавно я набрал кое-как полпуда пшеницы, да отдал ей. Она примешала еще ячменя и испекла хлеб.
      А р а м. Ей-богу, дядя Имамверди, все это время я был безработным. Только недавно начал работать, а тут эти сволочи затеяли смуту и обрекли всех на погибель!..
      Неожиданно раздается залп. Арам хватается за револьвер. Аллаверди
      падает. Имамверди ложится.
      И м а м в е р д и. Ах ты проклятый! Убили человека. Арам. Ложитесь на землю. Идут, кажется.
      А л л а в е р д и (умирает). Стреляли казаки...
      КАРТИНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
      Кабинет генерал-губернатора.
      Губернатор за столом что-то пишет. Полицеймейстер стоит перед ним.
      Губернатор (не поднимая головы). Кто это организовал?
      Полицеймейстер. Интернациональная революционная организация, ваше превосходительство.
      Губернатор (не поднимая головы). Революционная организация? А что она организовала?
      Полицеймейстер. Интернациональную мирную комиссию, ваше превосходительство.
      Губернатор. Ну и что же?
      Полицеймейстер. Ходили с белыми флагами и пытались приостановить резню.
      Губернатор. Они этого не сумеют. Чем же кончилось?
      Полицеймейстер. С обеих сторон взяли их под обстрел. Убиты один грузин и два мусульманина. Ранен в руку и сам Володин.
      Губернатор. А-а, значит и Володин ходил?
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство... Но они дерутся с таким азартом, что кажется даже мы сами не сумеем остановить их, если захотим.
      Губернатор. Кровь в них кавказская, поручик, южная. Началась резня, и уж никакая сила ее не остановит.
      Полицеймейстер. Но это же ужас, ваше превосходительство.
      Губернатор. Эх, поручик! Милосердие в политике не более, как трусость. Да, это ужас. Да, это ужас. Но ужас, который спасет от гибели вашу и мою жизнь и трон императора. Понимаете?
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство, понимаю.
      Губернатор. Идите, поручик. Мое приказание должно быть исполнено немедленно. И поручите там, чтобы ко мне сегодня никого не впускали. Я занят. Но люди, отправляемые в Карабах и в другие места, предварительно должны побывать у меня.
      Полицеймейстер. Резня должна продолжаться и сегодня, ваше превосходительство?
      Губернатор. Будет продолжаться. Торопиться незачем. В случае надобности казаки должны будут поддержать...
      Полицеймейстер. Кого, ваше превосходительство?
      Губернатор. Кого? Никого, обе стороны... Как только немного стихнет, надо, чтобы казаки подогрели. У кого не хватит патронов, не жалеть, выдавать. Стоимость их будет оплачена ими самими.
      Полицеймейстер. Но относительно революционной организации в приказе ничего не сказано, ваше превосходительство.
      Губернатор. Это я вам потом скажу, поручик, через два часа. Ну, поручик, идите.
      Полицеймейстер. Слушаюсь, ваше превосходительство. (Выходит).
      Губернатор один. Что-то пишет.
      (Возвращаясь). Простите, ваше превосходительство, пришли иностранцы.
      Губернатор. Иностранцы?
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство. Англичане, французы, немцы... Они протестуют.
      Губернатор. Протестуют? Вы им передайте, поручик, что мы - в своей стране. Российская империя в чьей-либо опеке не нуждается. Пусть они протестуют в Индии, в Африке, в Китае, в Египте и в других своих колониях. Мы идем по их же стопам, пользуемся их же методом: разделяй и властвуй! Это лозунг всех современных правительств, желающих господствовать. Если в этом есть преступление, то научили нас они, мы только ученики.
      Полицеймейстер. Простите, ваше превосходительство, они не против резни протестуют. Они просят указать место, где им можно было бы укрыться. Протестуют же они против того, что мы не даем им свидания с вашим превосходительством.
      Губернатор. Пусть каждый идет в свое консульство и выжидает там окончания событий. У меня нет времени для разговоров с ними. Идите, поручик.
      Полицеймейстер. Слушаюсь, ваше превосходительство. (Уходит).
      Звонит телефон.
      Губернатор (берет трубку). Слушаю. Саламов? Да, здравствуйте. Такие вещи по телефону не говорят, Амир-Аслан-бек. Промысла сжигают? Это уж не мое дело, господин Саламов. У вас есть руки, у них промыслы. Патроны? А... это можно, устроим.
      Полицеймейстер (входя). Простите, ваше превосходительство.
      Губернатор (недовольно). Вы все выходите и возвращаетесь, поручик.
      Полицеймейстер. Простите, ваше превосходительство, пришли рабочие представители, хотят видеть ваше превосходительство.
      Губернатор. Я же сказал вам, что сегодня никого принимать не буду.
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство. Но он сам тоже пришел.
      Губернатор (встает). Володин? Сам?
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство. Володин сам.
      Губернатор. А кто еще с ним?
      Полицеймейстер. Грузины, мусульмане, армяне, русские. Из всех наций.
      Губернатор (лукаво улыбаясь). Это - растерянность, поручик. Он рискует своей жизнью. Но он смелее, чем я представлял. Пусть товарищи его подождут, а его впустите. Оставайтесь и вы там и ждите моего приказа. Да, чтобы не забыть. Надо выдать мусульманам немного патронов.
      Полицеймейстер. Слушаюсь, ваше превосходительство. (Выходит).
      Входит Володин.
      Губернатор. А-а, господин Володин. Наконец-то нам посчастливилось видеть вас. Видно, судьба еще не совсем от нас отвернулась. Пожалуйста, садитесь. Ведь вы словно сказочный герой. Везде о вас говорят, а самих нигде не видно. Имя есть, а самого нет! Кажется... и бог такой же? Хе-хе-хе...
      В о л о д и н. У нас, генерал, ни для шуток, ни для комплиментов нет времени. Мы пришли по делу. Прошу распорядиться впустить и моих товарищей.
      Губернатор. Нет, господин Володин, я давно хотел вас видеть. Не дипломатия ли так вас захватила, что никак мне не удавалось заполучить вас? Наконец-то исполнилось мое желание, и я хочу говорить с вами наедине и откровенно. Дипломатия вещь не всегда хорошая. Она отнимает все время, вот и теперь вы торопитесь...
      В о л о д и н. Я - не дипломат, я - рабочий...
      Губернатор. Оно, на словах, конечно. Но мы слышали, что обычно рабочие бьют молотом, тащат столбы, а вы, слава богу, не из тех и не из других.
      В о л о д и н. Столбов я натаскал много.
      Губернатор. Только в Сибири, на каторге?
      В о л о д и н. И еще под плетью генерал-губернатора.
      Губернатор. Оказывается, Володин, вы дипломат не блестящий. Политика, это - шахматная игра. Вы подряд наступаете на короля, объявляя шах, но получаете мат.
      В о л о д и н. Игра еще не кончена.
      Губернатор. Для нас она уже кончена. Вы получили мат. Человек политики должен быть хладнокровен. Ваш приход сюда показывает, что вы побеждены. Вы ставите на карту свою жизнь, потому что вы проиграли и вам больше ничего не остается.
      В о л о д и н. Снявши голову, по волосам не плачут.
      Губернатор. Ого, но вы ведь не просто волосы. Вы - голова. И ваш конец есть конец игры.
      В о л о д и н. Игру веду не я, а масса, жизнь, история.
      Губернатор. Но во главе-то стоите вы!
      В о л о д и н. Генерал, вы путаете вопрос, я бы просил...
      Губернатор. Мне ваша просьба известна.
      В о л о д и н. У нас не просьба. У нас требование. Мы требуем остановить эту братоубийственную резню.
      Губернатор. Не потому ли, что она расстраивает ваши мятежные планы?
      В о л о д и н. Почему вы разъединяете эти братские нации и натравливаете их друг на друга. Вы хотите, чтобы они уничтожили друг друга?
      Губернатор. А как бы вам хотелось? Не прикажете ли вы объединить два диких народа, чтобы они под вашим руководством уничтожили нас, родных сынов России.
      В о л о д и н . Это-преступление!
      Губернатор. Во всяком случае не большее преступление, чем поднимать мятеж против трона его императорского величества и расшатывать основы Российской империи.
      В о л о д и н. За трон и основы России они не ответственны. Они в своем доме и вас сюда не звали. Вы насильственно навязались им и теперь затягиваете петлю на их шее. Почему вы им не даете жить так, как они хотят? Что вам от них надо? Зачем вы пришли сюда?
      Губернатор. Они, я думаю, и вас не звали, зачем же вы пришли?
      В о л о д и н. Я пришел трудиться, я пришел за куском хлеба.
      Губернатор. А я пришел защищать вас.
      В о л о д и н. В вашей защите мы не нуждаемся. Мы принесли сюда свой труд, а вы свои штыки, свои виселицы.
      Губернатор. Володин, без штыка они вам хлеба не дадут.
      В о л о д и н. Мне не нужно хлеба, замешанного на крови.
      Губернатор. Да я не о вас забочусь. Я солдат моей империи, которая хочет водрузить свое знамя на Бендер-Бушире и на берегах Босфора. А этот путь не одеколоном поливать надо, конечно. Его надо пробить штыком, а продукция штыка - это кровь и кости.
      В о л о д и н. Так могут думать только палачи. Кто ответственен за эти горящие дома, за эту потоком льющуюся братскую кровь?
      Губернатор. Ну, снявши голову, по волосам ведь не плачут, не так ли?
      В о л о д и н. Они, генерал, не волосы. Это - люди, кровь их человеческая, братская кровь!
      Губернатор. Они братья только вам и изменникам родины. А мне они враги. Политика не знает жалости. Не уничтожь я их, уничтожат меня.
      В о л о д и н. Генерал, мы решительно требуем прекращения этой кровавой бойни.
      Губернатор. Ее не мы создала, и не нам ее прекращать.
      В о л о д и н. Нет, ее создали вы.
      Губернатор. Пожалуйста, попробуйте прекратить; мы создали, а вы прекратите.
      В о л о д и н. Мы прекратим, генерал, но это обойдется вам дороже.
      Губернатор. Прекращайте!.. Гм, а что с вашей рукой?
      В о л о д и н. Это не имеет отношения к нашему разговору.
      Губернатор. Я все знаю, Володин. Выходить к этим дикарям с белыми флагами могут только потерявшие голову дураки. Ведь у них лишь один бог пулемет. Если бы им удалось объединиться, я вынужден был бы подставить под их пули головы родных сынов империи. А теперь пусть сами расхлебывают. Наша хата с краю. Нам не жалко, лошади чужие, и хомут не свой...
      В о л о д и н. Так могут думать только палачи.
      Губернатор (вскочив). Володин, вы повторяетесь. Вы - предатель отечества и нации. Вы хотите использовать затруднительное положение империи и свалить ее венец под ноги врагов. В такое-то время вы хотите обострить борьбу классов. Это смерть для нации. Вот где действительно братоубийственная борьба. Но вы этого не добьетесь.
      В о л о д и н. Превращая классовую борьбу в национальную, вы можете лишь оттянуть время, но заставить массы замолчать навсегда вы не сможете.
      Губернатор. Ага, значит, не будь национальной войны, была бы классовая? Так ли я вас понял? Шах и мат, господин Володин. Вы - очень плохой игрок, вы проиграли. Бросьте же все это, пока не поздно. Уйти с половиной убытков уже есть прибыль. А конец игры будет для вас страшен. Империя - это борющийся орел. Он дерется с орлами, а вы не более, как воробьи с разбитыми крыльями, только в ногах путаетесь.
      В о л о д и н. Но этот орел о двух головах высасывает кровь трудящихся России. Уж близок его конец, и ни одну из своих голов спасти ему не удастся.
      Губернатор. Володин!.. Я вас не задерживаю, господин Володин. Можете идти. Я хотел только последний раз предупредить вас, что политика, это кровавые шахматы. Если будем живы, конец увидим. Значит, игра продолжается?..
      В о л о д и н. Конечно, генерал, продолжается. Будем живы и результат увидим. (Резко повернувшись, выходит).
      Входит полицеймейстер.
      Губернатор. Поручик, его освободить, а других прямо в тюрьму.
      Полицеймейстер. Володина освободить?
      Губернатор. Да, освободить.
      Полицеймейстер. Слушаюсь, ваше превосходительство. Вы правы, у него слишком большое влияние.
      Губернатор. Вы еще молоды, поручик. Я прекрасно учитываю положение. Они теперь безопасны. Интернациональное единство взорвано навсегда. Колесо истории повернулось вспять. Мятежный корабль ударился об скалу и разлетелся вдребезги. Теперь они ничего из себя не представляют... Освободить и... не позднее, чем завтра, вручить мне обоих. Его и Эйваза Асрияна.
      Полицеймейстер. Простите, ваше превосходительство, живых или мертвых?
      Губернатор. Поручик, вы должны понимать политические термины. Мертвых.
      К А РТИНА ПЯТНАД Ц А ТА Я
      Подпольное собрание.
      В о л о д и н. Товарищи, заседание кончилось. Теперь, не теряя времени, за работу. Рабочие ждут решения. Надо разъяснить всем, что это наше выступление должно довести дело до решительного конца. Ни одного промысла, не примкнувшего к забастовке! Идем, товарищи. Выходить поодиночке.
      Б а х ш и. Во всяком случае, товарищ Володин, это заседание еще больше перепутало мои мысли.
      В о л о д и н. Идем, Бахши, мы поговорим по дороге.
      Э й в а з. А знаете, товарищ Володин, я буду на вас жаловаться.
      В о л о д и н. Кому?
      Э й в а з. Генерал-губернатору. Вы не хотите исполнить его желание.
      В о л о д и н. Нет, Эйваз, твои рассуждения неправильны.
      Э й в а з. Как то есть неправильны? Вы сами говорите, что губернатор называет политику кровавой шахматной игрой. И что же, он мне будет объявлять мат, а я буду молчать? Клянусь, я .ему такой мат преподнесу, что и сам не рад будет.
      В о л о д и н. Пойми, Эйваз, что организация не может заниматься террором против отдельных лиц и убийствами из-за угла.
      Э й в а з. Ничего подобного. А почему они убивают? Вы связываете нам руки и ноги. Каждый день убивают то одного, то другого. Хорошенькое дело, ты убивай, а я буду смотреть. Убьет он одного, а я за него пять.
      А р а м . Эйваз прав, очень даже прав.
      В о л о д и н. Да ты пойми, Эйваз, из того, что ты убьешь одного или трех, ничего не выйдет. Убьешь одного, придет другой. Тут дело в режиме, в образе правления. Надо ударить в корень. Надо уничтожить самый режим. А это возможно только путем классовой борьбы.
      Э й в а з. Ну, это не дело. Соловья баснями не кормят. А у нас еще говорят, не сдыхай осел, придет весна и трава вырастет. Когда еще масса поднимется...
      В о л о д и н. Да вовсе не "когда еще", товарищ Асриян. Первое наше дело поскорее поднять массу и свергнуть этот режим. Сам же ты голосовал за решение.
      Э й в а з. Одно другому не мешает. Забастовка своим чередом, а это своим. Я настаиваю, что надо убить губернатора, и конец.
      В о л о д и н. Если ты настаиваешь, то мы запросим об этом центр, но заранее знаю, что он не разрешит.
      Б а х ш и. Вот это и путает мои мысли. Я всегда был врагом крови, но теперь, когда я вижу, с какой жестокостью враг проливает нашу кровь, я начинаю колебаться. Что же? Враг наносит удары, а ты стой и смотри?
      В о л о д и н. Смотреть, это - преступление. Бить надо, но бить не из-за угла и не в отдельных людей, а в открытом бою, на баррикадах и по всей системе.
      Э й в а з. Разве это дело? Ты меня убивай, а я буду смотреть. Это возврат к христианству: ударят в одну щеку, подставь другую.
      В о л о д и н. Центр на это не согласится, Эйваз.
      Э й в а з. А не согласится, тем хуже. Скольких за эги дни убили, скольких выслали, сколько человек без вести пропало. Остальных же будут клевать, как пшеничные зерна.
      П е р в ы й р а б о ч и й. Эйваз говорит правильно. Пока найдешь лошадь, садись на осла. До царя добраться не можешь, бей первого попавшегося городового. Все равно.
      В о л о д и н. Нет, товарищ, это не дело. Так поступают мелкие карманщики. Идем, Бахши, я тороплюсь на другое заседание. Во всяком случае на следующем заседании мы этот вопрос выясним.
      Володин и Бахши уходят.
      А р а м . Прямо безобразие. Володин связывает по рукам и ногам. Того не трогай, этого не трогай. Пусть он бьет тебя, а ты иди с рабочими митингуй...
      П е р в ы й р а б о ч и й. А потом садись у моря и жди погоды, покуда твоя шлюпка с места тронется.
      Э й в а з. Строго говоря, конечно, Володин прав. Их ведь не один и не два. Того снимешь, другой придет. Надо уничтожить самый корень зла.
      За сценой раздается выстрел.
      А р а м. Это что?
      Э й в а з. Как бы, ребята, чего не случилось.
      Хочет выйти, Арам его удерживает.
      А р а м. Да постой, куда ты лезешь?
      Входит в сильном волнении Бахши. Все обращаются к нему.
      Э й в а з. Почему вернулся, Бахши? Что случилось?
      Б а х ш и. Убили. Володина убили...
      Э й в а з. Убили?.. Где?..
      Б а х ш и. Тут, за углом.
      Э й в а з. Умер?
      Б а х ш и. Не знаю, прибежал сообщить.
      А р а м. Убили?
      Э й в а з. Идем, товарищи.
      В т о р о й р а б о ч и й. Нет, вы не ходите. Вас все знают. Лучше пойдем мы и скоро вернемся.
      Выходят двое-трое.
      Э й в а з. Товарищи, губернатор говорил, что политика-это шахматная игра, поживем, увидим. Не поживешь, значит, и не увидишь. Он свое слово сдержал; сказал и сделал. Теперь слово за нами. Я все же настаиваю на своем предложении. Смерть за смерть.
      А р а м . По одному в день. Надо раз навсегда показать, что у нас есть руки.
      П е р в ы й р а б о ч и й. Это уже не политик, а палач.
      А р а м. Долго говорить тут нечего, товарищи. Бросайте жребий, кому попадет, тот и пойдет.
      Э й в а з. Товарищи, кто хочет участвовать в жеребьевке?
      А р а м. Все.
      Э й в а з. Нет, товарищи, может быть, есть нежелающие? Это вовсе не будет значить, что они трусят. Они могут быть полезны в другой работе. Вот Бахши открыто заявляет, что он крови не выносит. Он будет полезен в идейной борьбе. Все желающие участвовать в жеребьевке пусть поднимут руку.
      Несколько рабочих поднимают руки.
      Значит, эти товарищи будут участвовать в жеребьевке.
      А р а м. Товарищи, я не боюсь, но я ранен. А так помогать пойду.
      Т р е т и й р а б о ч и й. Товарищи, я болен, а в этом деле нужна быстрота.
      Ч е т в е р т ы й р а б о ч и й. У меня большая семья, товарищи. Я не посмею идти...
      Б а х ш и. Товарищи, Эйваз говорил совершенно правильно. Всю свою жизнь я был против крови. До сих пор я и на муравья не наступал. В жизни я не знал такой цели, такого идеала, во имя которого можно было бы пролить человеческую кровь. Но когда я вижу эти разоренные очаги, горящие дома, невинно проливающуюся человеческую кровь и думаю о причине всего этого, я прихожу к такому заключению, что кровь палача надо пролить. Я иду без жеребьевки.
      Э й в а з. Я на это не согласен.
      А р а м. И я.
      Э й в а з. Товарищи, Бахши новичок в нашей борьбе, он недостаточно окреп и закален.
      А р а м. Для него это будет слишком тяжело.
      Б а х ш и. Товарищи, я иду на это не из-за хвастовства. Правда, я новичок, но я человек твердый.
      Э й в а з. За твердость Бахши я ручаюсь головой, но в этом деле нужна ловкость, сноровка. Вот чего ему не хватает.
      А р а м. К тому же Бахши любит много думать, надо или не надо, проливать кровь или не проливать. И тут тоже, вдруг начнет думать и провалит дело.
      Б а х ш и. Товарищи, я знаю, что это дело историческое, я знаю, что...
      К А РТИНА ШЕСТНАДЦ А ТА Я
      Улица. Проходят люди. Арам продает цветы.
      А р а м. Ах, какие хорошие цветы, свежие цветы. Сорвали утром, привезли вечером. Гвоздика, нарцисс, фиалки. Цветы для всех, кто женится, кто замуж выходит, кто свадьбу справляет, кто на панихиду идет. Всем, у кого родился ребенок, у кого умер близкий. Всем, у кого деньги в кармане, у кого ум в голове. Всем, кто имеет тонкий вкус. Всем, кто погиб от даровых пуль! Цветы, цветы! Хватайте, берите. Цена дешевая, стоимость высокая. Па-па-па... Не умирай, бедняк, дома, на мостовых некому будет умирать...
      Б а х ш и (подходя к Араму). Слушай, приятель, как ты продаешь цветы?
      А р а м. Как прикажете. Как арбузы, поштучно, или как людей скопом, чтобы не скучно было лежать на мостовой. А хотите, как горох, по пудам, или, как шелк, по аршинам!.. Как сами прикажете. (Тихо). Сказали, сейчас будут...
      Б а х ш и. Хорошо. А цена им какая?
      А р а м. А цена без запроса. Чуть подешевле девичьего поцелуя и чуть подороже человеческой башки.
      Б а х ш и (тихо). Где это у тебя?
      А р а м. Здесь! Сколько прикажете и на какое время? Готово. А цветы вам для чего?
      Б а х ш и. Как то есть для чего? Давай на суп, или на соус.
      А р а м. Осторожно, дорогой покупатель, цветы бери, а на корзину не наваливайся, еще раздавишь. (Тихо). Не отходи, сейчас Эйваз будет.
      Б а х ш и. Я буду здесь. Ну, говори цену.
      А р а м. Цены разные. Для свадьбы одна цена, для похорон другая.
      Б а х ш и. Мне надо для покойника.
      А р а м. О, тогда будет немного дороже. Людей погибло пропасть, отовсюду цветы спрашивают. Другим по пятачку хороших, а вам по гривеннику лучше их. (Тихо). Букет заряжен. Что внутри - бросай, а цветы сохрани, в свидетели пригодятся.
      Входит Эйваз.
      Э й в а з (Араму). Эй, ты, почем цветы? (Тихо Бахши). Разошлись. Идут. Готовься.
      Б а х ш и. Хорошо. Дай-ка букет.
      А р а м. Извольте, дорогой.
      Э й в а з. Не забудь только. Как бросишь, присядь. Бей сильнее. И не забудь, Бахши, шах и мат.
      Б а х ш и. Будь покоен. (Араму). Сколько тебе за букет?
      А р а м. Чем больше, тем лучше...
      Э й в а з. Я иду.
      А р а м. Осторожно, дорогой, чуть корзинку не свалил. (Тихо). Тебя знают. Уходи скорее.
      Э й в а з. Идут... я пошел.
      Б а х ш и. Эйваз, к тебе последняя моя просьба...
      Э й в а з. Скорее, идут.
      Б а х ш и. Может быть, погибну ft больше не увидимся. Передай Соне последний мой привет...
      Э й в а з. Хорошо. Держись крепко. Пусть руки не дрожат. Идут. (Уходит).
      Б а х ш и. Ну, что, приятель, расчет правильный?
      А р а м. Правильный, правильный. Царство небесное твоему покойнику. (Тихо). Идут. Пройди прямо вперед и стань перед ним.
      Б а х ш и (торопясь). Прощай. (Уходит).
      Входит губернатор. За ним полицеймейстер, пристава, городовые и др.
      Губернатор. Один уже готов, поручик, но с другим вы замешкались.
      Полицеймейстер. Скрывается, ваше превосходительство. Сегодня будет найден во что бы то ни стало и... тоже будет готов...
      Губернатор. Борис Матвеевич, надо бы Марии Тимофеевне цветов взять.
      Полицеймейстер. Сейчас прикажу, отошлют домой.
      Губернатор со свитой проходит дальше. Полицеймейстер останавливается
      около Арама.
      Эй, соленый, готовь цветы, живо!
      А р а м. Каких, дорогой, соленых или малосольных?
      Полицеймейстер. Не болтай много. Скорее, а то ушли. Да сам же отправь домой.
      А р а м. Сейчас, дорогой, сию минуту.
      За сценой раздается взрыв. Паника. Все бегут. Полицеймейстер хочет
      бежать по направлению к взрыву, но не решается. Арам прячется
      за корзину. Бегут городовые, свистят.
      Губернатор (выбегая на сцену). А-а-а, негодяи. Это вам не удастся...
      Полицеймейстер (подбегая). Что случилось, ваше превосходительство?
      Губернатор. Игра продолжается. Бомба...
      Полицеймейстер. Вы ранены, ваше превосходительство?
      Губернатор. Слегка в руку. Поручик, преступник бежал в этом направлении. Преследуйте его. Упустите, на себя пеняйте! Живо!
      Полицеймейстер. Я бегу, ваше превосходительство. (Выбегает).
      Губернатор. Мне смертный приговор! Сволочи!
      Э й в а з (вбегает с бомбой). Приговор в силе.
      Губернатор (выхватив револьвер). Асриян!..
      Э й в а з. Шах и мат, генерал. (Бросает бомбу. Ложится на землю).
      Бомба взрывается. Губернатор падает,
      А р а м (высовывает голову из-за корзины). Мат, вдобавок еще русский...
      Наплыв на рассказчика.
      С т а р ы й Б а х ш и. Бахши бросил бомбу умело, но она взорвалась не полностью. Эйваз был в запасе. Бахши этого не знал. Их обоих поймали и повели. В это время проезжала в фаэтоне Сона. Она была в трауре по отцу. Фаэтон ее был остановлен. Проходя мимо, Бахши поднял голову. Их глаза встретились. Бахши выпрямился и прошел мимо с гордо поднятой головой.
      КАРТИНА СЕМНАДЦАТАЯ
      Суд. На скамье подсудимых Эйваз и Бахши.
      Председатель. Тише, не шумите. Допрос свидетелей и выступления сторон закончены. До последних слов обвиняемых стороны хотят выяснить некоторые положения. Тут имеются вопросы. Господин полицеймейстер, имеются ли у вас еще какие-либо документы, подтверждающие принадлежность подсудимого Бахши к мятежной организации?
      Полицеймейстер. Других документов у меня нет. Что касается Асрияна, он несколько раз был под арестом, но ему разными путями удавалось улизнуть. Последнее время он скрывался от властей. А Бахши был только под подозрением. Очевидно, он примкнул к организации недавно и еще не успел себя проявить.
      С а л а м о в. Я знаю - он шпион. Я видел его, когда он говорил в мечети. Покойный губернатор, царство ему небесное, тоже говорил тогда. Послушайте только, тут человека убили, лежит как бревно, а этот все твердит - провокация. А другой - настоящий мошенник. Жулик, таких не сыщешь. А сам родственник Агамяна. Вечно на промыслах бунты устраивал. Это все - дело армян. Покойный губернатор не давал им воли, за это они и натворили такую штуку и, чтобы рассорить царя с мусульманами, замешали в это дело мусульманина.
      Председатель. Господин Саламов. Имеются ли у вас какие-либо документы на этот счет?
      С а л а м о в. А это все разве не документы? Я сам их хорошо знаю, насквозь вижу.
      Председатель. Хорошо. Садитесь.
      Э й в а з. Господин председатель, мне бы хотелось спросить полицеймейстера, с какой целью они разыскивали меня? Арестовать или убить из-за угла?
      Председатель. Подсудимый, правительственные органы убийством из-за угла не занимаются. Садитесь и впредь выбирайте выражения осторожнее. Господин Рубен Агамян, подтверждаете ли вы заявление Эйваза Асрияна вашему сыну о враждебности его к покойному генерал-губернатору и трону его императорского величества?
      А г а м я н. Подтверждаю и ручаюсь головой. Когда придет мой сын, подтвердит и он. Это - неисправимый мятежник. Мне известно, что Бахши его сподвижник. Я ничуть не сомневаюсь, что это выступление совершено ими совместно. Я так же не сомневаюсь, что в это дело замешаны и наши соседи.
      С а л а м о в. Последний подлец тот, кто замешан в это дело. А ты Агамов, сукин сын. Хорошо. Посмотрим.
      Председатель. Тише. Успокойтесь. Свидетель Арам Бабаян. Подтверждаете ли вы, что у подсудимого Бахши ничего подозрительного не видели?
      А р а м. Он, бедняга, у меня цветы покупал. Я у него ничего такого не видел.
      Председатель. Может быть, у него в кармане было?
      А р а м. Нет, и в кармане ничего не было.
      Председатель. А вы откуда знаете, что у него и в кармане ничего не было?
      А р а м (теряется). Откуда знаю? Как откуда знаю? Да я видел его карманы. Он не мог найти свой кошелек и выворачивал карманы, пока не нашел.
      Председатель. Садитесь.
      Прокурор. По-моему, вопрос достаточно ясен и дальнейшее затягивание процесса не имеет смысла. Три пристава и восемь полицейских, как очевидцы, подтверждают, что в обоих случаях бросал бомбы Эйваз Асриян. Принадлежность же его к организации мятежников доказана неопровержимыми документами. Бахши участвовал в этой же организации, но нигде, кроме мечети, активных выступлений не имел. Преступление Эйваза Асрияна направлено против власти его императорского величества, почему я настойчиво требую смертной казни для подсудимого Эйваза Асрияна, а для участника той же организации, подсудимого Бахши, десяти лет каторжных работ.