Э й в а з. Жить под его покровительством для меня хуже смерти.
      Полицеймейстер. Под его покровительством!.. Поймите, Асриян. Сейчас армянская нация гордится вашим именем. Вы -- национальный герой, спасший их национальную честь. Вот сами увидите сегодня. Вся церковь будет полна народу. Армяне придут сюда посмотреть, увидеть и приветствовать своего героя. Это - не шутка. Ваше имя ни на минуту не сходит с уст. Если вы не используете этого, тогда уж действительно будете достойны лишь веревки.
      А г а м я н (входя со священником). А-а, здравствуйте! Вы уже здесь? Я пришел раньше, чтобы повидаться с вами.
      Полицеймейстер .Его превосходительство генерал-губернатор, распорядился арестованного Эйваза Асрияна передать лично вам.
      А г а м я н. Благодарю, Борис Матвеевич. Я постараюсь от имени армянской нации вознаградить вас за эту услугу.
      Полицеймейстер. Благодарю, господин Агамян, (Шаркнув ногами, уходит).
      А г а м я н (Эйвазу). Твой последний поступок так обрадовал меня и весь армянский народ, что я готов навсегда забыть бывший между нами разговор. Ты смыл позор с нашей национальной чести. Отныне ты - мой сын. Своим геройским поступком ты доказал, что в твоих жилах течет настоящая армянская кровь. Ты - национальный герой. От имени армянской нации я жму твою геройскую руку.
      С в я щ е н н и к. Сын мой! Да благословит спаситель твою геройскую руку.
      А г а м я н. Да ты даже не сменил платье. Ну, ничего. Сейчас торжество кончится, поедем домой, переоденешься. Только вот что, Эйваз, я тебя очень прошу... Сейчас придут сюда дамы, девушки, все высшее армянское общество. Они пожелают видеть и приветствовать своего национального героя. Святой отец представит тебя им. Если возможно, скажи несколько слов. Просто поблагодари и скажи, что... за свою нацию готов на все.
      Э й в а з. Я ни на что не готов и ни одного слова не скажу.
      А г а м я н. Сын мой, ты должен сделать это хотя бы ради счастья своей сестры. Пусть не говорят, что невестка Агамяна из простой семьи. Пусть знают, что она - сестра нашего национального героя.
      Э й в а з. А что будет с сестрой, если я не скажу тут ничего.
      А г а м я н. Будем, Эйваз, откровенны. Я тебя спас от верной смерти. Ты должен был умереть.
      Э й в а з. За то, что убил тюрка?
      А г а м я н. Нет. Прежде всего за то, что ты работал против царской власти и стрелял в портрет императора. Твоя смерть сразит твою сестру. Звание же национального героя, присвоенное тебе, будет великой гордостью для твоей сестры, для нас, для всех армян. Вот, погоди, сам увидишь! Как только узнают тебя здесь, начнутся восторженные приветствия. Ты сам не выдержишь и волей-неволей заговоришь.
      Э й в а з. Значит, эта кровь должна остаться на мне?
      А г а м я н. Ты должен считать гордостью для себя.
      Входят Айказ и Сона в свадебных нарядах. За ними богато одетые
      девушки, дамы, мужчины, цвет высшего армянского общества. Агамян и
      священник приветливо встречают их.
      С о н а (увидев Эйваза, бросается к нему). Эйваз!.. {Обнимает его).
      Священник. Господь спаситель! Даруй твоим рабам, связывающим себя святыми узами брака, жизнь светлую и радостную. Смиренные овцы господни, сегодня сестра нашей гордости, нашего национального героя Эйваза Асрияна вступает в брак с сыном нашего благодетеля - Айказом Агамяном. Айказ Агамян, согласен ли ты взять в жены рабу божию Сону Асриян?
      А й к а з (целуя крест). Согласен.
      Священник. Раба божия, Сона Асриян! Согласна ли ты вступить в святой брак с нашей гордостью-Айказом Агамяном?
      С о н а (колеблется, смотрит на Эйваза, едва слышно). Согласна...
      Священник. Господи, благослови молодую чету новобрачных. (Начинает молебствие).
      Э й в а з. Ты бросила его, Сона?
      С о н а. Я была принуждена. Чтобы спасти тебя от смерти, я согласилась отдать свою жизнь.
      Священник (громко). Господи великий, благослови рабов твоих на долгую счастливую жизнь и осыпь их своими милостями во веки веков!..
      Г о л о с а. Мы хотим видеть нашего национального героя. Покажите нам его...
      Священник. Сыны мои! Нашу честь спас от позора герой нашей нации Эйваз Асриян. Вот он! Кровь ненавистна господу богу, но он пролил кровь врага во имя нации, во имя святой религии. Он - национальный герой!..
      Г о л о с а. Да здравствует наш национальный герой! Да здравствует смелая карающая рука нашей нации' Ура!..
      А г а м я н. Братья! Всякая нация гордится своими учеными, своими мыслителями, своими отважными героями. Я много спорил с Эйвазом Асрияном. Однажды я как-то назвал его даже изменником нации. Тогда он рассердился и на другой же день своей железной рукой смыл позор с нашей чести. Этим он доказал всем, что в его жилах течет чистая армянская кровь. Он показал нашим врагам - тюркам, что армянская нация не умерла, что она готова защищать свою честь. И вот теперь, перед всей нацией, я прошу у него извинения. Считаю для себя за особую гордость родство с ним. Он - наш герой, он - страж нашей национальной чести, он - наш национальный вождь!..
      Г о л о с а. Да здравствует наш национальный герой! Ура!..
      Забрасывают Эйваза цветами. Все время стоявший молча Эйваз-вдруг
      выступает вперед.
      Э й в а з. Стойте! Выслушайте меня.
      А г а м я н. Говори, Эйваз!.. Громче говори!..
      Э й в а з. Сегодня все армянское так называемое высшее общество украшает мое чело венцом национального героя. Дамы осыпают меня цветами. Но эти цветы забрызганы кровью, братской кровью тюрка. Я эту кровь на себя не принимаю. Я - не убийца и не национальный герой. Я не участник в этом убийстве, которое несмываемым позором лежит на совести тюркской и армянской буржуазии, на грязной совести этих Агамовых, Саламовых и романовских палачей. Опомнитесь, откройте глаза! Не поддавайтесь обману. Братья! Тюркские трудящиеся нам не враги! Между нами сеют вражду наши общие враги, а враги наши - вот они! (Хватает с аналоя евангелие, подсвечник, четки, кадило и с размаху бросает в Агамяна, в священника и других. Затем быстро бросается в растерявшуюся толпу, пробивает себе дорогу и. исчезает за дверью).
      А г а м я н. Изменник!..
      Священник. Смерть изменнику!..
      Г о л о с а. Подлый изменник нации!..
      Из-за двери слышатся шум и крики. Голоса. Держите, не пускайте!..
      Г о л о с а. Держите, не пускайте!
      Далеко за сценой раздаются выстрелы.
      КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ
      Квартира А г а м я н а.
      Свадьба. За сценой музыка. Танцы. На сцене звонит телефон. С двух
      сторон входят - Набат из свадебного зала и Аллавердис улицы.
      Н а б а т. Ну что, разузнал что-нибудь?
      А л л а в е р д и. Как тут разузнаешь? В какой участок ни зашел, никто и слушать не хочет. Ни умер, не говорят, ни жив. Не был только в верхней части города. Думаю, может, выскочил как-нибудь и скрылся там.
      Н а б а т. А что-же, сходил бы и туда. Небось ногу не сломишь.
      А л л а в е р д и . А как сходить? Сукины дети такое натворили, что сам черт не разберет. Затеяли резню, теперь ни с той стороны сюда, ни с этой туда пройти невозможно. Да и сам бы он туда не мог пройти. Видно арестовали, или умер.
      Н а б а т. Я ухожу отсюда. Мой сын пропал, а я на свадьбе сижу...
      А л л а в е р д и. А что говорит Агамян?
      Н а б а т. Ходила я к нему, умоляла его. А он и слышать не хочет. Он меня опозорил, говорит, и если всю кровь ему выпустят, я, говорит, и пальцем не шевельну.
      А л л а в е р д и. А что же, в самом деле? Это не сын, а черт его знает, что. Нельзя же злоупотреблять добротой человека. Он спас его от смерти, люди его цветами осыпают, а он брыкается, как сумасшедший теленок. Ну, а как Сона?
      На б а т. Как? Несчастная, побледнела, как мертвец. Сидит молча и заливается слезами.
      Звонит телефон.
      А л л а в е р д и . Да что это здесь мурлычет все время? (Берет телефонную трубку, приставляет к уху обратной стороной). Что говоришь? Что говоришь? Кто говорит? (К. Набат). Ничего не слышно.
      Н а б а т. Да что ты, бестолковый. Не так взял. Я видела, это место прикладывают к уху, а это ко рту.
      А л л а в е р д и (переменив положение трубки). Ты, кто, кто? Я - кто такой? Я - Аллаверди Кахраман оглы. Полицеймейстер? Полицеймейстер губернатора? (К Набат). Полицеймейстер губернатора хочет... (В трубку). Господин полицеймейстер, пожалуйста, мой сын пропал. А? Эйваз, Эйваз Асриян... А? Сволочь? (К Набат). Говорит - он сволочь... А? Губернатора? (Вешает трубку на место). Хоть лопни, не позову.
      Н а б а т. А что такое - сволочь?
      А л л а в е р д и. Сволочь, наверное, вроде как сукин сын. Только знаю, что сволочь это - ругань... Подумай о Соне, каково будет ее положение, если и мы уйдем отсюда.
      Н а б а т. Не знаю, как быть? С Эйвазом что-то неладное случилось. Что ты молчишь? Наверное, голоден. Пойдем на кухню, покушай чего-нибудь. Тут нам не место. Ни друга, ни знакомого.
      А л л а в е р д и. Дурак я был, что не выдал ее за сына Имамверди. По крайней мере, отец с отцом равны, и брат с братом. Своими же руками бросили родного ребенка в огонь.
      Н а б а т. Сколько я говорила тебе. Тебя разве переспоришь?
      А л л а в е р д и. Э, чего зря болтаешь? Не видела ты, как каждый по своему наигрывал. Один о нации, другой черт его знает о чем; поди-ка, ответь им всем...
      Н а б а т. Эх, видно, судьба. Так, значит, богу было угодно. Пойдем, пойдем уж!
      А л л а в е р д и . Пойдем! Ей богу, сегодня с горя я вдрызг напьюсь!..
      Направляются к выходу. Звонит телефон.
      А л л а в е р д и. Хоть лопни, все равно не подойду.
      Уходит. Из другой двери входит А и к а з, подходит к телефону.
      А й к а з. Я слушаю. Кто? Полицеймейстер? Пожалуйста. Его превосходительство? Да, здесь. Сейчас. (Уходит).
      Губернатор (входит и берет трубку). Кто? Я. Нет, еще занят. А, что вы говорите? Готовятся к решительному выступлению? Кто? Завтра? Какое же это неотложное дело? Не можете сказать? Нельзя ждать? Ну, хорошо, приезжайте. Жду. (Уходит).
      Входит С о н а, за ней А й к а з.
      А й к а з. Ты куда?
      С о на. Вы... почему сердитесь на меня? Что я вам сделала?
      А й к а з. Слушай, Сона, чей это тар?
      С о н а. Это мне на память.
      А й к а з. Чей он?..
      С о н а. Он его...
      А й к а з. Почему же ты его в мой дом принесла?
      С о н а. Я его... завтра отправлю...
      А й к а з. Почему ты вообще держишь его при себе?
      С о н а. Он мне напоминает родную деревню. Наш дом. Потому я его очень люблю.
      А й к а з. А его хозяина? Слышишь?.. Ты его все еще любишь? Слышишь?.. Нет?..
      С о н а. Я... его не люблю.
      А й к а з. Ты ведь говоришь неправду.
      С о н а . Да, я говорю неправду...
      А й к а з. А-а... неправду? Значит, ты его любишь?
      С о н а. Я постараюсь забыть его.
      А й к а з (насмешливо улыбаясь). Гм, гм... постараешься. Какое снисхождение ко мне.
      С о н а. Гайк, ты ведь все знаешь. Я же тебе все рассказала.
      А й к а з. В мой дом, в дом Айказа Агамяна притащить любовь к какому-то ничтожному человеку, к врагу-тюрку!..
      С о н а. Гайк... Ведь я от тебя не скрыла. Что делать?.. От меня же не зависит. Мое сердце ведь не стена, чтобы в один день перекрасить в другую краску или побелить...
      А й к а з. Его никогда не побелишь... Ты теперь каждый день будешь думать о нем... И стараться увидеться с ним.
      С о н а. Его же здесь нет, Гайк. Он далеко... В Карабахе... Я с ним больше не увижусь.
      А й к а з. Ты с ним больше не увидишься?
      С о н а. Гайк...
      А й к а з. Слушай, Сона, хорошенько слушай. Со мной играть нельзя. Я спас твоего брата от смерти, а он опять тебя бросил в огонь. В последний раз я предупреждаю тебя. Завтра же я этот тар сломаю. И если хоть раз вспомнишь о нем, знай, что и тебя и его не будет в живых. В сердце моей жены должен быть один я, на ее устах - только мое имя.
      С о н а . Я больше никогда не произнесу его имя.
      А й к а з. Не произнесешь, но думать будешь? Это для меня мучительнее всего. Когда две нации стоят друг против друга и ведут кровавую борьбу, любить врага - бесчестье для армянки, национальное бесчестье...
      С о н а. Почему ты такой беспощадный?! В чем я провинилась?
      Входит полицеймейстер.
      Полицеймейстер. Мне надо видеть его превосходительство генерал-губернатора.
      А й к а з. Пожалуйста, Борис Матвеевич! (Соне). Ты пройди в другую комнату. (Полицеймейстеру). Он там, пожалуйте.
      Полицеймейстер. Нет, мне надо видеть его наедине.
      А й к а з. Сейчас. (Уходит).
      Входит губернатор.
      Губернатор. Что случилось, поручик?
      Полицеймейстер. Ваше превосходительство, по последним нашим сведениям организация мятежников готовит решительное наступление завтра утром.
      Губернатор (задумчиво). Завтра утром... Поручик, мы должны предупредить их сегодня же... Во. что бы то ни стало...
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство.
      Губернатор. Поручик, мне кажется, что уже все готово. Можно начинать сейчас же?
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство, все готово. Из армянской части в тюркскую и из тюркской в армянскую никто пройти не может. Каждый день происходят столкновения. Все настороже, ждут чего-то. На промыслах с обеих сторон расставлены отряды.
      Губернатор. Поручик, сейчас же надо начинать. План ведь вам известен?
      Полицеймейстер. Так точно, ваше превосходительство, известен.
      Губернатор. Но, поручик, гарнизон не надежен. Надо выделить из моих казаков отряд и отправить сейчас же в мусульманскую часть города. Они распустят слух, что армяне готовят нападение. Надо отправить и мусульманам оружие.
      Полицеймейстер. И раздавать кому попало, ваше превосходительство?
      Губернатор. Кому попало. В страхе они кривить не могут. Отправить отряд казаков и в армянскую часть. Пусть и там говорят, что мусульмане готовят этой ночью нападение. И все.
      Полицеймейстер. А потом, ваше превосходительство?
      Губернатор. Потом? Через час казаки откроют перестрелку, а дальше начнут они сами.
      Полицеймейстер. Но, ваше превосходительство, казачьи бригады находятся лично в вашем распоряжении.
      Губернатор. Да, я отправлюсь сам, но в обе стороны должны пойти вы лично и расставить людей.
      Полицеймейстер. Все будет исполнено, ваше превосходительство.
      Губернатор. Сейчас выеду и я. Да, поручик, для начала пусть наши подожгут с обеих сторон несколько домов. Остальное будет поджигать само население.
      Выходит и возвращается одетый в сопровождении Агамяна.
      А г а м я н. Ваше превосходительство, зачем так рано? Остались бы...
      Губернатор. Не могу, Рубен. Сейчас я получил неприятные известия. Надо спешить. Требуются решительные меры.
      А г а м я н. Неприятные известия? А нельзя узнать, ваше превосходительство?
      Губернатор. Пожалуй, вам можно. Сейчас поручик доложил мне, что сегодня ночью мусульмане готовят нападение на армянскую часть.
      А г а м я н (тревожно). Сегодня ночью?
      Губернатор. Да, да. Сегодня ночью. Я еду прк-нять необходимые меры. А вы будьте осторожны. Если понадобится, я предоставлю вам для защиты некоторое количество оружия. Только никому ни слова. Во всяком случае я сделаю все возможное. Если даже хотите, я могу послать вам на помощь несколько моих казаков, пока вы соберетесь сами с силами.
      А г а м я н. От имени армянской нации я приношу глубокую благодарность, ваше превосходительство.
      Губернатор. Ну, нельзя терять время. Надо быть готовым ко всему. Едем, поручик.
      Выходят.
      Агамян (проводив гостей, возвращается быстро и берет телефонную трубку). Город. 64-18. Аршак? Это-я. Да, да. Сегодня ночью мусульмане готовят нападение на нашу часть. Собери ребят и выйди на улицу. Ружья? Пусть возьмут, что имеется. Остальным тоже найдется. Живее. Предупреди и Седрака. (Кладет трубку и берет снова). Город. 73-56. Симон? Сегодня ночью... Вам сказали? Кто? Полицеймейстер? По телефону? Хорошо. Хорошо. Аршаку? Да, я передал. (Кладет трубку и берет снова). 63-42.
      Входит А и к а з.
      Ашот? Сегодня мусульмане готовят нападение. Выведи своих людей на улицу. Оружие? Найдется. (Кладет трубку)
      А й к а з. Сегодня ночью?
      А г а м я н. Да. Сегодня ночью. Ты только не говори там, чтобы свадьба не расстроилась. (Берет трубку). 55-80. Тихон Елисеевич? Ваше превосходительство, если возможно, несколько казаков на наши промысла. На несколько часов, только на несколько часов, пока людей приготовлю. Благодарю, ваше превосходительство. (Бросает трубку). Ты тихонько предупреди Саркиса. А я сейчас вернусь. Надо послать людей на промысла. Да прикройте окна, чтобы с улицы не было видно света...
      А й к а з выходит. Агамян одевается.Входит А р з у м а н.
      Ну, идем, Арзуман. (Уходит.).
      Входят А ц к а з и несколько других. За ними группа гостей с бокалами ь руках.
      К а р а п е т (весело). Да что вы так рано расходитесь?
      А й к а з. Вы не беспокойтесь, господа. Они сейчас вернутся.
      К а р а п е т. Ничего подобного. Постойте, вместе за молодых пить будем, Тут же, на ногах. Дайте вина и позовите невесту.
      А й к а з. Карапет, мы можем пигь и без них. У них важные дела, нельзя задерживать.
      Несколько человек уходят. Входит С о н а, окруженная дамами и
      девушками.
      К а р а п е т. Господа! А где музыканты? Сюда идите. Выпьем стоя за нашего действительного национального героя и за его прекрасную жену, ура!..
      Пьют.
      Г о л о с а. Горько... Пусть танцуют вместе... Карапет. А ну, маэстро, начинай.
      Тарист играет туш.
      А й к а з. Господа! Со своей стороны и от имени невесты я благодарю вас. Я только что окончил кадетский корпус. Сейчас наступило такое время, когда нашему народу нужны люди, умеющие смело драться. Я этому научился, я...
      Вдруг останавливается, со страхом смотрит на дверь, бокал дрожит в его руках. Все поворачиваются к двери, которая медленно открывается. В дверях показывается Б а х ш и с букетом цветов. С криком "ах!" Сона делает шаг
      вперед и останавливается.
      А-а-а, это он... (Идет по направлению к Бахши).
      С о н а (с диким криком бросается к Бахши и, раскрыв руки, загораживает его собой). Нет... Не трогайте его... Я не допущу..
      А й к а з (с подавленным гневом, с деланной улыбкой). Ты... ты... чего так испугалась, Сона?
      С о н а (почти со стоном). Он... ни в чем не виноват...
      К а р а п е т. Да что вы? Кто к нему имеет претензию? На то и женщина, чтобы пустяков бояться. Пришел, пожалуйста, милости просим. Пожалуйста, друг, иди, садись.
      А й к а з (спокойным голосом). Вам что надо?
      Б а х ш и (также спокойно). Я слышал, что сегодня свадьба Соны. Мы -соседи. Я и пришел отдать свой долг. Я пришел... поздравить Сону.
      К а р а п е т. Ай да молодец, братец-мусульманин. Пожалуйста, садись! Присоединяйся к нашей компании.
      А й к а з (сдержанно). Пожалуйста, садитесь.
      К а р а п е т. Ну, вот, садись сюда. И ни о чем не думай. Раз в такой суматохе перешел фронт, значит, смельчак. А за смельчака можно и жизнь отдать. Ну, господин Айказ, продолжайте вашу речь. Вас прервали. Мы вас слушаем.
      А й к а з. Сейчас я больше не хочу говорить. Я скажу потом. Вы продолжайте свое дело.
      К а р а п е т. Уж если так, то, маэстро, играйте что-нибудь. Пусть молодожены танцуют. А ну, начинайте...
      С о н а. Я танцевать не умею.
      К а р а п е т. Ничего подобного. Это не пройдет. Все говорят, что в Карабахе никто лучше Соны не танцует. Давайте... на середину... Маэстро, играй быстрее, пожалуйста.
      С о н а. Да я танцевать не хочу.
      К а р а п е т. Ну, что такое? Так нельзя. Тогда первым я сам протанцую, чтобы вас разохотить... (проходит несколько шагов в танце и снова обращается к Соне). Ну, теперь вставай.
      С о н а. Да ей богу же... я не умею танцевать.
      А й к а з (холодно, криво улыбаясь, подходит к Соне). Сона, вставай.
      Сона покорно встает.
      Играй, маэстро...
      С о н а. Гайк, у меня голова кружится.
      А й к а з. Ничего, ничего. (Что-то вспомнив). А ну-ка постой, постой... Подожди, маэстро. (Быстро подходит к стене, снимает тар, передает Бахши, который все это время сидел задумчиво и напряженно курил). А ну, дорогой, раз уж пришел, так не сиди без дела.
      К а р а п е т. Как, он и играть умеет?
      А й к а з (с неопределенной улыбкой). О-о-о, да еще как! Мелодию Соны никто лучше его не знает.
      К а р а п е т. Ну, тогда дуй по всем швам. Бог сам тебя послал нам... Водки хотите?
      Б а х ш и. Я... не пью...
      К а р а п е т. Ну, так начинай.
      Бахши пробует тар.
      А й к а з. Ну, Сона, иди.
      С о н а. Гайк, я не сумею танцевать. У меня голова кружится.
      А й к а з. Ничего, ничего. Пил я, а у тебя голова закружилась? Ну, дружок, начинай.
      Бахши начинает играть.
      Ах да, эта мелодия с пением! А ну-ка, Карапет, пусть кто-нибудь споет. (Певцу). Маэстро, катайте вы сами.
      П е в е ц. Я вольная была.
      Вылетела из гнезда.
      Прилетела в сад.
      Я молодая была.
      Охотник меня увидел,
      В сердце прицелился.
      И наземь я упала...
      Я молодая была.
      Поют все более быстрым темпом и хлопают в ладоши.
      Эй, ты, солнце,
      Эй, вы, звезды,
      Другу передайте!
      Эй, вы, друзья,
      В дальние края
      К другу прилетайте!..
      Сона танцует нехотя. По ходу музыки она стремится ускорить темп.
      Наплыв на рассказчика.
      С т а р ы й Б а х ш и. Сона танцевала. Чем дальше, тем больше у нее путались мысли. Ее родной очаг, детство, зеленые горы, разноцветные луга и равнины бесконечной лентой проходили перед ее глазами. Бахши смотрел на нежную, гибкую фигуру Соны, глаза его туманились, но он сдерживал себя и молча продолжал играть, Сона вращалась, и вместе с нею вращались в ее глазах и стены, и люди, и все окружающее.
      Наплыв на сцену.
      Сона продолжает танцевать. Все медленнее и медленнее. Она еле
      держится на ногах. Гости быстрым темпом поют под музыку
      и бьют в ладоши.
      Эй, ты, солнце,
      Эй, вы, звезды,
      Другу передайте!
      Эй, вы, друзья,
      Милые друзья,
      Ко мне прилетайте!..
      Вдруг Сона теряет равновесие и тяжелым камнем падает на пол. Все
      взволнованно подбегают к ней. За сценой раздается залп.
      А й к а з (поднимая голову). Началось. Прикройте ставни.
      Наплыв на рассказчика
      С т а р ы й Б а х ш и. Была глубокая ночь. Бахши молча сидел в углу и задумчиво курил. Теперь он ясно представил себе всю глубину трагедии, но противодействовать ей не был в силах. Он не знал даже о том, что ожидает его самого. Жизнь его висела на волоске, но об этом он думал меньше всего. За стенами время от времени раздавались выстрелы, и в комнату проникал отдаленный гул. Вдруг Бахши услышал какой-то шорох в соседней комнате.
      Наплыв на сцену.
      Та же свадебная комната. Свет потушен. В комнату пробиваются лучи из соседней комнаты. Ощупью входит С о н а в ночной сорочке. Скользя рукой по
      стене, подходит к Бахши.
      С о н а. Бахши.
      Б а х ш и (вздрогнув). А... Сона, ты?
      С о н а (шепотом). На. (Дает ему ключ). Скорее уходи.
      Б а х ш и. Потом тебя замучают, Сона... И без того на улице перестрелка. Здесь или там, не все ли равно?
      С о н а. Уходи, и ни слова.
      Б а х ш и. Хорошо, Сона.
      Берет ключ, тихо пробирается из комнаты. Сона стоит, прислонясь к
      стене. Долгое молчание. Сона поворачивается уходить. Перед ней
      скользит тень. Не выдержав, Сона вскрикивает от страха.
      Э й в а з. Не бойся, Сона, это я. Где Бахши? Мне передали, что он здесь, и я зашел за ним. С о н а. Я ему отдала ключ. Он ушел.
      За сценой поднимается шум. Айказ с криком бросается в комнату,
      зажигает свет.
      А й к а з. Эй, кто здесь? Сона?..
      Э й в а з. Это я.
      А й к а з. Эйваз?.. Это ты? Ты что тут делаешь?
      Э й в а з (с насмешливой улыбкой). Что я тут делаю? Национальный герой! Нация на улице, под дождем, на мостовой, в окопах. Убивают. Умирают. А ты спишь дома. Национальный герой!..
      А й к а з (осматриваясь по сторонам). Где же он? Куда он ушел? Сона, говори, куда он ушел?
      Э й в а з. Я его освободил.
      А й к а з. По какому праву ты распоряжаешься в моем доме?
      Э й в а з (резко). По какому праву? Вот смотри. (Быстрым движением распахивает ставни; комната озаряется светом от далеких пожаров). Смотри, дома горят, промысла горят, строения рушатся. Город окутан пламенем, дымом и туманом. Пулеметы, карабины, винтовки неумолчно трещат. Небо сверкает в огне, по земле течет кровь. И кто же в этом огне? Голодная, бездомная, бесправная масса. Они продают последнее одеяло, чтобы купить патроны. И против кого? Против родного брата. Ради чего и ради кого? Ради вас! Чтобы сохранить вам ваши промысла, ваши дома, чтобы уберечь ваш сладкий сон. Все эти жертвы ради сладко спящих в своих пышных постелях Агамовых, ради играющих у генерал-губернатора в карты Саламовых.
      А й к а з. Вы бросили его из огня да в полымя. Я хотел поберечь его, чтобы потом освободить. Я гостей не убиваю. И за эту кровь я не ответственен. Людей в окопы послал не я. Нападение устроили мусульмане.
      Э й в а з. В окопы послал не ты, но окопы создал ты, твой отец, ваша классовая природа, прикрывающий вас под своими крыльями двуглавый орел.
      А й к а з. Они защищают свою национальную честь.
      Э й в а з. Нет, они защищают ваши деньги.
      А й к а з. Ты - изменник.
      Э й в а з. Я не изменник. Я враг, враг - вам, вашим промыслам, вашей природе, вашим церквам и мечетям, и враг зловещему империалистическому орлу о двух головах. Ты не один, с тобой бы я легко справился...
      А й к а з. Я, Асриян, не мертвая муха. Враг врага встречает с оружием в руках.
      Вытаскивает из кобуры револьвер. Эйваз направляет в него дуло
      револьвера.
      Сона (бросаясь между ними). Умоляю вас, не делайте этого...
      Э й в а з. Остановись, назад...
      Выстрел с улицы разбивает стекло.
      Прикройте ставни. Пуля с вашими деньгами считаться не будет.
      КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ
      Баррикада на одной из улиц.
      Два врага лицом к лицу.
      А р м я н и н. Эй, сумасшедший мусульманин! Не лезь вперед, не то, клянусь богом, так шлепну, что разорвешься, как бурдюк.
      Т ю р о к. Не болтай глупостей, дурак. Клянусь святым имамом, твоих детей оставлю сиротами. А ну, высунь только голову, если ты настоящий мужчина, я тебе лоб пропечатаю.
      А р м я н и н. Слушай, Ишхан. Веди ребят обходом и захвати этого собачьего сына, мусульманина.
      Т ю р о к. Клянусь святым имамом, наступай хоть с ротой, ни на шаг не сдвинусь, как цыплят, вас всех перестреляю. Недаром я - карабахец. Хочешь, выходи один на один, я такой фонарь тебе наставлю, что всю жизнь помнить будешь.
      А р м я н и н. Пожалуйста, выходи. А кто не выйдет?
      Т ю р о к. Не-е-ет, брат, не проведешь!.. Сижу себе спокойно, в безопасности, в руках винтовка, на груди полный патронташ, и в ус себе не дую. Пусть вся Россия идет, с места не тронусь.
      А р м я н и н. Погоди, безумец, как послушаю тебя, видать, и ты вроде меня немного насчет ума богом обижен. Скажи-ка, ты из каких карабахцев будешь?
      Т ю р о к. А ты кого знаешь?
      А р м я н и н. За Евлахом я всех карабахцев знаю.
      Т ю р о к. Уста Мухана знаешь?
      А р м я н и н. Какого, музыканта Мухана? Да я весь его род знаю.
      Т ю р о к. Слушай, приятель, поговори-ка еще немного, сделай милость!..
      А р м я н и н. Знаешь что? Я и сам хотел просить тебя о том же. Что-то голос твой, кажется, мне знаком.
      Т ю р о к. Знаешь, друг, покажи-ка чуток свою голову.
      А р м я н и н. Нет, брат, шутки эти брось. Это не пройдет.
      Т ю р о к. Да ей богу же, не буду стрелять. Клянусь святым имамом, не буду.
      А р м я н и н. Нет, брат, и не проси. Ни за что. Раз на то пошло, сам высунь чуточку голову. Клянусь богом, не убью.
      Т ю р о к. Да ведь у меня же глаза острее, чем у тебя. Хочешь, брошу ружье. На! (Бросает ружье). Не веришь, вот мои руки. (Поднимает руки).
      А р м я н и н. Нет, приятель. Не уговаривай. Ничего не выйдет.
      Т ю р о к. Послушай, из какой ты деревни?
      А р м я н и н. Из Аданлара.
      Т ю р о к. Да ведь и я оттуда. А ты Аллаверди Кахраман-оглы знаешь?
      А р м я н и н. Какого Аллаверди? (Высовывает голову). Да я сам и есть Аллаверди.
      Т ю р о к. Ты-Аллаверди? (Приподнимается).
      А л л а в е р д и. Ай, Имамверди! Это ты! Фу ты черт, сумасшедший мусульманин.
      Бегут навстречу друг к другу, обнимаются.
      И здорово же ты напугал меня. Со страху еле держался. Когда приехал? Как дети? Как Гюльсун-баджи?
      И м а м в е р д и. Слава богу, все живы и здоровы. А как Набат-баджи поживает?
      А л л а в е р д и. Спасибо. Ничего себе. Слушай, Имамверди, а куда ты ружье положил?
      И м а м в е р д и. А дьявол его знает, увидел тебя, от радости и не знаю, куда бросил. Откровенно говоря, и ружье-то не особенно важное. Затвор не действует. У меня раньше было набивное ружье с пистонами, допотопное. А после вот это нашел, и то патронов не имею. Послушай, Аллаверди, дай-ка, пожалуйста, несколько патронов.
      А л л а в е р д и. Да и у меня их немного. Но тебе, так и быть, четыре штуки отдам. Только, ради бога, не стреляй в эту сторону. Натворили, сукины дети, такое, что и сказать нельзя. Сколько народу понапрасну гибнет. Постой, а ведь ты говорил, что у тебя полный патронташ...
      И м а м в е р д и. Какого черта, патронташ. Я нарочно пугал тебя. Слушай, Аллаверди, мы-то сидим себе здесь, а вдруг этот Ишхан или какой еще там мошенник из твоих придет да поймает нас.
      А л л а в е р д и. Да какой там Ишхан! Я тоже нарочно пугал тебя, чтобы ты убежал. А то я - один.
      И м а м в е р д и. Даю тебе честное слово, заговори ты чуть погромче да построже, я бы уж не выдержал...
      А л л а в е р д и . Положим, я сам раньше тебя бежать собирался. Послушай, чего это ты вылез вперед, а?