Ангел приходит в Вавилон

       Курруби( словно пробуждаясь). Ты не царь. Ангел отдал меня тебе потому, что ты – нищий.
       Навуходоносор. Я никогда не был нищим, я всегда был царем. Тогда я был просто переодет.
       Курруби. Ты теперь переодет.
       Навуходоносор. Тебе это кажется, девочка.
       Курруби. На Евфрате ты был человеком и я тебя полюбила, а тут только призрак, которого я боюсь.
       Навуходоносор. Ты путаешь призрачное с реальным.
       Курруби. Ты существуешь только пока ты нищий.
       Навуходоносор. Наоборот.
       Курруби. Уйдем со мной.
       Навуходоносор. Моя любимая Курруби, я должен править миром.
       Нимрод( язвительно). Нет я. ( Пытается сесть на трон.)
        Навуходоносор подбегает к нему.
       Навуходоносор. Назад! Убирайся! ( Швыряет Нимрода вниз.)
        Курруби подходит к борющимся царям и обнимает Навуходоносора.
       Курруби. Проснись от этого страшного сна. Ты не царь. Стань снова собой, стань нищим, каким ты всегда был. Я люблю тебя. Уйдем из этого каменного дома, из этого каменного города. Я хочу для тебя просить милостыню, заботиться о тебе. Мы пойдем с тобой по необозримым равнинам, в те страны, о которых мне рассказывал ангел. И не надо бояться пустыни. Нам хорошо будет спать на земле, прижавшись друг к другу, под деревьями, под небом, усыпанным звездами.
       Навуходоносор. Богослов!
        Утнапиштим входит через правую дверь.
       Утнапиштим. Чего ты хочешь от меня?
       Навуходоносор. Бывший царь чуть было не уселся на трон, а девушка требует, чтобы я стал нищим. Она не верит, что я никогда не был нищим. Общение с ангелом, а главное, с поэтами замутило ей голову. Поговори с ней. Она совсем но разбирается в людских делах. ( Угрюмо садится на трон.)
        Утнапиштим ведет Курруби направо, где они садятся.
       Утнапиштим( доброжелательно). Я – главный богослов Вавилона, дитя мое.
       Курруби( радостно). Значит, ты думаешь о боге?
       Утнапиштим( улыбаясь). Я всегда думаю о боге.
       Курруби. Ты хорошо его знаешь?
       Утнапиштим( печально). Ну, конечно, далеко не так хорошо, как ты, моя девочка, ведь ты была ближе к его лику. Я человек, а от людей бог скрыт. Нам не дано его видеть, нам дано лишь его искать... Ты любишь царя, дитя мое.
       Курруби. Я люблю нищего, к которому принес меня ангел.
       Утнапиштим. Царь и твои нищий – это одно и то же. Значит, ты любишь и царя.
       Курруби( опустив голову). Я могу любить только нищего.
       Утнапиштим( улыбаясь). Значит, ты хотела бы, чтобы царь стал нищим?
       Курруби. Я должна слушаться только ангела.
       Утнапиштим. Который принес тебя нищему, а он оказался царем? Ты растерялась, я понимаю, ты не знаешь, стать ли тебе царицей или царю – стать нищим? Так ведь, дочурка?
       Курруби( робко). Так, ваше преподобие.
       Утнапиштим. Видишь ли, дитя мое, все будет проще, если мы спокойно обсудим создавшееся положение. Нам раньше всего надо выяснить, что имело в виду небо, не правда ли?
       Курруби. Правда, ваше преподобие.
        Слева появляются два поэта с большими чашами и бараньими ножками в руках, но Акки оттаскивает их назад, прежде чем кто-либо успевает их заметить. Только напряженно прислушивающийся к беседе Курруби и Утнапиштима и не сводящий с них глаз Навуходоносор нетерпеливо передергивается, показывая, что шум ему мешает.
       Утнапиштим. Когда я был еще молод и начался всемирный потоп, я был убежден, что небеса, как мы, богословы, выражаемся, требуют от нас, людей, абсолюта. Но чем старше я становлюсь, тем мне яснее, что это не совсем верная точка зрения. Небеса требуют от людей возможного. Они знают, что сразу сделать человека совершенством нельзя, так его можно только погубить. Таким образом небеса любят нас при всем нашем несовершенстве. У небес хватает терпения, и они удовлетворяются тем, что любовно и по-отечески направляют нас на путь истинный, для того чтобы в течение тысячелетий постепенно нас воспитать.
       Курруби. Да, ваше преподобие.
       Утнапиштим. Вот почему люди ошибаются, когда считают, что небеса строги и предъявляют нам преувеличенные требования. Такие представления вносят смуту в умы и порождают беды. Ты понимаешь меня, девочка?
       Курруби. Вы добры ко мне, ваше преподобие.
        В дверях решетки появляется архиминистр.
       Архиминистр. Можно поздравить?
       Навуходоносор. Мы как раз это обсуждаем.
        Архиминистр исчезает. Утнапиштим делает Навуходоносору знак; тот встает с трона и подходит к обоим собеседникам, которые поднимаются.
       Утнапиштим. Так обстоят дела и у вас с царем. Если ты будешь толковать божественную волю так буквально и станешь настаивать, чтобы царь, который получил тебя, будучи нищим, и на самом деле стал нищим,- ты нарушишь социальный порядок. Люди хотят, чтобы щедрые дары небес получали цари, а не нищие, они хотят видеть тебя царицей, а не ободранкой. И ты сможешь помочь людям, потому что они нуждаются в твоей помощи Ты подвигнешь царя к справедливости, он при твоей помощи станет творить добро. Выходи за него замуж, чтобы молитвы о миро и справедливости были услышаны. ( Хочет соединить их руки, но в этот миг врывается архиминистр.)
       Архиминистр. Надо действовать! В колоссальную статую ваших величеств со съемной головой кидают камни!
       Утнапиштим. А моя статуя?
       Архиминистр. Она невредима и увита розами.
       Утнапиштим. Благодарение богу, значит переход в лоно государственной церкви еще продолжается.
        Нимрод между тем садится на трон.
       Нимрод. Надо бросить туда армию.
       Архиминистр. Но как? Войска ушли завоевывать селения по ту сторону Ливана. У нас только пятьдесят солдат дворцовой стражи.
       Утнапиштим. Эти бесконечные завоевания погубят Вавилон.
        Навуходоносор занимает место Нимрода.
       Навуходоносор( жалобно). Едва успел я стать царем, как снова превратился в подставку для ног. Никогда еще так стремительно не происходило круговращение властей. Мы катимся ко всеобщей гибели.
       Архиминистр. Ну, это несколько преувеличено, ваше величество. Такие люди, как мы, так или иначе оказываются наверху.
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Что же делать, архиминистр?
       Архиминистр. Ваши величества, прежде всего надо выяснить причину мятежа.
       Нимрод, Навуходоносор( вместе). Выясняй, архиминистр.
       Архиминистр. Только ли желанно видеть Курруби царицей привело вавилонян в неистовство? Вслушавшись в крики толпы, опытный политик сделает иной вывод. Причина другая: явление ангела само по себе в корне подрывает авторитет власти.
       Утнапиштим. Я вынужден протестовать. Только тщательная обработка собранных мною высказываний ангела может дать плодотворные результаты для богословия, однако с точки зрения государственной они вполне безобидны и не содержат вражеской пропаганды.
       Архиминистр. Его преосвященство меня не понял. Моя критика направлена не против ангела, а против факта его появления. Это чистый яд. Теперь как раз, к примеру, он парит над висячими садами и ныряет головой прямо в море. Я спрашиваю: что это за поведение? Государство и здоровый авторитет власти возможны, если земля – это земля, а небо – это небо, ибо земля – это реальность, созданная политиками, а небо – возвышенная богословская теория, до которой остальным не должно быть дела. Когда же реальностью становится небо, как, например, при появлении ангела, тогда рушится весь социальный порядок, ибо перед лицом явленного неба государство невольно превращается в фарс. И вот вам результат этого космического беспорядка: народ восстал против нас. Почему? Только потому, что вы недостаточно быстро женились... Стоило ангелу покружиться над городом, и всякое уважение к власти пропало.
       Нимрод, Навуходоносор( вместе). Теперь все ясно.
       Архиминистр. Лучше всего было бы заявить, что ангела вообще не было.
        Замешательство.
       Утнапиштим. Невозможно. Его все видели.
       Архиминистр. Мы обнародуем сообщение, что это был артист придворного театра Уршанаби.
       Навуходоносор. Ты себе противоречишь. Только что ты считал появление ангела благом.
       Нимрод. Этим ты хотел метафизически укрепить нашу власть и выкорчевать республиканские идеи.
       Архиминистр( с поклоном). Чем больше политик себе противоречит, тем он крупнее.
       Утнапиштим. Ангел мне, как богослову, тоже ни к чему, но государственная религия обязана ему своим возрождением.
       Архиминистр. Запретить под страхом смерти порывать с религией!
       Утнапиштим. Можно, конечно, принести атеизм в жертву, однако я предпочел бы получать половину доходов империи.
       Архиминистр. Это невозможно, ваше преосвященство.
       Утнапиштим. Тогда я возражаю против того, что будто бы ангела не было.
       Архиминистр. Мятеж грозит нам всем.
       Утнапиштим. Не мне, архиминистр. Восстают против монархии, а не против церкви. Я сегодня – популярнейший политический деятель Вавилона. Либо вы мне даете половину доходов империи, либо власть в государстве будет принадлежать церкви.
       Архиминистр. Треть.
       Утнапиштим. Половину!
       Архиминистр. Но тогда я решительно требую, чтобы ангела не было!
       Утнапиштим. Это будет провозглашено со всех амвонов.
       Навуходоносор( еще колеблясь). Но я ведь хотел помириться с небесами.
       Утнапиштим. Пожалуйста, ваше величество. Помириться можно в частном порядке. Вступайте в брак. Счастливая семья – опора веры.
       Архиминистр. У меня нет ни малейших возражений против того, чтобы вы помирились с небесами, если это действительно будет сделало частным образом. Однако в будущем всякие появления ангелов должны быть правильно организованы.
       Нимрод, Навуходоносор( вместе). Теперь нам осталось только выработать единую теорию происхождения Курруби.
       Архиминистр. Мы объявим ее незаконной дочерью князя Ламашского.
       Нимрод, Навуходоносор( вместе). Составьте немедленно необходимые документы. Архиминистр ( вынимает пергамент). Моя канцелярия все уже подготовила.
       Нимрод, Навуходоносор( вместе). Мы тут же подпишем государственный акт.
        Из двери в решетке появляется совершенно изодранный капитан.
       Капитан. Мы разгромлены. Стража перешла на сторону народа. Ворота разбивают тараном.
        Слышны первые удары тарана.
       Нимрод. Мы пропали. ( Слезает с трона и бежит.)
        Архиминистр и Утнапиштим его ловят.
       Архиминистр, Утнапиштим( вместе). Спокойствие, ваше величество! Пока мы в состоянии действовать, еще не все потеряно. ( Подводят Нимрода к трону, на котором снова сидит Навуходоносор.)
       Навуходоносор( радостно). Теперь я опять наверху!
       Архиминистр( торжественно, к Курруби). Дорогое дитя, чтобы воздать тебе честь и выразить к тебе свою любовь, его величество объявило тебя незаконной дочерью князя Ламашского, не вполне удачливого, но высокочтимого политического деятеля, который скончался в прошлом году. Он – и это объяснит твою нынешнюю бедность – положил тебя в корзину и бросил в Евфрат. Обстоятельства этого события еще разрабатываются исторической наукой. Но документы правильно оформлены, и твое происхождение не может вызвать никаких сомнений. Мы просим тебя подтвердить все это народу.
       Курруби( в ужасе). Людям?
       Архиминистр. Эта формальность необходима. Мы выйдем сейчас в сопровождении десяти трубачей на балкон.
       Курруби. Как? Отрицать, что меня создал бог?
       Утнапиштим. Конечно нет, моя девочка.
       Курруби. Отрицать, что меня принес на землю ангел?
       Утнапиштим. Да нет же, доченька. Мы знаем, откуда ты происходишь, и счастливы, что нам довелось увидеть это чудо. Никто из нас и не требует, чтобы ты вытравила это из сердца. Напротив. Храни это в своей душе как тайну, как священную правду, храни эту истину, как и я ее храню. Все, чего мы от тебя требуем, дитя мое, это истолкования чуда для общественного мнения, которое все необыкновенное воспринимает как сенсацию.
       Курруби. Вы сказали, ваше преподобие, что всегда думаете о боге. Как же вы можете это допустить?
       Утнапиштим( с болью). Так будет лучше, моя девочка.
       Курруби. Значит, вы согласны с архиминистром?
       Утнапиштим. Конечно нет, дочурка. Однако мой долг следить, чтобы небеса сами себя не подвели. Головы вавилонян и так забиты всякими суевериями о многоруких призраках и крылатых богах, наша церковь с трудом это преодолевает, насаждая единобожие, а ангел внесет путаницу, породит незрелые иллюзии. Небеса слишком рано послали нам ангела.
        Курруби поворачивается к Навуходоносору.
       Курруби. Ты слышишь, любимый, чего они от меня требуют?
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Мы должны это требовать.
       Курруби. Изменить небу, с чьих звезд я пришла, изменить богу, который вдохнул в нас любовь?
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Человек подчиняется необходимости.
       Курруби. Ты не хочешь со мной бежать?
       Навуходоносор, Нимрод( вместе). Надо быть благоразумными.
        Молчание. Удары тарана слышатся все громче и громче.
       Курруби. Тогда отпусти меня, царь Вавилона.
        Удивление.
       Навуходоносор. Как так?
       Утнапиштим. Я не понимаю тебя, дочурка.
       Архиминистр. Ведь все так хорошо улажено, дитя мое.
       Курруби. Я пойду искать нищего, которого я люблю.
       Навуходоносор. Но ведь этим нищим был я.
       Курруби. Ты лжешь.
       Утнапиштим, архиминистр( вместе). Мы это подтверждаем. Мы это подтверждаем.
       Курруби. Вы никогда не говорите правды. Вы уверяете, что даже ангела не было. Отпустите меня. Я хочу найти возлюбленного, которого потеряла.
        Навуходоносор в отчаянии встает со своего тропа.
       Навуходоносор. Но ведь твой возлюбленный это я.
       Курруби. Я тебя не знаю.
       Навуходоносор. Я – царь Навуходоносор.
       Нимрод. Ты – бывший царь Навуходоносор.
        Нимрод хочет сесть на трон, но на него кидается Навуходоносор и сбрасывает его оттуда.
       Курруби. Я не знаю, кто ты. Ты принял облик моего возлюбленного, но ты не мой возлюбленный. Ты все время то царь, то подставка для ног. Ты только видимость, а нищий, которого я ищу,-действительность. Я целовала его, а тебя я не могу целовать. Он топтал меня ногами, а ты этого не можешь, потому что боишься отойти от тропа из страха его потерять. Твоя сила бессильна, твое богатство – хуже бедности, твоя любовь ко мне – это только любовь к себе. Ты не жив и не мертв. Ты существуешь, но тебя нет. Отпусти меня, царь Вавилона, и от себя и из этого города.
        Навуходоносор снова уселся на трон.
       Навуходоносор( тихо). Ты видела, на чем покоится моя власть: моего сына? Империю унаследует идиот. Я погибну без твоей любви. Я не смогу прикоснуться к другой женщине.
       Курруби. Я люблю нищего, и я предам его, если не уйду от тебя.
       Навуходоносор( едва слышно). Я же тебя люблю.
       Курруби. Что ты говоришь! Ты не можешь меня любить, раз ты не существуешь.
       Архиминистр. Скандал, просто скандал! Так всегда бывает, когда девушек делают из ничего.
       Навуходоносор( спокойно). Впустите народ...
       Архиминистр. Ваше величество...
       Навуходоносор. Пусть войдут.
        Генерал уходит в глубину.
       Утнапиштим. Вот и конец династии.
       Архиминистр. К счастью, конституция республики у меня уже готова.
        Утнапиштим и архиминистр отступают к левой стене. Из глубины сцены медленно появляется народ: оба рабочих, Гиммил, полицейский, который стал революционером, Энггиби, Али, жены рабочих, гетера, прочий люд, солдаты, все с камнями, дубинками, палками. Они медленно выходят вперед, глядя на Курруби и неподвижно сидящего Навуходоносора.
       Навуходоносор. Вы врываетесь в мой дворец. Сокрушаете тараном его стены. Зачем?
        Смущенное молчание.
       Первый рабочий. Мы пришли...
       Второй рабочий. Девушка...
        Банкир Энггиби выходит вперед.
       Энггиби. В стране, ваше величество, произошли такие удивительные события, что мы пришли к вам, даже не спросив на это разрешения соответствующих инстанций.
        Смех в толпе.
       Голос. Браво, банкир!
       Энггиби. Ангел пришел в Вавилон. Он принес девушку, на которой ваше величество никак не решается жениться.
       Голос. В точку.
       Энггиби. Мы стоим здесь, мы вооружены, дворцовая стража перешла на пашу сторону, и власть теперь находится в руках населения. Но это не значит, ваше величество, что мы хотим вынудить вас к этому браку, более того, мы просим вас учесть, что наше настойчивое желание видеть девушку нашей царицей вовсе не означает, что мы хотим видеть ваше величество нашим царем.
        Смех. Громкое одобрение.
       Навуходоносор( спокойно). Я готов был жениться на девушке. Но она мне отказала.
       Гиммил. Дала царю от ворот поворот?
       Али. Ничего удивительного.
        Толпа горланит и свистит. Громкий смех.
       Первый рабочий. Долой такого царя!
       Второй рабочий. На фонарь!
       Нимрод( с торжеством). Посадите меня на его место! Я установлю по-настоящему справедливый социальный строй.
       Первый рабочий. Знаем мы эту справедливость.
       Гиммил. Лишь бы царю и чиновникам легко было греть руки да наживаться.
       Нимрод. Я заново захвачу все страны мира. Я взываю к вашей национальной гордости: есть еще селения и по другую сторону Ливана, есть еще селения и за морем.
       Второй рабочий. Один кровопийца не лучше другого.
       Жена первого рабочего. Они пожирали наших детей.
       Первый рабочий. Не хотим больше никого завоевывать!
       Все. Долой царей!
        Молчание. Все напряженно смотрят на Навуходоносора, который сидит на троне как каменный.
       Навуходоносор. Берите девушку назад. Пусть она принадлежит тому, кто больше всех ее любит.
        Мужчины поднимают шум.
       Мужчины. Мне! Мне! Я люблю ее! Я больше всех!
       Энггиби. Девушка должна принадлежать мне. Я один в состоянии купить достойную оправу ее высокому происхождению.
       Навуходоносор. Ты заблуждаешься, банкир. Девушка любит нищего; правда, она забыла его имя, а самого нищего потеряла на берегу Евфрата. Она потребовала от меня, чтобы этим нищим стал я. Имей в виду, она потребует того же и от тебя.
        Энггиби разочарованный отступает.
      Ты не хочешь такой ценой получить девушку? Ты не хочешь из-за нее расстаться со своими миллионами? Не согласен стать беднейшим из людей? Кто же из вас тот нищий, которого ищет девушка? Кто отдаст все, чтобы стать ее несуществующим возлюбленным? Виноторговоц? Продавец ослиного молока? Полицейский? Солдат? Рабочий? Пусть выйдет вперед.
        Молчание.
       Навуходоносор. Вы молчите? Вы отвергаете дар небес?
        Молчание.
      Может, этой прекрасной даме нужна девушка? Может, она найдет для нее работу в своем доме? Только имейте в виду, ее заработок придется отдавать церкви.
       Табтум. В мой бордель? Эту девушку? Нет, у меня приличное заведение, ваше величество.
       Навуходоносор. Никто не хочет взять небесное дитя?
        Молчание.
       Первый рабочий. Пусть ее берет нищий Акки.
       Навуходоносор. Нищий Акки мертв.
        Курруби испуганно озирается.
       Второй рабочий. На это годятся и поэты. Толпа. Поэты! Поэты!
       Навуходоносор. Нет больше поэтов. Они умерли в моем подземелье.
       Жена первого рабочего. Отдай ее палачу.
       Гиммил. Он самый бедный из нас.
       Все. Палачу! Палачу!
       Навуходоносор. Пожалуйста. (Делает знак.)
        Слева появляется Акки.
       Курруби( толпе). Помогите мне!
       Первый рабочий. Она ведьма!
       Полицейский. Она всех околдовала!
       Гиммил. Она приносит несчастье.
       Второй рабочий. От нее одно горе.
       Голос( из глубины). Смерть ей!
       Некоторые. Вон!
       Другие. Не прикасайтесь к ней!
       Некоторые. Отвернитесь от нее!
       Курруби( подбегает к Утнапиштиму). Помогите мпе, ваше преподобие! Возьмите меня к себе.
        Утнапиштим отворачивается.
       Курруби( в отчаянии, к толпе). Помогите мне! Спасите меня!
        Между тем над троном Навуходоносора возникает ангел, еще более фантастически увешанный своими трофеями, чем во втором действии, к сосулькам, подсолнухам и тому подобному теперь прибавились кораллы, морские звезды, каракатицы, ракушки и улитки. На заднем плане светится, но потом вместе с ангелом исчезает туманность Андромеды.
       Ангел. Курруби! Дитя мое, Курруби!
       Все. Ангел!
       Курруби. Ангел! Мой ангел!
       Ангел. Не пугайся, девочка. Я выгляжу несколько странно, я вышел из моря опутанный водорослями и промокший насквозь.
       Курруби. Спаси меня, ангел!
       Ангел. 
 
В последний раз к тебе являюсь я,
В последний раз мой взгляд вбирает красоту Земли,
Я изучил ее теперь сполна.
 
       
       Курруби. Ты пришел как раз вовремя, ангел, как раз вовремя. Возьми меня с собой.
       Ангел. 
 
Все, что я находил на этой Земле, было
Милостью, ниспосланной людям:
Невероятное чудо в высоких пустынях созвездий.
Синий Сириус, белая Вега, бушующие Цесенды
В черной тьме мирозданья – как ни загадочны ваши
Тела и сила, с какой по всей
Вселенной свет разливали шутя
Кузнечные мехи мирозданья, –
Вам никогда не сравниться
С маленьким шариком,
Зернышком,
Кружащимся вкруг Солнца в сопровожденье Луны,
Вдыхающим дали, пространства
С зеленью континентов н серебром океанов.
 
       
       Курруби. Отнеси меня назад, к себе на небеса, ангел, к лику всемогущего бога, распахни свои крылья! Я не хочу умереть на этой земле. Мне страшно. Меня все покинули.
       Ангел. 
 
Я уплываю от вас, я навсегда исчезаю,
Камнями нагруженный пестрыми,
Увешанный чудесами:
Морскими звездами, травами,
Рыбами золотыми, колибри.
В руках у меня подсолнечник,
Колосья пшеницы и мальва.
Звенят сосульки, кораллы,
Ракушки в моих волосах.
Ноги песком истерты,
Росою покрыто платье.
Как пьяный, сгибаясь под тяжестью,
С трудом шевеля крылами,
Я уплываю от вас, я навсегда исчезаю.
Оставляю тебя, счастливицу,
На счастливой Земле.
Я ухожу к моим солнцам,
В молочную пыль Андромеды,
К темным огням Антареса.
 
       
       Курруби( в отчаянии). Унеси меня с этой земли, спаси меня, мой ангел. Возьми меня с собой.
       Ангел. Прощай, Курруби, мое дитя. Прощай навсегда! ( Взлетая.) Прощай навсегда!
       Навуходоносор. Ангел исчез. Он снова потонул в равнодушном звездном просторе. Ты теперь одна. Небо тебя покинуло, люди тебя отвергли.
       Курруби( обессилев, тихо). Мой ангел, возьми меня с собой. Возьми меня с собой, мой ангел.
        Молчание.
       Навуходоносор. Палач, ступай с девушкой в пустыню. Казни ее. Зарой в песок.
        Акки уносит Курруби сквозь молчащую толпу.
      ( Грустно.) Я стремился к совершенству. Я дал миру новый порядок. Я хотел истребить бедность. Я пытался внедрить здравый смысл. Небеса пренебрегли моими стараниями. Мне отказано в их милости.
        Из глубины показывается генерал в сопровождении солдат.
       Генерал. Твои войска вернулись, царь Навуходоносор. Им стало известно о мятеже. Дворец окружен, народ теперь в твоей власти.
        Толпа падает на колени.
       Все. Пощады, великий царь! Пощады! Пощады!
       Навуходоносор. Я предал девушку в угоду своему могуществу, министр предал ее в угоду своей власти, священник – в угоду богословию, вы же предали ее, боясь за свой жалкий скарб. Теперь мое могущество победило и ваше богословие, н вашу жажду власти, и вашу любовь к собственности. Солдаты, ведите народ в неволю, свяжите богослова и министра. Из их тел я выкую оружие, которым отомщу за мой позор. Что ж! Неужели небеса так высоки, что их не достигнут мои проклятия? Неужели они так далеки, что не почувствуют моей ненависти? Неужели они могущественнее, чем моя воля? Возвышеннее, чем мой дух? Надежнее, чем мое мужество? Я хочу согнать все человечество в загон и выстроить башню, которая, достигнув облаков, измерит бесконечность и вонзится в сердце моего врага. Я хочу противопоставить сотворенному из ничего творение человеческого духа. Посмотрим, что лучше – моя правда или неправда божья?
        Слева на уже пустую сцену выбегают повар и капитан.
       Повар. Из бочек все выпито, кладовые разграблены.
       Капитан. Подземелья пусты, двери открыты. Поэты разбежались.
        Справа выбегает Парадный.
       Парадный. Мой букинистический магазин! Я не могу найти мою лавку древностей!
        Подпрыгивая и улыбаясь, вбегает идиот. Навуходоносор в бессильном гневе и отчаянии закрывает лицо.
       Навуходоносор. Нет! Нет!
        Темнота. Кулисы уходят вверх. Смутно видна беспредельная пустыня, по которой бегут Акки и Курруби.
       Акки. Вперед, девочка, вперед! Борись с песчаной бурей, она крепчает и рвет мой плащ палача.
       Курруби. Я ищу нищего из Ниневии, нищего, которого я люблю и которого потеряла.
       Акки. Я люблю землю, которая все еще существует, землю нищих, ее ни с чем не сравнимую прелесть, со всеми ее бесконечными опасностями, пеструю, дикую землю, которую я вновь и вновь покоряю, обезумев от ее красоты, влюбленный во все ее обличья, преследуемый тиранами, но не побежденный. Вперед, девочка, бежим, вновь обретенное дитя мое. А Вавилон, слепой и мрачный Вавилон будет разрушен вместе со своей башней из камня и стали, которая неудержимо лезет ввысь навстречу своему разрушению. Перед нами же, там, за бурей, которую мы опередили, убежав от всадников, спасшись от стрел, преодолев пески и кручи, спрятав лица от палящих солнечных лучей, там вдали – новая страна, рожденная на рассвете, в серебряных лучах зари, полная новых опасностей, новых надежд и новых песен...
        Акки и Курруби идут дальше, и, может быть, за ними, спотыкаясь под порывами песчаной бури, следуют несколько поэтов.
 

Конец

Примечания автора

      В этой комедии автор пытается показать, почему Вавилон взялся за строительство своей башни, которая, по преданию, была самой грандиозной, но и самой безумной затеей человечества. Это особенно важно потому, что мы и сегодня подчас наблюдаем рождение таких проектов. Мои мысли, мои мечты много лет возвращались к этой теме. Я интересовался ею еще в юности, когда в библиотеке моего отца стояла в сине-белом переплете монография по истории Ниневии и Вавилона. Трудно воплощать мечты в реальные образы. У меня никогда не было намерения возрождать погибший мир, меня влекло желание построить мир свой, собственный. Работа растянулась на годы. Моя первая попытка воспроизвести строительство вавилонской башни относится к 1948 году, а пять лет спустя я снова отважился на эту работу, причем первый акт остался прежним, но было найдено другое развитие действия: теперь я хотел разработать мотивы, побудившие строить вавилонскую башню. Так возник вариант комедии, который был поставлен сперва в Мюнхене, потом в других городах. Он меня не удовлетворил. Понадобился перерыв, переключение на другие занятия, чтобы заново пересмотреть ее драматургическое и режиссерское решение – ничего больше. Будет ли эта тема мной продолжена, я еще не знаю. И мои планы входит новая пьеса о строительстве башни – «Соучастники». Все против строительства башни, и тем не менее ее строят...