* * *

Действие происходит на открытом воздухе. 

Хорошая погода.

Женщина, Б, напевает какую-то мелодию, похожую на камбоджийскую. Она одна и выглядит вполне довольной.

К ней подходит другая женщина, А.

Затем — мужчина, с маленькой дырявой канистрой в руке.

Им 30-50 лет.

Где они находятся? Это не улица. Скорее, двор. Может быть, виднеются и решетки, поскольку вполне вероятно, что перед нами сумасшедшие во дворе психолечебницы.

Слова на шаге должны произноситься крайне неразборчиво, они не проговариваются, а скорее мягко выкрикиваются.

Они никогда не улыбаются. Только смеются.

Они часто смотрят друг на друга, внезапно замечают друг друга и забывают.

Они играют всерьез.

Одеты могут быть как угодно.

А: Здравствуйте.

Б: Сенанг.

А, не поняла: Как поживаете?

Б: Ха ти на сенанг.

А, по-прежнему не поняла, с беспокойством: Хорошая погода.

Б: Ха ти на сенанг.

Пауза. А, очень обеспокоенная подходит к Б ближе.

А, тихо: Просто смех, но я не понимаю, что вы говорите.

Б: Менанбах шагано. (Меня не удивляет, это шага)

А, успокоившись, нервно смеется: Ах, да, ах, это вы говорите на шаге… это не я…

Б: Шагано шагано.

А: Мне так больше нравится.

Вместе смеются.

А, вновь подходит к Б, опять серьезно: Что это такое?

Б: Шагано шагано. (Это шага)

Короткое молчание.

А: Вот как… И давно вы говорите на шаге?

Б: Жага паги (с сегодняшнего утра)

А, не удивившись: С сегодняшнего утра? (Пауза) Ах, да. (Пауза) И надолго?

Б: Хамба тиада (я не знаю)

Короткое молчание.

А: Когда мы встретились вчера, вы говорили по-французски…

Б: Ойи Ойо (не вполне уверена)

Появляется мужчина с канистрой в руке.

М: Извините?

А и Б удивленно смотрят друг на друга.

Б, глухо смеется: Ах, ах, ах.

М, слова вперемежку со смехом: Я не понял, что вы сказали.

А, объясняет: Мсье, эта дама говорит на шаге.

Короткое молчание.

М: Вот как, вот как… (пауза, его ни о чем не спрашивают) Меня зовут Поль… (глупо смеется) Пополь… так забавно… Пополь…

А, смеется: Ах, ах, ах.

М, обращаясь к Б: Что вы говорите? (Обращаясь к А) Что она говорит?

А: С сегодняшнего утра эта дама говорит на шаге, мсье, больше не понять, что она говорит.

М: Вот как…

А: Сегодня утром, проснувшись, сегодня утром, проснувшись…

Б, переходит на шагу: Жага паги, жага паги.

А, делает вывод: Вот.

Б, слабо хлопает в ладоши, забавляется: Ойо ойо.

М, копирует ее: Ойо ойо… (внезапно задумывается) Но ведь это же по-гречески, ойо ойо…

А потрясена.

А, обращаясь к Б: Как? Вы что, издеваетесь над нами? Вы говорите по-гречески?

Б, протестует: Хамба, хамба.

А, обращаясь к М: Это тоже по-гречески?

М, размышляет: Нет. Но ойо ойо — по гречески. (Пауза) Послушайте:

…ойо ойо…

А, ее убaдили: Верно…

Б: Хамба.

А: Хамба, хамба… однако.

Жест: тише.

Б, отчетливо: Хамба.

М и А чрезвычайно внимательно разглядывают Б,

Б. не реагирует на их взгляды.

А, пробует произнести: Х'хамба…

М, так же: Х'хамба… (Пауза) Вы с ней знакомы?

А: Здрасьте-до свидания. А вы?

М: Я? (Обращаясь к Б) Мы знакомы?

Б, подыскивает ответ: Хамба (нет).

М, уверенно: Нет, мы не знакомы.

А: Жаль. Вы бы оценили перемену. За одну ночь она стала совсем другой.

М: Кем?

А: Неизвестно. (Обращаясь к Б) Кем вы стали?

Б, без колебаний: Хамба тиада (не знаю).

А, обращаясь к М, информирует его: Она не знает, кем стала.

А подходит к Б и долго вглядывается в нее.

Под ее взглядом Б выглядит так, словно она в чем-то виновата.

А, серьезно: Может быть, какой-нибудь ваш предок оттуда родом?

Б, резко: юми окоа.

М: Вы что-нибудь поняли?

А выпаливает, не останавливаясь: У меня никогда и нигде не было предков, поищите что-нибудь другое. (Пауза). А вы?

М: Я — ничего.

Смена интонации. Возвращаются к повседневному тону, поскольку шага — нечто второстепенное по сравнению с повседневным.

А, обращаясь к Б: Ну и как теперь, дела ничего?

Б произносит, словно это на шаге: Ничиво.

А: А у вашего мужа, ничего?

Б: Чичиво, чичиво.

Мужчина по-дурацки смеется.

А, все быстрее и быстрее: А у вашей дочки? У вашего малыша? Вашей сестры?

Б: Ничиво, ничиво, ничиво.

А: Хорошо. Тем лучше. (Обращаясь к мужчине) Вы поняли?

М: Нет.

А: На ее взгляд, у всех дела ничего.

М: Ну что ж, тем лучше. (Обращаясь к Б) Тем лучше.

Б, нежно: Пополь…

Он подскакивает к Б.

М, Кто? Простите… Извините меня…

Пауза. Он отступает.

Б: Ах ах ах.

А, сообщает: Она смеется. Ах ах ах — это значит, она смеется.

М: Вот как.

Б: ах ах ах.

А: В настоящий момент она хохочет.

М, серьезно: Вот как. А почему, вы знаете?

А: Нет. (Обращаясь к Б): Почему вы смеетесь?

Б, очень просто: Хамба.

А, обращаясь к М: Она не знает, почему смеется.

Они хохочут. Затем смех угасает. А возвращается к М.

А, бесцветно: Что касается меня, я не удивлена. (Пауза) А вы?

М, так же бесцветно: Ну, а я очень удивлен. (Пауза) А она?

Он показывает на Б.

А, обращаясь к Б, с которой почти всегда говорит, словно с глухой: Вы удивлены?

Б, без какого-либо выражения: Манос.

А, без какого-либо выражения: Чрезвычайно.

Беспричинное молчание.

М, продолжает, без какой-либо связи: У меня кончился бензин в двух метрах отсюда.

Б: Аос.

А: Давно?

М: Два года назад.

Б: Азума Бензина?

М, радуется, что нашел собеседника, идет к Б: Да, да. Вдруг — ни одной капли. Это невыносимо. Я больше не могу.

А смотрит на них с неестественным вниманием. Затем начинает ходить кругами, бормоча сквозь зубы.

М: Да, авария есть авария. Особенно с бензином. Вы так не считаете?

Б, она считает: Вария-вария.

М: Да. (пауза) А у вас есть астомобиль?

Б: Хамба, хамба (нет, не такая дура).

М: Вы правы. Это ошибка.

Б: Попи попо.

М: Да. Величайшая ощибка. (Пауза) Слишком уж он большой.

Жест

Б: Срау, срау. (??)

М: Да, да.

М обнаруживает, что ничего не понимает, и поворачивается к А.

М: Что это она там говорит?

А: Не знаю. (Пауза) Но могу рассказать кое-что интересное.

М, удивленно: А?

А: Да. (Пауза, собирается с силами) Я не знала о существовании шаги, так что я бы не смогла сказать куда она шла но теперь я нахожу что.

М и Б ошеломлены, А отходит пройтсь.

М, обращаясь к Б: Кто это?

Он показывает на А.

Б, звучно: Ойи. Ойо. (Я не слишком хорошо знаю.)

М: Смешно, но я не понимаю, что она говорит. А вы понимаете?

Б: Срау, срау (??)

М: Ах, да, ах, да. (Он вспоминает, что не понимает) Что это она там говорит?

А: Не знаю, (Пауза). Уже не в первый раз. (Пауза) нет. (Пауза) На самом деле, кто она, на самом деле, никто никогда не знал, в том числе и она сама, так что все это относительно.

М и Б опять ощеломлены.А подходит к Б и долго разглядывает ее.

А, весело: Я ходила за вами. (Пауза) По улицам.

Б, заинтересованно и восхищенно: Юми?

А: You, да! За вами… Я была не одна. Иногда за вами ходило не меньше дюжины.

Б, все более и более восхищенная тем, что была объектом такого внимания: Хамба сенанг.

А, взрыв радости при воспоминании: Вы были такая смешная, дорогая!

Б, восхищенно: Юми?

А, весело: You, да!

М: А я в прошлом году, в один прекрасный день, направляюсь на Лионский вокзал.

Женщины удивленно смотрят друг на друга, затем спешат к мужчине.

М, продолжает: Я беру билет. Направление? Монте-Карло. Смотрю на билет: 17 августа, 21 час. Семнадцатого августа, в 21 час, я сажусь в поезд. Засыпаю. Забываю. Просыпаюсь. (обращаясь к женщинам) Где? В Монте-Карло.

А: Почему в Монте-Карло?

М: Потому что туда я и направлялся.

Б, заинтересованно: А-а-а?

М, обращаясь к Б: Вот именно. Причиной был транспорт, поезд. Следствием — Монте-Карло. Это было ясно.

А: А перед транспортом?

М, убежденно; показывает на голову: Идея.

Б, мягко и тихо: О, о, о, о…

Глубокое изумление. А м М смотрят на нее и ждут, пока это пройдет. Затем А поворачивается к М.

А, обращаясь к М: Все-таки, по-моему, слишком уж просто говорить задним числом: «Там, где я нахожусь, я и хотел оказаться».

М, решительно: Нет. В смысле «Там, где я нахожусь, я НЕ хотел оказаться», это вовсе не просто. (Проницательно) Стоит только поразмыслить.

Б, опять в сильном возбуждении, бежит к М: Копоа судрина натаган Монте-Карло.

М, обращаясь к Б: Нет, это не одно и то же. Что касается меня, то я вернулся. (Жест: я здесь) А вы… когда вернетесь вы?

Жест.

Б, внезапно восхищается: Юми ме ноа шага. (Но у меня все прекрасно, все прекрасно).

А, обращаясь у М: Она говорит, что не хочет возвращаться, что она очень-очень довольна.

М: Ну что ж, прекрасно, прекрасно… а я… я так понял, что…

А: Если она хочет, чтобы ее поняли, ей достаточно просто объясниться!

М: Совершенно верно!

Непродолжительная заминка. Затем Б высказывается.

Б, внезапно трагично, зловеще: Кабайе Монте-Карло зловестра, зловестра.

М: Что она говорит?

А: Что она хочет избежать СТРАДАНИЯ ВОЗВРАЩЕНИЙ. Она страдает от мысли, что вы вернулись из Монте-Карло.

М, удивленно: Да не от чего!.. Вовсе не от чего!.. Если я и вернулся из Монте-Карло, то лишь потому, что от меня там так воняло… До такой степени… (Обращаясь к Б, он вспоминает) О-ля-ля… Страдать тут не от чего, наоборот… (Пауза, тон становится резче) Пусть засунут себе в одно место свою СОЛНЕЧНУЮ РОДИНУ.

А: В случае с этой особой все не соaсем…

М перебивает А, тон становится еще резче: Они меня там видели!.. И увидели снова!.. А теперь кончено! говорю вам, клянусь вам: кончено.

Внезапно М начинает внушать им страх.

Б, с успокаивающим жестом: Юми натаган, юми натаган…

А, с успокаивающим жестом: Вам верят… вам верят… вам верят… вам верят…

М, обращаясь к Б: Спасибо.

Б, взрыв радости: Кабайе Монте-Карло вива, вива вива.

А, обращаясь к М: Она даже говорит, что очень рада, что вы ВЕРНУЛИСЬ из Монте-Карло, да, да… да… да, да.

М: Да ну?

А: Да. Да. Да. Да. Да. Да.

М, успокоившись: Спасибо.

Они успокаиваются. Все идет хорошо. Короткое молчание. Они смотрят друг на друга в недоумении, словно увидели друг друга впервые. Затем А направляется к М (который по мере ее приближения отступает).

А: Уже не в первый раз она просыпается, считая себя… где-то в другом месте… чем-то другим.

М: Вот как, вот как.

Б, невинно: Ойи? (Вы действительно так считаете?)

А: О, да. Вы совершили столько зигзагов, моя малышка…

Б, восхищенно: Зигзаго юми.

А, обращаясь к М: Она воображала себя механическими, железными предметами.

М: Как странно, ах как это странно.

А: Движущимися.

М: О, как это странно.

Б, низким голосом: Рррр. Рррр…

М: Дойти до такой крайности… вообразить себя железной… какая все-таки тяжелая штука — жизнь… как это печально, мадам… О, да.

Б, печально: Ойи.

М, дружелюбно: Теперь лучше, не правда ли?

Б, весело: Хамба сенанг.

М: Тем лучше… тем лучше…

Короткое молчание.

А: Она проделала такой большой путь, прежде чем дошла до этого.

М: Вот как?

А: Да. Кем только она не была. Столькими людьми она перебывала. Чем только и кем только она не была. (Быстро) Чем-толь-ко-кем-толь-ко.

Б и М поддакивают в ритм словам А, сначала медленно, затем очень быстро.

А: Мадам Дюблан.

М слегка печалится. Б непроницаема. Но вот А оказывается в плену бреда, она пытается произнести другие фамилии, но не может сказать ничего, кроме «Дюблан»

А: Мадам Дюблан, мадам Дюблан, мадам Дюблан (десять раз).

Ей страшно. Остальным тоже. Они пытаются спастись от этого безумия. Наконец, огромным усилием А удается победить столбняк:

А: Мадам Дюкс.

Ей стало явно легче. Услышав резкое, отрывистое «Дюкс», М и Б вздрагивают, но успокаиваются.

М: Надо же!

А продолжает, совершенно успокоившись: Мадам Дюво.

М и Б, опечаленные, слегка оседают.

А: Мадам Дюверже.

М «тронут» этим словом и улыбается.

М: У.

А: И еще, разумеется, самоe собой, время от времени.

Она показывает на Б, которая при словах «самоe собой» застывает, ее взгляд блуждает.

А: Смотрите, она вспоминает.

Короткое молчание. М подходит к Б.

М, словно спрашивает, из какой она страны: Вы симулянтка?

Б, шутливо: Ийа.

А: И тем не менее…

М: Что?

А, с комичной серьезностью: Так бывает, оказывается, бывает и так. (Жест: Ай-ай-ай).

М, обращаясь к Б, извиняется, непонятно, в связи с чем: Извините, я очень сожалею.

Б: Пер ката ан пер ката ан (Пустяки, ладно…)

М внезапно погружается в глубокое размышление. А и Б начинают удаляться, но М останавливает и-, прерывая им прогулку.

М: Но как же ТОГДА? Как же ТОГДА… была ли она хоть раз птицей?

Короткое молчание. Обе женщины реагируют одновременно. При словах «тогда» и «птицей» они останавливаются, затем оборачиваются.

Б, восхищенно: Манук?

А, ошалело и пронзительно: Почему птицей?

М, отчетливо: Мы не знакомы. Я говорю с вами. Я спрашиваю вас, была ли она хоть раз птицей?

А, так же: Почему? Почему птицей?

М: Раз вы спрашиваете: «Почему птицей», значит, вы не слышите, о чем спрашиваю я.

Б, преисполненная решимости выслушать: Юми судрина.

А: Послушаем. (Пауза) О чем вы спрашиваете?

М, отчетливо: Была ли она хоть раз птицей:

А: Какой?

М: Ах, да… (Пауза) Какой — не знаю.

А, все так же ошалело-пронзительно: Чайкой?

М: Где?

А, так же: На пляже?

М: Чайкой на пляже? Не знаю, может быть?

А, так же, обращаясь к Б: Вы были чайкой на пляже?

Б, чешет голову в раздумьи: Юми, хамба, хамба.

А: Она не помнит.

Б, зачарованно: Пер ката хан манук?

А: Она спрашивает, хотелось бы вам, чтобы она хоть раз была птицей.

М, глубокомысленно: Да.

Б: Судрина. (Очень сожалею).

М: Нет, нет, прошу вас…

Тут, в завершение этого поэтического момента, мужчина начинает чесать спину свободной рукой (в другой руке — бидон). Ему не слишком удобно, и это неудобство передается остальным, которые, в свою очередь, тоже начинают чесаться. Они чешутся до исступления. Довольно продолжительная сцена.

Б, кричит, не переставая чесаться: Капак иту капак!

М, кричит: Что она говорит?

А, кричит: Поставьте ваш бидон, мсье, ее это раздражает!

М ставит свой бидон на землю. А и Б спешат к нему.

А кричит, как орлан: О, о, о, но это же ЖАЛКИЙ БИДОН, мсье. Мсье, это же ЖАЛКИЙ БИДОН.

М, сухо: В настоящее время, действительно.

А трагически восклицает: Где мы, где мы? Куда мы идем, боже мой, боже мой…

Б произносит невнятно: Боша мой, боша мой…

М, заразившись: Боша мой, боша мой…

А продолжает: Этот ЖАЛКИЙ БИДОН настолько жалок, мсье, настолько, что задаешься вопросом, как можете быть вы, вы, ВЛАДЕЛЕЦ этого жалкого бидона… в самом деле…

Короткое молчание.

М смотрит на бидон, ровно: Он перенес столько ударов, ударов, ударов…

При каждом слове «ударов» он несильно стучит себя по голове.

А и Б, очень тихо: Ударов… ударов… ударов…

Молчание, во время которого мужчина и обе женщины смотрят на бидон. Затем А констатирует, показывая на него:

А: Там есть дырки!

М: Да.

Б соглашается.

А: Вы не можете налить туда бензину?

М: Нет, нет, Едва успеешь налить туда бензин, как он сразу же выходит наружу (Показывает вокруг себя). Да.

Они понимают и завороженно кивают.

М продолжает:… и бидон опять становится таким же, кк раньше, так что, видщите, нет никакого смысла наполнять его бензином… потому что он не задерживается. (Пауза) Наливаешь туда бензин, а потом IAO IEEAEIAI NIUNEA, так что…

А, завершает фразу:…НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА НАПОЛНЯТЬ ЕГО…

М: Вот так. Разве что время от времени, да и то редко…

А: О, да.

Б: Да.

М: Чтобы ПРОВЕРИТЬ… да… но очень мало шансов, что… такого не случилось ни разу.

А смотрит на бидон: И сейчас, как всегда?

М: Да. Такой уж он.

А: Пустой? Постоянно пустой?

Б вторит: Стой?

М: Нет, он не пустой. Нет, нет. Он полон ВОЗДУХА, это — бидон, полный воздуха. (Округлым жестом он обхватывает руками голову, словно речь идет о неe). Женщины все так же заворожены). Он — словно ОГРОМНАЯ ГОЛОВА, НАПОЛНЕННАЯ ВОЗДУХОМ. Он очень, очень легкий.

Он приподнимает бидон и взвешивает его на рукa. Сначала А, затем и Б поочередно берут его и восхищены его легкостью.

А, серьезно: О.

А передает бидон Б, которая оставляет его у себя.

Б, пронзительно: А.

А сообщает: Я знала одну, так с ней было то же самое, точно так же, у нее был дом, но она не могла в нем оставаться. Дом был полон дыр и она, она вытекала через эти дыры. Тогда ее поместили в дом без дыр, вместо дыр там были железные решетки, так что теперь ей никуда из него не деться. Да.

Б издает неопределенные звуки.

А: Она говорит, что это про нее.

М: О, да.

Все соглашаются, не проявляя каких-либо особых эмоций. Б ставит бидон. Они расходятся, бродят, смотрят друг на друга с подозрением. Затем А застывает, останавливает взгляд на Б, идет к ней. Б пугается, отступает, по-прежнему ощущая вину за собственную радость. Вмешивается М. Он плохо понимает, что происходит.

М: Что с вами?

А, мрачно: ОНА МЕНЯ НЕРВИРУЕТ.

М: Почему?

А: Она ничего не говорит.

М: А что бы вы хотели знать?

А, выпаливает: Все: и как, и почему, и потому что.

I хочет всем помочь.

М, обращаясь к Б: Вас бы не затруднило на минуточку отказаться от шаги? Только чтобы кое-что ей объяснить?

Б недружелюбно пожимает плечами: Хамба тиада.

А тоже пожимает плечами. Это заразительно. То же самое делает и М. Затем вновь возвращается спокойствие. Б загоняет М в угол.

Б, обращаясь к М, со смехом: Судрина Монте-Карло?

М: О нет, нет. Вы преувеличиваете. У меня был билет. Я ехал на поезде.

Б: Монте-Карло, нодриден ашао Монте-Карло. (нет, нет, вы не поняли).

М, обращаясь к А: Что вы поняли?

А: Она спрашивает, почему вы предпочли поехать в Монте-Карло, а не, скажем, в Монте-Карло.

М, не понимает: Ах, да, ах, да… понимаю.

Молчание. Он ищет ответ.

М, жалобно: Все, что я могу сказать, это… (вдруг в нем просыпается неумолимая логика) вот в чем дело… Поскольку Монте-Карло ТАМ (жест), и мне это известно, а я — ЗДЕСЬ (жест) и мне это тоже известно, в один прекрасный день, вот…: Монте-Карло — ТАМ, я — здесь, и МЕЖДУ НАМИ — поезд… (Пауза) Вот (Пауза, опять жалобно) Вот как, мне кажется, это произошло.

А и Б погружены в полное непонимание, никак не реагируют. Долгая тишина.

А: Как-то все это неясно, iсье.

М: Вы находите?

Б: Осточертели мне эти интеллектуалы (на крайне ломаной шаге).

Б уходит в сторону и принимается в одиночестве напевать камбоджийскую мелодию. А прогуливается. М остается на месте.

Б поет: Кабайе, кабайе коль срау, коль срау коль срау кабайе, кабайе, кабайе, коль срау коль срау, кабайе, кабайе коль срау.

А, показывает на Б: Она поет.

М: Вы находите?

А: Вот… послушайте…

Они слушают.

М: Нет, она не поет. Петь — это (выпаливает одним махом, но без музыки): «У-люб-ви-как-у-пташ-ки крыль-я-…!!!»

Эти слова обращены к А с такой агрессивностью, словно в них заключен какой-либо смысл. А сразу же отвечает, напевая на невзрачный мотив (ми, до, соль, соль, ми, до) и вульгарно извиваясь при этом, звучно и надменно:

А: "Зузу, малыш Зузу,

Малышка

Это ты".

Она смотрит на остальных, словно швыряя им этот мотив. Б обеспокоена и съежилась, как испуганный ребенок. А тоже обеспокоена, но берет верх. Они сражаются посредством песен.

М продолжает, еще более агрессивно: «Ме-ня-не-лю-бишь-но-люб-лю-я!! Так-бе-ре-гись!! Любви моей!!…»

На слове «моей» М пускает петуха и шлепается на задницу. Б чувствует себя виноватой. Слышится циничный и вульгарный припев А, которая выходит из всего этого с триумфом.

А: "Зузу, малыш Зузу

Малышка ты

Моя"

Молчаливое неодобрение. М, жалкий, встает. Затем Б вновь начинает тихо и фальшиво напевать свою скромную камбоджийскую мелодию. А возобновляет игру, которая была прервана интермедией Кармен-Зузу.

А, живо: А что же она делает, если это не пение?

М, раздраженно и серьезно, приподнимаясь: Не знаю. Можете сами у нее спросить.

А подходит к Б и долго в нее вглядывается. Но на сей раз это не производит на Б столь же сильного впечатления.

А, обращаясь к Б: Что вы делаете в данную минуту?

Б, восхищенно-вызывающе: Юми роза роза роса росам.

А, возмущенно-ошеломленно: Она ходит босиком по росе!

М: Смотрите-ка…

А продожает, обращаясь к М:…НАПЕВАЯ!… вы ходите босиком по росе, напевая!

Б: Ноа! (Нет).

М, странно спокойный: Я вам говорил…

А, вне себя, но несколько напуганная: Надеюсь, то, что там слышится, это все же не ветер с банановых плантаций? (обращаясь к Б) Вы слышите?

Б: торжествующе: Бананияс, да, да! Бананияс да, да.

Б начинает напевать эти слова на мотив овернского бурре или какого-нибудь другого архаичного танца.

М: Что она говорит?

А, возмущенная, но тоже охваченная желанием потанцевать: Что ее обдувает ветер с банановых плантаций! (Пауза) Это неправда! Неправда!

А, пританцовывая, направляется к другому краю сцены. М и Б, также пританцовывая, следуют за ней. Они опять заразились. М их останавливает.

М: Послушайте!.. Кто-то здесь, а вы, вы — там (жест). Кто-то говорит: Поэт". А вы, вы говорите: «Нет, не поют». Говорят одинаково. Кто-то говорит: «Не разговаривают». (Жест) А вы, вы говорите: «Нет, разговаривают».

Они смотрят туда, куда показывает М, ничего не понимая.

А, очень живо: Чтобы суметь оценить, мсье, может быть, должен узнать?

М: Нет! Услышать!

Короткое молчание.

М: Однажды у меня была птица, которая разговаривала.

А: Говорящая птица.

М: Нет. Птица, которая разговаривала.

А: Говорящая птица.

Они продолжают быстро повторять эти слова, в то время как Б проявляет явное нетерпение. Результат следующий:

М, оторопевший: Говорящая птица.

А, торжествующе: Что она говорила?

М: Она говорила: «Алло, алло, это я».

А, без выражения: А.

М: А что я слышал?

А и Б смотрят друг на друга.

М продолжает: Я слышал: «Алло, алло, это я».

А, без выражения: а.

Женщины смотрят друг на друга.

Б, подражая птице: Алло, алло, это я. (гнусаво, с гримасами)

М, в озарении: Да! (Пауза) Да!.. Откуда вам известно?

А прогуливается, безразличная к происходящему.

М, обращаясь к Б: Может быть, это язык, с которого начинается шага! (Пауза, с акцентом) Взлетающий язык, а?

М и Б глупо смеются.

Б издает неопределенный звук. (Может быть, может быть).

Пока М говорит, А обходит их сзади и приступает к философской ходьбе, живот вперед, голова наклонена, ноги выбрасываются, словно вывихнутые. Она проходит мимо них и говорит сама себе:

А: Я иду! да! Мне плевать! Плевать! Да! Я иду! иду! Мне плевать!

Завороженные ногами А, М и Б имитируют ее походку и следуют за ней. Теперь все трое идут вместе, время от времени поворачивая.

А, странным, резким тоном: Пластинку, что ли, проглотили?

Б, так же: Нотоа пластинкос.

М, очень тяжело: Полагаю, дама не смогла. Она слишком большая? Не так ли, мадам?

Б, тяжело: Нда.

Их охватывает совершенно безмолвный смех. Он проходит сквозь них словно ветер. Затем смех прекращается. Они останавливаются. А долго, молча смотрит на Б. Б охватывает страх.

А внезапно начинает горланить: Карак иту! Капак иту! и т.д.

М отвечает, так же горланя: Срау! Срау! Хамба! Хамба! e т.д.

Б страшно. Она обезумела, больше не узнает шаги. Она прячет лицо в декорациях и остается к зрителю спиной.

А: Хaмба! Хамба! Срау! Срау! (Внезапно трагически, очень громко) Куда идет шага, если шаганцев не осталось?

М, в замешательстве: Ну что ж… ну что ж…

А: Ведь находят же ПРОИЗВЕДЕНИЯ ИСКУСТВА.

М, пораженный: Верно ведь… (Пауза) Но она никуда не ИДЕТ, потому что ее НЕТ…

А: Может быть, она — нечто прочное? (Жест) Видимое, хотя ничего и не видно? (Она посматривает искоса).

М: Нет, нет… ничего!.. можно шарить сколько угодно… ничего!

А показывает на Б: Так что же, шага могла бы НАЙТИ СВОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ здесь у нас на глазах?

Она внушает страх. М, который отшатывается, наталкивается на Б, оборачивается и кричит от страха. Все пугаются и бросаются врассыпную. Они, включая и Б, в ужасе смотрят на то место, где Б стояла.

М, стуча зубами от страха: Я, я не знаю. Мне задают вопрос… вопрос… ужасный… приводящий меня в ужасное состояние… и настаивают. Я не в состоянии сказать вам, куда пробирается шага, если шаганцев больше нет. Теперь я весь дрожу, я чувствую, что РАЗВИНЧИВАЮСЬ… Я развинчиваюсь.

А, дрожа, тоже стучит зубами, обращается к Б: А вы, вы ничего не хотите сказать?

Б, она в таком же состоянии: Мой да, мой да, яле нотоа… яле нотоа.

М: Вот, вот, она тоже, тоже развинчивается!! Искать, где находится нечто, когда его больше нет… это безумие, безумие… (Останавливается) ИЩЕМ… Ищем… Что, хм… что…

Они ищут на земле, повторяя тихо: «Ищем, ищем». Затем: «Что? Хм? Что?» Я мало-помалу их страх слабеет. Они снова спокойны, ничем не заняты. Затем Б принимается говорить. Начинается новая игра.

Б: Ойо, ойо, ойо.

М, живо: Она хочет спать?

А, живо: Не знаю. (Обращаясь к Б). Вы что-нибудь хотите?

Б: Нопи.

А, обращаясь к М: Да, она что-то хочет.

М: Что?

А, обращаясь к Б: Что вы хотите?

Б: Юми нимао.

А: Она не знает, чего хочет.

М: Может быть, помочь ей узнать?

А, обращаясь к Б: Хотите, вам помогут узнать, что вы хотите?

Б: Юми нимао.

А: Она не знает, хочет ли она, чтобы ей помогли узнать, что она хочет.

М: Что она хочет, чтобы было сделано?

А: Что вы хотите, чтобы было сделано?

Б:?ми нимао.

А: Она не знает, что она хочет, чтобы было сделано.

М ищет: Что можно было бы сделать? Из этого не впутаться.

А: Из чего?

М: Ну вот…

А: Верно. (Спокойно) Подождите…

Возвращается медлительность, восстанавливающая между ними дистанцию, и постепенно исчезает.

А: Расширим предмет нашего обсуждения.

Короткое молчаниею Другой тон. Может быть, светский.

А: А ваш муж? Он-то присматривает за вами?

Б: Кончено мой муж. Кончено мой муж.

М: Вот как, вот как.

А и М ошеломлены.

А обращается к М: Подождите… Подождите… (Обращаясь к Б): Ну а дети, дети?

Б, с шаганским акцентом: Кончено, кончено.

А: Но в конце концов… Ваша квартира? (все быстрее и быстрее) Ваша организация? Ваши приемы? Ваши знакомства?

Б: Кончено, кончено.

А: Ну а ваша страна? Наша Родина? Европа, в конце концов? Европа?

Б: Кончено, кончено.

А: А как же ценности? Отчий дом? Парфенон? Папы, па, пы и папы?

Б: Кончено, кончено.

А: А Эльзас? (Пауза) Ну, а Лотарингия? (Пауза) Лотарингия?

Б: Кончено-кончено.

А: Сен-Пьер и Микелон? Замки, замки: Брест, Брест?

Б: Кончено, кончено.

А: Ну, а Венеция? Собор Венецианской Богоматери? Газ и электричество?

Б: Кончено.

Внезапная остановка. Мгновение неподвижности. Затем взрыв смеха, они начинают танцевать под камбоджийскую мелодию, нечто вроде чарльстона. Танец прекращается. Б смеется.

Б: Ах ах ах.

А и М смотрят на нее с любопытством. Внезапно все полностью забывают о предшествующем разговоре.

Б: Ха ха ха.

М подходит к Б, чтобы осведомиться.

М: Где вы смеетесь?

Б показывает на голову, очень мягко: Там, там.

М: О, да.

Все трое качают головами: «И верно ведь»…

А, обращаясь к М: А я — ниже (показывает на живот).

М: Вот как.

А, обращаясь к М: А вы?

М: Я… Вот тут (показывает на голову) и вон там (показывает на грудь) Это поднимается с одной стороны, спускается с другой, варится, перемешивается, толкается, а потом хоп! Выходит наружу. И тут я начинаю помирать со смеху.

А, под впечатлением: Так скажите же…

М: Да, да. По-другому больше не получается. Я пытался… и вот… никак не расхоoотаться… в общем…

А, продолжает:… это не смешно.

М: Вот так.

Все трое глупо смеются. Внезапно останавливаются и смотрят друг на друга.

Б, показывая на себя: Ойи ойо срау срау.

А, обращаясь к М: Она говорит, что она, она смеется без причины.

М: Ну да?

Б подает знак: подождите, сейчас я вам покажу, и начинает смеяться, затем резко останавливается.

А и М вместе: Точно, так оно и есть.

Короткое молчание.

А: А у меня все очень и очень сложно.

М: У?

А: Да. Со мной это случается и ночью. (Очень серьезно) Я просыпаюсь и хохочу до упаду. Да.

Короткое молчание.

А: Вот какая история. Один очень хорошо одетый господин обедает в ресторане с шикарной дамой, ест барабульку, они разговаривают, и вдруг рро, ррро, ррро, ррро, у господина в горле застряла рыбья кость, он не может выдавить ни слова, ну а дама: «Что это с ним такое», а затем со всех сторон сбегаются собаки, они не понимают, что происходит, они отвечают господину: ав ав ав, а потом это никак не проходит, и дама крайне взволнована, она кричит: «Он сердечник, он сердечник», но все равно не проходит, рро, ррро ррро становится все роскошнее, собрался весь персонал, его хлопают по спине, бум-бум, раз уж представилась такая возможность, но безрезультатно.