Лина подметала пол на кухне, когда услышала какой—то скрип, стук копыт, а потом мужской голос: «Приве—е—т! Есть кто—нибудь?» — за которым последовал громкий вопль в глубине дома, бегущие шаги и крик Торрена: «Каспар! Каспар! Ты приехал!»
      Лина бросила щетку и метнулась к двери. Она увидела Торрена, прыгнувшего на очень большого мужчину, который одной рукой ерошил мальчику волосы, а второй похлопывал его по спине. Позади мужчины стоял грузовик, заполненный ящиками и коробками, который тянули два огромных быка с загнутыми рогами.
      — Братик мой, — ворковал Каспар. — Рад меня видеть?
      — Да! — крикнул Торрен. — Очень уж давно тебя не было.
      — Пришлось удлинить маршрут, — объяс нил Каспар. — Работа сталкера с каждым го дом становится все сложнее.
      Лина находила что—то общее в Торрене и Каспаре: маленькие глазки, светло—каштановые волосы. Но востальном… Круглое лицо, круглый подбородок. Лицо как у младенца, если не считать усов с загнутыми вверх кончиками.
      Доктор Эстер, которая собирала горох, вышла из—за угла дома.
      — С возвращением, путешественник!
      — Тетя Эстер! — воскликнул Каспар, широко раскинув руки.
      Он стоял так, пока доктор не подошла к нему, а потом обнял ее и приподнял над землей. Шлепанцы едва не свалились с ее ног.
      — Ну что ты делаешь? — сказала она, лицом прижимаясь к плечу Каспара.
      Он поставил ее на землю.
      — Ничего не мог с собой поделать. Ты же легкая как перышко.
      — Я не перышко. — Доктор потирала шею. — Ты просто показываешь силу своих мышц.
      — Это правда, у сталкеров такая работа, что они накачивают мышцы. — Он сжал кулак, несколько раз согнул и разогнул мускулистую руку. — Приходится поднимать тяжелые вещи. Иногда невероятно тяжелые. Несколько месяцев назад я застрял в грязи около Кэмп—Рэнджа, так пришлось поднимать заднюю часть грузовика, на котором стояли…
      Торрен нетерпеливо прыгал около Каспара.
      — Ты привез мне сюрприз?
      На лице Каспара отразилось недоумение.
      — Сюрприз?
      На мгновение Лина пожалела Торрена: мальчик возлагал слишком большие надежды на приезд старшего брата. И у нее сложилось ощущение, что Каспар значил для Торрена больше, чем Торрен для Каспара.
      Каспар рассмеялся. Смех у него был странный, слишком писклявый для мужчины таких габаритов — хи—хи—хи—хи.
      — Ну, так уж вышло, что сюрприз я привез. Хотя сюрприз этот, скорее, для всех. — Он посмотрел на грузовик. — Ты где?
      — Здесь, — ответил грубоватый голос.
      Из—за грузовика вышла женщина, почти такая же крупная, как Каспар, настоящая великанша с темно—русыми кудрявыми волосами, падающими на плечи, одетая в вылинявшие синие штаны и рубашку огромного размера. Она посмотрела на всех, чуть улыбнулась, но синие глаза оставались суровыми.
      — Это Мэдди, — представил женщину Ка спар. — Моя напарница.
      Торрен остолбенел. Доктор Эстер протянула Руку:
      — Добро пожаловать!
      Великанша пожала ее. Доктор Эстер увидела стоящую в дверях Лину.
      — Каспар, — обратилась онак племяннику, — ты слышал, что произошло за время твоего отсутствия? О людях, которые пришли к нам из подземного города?
      — Что—то такое я слышал, — сказал Каспар.
      — Лина одна из них, — пояснила доктор Эстер. — Подойди сюда, Лина.
      Девушка направилась к Каспару. Тот прищурился, потом сунул руку в карман, достал согнутые очки и водрузил их на переносицу. Всматриваясь в Лину через треснувшие линзы, он протянул ей огромную руку. Лина пожала ее.
      — Подземного, говоришь? — За линзами оч ков глаза Каспара стали крупнее. — Какие—то люди—кроты? Но шерсти на тебе нет! — И вновь пискляво засмеялся: — Хи—хи—хи!
      Лина вежливо улыбнулась глупой шутке.
      — У нас живет сестра Лины, Поппи, — ска зала доктор Эстер, — и их опекунша миссис Мердо.
      Все это время Торрен стоял не шевелясь. Лицо его напоминало застывшую маску. Он не отрывал глаз от Мэдди. А потом вдруг закричал:
      — Но ты обещал взять в напарники меня! Каспар моргнул, похоже, он уже и забыл, что рядом стоит его брат.
      — Тебя? Но ты слишком мал.
      — Мне почти одиннадцать! — взвизгнул Тор—рен. — Я уже большой.
      — Тем не менее тебе еще надо подрасти, мой маленький брат, — ответил Каспар.
      Он улыбнулся Мэдди, которая спокойно смотрела на него — не повела и бровью. Не женщина, а скала, решила Лина.
      Торрен насупился.
      — Не называй меня маленьким! — прокри чал он и, повернувшись, убежал в дом.
      Каспар с удивлением наблюдал за ним.
      — Дети с трудом привыкают к переменам, — сказал он. — Но они должны набираться жизненного опыта, не так ли?
      — Наши гостьи спят на чердаке, Каспар, — вновь заговорила доктор Эстер. — Они смогут спать в большой комнате, пока вы будете у нас. Сколько времени ты здесь пробудешь?
      — Ночь или две. — Лицо Каспара стало серьезным. — Я наметил особую экспедицию в большой город.
      «Что за большой город?» — подумала Лина.
      Доктор словно подслушала ее мысли.
      — Большой город? Что это ты вдруг туда собрался? — удивленно спросила она, будто никогда не слышала, чтобы кто—нибудь намечал поездку в большой город.
      — Я же говорю — особая экспедиция. Секретная.
      — Понятно. Пора садиться за стол. Отведите быков на скотный двор и заходите в дом.
      В тот вечер Каспар много рассказывал о своем последнем походе.
      — В северных лесах я натыкался на старые дома, в окнах которых еще оставались стекла. Потребовалось немало времени, чтобы вынуть их, не разбив, — почти четыре дня, но я справился. Правда, порезал руку. — Он вытянул здоровенную руку над столом и показал крошечный шрам на ладони. — Вытекло много крови. А около болота ведьм я нашел очень ценную вещь. — Он оглядел всех и улыбнулся.
      — Какую? — спросил Торрен, забыв, что злится на старшего брата.
      — Древнюю статую. Изображение какой—то древней птицы с длинной шеей и с одной ногой. Вы увидите, она выкрашена в розовый цвет. — Он приумолк.
      — Цвет, свет, бред, — подала голос Поппи. — Розовый бред. — Девчушка посмотрела на Каспара и засмеялась.
      — Замолчи, Поппи, — одернула ее Лина.
      — Потом в Арденском лесу, — продолжал Каспар, небрежно покручивая ус, — мне пришлось проучить нескольких бандитов.
      — Бандитов? — воскликнул Торрен. — Правда?
      — Ну, может, и не бандитов. Как выяснилось, оружия у них не было, но они точно собирались обокрасть меня. Я избавился от них несколькими ударами кнута. — Рука Каспара рассекла воздух, нанося воображаемый удар. — И там же я нашел несколько коробок докатастрофных искусственных цветов, сделанных из очень хорошей материи, практически невыцветшей.
      — Искусственных цветов? — переспросила Лина, не понимая, зачем жителям Искры могут понадобиться искусственные цветы, если вокруг полно настоящих.
      — Да, — сказал Каспар, — есть у меня дар находить необычные вещи.
      Мэдди не участвовала в разговоре. Один раз миссис Мердо из вежливости спросила, нравится ли ей быть сталкершей. Мэдди сухо улыбнулась и коротко ответила:
      — Я не против. Есть занятия и похуже.
      Миссис Мердо ожидала, что сейчас услышит об этих занятиях, но Мэдди была немногословна.
      Когда пришло время ложиться спать, Каспар поднялсяна чердак, и Торрен побежал за ним. Мэдди, пожелав всем спокойной ночи, удалилась в медицинскую комнату, плотно закрыв за собой дверь. Доктор помогла Лине и миссис Мердо устроиться на диване и на полу.
      — Интересная работа у этих сталкеров, — мечтательно вздохнула Лина.
      — Похоже, что да, — согласилась доктор.
      — И у Каспара дар находить вещи? Доктор наклонилась к Лине и прошептала на ухо:
      — У Каспара дар находить никому не нуж ные вещи. Он всегда привозит горы того, что уже есть у людей, но никогда не находит тех вещей, которые действительно нужны. Искус ственные цветы! — Она покачала головой. — Что мы будем делать с искусственными цвета ми? — Доктор прошлась по комнате, гася све чи. — Он всегда был немного странным. А те перь странности в нем еще прибавилось. Он, конечно, старается. И честолюбия ему хвата ет. Он хочет стать знаменитым сталкером — не знает, что уже знаменит среди других сталкеров, только не так, как ему хотелось бы. — Она протянула горящую свечку Лине и вышла из комнаты.
      Следующий день выдался странным и неприятным. Каспар сидел в большом кресле и рассказывал истории о своих приключениях, а Торрен вертелся вокруг, задавая вопросы. Лина сначала тоже слушала его. Все, что было связано со сталкерами, интересовало ее. Работа эта представлялась ей захватывающей. Она даже подумала, что, наверное, хотела бы стать стал кершей. Но вскоре Лине стало скучно, потому что Каспар ничего не говорил о самой важной части своих приключений. Ей хотелось услышать о далеких краях, о том, как выглядят старые дома и что в них внутри, а Каспар только расхваливал свою храбрость и умение находить вещи.
      Мэдди не слушала Каспара. Большую часть времени она просидела сложив руки во дворе или на огороде, неподвижная и молчаливая, и смотрела на растения. Время от времени она срывала листок или цветок, растирала его пальцами и нюхала. Однажды, сорвав листок, она спросила Лину, что это за растение.
      — Точно сказать не могу, — ответила Лина. — Я знаю только несколько.
      — Значит, ты знаешь больше меня. — И Мэдди одарила девушку неожиданной улыбкой.
      Но больше она ни с кем не разговаривала. Не злилась, не печалилась, просто пребывала в собственном мире. Лина хотела бы узнать побольше о великанше сталкерше, но задавать вопросы стеснялась.
      Потом Каспар отогнал Торрена, сел к столу, вытащил из кармана какие—то бумажки. Разложив их на столе, он уткнулся в них и с серьезным видом стал водить пальцем по строчкам. Потом что—то писал огрызком карандаша, при этом хмурился и бормотал что—то нечленораздельное. Лина едва могла разобрать, что это какое—то число. «М—м—м—б—г—л б—б—л—б—б—л тридцать пять семьдесят восемь» или «Труб—б—г—м вул—л—г—м ф—ф—лан—н—н—ф сорок четыре два ноль девять». Лина старалась пройти мимо и заглянуть ему через плечо. В конце концов, ей уже приходилось иметь дело с порванными документами и текстами, требующими расшифровки! Но Каспар поворачивался и злобно смотрел на нее, прикрывая бумаги руками.
      — Тебя не касается! Не касается!
      Он не подпускал к столу и Торрена, который сидел на подоконнике и дулся.
      Во второй половине дня в комнату вбежала доктор, растрепанная и уставшая. На ее рубашке краснели пятна крови.
      — У меня закончились чистые бинты, — объ явила она. — Лина, ты приготовила их? И еще ла вандовый экстракт. Бутылка. Нет, лучше я возь му две. — И поспешила в медицинскую комнату.
      Лина совсем забыла про бинты. Прибежав на кухню, она вытащила тряпки из корзины, разорвала их на длинные полосы и отнесла доктору, которая, стоя на коленях, рылась на нижней полке.
      — Сегодня я хочу сделать горчичники. Схо ди в сад и нарви цветы горчицы. Мне нужно много. Бери и листья, и корни — растения це ликом, — велела доктор.
      Найдя нужные бутылочки, она сунула их в саквояж вместе с бинтами и выбежала из дома.
      Лина заметно погрустнела. Ей не хотелось собирать горчицу. Стояла сильная жара. Ее тошнило от жары, одежда прилипала к спине. Ей надоело вести домашнее хозяйство. Волоча ноги, Лина вышла во двор, где растения чахли в горшках, дошла до колонки, набрала ведро воды и полила все. Потом села в тени винограда под окном и подумала о том, что все пошло не так.
      Лина злилась на доктора за то, что та давала ей слишком много поручений и почти не замечала, когда она их выполняла. Она злилась на миссис Мердо, которая не хотела перебираться в гостиницу «Пионер». Она терзалась одиночеством. Ей хотелось быть среди людей, которых она знала. Очень недоставало Дуна, тех отношений, которые возникли у них, когда они вместе искали путь из Эмбера. Но теперь Дуна, похоже, больше интересовали его новые друзья. Всякий раз, думая о нем, Лина ощущала укол боли, будто внутри был синяк, которого она неловко касалась.
      Из окна над ее головой послышался голос Каспара:
      — Не сейчас. Я занят. Оставь меня в покое. Открылась дверь — во двор выбежал Торрен.
      Он бросил на Лину злой взгляд, но ничего не сказал. Торрен выскочил за калитку и побежал по улице. «Он тоже злится, — подумала Лина. — Все злятся».
      Из дома вновь донесся голос Каспара. Он обращался к Мэдди, которая, должно быть, вышла из кухни. Лина поняла, что они стоят у окна, у нее над головой.
      — Уезжаем послезавтра. Рано.
      — Хорошо, — низким, глуховатым голосом ответила Мэдди.
      — Эти истории о вирусах, которые до сих пор рассказывают сталкеры, — чушь собачья, ты знаешь. Все вирусы давно умерли.
      — Ты, несомненно, прав.
      Они говорили о большом городе! Лина выпрямилась и жадно ловила каждое слово.
      — Говорят, там есть и другие опасности. Бандиты и все такое. Меня это не волнует.
      — Разумеется, нет.
      — В любом случае, даже если там опасно, рискнуть стоит. Потому что такого мы не найдем нигде.
      — Ты говоришь так уверенно, будто уже нашел.
      — Конечно же я уверен, что найду. А ты нет?
      В ответ Мэдди что—то буркнула.
      Они отошли от окна, и их голоса стали едва слышны. Первой заговорила Мэдди. Лина не разобрала ее слов и уловила только «Далеко?», а из ответа Каспара — «день езды». Потом она услышала скрип лестницы, ведущей на чердак, и все стихло.
      Лина сидела не шевелясь. Плохое настроение как рукой сняло. В голове вертелись другие мысли. Она вспоминала сверкающий город, который столько раз рисовала, великий город света, город, в существование которого она верила. И теперь Каспар собирался туда поехать. Путешествие это не сулило опасности и занимало только день.
      Она, разумеется, понимала, что город, о котором говорил Каспар, разрушили, как и все остальное, во время катастрофы. Прекрасным и сверкающим, каким она его представляла, он мог быть только в далеком прошлом — до того, как произошла катастрофа. Перед ее мысленным взором возник город, каким она могла увидеть его теперь: высокие башни обрушились, окна разбились, стены сломаны, крыши провалились.
      А потом в голове мелькнула идея: может, эмберитам суждено восстановить этот город? Может, их предназначение (ради которого они и поднялись в этот новый мир) — жить в большом городе и восстановить его, вновь сделать прекрасным и сверкающим?
      До чего же захватывающая идея! Ночью, лежа в постели, Лина продолжала ее обдумывать, и чем дольше обдумывала, тем быстрее билось у нее сердце.

      Как—то вечером Дун пошел в лес за гостиницей. Деревья там росли плотно, а между ними было немало кустарников. Но он уходил все глубже, к зарослям какого—то колючего растения с ягодами на ветках — красными и черными. Дун уже обнаружил, что красные — твердые и кислые, но, созревая, они становились черными и сладкими. Он бывал в этих зарослях регулярно. С каждым днем черных ягод прибавлялось. А сегодня стало даже больше, чем красных.
      Дун начал их собирать. Некоторые ел прямо с ветки. Остальные клал в корзинку, которую захватил с собой, чтобы отнести ягоды соседям по комнате.
      Внезапно он услышал за спиной шаги. Кто—то позвал его: «Дун!» К нему направлялся Тик с ослепительной улыбкой.
      — Посмотри, что я нашел, — сказал Дун, протянув Тику пригоршню ягод.
      Тик взял одну, бросил в рот.
      — Потрясающе! — Он взял с ладони Дуна остальные ягоды. — Ты опять собираешься нас спасти?
      — Спасти? — в недоумении переспросил Дун.
      — Да, теперь от голода. Ты — герой Эмбера. Так что пора тебе вновь нас спасать.
      Дун стушевался из—за того, что его назвали героем, не понимая, восхищается им Тик или высмеивает его. И не знал, что сказать.
      — Вкусные. Не возражаешь, если я сорву несколько? — спросил Тик.
      — Они не мои, — сказал Дун. — Любой может их рвать.
      Тик рвал ягоды и отправлял в рот. Потом повернулся к Дуну.
      — Ты знаешь здание, которое называется «Арк»?
      Дун кивнул.
      — Бывал в нем?
      — Нет, — ответил Дун. — Только в отдельной комнате в торце. Там у них книги. Тебе бы посмотреть. Их там тысячи.
      Книги Тика не интересовали.
      — Я попал туда на днях, когда разгружал бочки с маринованной свеклой. Это их склад, знаешь ли. Они говорят, что у них мало еды. Ха! Склад забит едой.
      — Правда? — с удивлением спросил Дун.
      — Правда. Банки с консервированными фруктами, мешки с сушеными фруктами, всякие соленья, мешки с зерном — горы и горы еды. А нам дают на обед одну морковку. Я думаю, они очень жадничают.
      Дун нахмурился. Он подумал об отце, который с тоской смотрел на свой жалкий ужин—завтрак, подумал о словах Ордни за обедом: «В Искре просто нет еды для четырехсот лишних ртов!» Значит, это неправда?
      Тик подошел к ветке, усыпанной ягодами, и начал быстро собирать их, разговаривая с полным ртом.
      — Не знаю, как тебе, но мне несправедливость не нравится.
      — Мне тоже, — ответил Дун.
      — И я считаю, что несправедливость необ ходимо устранять.
      — Как?
      — Об этом нам и надо подумать.
      «Нам», — отметил про себя Дун. Даже перестав участвовать в проектах Тика, он восхищался его энергией и способностью объединять людей. Его радовало, что Тик выделяет его среди остальных, считая более умным, более важным.
      — Ты прав, — согласился он. — Мы должны что—то делать.
      Тик кивнул.
      — Я не доверяю жителям Искры. В чем—то они такие примитивные. Ты знаешь, когда они разжигают огонь, они высекают искры, ударяя камнем о камень.
      — Правда? — Дун ни разу не видел, чтобы кто—то разжигал огонь, потому что на кухне не бывал. Он знал, что в пекарне огонь поддерживается постоянно и люди иногда приходили туда с потухшими свечами. — У них нет спичек?
      — Иногда они пользуются спичками, — сказал Тик. — Но не всегда. Спички, похоже, здесь редкость.
      — Так мы должны отдать им часть наших! — воскликнул Дун.
      Спичек у эмберитов было много. Они взяли их с собой из подземного города и практически не пользовались ими.
      — Я так не думаю, — быстро ответил Тик. — Они нам самим понадобятся. Так что пусть бу дут у нас.
      Дун не понял зачем, если спичек слишком много. И решил, что спички, вероятно, могут быть использованы в будущих планах Тика.
      — Так ты со мной? — спросил Тик.
      — Конечно, — без запинки ответил Дун, но тут же насторожился: — С тобой в чем?
      — В тех действиях, которые нам придется предпринять. Мы уже действовали, когда сложилась критическая ситуация. Возможно, придется действовать вновь.
      Дун по—прежнему не знал, о чем ведет речь Тик, но не стал ни о чем спрашивать. Тик умел дать понять, что уже ответил на все вопросы, на какие хотел ответить.
      — Ладно. Я с тобой.
      — Хорошо. — Тик протянул руку, и Дун ее пожал.
      Тик улыбнулся и ушел.
      Дун смотрел ему вслед. В голове вертелись слова Тика: «Еда на складе, жадность, несправедливость, об этом нам и надо подумать, ты со мной». Потом глянул на правую руку и вздрогнул — она была вся в крови. Поцарапался о шипы? Ему потребовалась секунда, чтобы сообразить, что за кровь он принял сок ягод, которым Тик испачкал его руку.
      У Лины созрел план: она спрячется в одном из ящиков, что стояли в грузовике Каспара, и в нем доедет до большого города. Туда всего лишь день пути. И уж конечно, она сможет найти дорогу назад. Наверняка встретит другого сталкера, который ее подвезет.
      Разумеется, она могла попросить Каспара взять ее с собой, но не сомневалась, что он откажет. Ехал—то он по какому—то важному делу. И не захотелбы, чтобы она путалась под ногами. Поэтому ничего не оставалось, как спрятаться в ящике. Побывав в городе, она узнала бы, то ли это место, где суждено жить эмбе—ритам. Лина была уверена, что поняла бы это с первого взгляда. А уж попав в город, она бы спрыгнула с грузовика и отправилась в обратный путь. А Каспар и не увидел бы ее.
      На следующий день она вырвала чистую страницу из какой—то книги доктора и написала на ней:
       «Дорогая миссис М.!
       Я уехала с Каспаром и Мэдди на грузовике. Вернусь через два дня, может, через три. Хочу выяснить кое—что очень важное. И мне нужно сменить обстановку. До скорой встречи.
       С любовью, Лина».
      Она намеревалась подождать, пока миссис Мердо уснет, а потом сунуть записку между страницами древней мятой книги «Паутина Шарлотты», которую она читала. (Миссис Мердо постоянно уговаривала Лину взяться за книгу, но та отвечала, что пауки ее не интересуют, так что книгу лучше предложить Дуну.) Миссис Мердо читала только по вечерам, поэтому спохватилась бы только по прошествии дня.
      Какие—то сомнения у Лины все—таки оставались. Она знала, что миссис Мердо будет тревожиться из—за нее. И Поппи будет недоставать старшей сестры. К тому же Лине не нравился Каспар, она ему не доверяла и знала, что он и Мэдди рассердятся, если обнаружат, что она поехала с ними. Конечно, она ввязывалась в рискованную авантюру. Но без риска ничего серьезного не добиться, не правда ли? Она пошла на огромный риск раньше, в последние дни Эмбера, и, как выяснилось, поступила правильно. Так что, возможно, и решение тайком поехать с Каспаром тоже правильное. Она настолько уверовала, что именно большой город — их судьба, ей так хотелось увидеть этот город своими глазами, что отбросила все сомнения. Это будет увлекательное путешествие, сказала она себе. И все с ней будет в порядке.
      Наутро она поднялась до рассвета. Тихонько выбралась из постели на полу. Поппи не шевельнулась. Спала и миссис Мердо, которой стелили на диване. Лина бесшумно оделась в темноте и достала из шкафчика под окном наволочку, в которую накануне собрала все необходимое для поездки. Сунула записку между страницами книги миссис Мердо, потом на цыпочках добралась до двери, тихо открыла ее и вышла во двор.
      Грузовик стоял за воротами, готовый к отъезду. Правда, без быков: скотник их еще не привел.
      Лина забралась в кузов. На металлическом дне под ногами хрустела пыль и сухая трава. В кузове стояли четыре большие бочки, два сцепленных вместе велосипеда, коробка с ведрами и четыре больших квадратных дощатых ящика, установленные друг на друга. Ящики были выше Лины, каждый площадью около полутора метров — как маленькая комната. В трех лежали товары, приготовленные к продаже, четвертый пустовал: его содержимое Каспар и Мэдди продали в Искре. В этом ящике Лина и спряталась.
      Забраться в него труда не составило. Сначала Лина закинула в ящик мешок, потом залезла по доскам, как по лестнице, и спрыгнула вниз. Доски на дне были необструганы, и можно было нацеплять заноз, но Лина к этому подготовилась — захватила с собой маленькое одеяло. Она легла на него и подложила мешок под голову как подушку.
      Она точно знала, что, если будет лежать тихо, никто ее не заметит. И оказалась права. Примерно через час (сколько точно прошло времени, Лина определить не могла, но солнце уже светило в щели между досками) она услышала, как скрипнула, открываясь, калитка.
      — Но я буду тебе помогать! — Голос Торрена переполняло отчаяние. — Я умею вязать узлы. Я могу…
      — Хватит, — оборвал его Каспар. — Ты с нами не едешь. Вбей это в свою маленькую голову. Ты еще слишком мал. Работа сталкера трудна и опасна, детям такое не по плечу.
      — Но она с тобой едет!
      — Естественно! Она не ребенок. Она моя напарница.
      Лина почувствовала, как содрогнулся кузов: Каспар поставил в него коробку с вещами.
      — А вот и Джо с быками, как договарива лись.
      Грузовик заскрипел: в него впрягали быков. Лина услышала, как вновь скрипнула калитка.
      — Когда собираетесь вернуться? — спросила доктор.
      — Не скоро. — Грузовик накренился под тяжестью севшего в кабину Каспара. — Наверное, через несколько месяцев. Маршрут у нас длинный.
      — Ты должен взять меня! — визжал Тор—рен. — Ты пожалеешь, что не взял. Я все про тебя скажу! Я скажу дяде!
      Каспар рассмеялся.
      — Дядю твои слова не заинтересуют. Он слишком занят. Как всегда. — Щелкнул кнут. — До свидания, маленький брат, — сказал Каспар, и грузовик тронулся с места.

ГЛАВА 14
Что сделал Торрен?