Но никакой засады, конечно, не было. Кенг даже вскрикнуть не успел – скорострельная машинка в умелых руках просто разорвала его на куски.

Я опустил оружие, тупо глядя на пятно крови в траве, а Рвач резким движением сместился вправо и быстро пробежал по ближайшим зарослям. Никого больше в траве не нашлось и он, тяжело дыша, подошел к нам.

Дзот продолжал смотреть вперед, хотя и обернулся пару раз, оценивая ситуацию. Сток тоже крутил головой, но автомат все-таки опустил.

– Что это было? – спросил он у подошедшего Рвача.

– Мутант! – нехорошим голосом отозвался тот, пронизывая меня враждебным взглядом. – Наш стажер прошел мимо, словно и не заметил никого!

– А зачем было его убивать? – спросил я, чувствуя как внутри накапливается горечь. – Это же кенг, он безобиден, он – никогда не нападает. Что он тебе сделал плохого?

– Стажер! – презрительно кривя губы, процедил Рвач. – Ты что у нас, любитель уродов, да?

– Клык, – примиряющим голосом сказал Сток, – на первый раз, тебе, как стажеру, я прощаю твой промах. Но ни один мутант не имеет права жить на нашей земле. В следующий раз ты должен уничтожить любую нечисть.

– А почему вы решили, что это земля – ваша? – мрачно спросил я, прислушиваясь к возне в кустах поодаль.

– А ты не много берешь на себя, «шаманчик»? – угрожающе щурясь, спросил Рвач и медленно сделал шаг ко мне.

– Вон там, в кустах, сидит стая кенгов, – сказал я спокойно, – и сейчас о нашем присутствии здесь, будут знать все в радиусе пары километров.

– А мы ни от кого и не прячемся, – с вызовом сказал Рвач. – Что, штанишки намочил, стажер?

Я промолчал, мысленно проклиная этих болванов. И за что мне все это? Почему именно «должники» спасли мою странную жизнь?

– Клык дело говорит, – подал вдруг голос, стоящий к нам спиной Дзот. – Надо уходить отсюда.

В нескольких метрах от нас раздался первый горестный писк кенга. Стая разобралась, что случилось с их разведчиком.

Рвач поднял «трещотку», но кенг так и не вылез на обозрение, а продолжал надрываться где-то в траве. Вскоре к его крикам стали присоединяться и другие тонкие голоски, и, вскоре, все окрестности, казалось, заливались тревожным многоголосым визгом.

Сток махнул рукой и мы снова двинулись вперед. Я демонстративно опустил оружие и шел, стараясь не смотреть по сторонам. Рвач пытался найти цель в траве, но так никого и не увидев, дал короткую очередь по кустам.

Мы шли среди деревьев и тревожное эхо летело впереди нас, сверху заорала какая-то напуганная птица.

Кенги продолжали верещать на разные лады и этот звук действовал на нервы и заставлял крепче сжимать зубы.

Рвач дал еще одну очередь и снова это не принесло никакого результата.

– Прекрати! – гаркнул Сток. – Стрелять только по видимым целям!

Дзот впереди остановился, поковырял пальцем в ухе и озадаченно уставился на свою руку.

– Сток! – позвал он, – Посмотри, что за ерунда с этим датчиком.

Сток подошел к нему, они коротко посовещались и Дзот махнул рукой влево.

Кенги продолжали надрываться и меня охватило бесконечное раздражение. Стоило Рвачу просто пройти мимо, и сейчас шли бы себе в тишине и спокойствии.

Тяжелое мычание разнеслось под кронами деревьев.

Случилось то, что иногда и случалось в обычной Зоне: на крик кенгов пожаловали серьезные гости. Но как эта зараза сюда успела забраться? Я уже устал задаваться этим вопросом и просто приготовился стрелять.

Мы шли теперь быстрее, Дзот, похоже, нашел способ находить безопасную дорогу без приборов и держал свой автомат так, чтобы сразу открыть огонь в случае нападения. Рвач убрал скорострельный агрегат за пояс и на ходу готовил к бою свое крупнокалиберное чудовище. Вообще-то из таких пулеметов стреляют обычно с упора, но, судя по всему, Рвач использовал его как обычное ручное оружие.

Дырчатый кожух охлаждения, хитрая система подвески на правом плече, большая квадратная коробка с патронной лентой – оружие смотрелось грозно и больше подходило для танка или БТРа. Несмотря на неприязнь к Рвачу, я испытал приступ уважения.

Кенги продолжали орать, двигаясь вместе с нами и прячась по кустам, сверху гомонили птицы, кто-то свирепо мычал, мечтая полакомиться человечиной и я, в который раз, сам себе сказал, что в одиночку я бы здесь прошел так, что ни один бы зверь меня не почуял.

Сток сорвал с пояса светошумовую гранату, окликнул Дзота, показал ее нам и широко размахнувшись, бросил далеко в сторону. Секундой позже такую же гранату метнул и Дзот. Я присел, зажмурив глаза и закрыв уши.

Резкий звук, словно кто-то одним движением порвал целый матрас, проник сквозь прижатые к голове руки и вытряс из моей бедной головы последние мысли. Я поднялся, бессмысленно оглядываясь по сторонам.

Дзот уже почти бежал вперед, Сток махал мне рукой, а сзади быстрым шагом надвигался Рвач со своим огромным пулеметом наперевес. Все трое выглядели спокойно и уверенно, словно занимались привычной работой. Собственно, они и занимались привычной работой – доперло вдруг до меня и я побежал следом за Стоком, попутно отмечая, что кенги больше не вопят и вообще в лесу наступила тяжелая, оглохшая тишина.

Несколько минут мы двигались только под звуки собственного тяжелого дыхания. Казалось, даже ветер перестал перебирать верхушки деревьев и, пользуясь своей невидимостью, уставился сверху на квад «должников», устроивших такой переполох.

Я вполне уловил ритм движения квада и уверенно двигался в своем углу «ромба», мягко переставляя ноги и чуть горбясь для большей устойчивости и возможности быстро открыть огонь.

А потом впереди густая трава начала раздвигаться и белесые пятна стаи Слепых Псов выплеснулась на однообразную зелень неподвижного леса.

Они, похоже, просто пришли на крик кенгов: не было одновременной атаки со всех сторон, как любят, обычно, эти кошмарные создания – просто страшные безглазые морды появились на расстоянии считанных десятков метров и вот уже белые тела распластываются в стремительном беге решающего броска.

В первый момент я замер и стал на долю секунды самым медленным существом в округе.

Дзот реагировал молниеносно. Первого пса он застрелил еще на старте, второго расплескал в воздухе, а от третьего уходил уже прыжком назад, падая прямо на спину и сажая пулю за пулей в рушащееся сверху зубастое тело без глаз.

Сток рванулся влево и, пуская первую очередь, наобум поверх псиных голов, что-то кричал мне, а потом припал на одно колено и принялся коротко огрызаться огнем от наседающих зверей.

Я вдруг отчетливо понял, что именно мне кричал Сток и просто прыгнул вправо, даже не пытаясь приземлиться на ноги.

А Рвач уже давил на кнопку электроспуска и тяжелый пулемет послушно выплюнул первый шнур огня. Тяжелый ударный звук потряс лесок, впереди ровными пластами покорно ложилась трава, падали обрубленные ветки и взрывались красным попавшие под пули псы.

Но остановить всю стаю, даже с помощью этого страшного оружия, было невозможно.

Я перекатился на бок, привстал на одном колене и направил свой короткий автомат в сторону бегущего ко мне пса. Курок ответил сухим щелчком – осечка и, похоже, вдобавок перекосило патрон. Я бросил автомат, рванул из плечевой кобуры керамический пистолет, успел сбросить предохранитель и выстрелил прямо в открытую пасть, что почти откусила мне руку. Над зверем поднялся фонтан крови, зубы вспороли мне кожу на руке, агонизирующее животное сбило меня на землю и придавило всем своим весом.

Я, отчаянно извиваясь, пытался выбраться из под тяжелого тела, а чуть поодаль, Дзот пятился к Рвачу и его автомат стрелял в рваном ритме: одиночный выстрел, очередь, снова очередь, снова одиночный. С другой стороны к Рвачу двигался Сток и его автомат был сух и лаконичен: три патрона на очередь – ни больше, ни меньше.

Я подтянулся на руках, отползая от трупа зверя, увидел сразу двух псов несущихся ко мне, перевернулся на спину, запрокинул голову и, прихватив пистолет обеими руками, открыл отчаянную стрельбу по хищникам. «Керамика» жирно зачавкала, отхаркиваясь тихими красными вспышками. Я впервые за два года снова услышал голос этого удивительного оружия.

Патроны быстро кончились, оба пса корчились на земле и я, наконец, сумел подняться.

Уши почти адаптировались к тяжелому стаккато пулемета и автоматов, короткие вскрикивания атакующих псов почти не были слышны за этой канонадой.

Дернул левой рукой из кобуры пневматику, одновременно снимая ее с предохранителя и замер как нелепый ковбой с двумя пистолетами наизготовку. Ситуация пока не требовала от меня ровным счетом никаких действий.

Тяжелый пулемет Рвача продолжал выкашивать поляну в траве, все вокруг уже было залито кровью, но псы кружили за деревьями и уходить не собирались.

Теперь я понял, почему меня еще не съели. Рвач встал так, чтобы максимально загородить меня от основной массы атакующей стаи. С боков и спины его теперь прикрывали Дзот и Сток, и я оказался как бы в небольшом загоне между плотным кустарником и, огрызающимся огнем, квадом «должников».

Я сменил магазин в пистолете и двинулся к Рвачу.

Сзади раздался тяжелый треск, я развернулся, продолжая спиной вперед двигаться к «должникам». Через кустарник ломился кто-то тяжелый, безразличный к стрельбе и присутствию Слепых Псов. Медверог?

Что я мог противопоставить медверогу? Пистолетная пуля для него, что слону дробина. В пневматическом пистолете были отравленные иглы, но они даже шкуры его не пробьют.

В этот момент пулемет замолчал и я заорал, срывая голос:

– Рвач, сюда! Медверог!

Рвач послушно развернулся, очерчивая большую дугу огромным стволом. Сток и Дзот немного разошлись в стороны – в этот момент я заметил, что пространство перед ними пусто и живых псов больше пока не видно. Я увидел перекошенное лицо Рвача, понял, что дяденька не в себе и снова, в который раз за последние минуты, бросился ничком на землю.

Над головой загрохотало, по шее и голове прокатилась волна горячего воздуха. Я неловко повернул голову, чтобы увидеть раскрошенные в тонкую щепу кусты и ни малейшего намека на присутствие опасного хищника. Ни крови, ни тела, ни единого звука.

Рвач убрал палец с гашетки и на уши легла ватная тишина. Я медленно поднялся с земли. «Должники» молчали, вслушиваясь в окружающую ситуацию.

– Уходим, – глухо сказал Сток, продолжая ощупывать взглядом израненный лес вокруг.

Я шагнул ближе к Рвачу и так, спинами друг к другу, мы медленно двинулись прочь от поля боя.

Слепые Псы ушли. Что, интересно, их напугало?

– А вы заметили, – подал голос Дзот, – сколько на этот раз было этих тварей? Не меньше сорока! Такими крупными стаями они раньше не ходили.

– Да, я уже записал – микрофон, по счастью, не пострадал, – откликнулся Сток. – Примерно половина ушла. Значит, что-то изменилось у них здесь. Это ведь не совсем обычная Зона.

– Да какая разница! – внес свою лепту Рвач. – Нас тоже становится больше! Всех перебьем!

Я очередной раз благоразумно промолчал.

Мне было стыдно за панику с воображаемым медверогом. Но ведь я слышал треск! Кто-то ведь ломился через кусты!

Черная тень упала на нас сверху. Я поднял голову.

Над верхушками деревьев, прямо над нами, кружила огромная стая черных птиц.

Сток дал команду, и мы перестроились в походный ромб квада.

И в этот момент кто-то взревел ужасным низким голосом где-то за ближайшими деревьями. От неожиданности я слегка присел, оглушенный и растерянный, все должники с враз побледневшими лицами, развернулись в сторону этого звука, а птиц наверху, словно ветром сдуло. Никто и ничто в Зоне не могло издавать такие вопли. Никто и ничто из известного мне. Но Зона менялась. Видно пришло время изучать новые правила игры.

Первым в себя пришел Сток:

– Бежим! Быстро! Рвач – замыкающий! – и бросился бежать, увлекая меня за собой, просто схватив за рукав.

Хозяин ужасного голоса больше никак не проявлял себя, мы бежали сквозь желтый подлесок, продолжая держать оружие наготове, последним тяжело двигался Рвач.

– Стой! – крикнул я, резко останавливаясь и удерживая Стока. Что-то сработало в голове, впереди была небольшая низинка, поросшая низкими лопухами и ходить туда не следовало ни в коем случае.

– Ну что такое? – оскалился Сток в мое озабоченное лицо, но рядом возник Дзот с болтом в руке и просто бросил его в темные широкие листья впереди. Парень все схватывал на лету, и, казалось, единственный воспринимал меня вполне адекватно.

Что-то сместилось в воздухе над низинкой, и болт рассыпался на листья мелким металлическим дождиком.

Рядом, тяжело дыша, остановился Рвач.

– Чуть не попали, – хриплым голосом зачем-то поведал ему Сток и подтолкнул меня вправо. – Иди впереди, следом Дзот. Живо!

Я быстро шел теперь в авангарде квада, обшаривая взглядом все пространство впереди. Но когда сзади снова раздался леденящий душу рев, не выдержал и побежал. С оглушительным треском где-то позади сломалось дерево. Даже медверогу так сломать дерево вряд ли удалось бы. Я оглянулся на ходу. Прямо на моих глазах сразу две верхушки деревьев разом исчезли из поля зрения, потом раздался резкий звук, от двух переломленных пополам поленьев толщиной в два обхвата, и ужасный рев снова сотряс лесок.

Теперь мы все просто бежали.

Рвач перебросил пулемет за спину и от его хмурой самоуверенности не осталось и следа. Дзот и Сток выглядели откровенно испуганными, а о выражении своего лица мне даже думать не хотелось.

При этом, какого-то особенного ужаса я почему-то совсем не испытывал. Конечно, каждый сталкер идущий в Зону, смиряется с мыслью о возможности скорой смерти. Конечно, чувство страха постепенно притупляется, заменяясь привычным набором мыслей. Но это не значит, что мы не боимся. Боимся даже при встрече с обычным, почти наизусть выученным зверьем, боимся Контроллера и карликов, приходим в ужас от неизвестной опасности, а иначе и быть не может. Боимся Плоти которая также боится нас. Иначе просто не выжить, не будет сил, чтобы преодолеть очередной выверт Зоны и вернуться живым. Но мы знаем о силе страха и о его возможностях, мы ждем и лелеем наш страх, а потом остается просто не давать страху завладеть собой полностью, балансируя на тонкой грани между животной паникой и полным самоконтролем.

И тот факт, что я не испытывал какого-то особого испуга перед новым действующим лицом с потрясающими голосовыми данными, пугало меня даже больше, чем возможное появление нашего преследователя.

Еще несколько раз мне казалось, что впереди появлялся опасный участок, и я огибал его справа или слева. Деревья сзади продолжали трещать, но мы уже почти выбрались из этого леска.

Впереди, сквозь редкие стволы, уже было видно пустое пространство – а там уже будет легче разобраться с любым зверем – когда я остановился и растерянно закрутил головой.

Рядом рылся в кармане Дзот, извлекая болты и отирая рукой, стекающий по лицу, пот. Сзади подбежал и остановился с тяжелым вздохом Сток, а в десяти метрах дальше Рвач перешел на шаг.

Двигаться было некуда. Я еще не успел ничего сказать вслух, а Дзот уже раскидал болты во все стороны, потом пробежался пальцем по встроенным в рукав кнопкам, вслушиваясь в писк датчиков. Сток молчал, видимо, также успев оценить ситуацию. Рвач стоял к нам спиной, лицом к приближающимся звукам расправы над деревьями и, вопреки моим ожиданиям, так и не открыл рта – то ли понимал, что и без него тут есть, кому подумать, то ли просто пытаясь отдышаться.

Мы угодили в любопытную ловушку. Со всех сторон то место, на котором мы стояли, окружали обычные с виду бугорки и ямки, но тут даже полный «баклан» не решился бы пройти. Жухлая, местами выбитая по кругу трава, свежие щепки раздробленных корней, торчащие из земли, «земляная пена» повсюду – классика сталкерской заповеди «туда ходить нельзя ни при каких условиях».

Дзот пошел назад вправо, пытаясь найти проход, Сток, коротко взглянув на меня, двинулся левее. Но я уже понимал, что уйти отсюда можно только одним способом – вернуться по своим следам метров на сто. Я видал однажды такую ловушку, составленную из многих аномалий. Мой учитель Лик называл такие места «коровьим языком» и объяснял, что есть определенный довольно длинные участки поверхности земли, на которых не может поселиться ни одна из известных аномалий. Тогда они как бы «окружают» такое место со всех сторон, иногда оставляя проход, и беда тому путнику, что забредет в такой тупичок. Ведь сталкер в Зоне назад обычно не ходит, а здесь другого пути просто нет.

– Все ясно, мы забрели в «язык», – сказал Сток, возвращаясь обратно. – Придется драться. Может этот зверь еще в аномалию угодит. Дзот! Давай обратно!

Рвач присел на корточки и принялся устраивать свой пулемет на выступающем из травы камне. Дзот на ходу сменил обойму и принялся доставать из мешка гранаты. Сток, мельком взглянув в мою сторону, указал мне место позади Рвача. От близкого рева затряслись мелкие ветки на деревьях и посыпалась желтая листва. Дзот со Стоком переглянулись. Я почему-то смотрел совсем в другую сторону. Туда, куда мы смогли бы уйти, найдись тут тропка между вон той «ноголомкой» и вот этой «жадинкой».

Силуэт в белом балахоне махал мне рукой от самой дальней, видимой отсюда, аномалии. Я вытянул шею, вглядываясь в нежданного болельщика, а за спиной со страшным треском сломалось очередное дерево. На мой вкус – слишком близко.

– Стрелять по глазам и ногам, – скомандовал Сток спокойным голосом.

– Если, конечно, у этой твари будут глаза и ноги, – добавил насмешливо Дзот.

В этот момент я узнал человека в балахоне. Караул был именно таким, каким приснился мне последней ночью. До него было метров семьдесят, но сомнений у меня не осталось никаких. Он махал рукой, подзывая меня к себе и показывая что-то в траве перед собой.

Я пригляделся. Прямо от моих ног в сторону Караула тянулась тонкая, в один след, тропка. Идея была ясна. Я подобрал с земли пару веток и бросил вдоль этой стоптанной, почти ариадниной, нити. Потом сделал шаг, за ним – второй. Еще пара бросков и я уверился в безопасности маршрута.

– Эй! – позвал я «должников» и, сделав еще пару шагов, приветственно помахал шести выпученным глазам.

Сток недаром был командиром. Два вопроса мне, две команды остальным и весь квад встал на мою тропу. Я повернулся в сторону Караула и, стараясь не сходить с тонкого следа, двинулся к нему. «Должники» прилежно топали позади.

Болото под ногами противно чавкало и на фоне этого звука тяжелые вздохи Прыща особенно сильно действовали на нервы. Я посмотрел на него через плечо и вновь досадливо поморщился – навязался же этот гад на мою голову. Если бы не Черные Собаки… Я резко остановился.

Черные Собаки давно сгинули. Не могло быть сзади Прыща. Это давно было.

Медленно повернул голову, уловил краем глаза крупную фигуру и, облегченно вздохнув, двинулся дальше. И как это я спутал Караула с Прыщом? Что-то типа дежавю – не иначе. Просто Караул говорил, что Прыщ ему снился – вот и отложилось где-то в башке. Все, доведу этого странного здоровяка до брошенной деревни и пойду домой. А он пусть идет и дерется со всей этой сворой Черных Собак…

Я снова остановился.

Голова наливалась тяжелым гулом и я стал медленно поворачиваться, ожидая увидеть позади все, что угодно.

– Ты чего? – спросил меня крепкий парень, «упакованный» в фирменную снарягу «Долга».

– С-с-сток? –спросил я его неуверенно.

– Да, все в порядке, мы вышли. Ты – молодец.

Я тупо озирался по сторонам, не понимая как очутился здесь, среди обычной, не затронутой аномальными язвами, луговины. Позади был лесок, впереди – открытое пространство и синяя кромка дальнего леса почти на горизонте.

Сзади раздался взрыв и страшный рев, переходящий в тонкий пульсирующий визг. Над деревьями поднялся клуб дыма.

– Можно было и подраться, – усмехнулся Дзот. – Кажется, его обычной растяжкой расплескало.

О том, что в конце короткого пути, через аномальное скопление, меня должен был ждать Караул, я вспомнил только к вечеру, когда мы добрались до леса и устроились на короткий отдых.

Костерок уютно потрескивал красными суставами, разгонял тьму и призывал забыть все ужасы прошедших суток да расслабиться. Мы, по утверждениям Дзота, вышли за пределы этой новой Зоны и теперь должны были опасаться только случайного мутировавшего зверья.

Я его уверенности не разделял, но утверждать обратное также не мог.

Сток утверждал, что теперь надо выходить на ближайший блокпост второй линии постоянного оцепления Зоны, Дзот – соглашался, Рвач безразлично пожимал плечами, а я был совершенно другого мнения, но пока помалкивал.

Было так чудесно глотать маленькими глотками горячий чай, курить первую за много часов сигарету и думать, что самое плохое уже позади. Я лелеял свою надежду как мать дите, но понимал, что отдых закончится и впереди еще не один километр пути.

Кроме того, у меня все еще было какое-то странное состояние после тех галлюцинаций, и я пытался понять, что же такое со мной произошло. Где правда, а где – иллюзии? Что мне почудилось, что вспомнилось, а что случилось на самом деле? Ведь Прыщ вздыхал так отчетливо, да и Караула ни с кем из «должников» перепутать было нельзя.

Занятый всеми этими мыслями я не заметил, как мои спутники поменяли тему разговора. Только что они говорили о планах на будущее, о том какую информацию удалось собрать в этой ходке для отчета в клане, спорили о причинах резкого расширения Зоны и о последствиях всего этого. И вдруг притихли, а Рвач отчетливо сказал неприятным голосом:

– А чего гадать? Пусть сам и объясняет.

Я уставился на них, понимая, что речь только что шла обо мне. Что я должен был объяснять – было совершенно неясно. Поэтому я вопросительно смотрел на Стока, сознательно игнорируя враждебно настроенного – я чувствовал это – Рвача.

– Мы хотели бы понять, – спокойно сказал Сток, правильно истолковав мой немой вопрос, – кого взяли в свой квад. Первоначально, никаких признаков принципиальных мутаций в тебе обнаружено не было. На шамана ты похож мало. Но тебе придется кое-что нам объяснить.

Дзот смотрел в сторону и был, как мне показалось, недоволен происходящим. Зато Рвач так и рвался вставить словечко.

– Да, объясни МНЕ, как это ты стал стажером квада? – спросил он резким голосом. – Когда, обычно, новичку, вроде тебя, приходится для этой чести выдерживать несколько проверок и ждать многие дни, а то и недели?

Я в недоумении пожал плечами и посмотрел на Стока. Тот сидел, хмуро разглядывая языки костра.

– Я не собирался становиться стажером, – ответил я Рвачу, глядя прямо в его фанатично блестящие глаза. – Я бы даже сказал, что меня ЗАСТАВИЛИ стать стажером.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Рвач. – Пусть так. Почему ты не убил мутанта?

Я уже хотел спросить о каком мутанте речь, но вспомнил про кенга и тяжело вздохнул:

– А зачем его было убивать? Ты убил его и что мы, в итоге, получили?

– Это отдельный вопрос – где причина, а где следствие у всех нынешних событий, – значительным голосом сказал Рвач.

– Ерунда это все, – сказал вдруг деревянным голосом Дзот и я с удивлением понял, что в отношении меня квад совсем недавно уже успел поспорить. – Отстань от Клыка, Рвач. Это просто твои фантазии – неужели не понятно?

– А ты меня не учи! – окрысился вдруг Рвач на Дзота. – Ты еще пацаном был, когда я своего первого Контроллера из винтореза приложил!

Дзот заткнулся, а Рвач снова повернулся ко мне.

– Аномалии, – сказал он снова бесцветным голосом. – Мы попали на «язык» следуя за тобой. Не странно ли?

У меня перехватило дыхание от абсурдности происходящего.

– Но, – сказал я вздрагивающим голосом, – меня вперед поставил Сток, а дальше… я просто шел туда, куда можно было идти. Почему ты обвиняешь меня в какой-то глупости?

– Я пока не обвиняю, – зловеще сказал Рвач. – Я пока ставлю вопросы, а из полученных ответов отбираю факты.

– И в чем же ты на меня отбираешь факты? – спросил я, начиная медленно закипать от обиды.

– Как же ты нас вывел оттуда? – задал новый вопрос Рвач, игнорируя мою реплику. – С «языка» никто и никогда не ходил, кроме как назад! А может у тебя есть какие-то секретики, которые и нам было бы интересно послушать, а?

Я лихорадочно думал над ответом. Говорить правду – нельзя. Это же «должники». Для них любое сотрудничество с Зоной – абсолютное преступление.

– Я случайно увидел тропинку, – сказал я неуверенно, понимая, как нелепо это звучит.

Рвач просто усмехнулся мне в лицо и перевел взгляд на Стока:

– Теперь достаточно оснований для подозрений, командир? – первый раз за все время Рвач подчеркнул официальные отношения в кваде и мне это очень не понравилось. – Давайте-ка соберем все вместе.

Рвач говорил со Стоком и Дзотом, но обращался явно ко мне и, когда он начал загибать свои кривые волосатые пальцы, рука его тыкала также в мою сторону:

– Парень стал стажером по решению командира квада. Против всех правил. Командир – опытнейший человек, четко соблюдающий все инструкции и правила. Это раз.

Сток продолжал смотреть в костер и молчал, и это меня больше всего угнетало.

– Прошел мимо мутанта, якобы беспокоясь о безопасности квада. Ха! А что потом началось? Почему, пока у нас не было такого «опытного» стажера, на нас никогда не нападало столько тварей одновременно?

Рвач говорил ерунду, но так веско, что я, на всякий случай, поменял позу и, как бы случайно, положил одну руку на бревно, поближе, к лежащему недалеко керамическому пистолету. Это была неосознанная реакция: у Рвача на коленях лежал автомат Дзота и соревноваться в скорости стрельбы со старым «должником» было для меня делом заведомо самоубийственным.

– И, наконец, «язык»! Неужели непонятно, что с этим парнем что-то не так?

Рвач развернулся в мою сторону и почти театральным жестом ткнул мне пальцем в грудь:

– Хоть одного мутанта ты сегодня уничтожил? Отвечай! Мишеней хватало.

– Уничтожил, – ответил я осторожно. – Троих псов.

– И кто это может подтвердить? – невинным голосом вопросил Рвач.

Я внутренне возмутился таким движениям обвинительской мысли, но, прекрасно понимая, на чьей стороне тут сила, просто пожал плечами.

– Контроллер, – сказал вдруг Дзот. – Клык убил Контроллера. С этого все и началось.

– Спасибо за подсказку, верный товарищ, – с фальшивой благодарностью откликнулся Рвач. – Я чуть не забыл об этом славном подвиге нашего стажера. И как же это ему удалось? Он что, сумел принять Контроллера на нож?!

Теперь на меня смотрели все трое.

– Что? Неужели доперло? – спросил со смешком Рвач у своих компаньонов. – А ведь этим вопросом вы должны были сразу задаться. Но не задались. А почему?

С последним словом Рвач снова повернулся в мою сторону. Его рука небрежно лежала на цевье автомата, предохранитель был снят. Но в моей голове уже суетились более важные мысли.

– Подождите! Вы хотите сказать, что Контроллера убили… не вы? – я смотрел на Стока, но ответил Дзот.

– Нет. Когда мы подошли, ты уже заканчивал его потрошить.

Я сидел и растерянно смотрел на всю эту троицу. Значит, к моему спасению «Долг» не имеет никакого отношения? Значит, я прикончил Контроллера сам? Значит… со мной и вправду что-то не так?

Я встал. Рвач поднялся синхронно со мной и ствол в его руках уже открыто смотрел в мою грудь.

– Я ухожу, – сказал я спокойно. – За пределы Зоны мы вышли, стажерство мне пришлось не по душе и я покидаю квад.

Оторвав наклейку с эмблемой клана, я бросил ее на бревно.

– Да нет, ты теперь уже никуда не пойдешь, – ласково отозвался Рвач. – Ты теперь нам все расскажешь, шаманский ублюдок. Ну что, Контроллеры – хорошие друзья? А ну сядь!!

Я спокойно смотрел на новоявленного следователя и думал о том, что все люди одинаковы. Нет уверенности у Рвача в своих словах, вот и пытается сам себя возбудить рычанием да устрашающими криками. И оружием меня пугать не стоило. Теперь между мной и квадом не осталось ни малейшей связи. Я был свободен. Оставалась сущая ерунда – унести отсюда ноги.

– Опусти ствол, Рвач, – тихим голосом сказал Сток.

От властности этого спокойного голоса у меня даже что-то екнуло внутри. Всегда завидовал умению людей ТАК говорить.

Рвач медленно поднял автомат и положил себе на плечо. Его взгляд был по-прежнему прикован ко мне, но заговорил он со Стоком:

– Ты что, не понимаешь, что этот выкормыш Контроллеров чуть всех нас не погубил?

– Сколько командиров может быть в кваде? – спросил Сток все тем же тихим, но бесконечно тяжелым и уверенным голосом.

– Один, – угрюмо выдавил из себя Рвач.

– Тогда прижми верхние зубы к нижним и постарайся не звучать минут пятнадцать.

Вот это да! Теперь было ясно кто тут хозяин и почему именно этот человек водил квад в Зону. При всем моем шатком положении, я проникся уважением к Стоку.

– У меня нет к тебе вопросов, Клык, – ровным голосом сказал мне Сток, но смотрел он при этом куда-то в сторону. – Решения принимал я сам, все остальное – странно, но не настолько, чтобы считать тебя заодно с Контроллерами. Ты волен уйти в любой момент, тем более, что от стажерства в кваде ты отказался. Теперь ты просто наш случайный спутник и мы не будем тебе препятствовать. Если же я в чем-то ошибся, и Рвач был прав, то мы все равно еще встретимся… Рано или поздно.

Я сделал шаг назад, потом еще, стараясь не отводить взгляда от набычившегося Рвача.

– Пока, ребята, – сказал я будничным голосом. – Приятно было провести с вами время.