На самом деле он давно уже мечтал о ней.
      … Снова сны, я вижу сны о чёрных магах. Они мне всё больше нравятся, меня влечёт их компания, их тусовка. Милый такой мирочек с ласковыми психами. Во сне я улыбаюсь… и думаю про своего вампира. Странно, иногда во сне мне чудиться совсем молоденькая, очень худая девушка с упрямо сжатыми губами, которая материться и дрожит от холода, так как она совершенно нагая… но продолжает куда-то идти, к своей неведомой цели. Я могу только испугаться… за её врагов. Воля, светящаяся в глазах девушки, напоминает непреклонную, внушающую ужас, самоуверенность фанатиков. Её глаза такие пустые… наполнены такой болью и силой, что хочется плакать. Они такие странные, эти глаза, оба карие, только один светлее другого.
      Я знаю, она найдёт одежду, тепло и еду. Я знаю, она найдёт своего врага… Мне страшно. Кто её враг? Неужели… я? Её послала Виллина? А сама второй раз придти постеснялась, как жеманная красотка на балу - второй раз надеть одно и то же платье.
 

***

 
      … - Ну всё, конец нам пришёл! - возопила Лира де Кэль, вбегая ко мне без стука - по своей всегдашней привычке. Почему-то все мои друзья привыкают, что у меня никогда нет никакой личной жизни. Обидно в двадцать с небольшим обрести статус старой девы.
      – Что случилось: ты забеременела?
      Лира взглянула на меня с обиженным возмущением аристократки - никак не привыкнет к моим манерам. - Нет, конечно же! С чего бы это мне беременеть? Я же не замужем!
      Я решила промолчать о том, что не только я одна догадываюсь о её романе с полудемоном Дориатом Мейном. Хотя это тайна была - прозрачней только целлофановый кулёк.
      – Так в чём тогда дело? - спросила я. Я читала какую-то жутко неподъёмную - тяжелую - и почти такую же нечитабельную книжку по чёрной магии - нашему основному предмету. Учить заклинания было мучительно, как латынь.
      – А ты разве не знаешь?! - возопила она таким тоном, словно я могла вот-вот пропустить конец света.
      – Ну… нет. А что я должна узнать?
      – Завтра же Испытание! Глазки Лиры округлились от ужаса.
      – Да ну? - я зевнула - время было позднее. - Слушай, я спать хочу, давай в темпе вальса.
      Лира давно уже привыкла к моим поговоркам-оговоркам из моей прошлой жизни, точнее научились на них не реагировать.
      – Испытание - это значит, что завтра у нас будет экзамен. Лира всхлипнула: - И наш учитель, вампир, завтра будет нас кусать. Ой, надеюсь, что не до смерти!
      – Чего?! С чего бы это вдруг он нас покусает? Только не говори, что он свихнулся. Я всё равно не поверю, из всех нас он свихнётся последним.
      – Да нет, это же экзамен такой будет. Его не Дайн придумал. Завтра нам дадут какое-то время…чтобы мы спрятались, и с помощью заклинаний попытались направить его на ложный путь. А потом он будет с нами сражаться… и покусает. Каждого. Это входит в наше обучение, такой своеобразный зачёт. Он будет оценивать, настолько сильно мы будем сопротивляться его вампирской магии. Ты что, зачётку свою не читала?
      – Ещё не успела, - призналась я, с трудом вспоминая, куда я его закинула. Я всегда очень небрежно относилась к своим документам.
      – Хорошо, что я тебя предупредила! А то получила бы двойку, когда Дайн обнаружил бы тебя в твоей собственной комнате. Так что с утра, в девять часов, ты просыпаешься и быстренько бежишь прятаться.
      – А куда? - резонно поинтересовалась я.
      – Куда угодно. Только прятаться можно только по одиночке, - тяжело вздохнула Лира. - Дориат уже начинает ревновать. Ему почему-то кажется, что Дайн всех девушек будет ещё и лапать! Ну, когда они будут в бессознательном состоянии.
      – Наверное, он судит по себе, - вырвалось у меня. Мне тут же захотелось пойти и застрелить этого мальчика.
      Она кинула на меня острый взгляд полный подозрения. - Ты думаешь? - задумчиво просила она.
      – Да ничего я не думаю! - взорвалась я. - Откуда ж я знаю? Я вообще в мужчинах плохо разбираюсь.
      – Поэтому-то у тебя и нет никого. Ты же такая хорошенькая… и такая одинокая. Очень странное сочетания. У тебя в детстве была какая-то травма?
      – Да, упала головой вниз из окна… десять раз подряд.
      – Серьёзно? - Лира подошла и пощупала мою голову.
      – Да шучу, конечно же! Слушай, у меня что, шутки тупые? Почему я должна постоянно пояснять, когда я шучу, а когда нет?
      – Просто у тебя странное чувство юмора - не обижайся!
      – Пусть моё чувство юмора обижается, - улыбнулась я.
      – Тогда до завтра, - ответно улыбнулась аристократка. Правда улыбка её была вялой. - Дориат устраивает вечеринку завтра вечером, после испытания.
      – На которой мы обсудим, как правильно всовывать вампирам осиновый кол в задницу! - хмыкнула я.
      – А зачем в задницу? - заинтересовалась Лира. - Что, помогает?
      – От чего?
      – Ну, от вампиров? Я слышала, что некоторые умники пытались всунуть кол в сердце некоторых вампиров. Правда, живыми этих умников больше никто никогда не видел.
      – Вот как вредно заниматься самообразованием! - заметила я. - Ладно, кыш, я спать буду.
      – Так спи! Можно подумать, я тебе мешаю!
      – Нет, помогаешь! Серьёзно, Лира, я понимаю, что ты ужасно боишься завтрашнего испытания, но лучше иди за утешениями к Дориату. Я зевнула и начала демонстративно раздеваться.
      Лира вздохнула, бросила на меня укоряющий взгляд и сбежала.
      Я провалилась в сон.
      … Мне не пришло ничего лучше в голову, как спрятаться в его комнате. Я вскочила, глянула на часы - девять. Мороз невольно пробежал по коже. Мои руки дрожали, пока я одевалась. Я выбрала штаны, рубашку и свитер. А также кроссовки - в них удобно бежать. Правда, в беге я не слишком сильна. Когда-то в школе злые садисты-физкультурники заставляли нас наматывать круги вокруг стадиона - и то я прибегала последней, и мне ставили тройки из жалости.
      Я выбежала из комнаты, едва успев кое-как умыться. Вижу - студенты разбегаются как тараканы из нашего коридора. У всех перепуганные лица. Короче, паника в чистом виде.
      Я прокралась к его комнате и увидела, что он даже забыл закрыть двери. Я юркнула внутрь и кинулась в ванную - я вспомнила, что забыла принять душ. Сердце громко стучало, руки дрожали, но в обморок я пока не упала.
      Я вдруг реально представила, что Дайн меня покусает… как в каком-нибудь ужастике. Караул! Спасите!
      Но я любила его, и… пусть кусает. Пусть убьёт, если хочет. За эти последние месяцы он вовсе перестал обращать на меня внимание. Как я не ловила его взгляды, как не старалась завести беседу - в ответ лишь холод. Словно я флиртовала с морозильником.
      Помывшись, я нашла в его ванной шёлковый халат, так как у Дайна, вопреки его обычаям, было тепло - ярко горел камин, создавая у меня почему-то новогоднее ощущение праздника. Я наколдовала себе мандарин и шампанского. Думая: умирать, так с музыкой!
      Мне стало интересно, сколько студентов доживёт до конца года? Острая жалость сжала мне сердце - я подумала про Лиру. Она так и не стала сильным магом, хотя способности у неё были неплохие. Зато я ходила в фаворитках у Дайна, увы, только по оценкам.
      Я заметила, что на меня стали обращать внимания симпатичные мальчики, даже из светлого отделения - наверное, там считалось признаком "крутости" встречаться с ведьмой. В другом случае я бы с ума сошла от радости, не то чтобы мне так уж сильно надоела собственная невинность, но всё же…
      Хотелось ощутить любовь.
      Но, когда чья-то физиономия тянулась поцеловать меня, я ясно видела лицо Дайна. И отталкивала незадачливого ухажёра, который с искренней обидой на лице впечатывался в стенку.
      Я ждала его и ждала, замирая от малейшего шороха. Потом всё-таки заснула. Кажется, каким-то образом у меня получилось успокоительное шампанское. Надо бы запомнить, как я колдовала - на нервной почве и не такие шедевры могут получиться.
      – А, вот где ты, - голос Дайна раздался над моим ухом. Я поморщилась и попыталась залезть под подушку, но её с меня сняли. - Вставай.
      – Угу, - я протёрла глаза и уставилась на него.
      – Мне следовало догадаться, где будешь прятаться.
      Я пристально рассматривала его: он выглядел как обычно, только губы были ещё более алыми, а глаза отливали еле уловимым кровавым блеском. У меня появилось ощущение, что передо мной не Дайн, а какая-то жуткая тварь в его шкуре.
      – Почему ты так на меня смотришь?
      Наши глаза встретились, я задрожала. - Скорее…кусай, иначе я умру от страха! - прошептала я, вжимаясь спиной в мягкую, тёплую постельку. Я ощущала, что мои руки и ноги становятся ватными - я была полностью в его власти. Я почти не могла пошевелиться. Я чувствовала себя беспомощным больным ребёнком.
      – Я обязан это сделать, - он наклонился надо мной с печалью на красивом лице. Теперь он выглядел таким, как прежним. Словно душа снова вернулась в тело, заняв место злобного демона. Он медленно наклонялся надо мной, как врач над телом больного. С состраданием, искривившем красные губы. Я увидела, как растут два клыка… ну, совсем как в фильмах! Ничего нового я не увидела - это было даже красиво… Как пара клыков у сексуального Тома Круза и Бреда Питта в "Интервью с вампиром".
      Оцепенение буквально приковало меня к кровати, как парализованную.
      – Ты меня убьёшь? - прошептала я деревенеющими губами.
      Он только усмехнулся. Жестоко и печально одновременно. Тоже мне… гомик в трауре! Меня охватила злоба, я застонала. - О, как же я мечтаю дать тебе по морде! Только дай мне придти в себя!
      Я постепенно скидывала с себя оцепенением, как тяжёлую одежду в воде, это было нелегко, я чувствовала, что всё равно не успею.
      – Молодец, - прошептал он, - другим вампирам ты сможешь оказать сопротивление.
      – Что, ещё кто-то должен придти? У тебя что - вечеринка? А я в качестве вина?
      Его губы коснулись моей шеи…
      Боли не было. Даже наоборот. Это было очень приятно, словно мы занимались сексом. Я обвила его шею руками и привлекла его к себе. Его волосы упали на моё лицо, закрыв меня чёрной вуалью от действительности. И я окунулась в мир чистого, незамутнённого наслаждения…
      Слабое воспоминание: он отрывается от меня, берёт на руки и несёт. Куда-то вниз по лестнице. Я почти не осознаю, что происходит вокруг меня. Я - вещь в себе. Я кайфую. Мне хорошо, словно я накурилась конопли. На моих губах - блаженная улыбка. Я в его руках, как безвольная резиновая кукла. Я умираю? Пусть…
      Слабый голос, доноситься словно из другой реальности: - Все? На сегодня все, Дайн?
      Голос директора. Я с трудом открываю глаза и осознаю его седую бороду и сочувствующие глаза. Рядом с ним женщина в белом, либо ангел, либо врач. Или работница морга. Её лицо - словно размытое светлое пятно. Меня осторожно укладывают на жёсткое ложе. Я каким-то образом вижу себя сверху - моя душа начала отлетать? Куда? Вернись, сука! Зато я вижу, что рядом лежат другие подростки, неподвижные и бледные. Трупы? Рядом со мной лежит Лира де Кэль. А рядом с ней Дориат. Даже в подобном состоянии он ухитряется держать её за руку железной хваткой.
      Душа вернулась на месте - мне сделали какой-то болючий укол. Почему когда Дайн кусал меня, мне не было так больно? Я вскрикиваю и пытаюсь оттолкнуть врача. Её лицо фокусируется перед моими открытыми глазами, я узнаю Зарю. Она кидает взгляд, полный отвращения на невозмутимого Дайна. Меня переполняет ярость. Я начинаю орать: - Вы сами устроили это испытание! А теперь относитесь к Дайну, как к самому жуткому существу на планете, исчадью ада! Вы просто жестокие, двуличные твари!
      Силы покидают меня, я больше не могу говорить, даже прошептать. Заря невольно отшатывается от меня. - Девушка не в себе, - слышу я её дрогнувший голос. - Не переборщила ли я с лекарством?
      – Как раз наоборот: Элли самая здравомыслящая из нас всех, - это заговорил директор - милый старик. Правда, какой он старик? Он притворяется стариком, чтобы выглядеть безобидным. Эленбург подошёл ко мне и наклонился надо мной.
      Больше я ничего не помню.
 

***

 
      До вечера мы достаточно набрались сил, чтобы всем кагалом удрать из медпункта и расположиться в пустующим классе, где Дориат всё-таки устроил вечеринку.
      Лира, бледная, как смерть, прижималась к своему герою. А моего героя с нами не было. Во-первых, вина он не пил, во-вторых, сейчас вряд ли бы кто-нибудь захотел его увидеть. Разве что в гробу и в белых тапках. Мрачные, сосредоточенные студенты первого курса тёмного отделения сидели с таким видом, словно решили совершить революцию. Проще говоря, попробовать всунуть осиновый кол в сердце вампиру Дайну. Моему любимому. Я чувствовала себя не в своей тарелке, на меня кидали враждебные взоры, так как все, без исключения, благодаря наблюдательности и болтливому язычку Лиры знали о моих чувствах к Дайну.
      – Давайте её свяжем, что бы она не успела его предупредить, - предложил высокий и лохматый парень с мрачным взором инквизитора. Он смотрел на меня, как на ведьму, которую только что отправил на костёр из-за того, что она носит облегающие юбки.
      – А может, лучше сразу убьём, зачем возиться? - внёс своё предложение другой парень, некрасивый, мощный и рыхлый, как мешок с песком.
      – А может, лучше заткнётесь?! - вдруг воскликнул Дориат Мейн. Все глянула на него с изумлением, особенно Лира де Кэль. Тоже мне подружка, называется! И ведь не сказала ни единого слова в мою защиту! Вроде бы это я назначила такое страшное испытание, да ещё и держала её за руки, пока её кусал вампир.
      – Ты чего, Дор? - нерешительно заявил "инквизитор" по имени Солли. Милое имечко для садиста-самоучки. - Мы думали, что ты с нами.
      – Да, чего это ты её защищаешь? - ревниво осведомилась Лира, вставая с его колен. - Она что, тебе нравиться?
      – А ты думаешь, что мне должна теперь нравиться только ты одна? - раздраженно бросил этот полумонах-полудемон. - Просто вы забываете, кто мы. Мы тоже твари! А представьте себе: сидят себе белые маги, пьют чай и обсуждают, как лучше убить нас. Кого чем. Кого колом в сердце, кому просто голову отрубить священным мечом, кого просто на костре спалить. Приятно, правда?
      – Можно подумать, они этого не делают! - фыркнул Солли, поправляя свою шевелюру. Волос у него было гораздо больше, чем мозгов. Хм, действительно, лучше быть дураком, чем лысым: не так заметно.
      – Может быть, и делают. Даже скорее всего, что делают. Обсуждают такие возможности за чашечкой чай или кофе. Но вот вам было бы приятно, если бы они взяли и претворили свои безумные фантазии в действительность?
      Дориат уставился в пустоту, глаза его вдруг оказались на мокром месте. Он отвернулся к стене, заговорил чужим, глухим голосом: - Когда я ещё жил у себя в деревеньке, многие местные жители на самом деле хотели меня сжечь. Для них это было бы просто развлечение, как торт на праздник. Чтобы меня спасти, отец убежал из селения, и мы жили в лесу. Потом отца разорвали волки. Я долго жил сам, чуть не умер с голоду. И вдруг мне пришло приглашение, и за мной заехал гном.
      Мне дали шанс. Всем нам дали шанс. В этой академии учат не только пользоваться нашими врождёнными магическими дарами, но и учат использовать их не во зло, а во благо.
      – Чёрная магия во благо? - хмыкнул Солли. - Разве так бывает? Нас же наоборот учат как раз причинять зло людям!
      – Да, причинять зло одним людям во благо другим. Смотря какая армия нас наймёт и против кого она воюет. Есть даже такая придворная должность: королевский убийца. Он убивает тех, кто не угоден королю, точнее, представляет опасность для государства. На эту должность может претендовать кто-то из нас… в будущем. Или же вампир. Так что, нам ли его судить? - высокопарно заключил он. - К тому же… он нас всех просто убьёт. И никто ему слова не скажет, так как это будет самооборона. Ладно, ребята, давайте просто напьёмся!
      Мы выпили в полнейшей тишине.
      А я с этих пор зауважала Дориата.
      Ночью мне стало плохо: кажется, вино было некачественным. Учитывая, в каком состоянии Дориат его наколдовал… Удивительно, как мы ещё живы. Как я ещё жива, так как я сначала напилась с горя, когда услышала, что мои сокурсники собираются убивать Дайна, а потом от радости, что они этого не сделали.
      Лира, как самая большая поклонница идей Солли, перестала разговаривать с Дориатом и ходила весь вечер несчастная. Со мной она тоже перестала общаться. Интересно, кого она наказывает? Уж я-то точно переживу отсутствие общения с этой дурочкой.
      Я встала с кровати. Меня шатало, я хваталась за стены, думаю, что умираю. Меня заинтересовала одна идея: может быть, я снова забыла заглянуть и свою зачётку и пропустила новое испытание. На отравление.
      Едва дыша, я с трудом добралась до комнаты вампира. Его не было в комнате. Дверь, узнав меня, открылась сама собой. Я повалилась на его кровать, жалобно зовя его на помощь. Тишина. Я подумала, что теперь-то Дайна точно можно будет обвинить в моей смерти, когда меня найдут в его кровати.
      Мне плохо, плохо, плохо. Мне хуже всех. Я умираю. Меня отравили. Кто-то из студентов не простил мне моего положительно отношения к отрицательному герою. В глазах темнело…
      … Мне что-то вливали в рот. Насильно. Я глотала, с трудом соображая, что происходит и на каком я уже свете. Неожиданно все чувства сразу включились, как зажженные лампочки. Я увидела перекошенное лицо вампира над собой при слабом свете камина и канделябра с тремя свечами, который стоял у его изголовья. Свечи загорались по щелчку пальцев, так же образом и гасились.
      – Где ты ухитрилась проглотить столько паучьего яда? - поинтересовался он дрожащим голосом. Или у меня уже начались эротические галлюцинации?
      – На вечеринке, - прохрипела я.
      – Милая вечеринка. Это сейчас так принято развлекаться среди современных студентов? Ты меня очень напугала. Возвращаюсь я с прогулки… и вдруг вижу тебя в своей постели. В принципе, я уже привык время от времени находить тебя там. Но чтобы в таком состоянии… Он резко отвернулся к стенке, на которой отражалась его чёрная тень. - Теперь ты меня ненавидишь?
      – Почему это? - удивилась я.
      – Потому что я тебя укусил.
      – Но ведь тебе приказали это сделать.
      – Ну и что. Ведь я мог отказаться. Но я не мог перенести мысль о том, что до тебя дотронется другой вампир. Обычно мы действительно приглашаем специалиста из Королевства… чтобы у студентов не возникало ко мне стойкое отвращение и страх, который они рефлекторно перенесут на мои уроки. Но я выдвинул свою кандидатуру, Эленбург меня поддержал. Я очень удивился, если честно. Но наш старик… он часто смотрит в будущее. Иногда он совершает такие странные поступки, что его считают сумасшедшим. А потом оказывается, что он был прав. Он хмыкнул: - Ты так мило защищала меня перед Зарёй, что она до сих пор ходит в шоке.
      – Я не могу тебя ненавидеть, - сообщаю я ему очевидную вещь, которую он, как и все мужчины, в упор не замечает. Им нужно писать неоновыми буквами: я тебя люблю, - чтобы они об этом догадались.
      – Ты знаешь, что на тебя охотиться одна очень милая ведьмочка, которую зовут Дарина? - поинтересовался он как бы между прочим. - Правда, я максимально затруднил ей задачу: лишил девочку магически способностей в нашем мире. Но девочка упорная: она уже украла одежду и кинжал из дома лесника. И уже узнала, что ты учишься в академии. Если хочешь, я организую вам встречу.
      – Тебе нравиться смотреть, как дерутся женщины? - поинтересовалась я. Но сердце моё ёкнуло и свалилось куда-то в пятки: ненавижу когда меня преследуют!
      – Кажется, я видела её во сне, - задумчиво проговорила я. - Такое могло произойти?
      – С тобой могло произойти всё, что угодно, - согласился он, кивая. - Ты такая непредсказуемая…
      – Зато ты прогнозируемый, - заявила я в ответ. - От тебя кроме клыков в шею больше ничего сексуального не дождёшься? Какой мне смысл любить тебя, скажи мне?
      – Никакого, - подтверждает он, с улыбкой наклоняясь надо мной. - Совершенно никакого!
      Его руки начинают медленно двигаться вдоль моего тела. Я наливаюсь страстью, как спеющий фрукт - соками. Его губы осторожно касаются моих. Они тёплые! Всё его тело тёплое! Так странно. Он прижимает меня своим телом к кровати.
      – Я больше не могу! - шепчет он, целуя моё ушко.
      – Что, это всё, на что ты способен? - иронизирую я.
      – Я больше не могу… терпеть.
      И тут я ощущаю… ощущаю, что он - мужчина. В полном смысле этого слова. Если, конечно, то, чем он упирается в меня не деревяшка какая-нибудь…
      … - Странно, - шепчет Виллина, обращаясь сама к себе. Её светлые, словно золотые стрелы, брови хмурятся и смыкаются на переносице.
      – Что, странно? - обращается к ней Джэнис Уилкс, наблюдая за ней исподлобья. По взгляду сухой, сумрачной старухи отчётливо видно, как сильно она ненавидит эту белокурую куклу, чьи длинные пальцы поглаживают хрустальный шар с нежностью любовницы.
      – То, что я не могу… не могу проникнуть в другие миры! Ни я, ни даже ты. Ты ведь пробовала! Я знаю, ты хотела удрать от меня!
      – Хотела, но не смогла, - ухмыляясь, признаётся старушка. - Я хотела проникнуть в мир, где сейчас находиться тринадцатая. И заняться её обучением. Смогла же я обучить Марию Золотареву за три месяца? Сначала я подумала, что это ты заблокировала все входы и выходы. А потом вдруг вспоминал, что ты - двоечница, и вряд ли на такое способна.
      – Это шуточки Джонатана, будь он проклят! - визжит женщина, швыряя шар об стену. Шарик отскакивает, как резиновый мяч и целиться ей в лицо. Виллина едва успевает перехватить его. Затем красотка очень осторожно ставит шарик на стол. Всё её тело бьёт мелкая дрожь.
      – Это никак не могут быть чары Джонатана! - уверенно заявляет Джэнис Уилкс. - Через вневременной коридор никакие чары не проникают. Или вы этого не знаете, госпожа директриса? - сардонически добавляет Джэнис.
      – Так то же это, кто? Кто запер нас в нашем мире? Теперь мы… пленники. Как чёрные маги в своём замке. Только они сами запечатались, а мы… А нас… Кто это сделал?! - орёт она совершенно нечеловеческим голосом. Ужас уродует, до неузнаваемости преображая прекрасное личико.
      – Я не знаю, - шепчет Уилкс. Но её голос и руки тоже дрожат. - И мне тоже страшно. - Но это не чёрные маги!
      – Разве у нас есть другие враги? - голоском испуганно ребенка вопрошает Виллина, широко открывая глаза.
      – Значит, теперь есть. И враги очень могущественные.
      – А то я не догадалась! - злобно фыркает женщина, раздражённо ударяя кулаком по белой стене.
      – Ты, как всегда, думаешь только о себе, - стараясь справиться с нарастающей паникой, говорит Джэнис. - А подумай о студентах, о множестве жизней, которые доверили нам родители. Это ведь ещё дети, чужие дети.
      – Мне плевать на них! Я хочу спастись сама! - Виллина раздражённо машет головой. Золотые волосы разлетаются по плечам, обрамляя побледневшее лицо. Очень красивое лицо… но иногда похожее не лик Горгоны Медузы. - Придумай, как мы можем спастись! - она хватает старуху за руку и сжимает до боли, будто желая оторвать. - Ты же преподаёшь чёрную магию! Мы обе сильны… мы самые сильные маги в этом долбанном университете магии! Если мы объединим наши силы…то, возможно, сможем выбраться из этой западни! Голос Виллины становиться молящим.
      Джэнис с трудом вырывает свою сухонькую ручку из железных тисков: - Я не убегу! Я останусь со студентами!
      – Дура! - выкрикнула Виллина, хватая стул и разбивая его об стену. - А если нам уготована страшная смерть? Подумаешь, студенты. Существует множество миров, где мы можем начать всё сначала. Талантливые подростки существуют везде.
      Всматриваясь в непреклонное лицо противной старухи, Виллина теряет остатки терпения: - Послушай, идиотка, на кону стоят наши жизни! И существования магии вообще. Стоят ли эти жалкие студенты наших вековых традиций? Сколько веков маги копили знания, собирая их по крупицам, чтобы достигнуть нынешнего мастерства? И всё это должно кануть в лету из-за твоей глупой жалости и тупого самопожертвования? Мне почему-то кажется, - Виллина охвачена вдохновением, которому позавидовал бы сам Остап Бендер, - что этот кто-то… Враг… Хочет уничтожить не только нас, но и чёрных магов. И всю магию вообще! Ты ведь знаешь, моя мать была пророчицей! Куда там той Кассандре! И ты знаешь, что в некоторых случаях, под воздействием шока, я тоже знаю то, что скрыто.
      – Если ты не врёшь, спасая свою шкуру, - отпарировала Джэнис.
      – Можешь заглянуть в мои мысли, я снимаю защиту. Ты увидишь, что я не вру, - предложила Виллина.
      Джэнис очень сильно побледнела, схватившись одной рукой за стенку, другой - за тощую, впалую грудь.
      – Может быть, нам даже придётся принести в жертву всех наших студентов, чтобы выбраться отсюда, - задумчиво произнесла Виллина. - И, чтобы ты обо мне не думала - от этого процесса я не получу удовольствия!
      … Дарина сумела дойти до селения - какого-то захудалого городка, затерянного в лесах. Ей не понравился этот городок. Насторожил.
      "Очень странное расположение городка: лес, лес и лес… а потом, бац, город!" - подумалось ей. Облачённая в мужскую одежду лесника, которая была ей велика, но зато отлично грела, девочка скользила в темноте. Окошки казались ей глазами диких зверей, которые смотрят на неё с вожделением, как на желанную добычу.
      "Словно они ото всех прячутся", - продолжала размышлять Дарина. Она кралась, каждый шорох заставлял девушку обливаться потом, а сердце уходило в пятки. Она давно уже определила, что её магия в этом мирке абсолютно бездействовала. Так что ей надо было вести себя с повышенной осторожностью. Вот когда она впервые пожалела, что у неё хрупкая фигурка, а не массивное, крепкое тело с мощной мускулатурой. "Надо узнать, что тут происходит. И как относятся к маленьким девочкам - вдруг едят или в жертву приносят?" - решила она и прильнула к окну самого большого здания. Окно было небольшим, с решёткой. За ним она увидела каких-то монахов малопривлекательного вида. Святость даже не проходила рядом с ними. Их угрюмые лица, страшные, пустые глаза, рот, искривлённый жестокостью, напоминал ей монахов из маниакальных романов Маркиза де Сада. Дарина похолодела и невольно оглянулась: не прячется ли кто-то у неё за спиной? Ей очень не хотелось попадать в руки местным монахам. Обычно интуиция никогда не подводила девушку. И если какая-то часть её естества начинала вопить: "Всё паршиво!", то так оно в конце концов и оказывалось.
      Дрожь, снова всё тело бьёт дрожь, на этот раз не зимнего холода, а страха. Какие-то эти монахи чересчур уверенные в себе, что ли. Словно мелкие божества. На крупных они всё равно не тянули. Они сидели за длинным деревянным столом, не покрытым даже скатертью.
      – Брат Ваган, - крупный, ширококостный, седой мужчина с крепкими руками и глазами фанатика, приподнялся и слегка поклонился высокому, долговязому старику, - вам слово.
      Мужчина взял со стола железную чашу без резьбы и других украшений, ясно демонстрирующую аскетизм этих фанатиков, задумчиво повертел её в длинных, высохших пальцах. - Победа близка, - наконец говорит он. - Девять верховных вампиров находятся у нас в плену. Мы заставили их применить их чары… которые они не могли применить против нас. И теперь колдовские силы заперты в своих мирах. Те жуткие, могучие силы, которые в течение многих веков превращали жизнь многих, подвластных им миров в хаос. Подчиняя их своим прихотям, изменяя их согласно своим извращённым желаниям! Правда, - вдохновлённое лицо крепкого старика исказило злоба, - вампиры отказались уничтожать белый университет, сказав, что это им не под силу. Но ничего… завтра мы применим к ним пытки и тогда посмотрим, врут они или нет. Никогда нельзя доверять исчадьям ада на слово, не так ли?
      Остальные монахи - их было человек десять - закивали. Дарина похолодела, ей почему-то показалось, она была уверена, что сейчас эти твари говорят про её мир!
      Девушка задумалась: Виллина, как она поняла, не собиралась возвращать её обратно, пока она не выполнит задание. И, быть может - с неё станется - даже после этого. Но если она, Дарина, сможет спасти от гибели весь Белый университет? Сможет ли после этого Виллина оставить её здесь?
      "Нет, вряд ли, - подумалось ей, - даже такая стерва, как наша директриса, должна будет оценить мой подвиг. Надеюсь, ещё не поздно".
      Её сердце словно сжала сильная, ледяная рука. Она знала, что, если судьба разделается с её университетом белой магии, жизнь ей не будет мила.
      "Я должна этому помешать! К тому же мне всё равно не нравятся их рожи!"
      Дарина постаралась принять более удобнее положение, став так, чтобы её не смогли заметить из окна. Её сердечко стучало так, словно собиралось побить все мировые рекорды, а потом и раздвоиться для удобства. - К тому же… - лицо монаха помрачнело, - мы так и не смогли захватить самого сильного, десятого вампира! Он знаком с одним из представителей чёрных магов, так называемых Тринадцатых, даже связан с ним родственными узами. Они ещё ужаснее, чем белые маги.
      "Ух ты, как тесен мир!" - про себя хмыкнула девушка. Несмотря на опасность, ситуация начала её забавлять. "Подумать только, какие-то монахи-фанатики, из отдалённого, отсталого мирка, сидящие в лесу, обговаривают план уничтожения белых и чёрных магов! У них что, мания величия, отягощенная даунизмом?"
      Но в словах "брата" Вагана слышалась такая уверенность, что у Дарины резко упало настроение. - К сожалению, маг Эленбург, директор нашего университета магии, слишком силён… и его трудно напугать нашей молитвой.
      "Вашей молитвой вы можете напугать только самих себя!" - со злостью и раздражением подумала Дарина. - Естественно, он на стороне вампиров! Потому что маги, это тоже зло, как и вампиры.
      – Только у нас почему-то не получается убедить в этом людей, - желчно проговорил высокий, очень худой, как палка на ножках, монах. Он просто поражал своим уродством.
      – Потому что люди - грешны, - заметил Ваган тоном, не терпящим возражений.
      Дарина больше всего на свете ненавидела подобный тон, который указывал на то, что собеседник полностью уверен в своих словах, а за критику может убить.