Аннотация:
      Часть 1. Мария Золотарева всего лишь хотела найти работу секретарши, ей и в голову не могло прийти, что она - ведьма, а её будущая специальность - детективное расследование в среде магов, чёрных и белых. Для спасения собственной жизни ей необходимо разобраться кто её враги, а кто друзья, решить для себя: станет ли она тринадцатой в компании чёрный магов, либо перейдёт на сторону белых. У неё есть всего шесть месяцев до окончания курсов в магическом университете, и за это время девушка должна распутать паутину лжи, изучить магическое искусство, сразиться с врагами и любовью к директору института Джонатону Вейсу, а ещё - выжить. Часть 2. Эвелина попадает в другой мир, куда её переносит волшебный талисман драконицы Листры. Двенадцать чёрных магов заперлись в своём замке, окружённом белыми магами. А она - тринадцатая. Она должна придти им на помощь. Но… до этого ей нужно притвориться аристократкой Элли Трейн, недавно умерщвленной белым магом Виллиной и проучиться вместо неё в магической академии этого мирка. Целый год. Кроме разных приключений, в академии её ожидает её самая большая любовь - вампир Дайн Трейн.
 
       Детектив-чародей
      – Значит, вас зовут Мария Золотарева? - мягкий, вкрадчивый голос был подстать владельцу. Молодой мужчина чуть приподнялся над дубовым столом, и слегка наклонил голову, не спуская карих глаз с девушки. А она действительно стоила самого пристального внимания: невысокая, хрупкая, с правильными чертами лица, чуть раскосыми, разноцветными глазами: один - зелёный, другой - синий. Длинные золотистые волосы небрежным сверкающим водопадом спадали до тонкой талии.
      Девушка спокойно встретила его взгляд - и не такие встречала - поправив тонкими, длинными пальчиками прядь волос, упавшую на глаза.
      – Да, это действительно моё имя. Надеюсь, место секретарши ещё свободно? Зарплата меня заинтересовала, но хотелось бы поточнее узнать о характере работы… Надеюсь, вы понимаете, Геннадий Павлович, что в мои обязанности не входят услуги сексуального характера?
      Мужчина странно усмехнулся: - Ну, разумеется! Если бы вы знали меня лучше, то есть дольше, вы бы не стали беспокоиться о подобных вещах. Я мужчина очень, очень переборчивый. А работа… Вы ведь знаете компьютер?
      – Естественно, любая секретарша просто обязана в наше время его знать. Сейчас без этого - никуда.
      – Сможете быть предельно вежливой с любым клиентом, не обращая внимания на его цвет, запах и национальность?
      – Разумеется, - твёрдо ответила девушка, постепенно приходя к выводу, что её наниматель - весьма странная и колоритная личность. Может быть, даже псих. Но её это не волновало - главное, чтобы он заплатил ей деньги, а потом - хоть на люстрах качается.
      Она покрутила головой, разглядывая обстановку, где ей придётся работать, если возьмут. Что-то начало беспокоить её в обстановке и мужчине. Сама квартира состояла из шести огромных комнат, плюс - кабинет с удобной мебелью, старинными статуэтками, которые подкарауливали в самых неожиданных местах, пугая до полусмерти. Мария уже успела наткнуться на одну такую статуэтку, чуть не получив инфаркт и ударившись коленкой.
      На гигантском письменном столе высился позолоченный лев, у которого, благодаря горевшей внутри лампочке, светилась голова и зелёные глаза. Эффект был потрясающим - казалось, что тварь вот-вот накинется на тебя, презрев законы гостеприимства. Несмотря на евроремонт в комнатах, тех, через которые они прошли, чтобы попасть в кабинет, ощутимо сгустился дух старины, подавляющей древности. Почти ощутимый запах пыли и тлена с трудом перекрывал цветочный аромат освежителя воздуха.
      – Вас что-то тревожит? - голос незнакомца заставил Марию снова обратить на него своё внимание. Он казался молодым: лицо смугловатое, гладкое, бритое, глаза большие, карие, но не коровьи, - смягчались длинными ресницами. Каштановые локоны тщательно распределены по всей голове. Деловой костюм под цвет волос и глаз. Из кармашка небрежно торчит мобильник. Вроде бы самый обычной деловой человек. Разве что слишком интеллигентный для нового русского. Но Марию всё равно что-то беспокоило. Словно перед ней опытно выпендривался актёр, облачившийся в чужую для него одежду. Слишком серьёзно смотрели его глаза, словно его обладателю было много-много лет или даже веков. Такие глаза не могли принадлежать молодому парню, а лишь опытному, зрелому мужчине.
      – Странно тут у вас, - неожиданно вырвалось у неё под влиянием чувств, хотя обычно она привыкла держать свои эмоции под контролем. Особенно когда проходила собеседование на работе. - Совсем непохоже на фирму, - уже с отчаяньем произнесла девушка, яростно вцепившись в сумочку. Она была уверена, что её уже не возьмут - весь лоск слетел с неё, как шелуха, и изящная европейская красавица превратилась в наивную славянскую девушку. Её губы задрожали, она представила себе свою коммуналку, куда ей придётся вернуться к ворчливой прабабушке, которая содержала её на свою пенсию. Глубоко вздохнув, Мария подумала о вечной геркулесовой каше, мрачном туалете, больше всего напоминающем место преступления в фильмах ужасов, где на стенке висели крышки для унитаза - для каждой семьи - своя. Как же ей не хотелось туда возвращаться! А зарплата, указанная в объявлении, могла бы позволить ей снимать квартиру и даже помогать зверской бабушке.
      – Не волнуйтесь, - каким-то загадочным образом Евгений оказался у неё за спиной, и отечески похлопал по плечам, - работу вы уже получили… ещё до того, как пришли ко мне.
      – Это вы про что? - с недоумением вопрошала она, на всякий случай отодвигаясь от него подальше.
      – Я не стал бы приглашать на собеседование кого попало, не люблю напрасно потраченного времени. Я наводил о вас справки, Мария, вы, именно вы, та девушка, которая мне необходима: у вас довольно мужества и внутренней силы, чтобы не сойти с ума от той работы, которую я вам предлагаю. Евгений мягко улыбнулся и погладил её по плечам: - Знаете ли вы, кем являетесь? Вы - магическая девушка! Мужчина снова немыслимым образом оказался сидящим перед ней в кресле - Мария только глупо хлопала глазами, застыв, как статуя. Перед ним появилась кожаная папка, где золотыми буквами было выбито её имя и фамилия. А также отчество и год рождения.
      – Итак, по своему происхождению, которого вы не знаете… вы - ведьма. Точнее, если говорить деликатнее, вы обладаете магическим даром, который ценят в определённых кругах. Например, я. Думаете, так легко найти необходимую мне секретаршу даже за такую зарплату, которую я предложил? Евгений потыкал пальцем в экран компьютера на столе, открыл Интернет, нашёл сайт, где Мария нашла вакансию его фирмы. Он покачал головой, беспомощно разводя руками: - В наше время трудно найти секретаршу, которая не будет падать в обморок при виде демонов, вампиров и привидений, как и прочей разношерстной публики. Как вы понимаете, зарплата тут не играет совершенно никакой роли. А только происхождение, дар, и смелость! Только не надо смотреть на меня, как на идиота, я этого не люблю! - неожиданно резко добавил он. - Я знаю, о чём вы думает но, уверяю вас, вы ошибаетесь! Итак, подведём итог, - он заложил ногу за ногу, - я ждал именно вас, все остальные претендентки получили отказ - я положительно умаялся, отказывая им - современные леди такие настойчивые… Теперь всё зависит только от вас. Согласитесь, даже в наш просвещённый век, где вовсю используют магию, правда, даже не понимая, что делают, такую девушку как вы, найти сложно. А убедить, что она именно та - ещё сложнее.
      – Да уж, - механически ответила ошеломлённая Мария. Больше всего на свете ей хотелось вернуться в страшную коммуналку к бабушке и овсянке. - А у психиатра вы консультируетесь? Хоть иногда, для профилактики? В современном обществе это тоже приветствуется, наряду с магией - и чёрной, и белой, и серой, - совсем уж невежливо добавила она, думая, что общается с психом.
      – Вот психиатров-то я боюсь куда больше чем чёрных магов! - серьёзно сказал он. - Страшные люди, абсолютно безжалостные. Так как, вы согласны у меня работать? Зарплата - в утроенном размере, отдых - в параллельных мирах улучшенной планировки. Если хотите, будете получать зарплату золотом, брильянтами или долларами, на ваше усмотрение.
      – Простите меня, но вы - сумасшедший! - твёрдо сказала девушка, беря сумочку в руки и вставая во все свои длинные ноги. - Сожалею, что отняла у вас время, - вежливо, но, едва сдерживая раздражение, она направилась к выходу, следя за работодателем краем глаза - кто знает, что следовало ожидать от сумасшедшего. Но Марию продолжал тревожить странный запах ветхости в абсолютно новом, с иголочки, кабинете. И необъяснимо-быстрые передвижения мужчины по комнате.
      – Не уходите! - взмолился Евгений. - Мне действительно до зарезу нужна секретарша! Но и не бойтесь, мне не нужна секретарша-истеричка, - добавил он, ловя её испуганные взгляды. - Я понимаю, так прямо сложно поверить в мою глупую болтовню, - Гена лукаво улыбнулся. - Давай сделаем так: вы поработаете на меня до моего первого клиента. Посмотрим, переживёте ли вы его… Снова улыбка озарила его прекрасное лицо, по-детски лукавая, несмотря на страшные слова. Казалось, незнакомец обладал золотым голосом Дизраэли, и был способен самые страшные истины выдавать за шутки.
      Видя до белизны сжатые на сумочке костяшки пальцев, мужчина добыл из кармана слиток золота, и швырнул к ней по столу: - Давайте хоть попробуем, вдруг сработаемся! Возьмите задаток!
      Мария Золотарева нерешительно дотронулась до слитка: - Это что, золото, или просто камень? Оно что, настоящее?!
      – Безусловно! Подделок не держим, бережём репутацию фирмы.
      Она медленно покачала головой, борясь с искушением остаться. Просто из интереса: как будут дальше развиваться события? Что ещё придумает этот спятивший красавчик? Ведь жизнь на самом деле так банальна, что любые отклонение от привычной рутины привлекают, как свет - бабочек.
      – Что, не берёте? Неужели золото вышло из моды? - с разочарованием спросил мужчина.
      – Да нет… беру…, - проговорила Мария, облизывая губы. - Но не золотом… Я не золотоискатель, и в слитках не нуждаюсь. К тому же, шастать по городу с золотыми слитками не привычна. В приключенческих романах я читала, что они страшно тяжёлые. Давайте лучше доллары. И, если они случайно окажутся настоящими, я буду у вас работать, будь вы трижды псих и четырежды чёрт!
 

***

 
      – Как твоё собеседование? Как обычно: руки под юбку и в результате пощёчина, и никаких денег? - сварливо поинтересовалась бабушка, зябко кутаясь в шерстяную шаль, застёгнутую у горла потемневшей от времени серебряной брошью. Старуха мозгами застряла в прошлом, считая, что раньше было лучше. Седеющие, жирные, нечесаные волосы обрамляли морщинистые, обвисшие щёки, глубоко запавшие, словно вдавленные в глазницы, чёрные глазки, пристально смотрели на внучку.
      – Да нет, меня взяли, и задаток выплатили, но, по-моему, мой шеф - псих! Но это не так важно, главное, что он ко мне не приставал.
      – Тогда поработай, какая тебе разница, псих он или же нет? - проворчала Анастасия Степановна, потирая морщинистую шею. - Ты и так, по-моему, чересчур переборчива, и забываешь, что это ты приходишь на собеседование к людям, а не люди к тебе. Хотя я, как потомственная аристократка, прекрасно тебя понимаю. Но времена сейчас другие, к сожалению.
      – В прошлые времена тебя могли просто расстрелять, - сухо ответила Мария. - За аристократическое происхождение. Кстати, я сняла себе комнату поближе к работе, - призналась она, - ты ведь не возражаешь?
      – Нет, конечно. Вместе нам жить нельзя, только нервы друг другу портим, - немедленно согласилась Анастасия. - Я всегда предпочитала жить одна, но когда погибли твои родители, мне ничего не оставалось - не отдавать же тебя в детдом. Боюсь, там совсем нет аристократов… Сейчас ты достаточно взрослая, чтобы принимать собственные решения.
      Девушка скептически, но с любовью глянула в глаза бабушки, сердитой, но доброй, нервной, но справедливой.
      – Я оставлю тебе немного денег, если приживусь на работе - оставлю больше. Мария тяжело вздохнула: - Только очень уж он странный, мой шеф. Прямо нечистая сила какая-то…
 

***

 
      На следующий день Мария приехала на работу пораньше. И впервые обратила более пристальное внимание на номер квартиры: жёлтая цифра 13.
      "Очень мило!" - подумала она, нажимая на кнопку звонка. "Как раз в стиле фильмов ужасов".
      Дверь неслышно открылась сама по себе, за ней никого не оказалось. На полутёмном пороге стояли пушистые тапочки с розовыми кроличьими ушками. "Точно, всё как в мистическом фильме! Только тапочки немного не вписываются".
      Мария уже знала, что её шеф - псих, поэтому решила ничему не удивляться, самооткрывающуюся дверь приписала какой-то новейшей технологии. Она разделась, повесила пальто на крюк, надела тапочки, сняв измазанные уличной грязью и снегом сапоги. В непривычно чужом помещении Мария сначала заблудилась в длинных, запутанных коридорах, а потом нашла кабинет, где вчера её подвергли странному собеседованию, напомнившему ей безумные диалоги Алисы в Стране чудес.
      Директора на этот раз не было, но напротив его письменного стола появился ещё один стол с компьютером, факсом и модемом. Изящное кресло уютно распахивало свои кожаные объятья, предлагая отдых. На столе лежала длинная деревянная палочка, а недалеко от неё находилась большая хрустальная пепельница.
      "А это ещё для чего? Палка - чтобы от посетителей отбиваться? А пепельница вообще зря стоит - я ведь не курю. Я и в своём резюме писала, что не курю. Кажется, мой шеф не только псих, но ещё и невнимательный", - размышляла Мария, осторожно опускаясь в кресло. Кресло на самом деле оказалось необыкновенно уютным, и она блаженно развалилась в нём, вытянув ноги под столом. Охватывая взглядом весь кабинет, Мария вдруг осознала, что всю жизнь мечтала работать именно в таком месте: тихом, с евроремонтом и следами старины одновременно; большим столом с удобном креслом и полным набором новейшей техники. Странный запах снова ударил в ноздри - словно крепкие духи. Но он навевал покой - тревога постепенно покидала её.
      В кабинет вошёл, приятно улыбаясь, Евгений, с трудом удерживая в руках длинную стопку старых, почти развалившихся книг в кожаных переплётах. На этот раз он был в джинсах и синей рубашке, расстёгнутой сверху. По его шее вилась серебреная цепочка, уходя вниз. С взъерошенными волосами, в тапочках, он выглядел обычным работником, а никак не директором. Присмотревшись к книгам, которые почему-то приковывали её пристальное внимание, словно заворожили, Мария с изумлением заметила, что некоторые обложки украшены орнаментами из драгоценных камней, - во всяком случае, они ярко блестели даже в утреннем полумраке. На улице клубились серые тучи, свиваясь в белесый туман, которые сливался с белым снегом. Свет не был включён, и нереальный полумрак царил в кабинете - царство больных грёз.
      – Вот, держи, читай, учись, - с шумом выдохнул Евгений, сваливая стопки книг перед ней на стол. - Я рад, что ты вернулась, - он лучезарно улыбнулся.
      – А могла бы не вернуться: взять деньги и уйти, - отозвалась Мария, не решаясь коснуться древних книг, словно украденных из музея. - Может быть, я действительно дура?
      – То, что ты вернулась, означает, что ты - волшебница. Точнее, будешь ею, когда выучишься. Если тебе у нас понравиться - отправлю тебя на курсы волшебства в Англию.
      Мария опёрлась локтями на крышку стола и тоже усмехнулась в ответ: - Сэр рыцарь, вы умеете красиво говорить. Но я не такая глупая, чтобы в это поверить. К тому же, мне не очень хочется становиться парапсихологом. Теперь я поняла, вы принесли мне учебники по магии, а эта вполне обыкновенная на вид палка - никак волшебная палочка? - с издёвкой заметила Мария. Схватив палочку за кончик, Мария небрежно помахала ею в воздухе.
      С другого конца палочки вырвался сноп жёлтых искр, - Мария следила за происходящим, выпучив глаза и потеряв дар речи.
      – Мамочки, - наконец прошептала девушка, бледнея и медленно клонясь набок. - Это ведь бенгальский огонь, правда? - с надеждой обратилась она к ухмыляющемуся Геннадию, с тоской глядя на вылетающие искры, которые почему-то вдруг стали зелёными. А потом - красными.
      Мария переводила беспомощный взгляд с палочки в намертво сжатой ладони на довольное лицо своего нового директора.
      – Разумеется, нет! Это - самый настоящий магический огонь. А палочка действительно волшебная. А ты - маг, что я тебе, дубине, пытаюсь втолковать, так как только человек с магическим даром может зажечь огонь в палочке. Евгений уселся за свой стол и переплёл пальцы: - Что ещё раз доказывает, что я в тебе не ошибся. Твоя кровь, некоторые твои предки, их гены… Дивное переплетение генов, загадочная паутинка. Такое встречается раз в сто лет. Во всяком случае, в этом Мире.
      – Я за вас рада, но мне-то что делать? Вдруг я загорюсь или подпалю ваш красивый кабинет?
      – Дорогая, а пепельница на что? Правда, для тушения сигарет она тоже годиться. Затуши!
      Девушка подбежала к своему столу, стараясь держать палочку подальше от себя, и потыкала горящим концом палочки в пепельницу - к её огромному облегчению разгоравшийся огонь потух, искры погасли.
      – Первое правило мага - не начинать того, что не сможешь закончить, - внушительно заметил Геннадий, разваливаясь в кресле. - А также: не хватать того, с чём не сумеешь справиться.
      – Я бы тебя с удовольствием прикончила! Так меня напугать! - проворчала тяжело дышащая Мария, отбросив палочку на край стола.
      – А как же иначе? Я пытался объяснить тебе спокойно - ты не верила. Конечно, я мог просто превратить тебя в жабу, но это было бы слишком жестоко. А так потрясение оказалось минимальным. Как раз таким, как надо.
      – Да, я уже поняла, что риск благородное, но опасное дело, - вяло отозвалась Мария.
      – Прекрасно! Я рад, что вы это поняли! Итак, помните наш уговор? Я сейчас ухожу, а вы примете вашего первого клиента. Надеюсь, вы уже немного отучились удивляться? Геннадий, словно издеваясь, перескакивал с ты на вы - и наоборот.
      – Немного. Ещё несколько подобных штучек, и я сойду с ума, но удивляться перестану. Тогда меня можно будет и с пришельцами знакомить, и чарам обучать… Вы случайно не инопланетянин?
      – Нет, я просто маг. Белый! - подчеркнул последнее слово Геннадий.
      – Уже лучше. И то приятно, что вы не зелёный в жёлтую крапинку. А магов я люблю - я про них много читала, - быстро говорила Мария, не сознавая, что несёт.
      Мужчина с сочувствием глянул на неё: - С вами всё в порядке? Шок уже проходит? Или дать валерьянки?
      – Уже всё, - Мария несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, потирая дрожащие пальцы. - Мне уже лучше. Можно жить дальше.
      – Отлично, тогда смотри сюда, - он подошёл к массивному дубовому шкафу, стоявшему возле двери. Шкаф был пузатым, запорошенным пылью, его изогнутые ножки оплела паутина, а в замке торчал жёлтенький ключик. - Посетители будут приходить через шкаф. Никаких звонков в дверь, никакого беспокойства - только полезут тихонечко из шкафа… Вам остаётся только расспросить, чего они от меня хотят и записать. Вы же владеете скорописью?
      – Конечно. Я ведь окончила курсы стенографии! - обидчиво заметила девушка.
      – Вот и чудненько, - мило улыбнувшись, молодой мужчина с глазами старика слегка поклонился и направился к выходу: - Гости сами будут из шкафа лезть… ты только успевай их интервьюировать.
      Мария закивала, подперев подбородок рукой, и глядя на него безумными, круглыми глазами.
      – Ага, спрошу у них, у инопланетян этих, как им там в шкафу живётся…
      Несмотря на уже произошедшие чудеса и предчувствуя чудеса будущие, она не хотела отказываться от иронического взгляда на происходящее. Таким образом она справлялась с нарастающим стрессом, который вот-вот грозил перейти в безумие. - А вы почему в шкаф не лезете? - трясясь от истерического хохота, поинтересовалась она.
      – Потому что это вход для посетителей и моих клиентов. Для магов- специалистов существует множество других, более удобных входов. Жаль, выходов меньше. Иногда это вызывает затруднения, особенно, когда необходимо очень быстро свалить. Уже удаляясь, он обернулся к ней: - Настоятельно советую до прихода клиента выучить Морозное дыхание - заклинание для тушения пожаров, - предложил он - и пропал в полутьме коридора, как в космической чёрной дыре.
      "Что-нибудь для тушения пожаров!" - с иронией подумала девушка, яростно листая страницы той книги, которая лежала поверх всей книжной кучи. Листы были жёлтыми, сухими, и частично залитыми чем-то неприятным. "А слабо было огнетушитель купить?"
      Магическая книга, пугая страшными иллюстрациями, навела на неё тоску, столько в ней было всяких длинных и непонятных заклинаний.
      "Проще программирование выучить, чем заклинания!" - с жалостью к самой себе подумала она. "Как вообще можно выучивать строки без рифм? Это же просто изнасилование самой себя!"
      Но это было вначале. А потом у Марии появилось ощущение счастья, словно она читала не дикие тексты, а самую любимую фантастику. Она ощущала, как незнакомые строки всё глубже затягивают её в омут магии.
      В аннотации она прочла надпись, рассмешившую её: "Перевод на русский язык сделан Маркусом Девоном, филологом магических искусств".
      Читая заклинания, и вовсю кайфуя, она внезапно вспомнила про Морозное дыхание, и, порывшись в книге под названием "Энциклопедия магических заклинаний", без труда нашла нужное заклинание. Сперва она прочла аннотацию к нему: Заклинание "Морозное дыхание" подходит для тушения обычных пожаров, типа поджога, для тушения колдовского пламени и пламени из уст драконов. Но для особо крупных драконов больше подходит заклинание "Всемирное оледенение".
      Выучив морозное заклинание, Мария вдруг заметила, что в окнах уже притаился вечер.
      Взяв со стола директора золотого льва, у которого во тьме сами собой светились глаза, - чем темнее становились, тем ярче они сияли, она поставила львёнка себе на стол в виде лампочки.
      Порывшись в ящиках своего нового письменного стола, она обнаружила кипы чистой бумаги для ксерокса и записей, ручки, оточенные карандаши, и другие полезные мелочи, совершенно необходимые секретарю.
      Вынув несколько листков бумаги и ручку, Мария невольно взглянула на шкаф. И с ужасом обнаружила, что дверцы начали медленно приоткрываться, будто их толкали изнутри. Из шкафа спокойно выходила маленькая девочка лет десяти, с длинными белокурыми волосами, одетая в траурное чёрное платье. Красивая, в общем, девочка, если бы не глаза: абсолютно чёрные, без зрачков и белка. Страшными казались эти пятна мрака на беленьком личике красивого ребёнка.
      Постепенно в чёрной мути глаз появились золотистые кошачьи зрачки, словно два огонька свечи, горящие в тёмной комнате.
      – Зд… здравствуйте… Вы к Геннадию? - почему-то тыкая ручкой себе за спину, бормотала Мария, запинаясь, и уставившись во все глаза на нежданную гостью.
      Девочка вызывала у неё приступы ужаса, волны паники поднимались от сердца к горлу, вызывая тошноту и головокружение.
      Вцепившись в ручку, как утопающий за соломинку, Мария приготовилась писать.
      Девочка беззвучно подошла ближе к её столу - сердце Марии чуть не выпрыгивало из груди.
      Кончик ручки коснулся бумаги, и, под пристальным взглядом девочки, бумага начала гореть.
      Мария, оцепенев, наблюдала, как бумага становиться чёрной, а язычки пламени тянуться ввысь.
      Включив подсознание, она отчётливо вспомнила Морозное заклинание. Заклинание само вырвалось из скованных молчанием губ. И она дыхнула холодом на горящий листок не хуже дракона. Увидев, как из её рта выдувается вьюга, словно изо рта Снежной Королевы на картинках, Мария чуть не лишилась сознания. От себя она такого не ожидала.
      – Слушай, ты, исчадье ада! Если хочешь что-нибудь передать моему шефу, перестань поджигать ни в чём не повинные бумажки! - Схватив волшебную палочку, она постучала ею по столу, как учительница - указкой. - Так ты будешь говорить? - уже с отчаяньем воскликнула Мария.
      Девочка медленно покачала головой, странно улыбнулась, положила на стол запечатанный чёрным сургучом и обвитый чёрными лентами конверт, и снова скрылась в шкафу. Мария бросилась к шкафу, и, тяжело дыша, навалившись на него всем телом; заперла его на ключ. Ей было уже плевать, придут другие клиенты, или нет, она больше не хотела видеть подобные ужасы. На сегодня с неё было достаточно приключений.
 

***

 
      Геннадий вернулся под конец дня.
      – Ну, и как у нас успехи? Мы живы? Уже приятно, - затараторил он, разглядывая Марию со всех сторон. Его взгляд упал на конверт, до которого Мария боялась дотрагиваться, чтобы он вдруг не воспламенился сам собой.
      – О, так мы выполнили поручение! Просто замечательно! Вижу, я в тебе не ошибся.
      – Я заперла в шкафу какое-то огнедышащее чудовище в виде маленькой девочки, - устало произнесла Мария, взглянув на часы, висевшие на стене: - Понятие не имею, что оно делает там эти четыре часа, но шкаф пока цел.
      Геннадий расхохотался, постучав Марию по плечу: - Не волнуйся! Это чудовище давно уже у себя дома, и шкаф не грызёт, я тебя уверяю!
      – Я за неё рада, но что делать мне? Уже за полночь, как я доберусь домой? Может, вы вызовете для меня такси?
      – А зачем тебе уходить? Ты забыла дома что-то важное? Тампоксы?
      – Да, зубную щётку… пижаму… тапочки… Нет, тапочки у меня уже есть на ногах… Я и забыла.
      – Всё что ты перечислила, у меня есть. Хоть магазин открывай. В этой квартире шесть очень уютных комнат, я занимаю одну из них, работаю в кабинете, где мы сейчас болтаем. Остаётся четыре. Тебе хватит? Так остаёшься?
      Не дожидаясь ответа, воспользовавшись шоковым состоянием девушки, изрядно переутомившейся после сегодняшних подвигов, он потянул её в коридор, который красиво освещали электрические лампы в виде факелов.
      Открыв все четыре двери, Геннадий усмехнулся: - Выбирай любую, а я иду спать. Двери закрываются изнутри, и в каждой комнате имеется свой выход в туалет. Туалет, к сожалению, один, зато ванных - три. В каждой комнате есть шкаф - Мария вздрогнула. - Не пугайся, обычный шкаф с чистым пастельным бельём, полотенцами и халатиками. А также море одежды вашего размера.
      – Вы что, заранее мне одежду купили? Жениться собираетесь?
      – Да нет, конечно же, но я считаю, что секретарша - друг человека. А для друзей я способен на многое. К тому же я - маг! Мне не обязательно что-то покупать, чтобы оно у меня было! Считай, что я всё это наколдовал минуту назад.
      – А кто будет вашим клиентом завтра: говорящий крокодил или призрак? Лев-извращенец? Мне страшно не только с вами работать, а даже находиться в одном доме. Может, лучше я домой пойду? Могу даже пешком!
      – Не выдумывай, Мария, ты скоро привыкнешь. Обещаю тебе - сегодня всё будет хорошо, - серьёзно глянув на девушку, Геннадий удалился в свою комнату. - Изучать магию лучше всего на практике: тяжело в учении, легко в раю! Спокойной ночи! - из ниоткуда донёсся его тихий голос. Но Мария ничуть не испугалась, начиная привыкать к колдовским шуточкам своего шефа.
      Тяжело вздохнув, Мария вошла в первую попавшуюся дверь, у неё уже не было сил что-то выбирать. Долго щупая стены, и уже отчаявшись, она, наконец, нашарила выключатель.
      Включилась лампа под потолком в виде грозди винограда, в каждой ягодке синего цвета горела маленькая лампочка.
      Широкая кровать с атласным бельём, ночничок в виде синего шарика, в котором вспыхивали и гасли миниатюрные молнии, навевали сон и покой. Действительно казалось, что в этой комнатке ничего ужасного не могло произойти.
      Большой шкаф заставил её невольно вздрогнуть - Мария подозревала, что на веки вечные сохранит лёгкую неприязнь ко всем шкафам на свете. Пересилив себя, она решительно отперла тёмную дверцу и увидела множество полок, в которых аккуратно сложенные лежали и халатики, и бельё, и даже бальные платья. В правой двери таинственно, как воды ночного пруда, поблёскивало длинное зеркало.
      "Чёрт возьми, я чувствую себя Золушкой! " - с улыбкой подумала Мария, отдаваясь сильнейшей женской страсти - копанию в тряпках. Правда, её удивило, что "тряпки" были белыми, словно пошитыми из одного куска шёлка.
      "Очень мило", - подумала Мария, застёгивая беленький халатик. "К нему бы ещё белые тапочки, белые трусики и белые чулки, - полный комплект призрака". Собрав в спешке сброшенную на пол одежду, она решила постирать её, если повезёт, в стиральной машине.
      Поискав глазами дверь в ванную, Мария обнаружила какую-то неопознанную дверцу в стене.
      Подёргав эту дверь, и, к своей радости, убедившись, что она не заперта, Мария пошла в ванную, прижимая к груди свою одежду.
      В ванной нашлась стиральная машина и даже стиральный порошок. На стиральной машине, к её полному удивлению, стоял пакет молока и пустой стакан.
      Налив из пакета, на котором во все зубы улыбалась весёлая корова, Мария осторожно нюхнула прозрачную жидкость - она пахла отбеливателем.
      "Ну вот, а если бы я сразу отпила?" - задумалась она.
      Оставив вещи в стиральной машине, она нашарила дверь в туалет. В туалете имелась ещё одна странная дверь - без ручки и надписи, просто белая дверца. Охваченная любопытством, она толкнула дверь и вошла. Ощутив страшный холод, обняла себя руками, и дико оглянулась.
      И убедилась, что стоит в тапочках на бескрайней снежной равнине. Вокруг лица закружились снежинки в древнем танце метели.
      Снежная равнина казалась бесконечной и безлюдной. Она упиралась в чёрно-синее небо с точечками звёзд.
      Сама не зная как, Мария вновь очутилась за белой дверью в туалете.
      Задумчиво усевшись на унитаз, и, размотав сколько надо туалетной бумаги, она продолжала видеть из приоткрытой двери, как через раму картины, - белый снег и чёрно-синее небо. Ветер заносил снег в туалет, где он таял на серебристом кафеле, оставляя лужицы влаги…
 

***

 
      Утром, переодевшись в свой чистый костюм, Мария пошла разыскивать кухню и пищу, надеясь, что не окажется снова где-нибудь на снегу, а то и в пустыне. Постепенно привыкнув к чудесам, она уже не так активно на них реагировала, но при воспоминании об одиночестве и шоке, испытанных ею вечером, решила впредь обращаться с незнакомыми дверьми с величайшей осторожностью. И, во всяком случае, не лезть в шкафы. Разве что, только за одеждой. В кухне уже сидел Геннадий за удобным, круглым столиком. Новейшая мебель и посуда показалась ей макетом для фильма.
      На столе скучала одинокая чашка кофе.
      Геннадий в синем халате и пижамных штанах, с взъерошенными после сна волосами, казался обыкновенным молодым человеком, например, программистом, а уж никак не магом.
      – Привет! - он помахал ей собственной чашкой, из которой почему-то не вылилось ни капли кофе.
      – Привет, где еда? - жадно спросила Мария, ведя себя не как секретарша, а как любовница, которая провела ночь в доме любовника, и капризно требует завтрак.
      – Вот твоя палочка, а вот волшебная книга, - вручив прямо из воздуха указанные предметы ошарашенной девушке, он прибавил: - Попробуй наколдовать себе завтрак, а, если не выйдет, возьми йогурт в холодильнике.
      – А можно сперва йогурт, а потом - чары? - жалобно спросила девушка.
      – Нет, нельзя. Тогда у тебя не будет стимула. Голод - лучший стимул! - тоном, не терпящим возражений, строго сказал Геннадий.
      – Ладно, - тяжело вздохнув, Мария украдкой бросила жадный взгляд на дверцу обширного холодильника. - Представляю, что я наколдую на голодный желудок!
      Книга называлась "Магические кулинарные рецепты".
      Полистав книгу, девушка решила начать с того, что попроще, ощутив подгоняющий её голод.
      Немного помахав палочкой в воздухе для разминки, она начала медленно, сбиваясь, читать текст заклинания.
      Сначала перед ней на столе в клубах дыма появилась закопчённая сковородка, пышущая жаром. Затем исчезла, а на её месте появилась голая курица, но сырая. Потом квадратный арбуз, яйца с паучьими ножками, шипевшие, как змеи. Затем положенные крест-накрест вилка с ложкой на совершенно пустой тарелке.
      Мария помахала палочкой ещё отчаянье - есть хотелось всё сильнее. Но ничего аппетитного не вышло. Только бутыль самогона, ведро, наполненное сахаром, живая змея, огромный живой слонёнок на блюде, повёрнутый к ней задницей.
      Тяжело вздохнув, девушка отложила палочку в сторону, и почти упала на стул, совершенно выдохшаяся.
      Все наколдованные кошмары почти сразу же исчезли, стоило ей отложить волшебную палочку.
      Геннадий нахмурился и взял магическую книгу, с которой она вслух читала кулинарные заклинания: - Да, этот перевод на русский никуда не годится! Придётся тебе изучать колдовское наречие. Геннадий достал из холодильника йогурт и ложку из кухонного выдвижного шкафчика и поставил перед ней: - Вот тебе утешительный приз, не расстраивайся! Знала бы ты, что получалось у меня в первый раз! Но не буду травмировать твой аппетит своими откровениями.
      – А может, я никуда не годная ведьма, - печально проговорила Мария, с жадностью поедая йогурт. - А кофе ты мне приготовишь? Я так обессилила! - она страдальчески закатила глаза, откидываясь на стуле, и повисая, как мёртвая. Кстати, не пора ли нам перейти на ты? А то непонятка какая-то выходит. То ты, то вы… Запутаться можно в наших отношениях!
      – Ты нормальная волшебница, только чуток необученная. Когда я первый раз пытался себе наколдовать еды, я специально залез в подвал - имитировал тюрьму. Представь себе эту жуткую картину: я сижу в сырой камере, где догорает единственный факел, а крысы поблёскивают своими глазками и пищат… Наверное, тоже голодные. Кроме крыс, естественно, ничего съедобного нет. А я тщетно пытаюсь вспомнить очень плохо заученное заклинание. Наконец, после долгих бесплодных усилий, в моей руке появляется бутерброд - я чуть не обломал об него все зубы: он оказался стеклянным. Это было первое крупное разочарование в моей жизни. А ещё дверь в подвал захлопнул ветер. И мне пришлось голодать в подвале, спасаясь от крыс, ещё три часа. Обед, конечно, я тоже пропустил.
      Мария искренне засмеялась.
      Геннадий налил ей кофе, к её удивлению, он даже нашёл сахар.
      – Ты снимаешь эту квартиру? - поинтересовалась она.
      – Угу, - подтвердил он, кивая.
      – А они хозяева знают, что у них в туалете имеется дверца, выходящая в неведомый мир, где полно снега и очень холодно? Наверное, они там продукты держат. Как в холодильнике, - за беспечной иронией Мария пыталась скрыть пережитый ею шок, оживший в памяти. - Представь, вчера вечером я оказалась в халате и тапочках прямо на снегу, конечно, моё женское любопытство потянуло меня проверить, а что же скрывается за неведомой белой дверцей в туалете. Попивая кофе, она снова увидела себя на бесконечной снежной глади. - На волшебных дверях нужно предупредительные надписи вешать: "Вход в другой мир", например. Я точно могу с ума сойти, если уже не сошла.
      – Я знал, что у тебя мощная психика, - пожал плечами маг. - Кстати, как тебе моя клиентка? - поинтересовался он. - Понравилась?
      – У меня крепкая психика… но даже ей пришлось туго. Девочка такая странная, невоспитанная: мало того, что вышла из шкафа, так и норовила поджечь что-нибудь. Хорошо, что она не начала с меня. И всё-время молчала.
      – Знаешь, кто она? Дочь дракона! Хороша, не правда ли? Вырастет красавицей.
      Мария чуть не поперхнулась кофе: - Мне всегда казалось, что драконы ближе к ящерам, чем к людям. И что они вымерли вместе с динозаврами.
      – В этом Мире - да. Ты наверняка читала сказки о том, как драконы похищали царских дочерей, и жили с ними, как с супругами?
      – Читала. Я вообще сказки люблю. Но в этих сказках принцессы никого от драконов не рожали. Всё-таки разный вид.
      – Вот та девочка, которая всё поджигает, и есть драконья дочка. Но ей сложно: внешне она слишком похожа на мать, то есть, на человека. А людей она не любит, как и любой дракон. Они, кстати, её тоже.
      – А что эта милая особа хотела от тебя?
      – Чтобы я нашёл для неё Мир, где поменьше людей и побольше драконов. Но драконов сейчас везде мало - хоть в красную книгу заноси! - с горечью воскликнул Геннадий. - Подозреваю, что кое-кто чересчур увлёкся охотой! Да всем они нравятся… в виде охотничьих трофеев: и рыцарям, и богатырям, и волшебникам. Правда, и драконы твари, каких мало.
      Мария устало покивала.
      – Кстати, смотри, что подарила мне дочь дракона за мои услуги, - похвастался Геннадий, доставая из кармана пижамных штанов чёрную цепочку с зеленовато-серым прозрачным камнем. - Всё-таки я расстарался и нашёл ей подходящий мирок. Красивая штучка, правда? Я вообще - коллекционер! Конечно, я могу работать и даром… Ради удовольствия и колдовской практики. Но такие штучки не помешают мне в моём домике. Наверное, я повешу его на стену. Или, на чью-то женскую шею.
      – Надеюсь, не на мою, - ответила Мария. - А сегодня кто к нам придёт? Я не нервничаю, мне просто интересно. Может, мне скафандр надеть? Или бронежилет.
      – Сегодня ты уезжаешь в Англию, - голосом, не терпящим возражений, провозгласил Геннадий торжественно. - На курсы волшебства. Хоть мне и будет очень тебя не хватать. Но я всё-таки не хочу, чтобы ты погибла жестокой смертью. Я уже убедился что ты - гениальная секретарша с нервами крепче стали.
      – Ну, это ты уже преувеличиваешь, - отозвалась польщённая Мария, невольно улыбаясь.
      – Но, понимаешь ли, моя профессиональная репутация запрещает мне держать на работе секретаршу, не овладевшую магией. Это попросту опасно. Для тебя в первую очередь. Завтра ты можешь не только в тапках на снегу оказаться, а вообще в жерло вулкана попасть. Тебя толкает на подвиги твоя великая сила, но умения у тебя сейчас нет. К тому же, любая фирма начинается с секретаря, она - лицо фирмы и его товарный знак! - с пафосом закончил свои поучения Геннадий.
      – Может, я тебе просто не подхожу? - тихо прошептала Мария, совершая над собой усилие: - Может, я недостаточно хорошая ведьма?
      Геннадий почему-то усмехнулся: - Ну, какая ты ведьма, это не мне судить. Я тебя не в ведьмы беру. Но курсы тебе пройти - очень надо. У меня самого нет ни времени, ни сил, чтобы тебя обучать.
      – Большое спасибо, я с огромным удовольствием пойду на курсы повышения квалификации, - быстро ответила она. - Не хочу терять работу, которая настолько… хм, интересная. Я действительно чувствую, что это - моё призвание, - воодушевившись, сказала она, расправив плечи, и выпятив грудь.
      – Я тоже так думаю, - он снова странно глянул на неё, словно оценивал. - От тебя многое зависит, многое. Многие. Знаешь, судьба - суровая штука. Её не обманешь, не подкупишь, не переспоришь. Всё равно всё будет так, как должно быть. Интересно только: как всё сложится?
      – О чём это ты? - с недоумением спросила Мария, ощущая странную тоску. Словно от неё действительно многое зависело, а ей этого страшно не хотелось.
      – Да так, - Геннадий усилием воли стряхнул с себя оцепенение и перестал пялиться в пустоту. - Сегодня и отправишься, времени терять нельзя. Леди, надеюсь, вы не боитесь летать самолётом?
      – Не боюсь. Я боюсь в нём разбиваться, - пошутила Мария.
      – Это тебе не грозит, обещаю. Я дам тебе подробную карту, куда тебе нужно доехать. Конечный пункт - деревенька Ацрум. В Англии, понятно. Её мало кто знает, так что не расспрашивай попутчиков - это бесполезно. К тому же, Ацрумом называют её те, кто знают… магию. А на самом деле у неё совсем другое название. Понятно?
      – Нет, но продолжай.
      – Думаю, - Гена задумчиво почесал отросшую за ночь щетину, - тебе встретятся сопровождающие. Наши, конечно. Да, мне кажется, что так и будет. Ацрум - маленькая деревушка - вокзал, десяток домов, горы и бескрайнее поле со стадом коров… Кому она нужна? Вот маги и сделали её своим перевалочным пунктом. Главное, что там есть вокзал и дорога для автобуса. Безлюдная, - Геннадий снова криво ухмыльнулся, будто готовил для Марии какое-нибудь западло. - В общем, сама всё увидишь. О таком рассказывать бесполезно.
      – Увижу, но никому не смогу рассказать, как жертвы Бермудского треугольника, - пробурчала недовольная и немного испуганная Мария. Ей явственно представился смерч, который несёт её Бог знает куда, подчиняя чужой воле. И она очень сомневалась, что доброй. Ещё в детстве начитавшись мрачных готических романов, Мария привыкла, что любая сверхъестественная сила к добру не приводит. Ещё её начало беспокоить то, что она ведьма.
      "Почему в нашу самую первую встречу, Геннадий назвал меня именно ведьмой? Почему ведьмой, а не феей, к примеру?" - думала она. Но смутное беспокойство было слишком слабым, чтобы остановить её на полпути. Любопытство, разожженное уже виденными чудесами, и чудесами будущими, которые она уже предугадывала, вкупе с огромным влиянием на неё Геннадия, просто не позволяли позорно отступить, а, тем более, вернуться назад, в прошлое, на скромную роль безвестной секретарши. Да и что-то просыпалось в её душе, что-то древнее, могучее, то, чему она всё равно не могла противиться, даже если бы и захотела.
      – Безусловно, ты, как джентльмен, подаришь мне десять минут на сборы? - Мария кокетливо заулыбалась, переминаясь с ноги на ногу. - А можно ещё полчасика, что бы накраситься?
      – Мы не в армии, дорогуша! Отдыхай, я ещё билеты не купил. Конечно, можно и наколдовать их, но это будет дольше. Проще наколдовать деньги, чем билеты, которые я никогда не видел. Иди в комнату, там я приготовил тебя целый чемодан одежды, кстати, советую надеть шубку - на улице сейчас зима.
      – Я догадывалась, - спокойно ответила Мария. - А чемодан ты мне наколдовал? Вместе с одеждой?
      – А ты думала, я буду месяц по магазинам ходить? Не волнуйся, одежда вполне настоящая, из лучших парижских магазинов. Считай, что тебе там её продали, только их продавцы об этом не знают. Или не помнят.
      – Всё, я поняла, что колдовство - достаточно сложная наука, - перебила его разглагольствования Мария, вытянув вперёд руку. - А я хочу отдохнуть перед этой странной поездкой…
      – Ты и не представляешь, какой странной она будет! - прошептал Геннадий одними губами, уставившись на неё так, словно девушка находилась перед ним без одежды. Словно он досконально знает все её изгибы: души и тела.
 

***

 
      Ближе к вечеру Геннадий без стука ввалился в её комнату с шубой в обнимку. Он швырнул её в Марию, развалившуюся на диване, и пролистывающую ворох колдовских книг, которые она обнаружила на кровати, рядом с чемоданом.
      Рассматривая его содержимое, она с глубоким стыдом обнаружила предметы интимного туалета: трусики, лифчики, ночные рубашки. Спортивный костюм вполне мог пригодиться в поезде - тёплый, на меху. Зубная паста с щёткой, мыло, расчёска, даже пудреница с косметикой её любимых цветовых оттенков. Ей стало действительно страшно - Геннадий сумел заглянуть в самые дальние уголки её души.
      Чтобы забыть о неприятном впечатлении, она и принялась старательно читать книгу с названием: "Краткий курс колдовства". Всего книг было тринадцать томов.
      В валике из шубы оказались сапоги почти такие же длинные, как рыбацкие, перчатки и шапка. Всё меховое и чёрное.
      "Как траур", - подумала Мария. "Типично ведьмовская одежда".
      – Можно подумать, я еду на Северный Полюс! - возмущённо произнесла Мария, осматривая и примеряя брошенные им вещи. - Да и на Полюсе, я думаю, уже глобально потеплело.
      – Сейчас у природы больше в моде глобальное похолодание, - заметил Геннадий. - В Англии сейчас тоже зима, и минус двадцать пять градусов. Короче, холодно.
      Мария встала, поправив серый брючный костюм, который выбрала в чемодане. Свою одежду, в которой она пришла из дому, Мария выбросила, с лёгким сердцем променяв на парижские новинки.
      Девушка дотронулась до своих длинных белокурых волос: - Может, заплетёшь мне косу? - нерешительно попросила она.
      Гена кивнул.
      Она уселась в кресло, спиной к нему: - Возьми заколку, ею скрепишь свой шедевр. Да смотри у меня, чтобы петухов не было!
      Он ненадолго задержал руки на её плечах, повёл по шее… а затем быстро и ловко заплёл косу.
      Мария одновременно попыталась надеть сапоги, но, сообразив, что может остаться без скальпа, замерла в удобной позе и расслабилась.
      – Твоей самолет летит в 19.45, - сказал Гена и отошёл от неё, не переставая глазеть. - Все данные я написал на бумажке и положил в карман шубы. В другом кармане - перчатки. Билеты в том же кармане, где и бумажки. Не перепутаешь? Кстати, в кармане чемодана я оставил для тебя деньги.
      – Спасибо, - Мария неуверенно улыбнулась. - До сих пор не понимаю, почему ты это всё для меня делаешь?
      – В первую очередь я делаю это для себя, - признался Геннадий. - Позже ты всё узнаешь. Некоторые вещи следует осознавать постепенно. Иначе можно с ума сойти… с горя, - парень усмехнулся, показывая, что шутит. Он вообще казался ей шутом - печальным и умным. И коварным.
      – Итак, моя дорогая леди-шпионка, вас будут ждать возле поезда. Или даже уже в самолёте. Кто-нибудь из наших обязательно тебя встретит. Если же нет… всякое в жизни случается, я записал тебе номер автобуса и время его отхода. Не опаздывай, если будешь одна. Второго такого автобуса уже не будет в течение года, понятно? А может, и десяти лет. Но, я думаю, попутчики тебе найдутся, которые всё объяснят. Предчувствие, знаешь ли.
      – Да, но как я отличу колдунов от обычных пассажиров? - растерянно проговорила Мария. Мне что, к каждому надо подходить, и спросить, не волшебник ли он? Зачем столько таинственности?
      – Это не таинственность. Это - судьба.
      – Теперь мне всё понятно! - саркастически заметила она, подходя к затерянной в полутьме входной двери.
      – Готова?
      – Готова, - тяжело вздохнула девушка.
      – Тогда вперёд, тебя дожидается такси.
      – Волшебное?
      – Мария! Нет, не волшебное, а настоящее! Машину я мог бы наколдовать, но вот водителя… Хочешь монстра за рулём? Иди уже.
      Он неожиданно обнял её, прижав к груди: - Береги себя!
 

***

 
      Уже благополучно усевшись на сидении в самолёте - она летела первым классом - и, ожидая начало полёта, Мария тосковала. Её так и подмывало вскочить и убежать. Домой, обратно к старой бабушке, с которой она так и не успела проститься. Правда, по дороге она успела заехать в банк и перевести на бабушкин счёт все свои деньги, оставив себе мелочь. Интуиция подсказывала ей, что в ближайшем будущем деньги ей не понадобятся.
      Она глазела в иллюминатор на длинную взлётную полосу и думала, думала… Прежде всего о Геннадии. О той странной силе, что влекла к нему, о том, как он сумел заставить забыть её обо всём. Поверить ему - и отправиться куда-то к чёрту на кулички, по одному его слову. Не сомневаться ни единой минуты. Даже не подумать, что её могли загипнотизировать. О том, что она спит, и все свои необычные приключения видит во сне.
      – Но я же не сплю! - тихо, но уверенно прошептала она вслух, сжав лицо холодными от уличного мороза ладонями. В самолёте, конечно, было тепло и уютно, но ладони всегда отогревались у неё в последнюю очередь.
      Больше всего Марию удивляло, что её сознание не травмировалось происходящими чудесами. У неё абсолютно не возникало желание ущипнуть себя, или укусить; таращить глаза в пространство; долго и мучительно философствовать на тему: спит она, или же всё-таки бодрствует. Даже не возникало вполне объяснимого в подобных ситуациях желания проконсультироваться с первым попавшимся психологом. Она ощущала себя абсолютно нормально, может быть, только несколько заторможенной.
      К тому же, Мария Золотарева знала, что сны никогда не бывают такими яркими и такими долгими. Обычно снов она вообще не видела, точнее, не вспоминала по утрам.
      Мария почем-то не чувствовала и особенного счастья, она ощущала себя не как молодой романтик, вдруг встретившийся с пригрезившейся мечтой, а, как деловой человек, подписавший контракт с этой самой мечтой. Рутинный контракт на приключения.
      Словом, всё происходило, как должно было произойти, и ведьма это чувствовала.
      Наконец самолёт начал разгоняться, девушка на всякий случай потрогала ремень - пристегнулась она надёжно. Сразу вспомнились неприятные картины разбитых самолётов, которые последнее время разбивались с завидной регулярностью, будто желая попасть в книгу рекордов Гиннеса. Дабы одолеть возникшую нервозность, Мария начала разглядывать своих ближайших соседей.
      Людей летело почему-то очень мало, возможно из-за дороговизны первого класса.
      "Ой, мне же нужно найти своих попутчиков-магов! И как я могла забыть о его словах?! Тормоз я конкретный!"
      Повертев головой, она обратила внимание на странную пару: молодую женщину с дочкой. Обе они были темноволосые и красивые, хорошо одеты. Марии бросилась в глаза сдержанная нервозность дамы, - она неуловимо крутила головой, как антенной, стреляла глазами по пассажирам, а её руки чуть-чуть дрожали. Пара сидела недалеко - в одном ряду с ней, и Марии было удобно за ними следить. Почему-то она не могла оторвать от них глаз с того момента, как обратила на них внимание.
      "Может быть, они тоже маги, или я шизофреничка?" - подумала девушка, не решаясь к ним обратиться. К тому же ей не хотелось пугать и так запуганную женщину.
      Но тут Мария заметила, как девочка вынула из маленького рюкзачка в виде медвежонка палочку, очень похожую на ту волшебную палочку, которую подарил ей Геннадий. Свою палочку Мария надёжно упаковала в сумочку, решив всё-время держать при себе.
      Она продолжала наблюдать, как девочка с улыбкой демонстрирует матери свою палочку и машет ею в воздухе, - тот час же на детской ладошке оказалось пирожное. Но женщина в тёмном платье нахмурилась, и, по-видимому, отчитала дочь, заставив её спрятать волшебную палочку обратно в рюкзак.
      Почти насильно оторвав от них взгляд, Мария неожиданно заметила седого мужчину с горбатым носом и разноцветными глазами. Один его глаз был серым, а другой - чёрным. Одет он был на её вкус тоже странно: чёрный, бархатный костюм, белая накрахмаленная рубашка с розовой искусственной гвоздикой в кармашке. Неизвестный мужчина, больше всего напоминавший актёра, игравшего зловещие роли в чёрно-белом кино, тоже уставился на черноволосую даму с девочкой. Марию насторожил его пристальный взгляд, показавшийся ей неприятным, как взор коршуна, ищущего добычу.
      Прикрыв глаза ресницами, Мария увидела, или ей это только показалось, что от рук незнакомца исходит тёмное сияние; словно тёмные щупальца медленно тянуться к голове девочки.
      Марии показалось, что она впадает в состояние, близкое к прострации, словно спит с открытыми глазами. Она медленно, словно во сне, раскрыла свою ладонь. Ей показалось, будто её ладонь начинает светиться, из неё исходит белое сияние. Манипулируя сиянием, как мечом, она разрезала чёрные щупальца старика. И ощутив толчок, вздрогнула, просыпаясь.
      Уже наяву её глаза встретились с широко раскрытыми в удивлении глазами старика.
      Мгновенно приняв решение, она встала со своего места и подошла к женщине с дочерью, сев на пустое сидение перед ними. Она уловила их испуганные взгляды, мать сжала дочку в объятиях.
      – Извините, - шепотом обратилась она к ним. - Меня зовут Мария Золотарева. Я тоже еду в Университет Магии, как и вы, но вон тот мужчина, который сидит в соседнем ряду, пытается что-то сделать с вашей девочкой, и, по-моему, что-то нехорошее. Оглянувшись, Мария и обеспокоенная женщина увидели, как старик нервно разворачивает газету и пытается отгородиться ею. Женщина схватила её за руку и сильно сжала.
      – Это один из чёрных магов! - прошептала она с ужасом. - Он наверняка хочет похитить Дарину! Но, разве…, - женщина нерешительно на неё. - Разве вы не с ним? У вас же тоже разные глаза.
      Мария начала потихоньку догадываться, что в этом странном мире разные глаза почему-то являются признаком чего-то нехорошего. Например - чёрной магии.
      – Мама, разве ты не видишь, что она не из тринадцати! - вдруг отозвалась девочка грубым тоном. - Потому что магов пока тринадцать, а её среди них нет. Я смотрела в картах!
      Потихоньку Мария стала соображать, что они ей не верят.
      – Нет, я не с ними… Думаю, что я с вами. Вы же летите в Университет Магии?
      – Ну да, конечно, - бормотала женщина, продолжая недоверчиво сверлить её взглядом.
      – И я туда же, меня направил мой шеф, Геннадий. Знаете такого? - почти в отчаянье допытывалась Мария. Больше всего она боялась, что ей не поверят, и страшный мужчина, как выяснилось, чёрный маг, всё-таки похитит девочку.
      – Геннадий, - женщина задумчиво почесала тонкий нос, - может быть и знаю. Но вы слишком взрослая для первого курса университета. А я вас раньше не видела.
      – Я еду на магические шестимесячные курсы по требованию моего шефа. Я - секретарша, - забормотала Мария вообще всё подряд. - Ну не смотрите на меня, как на врага народа! Я хочу спасти вашу дочь!
      – А кто вас просит! - возмутилась девочка, сложив руки на груди, и дерзко глядя ей в глаза. Только тогда Мария заметила, что глазки девочки тоже разные, один чуть светлее другого, но оба карие.
      – Я ведь ничего вам не говорю по поводу глаз вашей дочери, - обратилась Мария к женщине. - Я же тоже вас в первый раз вижу, а доверилась именно вам!
      – А может и зря, - никак не могла угомониться девочка.
      – Помолчи, Дарина, - сказала женщина. - Да, я вам верю, но если я ошибаюсь, то мы - пропали. Раз вас пригласили в Университет в таком возрасте, значит вы - великая волшебница, но вас нашли слишком поздно, ведь так? Сколько вам лет?
      – Двадцать три.
      – Ещё не слишком поздно… Но магические курсы… это просто смешно, я в них не верю. Значит, вы очень талантлива, если за три месяца можете выучить программу долгих лет обучения, - быстро говорила женщина, переводя недоверчивый взгляд чёрных глаз со старика на Марию. - Что ж, если вы такая великая, сделайте что-нибудь с чёрным магом! Спасайте нас! - требовательно заявила она, словно вымогала меню у нерадивого официанта.
      Мария была несколько озадачена таким поворотом, ей как-то не хотелось признаваться, что в заклинаниях она ничего или почти ничего не смыслит. К тому же, противная девчонка явно сверлила её насмешливым взглядом.
      – Может, спрыгнем с парашютом? - вырвалось у Марии от отчаянья. - Если этот человек, который прячется за газетой, хочет похитить Дарину, не думаю, что он причинит ей зло. Наверное, она нужна ему в целом виде?
      "Боже, что я морожу?"
      – Ну, должны ж мы хоть что-то сделать, не доставать же сразу ножи для харакири?
      – Вот и сделайте что-нибудь! - насмешливо произнесла девочка.
      – Скорее, нужно предпринимать меры, пока войну не начал наш враг, - тихо, но решительно произнесла женщина. - Кстати, хоть сейчас и не время для знакомств, меня зовут Анна Миловидова. Я - потомок знаменитой ведьмы, княгини Ольги.
      – А я подозревала, что вы - испанка или армянка, - говорила Мария, покрываясь холодным потом от напрасных усилий, совершенно не осознавая, что говорит - палочка зацепилась за косметичку, и никак не хотела вылезать.
      – Разве тёмные волосы делают из людей испанцев? - пошутила Дарина. Мария заметила, что девочку извращенно радует происходящее. Она разве что не плясала.
      – Чёрт, моя палочка не вынимается! Вот не вылазит, и всё! И как мне теперь вас спасать?! - прошипела Мария, с отчаяньем опуская руки.
      – Наверное, чёрный маг уже начинает с тобой бороться, - со вздохом заметила Анна. - Он наверняка заколдовал твою волшебную палочку. Но это не беда, он же не знает, что палочка Дарины у нас в руках! Доченька, одолжи великой волшебнице свою палочку!
      Марию прошиб пот от словосочетания "великая волшебница", которое подразумевало огромную ответственность, но она попыталась принять уверенный, бодрый вид. Будто она подобными делами занималась как минимум три раза в день.
      Девочка долго смотрела в глаза Марии, прежде чем протянула ей палочку.
      "Очень мило, и что мне теперь с ней делать? Помахать на всякий случай? Что-то я и заклинаний никаких не помню".
      – Ваши глаза свидетельствуют о сильной магической силе… в основном, тёмной, уж извините, - продолжала Анна, нервно поглядывая на кресло мага, который по-прежнему закрывался газетой и ничего особенного не предпринимал. - Но мне ничего не остаётся, как вам верить.
      – И ей тоже… Если её нет на магических картах, куда ей деваться, кроме как быть белым магом? - ехидно заметила Дарина. - Ну, ты что-нибудь предпримешь, или так и будешь статую изображать?
      – Дарина! - прошипела Анна с негодованием. - Я специально попрошу учителей искоренить твой противный характер, хотя бы и чарами. Ты невыносима! Эти дети, - обратилась она уже к Марии, - совершенно невозможны! То роком интересуются, то сатанизмом, то Стивеном Кингом, то… чёрными магами! Но Мария, давайте действительно что-нибудь делать! Я лично ничего не могу, я давно позабывала все чары. Спокойная жизнь домохозяйки подействовала на меня не лучшим образом.
      Мария даже не знала, что делать, ей в голову ничего магического не приходило, заклинания выветрились из головы, вспоминались только никому не нужные бесполезные обрывки. Но тут девушка заметила стюардессу, двигающую тележку с напитками по направлению к чёрному магу.
      "Если бы эта дура знала, кто он, то не лыбилась бы так беспечно!" - с раздражением подумала Мария. Она понадеялась, что брать стюардессу в заложницы он не станет.
      Но, когда он протянул сухую ладонь и взял бокал шампанского с подноса, по-прежнему делая вид, что читает газету, ей в голову пришла идея. Она тихонечко помахала палочкой, уставившись на его бокал.
      "В одной из магических книг, которые я успела просмотреть, говорилось, что некоторые чары можно придумывать самому, главное, иметь силу и воображение. Вот я сейчас и воображу, что в бокале чёрного мага оказалось… снотворное. Беленькое такое. Демедрольчик. И пусть он проспит до самого конца полёта, - а мы успеем удрать! И без кровопролития обойдётся, что приятно ".
 

***

 
      – Спасибо, Мария, яд в бокале - это гениально! - восхищалась Анна, время от времени стискивая ошеломлённую девушку в объятиях.
      Дарина, мрачнее тучи, рывком выдрала палочку из её намертво сжатых пальцев, и спрятала в рюкзачке.
      – Но я не хотела его травить! Я пыталась наколдовать в его бокал снотворного, только и всего! - растерянно лепетала Мария, чувствуя, что у неё начинается истерика. - Я никогда раньше не убивала людей! - почти закричала она, но её голос потонул в шуме толпы, спускающейся по трапу.
      – Это будешь объяснять чёрным магам, когда они начнут тебе мстить! - со злобной радостью процедила Дарина сквозь зубы. - Вот им и расскажешь, мол, невиноватая я, он сам ко мне пришёл!
      – Кажется, я начинаю жалеть, что спасала тебя! - произнесла Мария, бросив на девочку яростный взгляд.
      – Ты всё правильно сделала, иначе этот маг все равно достал бы нас, - поспешно произнесла Анна, пытаясь сгладить неприятное ощущение, возникшее после неосторожных слов глупой девчонки. - Да и тебя тоже, ведь ты мне помогала! К тому же, для них мы все враги.
      По лицу Марии было видно, что она уже крупно жалеет, что ввязалась в эти неприятности.
      – Надо идти быстрее, пока нас не вздумали арестовывать, - нервно произнесла Анна. - И так пришлось применить чары, чтобы стюардессы не заметили, что один пассажир не вышел из самолёта. Как они будут потом выкручиваться - их проблемы. Пусть полиция обнаружит тело как можно позже. А то нас ещё вздумают задержать, допрашивать… А нам главное успеть на поезд.
      – Что? Разве мы ещё не приехали? - сдавленным голосом спросила Мария.
      – Конечно, нет, дорогая! До Ацрума ещё далеко. Сейчас мы только в Лондоне.
      Женщины встали в очередь за багажом.
      – А потом ещё будет автобус. И всё, - обнадёжила поникшую Марию Анна. Она старалась заговорить девушку, чтобы та поменьше думала о том, что произошло. Покажи билет, тебе должны были дать его с собой.
      – Ах, да, у меня всё вылетело из головы, - Мария порылась в чемодане и достала конверт с документами.
      – Вот, я вижу, - довольно произнесла Анна, у нас с тобой одно купе, номер тринадцать. Надеюсь, ты не суеверная? - лукаво произнесла она. - Теперь я вижу, что ты - наша. И я поняла, кто такой твой шеф Геннадий. Он обожает это число - такой себе оригинал. Мария ощутила, что недоверчивое отношение Анны к ней изменилось на прямо противоположное.
      – Жаль, а я всё-таки надеялась, что ты из чёрных магов, - печально произнесла Дарина. - А то бы я вяла у тебя автограф. Но не с моим счастьем.
      Но женщины не обращали на неё внимание.
      Мария никак не могла забыть, что она - убийца, пусть и невольная, а Анна просто привыкла к безумному лепету своего ребёнка.
      Обычно взрослые никогда не принимают детей всерьёз, а потом удивляются, когда они режут себе вены.
 

***

 
      Стоя на перроне, мало-помалу засыпаемом снегом, рядом с молчаливой девочкой и разговорчивой матерью, она погружалась в какой-то призрачный мир. Чувство нереальности усилилось, когда подъехал поезд, вполне современный и красивый. Марии показалось, что поезд какой-то не такой, не совсем настоящий, однако, объяснить даже себе в чём заключалось его отличие от других поездов, она бы не смогла, так как вообще первый раз была за границей.
      Мария вспомнила, как часто ей снилось, что она улетает куда-то далеко, в сказочные страны, и каким разочарованием становилось пробуждение… Но сейчас всё было иначе - сказка происходила наяву. Только вот особого счастья не было - в основном безграничное изумление, словно слепой вдруг стал зрячим и смотрит на мир первый раз в жизни.
      Анна крепко держала Марию за руку, будто боялась, что она сбежит. Впрочем, её действительно подмывало сбежать, если бы у неё оставались деньги на обратный путь, она бы, возможно, так и сделала. Сбежала.
      Несмотря на нервное напряжение, не оставлявшее Анну, она начала сиять от радости.
      – Я так давно, так давно не была в Ацруме! Ацрум - это что-то! Как первый оргазм! Смутившись, молодая женщина, с лица которой мгновенно исчезли все мелкие морщинки, немного помолчала. Но радость, распиравшая мозг, требовала выхода. - Когда-то я тоже этим же путём ехала в Университет магии. Десять лет, которые я провела там, стали самыми счастливыми в моей жизни. На лице женщины появилась тоска: - Неужели я так его никогда больше не увижу? Лишь издалека…
      К ним подошла седая черноглазая старуха в белой шерстяной шали, накинутой на маленькую, сухонькую головку. Старушка куталась в чёрную шубку и с трудом передвигала ножки, напоминающие два карандаша.
      Анна, увидев её, вскрикнула, и бросилась ей на шею. Дарина впервые улыбнулась и захлопала в ладошки.
      Старуха заплакала, вытирая слёзы неловкими, сухими пальцами.
      – Как я рада видеть тебя, дитя моё, и твоя милую дочку. Я сама, сама лично писала ей приглашение на учёбу, так как несколько не сомневалась, что твоя дочь будет искусна, как мать. Когда-то ты чуть не стала моей первой ученицей! - старушка погрозила ей пальчиком, хитро прищурившись: - Если бы не твоя любовь к Джону Паркинусу… Она тебе очень помешала. Ты потеряла всё, чему научилась.
      – И не говорите, миссис Джэнис, - махнула рукой Анна, подводя старушку к ним. - К тому же я все равно вышла замуж за другого. Если бы не моя чёртова любовь, я бы, возможно, работала сейчас для университета, а не тосковала бы дома! - в этих словах вылилась вся долго сдерживаемая горечь и боль Анны. Но она тут же попыталась замять истерический крик души, быстро улыбнулась и подвела девочку к старухе.
      – Моя дочка очень странная, к тому же у неё разные глаза. Её хотели похитить чёрные маги. Если бы не помощь Марии, моей новой знакомой… Она тоже едет в университет магии…
      – На краткие шестимесячные курсы, - пояснила Мария, страшась первого впечатления, которое произвела на неё старуха. Она ей ужасно не понравилась. Да и смотрела миссис Джэнис надменно, сурово, как злая фанатичка.
      – Подумаешь, разные глаза. Что в этом такого? У меня ведь тоже. Даже ещё более разные, чем у Дарины. У неё ведь только один чуть светлее другого. Может, кальция в организме не хватило, кто знает? Только не говорите, что вы готовы меня вздёрнуть за мои разные глаза… За компанию с Дариной. А то я испугаюсь и упаду в обморок. Тащите меня потом - посмотрю я на вас тогда! - Мария болтала всякий вздор, надеясь показаться безобидной дурочкой. В компании с настоящей колдуньей ей стало как-то неуютно. Захотелось домой, к старой, сварливой, противной бабушке, к бедности и разбитому сердцу. Вообщем, подальше от этих колдуний.
      Но судьба не оставила ей выбора.
      – Марию рекомендовал сам…, - остаток фразы Анна почтительно прошептала старухе на ухо, краем глаза косясь на Марию.
      – Понятно, - старуха поджала губы, высказывая своё неодобрение. - Начальство должно хоть иногда представлять, что оно делает. Пускай они и отвечают за свои поступки, если такие умные!
      Мария ощущала себя статуей из снега, который постоянно валил с неба не прекращаясь, обсыпая её с ног до головы, как слишком усердный кондитер - сахарной пудрой. К тому же Мария заметила, что посадка вот-вот закончится. Людей на платформе становилось всё меньше, все, кому это было нужно, давно залезли в вагоны, и с нетерпением глазели в окна, желая как можно скорее попрощаться с ледяной платформой и снежной завесой.
      – Что ж, эту проблему решили за меня, я вмешиваться не буду. Пошли, а то не успеем. Договорим в вагоне, - миссис Джэнис высокомерно задрала подбородок и первой подошла к вагону. За ней поплелись Анна с Дариной, а под прикрытием их спин - Мария, на ходу доставая билеты. Она чувствовала себя обречённой, идущей на эшафот в свой последний путь.
      Усевшись дружненько в 13-том вагоне, сложив вещи, они напряжённо вглядывались в окна, словно боялись, что нечто может помешать их поездке. Но вот поезд тронулся, разрывая тонкие снежные нити.
      Старуха с ворчание забралась на верхнюю полку, включила лампочку - ветер вместе с туманом стучался в окно - и принялась за вязание, неотличимая от многих других несносных старух. Она жевала губами, про себя считая петли; скучная, как старый валенок, и казалось, вообще забыла о существовании Марии и Анны с дочкой.
      Мария тоже забралась на верхнюю полку, выудила один из томов "Краткого курса магии", свою волшебную палочку и начла заучивать магические формулы.
      – Поосторожней, дорогая, а то отправишь нас вместе с поездом на луну, - спокойно заметила Джэнис Уилкс, переводя взгляд с вязания на Марию. - Люди говорят, там дышать нечем.
      Мария подняла взгляд и уловила иронию в чёрных глазках старухи. С этого момента Мария необъяснимым образом начала чувствовать некоторую симпатию к старой женщине. Конечно, она не сомневалась, что, если будет надо для дела, старушка её заколдует или убьёт, но всё-таки она начала ей нравиться. Может быть, потому, что напоминала не менее противную бабушку.
      – Не волнуйтесь, я ни за что не стала бы подвергать себя опасности, я недоговариваю последние буквы в каждом заклинании, а палочкой машу - чтобы научиться не ронять её в самый интересный момент, - вежливо ответила Мария.
      – В какой магической школе вы учились? - снова пристала старушка довольно резким тоном, отложив в сторону вязание. - Надоело мне это вязание, уже двадцать лет вяжу - и не одного свитера ещё не связала, - перебила она сама себя. - Лучше почитаю, - старуха порылась в маленькой сумочке, и добыла из неё к удивлению Марии книгу Толкиена "Властелин колец".
      – Вы читаете сказки? - спросила Мария, не в силах скрыть своего изумления.
      – А что, думаешь, старческое слабоумие одолевает? - чуть улыбнулась волшебница, поглаживая новенькую обложку, как любимого зверька. - К твоему сведению - маг Гендальф - мужчина моей мечты!
      – А Гарри Поттер - мальчик моей мечты! - отозвалась Дарина с нижней полки, демонстрируя свою книгу. - Я бы за него даже бы замуж пошла - ну очень крутой маг!
      – Не одна ты такая гениальная! - возразила старуха, смеясь сухим старческим смешком, напоминающим шелест осенних листьев под ногами. - Большинство студенток магического университета сходят с ума по этому Поттеру. А всё мода. Да и мальчик ничего, неплохо колдует. А вы сами разве ничего не читаете? Кстати, дорогая леди, вы уклонились от моего вопроса, - язвительно напомнила Джэнис, снова беспричинно раздражаясь. Марии женщина опять напомнила родную бабушку, - как бывало сядет нервная старушка перед телевизором, как посмотрит последние политические новости, как начнёт выражаться интеллигентным матом… Уши в отпуск просятся!
      – Я не ходила ни в какую магическую школу. Даже не знала, что такие бывают, - честно ответила девушка, тяжко вздыхая, и накрываясь одеялом. Она собиралась притвориться спящей, когда допрос ей окончательно надоест. - Я только несколько дней назад узнала, что могу колдовать… ну, пока не очень могу, если честно. Разве что-то из еды… да и то… в крайних случаях особо жестокого голодания.
      – Лично я считаю, и всегда буду считать, что эти магические курсы, которые непонятно для чего ввели в этом году - ошибка. Могу представить себе этих чародеев-недоучек! Что они натворят! После этих курсов можно получить только теоретические, да и то несовершенные и весьма поверхностные знания! - разразилась злобной речью Джэнис, яростно комкая одеяло, пытаясь в нём найти верх и низ. - Я бы их к волшебной палочке не подпускала бы! - бушевала Джэнис Уилкс, глядя в сторону. - Но кто меня, старую, будет слушать? Будто у меня уже началось размягчение мозгов! - старая женщина отчаянно жестикулировала, явно делясь наболевшим.
      Снизу послушался громкий зевок Дарины.
      – Надеюсь, хоть взятки в вашем университете не берут? - перебила её Мария. - После пагубной практики наших институтов и школ, которые почти все перешли на систему взяточничества, теперь будет полстраны горе-специалистов. И никого это не беспокоит, - примирительно заметила Мария.
      – Магия - очень ответственная наука! - строго заметила раздражённая дама. - Это не игрушка!
      – Наши люди даже с атомными бобами играют, а это, мне кажется, гораздо хуже любой магии. Так что, расслабьтесь. Зачем драматизировать? К тому же, я буду очень стараться, мне хочется научиться колдовать.
      – Ты не понимаешь, - старая женщина вцепилась руками в одеяло, - у тебя - великая сила! Но ты не умеешь её контролировать; магию следует изучать постепенно, чтобы контролировать проявления своей силы. Понемногу высвобождать её, год за годом. А то можно случайно чёрным магом стать, и не заметить! - обвиняющим тоном продолжала нудная учительница.
      – А вот я считаю, что магия - одна, главное, для каких целей её применяют. А я - добрая. Если, конечно, меня не взбесить.
      Старуху, видимо, не убедили неловкие аргументы Марии. Она задумчиво покачала головой, мол, что с этой дурочкой делать, если она даже простых истин не осознаёт, - а затем тяжело вздохнула: - Что ж, поживём, увидим, что сделают с тобой эти магические курсы. Кстати, я преподаю чёрную магию, так что на ваши старания я посмотрю лично. Оценю. Может, вы действительно тот самый гений, который сможет убедить меня в полезности шестимесячных магических курсов, - примирительно заметила миссис Джэнис, зевая. Заложив книгу закладкой, она спрятала её в сумку, так и не начав читать. Мария начала подозревать, что с книгой она обращалась так же, как и с вязанием: растягивала до бесконечности, и никогда не заканчивала.
      – Я постараюсь стать вашей любимой ученицей, - полусерьёзно, полушутливо сказала Мария, прикрывая глаза веками. Сонная одурь навалилась на неё, вместе с пережитой за день усталостью, ранее не ощущаемой из-за нервного перенапряжения. - Я буду очень стараться!
      Уже засыпающая старуха содрогнулась, словно её ударили тяжёлым ботинком по почкам, и испуганно затараторила: - Пожалуйста, лучше не надо! Если, конечно, не стремишься попасть к чёрным магам. Мы изучаем чёрную магию только теоретически… Чтобы одолеть врага, надо уметь пользоваться его оружием. Уметь обороняться. И только. Мы - белые маги! - с твёрдой верой и невольной гордостью заявила она, сложив руки вдоль тела.
      – Ладно, уговорили, буду двоечницей, - откликнулась раздраженная Мария, подозревая, что отношение к ней миссис Уилкс - самая настоящая твердолобая предвзятость. Что, даже веди себя она как ангел, старая учительница всё равно назовёт её демоном. Из-за глаз, конечно.
      "А предвзятость очень часто умирает только вместе с человеком!" - резюмировала девушка печально, отвернувшись к стене. "Чёрные маги… они бы, по крайней мере, приняли б меня на ура… А не смотрели, как на ведьму, которую следует немедленно сжечь", - мысли текли вяло, как высыхающая речка.
      Девушка засыпала под убаюкивающий стук колёс, монотонный, как ход часов.
      Так закончился её первый день в роли мага: она спасла девочку, которая её за это тут же возненавидела, вызвала подозрения у Анны и предвзятое недоверие своей будущей учительницы.
      Она даже не хотела думать, что может произойти дальше.
      Единственное, что её поддерживало, было лицо Джонатана, который будто бы смотрел на неё и приговаривал, как внушение под гипнозом: - Ты должна, это твоя судьба!
 

***

 
      Ночью она неожиданно проснулась от резкого толчка поезда, выглянув в окно, увидела только чёрно небо, звёзды, да какую-то захолустную станцию, - поезд остановился.
      Случайно отпустив взгляд вниз, она увидела лежащего на столике чёрного кота с непереносимо яркими глазами, причём разными, одни из которых был чёрным, а второй, - серым. Котик выглядел бы зловеще в сонном купе, если бы шипел или вытягивал лапки с когтями, но животное только смотрело ей в глаза с немым вопросом. Мария совсем не удивилась бы, если бы котик вдруг спросил: " Извините, а как пройти в туалет?"
      Охранное заклинание пришлось само собой в до этого пустую, как бутылка после пьянки, голову; заклинание чёрное магии.
      Не успела Мария полепетать его целиком, как кот яростно зашипел и исчез, вспыхнув ярким пламенем. Мария ощутила себя весьма странно, словно провалилась в обморок, или в глубокий сон, продолжая сохранять ясность рассудка, спокойно созерцая необычное видение. Она даже не испугалась, посчитав происшествие с котом просто одним из обрывков этого кошмара.
      Во сне она последовала за котом, очутившись в тёмной комнате, которую освещали бледно-розовые свечи, стоявшие в самых неподходящих местах: среди книг на полках; разделяя груды исписанной бумаги на огромном письменном столе; на обоих краях длинного, широкого подоконника, - их едва не касалась кружевная штора, которую постоянно дёргал слабый сквозняк. То есть, свечи стояли в самых огнеопасных зонах. Непонятные жильцы неприятной комнаты словно злорадствовали над огнём, играя с ним в опасную игру - русскую рулетку. За другим столом, стоявшим посреди комнаты, на котором свечей почему-то совсем не было, а господствовала седая тень, восседали люди в тёмном, отчасти сливаясь с тенью. Они очень походили на призраков. Их белесая кожа казалась нездоровым пятном света, словно туманный рассвет над болотом.
      Кот вдруг появился снова, на одном из концов стола - ветер сильнее встряхнул занавеску на окне - она соприкоснулась с фитилём двух свечек, но почему-то ни загоралась.
      "Во сне всякое бывает", - подумала Мария.
      Наглый чёрный котяра со стола прыгнул на свободный стул и превратился в красивую, надменную леди. Её чёрный глаз полыхал злостью, а серый, почти белый, был холоднее мрамора. На чёрный глаз с чёрной бровью падали чёрные пряди волос, на серый, с золотистой, белесой бровью, - белые, как седина или бумага, локоны. Она судорожным движением заправила белую прядь за левое ухо, тяжело, натужно дыша; изящная грудь вздымалась под чёрным шёлком рубашки, заправленной в чёрные спортивные брюки.
      – Итак, Люмис, что с тобой на этот раз стряслось? - заговорил моложавый мужчина с буйными чёрными кудрями, перемещаясь из тёмной тени в полосу света.
      Девушка резко пожала плечами и закурила непонятно как появившуюся в пальцах уже зажженную сигарету.
      Но Мария снова не удивилась, списав всё на фантастический сон. В конце концов, ей и не такой бред снился.
      Мужчина, высунувшийся из тени, подтолкнул к ней пепельницу, естественно, тоже появившуюся из пустоты. Марии её сон начал нравиться всё больше и больше, особенно когда она разглядела красивое лицо вопрошавшего.
      Люмис поймала пепельницу буквально на лету с непроницаемым выражением лица.
      Глаза мужчины, синий и чёрный, полыхали как угли. Казалось, ещё минута молчания, и он начнёт орать матом и швыряться тяжёлыми предметами.
      – Дохлый номер, Дэвид! - раздражённо ответила она, заложив ногу за ногу. - Да, я проникла в вагон, где ехала эта идиотка! И почему именно я должна её ловить, интересно? Я что, крайняя?! - яростно плевалась она фразами. - А эта дура, которая нам всем позарез нужна, знаете что придумала? Эта… даже слов не подберу, скажу мягко, идиотка, выбрала купе с белыми магами! - красавица обвела присутствующих безумным взглядом, явно не зная, как лучше выразить переполнявшие её негативные эмоции: закричать, завыть или заплакать. - Да ещё с этой выжившей из ума старой каргой Джэнис! Допустим, остальных я обезвредила, - усыпила. А потом кто-то из них, - Люмис выразилась кратким матерным словом - вышиб меня из купе! Думаю та самая, между прочим! Остальные ведь спали. А кто-то ещё утверждал, - она въедливо ткнула пальцем в сидящих, - что она совсем не знакома с магией. Тем более, с чёрной. Молодая мол, ещё, необученная. Конечно, заклинание она выбрала простенькое, ну уж очень я растерялась. В следующий раз пошлите кого-нибудь другого, не такого нервного. Не гожусь я для похищений!
      Высказавшись, Люмис упала в кресло, отвернувшись от них.
      Мария заметила, что лица всех сидящих посуровели, стали хмурыми. Она с интересом разглядывала их: симпатичный парень с жёлтым и серым глазами, красавица-блондинка с карим и голубым глазами, рыжеволосая, с нахальной усмешкой женщина в алом, на вид очень скромная девушка в чёрном. Остальные полностью утонули в тени.
      – Представляешь, рядом с ней была ещё одна странная особа… держись за стул, Дэвид, если не хочешь свалится, и накапай себе побольше валерьянки! У неё тоже разные глаза! - нервно рассмеявшись, добавила Люмис, поворачиваясь к ним. - Странно, что она не ведьма, характер у неё ещё тот! У Марии мороз прошёл по коже, она подумала, что сперва эти жуткие личности толковали про похищение Дарины, а затем плавно перешли на её особу.
      "Может, я таки недаром убила мерзкого чёрного мага, приставшего к нам в самолёте? И ведь это я, а не Дарина выбросила её из купе охранительным заклинанием", - с робкой попыткой выгородить себя, подумала девушка. "Странный сон какой-то".
      – Гибель Катберга тоже выглядит очень странной, - не отставала Люмис, всё ещё злая. - Не удивлюсь, если это она его убила, по наущению белых магов. Уж они-то как веселились при этом!
      – Мы слишком запоздали, - печально ответил парень, которого Люмис назвала Дэвидом. - Нам следовало найти её раньше, чем это сделали белые маги.
      – Если бы не этот проклятый Джонатан, мы бы успели вовремя, - буркнула рыжеволосая женщина.
      Люмис помрачнела: - Да, с ним мы не может справиться, он постоянно смешивает наши карты. Остальные белые маги мне не страшны, всё равно они после обучение в Университете отправляются домой вести самую обыкновенную, скучную жизнь, очень быстро теряя полученные навыки. Мы же колдуем постоянно. Даже не знаю, что случиться, если чёрную ведьму воспитают белые маги, и натравят на нас!
      – Что-что, - парень с жёлтым глазом скривил вполне красивое лицо, - придётся нам её убить, что же ещё?
      Мария покрылась холодным потом, ощутив ужас. Она теперь точно была уверена, что Дарине грозит страшная опасность, и ей придётся терпеть нелёгкий характер девочки, разыгрывая роль телохранителя.
      "Впрочем, почему именно я? Пускай Джэнис, наконец, хоть что-нибудь сделает!"
      Неожиданно ей показалось, что на неё, невидимую для беседующих, смотрит Дэвид. Его глаза жгли её калёным железом. Чёрные кудри, как змеи, подчёркивали его белоснежное лицо, выделяя синий и чёрный глаза.
      – Идиотка, дура, кретинка! - заорал он, обращаясь к Люмис, и совершая руками пассы. - Люмис, ты привела кого-то с собой, я вижу чью-то тень!
      Люмис глянула, как показалось Марии, прямо ей в глаза: - Да, я её вижу, но ведь она спит, и ничем нам не навредит.
      – Но ей нельзя подслушивать наши тайны! - возразила красивая, истощённая блондинка со следами скрытой болезни, которая постепенно подтачивала её, как гниль спелый плод.
      – Ты права, Стэлла, к тому же нас не так много, чтобы притянуть её к нам всю, вместе с телом, - с грустью ответила Люмис.
      Они потянули к ней руки, Марии стало страшно, она ощутила, как её отталкивают, и она падает, падает…
      Мария резко дёрнулась, чуть не слетев в полки, и проснулась.
      Давно не спавшая Дарина, хоть была ещё ночь, лазила на столе в поисках съестного.
      "А всё из-за тебя, маленькая стервочка! - со злостью подумала Мария, переворачиваясь на другой бок, созерцая глухую стену. Что-то у меня больше нет желания тебя защищать! В следующий раз выпутывайся сама".
      Поезд набирал бешеную скорость, колёса стучали в такт её сердцу.
 

***

 
      Не одной Марии Золотаревой в эту ночь снились отвратительные сны. Чёрная волшебница Люмис в эту ночь тоже спала очень плохо, - расстроились из-за испорченного похищения; она вспоминала своё прошлое, ворочаясь в постели.
      …Башня была влажной и холодной, как жаба. Люмис сжалась в углу на своей пышной кровати с атласным балдахином - жалкие остатки былого благополучия.
      Странно выглядела эта пышная кровать во влажном склепе, скорее предназначенном для покойников, чем для живых людей. Впрочем, в подобных местах короли привыкли заживо хоронить узников, либо совершивших грех, либо ставших поперёк пути коронованным особам.
      По каменным стенам тюрьмы текли мокрые слёзы сырости, ткали бесконечные путины огромные, чёрные пауки, по холодному каменному полу бегали крысы.
      Её белые, тонкие пальцы сжались вокруг решётки маленького окошка - решётку она подпилила пилочкой для ногтей - много часов работы, но ещё не время, нужно дождаться полной темноты… Времени, когда суеверные жители ни за что не высунут нос даже в окна, не говоря уже о дверях. Им казалось, что их сразу же скушают вурдалаки или ведьмы.
      … Наконец ночь опустила беззвёздную вуаль на маленький город, а в окошко внизу двери просунули еду. Люмис сняла пышное платье с множеством кружев - спасало от холода, но мешало двигаться, - завязала чёрные, как сама ночь волосы в косу, резким движением вырвала подпиленную решётку, бросив её на кровать.
      В одной тонкой сорочке Люмис вынула из-под подушки сделанную из простынь и сорочек верёвку, привязала её к ножке кровати и полезла через узкое окошко, радуясь, что изрядно отощала за месяцы заключения.
      Спускаться было тяжко, упираться подошвами в выемки между камнями кладки, во что только можно было упереться, сдирая кожу с ладоней; она с невыразимым ужасом слушала, как трещит верёвка.
      "Только бы какая-то из простынь не оказалась слишком ветхой!" - молились Люмис.
      Она не смотрела вниз, зная, что кажется муравьём на длинном стволе дерева, что падение будет неизмеримо долгим…
      Наконец она коснулась земли подошвами ног и с огромным облегчением отпустила верёвку, розовую от её крови.
      Ледяной ветер легко проник через тонкую рубашку. Она задрожала и пошла прочь быстрым шагом… Прочь от зла, горести, прошлого величия.
      … Она остановилась возле широкого рва, наполненного казавшейся чёрной водой, в которой отражались звёзды.
      "Как жаль, что я не люблю плавать", - подумалось ей. Но, зная, сколько эта тягучая, как сироп, вода хранит под собой костей нападавших на замок воинов, невольно содрогнулась. Люмис не была суеверной, но не хотела проплывать под скелетами. Она не раз слышала страшные рассказы, как скелеты затягивают в воду и топят живых людей. Ей не хотелось проверять легенды на своём опыте.
      Но слуга, которого она подкупила заранее, если за долгие месяцы её заключения не потерял верность, должен был спрятать в кустах лодку. Ориентиром служило единственное дерево, растущее у воды. Плакучая ива окунала свои ветви в воду, оплакивая смерть умерших. На душе девушки стало тревожно.
      Спустившись почти к самой воде, что стоило ей многих усилий, насилием над страхом, она нашарила привязанную к вылезающим из земли корням дерева лодку. В ней, заботливо спрятанной под грудой веток, крест-накрест лежали вёсла.
      Мысленно поблагодарив слугу, который прислуживал ей и сестре с самого детства, Люмис дрожащими от холода и страха руками отвязала лодку, быстро села в неё, и погребла к берегу Её Свободы.
      Свободы от условностей высшего света, от хороших манер, от приторной вежливости слуг, из-под которой просвечивался страх и ненависть.
      Разумеется, полностью она не доверяла даже слуге, поэтому не просила его ни об одежде, ни об оружии.
      "Пускай сообщит королю, что я убежала безоружная и беззащитная, ведь они не узнают точный день моего освобождения, в мою тюрьму редко кто-то заходит. Они не узнают, что я только сегодня поняла, что подпилила решётку настолько, что её легко выломать", - размышляла она с горечью. "Только после того, как моя не съеденная пища будет очень долго разлагаться и на запах наконец-то обратят внимания, думая, что это разлагаюсь я… Пройдёт очень много времени - и они никогда меня не поймают!"
      … Довольно быстро переплыв ров и спрятав лодку в кустах на другой стороне, девушка быстро дошла до чёрного леса, ощетинившегося соснами и елями.
      Ей снова стало страшно, хоть она и знала дорогу на память, так что могла пройти по ней даже в кромешной тьме, но ей пришлось прикрывать глаза руками от острых веток.
      Она невольно вспомнила, как проезжала по этой дороге с пышной свитой, в драгоценном платье, в короне из белого золота… Как крестьяне и слуги собирались вдоль дороги, чтобы полюбоваться очаровательной принцессой.
      "Конечно, наибольший восторг мои подданные испытывали, когда я проезжала вместе с сестрой. Очаровательные близнецы, совсем не похожие друг на друга, разные, как день и ночь. Но одинаково прелестные ".
      На самом деле она не слишком любила свою сестру, потому как отец больше её любил: кроткую, послушную, нежную. Последние годы король испытывал к Люмис почти ненависть. Однажды она со своим старшим братом Джоном отправилась на охоту. И они угодили на отряд разведчиков из соседнего, не слишком дружелюбного королевства. Естественно, разведчики дрались не на жизнь, а насмерть, зная, что их ожидает не только смерть, а и пытки. Воины попытались перерезать им обратный путь. Люмис с обычным своим хладнокровием вынула из ножен меч, которым орудовала не хуже самого ловкого рыцаря, и ринулась в бой.
      Джон постыдно кинулся бежать, но его лошадь, подстреленная из лука, выбросила его из седла на груду камней, - принц свернул себе шею.
      Когда Люмис вернулась домой, усталая, раненая, окровавленная, но, - победительницей, собственный отец, король Сол, едва её не убил, услышав о смерти сына. Возможно, худшей новостью для надменного короля стала трусость бывшего наследника престола. Разумеется, для народа была преподнесена щадящая версия, что Джон погиб в пылу погони за врагами. Только она и Сол знали правду.
      Люмис и раньше с трудом скрывала злость на отца, заточившего в монастыре её мать, после того как королева родила ему сына и двух дочерей. Сол без стеснения окружил себя молоденькими фаворитками. После смерти сына король стал блудить ещё охотнее, надеясь заполучить сына. А благодаря дочерям Сол мечтал породниться с правителями двух соседних держав, чтобы обеспечить поддержку соседей при нападении врагов. Глупышку Сьюзи - голубоглазую блондинку с послушным нравом - выдали за короля Ала, не принеся ему в приданное ничего, кроме слабой надежды заполучить трон после смерти Сола, если тому не получится "родить" сына, и если сына не родит Люмис. Но Ала покорила неземная прелесть, жизнерадостность и полная покорность невесты. К тому же вокруг было не слишком много королевств, и не слишком много принцесс.
      "А я, будучи такой же красавицей, должна была достаться некрасивому седовласому садисту, безумному королю Брэму", - с горечью вспоминала Люмис прошлую боль.
      Пробираясь между деревьями по узкой тропе, ориентируясь только на ощупь, она продолжала погружаться в море воспоминаний, иногда пекущее, как лава, иногда - обжигающее холодом.
      Она вспомнила начало той страшной истории, которая сперва привела её в тюрьму, а затем - в нынешнее жалкое положение.
      Всё началось с бала по поводу их с сестрой шестнадцатилетия. Точнее, главным поводом для бала стал поиск женихов. Слава о необычной красоте двойняшек, которых прозвали день и ночь, разнеслась устами молвы далеко за пределы ближайших царств, но Солу не нужны были столь далёко живущие родичи.
      "Разве успели б они вовремя прийти на помощь в случае войны? " - размышлял король.
      Поэтому особенно любезно принял Брэма и Ала, которые являлись его ближайшими соседями. Люмис вспомнила, как стояла на балконе, окружённая молодыми, разодетыми мужчинами, превозносившими её неземную прелесть. Как отец с каменным лицом насильно вывел её из компании потенциальных женихов и оставил возле Брэма в столовой, где служанки торопливо сервировали стол.
      Хромой на правую ногу - неудачное покушение; седой, с торчащими чёрными усами, - король был неприятен. Особенно страшили его дикие чёрные глаза, впивающиеся в собеседника с несдерживаемой жестокостью и слепой яростью хищника. Ходили упорные слухи о его бешенстве. Многих людей замучили в его чёрных темницах, прямо в его замке томилось больше двухсот красивых детей обоего пола - его гарем. Каждые несколько месяцев изувеченный труп ребёнка тайком выносили из замка и ночью сбрасывали в озеро.
      Кинув на него всего один взгляд, она твёрдо решила, что лучше смерть, чем жизнь со старым уродом.
      "Ты действительно прекрасна, Люмис, как сама ночь! В тебе столько жизни… но жизни тёмной, скрытной, грешной, как в самой ночи, - начал он, ощупывая взглядом все её прелести. - Ты станешь моей женой - твой отец мне уже отдал твою руку. Мне стоило только попросить".
      Она смотрела на него, не в силах скрыть отвращение: толстый, обрюзгший, в бархатном костюме, обшитом огромными драгоценными камнями. Затем перевела взгляд на свою изящную руку с длинными пальцами.
      "Это - моя рука! И только я одна распоряжаюсь ею! - гневно воскликнула она тогда, в тот роковой час. Но даже сейчас, ощущая всей шкурой последствия своего поступка, она понимала, что всё равно бы так поступила. " А вы - слишком стары для меня!"
      "Я могу объявить войну твоему отцу! - брызжа слюной, верещал уродец, сжимая корявыми, проросшими седыми волосками пальцами свою трость.
      "Это - как вам угодно! Посмотрите на себя - вы ходите с трудом даже с тростью! Вас уже могила ждёт! - почти в истерике вопила она".
      Вспоминая свою реплику, девушка невольно улыбнулась.
      "Но ты умрёшь первой!" - вне себя от бешенства заорал старик и швырнул в неё тростью.
      Ловко увернувшись, она подняла упавшую трость - её буквально распирало от омерзения и ярости - и изо всех сил швырнула её владельцу. Точнее, во владельца.
      Недоумённо выкатив глаза, король Брэм встретил свою смерть - огромный алмаз на верхушке трости разбил его череп.
      Люмис вспомнила свой дикий крик: восторга и страха, как она в исступлении боролась со слугами Брэма, затем ей на помощь бросились её верные слуги, прибежала сестра со своим женихом, и тут же упала в обморок при виде трупа.
      … Затем её заточили. "Добрый" отец объявил народу и Сьюзи, что Люмис сошла с ума. По-своему она даже понимала папу: ему оставалось либо казнить дочь, либо заточить. Навсегда.
      "Но я не желаю всю жизнь гнить в тюрьме!" - с яростью подумала девушка, сжимая кулачки и останавливаясь.
      Она дошла до домика лесника, сейчас пустующего. В нём она прятала своего коня и мужскую одежду, когда охотилась тайком от отца, сестры и слуг. Только один верный слуга приходил ухаживать за лошадью, тот, кому она сделала много добра. Но в окнах горел свет - это могла быть ловушка. Если он её предал…
      "Я рискну", - решилась Люмис от отчаянья. "Всё равно мне больше некуда идти, назад я не пойду, а без одежды и оружия я всё равно далеко не уйду".
      Решимости ей придало то, что она здорово замёрзла. Она резонно подумала, что голая, красивая женщина - желанная добыча для любого мужчины. А также дикого зверя в лесу. Сейчас у неё хотя бы были силы для борьбы. А через несколько часов на холоде с ней могу сделать всё, что захотят. Любой, кто пожелает.
      Девушка тихо подошла к домику, стараясь не наступить на какую-нибудь ветку, и осторожно заглянула в окошко. На кровати лежал молодой, довольно красивый парень с длинными каштановыми локонами. Он лежал в небрежной позе храбреца, который одинаково спокоен и в своём доме, и в чаще леса. Рядом с ним находился обнажённый меч - молодой мужчина был наготове. Возможно, ждал врага. Люмис понадеялась, что не её.
      Возможно, она бы никогда не решилась войти, если бы знала его, но парень был ей совершенно незнаком.
      Постучав в двери, она вошла, щурясь от света камина и медного подсвечника; попыталась обворожительно улыбнуться: - Можно войти?
      Парень был красив, и её совершенно не пугало возможное изнасилование.
      – Кто ты? Ты эльф или лесная фея? Дриада или русалка? Ты не можешь быть обычной девушкой - обычные девушки не так красивы, и не ходят ночью по лесу почти голыми.
      Его взгляд жадно шарил по её почти полностью обнажённому телу. Она проследила за его взглядом, и покраснела: раньше ей не пришло в голову себя осмотреть - решётка, острые сучья в лесу, - практически лишили её тонкой сорочки.
      – Нет, русалки с хвостами, а у тебя довольно миленькие ножки, хоть и изрядно поцарапанные, - продолжал гадать юноша, склонив голову набок. Его ореховые глаза с золотистыми искорками пристально изучали девушку - холодно, без эмоций, несмотря на игривый тон.
      – Нет, я не русалка, и не чудище морское, а обычная… принцесса, - она невольно задрала подбородок, выпрямившись. - Тут, в стойле, должен находиться мой конь, и ещё я хочу переодеться… А в этом шкафу храниться моя одежда. Надеюсь, ты не меня подстерегаешь? - небрежно кинула она, наблюдая за его реакцией. Она почему-то не доверяла этому мужчине. Ей казалось, что незнакомец вполне способен убить её.
      – А кто тебе сказал, что я кого-то подстерегаю? Он перевёл взгляд с её груди на обнажённый меч, лежащий на одеяле: - А, вот в чём дело… Нет, я никого не жду, но враги всегда приходят незваными. Я заблудился, нахожусь в чужом краю, естественно, я должен быть настороже. Вдруг неожиданно вернется хозяин этой чудесной хижины и обидится на незваного гостя?
      Наконец она решилась переступить порог - животворящее тепло камина и свечей притягивало оледеневшее тело, которого она почти не чувствовала, замёрзнув в этой ранней осени. Люмис подошла к камину, протянув руки к огню, но, не спуская с него взгляда.
      – А за тобой кто охотиться? - поинтересовался он, садясь на кровати.
      – Я убила своего жениха, ты, наверное, слышал эту историю. Про бешеную принцессу Люмис. Так вот - это я.
      Она сама не понимала, зачем рассказывает ему всё о себе. Возможно, хотела предостеречь? Намекнуть, что она не самая лёгкая добыча? - Меня заточили, но я удрала.
      – Слышал, значит, ты и есть принцесса Люмис, - чуть насмешливо произнёс парень.
      – Да, это я и есть, - тяжело вздохнула она, не оборачиваясь. - Неприятно быть на моём месте, правда? Так что, можешь не нападать на меня напрасно - у меня ничего нет. Отец за мой выкуп не даст тебе ничего.
      – Я не грабитель, - незнакомец не обиделся, он просто пояснял. - Я много слышал о твоей красоте, ты и вправду прекрасна, и очень храбрая девушка. Я тоже изгнанник, и могу тебе помочь, если ты примешь помощь от просто рыцаря. Я не принц, леди! Но я готов вам помочь, пока нам по пути. Ты знаешь, что этот лес зачарован? Без надёжного проводника тебе не выйти из него: ты погибнешь, или раньше, или позже.
      – А ты, значит, надёжен, как скала? - усмехнулась она, обнимая себя руками, растирая заледеневшие плечи и руки. - На тебя во всём можно положиться?
      Лицо парня угрожающе исказилось, глаза потемнели: - Нет, я не герой. И не благородный рыцарь. Когда-то я был простым оруженосцем, пока не умер мой господин. Других господ я больше не хочу. Но я люблю новые приключения. Если ты меня боишься, то иди в лес сама.
      – Не хочу! - быстро отреагировала она, резко оборачиваясь. - Я пойду с тобой, мне всё равно, кто ты. И я уже не принцесса…
      – Ты до смерти останешься принцессой - воспитание, - с некоторой грустью сказал незнакомец. - Ты всегда будешь восхищаться храбрыми рыцарями, которые ради дам жертвуют жизнью. Тебе всегда будут нравиться дорогие одежды, вышколенные слуги, драгоценности, поклонение.
      – Итак, моё имя ты знаешь, - как зовут тебя? - по-деловому спросила Люмис, открывая шкаф и начиная в нём рыться.
      – Может, сначала переоденешься? Меня начинает волновать твой вид - я же всё-таки мужчина… Какого бы происхождения я ни был. Я могу выйти на улицу - комната тут одна.
      – Просто отвернись, - попросила Люмис, и когда он отвернулся, вынула из шкафа теплую мужскую одежду. Она быстро переоделась, краем глаза наблюдая за спиной незнакомца; её охватило приятное тепло. В одежде она чувствовала себя более уверенно и защищено.
      – Можешь поворачиваться.
      Мужчина повернулся и застыл с удивлённой улыбкой: - Тебе идёт, очень!
      – А сейчас, если хочешь мне помочь, собирайся в дорогу! - скомандовала она, ощутив уверенность от его жадного взгляда. Она была убеждена, что, пока незнакомец её хочет, он от неё не уйдёт, а будет ей помогать.
      – С удовольствием, леди! - парень легко соскочил с кровати, вложил меч в ножны. - Кстати, я всё ещё не представился, а в такой длинной дороге, которая нам предстоит, это просто необходимо: - Джонатан Вейс! Можете пока считать меня своим рыцарем, - он криво усмехнулся.
      – Куда отправимся, Джонатан? - беспечно спросила она, стараясь продемонстрировать своё бесстрашие. Она разыскала в глубине шкафа свой меч с серебряными ножнами, и прикрепила его к поясу.
      – Куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, - пожал он плечами. - Я же правильно понял твоё желание?
      Отблески камина позолотили его кожу и алые губы. Он действительно показался ей великим воином. Во всяком случае, существом значительным, а не скромным слугой, каким он хотел себя представить. - Я совершенно свободен на ближайшие месяцы. А ты умеешь обращаться с мечом? Или носишь его для устрашения?
      – Умею. А также с луком, шпагой и наглыми мужиками, - она выразительно осмотрела его с головы до ног. - Не думаю, что бы я с тобой не справилась, хоть я всего лишь слабая женщина, - она уверенно усмехнулась, покрутила головой, рассыпав по плечам густые чёрные волосы.
      – Я не наглый. Я очень женщин люблю.
      – Этого я и боюсь. Ладно, идём. У меня в кошельке много золотых монет, хорошо, что я запасливая. И всё же, что ты здесь делал, кого поджидал в этой избушке? Откуда ты пришёл?
      – Я - бродяга, просто брёл по лесу, зашёл в эти края, обнаружил весьма комфортабельную избу с уже приготовленными дровами и кое-какой едой. Кстати, еду нужно забрать с собой… ну и решил тут немного пожить.
      – Я помешала твоей хорошей жизни?
      – Немного. Но я не против - ты лучше любой избы. Даже с едой и дровами.
      Их взгляды встретились, соткалась волшебная паутина любви. Они ушли в ночь, держась за руки, чтобы больше никогда не вернуться в прошлое.
 

***

 
      Мария Золотарева проснулась гораздо раньше остальных, перевернулась на живот и долго смотрела на обвитые туманом маленькие домики, бескрайние поля, тихо покрывающиеся падающим снегом. На её душе, как никогда, было мирно.
      Внезапно на стекло плюхнулся толстый белый питон, - окно само собой открылось, и голова змеи постепенно просачивалась внутрь, явно направляясь к окаменевшей от ужаса девушке. Краем глаза, прибывая в шоке, Мария увидела, что Джэнис Уилкс заворочалась и открыла глаза. Повернув голову и увидев вытаращенные глаза соседки, она спросила: - Что такое? Неужели я такая страшная по утрам?
      – Змея! Ко мне лезет питон! - завизжала Мария, отползая от змеи по верхней полке, - её ноги свесились.
      – Вижу, что змея, но это не повод сваливаться с полки.
      – Может, мне с ней пообщаться? - язвительно поинтересовалась Мария, не спуская глаз с заползавшей на её полку змеи. Удав удобно устроился на подушке, свернувшись в кольца. - Никогда не видела, во-первых, чтобы змеи плюхались в окно, во-вторых, лезли внутрь вагона! Да ещё зимой! - истерически лепетала девушка, готовая спрыгнуть на пол. - Только не говорите, что в Англии это обычное явление!
      Старушка завернулась в шаль и заперла окно.
      – Ты что, не видишь, что это почтальон? Загляни в её пасть, там должно быть письмо.
      – Что?! Если это шутка, то, - не смешная! Лезть в змеиную пасть? Рукой? Я пока ещё с ума не сошла!
      – Иначе не получишь письмо, хотя бы протяни ей руку… может, она сама соизволит пасть открыть. Хотя вряд ли… эти твари такие ленивые! Извини, но никому, кроме тебя, она письмо не отдаст, и будет следовать за тобой, пока ты не заберёшь послание.
      Мария на минуточку представила себе повсюду ползущую за ней змеюку, и, решившись, протянула руку с открытой ладонью.
      Питон открыл пасть и, громко рыгнув, плюнул ей на руку письмом, а потом бесследно исчез.
      Разорвав золотистый конверт, Мария прочла выведенные золотом строчки: "Дорогая Мария, я рад, что твои странствия скоро завершатся. Сегодня утром ты увидишь Ацрум. Тебя ожидает много сюрпризов. И подпись: Геннадий".
      – Это мой шеф написал, - нервно заулыбалась она, - но за змею он ещё ответит!
      – Значит, письмо было очень секретным, - объяснила Джэнис, с интересом глядя на бумагу, - змея убила бы любого, кто захотел бы прочесть его вместо тебя.
      Дарина проснулась и заплакала. Анна вскочила, бросилась к дочери, лихорадочно целуя её щёки и волосы: - Доченька, тебе приснился кошмар? Не бойся, скоро все твои страхи останутся позади.
      – Твоя дочь почувствовала чары Ацрума, хотя до него ой как далеко, - пояснила Джэнис Уилкс, забыв о Марии, к её невероятному облегчению. Девушка не могла забыть странный сон, который ей приснился. Она не была полностью уверенна, что это был только сон.
      "Но ведь Дарине тоже приснился кошмар. Может, он сниться всем разноглазым, типа предупреждения, что в Ацрум с нашими зенками нам лучше не соваться?"
      Когда Золотарева спускалась с полки, полная тягостных раздумий, её провожал внимательный взгляд старой ведьма, словно она что-то знала о странный ночных событиях.
 

***

 
      Анна держала дочь за руку, та вцепилась в руку Джэнис, а та цепко держала Марию. Такой цепочкой они вышли на почти безлюдный, убогий вокзал, заметённый снегом; дворник в ушанке меланхолично работал лопатой, сгребая снег в огромную кучу и посыпая дорогу песком. Это был сизифов труд, так как снег всё шёл и шёл… нависал на небе серой тучей.
      Джэнис глянула на часы: - Уже скоро прибудет наш автобус, поспешим.
      Они быстро прошли через здание вокзала, холодное, белое, казавшееся моргом, тут торговали чем попало, воняло бедностью и грязью.
      "Точь-в-точь мой родной город!" - подумала Мария с тоской, которая внезапно обступила со всех сторон. Она вспомнила себя нищей девушкой, в вещах с чужих плечей, с неживыми, тусклыми волосами от плохого питания, и осунувшимся лицом.
      Она, заметив, что не смотря на спешку, Джэнис остановилась посреди вокзала, а к ней постепенно присоединялись другие люди, осыпая радостными восклицаниями, подошла к витрине. Мельком оглядев себя, убедилась, что выглядит прекрасно, одета - стильно, и вся сияет здоровьем, несмотря на страшную ночь; а в глазах прямо плещутся витамины. Мария поразилась, так как по утрам, будучи плохо выспавшейся совой, привыкла видеть себя серой, постаревшей, осунувшейся, со свежими синяками под глазами. В данный же момент она ощущала растущее нервное возбуждение, которое почти разрывало мозг на части, требуя движений, нагрузок, испытаний. В ней словно накапливалась энергия, требующая выхода.
      Уставившись на своё отражение в витрине, она случайно словила взгляд очень красивой девушки: один глаз которой был серым, а другой, - чёрным. Волосы незнакомки делились на белые, слегка золотистые, и чёрные, как вороново крыло. Незнакомка была слишком похожа на Люмис из кошмара, только взгляд её был не озлобленным, а усталым.
      – Что ты такое там увидела? - подошла к зеркальной витрине Джэнис. Люмис исчезла. Мария решила ничего не говорить о своих внезапных видениях.
      – На себя смотрю, что от меня осталось после поезда.
      – Нам нельзя медлить, - сурово произнесла старуха, и, схватив её за руку, повлекла за собой к толпе. - Видишь, все уже собрались. А автобус никого ждать не будет.
      За углом вокзала их ждал заснеженный автобус. Заплатив за всех странными бумажками, Джэнис усадила девочку с Марией на втором этаже. Марию удивило, что автобус битком забит, но второй этаж, где разместили их, был пуст. Все остальные расположились на первом этаже, в основном молодёжь - вылитые студенты: говорливые, пьющие пиво; они громко смеялись над неприличными анекдотами, слушали рок. Марии, глазевшей на них, они ничуть не напоминали будущих магов. Мария, отлично видевшая со своего места - странным образом пол казался прозрачным как стекло - увидела, что Джэнис со всеми ними в хороших отношениях, шутит как девочка. Она казалась помолодевшей. Золотарева ощутила себя парией, ей стало неприятно наблюдать за царившем внизу весельем, на которое её никто не приглашал; она отвернулась к окну. Протерев заиндевевшее стекло, увидела унылое здание вокзала в сугробах. Дарина молча пересела от неё, сев напротив.
      – Я тоже видела в витрине ту женщину, - неожиданно пробурчала она, сердито хмурясь. - И я знаю, кто она.
      – Мало ли кто: призрак, видение, просто проходившая мимо прохожая. Меня она не интересует.
      – Сейчас заинтересуешься! Смотри! - заговорщицки обернувшись по сторонам, девочка выудила из рюкзачка пачку карт. Точнее, картинок, очень похожих на карты, но без мастей. На картинках были изображены мужчины и женщины в причудливых одеяниях, и все, - с разными глазами.
      – Героини какого-нибудь сериала? - скучающе заметила Мария, невольно заинтересованная ими, возможно, потому что у всех них были разные глаза, как у неё. Однако стоило ей дотронуться до них, как картинки превратились в фотографии. А снимки казались живыми, хоть и были неподвижны; она даже видела, как ветер раздувает их волосы. Внезапно наткнувшись на своё изображение, девушка похолодела, впившись взглядом в своё лицо. Её пальцы побелели. На фотографии она держала в руке бокал с алым вином, позолоченным светом свечей; на ней было серебристое полупрозрачное платье, её двойник поставила ногу на ступеньку длинной винтовой лестницы и кокетливо улыбалась. Длинные золотистые волосы мерцали, чуть шевелясь, как водоросли, колышущиеся под водой. Под снимком готическими английскими буквами было выведено её имя.
      Пока она тупо пялилась на свою такую странную фотографию, Дарина вырвала у неё из другой руки остальную пачку, и, порывшись в ней, достала одну из картинок, затем протянула её Марии: - Смотри, вот она! Дарина коснулась картинки, чтобы та ожила: на фоне дремучего леса стояла Люмис в охотничьем костюме, и с мечом на боку в серебряных ножнах. Марии снова вспомнился сон про чёрных магов, которые сидели за столом, говоря о ней. Некоторых из них она узнала в колоде. Она не могла понять, что происходит, где кончается сон и начинается явь.
      – Это - Люмис. Её имя написано внизу, как и у всех. Она - чёрный маг! - со странным восхищением проговорила Дарина. - Надеюсь, она всё-таки украдёт меня! - воскликнула девочка в порыве обуревавших её эмоций.
      – Ты так хочешь, чтобы тебя украли чёрные маги?
      – Я хочу стать ведьмой, освоить чёрную магию, - что в этом плохого? - горячилась девочка, скривив от обиды личико. - Только моя недалёкая мамочка хочет меня защитить… от меня самой.
      – А разве быть ведьмой - это хорошо? - задала встречный вопрос сбитая с толку Мария, но у неё из головы не выходила собственная фотография в дерзком платье, в покоях, где она никогда раньше не была.
      – На самом деле это не так уж плохо, - Дарина пожала плечами. - Чёрная магия ничуть не хуже белой, а иногда даже сильнее. Проблема в том, что мы враждуем с чёрными магами. А всё почему? Потому что мы белые. Знаешь, иногда я не вижу в этом логики. Всё равно как постоянная вражда между протестантами и католиками.
      – Откуда у тебя эти картинки, почему на одной из них я? Или моя копия, - Мария засыпала её вопросами. У неё возникло стойкое искушение схватить Дарину за плечи и хорошенько потрясти.
      – Ах, картинки… Это школьная контрабанда… В школе магии, конечно. На них изображены всё чёрные маги, существующие на данный момент. Когда кто-нибудь из них умирает, на его карточке появляется… другой. Тот, кто займет его место. Магов всего тринадцать. Дарина исподлобья глянула на соседку: - Я так надеялась, что после гибели Катберга на его карте появлюсь… я. Но, появилась ты! А ведь именно я убила его!
      – Ты?! - поразилась Мария. - Но я полагала…
      – Что его отравила ты… я знаю. Я уже немного умею колдовать, тайком я прочитала учебник по чёрной магии, не самый новый, конечно… Но я смогла наколдовать яда поверх твоего снотворного… И всё даром? - причитала она, сжав кулачки. Слёзы катились по её бледным щекам. Её тельце затрепетало в рыданиях, носик и глаза покраснели. - Ты отобрала у меня всё, что я хотела получить! Можешь рассказать матери или Джэнис правду - мне всё равно! Хотя, я не думаю, что ты осмелишься… про Люмис ведь ты промолчала.
      – А если я порву свою карту?
      – Это ничего не изменит, от судьбы не спрячешься. Думаешь, белые маги не пытались? Пытались найти и убить претендентов, пока они не овладели магией… но, не смогли. Ты, я уверена, их очередная попытка. И тебя они тоже попытаются убить! Как Катберга.
      Мария вдруг поняла, что Люмис в поезде пыталась похитить её, а никак не Дарину. Правда, она не испытывала желания сойтись с чёрными магами, пусть даже её физиономия и красовалась на их карте.
      – Я тебе не верю! Ты просто злая, полоумная девчонка! - оттолкнув Дарину, Мария встала с кресла, и быстро пошла вниз.
      – Когда сойдёшься с чёрными магами, можешь передать им, - Дарина помахала в воздухе карточками, - что я стану самой лучшей из белых магов и буду охотиться на чёрных, до тех пор, пока они не примут меня к себе!
      – Ты сама только что говорила, что это - судьба. Если ты не внесена в летопись колдунов, то твои убийства будут напрасны, - неожиданно для самой себя промолвила она. А затем спустилась по лесенке вниз, затерявшись в толпе студентов. Ей было тяжко на душе, особенно когда она видела их счастливые лица, слушала беспечные беседы будущих магов. И чувствовала себя чужой. Шпионом. Собственное лицо на магической карте стояло перед ней, как немой укор. Несколько раз она замечала, или ей казалось, что она видит внимательный взгляд Джэнис, наблюдающей за ней.
      Не выдержав, она сама подсела к пожилой учительнице, заглянула в её чёрные глаза. Отвела взгляд, глянув в окно, где почему-то ничего не отражалось, кроме их размытых отражений. Ей хотелось поговорить по душам, но она не знала с чего начать. Ей почему-то казалось, что мудрые глаза колдуньи читают её сокровенные мысли.
      – Вы считаете меня злом? - наконец выдавила Мария, стискивая руки в кулаки. Напряжение навалилось на неё. Усталость.
      – Нет, девочка моя, - мягко, нежно ответила она, дотронувшись до стиснутого кулака Марии тонкой, сухой ладошкой. - Я думаю, что тебе придётся много пережить, пройти много дорог… В самой себе, прежде чем ты найдёшь себя. Свой путь. Я знаю одно - ты суждена Университету белой магии. Даже если ты его разрушишь.
      Голос женщины задрожал, у Марии защемило сердце:
      – Обещаю, на какой бы я не оказалась стороне, я никогда не уничтожу магический университет!
      – Не надо! - женщина подняла руку, грозно уставившись на неё. - Не надо обещать того, чего ты, возможно, не сможешь выполнить!
 

***

 
      Люмис сказалась больной, заперлась у себя в комнате, и снова заснула, хотя в комнату настойчиво стучался день. Скверные сны, сны про прошлое, продолжались, не оставляя её в покое.
      … Она стояла перед холодным лесным озером. Наступала осень, постепенно окрашивая листья в алые, багряные, оранжево-золотистые тона. Глубоко вздохнув, набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула в прозрачные глубины. Джонатан тем временем взбирался на высокую ель: - Дорогая, я вижу селение! - радостно вскричал он, когда она вынырнула.
      – Наконец-то мы выберемся из лесу! - с радостью воскликнула она. - Лес защитил нас от преследователей, но деревья мне уже надоели. Хочется увидеть людские лица для разнообразия. Думаю, меня уже давно никто не ищет. Она криво усмехнулась: - Им даже выгоднее считать меня мёртвой. При всей нелюбви ко мне, папочке было бы не слишком приятно меня вешать.
      – И мне хочется разнообразия, - тяжело вздохнул Джонатан. - Одна и та же женщина… Мне уже надоело.
      – Надеюсь, что ты пошутил, - помолчав, переваривая сказанное, наконец ответила она, вылезая из озера. Быстро набросив мужскую одежду на голое тело, подошла к нему. Её поразило, что он даже не пытался подглядывать, даже не смотрел в её сторону, а глядел куда-то в сторону, думая о своём. - Неужели скука может уничтожить нашу любовь? - тихонько спросил она дрожащим голосом, испытывающе глядя в карие глаза любимого. В их безжалостный янтарь. Иногда его глаза казались ей пустыми камешками, не выражающими никаких чувств. В такие минуты он казался ей далёким, безжалостно-равнодушным, как время. Ей хотелось крепко схватить его и не отпускать. Но она понимала, что насильно никто не сможет удержать Джонатана Вэйса.
      – Посмотрим, - пробурчал Вэйс, отворачиваясь, чтобы не встречаться с ней взглядом. - Будущего никто не знает.
      Они молча зашагали по узкой тропе, заваленной листьями, ветками и сухими иголками. Время от времени Люмис поглядывала на его красивое, ледяное лицо, стараясь понять обуревающие его чувства. Но, не смогла, слишком тщательно он их прятал.
      Вскоре тропинка расширилась, став дорогой, на которой можно было различить следы от телег, подков и следы пеших путников. Люмис вдруг вспомнила легенду, гласившую, что если сумеешь живым выбраться из леса - попадёшь в селение, из которого открыт путь в другие Миры… Правда, в другие Миры она не верила, считая их просто сказкой.
      Показались первые деревянные домики, первые крестьяне, исподлобья следившие за пришельцами.
      – Что-то мне не нравится их грозный вид, - прошептала Люмис своему любовнику на ухо. - Кажется, они готовы на нас напасть!
      – Не бойся, не нападут, хотя действительно очень хотят; им кажется, что мы - колдуны. Он тихонько рассмеялся.
      – Мне кажется, что ты и вправду колдун, - прошептала испуганная девушка. - Я помню, как ты дежурил возле костра однажды ночью. Я не могла заснуть, вдруг послышался вой волков - и волки выбежали к нашему костру. Я думала, что они сожрут нас, готова была завопить от ужаса… А ты просто что-то сделал, какие-то странные жесты руками, - и волки убежали. Хочешь сказать - ты не маг?
      Джонатан не ответил, только зашагал быстрее. Люмис не отставала. - Ещё я помню, как однажды ночью ты хотел меня убить, ты замахнулся кинжалом над моей головой - а я смотрела на тебя из-под ресниц. Но, ты так и не убил меня… Мне надо сказать тебе спасибо?
 

***

 
      И тогда он её бросил. Принцесса шла, словно во сне, с трудом держась на ногах - а её любимый уже куда-то скрылся, затерялся в толпе крестьян, идущих на рынок. Крестьяне хмуро косились на её богатую и грязную мужскую одежду. К ней подошла оборванная старуха в чёрной шали, сухая, как осенний листок. Она с хозяйским видом взяла её под руку.
      Люмис с недоумением глянула на неё, плохо соображая, что происходит, так поразил её поступок Джонатана. Она никак не могла переварить его внезапный уход без единого слова прощания.
      – Идём, идём, я очень давно тебя ждала, красавица. Великая, мужественная принцесса достойна перенять от меня мои знания! Она увлекала ошарашенную девушку за собой. Потерявшая самое дорогое - любовь, давно ставшая отверженной для семьи и своего народа, Люмис не стала противиться сумасшедшей старухе. К тому же, некая сила исходила от разноцветных глаз женщины: чёрного и серого; эта власть могла сломить и более сильную волю, чем её, ослабевшую.
 

***

 
      – Джэнис, ну и где же это великое здание - Университет Магии? Мы уже едим несколько часов - мне скучно! - возмущалась одна из студенток, белокурая хорошенькая куколка. Мария про себя подумала, что из неё вышла бы отличная модель, а не ведьма. Мария молчала, попивая из пластмассового стаканчика кофе, которым угостила её Джэнис. Она была не уверена, что ей так уж сильно хочется увидеть этот Университет. Она задумалась о Дарине, которая так и осталась наверху; Анна пошла к дочери.
      "Надеюсь, она сможет перевоспитать свою драгоценную дочку… до конца пути?" - подумала Мария, не особенно надеясь на подобную удачу.
      – Скоро приедем, моя дорогая, - Уилкс бросила на Золотареву загадочный взгляд. - А тебя, моя милая, встретят с особенной радостью!
      – Не думаю, - буркнула она, залпом допивая кофе и потирая озябшие ладошки. В автобусе становилось всё холоднее, студенты собирались в кучки, обнимая друг друга. Только она и Уилкс остались в гордом одиночестве.
      – Слушайте, престаньте делать вид, что я вам нравлюсь! - озлобленно прошептала она ей на ухо. - Я же знаю, что я для вас - как вошь на волосах! Как второй рог для Единорога. Надеюсь, ваши милые учителя не станут подвергать меня всяческим пыткам или убивать? Иначе я подам на вас в суд! Если да, то лучше ссадите меня по дороге.
      – Мы движемся в пустоте, которая смертельная для человека. В ней нет даже космоса и звёзд, ты задохнёшься и замёрзнешь! - прошелестела в ответ учительница.
      – Теперь я понимаю, почему здесь так холодно! А я думала - обогреватель сломался, - отозвалась Мария, невольно успокаиваясь.
      – Дорогая, если бы у нас сломался обогреватель - мы бы давно уже погибли от холода!
      – А вот и Университет, - радостно воскликнула растрёпанная светловолосая девушка в джинсовом костюме. Она поправила жемчужные фенечки на своих тонких руках, её пальцы нервно подрагивали, как лапки кошки во сне: - Я так волнуюсь… подумать только, Университет Магии! Она возбуждённо потирала ладони: - Это круче, чем фантастические романы! Даже, чем мистические.
      – Правда, жаль, что нашу магию можно применять только с большими ограничениями. А чёрную магию так вообще никогда! - пожаловался худенький, остроносый парень, похожий, по мнению Марии, на бухгалтера. - Магами мы можем быть только в Университете Магии.
      Мария почти не слушала их, вглядываясь в залепленное снегом стекло автобуса, которое наконец-то стало прозрачным. - Так где же Университет? - спросила она с нетерпением - сердце начало стучать чаще, дыхание перехватило.
      – Приготовься к прыжку в межпространственную дыру! - усмехнулась Лина, девочка с фенечками. - Пристегни-ка ремни, куколка! Девушка схватила её за руки.
      Не успев ничего ответить, она ощутила внезапное падение в пустоту, причём вместе с тяжёлым автобусом. Она сжала ладони Лины, готовая заорать.
      – Мы все умрём? - жалким, писклявым тоном пролепетала Мария, вжавшись в сидение.
      – Да нет же! Это обычный путь, - пояснила Джэнис с сочувствием. - Меня тоже всякий раз тошнит.
      Внезапно падение прекратилось, автобус слегка вздрогнул, а затем снова медленно поехал.
      Мария машинально очистила стекло от влажного тумана дрожащей ладонью, и невольно вскрикнула, но не от страха, а от восторга.
      На высоком холме, на фоне светло-синего неба и бледного кружка зимнего солнца высился громадный замок - дворец из белоснежного мрамора. Его башни гордо вздымались к небу. Марии он напомнил дворец бывшего губернатора Крыма "Ласточкино гнездо". Только этот дворец был гораздо больше и выше. И, конечно, прекраснее.
      – А ночью он светиться, как фосфор! - прошептала Дарина, спустившаяся с матерью к ним. Её разноцветные глаза восторженно сияли. - Правда, он прекрасен? Возможно, стать белой волшебницей - это не так уж плохо.
      Мария протянула ладонь Дарине: - Ну что, мир? Я имею в виду, надеюсь, ты будешь молчать о тех карточках?
      – Ладно, - девочка сперва нахмурилась, затем морщинки на лбу разгладились, и она пожала протянутую ладонь. - Всё равно ничего уже не изменишь.
 

***

 
      Автобус остановился, все вышли, вертя головами в разные стороны. Воздух был ледяным, с неба падали снежинки, словно серебристые искорки.
      Мария ощутила под ногами твёрдую, вполне реальную землю, кинжал холода пронзил лёгкие - обычная зима. Но что-то было не так. Словно она видела сон. И самым волшебным в этом сне казался замок, словно сделанный из снега и хрусталя; и в то же время казавшийся удивительно тёплым и уютным, как нагретая телом постель, или вечер возле костра.
      Подвесной мост замка опустился, на прекрасных белых конях в белых одеждах - а-ля ангелы - выехали учителя. Торжественным, внушительным парадом. Мария почувствовала, что не может оторвать от них восхищённого взора. Впереди всех ехала женщина в белом платье и белой шубке с длинными золотистыми волосами, развевающимися на ветру, больше всех остальных похожая на ангела. Она остановилась перед очарованными студентами. Один из них шутливо упал на колени и протянул руки к прекрасной женщине.
      – Можете стать мне на спину, о прекрасная дама! Даже сломать мне хребет, я буду только рад! - улыбался красивый юноша с тонкими чертами и огромными голубыми глазами.
      – Я бы с радостью прошлась по твоей спине, Рон, - приятным - под стать внешности - голосом проговорила она, невольно улыбаясь в ответ. Она сразу стала казаться проще, доступнее, исчезло ледяное, торжественное выражение Снежной Королевы. - Ты любезен, как обычно, надеюсь, и в этом году ты будешь таким же примерным студентом. Мне хочется верить, что ты выучил задания на лето.
      – Рад стараться, госпожа директриса! И дома я тоже отчаянно старался выучить уроки, но, боюсь, им этого очень не хотелось! Однако я победил!
      – Свою лень? Что ж, молодец. Я подумаю, каким образом тебя вознаградить.
      Женщина обвела их внимательным взором, словно искала чьё-то лицо, впивалась иглами зрачков в их души. Мария не менее внимательно глянула на директрису, оценивая её: невероятно тонкий стан, который без труда можно обхватить одной рукой; высокая грудь натягивала белый атлас платья, лебединая шея, которую обнимало золотое ожерелье с тёмно-серым камнем, под цвет её глаз. Золотистые волосы шёлковыми волнами струились до щиколоток. Марию удивило, что в такой мороз эта женщина расхаживает в расстёгнутой шубе.
      "Ледышка", - сделала неутешительный вывод Мария.
      Когда глаза красавицы уставились на неё, женщина вздрогнула и уронила на землю свёрнутый список студентов-первокурсников. Она долго смотрела в её глаза, слишком долго, чтобы Мария почувствовала себя неуютно. Ей показалось, что и остальные студенты начали коситься на неё, как на диковинку.
      Рон молча поднял свёрнутый лист золотой бумаги с серебряными буквами и передал в невероятно красивые руки, которые, казалось, принадлежали принцессе из далёких скандинавских легенд, где женщины сделаны из снега и драгоценным камней.
      Директриса справилась с волнением, нежное лицо снова стало бесстрастным: - Я приветствую новых студентов в Университете белой магии, - она отчётливо поставила ударение на слове "белая". - Я понимаю ваше волнение - для вас это великий миг! Его вы запомните на всю вашу жизнь! Вас ожидают новые знания и новые возможности, необходимо только учиться, а всё остальное дадим вам мы. Мне также приятно видеть студентов старших курсов, которые за лето повзрослели, и я надеюсь, серьезнее станут относиться к занятиям, - взгляд отчётливо полоснул по лицу Рона и нескольких других парней, которые покраснели. Она развернула список: - А сейчас я буду называть ваши фамилии… Джэнис Уилкс, - её взгляд остановился на старой даме, с достоинством сложившей руки на груди, смотрящей на неё не слишком радостно, - мне приятно вновь видеть вас среди наших лучших учителей. Мне приятно, что именно вы провожаете наших студентов…
      "В последний путь", - про себя закончила Золотарева.
      … показывая им верную дорогу.
      – Мои косточки ещё не в могиле, скрипят помаленьку, - ворчливо пробурчала Уилкс.
      – Мария Золотарева, - наконец назвала она и её. Предпоследней. Когда девушка уже начала нервничать. - Шестимесячные курсы повышения квалификации, - директриса задумчиво помолчала, кто-то из студентов хихикнул, заставив Марию залиться краской. - Было бы куда лучше, если бы вас к нам направили раньше.
      – Джонатан Вэйс рассудил иначе, - неожиданно заявила Джэнис, исподлобья поглядывая на красавицу.
      Женщина покраснела: - Разумеется и сейчас ещё не поздно. Она покраснела ещё сильнее: - Джонатан всегда знает, что делает. Самый могущественный маг не может ошибиться. Марии показалось, что эта реплика предназначена для Уилкс.
      – Дарина Миловидова, великая семья, талантливая мать, - Мария заметила, что Анна покраснела, но от гордости.
      "Что-то сегодня день красных физиономий", - продолжала иронизировать Золотарева. На нервной почве.
      – А вот твоя дочь, Анна, попала к нам как раз вовремя - светлые силы Университета изменят её… тёмную половину.
      Анна побледнела, сжав руку дочери. - Садись ко мне, Дарина. Усадив счастливую девочку на коня, она тронула поводья - и конь медленным шагом торжественно направился к замку. Все остальные последовали за ней. Колону студентов замыкали учителя на белых конях.
      "Словно для того, что бы помешать нам разбежаться", - Мария никак не могла справиться со своим плохим настроением и очень, очень нехорошим предчувствием.
 

***

 
      Сказочная красота университета навалилась на Марию как тонна сладкой ваты на голову. Замок изнутри ничуть не походил на мрачный идеал средневековья. Много электрического света, фонари необычных форм и расцветок, мрамор, атласные шторы, старинные гобелены, картины.
      В огромной столовой уже накрыли столы - все яства мира ожидали их, скромных студентов. Учителя сидели за столом посреди огромного зала, высокие окна которого выходила в сад заснеженных деревьев, казавшихся статуями из снега и льда. Огромные сугробы подступали к самым окнам, наваливались на них, а сверху пыталось пробиться зимнее солнце. Самое большое окно выходило в теплицу, где расцветали яркими красками тропические растения. Странное чувство возникало у девушки, когда она переводила взгляд с заснеженного пейзажа на яркие гроздья бананов и оранжевые апельсины, обвиваемые изумрудными лианами. Белоснежные прозрачные шторы, вышитые белым жемчугом, были откинуты и слегка колебались от ветра. Бледное солнце, казалось, сияло ярче электрических светильников под потолком. Марию начало нервировать то, что светильники были никак не закреплены, а плыли, как рыбки в аквариуме; плавно, медленно.
      Красавица, снявшая шубу, похожая на Мэрилин Монро в светящемся белом платье, села за стол между учителями.
      – И вы садитесь, почему вы стоите? - весело обратилась она к остальным, студенты робко расселись за столами. К ним присоединились другие студенты, которые спустились по бесчисленным лестницам. Эти чувствовали себя уверенно, махали руками новичкам, и с шумом рассаживались.
      – Позвольте представить вам нашего нового директора, - вдруг проговорила она, указывая ладонью на одиноко вошедшего в зал человека. - Десять лет назад господин Джонатан Вэйс покинул наш университет, как лучший выпускник - в этом году он назначен директором. Вместо меня, - последние слова прозвучали немного натянуто.
      – Как мило, - заявила Уилкс, стоявшая рядом с Марией. - Интересно, что всё это означает на самом деле? Проговорив эти загадочные слова, она потрепала Марию по плечу и пошла занимать своё место за учительским столом.
      – А как же вы, госпожа Виллина? - огорчённо спросила какая-то девушка в тонком синем платьице. - Я уже настроилась, что именно вы вручите мне мой диплом!
      – А я буду его заместителем, - очаровательно улыбнулась она. - Он мой муж…
      Мария мёртвой хваткой схватилась за вилку, внезапно приглядевшаяся к новому директору. Ей показалось, что она сейчас упадёт в обморок - представленный директор оказался её таинственным директором, Геннадием.
      – Дай мне по голове кастрюлей, - обратилась она к Дарине, севшей с ней рядом. - Я знаю, моя просьба доставит тебе удовольствие! Или облей горячим супом - мне плохо!
      – Не падай духом, или в тарелку, - посоветовала Дарина. - Я знаю, при виде красивых мужчин такое бывает. Кажется, это называется вожделением. Лучше выпей полезного сока. Тебе ещё многое предстоит, помнишь, что я говорила? Тебя ещё не пытались убить, так что не начинай нервничать! Ты ведь одна из 13-ти? Эх, узнал бы об этом кто-нибудь из студентов! - с тоской протянула она. - Это была бы сенсация! Я б стала известной! Жаль, что я дала тебе слово молчать. Конечно, - весело продолжала она, поедая разноцветное желе, которое, по мнению Марии, пыталось уползти из тарелки, - они захотят тебя убить. Но я не позволю!
      – С каких это пор я тебе дорога? - уточнила Мария, осторожно тыкая мороженное в серебряной вазочке. Убедившись, что оно и не думает протестовать, она пододвинула вазочку к себе и начала жадно поедать своё любимое лакомство.
      – Даже не знаю… Возможно с тех пор, как ты пыталась меня спасти. Может, ты действительно меня спасла, - серьёзно добавила она. - Не знаю, как бы мне было у чёрных магов, а тут мне нравиться!
      – Мне приятно, а то я думала, что ты меня ненавидишь.
      – Мне б хотелось. Так было бы проще для меня. Закрыть глаза и уйти в сторону. Но я не могу. На самом деле это действительно ты убила Катберга. Мне просто хотелось вообразить, что это сделала я. Но если хочешь, я всем расскажу свою версию. Если спросят, - дипломатично заметила она.
      – Говори, что хочешь, - Мария механически отпила сок из бокала. Она даже ухом не повела, привыкая относиться к словам Дарины как к выдумкам странной девочки. - Только зачем тебе распускать обо мне слухи?
      – Тогда я стану крутой среди студентов, - улыбнулась девочка, - и мне не придётся нарушать слово. Ведь о твоём поединке с чёрным магом вполне можно рассказывать. Мама давно рассказала об этом директрисе… бывшей. Перед тем, как её отправили домой. Ты уже заметила, что моя мама была единственной из родителей в нашем автобусе? Для неё просто сделали исключение, так как обычно родителям нельзя нас сопровождать. Наверное, мамочка придумала, что я больная на голову, и меня ни в коем случае нельзя отправлять в поездку одну, чтобы только снова увидеть замок. Именно его называют Ацрумом. К тому же, когда чёрные маги узнают, что именно ты убила Катберга, они, возможно, не захотят тебя принять к себе. А может, даже и убьют. А вдруг я окажусь на твоей карте после тебя? А всё-таки странно, что Виллина ушла со своего поста.
      – Почему? Что в этом такого странного? Или раньше эта должность считалась пожизненной? - она забросала девочку вопросами, надеясь услышать что-нибудь про Джонатана Вэйса… то есть, Геннадия, проигнорировав очередную порцию оскорблений.
      – Потому что Виллина любила свою работу. Ради поста директрисы она совершила множество неблаговидных дел, - Дарина лукаво улыбнулась. - Но это лишь слухи.
      – А кому можно верить из белых магов? - упавшим голосом спросила Мария. - Я имею в виду - мне.
      – Джэнис Уилкс… она стара, зловредна, но честна. Она может пойти даже наперекор директору - её не тронут. Дело в том, что её отец, Реймонд Уилкс - был один из тех магов, которые основали Белый орден, нашли этот мир, сумели в него пробраться и построили университет.
      – Бог мой, откуда ты всё это знаешь? - изумилась Золотарева, чуть не подавившись тортом. Крабы, фаршированные леденцами ей не очень понравились.
      – Моя мама до сих пор жалеет, что не осталась в университете, когда была такая возможность. Понимаешь, у неё были выдающиеся способности… но она, как некоторые идиотки, пожертвовала карьерой ради любимого мужчины, моего отца. А он этого не стоил. Дарина скорчила гримасу, став похожей на злого тролля. Мария постоянно удивлялась, что эти глаза разного цвета делают почти отталкивающим вполне приятное личико с тонкими чертами. Чуть выдающийся подбородочек, остренький носик, поднятый вверх, немного удлинённые ушки - девочка почему-то казалась ей эльфом. Подленький эльфик с нездоровым чувством юмора. - Теперь мама постоянно собирает слухи и новости про университет. А заодно пичкает ими меня. Но я не против. Хотя против магов Джэнис не пойдёт, конечно.
      – А ты, значит, пойдёшь? - Мария не могла отделаться от мысли, что Дарина либо её разыгрывает, либо насмехается. Появление Геннадия в роли директора и под другим именем огорошило её гораздо больше приколов девочки.
      Она не успела ответить, к ним подошла худенькая, высокая девушка в круглых очках, одетая в длинный джинсовый сарафан, который обычно носят беременные, и тёплые ботинки на толстой подошве со шнуровкой. На вид ей было около семнадцати, восемнадцати лет.
      – Привет, могу я сесть рядом? А то мой сосед по столу повторяет новые магические формулы и у меня в тарелке постоянно всё оживает. Не буду же я гонятся за едой по всему залу! Она мило улыбнулась, став почти симпатичной. В принципе, в ней не было ничего отталкивающего, но и ничего примечательного.
      – Конечно, садись, - вежливо ответила Мария. Перед новенькой тот час же появилась фарфоровая тарелка, вилка и бокал.
      – У вас случайно нет новых наклеек с Гарри Поттером? - обратилась она к ним. - А то я все каникулы провела в универе - завалила экзамен по перемещению между мирами - один из важнейших! Но я считаю, что мне могли и тройку поставить, всё равно практика намного полезнее теории и бесчисленных формул. Вот один из наших студентов когда-то сотворил Бермудский треугольник - неудачное перемещение… Так ничего, получил свою тройку. Так наклейки есть? Вы же, естественно, поклонники Поттера? - с жадностью осматривала их девушка, особенно задерживаясь взглядом на их карманах. - А может, новая книга уже вышла? Я могу вам свои шпоры отдать взамен. Кстати, я - Катя Андронова, третьекурсница, а вас как зовут? Вы же новенькие? - она говорила взахлёб, глаза жизнерадостно сверкали, и Мария почувствовала, что девушка начинает ей нравится.
      – Нет, я не принадлежу к поклонникам новой сказки, - почти с сожалением ответила Мария, жалея, что ничем не может услужить приятной новой знакомой. Во всяком случае, гораздо более приятной, чем Дарина. Или Джэнис Уилкс. И по возрасту она была ей всё-таки ближе. Прикинув, что в обычный университет поступают лет в семнадцать - она надеялась, что магический университет не отличается в этом плане от него - девушка решила, что новой знакомой должно быть не меньше двадцати.
      – Меня зовут Мария Золотарева, мне двадцать три года. Я буду проходить шестимесячные магические курсы.
      – А я - Дарина Миловидова, я первокурсница! Мне семнадцать лет, - гордо ответила девочка, торжественно стукнув золотой вилкой по столу.
      – Ух, ты! Да у тебя глаза разные, и такие яркие! Да и у тебя тоже разные, Дарина. Ну вы даёте, с такими глазами сюда припереться! Или мы уже с чёрными магами в полюбовном мире? Я, кажется, совсем тут плесенью заросла, отстала от жизни из-за переэкзаменовки.
      – Ну и как, удачно пересдала? - поинтересовалась Мария с сочувствием.
      – Четыре, - радостно ответила девушка. - Не даром я всё лето пылью дышала в библиотеке! Мой папа будет мной гордиться… я так этого хочу! - выпалила она в экстазе.
      – А ты попробуй учиться для себя, а не для кого-то… Меньше будет угрызений совести, - посоветовала Дарина.
      Катя покивала, с громадной скоростью набивая рот яствами, словно смахивала веником в бездонную утробу.
      Мария с Дариной только изумлялись, гадая, куда всё это уходит, - Катя была худой, как щепка. Просторный сарафан делал её хрупкую фигуру вообще прямоугольной.
      – Шестимесячные курсы, это, конечно, прикол, - проговорила Катя с набитым ртом. - Не поймёшь, то ли для самых слепых, то ли для самых гениальных. Она покачала головой: - Я учусь на третьем курсе, точнее, этот год будет третьим, и до сих пор магия для меня - тёмный лес; я постоянно наталкиваюсь лбом на деревья. Хотя, если у тебя великая сила, возможно, этих шести месяцев тебе и хватит, - с сомнением произнесла она.
 

***

 
      Марию поселили в одной комнате с Катей. Две кровати стояли в центре совершенно круглой комнаты, над головой в виде абажура висел искусно вытесанный из дерева коршун с расправленными крыльями. От сияния его глаз - отверстий в чёрном дереве - становилось жутковато. Казалось, что птичка собирается совершить на твоём теле мягкую посадку с применением острого клюва и громадных когтей.
      Чувствуя себя довольно неуютно: сильно объелась, да и гипнотизирующий взгляд хищной пташки доставал, Мария Золотарева валялась на кровати.
      Андронова тоже валялась в похожем отрубе, только взгляд пташки её не волновал - привыкла.
      – Сколько сейчас времени? Полночь уже наступила? - утомлённо спросила она Марию, поленившись даже взглянуть на часы.
      Та глянула на наручные часы: - Как раз сейчас наступит. И что будет - конец света?
      – Нет, но ты не пугайся, сейчас на тебя кое-что свалиться.
      – Что-то тяжёлое? - с опаской поинтересовалась Мария. - Может, я всё-таки встану с кровати?
      – Не поможет, хоть в шкафу запрись - упадёт точно на тебя. Аргана у нас снайпер.
      Не успев поинтересоваться, кто же такая Аргана, Мария получила удар по лицу и животу. Лицу повезло больше - на него упал лёгкий листик бумаги, а на живот обрушилась стопка книг. Очень-очень тяжёлых.
      – Где этот ваш придурочный снайпер? - взревела она, сталкивая с живота учебники. - Я её побью!
      – Не советую: она маг первого класса, пятикурсника, - тихо прошептала Катя. Учебники упавшие на неё, ударили по ногам, а листок мягко приземлился на животе. - Знаешь, я тоже её ненавижу! Эти новые старосты… совсем озверели. Хотят выслужиться перед учителями, что бы их оставили работать в университете. Это - верх мечты для любого выпускника.
      – А почему это событие происходит в полночь? А если бы я спала, а на меня упали книги… Я бы разрыв сердца могла получить. Как ты думаешь, эта Аргана специально уронила тяжёлые книги мне на живот?
      Катя загадочно промолчала.
      – Ты директрису знаешь? Ну, бывшую, - немного позже заговорила она, когда девушки разложили книги по своим тумбочкам. - При её правлении самых старых и мудрых учителей постепенно оттесняли в архив или на пенсию. Сейчас чересчур много молодых учителей, боюсь даже подумать, чем это закончиться для университета, - в голосе Кати послышалась озабоченность и затаённая боль. Кстати, эта директриса сама пользуется чарами красоты и молодости, а на самом деле - кура ощипанная, как раз для борща! - теперь в голосе девочки прорезалась злоба. - Хорошо, хоть эту дуру сместили! А впрочем, давай не думать о проблемах. Кстати, о полуночи… я же ведь тебе так и не ответила на твой вопрос, - она ласково заулыбалась, снова превратившись в милую, хорошую девочку. - Понимаешь, именно в полночь заканчивается праздничный ужин, и все увеселительные мероприятия. А после него старосты принимаются за исполнения своих обязанностей. Конечно, они могли бы сделать это и утром… Но они стремятся выслужиться перед начальством, усекла?
      Мария слушала её с удовольствием, хотя живот болел, а от листочка на лице остался противный запах.
      – Ах, если бы Эдельберта не ушла на пенсию! - мечтательно произнесла Катя. - Какой замечательной директрисой она была! Правда, ещё до меня, но я слышала о ней только хорошее.
      "Может, Катя - шпионка? И поэтому пытается вызвать меня на откровенность? " - неожиданно подумала Мария, но выхода не было, кому-то нужно было доверять. И она рассказала ей всё. Всё равно душа требовала разгрузки, и без друга она бы просто сошла с ума. Катя молчала с открытым ртом, потом захлопнула его и повернулась к Марии: - Да, девушка, вам не повезло в этой жизни - возможно, повезёт в следующей. Убить-то тебя пока не хотят - скорее заставят сотрудничать. Стать шпионкой. Новые методы новых директоров, старые давно бы тебя прикончили. Или, вообще просто не вмешивались бы. Вот Эдельберта… она считала, что закон равновесия нельзя нарушать - и оставила чёрных магов в покое. Не понимаю, как ты вообще рискнула сюда приехать. Чёрный маг в университете для белых магов! Умереть, не встать!
      Марии стало совсем плохо.
      – Кстати, кто такая эта Эдельберта, которую ты постоянно упоминаешь? - спросила она, дабы отвлечься от своих проблем.
      – Бывшая директриса. Кстати, Виллину она не любила… А Джонатан Вэйс однажды чуть не спалил ей глаза на уроке. Может, поэтому она и ушла на пенсию так рано? Но в дела мудрецов лучше не соваться, как говорил старина Гендальф из Толкиена. Мудрый был маг, потому и прожил столько. Жаль, что наши маги по сравнению с ним дурачки.
      Мария, наконец, обратила внимание на листик, который упал на неё вместе с учебниками: - А это что? - обратилась она к Кате, осторожно приподняв его кончиками пальцев. - Надеюсь, эта дрянь не возгорится в моих пальцах? Ой, а если бы она возгорелась на моём лице? А потом бы всё списали на несчастный случай… Может быть, Аргана меня возненавидела? Скажем, за неправильные глаза?
      – Да что ты! - Катя искренне рассмеялась. - У неё просто идиотское чувство юмора. Она считает, что таким образом пробуждает нас после летней спячки. Методом шоковой терапии. Думаю, вы ещё с ней подружитесь.
      – Сомневаюсь, - пробормотала Золотарева, плотнее закутываясь в одеяло. Сон начал постепенно подкрадываться к ней.
      – Листик - это твоё расписание, пришпиль к стене возле головы.
      – А как?
      – Просто прислони к стене обратной стороной. Он сам должен приклеиться. Магически.
      Мария зевнула, приподнялась на кровати, и сделала так, как велела Катя. Бумажка словно приросла к мраморной стене. Буквы были на чистейшем русском языке, и возле каждой пары стояло время. Она даже не стала читать диковинные названия уроков, слишком устала.
      Катя таким же макаром пришпилила и свой листик.
      – А ну, что там у тебя? - полюбопытствовала она. - Может мы где и пересечёмся? Мне очень хочется посмотреть, как ты будешь колдовать.
      – Мне тоже.
      Вскочив с постели, она прикипела глазами к её расписанию: - Странно, очень странно… У тебя будут все уроки. Не понимаю!
      – Ммм? - спросонья пробурчала та.
      – Я говорю, что у тебя будут все уроки! От первого курса до десятого, последнего. Странно… обычно студенты заканчивают пятилетку. Обычные студенты. Даже Аргана, - почему-то добавила она.
      Мария нехотя просыпалась, охваченная беспокойством.
      – Ещё пять лет учатся мастистые чародеи - с большим даром! Я не понимаю, как ты всё это потянешь, подруга! И снова скажу - тебе крупно не повезло, это точно! Однако магию ты выучишь, и самую крутую, поздравляю! - экспансивно выпалила она, прыгая на её постель. Катя пожала полумёртвую ладонь Марии: - Думаю, тебя хотят проверить на возможности твоего дара. Только так просто они не стали бы обучать магии разноглазую ведьму, ты уж прости. Как-то они же должны будут тебя контролировать… Ладно, давай спать, не смотри на меня, как на Настардамуса. Я просто высказываю своё мнение. Во всяком случае, немедленная смерть тебе не грозит, Джонатан пока что намного сильнее тебя и мог бы убить тебя раньше. Интересно, что у него на уме? Узнать бы, было бы меньше проблем и у тебя, и у меня тоже.
      Уже засыпая, Мария вдруг подумала: откуда Катя знает, что раньше она была знакома с Джонатаном? Быть может, он у них тут единственный поставщик разноглазых ведьм? Особенно, если она сама узнала о том, что Геннадий и Джонатан одно лицо только в университете, пару часов назад, а Кате об этом не рассказала, почему-то решив смолчать, что её таинственный директор и директор этого университета - одна подлая морда. С двумя именами, которые он менял, как перчатки.
      "Хотя… когда я назвала Анне имя Геннадия, она сразу догадалась, что это - псевдоним Джонатона. Может у него вообще двойное имя?"
 

***

 
      Спала Мария плохо - всю ночь ей снился кошмар, долгий, как сериал. Ей приснился древний замок на вершине горы. Жестокая битва одетых в кольчугу и доспехи воинов. Защитников замка было намного меньше захватчиков, их убили очень быстро.
      По каменным плитам, залитым кровью, брезгливо обходя кровавые, уже подсыхающие лужи, прошёл высокий рыцарь. Мария его узнала, и задрожала во сне: в кольчуге, с тяжеленным топором шёл Геннадий - Джонатан. Его карие глаза светились, как у рыси - янтарным, медовым пламенем. Ниспадающие до плеч каштановые волосы, скреплённые золотым обручем, подчёркивали и страшно усиливали нечеловеческий блеск этих звериных глаз. Зверь охотился, это было видно не только по глазам, а и по движениям: осторожным, крадущимся, напряжённым, как струны.
      – Где принцесса? - властно спросил он у стоявших на почтительном расстоянии воинов.
      – В башне, пыталась выброситься в окно. Не дали, - отрапортовал безусый юнец, очень похожий на Рона, студента, бескорыстно предлагавшего свою спину прелестной Виллине. Мария удивилась даже во сне присутствию малознакомого ей парня.
      – Хорошо, пойдёшь со мной к ней, это будет твоё боевое крещение, Рон. Второкурсникам ведь тоже нужна практика, - неприятно ощерился тот. Если, конечно, ты и дальше хочешь оставаться в университете. Ты ведь хочешь стать учителем, Рон? Я знаю, это видно по твоим глазам. Тебе не хочется после университета магии возвращаться обратно в абсолютно не магический мир, и вести жизнь обычного человека. Сейчас мы будем уничтожать одну из чёрных ведьм… Не страшно?
      Марии показалось, что Джонатан просто издевается над ним.
      Рон побледнел, как мел, слегка пошатнулся, но мужественно ответил:
      – Конечно же, нет.
      Следующей картиной во сне уже была внутренность мрачной средневековой комнаты. Тусклый свет осеннего дня проникал в узкое готическое окошко, находившееся почти под самой крышей. Тусклые лучи полностью поглощались полумраком, словно в тюрьме или монашеской кельи. Мария невольно подумала, что бросаться в такое окно технически сложно: сперва надо хорошенько попрыгать выше головы, а потом ещё и протиснутся в узкую дырку размером с сигаретный блок.
      Мебели не было, на куче сена лежала перепуганная платиновая блондинка в средневековом одеянии. Точнее, в пышной нижней юбке, очень грязной, и в ночной рубашке. На голове косо висел съехавший в процессе борьбы чепец. Девушка показалась ей красавицей, но глаза, которые она выкатила на рыцарей, обычными никак нельзя было назвать: голубой и карий. В ней Мария узнала Стэллу из чёрных магов, которую она видела в другом сне и на магической карте.
      – Ну что, Рон, убьёшь эту красавицу? - глумливо поинтересовался Джонатан, улыбаясь. Стэлла испепелила его бешеным взглядом.
      – Я не ведьма, я - принцесса! - горделиво ответила она севшим голосом, задрав острый подбородочек. - На вас рыцарские доспехи, но в рыцари вы не годитесь! Нападать без всякого повода на мирное царство! Только бандиты способны на такое! Если хотите убивать меня - убивайте. Мне надоело вас лицезреть - удовольствие ниже среднего.
      Девушка явно храбрилась - Мария со стороны видела, как дрожат её губы и тело. Худенькое тельце совсем юной девушки в белом.
      – Как притворяется, а? - вскричал Вэйс, хлопая по плечу остолбеневшего Рона. Тот медленно серел, храбрые речи девушки явно произвели на него неизгладимое впечатление.
      – А может она действительно не ведьма? - осторожно пробормотал он себе под нос.
      – Ты меня удивляешь! Так быстро попасть под чары, - какой с тебя белый маг после этого. Хотя ты только на втором курсе, тебе простительно. Запомни, друг мой Рон: если у девушки, или у парня такие вот разные глаза - то его или её обязательно надо убить! - тоном учителя, вразумлявшего ученика-дауна объяснял он.
      – Так мы что, будем её убивать? - почти закричал Рон, постепенно теряя контроль над своими эмоциями.
      – Да, убить её мне бы очень хотелось, но, мы не сможем, - задумчиво, с досадой, снова заговорил Джонатан. Девушка съёжилась, затряслась, стараясь отползти в угол.
      Мария её понимала - мягкий, вкрадчивый голос Вэйса у неё самой вызвал тошноту и страх.
      – Я когда-то поклялся не убивать женщин, когда меня посвящали в рыцари. В этом мире моя клятва, к сожалению, действительна. Откуда ж я знал тогда, что стану охотником на ведьм? Ну а ты ведь не давал такой клятвы, а Рон? Ты ведь не настоящий рыцарь? Убей - и получишь почётную грамоту в университете и право использования заклинаний в быту, что не дозволено другим магам.
      – Нет, я не буду её убивать! - дрожащим голосом шептал Рон, не сводя глаз с пленной красавицы. - Я студент, а не убийца. Мы же белые маги, мы должны быть добрыми! - в его голосе зазвучала паника.
      – С варварами нужно бороться варварскими методами, - сухо ответил Джонатан. - Ладно, подними её, нет, лучше поверни, вот так, а теперь - задери юбку. Чёрт побери, а у неё красивые ножки! Да, сюда нужно было пригласить двоих, чувствую - будет брыкаться.
      – Что ты собираешься делать? - с ужасом вскрикнул Рон.
      – Насиловать. Только так я смогу контролировать эту суку и в будущем, когда она станет одной из 13-ти. Как Люмис - но та отдалась мне добровольно. Лицо Джонатана помрачнело: - Зато я теперь чую её за милю - она не сможет прокрасться ко мне! Что ты застыл, как столб? Что, девушек никогда не насиловал, что ли? Держи её ноги.
      Мария отчаянно пыталась проснуться, или переключится на другой, более приличный сон, но не смогла. Ей пришлось смотреть на сцену насилия. - А теперь - давай ты, - проговорил Джонатан совершенно спокойным голосом. - Теперь ты мой человек, тебе тоже нужно ощущать эту тварь до того, как она прикончит тебя!
      – Нет, я не смогу, - шептал бледными губами юноша. Казалось, его вот-вот вырвет.
      – Давай же, будь мужчиной! - Джонатан рванул платье на груди, рыдающей девушки. - Неужели её грудь тебя не возбуждает? Поднимай всё, что сможешь, хоть чарами, чем хочешь - и вперёд! Поверь, это предосторожность, а не развлечение! Ну, ты же ненавидишь чёрных магов! Они убили твою семью для кровавого ритуала, а ты пролежал ночь в могиле с трупами родственников.
      Подбодрённый, с лицом, искажённым отчаяньем и бешенством, Рон накинулся на беспомощную девушку, у которой после натиска Джонатана остались силы только слабо отпихивать насильника.
 

***

 
      – О, ведьма, ты ещё жива? Странно… Ну, тогда пошли на урок, - старая Джэнис словила в коридоре застывшую Марию - та никак не могла прийти в себя после ужасного сна и первого урока. Их учили перемещаться во времени - получилось только у неё одной - она пожала руку Джордано Бруно в ночь перед казнью и позировала Микеланджело. Естественно, она выбрала прошлое своего мира.
      – А вы будете тренироваться ещё полгода, пока у вас что-нибудь получиться, - услышала она голос Ядвиги, когда снова оказалась за партой. - Молодец, Мария, пять. Ты действительно вундеркинд.
      Седовласая старушка ростом с гнома смотрела на неё сияющими глазами фаната. И Мария поняла: та не отцепиться от неё до конца шести месяцев. Будет ходить за ней, просить автографы, тыкать пальцем и постоянно ставить в пример.
      – Сегодня у нас - вызывание духов, кого вызовешь? - щебетала Джэнис, увлекая её в свой кабинет.
      – А я знаю?
      – Смотри, не вызови их всех сразу, что я буду тогда делать? Придётся весь класс эвакуировать.
      Марии стало неловко - за весёлой бравадой Джэнис Уилкс явно ощущалось опасение, как при общении с психом.
      "Похоже, я никогда не избавлюсь от плохой репутации", - с горечью подумала она, заходя в класс. Синие стены, чёрные парты, напоминающие ей почему-то старинные туалеты. Большой, круглый учительский стол скромно стоял у окна.
      Студенты с любопытством разглядывали её - откровенно, как обнажённую статую в музее.
      – Это она, точно, она, ведьма… У неё такая сила, она всё может! - слушала она восторженные шепотки.
      "Кажется, очень скоро у меня начнут вовсю брать автографы", - невольно подумалось Марии. "Где бы раздобыть столько ручек?"
      Сев на пустую парту - специально, чтобы не доводить до обморока соседа, она покосилась на диковинные принадлежности, лежащие на парте: крупный алфавит и блюдечко - причиндалы для вызывания духов. Она боялась даже дотронуться до них. Призраков Мария боялась с детства.
 

***

 
      Вызвать духов у неё получилось: русские цари, как дуси, мило и чётко отвечали на поставленные вопросы. Когда Джэнис полюбовалась её успехами, поставила "пять" и отошла к другим студентам, Мария открыла записную книжечку, чтобы проверить расписание, - как вдруг блюдце само собой дёрнулось. Мария с недоумением покосилась на него - она уже не управляла им, так что движение было полным самоуправством со стороны подлого блюда.
      " Это я, Люмис, мы можем поговорить?" - прочитала она по буквам.
      – Давай, только тихо, - прошептала она, наклоняясь к блюдцу. - Я ведь на уроке чёрной магии.
      "Очень забавно, - проговорило блюдце. - Учишься бороться с нами? У меня мало времени для подробных инструкций - просто выйди в полночь на улицу, нам нужно поговорить. Я тебя сама найду".
      Блюдечко снова застыло, став привычным неживым предметом.
 

***

 
      Двери кабинетов начальства находились на одном этаже, только золочёные таблички, к изумлению Золотаревой, оказались без надписей. Немного поразмышляв, она прикоснулась пальцем к одной из них - тот час же проявились буквы: помощница директора Виллина. А внизу красные буквы сердито замигали, сложившись в слово: занята.
      "Занята? Интересно, чем - уж не любовью ли муженька? А почему он скрыл от меня факт своей женитьбы, как и факт своей должности в университете магии? Стеснялся, что ли?"
      Мысли мелькали, как картинки в калейдоскопе, оставляя неприятный осадок.
      Она уныло побрела к другой двери, коснулась безликой таблички: "Директор. Свободен".
      "Чудненько!"
      Она вошла без стука, надеясь застать Геннадия с Виллиной в интересном положении и напугать их, навеки испортив ему потенцию. Но Гена сидел один за столом, включив лампочку в форме обнажённой девушки, стыдливо закрывающейся руками. На вид статуэтка абажура напоминала греческих красавиц с их сильными, компактными телами, но греки, насколько она знала, абажуров не делали. Разве что для свечей?
      Эта сволочь вполне мирно подпирал ладошкой тяжёлую от умных мыслей голову. Каштановые волосы, подсвеченный электрическим светом, неярко блестели, а глаза, когда он поднял их на девушку, на секунду ослепили, как две лампочки. Она отшатнулась - его глазки напомнили обыденный фильм ужасов. Но, к сожалению, это была жизнь, и Мария осознавала, что её могли прихлопнуть по-настоящему. Прямо сейчас и прямо тут.
      – Здравствуй, Мария, - произнёс он, положив ручку на стол возле заполняемого журнала. И замолк, выжидающе глядя на неё. Нехорошо так, упорно, зло.
      – Так вы Гена или Джонатан Вэйс? - допрашивала Мария срывающимся голосом, продолжая маячить возле двери, хотя дверную ручку отпустила.
      – Когда как, смотря где, - двусмысленно ответил он, слегка улыбаясь. - Это всё, что ты хотела у меня спросить? И для этого надо было подниматься на десятый этаж?
      – Конечно, нет, - девушка осмелилась сесть на стул, сначала придвинув его к письменному столу. - У меня вопросов - хватит на большую энциклопедию.
      – Что ж, спрашивай. Я понимаю, что ты не успокоишься, пока не прояснишь для себя ситуацию, в которую ты попала. Он закрыл журнал и откинулся на спинку кожаного кресла. Внезапно ей стало страшно: Джонатан выглядел опасным, как настороженный дикий зверь. Стены кабинета были белыми, голыми: ни картин, ни фотографий. Ничего личного. Огромный шкаф, занимавший стену, казался бутафорией. Маг сидел напряжённым, сдержанным; словно некий мерзкий монстр, готовясь вот-вот сбросить личину красивого мужчины и вцепится в неё во все щупальца.
      – Можно, я уйду? - промямлила девушка, ёрзая на кресле, стараясь не встречаться с ним взглядом. - А то мне страшно: либо вы монстр, либо у меня начинается злокачественная шизофрения.
      – Я - не монстр, я - белый маг! - твёрдо провозгласил он без улыбки.
      " Кажется, для него это - вопрос чести", - решила Мария.
      – А что, разница очень большая? Кстати, вот что я ещё хотела узнать: вы когда-нибудь насиловали некую Стэллу? Ну, принцессу с белыми волосами… у неё ещё глаза разные: карий и голубой, - невинно хлопая ресницами, поинтересовалась она, скорее, что бы привести его в бешенство, а не получить ответ.
      – Что за бред! - директор щёлкнул пальцами - на столе появилась набитая табаком коричневая трубка. - Откуда ты берёшь подобные глупости?
      – Во сне увидела, - честно призналась Мария.
      – Сурово, - сказал он, сдвигая брови. - Кажется, чёрные маги взялись за тебя всерьёз. Чего и следовало ожидать. Особенно когда ты убила не самого слабого из них, покушавшегося на Дарину.
      – Ага, на Дарину! - с иронией воскликнула Мария. - Это Дарина вам такое сказала? У девочки явная мания величия! Он охотился на меня! Она замолчала, тяжело дыша, остановленная подозрительным подсознанием на самой грани раскрытия тайны. Ей почему-то не хотелось признаваться двуликому Джонатану про своё чёрное предначертание и про карты. К тому же, она была уверена, что он это и без неё знает.
      Джонатан уставился ей в лицо, неподвижными и слегка сонными глазами, словно гипнотизирующий взор змеи.
      – Откуда ты это взяла?
      – Что? - она снова невинно захлопала ресничками, попытавшись мило улыбнуться - играла дурочку.
      – То, что Катберг охотился за тобой! - закричал он.
      – Догадалась. У меня ведь тоже разные глаза, не так ли?
      Мужчина встал и прошёлся по кабинету, потирая лоб и подбородок, словно его мучила мигрень.
      – Сейчас чёрным магам срочно нужен 13-тый…, - наконец выдал он, усаживаясь на край стола.
      – И это я, верно? - невесело предположила Мария, скрещивая руки.
      – Или ты, или Дарина, - небрежно уронил он. - Других кандидатур я не знаю. Хотя не все чёрные маги обладают разными глазами. Некоторые из них выглядят как обычные люди, поэтому такие намного опаснее, чем разноглазые - их сложно выявить.
      – Скажи, Джонатан, - она с мольбой взглянула на него, - ты ведь послал меня в университет, чтобы защитить от чёрных магов?
      На его каменном лице она не прочитала ответа.
      – Так для чего же? - тихонько, дрожащим голосом допрашивала она.
      – Я не собираюсь докладывать тебе о своих действиях, а тем более, - объяснять их! Итак, вам нужно что-нибудь ещё? Я вообще-то занят, - высокомерно добавил он, снова переходя на официальный тон.
      Он снова обошёл вокруг стола и уселся за него, демонстративно продолжая заполнять журнал, делая вид, что перестал её замечать.
      Она направилась к двери: - Джонатан… ты ведь не хочешь меня убить?
      Парень засмеялся, откинув голову, беспечно, как юноша, не отягощённый проблемами:
      – Знаешь, убивать чёрных магов чревато.
      Её глаза расширились: - Ты это про меня?
      – Нет, про Катберга. Никто не знает, кто займёт место умершего. Допустим ты - чёрный маг, я убиваю тебя и… становлюсь на твоё место. Круто будет, да?
      – Значит, вы изучаете мою силу, - прошептала Мария, не понимая головы. Ей немедленно захотелось повеситься. - Меня… как монстра.
      – Тебя, Дарину и… Катю. Думаешь, ты просто так оказалась с ней в одной камере… тьфу, комнате?
      – Господи, а Катя-то тут при чём? - искренне изумилась Мария. Ей действительно не верилось, что Джонатан Вэйс - могучий маг, директор магического университета, не удосужился заглянуть в карты тёмных магов после смерти Катберга. "Если они есть у Дарины, то должны, нет, просто обязаны находиться и у него!" Она не могла понять, в какую игру он с ней играет.
      – Катя - дочь Люмис и моя. Чего ты так на меня уставилась? В каждом плане бывают свои проколы, - он тяжело вздохнул. - Иди отсюда! С тебя достаточно откровений на сегодня.
      – Подожди! - взмолилась Мария. - Ты видел магические карты? Те, на которых изображены чёрные маги? Разве там не видно, кто займёт место Катберга?
      – Такие карты есть… Не знаю, кто тебе об этом сказал, - он выразительно уставился на неё.
      – Кто-то сказал, не помню, - схитрила она. - Так почему б тебе в них не глянуть?
      – А ты думаешь, они валяются на каждом углу? Такие карты есть только у чёрных магов. Если достанешь, приноси, я охотно на них посмотрю.
 

***

 
      Мария ступала по коридору, как йог по иглам - медленно и осторожно. У неё кружилась голова, а комната танцевала пьяную ламбаду.
      … Отловив Дарину на перемене, она затащила её в пустующую комнату, где хранили старые парты, книги, утратившие волшебную силы волшебные предметы. Немного постучав Дариной об стену, обхватив рукой за горло и схватив за волосы, девушка угрожающе обратилась к ней придушенным от ярости голосом: - Итак, подлая свинья, отвечай честно, или очутишься на луне без скафандра!
      – Мария, отпусти меня, ну пожалуйста! - молила девочка, прикидывая, способна ли та на такие крайние меры, какие пообещала.
      Мария уже достаточно изучила маленькую змеючку и состроила самую угрожающую физиономию.
      – Итак, парочка вопросов, отвечай честно, это в твоих интересах - мне терять нечего я и так тут как в ловушке!
      – Почему в ловушке? Вполне пристойное заведение.
      – А что задумали Джонатан Вэйс и его дражайшая супруга? А? Не знаешь? Ну, попробуй угадать, ты же у нас такая выдумщица! Была немая - станешь больная!
      Мария действительно ощутила в себе бешенство, происходившее от беспомощности.
      – Ну откуда ж я знаю тайны Великих? - пролепетала Дарина, серея от страха. - Неужели ты гадаешь, что я могу залезть в голову директора или Виллины и прочитать их мысли? - пошутила она. - К тому же, это у тебя - великая сила!
      – Может я и гений магии, но у меня нет опыта. Эти двое, плюс все студенты - скрутят меня, как кутёнка, если понадобиться! Отвечай, только в темпе и честно: - Это я убила Катберга?
      "Интересно, зачем мне это надо? Могла спросить что-нибудь получше".
      – И откуда у тебя карты чёрных магов? Я ни за что не поверю, что они валяются на каждом углу, как постеры с Бритни Спирс!
      Мария решила умолчать про беседу с директором.
      "Ведь неизвестно ещё, кто из них врёт. Скорее всего, что оба".
      Дарина замялась, но, ощутив затылком прочность каменной стены, раскрыла рот: - Ну ладно, хватит бить меня о стенки! Только не сплющивай мой затылок. Катберга ты не убивала, я - тоже. Как и почему он погиб - понятия не имею.
      – А чего же ты орала, что это я убила его, а потом, что ты?
      – Да выдумала я всё! - Дарина чуть не заплакала. - Я тебя сразу возненавидела - ты ведь меня гораздо сильнее. К тому же, обладаешь той тёмной силой, которой так не хватает мне. И кроме того…, - она снова помолчала. - Я украла у него карты, ну, те самые. И хотела отвлечь от себя внимание. Мало ли что могла заметить моя мамочка? Она мне не доверяет, и, в принципе, правильно делает.
      Мария тяжело вздохнула, отпустив девчонку с некоторым облегчением.
      – Значит, ты не собираешься показывать эти карты директору? Или Виллине?
      Девочка пригладила растрёпанные волосы: - Нет.
      – Точно?
      – Точно!
      – А почему? Наверняка Джонатан отблагодарил бы тебя за комплект карт, - Золотарева с подозрением следила за изменчивым лицом Дарины, борясь с искушением свернуть шею врушке, испортившей ей столько нервов.
      – Ты так думаешь? - хмыкнула она. - Наш драгоценный директор ужасно не любит чёрных магов. Не любит, это даже слабо сказано! С моими разными глазами…
      – Но ты бы сняла с себя подозрения!
      – Не думаю, что Джонатану так сильно нужны карты, чтоб знать…, - прошептала девочка. - Я тебе помогу, как и обещала, правда, правда! Я не выдам тебя Джонатану! Нет смысла - я думаю, он и так уже в курсе.
      Мария похолодела.
      – Пожалуйста, не надо мне помогать! Просто не вмешивайся в мои дела, и не ври мне больше! А то точно прибью ненароком. А может, прибить?
      – Хорошо, договорились, - Дарина, пятясь, дошла до двери, - так мне можно идти? Или ты ещё что-нибудь хочешь мне сказать? Или ещё по какому-нибудь месту ударить? Не стесняйся! Ты же у нас крутая фея! - с горечью добавила она.
      – Иди уже! Но помни - если ты меня предашь - приду, убью!
 

***

 
      "Интересно, достаточно ли у меня магических навыков для встречи с чёрным магом?" - размышляла Мария с иронией. "Правда, зачем Люмис меня убивать?"
      Мария поняла, что любопытство толкает её на эту встречу, и оно не успокоится, пока она не произойдёт. Ей почему-то очень захотелось увидеть ведьму, которая родила Джонатану дочь.
      Она притворилась спящей, дожидаясь, пока Катя заснёт. После откровений Вэйса, она обращалась с соседкой с уважением и некоторой опаской, пытаясь обнаружить в ней что-нибудь необыкновенное.
      "Если Катя действительно дочь Джонатана, значит, она может следить за мной по его просьбе. Правда, если она дочь Люмис… Нет, ничего не понимаю. Но Люмис надо увидеть. Интересно, она знает, что её дочь учиться в Университете белой магии? А если узнает, меня не убьёт от неожиданности? Нет, нельзя так думать, ещё сглажу".
      Убедившись, что дыхание Кати стало ровным и спокойным, Мария с большой неохотой встала с постели - окна покрылись инеем, и в комнате, несмотря на камин, где круглосуточно пылал магический огонь без дров, было прохладно.
      Схватив специально для этой цели взятую в библиотеке книгу "Магическая мода", Мария осторожно зажгла круглый ночничок, горящий синим пламенем, пододвинула его к книге, села за письменный стол, и начала разглядывать картинки. Каждый наряд был подписан магическим текстом.
      "Надо бы наколдовать шубку - неудобно шастать зимней ночью в ночной рубашке".
      Прошептав заклинание, она оказалась в шубке, почему-то на голое тело - ночная рубашка бесследно исчезла.
      "Может, именно она превратилась в шубку? Впрочем, не важно".
      Мария спустилась вниз по чёрному ходу - холодной винтовой лестнице. Вдохновлённая своим успехом она превратила тапочки в сапоги. Отперев засов, Мария толкнула тяжёлую дверь и оказалась во дворе. Её просто оглушил ледяной ветер; мрачные горы на заднем фоне тонули в чернеющем небе; необъятные просторы поражали воображение.
      Мария невольно вспомнила, как случайно оказалась в халате и тапочках в другом мире, где господствовала бескрайняя снежная равнина.
      Мёртвая тишина, завывание ветра, холод, проникающий и под шубу, подавлял, хотелось вернуться в замок и спать.
      Но Мария заставила себя отойти подальше и даже чуть-чуть углубиться в густой лес, где преобладали вечнозелёные и вечноколючие деревья. Мария с трудом справилась с паникой; взяв себя в руки, наколдовала фонарик.
      – Люмис, ты где? В этом лесу можно играть в прятки сто лет! - раздражённо воскликнула девушка, прижавшись спиной к толстому стволу дуба, и держа фонарик перед собой, как оружие.
      – Да тут, я, тут, - Люмис театрально выскочила из кустов. - Не кричи так.
      – А что, медведей разбудим?
      Люмис нервно закурила, на миг осветив красивое лицо зажигалкой. Странно и тревожаще выглядела седая половина её волос и светло-серый глаз рядом с чёрным. Словно две половины её лица были от разных людей.
      – Да нет, медведей и других диких зверей я не боюсь, - Люмис продемонстрировала пистолет в кобуре за поясом, залихватски отодвинув полу своей чёрной лисьей шубы. - А вот Джонатану я не доверяю… И никогда не доверяла… Убери свой клятый фонарь с моего лица! - внезапно резко крикнула она, заслонившись руками.
      – Ой, извини.
      – Давай лучше костёр разведём: у меня большой опыт по части костров, - криво усмехнулась Люмис и взмахнула руками: перед ней очутился костёр. - Ты же не против магии? Моей магии… Лазить по лесу в поисках сухих веток и проваливаться в сугробы у нас нет времени. Но без костра мы замёрзнем. Мои почки этого не вынесут, - Люмис поднесла к разгоравшемуся костру ладони.
      Мария рискнула подойти поближе, внушая себе, что ничего опасного в этой высокой, красивой девушке нет. Но у неё плохо получалось. Они наколдовали ещё одно массивное бревно и сели не него. Мария пыталась разобраться в своих чувствах по отношению к Люмис.
      Ревность? Ведь ей тоже нравился Геннадий - и даже очень. Правда, нравился раньше, когда он назывался Геннадием и направил её на путь истинной магии.
      Страх? Всё-таки девушка была мастистым чёрным магом в отличие от неё. В поезде она сумела обуздать её чисто случайно, так как Люмис не ожидала нападения, думая, что все спят, и что Мария колдовать ещё не умеет.
      Но, порывшись в хламе собственной души, она поняла, что чувствует только любопытство.
      Люмис отвернулась: - Ну, как там Катька?
      – Твоя дочь? Цветёт и пахнет: отличница и хорошая подруга, помогает мне с уроками. Сегодня мой первый день, понимаешь… Без неё мне было бы сложно.
      – Понятно, - Люмис выпустила из округлённых губ струю дыма. - Джонатан тебе всё рассказал? Обо мне и о нём? - запинаясь, спрашивала она, трясущейся рукой поправляя белую прядь волос, накручивая её на палец.
      – Он мне сказал, что Катя - твоя дочь и его… и всё.
      – Тогда я тебе расскажу, пока ты в него окончательно не влюбилась. Не прячь глаза - душу не спрячешь! Люмис затянулась сигаретой, положив ладонь на бревно. - Я тоже в него когда-то влюбилась… безумно! Лес, романтика, моё отчаянье, опять же, костры всякие…, - она говорила с презрением, с горечью. - Тогда я не знала магии, и он оберегал меня. Я так думала. Я считала его своим рыцарем. Девушка издала презрительный, сухой смешок: - Я была глупенькой принцессой, убила своего старого жениха, сбежала из дворца. Впрочем, иного выхода тогда у меня не было. Тут-то меня Джонатан и подстерёг. Влюбил. Впрочем, не думаю, что в его планы входило сделать мне ребёнка. Потом - бросил. Банально, правда? Но меня приняла к себе старуха - знаток чёрной магии в том мире. Она не была, конечно, одной из 13-ти, но знала очень много. В процессе обучения у меня побелели волосы и глаз. Старуха сказала, что это - великий знак. Я должна была убить дочь - чтобы стать ещё сильнее. Но я не смогла. Люмис уже отхлёбывала из наколдованной бутылки вино, погружённая в себя. - Не знаю, как Джонатан узнал, что у меня будет ребёнок, но он примчался ко мне. Он грозил, умолял не убивать дочь. Да я и сама бы не смогла. Но он ведь судил по себе! Джонатан предложил… обмен: я отдам ему дочь, а он отведёт меня к чёрным магом, которые давно меня ждут. Конечно, я тогда ещё не умела путешествовать между мирами… я даже не знала, что существуют другие миры. Я согласилась. Люмис отшвырнула пустую бутылку в кусты: - А что мне оставалось? После смерти старушки местные жители смотрели на меня косо, и мечтали сжечь. И сожгли бы! Обратно в своё царство я не хотела, да и не смела возвращаться. И я отдала свою дочь Джонатану. Я была не права? А он помог мне добраться до чёрных магов. Я повысила свой магический уровень… и стала врагом белых магов. И его врагом тоже.
      – Не знаю, но положение у тебя и вправду было безвыходным, - дипломатично высказалась Мария.
      – А теперь ты - одна из нас, - перешла к главному вопросу Люмис. - Я могу забрать тебя прямо сейчас.
      – В плен?
      – Не думаю, что белые маги пожалуют тебя медаль, - с нотками нетерпения сказала она. - Если бы не чувства Джонатана ко мне… не знаю, была ли то любовь… и не дочь, я была бы мертва. Он бы меня убил!
      – Но они обучают меня белой магии!
      – Наша магия мощнее, Мария!
      – Да ну? Тогда почему ты побоялась войти в университет и забрать меня прямо оттуда?
      Люмис поморщилась: - Виллина и Джонатан действительно опасны, особенно в паре. Змея и скорпион. К тому же, сразу со всеми белыми магами я бы не справилась. Мне пришлось бы воевать против собственной дочери!
      – Я ещё не готова.
      – Ладно, но не будь дурой - не выдавай меня Джонатану.
      Люмис протянула ей листик с заклинанием.
      – Оно поможет тебе быстро оказаться у нас. Заклинание - выучи, а бумажку - уничтожь. А теперь - пока. Но запомни - переспишь с Джонатаном - он будет чуять тебя… Вот почему я ждала тебя в лесу, подальше от университета. Вообще, я бы могла войти в университет незамеченной - с помощью чар… Но он бы меня почуял! Он всегда ощущает моё присутствие.
      Мария вздрогнула, ей вспомнился сон, она уже открыла рот, что бы спросить про Стэллу. Но не решилась. К тому же, на месте Стэллы она держала бы своё унижение в тайне.
 

***

 
      Учёба подходила к концу. Её терпение - тоже. Мария изучила многие отрасли магии, радуясь, что её не заставляют кого-то убивать. С Джонатаном она больше не общалась, Виллину не видела.
      Однажды Катя сидела на кровати, нацепив свои круглые очки, которые Мария считала невероятно глупыми, и читала новую фантастику, которую каким-то образом выудила из Реального мира, родины Марии. Царила непринуждённая обстановка отдыха, когда все уроки сделаны, все последствия от неумелых чар ликвидированы дежурными магическими уборщицами.
      Мария неожиданно для себя спросила: - Кать, а ты знаешь, кто твои родители?
      Катя оторвалась от книги и взглянула на неё с изумлением: - Папу знаю, он наш директор. А маму нет.
      – А ты говорила, что не любишь Джонатана Вэйса, что он вроде бы чуть не ослепил бывшую директрису, - сбившись с мысли, растерянно произнесла девушка.
      Снова изумлённый взгляд, от которого Мария ощутила себя идиоткой, даже в квадрате. - Такого я не могла сказать! Я очень люблю папу, я не люблю только Виллину. Она использует моего отца, - процедила она сквозь зубы.
      "Понятно, раздвоение личности".
      Мария отметила с фотографической ясностью, что чувственные губы Кати - точь-в-точь такие же, как у Джонатана. В остальном Катя казалась самой обычной: ни ослепляющей красоты отца, ни пряной яркости матери. Но почему-то Мария почувствовала, что мужчины будут любить Катю крепче, чем многих красавиц.
      – Чего ты на меня так смотришь? - усмехнулась девушка, закладывая книгу закладкой, опёршись спиной об стену. - Влюбилась, что ли?
      – Пока ещё нет, - ухмыльнулась Мария, кинув в неё подушкой. Катя ловко словила её и кинула обратно.
      Мария подложила подушку под спину, тоже опёршись об стену. - Сравниваю тебя с отцом. Слушай, а ты не шпионка? А то тут все врут, и даже не краснеют.
      – Я совсем на него не похожа, - печально пробормотала Катя, сползая по стене на постель. Светлые волосы окружили лицо блеклым ореолом. Простенькое личико обычной девушки, которая до конца жизни будет казаться девочкой. - Он такой красивый и очень сильный маг! Я рядом с ним смотрюсь, как серая мышь. А папа женился на этой стерве Виллине! - почти закричала девушка. - Наверное, надеется, что уж от неё непременно родится красавица! Или, красавец. А почему ты решила, что я за тобой шпионю? - неожиданно спокойно поинтересовалась она. Резкие перепады её настроение начали нервировать и утомлять Марию.
      – Ну, я вроде как ведьма, а ты вроде как белый маг, да ещё дочь директора, - туманно пояснила Мария свои подозрения.
      – Скоро закончатся твои шесть месяцев, я буду по тебе скучать, - только и ответила она.
      "Всё ясно, меня убьют", - обречено решила Мария, глядя на похоронное лицо Кати. "Хотя, может её выражение никак не связано с моими проблемами? Буду оптимисткой, пока жива".
      – А что колдуны обычно делают после университета? - задала Мария давно мучивший её вопрос. Он беспокоил её даже на уроках, где она демонстрировала новые достижения. Её страх прославиться исполнился наполовину: автографов у неё не брали, но в коридоре обходили десятой дорогой, а на практических занятиях тот, кто назначался её партнёром, немедленно зеленел и начинал молиться, даже и не помышляя о сопротивлении. Правда, сперва некоторые особо наглые парни грозились разделать её, как курицу для супа, но быстро попустились.
      Лицо Кати помрачнело: - Ты же знаешь, нам, белым магам, обычно не разрешается применять магию в Реальном мире, - унылым тоном сказала она, трогая висевший на шее талисман. - Только если на нас нападут чёрные маги, - почти мечтательно добавила она.
      – Понятно, значит, нам надо молиться, чтобы на нас напали чёрные маги. Хоть какая-то от них польза, - заметила Мария с раздражением.
      – Что ты, не говори так! Чёрные маги могут стереть нас в порошок! Во всяком случае, до четвёртого курса. Ты же не хочешь преждевременно и жестоко умереть? А ещё, - голос Кати понизился до трагического шёпота, - говорят, что некоторых из нас чёрные маги сажают в Чёрную башню, а потом испытывают на нас свои новые заклинания. Это хуже пыток. Хотя, - она прямо взглянула в её глаза, - тебе это не грозит.
      – Не отходи от темы, я хочу знать, на что я могу рассчитывать после моих курсов! Вроде бы я закончила их неплохо - мне даже медаль пообещали. И диплом.
      – А на что ты собиралась рассчитывать? Ты смогла увидеть то, что видят лишь избранные. Выучилась маги. А теперь что - хочешь стать властелином мира? - глумилась Катя. - Императрицей? Президентом? Очнись, милая! Да, мы маги, но живём не в сказке! Если тебе так уж хочется работать волшебницей, а я вижу, что тебя аж распирает, поговори с моим отцом. Или, - Катя брезгливо скривилась, - с Виллиной.
      – И кем меня могут назначить? Секретаршей? Лаборантом в пыльном архиве? Уборщицей? Когда-то мне бы этого хватало. Мне нужны были деньги, что бы жить, как нормальные люди, а не как нищие. Я знала, что красива, но хотела продавать не свою внешность, а ум.
      – А теперь чего ты хочешь? Тебе не кажется, дорогая моя, что у тебя слишком большие запросы? - саркастически заметила Катя. - Ну, сделают тебя учительницей… или назначат в легион - будешь ходить по мирам и охотиться на чёрных магов.
      – Да, невесёлая перспектива, - уныло сказала Мария.
      – Ну, не расстраивайся ты так! - Катя прыгнула на её кровать и обняла подругу. - Всегда можно наколдовать себе денег - это, конечно, не разрешено, но на это обычно смотрят сквозь пальцы. Вот Виллина пользуется чарами молодости и красоты, тоже мне, эльфийская принцесса нашлась! Толкиен бы повесился от восторга, если бы мог её увидеть!
      – А что мешает тебе их применить? Или тебе больше нравится скрипеть зубами от зависти при виде мачехи?
      – Не хочу. Просто из принципа. Хотя, быть может на выпускном я всех удивлю. Если выучу эти клятые длинные заклинания! К тому же, когда я волнуюсь, то начинаю заикаться. А волнуюсь я всегда, когда читаю длинные колдовские слова, - уныло заметила она.
      – Пришлёшь мне фотографию с бала, - машинально ответила Мария. - Мне интересно, на кого ты будешь похожа: на модель или американскую актрису.
      – А почему ты решила, что я буду обязательно на кого-то похожа? - обиделась Катя.
      – Потому что все красавицы похожи, как сёстры, - отмахнулась Мария.
      – Действительно, тебя от Виллины совсем не отличишь! - фыркнула Катя.
      – Поверь, тебя будут любить больше, чем меня, - серьёзно проговорила Мария, поглаживая Катю по волосам. - Для того, чтобы стать счастливой, вовсе необязательно становиться красавицей.
      – Легко тебе говорить, красавица! - уныло отозвалась Катя.
 

***

 
      Но будущего у неё не было, на следующее утро Катю убили…
      Проснувшись и осознав, что шесть месяцев истекают сегодня, Мария невольно заплакала, она ничего не могла с собой поделать, но старалась не рыдать слишком громко, чтобы не разбудить подругу. На неё нахлынуло ощущение безнадёжности, конца счастливого периода в жизни.
      "Что это со мной? Уж не тренируется ли Катя в заклинании слёз? Тогда я её убью!"
      Она повернулась и глянула на Катю - и увидела труп. Катя смотрела в потолок незрячими глазами, а из перерезанного горла текла кровь, раскрашивая в красное белое одеяло.
      Мария завизжала.
 

***

 
      – Как ты с ней поступишь? - поговорила Виллина, прислонившись к спинке кровати. Джонатан лежал на постели в чёрной шёлковой пижаме и курил трубку, задумчиво глядя в потолок. Виллина казалась прекрасной феей в полупрозрачном пеньюаре, но он на неё даже не смотрел.
      – А чего бы тебе хотелось, Виллина? - усмехнулся мужчина, пуская клубы дыма в неизмеримый овальный потолок. - Что б я её убил за то, что она красива? - хмыкнул он, иронически поглядывая на жену. - А она ведь действительно красива и хочет меня. К тому же, она молода. Он потянулся, расправляя ноги: - А я вот ещё немного помню красавицу из обедневшей аристократической семьи. Она была наивна и чиста, как ангел. Но я её купил! Она станцевала для меня стриптиз в свадебном платье, отдала мне девственность. А я сделал из шлюхи фею. Превращение покруче, чем из лягушки в принцессу, не так ли, Виллина?
      – Я любила тебя! - трагически проговорила она, глядя в пустоту.
      – Это было давно, - ответил он. - Если даже ты не врёшь.
      – Мария стала слишком опасной, - произнесла Виллина. - К тому же, я уверена, что это она убила твою дочь! Что ж, одной проблемой меньше - исчезло живое доказательство порочащей тебя связи с ведьмой!
      – Катю не трогай, иначе я выбью твои фарфоровые зубки, дорогая! Джонатан сжал губы, выпуская дым через ноздри, жестоко смотря на неё. - Ты думаешь, что это совершила Мария. А почему ты исключаешь… меня? - он говорил сдавленным, диким тоном. - Таким образом, я развязал себе руки… чтобы сделать с Марией всё, что я захочу. Всё, что давно необходимо было сделать. Если б не Джэнис, я бы давно убил её! И без всякого повода. Теперь, - он вскочил, нервно наматывая круги по комнате; Виллина прижалась к стенке, глядя на него расширившимися глазами, - Марию Золотареву, мою бывшую секретаршу, арестовали за убийство Кати. Теперь чёрные маги потеряют ещё одну из 13-ти! А Джэнис не посмеет за неё заступиться. Я ведь недавно стал директором, моё положение ещё не настолько прочно, чтобы я не считался с остальными магами нашего коллектива.
      Виллина закрыла лицо руками: - Боже, ты сделал это? Да, ты мог, мог! Ты - чудовище!
      – Я ни в чём ещё не сознался, - пожал плечами Вэйс. - А сейчас, сделай милость, покинь мою спальню - ты мне надоела, - я пресытился тобой. Иди к Рону, кажется, мальчик давно тебя хочет… тебе же совсем не сложно - ты же шлюха!
      – Чёрные маги порядочнее, чем ты! - с отвращением произнесла Виллина, выходя из комнаты. - В тебе умер великий инквизитор!
      Она хлопнула дверь.
      – Почему умер? Живёт… и здравствует, - прошептал Джонатан.
 

***

 
      Мария сидела на дырявом ковре, прямо на холодном каменном полу, по-турецки, свесив голову на грудь.
      Джинсы и тоненькая рубашка - это всё, что ей позволили надеть, а ещё - кроссовки.
      Комната подвала ограничивалась четырьмя стенами, ощутимо давящим - особенно на нервы - потолком. Окон не было, единственная бронированная дверь не имела даже ручки.
      Её тошнило, перед глазами плыли разноцветные пятна, и труп подруги с широко открытыми невидящими глазами. Она не могла колдовать - её чем-то опоили. Эта безвкусная, как сырая вода, жидкость, туманила голову лучше водки, разбрасывая мысли по дальним уголкам мозга. Каждые шесть часов дверь открывалась, и входила Виллина неслышной поступью ангела. Она приносила в бутылке воду. Ту самую, дурманящую, ослабляющую и тело, и душу. Виллина наклонялась над ней, поднимала за подбородок, прислоняла влажное горлышко бутылки к её пересохшему от страданий рту… и Мария пила, потому что ей так хотелось пить! И снова погружалась в омут страданий, беспамятства, какое окутывает больного гриппом или умирающего.
      Она не знала, сколько времени находится в подвале. Шатаясь, девушка ходила в туалет, расположенный за другой дверью, которая открывалась с трудом. Тут же, в узкой, грязной каморке находилась и ванна с ржавым душем.
      Ей казалось, что она сходит с ума.
      Иногда она ясно видела чёрных магов в их замке, где горели свечи, но, почему-то не грели. Мария не могла понять, то ли это видения от голода и страданий, то ли реальность. Её почти не кормили, только изредка Виллина вместе с водой приносила тарелку полусгоревшей каши.
      … - Надо что-то делать! - восклицала Люмис в её горячечном бреду, садясь на край стола, болтая длинными, сильными ногами. На её лице читалась мука. Мария была благодарна ей за сочувствие, но злилась из-за отсутствия помощи. Другие маги, которые виделись Марии расплывчатыми призраками, мямлили что-то непонятное, отдающее беспомощностью и страхом.
      – Но нас только 12-ть, а их - тысячи! - восклицал кто-то из них с горечью.
      – Ни ты, ни я не сможем пройти незамеченными мимо Джонатана, - тихо говорила исхудавшая Стэлла. Мария замечала, что Стэлла чем-то больна, у неё были свои заботы, ей было не до Марии, которую она даже не знала.
      – Но она нам нужна! - настаивала Люмис. - Иначе наши силы ослабнут, вместе мы сильнее всех белых магов, вместе взятых!
      – Вот они и убивают нас по одному, - прошипел красивых юноша с одним жёлтым, другим чёрным глазом. - А если мы сейчас двинем на штурм университета - нас изничтожат уже наверняка. Всех оставшихся.
      – Я не понимаю, Люмис, какие у тебя могут быть к нам претензии? - ядовито заметила Стэлла, её рот нервически подёргивался, бледные руки дрожали. - Ты сама переспала с Джонатаном… меня он хотя бы взял силой. Я сопротивлялась!
      – Ну, я же не знала тогда ничего! Я была одинокой девушкой, отвергнутой всеми, которой требовалась поддержка… крепкого мужского плеча! Других плечей в округе не было!
      – А ты, шеф, что скажешь? - обратился жёлто и чёрноглазый парень к хмурому мужчине, сидевшему во главе стола. Его резкие, правильные черты загорелого до черноты лица, чёрные волосы, дикие глаза: один синий, с золотистыми искрами, другой - чёрный, с серебристыми блёстками, - поражали воображение Марии, будили в неё какой-то болезненный восторг. Его глаза почти повторяли цвета Стэллы, но у Стэллы один глаз был голубой, а другой - тёмно-карий. Его синий глаз был глубоким океаном, подсвеченным солнцем, а чёрный - самой галактикой с миллиардами звёзд. Он был прекрасен и страшен, как падший ангел.
      – Будем вызволять, конечно, - проговорил он глубоким, спокойным голосом. - Только как, ещё не знаю.
      – А ведь она - здесь, она - с нами! - прошептала Люмис, оглядываясь. - Она слышит нас… Мария, ты поступила глупо, когда не пошла со мной. Жаль, что ты не можешь произнести то заклинание, которое я тебе дала. Но Виллина всегда знает, что делает.
      – Может, трансформация? - нерешительно произнесла Люмис, поворачиваясь лицом к главному. - Дэвид, ты же не против?
      – Хватит ли у нас сил, - прошептала Стэлла и закашлялась. На неё бледных губах выступила кровь. - Проклятая чахотка…
      – Подарочек Джонатана, - съязвила Люмис, но посмотрела на подругу с сочувствием.
      – Давайте скорее попробуем, пока они её не убили, - предложил Том.
      … Они взялись за руки, расставив на столе свечи в блюдечках. За их окнами прогремел гром и полил дождь, обслюнявив окна.
      – Ненавижу эти магические штучки! - прошептала Стэлла, бледная, как мел. Она дрожала, по лбу стекали капли пота, кожа, подсвеченная светом свечей, казалась жёлтой, как у лимона. - Иногда я думаю: кому мы на самом деле продаём душу за наши силы?
      Дэвид громко говорил слова заклинания, четко выговаривая каждую букву, остальные вторили ему…
      Мария вдруг ощутила, что падает на пол, будто её швырнули изо всех сил. Почти потеряв сознания от боли, она увидела, как дверь открывается и входит Джонатан Вэйс с мрачным лицом, не сулящим ничего хорошего - одни неприятности.
      Их взгляды встретились, лицо мага исказилось яростью: - Нет, я не позволю, ты - моя! Он кинулся к ней, схватил за ногу.
      Собрав всю ненавистью к двойственному ублюдку, вспомнив перерезанное горло Кати, изнасилование Стэллы, искажённое страданием лицо Люмис, она пнула его подошвой - и он отлетел к стене с её кроссовком в руках.
 

***

 
      Она упала в бесконечную пустоту, словно в глубокий колодец. Очнулась она на столе, чуть приподняв голову - что потребовало громадных усилий - увидела между своих ног свечу. Мария расхохоталась, забившись в истерике; из глаз брызнули слёзы, мышцы свело судорогой, кости болели…
      Но от неё не укрылось, как побледнела Стэлла, откинувшись на стуле, почти не дыша. Остальные маги остолбенели, разглядывая её. Мария в едином порыве села, положив руки ей на плечи, слова сами пришли к ней, одурманивающая жидкость исчезла из мозга. Мария ощущала, как её сила вливается в хрупкую девушку. Она снова начала падать, но уже в обморок, успев ощутить, как проклятие Джонатана разжимает когти и покидает Стэллу.
      "Теперь-то я уже точно умру, а жаль ", - успела подумать Мария, падая в объятия Люмис и Тома. Стэллу подхватил вскочивший со стула Дэвид - она тоже падала без сил.
 

***

 
      Мария очнулась в лежачем положении, с тяжёлой головой и почти невесомым телом - словно его ампутировали, пока она спала. Обведя взглядом помещение, увидела, что лежит в широкой кровати, которая находится в длинной комнате с большим, чуть приоткрытым окном, ветер из которого шевелил листки карликовых деревьев, растущих в огромных горшках на широком подоконнике. Не веря свои глазам, уставилась на золотые яблоки, висящие на одном из деревьев. Затем она увидела сидящую в кресле Люмис. Мягкий свет настольной лампы светил на раскрытую книгу у неё в руках. Повернув голову в другую сторону, она увидела лежащую недалеко от неё Стэллу, в такой же уютной кровати. Стэлла лежала с открытыми глазами, глядя в окно.
      – Привет, - прошептала Мария.
      – Привет, - улыбнулась Стэлла. - А ты молодец: сбежала от Джонатана и заодно спасла меня от смерти! Я благодарна тебе, Мария, можешь всегда на меня рассчитывать. А то наши маги никак не могли решить, кому же потратить на меня свою драгоценную силу! - с горечью добавила она.
      – Максимум минут на пять, - съязвила Люмис. - Я рада, что с тобой всё в порядке. Губы Люмис дрогнули, она явно боролась со слезами: - Моя дочь… умерла? - проговорила она севшим голосом.
      – Да, мне очень жаль, но ей перерезали горло, - ответила Мария, ощущая неловкость.
      – Это он убил её… Сволочь! - выкрикнула Люмис, отбрасывая книгу на пол. - И я сама отдала ему Катю… сама!
      – Но зачем ему это делать? - удивилась Мария. - Нет, нет, не подумай, я его не защищаю - боже упаси - но зачем ему это? Он что, безумец? Если он хотел погубить меня, то мог бы сделать это раньше, когда я не знала о своей силе! Когда я была в его руках!
      – Некоторые маги верят, что, убивая мага, получат всю его силу, - пробормотала Стэлла, стараясь не смотреть на Люмис.
      – Но ведь Катя была очень слабым магом, - заметила Мария. Она не могла и не хотела представлять, как Джонатан Вэйс берёт нож и начинает резать горло собственной дочери, оглядываясь на неё - не разбудил ли…
      – А кто говорит про Катю? Джонатан хотел убить тебя, когда ты войдёшь в полную силу! Убить же тебя просто так, без причины, он не мог. Джэнис, бывшая директриса, некоторые старые учителя, которых оттеснили в архив, ещё сохранили некоторую власть и авторитет среди молодёжи, - с горечью поясняла Стэлла.
      – На такое способен только безумец, например, Дарина. Да кто угодно, у кого шарики зашли за ролики! Джонатан - негодяй, подлец и насильник. Но - не псих! Ну, я надеюсь, - горячо выпалила Мария, краснея. - Хотя, когда вы начали перетаскивать меня, мне пришлось хорошенько стукнуть его ногой. Джонатан действительно вёл себя, как псих. А обычно он такой сдержанный… как онанирующий священник. Прости, Люмис, кажется, я снова защищаю его, - призналась Мария.
      – Может, и не он, - пошептала Люмис. - Я тоже хотела бы в это верить. Всё же - Катя его родная дочь. Это же не кому попало горло резать.
      – Джонатан - фанат белой магии, - заговорила Стэлла с видимым отвращением. - Ради защиты белой магии от нас… чёрных магов… он готов на всё. Он ведь даже насиловал меня полувялым членом и кончил с трудом. Рону понравилось больше… наверняка был девственником, - выплёвывая из себя слова, откровенничала Стэлла с презрительной гримасой бледных губ. - Думаю, то, что Катя была наполовину чёрным магом, его угнетало, пока не довело до сумасшествия.
      – Да заткнись уже! - не вытерпела Люмис. - Ты поворачиваешь нож в моей ране. Катя - мертва, и ей уже не помочь нашими рассуждениями!
      – Но мы должны знать, кто наш враг, - мягко проговорила Стэлла, её глаза увлажнились. - Поверь, мне тоже нелегко.
      – И мне - Катя стала моей подругой, - заявила Мария, приподнимаясь. - Чёрт, чего же мне так паршиво? Какими наркотиками вы меня накачали?
      – Переход из одного мира в другой - не простое дело. Можно вообще переместиться без какой-либо конечности, - мрачно заметила Стэлла. - Особенно, когда не хватает энергии. К тому же, потом ты потратила много сил на моё излечение.
      – И твоё сознание очень пострадало от чар, туманящих мозг. Ещё бы чуть-чуть…
      – Ладно, хватит мне валяться, я хочу обучиться чёрной магии, - сурово произнесла Золотарева, вставая и хватаясь за голову. - Ой, моя голова!
      Она подошла к кровати Стэллы: - А ты как?
      – Ты спасла мне жизнь, у тебя и вправду великая сила.
      – Она скоро встанет, - проговорила Люмис, поставив брошенную книгу на полку. Затем она подошла к Марии, совершила над Стэллой несколько пассов, шепча заклинание.
      – Ой, оздоровительное заклинание, я знаю! - воскликнула Мария и начала помогать. Стэлла прикрыла глаза и улыбнулась: - Приятно… какие вы молодцы.
      – Думаю, тебя не многому придется обучать, - заметила Люмис, когда они покидали комнату. - А теперь, позволь мне показать замок, он полностью скопирован с университета, уж не знаю почему. И тоже весь волшебный. К тому же, я должна вручить тебе комплект карт… чтобы ты всегда была в курсе, кто из нас жив.
      – Да, я видела такие у Дарины.
      – Мы их уничтожили - я постаралась. Нельзя, чтобы они находились у белых магов. Кстати, я приготовила для тебя прекрасные покои.
 

***

 
      Мария никак не могла привыкнуть к своим покоям, занимающим целый этаж. Целыми днями она расхаживала из спальни в ванную, из кабинета в комнату отдыха. Но чаще всего она выходила на балкон, любуясь необыкновенно красивым видом: лес, горы, водопады. Ей нравилось, когда ветер касался её лица, натягивал платье на тело. В строго определенные часы она занималась чёрной магией. Её учителями были все, каждый из них преподавал тот предмет, который любил больше всего. Том вздумал обучать её фехтованию на мечах, саблях и шпагах, и стрельбе из лука. Мария сразу догадалась, что его энтузиазм вызван желанием затащить её в постель, но от занятий не отказывалась.
      Загадочный Дэвид преподавал ей трансформацию и карате. Стэлла - вызывание духов, Люмис - целебные травы и парапсихологию.
      – А где же остальные маги, почему они так редко у нас бывают? - как-то не выдержала Мария. - Их что, всех убили? Сколько нас сейчас на самом деле?
      Тот странно улыбнулся, рисуя пентаграмму мечом на каменных плитах пола. Он как раз демонстрировал перенос кошки из одного мира в другой.
      – Остальные? А нас тебе мало? Мы одни можем заменить целый университет… белой магии.
      – Я знаю, но я рада, что прошла эти дурацкие курсы. Так где же они?
      – Сейчас их нет: шастают по другим мирам. Некоторые ищут свою любовь, другие - славу, третьи угнетают и властвуют. Они редко тут бывают, в основном приходят по ночам: опустошают буфет, а потом снова исчезают. Пошли, хоть портреты посмотрим.
      – Ой, они же есть у меня на картах! Но портреты - лучше.
      Они прошли в картинную галерею, пустынную и одинокую, как келья монаха. Портреты во весь рост заполняли комнату. Маленькую комнатку, освещаемую электрическими лампочками.
      – У вас и электричество есть! А почему я его никогда раньше не замечала?
      – Потому что оно не настоящее - чары. Тем более что мы все любим свечки, керосиновые лампы и свет камина. Портреты умерших торжественно сжигают, - пояснил Дэвид. - А на живых можешь полюбоваться. Итак, сперва дамы.
      Стэллу Мария узнала сразу, она была первой. Ветер развевал длинные платиновые волосы, а голубое длинное платье облегало фигуру. Люмис была изображена в греческой тунике, девушка натягивала лук - словно целясь в смотрящего.
      – Она действительно выглядит как ведьма, - тихо заметила она. - Подожди, мужчин всего три, а женщин - четыре.
      Дэвид никак не прореагировал на её замечание. Они подошли к следующему портрету. На нём в скованной позе стояла рыжеволосая женщина с сияющей белой кожей, её нежное тело едва прикрывал широкий, алый пояс на чреслах. Обнажённую грудь украсило золотое ожерелье с огромным рубином как раз между полушариями груди. Её глаза: серый и голубой, лукаво соблазняли.
      – Арина, - пояснил Дэвид. - Могла бы стать очень сильной ведьмой… но, предпочитает заводить новые романы. Она, кстати, поклонница чар молодости. Как и многие колдуньи после сорока. Арине пятьдесят пять. А ведь не скажешь.
      Другая девушка оказалась белокожей брюнеткой в чёрном. Её длинное платье скрывало тело, а беленькая ручка держала воткнутый в землю кинжал.
      – Похожа на католичку, - усмехнулась Мария. - А ещё на инквизиторшу.
      – Точно подмечено, - ухмыльнулся в ответ Дэвид. - Сара - еврейка. Однажды в каком-то мирке чуть не угодила на костёр.
      – А вот это - Анжела, - Дэвид показал на девушку, так похожую на Катю, что у бедной Марии защемило сердце. - Анжела… она так похожа на Катю. Одно лицо! - невольно вырвалось у неё. Дэвид снова промолчал. - А это Далила, и её любимый мир. Мария с любопытством уставилась на острые скалы, тёмно-серое небо и хмурый океан. В окружении скал стояла девушка с загорелой кожей и каштановыми волосами. Её глаза были серыми. - Анжела - самая невзрачная из всех, - как бы невзначай заметил Дэвид. - Да и самая слабая. Она - моя родная сестра. Можно сказать, она среди нас по блату. Хотя… я действительно удивился, найдя её на карте после смерти моей жены Аноры. Кривая улыбка пересекла его губы, как уродливый шрам. - Странная замена, я до сих пор не могу к ней привыкнуть.
      – К чему: сестре или к замене? - колко спросила Мария. Она почувствовала, что Дэвид не слишком любит сестру. Её это задело, может быть, потому, что она невольно перенесла чувства, испытываемые к Кате на Анжелу.
      Дэвид промолчал.
      – А вот наши рыцари: Алёша Попович, Илья Муромец и Добрыня Никитич, - шутливо произнёс он, обращая её внимание на остальные портреты.
      Мария с любопытством взглянула на настороженных, замкнутых мужчин. Один из них, одетый с ног до головы в чёрное, как ниндзя, демонстрировал только свои глаза: зелёный и серый, словно очень стеснялся всего остального. Худощавый мальчик, с заложенными за спину руками, он стоял на голом песчаном берегу, на фоне тёмной реки и серого неба.
      Она подошла к другому портрету: юноша, романтически облачённый в настоящие рыцарские доспехи - только шлем с золотым султаном держал в руках. Светлые волосы до плеч, обаятельная улыбка чуть повзрослевшего ребёнка, гордо выставленный подбородок. Рука на позолоченной рукояти длинного меча в серебряных ножнах.
      Третий был полуобнажённым гигантом, величиной мускулатуры способный посрамить самых мощных "качков", - сущий Тарзан. Он скалился, напрягая мускулы. Его глаза были красными - оба.
      – Итак, наш загадочный ниндзя - Андрей, наполовину японец. От него женщины - в шоке, мужчины - в трансе. Рыцарь - Ланселот. В прошлом исторический реставратор из толкинистов. Короче, романтик недобитый. А красноглазый гигант - Кобзар. Кстати, только у него, да и у моей сестры Анжелы не разные глаза. Они, кстати, самые слабые маги из нас, - саркастически сыпал замечаниями Дэвид. - И не потому, что у них мало сил - они ими не любят пользоваться, или применяют неумело. Короче, любители. Считают, что если у тебя уже есть магия, заклинания заучивать незачем.
      Сердце Марии трепыхнулось: - Катя ведь тоже была плохим магом. Поэтому её и убили. Девушка всхлипнула.
      – Ты чего плачешь: сочувствуешь им?
      – Ты знаешь, скорее себе. Но у меня возникла идея. Однако для её исполнения мне нужно попасть на выпускной бал в университете белой магии.
      – Ну у тебя и желания! - искренне удивился Дэвид, внимательно поглядев на девушку. - Ты не боишься? Тебя там чуть не убили! Прямо в логово зверя - ты любитель острых ощущений? Или ты думаешь, что стала всех сильнее? Тогда мы тебя неправильно воспитывали… Взять ремень, что ли?
      Её губы сами собой раздвинулись в улыбке: - Понимаешь, там будет бал-маскарад, а Джонатан меня не чувствует. Он же со мной не спал, так ведь?
      – Но тебя могут узнать. Сейчас ты - популярная личность, антигерой, новая ведьма, так сказать. Кроме шуток, девчонка, не лезь в пасть льва… львов. Драконов. Тебе сколько? Двадцать три? Ты же не хочешь умереть такой молодой и красивой. Мужчина положил ладони ей на талию.
      Мария снова заулыбалась: - Куда тебя ударить?
      Дэвид тяжело вздохнул: - Спасибо, никуда не надо. С глубоким вздохом разочарования он убрал руки и отошёл к окну, выходящему на стену густого леса.
      – Если хочешь, я сегодня зайду, - как бы между прочим заявил он, уставившись в окно.
      – Что ж… - Мария задумалась, - заходи. Спальню ты найдёшь.
      – Тогда до свидания. А сейчас мне пора, извини, попытаюсь связаться с сестрой, что-то она слишком надолго пропала. Мне это не нравится! Хорошо, что ты мне напомнила про наших отсутствующих рыцарей.
      Мария кивнула, разглядывая картины, но думая о другом: начиная с Кати и заканчивая Анжелой. А ещё, краешком сознания, о Дэвиде. О его красивом лице и сильном теле. О его силе, способной удержать их всех вместе.
 

***

 
      Свежий вечерний ветерок ласкал его обнажённое тело, распростёртое на голубом атласе. Сильное тело, загорелое, идеальное; вызывающее желание, дрожь в коленках.
      Золотой ночник покрывал тело красивого мужчины позолотой. На подушке, подчёркиваемые атласным блеском, покоились пышные, чёрные волосы; профиль, словно вычеканенный искуснейшим скульптором. Он лежал на боку, поигрывая пустым бокалом в пальцах.
      – Доброй ночи, - прошептала Мария, заворожено разглядывая его тонкую талию, длинные ноги, мускулистый торс.
      – Доброй, - мужчина перевернулся на спину, обжёг её огненным взглядом.
      – На столе стоит бутылка вина, ему больше тысячи лет, и второй бокал - налей себе и мне.
      – Ты всё изменил в моей комнате, - тихо заметила она, оглядываясь.
      – Ничего, когда я уйду, твоя комната станет прежней.
      Они выпили, наливая вино, она невольно скользнула взглядом по его члену. Мария невольно покраснела.
      Дэвид с насмешкой следил за её взглядом, порхающим по телу, как лёгкие касания ветерка.
      – Ты смотри - ни капли не пролила! - воскликнул он одобрительно, рассматривая наполненный ею бокал. Он вытянул руку, поглядел на вино сквозь свет ночника: - Как рубин, правда? Сядь! - приказал он, похлопав ладонью по кровати. Она неуклюже приземлилась на край, чуть не съехав по гладкому атласу на пол. Ей пришлось сесть поближе к нему, к его голому телу. - Почему ты боишься? Милая, неужели я тебя не возбуждаю? Он быстро допил вино и швырнул бокал на стол, покрытый тем же голубым атласом. Бокал ловко встал на ножке посредине стола, даже не треснув.
      Мария склонила голову набок, заглядывая в глубину его глаз. А перед глазами сияли мрачным юмором большие ореховые глаза Джонатана, которые не просто возбуждали, завораживали.
      "Да, боюсь, что я люблю Джонатана, но это просто его чары ", - подумала Мария устало. "А Дэвид честен со мной, не предлагает ничего большего, кроме секса".
      – Знаешь, я ведь почти девственница, - усмехнулась она, сбрасывая шёлковый халат, снимая тапочки, падая рядом с ним - обнажённой.
      – Это как? - он наклонился над ней.
      – Просто у меня, её никогда не было, этой девственности, правда смешно?
      Мужчина обвился вокруг ней, как змея, касаясь очень нежно ладонями, целуя короткими, быстрыми поцелуями. Он навис над ней, как удав. Раздвинул её ноги и коснулся багровой головкой члена отверстия. Дэвид посмотрел ей в глаза затуманенным взглядом, молчаливо дожидаясь разрешения. Мария попыталась расслабиться, невольно ощутив себя на кресле гинеколога. Она откинула голову, её золотые волосы рассыпались, как обронённые драгоценности.
      Тогда он пронзил её, как показалось Марии, насквозь.
      Она вскрикнула, изогнулась, как раненый зверь, просящий о пощаде. Но пощады не было… Дэвид держал её уже силой, повинуясь древнему и тёмному инстинкту.
      Затем последовал шквал благодарных поцелуев, самые нежные ласки. Он ласкал израненный орган, полушария белой груди с блекло-розовыми сосками.
      Внезапно она ощутила оргазм под его умелыми губами, изогнулась и вскрикнула.
      … - Дэвид, пообещай мне никогда не задавать один вопрос: почему я это сделала, - попросила Мария. Она встала, надела халат и легла рядом с ним. Мужчина встал, расшифровав намёк, и направился к двери. Постепенно кровать изменилась, исчез голубой атлас, изящный столик. Всё стало таким, каким было: бело-розово-сиреневым.
      – Обещаю, - услышала она его тихий шёпот, словно лёгкий выдох. Дверь мягко открылась и закрылась. Словно всё произошедшее ей приснилось.
 

***

 
      – Ты действительно ненормальная! - раздражённо проговорила Стэлла, нервно расхаживая по широкой, залитой электрическим светом комнате. Она мрачно поглядывала на стоявшую перед огромным зеркалом Марию. С двух сторон от зеркала горели яркие светильники, отчего отражение казалось плывущим в ярком свете. Мария по очереди прикладывала к телу, а затем швыряла в кучу на пол прекрасные наряды.
      – Нет, я просто возьму сейчас платье и придушу тебя им! Одной дурой станет меньше. Она опустила взгляд: - Подумай хотя бы о Дэвиде, если тебе плевать на себя!
      Мария медленно опустила руку с очередным платьем и взглянула в глаза подруги: - Он что-то говорил о моём плане? Он очень сердится?
      – А ты как думаешь? Собираться встретиться с насильником, быть может, убийцей собственной дочери! Ещё и с кучей белых магов в придачу!
      Мария, оставшаяся в одном нижнем белье, подошла к Стэлле: - Я знаю, ты боишься, что я люблю Джонатана и отдамся ему. Что я предам всех вас, - она погладила её по щеке: - Глупая ты!
      – Нет, мне просто больно, что меня так жестоко лишили невинности, а у тебя всё получилось нормально. Стэлла глубоко вздохнула, обречено глядя на Марию: - Ладно, вижу, что ты от своей идеи не откажешься. У тебя хоть есть план?
      Она пожала плечами: - Постараюсь проникнуть незамеченной. Всё равно будет маскарад - все будут в масках и карнавальных костюмах. Возможно, кто-то даже переоденется в чёрных магов! Ха! У меня пока только одна проблема - никак не могу подобрать себе платье.
      – Так наколдуй!
      – Облом. К тому же, в этот день в Университете запрещена магия - всё платья будут настоящими! Ага, подожди, вот это зелёненькое мне нравится! А к нему одну зелёную линзу на голубой глаз - и меня не узнают.
      – Не знаю, не знаю. Белые маги не идиоты.
      Мария с помощью Стэллы быстро облачилась в зелёное шёлковое платье, облегающее тело, лицо скрыла зелёной маской, а на глаз наклеила зелёную линзу, - теперь оба её глаза стали изумрудными.
      – Прямо мавка! - воскликнула Стэлла, всплеснув руками. - Нет, ты мне скажи, какого чёрта ты прешься на этот выпускной бал? Рисковать жизнью ради одной вечеринки…
      – Наверное, я по натуре - игрок. Без опасности жизнь для меня - пресна, - задумчиво предположила Мария и взглянула на золотые часики с изумрудами и сапфирами, под цвет её глаз - подарок Дэвида.
      – Уже почти полночь - вечер уже начинается. Где Дэвид, я хочу с ним попрощаться.
      – Надеюсь, не навсегда? - Дэвид неслышно вошёл в комнату, Стэлла моментально проскользнула мимо него, выходя из комнаты.
      Мария так и впилась взглядом в его невозмутимое лицо, пытаясь прочесть хоть что-то, но там была полутьма, густая пустота, серое, туманное облако.
      – Я тоже очень на это надеюсь, - полушутя, полусерьёзно ответила девушка. - Если меня убьют, ты будешь по мне скучать? Вопрос прозвучал как-то по-детски. Дэвид слегка улыбнулся, но не обнял, хотя она очень этого хотела… и вообще держался отчуждённо.
      – Буду. Но больше всего я буду страдать, если ты переспишь с Джонатаном.
      – Очень мило! - возмущённо сказала Мария, подбоченившись. - Значит, тебя интересует не моя жизнь, а лишь моя верность? Очень по-мужски!
      – Зато честно. Ты - моя, и я не намерен тебя с кем-либо делить!
      – Знаешь что: хочешь распоряжаться женским телом - измени пол! Я тут на смерть иду, а тебя интересует, не перепихнусь ли я с Джонатаном! А если с Бобом или Александром? Тогда можно? Ты меня не поцелуешь?
      – Нет.
      Ответ был резким, но Мария не нашла в себе сил, чтобы устраивать ещё одну сцену.
      – Хорошо, тогда береги свои губы для нашей следующей встречи.
      – И ты свои тоже.
      Она прошептала заклинание, представив вокруг себя свечи. Ей уже не нужна была помощь остальных магов - она могла перемещаться сама. К тому же - ясно представляла себе, куда нужно трансформироваться.
      … И она оказалась в туалете, недалеко от унитаза. Хорошо, что пустого.
      "Вот и хорошо, заодно и в туалет схожу, а то что-то мочевой пузырь прихватило на нервной почве!"
      Усевшись на унитаз, Золотарева вдруг с ужасом поняла, что забыла маску, прощаясь с Дэвидом. Она ощупала себя, глянула в зеркало, висевшее на дверях, но маски нигде не было.
      "Ну, просто замечательно! " - с раздражением и страхом подумала она. "Теперь остаётся либо сидеть здесь всю ночь, либо вернутся обратно".
      Выйдя из кабинки к нескольким умывальникам, стоявшим в ряд, она вдруг увидела лежащую на полу её собственную маску.
      "Ясно, Дэвид прислал!" - накатила волна облегчения. Оно нарастало волной, особенно когда она вспомнила, что в день праздника с двенадцати ночи до шести утра все чары не работали. Никто не знал, как это происходило, слишком древними были эти чары. "Если бы не Дэвидова предусмотрительность, мне пришлось бы до шести прятаться в кабинке! Значит, он меня любит. Может быть".
      Мария надела маску и вышла в коридор, где смешалась с шумной толпой студентов. Толпа понесла её в громадный зал, где играли в прятки тени со светом. Причудливые сочетания света с тенью, словно дивные райские цветы, заставили Марию замереть от восторга.
      На возвышении стояла Виллина и Джонатан, она узнала бы его и внутри стиральной машины. Виллина была в золотой парче, а Джонатан Вэйс в коричневом бархате с кровавым отливом. Они оба улыбалась так, будто ничего необычного, например, бегства преступницы, не случилось.
      "Нет, эти подлецы-ублюдки стоят на мраморном возвышении, как счастливые статуи, и лыбятся! Прямо царь с супружницей. Только дочери больше нет. Убили дочку".
      Слёзы навернулась ей на глаза, как две хрустальные бусинки. Внезапно она заметила Рона и невольно содрогнулась. Тот, одетый в пингвиний костюм, с громадным клювом, нелепо ухаживал за двумя красотками, щипая их за плечи и обнимая за талии. Девицы в узеньких масках визгливо смеялись, отталкивая его и постоянно отпивая из не пустеющих бокалов в своих лапках.
      "Хорошая штука, эти сами собой наполняющиеся бокалы, особенно в пустыне", - мрачно подумала Мария. И испугалась, потому что Джонатан Вэйса спускался с возвышения по ступенькам, смотря прямо на неё.
      Ноги примёрзли к полу, но она вспомнила про отсутствие любой магии до шести утра; а также про крохотный, но убойный пистолетик, прикрепленный к ноге чуть выше чулка.
      "Прямо эротика в стиле садомазохизма!"
      Джонатан с широкой улыбкой дурака отвесил ей шикарный рыцарский поклон, она изящно упала в реверансе - умирать, так с музыкой! Он взял её под руку и увёл в пустующее помещение, проскользнув через какие-то загадочные двери. Марии вспомнились двери в другие миры, а также тот заснеженный мир, в который она попала прямо из туалета в одном халатике и тапочках.
      Страх накатил удушающей волной, затопляя сознание, как океан - "Титаник". Окончательно и бесповоротно. Она ничего не могла с собой поделать - теперь каждое появление этого… существа вызовет у неё ужас. Условный рефлекс, так сказать.
      Они оказались в чей-то спальне - адреналин подлился в кровь, как щедрый глоток пьяницы. Джонатан отпустил её и утомлённо облокотился на стенку, скинув маску одним резким движением.
      – Что тебе ещё от меня нужно, Мария? - спросил он, уставившись огромными карими глазами. Они выражали ни гнев, ни желание, а огромное утомление. Словно она была надокучливым просителем, в очередной раз позвонившем за полночь.
      Мария заставила себя взять в руки, жалея, что рядом нет мощного успокоительного, а наколдовать - нельзя. Да и не умеет она наколдовывать успокоительное. Серебро превратить в золото - за милую душу, а с барбитуратами пока не получается.
      – Я хочу знать: ты убил Катю? Я тебя не трону, скажи только: да или нет, больше ничего.
      – Она меня не тронет… Ну, спасибо, добрая ты наша! Радуйся, что я тебя не трогаю.
      – Радуюсь. Честное слово. Только улыбаться не буду - зубы не почистила… Вдруг дверь отворилась и в комнату заглянула чья-то любопытная голова.
      Губы Джонатана мгновенно прижались к её губам; его тело впечатало Марию в стенку.
      Послышался смешок, и дверь снова заперли. На засов. Решив, что часов в шесть два колдуна дверь как-нибудь выломают - не чарами, так лбами.
      – Конспирация, - пробормотал Джонатан, отпустив девушку. - Не бойся, - усмехнулся он при виде паники в её глазах. - Я же сказал, что тебя не трогаю. Ты для меня - святыня. Трогать можно только в перчатках. А лучше - молиться на расстоянии. Я тебя уважаю - ты от меня удрала.
      – Ты можешь заткнуться? - прошипела Мария, яростно притягивая его к себе. Кстати, изрядно озадаченного таким пылом. - Я хочу тебя! Да расстегни эти долбаные штаны! - зашипела она ещё яростней, щупая его ниже талии. - И попробуй только не встать, я тебе не Стэлла!
      Мария вбила его в стену, поставив ногу на лестницу. Он задрал юбку, разорвал трусы на клочки и отымел, как шлюху, под её шумное, прерывистое дыхание - вздохи страсти, рождения и смерти.
      – А теперь - отвечай! - она приблизила хищное лицо к его красивому, измученному лицу.
      – Я убил… но не Катю. Её звали Анжела, она была чёрным магом, такой слабой, что даже обидно. Кстати, ты будешь смеяться, но я спасал тебя! Анжела наточила ножик про твою шейку, милая! Я схвати её за ручку в нескольких сантиметрах от твоих артерий. Я сразу понял - это не Катя. Катя - патологически добрая, даже противно. Считает белых магов особой разновидностью добрых фей и Дедов Морозов. Даже Виллина переучить её не смогла. И, вообще убивал совсем не я… И насчёт Стэллы - это ты зря. Ты меня обидела - я чуть импотентом не стал.
      – Подожди, - Мария машинально оправила юбку, - я ничего не поняла, говори медленнее или понятнее. - Так ты убил или нет?
      – Я… и не я, - Джонатан нахмурился. - Меня заколдовала одна ведь… ну, бывшая директриса. Я попал в университет в 10 лет, такой себе вундеркинд. Ну, меня и застукала за чтением книг по чёрной магии. Причём, читал я с упоением, да ещё и пиво потягивал. Она взбеленилась, схватилась за сердце и обозвала меня неблагодарной сволочью. Сказала, что я - двуличный. Ну, и сделала меня двуличным. Моя вторая половина - просто преступник какой-то! Злой, лживый, хитрожопый. Но фанатично защищает белую магию, - спятивший рыцарь без тормозов.
      – И ты использовал свою вторую половину, как чернокожего раба, для дел, в которых не хотел пачкать ручки. И совесть молчит, как купленный свидетель, и сердце не болит. Удобно! - Мария сама не понимала, бесится ли она или восторгается. Пожалуй, 50 на 50. Или 60 на 40. В счёт потрясающего оргазма, который он ей подарил.
      – Ага, ты думаешь, это так просто: носить в себе жестокого двойника, как беременная баба - дауна-младенца? - зло прищурился Джонатан. Или уже не Джонатан. Внешне он остался прежним, но стал как-то опаснее, злее. Беспредел горел ярким светом из его янтарных глаз. - А знаешь ли ты, как я себя потом ненавижу? Как стыжусь, словно подросток, заловленный на онанизме. Тебе кажется, что это так здорово? Так стань же такой самой! И Джонатан громогласно проклинает её…
      Она словно распалась на две половинки, как разрезанное пополам яблок. Только одна половинка была гнилой, тухлой, мёртвой, чужой.
      – Сволочь ты, Джонатан Вэйс! Всегда был, и всегда останешься! - с горечью проговорила Мария, осознавая, как хрупки и беспомощны теперь слова. - Но я отомстила тебе раньше, словно предчувствовала твою подлую сущность: я трахнула тебя! Я! А не ты меня! И, значит, теперь я всегда буду чувствовать тебя за спиной, оставаясь для тебя невидимкой, - кричала девушка почти в истерике; слёзы текли по щекам, раскрасневшимся от взрыва чувств.
      – Не забудь, что своего демона надо будет время от времени выпускать, как злую собаку на прогулку, - сочувствующе приговаривает прежний Джонатан. - Это даже полезно, зато теперь ты навела порядок в своей душе: добро в одной куче, зло - в другой. Теперь только разложить по полочкам, и готово, - психиатр сам себе! Идиллическая мечта шизофреника.
      Он коснулся её щеки смущающим прикосновением.
      – Какая-то стерильная у тебя доброта, - пожаловался он. - Твоя шлюха-убийца, злобная ведьма - сейчас спит, - отметил он, скорбно улыбаясь. - Придётся тебе время от времени будить свою спящую ведьму. Но не раньше, чем раз в сто лет. Если доживёшь.
      – А сколько, кстати, живут колдуны? Ты не знаешь?
      Удивительно, но добро, как снежный сугроб, охладило её злобу. Обе половины её личности общались вполне мирно, словно сидели рядышком на завалинке, в какой-нибудь тихой деревушке.
      – Смотря какие… везучие - почти вечность.
      – Уже шесть, - Мария глянула на круглые, глупые часы, висящие на стене, чей ход был похож на шорох. - Мне пора. Передавай привет Виллине. Скажи, что я как-нибудь напущу на неё свою злую половину. Если уж у меня появилась злая собака, я её максимально и с пользой использую. Я практичная.
      Джонатан открыл было рот, чтобы что-то ещё сказать, но, снова заговорила Мария, захлёбываясь торопливой речью: - Лучше молчи. Молчи, или я не знаю, что с тобой сделаю! - девушка шумно задышала, сверля его злым взглядом. - Из меня сейчас лезет дерьмо всякое… я даже не представляла, что его так много. Какая-то извращённая коллекция. Если начнёшь извиняться, то лучше не надо… Врать у тебя получается плохо, а утешать меня обыденными словами не стоит. Я в них не нуждаюсь! Ну, в жизни я не могу поверить, что ты о чём-то сожалеешь!
      Мария вдруг заметила, что Джонатан пялится на неё почти полностью оголённую ногу. Посмотрев на неё, она увидела полностью обнажённый пистолет, прикреплённый к ноге клейкой лентой.
      – Что, испугался? - прошептала она, зло усмехнувшись. - Не бойся, у меня нет привычки убивать своих любовников. Хотя, искушение возникло, честное слово.
      – Ты можешь мне помочь, - спокойно и серьёзно проговорил Джонатан.
      – Да ну? А что для тебя ещё сделать, минет? - язвительно вскричала Мария. - Какой идиот додумался запереть нас вместе?!
      – Да, это всё равно, что запирать в одном хлеву овцу и волка.
      – Чур, овцой будешь ты!
      – Только если хитрой.
      – Хорошо, чем я тебе могу помощь? - устало спросила девушка. - Для начала нам нужно выбраться отсюда, и даже не думай сдать меня белым магам на растерзание, а то я и правда тебя застрелю! К тому же, - Мария вынула из крохотной зелёной сумочки, в пылу страсти брошенной на пол, включённый диктофон. - Он - настоящий, и записал то, что ты говорил о Кате!
      – О Кате же и речь! Защищая тебя, я случайно убил Анжелу, ну, одну из ведьм, я тебе рассказывал. Теперь мне интересно - где же моя дочь? На выпускном она не появилась, что странно. Она любительница всяких зрелищ. Тем более что она с трудом перемещается между мирами - куда она могла деться? Разве что, если ей помогли… Может твои маги постарались?
      – Сперва надо определить, почему Анжела заняла её место и зачем хотела убить меня, - заметила Мария, оживляясь. - Как я люблю всякие детективы, особенно те, которые происходят в моей жизни!
      – Скоро здесь кто-нибудь появится, - Джонатан взгляну на часы. - Пошли. Он протянул ей руку, и она отдала ему свою. Сумочку, подумав, тоже взяла с собой, одев на плечо.
      Они исчезли.
      Через минуту она ощутила под ногами твёрдый, шершавый камень. А перед глазами ослепительно засияло солнце. Она увидела, что стоит почти на краю горы, с которой открывается прекрасный вид, но чересчур близкий. Если падать.
      Справившись со страхом высоты, она отступила от края - в неизмеримую бездну полетело несколько мелких камешков.
      – Красиво, правда? - произнес Джонатан за её спиной.
      Мария подскочила, на всякий случай отойдя от него подальше. - Надеюсь, тебе не пришло в голову скинуть меня вниз?
      – Да нет же, смотри!
      Джонатан развернулся и ткнул пальцем куда-то в горы. Мария вгляделась и увидела красивый домик на склоне горы, окружённый лесом. - Нам туда.
 

***

 
      Добравшись до домика, они разгорячились и вспотели. Мария к тому же пришла в бешенство от потери каблука на одной туфельке, и потери другой целиком, которая свалилась в овраг, хорошо, что без владелицы.
      – Вот и пришли, - тяжело отдуваясь, пробормотал Джонатан, поддерживая девушку за спину. Она хромала и шаталась, беззвучно матерясь запекшимися губами.
      Ближе к домику дорога стала более пологой, они поднялись к нему по тропинке, перейдя через красивый каменный мостик без перил, переброшенный через мелкую, быстротекучую прозрачную речушку. Подобные она видела только в Карпатах.
      Речушка казалась брильянтом чистой воды, подсвеченным солнцем. Мария застыла на середине моста, залюбовавшись ею. Крупными, словно драгоценными, камни на дне.
      – Как красиво! - воскликнула она. - Кажется, во мне победила моя светлая половина. В эту минуту. На мою вечную просветлённость не надейся.
      – Это прекрасно, - Джонатан взял её под руку. Дойдя до домика, они поднялись по узкой винтовой лестнице на второй этаж, вошли на широкий балкон, окружавший второй этаж здания. Перила обвивали гроздья винограда: тёмно-синего и крупного, как сливы. Мария на ходу отломила одну гроздь и поднесла ко рту, но Джонатан резким, неуловимым движением выбил её из рук.
      – Жадина-говядина!
      – Лучше не трогай - они ядовитые.
      – Следовало догадаться, - уныло заметила Мария, тщательно вытирая руку об платье.
      Войдя в уютную комнатку, она тут же помчалась разыскивать раковину, которую и нашла к своему удивлению на первом этаже, рядом с прекрасной ванной-джакузи. Тщательно вымыв руки с мылом, она нашла Джонатана в спальне. Он переодевался.
      – В соседней комнате целый шкаф женской одежды, - нагнувшись к ней задом, пояснил он.
      … - И это всё, что у тебя есть? - негодующе спросила Мария, вернувшись в спальню в клетчатой юбке и серой кофте; на её ногах нелепо смотрелись кроссовки.
      Узрев её в этом облике, мужчина расхохотался. Сам он надел джинсы и шёлковую рубашку.
      – Пошли на балкон, там, на ветру, мне легче думается, - сказал Джонатан, вставая с постели и открывая резную дверь с дверной ручкой в форме золотого шара.
      – Какой отсюда вид, - воскликнул он, присаживаясь на плетёный стул. Мария подтянула к себе второй стульчик, уставившись на природу. Словно в широкой раме, виднелись волосатые горы, ощетинившиеся деревьями. Трава сверкала изумрудом, как на рисунках в глянцевых журналах. Снежные шапки гор ослепительно сверкали под солнцем, как кусочки сахара. - Тут я отдыхаю от своих проблем и своих женщин.
      – Мне приятно, что меня ты женщиной не считаешь! - саркастически заметила Мария, немного обидевшись.
      – Ты мне нужна сейчас не как женщина, - честно признался он. - Так ты мне поможешь? Я ведь не сдал тебя магам!
      – Но у меня же был пистолет.
      – Что стоит один крошечный пистолетик против множества белых магов?
      – Но я бы начала с тебя!
      – Итак: ты мне поможешь?
      – Всеми органами моего тела!
      – Сейчас мне нужны твои мозги. Итак, я буду счастлив услышать твои мысли.
      – Мои мысли? Мне нравится твоё чувство юмора: если уж я должна выполнять роль доктора Ватсона, то, дорогой Холмс, слушаю вашу версию!
      – Думаю, Анжела использовала своё сходство с Катей, чтобы проникнуть в университет, - начал Вейс. - Но зачем? Наши чары не представляют особого соблазна для чёрных магов. Вечный двигатель мы так и не придумали, как и вы.
      – Вопрос не только в том, что она делала в вашем универе, а в том, почему она пыталась перерезать мне горло, если ты не врёшь.
      – Я не вру, дорогая, на этот раз я действительно не вру, - он уставился на облака. - Интересно, жива ли Катя? Боюсь, Анжела могла убить её, дабы занять место… - невесело заметил Джонатан.
      – Я не очень верю, что ты убил Анжелу, защищая меня.
      – Да честное слово! Ну ладно - совмещал приятное с полезным. Но ведь она действительно собиралась тебя убить!
      – А чего ты делал ночью в моей спальне? Гулял? Проходил мимо, дай, думаю, зайду? - иронизировала Мария со злостью.
      – Я шёл к Кате, - хмуро пояснил он. - Я попросил дочь следить за тобой и подселил к тебе специально.
      – Понятно! Чего ещё от тебя ожидать!
      – Кстати, она была от тебя в полном восторге. Конечно, Катя не верила, что я смогу сделать тебе что-то плохое. Джонатан скривился, как от горькой микстуры: - Боюсь, она уверила себя, что я - влюблён и просто ревную.
      – Ты сво-лочь, - пробормотала Мария жалобно, отвернулась от него и заплакала.
      – Потомственный скот. Но дело не в этом, нужно её найти. Надеюсь, Анжела её не прибила. Думаю, тебе стоит пробраться в комнату Анжелы и поискать какие-нибудь улики. Заодно и в детектива поиграешь. Пожалуйста! - взмолился он, сотворив на лице умоляюще-невинную гримасу.
      – Ну ладно, - Мария тяжело вздохнула, - видимо, я по жизни буду твоей секретаршей. Кстати, почему ты так стремился обучить меня магии? Чтобы иметь шпиона?
      – Ещё глянем, какой из тебя шпион! Вдруг паршивый? А сейчас, прощай, - он взмахнул рукой, и она очутилась в замке чёрных магов.
      "Ух, ты, а откуда эта сволочь знает, как проникнуть в наш замок? Хреново, совсем хреново!" - подумала она и побежала в комнату Анжелы. Она боялась столкнуться с Дэвидом, который, несомненно, прочтёт вину в её глазах. И, неизвестно, чем всё это закончится.
      … В комнате Анжелы, просто обставленной, светлой и чистой, если не считать лёгкого налёта пыли, никого не было. Мария немного порылась в ящиках письменного стола, стоявшего возле окна, и в самой первой полке обнаружила листок бумаг с заклинанием, где также была выведена заглавная буква К.
      "Надеюсь, что К - означает Катя", - подумала Мария.
      Комната Дэвида оказалась пустой. Спустившись по широкой мраморной лестнице, она обнаружила одиннадцать магов, даже тех, кого раньше не видела. Дэвид сидел во главе стола, он повернулся к ней: - Я рад, Мария, что ты вернулась вовремя. Подходи и садись.
      – Интересно, куда подевалась твоя полусумасшедшая сестричка? - сварливо заметила Стэлла, обращаясь к Дэвиду.
      – Не говори о ней так! - вспылила Люмис, ударив кулаком по столу. - Она так похожа на мою умершую дочь, - прошептала она дрожащим голосом.
      – К сожалению, Дэвид, умерла не Катя, а твоя сестра, Анжела, - громко произнесла Мария, подходя к пустому месту за овальным столом.
      – Кто тебе сказал такой бред? - воскликнул Дэвид, опираясь ладонями на стол.
      – Кто… кто. У меня свои источники информации. Не забудь, что я побывала в тылу врага, - проворчала она, усаживаясь за стол.
      – Дорогая, где ты нашла этот ужас? На распродаже в Америке? - с отвращением заметила Стэлла, коснувшись кончиком пальца её юбки. - Ты что, попала в тюрьму, и тебя там насильно переодели?
      – Вот что мне интересно, - не обращая на неё внимания, пробормотала Мария. - Почему мёртвая Анжела хотела меня убить?
      – Мария… что с тобой сталось в университете? Ты перепила? - не выдержал Дэвид. - Кстати, кто ещё не знаком, это наш новый маг - Мария Золотарева. Сейчас, как видите, пьяная.
      Видимые ею только на портретах маги вежливо заулыбалась. Рыжеволосая Арина оглядела девушку с ног до головы. Сара испепелила Марию злокозненным взглядом. Далила протянула ладонь, глядя на неё, словно из другого мира. Красноглазый "Тарзан" засмеялся, Ланселот покраснел, а Андрей хмуро скривился. Том, обычно игравший рол ухажёра, делал вид, что не замечает её. Заметив влюблённые взгляды, устремлённые на Арину, Мария всё поняла.
      – Ещё раз тебя спрашиваю, что с тобой случилось? - орал Дэвид, грозно сдвигая брови. - Что ты такое несёшь про гибель Анжелы?! Ты пьяная или заколдованная?
      – Немного и того, и другого. Но я не вру! - воскликнула оскорбленная девушка, вытягивая из сумочки диктофон и швыряя его на стол. Включив его, она прослушала признание Джонатана в убийстве.
      – Сволочь, убью! - завопил Дэвид придушенным голосом.
      – Дэвид, заткнись! - сухо отчеканила Арина, поднимаясь. Её сухощавое тело с пышной грудью подчёркивалось облегающим алым платьем. - Теперь у нас появилась проблема - нам нужна 13-тая.
      – А почему не 13-тый?- обиженно заметил Ланселот. - А то всё бабы да бабы. А нас, героев, мало…
      – Молчи уж, герой! - презрительно заметила Стэлла. - Вечно бродишь где-то, ищешь себе приключений на задницу и обзываешь их подвигами. А женщины не такие глупые! Мы на рожон не лезем.
      – Дайте кто-нибудь карты! - попросила Мария. - Карта Анжелы, если я правильно поняла их устройство, должна показать нам нового мага.
      – Отличная идея! - воскликнул Кобзар, сверкнув алыми глазищами, лихорадочно порылся в карманах, швырнул колоду на стол. Маги, мешая друг другу, рылись в картах, переворачивая их.
      – Так, тут все мы, - заметила Сара. - Постойте, а вот и Анжелина карта! Она подняла глаза на Марию с призрением: - Дэвид прав, вы пьяны!
      – Нет, постой, Сара, - Том выхватил карту из пальцев девушки и вгляделся в неё. - Это не Анжела… лицо и правда похоже, но это не Анжела - у неё грудь больше… И имя написано другое: Катерина Вэйс.
      Стэлла залилась истерическим хохотом, хлопая ладонями по коленям: - Вот так прикол! Сестра нашего злейшего врага Джонатана - чёрный маг! Интересно, а она сама об этом знает? А сам Джонатан уже в курсе? Ручаюсь, он готов прибить свою любимую сестрёнку! Если её, конечно, не убила Анжела.
      – Как бы он и вправду её не убил, - произнёс Андрей, не шевельнув ни единым мускулом своего русско-китайского лица, словно практикуясь в чревовещании. Дэвид молчал, тяжело дыша. Мария исполнилась к нему сочувствием: - Не убил он её, а потерял, - сказала она. - Джонатан Вэйс попросил меня разыскать его дочь. Хм, теперь я понимаю, зачем.
      – Моя дочь - чёрный маг! Я знала это, знала! - Люмис захлопала в ладоши, радостно смеясь.
      – Заткнись… сука! - вдруг заорал Дэвид, швырнув в Люмис стулом.
      Девушка успела выскочить из-за стола - стул едва задел сидящих рядом Ланселота и Кобзара.
      Швыряние стулом немного успокоило Дэвида, он никого не стал убивать, а просто встал и удалился, тяжело дыша; хлопнул дверью, чуть не сорвав её с петель.
      Мария хотела помчаться за ним в порыве чувств, но благоразумие остановило благородный порыв в зародыше.
      – Да, Люмис, ты как-то не вовремя порадовалась, - нерешительно заметила Стэлла.
      – Но я только что узнала, что моя дочь жива! Иначе её бы не было на карте! Ведь карты показывают только живых чёрных магов! - воскликнула Люмис, снова садясь на своё место. - Как же мне не радоваться?
      – А Дэвид только что узнал, что его сестра - мертва! - проговорила Мария с укоризной. - В конце концов, радоваться можно и про себя.
      Люмис пугливо покосилась на косо висящую полуотодранную дверь: - Подумаешь, Анжелу грохнули… Она давно это заслужила, с тех пор, как убила Анору - жену Дэвида. Между прочим, из ревности! Она любила Дэвида не только как брата!
      – Тебе повезло, что Дэвида сейчас нет, - спокойно заметила Арина. - Не хотелось бы потерять ещё одну из нас, хоть лично я тебя не перевариваю.
      – Теперь найти Катю надо в темпе, - торопливо сказал Ланселот, потирая рукоятку меча, прицепленного к поясу джинсов. - Пока её не нашёл папочка… и не убил.
      "Ах, эта сволочь Джонатан! Снова обдурил меня. Да ещё и заколдовал. И почему он мне так нравится?" - убивалась Мария.
      – О, люди, кто меня расколдовать может? - обратилась она к магам. - Меня Джонатан заколдовал - ну, вы его знаете: у него плохая привычка быть сволочью.
      – Это мы уже заметили, на личном горьком опыте, - почти в унисон ответили Люмис, Стэлла и к удивлению Марии, красноглазый Кобзар. Люмис и Стэлла тоже вытаращились на крупного парня в расстёгнутой рубахе, поверх которой на золотой цепи болтался огромный рубин. Под цвет глаз.
      – Когда-то я дружил с Джонатаном, - неохотно проговорил он, ёжась под пристальными взглядами; опуская глаза вниз.
      – Я всегда подозревала, что ты - идиот, - спокойно произнесла Арина, почесав кончик тонкого, чуть длинноватого носа. - Как и Стэлла с Люмис.
      – И я, - с горечью призналась Мария.
      – А может, мне просто повезло, что я ни разу не попалась Джонатану под ноги? А то бы растоптал, сомнений нет. Я слабее его, - в ответ призналась Арина.
      – Где ты его отыскал? Точнее, где он тебя обнаружил? - спросила Люмис.
      – А твоё имя откуда? Родители читали Тараса Шевченко? - издевалась Мария.
      – А может, я его родственник? - парень показал ей язык. - Меня оставили в детдоме в одной дыре, в Индии. Парень тяжело вздохнул и наколдовал себе высокий бокал с пивом. - Представляете: брошенный ребёнок в Индии, да ещё и блондин с красными глазами! Меня, правда, не часто били, боялись. Колдуном считали.
      – Да, наверное подозревали, что ты умеешь превращаться в лабораторную мышь, - съязвил Ланселот. - Это очень страшно!
      – А я разозлился и правда начал колдовать помаленьку, - метнув на него грозный взгляд, продолжил великан. - Так, ничего особенного, устраивал несчастные случаи своим врагам в детдоме. Маленькие пакости, я никого не убивал. Только одного задиру сделал калекой. Но он заслужил. Естественно, мы тяжело работали, у нас даже свой заводик был, швейная мастерская, ремонт обуви и старой мебели. Сильные забирали еду у слабых. И вот, случилось чудо - меня усыновили! Какая-то бездетная семья. В Индии это вообще-то редкость. Несмотря на огромное количество населения, индийская семья очень переживает, если лично у них детей нет. Правда, их немного смутили мои глаза, но мне повезло - в их семье хранился рубин - он сейчас на мне, - Кобзар дотронулся до цепочки, а потом быстро уронил руку на стол, словно обжёгся. - Рубин приносил несчастья, но, передавался из поколения в поколение, а выбросить его они не могли. Они подарили его мне, дали денег и… выгнали. Подозреваю, что таким образом супруги избавились от двух главных бед своей семьи: рубина и меня. Кобзар улыбнулся непередаваемой усмешкой, в которой было поровну сарказма и боли: - И через год моя мачеха Пандами родила двух сыновей.
      – А почему они тебя выгнали, Кобзар? - спросила Стэлла. - Ты что-то натворил? Я же тебя знаю… Ты и в постели любишь что-нибудь натворить. Только не то, что надо.
      Рон неприязненно хмыкнул: - Да уж, подозреваю, что без магии он и в постели бессилен!
      – Не волнуйся, Рон, ты так же плох в постели, как и он, - парировала Стэлла. - Тебе, Мария, на заметку, если ты ещё ему не дала.
      – Я люблю другого… других, - свободно ответила она, привыкнув в необычной манере общения в их компании. - И постельные способности остальных пока испытывать не намерена.
      Рон тоскливо глянул на неё.
      – Подозреваю, что ты соблазнился рубином и сбежал с ним, - вслух предположила Люмис.
      – Не важно, я же их осчастливил, не так ли? А исторические подробности я опишу в мемуарах, - раздражённо заметил Кобзар. - Может и украл. Возможно, мне стало интересно, а что там такого особенного в этом рубине. Я чувствовал, что это мой камень!
      – Так где ты нашёл Джонатана? - с нетерпением допрашивала Арина.
      – В американском борделе, - сухо пояснил тот. - Нас обслужила одна и та же женщина, самая дорогая проститутка. Его первого, а меня второго. Она была наполовину индианка, кстати. И наполовину еврейка, - Кобзар лукаво покосился на Сару, но она продолжала внимательно слушать, неподвижная, как ледяная статуя. Марии вдруг захотелось угадать её мысли за маской аскетического лица.
      "В ней словно что-то давно умерло. Безвозвратно. Она - словно могила самой себе".
      – Иза послужила темой для беседы и поводом для знакомства. Я потратил на неё все свои деньги. Джонатан очень хотел купить мой рубин, он предложил мне несколько миллионов, но я отказался. Оказалось, что он тоже любит драгоценные камни и коллекционирует их. Я захотел посмотреть его коллекцию. Он потребовал, что бы я сперва прошёл испытание.
      – Сложное? - жадно спросил Ланселот, оживавший только при упоминании о подвигах и оружии.
      – Броситься в водопад, - наконец признался Кобзар, хмурясь и отводя глаза. Ему было стыдно, что он, такой большой и сильный, оказался во власти Джонатана.
      – Наверное, он перепутал тебя с Тарзаном, - засмеялся Том, сверкая своим жёлтым взглядом. - А ты и вправду похож. Ну, так ты прыгнул? Смелости хватило? Неужели ты не догадался, что он просто хотел тебя убить?
      – Скорее, дурости, - фыркнула Арина, презрительно сжав губы.
      – Хватило, - тихо подтвердил Кобзар, выпивая шестой бокал пива. - Я едва выжил. Помню обжигающую ледяную воду, головокружение и слепоту. А вообще, было здорово! - искренне воскликнул он.
      – Типичный мужчина! - хмыкнула Арина. - Доказывает своё мужество где угодно, но только не в постели!
      – И он показал мне свои камни, - глаза юноши затуманились, как глаза наркомана под дозой. - И свой мир. Я боготворил его… А потом он наставил на меня оружие…
      – Свой член? - снова насмешливо вмешалась Арина.
      – Ой, заткнись! - выкрикнула до этого молчавшая Далила.
      – И заставил прыгнуть с очень высокого водопада, - задумчиво продолжил мужчина, невольно содрогнувшись. - Я прыгнул. Он выстрелил мне вслед, ранив меня в ногу.
      – А потом тебя выловила я, как полудохлую рыбу, - сердито вмешалась Сара. Я и Дэвид. Обидно было найти 13-того в таком жалком виде.
      – Всегда этот Джонатан! - с яростью воскликнула Стэлла, тряхнув белокурыми локонами. - Почему никто его не убьёт?
      – Потому что без него будет скучно жить, - безапелляционно заявила Мария, улыбаясь от уха до уха.
      – И вообще, пора заканчивать это совещание. Кстати, по какому поводу вы тут совещались? - невинно осведомилась она.
      – А, чёрт его знает! - недоумённо развела руками Люмис. - Дэвид ведь ушёл. Думаю, он уже успокоился, пора мне просить у него прощения.
      – Я тоже был не прав, швыряя в тебя стульями, - признался Дэвид, заходя в зал с чуть смущённой улыбкой. Страдальческий взгляд заставил Марию и Люмис потупиться. - А заседали мы по поводу смерти Кати… теперь, увы, моей сестры Анжелы, как оказалось. Мы должны найти Катю, ведь она стала теперь одной из нас!
      – Джонатан теперь беситься от ярости! - радостно заметила Стэлла. - Его святая сестричка - ведьма! Надеюсь, его хватит удар! Стэлла дотронулась до плеча Дэвида жестом собственника, что разозлило Марию, но она никак не отреагировала, вспомнив о своей измене.
      Неожиданно у неё в голове явственно возникла картина: она лежит на кровати, закрыв глаза, а Джонатан осторожно снимает с неё ночную рубашку. А над ними сияет розовым светом хрустальная виноградная гроздь.
      Мария тряхнула головой, пытаясь отогнать диковинное видение.
      – Кажется, я знаю, где Катя, - вслух сказала она. Уверенно.
 

***

 
      Они очутились в мире Джонатана, совсем близко от его избушки. Настолько, что можно было различить виноградные грозди с ядовитыми плодами и искусную резьбу балконных перил.
      – Думаешь, его тут нет? - дрожащий голос Кобзара ничуть не вдохновлял Марию на подвиги.
      – Не знаю, - её плечи, руки и ноги дрожали. - Ещё полчаса назад я была уверена, что могу его чувствовать. Ну, как он Стэллу и Люмис.
      – Так ты его трахнула? - восторженно воскликнул Кобзар. - Ну, ты и крутая!
      – Боюсь, что это ничего не дало. Возможно он меня сильнее.
      – Кажется? - Кобзара тоже затрясло. - Слушай, может, пойдём отсюда? Пускай Дэвид сюда лезет, почему именно я? Можно подумать, я самый храбрый!
      Мария с насмешкой оглядела его светлые волосы, огромную мускулатуру, что делало гиганта похожим на эллинских богов.
      – Идём скорее, молись, что бы его не оказалось за нашей спиной!
      Но они преспокойно вломились в незапертый дом. Действительно, странно было бы запирать единственный дом во всём мире, где нет больше никого и ничего, кроме природы.
      – Ищи везде, особенно налегай на подвалы! - нервно кричала Мария, распахивая первый же попавшийся шкаф.
      – Погоди, ты считаешь, что Катю спрятал Джонатан, а не Анжела? - Кобзар совсем потерялся в ситуации.
      – Ты ищи, ищи, потом тебе всё поясню, - шипела Мария, вываливая из шкафа вещи прямо на пол. Её не заботило, что их обыск выглядел так явно - ей нужны были быстрые результаты.
      Услышав громкий возглас Кобзара, Мария вынырнула из-под кровати, где не нашла ничего, кроме пыли: - Нашёл?
      Не услышав ответа, девушка бросилась в подвал, куда ранее направился мужчина.
      В подвале - широком и высоком, как кинотеатр - она увидела застывшую, словно статую, фигуру Кобзара. Его глаза уставились на подвешенный к стене белый экран. На него невидимый кинопроектор проецировал кадры… фильма, как сначала подумала она.
      На широкой кровати лежала спящая или мёртвая девушка в тонкой ночнушке, скорее обрисовывающей, чем скрывающей молодое тело. Парень склонился к ней и осторожно накрывал ладонью грудь, с опаской уставившись в её точёное, застывшее лицо. Затем послышался звук расстёгиваемой ширинки. Парень лёг между ног спящей, задрал рубашку.
      На экране, как в порнухе, отчётливо виделись их тела, поэтому Мария с ужасом увидела, как её… спящую!… насилует… Джонатан.
      – Выключи! - завопила она, очнувшись от шока, сковавшего внезапным ужасом даже мысли. - Вык-лю-чи!
      Её трясло. Она узнала себя, узнала Джонатана. И лампу в виде розовых гроздей винограда над их телами. - Ненавижу! - шептала она, шатаясь.
      Кобзар едва успел подхватить рухнувшее тело.
 

***

 
      – Чай, кофе, спирт? - бокалы и чашки грохочут на подносе, как дождь, у Люмис дрожат руки от жалости.
      Но Мария смотрит в одну невидимую точку в пространстве, даже не шевелясь. Она чисто умыта, облачена в тёплую ночнушку, но неподвижна, как красивая кукла. Люмис в отчаянье швыряет поднос на стол - ничего, естественно, не разбивается. Она хватает бокал, наполненный водкой, и решительно всовывает в белые пальцы девушки.
      Мария пьёт, не морщась, словно актриса, полностью ушедшая в роль.
      Через минуту она начинает раскачиваться и что-то напевать, по-прежнему глядя в пустоту. Всхлипнув, Люмис бросается из комнаты подруги и попадает в невозмутимые объятия Дэвида.
      – Ну, как там она? - спрашивает мужчина, обнимая Люмис.
      – Ой, плохо! Боюсь, она обезумела. Мария так переживает, что Джонатан стал её первым мужчиной, овладев ею во сне.
      – Какая разница, кто твой первый мужчина? Своего первого я даже и не помню в лицо, - зевнула Арина. - Нашла от чего с ума сходить!
      – Конечно, тебе легко говорить! - напала на неё Люмис. - Тебя же никто не насиловал!
      – Эх, член бы ему отрезать! - мечтательно заметила Сара. - Вот меня в одном из миров пропустила через себя вся инквизиция, и ничего, живая! Можешь ей передать.
      – Да уж, - неуверенно заметила Далила. - Даже обидно, что он не покусился на меня, - она оправила брючный костюмчик, подчёркивающий стройную фигурку с небольшой грудью. - Так у меня комплекс неполноценности появится.
      – Теперь Джонатан чует нас всех, - сумрачно заметила Стэлла. Бросив быстрый взгляд на парней, усмехнулась: - Кроме вас. Да ещё этой старухи Арины, сухорёброй маньячки Сары и бесцветной Далилы. У него - губа не дура! Интересно, когда он примется за вас, мальчики? Это будет больно, но - справедливо!
 

***

 
      Дэвид тихонько зажёг ароматические высокие свечи, прикрыл газовые шторы, сквозь которые просвечивалось звёздное небо, раздул огонь в камине, поправив кочергой сандаловые дрова, издающие пряный аромат.
      Мария, сидя на широкой кровати с атласным бельём, следила за ним с кривой усмешкой. Её глаза затянули тени.
      – Зачем это всё? Это уже ничего не значит, ничего! Зачем столько внимания изнасилованной шлюхе? Я опозорилась дважды: когда переспала с Джонатаном, и, когда он изнасиловал меня… спящую. Она до боли закусила губу, падая ничком на постель, разметав по белому атласу золотистые волосы.
      – Джонатан - негодяй. Но ты мне нравишься такой, какая есть. Ты не первая из наших девушек, которую изнасиловали. Например, Стэлла…
      – Я знаю, - оборвала его она.
      – Откуда? Неужели вы с ней такие подруги?
      – Да нет. Просто, когда я жила в университете, Джонатан подарил мне очень реалистичный сон про это. Наверное, намекал. А потом я сама отдалась ему, я изменила тебе, мой милый, с собственным насильником! - причитала девушка, ломая руки и заливаясь слезами. - Какая же я тварь! Или это Джонатан такой великий маг?
      – С людьми такое бывает, - усмехнулся Дэвид, ложась с ней рядом и обнимая. - Во всяком случае, я очень тебя хочу и ничего не могу с этим поделать!
      – А правда, что Анжела любила тебя… чуть больше, чем брата?
      Дэвид, неожиданно вспомнил, как Анжела разделась догола и попыталась влезть к нему в ванную. Он тогда вовремя выскочил и закипятил воду чарами. Анжела чуть не сварилась заживо - свой гнев Дэвид иногда не мог контролировать.
      Он нырнул в воспоминания, как в бездонные волны океана, хоть и понимал, что его молчание свидетельствует против него.
      Дэвид вспомнил свою жену Анору: прекрасную ведьму с рыжими волосами, в которых сияли звёзды. Её глаза были такими же, как и у него: один синий, другой - чёрный. А ещё красотка обладала фигуркой, как у девицы из мультфильма: высокая грудь, тончайшая талия, длинные ножки.
      Он так любил её, что не замечал больше никого! Именно в то счастливое для него время Джонатан изнасиловал Стэллу, а Кобзар прыгнул в водопад. А ведь он должен был их найти раньше Джонатана и защитить после смерти двух чёрных магов. А ему было не до того: он наслаждался любовью молодой жены.
      А потом Анору нашил в ванне. Связанную и мёртвую.
      Дэвид снова, как в кошмарном сне увидел лежащую в ванне обнажённую, связанную красавицу, чьи волосы подрагивали под напором воды, как живые. Как водоросли.
      В ванной он обнаружил браслет Анжелы, который он сам когда-то подарил ей. Анжела не могла выбросить его - слишком дорожила и берегла десять лет. Но застёжка сломалась, возможно, во время борьбы с Анорой.
      Анора была сильнее Анжелы, как ведьма, но это её не спасло.
      – Значит, между вами всё-таки что-то было? - допытывалась лежащая ничком девушка.
      – Да ничего не могло быть! - закричал он. Мария вздрогнула. - Но она хотела. Она убила Анору. Теперь ты всё знаешь. Дэвид тяжело дышал.
      Мария обняла парня и повалила на себя: - Прости, я не хотела. Я хочу быть с тобой!
      Они слились в одно целое, но, даже в моменты экстаза она чувствовала, что душа её не сливается с его душой в блаженстве.
      – Дорогой, а это не ты убил Анжелу? - нежно спросила Мария, когда Дэвид кончил. Мужчина промолчал, только таинственно ухмыльнулся, затем встал и неслышно удалился.
      "У всех свои секреты!" - обречёно подумала она, засыпая. Несмотря ни на что, ей было хорошо. Приятная усталость обволакивала тело и мозг. И ей было всё равно, что она засыпает одна.
 

***

 
      Когда Люмис заглянула в спальню Марии, то увидела девушку в спортивном костюме, с лыжами в руках.
      – Ты умеешь на них кататься? - с удивлением спросила она, садясь на стул и наблюдая, как лыжи цокают по мраморному полу. - Если хочешь потренироваться - съезжай с лестницы. Куда это ты собралась? - озабоченно забросала вопросами Люмис, поправляя пушистый хвост своих получёрных и полубелых волос. В чёрно-белом коротком платьице она походила на школьницу.
      – Очень смешно! Я со снежной горы вряд ли благополучно спущусь. А собираюсь я в один милый мирок… так странно, что я могу переходить из мира в мир. И странно, что белые маги ещё большие сволочи, чем мы, во всяком случае, их начальство. А ещё необычно, что ты ко мне привязалась. Неужели ты не ревнуешь меня к Джонатану? - поинтересовалась Мария, облокачиваясь об стенку. Она побледнела, словно силы оставили её.
      – Тебе надо ещё в постели лежать, а не на подвиги отправляться! - заботливо сказала Люмис, подбегая к ней.
      – Ничего, я ещё не падаю. Вот на лыжах я точно упаду! Надо бы выпить что-нибудь тёпленькое. Она подошла к пустому столу, совершила пассы правой ладонью, и… ощутила в ладони бокал с горячим зелёным чаем. Резко отдёрнув руку, девушка подула на руку, жалобно сморщив носик.
      – Чай в бокале… оригинально, - пошутила Люмис, нервно улыбаясь. - Ты веришь, что моя дочь жива? - тихонько, почти неслышно спросила она, падая на стул. Мария села напротив неё, подпёрла ладонью лицо и с ожиданием уставилась на чай. От него шёл пар, и к нему по-прежнему невозможно было прикоснуться.
      – Если её схватила Анжела… не знаю… а если отец… тем более, - честно ответила Мария, осторожно отпивая чай из бокала, остуженного "морозным дыханием".
      – Бедная моя девочка! А я так радовалась, когда узнала, что она жива! Теперь даже не знаю, что мне испытывать. А кто тебя обучил морозному дыханию? Нет, не отвечай, я знаю… Джонатан. Он и меня когда-то… а впрочем, не важно. Дочь для меня важнее всего! Эта Анжела люто ненавидела женщин, особенно красивых - ты бы ей точно не понравилась.
      – А я не золото, чтобы всем нравиться! - отрезала Мария.
      – А себя она ненавидела больше всего, - продолжала Люмис, - даже не могла спокойно смотреться в зеркало! Она вполне могла убить Катю, как… Своё гадкое отражение. И почему они так похожи? Может, это чары? Не знаю. А может, это ты её убила? Может вы поссорились.
      – Не я, - Мария даже не удивилась, привыкнув к взаимному подозрению в клане магов, как белых, так и чёрных. - Честно. Катя была моей подругой. Но, мне интересно, в какой момент Катю заменили на Анжелу? И зачем Анжела вообще это сделала? Может, её послал Дэвид, как шпиона?
      – Дэвид с ней не общался, - ответила Люмис. - Ведь она убила Анору! Поэтому вряд ли он стал что-то поручать этой стерве. Если бы Джонатан её не убил, это сделал бы Дэвид. Люмис запнулась, её глаза распахнулись. - А может, он и убил? - тихо сказал Люмис, закрывая лицо руками. - Ой, я ничего не понимаю уже в этой жизни!
      – Я тоже, - мрачно ответила Мария, вставая. - Но я попытаюсь её найти, если она жива. Думаю, даже надеюсь, что её спрятал Джонатан. Потому что Анжела твою дочь убила бы, а не стала прятать! Хотя… - она задумчиво почесала нос, - надо проверить все возможные варианты! В ящике Анжелы я наша какой-то подозрительный ключ, - Мария вытащила его из кармана синего спортивного костюма на собачьем меху.
      – Интересно, - медленно произнесла Люмис, беря в руки золотой ключ. - От чего он? Где ты его конкретно нашла?
      – В хрустальном яйце, - зло пошутила Мария. - Я же говорила: в комнате Анжелы, в ящике стола.
      – Как ты уже заметила, в нашем замке двери обычно не запираются, или запираются магией. Но не обыденными ключами, - ведьма нахмурилась. - Правда, в замке ещё есть подвалы и чердаки, а также Башня смерти.
      – Башня смерти? Очень мило! А мне о ней никто не рассказывал! - обидчиво заметила Мария, кривя губки. - Наверное, там вы зверски пытаете, а потом убиваете белых магов? Просить себе не могу, что чуть не убила Катберга, думая, что спасаю лгунишку Дарину! Хорошо, что мне объяснили, что Катберг умер сам. Правда, тогда, в самолёте, я думала, что являюсь белым магом.
      – Джонатан умеет нас стравливать между собой, - с горечью заметила Люмис, вытирая набежавшие слёзы. - А в башне мы действительно иногда держали заключённых. Но редко, зачем поселять врагов в своём доме? Однажды мы за это поплатились: белый маг Джон вылез из камеры и убил Гвендалин.
      – Мне эти имена ни о чём не говорят, я их не знаю, - пожала плечами Мария, - но идею в целом поняла.
      – Мы хотели её уничтожить, но как-то руки не доходят, - продолжала рассказывать она. - Если хочешь, могу сводить на экскурсию. Но не могла же Анжела спрятать мою дочь в замке?
      Девушки вышли в коридор, где их вяло поприветствовала сонная Сара, почему-то выходя из покоев Далилы.
      – Мне показалось, или они лесбиянки? - тихо поинтересовалась Мария в Люмис.
      – Ты знаешь, вполне может быть. Они обе не переносят мужиков. Сара после группового изнасилования, а Далила… даже не знаю, почему. Кстати в замке полно ходов в другие измерения, - разглагольствовала Люмис тоном экскурсовода. - Многие маги делали ходы и комнаты для себя, а когда… погибали, то они оставались. Иногда мы развлекаемся, пытаясь их отыскать. Где-то в одной из потайных комнат Кобзар хранит вои сокровища. Хочешь их поискать? - лукаво усмехнулась девушка.
      – Нет, не хочу, зачем? Чтобы он меня потом убил? Я так думаю, что играть в прятки в этом милом замке - опаснейшее занятие!
      Они дошли до тупика, освещённого с обеих сторон электрическими лампами в виде драконьих морд.
      "Интересно, какой смысл освещать тупик? Чтобы никто спьяну не наткнулся?" - размышляла Мария.
      Но тут Люмис прошептала заклинание, и появилась дверь. Стараясь, замызганная, с номером 13.
      – Очень смешно! - фыркнула Мария, осторожно отворяя её. Гнилые ступеньки, пролетающие над головой летучие мыши, настраивали на торжественный лад.
      Но они благополучно поднялись по винтовой лестнице, и вышли в круглую, сырую комнату, где стоял деревянный ящик с пудовым замком.
      – Это тайник Анжелы, - громогласно возвестила Люмис, показывая на него театральным жестом, но тут же упала в обморок.
      Мария кинулась, но не к упавшей подруге, а к ларю, дрожащими влажными пальцами примеряя ключ к замку. Он подошёл - замок щёлкнул, открываясь. Поднимая крышку, она отодвинулась подальше на всякий случай, зажав нос.
      Но… трупа внутри не оказалось - только пустота.
 

***

 
      – Прошлое нельзя исправить! - вдруг прошептала Люмис, лёжа в кровати, куда её с трудом отволокла Мария. - Ты знаешь, а я ведь боялась, что ты найдёшь труп моей дочери, - прошептала она, мелко трясясь, как от холода. - Ты обещала найти мою дочь, куда ты теперь отправишься? У тебя есть какие-то идеи? - женщина смотрела на неё жадно, словно на пророка.
      – Кататься на лыжах, как и собиралась, - ответила Мария, поднимая с пола вновь наколдованные лыжи. - А ты отдыхай. Если Катя жива - а я верю в это - я её приведу!
      – Давай, герои нам нужны, а то все разленились. Необходимы героические примеры для потомства, - она печально усмехнулась.
 

***

 
      Она очутилась в том Снежном мирке, где когда-то гарцевала в тапочках и халате. Мария стала на лыжи, попробовала отталкиваться палочками - получилось, и постепенно поехала обозревать снежные ландшафт. Тут царил холод, солнечное сияние и тишина. И - никого.
      "Вот бы сигаретку, или стаканчик пивца ", - мечтала Мария, но колдовать не решалась. Она подозревала незримое присутствие Джонатана за каждым сугробом. Если бы она увидела снежную бабу, то сразу бы заподозрила, что это Джонатан замаскировался.
      Сложнее всего было взбираться на снежные горки - скатываться было легче. Мало-помалу она научилась приземляться не на лицо, а на зад.
      Неожиданно её ослепило яркое сияние - перед ней открылся прекрасный снежный дворец - точная копия Университета магии. Над ним особенно ярко сияло северное сияние. Ей стало жутко, словно она попала в царство призраков.
      Уничтожив лыжи, Мария наколдовала себе коньки, и, вспомнив бурное детство на катке, мягко поплыла по очень удобной ледовой тропинке к воротам.
      Они оказались намертво заморожены. Неожиданно она вспомнила дочь дракона, чуть не спалившую её вместе со стулом и столом. Мария подожгла ворота - они медленно растаяли. Девушка радостно подпрыгнула и въехала в длинный зал, где всё сверкало, как зеркало: лёд и снег. На ледяной лестнице лежал снежный ковёр.
      "Как торжественно! Не хватает только ледяных лакеев".
      Коньки она превратила в ботинки с шипами и осторожно поднялась по лестнице.
      Она долго блуждала по длинным, пустым, если не считать мебели изо льда, комнатам, с ледяными люстрами, постепенно замерзая, чувствуя, как кровь замерзает в венах. Мария наколдовала себе огромную шубку, в которую закуталась.
      Увидев Катю в ледяном гробу, она почти не удивилась. Кинувшись на гроб всем телом и обняв его, Мария вместе с ним перенеслась в замок Чародеев.
      Она долго смотрела в безмятежное лицо Кати, пока гроб таял.
      Рядом вскрикнула Люмис, - гроб треснул. Разлетелся на куски, как расколотый орех. Мария сжала в объятиях холодное тело, она не замечала, что плачет. На вопли Люмис сбежались все маги.
      – Слезь с неё, она жива! - прокричал Дэвид, отрывая Марию от Кати. - Она просто зачарована.
      Мария словно сквозь кошмарный сон видела, как Стэлла с Сарой поднимали упавшую в обморок Люмис.
      Ланселот спросонья схватился за меч, явно не зная, кого от кого нужно защищать. Кобзар бегал от Дэвида к Люмис с валерьянкой в бокале, заливаясь истерическим смехом.
      Дэвид с помощью пришедшей в себя Марии уложил Катю на наколдованную кровать с колесиками и потащил её в комнату Люмис.
      Люмис тоже пришла в себя и пошла за ними. Процессия казалась траурной.
      – С ней всё будет в порядке? - шепнула Мария Дэвиду.
      – Сейчас соберёмся все - и будем расколдовывать. Во всяком случае, мы попытаемся. Сперва надо узнать, каким именно заклинанием её заморозили! Стэлла, Кобзар, Ланселот - будете всех!
 

***

 
      Собрались все, положили Катю на стол, словно какое-то блюдо, зажгли свечи, задёрнули шторы.
      Мария машинально пересчитала присутствующих - и ей стало плохо: их было двенадцать. Кого-то одного не хватало.
      Она тронула руку убитой горем Люмис: - Мы не все. Где ещё один?
      Никто ей не ответили, они стояли, понурив головы. Молчали.
      Мария снова начала считать вслух, думая, что сходит с ума от переживаний: - Я, Люмис, Стэлла, Сара, Арина, Далила, Кобзар, Дэвид, Ланселот, Андрей, Том, Катя… А где же ещё один, тринадцатый? Я сошла с ума, или разучилась считать? Может, мне лучше взять калькулятор?
      – Нет, ты права. Тринадцатой была моя жена, Анора, - тихо пояснил Дэвид. - Ей замена почему-то так и не нашлась. Её карта пуста.
      – Да, её карта молчит, - подтвердил Том, ещё раз порывшись в колоде.
      Мария глянула на бледное лицо Кати: - Но, неужели же она должна теперь… умереть?
      – Понимаешь, мы не хотели тебе говорить об этом раньше, - тихо произнесла Стэлла. - Мы знали, что ты… неравнодушна к Джонатану. И боялись, что он узнает об этом - и напустит на нас своих белых братьев. Мы сильнее всех белых магов, но только вместе. Понимаешь? А заклинание, которым отец заколдовал дочь… мы даже не подозреваем, какое он, но явно очень сильное. Это чувствуется.
      – Понимаю! Я не дура! - заорала она. - И что мне теперь делать: раздваиваться или вешаться? Давайте, возьмём хоть кого-нибудь. Например, из белых магов. Быть может, Дарину, она из трусов от радости выпрыгнет, у неё тоже разные глаза, меду прочим! - Марию начала трясти нервная дрожь.
      – Нельзя брать кого попало, - тихо сказал обычно молчаливый Андрей, сверкая японскими глазами. - Только того, кого покажет карта, бывшая карта Аноры. А она пуста… пока пуста. Даже странно… раньше карты никогда так долго не оставались пустыми.
      – А сами мы не сможем разбить чары и освободить Катю, - тихо добавил Дэвид. - Извини, Люмис, извини, Мария. Даже этот идиот Джонатан сам не сможет снять своё заклятие. Наложить - смог, снять - нет.
      – Думаю, он снова сделал это в бешенстве, когда преобладала его плохая половина, а теперь, надеюсь, жалеет, - грустно сказала Мария. - Если по Фрейду, он освободил свою бессознательную агрессию.
      – Что, ты его снова защищаешь? - ядовито поддела Арина. - Великолепно! Если бы женщины не были такими дурами, мужики не вели бы себя как скоты!
      – А вообще классную свинью подложил нам Джонатан! - восторженно проговорил Ланселот. На его лице застыло выражение юношеского фанатизма. - На кой чёрт нам 12-тая, если она спит вечным сном? Может, лучше её убить и подождать кого-то другого?
      – А тем временем белые маги истребят нас полностью! - фыркнула Сара. - Ты всё-таки иногда думай мозгом, а не членом!
      – Членом можно только трахаться, а не думать! - огрызнулся в ответ он. - А ты вообще молчи, лесбиянка паршивая! Что ты вообще в членах понимаешь!
      – В любом случае, пока не появиться 13-тый, оживить Катю мы не сможем, - с тоской резюмировал Дэвид. - Может, пойдём поужинаем?
      В воздухе внезапно закружился лист бумаги, а потом упал на грудь Кати.
      Дэвид осторожно взял его и прочёл текст вслух: - Иду на вы. Подпись - Джонатан и К.
      – Ну, очень мило начался день! - добавила Далила, крепко выругавшись. Остальные выругались хором.
      – А нам как раз не хватает двух магов! - скорбно заметила Мария. - Одна спит, а другой вообще неизвестно где! Всё-таки Джонатан редкая, беспринципная сволочь!
      – Ты только сейчас это заметила? - сардонически произнесла Арина, испепеляя её взглядом.
      – Мы попали в странную ситуацию, она называется в народе: за двумя зайцами, - смутно выразился Андрей, сощурившись. - Самое смешное, что зайцы-то бешенные, и не мы за ними гоняемся, а они за нами.
      – Кажется, за нами пришли, - Далила выглянула в окно. - Ой, как их много! Весь белый университет.
      – Что, дубинки и камни, смола и перья? - зевнула Арина. - Как это банально! Ну что, сражаться будем? Или смоемся?
      Мария глянула в окно и похолодела: множество белых магов шли к их замку. Правда, шли неуверенно, прячась друг за друга. Впереди на белой лошади гарцевала Виллина, а на вороном жеребце - Джонатан в ковбойском костюме.
      – Если прикончить эту парочку, остальные свалят сами, - сказала Арина, ухмыльнувшись.
      – Я согласна! - тут же заявила Стэлла.
      – Ещё и как! - присоединилась Люмис, сжав кулачки и пылая, как раскалённая сковородка.
      – Поддерживаю, - заявил Кобзар, сжимая рубин. - Тогда его коллекция камней станет моей!
      – Действительно, пора с ним кончать, эти ублюдки мне уже надоели, - произнёс Дэвид, угрожающе сдвинув брови. - Тоже мне, секта паршивая! Белые братья! Все повернулись к Марии, сверля её злыми глазами, отчего она почувствовала себя весьма неуютно.
      – Не знаю… мне не хотелось бы так кардинально… ведь он же всё-таки отправил меня в университет магии и тебя, Люмис, отвёл к магам.
      – После того, как изнасиловал тебя, а меня - в обмен на моего ребёнка, свою дочь, которая спит - и не просыпается! - жестоко заявила Люмис с покрасневшими глазами.
      – Он также изнасиловал и меня со своим студентом! - воскликнула Стэлла с негодованием.
      – А сейчас он хочет нас убить, дорогая, сейчас не время играть в благородство! - поддержал их Дэвид, обнимая Марию. - Или мы должны сражаться без тебя, пока ты будешь разбираться в своих убеждениях?
      – Конечно, я с вами! - обидчиво вскричала Мария, отпихивая Дэвида. - Так с чего начнём? Подождём, пока они поднимутся к нам или спустимся к ним сами?
      Ланселот счастливо замурлыкал старинную боевую песенку, ласково поглаживая рукоятку меча.
      – Ой, у меня есть идея, как всё это прекратить! - воскликнула Мария, заливаясь истерическим смехом. Она развела руки и закрыла глаза, прочитав про себя самое длинное заклинание в своей жизни. - А теперь, гляньте-ка в окно! - скомандовала она.
      Они послушно подошли и замерли, застыв, как статуи: университет магии стоял как раз перед окнами замка чёрных магов, заслоняя вход в их замок.
      – Теперь, для того, чтобы войти, им нужно будет уничтожить свой университет! - в восторге кричала Мария. - Хотела бы я посмотреть, как они это сделают! - Слушай, а потом ты сможешь вернуть его обратно? - обеспокоено заметил Кобзар, - он меня нервирует. Мы всё равно не посмеем его уничтожить, не так ли?
      – Конечно же, нет, - спокойно ответил Дэвид. - Но заслонится им, как щитом, очень разумно, ведь белые маги ни за что не посягнут на свою святыню!
      – И это ещё не всё! Только я смогу отправить университет обратно! - продолжала выпендриваться Мария, нехорошо улыбаясь. - Я верну его им, но не даром. Деньги мне, естественно, не нужны. Она улыбнулась ещё шире: - Я потребую Джонатана!
      – И что ты будешь с ним делать? - с любопытством спросил Ланселот.
      – О, ты лучше спросит, чего я не буду делать! - ощерилась Мария, потирая руки.
 

***

 
      Джонатана им благополучно доставили, разве что без траурного венка на шее. Мария вернула белым магам их университет - чтобы духу его здесь не было!
      Волшебники поглядывали на Джонатана кровожадно, но не смели тронуть, ведь он был добычей Марии. Мария уволокла свой "приз" в комнату и заперлась.
      – Ну что, бить будешь? - угрюмо вопрошал Джонатан, стоя в виде скрюченного столба посреди комнаты. Он никак не мог оправиться, что его с такой охотой выдали врагам.
      – Ты лучше скажи, зачем ты меня заколдовал, а потом изнасиловал? - обвиняюще произнесла она, глядя ему глаза.
      – Такой прекрасный самообман, - невольно усмехнулся Джонатан, распрямляясь. - И для каждого мужчины!
      – Сволочь ты, вот кто! - с горечью произнесла она. - А дочь свою зачем загубил? Нам назло, да?
      – Скорее себе назло, - тихо ответил он. - Надеюсь, ты не считаешь меня идеалом? Я тоже ошибаюсь.
      – И часто…
      – Не спорю.
      – И правильно - со мной сейчас спорить опасно. Я злая.
      – Вижу.
      – Но убивать я тебя не буду - ты этого не стоишь…
      – Ты так говоришь, будто это какая-то особенная награда.
      Снова кривая, гнусная усмешка, золотой отблеск карих глаз, чувственные, сексуальные губы. В нём была магия, много магии…
      – Я тебя спасаю, - тихо прошептала Мария. - Мои коллеги просто мечтают заполучить тебя на растерзание.
      – Вот как? Боюсь, я так легко не дамся. Многие из них могут погибнуть. Зачем вам проблемы? Лучше разойтись мирно и поддерживать нейтралитет.
      – Какой нейтралитет, Джонатан?! Ты его постоянно нарушаешь! Думаешь, тебе одному можно? Нам ведь тоже хочется!
      – Вас ведь не тринадцать? Моя дочь спит, - произнёс он еле слышно, подходя к окну. - Что вы можете мне сделать? К тому же, нет ещё одного! Вы бессильны, пора это признать!
      – Много чего, дать меню?
      По двери посыпались глухие удары, словно её настойчиво выбивали тараном.
      – Ну, пошли, кажется, пора меня выдавать жаждущему народу, - парень обречёно шагнул к двери.
      – Нет! - обхватив его за талию, она повлекла к окну в каком-то забытье. - Давай прыгнем?
      Джонатан поглядел на неё с жалостью: - Детка, ты в своём уме? Мы же разобьемся! Я летать вообще-то не умею… А ты? Или ты хочешь романтически умереть вместе со мной? - с издевкой и жалостью, замешанной в странном коктейле, поинтересовался маг.
      – И я не научилась. Всё откладывала на потом, - пошутила она. - Кстати, почему это колдуны не умеют летать? Надо бы какой-нибудь волшебный веник завести. Или пылесос. Неважно, что мы не умеем летать, я тебя им не отдам! - Мария всхлипнула.
      – Ладно, пошли, - он взял её на руки и прыгнул из окна. - Хоть умрём вместе, если жить не выходит.
      … Их словили сеткой, наколдованной Стэллой в спешном порядке.
      – Я бы тебя убил, - Дэвид скрестил руки на груди, зло поглядывая на Джонатана, держащего на руках бесчувственную Марию.
      – Мы бы все тебя с удовольствием прикончили, - хмуро продолжила Арина, - а потом неделю праздновали, но, к сожалению, к очень большому сожалению, ты один из нас.
      – Что?!! - заорал он, роняя девушку от неожиданности. К счастью, Мария упала на сетку. Люмис со Стэллой подхватили её и начали приводить в чувство.
      Дэвид подсунул бывшую карты Аноры чуть ли не в самые глаза Джонатану. - Любуйся… своим портретом. Ты хоть себя-то узнаёшь?
      К ужасу и отчаянью Джонатана, он себя узнавал. И он знал, что это не поделка, что эти карты просто не умели лгать.
      – Теперь можешь сделать себе харакири! - с насмешкой предложила Далила. - Что бы его не пришлось делать нам.
      Мария пришла в чувство и прыгнула к Джонатану, обхватив его руками и ногами, истошно вопя: - Не убивайте его!
      – Да никто его не убивает. К сожалению, - так же хмуро сказал Дэвид. - Придётся нам дружить, хоть мне очень противно даже думать об этом!
      – А мне как неприятно! - воскликнул Джонатан. - Зато я избавился от Виллины. Уже плюс. Моя бывшая жёнушка - хуже дикого зверя!
      – В таком случае, пошли расколдовывать Катю! - предложила Люмис, хватая их за одежду дрожащими руками и начиная тянуть к замку.
      Они пошли. Вместе. А что им оставалось делать, когда сама судьба решила за них?
      – Интересно, как ты сможешь теперь смотреть в глаза дочери? - не удержалась Стэлла, сверля его злобным взглядом. Она по-прежнему не доверяла ему, и волшебная карта с его рожей отнюдь не являлась для неё авторитетом. В её взгляде чувствовалось, что она будет ненавидеть его до конца своих дней.
      Маги стояли возле стола, на котором возлежало бесчувственное тело девушки. Рот Люмис страдальчески кривился, она с трудом удерживалась, чтобы не зарыдать. Их руки были сомкнуты. Дэвиду пришлось держаться за руку Джонатана, и ему тоже было невесело от этой процедуры. По его лицу можно было прочесть, что он куда охотнее бы пережил десять клизм подряд, плюс двести уколов в любые части тела.
      В овальной каменной зале сгустились тени, а от фигур волшебников исходило еле уловимое синеватое сияние, словно они были не людьми, а живыми огоньками пламени. Это пламя разгоралось всё ярче, бросая страшные отсветы на невозмутимое, каменное лицо Кати. Но… ничего не происходило.
      – Странно, - произнёс вслух недоумевающий голос Дэвида, - должно ведь было сработать. Или ты, сволочь, специально блокируешь наши заклинания? - враждебным, полным затаённой ненависти голосом, обратился он к невозмутимому Джонатану. Как всегда, ничего нельзя было прочесть в его чувственным карих глазах, в очертаниях насмешливых губ. - С тебя станется играть на два фронта! Действительно… может быть, ты специально договорился с остальными белыми магами, чтобы они, якобы оставили тебя нам на съедение? Может, это очередной твой коварный план? Синий и чёрный глаза Дэвида ярко сверкали, как две молнии в оправе век и ресниц.
      – Я тут не причём, - Джонатан пожал плечами. - Не я же, в конце концов, плету это заклинание? Может тебе лучше заняться вязанием, не плетением сложных заклятий? Что-то я не припомню, чтобы ты закончил хоть одну академию волшебства? А от самоучек всегда больше вреда, чем пользы, не так ли?
      Марии показалось, что Дэвид вот-вот накинется на её возлюбленного, даже не столько из-за его насмешливых слов, сколько из-за ревности. Девушка тяжело вздохнула - если бы не её слабость, когда-то толкнувшая в объятия Дэвида… если бы не эта ненормальная страсть к Джонатану…
      "Но прошлое невозможно исправить, зато можно попробовать исправить настоящее, настраивая, таким образом, будущее".
      – Хватить ссориться, - примирительно произнесла она, - нам нужно решить, что делать дальше: Катя не просыпается, и мы по-прежнему бессильны перед белыми магами. А уж почему она не просыпается… это не столько важно. Важнее узнать, как всё-таки её разбудить. Джонатан, - её разноцветные глаза, два очага пламени, уставились на мужчину, - ты должен рассказать, какое колдовство ты применил!
      – Да, да, скажи нам, Джонатан! - с рыданием в голосе взмолилась Люмис. - Если ты хоть что-то ощущаешь к дочери. Хоть что-нибудь! Голос женщины сорвался, она зарыдала вслух, всхлипывая. Она дошла до такого предела отчаянья, что готова была броситься в ноги ненавистному, предавшему её мужчине. Мария на миг ощутила слепящую вспышку ненависти к нему. К этому тёмному ангелу, искренне воображавшему себя апостолом света.
      "Фанатик!" - презрительно подумала она. "Грязный инквизитор! Гад!"
      В этот момент она сама готова была разорвать его на куски… если он не даст ответа.
      Джонатан медленно обвёл их взглядом, Мария всем нутром ощущала, что он ещё колеблется. Что он ещё не принял решение, на какую сторону переметнуться. Что даже карта, казалось бы, железный и неотвратимый приговор не вполне примирили его с действительностью, разрушившей все его убеждения, все его мечты. Мужчина, когда-то переломавший себя, что бы стать безжалостным, с трудом может сделать это снова.
      Её ненависть мало-помалу угасла, превратившись в сострадание. Но… она тоже не могла отделаться от чувства подозрительности, охватившего всё их компанию.
      "Он вполне мог бы принести себя в жертву, даже перейти на нашу сторону, даже уничтожив себя, только бы оставаться верным своим идеалам! С него станется… предать всех нас!"
      – Я не могу произнести его вслух… - спокойным тоном начал он, словно и не лежала на столе его родная дочь, пусть и не от любимой женщины…но, когда-то всё-таки любимой, хоть краешком сознания!
      – Боишься? - презрительно протянул Андрей.
      – Нет, - так же спокойно ответил он, - просто… если я его произнесу… то… на вас, сильных магов, моё заклинание, конечно же, не подействует… но Катя заморозиться насмерть. Но я могу написать его на бумажке. Правда, как вы его прочёте вы, никогда не заканчивающие университет магии?
      – Уж как-нибудь, - сварливо проворчала Арина, - по складам, по буковкам… Ты за нас не переживай, лучше давай, пиши заклинание.
      Он написал, затем передал его Дэвиду с презрительной усмешкой существа, ощущавшего своё превосходство. Марию начала бесить его снисходительная усмешка.
      "Слишком быстро отправился ты от шока, Джонатан! Странно это, неестественно… Ведь тебя, с твоим узким сознанием фанатика, где намертво сплелись в тугой канат твои идиотские принципы, следовало ещё пару деньков скрипеть зубами, кидаться на всё, что движется и пытаться покончить с собой. Не нравится мне твоё спокойствие, любимый: ты явно что-то задумал. Что-то явно нехорошее. Но, я ведь сделала выбор: быть всегда с тобой. Но… смогу ли я принять предательство в свою душу? Кто мне дороже: чёрные маги, или один… бывший белый? Честь или любовь? Дружба или страсть? Делать такой выбор всегда сложно, всегда больно, всегда страшно. И - губительно для души".
      Люмис нетерпеливо выдрала листок с заклинанием из омертвевшей руки застывшего Дэвида, презрев все ранги и приличия. Дэвид даже не пошевельнутся, не бросив укоризненно-недоумевающего взора. Мария подозревала, что раньше за подобную вольность девушку, как минимум, заставили неделю драить полы и вытирать пыль во всём замке, причём, без всякой магии, ручками и ножками. Сейчас же Дэвид стоял и пялился в одну точку, явно пребывая в ступоре.
      Губы побледневшей черноволосой красавицы беззвучно зашевелились, прочитав заклинание, она бессильно уронила руки. Бумажка, медленно кружась, упала на каменный пол, покрытый шкурами диких зверей. Сердце Марии защемило от жалости - Люмис показалась ей внезапно постаревшей лет на десять.
      – Это заклинание… невозможно разрушить, - прошептала она наконец.
      – Как?! - прокричала Мария из глубины своего сердца. - Как это так? Ведь Джонатан не мог… не мог убить свою дочь! В её голосе слышалось страстное желание поверить в собственные слова.
      – Она и не мертва, - голос Дэвида внезапно прорезал пространство со сгустившимися тенями, как серебристый клинок холода, - но… никогда не проснётся. Если кто-то не пожертвует своим магическим даром ради неё. Своей личностью, памятью.
      Глаза Арины, самой старшей из всех женщин, широко раскрылись. Её искусно нанесённые чары красоты внезапно размылись и поблекли, как свежие краски, нанесённые на старинный холст. Мария увидела перед собой хорошо сохранившуюся, но, несомненно, пятидесятилетнюю женщину.
      – Это чары… Отречения, - прошептала она сдавленным тоном, еле слышно. - Смерть. Не физическая смерть, но духовная. Она - гораздо страшнее!
      – Так пусть Джонатан и умирает! - разъярённо вскричала Стэлла, наступая на него. - Он ведь отец всё-таки! К тому же - это его презренные, чёрные уста произнесли подобное заклинание.
      – Ну, это постаралась моя вторая половина, - отозвался он дрогнувшим голосом, будто только что внезапно осознал то, что натворил. - Тёмная.
      – Нечего на зеркало пенять, - прошипела совершенно взбеленившаяся Стэлла, - когда сам придурок! Каждый маг знает, что нельзя разбрасываться подобными заклинаниями, какие бы цели не принуждали к этому! Как ты мог поступить с собственной дочерью, как со злейшим врагом?
      – Она и была моим злейшим врагом… тогда, - отозвался Джонатан, - когда я ещё не знал, что тоже являюсь… злейшим врагом самого себя. В его глазах заблестели слёзы, он резко отвернулся и смахнул их ладонью, как надоедливого комара. - Тогда… я не могу поступить иначе! Должны же вы меня понять!
      – Мы не обязаны тебя понимать, считаться с твоей зверской логикой! - яростно отрезал Том, сверкая желтым и серым глазом. - А сейчас - любуйся своей неподвижной дочерью - и нашим бессильем перед белыми магами! Надеюсь, тебе это зрелище доставит наслаждение!
      – Конечно, ему доставит наслаждение это зрелище - можно даже не сомневаться, - злобно заметила Далила. Мария понимала, что она его ненавидит, просто как мужчину, тем более, склонного к насилию над женщинами.
      Мария снова с непрошеным сочувствием представила, каково Джонатану будет жить в их кругу - кругу своих врагов, если он действительно останется с ними.
      – И что же нам теперь делать? - тихонько спросила Мария упавшим голосом.
      Все взоры обратились на Дэвида, как на главного.
      – Не знаю, - тихо отвечал он, бессильно опуская руки, - я ничего не могу придумать. Заклинание Отречения должен произнести тот, кто отдаст свою душу добровольно - а среди нас таких дураков нет.
      – Как нет? - оскорбились Люмис. - А я? Или ты думаешь, что я не пожертвую собой ради дочери?
      – Это будет бессмысленная жертва, - тихонько прошептал Дэвид. - Во-первых, нас снова будет на одну меньше. Как разница, на тебя или на твою дочь? Во-вторых, как маг, Катя гораздо слабее тебя. Ты нам нужна гораздо больше, чем она, уж прости меня за прямоту.
      – А если изловить кого-то из белых магов?… - с надеждой предложила Стэлла.
      – Нет! - грубо отрезал Дэвид. - Я же сказал: добровольно! Любые чары, любые угрозы, принуждения…и ничего не получиться. Так что… - Дэвид замолк. - Но это страшное решение! Он сильно побледнел и схватился за стол, где покоилось по-прежнему неподвижное тело. - Люмис… только ты имеешь право его принять!
      Девушка едва уловимо кивнула и ушла. Все остальные тоже постепенно разошлись.
      Мария и Джонатан остались одни.
      – Что это за страшное решение? - обратилась она к нему, стараясь не глядеть на неподвижное, словно мёртвое тело.
      – Убийство, - быстро отозвался тот, тоже отворачиваясь, как преступник от тела своей жертвы. - Убить Катю, чтобы найти ей замену. Проще простого, как видишь. Они даже совершат выгодную сделку: моя дочь очень слабый маг! В его голосе послышалась горечь. - Можешь мне не верить, но я не помню, какое именно заклинание тогда читал… Я был словно в тумане. Я не хотел убивать свою дочь! Не хотел! Хотел только вывести её из игры… пока мы, белые маги, не уничтожим вас. Потом я бы уничтожил карты, и никто бы никогда не узнал, что моя дочь… Он сглотнул и схватился за горло, словно его душил ком изнутри: - Что она - чёрный маг.
      На миг он стал жалким, растоптанным собственными башмаками. Марии пришлось буквально тащить его на себе, потому что он едва переставлял ноги. - Я не хотел её смерти! Не хотел, не хотел! - шептал он в забытьи.
      Мария увела его к себе в спальню, где и заперла надежным заклинанием. Хотя она и не была уверена, что хоть какое-то заклинание может быть надёжным против Джонатана. Да, она чувствовала, что должна находиться рядом с ним, со своим любимым, каким бы он ни был, но… ей хотелось утешить и Люмис.
      В комнате Люмис собрались все женщины. Они сочувствующе ахали, охали и обнимали её. На Марию же посмотрели, как на врага народа. В принципе, она была готова к подобным взглядам и поэтому не слишком удивилась. Но нельзя сказать, что не обиделась.
      – Что тебе надобно? Иди лучше, своего любимого шлифуй! А лучше проследи за ним, чтобы не учудил чего… с него станется весь наш замок на запчасти разобрать, пока никого с ним рядом нету! - заметил Кобзар угрюмо, сверкая красными глазами.
      – Сама знаю, что мне делать - обиделась девушка, взяла стул и подсела к Люимис. - Знаешь, возможно ты мне не поверишь, но я действительно хорошо относилась к Кате… если это была Катя. Во всяком случае, я очень тебе сочувствую!
      – И от глубокого сочувствия ты отобрала у неё парня? - язвительно заявила Стэлла.
      – Оставьте её в покое! - воскликнул Дэвид. - Она не виновата… что он её околдовал. Заметьте: Джонатан самый сильный белый маг… я это признаю, как бы я к нему не относился! Так что, винить девушку - самое последнее дело. Она - просто пешка в его руках.
      – Почему ты так говоришь: чтобы причинить мне боль? - прошептала Мария, едва сдерживая слёзы. - Почему ты выставляешь меня какой-то неполноценной? Я не думаю, что Джонатан меня околдовал, или напоил любовным зельем. Ему просто на меня плевать, как и на остальных женщин. Он любит только себя. А я люблю его, сама не знаю, почему. Наверное, это моя кара. За то, что я часто ругалась с бабушкой.
      Люмис обняла её и прижала к себе: - Да, я знаю, что ты - моя подруга. Конечно, мне больно, что ты встречаешься с моим бывшим парнем, отцом моего ребёнка, но… я могу тебя понять: он очень сексуальный. В этом он просто спец! Как и в колдовстве.
      – Давайте! Давайте ему ещё и дифирамбы споём! - раздражённо воскликнул Дэвид, оскалившись. - Кажется, при желании Джонатан сможет иметь гарем… почти из всех дурочек нашего замка! Под девизом: черные и белые маги - объединяйтесь! Размножайтесь - и так далее.
      – А вы уверены, что они не попытаются напасть на нас под покровом тьмы? - застенчиво заметила рыжая Арина, накручивая на пальцы свои длинные волосы. - Я имею в виду белых магов, конечно. Сегодня они были вынуждены отдать нам своего лидера - Джонатана. И, я не думаю, что до них уже дошла весть, что он - наш. Вдруг они захотят отомстить? Слишком крепко в их дурные головы вбивалась мысль, что мы - плохие. Что нас нужно уничтожить. Любой ценой. Почему-то для существования любого общества нужен враг.
      – Ты права: мы выставим дозор.
      – Ночной? - пошутила Стэлла, любительница современных фильмов из Реального мира.
      – Конечно, потому как ночью… дозором будем ходить… вокруг нашего замка, - ухмыльнулся Ланселот. - Ладно, тунеядцы и лежебоки, пойду я. Андрей, сходишь со мной за компанию? Пивка попьём, про девочек поговорим.
      Русский парень, ужасно похожий на китайца, точнее, желающий походить; одевающийся в загадочные чёрные одежды а-ля ниндзя, согласно кивнул.
      – Ладно, идите, только, давайте без сигарет, водки и девочек, ладно? - обратился к ним Дэвид с серьёзным лицом. - Мы сейчас не шутки шутим, и не в ролевые игры играем, а сражаемся со смертельным врагом - пусть это только студенты-фанатики. Ясненько?
      – Хорошо, - парни закивали. Но на их лицах явственно читалась бессонная ночь с "Плейбоем". Новоявленные охранники удалились с гордым видом, перед уходом наколдовав себе по огромному мечу. Кроме того, за поясом у них оказались длинные винтовки, пару пистолетов и несколько кинжалов. Дэвид только головой покачал, глядя на их дурачества.
      – Но рыцари все такие, - вслух заявил он. - Вроде Дон Кихотов. А вы, девочки, спать ложитесь. Утро вечера мудренее, может, я что-нибудь к утру придумаю.
      Когда все выходили в коридор, Мария, последний раз нежно обняв неутешную Люмис, постаралась очутиться рядом с Дэвидом.
      – Послушай, - она опустила глаза, - тебе моя помощь не нужна? Я ведь тоже хочу помочь Кате.
      – Иди лучше Джонатана стереги, и смотри, как бы он тебе ночью горло не перерезал… как сделал с моей сестрой. Или ты уже забыла? - саркастически, с болью в голосе произнёс он. - И держись от меня подальше, а то постоянно возникает искушение нос тебе сломать. Меня и так трусит, когда я вижу вас вместе.
      – Ты меня терпишь только потому, что я - одна из вас? - напрямик поинтересовалась Мария, заглядывая в его глаза. - Иначе, ты бы меня давно уже выгнал: ногой под зад?
      – Да, - резко отрезал он, повернулся и пошёл по коридору.
      Марию это "да" ударило по самому сердцу, хотя, сердцем же она его понимала. Он ведь любил её… вроде бы. По крайней мере, они были близки. И рассчитывал разделять с ней ложе в дальнейшем. А она так его подвела!
      Джонатана Мария нашла в печали, как и оставила. Правда, он теперь уже не казался безумным. В его пальцах блистал алмазным блеском хрустальный шар. Мужчина вглядывался в него, сжимая его ладонями. Его лицо озарял свет, как от голубоватой лампочки. Лицо его было ужасно.
      – Что… что случилось? - запинаясь спросила она. - И что это за шарик?
      – Это? - Джонатан уничтожил шар одним движением. - Простая магия. Ничего больше. А шарик показывал мне будущее… моей дочери. Правда, на эти чары я потратил слишком много энергии. Боюсь, до утра проваляюсь как труп. Где мне лечь?
      – Мы… ляжем вместе… если ты не против, - отпустив глаза к полу, заявила девушка.
      – Ну, если тебе нужен в постели не слишком свежий мертвяк, тогда ладно. Желание дамы закон! - Он говорил зло и язвительно.
      – Зачем ты так со мной? Ради тебя я пошла против всех! - произнесла девушка, подходя к нему. - Что я тебе такого сделала?
      – Ничего, это я причинил тебе одни только гадости, - прошептал он, опуская голову.
      – И что ты узнал насчёт будущего Кати? - спросила она, когда они помылись - в разных ваннах - и легли в огромную кровать под балдахином. Кровать была таких размеров, что на ней вполне могло бы улечься целое войско, совершено не стесняя друг друга. Никакую близость эта кровать и не предлагала. Только покой и одиночество.
      Джонатан пожал плечами с видом смертельно уставшего человека, потерявшего всякую надежду, что всё у него будет хорошо: - Ничего хорошего: она умрёт.
      – Когда? - машинально спросила она.
      – Завтра. А может даже сегодня ночью.
      – И… неужели ничего нельзя сделать? Как-нибудь предотвратить?
      – Ничего. Это судьба, понимаешь? А не детский сад, ясельная группа.
      – Тогда я иду дежурить возле её комнаты! - решительно заявила Мария, вскакивая в одной ночнушке на холодные плиты пола.
      – Не стоит: это всё равно не поможет, - вяло заметил он.
      – Да как ты можешь с таким безразличием говорить о смерти своей единственной дочери! - взорвалась девушка, сверля его гневным взором. - Ты даже не чёрный маг - ты какое-то чудовище!
      – Неужели ты думаешь, что я ничего бы не сделал, если бы мог? Плохо же ты меня знаешь!
      – Напротив: слишком хорошо! - отпарировала Мария. - А ну-ка, вставай! - девушка стянула с него одеяло. - Сейчас мы встанем дозором возле спальни Кати. И никто её не убьет - мы её расколдуем! Или… ты знаешь больше, чем говоришь? - с подозрением уставилась она на мага. - Может быть, ты её уже убил? По-моему, убивать на расстоянии для мага твоей квалификации - это раз плюнуть.
      – Нет, - он прямо посмотрел в её глаза, - с меня хватит убийств! К тому же - сейчас мне нет смысла с вами бороться, не так ли?
      – Кто его знает, - с сомнением протянула Мария. - Как жаль, что я не умею читать мысли!
      – Так никто не умеет, - усмехнулся Джонатан, - так что не расстраивайся.
      Они встали и вышли в коридор, оба в ночных одеяниях: Джонатан в пижаме, подчёркивающей его идеальную, сильную фигуру, а Мария в ночной рубашке, напоминающая прекрасный призрак.
      До комнаты, где лежала замороженная Катя, они дошли очень быстро. Дверь была распахнута.
      – Что ж, кажется, мы опоздали, - странным голосом заметил Джонатан. Мария почувствовала, что теперь он действительно на грани истерики. - Я же тебе говорил, - тем же неживым голосом продолжал он.
      – Заткнись! - нервно оборвала его девушка, вбегая в комнату. Она взглянула на Катю… и увидела, что девушка лежит мёртвая. Из её сердца торчал громадный меч. Кровь, алая кровь струилась по её телу, стекая со стола, на котором она продолжала возлежать, как какое-то экзотическое блюдо.
      Она резко повернулась к Джонатану, сжав кулаки, который, хоть и не выглядел удивлённым, но явно был подавлен. Его губы явственно дрожали.
      – Что такое? Мы начали испытывать простые человеческие эмоции? - сардонически просюсюкала она. - Это всё ты, это ты всё подстроил, признайся! Ах, зачем же я снова доверилась тебе, это же надо быть такой дурой! Правда, после всего того, что ты успел натворить раньше…
      – Раньше я сражался за свои убеждения! - буркнул он.
      – Да, а я и забыла, что твои убеждения - это святое! - издевательски произнесла девушка. - Знаешь, так и хочется набить тебе морду!
      – Так набей? В чём же дело? - он потянулся к ней.
      – Не хочу руки об тебя пачкать! Сволочь! Я ведь в глубине души - где-то очень глубоко - верила, что ты - хороший… а ты… оказался плохим.
      – Может быть, - Джонатан мрачно глянув в её глаза, - но свою дочь я не убивал, я просто не мог бы этого сделать, как ты не понимаешь?
      – Мне кажется, что я уже ничего не понимаю в этой волшебной жизни, - прошептала обессиленная испытанными переживаниями девушка. Она без сил упала в кресло, повернув его так, что бы ни видеть тела. Она мрачно уставилась в камин, который загорелся по её приказу. - Даже не знаю, что я скажу Люмис.
      – Меня сейчас больше интересует не скорбящая мать, а убийца. Я хочу знать, кто это сделал! - голос Джонатана был сух и твёрд. Именно этот голос позволил ей поверить, что он действительно ни при чём. Он твёрдым шагом подошёл к столу: - Каждое колдовство оставляет свой след. Мужчина протянул руки к телу.
      И тут в зал ворвались все остальные чёрные маги.
      – Там… белые маги… а мы вас повсюду ищем! - задыхаясь от усилий, произнёс Дэвид. - Кстати, что вы тут делаете? Его взгляд переместился на убитую Катю. Глаза Люмис последовали его примеру. Вскоре в комнате раздался дикий рёв: - Моя дочь! Он убил её!
      – При мне он её не убивал, - произнесла Мария, загораживая Джонатана от разъярённой фурии. - И, мне кажется… конечно, это моё субъективное мнение… что это был не он.
      Дэвид молча подошёл к Джонатану, продолжающему держать вытянутые руки над мёртвым телом, и тоже протянул свои руки.
      – Да, мне тоже кажется, что это сделал не он. След ведёт в Университет белых магов. Кажется, кое-кто решил не медлить, - печально заключил он. - И, в принципе, я его понимаю: ведь именно сейчас мы бессильны.
      – Что, совсем? - жалобно прошептала Мария, закрывая рот ладонями и глядя на него округлёнными, перепуганными глазищами обиженного ребёнка. - Совсем, совсем? Целиком и полностью? То есть, мы совершенно беспомощны, ты это хочешь сказать?
      – Не совсем, конечно. Но… если они на нас попрут всем кагалом… а они попрут. То есть, уже попёрли. Вот эту новость мы и собирались вам сообщить, - голос Дэвида становился всё более печальным, как у священника, читающего надгробную молитву. - Ланселота и Андрея…
      – Что, убили?! - Мария была близка к обмороку. Она снова рухнула в кресло, с которого вскочила, завидев всю лихую компанию буйных соседей.
      – Нет, и не покалечили слава Богу, но они ранены. И едва унесли ноги. Мы с трудом поставили заградительный щит, но долго он держаться не будет. Во главе белой армии, мне так показалось, выпендривается на белом коне ваша бывшая супруга, Виллина, - обратился он к Джонатану. - Вы случайно не имеете на неё какого-нибудь влияния? Может сумеете её уговорить не приканчивать нас? - Дэвид говорил язвительно, с горечью. В его голосе надежда отсутствовала как класс.
      – Вряд ли: сейчас она меня только ненавидит. Никаких былых нежностей не осталось. Да и я её не слишком хочу видеть.
      – А придётся, - зловещим тоном заметила Сара. - Если бы не ты… я просто уверена, что Виллине не было бы до нас никакого дела, и мы получили бы передышку. Нет, ты явно наше проклятие! Наказание за грехи наши тяжкие! - девушка распалялась всё больше. - Как же мне хочется придушить тебя своими собственными руками!
      Джонатан пожал плечами: - Тогда становись в очередь! Таких желающих очень много. Что вы собираетесь предпринять? - обратился он к Дэвиду.
      Тот в свою очередь пожал плечами: - А я знаю? Но защититься мы точно не сможем, и Виллина это точно знает.
      – Так как она убила мою дочь, - прошептал Джонатан голосом, полным ненависти. - След ведёт к ней, я уверен в этом! Больше никто из белых магов не способен на такое хладнокровное убийство - ведь я лично её обучал!
      – Да, учитель из тебя хороший, - съязвила Стэлла. - Особенно здорово у тебя получается внушить к себе ненависть! Просто талант!
      – Сейчас не время ссориться, - осадил их Дэвид, окинув каждого по очереди угрюмым взором, - сейчас время удирать! Только куда и как - ума не приложу! Да и защита наша скоро кокнется. А белых магов слишком много… пусть даже большая их часть - студенты. Кажется, они всё-таки собрали всех старых учителей, который вы: Джонатан с Виллиной, - пытались отправить на покой. Так что они на данный момент нам не по зубам. И как нам спастись - ума не приложу!
      – Я могу поставить хорошую защиту, - вдруг заявил Джонатан. - Я ведь бывший белый маг, мне знакомы их уловки и хитрости. А также специфические заклинания. Для этих чар мне не нужна компания из двенадцати магов. По-моему, наше число - наше самое уязвимое место, вы не находите, господа?
      – С этим ничего не поделаешь, - заметил Дэвид, впрочем, довольно миролюбиво. - Так, может, вы начнёте? А то белые маги скоро к нам в окна полезут, а я не любитель подобной компании.
      Мария выглянула их окна и увидела такую громадную толпу, что ей действительно стало дурно. Они ломились в тоненькую, синюю защиту, которая призрачным светом озаряла их ворота и стены. Виллина, действительно, гарцевала на белом коне, представляя собой идеальную мишень. Так как женщина ещё напялила на себе белоснежное платье с белым же плащом, а её золотые волосы сияли почти, как луна.
      Мария быстренько схватила висевший на стене кем-то позабытый пыльный арбалет, который оказался уже заряженным, быстренько распахнула окошко, прицелилась и выстрелила.
      … - Чёрт! - девушка в сердцах ударила рукой по холодному подоконнику. - Промазала! Моя стрела только застряла в её волосах. Ну, мне всегда везёт, это чувствуется!
      – Моя бывшая жена не такая уж дура, какой кажется с первого взгляда, - сочувственно заметил Джонатан, следивший за её манипуляциями. - Она, естественно, окружила себя защитным заклинанием. Но ты чуть его не пробила - подозреваю, что этот арбалет тоже заколдован.
      – Ты лучше защиту делай, а не других критикуй! - возмутилась Мария. - Я хоть что-то пытаюсь сделать.
      – А я уже всё сделал, - деланно-небрежным тоном заявил он.
      Все кинулись к окну, расталкивая друг друга.
      Между нападающими и замком возник глубокий ров, прорезающий почти всю планету.
      – Ров времени, - очень довольным тоном заметил Джонатан. - Милое дело. Теперь вокруг нас появилась зона Вневремия. Они не рискнут через неё перебраться. Иначе могут провалиться во вселенскую пустоту, которая куда как хуже вакуума. Перелететь через неё нельзя, сотворить мосты тоже. Можете представить, что наш замок теперь окружён невидимым куполом, - великодушно разрешил он.
      – Молодец! - Дэвид неожиданно для всех пожал ему руку. - А теперь что? Не будем же мы сидеть под этим куполом вечность? Надоест. Вместе мы никак не можем ужиться. Только если будем постоянно отлучаться в другие миры.
      – Попробуйте стать друзьями, - съязвил Джонатан, верный себе. Затем улыбнулся.
      – Есть у меня одна идейка…
       Часть II. Тринадцатая.
      Этот день получился каким-то странным, сюрреалистическим, неестественным. Быть может, я бы даже сказала волшебным… если б верила в волшебство.
      А начался этот сумасшедший день банально: я снова проспала на работу. Обычное дело. Отсутствие завтрака, потому как некогда, плетущиеся троллейбусы, постоянно застревающие в пробках. В метро толчея, тебя вталкивают в вагон, а потом выносят из него в полузадушенном состоянии, как полураздавленного таракана.
      Тупое начальство, нашу комнату не отапливают, несмотря на осеннее время. Мужик, отвечающий за отопление, ввалился в комнату с наглым видом, вытер несуществующий пот со лба.
      – Чего вы говорите, что у вас холодно? Я аж вспотел…
      Я и три моих сотрудницы прятали посиневшие от холода руки в рукава, все, как одна, закутанные в куртки и шарфики, сверкающие красными носами, как подвыпившие Деды Морозы, - глянули на него с немым изумлением. Знаете, такая наглость даже вызывает уважение. По крайней мере, откровенное желание не связываться с обладателем подобного нечеловеческого качества.
      – Хорошо, посидите у нас хотя бы полчаса… погрейтесь, - неожиданно услышала я свой собственный голос. Странно, обычно я тиха, как мышь в зубах у голодающего кота. - Может, угостить вас мороженным? Чтобы от жары вам плохо не стало. Пожалуйста, включайте отопление с утра, и не после того, как мы вам десять раз позвонили и сто раз прибежали в ваш отдел. У меня галлюцинации, или это ваша работа? Или мы будем уходить сразу же после обеда. А ссылаться будем на вас. Или вы хотите, чтобы мы пригласили сюда директора… погреться.
      Мужчина просто сбежал, окинув нас всех одновременно злым и недоумённым взором: наверное, так его ещё не оскорбляли!
      – Ну, ты просто молодец! - вскричала Алла, кидаясь в мои объятия.
      Я устало опустилась на ледяное, словно только что из холодильника, кресло: - Не думаю, что это поможет. Я знаю подобных типов: на них абсолютно ничего не действует, так как их наглость на килограмм больше любой другой. К тому же в нашем галимом заведении за такие копейки никто не пойдёт работать… так что директор будет держаться даже за такого работника, который просто приходит на работу и даже не пытается делать вид, что он что-то делает.
      На меня накатила усталость вместе с меланхолией.
      "Плохой день", - подумала я тогда. "А, впрочем, такой, как обычно".
      В этот день нам выдавали аванс. Он был, как обычно, так мал, что я просто диву давалась, как людям не стыдно платить такие копейки… Нищим, я думаю, подают гораздо больше. На моей совести висели три неоплаченных счета: за телефон, за квартиру и ещё один за квартиру, только за прошлый месяц. И ещё дамокловым мечом висел долг за квартиру.
      Во время обеда я спустилась в подземный магазин, точнее, там имелась целая куча разных магазинов под загадочным названием "Квадрат". Два раза в месяц, в день выдачи зарплаты и аванса, я позволяла себе покушать в дешёвой забегаловке. Но для меня это был ресторан.
      И, когда я направлялась к любимому кафе, я случайно прошла мимо магазинчика, где продавались псевдо-китайские или японские вещи. В общем, что-то восточное.
      Неожиданно меня, как удар топором в спину, ошарашил медальон, висевший прямо на стеклянной стене. Это был простой чёрный круг с дырочкой посередине, висевший даже не на цепочке - на шнурке.
      Я, словно загипнотизированная, вошла в магазинчик и робко осведомилась о цене сувенира. Он потянул на весь мой аванс. И… я его купила. В тот момент я даже не думала, зачем мне эта штуковина, и что я буду кушать ещё полмесяца. Мои мозги полностью отключились, я действовала, подчиняясь какому-то странному не то инстинкту, не то влечению. Это было похоже на временную потерю мозгов и памяти. Будто меня действительно закодировали.
      Я почти никогда не была непрактичной, я даже относила себя к расчётливым девушкам - потому что считать было особо нечего. По крайней мере, я никогда не тратила весь свой аванс на невесть что. На бесполезную, никчемную безделушку. К тому же я строго блюла свои гастрономические интересы: могла три месяца ходить в одних трусах, не покупать себе кремов и косметику, но исправно платить за квартиру и более-менее нормально питаться. Во всяком случае - не травить себя "Мивиной". А тут…
      "Всё! Я сошла с ума от безденежья, отсутствия личной жизни и холода. Теперь меня ждёт уютная койка в психбольнице", - с горечью подумала я, нацепив украшение на шею - могу сказать, что оно мою длинную шею ничуть не украшало. Оно не было даже красивым - строго говоря, ничего не выдавало его стоимости и не объясняло её. Но я не слишком удивлялась: в подобных местах настолько завышенные цены, что обычные безделушки из пластмассы могут потянуть на мою месячную зарплату. Здесь так принято… дурачить богатеньких "Буратино".
      Наглость продавцов меня не удивляла - меня изумляло моё поведение. И беспокоило, если говорить честно. Это был… фатум.
      Когда я шла обратно с обеда на работу, меня охватило странное ощущение: будто окружающая меня обстановка становиться тонкой и призрачной, как плащ призрака и отдаляется от меня, как в кошмарном сне.
      Это ощущение вызвало дрожь. Я смотрела на здание своей работы, на свой письменный стол, за которым просидела два года; вглядывалась в знакомые лица сотрудниц, которые были почти подругами…и, не ощущала ничего. Словно всматривалась в лица кукол на свалке. Всё было таким чужим… и таким хрупким. А главное - совсем, совсем мне не нужным.
      Нет, это был не сон: я упала, переходя дорогу с весьма бурным движением. По ней всегда ездили иномарки со скоростью гоночных автомобилей. Нелепо зацепившись каблуком о выступ дороги, я падала, как в замедленной съёмке, а в моём мозгу крутилась красочная картина моей смерти.
      Машина не просто могламеня переехать. Было бы настоящим чудом, если бы она этого не сделала - не одна, так другая, которая ехала вслед за ней с громадной скоростью.
      Но… случилось нечто более странное, гораздо более чудовищное, чем даже превратиться в омлет под колёсами. Я упала гораздо ниже асфальта, словно провалилась… в преисподнюю.
      Пока я падала - слишком долго - я так и полагала.
      Или это такая странная смерть? А откуда ж мы знаем, какая она должна быть?
      Но приземлилась я на что-то мягкое, причём так медленно и нежно, словно действительно летала во сне. Однако я ощущала реальность происходящего слишком остро, чтобы принять её за сон.
      Я привстала, мои ладони погрузились в мягкую изумрудную травку. Вокруг царила идиллия: солнышко как раз собиралась убраться за горизонт, освещая последними сполохами кровавого цвета бескрайние луга, видневшийся вдалеке лес и… старинный замок на заднем фоне.
      Мне хотелось одновременно и смеяться, и плакать. Сколько раз я читала о подобных происшествиях в любимых мною книгах фэнтези. А сейчас, очутившись в подобной ситуации, я ощущала себя почти как дома. Не на минуту у меня не возникало и мысли, что я сошла с ума.
      Если б я и вздумала сойти с ума, то моими первыми галлюцинациями наверняка был бы громадный холодильник, набитый разными вкусностями. Или громадный же кошелёк с долларами.
      Уж точно мне бы не пришло в голову вообразить себе мирный пасторальный пейзаж.
      На всякий случай я хорошенько ощупала и травку, и землю, и несколько веточек, попавшихся под руку. Мне захотелось сходить в разведку, но, ноги меня не слишком-то слушались. Всё-таки шок есть шок. Дыхание спирало, к горлу подкатывались рыдания, ноги немели.
      "Может, если я тут засну, то проснусь у себя?" - пришла мне в голову интересная мысль.
      Но спать совсем не хотелось - не та обстановка. К тому же я не хотела сходить с места ещё по одной причине: я была убеждена, я знала,что меня скоро навестят.
      Естественно, я была уверена, что меня перетащили в этот мир за какой-то надобностью. Я надеялась, что не для уборки всего замка в качестве бесплатной прислуги, не знающей местных цен и обычаев.
      Я сорвала какой-то цветочек и пожевала немного, чтобы побыстрее привыкнуть к местной флоре.
      Меня поразил по-настоящему чистый воздух и отсутствие шума машин. Ведь у нас, даже в лесу невозможно было далеко удалиться от дорог - шум машин настигал тебя везде.
      А тут - тишина и покой. Однако же, я была напряжена, ожидая продолжения чудес.
      Я очень надеялась, что меня не запрягут творить разные подвиги, сражаться с драконами и вступать в полемику с вампирами и призраками.
      Минут через пять от различных предположений и разыгравшейся фантазии меня затрясло.
      – Ну, где же ты! - закричала я во весь голос. - Появляйся уже, сволочь! Нечего страх нагонять - я и так трусливая.
      – Добрый вечер, - ко мне на холмик взбиралась очень странная девушка: молодая, стройная, с длинными белокурыми волосами, в траурном чёрном платье. Всем хороша была девушка, если бы не глаза: чёрные дыры, без белков, а зрачки казались длинными огоньками свечей, зажженных в чёрной комнате. Эти глаза… короче, я заорала, пытаясь подняться, но онемевшие ноги не слушались, мои собственные конечности предали меня. Я словно пыталась встать на пластмассовые кукольные ноги.
      – Не бойся, - улыбнулась она мне, садясь рядом со мной, прямо на травку, - я тебя не съём.
      – Точно? - недоверчиво произнесла я, стараясь отодвинуться - хоть как-то отползти - подальше. - Ты кто? Наверное, волшебница?
      – Что-то вроде этого. На самом деле я - дочь дракона. Меня зовут Листра.
      – Мда, - неопределённо промычала я, вдвойне шокированная. Если б девушка оказалась эльфом или на худой конец - помесью эльфа с орком, я бы ей сразу поверила и не слишком удивилась. Но дочь дракона…
      – А что… э-э-э - такие бывают? - пролепетала я. Её страшные глаза почему-то притягивали мой взор.
      – Да, конечно, - голос девушки был слегка насмешливым. - Ты разве не читала сказки, в которых драконы похищали принцесс и становились их мужьями? Вот с моей матерью произошла точно такая же история. А я - её дочь. И дочь дракона, разумеется.
      – Угу, - ответила я, чтобы не показаться невежливой.
      – Я так полагаю, что ты очень хочешь узнать, где ты и зачем я тебя сюда притащила? - любезно осведомилась девушка-драконша.
      Я молча кивнула, сглотнув.
      – Ты мне нужна.
      – Надеюсь, что не для дальнейшего размножения?
      Девушка рассмеялась, подняв голову к небу. - Ну, конечно же, нет! Откуда у вас, людей, такие нелепые фантазии? Подозреваю, что во всём виноваты ваши фильмы ужасов - смотрела парочку. А вот моего отца от них воротит. Но дело не в этом. Я сейчас поясню, чтобы ты с ума не сходила. Девица глянула на меня с некоторым сочувствием.
      – Понимаешь, мы обычно не помогаем ни белым, ни чёрным магам, - туманно пояснила она, явно начиная издалека. - Однако для нас очень важным является наличие…
      – Отсутствия? - подсказала я, вспомнив незабвенного Остапа Бендера.
      – Не перебивай, иначе я до ночи не закончу. Итак, между магами должно быть равновесие… сил. Иначе всем мирам будет плохо. Потому как маги суются во все миры, куда только могут засунуться. Понятно? Война между магами сильно повредит экономике и политике разных миров. Особенно тех, кто имеет несчастье находиться рядом с их мирами - я имею в виду миры чёрных и белых магов. А мы как раз соседи. И война уже назревает. А у чёрных магов не хватает тринадцатой.
      – Ну, и? - не могла никак врубиться я. - Я-то тут причём? Я же не маг.
      – Нет, маг. Или будешь магом, если понадобиться! - непреклонным тоном заявила Листра. - Дело в том, что… у них была тринадцатая, но её недавно убили. И сразу же, как это обычно бывает, на картах появилась новая кандидатка. Да вот беда, её тоже убили! Виллина, есть там такая женщина, белый маг. В общем, это всё её штучки. Она очень коварная. Но тут в бой вступила я. Хотя мне, конечно, не следовало вмешиваться. Однако я уже вмешалась, - девушка пожала плечами. - Куда мне теперь деваться? Нужно довести дело до конца. В конце концов, это из-за моего промаха Виллина обнаружила Элли Трейн и убила её. Но я не сдавалась! - гордо произнесла она, вздёрнув подбородок. - Не в моих это правилах. Я нашла копию Элли, то есть, тебя и всунула тебя в её мир. На её место. И, что странно, у меня получилось даже лучше, чем я рассчитывала. Учитывая, что в магии я самоучка… сама понимаешь, любое удавшееся колдовство воспримешь как чудо! И главное, у меня получилось не только найти тебя и переместить в этот мир, где проживала недавно покойная Элли, но и каким-то образом ты унаследовала её магическую силу. Так что ты не просто дешёвая копия, ты дорогая копия! Почти оригинал! Теперь тебе остаётся заменить девушку - и всё. Ты же не против стать чёрным магом? Тринадцатым чёрным магом, если быть точной. Её золотые зрачки вспыхнули ещё ярче, словно яркие лампы, нацеленные мне в лицо во время допроса. У меня отнялся язык - я чуть не потеряла сознание.
      – Не волнуйся, здесь тебе понравится гораздо больше, чем в твоём мире. Жизнь у тебя была жалкая, насколько я могла заметить, и не сулила ничего хорошего в будущем. А тут… такие перспективы! - тоном девицы, рекламирующей жвачку, обратилась ко мне она. - Надеюсь, тебя-то хоть не убьют! - сварливым тоном продолжила она. - Это было бы уже слишком!
      – Ага, - только и смогла выдавить из себя я, уставившись на неё в шоке и панике. - Угу. Сейчас ты мне быстренько выдашь какой-нибудь волшебный меч… и научишь им пользоваться. А потом отправишь спасать мир, правильно я тебя поняла?
      – Нет, не правильно! - ещё более сварливым тоном отвечала драконша. - Мир спасать у тебя кишка тонка, да и не нужно пока, тьфу-тьфу! Тем более, тебе-то зачем спасать этот мир, если он не твой?
      – Ну, на добровольно-принудительным началах. Но я очень рада, что ошибаюсь. Хорошо, - я постепенно приходила в себя, - я вроде бы поняла, что должна быть какой-то тринадцатой… чёрным магом и всё такое. А теперь прочтите весь список, пожалуйста! Что я конкретно должна сделать? Что от меня требуется?
      – О, так, пустяки: заменить умершую Элли Трейн. Сейчас ты находишься в её мире… кажется, я уже начинаю повторяться.
      – Извини, раньше я плохо соображала и с трудом понимала, что ты говоришь, - пожала я плечами.
      – Думаю, с именем у нас проблем не будет, тебя же зовут Эвелина, не так ли?
      – Да.
      – Ну, вот. Значит перейти на имя Элли тебе не составит трудов. В общем, сейчас ты вернёшься домой…
      – Домой?! - обрадовано вскричала я, подскакивая на холмике.
      – Домой к Элли я имею в виду! - девушка глянула на меня строго. - Думаешь, что я с тобой шутки шучу? Что я специально перетащила тебя в свой мир, чтобы разыграть?
      – Мало ли чем вы тут привыкли развлекаться, - ещё одно пожатие плеч. Скоро они у меня болеть будут.
      – Так вот, ты её заменишь, - неумолимо продолжала странная красавица с загадочным характером.
      Я на всякий случай покивала, постаравшись отодвинуться от неё как можно дальше, чтобы попасть под горячую руку гораздо позже. - А потом… потом ещё будет не скоро, - философским тоном заметила она. - В перспективе ты должна объединиться с двенадцатью чёрными магами.
      – Чтобы стать тринадцатой… я поняла.
      – Умничка. Но перед этим ты пройдёшь последний курс в Магической академии. Это не Университет белых магов - там бы тебя сразу раскусили и убили бы. Так что не волнуйся.
      – А я и не переживаю, с чего вы взяли? Это я от восторга трясусь. Моё лицо выражало все мои чувства и те фразы, которые я не решалась высказать ей в глаза. Листра понимающе усмехнулась.
      – Эта магическая академия, она очень сильная. Я в ней тоже хотела учиться… но… семейные обстоятельства. Я не могу надолго отлучиться из дому, так как постоянно боюсь, что мой отец съест мою мать или моя мать доведёт моего отца до сердечного приступа. Знаешь, у них не слишком хорошие отношения. Мать не может забыть отцу, что он её похитил, то, что он не прекрасный принц, а дракон. А отец никак не может смириться с её характером. Он у неё сложный. Она… нервная.
      – Истеричка, - машинально вырвалось у меня. Я поспешно закрыла рот ладонью, испуганно округлив глаза. - Извини, - прошептала я.
      – Да ничего. Это правда. Но сейчас речь идёт не обо мне. Эта академия принимает в своих ряды и светлых и тёмных магов. Белые и чёрные маги рады бы уничтожить её, но… Кишка тонка. К тому же, они не трогают академию по одной уважительной причине: их маги, хоть и довольно сильные, не овладели искусством путешествия в другие миры. Короче… ты меня поняла.
      Я снова покивала: голова точно скоро болеть начнёт. Вообще вскоре инвалидом стану и скоро. Нехорошее у меня было предчувствие. И очень сильное. Хотя раньше я подобными "приколами" не страдала.
      "Наверное, начинает проявляться магия этой Элли, которую я подхватила… посмертно. То есть, после смерти Элли Трейн. Приятное наследство. Я уже от него в восторге!"
      – Элли только в этом году поступит в магическую академию, - осведомила меня Листра. - Тебе будет сложно, но не больше, чем другим новичкам, так что на твой идиотский вид никто не обратит внимания. Надеюсь, твоя сила и, надеюсь, интуиция, помогут тебе… избежать смерти. А такое случается, если неопытный маг пытается сразу взяться за сложные заклинания. Драконша задумалась, потёрла лоб.
      Я беспомощно глянула на неё, ощущая в себе полное отсутствие компетентности. Особенно в магии. Кроме вычитанного в какой-то книге дурацкого заклинания: "Абра, швабра, кадабра", в голову совершенно ничего не лезло. Может в моей голове и появились загадочные магические способности, но я их совершенно не ощущала. Вот если б у меня третья нога выросла, я бы это сразу заметила!
      – Пошли, - Листра лёгким, танцующим шагом направилась вниз по холму. Я поскакала за ней, прихрамывая. Ногу я ушибла точно, когда шок более-менее прошёл, боль снова напомнила о себе. Но я поняла, что сейчас не время скулить и отвлекаться. Если судьба дала мне роль магического детектива… точнее, магического шпиона, следовало развесить уши и запомнить максимум информации.
      – С семьёй Элли ты проживёшь недолго. Через неделю, где-то так, за девушкой прибудет магическая карета… или тележка. После того, как ты закончишь первый курс, я с тобой свяжусь. Если меня убьют, - Листра произнесла это совершенно банальным тоном, - то обратишься к библиотекарю. Он немного в курсе. Он сообщит тебе, под каким деревом надо копать. Я зарыла нужную информацию в саду магической академии, - пояснила она в ответ на мой недоумённый взор. А твой талисман защитит тебя… надеюсь, он хоть на что-нибудь годиться! Я купила его на распродаже имущества одного из магов соседнего мирка. Я ещё не успела изучить все его магические таланты… надеюсь, что он не слишком опасен для носителя. Но он помог мне перетащить тебя в этот мир. Так что никогда его не снимай! А вот и твой замок виднеется! Она обняла меня за плечи и ткнула пальцем в тот самый замок, видом которого я уже успела насладиться. С близкого расстояния он казался ещё внушительнее. Из серого камня, с тремя башнями, громадной крепостной стеной и массивным подвесным мостом. Супер!
      – Сейчас я тебя покину - мне пора домой - а ты иди вон по той дорожке и придёшь прямо в замок.
      – Думаешь, они правильно отреагируют на мою короткую юбку, кожаную куртку, туфли на шпильках и украшения из пластмассы?
      – На тебе уже другая одежда, пока мы шли, я немного поколдовала, - улыбнулась девушка.
      Я глянула на себя, и мне стало плохо: на мне висело - другого выражения и не подберёшь - длинное, монашеское платье унылого серого цвета из плотной ткани, годящейся для мешков. Сверху имелся длинный, волочащийся по земле плащ - странно, как я им ни за что не зацепилась. На ногах - сапоги грубой выделки, совершенно лишённые изящества. Может, в своём мире я и мало зарабатывала, но до подобного уродства никогда бы не опустилась!
      – Да, ещё пришлось убрать твою косметику и химическую завивку, ты же не против? - невинным тоном осведомилась Листра, отводя взгляд.
      Я с горечью пощупала свои волосы - и нащупала длинную косу. Тоже тусклого коричневатого цвета - я всегда красилась в блондинку.
      – Спасибо, что изуродовала меня! - язвительно воскликнула я. - А что, нельзя было оставить хотя бы мои выбеленные волосы?
      – У настоящей Элли они были такими, что я могла поделать? Как бы ты объяснила своим консервативным родителям и двум братьям смену имиджа?
      – Нет! - я остановилась с самым решительным лицом. - Или я становлюсь блондинкой - пожизненно - или… лучше умру! Можешь убить меня прямо сейчас, а потом ищи другую дуру для своей роли! Я готова, скрепя сердце смириться с местной модой, но цвет моих волос… это святое!
      – Хорошо, - девушка-дракон театрально взмахнула руками. - Если для тебя это так важно… А смену цвета можешь объяснить… ну, что увидела что-то страшное в лесу и поседела. Они поверят, такие случаи бывали. В этих лесах кто только не шатается. Можно и поседеть и позеленеть, и посинеть…
      С нетерпением ухватив кончик косы, я поднесла его к глазам и с радостью обнаружила, что они стали светло-золотыми, почти белыми. - Что, теперь я натуральная блондинка? - благоговейно прошептала я, глядя на волосы, как на настоящее чудо, не в силах оторвать от них глаз. - И мне теперь не придётся постоянно подкрашивать корни?
      – Да, я работаю на совесть, а это заклинание не из самых сильных. Правда, благородя его популярности в местной академии этих блондинок можно коллекционировать.
      – Тогда я лучше скажу, что решила поменять цвет волосы благодаря магии, - сказала я. - Зачем выдумывать какое-то чудище, от которого я поседела?
      – Лучше скажи мою версию - твои родители действительно очень консервативны. Да, и лучше не вздумай обрезать свою юбку и не носи штаны. Что ж, - она тяжело вздохнула, - пора прощаться. Мне почему-то кажется, - она едва заметно округлила губки в улыбке, - что ты не слишком будешь горевать обо мне.
      – А может, дашь мне какую-нибудь штучку… по которой мы могли бы связаться с тобой. У тебя нет мобильного?
      Листра глянула на меня, как на сумасшедшую: - Ты хочешь тут всех напугать невиданным прибором? Да и маги могут меня вычислить, а я этого не хочу. Если ты не догадалась - я всё делаю тайно! Эта информация не для публичного пользования, так что молчи, пожалуйста, даже если будут пытать.
      – Если меня будут пытать, я всё расскажу: я что, герой, что ли? Эх, написать бы где-нибудь своё новое имя, чтобы не забыть! - тяжело вздохнула я. Ладно, всегда можно притвориться внезапно оглохшей.
      Я говорила уже в пустоту, Листра, устав от моего общества, предпочла
      ретироваться. Она исчезла самым подлым образом.
      А я потопала к замку. Моему замку! Вот ведь блин! Никогда бы не подумала, что когда-нибудь обзаведусь подлобной недвижимостью! Хотя… наверняка там холодно, сыро и много крыс. А также коллекция летучих мышей на чердаках. И, кажется, Листра что-то там говорила про вампиров… Интересно, а они на чердаках водятся? Хотелось бы надеяться, что нет. На всякий случай я пощупала себя за шею - на месте ли крестик. Правда, я очень сомневалась, что он на самом деле помогает против вампиров, но всё-таки. Ведь скорее всего эти вампиры наши фильмы не смотрели и Брэма Стокера не читали. Так что "канон" явно не знают. И креста не боятся по одной простой причине: вообще не знают, что это такое.
      Я осторожно прошла по опушенному подвесному мосту - в зеленоватой, неприятно пахнувшей воде рва извивались какие-то гады. Я постаралась туда не смотреть лишний раз. Навстречу мне катила тележка с добродушнейшим дядечкой в рубахе и широких штанах. На ногах его красовались явно самодельные лапти. Тележка была пуста. Я так поняла, что он - торговец или поставщик моей семьи. Увидев меня, дядечка с шикарной бородой низко поклонился, льстиво заулыбавшись.
      – Свежий медок вас ждёт, ваше баронское высочество, - произнес он. Я почти не удивилась, что сразу его поняла: уж если я унаследовала магическое искусство умершей, то почему бы заодно и не подцепить полезный язык этих мест? Мой организм любит брать всё полезное, где оно плохо лежит. Например, на презентациях и фуршетах.
      Я сделала вид, что жутко радуюсь возможности откушать медка. А сама содрогнулась, так как чего не люблю, так это мёд!
      Во дворе дрались на мечах два амбала - я так сообразила, что братья. Мои, значит. Я попыталась определить их характер по выражению лиц, но кроме зверства, ничего не обнаружила. Братья были близнецами, похожими друг на друга, как ксерокопии. Отличались только шрамами.
      – Привет! - я помахала им рукой, демонстрируя дружелюбие. Они даже не обратили на меня внимание. Я пожала плечами и пошла дальше, надеясь когда-нибудь набрести на свои покои.
      – Где ты ходишь, дорогая? Я уже волнуюсь, - ко мне подошла всё ещё красивая женщина в длинном шёлковом платье, отороченным мехом. Её каштановые волосы были затянуты в сетку. Она прижала меня к себе: - Совсем недавно моё сердце вдруг сдавила такая тоска… я уже начала думать о самом худшем. Как так можно: побежала в лес за неизвестной волшебницей и даже без завтрака! Я уже хотела братьев за тобой посылать и слуг. Эта волшебница мне сразу не понравилась, я не хотела, чтобы ты с ней шла.
      – Ну кому понравиться женщина с такими глазами? - машинально произнесла я, вспоминая Листру.
      – Да, в её голубых глазах было что-то неприятное, нечеловеческое, - согласилась со мной женщина. Моя… мать.
      – Голубых? А разве не чёрных с золотыми зрачками?
      – Да нет же! Голубые глаза у неё были, что ты мне голову морочишь, я ещё не совсем ослепла, хотя уже вышивать шёлковыми нитями не могу. - Я очень хорошо её рассмотрела, когда она пришла к нам: красивая, золотистые волосы, голубые глаза. Ну, или зелёные, но уж никак не чёрные! На это я бы обратила внимание. И имя у неё было такое красивое: Виллина.
      "Ага, значит вот как белая волшебница убила чёрную!" - догадалась я. "Она просто нагло припёрлась к ней домой и куда-то заманила. Если Элли была такой доверчивой дурой, не удивительно, что её убили! Странно, что этого не произошло раньше!" - Я так рада, что с тобой всё в порядке, доченька! - вздохнула она с облегчением. - Ты же знаешь, что ты моё единственное утешение - с твоими братьями даже поговорить нормально нельзя. Целыми днями дерутся или на охоту ходят. Рыцарями хотят стать. Зато ты пошла вся в меня! И в прабабушку. Впервые после неё кто-то из нашей семьи удостоился приглашения в Магическую академию! В голосе женщины слышалась гордость за дитятю-вундеркинда. - У меня это так и не получилось. Впрочем, - женщина повела покатыми плечами, - я и так счастлива. Но ещё больше я счастлива за тебя!
 

***

 
      Компания магов за столом выглядела не слишком счастливой - они напряжённо глядели друг на друга.
      – Ну, как там твой план, Джонатан? - обратился к нему Дэвид. Мария уставилась на своего любимого… поглядывая иногда и на Дэвида. Иногда, особенно в такие моменты, когда Джонатан в упор её не замечал, она не считала свой выбор окончательным. Её изумляло - как и всех остальных чёрных магов - как быстро эти двое сошлись друг с другом. Учитывая, какими разными они были, их объединяло только два фактора: сказочная красота и чёрная магия. Мужчина с глубокими карими глазами задумчиво буравил взглядом стенку. Казалось, он даже не расслышал вопроса, поглощенный своими мыслями.
      – Если мы в ближайшее время не сможем перемещаться в другие миры… боюсь, что я кого-то убью! - пожаловался Кобзар. Он сжал свой рубин заскорузлыми пальцами правой руки. - Мы и так уже месяц не можем выбраться наружу! А может… вдруг белые маги уже ушли? - с надеждой спросил он, обращаясь к Дэвиду.
      – Они меняются… но по-прежнему нас караулят, - ответил тот ему деланно-спокойным голосом. По взгляду его сине-чёрных глаз, было ясно, что он тоже на грани срыва.
      – Мой план, - Джонатан с усилием оторвал взор от стенки, - действует. По крайней мере, я на это надеюсь. Хотя и не так, как мне было хотелось.
      – Что это значит? - с испугом спросила Арина. - Неужели мы замурованы в нашем замке, как крысы в ловушке? Не слишком приятно сознавать, что я умру в вашей компании!
      – Какая разница, в какой компании умирать! - тихо произнесла Люмис. Она успела немного оправиться после смерти дочери, хотя по-прежнему почти ни с кем не общалась, и бродила по замку, как тень, стараясь ни с кем не сталкиваться. - Главное, в какой компании жить!
      – Я, конечно, очень люблю всех вас, - заговорила Стэлла. - Ну, или почти всех, - её огненный взор обжёг Джонатана. - Но мне бы не хотелось провести в этом замке всю оставшуюся жизнь! Я начинаю себя чувствовать, как Эржбетта Баторий, которую заживо замуровали в собственно замке. Конечно, наша фильмотека просто супер, да и видик продолжает работать. Приятно прогуляться в нашем прекрасном саду и всё такое… но… Джонатан, сволочь, когда мы сможем отсюда выбраться?! - заорала девушка.
      – Через год, - спокойно ответил он, на всякий случай, отойдя подальше.
      – Что?!! - все уставились на него.
      – В мои планы вкралась… судьба. Виллина оказалась проворнее и умнее, чем я ожидал.
      По лицу Джонатана, как обычно, нельзя было ничего прочесть, как на голой стене. - Я нашёл для нас тринадцатую… точнее, не я, а одна моя знакомая.
      – Кто такая? - ревниво поинтересовалась Мария.
      Он обернулся к ней с лёгкой улыбкой: - Помнишь ту девочку-драконшу с которой ты встретилась на моей фирме? Это она.
      – Драконша? - Ланселот невольно присвистнул, с уважением глядя на него. - И как ты добился того, что она тебя не съела? Надел скафандр? Как ты сумел подружиться с драконами? Они же таки злые твари! Во время мирных переговоров так и норовят сожрать посланников.
      – Листра наполовину дракон, так что с ней оказалось договориться легче. Итак, она нашла тринадцатую. Ей оказалась некая Элли Трейн из параллельного мира. Но… Виллина её убила.
      Все молчали, подавленные услышанной новостью. Тоска и скорбь навалились на них.
      – Значит, - голос Стэллы был пуст и мёртв, - мы навеки обречены тут находится? Если, конечно, мы не захотим в конце концов сразиться с белыми магами и умереть. По крайней мере, это выход. Хоть какой-то. Или будем гнить тут заживо? Её голос перешёл в истерическое повизгивание. Она громко зарыдала.
      – Я ещё не договорил, - Марии показалось, что он специально решил их помучить. - Элли мертва. Но Листра нашла ей замену. Копию. К нашему счастью, та унаследовала волшебные чары умершей. Кстати, эта девушка из твоего мира, Мария!
      – Очень мило! Ещё одна сумасшедшая! - фыркнула Сара, подбоченившись. - Кажется, нам и одной дуры хватит.
      – От идиотки слышу! - тот час же отозвалась девушка. - По крайней мере, у меня ориентация нормальная.
      – А какое тебе дело до моей ориентации? Я к тебе пристаю, что ли? Просто, как я уже поняла, любые неприятности, как по заказу, начинаются именно с тебя! А если та девушка точно такая же… мне уже становиться плохо! Хотя ничего лично я против тебя не имею. Я же не Стэлла, и не Люмис, да и на Дэвида слабо похожа.
      – Спасибо, что не забыла меня уколоть! - с горечью заметила девушка. - Я всегда знала, что на такую подругу, как ты, я могу рассчитывать… в минуты скорби.
      – Перестаньте, девочки! - раздражённо заявил Ланселот. - Нам нужно спасать наши жизни, а вы ссоры затеяли. Ещё бы подрались на радость белым! Так что там насчёт этой девушки? - воин глянул прямо в глаза Джонатана, словно пытался прочесть его мысли. Впрочем, ему это не удавалось так же, как и остальным. - Как она сумеет пробраться к нам незаметно? И, если милая леди Виллина уже убила эту Элли… разве ей не сложно будет уничтожить и вторую? Чуть больше работы, конечно, но… И что нам делать если и эта девушка будет мертва?
      – Молиться, чтобы такого не случилось! - мрачно заметил Джонатан, угрюмо глядя в окно. - Ничего лучшего я вам предложить не могу. К тому же Листра… ну, она не слишком умелый маг. Но у неё есть плюс: на неё совершенно не действуют чужие чары. Так что Виллине пришлось бы биться с ней врукопашную, а она бы никогда не рискнула. Но, конечно, вряд ли она будет играть роль телохранителя тринадцатой - оно ей надо? И всё-таки я надеюсь, что она что-нибудь придумает. А как она суметь пробраться в наш замок я понятия не имею. Пока же она в безопасности… Листра клятвенно пообещала мне проследить, чтобы девушка благополучно добралась до магической академии в мире Элли. А там её защитят, я в этом уверен! К сожалению, находясь в заключении, я не могу повлиять на ход событий. Но Листра будет являться мне во сне и докладывать… когда ей вздумается. Вообще, драконихи - очень капризные создания - ещё хуже обычной женщины.
      – Очень приятно: какая-то девка будет появляться в твоих снах прямо в нашей постели! - не утерпела Мария.
      – Это бизнес, дорогая, просто бизнес. Ничего личного. К тому же, встречаться с женщиной, на которую совершенно не действуют мои чары… не в моих привычках.
      – Что ж, будем ждать, - Люмис нервно переплела пальцы. - Будем надеяться, что смерть моей дочери будет последней в этой нелепой войне!
 

***

 
      … А братики всё же оказались лучше, чем я о них думала. Они вызвались сопровождать меня до самой академии. Впрочем, полагаю, их больше привлекали возможные приключения, которые могли случиться с нами по дороге. И всё же мне было приятно. Мать и отец - тоже милый дядька - надарили мне кучу вещей, опять же, страшной одежды, на которую я и взглянуть не могла из брезгливости. Правда, у неё тоже был плюс: она оказалась достаточно тёплой, чтобы я не ощущала зимнего холода.
      Возле рва меня поджидала не карета, конечно, но вполне приличная повозка. Запряжённая двумя рогатыми скотинами - подозреваю, что волами. Правда, настоящих волов я видела разве что в учебнике украинской литературы. В карете восседал карлик с длинной бородой - подозреваю, что гном. Его длинная седая борода и ярко-красный колпачок на голове всё сильнее укрепляли меня в моих подозрениях.
      Гном довольно равнодушно поглядел на нас: меня в длинном плаще и в платье, с длинным же шлейфом, подметавшем каменные плиты, и на двух амбалов, вооружённых громадными мечами, казавшимися тяжелее холодильника.
      За мной шла Леда, моя… мать. На её лице застыла печаль и тревога. Она куталась в свой плащ и дрожала, но, я подозревала, что не от холода.
      – Возьми, - она добыла из-за пазухи - наверное, за корсетом спрятала - небольшой фиолетовый шарик, вроде бы стеклянный. Рука с шаром потянулась ко мне. - Он защитит тебя от других колдунов.
      По её виду я поняла, что мне предлагается суперценная вещь, и сделала соответствующее лицо. - Спасибо, - я протянула ладонь.
      – Наш талисман охранят только членов нашей семьи, - продолжала Леда. - От всех колдунов и всех чар. Жаль, что он остался один. Но я с радостью дарю его тебе!
      Моя ладонь не успела коснуться шарика: он плюнул в меня огнём - я едва успела пригнуться, радуясь за мгновенную реакцию.
      Наши глаза встретились.
      – Ты не моя дочь! - дрогнувшим голосом произнесла женщина. - Где моя Элли?
      – К сожалению мертва, но я тут не при чём, - быстро ответила я и пустилась бегом. Я запрыгнула в повозку - два близнеца тупо пялились на меня, не успев отреагировать. Что ж, такие герои всегда тупы, как пробки.
      – Жми! - заорала я гному на ухо. - Опаздываем!
      Не знаю, что подумал про меня почтенный гном, но мой приказ исполнил. Повозка загрохотала и довольно-таки медленно поехала по дороге.
      Нас никто не преследовал. Я не оглядывалась, так как не хотела видеть выражение лица Леды и двух парней. Вина за смерть бедной Элли висела на моём сердце тяжёлым камнем. И я ничего не могла с этим поделать, хоть и пыталась себя убедить, что я совершенно ни в чём неповинна, что я сама жертва обстоятельств. Тех самых обстоятельств, которые убили Элли Трейн.
      Только километра через два я сообразила, что осталась без одежды и вообще без всего. Только в маленькой сумочке, которую я продолжала машинально прижимать к бедру, лежал маленький кошелёчек с серебряными монетами и что-то вроде паспорта, где значилось моё имя и происхождение. Я оказалась баронессой. Подозреваю, что в этом мире это звание было чуть выше крестьянского. Иначе за мной прислали бы карету!
      Вскоре мы остановились возле ещё одного замка, очень похожего на мой, то есть, на Эллин, только из коричневого камня и немного поплоше.
      Возле рва и спущенного подвесного моста - точнее, давно рухнувшего - нас поджидала ещё одна девушка. Худенькая брюнетка с испуганными карими глазами. Её провожала мрачная старуха, глазевшая на девушку, как на врага народа. Её мрачный взгляд ясно говорил: "Что б ты поскорее сдохла!" Старуха была закутана в рваную шаль и явно напоминала ведьму. Девушка старалась держаться от неё как можно дальше.
      Увидев телегу, она так обрадовалась, словно лицезрела Санта Клауса на оленях с кучей подарков. Она аж подпрыгнула, прижала к груди почти такую же сумочку, как и у меня и помчалась к нам.
      Старуха даже не помахала, вообще не подала виду, что произошло какое-то важное событие. Просто дождалась, пока девушка усядется в телегу, кивнула гному, развернулась и ушла.
      – Привет, - девушка ласково улыбнулась мне, - моя бабушка в своём репертуаре. Завидует. Она же хотела отправить меня в монастырь, а тут у меня вдруг прорезались магические способности. Мне пришлось неделю истерики устраивать, чтобы меня отпустили учиться. Если б не закон, она бы лучше заперла меня в подвале. А как у тебя дела, Элли? Где твои вещи? Я понимаю, моя бабулька скорее удавиться, чем даст мне с собой хоть что-нибудь. Правда, немного денег мне таки удалось стащить из её заветной шкатулки. Девушка растерянно осмотрела пустую повозку.
      – Я тоже сбежала, - на ходу придумала Эвелина, - мама в последний момент воспротивилась, сказала, что у неё - дурное предчувствие. И мне пришлось сбежать.
      Девушка сочувствующе покивала. - Да, предчувствие - это серьёзно. Но все мы, в конце концов, смертные! По мне, так лучше умереть на испытаниях в магической академии, чем всю жизнь до старости безвылазно киснуть в замках, иногда выбираясь на балы раз в год!
      – Каких испытаниях? - дрогнувшим голоском переспросила девушка.
      – Как это, каких? Обычных. Одно из самых страшных: укус вампира.
      – Чего, чего? Какого вампира? - внезапно заинтересовалась Эвелина. - А у вас тут что, и вампиры есть? Классно! А они красивые?! А мужчины среди них есть? А как они одеты? Надеюсь, не так ужасно, как мы с тобой.
      Девушка захихикала. - С каких это пор ты перестала бояться вампиров? Тебе же постоянно про них кошмары снились. Ты ещё говорила, что не сможешь пережить это испытание, и собиралась покончить с собой ещё до него. Что ж, молодец. Со страхами необходимо бороться. Знаешь, я ведь тоже никогда не видела вампиров - и хорошо. Иначе я бы уже с тобой сейчас не беседовала! Правда, в академии им вроде бы запрещено убивать студентов. Но шляться ночными коридорами тоже не рекомендуется.
      – Кому: вампирам или студентам? - хихикнула девушка. Эвелина впала в транс, ей вдруг вспомнилось, что она - настоящий поклонник вампиров. Что у неё дома осталась её коллекция мистических фильмов, брильянтами которой были фильмы: "Интервью с вампиром" и "Королева проклятых".
      Ехали они долго. По дороге встретили всего несколько повозок и пару одиноких всадников, напомнивших ей недавно прочитанный роман про Дон Кихота, настолько они были тощие и жалкие.
      – Не рыцари, а нищета какая-то! - не выдержала я. - У вас что, все рыцари такие? Мои братики хоть и выглядят тупыми крестьянами, но и то выглядят лучше!
      – Рыцари, как рыцари - может, похудели в дороге, - пожала плечами девушка. В ходе дипломатических переговоров Эвелена очень осторожно выяснила, что спутницу зовут Лира де Кэль. Что она - графиня, а значит - знатнее её, баронессы. Правда, графиня была одета ещё хуже, чем она. А так как у них обеих не имелось другой одежды, то они обе напоминали двух нищенок.
      Тем же дипломатичным путём она узнала, что если хочется за кустик, нужно просто приказать гному остановиться, и что их транспорт оплачивает академия.
      – Нам нужно заехать на рынок, - сообщила Лира, - прикупить какую-нибудь одежду. Не можем же мы явиться почти голыми. К тому же, в академии, конечно, могут выдать бесплатную одежду, но она такая жуткая! Лучше уж голой ходить! Мне бабушка рассказывала! А вот, кстати, и рынок.
      Я взглянула туда, куда она тыкала пальцем - и поразилась: прямо посреди лесной полянки расположились бабки с баулами, на деревьях развесили одежду. Прямо на земле, на скатертях в крупный цветочек, были разложены аппетитные вкусности. В основном мёд, пышный белый хлеб и колбасы. Ничего сверхъестественного, вроде йогуртов, не наблюдалось. Мужики сгрудились в основном возле пивных палаток и возле разложенного на земле оружия. Я вытащила из-за пазухи кошель с серебряными монетками. - Интересно, на что их хватит? - пробормотала я.
      Лира заглянула через моё плечо в мой кошель. - Неплохо тебя всё-таки снарядили! Ты можешь даже купить себе шубу и зимнее одеяло!
      Я с сомнением взглянул на девушку: - А что, нам одеяла тоже не будут выдавать? Или они тоже буду страшными? Или блохастыми?
      – Лучше купить своё, - настаивала Лира. - Все обычно так и делают. Даже бедные. В академию берут даже крестьянок, если они обладают магическим даром. Для меня это самый большой кошмар: представляешь, сидеть в одном классе с крестьянкой! Но, что делать: не мы законы придумываем, к сожалению… Так что, купишь что-нибудь? Лира так жадно заглядывала в мой кошель, что я решила купить ей какой-нибудь подарок. Всё равно ведь деньги не мои. Получается, что я их украла, как не крути.
      По совету Лиры, которой я тоже купила комплект одежды, мы закупили самое тёплое, а не самое красивое к моему глубокому сожалению. Две длинных юбки, ужасные, кажется мужские, сапоги, страшные, будто я их с бомжа сняла. Ещё два одеяла - они мне понравились, только мы едва их дотащили. Ещё мы прикупили два свитера, которые были на размера три больше, мы в них просто утонули, но, судя по бурному восторгу графини, здесь подобные вещички были гвоздём сезона. Я решила смириться с новой модой - всё равно изящных туалетов тут не было. Так называемое нижнее бельё вогнало меня в краску, заставив почувствовать бесполым созданием: бесформенные трусы, что-то среднее между корсетом и лифчиком, рассчитанное на беременную корову. Я твёрдо решила лучше ходить без него, чем в таком виде! Да меня же унитаз засмеёт! Ощупав себя, я с радостью обнаружила, что Листра на моё нижнее бельё не покусилась - оно оставалось прежним. Я решила, что если каждый день стирать, то оно выдержит по крайней мере месяц, а потом я рассчитывала научиться шить. Или наколдовать себе одежду, если такое здесь возможно. Я поинтересовалась у Лиры, она ответила: "На втором курсе", и мне стало ещё хуже. Я же рассчитывала побыть в академии только год.
      "Ладно, научусь шить", - с тяжким вздохом решила я. А что мне ещё оставалось? "Или буду ходить голой".
      Вскоре мы объехали все замки, которые встретились нам по пути, но к нам присоединились только трое: хмурый, неразговорчивый парень в широких, на вырост, штанах, засаленной куртке и длинном, грязном-прегрязном плаще неопределенного цвета, и две невзрачные девицы. Впрочем, как оказалось, девиц мы просто подбрасывали до города Сиона, за которым и находилась эта пресловутая Академия волшебства. Начитавшись Гарри Поттера и его бесчисленных двойников, я уже примерно представляла себе, что меня ожидает. Что ни могло не беспокоить.
      Городок оказался типичным средневековым городком. Ничего особенного, подобного можно насмотреться в любом средневековом или псевдо-средневековом фильме: невысокие, кирпичные домики, громадная церковь - самое богатое сооружение, скучный замок местного принца, зловещее здание инквизиции, почему-то вызывающее ассоциацию с нашим милицейским участком. В общем, всё было мило и благопристойно. И немилосердно скучно.
      – А где живут колдуны? - спросила я, когда две девицы, которых подвёз гном - явно подрабатывал - соскочили с нашего воза и побежали по своим делам.
      – А разве они тут живут? - с тоской и явной завистью проговорила Лира де Кэль. - Они обитают в Западных королевствах. Там, говорят, очень красиво. Все ходят почти голые, в каких-то невероятных нарядах, осыпаны золотом и драгоценными камнями! Вот где кипит настоящая жизнь! А мы просто скисаем, как несвежее молоко, на которое взглянула ведьма! - экспансивно заявила девушка. - Ну, я имею в виду способных магов. Некоторые, как, например, моя бабка и твоя дальняя родственница, всю жизнь прожили в своих каменных норах. Лично я собираюсь попасть в Западные королевства, даже если придётся работать над заклинаниями и по ночам! Девушка решительно вдёрнула подбородочек, отдёрнув длинную юбку, которая норовила связать ноги не хуже верёвки.
      Мы медленно проезжали по городу, сопровождаемые завистливым, часто испуганным и, временами, неодобрительными взглядами горожан. Многие специально открывали окошки, чтобы на нас полюбоваться. Молодые девушки и парни буквально ложились на подоконник, тяжко вздыхая нам вслед и пялясь во все глаза.
      – Что, у них нет других развлечений, чем глазеть на нас? - с раздражением спросила я у Лиры. - Меня уже начинают раздражать эти взгляды. Да и страшновато, если честно: вдруг им придёт в голову забросать нас гнилыми яблоками?
      – Никто не захочет ссориться с гильдией магов, - широко улыбнулась девушка. - Хотя, конечно, они нас не любят: потому что мы не такие, как они. И у нас есть шанс когда-нибудь выкупаться в золоте… а у них - нет. Но всё-таки тут больше подобострастия, чем ненависти. Ведь всегда есть надежда, что именно их ребёнок когда-нибудь станет волшебником.
      – Угу, - я кивнула, подумав, что из девушки в моём мире мог бы выйти неплохой психолог.
      – К тому же яблоки в этом сезоне не уродились, так что слишком дорогое удовольствие швыряться в нас ими, - снова улыбнулась Лира де Кэль.
      И тут, словно в насмешку над её даром предсказательницы в нас действительно швырнули яблоко. Мне удалось поймать его на лету.
      – Приятного аппетита! - звонко хохотала, нависая над нами с небольшого балкончика, обвитого каким-то растением, вполне милая и хорошо одетая девушка.
      – Спасибо! - прокричала я в ответ. - Хм, надеюсь, что оно не отравленное. Я покрутила перед своим носом краснобоким яблочком. А потом смачно откусила от него. Глаза Лиры широко распахнулись: - А ты… ты ведь действительно предсказательница! У тебя дар!
      – Да какой там дар! Я просто так сказала.
      – Как видишь - нет, - она указала на яблоко слегка дрожащим тонким пальчиком. - А может, тебе действительно не стоило его есть - вдруг оно действительно отравленное?
      – Уже поздно, - я помахала перед её лицом огрызком, которым швырнула в пробегающую мимо крысу размером с кошку. - К тому же, я думаю, что милая девушка просто подслушала нашу беседу и решила порезвиться. Какие у неё тут развлечения? Любовники, церковь, инквизиция… Скукотища! Но всё-таки приятно, что она решила осчастливить нас яблоком, а не булыжником!
      – Это, наверное, принцесса, - с нотками уважения произнесла Лира, продолжая рассматривать балкон с девушкой, от которого мы медленно, но неотвратимо удалялись. - А ты всё-таки могла бы поделиться со мной яблочком!
      – А вдруг бы оно оказалось ядовитым? Я не могла подвергать тебя, свою лучшую подругу, такому риску! - паясничала я. Моё настроение постепенно зашкаливало, становясь истерично-радостным.
      … Я немного задремала, убаюканная мерным поскрипыванием и равномерным колыханием телеги. Внезапно мой сон был грубо нарушен воплем в самое ухо: - Академия! Мы почти приехали!
      Затем мою руку сильно, до боли, сжали чьи-то мягкие пальцы.
      Я подскочила, как укушенная в задницу; сон мгновенно слетел с меня. Я быстренько протёрла глаза и уставилась вперед.
      Лира, бледная от волнения, прижимала руки к сердцу и любовно смотрела на здание, которое мало-помалу вырисовывалось, хоть и смутно, затянутое туманной вуалью.
      – Ну, конечно! Передрали наши средневековые романы и фильмы фэнтези! Плагиаторы! - вырвалось у меня. Я порадовалась, что Лира даже не услышала моих шокирующих откровений, занятая разглядыванием академии.
      Это был замок. Старинный замок на холме, напоминающий негатив Крымского Ласточкиного гнезда. Только под ним не было моря. Чёрные мрачные стены, в которых, несмотря на гнетущее впечатление, было что-то влекущее. Освещённые окна, так как мы приехали вечером. Предметы ещё не потеряли своих очертаний, но серая мгла, сгустившаяся вокруг нас, вот-вот готовилась стать чернильной тьмой.
      Рва не имелось - да и вряд ли чародейский замок нуждался в такой примитивной защите. Подвесного моста - тем более. Просто - очень высокая гладкая серая стена и железные ворота посредине.
      Ворота были открыты, на нас смотрели двое, освещённые светом фонаря.
      Я засмотрелась, чуть не свалившись с телеги, так как мне вдруг приспичило встать во весь рост. Парень, не подавший призраков жизни всю дорогу и упорно игнорировавшем нас, так что мы даже приняли его немного, дёрнул меня за юбку и насильно усадил обратно. - Свалишься, - проворчал он.
      Но я почти не слышала его, не замечая ничего вокруг, кроме одного из встречающих. На вторую - высокую, привлекательную девушку с очень строгим, даже суровым выражением лица, я даже не посмотрела. Слава богу, с ориентацией у меня проблем не имеется.
      Я смотрела на потрясающе красивого, очень молодого мужчину. И всё-таки, несмотря на гладкое, абсолютно без морщин лицо и стройное, сильное тело, он не выглядел юношей - глаза мешали. В его глазах - их цвета я не могла определить даже при ярком свете фонаря - таилось нечто очень взрослое. Мудрость? Сила? Власть? Ум? Возможно, даже всё вместе, смешанные в дивном коктейле. Таким взглядом можно было заворожить любую женщину, даже если б не было потрясающей, сказочной красоты. Вот когда я впервые осознала словосочетание "сказочная красота"!
      Правильные, тонкие черты лица. Густые, до плеч, иссиня-чёрные волосы. Чувственные, алые губы. Быть может, слишком алые для чересчур бледного лица. А фигура? Одновременно стройная и сильная. Казалось, что он может взять в ладони камень - и растереть его в порох одним лёгким, небрежным движением, как фантастический герой.
      Ему очень шли чёрные штаны и плащ, в который он кутался, будто был болен или спасался от чересчур холодного ветра. Плащ наполовину скрадывал его фигуру, но я разглядела - я зоркая! У меня глаз-алмаз!
      – Последние! - с облегчением протянула девушка. Она была в милой шубке и совсем не громадных и не страшных сапогах. - Наконец-то я могу спокойно поужинать! Она выудила из кармана длинный список, похожий на древний египетский свиток из папируса. Чёрные глаза девицы опасно сузились: - Та-ак, - протянула она, - опаздываем, значит?
      – Просите, госпожа! - раздался пискливый голос гнома. - Спешили как могли!
      – Это заметно, - голос девушки по-прежнему отдавал морозильником. - Поэтому-то мы с Дайном простояли тут до вечера и замёрзли! Ну, я замёрзла по крайней мере! А Дайн явно соскучился. Ты ж у нас трудоголик, - девушка с улыбкой дружески ткнула его в плечо. Парень даже не шелохнулся, словно она ударила статую. Он равнодушно пожал плечами: - Мне никогда не скучно, Заря!
      – Значит вы… - она снова глянула в список, - графиня Лира де Кэль и баронесса Элли Трейн. А молодой человек, явно никто иной, как сын аббата, Дориат Мейн?
      Мы синхронно кивнули. Случайно глянув на личико подружки, я увидела, что оно цветом соперничает с бледным лицом незнакомца.
      – Ты чего? Тебя укачало? - прошептала я, наклонившись над ней.
      – Вампир! - прошептала она полным отчаянья голосом.
      – Где? - сразу же заинтересовалась я, быстро оглядывая по сторонам.
      – Прямо перед тобой, - её голос было полон уныния и покорности. Я взглянула прямо перед собой что б обнаружить обещанного вампира… и заметила широкую усмешку красавчика, стоявшего ярдом с Зарей. Он явно услышал наш разговор. И я вдруг поняла, что стою прямо перед вампиром.
      – Ух ты! Вау! - вырвалось у меня довольно громко. Девица со странным именем взглянула на меня с неудовольствием. - Здорово! Класс! Просто супер!
      Вампир покосился на меня с удивлением.
      Подруга тряслась, как заяц, схватив меня за руку мёртвой хваткой. Я вынуждена была просто втащить её в ворота. Спасибо, мне помог парень, подталкивая её сзади.
      – Не бойтесь, я вас не трону, - очень серьезно проговорил он, оборачиваясь к нам.
      – А мне можно вас потрогать? - в диком восторге спросила я и тот час же, не дожидаясь разрешения, осторожно потрогала его руку кончиком пальца. - Ух ты - настоящий! - благоговейным тоном фанатки, лицезреющей воочию своего кумира, произнесла я. - А вы здесь учитель или просто уборкой занимаетесь?
      Заря глянула на меня, как на сумасшедшую, даже отодвинулась с опаской: - Тебя, девушка, волк-оборотень не кусал, часом?
      – Нет, а вас? - отвечаю я с изысканной вежливостью. Вампир дёрнулся от хохота. Я ему нравлюсь?
      Надеюсь, что да. Иначе жизнь моя больше не имеет смысла.
      – Я - учитель, - улыбается Дайн. - Кстати, на моих уроках бесполезно списывать.
      – Почему? - снова спрашиваю я, холодея от бешеного восторга. Я говорю с вампиром! Вау!
      – Потому что я мысли читаю… Не волнуйтесь, только на своих парах. В чужую личную жизнь я не лезу.
      – Долго мы тут будем стоять и любезностями обмениваться? - сердитый голос Зари звенел от бешенства. Она явно тряслась от холода.
      – Я тебе, кстати, предлагал сбегать за шубкой - а ты отказалась, - улыбается Дайн.
      – Ага! Оставаться наедине с первокурсниками я не хочу! Эти сумасшедшие новички… Ещё наколдуют что-то от шока. Как говориться: "Сила есть - ума не надо!" А ведь сила-то у них есть. Ладно, давай разведём их по комнатам и пойдём спать - я уже еле на ногах стою. Мы же тут весь день торчим.
      – Я тебе предлагал, чтобы ты ушла, а я - остался тут один, - улыбка вампира становиться совсем подлой.
      – Конечно, а я должна была плюнуть на инструкцию и оставить тебя наедине со студентами? У тебя очень своеобразное мнение об отчислении… непригодных, по твоему мнению, студентов. Заря хмыкнула. - Ладно, пошли. А то эти бедняги заснут прямо на ступеньках.
      Я и вправду чувствовала усталой, и не возражала прилечь, хотя бы на ступеньках. Я шла, шатаясь, а лестница уходила куда-то страшно высоко и далеко, словно издевалась. Мне чудилось, что ступеньки размножаются прямо под моими ногами, которые ныли и болели от долгого сидения в неудобной повозке - чай не метро!
      Я сама не заметила, как начала дремать прямо на ходу, споткнулась и чуть не загремела вниз - вампир подхватил меня под руку. Я взяла его под руку и сильно сжала, не желая отпускать. Что ж, он не возражал, меня заинтересовало выражение его лица, но глаза мои были уже закрыты.
      Я упала в сон, но меня тут же встряхнули: - Эх, вот твоя комната, вот твой ключ - заходи и спи!
      Я с трудом открыла глаза, вяло кивнула Заре, орущей мне на ухо, и с трудом всунула ключ в дверную скважину. Замок долго сопротивлялся моим усилиям - кажется, он был из той же нахальной породы как и лестница. Только отперев двери, я вдруг сообразила, что вампир Дайн стоит рядом и задумчиво меня рассматривает. У меня тут же возникла ассоциация с разглядыванием курицы на вертеле. В роли курицы я видела себя. Абсолютно моя роль.
      – Ты мне кажешься очень странной, - восхитительный парень странно улыбнулся. - Ты уверена, что принадлежишь этому миру?
      Я устало покачала головой: - Сейчас я вообще ни в чём не уверена.
      – Тогда спокойной ночи, - он медленно удалился, - встретимся на моих уроках. Надеюсь, они тебе понравятся.
      Утром я встала довольно поздно. В глаза подло светил торшер, который, по-моему, подкралась ко мне на свой одной ноге.
      – Доброе утро, - прошептала я торшеру, вспоминая свой сон. Меня удивляла необычайная яркость этого сновидения. Сперва я увидела красивую, златоволосую Виллину, сжимающую кулаки в бессильной злобе. По её гладким щекам текли слёзы.
      "Так тебе и надо, дура! Нечего убивать кого ни попадя, даже если это чёрные маги!" - про себя подумала я. А потом мой сон плавно переместился в замок чёрных чародеев. Неплохая такая недвижимость, крупная. Мощный такой замок, как на какой-нибудь готической картинке. Замок, окруженный невидимой стеной.
      Я увидела Джонатана и Дэвида - тоже очень красивые мужчины, но мой вампир мне всё равно дороже! Во сне я знала их имена и сразу же узнавала на внешность, словно мне всё рассказал невидимый закадровый перевод. Они крались на кухню.
      – Слушай, давай девочек удивим - приготовим что-нибудь? - произнёс Джонатан.
      – Ага, а они подумают, что мы хотим их отравить. Но попробовать стоит, - внезапно оживился он.
      – Что, отравить? - в ответ оживился Джонатан.
      – Да ну тебя! Перестань изображать из себя злодея-маньяка. Не верю! Ты просто помешанный фанатик. Кстати, как у тебя с Марией?
      – Да никак. А ты что, забрать её хочешь обратно?
      – Да не знаю… а ты что, отдаёшь?
      – Не уверен - она мне ещё сама пригодится. Хотя скажу тебе по секрету, что Стэлла простила меня.
      – Что, серьёзно? Это она, наверное, от тоски. Бедные наши маги, раньше они никогда так долго не жили вместе. Ланселот, Кобзар, Андрей и Том целыми днями упражняются с оружием - скоро перебьют друг дружку от переизбытка свободного времени и бьющего через край энтузиазма! А девочки попеременно болеют то за одного, то за другого бойца. Скоро Фан-клубы организовывать будут…
      Мужчины начали колдовать на кухне, и вскоре на кухонном столе выстроилась целая армия питательной и на вид очень вкусной еды. У меня даже слюнки во сне потекли. Вот что значит быть колдуном! Ни тебе рук в муке, ни порезанных вместо салата пальцев…
      Джонатан и Дэвид уселись возле еды, уставившись на пищу, словно на оракула.
      – И как, ты очень страдаешь от нашего вынужденного заключения? - наконец заговорил Дэвид.
      – Да нет, не очень, - пожал плечами мужчина. - Я даже в некотором роде доволен им… опять же, если у нас всё-таки есть шанс когда-нибудь выбрать из этой крысиной западни - нашего милого замка. В любом случае, караулить нас вечность никто не будет. Разве что Виллина. Я знаю, чем она сейчас удерживает белых студентов… Но и эти аргументы не всегда будут действенны. Даже если мы и не получим свою тринадцатую… или с ней опять что-нибудь случиться - я уже понял, что тринадцать - плохая, чёрная цифра - мы как-нибудь выберемся из этой истории. За год многое может измениться… может, какой-нибудь добрый человек прикончит Виллину.
      – А чем она, по-твоему, их удерживает? - с интересом обратился к нему Дэвид. - Возле наших стен… на снегу. Кстати, очень хорошая идея! Если даже я не могу выбраться из замка, я могу управиться с погодой этого мира. Это же наш мир! Я сделаю так, что бедным студентам не поздоровиться - весь этот год будет холодная, лютая зима!
      – Чем? Да обещанием работы в нашем Университете магии, - охотно пояснил Джонатан. - Видишь ли, у нас, белых магов, в отличие от вас, гораздо больше учеников. Вас всего тринадцать…
      – Не вас, а нас, - спокойно поправил его Дэвид.
      – Да… теперь уже нас. Так вот, мы, в отличие, опять же, от вас, просто не можем всех оставить в замке после окончания учёбы. Остаются только самые талантливые, самые гениальные… и то, редко. А остальные… остальных приходится отправлять домой. Обратно, в Реальный мир, в скучную, суровую жизнь. Ведь нам, магам, всё-таки гораздо легче живётся, даже если принять к сведению драконов, регулярные магические драчки и прочие опасности. У нас интереснее, понимаешь? Так что студенты просто из кожи вон лезут, чтобы заслужить право остаться. Желательно - навсегда. Вот Виллина, скорее всего, и пообещала оставить всех, кто пойдёт с ней на штурм зимнего… замка. Вас… то есть, нас. Ведь теперь моя жена осталась за главную, стала директрисой белой академии. Меня ведь нет. Джонатан проговорил эти слова с невольной тоской. - Прости, - заметил он, перехватив укоризненный взгляд товарища, - я не хотел. Случайно вырвалось. Я ведь знаю, что пути обратно нет. Ведь нет же?
      – Нет, - спокойно, даже участливо покачал головой Дэвид. - А если б и был… Ты перерезал бы всех нас во сне, а потом ушёл обратно к своим, потрясая нашими отрезанными головами, как редкими трофеями?
      – Не знаю, - Джонатан выглядел очень несчастным, так что мне его стало жаль, хотя даже во сне я поняла, что он - не подарок. А если и подарок, то скорее в роли гранаты в подарочной упаковке, - я не хочу даже говорить об этом! К тому же… ты, чёрный маг… ты стал бы меня осуждать за жестокость? Если б ты защищал своих?! - страстно воскликнул он.
      – Не знаю, - теперь уже взгляд красивого синеглазого мага стал недобрым. - И лучше тебе об этом никогда не узнать… я тоже могу быть очень опасен. Не один ты сволочь и маньяк.
      – Вы ещё подеритесь, выясняя, кто из вас самый большой свин! - воскликнула вошедшая в кухню красивая девушка. Внутренний голос - мой путеводитель по этому сну - сразу же мне подсказал, что это Мария Золотарева. Я сразу же ощутила к ней симпатию. Опять же, поводырь моего сна пояснил, что она - тоже из моего мира. Её глаза - голубой и зелёный - ярко сияли в свете громадной люстры, как-то нелепо висевшей в кухне. Такие красивые, а тем более золотые люстры, как правило, висели в гостиных. - Оба вы хороши!
      Девушка выглядела пьяной. Она и держала в руках доказательство моих предположений - открытую бутылку розового шампанского. Она пошатывалась, её красивые глаза окружили тени. Она кокетливо повернула головку набок: - А иногда мне кажется, что я люблю вас обоих! Одновременно… Она захохотала и выбежала из комнаты.
      Дэвид и Джонатан оба покачали головами.
      – Вот что делает из людей клаустрофобия! - проговорил Дэвид тоном практикующего патологоанатома. - Боюсь, за этот год мы все мозгами тронемся.
      А потом я проснулась.
      От резкого звонка, раздавшегося прямо у меня над головой. Звонил громадный будильник, подпрыгивая от усилий. Торшер тоже стоял над головой, участливо ко мне наклонившись и бил в глаза ярким оранжевым светом.
      – Всё, всё, я уже проснулась! Можно перестать свои инквизиторские пытки! - пробормотала я, вставая с кровати. Торшер отпрыгнул и выключился, будильник заткнулся и просто мирно показывал время: полвосьмого утра. С потолка на меня упал длинный белый листочек с распечатанным, как на лазерном принтере, расписанием уроков.
      – Угу, - проговорила я вслух, важно кивая.
      В двери постучали, и тот час же ворвалась Лира де Кэль. Она была одета в неплохое синенькое платьице, нет, я такого бы никогда не надела, но, по крайней мере, оно напоминало платья моей исторически-истерической родины. Длинное, почти облегающее, чуть ниже колен. Её чёрные волосы были заплетены в две косы, карие глаза радостно блестели. - Привет! Доброе утро! Девочка просто лучилась счастьем, как маленькое солнышко. - Как спала?
      – Хорошо спала, даже странно, обычно я постоянно просыпаюсь… И немедленно ищу холодильник.
      – Что? - Лира с любопытством глянула в мои глаза.
      – Ну… такую штуку, где хранится еда - по ночам я постоянно хочу есть, - пояснила я, готовая откусить себе кончик языка. Может, мне ещё и про микроволновку рассказать?
      – А… погреб, что ли?
      – Что-то в этом роде. Так что спала я на удивление хорошо, - я заулыбалась, решив быстренько переменить тему. - Так что, скоро первая пара?
      – Да. Ты уже придумала себе одежду?
      – Чего? - теперь уже недоумение поселилось на моём лице.
      – Ну, понимаешь ли… на самом деле я вчера вечером узнала, что мы можем сами придумывать себе фасон одежды, которую собираемся носить на парах, - туманно пояснила мне девушка. - Система такова: ты подходишь к шкафу, берёшься за ручку и очень чётко представляешь себе одежду, которую хочешь надеть. И обувь тоже. А потом открываешь шкаф и достаёшь всё, что придумала. Только в единственном экземпляре. А то был уже один такой случай, когда наколдованная одной милой девушкой одежда разорвала шкаф на куски… и завалила комнату девушки. И как тебе моё платье? - она весело покрутилась вокруг своей оси.
      – Ничего, - я не кривила душой, Лира действительно выглядело ничего. По крайней мере, ничего страшного.
      Девушка плюхнулась в кресло: - Давай, одевайся, а я тебя подожду. У нас с тобой одинаковое расписание. Кстати, представляешь, мы с тобой оказались ведьмами, чёрными колдуньями.
      – Чего?! - я застыла с протянутой к шкафу рукой.
      – А ты разве не в курсе? Извини, я не хотела тебя так прямо шокировать. Но, пока мы спали, наши будущие учителя определяли, на какое отделение нас записать: чёрное или белое. Конечно, более почётное белое. Чёрных многие бояться. Подозреваю, что в отдалённых деревеньках их даже потихоньку сжигают на кострах. Хотя, может это и слухи, - девушка весело, беспечно щебетала, а я застыла на месте, пытаясь переварить полученную информацию.
      "Значит, слова драконицы были правдивы… Я действительно чёрная колдунья!" - подумала я отрешённо. "Что ж, чёрные маги, которых я видела во сне, возможно, чересчур оригинальны для меня… но они мне нравятся".
      – Так что первую пару у нас ведёт вампир, - улыбнулась Лира. Точнее, попыталась изобразить беспечную улыбку на хорошеньком лице. Но бледность просвечивалась из всех пор её личика. - Знаешь… я ведь пришла к тебе не просто потому что мне стало скучно. И не потому, что я так сильно тебя люблю, что не могу без тебя жить. Я… боюсь. Очень. Её оленьи глаза умоляюще глянули на меня. - Конечно же, я сяду на последнюю парту, но он - Дайн Стейн - вампир. Он читает мысли. И мне очень неприятно не только то, что я испытываю настолько сильный страх перед ним, но и то, что он будет об этом знать.
      – Да зачем ему твои мысли читать? У тебя и так всё на лице написано, - хмыкнула я, дотрагиваясь до ручки и пытаясь как можно ярче представить себе мою новую одежду. Я чувствовала себе дизайнером. Мне захотелось шокировать это магическое общество! Хотя… являться на урок к вампиру в короткой юбке? Это уже провокация!
      – Разве? - Лира де Кэль зачем-то погладила свои щёки. - Мда, хорошенькая из меня ведьма получиться, которая вампиров боится!
      – А что, ведьмы должны с ними якшаться? - поинтересовалась я.
      – Не знаю… ну уж явно не боятся! Тем более… в академии ему запрещено нас кусать. Разве только на испытании.
      – На каком таком испытании? - насторожилась я.
      – На простом. Экзамен у нас такой будет: нам даётся время, мы пытаемся спрятаться. А вампиры будут нас искать… и кусать. Не до смерти, понятное дело. Правда, мы имеем право пускать в ход свои чары. Я даже что-то слышала по первокурсника, который убил вампира и сразу же перескочил на третий курс. Не знаю, насколько верны эти слухи. В общем, я позорно струсила. Лира опустила голову. - Мне даже хочется начать прогуливать его пары прямо сейчас. Её голосок задрожал, из глаз потекли слёзы. Она закрыла глаза тонкими ладонями и заплакала.
      – Перестань! Ты же сама сказала, что мы и вампиры - союзники, - проговорила я, обняв её за хрупкие плечи. - Веди меня на урок, я то без тебя и я туда не попаду, так как не знаю, где находится наша аудитория.
      – А я, по-твоему, знаю? - усмехнулась Лира де Кэль. - Но за поддержку спасибо.
      Она с широко распахнутыми глазами смотрела, как я вытягиваю из шкафа длинное чёрное бархатное платье, чёрные капроновые колготы и туфли на шпильке, тоже чёрные, с большими брильянтами на пряжках. Также я выудила украшения из белого золота с брильянтами. - Ну, как тебе мой прикид? - обернулась я к ошарашенной девушке. - Круто?
      – Чего? Ты говоришь на каком-то странном наречии! - пожаловалась Лира.
      Я равнодушно пожала плечами: - О, ты не понимаешь: это эльфийский язык. Я действовала наверняка: было бы странное, если б в этом мирке не было бы эльфов. Я б расстроилась.
      – Ты надо мной смеёшься, - надулась Лира, - все знают, что эльфы с людьми вообще не разговаривают.
      – Какая тебе разница, на каком языке я треплюсь… то есть, общаюсь? - пропыхтела я, напяливая на себя одежду. Кстати, я также заказала шкафу красивое нижнее бельё, при взгляде на которое глаза Лиры зажглись огнями вожделения. Женский инстинкт в ней оказался сильнее средневековых предрассудков.
      – Ух, ты! А что это такое?! - воскликнула она с жаром, осторожно дотрагиваясь до моего лифчика.
      Я продемонстрировала, как его нужно надевать, нагло переодев перед ней трусы. Я понадеялась, что их мирок не колбасит идея лесбиянства.
      – Как красиво! - девушка уставилась на меня, как Золушка на добрую фею. - Очень смело, но…
      – А что, интересно, носите вы? - поинтересовалась я, бесцеремонно задирая юбку её синего платьица. Узрев длинные, до колен, панталончики я скривилась: - Хм, удивительно, как вы ещё ухитряетесь размножаться при такой моде! Ладно, я добрая, наколдую и тебе такое же нижнее бельё. Но после сегодняшних пар. Мы с тобой случайно не опаздываем?
      Лира быстро глянула на часы и побледнела: - Мы… опаздываем на пару Дайна Стейна! Мне показалось, что она вот-вот отдаст Богу душу. Я схватила девушку в охапку и потащила в коридор, ногой захлопывая дверь. Ключ я не забыла положить в карман.
      – Вообще, двери открываются от прикосновения твоей ладони к ручке, - прошептала она еле слышно. - Это если ключ потеряешь.
      Выглядела хорошенькая брюнеточка точь-в-точь как больная гриппом. Казалось, что прямо сейчас она впадёт в кому. Причём мне назло. Что б я её на себе тащила до самой аудитории.
      В этом чёрном замке, словно сошедшего с какой-нибудь мрачной сюрреалистической картины, оказалось пропасть разных дверей, коридоров и лестниц. Можно было до посинения играть в игры: найди десять отличий от соседнего коридора (двери, лестницы и т. п).
      Мы занервничали. После десяти минут блуждания я была готова впасть в такое же состояние, как и Лира.
      Неожиданно мы нагнали какого-то студента, который тоже куда-то бежал. Подбежав совсем близко, мы с радостью узнали Дориата Мейна. Он кутался в длинный плащ с капюшоном. На нашу истерическую радость он отреагировал хмуро. Я рассмотрела его внимательнее: худой, но сильный, как стальной трос. Глаза чёрные, жгучие, яростные и страстные. Волосы тоже чёрные, растрепанные. Профиль слегка горбат. В общем, довольно обаятельный в своём роде парень.
      – Привет, а ты куда? - поинтересовались мы. - Мы на тёмное отделении, а тебя куда зачислили?
      – Тоже на тёмное, - пробормотал он недовольным тоном. - А я-то наделялся, что заслужил быть в светлом. Правда, от папочки монаха согрешившего с суккубом - чего ещё можно ждать?
      – Чего? - не поняла я. Мы бежали вместе, спускаясь по чёрной лестнице. Впрочем, все они были одинаковы, эти подлые лестницы!
      – Того! - раздражённо заорал он. - Я сын демона и монаха, понятно?
      – Мда… а демон хоть женского рода? Ах, да, ты сказал суккуб… Значит, женского. А инкуб - мужского.
      Я вскользь заметила, что Лира уставилась на парня с интересом, смешанным со страхом.
      – Так ты знаешь, в какой аудитории наша пара? - поинтересовалась я.
      – Ты Элли Трей, верно? - уставился он на меня острым взглядом, осмотрев с ног до головы. Не понравился мне его взгляд, так смотрят на курицу, прежде чем разделать. - А ты - Лира де Кэль? - он удостоил взглядом и мою подругу.
      – Да, - хором отозвались мы.
      – Приятно познакомится. Да, я знаю куда нам идти. Вчера перед сном я тщательно изучил все дороги. К тому же, стоит только ткнуть пальцем в любую дверь и поинтересоваться у неё, куда она ведёт, и сможешь ли ты через неё дойти о нужного тебе кабинета, - небрежно уронил он, явно хвастаясь своей гениальностью.
      Мы дошли до широких чёрных дверей, я первая взялась за ручку, потому что Лира смертельно боялась, а Дориат Мейн из принципа отказывался быть первым. Осторожно постучалась и вошла. На меня уставились синие глаза Дайна. Его глаза слегка расширились, когда он узрел мою одежду.
      – Можно? - нерешительно спросила я, продолжая держаться за ручку, как за спасительный якорь. Моя рука дрожала, голос, к сожалению, тоже. Подозреваю, что я выглядела не лучше Лиры, которую держал Мейн, потому что она всё порывалась удрать.
      – Да, входите, - он отвернулся от нас, словно не придал значения нашему появлению. Мы вошли.
      Огромная зала была очень холодной. Все студенты кутались в шубы, пледы и радовали глаз голубоватым оттенком кожи и синими губами. Парты из чёрного дерева, кстати, изрезанные разными надписями - студенческие обычаи перекочевали и в этот мир! - стояли достаточно далеко от кафедры. Между столом вампира и партами имелось значительное пространство. На первых партах не сидел никто, зато задние были забиты. Все старались сесть как можно ближе к дверям.
      Я решительно села на первую парту в центре. Дориат сел рядом, усадив с собой почти потерявшую сознание Лиру. Увидев вампира так близко от себя, моя подруга затряслась, но у неё не хватило мужества пересесть. Я видела, как она стиснула рукой ладонь Дориата. Тот хранил на лице своё любимое безмятежно-равнодушное выражение.
      Дайн скрылся у себя в подсобке, затем вышел оттуда с чёрным шерстяным пледом. Протянул его мне: - Возьми, ты слишком легко одета.
      – Спасибо, - я коснулась его ладони, принимая плед, - она была холодна, как лёд. И всё же я никак не могла воспринимать его как живого мертвеца. Он для меня был живым.
      Дайн принёс ещё два таких же пледа для Дориата и Лиры. Дориат заботливо закутал мою подругу, которая казалась неживой. Меня уже начало раздражать её истерическое поведение - тоже мне, ведьма нашлась! Я оглянулась на сидевших сзади: их лица выражали явное желание покончить с собой прямо сейчас. Их отчаянье являлось плагиатом чувств, мелькающих на лице Лиры. Я вдруг поняла, что вампира-учителя не боятся только двое: я и Дориат.
      Я весь урок тщетно пыталась что-то понять. Я постоянно таращилась на Дайна, и мои взгляды надолго застревали на учителе. Всё остальное просто преставало для меня существовать. Всё же я что-то соображала, а под конец урока смогла наколдовать большую чёрную бабочку, которая ругалась матом на английском. Дайн поглядел на меня с подозрением, а я состроила невинный вид.
      Урок закончился, а я всё ещё витала в своих розовых облаках. Я вдруг остро осознала, что раньше никогда не любила. Нет, у меня были парни… парень. Правда, мы с ним так и не переспали, но делали много разных вещей, уместных в постели. Точнее, занимались петтингом. Мне нравились многие, но я была слишком занята, и, если смотреть правде в глаза… Ну, не красавица я! Правда, очень даже ничего, даже больше, чем просто симпатичная, но… Не красавица. И каждый раз, когда у меня появляется парень, я так долго ему не даю, присматриваясь к его характеру, что он сбегает к более податливым дурочкам. В моём мире нет моды на постоянные, длительные отношения, все живут так, будто завтра должны умереть, активно разнося венерические болячки. А я… А я - дура… Я так не могла. Я так и не смогла переступить через себя, и в свои двадцать два года была девственницей. Что ж, по крайней мере, меня не мучили последствия неудачных связей: аборты, дети, венерические заболевания и стрессы.
      – Элли, - его голос проник мне в мозг, как раскалённый гвоздь. Я содрогнулась всем телом.
      – Да? - я очнулась от заторможенности, встряхнув головой. Вампир стоял перед моей партой, положив на неё свою белую, с длинными пальцами руку, глядя мне прямо в глаза.
      Мои глаза утонули в его прекрасных глазах, синих, как два океана галактик.
      – Все уже ушли, а один из пункта техники безопасности гласит: не оставаться наедине с вампиром!
      – Да? А я ещё не успела прочесть эти пункты, - беспечно сообщила ему я.
      Нас действительно окружала зловещая пустота: кроме нас никого не было.
      – Это потому, что вчера вы трое слишком поздно приехали. Странная ты девушка, Элли. Кстати, я не читал твои мысли. Так что можешь быть спокойной за свои маленькие тайны. Его голос прозвучал язвительно - наверное, на моём лице и так написаны все мои чувства огромными неоновыми буквами! Ещё и издевается, сволочь!
      – Спасибо, - я опустила глаза. Я встала и специально начала протискиваться к выходу в его сторону. Наши тела почти соприкоснулись. Он странно усмехнулся и посторонился, пропуская меня.
      – Знаешь, ты либо смелая, либо глупая, - прокомментировал он.
      – Одно другому не мешает! - отпарировала я. - Кстати, как ты относишься к драконицам?
      Вампир нахмурился: - Мы уже на ты?
      – Да, а что? Вас это обижает?
      – Да нет. Впрочем, сейчас нас всё равно никто не видит. Каких именно дракониц ты имеешь в виду? - его голос был обманчиво мягок. - В нашем мире они не водятся…
      Наши глаза снова встретились.
      – Ты же обещал мне не читать моих мыслей! - обиженно проговорила я. На самом деле, меня мало заботило, что он может узнать обо мне правду. Я почему-то была уверена, что вампир Дайн Стейн в этой загадочной магической школе тоже был в некотором роде чужим.
      – А я и не читал. Однако… теперь ты сама проговорилась: ты из другого мира?
      – Да. А это что, у вас редкость? Вы не любите туристов? - Я вздёрнула подбородок.
      – Может быть, ты расскажешь мне всё? - вампир продолжал на меня пялиться, как на свой завтрак. Мне постепенно становилось страшновато, хотя я по-прежнему его любила. Как говорится: одно другому не мешает. У меня было ощущение, что я нахожусь в одной комнате с очень красивым диким зверем, который в любой момент может меня растерзать… А может и приласкаться. Смотря что в его дурную мужскую башку втемяшиться.
      Я снова присела за парту: - Может, где-нибудь в другом месте? Тут холодно. Это вы специально нас морозите - чтобы сохранить подольше. Как пельмени в морозилке.
      Его лицо приняло такой же недоумённый вид, какой был у моей Лиры, когда я сбивалась на свой любимый диалект. Приятно, что в наших мирах языки были одинаковые. Или я просто стала понимать язык этого мира, - и это одна из моих магических способностей?
      – Идём…если ты не боишься быть со мной наедине.
      – Я же уже доказала, что не боюсь! - с вызовом воскликнула я, прикасаясь к его холодной - такой холодной! - руке. - Веди, но только в тёплое место! Или вампиры обожают жить в погребах без центрального отопления? У вас от этого кожа лучше становиться или что?
      Я болтала всякий бред, потому что отчаянно стремилась скрыть своё волнение от прикосновения к его ладони.
      Мы прошил по какой-то винтовой лестнице, прошли длинный коридор и очутились перед чёрной-пречёрной дверью без номера. Простая, массивная дверь, скрывающая чужие тайны.
      Он легко дотронулся до двери - белизна его руки просто ослепила меня. Точёная, красива, сильная ладонь с длинными пальцами и длинными ногтями - у меня ногти никогда не дорастали до такого размера!
      – Входи, это мои комнаты.
      Я вошла. В голову тайком забралась мысль о том, что никто не видел, что я пришла к нему. И что я ушла вместе с ним. И если он захочет мной пообедать…
      – Успокойся, я тебя не трону, - вампир сразу же подошёл камину, возле которого была положена аккуратная поленица дров, положил несколько дров в камин и зажёг их без спичек - круто! Он просто что-то прошептал дровам - и они загорелись. Ручаюсь, прошепчи он кое-что мне, и я начну гореть не менее ярко!
      – Садись куда-нибудь, - он обвёл почти пустую комнату широким, гостеприимным жестом. Я огляделась. Комната была полупустая и затенена сумраком. На широком окне не было штор, но оно было закрыто - приятно в связи с зимой. В окне виднелись далёкие холмы с идиллическими домиками, укрытыми снегом. Снег выпал ночью или утром, так как когда мы ехали, снега ещё не было. Гостиная с красивой антикварной мебелью выглядела так, будто она была музеем, а не жилым помещением. Как-то всё мрачно было вокруг. Тёмная мебель выглядела угрюмой. Я бы в такой комнате уже на второй день бы повесилась, а потом бродила бы по ней угрюмым призраком. Но дизайн - это дело вкуса. Я взяла стул и подтащила его поближе к камину, так как в комнате было почти так же холодно, как и в нашем классе.
      Вампир, казалось, потерял ко мне интерес; он упал в мягкое кресло, медленно постукивая ноготками по подлокотникам, задумчиво глядя в окно.
      Я начала рассказывать, как начались мои странные приключения, приведшие меня к живому - то есть, к мёртвому, - вампиру.
      Дайн Стейн не высказал особого удивления, словно каждый день встречал прекрасный путешественниц из других миров! Всё, он меня разозлил!
      – Интересно… значит, в вашем мире носят короткие юбки, и совершенно нет вампиров? Здорово! А тут за мной чуть ли не следят, чтобы я кого-нибудь лишнего не съёл… То есть, не выпил кровь.
      – А, кстати, кем ты обычно питаешься? - как можно небрежнее уточнила я. - Двоечниками?
      Он потёр подбородок: - Ты не поверишь, сколько людей готовы продать своих близких за золото!
      – Представляю, - сухо заметила я. - У нас тоже полно скотов и негодяев, готовых продать всю свою семью оптом и в придачу бессмертную душу за деньги. Причём, за копейки.
      – Хороший у вас мирок, - мечтательно заметил вампир, - надо будет как-нибудь там побывать. Кстати, очень интересное совпадение: главный тёмный маг чёрных магов, Дэвид, мой брат. Правда, не родной, а двоюродный. Он пошёл в чёрные маги, а я пошёл в вампиры.
      – А вы действительно похожи, - вырвалось у меня. - Тогда понятно, почему эта красавица, Мария, мечется между Джонатаном и Дэвидом. Я быстренько заткнулась, надеюсь, хоть не покраснела.
      – Мой братик был у меня недавно, - небрежно уронил он, - просил о помощи против белых магов. А я, как обычно, отказал.
      – Ты его ненавидишь? - шёпотом спросила я, ощущая, как вокруг шеи завязывается прочным узлом невидимая верёвка. - Значит, и меня прикончишь… только бы ему насолить. Все вы мужики сволочи! - с горечью выкрикнула я.
      Вампир кинул на меня быстрый взгляд: - Хорошая идея… Была бы хорошей идеей, если бы я его действительно ненавидел.
      Я вздохнула с облегчением.
      – На самом деле я нормально к нему отношусь. Даже люблю каким-то боком. Но… что я могу, один, против всего университета белых магов из другого мира? - Дайн развёл руками. - К сожалению, я не умею переходить в другие миры. Братик, конечно же, не научил меня этому. И маги нашей академии тоже не владеют этой тайной. Зато теперь у меня появилась возможность хоть как-то помочь Дэвиду. Я буду защищать тебя здесь - тут тебя ни один белый маг не достанет! Пусть их приходит за тобой побольше… но лучше всё-таки по одному. Так я хоть буду полноценно питаться.
      Мне было удивительно хорошо. Так хорошо, что даже уходить не хотелось. Огонь камина освещал его красивые, слегка женственные черты, бросая золотую тень на чёрные, как смоль, длинные волосы. Его синие глаза мерцали, как прекрасные звёзды. А я… я была безнадёжно влюблена. И не хотела уходить, хоть все мои инстинкты самосохранения начинали орать, требуя выпустить их из логова вампира. Страх рос во мне вместе с восторгом, придавая чувствам неизъяснимую остроту.
      За окном стремительно темнело - сколько ж часов мы провели вместе? Причём, он в основном молчал, а я рассказывала ему о нравах своего мира, о его обычаях, о себе, конечно же.
      – Ой, а я не пропустила какие-нибудь пары? - воскликнула я, вдруг осознав, что могу ему просто мешать. Могут же и у вампиров быть какие-нибудь свои дела? Может, я мешаю ему спокойно пойти пообедать. А мешать вампиру пообещать, это значит, самому напрашиваться на обед.
      – Нет, на сегодня пар, кроме моих, больше нет, - вампир оторвался от огня и снова уставился на меня. Всё это время, которое мы провели вместе, он старался не смотреть на меня. Я так поняла, что он пытается не поддаться искушению… убить меня. Его ярко-алые, рубиновые губы - цвет свежей крови - раздвинулись в иронической, тяжёлой усмешке: - Мечтаешь сбежать, Эвелина?
      – Нет. Да. Не знаю. Самое странно, что все мои ответы были правдивы, каждый из них.
      – Иди уж, чудо. - Он лениво потянулся: - Тем более, что мне действительно пора кушать. Не надо так на меня смотреть, я же не уточнил, что тобой.
      – Ты сейчас кого-нибудь убьешь? - уставившись на него… даже с восхищением, что ли. Возможно, так молоденькие девушки смотрят на настоящих солдатов, побывавших в бою, чьи руки обагрены чужой кровью.
      – Нет, - вампир глянул мне прямо в глаза. - У нас тоже умеют сдавать кровь и хранить её… как и вашем мире. Только, в основном, для других потребностей. Кровь продают для вампиров, эта драгоценная жидкость является постоянной частью моей зарплаты. Даже когда я нападаю… я стараюсь не убивать… всегда можно удержать себя, вовремя остановиться. Как говориться: и овцы целы, и волки сыты. Кажется, я ответил на все твои вопросы? - ехидно добавил он, подперев подбородок ладонью. - Или тебе ещё рассказать, каких девушек я предпочитаю? Знаешь, мне действительно нравятся блондинки… но в этом здании их чересчур много, так что от подобного выбора глаза разбегаются.
      – И нечего рыться в моей голове - это малоприятно, всё равно как копаться в куче отбросов! - сердито заявила я, краснея. - И вообще - ты подонок! Ты же обещал не читать моих мыслей!
      – Спасибо на добром слове, дорогая. Но хочу тебе сказать, что я вовсе не романтический герой, понять не могу, как в твоей голове милый образ совершенного рыцаря мог принять мои черты! Тебя точно заколдовали по дороге! У вас странный мир, если таких чудовищ, как я, считаю привлекательными. Представляю, какие у вас мужчины.
      – Ну, я пошла, - я вскочила и направилась к двери. - И вовсе ты мне не нравишься! - заявила я уже стоя в проёме двери, перед тем, как изо всех сил хлопнуть дверью. - Подумаешь, мысли читает! Это не даёт ему права учить меня, как правильно жить! - фыркнула я вслух. На самом деле, на сердце лежал камень. Большущий такой кирпич.
      "Я ему не нравлюсь!" - решила я, изо всех сил ударив кулаком по каменной стене. А ещё через пару минут я поняла, что, конечно же, благополучно заблудилась.
      Проплутав около часа по не отапливаемым коридорам, продрогнув и окончательно рассвирепев, до такой степени, что согласна была разыскать голодного вампира и потребовать у него выполнить функции проводника, я неожиданно вспомнила то, что у дверей можно спросить, куда они ведут. Как раз навстречу мне вышел высокий, представительный маг в белой одежде с длинной седой бородой и внимательными серо-голубыми глазками. Волосы прикольные - длинные, как у наших неформалов.
      – Добрый вечер! - весело гаркнула я ему на ухо, подозревая, что он глуховат. - Я тут заблудилась слегка, я новенькая, первый день только. Чёрное отделение. Только сейчас сообразила, что с дверями нужно общаться.
      Старик доброжелательно улыбнулся, не без озорства сверкнув глазами.
      – Ты - Элли Трейн, не так ли? - обратился он ко мне, протягивая ладонь для пожатия.
      – Ага, - я пожала его тёплую руку, - приятно, что меня уже узнают, как какую-нибудь знаменитость.
      Он пожал плечами с тщательно скрываемой гордостью: - Я директор этого заведения, я обязан всех знать, кто находиться в этих стенах. Его острый взгляд полоснул меня, как бритва беззащитное тело. - Идём, я как раз следую в наплавлении твоего отделения.
      Мы шли молча. Я переваривала информацию, постепенно вновь заливаясь краской стыда - говорят же, что понедельник день тяжёлый. Снова я выставила себя идиоткой, и перед кем, перед самим директором! А если прикажет гнать меня в три шея?
      – Не переживай, я не обидчивый, - усмехнулся он, обернувшись… и чуть не полетел с лестницы, я вовремя подставила ладони под его спину, поддержав. - Спасибо. И студентов я люблю, хоть чёрных, хоть белых, - внезапно опалил он меня острым взором. - А ты тут по вечерам одна не ходи, всё-таки первый курс только. Или жизнь тебе не дорога?
      Я молчала, я не знала, что ответить. Как-то не хотелось обсуждать свои сердечные дела с первым встречным, объяснять, почему именно я шляюсь так поздно. Тем более, с директором. Но он больше ничего не сказал, только порадовал своим именем - Эленбург, потыкал пальцами в дверь, ведущую на мой этаж, и скрылся во тьме. За ним плыло несколько живых огоньков, освещавших нам путь. Я так поняла, что все умные маги или студенты старших курсов умели наколдовывать себе подобное освещение, а то я дивилась, почему коридоры не освещаются. Думала, экономят, коридоров-то множество, как в муравейнике.
      – Скажите, а где находится библиотека? - вдруг поинтересовалась я у спины уходящего директора.
      – Зачем она тебе ночью? - ответил он, явно улыбаясь, я не видела его лица, но опознала улыбку по тону.
      – Да нет, я в неё днём схожу, - уныло ответила я, понимая, что всё больше тяну на звание самой большой дуры в академии.
      – Третья дверь справа после пятой двери слева, - не без юмора ответил Эленбург. - Спокойной ночи, Элли!
      – Спокойной ночи, - отозвалась я, с радостью узнавая свою родимую дверь - перед уходом на пары я быстренько нацарапала на ней номер пять, чтобы отличить от других, удручающе одинаковых дверей. Кинув взглядом, я определила, что остальные двери тоже разукрашены номерами: вырезанными, наклеенными, привинченными; деревянными, железными, бумажными.
      На душе полегчало: я дала себе твёрдую установку, что Дайн будет моим… даже если единственным проявлением его любви будет укус.
      … На следующее утро подлый торшер снова начал светить мне в лицо, а будильник жутко орать, но я только залезла под подушку, зажав уши. С меня её стянули.
      – Нет, это уже вопиющая наглость! - заорала я, вскакивая. - Чтобы неживые предметы ещё меня и трогали…
      Но меня трогала Лира де Кэль. Её лицо было одновременно испуганным и шокированным, будто с ней захотел познакомиться унитаз. Девушка нарядилась в явно мужские штаны и длинную рубаху. В этот день ей явно было глубоко наплевать на свою внешность.
      – Что случилось? - сонно поинтересовалась я. - Отчего столь трагический вид?
      – Ты не поверишь! - эмоционально выкрикнула девушка. - Представляешь, в этом году нашим учителем будет исключительно вампир! Какой кошмар! Я-то надеялась, что хоть на других парах от него отдохну.
      – Чем это он тебя уже утомил? - съязвила я с некоторой долей ревности.
      – Я же его боюсь, - прошептала Лира с отчаяньем. Она готова была заплакать. - Я просто умру. От разрыва сердца!
      – Все мы умрём, - философским тоном заметила я. - Ты же ведьма, Лира!
      – Ну и что же? Я всё равно ничего не могу с собой поделать…
      – Думаю, не одна ты такая оригинальная. Все студенты его боятся. Так что можешь не стесняться своих чувств.
      – Утешила! - фыркнула подруга, расправляя плохо расчёсанные волосы.
      – Ну а что ты хочешь от меня услышать? - разозлилась я. - Если тебе не нравиться - уходи из академии. Я так понимаю, что тут никого насильно не держат.
      – Да?! И потерять надежду на прибыльную работу? Ты что, с ума сошла?! - возмущённо воскликнула девушка. Она зябко передёрнула плечами: - В любом случае, больше я на первую парту ни сяду! Кстати, Дориат тоже не хочет.
      – Тоже боится? - насмешливо поинтересовалась я. - Тоже мне, полудемон.
      – Полудемон, не полудемон, но вампиры… - девушка сглотнула, - они самые сильные маги! Точнее… их невозможно сразить магией. Их вообще почти невозможно убить. Радует только, что их мало. И что, превращая в вампира другого человека, тот вампир умирает. В общем, их всего около десятка. Приятно также, что вампиры не размножаются, - Лира нервно хохотнула, почему-то оглядываясь через плечо. - И подумать только, такой красивый парень! - с грустью произнесла она. - Был бы он обычным магом, за ним бы девушки толпой бегали. А так, - она раздражённо махнула рукой, - для девушек он ни на что ни пригоден.
      – А разве вампиры не могут?… - тихонько спросила я. - Ну, ты понимаешь, о чём я! Они разве не спят с женщинами?
      – Нет, что ты! - глаза Лиры округлились, как два блюдца. - Ещё чего не хватало!
      – Понятно, - мне хотелось вешаться. - Так когда сегодня наши пары с вампиром?
      – В час десять.
      Я глянула на часы: было только девять утра. - Извини, Лира, не могла бы ты оставить меня одну? Я хочу ещё немного поспать. Я даже не стремилась к вежливости в голосе, боюсь, он звучал достаточно раздражённо и зло.
      – Хорошо, - девушка глянула на меня укоризненно, но что-либо сказать не решилась. Наверное, её остановило выражение моего лица.
 

***

 
      … - Зачем ты это делаешь? - резкий голос Джэнис Уилкс разорвал белую пелену безумия.
      Виллина и Дарина вместе резко обернулись к старой волшебнице.
      – Тебя забыла спросить, старая карга! - почти прошипела, как раздражённая кошка, Виллина. Злоба уродовала её красивое личико.
      – Зачем ты посылаешь Дарину… на верную смерть? - голос старушки звенел, как медный колокол. - Зачем делаешь из неё смертницу-камикадзе? Ты так сильно её ненавидишь… за то, что она когда-то дружила с Марией Золотаревой?
      Эти слова оказали на волшебницу такое же действие, как кнут на разъярённого быка. Она швырнула в Джэнис розову молнию. Та воздела сухую ручку и поймала молнию за хвост, как котёнка. Молния растаяла в ладони, как розовое мороженное.
      – Не зли меня, старуха! Радуйся, что я не отправила тебя на пенсию, как остальных! Вы уже устарели, старые маги! Теперь пришло время молодых, не так ли, Дарина?
      Разноглазая девушка посмотрела на неё с обожанием: - Конечно же, так, моя владычица!
      Старуха поморщилась, словно лимон надкусила: - Может, ты ещё моду заведёшь, чтобы студенты на тебя молились? Кланялись, ручки целовали? Иконы с тебя, прекрасной, писали? - в словах старухи явственно зазвучала убийственная ирония. - Так куда ты посылаешь Дарину? Я, кстати, отвечаю за неё перед Анной.
      – Я могу послать кого-то другого, - равнодушно заметила директриса. Они стояли перед белым замком, на снежной равнине, казавшейся такой бесконечной и безлюдной. - Любой согласиться ради возможности в замке остаться. Навсегда остаться, до смерти. Заманчиво, а, старуха? А я ведь и отнять могу! Что ты на это скажешь, карга? Тут одним архивом не отделаешься. Какого тебе на старости лет будет в Реальный мир вернуться? Я ведь могу ещё и местечко похуже для тебя выбрать. Какой-нибудь отсталый городок.
      – Я своё право давно заслужила, - горделиво отвечала Джэнис Уилкс, - у той, которой ты и в подмётки не годилась!
      – У той, которая Джонатана, моего бывшего мужа, заколдовала? Я с ней разделалась, не забывай этого, старуха! Джонатан тоже мог, но не решился. Он вообще слабый, как и все мужчины! Так что не мешай мне, старуха, а то хуже будет… тебе.
      Виллина специально подчёркнуто называла учительницу старухой, чтобы ещё больше унизить её.
      – Как хочешь, - Джэнис хмуро поглядела на зарвавшуюся стерву. - Но подумай, хватит ли у нас студентов на выполнение твоего плана?
      Дарина следила за их перепалкой с расширившимися от ужаса глазами. Желание куда-то бежать и что-то делать постепенно пропадало вместе с подростковым энтузиазмом.
      – Хватит, - ответила Виллина, - к тому же, первое задание выполнила я! А сейчас, - златовласка с недоумением уставилась в небо, - кто-то могущественным закрыл мне вход в тот мир, будь он неладен! Я и не думала, что такое возможно.
      – Может это Джонатан Вэйс постарался? - предположила Дарина.
      Виллина энергично покачала головой: - Нет, сейчас он полностью бессилен. Ни он, ни его чары не могут проникнуть через кокон безвременья. Зато и мы не можем до него добраться… Мне это не нравиться! Неужели эта девчонка - непонятно откуда взявшаяся - сильнее, чем я думала? И всё-таки, кто она такая? Я ведь точно помню, что убила Элли Трейн! А она вдруг снова появляться, живая и здоровая.
      – А, может, вам просто приснилось, что вы её убили? - со своей обычной глупой дерзостью предположила девочка. Она ещё больше вытянулась, стала ещё более худой, и, несмотря на приближающееся шестнадцатилетние, выглядела максимум лет на двенадцать. Под её чуть-чуть разными глазами залегли синяки.
      – А ты вообще молчи, дура! И радуйся, что тебя не убили! - жестоко оборвала её Виллина. - Не забывай о своих разных глазах!
      – Попробуй о них забыть, если все каждые пять минут напоминают! Словно я виновата в чём-то! - воскликнула Дарина с возмущением. - Я что, тёмный маг, что ли? Это ваш муж чёрный маг, а я нет, - она вызывающе поглядела в глаза женщине.
      – Ладно, Дарина, страна в тебе нуждается! Ты должна своей жизнью выкупить туманность своего происхождения! - заговорила Виллина. - Ты ведь сможешь пойти на подвиг ради своего университета?
      – Только ради того, чтобы остаться в нём навсегда, - чистосердечно призналась девочка. - Ладно, хватит меня агитировать, что мне надо делать? И кого убить?
      Джэнис страдальчески закатила глаза и ушла обратно в белый замок, который так романтично сиял золотистыми окнами по хрустящему, как вафли, белому снегу.
      – Сейчас тебе ничего не надо делать, только стоять смирно, пока я буду колдовать, - заявила Виллина, постепенно успокаиваясь. - А потом… убьёшь ту девушку, фотографию которой я тебе дала. Её зовут Элли Трейн… правда, иногда гадательная доска сбивается и называет её почему-то Эвелиной. Интересно, кто это в этом галимом мирке такой могущественный, что смог оживить мертвеца? Я лично испепелила её молнией, а прах закопала!
      – Там мне что, придётся сражаться с мертвецом? - с настоящим ужасом воскликнула Дарина, дрожа мелкой дрожью. - А может, пошлёте кого-нибудь другого? Я уже ничего не хочу!
      – Захочешь! - безжалостным тоном заявила Виллина, воздевая руки к небу. Из кончиков пальцев появились белые нити, они протянулись в небо. - Думаешь, дурочка, тебя будет кто-то спрашивать?
 

***

 
      … Я лежала лицом в подушке, и мне ничего не хотелось. Тем более, жить. Мне трудно было осознавать слова Лиры, но игнорировать их или делать вид, что я их не слышала, я тоже не могла. Моя любовь разрывала меня на части, как взорвавшаяся граната. Я плакала, поливая слезами чистую, белую ткань. Рыдания разрывали мою грудь. Я приняла решение, я познала саму себя до самых тайных глубин подсознания: я поняла, что смогу жить даже с импотентом… Если он тоже этого захочет. В любом случае, я знала, что не смогу от него отстать. Не могу без него жить.
      "Меня прокляли?" - даже с некоторым отстраненным интересом подумала я. "И почему именно в этом странном волшебном мире? Даже как-то банально…".
      Я тяжело вздохнула и заснула.
      Мне приснился эротический сон. Я стояла посреди тёмной улицы с небольшими старинными домами. Ветер разгонял по земле листву. Атмосфера была ничуть не страшной, наоборот, от всего этого веяло свободой и безопасностью, хоть я и была одинока на этой улице.
      Неожиданно я услышала чьи-то шаги. А затем увидела кого-то высокого, в длинном чёрном плаще и вообще, во всём тёмном. Фонари, освещающие дома и ближайший парк - или лес - испуганно шарахнулись от пришельца. Или мне показалось?
      Но дрожащий от ужаса свет осветил его прекрасное лицо с глубокими, сияющими как угли, синими глазами. Черные волосы развевались на ветру, как чёрное пиратское знамя… Это был он, Дайн Стейн.
      Он приблизился ко мне вплотную, гипнотизируя прекрасными глазами, наклонил мою голову, оголив шею, сняв с меня шарфик.
      Но нет, он не укусил меня, хотя даже во сне я знала, что он вампир. Он долго и нежно целовал меня в шею, чем довёл чуть ли не до оргазма. Затем оторвался от шеи и прильнул к моим губам.
      Мы очень долго стояли вот так, целуясь и обнимаясь, потеряв счёт времени.
      – Ты замёрзнешь… давай я тебя провожу до дома, - нежно произнёс он, оторвавшись от меня через силу. Пошли.
      – А, может, полетаем? Или на самом деле вампиры не умеют летать? - кокетливо спросила я, улыбаясь.
      Он улыбнулся мне в ответ, взял меня на руки и взлетел в воздух. - А ты узнаешь свой дом с высоты, в темноте? - спросил он.
      – Конечно, он же весь белый! Все остальные дома чёрные, а он - белый, - ответила я.
      И увидела вдруг, что внизу нет ничего, никаких домов, только снег, а на снегу - белый замок. Дворец, похожий на "Ласточкино гнездо" в Крыму. А внизу стояла женщина со светящимися в темноте золотыми волосами. Она поднимала белые руки к небу, а из её рук били белые молнии, вонзаясь в чёрное небо. Мне вдруг стало очень страшно. Я дёрнулась и проснулась, ощутив резкое движение своего тела - меня словно пронзила судорога. Я взглянула на часы и поняла, что чуть не опоздала на пару!
      "Ага, значит моё подсознание специально ввело элемент страха в мой прекрасный сон, что бы я вовремя проснулась - вот сволочь!" - решила я, вскакивая и хватаясь за дверцу шкафа. Я поспешно вообразила себе штаны и свитер, я решила больше не выделываться.
      Я всё-таки немного опоздала, когда я робко постучалась и всунула голову в дверной проём, то увидела, что Дайн уже что-то объясняет, а студенты слушают.
      – Я даже спрашивать тебя не буду - сразу двойку поставлю. Вчера ты одеколона напился, а он был некачественным… так что можешь не бояться: я такую кровь пить не буду! Я - трезвенник! - язвил Дайн, издеваясь над синим от страха - или от холода? - пареньком.
      – Я больше не буду! - пропищал он, прижавшись к парте, умоляюще глядя на сурового учителя.
      – Будешь, - тяжело вздохнул Дайн. Он вроде бы стоял ко мне спиной, но всё равно ухитрился заметить - почувствовать?
      – Заходи, Элли, не создавай нам тут сквозняков - и без тебя холодно.
      Я быстро вошла, захлопнула за собой дверь и попёрлась на первую парту, как раз напротив его стола.
      – Сквозняки тут создаются без моей помощи, - заявила я, усаживаясь поудобнее. В этот день я была поумнее и нацепила на себя шубку. Видимо из сострадания учитель зажёг камин, но он помогал мало. В окнах мрачно сиял серый зимний свет, навевая тоску. Лира сидела где-то на парте четвёртой, рядом с Дориатом. Я так поняла, что они без меня решили встречаться - ну и пусть! Пусть хоть вообще со мной не общаются! Я тоже гордая!
      Урок прошёл нормально - Дайн делал вид, что меня в этом мире не существует. От него разило холодностью гораздо больше, чем обычно. Словно от морозилки с открытой дверцей. Если б я его не любила, то дала б по морде, честное пионерское!
      Повздыхав, я подумала, что можно и вслушаться в том, о чём он рассказывает, так как всё равно больше делать нечего, а строить глазки пока бесполезно.
      И узнала отличный способ приготовления кофе… из ничего. Я, радостно потирая руки, под конец урока произнесла нужное заклятие и у меня на парте появилось… да, это был кофе, но увы, растворимый, да ещё и в пакетике… не рвущемся. Наконец-то порвав пакетик, я оказалась счастливой обладательницей… презерватива. Нет, внутри него честно лежал кофе… может даже со сливками, судя по цвету, но моя жажда куда-то пропала.
      Ко мне подошёл крайне заинтересованный Дайн, совершенно забыв, что он решил меня игнорировать.
      – А это что такое? - ткнул он пальцем в мои "художества". Наклонившись к моему уху - большинство студентов тот час же обратили на нас внимание, округлив глаза от ужаса, проговорил: - А ты можешь поменьше демонстрировать то, что ты из другого мира? Ты что, без рекламы никак?
      – Откуда ты знаешь, что такое реклама? - я с подозрением уставилась на него. - А говорил, что не умеешь перемещаться между мирами… врал небось?
      – У нас тоже есть реклама, - ответил он равнодушно. - Кажется, во всех цивилизованных мирах просто обязана быть: политика, реклама и секс. А также деньги, рыцари, кофе, пиво, добро и зло. Можешь как-нибудь поменьше выпендриваться? Или у тебя комплекс неполноценности, требующей постоянно находиться в центре внимания?
      Я покраснела: - Зачем ты так? У меня же случайно вышло.
      Я с завистью посмотрела на тех студентов, которые осторожно пробовали полученный напиток. Да, многие затем кривились и отплёвывались, но всё-таки. У них хоть что-то жидкое получилось.
      – Попробуй ещё раз, - неожиданно проникнулся состраданием учитель. Наверное, я выглядела, как типичная девочка с комплексом неполноценности.
      – Хорошо, - я ещё раз произнесла заклинание, поминутно заглядывая в тетрадь.
      – Урра! Получилось! - воскликнула я и радостно ухватилась за большую чашку… правда, с двумя ручками. Хорошо, хоть без ножек. И без глазок. В ней плескалась коричневая жидкость.
      – Ну пробуй, пробуй! - насмешливо произнёс Дайн, продолжая стоять над душой. В его присутствии мой интеллект понижался раза в два. - Хорошо, что у нас есть кому откачивать.
      Я мужественно сделала глоток. Маленький. Я понадеялась, что у меня не хватило воображения сделать себе отраву. Но это оказался действительно кофе. Правда, без сахара. Но на фоне столь значительного успеха мелочей я не замечала. - Как ты думаешь: моё кофе отравлено? - небрежно поинтересовалась я у него.
      – Да нет, успокойся, иначе я бы не дал тебе его выпить, - ответил он, улыбаясь. - Пей спокойно. Наколдовать тебе сахар?
      – Да, две ложечки, пожалуйста, - попросила я. - Кстати, у нас тут есть библиотека?
      – Да, конечно.
      – А книги про вампиров там имеются?
      Он насторожился: - А тебе зачем? Я тут перед тобой, живой вампир, изучай - не хочу.
      – Нет, мне хотелось бы познакомиться с официальными данными, - очень нежно добавила я.
      – Что-то там должно быть, - сердито ответил он. - Только не ожидай, пожалуйста, правды! С тем же успехом ты могла бы прочесть какую-нибудь фэнтези твоего мирка…
      … Дарина появилась в каком-то лесу, чуть ли не посреди болота, да ещё и голая. С одной стороны она обрадовалась, что её соседями были только комары и пиявки, по крайней мере, они сексуальными извращениями не страдали, а с другой… Они заглатывали кровь не хуже голодных вампиров. Кое-как стряхнув с себя кровопийц, девочка выбралась из топкой трясины, прыгая по кочкам. Кстати, это помогало согреться. Температура воздуха не позволяла расслабиться и забыть, что на дворе зима. Правда, снега не было, но деревья стояли голые… как она, и так же зябко кутались в свои руки-ветки. Ледяной ветер бил наотмашь - столько пощечин она не получала даже в свои наиболее изобиловавшие проказами дни.
      Дарина приняла твёрдое решение: служить Виллине она не будет. После поспешного исчезновение врага белых магов N 1 Марии Золотаревой, она заняла её место. Её разные глаза стали главным пугалом университета. Нет, убить её не пытались - Джэнис Уилкс защищала - но девочка стала изгоем. Главным козлом отпущения этого года. К тому же тёмная магия получилась у неё лучше, чем у других. Хотя с настоящими тёмными магами она не могла сравниться.
      Конечно, Дарина не могла даже себе самой признаться, что причиной отчуждения процентов на семьдесят был её паршивый характер, а не глаза чуть- чуть разного оттенка. У девочки появился свой план:
      а) Разыскать Элли Трейн.
      б) Предупредить её насчёт коварных планов белых магов.
      с) Попросить взять её с собой к чёрным магам.
      д) набить морду, если не согласиться, а потом всё-таки убить и вернуться к белым магам, потому что синица в руках… это лучше, чем самой быть в чьих-то ручонках.
      План был хорошо, только у Дарины не было карты местности, одежды и еды.
      … Сразу же после пары я кинулась в библиотеку. Она находилась в очень романтичном месте: в подвале. Правда, никакой сырости там не было - магия? А библиотекаршами были… две громадных человекоподобных… крысы. Правда, они отличались добродушием, запоем читали любовные романы, вязали и сплетничали. Но, глядя на их красные глаза и острые зубы, ты ясно осознавал, что книжки лучше возвращать вовремя.
      – Можно мне какую-нибудь литературу про вампиров? - вежливо осведомилась я, держась на всякий случай на почтительном расстоянии. Крыса в громадных очках, да ещё и ярко-голубого цвета с длинным розовым хвостом, с трудом оторвалась от романа в яркой обложке, на которой человеческий кавалер брюнет целовал вполне человеческую даму-блондинку с оголёнными плечами.
      "И тут процветают любовные романы! Никуда мне от них не скрыться! Даже в другом мире достали!" - с тоской подумала я.
      – В запретном секторе, девушка, - махнула крыса лапой по направлению к тёмному углу. Из этой потрясающей темноты выглядывали чьи-то глаза.
      – А тем… безопасно? - дрожащим голосом поинтересовалась я.
      – Конечно же, нет! - явно обиделась библиотекарша. - Иначе зачем бы его назвали запретным сектором? Если хотите туда идти - идите. Но я не пойду. Мне ещё жить охота - вот сегодня пришло два десятка новых любовных романов! Я не могу умереть, не прочитав их! - с трагическим пафосом заявила она и развалилась в уютном кресле, пододвинув хвостом лампу поближе к книге. - Мне за риск не доплачивают!
      – А… а что там со мной может произойти? - решила расширить я свои познания.
      – Ну, не знаю. Это смотря как вам повезёт и на что вы напоретесь, - библиотекарша потянулась за шоколадным печеньем в хрустальной вазочке. - Вам могут сожрать мясоедные книги, мы их шутливо зовем критиками. Триллеры могут вас напугать: ну там, заорать в ухо, полить вас кровью, порезать ножом и так далее… всё в рамках жанра, - с иронией продолжала она. - Детективы направят вас в тупик, из которого очень сложно найти выход. Какая-нибудь книга может затянуть вас в себя и сделать своим персонажем. Это вообще вариант ада!
      – Нет, вы знаете, я туда не пойду, - подумав, сказала я. И ушла, совершенно расстроенная.
      На ступеньках я опять столкнулась с Эленбургом. На этот раз уже я чуть не полетела с лестницы - и это был бы последний мой подвиг. Старик очень ловко подхватил меня длинными руками: - Куда спешишь? Сегодня же у вас нет больше пар.
      Я пожаловалась на невозможность добыть книги в запретном секторе.
      Он вдруг расхохотался: - Да нету у нас такого сектора! Это у Трейси юмор такой… чёрный. Она так отвечает, когда хочет сказать, что таких книг в библиотеке нету. Поговорка у них такая. Но у меня есть одна книга про вампиров - такие издания вообще редкость, так как вампиры не склонны к интервьюированию. Они не любят разглашать свои тайны, да и не каждый, даже самый отпетый журналист рискнёт к ним сунуться с идиотскими вопросами. Хочешь, я её тебе дам?
      – Да! - выкрикнула я. - Если вас не затруднит, конечно, - вовремя вспомнила я об иерархии и вежливости.
      – Идём.
      Мы шагали довольно долго, пока не взобрались под самую крышу. Его комнаты находились на последнем этаже.
      В ярко освещённом, довольно таким весёленьком коридорчике, нас встретила очень красивая длинноногая девушка с длинными золотистыми волосами. Она была одета, точнее, раздета, в крохотном халатике и мягких тапочках. На плече красавицы, которую я заочно окрестила Снегурочкой - такой она казалась белой и пушистой - восседала белая полярная сова.
      – Дорогой, - жеманно просюсюкала она, - я так долго тебя жду! Даже моя сова успела соскучиться, а что уже говорить обо мне. Сова мрачно глянула на девицу и повернулась к нам задом.
      – Подожди, Бэль, я только девушке книгу дам, а потом мы немного полетаем, - ласково обратился к ней старичок. Впрочем, он подбоченился, расправил плечи, напыжился и… показался мне моложе лет на сорок. Вот колдун так колдун! Ни один пластический хирург не сравнится с его магией!
      Мы прошли мимо, девица увязалась за нами. Эленбург быстро вошёл в свой кабинет, взял с полки книгу в кровавом переплёте и сунул мне в руки.
      – Жена? - шепнула я ему на ухо.
      – У меня должность хорошая, - пошутил он.
      Но их глаза сказали мне правду: они на самом деле любили друг друга и деньги были тут ни при чём. Разве что немножечко магии. Кстати, мне почему-то показалось, что это девица заколдовала его, а не наоборот - уж больно враждебно она на меня смотрела. Словно ружьём целилась. Я быстренько смоталась, на прощанье подарив Бэль комплемент: что я, мол, и в подмётки ей не гожусь, и тапочками её быть недостойна. Не хотелось мне становиться врагом ведьмы, заколдовавшей самого директора! Девица растаяла, и мы расстались друзьями. По пути в свою комнату я неожиданно подумала, что стоило подружиться с ней поближе… чтобы получить рецепт любовного заклинания. Это если мои короткие юбки, распущенные волосы и "стрелянье" глазками оставляют Дайна равнодушным. Всё-таки мужики странные создания: ты думаешь, что он прост, как кирпич и реагирует на любое симпатичное существо женского пола, а он, сволочь возьмёт и ориентацию поменяет! Тьфу, тьфу! Лучше импотент, чем гей!
      … Дарина расстроилась, подозревая, что подобную свинью ей подложила Виллина. Просто из вредности.
      "Ах, да, я же маг!" - вдруг осенило девушку, когда она как следует замёрзла и разозлилась. Она радостно вскинула руки в воздух и попыталась наколдовать себе одежду. Даже не самую красивую и модную - главное тёплую. И оружие. Дарина хотела получить охотничье ружьё, но не была против и лука.
      Но… ничего не произошло. Радостное ожидание уступило место панике.
      Её чары не действовали! Она пробовала ещё и ещё, но по-прежнему оставалась голой посреди леса.
      Девушка по-настоящему испугалась. Дарина вдруг осознала, что может умереть.
      Вампир смотрел в окно и улыбался.
      … Вечером мне стало так тоскливо, что я - не без помощи библиотечной книги - наколдовала себя паскудный портвейн и напилась. Сидя в удобном мягком кресле - я научилась заставлять свою мебель служить мне, а не прикалываться - я читала книгу про вампиров и запивала неудобоваримые тексты паскудным спиртным.
      Ко мне заглянул… Дайн. Я чуть не упала в обморок от удивления.
      – Как насчёт прогуляться со мной завтра? - небрежно уронил он, почти не глядя на меня, как на ковёр какой-нибудь.
      – Конечно! - вырвалось у меня. - А куда мы сходим?
      – В лес, - со странной усмешкой сообщил мне он. - Я тебе кое-что покажу…
      – Не думаю, что меня это заинтересует… вот если бы ты мне показал кое-что другое. Но от тебя дождёшься.
      Он выхватил у меня из рук книгу, нахмурился: - Где взяла?
      – У директора.
      – А, понятно. Ну и как, интересная книга? Ты не думай: это не я её писал, я не такой извращенец!
      – К сожалению, пока я в ней ничего извращённого не прочла, - тяжело вздохнула я. У меня появилось стойкое подозрение, что Дайн хочет от меня избавиться - причём, самым радикальным способом!
      Когда вампир ушёл, я наколдовала себе шампанского - получилось! Затем водки и сделала коктейль "северное сияние". Выпила, дочитала книгу до конца, но ничего не поняла. Только потом до меня дошло, что она написана на языке, которого я не понимаю. Я я-то искренне думала, что это научные термины. Я уже была пьяная, и мне захотелось общаться, я побрела в комнату Лиры, с трудом вспоминал, какой у неё номер, открыла дверь… и застала её с Дориатом. Конечно, они занимались любовью, а не учили уроки.
      Я осторожно выскользнула, на душе стало ещё тоскливее.
      Не помню, каким образом я очутилась перед дверями его спальни. Затем я её долго взламывала - ногами, кулаками и заклинаниями. Когда дверь отворилась, я чуть не свалилась вовнутрь.
      Кровать. Ночник в виде маленького золотистого шарика освещает его прекрасное лицо и закрытые глаза. Спит. Вот сволочь! Девушка созрела, а он спит! Мельчает мужик. Я немного протрезвела и осознала, что гуляла по коридорам в одной ночнушке - хорошо, хоть не встретила никого. Я запрыгнула к нему на постель, обняла, прижалась.
      – Чего тебе надо? - поинтересовался он, открывая глаза. - Если хотела убить меня, то не надо было так громко стучаться в дверь! Если возле меня были соседи, ты бы их всех перебудила. Так чего ты от меня хочешь?
      – Я спать хочу, - пробормотала я, обвиваясь вокруг его тела своим почти обнажённым телом и прижимаясь к его груди. Я положила голову ему на плечо и заснула.
 

***

 
      – Доброе утро, - сказал кто-то, кого я ещё не видела, так как лежала с закрытыми глазами.
      – Угу, - подтвердила я, кивая. Зевнула, потянулась, наконец-то раскрыла глазки. И увидела вампира, сидящего на кресле. Который, подперев голову ладонью, сосредоточенно обыскивал меня глазами. Странный взгляд, словно он решал что-то важное для себя.
      В любом случае, я любила все его взгляды, так как я любила его.
      – Привет, - довольно вежливо произнесла я, - а что ты делаешь, позволь поинтересоваться, в моей комнате?
      Впервые увидела, как он хохочет, запрокинув голову. Как ребёнок.
      – Что, я проспала твою пару? Извини… больше так… напиваться не буду. Я поморщилась.
      – Это ты у меня в комнате, дорогая, а не я в твоей, ты что, забыла? - наконец заговорил он, справившись с приступами смеха.
      – Ага, - я подняла голову и осмотрелась. - Понятно. Вчерашние воспоминания наконец-то соизволили прийти в голову.
      Я встала: - У тебя есть ванная?
      Он показал.
      Я торжественно продефилировала в ванную, где приняла прохладный душ, почистила зубы специальным раствором, который просто добавлялся в воду, и нужно было прополоскать им рот - никаких зубных щёток! Поискав какой-нибудь халат - только сейчас, при ярком свете, я обнаружила, что моя ночная рубашка тоненькая, как паутинка, - и, не найдя, я снова нацепила её и вышла. Не голой же мне было выходить в конце-то концов!
      – Извини, - пробормотала я в приступе стыда, - я… напилась.
      – Я заметил, - усмехнулся Дайн Стейн.
      – Ты меня покусал?
      – Нет. Знаешь, я трезвенник, а алкоголя в твоей крови было больше, чем самой крови, - хмыкнул Дайн.
      – Спасибо.
      – Не за что. Завтракать будешь? - он демонстративно указал на стол, где был изящно сервирован завтрак. Серебряные тарелки, фарфор, золотые вилки, аппетитная еда.
      – Ой, какой класс! - я запрыгала от радости. - Ты её наколдовал?
      – Естественно - готовить я не умею. Садись.
      Я села за стол и принялась за еду. Он сел за стол напротив меня, продолжая созерцать мою глупую физиономию. И что он в ней нашёл?
      – Интересно, когда мы что-то наколдовываем, откуда оно берется? Пропадает у людей, которые на самом деле это приготовили? - вслух раздумывала я.
      – Подозреваю, что из источника бесконечности, - с умным видом заметил Дайн. - А тебе не всё равно?
      – Нет, не всё равно! - проговорила я, с жадностью хватаясь за аппетитную куриную ножку. - Вдруг кто-то сегодня из-за меня остался без завтрака? Судя по сервировки, какие-то аристократы.
      – Да нет. На самом деле разница между колдунами и обычными людьми состоит в том, что они должны добывать еду, питьё и одежду, и так далее, другим путём, более трудным и долгим, чем мы. Теперь ты понимаешь, почему все так хотят стать волшебниками?
      – Угу! - покивала я с набитым ртом. - Могущество - и всё на шару!
      – Молодец! - похвалил меня он с иронической улыбочкой.
      – А почему ты меня всё-таки не покусал? Ведь я сама нарывалась… Думаю, тебя бы даже никто не упрекнул. Ещё б сказали: так ей и надо!
      – А ты думаешь, что я на всех подряд кидаюсь? Я тебе говорил, что получаю кровь… это часть моей зарплаты, - терпеливо пояснил он.
      – Ну, а я-то думала, что ты ко мне испытываешь что-то особенное, - огорчилась я.
      – Может быть… иногда хочу взять ремень и отшлёпать тебя.
      – Садист!
      – Мазохистка!
      Поговорили, называется. Я никогда не думала, что с кем-то мне будет так легко. Обычно с мужчинами мне трудно общаться: или они тупые, или я слишком умная.
 

***

 
      – Самое время обидеться на человечество! - торжественно проговорил Дэвид, поднимая кубок с красным вином. Его чёрные волосы блистали в свете свечей, а глаза: синий и чёрный, - казались двумя драгоценными камнями, по ошибке попавшими в человеческие глазницы. Рядом с ним стояла Стэлла, тоже держа в руках бокал, только огромный, с тёмным пивом и громадной пеной, которую она быстренько посолила, чтобы пена никуда не сбежала. Они чокнулись. Во всех смыслах.
      – Я не понимаю, что со мной происходит, - пожаловался Дэвид. - Я или схожу с ума, или давно уже псих.
      Стэлла кивнула. - Это прозвучит фантастично, но… ты не поверишь!
      – Почему это? Я маг и могу поверить во многие вещи.
      – Я и Мария… В общем, мы снова… вместе.
      – Спите?
      – Ну, и спим тоже.
      – А Джонатан? - Стэлла оживились, словно только что проснулась.
      – Здрасте! Кто из нас страдает потерей памяти? Он же спит с тобой, забыла что ли?
      – А, ну да. Она пьяно махнула рукой. - Я так надралась, что скоро имя своё забуду… начиная с фамилии.
      – Так как вы сошлись? - проявил любопытство Дэвид. - Извини, я бы не лез в твою личную жизнь, если бы у нас был телевизор.
      – Даже не помню: кажется, тогда я тоже была пьяна. Ладно, шучу, - девушка залпом выпила пиво. - Сначала я его простила. Даже не знаю, почему. Наверное, от скуки. А потом… всё произошло само собой. Он подкараулил меня в моей спальне и накинулся на меня.
      – И ты не обиделась?
      – Зачем обижаться? От тоски все средства хороши. Снова шучу. Шутки у меня какие-то дурацкие. Лицо красавицы посерьезнело. - Я на самом деле в него влюбилась. А что чувствует Джонатан, наверное, никто никогда не узнает. Кроме его психиатра. А это ты. Так что колись!
      – Он любит тебя! - торжественно объявил Дэвид. - А я и Мария… мы снова любим друг друга. Правда, я никогда не переставал любить её. Думаю, когда она сошлась с Джонатаном, то просто хотела взять над ним вверх. Как когда-то он над нею. Отомстить, что ли. Что бы он в неё влюбился, а она его бросила. Не знаю, я ведь начинающий психиатр, случайно обнаружил в каком-то тайнике книги по психологии и психиатрии - делать-то больше нечего! Вот я и начал их читать. Кстати, здорово помогает в личной жизни. Уже и пациенты объявились: все наши ребята. Так как у вас с Джонатаном?
      – Неплохо, - искренне улыбнулась Стэлла. - Он действительно - без дуракаваляния - пытается стать хорошим.
      – Да, чего только не сделаешь от скуки, - съязвил Дэвид.
      Стэлла стукнула его по голове.
      – В следующий раз это будет кирпич, - пообещала она, ухмыляясь.
      … Джонатан и Мария случайно столкнулись в коридоре. Конечно, такое "случайное" сталкивание происходило постоянно, как никак что они находились в одном и том же здании.
      Они кивнули друг другу.
      – Привет, ну и как у тебя дела? - поинтересовалась Мария Золотарева, поправляя длинный фиолетовый халат который спадал прямо к тапочкам. Её длинные золотые волосы рассыпались по плечам.
      – Ничего. А у тебя?
      – Тоже. Блин… да что это такое! Нам даже поговорить не о чем! - вспылила девушка. - А ведь мы спали вместе… причём ни один раз.
      – Секс - это ещё не показатель отношений, - нравоучительным тоном заявил Джонатан. Он слегка отрастил волосы, носил обтягивающие джинсы и футболку с короткими рукавами.
      – Я согласна, - быстро ответила Мария. - Показатель отношений - это любовь. Ты со мной согласен?
      – Конечно. Попробуй с тобой не согласиться, так ты мне голову оттяпаешь!
      На губах Марии мелькнула тень её давней улыбки: - И не только голову. Как у вас со Стэллой? Она красивая…
      – Да, это точно.
      – Послушай, скажи, что ты не сошёлся с ней просто оттого, что тебя мучает совесть! Ведь ты и ещё какой-то парень её когда-то изнасиловали… только потому, что она - тёмный маг.
      – Я был фанатиком! - резко ответил он. По его тону можно было определить, что терпение его на исходе, и что вскоре от него можно ожидать чего угодно: либо успокоительное начнёт пить литрами, либо метать громы и молнии. - Веришь, я действительно хочу забыть, каким я был тогда. Глупым фанатиком при полном отсутствии здравого смысла! Я умел только ненавидеть чёрных магов… и охотиться на них, как хорошая ищейка! А на поводке меня водила моя драгоценная жена - к счастью, бывшая - Виллина! Вот что меня бесит! Что мной руководила женщина!
      – Меня тоже бесило, что ты имел такое важное место в моей жизни… что я готова была наплевать на всех. На себя в первую очередь. Губы Марии задрожали, она опустила голову: - Извини… извини, что снова мучают тебя своими переживаниями.
      – Я не надеюсь, что ты когда-нибудь это забудешь, но верю, что однажды ты меня простишь.
      … Самой несчастной из них всех была Люмис. Она ходила по коридорам и залам их замка, как призрак. Пожалуй, призрак, столкнувшийся с ней, сам бы шарахнулся. Её бело-чёрные волосы и глаза, чёрный и светлый, казались пуговицами на мордочке плюшевой игрушки. Она избегала всех, хотя все порывались ей помочь, чувствуя и свою вину в смерти Кати. Люмис очень тяжело перенесла гибель своей дочери, пожалуй, даже тяжелее, чем Джонатан - хотя он всегда искусно прятал свои чувства. Она постоянно ходила на могилу дочери, которую сделали в саду, и плакала. Ей хотелось умереть.
      "Сначала я потеряла любовь, а потом дочь", - как-то с грустью призналась она Марии. После того, как Мария порвала с Джонатаном и снова начала встречаться с Дэвидом, они снова стали подругами. Зато теперь Люмис не могла видеть счастливую Стэллу. Почему-то женщина всегда обвиняла в измене не бывшего любовника, а других женщин, отнявших его у неё. По её мнению, конечно.
      Но однажды странный парень Андрей, который постоянно казался незаметным, но в нужное время становился незаменимым, утешил её. Просто подошёл к ней в саду, когда Люмис сидела возле могилы, глядя в пустоту, взял за руку, потом на руки, - и унёс прочь от печального места. Худенький паренёк, наполовину японец, как считали все, истинно его происхождение было окутано тайной, унёс страждущую прямо к себе в спальню. И исцелил.
      На самом деле он давно уже мечтал о ней.
      … Снова сны, я вижу сны о чёрных магах. Они мне всё больше нравятся, меня влечёт их компания, их тусовка. Милый такой мирочек с ласковыми психами. Во сне я улыбаюсь… и думаю про своего вампира. Странно, иногда во сне мне чудиться совсем молоденькая, очень худая девушка с упрямо сжатыми губами, которая материться и дрожит от холода, так как она совершенно нагая… но продолжает куда-то идти, к своей неведомой цели. Я могу только испугаться… за её врагов. Воля, светящаяся в глазах девушки, напоминает непреклонную, внушающую ужас, самоуверенность фанатиков. Её глаза такие пустые… наполнены такой болью и силой, что хочется плакать. Они такие странные, эти глаза, оба карие, только один светлее другого.
      Я знаю, она найдёт одежду, тепло и еду. Я знаю, она найдёт своего врага… Мне страшно. Кто её враг? Неужели… я? Её послала Виллина? А сама второй раз придти постеснялась, как жеманная красотка на балу - второй раз надеть одно и то же платье.
 

***

 
      … - Ну всё, конец нам пришёл! - возопила Лира де Кэль, вбегая ко мне без стука - по своей всегдашней привычке. Почему-то все мои друзья привыкают, что у меня никогда нет никакой личной жизни. Обидно в двадцать с небольшим обрести статус старой девы.
      – Что случилось: ты забеременела?
      Лира взглянула на меня с обиженным возмущением аристократки - никак не привыкнет к моим манерам. - Нет, конечно же! С чего бы это мне беременеть? Я же не замужем!
      Я решила промолчать о том, что не только я одна догадываюсь о её романе с полудемоном Дориатом Мейном. Хотя это тайна была - прозрачней только целлофановый кулёк.
      – Так в чём тогда дело? - спросила я. Я читала какую-то жутко неподъёмную - тяжелую - и почти такую же нечитабельную книжку по чёрной магии - нашему основному предмету. Учить заклинания было мучительно, как латынь.
      – А ты разве не знаешь?! - возопила она таким тоном, словно я могла вот-вот пропустить конец света.
      – Ну… нет. А что я должна узнать?
      – Завтра же Испытание! Глазки Лиры округлились от ужаса.
      – Да ну? - я зевнула - время было позднее. - Слушай, я спать хочу, давай в темпе вальса.
      Лира давно уже привыкла к моим поговоркам-оговоркам из моей прошлой жизни, точнее научились на них не реагировать.
      – Испытание - это значит, что завтра у нас будет экзамен. Лира всхлипнула: - И наш учитель, вампир, завтра будет нас кусать. Ой, надеюсь, что не до смерти!
      – Чего?! С чего бы это вдруг он нас покусает? Только не говори, что он свихнулся. Я всё равно не поверю, из всех нас он свихнётся последним.
      – Да нет, это же экзамен такой будет. Его не Дайн придумал. Завтра нам дадут какое-то время…чтобы мы спрятались, и с помощью заклинаний попытались направить его на ложный путь. А потом он будет с нами сражаться… и покусает. Каждого. Это входит в наше обучение, такой своеобразный зачёт. Он будет оценивать, настолько сильно мы будем сопротивляться его вампирской магии. Ты что, зачётку свою не читала?
      – Ещё не успела, - призналась я, с трудом вспоминая, куда я его закинула. Я всегда очень небрежно относилась к своим документам.
      – Хорошо, что я тебя предупредила! А то получила бы двойку, когда Дайн обнаружил бы тебя в твоей собственной комнате. Так что с утра, в девять часов, ты просыпаешься и быстренько бежишь прятаться.
      – А куда? - резонно поинтересовалась я.
      – Куда угодно. Только прятаться можно только по одиночке, - тяжело вздохнула Лира. - Дориат уже начинает ревновать. Ему почему-то кажется, что Дайн всех девушек будет ещё и лапать! Ну, когда они будут в бессознательном состоянии.
      – Наверное, он судит по себе, - вырвалось у меня. Мне тут же захотелось пойти и застрелить этого мальчика.
      Она кинула на меня острый взгляд полный подозрения. - Ты думаешь? - задумчиво просила она.
      – Да ничего я не думаю! - взорвалась я. - Откуда ж я знаю? Я вообще в мужчинах плохо разбираюсь.
      – Поэтому-то у тебя и нет никого. Ты же такая хорошенькая… и такая одинокая. Очень странное сочетания. У тебя в детстве была какая-то травма?
      – Да, упала головой вниз из окна… десять раз подряд.
      – Серьёзно? - Лира подошла и пощупала мою голову.
      – Да шучу, конечно же! Слушай, у меня что, шутки тупые? Почему я должна постоянно пояснять, когда я шучу, а когда нет?
      – Просто у тебя странное чувство юмора - не обижайся!
      – Пусть моё чувство юмора обижается, - улыбнулась я.
      – Тогда до завтра, - ответно улыбнулась аристократка. Правда улыбка её была вялой. - Дориат устраивает вечеринку завтра вечером, после испытания.
      – На которой мы обсудим, как правильно всовывать вампирам осиновый кол в задницу! - хмыкнула я.
      – А зачем в задницу? - заинтересовалась Лира. - Что, помогает?
      – От чего?
      – Ну, от вампиров? Я слышала, что некоторые умники пытались всунуть кол в сердце некоторых вампиров. Правда, живыми этих умников больше никто никогда не видел.
      – Вот как вредно заниматься самообразованием! - заметила я. - Ладно, кыш, я спать буду.
      – Так спи! Можно подумать, я тебе мешаю!
      – Нет, помогаешь! Серьёзно, Лира, я понимаю, что ты ужасно боишься завтрашнего испытания, но лучше иди за утешениями к Дориату. Я зевнула и начала демонстративно раздеваться.
      Лира вздохнула, бросила на меня укоряющий взгляд и сбежала.
      Я провалилась в сон.
      … Мне не пришло ничего лучше в голову, как спрятаться в его комнате. Я вскочила, глянула на часы - девять. Мороз невольно пробежал по коже. Мои руки дрожали, пока я одевалась. Я выбрала штаны, рубашку и свитер. А также кроссовки - в них удобно бежать. Правда, в беге я не слишком сильна. Когда-то в школе злые садисты-физкультурники заставляли нас наматывать круги вокруг стадиона - и то я прибегала последней, и мне ставили тройки из жалости.
      Я выбежала из комнаты, едва успев кое-как умыться. Вижу - студенты разбегаются как тараканы из нашего коридора. У всех перепуганные лица. Короче, паника в чистом виде.
      Я прокралась к его комнате и увидела, что он даже забыл закрыть двери. Я юркнула внутрь и кинулась в ванную - я вспомнила, что забыла принять душ. Сердце громко стучало, руки дрожали, но в обморок я пока не упала.
      Я вдруг реально представила, что Дайн меня покусает… как в каком-нибудь ужастике. Караул! Спасите!
      Но я любила его, и… пусть кусает. Пусть убьёт, если хочет. За эти последние месяцы он вовсе перестал обращать на меня внимание. Как я не ловила его взгляды, как не старалась завести беседу - в ответ лишь холод. Словно я флиртовала с морозильником.
      Помывшись, я нашла в его ванной шёлковый халат, так как у Дайна, вопреки его обычаям, было тепло - ярко горел камин, создавая у меня почему-то новогоднее ощущение праздника. Я наколдовала себе мандарин и шампанского. Думая: умирать, так с музыкой!
      Мне стало интересно, сколько студентов доживёт до конца года? Острая жалость сжала мне сердце - я подумала про Лиру. Она так и не стала сильным магом, хотя способности у неё были неплохие. Зато я ходила в фаворитках у Дайна, увы, только по оценкам.
      Я заметила, что на меня стали обращать внимания симпатичные мальчики, даже из светлого отделения - наверное, там считалось признаком "крутости" встречаться с ведьмой. В другом случае я бы с ума сошла от радости, не то чтобы мне так уж сильно надоела собственная невинность, но всё же…
      Хотелось ощутить любовь.
      Но, когда чья-то физиономия тянулась поцеловать меня, я ясно видела лицо Дайна. И отталкивала незадачливого ухажёра, который с искренней обидой на лице впечатывался в стенку.
      Я ждала его и ждала, замирая от малейшего шороха. Потом всё-таки заснула. Кажется, каким-то образом у меня получилось успокоительное шампанское. Надо бы запомнить, как я колдовала - на нервной почве и не такие шедевры могут получиться.
      – А, вот где ты, - голос Дайна раздался над моим ухом. Я поморщилась и попыталась залезть под подушку, но её с меня сняли. - Вставай.
      – Угу, - я протёрла глаза и уставилась на него.
      – Мне следовало догадаться, где будешь прятаться.
      Я пристально рассматривала его: он выглядел как обычно, только губы были ещё более алыми, а глаза отливали еле уловимым кровавым блеском. У меня появилось ощущение, что передо мной не Дайн, а какая-то жуткая тварь в его шкуре.
      – Почему ты так на меня смотришь?
      Наши глаза встретились, я задрожала. - Скорее…кусай, иначе я умру от страха! - прошептала я, вжимаясь спиной в мягкую, тёплую постельку. Я ощущала, что мои руки и ноги становятся ватными - я была полностью в его власти. Я почти не могла пошевелиться. Я чувствовала себя беспомощным больным ребёнком.
      – Я обязан это сделать, - он наклонился надо мной с печалью на красивом лице. Теперь он выглядел таким, как прежним. Словно душа снова вернулась в тело, заняв место злобного демона. Он медленно наклонялся надо мной, как врач над телом больного. С состраданием, искривившем красные губы. Я увидела, как растут два клыка… ну, совсем как в фильмах! Ничего нового я не увидела - это было даже красиво… Как пара клыков у сексуального Тома Круза и Бреда Питта в "Интервью с вампиром".
      Оцепенение буквально приковало меня к кровати, как парализованную.
      – Ты меня убьёшь? - прошептала я деревенеющими губами.
      Он только усмехнулся. Жестоко и печально одновременно. Тоже мне… гомик в трауре! Меня охватила злоба, я застонала. - О, как же я мечтаю дать тебе по морде! Только дай мне придти в себя!
      Я постепенно скидывала с себя оцепенением, как тяжёлую одежду в воде, это было нелегко, я чувствовала, что всё равно не успею.
      – Молодец, - прошептал он, - другим вампирам ты сможешь оказать сопротивление.
      – Что, ещё кто-то должен придти? У тебя что - вечеринка? А я в качестве вина?
      Его губы коснулись моей шеи…
      Боли не было. Даже наоборот. Это было очень приятно, словно мы занимались сексом. Я обвила его шею руками и привлекла его к себе. Его волосы упали на моё лицо, закрыв меня чёрной вуалью от действительности. И я окунулась в мир чистого, незамутнённого наслаждения…
      Слабое воспоминание: он отрывается от меня, берёт на руки и несёт. Куда-то вниз по лестнице. Я почти не осознаю, что происходит вокруг меня. Я - вещь в себе. Я кайфую. Мне хорошо, словно я накурилась конопли. На моих губах - блаженная улыбка. Я в его руках, как безвольная резиновая кукла. Я умираю? Пусть…
      Слабый голос, доноситься словно из другой реальности: - Все? На сегодня все, Дайн?
      Голос директора. Я с трудом открываю глаза и осознаю его седую бороду и сочувствующие глаза. Рядом с ним женщина в белом, либо ангел, либо врач. Или работница морга. Её лицо - словно размытое светлое пятно. Меня осторожно укладывают на жёсткое ложе. Я каким-то образом вижу себя сверху - моя душа начала отлетать? Куда? Вернись, сука! Зато я вижу, что рядом лежат другие подростки, неподвижные и бледные. Трупы? Рядом со мной лежит Лира де Кэль. А рядом с ней Дориат. Даже в подобном состоянии он ухитряется держать её за руку железной хваткой.
      Душа вернулась на месте - мне сделали какой-то болючий укол. Почему когда Дайн кусал меня, мне не было так больно? Я вскрикиваю и пытаюсь оттолкнуть врача. Её лицо фокусируется перед моими открытыми глазами, я узнаю Зарю. Она кидает взгляд, полный отвращения на невозмутимого Дайна. Меня переполняет ярость. Я начинаю орать: - Вы сами устроили это испытание! А теперь относитесь к Дайну, как к самому жуткому существу на планете, исчадью ада! Вы просто жестокие, двуличные твари!
      Силы покидают меня, я больше не могу говорить, даже прошептать. Заря невольно отшатывается от меня. - Девушка не в себе, - слышу я её дрогнувший голос. - Не переборщила ли я с лекарством?
      – Как раз наоборот: Элли самая здравомыслящая из нас всех, - это заговорил директор - милый старик. Правда, какой он старик? Он притворяется стариком, чтобы выглядеть безобидным. Эленбург подошёл ко мне и наклонился надо мной.
      Больше я ничего не помню.
 

***

 
      До вечера мы достаточно набрались сил, чтобы всем кагалом удрать из медпункта и расположиться в пустующим классе, где Дориат всё-таки устроил вечеринку.
      Лира, бледная, как смерть, прижималась к своему герою. А моего героя с нами не было. Во-первых, вина он не пил, во-вторых, сейчас вряд ли бы кто-нибудь захотел его увидеть. Разве что в гробу и в белых тапках. Мрачные, сосредоточенные студенты первого курса тёмного отделения сидели с таким видом, словно решили совершить революцию. Проще говоря, попробовать всунуть осиновый кол в сердце вампиру Дайну. Моему любимому. Я чувствовала себя не в своей тарелке, на меня кидали враждебные взоры, так как все, без исключения, благодаря наблюдательности и болтливому язычку Лиры знали о моих чувствах к Дайну.
      – Давайте её свяжем, что бы она не успела его предупредить, - предложил высокий и лохматый парень с мрачным взором инквизитора. Он смотрел на меня, как на ведьму, которую только что отправил на костёр из-за того, что она носит облегающие юбки.
      – А может, лучше сразу убьём, зачем возиться? - внёс своё предложение другой парень, некрасивый, мощный и рыхлый, как мешок с песком.
      – А может, лучше заткнётесь?! - вдруг воскликнул Дориат Мейн. Все глянула на него с изумлением, особенно Лира де Кэль. Тоже мне подружка, называется! И ведь не сказала ни единого слова в мою защиту! Вроде бы это я назначила такое страшное испытание, да ещё и держала её за руки, пока её кусал вампир.
      – Ты чего, Дор? - нерешительно заявил "инквизитор" по имени Солли. Милое имечко для садиста-самоучки. - Мы думали, что ты с нами.
      – Да, чего это ты её защищаешь? - ревниво осведомилась Лира, вставая с его колен. - Она что, тебе нравиться?
      – А ты думаешь, что мне должна теперь нравиться только ты одна? - раздраженно бросил этот полумонах-полудемон. - Просто вы забываете, кто мы. Мы тоже твари! А представьте себе: сидят себе белые маги, пьют чай и обсуждают, как лучше убить нас. Кого чем. Кого колом в сердце, кому просто голову отрубить священным мечом, кого просто на костре спалить. Приятно, правда?
      – Можно подумать, они этого не делают! - фыркнул Солли, поправляя свою шевелюру. Волос у него было гораздо больше, чем мозгов. Хм, действительно, лучше быть дураком, чем лысым: не так заметно.
      – Может быть, и делают. Даже скорее всего, что делают. Обсуждают такие возможности за чашечкой чай или кофе. Но вот вам было бы приятно, если бы они взяли и претворили свои безумные фантазии в действительность?
      Дориат уставился в пустоту, глаза его вдруг оказались на мокром месте. Он отвернулся к стене, заговорил чужим, глухим голосом: - Когда я ещё жил у себя в деревеньке, многие местные жители на самом деле хотели меня сжечь. Для них это было бы просто развлечение, как торт на праздник. Чтобы меня спасти, отец убежал из селения, и мы жили в лесу. Потом отца разорвали волки. Я долго жил сам, чуть не умер с голоду. И вдруг мне пришло приглашение, и за мной заехал гном.
      Мне дали шанс. Всем нам дали шанс. В этой академии учат не только пользоваться нашими врождёнными магическими дарами, но и учат использовать их не во зло, а во благо.
      – Чёрная магия во благо? - хмыкнул Солли. - Разве так бывает? Нас же наоборот учат как раз причинять зло людям!
      – Да, причинять зло одним людям во благо другим. Смотря какая армия нас наймёт и против кого она воюет. Есть даже такая придворная должность: королевский убийца. Он убивает тех, кто не угоден королю, точнее, представляет опасность для государства. На эту должность может претендовать кто-то из нас… в будущем. Или же вампир. Так что, нам ли его судить? - высокопарно заключил он. - К тому же… он нас всех просто убьёт. И никто ему слова не скажет, так как это будет самооборона. Ладно, ребята, давайте просто напьёмся!
      Мы выпили в полнейшей тишине.
      А я с этих пор зауважала Дориата.
      Ночью мне стало плохо: кажется, вино было некачественным. Учитывая, в каком состоянии Дориат его наколдовал… Удивительно, как мы ещё живы. Как я ещё жива, так как я сначала напилась с горя, когда услышала, что мои сокурсники собираются убивать Дайна, а потом от радости, что они этого не сделали.
      Лира, как самая большая поклонница идей Солли, перестала разговаривать с Дориатом и ходила весь вечер несчастная. Со мной она тоже перестала общаться. Интересно, кого она наказывает? Уж я-то точно переживу отсутствие общения с этой дурочкой.
      Я встала с кровати. Меня шатало, я хваталась за стены, думаю, что умираю. Меня заинтересовала одна идея: может быть, я снова забыла заглянуть и свою зачётку и пропустила новое испытание. На отравление.
      Едва дыша, я с трудом добралась до комнаты вампира. Его не было в комнате. Дверь, узнав меня, открылась сама собой. Я повалилась на его кровать, жалобно зовя его на помощь. Тишина. Я подумала, что теперь-то Дайна точно можно будет обвинить в моей смерти, когда меня найдут в его кровати.
      Мне плохо, плохо, плохо. Мне хуже всех. Я умираю. Меня отравили. Кто-то из студентов не простил мне моего положительно отношения к отрицательному герою. В глазах темнело…
      … Мне что-то вливали в рот. Насильно. Я глотала, с трудом соображая, что происходит и на каком я уже свете. Неожиданно все чувства сразу включились, как зажженные лампочки. Я увидела перекошенное лицо вампира над собой при слабом свете камина и канделябра с тремя свечами, который стоял у его изголовья. Свечи загорались по щелчку пальцев, так же образом и гасились.
      – Где ты ухитрилась проглотить столько паучьего яда? - поинтересовался он дрожащим голосом. Или у меня уже начались эротические галлюцинации?
      – На вечеринке, - прохрипела я.
      – Милая вечеринка. Это сейчас так принято развлекаться среди современных студентов? Ты меня очень напугала. Возвращаюсь я с прогулки… и вдруг вижу тебя в своей постели. В принципе, я уже привык время от времени находить тебя там. Но чтобы в таком состоянии… Он резко отвернулся к стенке, на которой отражалась его чёрная тень. - Теперь ты меня ненавидишь?
      – Почему это? - удивилась я.
      – Потому что я тебя укусил.
      – Но ведь тебе приказали это сделать.
      – Ну и что. Ведь я мог отказаться. Но я не мог перенести мысль о том, что до тебя дотронется другой вампир. Обычно мы действительно приглашаем специалиста из Королевства… чтобы у студентов не возникало ко мне стойкое отвращение и страх, который они рефлекторно перенесут на мои уроки. Но я выдвинул свою кандидатуру, Эленбург меня поддержал. Я очень удивился, если честно. Но наш старик… он часто смотрит в будущее. Иногда он совершает такие странные поступки, что его считают сумасшедшим. А потом оказывается, что он был прав. Он хмыкнул: - Ты так мило защищала меня перед Зарёй, что она до сих пор ходит в шоке.
      – Я не могу тебя ненавидеть, - сообщаю я ему очевидную вещь, которую он, как и все мужчины, в упор не замечает. Им нужно писать неоновыми буквами: я тебя люблю, - чтобы они об этом догадались.
      – Ты знаешь, что на тебя охотиться одна очень милая ведьмочка, которую зовут Дарина? - поинтересовался он как бы между прочим. - Правда, я максимально затруднил ей задачу: лишил девочку магически способностей в нашем мире. Но девочка упорная: она уже украла одежду и кинжал из дома лесника. И уже узнала, что ты учишься в академии. Если хочешь, я организую вам встречу.
      – Тебе нравиться смотреть, как дерутся женщины? - поинтересовалась я. Но сердце моё ёкнуло и свалилось куда-то в пятки: ненавижу когда меня преследуют!
      – Кажется, я видела её во сне, - задумчиво проговорила я. - Такое могло произойти?
      – С тобой могло произойти всё, что угодно, - согласился он, кивая. - Ты такая непредсказуемая…
      – Зато ты прогнозируемый, - заявила я в ответ. - От тебя кроме клыков в шею больше ничего сексуального не дождёшься? Какой мне смысл любить тебя, скажи мне?
      – Никакого, - подтверждает он, с улыбкой наклоняясь надо мной. - Совершенно никакого!
      Его руки начинают медленно двигаться вдоль моего тела. Я наливаюсь страстью, как спеющий фрукт - соками. Его губы осторожно касаются моих. Они тёплые! Всё его тело тёплое! Так странно. Он прижимает меня своим телом к кровати.
      – Я больше не могу! - шепчет он, целуя моё ушко.
      – Что, это всё, на что ты способен? - иронизирую я.
      – Я больше не могу… терпеть.
      И тут я ощущаю… ощущаю, что он - мужчина. В полном смысле этого слова. Если, конечно, то, чем он упирается в меня не деревяшка какая-нибудь…
      … - Странно, - шепчет Виллина, обращаясь сама к себе. Её светлые, словно золотые стрелы, брови хмурятся и смыкаются на переносице.
      – Что, странно? - обращается к ней Джэнис Уилкс, наблюдая за ней исподлобья. По взгляду сухой, сумрачной старухи отчётливо видно, как сильно она ненавидит эту белокурую куклу, чьи длинные пальцы поглаживают хрустальный шар с нежностью любовницы.
      – То, что я не могу… не могу проникнуть в другие миры! Ни я, ни даже ты. Ты ведь пробовала! Я знаю, ты хотела удрать от меня!
      – Хотела, но не смогла, - ухмыляясь, признаётся старушка. - Я хотела проникнуть в мир, где сейчас находиться тринадцатая. И заняться её обучением. Смогла же я обучить Марию Золотареву за три месяца? Сначала я подумала, что это ты заблокировала все входы и выходы. А потом вдруг вспоминал, что ты - двоечница, и вряд ли на такое способна.
      – Это шуточки Джонатана, будь он проклят! - визжит женщина, швыряя шар об стену. Шарик отскакивает, как резиновый мяч и целиться ей в лицо. Виллина едва успевает перехватить его. Затем красотка очень осторожно ставит шарик на стол. Всё её тело бьёт мелкая дрожь.
      – Это никак не могут быть чары Джонатана! - уверенно заявляет Джэнис Уилкс. - Через вневременной коридор никакие чары не проникают. Или вы этого не знаете, госпожа директриса? - сардонически добавляет Джэнис.
      – Так то же это, кто? Кто запер нас в нашем мире? Теперь мы… пленники. Как чёрные маги в своём замке. Только они сами запечатались, а мы… А нас… Кто это сделал?! - орёт она совершенно нечеловеческим голосом. Ужас уродует, до неузнаваемости преображая прекрасное личико.
      – Я не знаю, - шепчет Уилкс. Но её голос и руки тоже дрожат. - И мне тоже страшно. - Но это не чёрные маги!
      – Разве у нас есть другие враги? - голоском испуганно ребенка вопрошает Виллина, широко открывая глаза.
      – Значит, теперь есть. И враги очень могущественные.
      – А то я не догадалась! - злобно фыркает женщина, раздражённо ударяя кулаком по белой стене.
      – Ты, как всегда, думаешь только о себе, - стараясь справиться с нарастающей паникой, говорит Джэнис. - А подумай о студентах, о множестве жизней, которые доверили нам родители. Это ведь ещё дети, чужие дети.
      – Мне плевать на них! Я хочу спастись сама! - Виллина раздражённо машет головой. Золотые волосы разлетаются по плечам, обрамляя побледневшее лицо. Очень красивое лицо… но иногда похожее не лик Горгоны Медузы. - Придумай, как мы можем спастись! - она хватает старуху за руку и сжимает до боли, будто желая оторвать. - Ты же преподаёшь чёрную магию! Мы обе сильны… мы самые сильные маги в этом долбанном университете магии! Если мы объединим наши силы…то, возможно, сможем выбраться из этой западни! Голос Виллины становиться молящим.
      Джэнис с трудом вырывает свою сухонькую ручку из железных тисков: - Я не убегу! Я останусь со студентами!
      – Дура! - выкрикнула Виллина, хватая стул и разбивая его об стену. - А если нам уготована страшная смерть? Подумаешь, студенты. Существует множество миров, где мы можем начать всё сначала. Талантливые подростки существуют везде.
      Всматриваясь в непреклонное лицо противной старухи, Виллина теряет остатки терпения: - Послушай, идиотка, на кону стоят наши жизни! И существования магии вообще. Стоят ли эти жалкие студенты наших вековых традиций? Сколько веков маги копили знания, собирая их по крупицам, чтобы достигнуть нынешнего мастерства? И всё это должно кануть в лету из-за твоей глупой жалости и тупого самопожертвования? Мне почему-то кажется, - Виллина охвачена вдохновением, которому позавидовал бы сам Остап Бендер, - что этот кто-то… Враг… Хочет уничтожить не только нас, но и чёрных магов. И всю магию вообще! Ты ведь знаешь, моя мать была пророчицей! Куда там той Кассандре! И ты знаешь, что в некоторых случаях, под воздействием шока, я тоже знаю то, что скрыто.
      – Если ты не врёшь, спасая свою шкуру, - отпарировала Джэнис.
      – Можешь заглянуть в мои мысли, я снимаю защиту. Ты увидишь, что я не вру, - предложила Виллина.
      Джэнис очень сильно побледнела, схватившись одной рукой за стенку, другой - за тощую, впалую грудь.
      – Может быть, нам даже придётся принести в жертву всех наших студентов, чтобы выбраться отсюда, - задумчиво произнесла Виллина. - И, чтобы ты обо мне не думала - от этого процесса я не получу удовольствия!
      … Дарина сумела дойти до селения - какого-то захудалого городка, затерянного в лесах. Ей не понравился этот городок. Насторожил.
      "Очень странное расположение городка: лес, лес и лес… а потом, бац, город!" - подумалось ей. Облачённая в мужскую одежду лесника, которая была ей велика, но зато отлично грела, девочка скользила в темноте. Окошки казались ей глазами диких зверей, которые смотрят на неё с вожделением, как на желанную добычу.
      "Словно они ото всех прячутся", - продолжала размышлять Дарина. Она кралась, каждый шорох заставлял девушку обливаться потом, а сердце уходило в пятки. Она давно уже определила, что её магия в этом мирке абсолютно бездействовала. Так что ей надо было вести себя с повышенной осторожностью. Вот когда она впервые пожалела, что у неё хрупкая фигурка, а не массивное, крепкое тело с мощной мускулатурой. "Надо узнать, что тут происходит. И как относятся к маленьким девочкам - вдруг едят или в жертву приносят?" - решила она и прильнула к окну самого большого здания. Окно было небольшим, с решёткой. За ним она увидела каких-то монахов малопривлекательного вида. Святость даже не проходила рядом с ними. Их угрюмые лица, страшные, пустые глаза, рот, искривлённый жестокостью, напоминал ей монахов из маниакальных романов Маркиза де Сада. Дарина похолодела и невольно оглянулась: не прячется ли кто-то у неё за спиной? Ей очень не хотелось попадать в руки местным монахам. Обычно интуиция никогда не подводила девушку. И если какая-то часть её естества начинала вопить: "Всё паршиво!", то так оно в конце концов и оказывалось.
      Дрожь, снова всё тело бьёт дрожь, на этот раз не зимнего холода, а страха. Какие-то эти монахи чересчур уверенные в себе, что ли. Словно мелкие божества. На крупных они всё равно не тянули. Они сидели за длинным деревянным столом, не покрытым даже скатертью.
      – Брат Ваган, - крупный, ширококостный, седой мужчина с крепкими руками и глазами фанатика, приподнялся и слегка поклонился высокому, долговязому старику, - вам слово.
      Мужчина взял со стола железную чашу без резьбы и других украшений, ясно демонстрирующую аскетизм этих фанатиков, задумчиво повертел её в длинных, высохших пальцах. - Победа близка, - наконец говорит он. - Девять верховных вампиров находятся у нас в плену. Мы заставили их применить их чары… которые они не могли применить против нас. И теперь колдовские силы заперты в своих мирах. Те жуткие, могучие силы, которые в течение многих веков превращали жизнь многих, подвластных им миров в хаос. Подчиняя их своим прихотям, изменяя их согласно своим извращённым желаниям! Правда, - вдохновлённое лицо крепкого старика исказило злоба, - вампиры отказались уничтожать белый университет, сказав, что это им не под силу. Но ничего… завтра мы применим к ним пытки и тогда посмотрим, врут они или нет. Никогда нельзя доверять исчадьям ада на слово, не так ли?
      Остальные монахи - их было человек десять - закивали. Дарина похолодела, ей почему-то показалось, она была уверена, что сейчас эти твари говорят про её мир!
      Девушка задумалась: Виллина, как она поняла, не собиралась возвращать её обратно, пока она не выполнит задание. И, быть может - с неё станется - даже после этого. Но если она, Дарина, сможет спасти от гибели весь Белый университет? Сможет ли после этого Виллина оставить её здесь?
      "Нет, вряд ли, - подумалось ей, - даже такая стерва, как наша директриса, должна будет оценить мой подвиг. Надеюсь, ещё не поздно".
      Её сердце словно сжала сильная, ледяная рука. Она знала, что, если судьба разделается с её университетом белой магии, жизнь ей не будет мила.
      "Я должна этому помешать! К тому же мне всё равно не нравятся их рожи!"
      Дарина постаралась принять более удобнее положение, став так, чтобы её не смогли заметить из окна. Её сердечко стучало так, словно собиралось побить все мировые рекорды, а потом и раздвоиться для удобства. - К тому же… - лицо монаха помрачнело, - мы так и не смогли захватить самого сильного, десятого вампира! Он знаком с одним из представителей чёрных магов, так называемых Тринадцатых, даже связан с ним родственными узами. Они ещё ужаснее, чем белые маги.
      "Ух ты, как тесен мир!" - про себя хмыкнула девушка. Несмотря на опасность, ситуация начала её забавлять. "Подумать только, какие-то монахи-фанатики, из отдалённого, отсталого мирка, сидящие в лесу, обговаривают план уничтожения белых и чёрных магов! У них что, мания величия, отягощенная даунизмом?"
      Но в словах "брата" Вагана слышалась такая уверенность, что у Дарины резко упало настроение. - К сожалению, маг Эленбург, директор нашего университета магии, слишком силён… и его трудно напугать нашей молитвой.
      "Вашей молитвой вы можете напугать только самих себя!" - со злостью и раздражением подумала Дарина. - Естественно, он на стороне вампиров! Потому что маги, это тоже зло, как и вампиры.
      – Только у нас почему-то не получается убедить в этом людей, - желчно проговорил высокий, очень худой, как палка на ножках, монах. Он просто поражал своим уродством.
      – Потому что люди - грешны, - заметил Ваган тоном, не терпящим возражений.
      Дарина больше всего на свете ненавидела подобный тон, который указывал на то, что собеседник полностью уверен в своих словах, а за критику может убить. - Они мечтают, что у них может родиться ребёнок с магическими способностями…или у их детей, или внуков. Они таят тайную надежду когда-нибудь приобщиться к этим богомерзким ритуалам! Хотя и продолжают ходить в церковь. Нет, нам нужно покончить с магией! Все те вещи, которые они получают благодаря своему колдовству, добываются прямо из недр ада! Они продают свои души на золото и вкусную пищу. А люди должны усмирять желания плоти, носить грубое рубище и питаться одним только хлебом с водой!
      Дарина с удовольствием заметила, что у некоторых из самых молодых монахов на лицах мелькнуло тоскливо выражение. Их глаза засверкали, как у голодного волка. Они хотели жрать, красиво одеваться и на "шару" заполучить великолепные замки. Правда, они очень быстро сумели подавить это выражение, опустив горящие глаза к земле.
      – Завтра, - Ваган с удовольствием потянулся, - завтра мы будем пытать этих богомерзких созданий, пока они не уничтожат белых магов. А потом… потом мы как-нибудь захватим Дайна Стейна и заставим его уничтожить чёрных магов! Кстати, я недавно узнал, что одна из учениц первого курса тёмного отделения… прибыла к нам из другого мира! Гадание на святой книге показало, что она - одна из Тринадцати. И, если мы её уничтожим… их силы значительно ослабеют. Помолимся, же братья за успех нашей святой миссии!
 

***

 
      От "святой" миссии монахов Дарину затошнило. К тому же, она обрадовалась, что таки нашла то место, где находилась Элли Трейн.
      "Ах, если б при мне была моя магия! Я бы уж как-нибудь ухитрилась перелететь в нужное место!" - злилась Дарина, ударяя кулаком по стене. Монахи после молитвы улеглись прямо на полу и задули свечи. Дарина видела их скрюченные фигурки в чёрном при слабом свете камина. Она прокралась дальше, удивляясь, почему во время такого важного совещания, вокруг домика не выставили охрану?
      Конечно, она безумно обрадовалась этому обстоятельству, но вовремя не понятые ситуации могут привести к гибели. Поэтому Дарина решила пока не убегать из селения. По крайней мере, до утра. Оставаться тут дольше в виду полного отсутствия магических способностей в данный момент и непонятной, не изученной силы монахов она посчитала опасным.
      Но девушка не могла допустить гибели всех своих знакомых - друзей у неё не было - и исчезновения с лица вселенной любимого мирка с белым дворцом. Даже Виллину ей было жалко - всё-таки она многому научила её. Например, что ни в коем случае нельзя доверять даже самому белому из магов.
      Несмотря на свой подлый и отчасти жестокий характер, девочка-эгоистка любила белый замок больше всего на свете. К тому же… она достаточно хорошо знала свою мать, Анну, чтобы предсказать что с ней случиться после гибели белых магов: она покончит с собой. А Дарина не была полной садисткой, чтобы не любить свою мать.
      Она проходила мимо одного из домиков, желая подойти к желтеющему в темноте окошку, чтобы подсмотреть, что твориться там, как тяжёлая деревянная дверь отворилась и в вечерний холод и тьму вышла невысокая, хрупкая девушка с ведром в руках.
      Дарина, вдруг проникшись к ней доверием, подошла к ней. - Привет, - сказала она как можно небрежнее, - что ты тут делаешь? Одна, ночью… Волков не боишься?
      – Если меня разорвут волки, значит, бог захотел наказать меня за мои грехи! - патетически воскликнула девушка в драном полушубке, без шапки. Дарина заметила, что она хорошенькая. Но вот её взгляд…
      Девушка, словно забыв о наличии странной незнакомки, подошла к колодцу и наполнила ведро водой. Она продолжала глядеть всё так же странно. Дарину мороз продирал по коже от её взглядов.
      – Что у тебя с глазами? - деланно-небрежным, но всё же дрогнувшим голосом поинтересовалась она, стоя на почтительном расстоянии, готовая драпануть в лес.
      – Я ослеплена. Вся наша деревня ослеплена, - спокойно ответила она, направляясь к дому с ведром, полным ледяной воды. - Может, ты хочешь пить? Тебе нужна одежда или пища? Не стесняйся, говори.
      – Почему вы ослеплены? Кто с вами сделал такое?! - Дарина едва не сорвалась на крик. Её трясло, хотя она считала себя циником.
      – Монахи. Мы не должны смотреть на свет божий, так как недостойны созерцать его! Это наказание за наши многочисленные грехи.
      Хотя Дарина очень хотела есть и не отказалась бы согреться возле огня, но фанатичная слепая девушка, чем-то похожая на неё, внушала ей ужас и отвращение.
      – Спасибо, я ничего не хочу, - пробормотала она и на цыпочках удалилась.
      … Виллина наколдовала себе прекрасное серебристое платье, облегающее её божественную фигурку. Расчесала, разбросав по плечам длинные золотистые волосы. Она чувствовала волнение, с которым не могла справиться, вопреки приказу мозга. Ей не нравилось, когда она не могла себя контролировать. Когда она переставала быть хладнокровной. Раньше только Джонатан мог выводить её и состояния ледяного, эгоистического безразличия. Возможно, поэтому она за него вышла. А ещё из-за того, что он, как самый способный студент своего потока - мальчик-гений - наверняка должен был остаться в университете в качестве учителя. А она больше всего на свете хотела остаться здесь! Она не хотела быть насильственно оставленной в мире без магии, откуда она была родом. Именно благодаря Джонатану она смогла достичь нынешнего высокого положения.
      Наряженная женщина вышла к студентам, ожидавшим её в большом зале. Волнение снова стиснуло горло женщины - она не могла спокойно смотреть в их перепуганные глаза.
      – Как вы знаете, могущественный враг запер нас в этом мире. Но пока больше ничего страшного не произошло, - поспешно добавила она, увидев ужас на их лицах. Испуганные, беспомощные дети.
      Раньше Виллина даже не колебалась, когда посылала их на смерть. А сейчас… Возможно потому, что она сама оказалась в той же самой лодке, она поняла их переживания и смогла сопереживать. - Думаю, нет, я просто уверена, что мы найдём какой-нибудь выход! А пока не волнуйтесь, уроки не отменяются, так что не надейтесь. Она слабо улыбнулась. - Жизнь идёт своим чередом.
      Больше не в силах созерцать их скорбь, Виллина поспешно удалилась, дав слово Джэнис Уилкс. Она была уверена, что старуха найдёт нужные слова для утешения.
      Виллина вернулась в свою комнату и уткнувшись лицом в подушку, громко зарыдала, так, что вздрагивали её красивые плечи. Она сама нуждалась в утешении. Виллина впервые ощутила себя одинокой и отверженной.
      … Дарина ходила по селению, размышляя о том, очень голодны вампиры или нет. Это было лучше, чем думать о многих жителях, ослеплённых дурными монахами. У неё возникало острое, необоримое желание взять тяжёлый, тупой предмет и перебить их нафиг.
      Увидев длинный сарай с огромным амбарным замком, без окон, она сразу поняла, ощутила всем своим естеством, что там вампиры. Девочка догадалась, что замок освещен в церкви, полит святой водой и подвергнут многими подобными церемониями. Иначе вампиров бы он не удержал. Она всегда с огромным удовольствием слушала лекции учительницы тёмной магии Джэнис Уилкс, так как полагала, что рано или поздно станет одной из тринадцати. К тому же её лекции являлись источником бесконечного кайфа. Так что Дарина достаточно хорошо знала о вампирах. Опять же, она не была уверена, что вампиры везде одинаковы, во всех мирах.
      Дарина подошла к замку и задумчиво потрогала его: вещь не для её слабых ручонок. Разве что… преодолев себя, она вернулась к домику слепой девушки. Осторожно вошла. Девушка сидела перед огнём, ничего не видя, но повернув лицо в сторону языков пламени. - Извини, можно я возьму у тебя топор?
      Девушка кивнула, по её лицу текли слёзы, Дарина заметила, что на её руках лежит младенец. - Он родился вчера, а завтра его ослепят, - прошептала она сдавленным голосом в котором ощущалось тщательно скрываемое страдание… Да, конечно, бери что хочешь.
      Девушка была настолько зациклена на своих переживаниях, что ей даже не было интересно, зачем незнакомке топор, и не собирается ли она убить её этим самым топором.
      Дарина вдруг подумала, что в этой деревушке жизнь - дешёвая разменная монетка. Она нашла топор в сарае. На ходу взяла со стола палку колбасы, слегка тухловатой, но ещё съедобной и с жадностью сжевала. Тщательно прикрыв за собой дверь, Дарина направилась к сараю.
      – Эй, вампиры, - тихонько заговорила она, приникнув к деревянной стенке, - я сейчас вас освобожу, только не надо меня кусать в знак благодарности, ладно? Вы обещаете?
      – Обещаем, - раздался тихий женский голос через некоторое время, - но кто ты?
      – Давайте отложим церемонии на потом, - резко ответила Дарина, подошла к двери, взмахнула топором и начала с ней воевать. Злоба придавала ей сил. Она представляла себе, что перед ней не мощная дверь, а монахи. Через пару ударов ей удалось сбить замок, она широко отперла двери и вошла в тёмное помещение с топором в руке. Ей было страшно, но неодреналин, гормон ярости, притупил защитные инстинкты организма.
      – Где вы тут?
      – Мы прикованы к стенам, - раздался мужской голос. - Пожалуйста, если ты друг, доверши свою милость.
      – Довершу, довершу, - ворчливо пробормотала она. - Кажется, я героем не нанималась, но, мне тоже нужна одна услуга: когда я вас освобожу, кто-то из вас должен отнести меня к вашей магической академии. У меня там дела, а летать я сейчас не могу. Вы ведь умеете летать?
      – Умеем, но поспеши.
      – Сейчас, - девушка начала рубить стену. - Мне нужен свет, - пояснила она. - А то я ещё промахнусь ненароком и освобожу вас по частям.
      Слабый лунный свет был достаточным, чтобы она увидела их. Вампиров, прикованных к стенам. Все они были скованные одной цепью. Дарина подняла топор и занялась ею. Её удивило, что эта, в общем-то довольно-таки ржавая цепочка так легко сковала девять могущественных существ.
      "Наверное, цепь тоже освящённая!" - внезапно дошло до неё. Звенья цепи рассыпались на куски после нескольких ударов - она ощутила себя героем. Дарина вынуждена была собственноручно снимать остатки цепи с каждого вампира, потому что они даже не могли к ней прикоснуться.
      Когда азарт прошёл, Дарина вдруг осознала, что она осталась наедине с освобожденными вампирам. К ней подошёл невысокий, хорошенький блондинчик в изодранной, но ещё вполне приличной одежде. По крайней мере, он не казался голым.
      – Не надо меня кушать! - поспешно добавила Дарина, вжимаясь спиной к стенке. - Я ещё не разобралась с монахами. Знаете, мне они не нравятся, и поэтому я хочу их убить. Вот такая я загадочная девушка. Знаю, у меня паскудный характер, но такой меня мама родила.
      – Мы и не думали тебя обижать, - парень коснулся её щеки холодной ладонью. В его светлы глазах отразилась луна, отчего они засияли. - Просто я лично хотел тебя поблагодарить. Так как я самый младший из вампиров, то завтра меня бы начали пытать первым. Он содрогнулся: - А я ненавижу огонь!
      – Но огонь нам сегодня понадобиться, - проговорила Дарина. Она быстро рассмотрела других вампиров: пять мужчин и четыре женщины. Все красивы, кто-то больше, кто-то меньше, как на подбор.
      Она снова вернулась к девушке, вернула топор и набрала в железную лопаточку углей. - Ты будешь очень сильно плакать, если я избавлю ваше селение от монахов? - поинтересовалась она, оборачиваясь.
      – Нет, - вырвалось у той, - не буду.
      С помощью вампиров Дарина забаррикадировала окна и двери дома, где спали монахи. Вампиры умели двигаться совершенно бесшумно и поднимать громадные тяжести. Затем она подожгла их дом. Без всяких сожалений.
      – Что ж, красавчик, а ты отнесёшь меня к академии, - обратилась она к понравившемуся ей блондину. Он посмотрел на неё с восхищением, вогнав в краску. На неё никогда раньше не обращали внимания мужчины, тем более, такие красивые. Сердце Дарины застучало сильнее, когда его руки сомкнулись на её талии. Удивительная тоска и печаль охватили её душу. Она поняла, что произошло то, чего она всю жизнь боялась: она полюбила - и теперь каждое слово, которое вылетит из красивых уст вампира, может стать её наказанием. Дарина была слишком горда, чтобы вымаливать у кого-то крохи любви и воспользоваться его благодарностью.
      – О чём ты думаешь? - спросил вампир, когда они летели над лесом. Ветер развевал их волосы, бросая им в лицо. Дарина как никогда, ощущала холод. Словно ветер достигал её души.
      – О том маленьком селе в котором вы были пленниками… Ведь твои дружки и подружки сейчас ужинают его жителями?
      – Они всё равно слепы: думаешь, у них большие шансы выжить? - ответил он вопросом на вопрос.
      – Не знаю.
      – Всё равно их съели бы дикие звери. К тому же, мы убьём не всех. Оставим тех, у кого зрячие дети.
      – Очень благородно, - покивала Дарина.
      – Издеваешься?
      – Да нет, констатирую. Вы же вампиры в конце концов, а не члены общества Повышенной добродетели. Не мне вас судить. Я сама достаточно жестокое и безжалостное существо.
      – Да ну? - теперь уже он заинтересовался. - А как тебя зовут?
      – Дарина. А тебя?
      – Вэлл. Я из южного королевства, а ты откуда?
      – Из другого мира. Вообще-то я ведьма, но сейчас мои колдовские способности временно мне недоступны.
      – Понятно. А зачем тебе в академию? У тебя какие-то планы на Дейва? Понимаешь, мне не хотелось бы, чтобы ты попыталась его убить.
      – Ты думаешь, у меня могло бы получиться? - хмыкнула она. - Я же не монах.
      – Даже монахи ничего бы не смогли сделать с Дейвом! - с гордостью сообщил Вэлл. - Он слишком силён для них. И для колдунов тоже. Они его тайно ненавидят и бояться, хотя он и сотрудничает с ними.
      – Так чего ты за него боишься, если он такой великий и могучий? Я ведь просто маленькая девочка…
      – На вид да, - согласился он. - Но ты ведь сама сказала, что являешься ведьмой.
      – Без способностей!
      – Но я ведь не в курсе, когда они у тебя снова появятся - кто знает, на что ты способна. Женщины способны на многое.
      – Послушай, мне он не нужен, я даже с ним не знаком. Мне нужна одна ведьма из университета. Можешь прочесть мои мысли, если не веришь. Мне не слишком хочется, чтобы ты скинул меня с большой высоты.
      – Могу, - ответил он на два вопроса одновременно.
      Молчание повисло в воздухе, как неприятный запах. - Понятно, - наконец снова заговорил он. - У тебя в голове такая каша намешана! - добавил он даже с некоторым почтением.
      – Подозреваю, что ты никогда такой отвратительной свалки не видел, - с вздохом заметила она. - Сама не знаю, в кого я такая выросла. Вроде родители нормальные были, белые маги.
      – Ты просто чёрный маг по натуре, вот и всё.
      – И этим можно сразу же оправдать все мои негативные черты характера - как удобно! Знаешь, несмотря на этот ужасный холод - я очень хочу спать. Не возражаешь? Она закрыла глаза. - Тебе же будет лучше, если я заткнусь.
 

***

 
      Я понимаю, что слова любви сейчас лишние. А ощущаю, что мы слились в одно целое, и нам очень не хотелось разъединяться. Мне кажется, что я дышу его устами, а он - моими. Мне чудится, что у нас одна душа… одна на двоих. Мне кажется… нет, чёрт меня побери, я просто уверена, что люблю его!
      Я знаю это.
      – В этом что-то есть, - шепчет он, отстраняясь.
      – В чём, в сексе, что ли? - улыбаюсь я.
      – Да, и в сексе тоже. Знаешь, многие вампиры просто бояться заниматься любовью.
      – Почему?
      – Я не могу тебе сказать. Ладно, скажу: мы уязвимы в этот миг. И нас можно убить. Потому что мы на короткое время возвращаем себе людскую сущность. И все свойства слабого человеческого тела.
      – Ну, не сказала бы, что слабого. Знаешь, я скорее умру, чем причиню тебе вред! Или ты мне не доверяешь?
      – Я не привык кому-либо доверять. Нас, вампиров, уж очень сильно не любят! Ты даже не представляешь, на какие ухищрения пускаются маги - и не маги - чтобы нас уничтожить! Или пленить, чтобы воспользоваться нашей магией. Вот недавно куда-то пропали остальные девять вампиров.
      – Их всего десять?
      – Да. Так что я долгое время предполагал, что бы можешь быть их орудием. Даже сама этого не осознавая.
      – Я что, закодирована по-твоему? - искренне обиделась я.
      – К моему счастью, нет. Иначе я был бы уже… или ты. В общем, кто-то из нас мог умереть.
      – Значит, ты пошёл на сексуальный контакт, даже не будучи уверен, что я - безопасна? - я была искренне потрясена. И счастлива.
      – Да. Сам не знаю, что на меня нашло.
      – На меня нашло тоже самое. Ведь я тоже рисковала. Постель с вампиром - не самый безопасный аттракцион.
      – Я очень благодарен тебе за доверие. Обычно, в нашем мире, даже шлюху мне пришлось бы брать силой. Правда, иногда ведьмы таким образом подпитываются нашей энергией. В конце-концов это не самый плохой выход - по крайней мере не со смертельным исходом. Но больше нам не стоит этим заниматься.
      – Почему?! Я оказалась не в твоём стиле? Или ты не любишь девственниц? Хотя… судя по всему, я уже не девственница.
      – Потому, - его лицо было сумрачным и непреклонным. - Отнести тебя в твою комнату или сама дойдёшь?
      – Я сама, - я встала - меня шатнуло.
      – Вот видишь, - его руки уже поддерживали мою спину - мой глаз не смог уловить его движений, настолько быстрыми они были.
      – Что я должна видеть? Что ты выпил всю мою энергию? - пошутила я.
      – Перестань. Не нужно так говорить, - его лицо стало страдальческим, словно я обвиняла его в каких-то страшнейших грехах. - Я бы тоже не смог бы причинить тебе боли, - прошептал он еле слышно, но очень нежно. Он поднял меня на руки, как заснувшего ребёнка, - я всё-таки отнесу тебя в твою кровать.
      – Спасибо, - я действительно уже засыпала. - Утро вечер мудренее, - добавила я с умным видом.
 

***

 
      – Привет! - разбудила меня Лира де Кэль, застенчиво заглядывая в мою комнату. - Мне можно войти? Или ты не хочешь со мной общаться?
      – Войди, - разрешила я, переворачиваясь на живот и глядя на неё одним глазом. - По-моему это ты перестала со мной разговаривать. Вчера.
      – Так ведь это было давно, - улыбнулась девушка. - Извини, я действительно тогда была не права. И напилась, как собака. Ты в курсе, что Солли нас все отравил? Весело, правда?
      – Кому как - я чуть не умерла. Если бы не Дайн…
      У Лиры округлились глаза: - Как же это так? Ведь все маги имеют врожденный иммунитет против ядов.
      – Я не из их числа, - устало прошептала я. Вставать было неохота. Разве что если бы увидеть вампира. Я бы и приползла к нему.
      – Ужасно, ведь ты могла… - она не докончила фразу, закрыв ротик ладонью. - Вот сволочь этот Солли!
      – С мужчинами такое случается, - слабо улыбнулась я. - Я имею в виду приступы сволочизма. - Это у них как инстинкт… может даже самосохранения.
      – А ты знаешь, что сегодня праздник, - снова оживилась Лира. Она не умела долго думать о плохом.
      – Какой? - поинтересовалась я.
      – День любимого учителя. Мы все сейчас готовим им сюрпризы. Все студенты готовят подарки своим любимым учителям. Пары отменены - здорово, правда?
      – Угу, - я была с ней полностью согласна. - Я так хреново себя чувствую, совсем не отдохнула этой ночью.
      – Что, с унитазом обнималась? - посочувствовала Лира. - Да, после паучьего яда и не такое бывает.
      – Да нет, с любимым обнималась, - ляпнула я, не подумав. - С любимым унитазом, я имела в виду.
      Глаза Лиры загорелись, но она не стала меня расспрашивать. За что я её любила, так это за то, что она никогда не лезла в душу, если я её туда не пускала.
      – А как ты? Помирилась с Дориатом?
      – Да. Ещё ночью. Я подумала и зашла к нему - он не спал. Переживал из-за яда и нашей ссоры. Знаешь, я думаю, что мы поженимся, - очень серьёзно заговорила она.
      – Только потому, что спали вместе? - бестактно ляпнула я.
      – А что, это было так заметно со стороны? - удивилась Лира. - А я думала что мы хорошо скрываем свои чувства.
      – Нет, конспираторы из вас никакие. Так объясни, у вас что, суровые законы? Если парень лишит девушку невинности, он что, обязан на ней жениться? - с проблеском надежды спросила я.
      – Нет, такого закона у нас нет - а жаль. Просто… мы любим друг друга. Я готова умереть за него, понимаешь?
      – Понимаю, - прошептала в ответ я. - Теперь я тебя действительно понимаю. Так когда праздник?
      – Вечером, не пропусти этого зрелища! Если будет уж очень плохо - приползли. Но будь обязательно! Какой сюрприз ты хочешь приготовить для Дайна? - лукаво улыбнулась она.
      – А почему ты решила, что он мой самый любимый учитель?
      – А что, у нас большой выбор? Ведь он же на первом курсе только один у нас и ведёт все уроки. Мы готовим представление, если хочешь, присоединяйся. Ведь денег у тебя всё равно нет, да и в город первый курс не выпускают, потому что мы ещё очень неопытные маги. А наколдовать что-то приличное ты ещё не можешь… Можешь что-нибудь спеть.
      – Спасибо, но у меня другая идея. А ну кыш! Меня охватило вдохновение.
      … - Ну вот, прилетели, - Вэлл поставил её на крышу. Она окончательно проснулась и ощутила, что почти не может шевелить замёрзшими конечностями. Вэлл взял её за руку и практически поволок к чердачной двери. Они пролезли внутрь холодного чердака, где стаями летали летучие мыши, а размеры крыс показались ей сюрреалистическими. Присмотревшись, девушка ещё заметила парочку бледных призраков, сплетничавших возле труб.
      – Мы уже там, где надо? - тихонько спросила она.
      – Да, - прошептал он в ответ. - И попали мы как раз вовремя, на праздник.
      – Что, день мертвецов? - съязвила она. - Знаешь, наш дворец мы держим в порядке, он красивый, как игрушечка! А тут тварей всяких завели…
      – Студенты, - ухмыльнулся Вэлл. - Знаешь, я ведь тоже здесь учился - прекрасное место. Это было лет двести назад, я ещё тогда не был вампиром.
      – Классно! А наши маги столько не живут, - с завистью пробормотала Дарина, оглядываясь по сторонам. Ей стало немного жутко. - Хотя, вот например Джонатан. Да, эта сволочь живучая!
      – На празднике мы легко затеряемся в толпе, - перебил её Вэлл.
      – Ты меня не слушаешь! - обиделась она.
      – Слушаю и очень внимательно. Просто параллельно думаю о нашей безопасности. Знаешь, ведь это закрытое заведение. Мы, в принципе, не имеем права тут находиться.
      – И что, нас убьют? - похолодела Дарина, прижавшись к нему.
      – Да нет, просто в окно выкинут, - "порадовал" её он. - Ага, а вот тот самый тайный ход, выходит, что он ещё существует. И я его до сих пор помню, - ностальгическим тоном проговорил парень, поглаживая какую-то гнилую доску. Доска отодвинулась, обнажив чёрную дыру. Из неё запало пылью и плесенью.
      – И что там хранят: трупы? - пробурчала она, с трудом втискиваясь в отверстие, худенький Вэлл пролез за ней следом. - О, я вижу лестницу! Интересно, а она не слишком устарелая? Мы шеи себе не свернём?
      – Это потайной путь в зал заседаний, - пояснил Вэлл, пока они спускались. - Там происходят все торжественные мероприятия.
      – Ага, например убивания незваных гостей, - нервно заметила она, вся дрожа. - А ведь маги могут прочесть мои мысли, как это сделал ты? Наверняка ведь могут, и если узнают, что я пришла убивать студентку… Интересно, в моих мыслях есть поправка на то, что я уже передумала это делать?
      – Тихо! - он приложил палец к губам и подтолкнул её к двери. - Мы пришли. Он тихонько приоткрыл дверь, и они увидели шикарный зал, освещённый летающими, правда, очень бледными огоньками. Везде стояли столы, пока ещё пустые; горело три камина. Огромная люстра, расположенная в самой высокой точке потолка, казалась новогодней ёлкой, так густо она была усеяна огоньками, словно миллионами светлячками разного цвета.
      Зал был ещё пуст.
      – Красиво! - прошептала завороженная Дарина, сжимая его руку. - И сумрачно. Ой, там какая-то девушка стоит, возле самой стены!
      Они ещё сильнее высунулись в дверной проём и увидели хорошенькую блондинку с распущенными длинными волосами. Она была в коротком красном платьице. Что больше всего поразило Дарину, так это её современная косметика: алая помада на губах и золотистые тени вокруг глаз. Девушка как раз накрывала полотном высокую картину.
      – Я не думаю, что её стоит бояться, - прошептал Вэлл и смело вошёл внутрь. Дарина засеменила за ним. - Будьте добры, девушка, позовите пожалуйста вампира Дайна.
      – Он сейчас придёт, - ответила та, рассматривая их с интересом, но без всякого подозрения. - А вы на каком отделении?
      – Мы выпускники, гости, так сказать, - заулыбался Вэлл. Дарина немедленно приревновала его к этой голубоглазой девушке со стройной фигуркой.
      – Понятно, - девушка отошла от картины и внимательно осмотрела со всех сторон.
      Вэлл подошел к ней: - Подарок учителю?
      – Любимому учителю! - подчеркнула она. - Я весь день рисовала! Так боялась, что не успею. Конечно, справилась не без помощи чар - пришлось перелопатить весь учебник по магическому рисованию. А ведь мы должны его изучать только на втором курсе!
      Зал потихоньку заполнялся.
      Вэлл с Дариной и художницей уселись рядом за столиком, которых было множество. Каждый сел как хотел и с кем хотел. Наконец начали заходить учителя. Дайн усмотрел их издалека и сразу же подсел к ним.
      – Привет, Вэлл, какими судьбами?
      – По делу, оно касается и тебя. Нам надо будет поговорить, но после праздника, - произнёс тот. - Будет слишком заметно, если мы сейчас же покинем зал.
      – К тому же я приготовила тебе подарок, - заметила девушка, краснея и опуская глаза. - Мне бы очень хотелось, чтобы ты его увидел.
      – Спасибо, Элли, - нежно улыбнулся он. Дарину словно ударило током: - Так вы и есть Элли Трейн?
      – Вообще-то меня зовут Эвелина, - охотно пояснила блондинка. - А вы - Дарина, не так ли? Из белых магов… вы мне снились.
      – Надеюсь, хоть не в эротических снах, - хмыкнула та, постепенно преодолевая шок.
      – Нет, мне снилось, что вы хотите меня убить.
      – Не я, а Виллина, к тому же у меня теперь другие планы, - быстро ответила Дарина.
      – Монахи захватили всех наших, - тихонько прошептал Вэлл Дайну.
      – И что будем делать? - прошептал тот в ответ.
      – Уже ничего, всё сделала эта милая девушка. Дарина приосанилась и улыбнулась. - Да ладно, я просто проходила мимо. Не могла же я оставить вас в беде!
      Эвелина фыркнула: - Ну а как же! У вас лицо прирождённой убийцы!
      – Неужели там заметно? - притворно огорчилась девушка.
      Остальной вечер они провели хорошо, оценив магическое искусство остальных учителей, самого Эленбурга и студентов старших курсов. Элли и Дарина уставилась на старшекурсников, пытаясь понять выражения их лиц. Что-то в них такое было.
      – Мне кажется, что это - печать мага, - тихонько прошептала Эвелена на ухо Дарине. Мужчины подсели друг к другу и занялись выяснением каких-то своих дел в которые решили их не посвящать, отгородившись непроницаемой завесой молчания. То есть, никто ничего не слышал из их разговора. И не услышал бы, даже если б они решили очень громко спеть.
      – Что ты имеешь в виду? Цифру шестьсот шестьдесят шесть на лбу? Или нечто в этом роде? - съязвила Дарина.
      – Я имею в виду то, что отличает мага - любого мага - от обычного человека.
      – И что это такое?
      – Особенно выражение… такое… почти как у богов.
      – А ты часто с богами общаешься?
      – Не часто. По вторникам, - отшутилась Элли. - В остальные дни они очень сильно заняты… развратом и пьянкой. Я хочу сказать, что у нас на лбу выжжена Каинова печать.
      – Предательства, что ли? - издевательским тоном заявила Дарина. - Да ты прямо поэт. Только плохой.
      – Нет, клеймо всемогущества. Мы смотрим на других людей, как люди смотрят на букашек под ногами. Мы их не считаем равными себе. Потому что свои желания они воплощают огромным трудом. А нам достаточно произнести заклинание.
      – Но счастья это не гарантирует, - Дарина зевнула. - Может твоя философия и умна, но уж очень сильно скучна! Давай лучше расслабимся, напьёмся, анекдоты друг дружке расскажем. А наши парни пусть решают судьбы миров. Они ведь герои, не так ли? Они сильные мужчины, а мы хрупкие… и очень ленивые девушки. Надеюсь, что их девушки, - прошептала внезапно покрасневшая Дарина. - Знаешь, ведь мне очень нравится Вэлл. Ты случайно не знаешь, как вампиры относятся к девушкам? У них может появиться какие-то чувства кроме банального гастрономического интереса?
      – Может, - улыбнулась Элли мечтательно, вспоминая. - Ещё и как.
      – Это хорошо. Только проблема в том, что я - уродина.
      – Совсем нет!
      – Нет, да! Я иногда смотрюсь в зеркало, так что знаю страшную правду. Я тощая и маленькая, как чучело птички. Дарина тяжело вздохнула. - У меня какие-то проблемы в развитии.
      – Ты это себе внушила, посмотри на меня: я тоже не блещу красотой.
      – По сравнению со мной, блещешь.
      – В твоей внешности тоже есть своя изюминка.
      – Ага, глаза, знаю. Один - карий, второй - немного светлее. Думаю этим сложно удержать мужчину.
      – Знаешь, главное это не внешность, а характер.
      – Характер у меня ещё хуже. С моими данными мне нужно искать извращенца.
      – А может быть Вэлл и есть извращенец? - попыталась утешить девушку Элли. Она её отлично понимала. Сама недавно чувствовала себя так же. До того, как переспала с Дайном и поняла, что он что-то к ней испытывает. Не обязательно любовь, хотя бы похоть. Уже что-то… большее, чем равнодушие. Она уже поняла, что вызвать хоть какие-либо чувства у вампира - уже подвиг.
      … - Пришла пора открывать подарки, - шепнул Дайн ей на ухо. - Интересно, что ты мне приготовила? Какую-нибудь дрянь?
      – Увидишь, - хмыкнула Элли. Она на него не обижалась. Девушка вскочила и кинулась к своей картине, с которой театрально сдёрнула покрывало. Все замерли, даже Эленбург. Моложавый старик, похожий на Дон Кихота, застыл с бокалом, недовнесенным до рта. На картине был изображён Дайн. Но… живым. С яркими красками живого человека. Таким он был, когда ещё не стал вампиром. Когда его ещё не сделали вампиром. Его, ещё живого, окружала тьма, готовая поглотить.
      Дарина сильно сжала её руку, побледнев. Элли с изумлением глянула на её побледневшее лицо. Затем опустила взгляд на хрупкие, тонкие ручки девушки. Одну из них сильно сжимал Вэлл.
      Элли поняла, что он невольно причиняет девушке сильную боль, а та просто не может оттолкнуть его. Потому что любит. Элли осторожно посмотрела на лицо своего любимого. Собственно, его реакция интересовала её больше всего. Он тоже был бледен, глаза полузакрыты. В глазах непонятное выражение.
      – Спасибо, - довольно громко произнёс он, рассчитывая на публику. - Это мой самый лучший портрет.
      … Вечером они с помощью покровительства Эленбурга, который не задавал лишних вопросов, отвели Дарину в свободную комнату. Затем оба вампира вежливо проводили Элли в её комнату.
      – Спокойной ночи, спасибо ещё раз, ты просто поразила меня своим подарком! - произнёс Дайн, глядя ей прямо в глаза.
      – Тебе не понравилось, - это было утверждение. Девушка бессильно упала на кровать. Вэлл тактично ожидал его в коридоре.
      – Почему же? Я просто понял, что ты могла бы полюбить меня только живым.
      – Знаешь, на мертвеца ты не тянешь, - язвительно проговорила она, ударив кулачком по подушке.
      – Сейчас моё тело холодно, как кусок льда. Ты бы не прикоснулась ко мне без омерзения.
      – Это неправда! Я бы немного замёрзла, быть может, простудилась. Но это не имеет значения. Никакого.
      – Я попытаюсь для тебя кое-что сделать. Помирить ваши два клана. Я имею в виду чёрных и белых магов.
      – А мне это зачем? Пусть хоть поубивают друг друга, мне всё равно! Мне нужен ты, а не членство в клубе "чёрных магов"! Как ты не можешь понять, что мне всё безразлично… кроме тебя. Ну, учёба мне тоже нравиться. Первая академия где мне не хочется поубивать учителей, сокурсников, а потом повеситься. Она пожала плечами, глядя в сторону, видя, как расплываются очертания комнаты и любимого существа от набежавших слёз. - Но я бы бросила её ради тебя. Я бы всё бросила ради тебя!
      – Но я даже ради тебя не могу снова стать человеком, - с грустью сообщил он, словно бы и не слышал её. - Даже если захочу.
      – Да я ведь и не требуя от тебя такого фокуса! Я понимаю - ты не Дэвид Коперфильд, хотя летаешь не хуже. Я люблю тебя такого, каким ты есть.
      – Ты меня просто идеализируешь, это болезнь всех женщин до брака. Наверное, вы бы никогда не вышли за нас замуж, если бы не эти полезные розовые очки. Но после брака… маски падают. Представь, ты лежишь в ледяной постели… и ожидаешь меня с охоты. Зная… представляя себе, что я делаю с другими людьми. С детьми, девушками. С каждым, кто подвернется под руку голодному вампиру. Ты сойдёшь с ума, ты возненавидишь меня. А потом попытаешься меня убить… в постели. Лучше я умру сам. Превращу кого-нибудь в вампира, и дело с концом. Этот пусть - самое верное самоубийство. Знаешь, я ведь понял, что не могу жить без тебя. А с тобой - тоже не смогу. Я не садист и не махровый эгоист, я не смогу заставить тебя так мучаться.
      – Какой пафос! - она с яростью швырнула в него подушкой. Промахнулась, конечно же. - Как раз в этот моменты ты думаешь о себе! Ты не понимаешь, не можешь себе представить какого мне будет… без тебя. Жизнь будет серой и блеклой, как бесснежная холодная зима. Смысл жизни, это те краски, которыми мы её раскрашиваем.
      – Поговорим завтра, - он направился к двери. Устало, еле передвигая ноги. Она даже испугалась.
      – Постой… ты что, голоден? Мне не нравиться твой вид.
      – Всё нормально. Это душевная, а не физическая усталость. Последние дни я очень сильно страдал.
      С этими словами он закрыл дверь.
      … Она не могла спать. Элли нашла комнату Дарины и ввалилась в неё без стука. И застыла. Дарина: хрупкая, маленькая девушка, держала в крохотных ручках пистолет явного самого крупного калибра, какого только могла наколдовать.
      – Кого убивать будем? - в голосе Элли слышалась пустота и безразличие, какие бывают, когда слишком сильные эмоции на короткое время выжгут всяческую чувствительность нервов.
      – Себя, - Дарина заглянула внутрь дула. - Понимаешь, я не могу без него жить.
      – Откуда ты знаешь: ты ведь не пробовала?
      – Знаю! - резко оборвала её девушка. - Уж в своём-то организме я-то разбираюсь. К тому же, здесь столько красивых девушек! И почти все - блондинки. Она с неприязнью покосилась на её волосы.
      – Это - специальное окрашивающее заклинание, - заметила Элли, поглаживая длинную косу.
      – Не важно. К тому же он даже не попытался меня изнасиловать! А значит, я ему совершено не интересна!
      – По-моему, существуют специальные чары красоты, - проговорила Эвелина, усаживаясь на кресло.
      – Точно! - на личике девушке засияла надежда, но тот час же и погасла. - Наша директриса такими пользуется, видела бы ты её! Галадриэль отдыхает! Но мне ещё надо два года проучиться, чтобы я тоже так умела. И то… это особенный талант. Кстати, знаешь, что задумали наши мальчики? - Дарина была рада хоть ненадолго отвлечься от собственных проблем. - Они хотят - и могут навсегда запечатать два наших мирка. Твой и мой. Она криво усмехнулась: - Подозреваю, что вампиры, как и те милые монахи, тоже не любят магов. Ведь те, хоть и общаются с ними, пользуются их способностями, но всё равно пытаются убить.
      – И как тебе эта идея? - полюбопытствовала она.
      – А мне всё равно! Теперь уже всё равно. Раньше я болела своим университетом, носилась с ним, как курица с золотым яйцом. Но теперь Вэлл дороже мне всего на свете, включая этот грёбаный университет! А я ему не нужна. Плечи Дарины поникли, в глазах погасли огоньки. - В общем, не мешай мне стреляться!
      – Да ради бога! Только оставь одну пулю для меня.
      Дарина оторвалась от дула, которое манило её, как гипнотические глаза змеи: - А тебе это зачем?
      – Потому что мой любимый хочет покончить с собой из-за меня. А я этого не переживу.
      Эвелина вдруг вспомнила лица чёрных магов, которые ей часто снились. Она почти сдружилась с ними, сроднилась, как с семьёй. Но… они не могли удержать её на этом свете.
      "И всё-таки эта злобная тварь Виллина добьется своего!" - промелькнула в голове мысль. "Хотя, насладиться своим триумфом всё равно не сможет, запертая, как живая в гробнице, в своём университете. Достойный конец для любой учительницы!"
      … Виллина смотрела на себя в зеркало, прощаясь со своей ослепительной внешностью. В её чуть дрожащих пальцах находился бокал с шампанским. Отравленным. Она больше не хотела жить. Даже не из-за заточения и неизвестных врагов, которые явно скоро должны были напасть. Совершить что-нибудь похуже обычного заточения. Или не совершить, а просто оставить их медленно сходить с ума, что было ещё страшнее. Просто душу до краёв наполнила пустота. Она дотронулась губами до края бокала.
      Вбежавшая Джэнис Уилкс изо всех сил ударила её по руке, выбив бокал.
      – Зачем? Из жалости? Я могу себе наколдовать ещё тысячу таких бокалов. Или умереть по-другому, - тоскливым тоном заговорила она. - Знаешь, почему я умираю? Ты будешь смеяться, но потому, что не могу ничем помочь студентам. Странно, но я впервые ощутила… что они - мои дети. И я не хочу видеть, как они умирают. Как сходят с ума, впадают в депрессию, в разврат, только что б забыться. А потом… убивают себя. Я не хочу! Теперь я осознала, как страшно наказали себя чёрные маги! Хуже наказания и мы бы им не придумали!
      Она разрыдалась и повалилась на пол, как кукла.
      Джэнис внимательно сверлила её своими непроницаемыми глазками.
      – Блокада окончена, - произнесла она будничным тоном.
      – Что?! Ты хочешь окончательно свести меня с ума? - добавила она жалобным тоном.
      – Нет. Я просто докладываю. Зато у нас гости. Вы не поверите - чёрные маги. С вампирами. И тринадцатой. Так что мы просто вынуждены подписать мирный договор. Особый договор, волшебный. Кто его нарушит, просто умрёт. Когда-то я предлагала вам заключить с ними подобный договор. Я ещё Джонатана пыталась уговорить, но бывшая директриса сделала его сумасшедшим фанатиком.
      Виллина потихоньку поднялась, шатаясь, как древняя старуха. В её лице первыми начали оживать глаза, они засияли мягким голубым светом. - Так что теперь у вас появился повод жить. Знаете, существует проклятие директрисы: рано или поздно она начинает ощущать ответственность за студентов. Это тоже особые чары, чары нашего университета. Джэнис улыбалась. - Они были наложены давным-давно на случай прихода к власти такой суки, как вы. А теперь приведите себя в порядок и выйдите к гостям. Наши студенты уже начали с ними брататься.
      … - Ты никогда не поймешь, что я ощутил, застав тебя с пистолетом у виска, - прошептал Дайн, сжимая в объятиях обнажённую Элли.
      – И что именно? - кокетливо поинтересовалась она, прижимаясь к нему теснее. Она словно стремилась слиться с ним, стать одним целым. - Огласите весь список, пожалуйста!
      – Я чуть не умер! - мрачно откровенничал вампир. На нём тоже не было одежды. - И понял, что все мои сомнения - ерунда.
      – Да, до вас, мужиков, всегда туго доходит. Это бывает. А что подумал Вэлл, когда увидел умирающую Дарину?
      – А что ему эта Дарина? Он ведь её не любил. Она правильно сделала, что покончила с собой. А вот я! Я так сильно страдал! Зато я понял, как сильно я тебя люблю.
      – Я это поняла давно, - она прижалась щекой к его груди. - Кстати, мне очень понравились черные маги. И Виллина, как не странно, тоже. Она так рыдала на похоронах Дарины… довольно странно, учитывая, что её все считают бездушной сволочью. Или она так хорошо притворялась?
      – Нет, я прочёл её мысли. Она действительно скорбела. Это был последний гвоздь, забитый в гроб её сволочизму и бездушию. Дарина сделала доброе дело.
      – Мне ещё придётся привыкнуть к твоему специфическому отношению к смерти. Но я привыкну. В голосе девушке слышалась усталость и счастье.
      … Дэвид и Мария гуляли по университету белых магов. Им выделили целый этаж. Они изображали сторожей, но на самом деле ощущали, что опасности нет никакой. Просто им нужен был повод, чтобы прогуляться ночью под луной. Они долго целовалась. Им не нужны были слова - они читали мысли друг друга.
      Во дворе университета под карамельным лунным светом гуляли и другие парочки. Они терялись в дымке тумана, как призраки. Как счастливые призраки. Мария напрягала зрение, чтобы разглядеть кого-нибудь. Но никого не узнавала - на месте целующихся и обнимающихся парочек могли быть кто угодно. Ей казалось что она узнаёт Люмис с Андреем, Джонатана со Стэллой, вампира Дайна с их новой тринадцатой, Элли Трейн. Но она могла и ошибаться в тусклом лунном свете, приглушенным туманом.
      Фантомы любви.
 
      © Copyright Дьяченко Нина ( ninel20@km.ru) 16/04/2008.