Дьяченко Г.Х
      Наследники Нестерова
      {1} Так обозначены ссылки на примечания
      {*1} Так обозначены ссылки на примечания Готье Неимущего (выполнившего OCR)
      Аннотация издательства: 1-й гвардейский Красногвардейский ордена Ленина, Краснознаменный и ордена Кутузова III степени истребительный авиационный полк был создан на базе 1-й советской боевой авиационной группы, начавшей свой боевой путь в годы гражданской войны на Восточном фронте. В 1922 г. в состав этой части вошел авиационный отряд, которым в свое время командовал известный русский военный летчик, основоположник высшего пилотажа Петр Николаевич Нестеров. В борьбе с врагами нашей Родины и в дни мирной боевой учебы росли и крепли боевые традиции полка, мужество и мастерство его личного состава. Неувядаемой боевой славой покрыл себя полк в годы Великой Отечественной войны. Летчики, инженеры, техники и авиационные специалисты полка - достойные наследники Нестерова - в борьбе с гитлеровскими захватчиками показали себя стойкими и мужественными защитниками нашей Родины. О славном боевом пути этого полка, о горячем патриотизме, мужестве и героизме его личного состава рассказывается в книге "Наследники Нестерова". Читатель найдет в ней также яркое и убедительное повествование о неразрывной связи Советской Армии с народом, о неустанной заботе и внимании Коммунистической партии Советского Союза о воспитании советских воинов в духе безупречного выполнения своего воинского и интернационального долга. Книга рассчитала на массового читателя.
      Содержание
      Всегда первый
      Часть первая
      Под Казанью
      Тяжелые испытания
      На Западном Фронте
      Над горами Кавказа
      "Если завтра война"...
      Часть вторая
      По тревоге
      Защищая родную Москву
      Незабываемые встречи
      На Калининском фронте
      Блокада прорвана!
      Первый салют Родины
      Вперед, на Запад!
      Знамя Победы
      Всегда первый
      9 мая 1945 года. На аэродроме в честь Дня Победы выстроились части гвардейского соединения. На правом фланге - личный состав 1-го гвардейского Красногвардейского ордена Ленина, Краснознаменного, ордена Кутузова III степени истребительного авиационного полка. Эту высокую честь быть первым, на которого держат равнение все остальные части соединения, полк заслужил своей самоотверженной борьбой за свободу и независимость советской Родины.
      Свою боевую историю полк начал от 1-й советской боевой группы, возникшей в 1918 году. В 1919 году советские авиационные отряды были сведены в авиадивизионы. В 1920 году Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет наградил 1-й авиадивизион истребителей, в который входила и 1-я советская боевая группа, Почетным Революционным Красным Знаменем. Этой высокой награды летчики и мотористы 1-го авиадивизиона удостоились за мужество и героизм, проявленные в борьбе с врагами революции.
      В этой одной из первых советских авиационных частей служили Иван Ульянович Павлов, Феликс Антонович Ингаунис, Александр Тимофеевич Кожевников, Всеволод Лукьянович Мельников, Александр Константинович Петренко, Георгий Степанович Сапожников, Борис Николаевич Кудрин, подвиги которых никогда не забудут советские люди.
      В 1922 году на основе 1-го и 3-го авиадивизионов была сформирована 1-я советская эскадрилья истребителей. В состав ее вошел отряд, которым в 1914 году командовал Петр Николаевич Нестеров - основоположник высшего пилотажа, первый в мире выполнивший вмертвую петлю" и совершивший первый в мире воздушный таран. Личный состав эскадрильи считал себя продолжателем дел славного летчика-новатора, пламенного патриота Родины. Каждый летчик и моторист эскадрильи стремился, как и Нестеров, творчески осваивать авиационную технику, искал новые возможности ее боевого использования.
      Много славных дел совершили летчики и техники эскадрильи, за что в 1925 году эскадрилья была удостоена высокой чести носить имя великого Ленина. А в 1928 году, когда ей исполнилось десять лет, ЦИК СССР наградил эскадрилью за заслуги в годы гражданской войны и мирного строительства орденом Красного Знамени.
      Продолжая и умножая славные традиции героев гражданской войны, летчики Краснознаменной эскадрильи высоко несли честь советских авиаторов. Здесь выросли такие прославленные мастера пилотажа и воздушного боя, как Сергей Иванович Грицевец, первый в стране дважды Герой Советского Союза, как Анатолий Константинович Серов и Валерий Павлович Чкалов, удостоенные одними из первых самой высокой и почетной награды в нашей стране - звания Героя Советского Союза.
      В 1938 году на базе 1-й Краснознаменной эскадрильи был сформирован 29-й Краснознаменный истребительный авиационный полк. В его боевой семье служил ныне дважды Герой Советского Союза маршал авиации Евгений Яковлевич Савицкий.
      Вершин боевой славы полк достиг в годы Великой Отечественной войны. Он одним из первых среди авиационных частей Военно-воздушных сил нашей Родины был удостоен высшей награды - ордена Ленина - и уже в 1941 году преобразован в гвардейский. В конце войны знамя полка украсила еще одна награда - орден Кутузова III степени. Мне особенно приятно отметить, что Краснознаменный полк входил в состав дивизии, которой я командовал с 1940 по 1942 год. И все это время личный состав полка находился в первых рядах защитников Родины, показывая другим частям дивизии пример самоотверженного выполнения воинского долга. Беззаветная любовь к Родине, преданность делу Коммунистической партии, храбрость, выдержка и взаимопомощь в учебе и службе - эти благородные черты, воспитываемые ленинской партией у всего нашего народа, были особенно ярко продемонстрированы летчиками, инженерами, техниками и механиками полка в боях с немецко-фашистскими извергами.
      От Москвы и до Берлина с честью пронесли гвардейцы свое овеянное славой боевое знамя. В жестоких боях под Москвой и на Курской дуге, в Белоруссии и под Берлином личный состав полка сражался мужественно и умело, с достоинством и честью. О подвигах летчиков А. А. Тормозова, Н. М. Дудина, А. В. Попова, Л. 3. Муравицкого, В. В. Мигунова и многих других героев полка знали далеко за пределами дивизии. У этих мастеров огня и маневра учились искусству побеждать врага сотни молодых летчиков-истребителей.
      Навсегда остались в моей памяти имена политических работников полка. Это они вместе с командиром полка и командирами эскадрилий своим личным примером воодушевляли летчиков, инженеров, техников и авиаспециалистов полка на самоотверженный труд во имя нашей Родины, делали все, чтобы полк был единой дружной семьей умелых, стойких и убежденных бойцов.
      В боях с врагами Отчизны сложили головы многие соколы 1-го гвардейского полка. Но память о них будет вечно жить в сердцах боевых друзей, всего нашего народа, как память о верных сынах, "которые пролили кровь, отдали свою жизнь в борьбе за свободу и независимость Родины в гражданскую войну и Великую Отечественную войну. Советские люди глубоко благодарны тем, кто героически отражал натиск врага и, не жалея сил, укреплял и укрепляет могущество своей Родины, стоя на страже мирного труда советского народа" (Н. С. Хрущев).
      XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза в своей резолюции по отчету Центрального Комитета КПСС поставил перед всем народом как одну из важнейших задач - "держать на должной высоте, всемерно укреплять обороноспособность нашей Родины, - оплота мира во всем мире, совершенствовать вооружение Советской Армии, повышать уровень боевой и идейно-политической подготовки ее личного состава... надежно охранять созидательный труд и мирную жизнь советских людей - строителей коммунизма". В решении этой задачи важную роль играет пропаганда славных боевых традиций Вооруженных Сил СССР, подвигов, совершенных бойцами, командирами и политработниками в годы гражданской и Великой Отечественной войн.
      Предлагаемая вниманию читателей книга является, на мой взгляд, скромной попыткой ее автора, бывшего летчика-истребителя, внести свой вклад в это большое и нужное дело.
      На основе архивных документов и воспоминаний участников героических событий он создал увлекательное повествование о славном боевом пути 1-го гвардейского полка и героических делах его личного состава. Так пусть же эта книга еще раз напомнит молодым советским людям о том, как их отцы и старшие братья, не щадя жизни, дрались за счастье своего народа, и вдохновит их на новые героические дела во имя победы коммунизма в нашей стране.
      Герой Советского Союза маршал авиации С. Руденко
      Часть первая
      "Безумству храбрых поем мы славу!"
      А. Горький. "Песня о Соколе"
      Под Казанью
      Ранним утром 15 августа 1918 года под Казань, на станцию Свияжск, из Москвы прибыл эшелон. На платформах стояло одиннадцать истребителей "ньюпор". В вагонах находились летчики, механики, стрелки 1-й советской боевой авиагруппы истребителей. Поезд встретили представители штаба 5-й армии Восточного фронта. Командир авиагруппы красвоенлет И. У. Павлов доложил комиссару Главного управления Рабоче-Крестьянского Красного Воздушного Флота (Главвоздухфлота) К. В. Акашеву, исполнявшему в это время и обязанности начальника авиации 5-й армии, о благополучном прибытии и готовности личного состава группы к выполнению боевых заданий командования Восточного фронта.
      Начальник авиации 5-й армии, тепло поздоровавшись с командиром и со всеми летчиками и мотористами, пожелал им успеха в предстоящих боевых действиях. Он тут же отдал распоряжение о разгрузке эшелона, а затем пригласил Павлова в штаб для получения боевой задачи.
      Во второй половине дня, когда командир группы возвратился из штаба, эшелон был уже разгружен. Технический состав занимался сборкой самолетов. Вокруг Павлова собрались летчики Н. Г. Стомбровский, Ф. А. Ингаунис, Г. С. Сапожников, А. И. .Ефимов, Е. И. Гвайта, Б. К. Былинкин, В. И. Мальцев, Н. И. Логинов. Разложив на коленях карту города Казани, командир группы ознакомил подчиненных с обстановкой, рассказал о ближайших боевых задачах:
      - Нам приказано завтра, 16 августа, в 16.00 произвести налет на казарму и штаб белых. Расположены они вот здесь. Используем десятифунтовые бомбы. Я покажу, как надо бомбить с истребителей, а потом сами потренируетесь...
      - А куда класть бомбы? - спросил Сапожников.
      - На колени... По две штуки.
      На следующий день, точно в назначенное время, десять самолетов "ныопор" поднялись в воздух и взяли курс на Казань.
      На аэродроме сразу стало тихо. К мотористам подошел комиссар авиагруппы Михаил Васильев. Он поздравил мотористов эскадрильи с первым боевым вылетом, поблагодарил их за быструю подготовку самолетов. Мотористы Владислав Новицкий и Федор Силантьев попросили комиссара рассказать о положении на фронтах.
      - Тяжелое... На севере англо-американские интервенты и белогвардейцы, захватив Мурманск и Архангельск, угрожают Петрограду... Немецкие оккупанты заняли Украину... Войска белогвардейского генерала Краснова подошли к Царицыну... Не хватает оружия, боеприпасов, хлеба...
      Комиссар рассказывал просто, и каждое его слово западало в души бойцов, вызывало гнев против врагов народа, желание скорее очистить землю от контрреволюционной нечисти.
      Но вот чуткие уши авиаторов уловили гул моторов возвращающихся с задания самолетов. Все вскочили, словно подброшенные пружиной, и стали следить за посадкой истребителей. Приземлился один, второй, третий...
      - Девять... А где десятый?? - недоумевали мотористы.
      - Наверное, пошел на вынужденную посадку, - высказал кто-то из них свое предположение.
      - А может быть, он намеренно перелетел к белым?
      Никто из личного состава группы не хотел примириться с мыслью о том, что один из летчиков изменил революции, стал предателем. Но летчик не вернулся на аэродром ни в этот день, ни в последующие дни. Не было никаких сведений и о том, что он произвел вынужденную посадку в расположении своих войск. Это насторожило и вместе с тем встревожило весь личный состав группы. Сгоряча Павлов решил в ближайшее время никого не выпускать в воздух и доложил о своем решении штабу. Комиссар Главвоздухфлота тактично разъяснил командиру группы, что нельзя из-за одного подлеца лишать доверия всех летчиков.
      - Вам как командиру дано право принимать решения. Но советую не горячиться, спокойно все обдумать, поговорить с подчиненными. Сообщите им, что вылет в целом прошел удачно: паники в городе наделали много. Теперь белые спокойно спать не смогут.
      Передайте, что за успешный вылет всем летчикам и мотористам командование 5-й армии объявляет благодарность.
      Павлов медленно шел вдоль стоянки самолетов. Около них не было ни одного человека.
      "Где же люди?"
      Со стороны лощины донесся запах дыма. Командир направился туда. В лощине ярко горели два костра. Павлов подошел к ближнему. Вокруг него сидели только мотористы. Один из них выгреб из золы картофелину и протянул командиру:
      - Поужинайте с нами. Картошка что надо!..
      Павлов присел к костру.
      - Почему вы не пригласили летчиков?
      - Видите ли, так получилось: мы свой костер разожгли, а они - свой...
      Поблагодарив мотористов за угощение, командир направился к костру летчиков. До него долетели слова Сапожникова:
      - Упрекает меня за отца... Точно! Батя мой - большой мироед. Но при чем тут я? Ведь порвал я с ним окончательно, бесповоротно. Для меня, братцы, летать - это жить! На земле еле двигаюсь: флегма одолевает. А только взлечу - и в душу точно бес вселяется, начинает дразнить: "Крутни-ка "бочку", еще, еще!.. А ну пару петель... А ну, Георгий, еще одну!.." И верите - забываю обо всем... Нет, не могу не летать. А теперь...
      Заметив подошедшего командира. Сапожников замолчал.
      - Продолжай, чего испугался, - сказал Павлов, присаживаясь рядом.
      - Уже все сказано...
      - Нет, не все. Разговор только начался. Случа1 исключительный, и мы за него все в ответе.
      - Конечно, это пятно на всю группу, - тихо произнес Ингаунис. - Но мы сумеем смыть его своей боевой работой. Я говорю это не только от себя. Лишь бы нам не перестали доверять в штабе. Об этом сейчас и Сапожников вел речь.
      - Увижу эту гадину - своими руками задушу, как крысу, - вступил в разговор Ефимов. - В воздухе встречу - расстреляю в упор...
      Павлов молча слушал летчиков. Ему понравилась горячность, с которой все осуждали предателя. И главное, никто не снимал с себя вины за то, что не удалось "раскусить" мелкую душонку изменника раньше.
      - До этого разговора было у меня намерение посадить некоторых летчиков на прикол, - сказал в конце беседы Павлов. - Да и сейчас не могу я примириться с мыслью, что никто не мог предупредить этот предательский шаг. Ведь не один день провели вместе. Тут мы все проморгали. И обязаны разобраться, почему это произошло.
      Командир помолчал и жестко закончил:
      - Будем наводить во всем строгий воинский порядок. Впредь всем запрещаю отлучаться из отрядов без моего разрешения. От летчиков требую: в ближайшие дни установить правильные отношения со своими мотористами. Чтобы впредь этих двух костров я не видел. Должна быть одна семья, один костер, одни мысли...
      Но не сразу, как того хотел командир, между летчиками и мотористами установились товарищеские отношения. У мотористов после этого случая усилилось чувство недоверия к летчикам - в большей своей части выходцам из непролетарских слоев населения.
      Чтобы устранить этот недостаток, сплотить весь личный состав группы в дружный боевой коллектив защитников революции, потребовалась большая и кропотливая повседневная работа и командира, и комиссара, и коммунистов группы.
      Точно так же не мог сразу отрешиться от излишней подозрительности к летчикам и командир. Большинство заданий он старался выполнять сам или в паре с Ингаунисом. Остальным же летчикам под разными предлогами не разрешал вылетать на задания, тщательно присматривался к каждому из них.
      Первым не выдержал такого отношения красвоен-лет Сапожников.
      - Не дадите задания - самовольно взлечу, - заявил он Павлову. Поймите: не могу я без полетов, не могу!..
      Долго разговаривал командир с летчиком, наконец сдался:
      - Ладно, сегодня полетишь на разведку. Но помни...
      Первым взлетел Сапожников. За ним поднялись Ингаунис и Павлов. Через час Ингаунис возвратился. Несколько позже совершил посадку Павлов. А самолета Сапожникова все не было. Летчики угрюмо ходили вдоль стоянки. Мотористы, окружив командира, требовали в дальнейшем даже к самолетам не допускать тех летчиков, которые не внушают доверия. Павлов, покусывая губу, молча всматривался в синеву неба, прислушивался. Не хотелось верить, что Сапожников, уже не раз смело атаковавший белых, перелетел к ним. В эту тягостную минуту из штаба армии прибежал посыльный.
      - Там около Волги аэроплан упал, - доложил он. Мотористы притихли. Подошли летчики. В их глазах появились надежда и одновременно тревога за судьбу товарища. Кто-то тихо обронил:
      - Неужели погиб?..
      Павлов бросился к своему истребителю, быстро запустил мотор и прямо со стоянки повел машину на взлет.
      ...Поздним вечером летчики сидели около вагона и слушали рассказ Сапожникова:
      - Выполнив задание по разведке, возвращался домой. Вдруг мотор зачихал и остановился. Что делать? Высота небольшая, под крылом враги... Невольно по телу пробежал озноб и, честно говорю, не оттого, что меня убьют... Об этом не думал. Вспомнил вас. Ведь вы могли и меня счесть предателем. Стало страшно, что и мое имя будете произносить с ненавистью. А самолет опускался все ниже и ниже. Уже ясно вижу врагов. В голове лишь одна мысль: "К своим... К своим... Еще сто метров... Еще немного". Кое-как "перетянул" через окопы белых и сел на нейтральной. Через несколько минут я уже находился среди наших бойцов. Началась перестрелка с группой беляков, кинувшихся к самолету. А он беспомощно стоял между двумя линиями окопов. Как его спасти от огня? Вдруг над нами появился "ньюпор". Враги прижались к земле. Этим воспользовалось передовое отделение красноармейцев. Быстро достали веревку, поползли к машине, зацепили ее за ось и перетащили за свои окопы. Конечно, и беляки не дремали: пять из десяти наших храбрецов, поползших к самолету, погибли, "ньюпор" получил много повреждений. Но его все же удалось спасти...
      На стоянке, несмотря на позднее время, кипела работа. Мотористы спешно "лечили" израненный истребитель Сапожникова.
      С утра 20 августа начался сильный дождь. Все полеты пришлось отменить. Лишь через три дня дождь прекратился.
      Начальник авиации 5-й армии вызвал Павлова к себе:
      - Нужно срочно разведать участок между Верхним Услоном и Волгой. Захватите и бомбы.
      Возвращаясь на аэродром, Павлов с тревогой посматривал на небо. Оно затянулось сплошной облачностью. С левобережья дул сильный и порывистый ветер. Условия для взлета легких "ньюпоров" - самые неблагоприятные. Командир решил разведку произвести двумя самолетами. Объяснив Ингаунису задачу, Павлов первым пошел на стоянку. Около истребителей рядом с мотористами собрались и летчики. Пока мотористы укладывали в кабины бомбы, летчики держали "ньюпоры" за крылья и хвосты, чтобы боковой ветер не опрокинул машины. Павлов первым дал газ. Истребитель тронулся с места и тут же наклонился набок от порыва ветра. Мотористы и летчики снова ухватились за плоскости и предотвратили аварию. Вторая попытка совершить взлет прошла благополучно. Оба "ньюпора", набрав высоту 200 метров, взяли курс на Верхний Услон.
      На полпути к цели летчики встретили низкую облачность и дождь. Уменьшив высоту полета сначала до 100, а затем и до 50 метров, Павлов и Ингаунис все же долетели до цели, разведали позиции врага и сбросили бомбы точно на окопы противника. Летчики видели, как воодушевленные их помощью красноармейцы поднялись в атаку и завязали на берегу реки ожесточенный бой.
      Оба самолета благополучно возвратились на свой аэродром. В тот же день командующий армией издал приказ, в котором отметил образцовое выполнение летчиками боевой задачи, объявил им благодарность и наградил ценными подарками.
      На митинге, состоявшемся в авиагруппе, летчики и мотористы поклялись верно служить молодой Советской республике, не жалеть сил и жизни при выполнении боевых заданий командования.
      26 августа начальник авиации 5-й армии направил второй отряд авиагруппы в Алатырь для поддержки 1-й армии, наступавшей на Симбирск. На оставшихся в Свияжске легла ответственность и за выполнение тех заданий, которые ранее поручались ушедшему отряду.
      Бывали дни, когда каждому летчику приходилось по 3-4 раза подниматься в воздух. Во время одного из таких полетов Ингаунис заметил у правого берега Волги несколько барж и пароходов. Летчик, решив уточнить, что это за суда, повел самолет на небольшой высоте. Ему удалось установить, что с одной из барж, прижавшихся к самому берегу, высаживаются солдаты. Ингаунис еще раз пролетел над судами, внимательно осмотрел весь район. Оказалось, что высадившиеся ранее части белогвардейцев продвинулись уже довольно далеко к Свияжску, где находились аэродром и штаб армии. Враги, видимо, намеревались нанести по этим объектам внезапный удар с тыла.
      Уже в сумерках Ингаунис посадил свой "ньюпор" и бегом направился в штаб армии. Вскоре летчики и мотористы вместе с личным составом штаба были подняты по тревоге для обороны Свияжска.
      Своевременно добытые сведения о высадке десанта и высокая боевая готовность личного состава авиагруппы и штаба позволили сорвать планы врага, рассчитывавшего захватить мост через Волгу, отрезать правобережные войска от левобережных, уничтожить штаб 5-й армии и самолеты на аэродроме и тем самым предотвратить наступление Красной Армии на Казань. Получив отпор, белогвардейцы отступили. Утром Павлову и Ингаунису приказали выяснить, куда враги отошли после ночного боя.
      Газета "Гражданская война" в номере от 27 августа 1918 года сообщала, что "тт. Павлов и Ингаунис дважды вылетали на своих самолетах обследовать район сражения. Сначала выяснили, что белогвардейцы в беспорядке отступают группами. Через два часа Павлов и Ингаунис вылетели снова. Противник в это время попрятался в деревнях и лесах. Вечером вылетел Ингаунис и обнаружил в деревне Тардеево скопление белогвардейцев, которые открыли огонь по самолету, летевшему на высоте 250 метров.
      Полеты Павлова и Ингауниса, хотя и проходили при крайне неблагоприятных условиях погоды (порывистый ветер, дождь, плохая видимость), дали много сведений, что облегчило работу штаба..." Газета призывала всех авиаторов быть такими же бесстрашными и неутомимыми в борьбе с врагами, как Иван Павлов и Феликс Ингаунис.
      В конце августа под Казань прибыли новые части Красной Армии. К решающим боям за освобождение города шла тщательная подготовка. В разгар ее, ночью 30 августа 1918 года, пришло страшное известие о покушении контрреволюционеров на жизнь В. И. Ленина. На рассвете весь личный состав Свияжского гарнизона собрался на митинг. Представитель Реввоенсовета 5-й армии зачитал сообщение ВЦИК Совета рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов:
      "Всем армиям. Всем Советам... Всем! Всем! Всем! Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на товарища Ленина..."
      Летчики и мотористы, бойцы и командиры, затаив дыхание, ловили каждое слово сообщения. Ненависть к врагам революции кипела в сердце каждого. Личный состав группы был полон решимости разгромить врага, с честью выполнить свой революционный долг.
      После митинга многие авиаторы подали заявления с просьбой о приеме их в ряды ленинской партии. Возникла необходимость создать в авиагруппе самостоятельную партийную ячейку. Вскоре состоялось и первое партийное собрание. Руководителем парторганизации авиаторов был избран старый коммунист, летчик-наблюдатель Яков Трофимович Конкин. Партячейка помогла Павлову сплотить личный состав группы в стойкий боевой коллектив.
      3 сентября 1918 года части 5-й и 2-й наших армий перешли в наступление на Казань. Авиагруппа получила приказ бомбардировать позиции белых, вести разведку врага, патрулированием над Волгой в районе Верхнего Услона прикрыть от атак авиации противника высадку десанта моряков Волжской флотилии. Десантники во взаимодействии с войсками правобережной группы и авиацией решительной штыковой атакой выбили белогвардейцев из Верхнего Услона.
      В день штурма города летчики под командованием Павлова произвели несколько групповых вылетов для бомбардирования скоплений белых за городскими укреплениями. Затем, обнаружив сосредоточение судов противника у Нижнего Услона, они атаками с воздуха не дали врагу организованно отойти по Волге. Белогвардейские части вынуждены были двигаться по дорогам. Бомбами и огнем пулеметов летчики наносили врагу значительные потери. Так было положено начало авиационной поддержке наземных войск в преследовании отступающего противника.
      10 сентября 1918 года Казань была очищена от белогвардейцев. Крупная победа укрепила уверенность в окончательном разгроме врагов революции. В этот же день до бойцов и командиров 5-й армии, освободивших Казань, дошла радостная весть - здоровье Владимира Ильича улучшилось, врачи разрешили ему сидеть.
      Революционный Военный совет Республики по достоинству оценил роль авиации, в частности 1-й советской боевой авиагруппы, в достижении победы под Казанью. В специальном приказе РВСР № 37 говорилось: "Солдаты Красной Воздушной Флотилии 5-й армии! Вся Республика была свидетельницей вашего несравненного героизма в исторических боях под Казанью. Вы сразу пригвоздили к земле предательских летчиков неприятеля. Вы изо дня в день терроризировали белогвардейскую Казань. Вы создали незаменимую разведку..., вы обеспечили связь 5-й армии с Арским отрядом, вы бесстрашно преследовали врага, внося смятение и ужас в его ряды. Честь вам и слава, красные витязи Воздушного Флота!"
      После освобождения Казани 1-я советская боевая авиагруппа приняла активное участие в боях за Симбирск, Сызрань и Самару, а в конце декабря 1918 года была переброшена на Южный фронт, под Воронеж. Там началась новая страница ее боевой славы.
      Тяжелые испытания
      В суровых зимних условиях личный состав 1-й советской боевой авиагруппы истребителей готовил самолеты к новым боям. Но нехватка горючего лимитировала полеты. Между тем Красная Армия на многих участках фронта теснила белогвардейские полчища. И чтобы добиться большей эффективности действий авиации, командование 8-й армии Южного фронта решило перебазировать самолеты ближе к месту боев наземных войск. Яков Трофимович Конкин, назначенный начальником авиации 8-й армии, и его помощник Иван Ульянович Павлов принимали все меры для того, чтобы как можно скорее обеспечить авиагруппу горючим. На одной из шахт Донбасса нашли цистерны с газолиновой смесью. "Будут ли работать на ней моторы?" Попробовали смесь на примусе горит. Заправили в самолеты - моторы не запускаются.
      - Может, для запуска спирт применить? - предложил старший моторист Новицкий.
      Попробовали - не вышло. Добавили эфира - моторы заработали. Конечно, все понимали, что долго на этой смеси не полетаешь. Но иного горючего не было, а обстановка на фронте 8-й армии требовала активизации действий в воздухе.
      - Проверю работу мотора в воздухе сам, - предложил Конкину Павлов. Одновременно разведаю площадку для посадки.
      Начальник Полевого управления авиации дал разрешение на взлет. У истребителя Павлова собрался весь состав авиагруппы.
      Постепенно мотор набрал полные обороты. Мотористы, державшие истребитель за плоскости, отбежали в стороны. "Ньюпор", покачиваясь, побежал по аэродрому и довольно быстро оторвался от земли. Сделав круг на небольшой высоте, Павлов повел машину к линии фронта. Смесь, как и следовало ожидать, оказалась далеко не равноценной бензину. Уже через десять минут после взлета мотор стал перегреваться. Выхлопные газы, попадая в кабину, вызывали тошноту. Все же Павлов продолжал полет к намеченному пункту.
      В районе посадки была метель. Землю и небо заволокло белой пеленой. Надо бы возвратиться, но перегревшийся мотор заглох. Пришлось срочно приземляться. На пробеге "ньюпор" наскочил на кочку и опрокинулся. От удара летчик потерял сознание и лишь ночью пришел в себя.
      Неудача, однако, не изменила принятого Павловым решения начать боевые полеты на этой смеси. Конкин поддержал решение командира. В это время пришло распоряжение вышестоящего штаба, в котором говорилось о необходимости сформировать на базе авиагруппы 1-й авиационный дивизион истребителей. В телеграмме сообщалось: "Рязанский авиаотряд поступает Ваше распоряжение. Предписываю зачислить его вторым отрядом в первый истребдивизион. Первый и второй отряды Павлова соединить в один и включить первым отрядом. Третьим входит отряд Хрипина".
      В конце февраля 2-й и 3-й отряды прибыли под Воронеж. В ходе формирования дивизиона произошли перемещения ряда летчиков по службе: Ф. А. Ингаунис был назначен командиром дивизиона, Г. С. Сапожников - командиром 1-го советского авиаотряда (наименование "Советский" отряду дано в честь 1-й советской боевой авиагруппы), Е. И. Гвайта - командиром 2-го отряда, а В. В. Хрипин - командиром 3-го.
      В числе других летчиков прибыл под Воронеж и бывший командир 3-го ( "Железного") истребительного авиаотряда Александр Тимофеевич Кожевников, прославившийся в боях под Симбирском, Сызранью и Самарой. Командир 1-й Симбирской ( "Железной") дивизии тов. Гай, знавший о настороженном отношении ряда руководящих работников авиации и рядовых летчиков и мотористов к выходцам из богатых семей, бывшим офицерам царской армии, выдал Кожевникову специальное удостоверение, в котором писал: "Командиру 3-го истребительного отряда А. Т. Кожевникову выдано удостоверение в том, что во время его командования отрядом он проявил себя как искренний сторонник Советской власти и как способный руководитель. При его умелом командовании 3-й отряд неоднократно отличался в боях под Симбирском, Сызранью, Самарой как беззаветной храбростью, так и блестящими результатами разведок, непосредственным нанесением вреда неприятелю, благодаря чему отряд во время его командования был назван "ЖЕЛЕЗНЫМ".
      В апреле отряды 1-го дивизиона начали активную боевую работу. Они вели воздушную разведку, бомбили войска белых на станции Лихая, уничтожали пулеметным огнем белогвардейскую конницу. Все летчики действовали смело и решительно, никто не жаловался на усталость.