По тому же постановлению Государственного Комитета Обороны в Ленинградской армии ПВО был значительно увеличен и состав зенитной артиллерии: она пополнилась вновь сформированными тремя зенитными артполками среднего калибра и четырьмя зенитными полками малого калибра{306}. Наряду с этим, во всех полках среднего калибра сформировали дивизионы артиллерии малого калибра 12-орудийного состава.
      Значительно усилились подразделения ВНОС, прожекторные части и подразделения связи.
      В мае 1944 года зенитные полки были преобразованы в отдельные зенитные артиллерийские бригады{307}.
      Одновременно расширялись и границы действий армии ПВО. Они включали Нарву, Лугу, Шимск, Новгород, Малую Вишеру, Волхов.
      Раздвигались границы воздушного наблюдения, оповещения и связи. Радиолокационные станции "Редут" выдвигались на новые позиции подальше от Ленинграда. Станция "Редут" № 7, например, в мае 1944 года переместилась в район Копорья.
      Батареи СОН размещались по кольцу вокруг Ленинграда, образуя два пояса.
      Надежность противовоздушной обороны города, таким образом, неизмеримо возросла. Воины ПВО настойчиво овладевали новой техникой, бдительно охраняя небо Ленинграда и важные военные объекты.
      Удар по "Карельскому валу"
      Победное наступление Красной Армии зимой и весной 1944 года изменило стратегическую обстановку. Враг понес огромные, уже невосполнимые потери. Красная Армия прочно удерживала инициативу.
      Коренным образом изменилось и положение Ленинграда. Войска Ленинградского и Волховского фронтов освободили от фашистских захватчиков Ленинградскую, Новгородскую и часть Псковской областей. Враг был отброшен от Ленинграда к югу на 250 километров.
      Ленинградцы сразу же взялись за восстановление города. Вступали в строй заводы, расчищались улицы.
      Но севернее города, на Карельском перешейке линия фронта проходила всего в 30 километрах. Самолеты фашистов все еще пытались с севера прорваться к Ленинграду. Близость фронта держала город в напряжении. На очередь встала задача разгрома врага и на этом участке.
      Учитывая сложившуюся обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования 1 мая 1944 года дала указания командующим Ленинградским и Карельским фронтами о подготовке наступления на выборгском направлении и в Карелии.
      Вражеская оборона на Карельском перешейке была исключительно мощной. Фашисты совершенствовали ее в течение двух с половиной лет. Весь Карельский перешеек был перепоясан тремя укрепленными полосами глубиной до 100 километров. В каждой полосе имелось много долговременных железобетонных сооружений и убежищ, прикрытых густой сетью гранитных надолб, минными полями и другими препятствиями. К тому же и сама местность с большим количеством озер, болот, усеянная огромными валунами, затрудняла действия войск.
      Фашистское командование считало "Карельский вал" неприступным для советских войск.
      Таким образом, предстоявшая наступательная операция являлась чрезвычайно сложной. Но и силы наши к тому времени возросли. Ленинградский фронт смог создать группировку, значительно превосходившую силы оборонявшегося врага: по пехоте в два раза, по артиллерии - в шесть, по танкам - в семь и по авиации - в пять раз. Больше половины этих сил сосредоточивалось на выборгском направлении{308].
      Естественно, что для обеспечения наступления, как и прежде, привлекались также войска Ленинградской армии ПВО, авиационные полки, 43-я и 83-я отдельные зенитные артиллерийские бригады (командиры бригад полковники И.К. Сычев и В.Д. Наритай).
      Перед зенитной артиллерией ставилась задача прикрывать наступавшие войска от налетов вражеской авиации. Кроме того, она привлекалась для ведения огня по наземным целям во время артиллерийской подготовки на направлении главного удара 21-й армии. Зенитчикам предстояло уничтожать минометные батареи, наблюдательные пункты, а также стрелков, располагавшихся на деревьях ("кукушек"){309}.
      Истребительной авиации ПВО поручалось сопровождение наших бомбардировщиков и штурмовиков, прикрытие наземных войск от налетов фашистских самолетов.
      Эта операция отличалась от других многими особенностями, обусловленными характером обороны врага.
      С учетом всех особенностей предстоящей операции и велась подготовка подразделений, развернулась напряженная учеба во всех инстанциях.
      Началась она с подготовки штабов как органов управления войсками. Военный совет армии еще в январе, сразу после боев по снятию блокады, обсудил на своем заседании мероприятия по совершенствованию работы штабов. Были организованы занятия со всеми штабными специалистами. Представители вышестоящих штабов оказывали помощь подчиненным в под готовке к предстоявшим боям. Политотдел армии добился активизации деятельности управленческих партийных организаций, в результате чего усилилось их влияние на коммунистов и всю работу штабов.
      В частях развернулась боевая учеба с командирами всех звеньев.
      В авиационных полках широко велась пропаганда боевого опыта, так как в их состав влилось много молодых летчиков. К тому же район действий летчиков ПВО значительно расширился, что требовало улучшения штурманской подготовки.
      Вот какая работа проводилась, например, в эскадрилье, которой командовал Герой Советского Союза капитан А.Т. Карпов (27-й гвардейский истребительный авиационный полк).
      В связи с тем, что самолеты врага стали появляться на больших высотах, Карпов провел со своими летчиками ряд занятий. Он прочитал лекцию: "Воздушный бой с бомбардировщиками противника на большой высоте", на другом занятии проанализировал бой майора Н.П. Мажаева, в котором тот сбил вражеский самолет-разведчик на высоте 9400 м. Делился он и своим опытом пилотирования и ведения боя на больших высотах.
      Старший лейтенант А.Г. Андрианов провел с летчиками несколько занятий по штурманской подготовке.
      В эскадрилье существовало правило: обязательно проводить послеполетные разборы, анализировать ошибки.
      Умело организованная учеба помогла молодым летчикам увереннее занять свое место в боевом строю. Пилоты тт. Шуба, Жевнов, Кувизин, Семичев в первых же боевых вылетах успешно справлялись с задачами. Молодой летчик лейтенант Василий Печенин за короткий срок уничтожил три вражеских самолета.
      Аналогично строилась учеба и в других эскадрильях. Работники штаба и политотдела 2-го гвардейского Ленинградского истребительного авиационного корпуса особое внимание уделяли вновь созданным полкам, на месте помогали командирам и политработникам.
      Активно готовились к боям зенитные подразделения. Большинство батарей 43-й бригады (бывшего 115-го полка) занимали огневые позиции недалеко от переднего края обороны. Им не требовалось перемещаться, они с самого начала подготовки операции прикрывали сосредоточение и развертывание войск. Батареи же 83-й дважды Краснознаменной Красносельской зенитной бригады (бывшего 169-го полка) находились в районе Красного Села и Стрельны. Им предстояло совершить марш в новый район, изучить оборону врага, пристрелять цели. Все это требовалось сделать скрытно, чтобы фашисты не заметили появления новых подразделений и не раскрыли подготовки к наступлению.
      Получив задачу, командир третьего дивизиона капитан Иван Сергеевич Находнов собрал всех офицеров и детально разъяснил им, что и как делать. Район предстоящих действий ему был хорошо знаком еще по боям 1939-1940 гг., в которых он участвовал. Заместитель командира дивизиона по политчасти капитан Федор Тимофеевич Смирнов рассказал, как следует организовать партийно-политическую работу на марше и во время оборудования огневых позиций. Потом капитан Смирнов особо поговорил с парторгами, комсоргами и другими активистами.
      Марш зенитчики совершили организованно. Ночью командиры вывели батареи на огневые позиции. Находились они в полутора - Двух километрах от переднего края обороны. Бойцы сразу же взялись за ломы и лопаты - отрывали котлованы для орудий, щели, укрытия для боеприпасов и все тщательно замаскировали.
      Капитан Находнов расположил свой наблюдательный пункт впереди батарей, откуда хорошо просматривалась оборона врага. Со своими помощниками он день и ночь вел наблюдение, изучая вражескую огневую систему. К началу наступления у него имелись полные данные об огневых средствах противника. За день-два до наступления каждый сержант и боец знал задачи орудия: номера целей, какой вид огня должен вестись, тип снаряда, прицел и т. д. Все было готово к бою{310}.
      В 43-й бригаде восьмая батарея полностью состояла из девушек. Командовал ею 20-летний лейтенант Владимир Сергеевич Прозоров. Огневую позицию батарея занимала в районе станции Тарховка на берегу озера Разлив.
      Девушки с волнением ждали решающих боев. Командиры орудий Зинаида Литвинова, Владислава Корбут, Ирина Егорова, Александра Иванова подготовили и записали на дощечках все данные для стрельбы, ежедневно тренировали расчеты.
      Здесь же, на позиции, состоялось комсомольское собрание с повесткой дня: "Комсомолец в бою".
      В ряде подразделений прошли встречи зенитчиков с летчиками. Весьма интересной была встреча зенитчиков с Героем Советского Союза гвардии капитаном Михаилом Ивановичем Евтеевым, сбившим к тому времени двадцать один вражеский самолет. Он рассказал о воздушных боях на подступах к Ленинграду, о значении взаимодействия летчиков с зенитчиками. Бойцы задали ему много вопросов. Беседа еще больше сблизила воинов двух родов войск.
      В мае была организована радиоперекличка летчиков 103-го гвардейского истребительного авиационного полка с ленинградцами. Началась она так.
      В один из майских дней 1944 года над городом патрулировал Герой Советского Союза гвардии капитан Сергей Васильевич Деменков. Летчик много раз видел город с воздуха, видел безлюдные улицы, занесенные снегом. В мае город выглядел иначе - кончилась блокада, дымили заводские трубы, на улицах и проспектах находилось много людей. Город жил кипучей жизнью.
      Взволнованным возвратился летчик на аэродром и ему захотелось поделиться своими мыслями о городе с ленинградцами.
      Он написал им письмо и отправил его на радио.
      Корреспондент радио Матвей Фролов в тот же день приехал в полк и записал письмо Деменкова на пленку. Вечером оно прозвучало в выпуске "Последних известий".
      "До войны я никогда не был на берегах Невы, - говорил С.В. Деменков. Родился на Украине, учился в Каче - у Черного моря. Но, как и все мои боевые товарищи, в боях за небо города Ленина я получил почетное право считать себя ленинградцем.
      Нам, летчикам, сверху отчетливо видно, как изменилось лицо города. Он стал еще более строгим, величественным, красивым.
      Меньше зияющих пробоин в крышах, больше людей на улицах, сильнее дымят фабричные трубы, снова стальные ниточки тянутся от Ленинграда к Москве.
      Я возвращаюсь на аэродром и рассказываю об этом летчикам. Это - любимая тема наших разговоров. Мы любим Ленинград, как и вы, друзья, - его граждане. И нам он очень дорог.
      Мы знаем: ленинградцы выполнят свой долг и восстановят великий город. А мы стальным щитом прикроем Ленинград. Наше небо - только для советских самолетов... "{311}
      Десятки ленинградцев ответили летчику. Они рассказывали о своей жизни, выражали гвардейцам благодарность за их самоотверженную борьбу по обороне Ленинграда. Гвардейцы в своем ответе дали клятву: "... защищать героический Ленинград мы будем как святыню, его обороне с воздуха мы отдаем самих себя, свою жизнь..."{312}
      С первых дней июня подготовка к наступлению развернулась полным ходом. 8 июня во 2-м гвардейском Ленинградском истребительном авиационном корпусе прошло совещание командиров частей и их заместителей по политчасти. На нем особое внимание уделялось обеспечению четкого управления и взаимодействия с другими видами авиации и наземными войсками.
      В полках прошли совещания партийного актива, а в эскадрильях партийные и комсомольские собрания.
      На рассвете 9 июня, когда поступил приказ о наступлении, во всех подразделениях состоялись митинги. Все бойцы восприняли весть о наступлении с энтузиазмом.
      - Вот и настал день, которого ждали: предстоит выбить врага с последнего рубежа под Ленинградом, - взволнованно говорил командир орудия сержант Владимир Минин. - Наш расчет готов к бою. Будем беспощадно громить фашистов, отомстим за горе, которое они принесли нашему народу.
      Командир пятой батареи 43-й бригады старший лейтенант Владимир Вакуленко свое выступление закончил призывом: "Не посрамим чести воина Красной Армии, своего подразделения"! Воины хором повторили эти слова{313}.
      В 8 часов утра 9 июня 1944 года артиллерия Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского Флота обрушила удар по позициям врага. Началось методическое разрушение железобетонных дотов, командных пунктов и других сооружений. Без перерыва 10 часов грохотала артиллерия. Били орудия осадной артиллерии, а также линкора "Октябрьская революция", крейсеров "Киров" и "Максим Горький".
      По позициям вражеских батарей и переднему краю обороны наносила мощнейшие удары наша авиация. В налете на позиции противника в районе Старого Белоострова и Раяйоки участвовало свыше 320 самолетов. На участках, подвергшихся бомбежке, почти все инженерные сооружения были разрушены{314}.
      Бдительно следили за воздухом зенитчики. Когда утром 10 июня наши штурмовики наносили удары по переднему краю вражеской обороны, в воздухе появились два фашистских истребителя "фокке-вульф-190". Они бросились на наш самолет, выходивший из боя. Это заметила разведчица Скрыдлова из батареи 83-й отдельной зенитной бригады и доложила командиру. Орудие сержанта Федора Зубакина открыло огонь. Наводчик младший сержант Войскин цепко держал в прицеле вражеский самолет. После третьего выстрела "фокке-вульф" рухнул на землю.
      Утро 10 июня выдалось солнечным и тихим. За ночь на переднем крае вражеской обороны развеялся дым, улеглись клубы пыли от вчерашнего артиллерийского обстрела и бомбежки.
      В 6 часов могучий грохот потряс всю округу. Снова открыла огонь советская артиллерия, возвещая о начале наступления.
      Через час над землей повис грозный гул многих десятков наших самолетов: шли 170 бомбардировщиков и 180 штурмовиков.
      Во время артиллерийской подготовки зенитные батареи вели огонь в самом высоком темпе. Они подавляли минометные и артиллерийские батареи, ставили стену отсечного огня, не позволяя врагу маневрировать своими силами.
      Метким оказался огонь второго дивизиона 43-й бригады, которым командовал капитан Александр Константинович Матвеев. Его батареи наносили массированные удары по минометным батареям и другим огневым средствам врага. Наблюдатели, находившиеся на переднем крае обороны, сообщали, что снаряды точно ложились на вражеских позициях. Значит, не напрасно капитан Матвеев со своим разведчиком сержантом Василием Авдеевым столько дней и ночей провел на переднем крае, изучая огневую систему врага. За два с половиной часа боя второй дивизион израсходовал 3700 снарядов{315}. Вот какой темп стрельбы взяли зенитчики!
      Девятая батарея старшего лейтенанта Григория Михайлова располагалась у самого переднего края обороны. Она наносила меткие удары по вражеским огневым средствам и одновременно прикрывала свои подразделения от налетов авиации. В разгар стрельбы разведчик Базин заметил, что к нашим штурмовикам, возвращавшимся с боевого задания, подошли два "мессершмитта". Наши летчики их не видели и все могло кончиться плохо. Капитан Матвеев сразу же скомандовал батарее Михайлова дать отсечный огонь. Меткими залпами зенитчики отогнали вражеские истребители, помогли своим летчикам.
      Наравне с другими подразделениями выполняла боевую задачу и восьмая батарея, которую называли женской. Во время артиллерийской подготовки она участвовала в подавлении минометных батарей врага. Командир батареи лейтенант Владимир Прозоров радовался четкости и слаженности расчетов.
      Первый расчет возглавляла ленинградская комсомолка Зинаида Литвинова. В армии она уже прослужила два года, была наводчиком, а потом стала командиром орудия. Не раз ей приходилось вести огонь по фашистским самолетам. Но сейчас в расчете только наводчик ефрейтор Анна Щедрова являлась опытным бойцом, для остальных же девушек это был первый бой.
      С самого начала артиллерийской подготовки расчет Литвиновой работал четко. И вдруг - задержка. После выстрела гильзу не полностью выбросило и она осталась на лотке. Надо вести стрельбу, а тут остановка, идут секунды... Литвинова схватила руками раскаленную гильзу и рывком отбросила ее. Только когда гильза со звоном покатилась по земле, Зина почувствовала резкую боль в обожженных пальцах.
      - Огонь! - скомандовала она, заглушая боль.
      Орудие Литвиновой уничтожило пять дзотов, много фашистских солдат.
      За мужество и образцовое выполнение боевых задач сержанта Зинаиду Васильевну Литвинову наградили орденом Славы 3-й степени.
      Вторым орудием командовала ленинградская комсомолка Владислава Корбут. В блокадную зиму она работала крутильщицей на ниточном комбинате. В мае 1942 года пришла в военкомат:
      - Хочу в армию! - заявила она.
      Пошла на комиссию. Там сделали заключение: дистрофии нет, годна.
      В расчете сержанта Федора Кузьминова она стала наводчиком, а потом ее назначили командиром орудия. И вот решающий бой... Девушки очень волновались. Накануне ночью никто не спал, но все уговаривали заряжающую Марию Иванову:
      - Ты, Маша, поспи, тебе ведь очень трудно придется.
      Трудно пришлось всем - и Марии Ивановой, и Владиславе Корбут, Александре Богачевой и Полине Кряжевой. Однако расчет действовал отлично.
      Минометные батареи фашистов, по которым вела огонь восьмая женская батарея, были подавлены. За образцовое выполнение боевых задач всех ее бойцов и командиров наградили орденами и медалями.
      Все батареи из дивизиона капитана Матвеева успешно выполнили свои боевые задачи. Вот что говорится в боевом отзыве командира группы контрминометной борьбы 109-го стрелкового корпуса, подписанном подполковниками Дмитренко и Азаровым 11 июня 1944 года:
      "Участвуя в подавлении и уничтожении живой силы расчетов минометных батарей противника, дивизион полностью обеспечил выполнение поставленной планом артиллерийского наступления задачи. Ни одна из минометных батарей противника, действовавших на участке наступления 109-го корпуса за весь период операции не оказывала огневого воздействия по нашим наступающим войскам, в результате чего стрелковым подразделениям корпуса удалось быстро захватить плацдарм на правом берегу р. Сестра и успешно продвигаться вперед".
      Отважно сражались зенитчики третьего дивизиона 83-й дважды Краснознаменной Красносельской артиллерийской бригады.
      Пример бойцам подавали командир дивизиона Находнов, его заместитель по политчасти Смирнов, командиры батарей. Капитана И. С. Находнова тяжело ранило, но он остался на наблюдательном пункте и руководил боем до тех пор, пока не потерял сознание. За умелое руководство боем, отвагу и мужество его наградили орденом Александра Невского{316}.
      В трудном положении оказалась 15-я батарея. Во время артиллерийской подготовки ее позиция подверглась ответному удару фашистов. Несколько снарядов разорвалось возле орудия сержанта Веклича, но зенитчики продолжали вести огонь. Расчет этот состоял из молодых солдат, только наводчик коммунист Василий Пахомов являлся обстрелянным бойцом. Естественно, что командир орудия волновался перед боем: как выдержат новички это испытание? Но они выдержали его с честью.
      Целый день орудие вело огонь по врагу и нанесло ему немалый урон. 110 выстрелов сделал расчет в тот день. Заряжающий Пахомов не допустил ни одной задержки. За мужество и самоотверженность его наградили медалью "За отвагу"{317}.
      Перед началом наступления коммунист старший сержант Алексей Колпашников несколько дней провел на переднем крае обороны, выявляя вражеские огневые точки. А когда началась артиллерийская подготовка, он находился на наблюдательном пункте и корректировал огонь батареи. Фашисты обстреливали наблюдательный пункт, старшего сержанта не раз засыпало землей, но он мужественно выполнял свои обязанности, наблюдая за разрывами снарядов, и передавал на командный пункт поправки. Когда снаряды ложились точно, он радостно сообщал:
      - Беглый огонь!
      За этот бой Алексея Михайловича Колпашникова наградили орденом Красной Звезды.
      На каком бы посту ни находились воины, они добросовестно выполняли свой долг, делали все для достижения победы в бою.
      Когда зенитные подразделения заняли огневые позиции, требовалось проложить 18 линий связи, Эту работу выполнило отделение связи, которым командовал старшина Алексей Григорьев. Связисты в короткий срок проложили линии, установили узел связи, все хорошо замаскировали.
      Началась артиллерийская подготовка. Связь действовала четко. Но в ходе боя от вражеского обстрела на линиях появились повреждения. Григорьев вместе с бойцом Марией Зубковой пошел устранять обрывы. За время боя под вражеским обстрелом отважные связисты исправили 173 повреждения и обеспечили бесперебойную связь, без которой немыслимо управление подразделениями.
      Осколком разорвавшегося снаряда ранило Марию Зубкову. Старшина Григорьев, сам сильно контуженный, перевязал рану и вынес ее из-под обстрела.
      За этот бой Алексея Григорьевича Григорьева наградили орденом Славы 3-й степени, а Марию Дмитриевну Зубкову - медалью "За боевые заслуги"{318}.
      С огромным подъемом вылетали на боевые задания летчики - истребители. Многие из них воевали под Ленинградом в самые тяжелые периоды, когда приходилось вступать в бой втроем против тридцати. Теперь же, в первый день наступления, летчики-истребители 102-го гвардейского полка под командованием майора А. Г. Пронина, сопровождая бомбардировщики, чувствовали свою силу. Они сразу же захватывали инициативу и добивались господства в воздухе.
      Но тем не менее враг сопротивлялся. Десять самолетов-истребителей под командованием гвардии капитана Д.П. Древятникова сопровождали наши ТУ-2. Во время возвращения группу пытались атаковать четыре вражеских истребителя. Древятников - летчик опытный, он сразу же повел своих летчиков в атаку. Гвардии капитан Николай Александров подошел к "мессершмитту" почти вплотную и меткой очередью сбил его. Второго "мессершмитта" поджег гвардии лейтенант Игорь Иванов. Гвардии лейтенанты Андрей Завьялов и Владимир Горбачев вдвоем атаковали третьего "мессершмитта" и тоже сбили. Только одному фашистскому самолету удалось уйти{319}.
      Новые победы одерживал Герой Советского Союза гвардии капитан Сергей Деменков. Два дня боев - и его счет увеличился еще на два сбитых фашистских самолета.
      Сослуживцы особенно горячо поздравляли молодого пилота гвардии младшего лейтенанта Павла Русанова. 17 июня шли напряженные воздушные бои. Они оказались нелегкими даже для опытных летчиков. Молодой пилот Русанов показал высокое летное мастерство. Его атаки отличались смелостью. Он подходил к врагу на близкие дистанции и бил наверняка. В одном из боев ему удалось сбить два вражеских самолета. Павла Григорьевича Русанова наградили орденом Красной Звезды.
      Наступление наших войск развивалось успешно. За первый день они продвинулись вперед до 15 километров, прорвав первую сильно укрепленную вражескую позицию. Успешно справились с боевыми задачами и войска ПВО. Командир 30-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенант Н.П. Симоняк дал отличную оценку действиям зенитчиков и объявил им благодарность{320}.
      Такую же высокую оценку получили летчики-истребители.
      Вечером, когда несколько утихли бои, во всех батареях и эскадрильях командиры и политработники провели беседы, рассказали воинам об успешном наступлении наших войск, сообщили о высокой оценке действий частей ПВО. Это сообщение вызвало у воинов еще больший боевой порыв.
      Парторганизация 102-го гвардейского истребительного авиаполка в этот день приняла пять человек в партию. В их числе был летчик лейтенант Игорь Иванов, сбивший днем вражеский самолет. За мужество и отвагу он удостоился ордена Отечественной войны 2 степени.
      Активно действовала партийная организация первой эскадрильи 401-го истребительного полка, которую возглавлял летчик лейтенант Петр Дмитриевич Цуркан. Эскадрилью, как и весь полк, сформировали два месяца назад и для нее это были первые серьезные бои. Перед началом наступления состоялось партийное собрание. Обсудили один вопрос - поведение коммуниста в бою.
      Вечером парторг вновь собрал всех коммунистов, чтобы подвести итоги первого дня боя, обменяться мнениями. Коммунисты с удовлетворением отметили, что боевую задачу эскадрилья решила успешно, все авиаторы действовали смело, решительно, причем пример показывали коммунисты. Сбил вражеский самолет и парторг Петр Цуркан.
      Такие совещания коммунистов в эскадрилье проводились ежедневно. Летчики на протяжении всего периода наступления образцово выполняли боевые задания, уничтожив восемь самолетов фашистов{321}.
      11 июня Верховный Главнокомандующий объявил благодарность всем войскам, участвовавшим в прорыве обороны противника на Карельском перешейке. Приказ зачитывался во всех подразделениях и вызвал новый подъем боевой активности.
      Наступление наших войск продолжалось. Бои носили исключительно упорный характер. Приходилось драться буквально за каждый метр земли.
      В воздухе полностью господствовала наша авиация. Поэтому некоторые летчики, особенно молодые, стали думать, что уже не составит особого труда довершить дело. У них стала притупляться бдительность в полете. А фашисты к 17 июня перебросили на этот участок дополнительно более 60 истребителей. Активность их авиации резко возросла. В результате 17 июня наши части потеряли несколько самолетов.
      Командование корпуса в тот же день дало указание во всех полках напомнить летчикам о необходимости повышения бдительности в полетах{322}. Перед вылетом во всех эскадрильях состоялся серьезный разговор о допущенных промахах. Дневные бои показали, что летчики сделали правильные выводы. Сражались они решительно, смело, проявляли высокое мастерство. 18 июня летчики корпуса сбили девять, а на следующий день - одиннадцать вражеских самолетов{323}.
      Группа в 12 самолетов 103-го гвардейского истребительного полка под командованием Героя Советского Союза капитана Сергея Литаврина сопровождала 27 бомбардировщиков "Петляков-2" на задание в тыл врага. Литаврин так построил боевой порядок истребителей, что фашистам прорваться к нашим бомбардировщикам было трудно. Часть истребителей шла за бомбардировщиками, а другая летела выше, ведя круговое наблюдение за воздухом. Когда "Петляковы-2" перешли в пикирование и начали бомбометание, истребители непосредственного прикрытия повторили все их фигуры, не выпуская самолеты из своего поля зрения. В это время вторая (ударная) группа сверху контролировала зону боевых действий.
      Когда задача была выполнена и наши самолеты возвращались обратно, появились 16 вражеских истребителей. Первую девятку "ПЕ-2" атаковали шесть фашистов. Навстречу им из ударной группы ринулись младшие лейтенанты Владимир Кротов, Николай Снисаренко и Иван Мезин. Группа прикрытия следовала за бомбардировщиками, не допуская к ним вражеские машины.
      В хвост ведущему зашел Снисаренко и ударил длинной очередью. Вражеская машина загорелась и стала падать. В это время второго фашиста подбил Владимир Кротов. Но через несколько минут три вражеских истребителя снова бросились к нашим бомбардировщикам. Кротов снизу атаковал ведущего и поджег его. Он тут же рухнул на землю. Младший лейтенант Мезин увидел, что один "ПЕ-2" отстал, а за ним увязался фашистский истребитель. Мезин бросился на помощь. С расстояния около 70 метров он дал по фашисту очередь из пушки и пулемета. Вражеская машина сразу же загорелась и начала разваливаться.
      К первой девятке бомбардировщиков не смог подойти ни один фашист.
      Вторую нашу девятку атаковали восемь вражеских истребителей. Причем, две пары кинулись на ведущего гвардии капитана В. Г. Малышева. Он вместе с ведомым младшим лейтенантом Архиповым атаку отбил. Вторая четверка фашистов в этот момент пыталась прорваться к "Петляковым". Малышев успел набрать высоту и сверху ударил по ведущему первой пары. Фашистская машина вошла в пике и врезалась в землю. Второго ведущего сбил младший лейтенант Архипов.
      Третью девятку "ПЕ-2" пытались атаковать четыре вражеских истребителя, но капитан Сергей Деменков со своим ведомым отбил ее, заставив фашистов повернуть назад{324}
      Так хорошо продуманный тактический замысел командира, правильная расстановка сил, смелость и мастерство летчиков помогли добиться победы. Враг потерял шесть самолетов в одном бою. Наши авиаторы без потерь выполнили боевую задачу.
      В этих боях Сергей Гаврилович Литаврин сражался на новом истребителе "Яковлев-9". На борту его машины красовалась надпись: "Герою Советского Союза Литаврину от комсомольцев и молодежи города Липецка".
      Сергей Литаврин родился и рос в Липецке. Жители города хорошо знали о подвигах героя-земляка. Юноши и девушки постоянно переписывались с ним. По инициативе комсомольцев был проведен сбор средств на постройку самолета для земляка. В феврале 1944 года комсомольская организация пригласила Литаврина в Липецк. Он добывал на тракторном заводе, построенном в годы войны, на других предприятиях, рассказывая рабочим о боях под Ленинградом.
      - Мой новый истребитель - отличная машина, - говорил товарищам Сергей Литаврин. - Я дал слово молодежи Липецка воевать на ней так, как подобает гвардейцу, и в решающих боях выполнить наказ земляков{325}.
      Сергей Литаврин наказ выполнил: сражался он отважно и умело.
      Особенно упорные воздушные бои завязались с 19 июня, когда наши наземные войска, прорвав три линии мощнейших укреплений, подошли к Выборгу.
      Вечером 20 июня 1944 года советские войска штурмом овладели Выборгом. Столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам Ленинградского фронта, прорвавшим "Карельский вал" и овладевшим городом и крепостью Выборг.