Глава 1

Главное, мой мальчик, не забудь про подтяжки

Ожидая, что вот тут-то ему конец и наступит, Порнов мысленно уже попрощался с родными-близкими. Но нет, пронесло; кусать и жевать его не стали; заглотали и оставили в покое; лежал он на чем-то мягком, сродни дивану; диван этот ерзал, вздрагивая под порновской тяжестью, но терпел; так встречает новую рюмку водки желудок, до самого верха нагруженный уже алкоголем.

Порнов проникся пониманием этого и провоцирующих резких движений старался не делать; высвободил руки, осторожно уложив мешок рядом с собой.

— Переключись на инфракрасный, — приказал он киберу; задумался о чем-то своем и раздосадовано добавил:

— И главное, мой мальчик, не забудь про подтяжки!

Последнюю фразу кибер не понял, о чем тут же и доложил; инфракрасное изображение, впрочем, выдал на шлем мгновенно.

— Неграмотный ты, — посетовал Порнов, озираясь, — читаешь мало. Детская же сказка; Киплинг, кажется. Про то, как кит проглотил моряка и что из этого вышло...

Благодаря инфравизору, Порнов уже успел рассмотреть большую часть своего нового жилища — круглой комнаты метров на сто; светло-розовые покатые стены; красный свод, смыкающийся высоко над головой; черная холодная масса воды, покрывающая «пол» метровым слоем.

— Чем не «овальный кабинет»? — усмехнулся Порнов, — Только у одних он в Белом Доме, а у других — в желудке кита...

— А при чем здесь подтяжки? — не понял кибер.

— А какой же моряк без подтяжек? — вопросом на вопрос ответил Порнов. — Ты видел когда-нибудь моряка без подтяжек?

— Нет; то есть не видел; то есть не видел моряка; то есть...

— Нишкни! — приказал Порнов, пристально вглядываясь в дальний угол. — Там, по-моему, кто-то есть! Что это вон там за пятна?!

Тут надо сказать, что стены «овального кабинета» не были гладкими; толстые алые складки покрывали все боковины огромного пузыря; свободно свисая с потолка до пола, эта розовая мякоть на полу сходилась внахлест, образуя выступающие из воды частые диванчики; на одном таком как раз и лежал наш герой.

Прерванный на полуслове кибер понял приказ буквально и в полной тишине принялся менять светофильтры на шлеме; изображение перед Порновым становилось то синим, то зеленым, то совсем исчезало; были видны лишь отдельные яркие пятна.

— Стой! — зашипел Порнов, когда в дальнем углу вдруг не осталось ничего, кроме сгустка ярко-золотого сияния. — Что это за пятно такое?

— Спектр РЭА, — сухо обронил кибер; на экран при этом ни одной строчки не выдал.

— Ты давай, повежливей разговаривай, — осадил кибера Порнов. — Чего такой сдержанный; на «нишкни», что ли, опять обиделся?

— Прошу уточнить про подтяжки...

— А, вон оно что! — усмехнулся Порнов. — Обязательно расскажу, только попозже; так что это там за жар-птица?

На сей раз кибер был более щедр, обсыпав экран по краям рядами диаграмм.

— Спектр сигнала характерен для радиоэлектронной аппаратуры, — кибер «забуратинил», для скорости перейдя на фальцет. — Обилие третьих гармоник на частотах гигагерц и выше...

У Порнова на миг возникло нехорошее предчувствие; он, правда, постарался тут же прогнать его прочь.

— Уж не киборг ли трансформер нас сожрал, — Порнов, несмотря на необычность своего положения, хихикнул: ему вспомнилась картинка из порнографического журнала; на ней здоровенный кашалот, пристроившись сзади, изо всех сил «любил» маленькую толстенькую подводную лодку; позиция у кашалота была выгодная, морда — страшно довольная.

Кибер, однако, воспринял его слова за чистую монету и принялся послушно обсчитывать гипотезу.

— Вряд ли стоит монтировать ЭВМ в желудке, — заключил он.

— Ах, да, ты ведь шуток не понимаешь, — спохватился Порнов и спустил ноги в воду. — Пойдем, тихонечко посмотрим, что это он там проглотил... может, вещь какую полезную... — он помолчал и уж совсем тихо добавил, — или еще чего...

Шаг за шагом, по пояс в воде, он крался вперед; наконец, золотое сияние разлилось по всему шлему.

— Инфра-рэд, — шепнул Порнов. — Дай посмотрю глазами.

Комната вспыхнула красным, однако, ничего нового для себя Порнов не обнаружил; те же алые стены, те же розовые складки плоти, буграми топорщащиеся у стен и уходящие в черную непрозрачную воду.

— Там, что ли? — осведомился Порнов, кивнув на воду. — Нырять надо?

— Нырять не надо, — возразил кибер и перекрестьем прицела указал на особо массивную гору складок. — Там!

Здешний «диванчик» выпирал из воды больше остальных; вполне возможно, что в куче складок скрывался источник сигналов; но добраться до него было делом крайне сомнительным.

— Это тебе не язык говяжий, — с сомнением оглядывая широкий, как ковер, и толстый, как матрас, пласт мяса, сказал Порнов. — Я надорвусь, а его не подниму...

— Если использовать рычаг... — начал кибер.

— Какой рычаг, видел же, в какой спешке сматывались! — отрезал Порнов. — Хотя палку бы какую мог захватить; у того же Киплинга у моряка целый плотик был...

— И подтяжки, — выдал памятливый кибер.

— Ты меня долго еще изводить намерен? — осведомился Порнов. — При чем здесь подтяжки? Подтяжки — это символ житейской сметки; как без подтяжек, колпака и трубки китобоя трудно представить, так и без природной хитрости — моряка и солдата...

— Ответ формализован, — перебил его кибер. — Уточнений не требуется.

— Вот и ладушки, — сказал Порнов, — взаимопонимание достигнуто. Теперь давай помозгуем, как нам быть...

Он присел на диванчик напротив, тот рефлекторно вздрогнул; легкая волна прошла по складке.

— Два пальца на корень языка, — проворчал Порнов; тут же его осенило. Рискуя полететь головой вниз, он вскарабкался с ногами на скользкую плоскость складки, и — «была не была!» — легонько подпрыгнул на месте. Земля под ногами ощутимо дрогнула, складка слегка вспучилась, ее верхняя часть забилась, как флаг на ветру.

Порнов прыгнул еще раз, теперь уже изо всей силы; к удивлению его, на этот раз многотонный ломоть мяса едва дрогнул.

— Привык, — понял Порнов.

— Слушай, у тебя керосина на сколько осталось? — спросил он кибера.

— При минимальном уровне ионной тяги энергии в скафандре на три секунды, — заметил кибер.

— За глаза хватит, — обрадовался Порнов. — Значит, так; я влажу на этот сундучок с секретом; ты запускаешь ранец на полную мощность на одну миллисекунду; можешь?

— Хоть на микро... — согласно ответил кибер.

Так они и поступили; Порнов осторожно, чтоб не потревожить, влез на уступ, кибер приготовился включить ионную тягу.

— Смотри, не подведи, — сказал Порнов, — второго дубля может не получиться...

Тут же он убедился в правоте своих слов. После мгновенного удара ионных струй язык рванулся вверх так, словно в него иголку воткнули; Порнов, как ядро из катапульты, пролетел через всю заходившую ходуном залу и чуть не врезался в переднюю стену; чуть — потому что на месте ее оказался холм холодной воды, невольно проглоченной чудовищем; Порнов, как серфинг, взмыл на его верхушку и помчался назад.

Глоток холодной воды успокоил судороги желудка; Порнова перестало крутить и гонять по полу; вынув шлем из воды, он уставился на место своего катапультирования.

— Где ты пропадал так долго?! — было первое, что он услышал. — Опять, наверное, водку пьянствовал!

— Мич! — ошеломленно произнес он. В двух шагах от него на диванчике восседала Мич в скафандре; за стеклом шлема заспанно моргали ее глаза; она зевала. — Ты-то здесь что делаешь?!

— Я здесь живу! — был ответ.

— Я же тебя только что по телику видел; какого черта! — возопил он, ничего не понимая и для верности тыча пальцем в скафандр Мич.

— Как тут громкость убавляют? — в свою очередь осведомилась девушка. — Ты так кричишь, что у меня уши закладывает...

— А что же мне, молчать, что ли? — удивился Порнов. — То ты в черном кимоно голая коктейли пьешь, то в скафандре под вот таким одеялом знай себе дрыхнешь...

— Ты очень некультурный, — сказала Мич, сладко потягиваясь, — во-первых, не дрыхнешь, а спишь, во-вторых, не голая, а обнаженная, в-третьих... Что же в третьих?.. ах, да! В третьих, черное кимоно с чайными розами вот здесь и здесь? — она показала рукой на грудь и плечи.

— Именно!

— Это Броу. Я помню этот ее любимый халатик, — сказала Мич. — Ты спутал меня с моей сестричкой-близняшкой.

— Ты не говорила, что вы близняшки, — пробовал возражать Порнов; нынешнее открытие его совсем не радовало. Счастливый финал, окончание рейса, которые он себе успел нарисовать, начали медленно, но верно отдаляться.

— Разве? Ну, значит, забыла; сам бы мог догадаться; ты же видел Лео... Правда, мы очень похожи?

— По-моему, так не очень.

— Ну, а Броу — очень; говорю же — близнец; все, хватит! — возмутилась Мич. — Ты что, мне не веришь?!

— Верю — не верю, теперь-то какая разница, — уныло заметил Порнов; горячий душ и ледяное мартини таяли в бесконечной дали. — Это что же получается; выходит, я все три дня с твоей сестрой общался?..

— Расскажи, расскажи, — необычайно оживилась Мич, — как она тебе...

— Да я все больше через компьютер общался, — не понял ее оживления Порнов, — через радио...

— Понятно, что не через постель, — хихикнула Мич за стеклом шлема. — Но все же, как она тебе показалась?

— Вот нам сейчас говорить с тобой не о чем, как о твоей сестре!..

— А о чем же еще нам говорить?

— Например, о тебе.

— А что я, у меня все нормально... Тьфу, что это я; у меня как раз все хуже некуда, лежу тут, как в могиле; все бока отлежала.

— Нет уж, ты начни сначала, — попросил Порнов. — С того самого момента, как из кресла выпала.

— Да что тут рассказывать? Ну, выпала, закувыркалась вниз; приводнилась удачно, на ноги. Ушла под воду, думала — утону, но нет, всплыла. Давай смотреть, куда грести; вижу, впереди из воды вулкан торчит; голос в скафандре сказал, что до него километр — я обрадовалась. Еще он сказал, что с тобой связи нет — я расстроилась. Делать нечего, поплыла к земле; метров уже сто оставалось, когда из воды выскочила эта дура и проглотила меня. Я посидела, покручинилась, спросила у робота, что делать; он сказал, что система жизнеобеспечения у нас исправна, можем в ките хоть целый год жить. Я решила, что год — это слишком; решила дождаться, когда кит всплывет, и потом уж из него выбраться. Тут меня стало в сон клонить; если ты помнишь, меня этот гад («Любимое слово твоей сестры», — вставил Порнов; Мич согласно кивнула.) среди ночи поднял; вот я и решила доспать; как у вас говорят — себе на шею; среди ночи придавило меня этим языком — ни вздохнуть, ни охнуть — в переносном смысле, конечно; скафандр крепкий, что ему сделается! Вот, собственно, и все... Открываю глаза — тут ты стоишь!

— М-да, — сказал Порнов, — думал я, что ты в историю влипла, но чтобы так буквально!

— Еще как влипла, — согласилась Мич. — У тебя, я так понимаю, дела обстоят повеселей?!

— Обстояли, — поправил Порнов. — Ты не знаешь, тут шлем снять можно или нет? Сели бы, как следует, — выпили, закусили — у меня там с собой есть маленько; я бы тебе свою сказку рассказал...

— Увы, — Мич печально скривила губы, — чистая углекислота. Этот гад, чтобы лучше нырять, похоже, весь кислород тканями поглощает; нечем здесь дышать...

— Жаль, — расстроился Порнов, — ну, слушай так, насухую.

— Давай, — согласилась Мич и подвинулась, освобождая ему место на диванчике. — Про Броу не забудь!

— Да далась она тебе, — пуще прежнего изумился Порнов.

— Сестра, как-никак, родная кровь, — пояснила Мич.

— Ладно, не забуду; сиди — и слушай!

Глава 2

Побег из чуда-юда

Конечно, повествование Порнова было много длинней и красочней предыдущего; Порнов не преминул живописать все мельчайшие детали своего туземного времяпровождения; лишь финальный аккорд с выпиванием настойки и последующей отключкой он решил опустить; не к лицу было опытному бойцу падать, как подкошенный, после первой рюмки, — и наш рассказчик плавно объехал этот подрывающий его алкогольное реноме момент. А в остальном он старательно придерживался правды жизни; местами хохмил, а, рассказывая о своем сражении за тоненький синий платочек, гордо продемонстрировал обгрызенный палец перчатки.

— Не может быть! — воскликнула Мич, разглядывая пластиковую нашлепку на порновском пальце. — Это же силикобор; чтобы перекусить, тут не крабья клешня, тут специальные кусачки нужны!

— Атомарный резак, — согласно кивнул Порнов, — но вот же, сама видишь!

Он продолжил рассказ, и, чем больше он говорил, тем задумчивее становилась Мич; наконец, она ушла в себя настолько, что начала пропускать порновскую речь мимо ушей; спохватившись, извинялась, просила повторить; но, чем дальше, тем все чаще. Когда Порнов с грехом пополам добрался до сцены своего появления на этом «стремном подводном судне», как он выразился, Мич не слышала его уже абсолютно; глаза ее остекленели, мимика исчезла абсолютно; чтобы вывести ее из ступора, Порнову пришлось постучать костяшками пальцев по куполу ее шлема.

— Э-э-эй! Есть кто дома?

— Да вот, задумалась, — выйдя из транса, попыталась улыбнуться девушка, — мы-то себе все это иначе представляли...

— В смысле?.. — не понял Порнов.

— Ну там, биологи наши, сколько ни изучали экваториальную флору-фауну, ничего такого не нашли...

— Ты же говорила, что экватор у вас — мертвая зона.

— Не говорила я этого, — живо возразила Мич. — Мертвый мир? Не могла я этого сказать.

— Чего к словам цепляешься? — чуть-чуть обиделся Порнов. — Мертвая — в смысле неизученная, неизвестная науке.

— Ах, в этом смысле! — воскликнула Мич. — Да, да, ты прав... хоть и не совсем; можно сказать, малоизученная; людей тут и впрямь нет; но аэрофотосъемка, со спутников, — опять же...

Она хотела еще что-то добавить, задумалась и опять застряла в ступоре.

— Ты еще просила про сестрицу рассказать поподробнее, — принялся тормошить ее Порнов. — Будешь слушать или как?

— Про сестрицу... — повторила Мич абсолютно без выражения, — про какую сестрицу?

— Черт! Про сестрицу Аленушку и братца Иванушку! — взорвался Порнов. — Связался Иванушка сдуру с Аленушкой; стала она его по диким местам с собой таскать, смертельному риску подвергать; в итоге он же козлом и оказался!

— Мутант... — медленно произнесла Мич.

Порнов от неожиданности поперхнулся и закашлялся; когда же он решил начать ругаться всерьез, Мич, к счастью, успела закончить фразу.

— Ну конечно, мутант! — ликующе воскликнула она. — Этот краб — мутант; неизвестный нам мутаген активизировал ти эр и спровоцировал этот крабий бум рождаемости... из-за которого ты чуть не погиб!

И, к великому недоумению Порнова, она счастливо засмеялась в полный голос.

— Свяжись с ее кибером, пусть успокоительного даст, — приказал Порнов. — Она тут за три дня, похоже, здорово по общению со мной истосковалась... если уже такому радуется.

Однако, обошлось без врачебного вмешательства; девушка быстро успокоилась.

— Я радуюсь не тому, что ты рисковал жизнью; а тому, что остался в живых, — сообщила она, болтая ногами от избытка чувств. — Жаль, шлем снять нельзя; я бы тебя даже поцеловала!

— Заслужил, — порадовался Порнов, — верой и правдой! Может быть, хоть вкратце, пояснишь, что к чему? Может, это и вправду так здорово, как мне кажется? Я, конечно, человек не особо ученый, но слово «мутаген» у меня почему-то все больше отрицательную реакцию вызывает; а у тебя, похоже, наоборот?

— Просто мне приятно осознавать, что я не совсем отстала от жизни в своей ссылке, — начала Мич. — Это, видишь ли, один давнишний спор двух ветвей нашей науки. По одной, ментальность есть свойство организма внутреннее, врожденное, по другой же — внешнее, приобретенное. Да ладно, тебе это все ни к чему; это наши местные проблемы.

— Ну, а нам-то какая-то выгода от этого есть? — спросил Порнов.

— Конкретно нам никакой выгоды нет; это чисто теоретический вопрос.

Порнов лишь разочарованно хихикнул:

— Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда. Я-то уж обрадовался; думал, ты знаешь, как нам отсюда выбраться...

Тут Мич посмотрела на него так, как будто он сказал сущую глупость, снисходительная улыбка тронула ее губы.

— Ах, вот ты о чем!

— А о чем же еще? — удивился Порнов. — Что же нам так и сидеть здесь до морковкиного заговенья? Эта зверюга, может, тут еще сто лет собирается плавать.

— Может, и двести, — пряча улыбку, сказала Мич. — Она, в отличие от тебя, жи-и-ивучая.

— Тебе, как будто, все равно? А тебе не приходило в голову, например, что рыбина эта и сестра твоя — звенья одной цепи? А на конце цепи — гиря каторжная! — продолжал Порнов. — Сестрица твоя походя поймала нас в черпак, в мелкий бредень; а тебе все пофиг?! Нет, ты, конечно, можешь здесь оставаться, сколько хочешь; а я из этого подводного Алькатраса намерен ноги сделать... Причем немедленно!

— И куда же ты побежишь? — стараясь еще пуще не разозлить Порнова, спросила Мич. — Даже если мы сейчас всплывем, вокруг нас на десятки миль один океан; что, так и будешь в воде пластом плавать, пока другая, менее крупная, но более зубастая рыбина не сожрет?

— Подавится, — проворчал Порнов; по большому счету, возразить ему было нечего.

— Это если всплывем, — продолжала Мич, как ни в чем не бывало, — а если же ты прямо сейчас намерен, — как это ты сказал? — ноги сделать, это вообще смешно; что-то я ни разу не слышала про побег из подводной лодки с километровой глубины; мне кажется, что твоему битому скафандру на такой глубине сразу каюк.

— Проклятый краб, — выругался Порнов и украдкой глянул на палец, — если бы не он...

— А эти дыры на груди — тоже он? — ехидно уточнила Мич.

— Да, и в штаны мои тоже он наложил, — предварительно выключив передатчик, проворчал Порнов, намекая на финальную фразу из анекдота про поручика Ржевского.

Включил передатчик и сухо сказал:

— Ты так говоришь, как будто у тебя план есть.

— У меня — нет, — сказала Мич. — Зато он, похоже, есть у моей сестры. Я тебе не хотела говорить, пока сама в этом не удостоверюсь.

— Хочешь сказать, что у тебя ментальная связь с сестрой? — недоверчиво спросил Порнов. — Километровая глубина, да и прическа у тебя — не того... Ой, что-то я сомневаюсь...

— Ты правильно сомневаешься, но ты неправильно перебиваешь, — сказала Мич. — Если и есть какая связь — то с компасом на руке; трое суток он крутился вокруг оси, как заведенный, а теперь, на тебе, — стоит, как влитой. Ну, мистер Шерлок Холмс, что вы можете на это сказать?..

— Трое суток рыбина плавала кругами, — сообразил Порнов, — а теперь прет куда-то... И что из этого?

— Вот умный ведь мужик, — проронила Мич терпеливо, — но иногда дальше носа не видишь... Лови график.

На экран перед носом Порнова выскочила картинка из одной ломаной линии; косая вниз, прямая, косая вверх.

— Содержание кислорода вокруг, — прокомментировала Мич. — Первый участок — нырнули, средний — плывем под водой, последний...

— Всплываем! — и сам понял Порнов. Посмотрел на Мич так, словно в первый раз увидел. — Ну, голова! А я-то думал, грешным делом, что ты только драться и молнии метать можешь...