(Пальцы близнецов сразу же подверглись осмотру.) Вы часто слышали о близнецах, обладающих таким сходством, что собственные родители с трудом отличали их друг от друга, если они были одинаково одеты. Тем не менее не родилось еще таких близнецов, которых нельзя было бы различить по этому верному, замечательному природному автографу. И никто из близнецов не мог бы, вопреки этому доказательству, обманным путем выдать себя за другого.
      Вильсон сделал долгую паузу. Когда оратор прибегает к этому приему, все, кто отчаянно зевал за минуту до того, моментально обращаются в слух. Пауза предупреждает, что сейчас последует нечто важное. И вот все руки легли на колени, все спины выпрямились, все головы поднялись, и все взоры обратились к Вильсону. А он переждал секунду, другую, третью, чтобы полностью завладеть вниманием аудитории, затем, когда в глубочайшей тишине стало слышно тиканье стенных часов, протянул руку, взял за лезвие индийский кинжал, высоко его поднял, давая всем обозреть страшные пятна на ручке слоновой кости, и произнес ровным, бесстрастным голосом:
      - На этой рукоятке убийца оставил свой автограф, написанный кровью беззащитного старика, который никому не причинил зла, который любил вас и которого вы все любили, и на всем свете есть только один человек, с чьих пальцев можно снять копию этого кровавого автографа. - Вильсон снова помолчал и, посмотрев на качающийся маятник, добавил: - И не успеют часы пробить двенадцать, как мы, с божьей помощью, покажем вам этого человека здесь, в зале.
      Потрясенная, ошеломленная публика невольно привстала, словно ожидая увидеть убийцу на пороге зала. "Прошу соблюдать порядок! Сядьте!" потребовал шериф. Все повиновались, и снова воцарилась тишина. Вильсон украдкой поглядел на Тома и отметил про себя: "Он взволнован, это видно; даже люди, которые презирают его, прониклись к нему жалостью. Они думают о том, какое это тяжкое испытание для молодого человека, потерявшего своего благодетеля из-за жестокого убийцы... Да, тяжкое - они правы".
      - Больше двадцати лет, - продолжал Вильсон, - я заполнял вынужденные часы безделья, собирая в городе эти загадочные автографы. На сегодня у меня в доме накопилось их великое множество. Каждый снабжен ярлычком с именем, фамилией и датой, причем ярлык наклеивается не через день и даже не через час, а только в ту минуту, когда снимается отпечаток. Если вы меня допросите как свидетеля, я повторю под присягой то, что сказал сейчас. У меня хранятся отпечатки ваших пальцев, господин судья, и ваших, шериф, и каждого из присяжных заседателей. Едва ли найдется такой человек в этом зале, белый или негр, чьих отпечатков пальцев я не мог бы вам продемонстрировать; и никому не удастся спрятаться от меня: я найду его среди множества ему подобных и безошибочно узнаю по рукам. И если нам с ним суждено дожить до ста лет, я и тогда сумею это сделать. (Публика слушала Вильсона с возрастающим интересом.) Некоторые из этих "подписей" я изучал столь старательно, что знаю их теперь так, как знает банковский кассир подпись самого старейшего вкладчика. Я повернусь к вам спиной и попрошу нескольких человек провести рукой по волосам, а затем коснуться пальцами оконных стекол позади стола присяжных заседателей, и пусть вместе с ними приложат свои пальцы мои подзащитные. Прошу затем, чтобы лица, производящие опыт, или любой, кто пожелает, оставили отпечатки своих пальцев на другом окне, а рядом с ними еще раз мои подзащитные, но только в ином порядке. Я готов допустить, что в одном случае из миллиона можно угадать чисто случайно, и чтоб исключить этот элемент случайности, прошу вас проверить меня дважды.
      Он отвернулся, и оба окна быстро покрылись бледными пятнами овальной формы, которые, впрочем, были заметны только тем, кто видел их на темном фоне, например на фоне листвы. Когда все снова расселись по местам, Вильсон подошел к окну, присмотрелся и сказал:
      - Вот это - правая рука графа Луиджи; а вот это - на три ряда ниже его левая. Вот правая рука графа Анджело; а в этом углу - его левая. На втором окне: вот отпечатки пальцев графа Луиджи, а здесь и вот здесь - его брата. - Он обернулся: - Я не ошибся?
      Оглушительный взрыв аплодисментов послужил ему ответом. Судья воскликнул:
      - Это просто какое-то чудо!
      Вильсон снова обернулся к окну и продолжал, указывая пальцем:
      - Вот это автограф мистера судьи Робинсона. (Аплодисменты.) Это констебля Блейка. (Аплодисменты.) Вот - Джона Мейсона, присяжного. (Аплодисменты.) А это - шерифа. (Аплодисменты.) Я не могу сейчас назвать остальных, но у меня имеются дома отпечатки их пальцев; все датировано, и помечены фамилии, и я смогу назвать их, как только загляну в свою коллекцию.
      Вильсон вернулся на место под гром аплодисментов, вызвавших неудовольствие шерифа, который отчаянно шикал, пытаясь заставить публику снова сесть, ибо все стояли и вытягивали шеи, чтоб получше видеть. Судья, присяжные заседатели, да и сам шериф со всеми остальными были так увлечены сеансом, что почти забыли о порядке.
      - Итак, - сказал Вильсон, - вот передо мной отпечатки пальцев двух детей, увеличенные в десять раз на пантографе, благодаря чему любой из вас, обладающий хорошим зрением, может различить их по первому взгляду. Назовем этих детей А и Б. Вот отпечатки пальцев ребенка А, снятые, когда ему было пять месяцев. Вот они снова - теперь уже ребенку семь месяцев. (Том вздрогнул.) Как видите, они одинаковы. Вот отпечатки пальцев ребенка Б в возрасте пяти месяцев, а здесь - в возрасте семи месяцев. Они тоже представляют точную копию друг друга, но их рисунок существенно отличается, как вы сами видите, от рисунка А. Я потом вернусь к этому, а пока положим их оборотной стороной.
      Вот перед вами увеличенные в десять раз отпечатки пальцев двух братьев, которых обвиняют в убийстве судьи Дрисколла. Я сделал эти снимки на пантографе нынче ночью и готов засвидетельствовать это под присягой. Прошу господ присяжных заседателей сравнить их с отпечатками пальцев, которые обвиняемые оставили на оконных стеклах и подтвердить суду, что они одинаковы.
      И он передал увеличительное стекло старшине присяжных заседателей.
      Один за другим, заседатели брали в руки картон, глядели на окно сквозь увеличительное стекло и сличали. Когда это было закончено, старшина заявил судье:
      - Ваша честь, мы пришли к единогласному выводу, что они идентичны.
      Тогда Вильсон сказал старшине:
      - Теперь переверните этот лист оборотной стороной вверх, возьмите вот этот и при помощи увеличительного стекла сравните то, что вы там увидите, с роковыми отпечатками на рукоятке кинжала и объявите суду о результатах.
      Присяжные заседатели снова погрузились в изучение экспонатов; засим последовал ответ:
      - Мы находим их совершенно идентичными, ваша честь.
      Вильсон повернулся к прокурору, и в голосе его явственно прозвучала угроза.
      - Напоминаю суду, - заговорил он, - упорные и настойчивые утверждения прокурора о том, что кровавые следы пальцев на рукоятке кинжала принадлежат убийце судьи Дрисколла. Вы слышали, что мы охотно поддержали это утверждение. - Тут Вильсон снова обратился к присяжным: - Сравните отпечатки пальцев обвиняемых с отпечатками пальцев убийцы и дайте ваше заключение!
      Сличение началось. Пока присяжные заседатели сопоставляли образцы, в зале царила тишина, публика словно замерла. Все с величайшим нетерпением ждали ответа, и когда наконец раздались слова: "Они совершенно не похожи", гром аплодисментов нарушил тишину, и все как один вскочили на ноги; впрочем, официальные лица быстро применили свою власть и восстановили порядок. Том непрерывно вертелся - ему не сиделось ни так, ни этак, но сколько он ни ерзал, легче ему не становилось. А Вильсон, снова завоевав внимание публики, сказал веско, указывая на близнецов:
      - Эти люди не виновны, о них мне больше нечего говорить. (Новый взрыв аплодисментов, правда, сразу же прекращенный.) Теперь займемся поисками настоящего преступника. (Глаза Тома буквально вылезли из орбит. А каждый в зале думал: "Да, тяжелый это день для осиротевшего юноши!") Вернемся к младенческим отпечаткам пальцев А и Б. Прошу присяжных заседателей взять эти увеличенные "факсимиле" ребенка А, на которых стоит пометка "пяти месяцев от роду" и "семи месяцев от роду". Соответствует ли одно другому?
      - В точности! - провозгласил старшина.
      - А теперь посмотрите на этот пантограф, где зафиксированы отпечатки восьмимесячного А. Соответствует ли он двум другим?
      И удивленные присяжные отвечали:
      - Нет, нисколько!
      - Вы безусловно правы. Теперь возьмите вот эти два пантографа ребенка Б, пяти месяцев и семи месяцев от роду. Соответствуют ли они друг другу?
      - Да, полностью.
      - И вот вам третий пантограф, помеченный Б, восьми месяцев от роду. Соответствует ли он двум другим того же Б?
      - Ни в коей мере!
      - А знаете ли вы, чем объяснить это странное несоответствие? Сейчас я вам расскажу. По неизвестной для нас причине, преследуя, очевидно, какие-то личные цели, кто-то поменял этих детей в колыбелях.
      Эти слова произвели, разумеется, невообразимое впечатление на всех; Роксана была поражена столь замечательной догадкой, но ничуть не обеспокоена. Одно дело - догадаться о подмене, другое - догадаться о виновнике. Простофиля Вильсон несомненно способен на редкостные фокусы, но до чудес ему далеко! Может ли она считать себя в безопасности? Безусловно! И Рокси в душе усмехнулась.
      - Малыши были подменены в возрасте от семи до восьми месяцев. - Вильсон сделал еще одну эффектную паузу и добавил: - И лицо, повинное в этом, находится здесь, рядом с вами!
      Кровь застыла у Рокси в жилах! По залу словно прошел электрический ток, все вскочили с мест - каждому хотелось хоть одним глазком увидеть, кто же это. Том обомлел, ему показалось, что у него останавливается сердце. А Вильсон между тем продолжал:
      - Младенец А был положен в колыбель младенца Б в детской господского дома; младенец Б был отправлен на кухню и стал негром и рабом. (Переполох в зале.) Но через четверть часа он предстанет перед вами как белый и свободный человек! (Взрыв аплодисментов, подавленный служителями.) Итак, с тех пор, когда ему было семь месяцев от роду, и до сегодняшнего дня А являлся узурпатором, ибо, согласно отпечаткам пальцев в моей коллекции, он живет под именем Б. Вот его пантограф в двенадцатилетнем возрасте. Сравните его с отпечатками пальцев на рукоятке кинжала. По-вашему, они похожи?
      - Как две капли воды! - ответствовал старшина присяжных.
      И Вильсон торжественно закончил:
      - Убийца нашего общего друга Йорка Дрисколла, доброго, щедрого человека, находится в зале. Вале де Шамбр, негр и раб, ложно именующий себя Томасом Бекетом Дрисколлом, приложи к оконному стеклу пальцы и оставь отпечатки, которые пошлют тебя на виселицу!
      Том с мольбой повернул землистое лицо к говорившему, сделал попытку произнести что-то побелевшими губами и без чувств свалился на пол.
      Вильсон нарушил мертвую тишину, произнеся:
      - Больше ничего не требуется. Он сознался.
      Рокси рухнула на колени, закрыла лицо руками и, рыдая, запричитала:
      - Господи, помилуй меня, грешницу!
      Часы пробили двенадцать.
      Судья встал. Нового арестанта, в железных наручниках, вывели из зала.
      ЗАКЛЮЧЕНИЕ
      Часто бывает, что человек, который ни разу в
      жизни не соврал, берется судить о том, что правда,
      а что ложь.
      Календарь Простофили Вильсона
      12 октября - день открытия Америки.
      Замечательно, что Америку открыли, но было бы куда
      более замечательно, если бы Колумб проплыл мимо.
      Календари Простофили Вильсона
      Эту ночь город провел без сна. Все только и обсуждали необычайные события дня и ждали суда над Томом. Целыми толпами граждане шли петь хвалу Вильсону, требовали, чтобы он произнес речь, и кричали до хрипоты, повторяя каждую его фразу, ибо теперь все, что он говорил, ценилось на вес золота, казалось чудом. Долгая борьба Вильсона с неудачами и предубеждением кончилась, он стал знаменит.
      В каждой группе восторженных обывателей, когда они покидали дом Вильсона, обязательно находился хоть один совестливый человек, который робко говорил:
      - И вот такие, как мы, целых двадцать лет называли его простофилей! Друзья, он освободил это место!
      - Конечно, но оно уже занято: простофили-то мы!
      Братья-близнецы снова были возведены в ранг героев, и репутация их восстановлена. Но они устали от своих приключений на американском Западе и тут же отбыли в Европу.
      Сердце Рокси было разбито. Хотя юноша, которого она заставила двадцать три года жить в рабстве, и обещал сохранить ей пенсию в тридцать пять долларов, назначенную ей мнимым наследником, раны Рокси были слишком глубоки, чтобы деньги могли их залечить; взор ее потух, статная фигура утратила свою воинственную осанку, беззаботный смех умолк. Единственным утешением Рокси стала теперь религия.
      Подлинный наследник внезапно оказался богатым и свободным человеком, но положение его было весьма затруднительным. Он не умел ни читать, ни писать и говорил на том простом диалекте, на котором говорят только негры. Его манеры, походка, жесты, смех - все было неотесано и грубо, все выдавало в нем раба. А деньги и дорогое платье не могли исправить эти недостатки или, тем более, скрыть их: наоборот, делали их еще более явными, а его - еще более жалким. Бедный юноша замирал от страха, находясь в гостиной среди белых, и чувствовал себя спокойно только на кухне. Пыткой было для него и сидеть на родовой скамье Дрисколлов в церкви, а между тем "негритянский балкончик", где можно было отдохнуть душой, оказался теперь для него закрытым навсегда. Но мы не можем дальше заниматься его необыкновенной судьбой - это отняло бы слишком много времени.
      Мнимый наследник признался во всем и был приговорен к пожизненной каторге. Но тут возникло одно осложнение. Имение Перси Дрисколла находилось в таком плачевном состоянии после его смерти, что в свое время кредиторам было предложено получить только шестьдесят процентов долгов, и им пришлось согласиться. Зато теперь все кредиторы сбежались и подали жалобу: поскольку-де была такая ошибка и мнимый наследник не числился среди описанного имущества, значит по отношению к ним была совершена ужасная несправедливость! Мнимый Том Дрисколл, по закону, должен был уже целых восемь лет принадлежать им; они и так достаточно потеряли, оттого что были лишены его услуг в течение столь долгого времени, и нельзя же требовать, чтобы они терпели дальнейшие убытки. Если бы "Тома" выдали им в самом начале, они бы продали его, и он не смог бы тогда убить судью Дрисколла, а посему в убийстве судьи виноват не он, а виновата неправильная опись имущества. И все согласились, что это логично. Все поддержали мысль, что, будь "Том" белым и свободным, его бесспорно следовало бы наказать, поскольку это не принесло бы никому убытка, но посадить за решетку на всю жизнь раба, представляющего денежную ценность, - это уж совсем другое дело!
      Как только губернатор уразумел, в чем тут суть, он сразу же помиловал Тома, и кредиторы продали его в низовья реки.
      ПРИМЕЧАНИЯ
      ПРОСТОФИЛЯ ВИЛЬСОН
      (Pudd'nhead Wilson)
      1894
      Глава II
      Стр. 313. Пантограф - в данном случае прибор для снятия копий в том же или увеличенном масштабе.
      Стр. 317. ...о посещении... методистской церкви. - Методисты - одна из протестантских сект в Англии и США.
      Глава III
      Стр. 321. ...Давиду, Голиафу и другим пророкам. - Давид древнееврейский царь XI-X веков до н.э. Голиаф - филистимлянин-великан, убитый Давидом в единоборстве.
      Глава IV
      Стр. 324. ...случай с детьми, медведицами и пророком... - В библии рассказывается, как мальчишки дразнили "плешивым" пророка Елисея и за это сорок два из них были растерзаны медведями.
      Стр. 327. Сэр Кэй - сенешаль, то есть управитель дворца короля Артура; комический персонаж, встречающийся во многих романах Круглого Стола; хвастун и неудачник, строящий козни другим рыцарям и неизменно оказывающийся посрамленным. Сэр Ланселот Озерный - один из центральных персонажей рыцарских романов артуровского цикла. Прозван Озерным потому, что, по преданию, воспитывался феей на дне озера. Ему приписывалось множество подвигов, совершенных в честь дамы его сердца, королевы Гиневры (супруги короля Артура).
      Глава VII
      Стр. 342. ...баптистская церковь. - Баптисты - одна из протестантских сект.
      Глава X
      Стр. 359. Кракатау - вулкан на островке в Зондском проливе, между островами Ява и Суматра.
      Стр. 360. ...проклятие Хама. - По библии, Хам - младший сын Ноя. За непочтительность к отцу Хама постиг гнев Ноя, предрекшего рабство потомству Хама.
      Глава XI
      Стр. 370. ...гаеквар Бароды. - Барода - княжество в Индии. Гаекварами назывались правители этого княжества.
      Глава XII
      Стр. 376. Нельсон Горацио (1758-1805) - знаменитый английский адмирал, Путнэм Израиль (1718-1790) - американский генерал во время войны за независимость США.
      Глава XIV
      Стр. 392. ...капитан Джон Смит... индейская царица Покахонтас. - Джон Смит (1579-1631) - один из ранних колонистов в Америке, историк и географ, автор ряда книг, в одной из которых он рассказывает, как, попав в плен к индейцам, был спасен от угрожавшей ему казни дочерью индейского вождя Поухаттана "принцессой" Покахонтас. Впоследствии она вышла замуж за англичанина Джона Рольфа. Таковы факты, приукрашенные фантазией Рокси в созданной ею собственной генеалогии.
      Глава XVII
      Стр. 408. Четвертое июля - день провозглашения Декларации независимости США - ежегодно отмечается в стране праздником, сопровождаемым фейерверком и иногда стрельбой.
      А.Наркевич