Поговаривали, что она помимо своих естественных чар использовала и кое-какие другие; впрочем, это не объясняло того, каким образом ей удалось пробиться со своим колдовством ко двору, избежав внимания нюхачек. Зато помимо красоты она, несомненно, обладала талантом изощренного дипломата, выторговав титулы и поместья для всех своих родственников. Пара ее дядек служили при дворе на второстепенных должностях. Братец ее заведовал поставками в военный флот и обращал в прибыль даже зараженное зерно.
      За два часа, прошедших со времени отъезда из Айронхолла, подопечный не вырос в глазах Дюрандаля ни на дюйм. Закутанный в меха юнец был узколобым, кичливым ничтожеством. Его болтовня была абсолютно бессмысленной, чувство юмора отсутствовало почти полностью, равно как и чувство такта.
      - Ты что, бороды не мог отрастить?
      - Даже не пробовал, - на самом деле он брился ежедневно с того времени, как пересел за стол Стручков. Щетина на его подбородке жесткостью не уступала щетке каменщика.
      - Постарайся. Это приказ. Его Величество устанавливает придворные моды, и на сегодняшний день это усы и пышная борода.
      Только вчера, размышляя во время медитации, Дюрандаль решил отпускать бороду. Теперь, совершенно очевидно, ему придется продолжать бриться.
      - Твои кудри настоящие или ты завиваешь волосы? Храни меня духи! ЗАВИВАЮ?
      - Я задал тебе вопрос, парень.
      - Я слышал.
      Наттинг от удивления умолк. Впрочем, долго молчать он не умел. Вскоре он со смехом поведал, что идея обзавестись Клинком пришла в голову его сестре:
      - Она уговорила Короля черкнуть приказ и подарила его мне на день рождения - милый сюрприз, правда?
      До сих пор Дюрандаль больше молчал, сосредоточившись на созерцании того мира, которого не видел с четырнадцатилетнего возраста. Однако эти слова задели в нем какую-то струну - словно фальшивый аккорд на лютне.
      - Милорд, я не ваш слуга. Я принадлежу Королю. Он решил, что я должен служить ему, защищая вас любой ценой вплоть до своей жизни - значит, так оно и будет. То, как я буду это делать, - исключительно мое дело. Я не обязан поддакивать всякому вздору. Я Клинок, а не подарок шлюхи своднику.
      Наттинг разинул рот.
      - Ты не смеешь разговаривать со мной так! - взвизгнул он.
      - Смею. Я не буду делать это прилюдно, если вы только не вынудите меня к этому.
      - Я прикажу тебя выпороть! Дюрандаль усмехнулся:
      - Попробуйте. Могу поспорить, я уложу шестерых прежде, чем до меня дотронутся, - три - это точно, а почему бы и не шесть?
      - Я доложу о твоем поведении самому... самому...
      - Ну?
      - Королю!
      - Не спорю, он может укоротить мне язык. Но учтите, когда вы будете ябедничать, я буду находиться рядом, ибо я буду теперь рядом с вами всегда. Мой вам совет: постарайтесь, чтобы при этом было не слишком много других свидетелей.
      Оставшаяся часть путешествия прошла в блаженной тишине.
      Карета тем временем продолжала скрипеть и раскачиваться на ухабах, а Грендона все не было видно. Как раз когда до Дюрандаля дошло, что они едут вовсе не в столицу, за поворотом дороги показались ворота в высокой каменной стене, уходящей в обе стороны, сколько хватало взгляда. За ней виднелись изящные деревья, островерхие крыши и высокие трубы. Клинок должен быть мрачным, неразговорчивым, угрожающим типом, но это еще успеется. Не сегодня.
      - Это дворец?
      - Дворец Олдмарт. - Маркиз пожал плечами. - Он лучше большинства. По крайней мере новее.
      - Король здесь? - Сталь и пламень! Он болтает языком как малое дитя. Зачем им еще ехать сюда?
      Его светлость изогнул свои ухоженные усы в ухмылке - он уже говорил про грандиозный бал, на который опоздал вчера.
      - Сегодня он устраивает прием в честь исилондского посла. Очень изысканное общество.
      Ну что ж, можно немного отдохнуть. Его наверняка не пригласят... да, но Клинок теперь должен всюду следовать за маркизом, куда бы тот ни пошел. Какой уж тут отдых...
      - Конечно же, - продолжал Наттинг, - новому Клинку положено как можно быстрее прибыть ко двору для представления Его Величеству. Но думаю, даже Лорд-Геральд не будет возражать, если я переоденусь сначала. Вот бы еще и тебя приодеть... Жаль, что у тебя нет ничего приличного из одежды.
      Дюрандаль опустил взгляд на новые, хорошо пошитые штаны, камзол и жилет, выданные ему при отъезде из Айронхолла, - его единственную собственность на настоящий момент.
      - Лучшей одежды я не носил в жизни, милорд.
      - Фу! Рвань! Пошлятина. Эти рукава с разрезом вышли из моды два года назад. Мой Клинок должен быть одет соответственно... впрочем, с этим мы сегодня разберемся.
      - С вашего позволения, милорд... вы могли бы отвезти меня прежде в город, а представить меня завтра.
      - Нет! Это должно быть сегодня.
      Маркизу явно не терпелось похвастаться при дворе новым символом своего могущества. Дюрандаль молча откинулся на спинку сиденья.
      Примерно через час он следом за своим подопечным спускался по мраморным ступеням в дворцовый сад. В Айронхолле его обучили основам придворного этикета; он даже умел вполне прилично станцевать менуэт или гавот. На этот раз все происходило взаправду, так откуда у него это ощущение игры в "веришь - не веришь"? Он окинул взглядом акры зеленых газонов, клумб и маленьких декоративных прудов, зеленых изгородей высотой по пояс и мощеных дорожек. На некотором расстоянии виднелись полосатые шатры и разноцветные флаги. Под деревьями играли оркестры. Это было грандиозно, словно в волшебной сказке - и все же это было на самом деле. Меч, оттягивавший ему пояс, был Харвест, настоящий меч, ЕГО собственный меч.
      Он сразу же увидел других Клинков в сине-серебряных мундирах Королевской Гвардии. Он отдал бы все на свете, чтобы оказаться в их рядах, и теперь этого не будет никогда. Вскоре они подошли настолько близко, что он смог узнать некоторых - иные учились вместе с ним, другие приезжали в Айронхолл, сопровождая Короля. Двое заметили его и помахали в знак приветствия. Они не могли не знать человека, которого он охранял. Ему что, придется до конца жизни встречать сочувственные взгляды?
      Были здесь и латники с пиками, в шлемах и кирасах - возможно, заговоренных, хотя как им знать, нет ли у противника встречного заклятия? Слуг, казалось, больше, чем придворных. Женщины в белых одеждах и белых же остроконечных шляпах были, должно быть. Белыми Сестрами, нюхачками.
      Наттинг направился в самую гущу шелков и бархата, самоцветов и мехов, кружев и золота. Он улыбался, махал рукой и Кричал приветствия всем, кого считал достойным этого. Головы поворачивались в его сторону - ради чего, собственно, все и делалось. У него что, вообще стыда нет или чувства меры? Слышал он хоть о таком понятии, как "скромность"? Чем больше Дюрандаль узнавал его, тем хуже он ему казался.
      Проводя своего Клинка через последние ворота в зеленой изгороди на поляну, на которой разместились Король со свитой, маркиз шагнул меж двух латников - совершенно очевидно, он даже не заметил их. Впрочем, и сам Дюрандаль решил, что они играют здесь чисто декоративную роль, так беззаботно болтали они с нюхачкой...
      - Ты - стой! - крикнула она вдруг, и это была опасность. Солдаты начали поднимать пики, но Дюрандаль уже оттолкнул маркиза в сторону, выхватил меч и как раз готовился пронзить ближнего часового меж глаз, когда женщина взвизгнула:
      - Нет! Стойте! Остановитесь! Все в порядке!
      Ему удалось задержать меч в дюйме от цели, не потеряв при, этом равновесия. Очень кстати.
      Нюхачка замахала руками солдатам, не успевшим отреагировать на ее первый крик.
      - Я ошиблась. По счастью, никто не стоял к ним достаточно близко, чтобы заметить инцидент. Еще больше повезло с тем, что женщина спохватилась очень быстро. Теперь и Дюрандаль был уже в состоянии трезво оценить ситуацию и свои действия. Он тоже повел себя неправильно. Он действовал СЛИШКОМ быстро. Наттингу не угрожало ничего - только ему самому, а он едва не зарубил двух королевских латников - почти на глазах у Короля.
      - Ваша ошибка едва не оказалась смертельной, миледи! - Он убрал Харвест обратно в ножны, не без удовольствия отметив, что оба его несостоявшихся противника побелели почти как старинный наряд этой дурехи.
      Ей было около тридцати - достаточно, чтобы не делать таких опасных ошибок. Лицо ее было приятно округлым, альт румянец досады на щеках добавлял ей пикантности. Высокая остроконечная шляпа делала ее выше, чем она была на самом деле.
      Маркиз растревожился, чего вполне можно было ожидать.
      - В чем дело? - распетушился он, пытаясь обойти прикрывавшего его собой Дюрандаля.
      - Прошу простить меня, милорд! - отвечала нюхачка. - Похоже, ваш Клинок только что проходил Узы, верно, милорд?
      - Ну и что с того? Шевелись же, парень, пропусти меня!
      - В нем еще очень силен запах Кузницы, милорд. Маркиз взвился словно поднятая из камышей утка.
      - Это не оправдание! Ты что, не знаешь, кто я такой? Ты посмела обвинить МЕНЯ в колдовстве против Его Величества? Ты едва не устроила грандиозный скандал, сестра!
      - Я всего лишь исполняла свой долг, милорд, и то, что я могла бы вызвать, гораздо хуже скандала.
      Вот умница! Она явно не собиралась выслушивать от этого убожества всякую чушь - пусть она даже высказала в адрес Дюрандаля не самые приятные подозрения. Она сдержанно поклонилась ему:
      - Примите мои извинения и вы, сэр рыцарь. Он поклонился в ответ.
      - И вы - мои, за то что испугал вас, сестра.
      - Я буду жаловаться Матери-Настоятельнице! - буркнул Наттинг. - Ладно, пошли. Клинок, и постарайся больше не устраивать недостойных сцен.
      Продолжая возмущенно пыхтеть, он зашагал дальше. Дюрандаль рискнул подмигнуть сестре и последовал за своим подопечным.
      Ему часто приходилось видеть Короля в Айронхолле, хотя для того Дюрандаль наверняка был всего лишь одним из многих. Королеву он не отличил бы от любой другой хорошо одетой дамы. Он постарался запомнить ее черты мало ли, вдруг они встретятся случайно в каком-нибудь коридоре. Годелева была изящного сложения, но вряд ли казалась бы столь хрупкой и бесцветной, не стой она рядом с шумным, крупным и полным жизни супругом. За восемь лет брака ей так и не удалось выносить до конца ни одного ребенка, чем, возможно, и объяснялся ее опечаленный вид.
      Зато Король... Амброзу IV исполнилось тридцать четыре, и он правил уже два года. Он был выше любого из окружающих его мужчин, и он казался горой в своем монументальном одеянии из дорогих мехов, кружев и самоцветов. Каштановые волосы и борода отливали золотом. Шум, вызванный появлением маркиза, заставил его отвлечься от разговора, и он, нахмурившись, повернулся к ним.
      Надо признать, кланяться Наттинг умел виртуозно. Однако ждать, пока к нему обратятся, он не стал.
      - Мой господин, я имею честь представить вам Клинка, которого Ваше Величество соизволили назначить мне. Сэр Дюрандаль...
      - Сэр Кто? - Зычный голос монарха, должно быть, слышно было у самых границ королевства. Все головы повернулись в их сторону.
      Маркиз зажмурился.
      - Дюрандаль, сир.
      Амброз IV опустил взгляд на преклонившего перед ним колена юношу.
      - Встань!
      Дюрандаль поднялся на ноги.
      - Ну! - Взгляд знаменитых янтарных глаз ощупал его с головы до ног. Дюрандаль, значит? Потомок?
      - Нет, Ваше Величество. Всего лишь почитатель.
      - Как и мы все. Добро пожаловать ко двору, сэр Дюрандаль.
      - Благодарю вас, Ваше Величество.
      - Весьма впечатляюще, - громко заметил Король. - Даже не верится, что я был НАСТОЛЬКО щедр.
      Под взрыв громового хохота Наттинг покраснел как цветок герани. Королевская шутка вроде этой может висеть при дворе неделями, словно дурной запах.
      9
      Как ни странно, у маркиза обнаружилась супруга, о которой он не счел нужным упомянуть раньше. Она была даже младше Дюрандаля, хотя и не настолько, как ему показалось вначале - то есть не на семь лет. Собственно, она также являлась подарком Короля, бывшего по совместительству ее опекуном, но муж, похоже, действительно питал к ней нежные чувства. Она была очень хорошенькая, манерами обладала безукоризненными, и совершенно ничего не соображала. Ее фамильное древо запутанностью своей не уступало клубку лиан - в первую очередь благодаря частому кровосмешению; единственным интересом ее были тряпки.
      В отсутствие маркиза его апартаменты перенесли в просторные покои в главном дворцовом корпусе. Как знак королевского расположения, это тешило его самолюбие, так что он не обращал внимания на жалобы жены: слуги, мол, насмехаются над ней, так как у нее не хватает платьев, чтобы заполнить все гардеробы. Она сказала Клинку своего мужа, чтобы тот стал сюда. И сюда. И сюда. Выглянул в окошко. Замечательно. Когда соберутся гости, не будет ли он так добр облокотиться о камин, повернувшись к двери в профиль? Она воображала, будто отдает приказ, так что ответа от него не требовалось.
      Казалось, словно чьи-то невидимые руки помогают Дюрандалю: новые покои явно строились с расчетом на оборону. Вход был всего один, и в узкие окна могли залететь разве что летучие мыши. Любой нарушитель мог бы попасть в хозяйскую спальню только через прихожую и гостиную, а там будет находиться он. Прислуга жила где-то в другом месте. На случай пожара в кладовой имелись веревки. О чем ему еще беспокоиться?
      Только о двух обстоятельствах. Во-первых, на целом свете не найдется убийцы, заинтересованного в том, чтобы хоть как-то навредить Табу Ниллуэю, маркизу Наттингу. И во-вторых, Дюрандаль прекрасно понимал это, и все же не мог вести себя иначе как настоящий Клинок по отношению к настоящему подопечному - так овчарка не может противостоять инстинкту охранять овец.
      К счастью, в первую его ночь при исполнении обязанностей его подопечный объявил, что утомлен тяготами поездки в Айронхолл, так что ляжет спать пораньше. Маркиза легла с ним, слуга и горничная ушли. Дюрандаль запер дверь на засов, проверил все закоулки на предмет спрятавшихся злоумышленников и устроился в удобном кресле в гостиной. Наводя лоск на лезвие Харвеста, он обдумывал сложившееся положение дел.
      Поскольку никто не потрудился предупредить его о побочных эффектах заклинания Уз, ему предстояло разобраться с ними самому. Он уже знал, что может пить не больше одного бокала вина. Теперь, после двух бессонных ночей подряд, он все еще ощущал себя свежим как огурчик. Забавно! Клинков обыкновенно распределяют парами или даже большими группами; ему стоило бы догадаться об этом раньше. Он был один, но знал, что не должен выпускать своего ужасного маркиза из поля зрения. Как-то они смогут выносить друг друга на протяжении следующих тридцати или сорока лет? Как он вообще сможет позволить себе упражняться, заводить друзей, крутить шашни?
      Ему нужен совет. Следуя логике, лучшим советчиком была бы Королевская Гвардия, да только как связаться с тамошними Клинками? Даже теперь, когда его явно подопечному ничего не, угрожало, Дюрандаль никак не мог покинуть покоев, оставив его одного - и не смог бы, запирайся эта дверь хоть на сто замков. А днем он будет следовать за ним и вовсе неотступно.
      Он просто рехнется.
      Спустя час, когда в дверь постучали, он догадался, кто это. Но все равно приоткрывая дверь на цепочку, держал Харвест наготове. Их оказалось двое, и одним из них был Хоэр, покинувший Айронхолл всего два месяца назад. Вторым был Монпурс собственной персоной.
      - Вы не слишком спешили, - заметил Дюрандаль, впуская их. Оба являли собой типичные образчики Клинков: рослые, жилистые, с настороженным взглядом и кошачьей грацией в движениях. Впрочем, Хоэр не утратил еще мальчишеской непосредственности, придававшей его лицу чуть шаловливое выражение. Бороде на лице его было от роду никак не больше месяца, так что густотой своей она заметно уступала шевелюре. Монпурс был чисто выбрит, с льняными волосами и глазами, голубыми как обрат. Сложением он уступал своему спутнику, отчего казался моложе его лет на десять, но на самом деле ему исполнилось никак не меньше двадцати пяти. Может, то, что тебя вечно недооценивают, - тоже преимущество? Или это просто очередная забава Короля: поставить во главе своей гвардии вечного подростка?
      - Брат Дюрандаль, Вожак, - представил их друг другу Хоэр. Значит, к Хоэру следует, обращаться "Брат", а к Монпурсу - "Вожак". Они обменялись рукопожатиями.
      - Такое имя я бы не забыл, - заметил Монпурс. - Должно быть, ты появился уже после меня.
      - Да, Вожак, - не совсем так, но Дюрандаль не признался бы в этом.
      И тут светло-голубые глаза осветились.
      - Нет! Ты был Щенком! Ты дал мне мой меч!
      - А ты пришел и поблагодарил меня после этого. Ты даже не представляешь, что это для меня значило!
      - Нет, представляю, - твердо заявил Монпурс. - Ладно, у тебя не может не быть вопросов.
      Дюрандаль, спохватившись, вспомнил о вежливости и предложил гостям сесть. Он извинился, что ему нечем угостить их. Монпурс опустился в кресло легко, словно упавший лист.
      - Ты получишь все, что тебе нужно, подергав за этот шнур. Ладно, к делу.
      - Тогда первый вопрос. Как мне охранять человека двадцать четыре часа в сутки?
      На мгновение лицо коммандера осветилось такой же плутовской улыбкой, как у Хоэра.
      - От тебя этого и не требуется. Ты сам почувствуешь, что ощущение опасности выветрится за пару недель. И ты научишься способам сохранять уверенность в надежности своей защиты. Как мы это называем, не надо лезть в ванную. В Гвардии, разумеется, все проще: мы дежурим по очереди. Кстати, пока твой подопечный во дворце, мы можем подменять и тебя, - взмахом руки он оборвал благодарные излияния Дюрандаля. - Нет, мы делаем это для каждого, работающего в одиночку. Это считается частью нашей работы. Нас все равно слишком много, чтобы охранять Короля, да он и сам не заинтересован в том, чтобы по дворцу шатались сбрендившие Клинки.
      Значит, Дюрандаль угадал правильно, и это было приятно.
      - Но спать-то я могу? Улыбка сделалась шире.
      - Ты можешь вздремнуть в кресле на час-другой, но будешь просыпаться даже от паучьего чиха. К этому привыкаешь. Заведи себе хобби: изучай законы, финансы. Или иностранные языки. Помогает коротать время. И потом, видишь ли, даже Клинки рано или поздно стареют. Не вечно же тебе оставаться суперфехтовальщиком.
      Дюрандаль снова поблагодарил его. Было что-то будоражащее в том, как он просто, по-братски беседует с двумя людьми, которыми так долго восхищался. Хоэр был для него наполовину героем, наполовину другом - почти недосягаемым, хотя Дюрандаль уже несколько лет считался лучшим фехтовальщиком. Что же касается Монпурса, кандидаты едва ли не молились на него за его легендарные способности в фехтовании и стремительное восхождение по служебной лестнице.
      - Есть ли какая-то неизвестная мне причина, по которой маркизу понадобился Клинок?
      Неловкая пауза.
      - Ничего такого мне не известно, - неохотно признался Монпурс. Король не отказывает графине ни в чем. Ты только не считай себя обделенным. Смотри на это с другой стороны твое назначение потребует от тебя всех твоих способностей. Мы охраняем Короля, но нас добрая сотня. Большую часть времени мы просто маемся бездельем.
      Знакомые мотивы: помнится, так сэр Арагон утешал невезучих коллег.
      Хоэр расплылся в ухмылке.
      - Скажи ему про женщин!
      - Вот сам и скажи, молодой распутник.
      - Надеюсь, что кто-нибудь из вас все же скажет, - мягко заметил Дюрандаль. Им-то известно, что он невинен. Они сами прошли через это.
      - Ох, их здесь избыток. И вечно их тянет в сон. Монпурс недоверчиво закатил глаза к потолку.
      - Ты хочешь сказать, ты настолько их утомляешь. Это просто часть легенды, Дюрандаль - лучшая ее часть.
      - Я найду тебе хорошую наставницу, - задумчиво протянул Хоэр. - Дай-ка подумать... Блонди? Эйн? Роз? Ах, да... замужем за придворным, так что ей скучно одной, но никаких разговоров о вечном союзе... хороша собой, игрива, страстна...
      - Он таких знает сотню, - хмуро вздохнул его командир. - Я не позволю ему дурить тебя.
      - Весьма благодарен, - сказал Дюрандаль, сглотнув слюну.
      - А теперь как ты посмотришь на то, чтобы оставить нашего щедрого друга посторожить твою дверь и прогуляться со мной?
      Все мускулы его тревожно напряглись.
      - Не сегодня, если вы не возражаете. Я бы не против, но мне кажется, это слишком уж быстро... вы меня понимаете? - Он видел, что они ждали именно такого ответа и стараются не смеяться над ним. Но он правда не мог! Что бы они там о нем ни думали, он просто не мог, и все тут.
      - Я клянусь тебе - как Клинок брату, - произнес Хоэр, стараясь сохранять на лице серьезность, - что буду охранять твоего подопечного до твоего возвращения.
      - Ты очень добр, но... Монпурс усмехнулся и встал.
      - Тебя хочет видеть Король.
      - Что?
      - То, что ты слышал. Король желает говорить с тобой.
      Идешь?
      Это совсем другое дело! В конце концов, он ведь Королевский Клинок.
      - Да, конечно. Гм... мне лучше побриться сначала.
      - Особой разницы не будет, - сказал Монпурс. - Пошли! Мы не можем заставлять его ждать слишком долго.
      Тут уж было не до споров. Хотя Дюрандаль слышал за спиной лязг задвигаемых засовов, ему все-таки было не по себе, когда они с Монпурсом двинулись по коридору.
      - Словно мурашки по телу, да? - спросил коммандер. - Но это пройдет, обещаю тебе. Или ты к этому привыкнешь.
      Они спустились по длинному маршу мраморной лестницы. Дворец погрузился в тишину; в коридорах царил полумрак.
      - Я - Королевский Клинок, но связан Узами с другим. Как действует разделенная верность?
      - Ты связан с маркизом. Он первый. Король второй. Вот если они поссорятся, у тебя возникнут серьезные проблемы..
      Неплохая подготовка для вопроса с подвохом, и место для этого неплохое: длинный, совершенно пустой зал.
      - Зачем Королю давать такую ценную собственность, как Клинок, человеку, у которого нет врагов?
      - Мне казалось, я уже говорил тебе это. - Скажи еще раз.
      - Уж не оспариваешь ли ты королевскую волю? - Монпурс приоткрыл дверь, за которой открылась узкая каменная лестница, ведущая вниз.
      - Мне не хотелось бы считать своего повелителя дураком, Вожак.
      Коммандер закрыл за ними дверь и больно сжал его руку.
      - Что ты хочешь этим сказать? - В голубых глазах появился ледяной блеск.
      Дюрандаль понял, что стоит прямо под лампой, и лицо его как раз на свету. И как это он ухитрился так быстро ступить на зыбкую почву?
      - Если Король сомневается в чьей-либо преданности - ну, не сейчас, но, возможно, в будущем - в общем, гораздо труднее строить заговор, имея за спиной Клинка, не так ли? И потом, это как пробный камень: если Клинок вдруг сойдет с ума, стоит разобраться.
      Тяжелый взгляд.
      - Ох, ладно, брат Дюрандаль! Ведь не подозреваешь же ты своего маленького маркиза в измене?
      - Нет, ни капли. Но Его Величество не может подсаживать Клинков только к ненадежным, верно? Ему надо пометить так и несколько пустышек.
      Еще более долгий взгляд. Откуда-то снизу донесся взрыв мужского смеха.
      - Надеюсь, ты не будешь распространять такие безумные идеи, брат.
      Духи! Значит, он прав!
      - Нет, Вожак. Я не буду говорить этого больше.
      Не двинув и мускулом, Монпурс сбросил еще десять лет и снова стал совсем мальчишкой.
      - Отлично. Теперь еще одна. Если Его Величеству вдруг захочется пофехтовать с тобой немного - три из четырех, ясно?
      - Нет.
      - Меньше - и, он заподозрит подвох. Больше - и он обидится. Глупо обижать власть имущих, брат. - Он двинулся вниз по лестнице.
      Совершенно сбитый с толку, Дюрандаль последовал за ним.
      10
      Подвал пропах пивом и потом, не считая разъедающей глаза вони от горящего в светильниках китового жира. Ни столов, ни стульев здесь не было - только штабеля бочек и большая корзина с рогами для питья. Из трех десятков стоявших здесь мужчин по меньшей мере двадцать пять были Клинки в синих с серебром гвардейских мундирах, да и остальные, похоже, тоже являлись выпускниками Айронхолла, только приписанными к частным лицам или же просто без формы - все, кроме одного, самого крупного человека в помещении, находившегося в центре всеобщего внимания. Судя по непринужденной атмосфере, бывшие не при исполнении Клинки не испытывали никаких затруднений с превышением установленной нормы питья. Возможно, это было маленькой цеховой тайной.
      Король как раз договорил какую-то историю, от которой слушатели зашлись в хохоте. Что за Король! За каких-то два года пребывания на троне он полностью перестроил налоговую систему, завершил Исилондскую войну и изрядно укоротил права крупных землевладельцев, так докучавших его отцу. И тем не менее вот он - один из величайших монархов Эйрании - стоял и бражничал вместе со своими Клинками так, словно был одним из них, повергая их в хохот и - что еще важнее - разражаясь хохотом всякий раз, когда смеялись они. Тот человек, служить которому был создан Дюрандаль: ему, а не этому жалкому маркизу Ничтожеству, храпевшему сейчас где-то наверху.
      Амброз обернулся глянуть поверх голов на вошедших. Хотя лицо его раскраснелось, а по лбу катился пот, взгляд его золотых глаз оставался ясен и уверен. Дюрандаль отвесил поклон на три четверти, наиболее с его точки зрения уместный для первой личной аудиенции в неформальной обстановке.
      - Я слышал кое-какие впечатляющие истории, сэр Дюрандаль, прогрохотал Король. - Ваше Величество очень любезны.
      - Только когда я этого захочу. - Он оглянулся на своих собеседников, вызвав новый взрыв смеха. Потом он нахмурился. - Что случилось с Харвестом?
      о комнате мгновенно воцарилась тишина. Казалось еще, что в ней стало холоднее, несмотря на духоту.
      - Я недостаточно разбираюсь в этом, чтобы судить, сир, - ответ уклончивый, и Король не мог не понимать этого. - Однако если вас интересует мое мнение, мне кажется, он не был готов. Ему не хватало веры в себя.
      Королевские брови сдвинулись.
      - Подойди сюда.
      Он отвел Дюрандаля в угол. Остальные повернулись к ним спиной. В помещении снова стало шумно. Общение с Королем вблизи напоминало встречу с медведем прямо у того в берлоге.
      Дюрандалю давненько не доводилось глядеть на кого-то снизу вверх.
      - Это был несчастный случай.
      - Да, сир, - о да, да, да! Но мужчина должен горевать по другу ради самого друга, а не из-за того, чем эта смерть обернулась для него самого.
      - Кто следующий? Дай мне свою оценку следующих шестерых.
      Это будет чистейшей воды сплетничанье. Официально даже Великий Магистр не мог делиться этой информацией с Королем, хотя в это никто не верил. Противоречивые обеты рвали Дюрандаля на части: верность Айронхоллу, тем людям, что воспитали и вырастили его, друзьям. Однако орден принадлежал Королю, значит, и верность его рыцаря - тоже.
      - Слушаюсь, мой господин. Первый сейчас кандидат Байлесс. Он превосходен во всех отношениях, но ему всего семнадцать...
      - Он солгал, называя свой возраст?
      Байлесс рассказывал всякие сказки насчет охотившегося на него шерифа, о том, что Великий Магистр спас его от виселицы, но никто этому не верил.
      - Полагаю, что так, сир. Ему необходим еще год... лучше даже два, три было бы еще лучше, но кто осмелится сказать это такому нетерпеливому Королю? - Кандидат Готертон очень хорош, хотя, возможно, головой работает лучше, чем мечом; впрочем, он и фехтует не хуже среднего уровня. Кандидат Эвермен на год старше меня. Он великолепен. Кандидат...
      - Расскажи мне про Эвермена, - Король внимательно выслушал все, что он наговорил про Эвермена. - Он так же хорош, как ты? - спросил он наконец. Ловушка! Следи за собственным языком!
      - Пока нет.
      - Будет когда-нибудь?
      - Почти.
      Король улыбнулся, давая понять, что понимает, как должен чувствовать себя его собеседник.
      - Хорошие ответы, Клинок! Учили ведь нас предки: познай себя! Люди, знающие себе цену, восхищают меня. И еще я ценю честность. Это качество, которое власть имеющие ценят превыше всего, - за исключением преданности, но преданность я могу купить. Великий Магистр соглашается, что Эвермен исключителен, но все еще ставит его значительно ниже тебя.
      Дюрандаль несколько раз открыл и закрыл рот. Он чувствовал, что краснеет как малый ребенок. Он и представить себе не мог, что Король так пристально следит за происходящим в школе.
      - Вы очень добры, Ваше Величество. Король надул губы.
      - Вовсе нет. Я бессердечен. Иначе мне нельзя. Вот как раз сейчас мне необходим Клинок высшего класса. Я хотел тебя.
      Сталь и кровь! Смерть Харвеста обрекла его на служение тому ничтожеству, и, выходит, реакция Короля на его имя сегодня означала совсем не то, что он подумал.
      - Байлесс и Готертон - они смогут перенести Узы? Не загнутся как Харвест?
      Дюрандаль держал в руках жизни двоих друзей, и ему хотелось плакате. Он помолчал, обдумывая ответ. Во рту пересохло.
      - Сир, они хорошие люди, - осторожно ответил он. - Мне кажется, они выдержат.
      Король улыбнулся. Его дыхание отдавало чесноком и пивом.
      - Отлично сказано. Никому ни слова о нашем разговоре. Ладно, я столько слышал о твоем умении управляться с мечом и Шпагой... Я, знаешь ли, и сам не новичок.
      Похоже, события этой ночи только начинали раскручиваться, все ускоряясь. Ох, вот бы сейчас обратно в Старкмур! Даже оказаться снова Щенком было бы лучше, чем это.
      - О фехтовании Вашего Величества слагают легенды, но я считаюсь экспертом. Надеюсь, вы не унизите меня при людях, сир.
      - А вот и посмотрим! И не вздумай поддаваться. Поединок по правилам честность, помнишь? Не щади моих чувств. Сэр Ларсон! Где рапиры? Рапира мое оружие. Даже я подумал бы, прежде чем сразиться с этим парнем на мечах. А ты как считаешь?
      Незнакомый Дюрандалю Клинок уже протягивал им возникшие словно из ниоткуда маски и рапиры.
      - Не сомневаюсь. Ваше Величество изрубили бы его мечом как котлету.
      - То-то было бы стыда - закончить карьеру так быстро, - хохотнул Король.
      Чьи-то услужливые руки быстренько освободили Дюрандаля от камзола, жилета и рубахи; зрители выстроились вдоль стен. Совершенно очевидно, этот вонючий подвал давно уже связан с Клинками, пивом и рапирами. Поединок по правилам? Всегда ли Король приказывает действовать так, как ему действительно хочется? Как он вообще может надеяться показать какой-то класс в поединке с Клинком? Детское лицо Монпурса прямо-таки излучало предостережение.