- Я прочитал вашу книгу, милорд, - весело сообщил Куоррел.
      - Что? - взревел Дюрандаль. Парень даже не моргнул.
      - Я прочел вашу книгу про Самаринду.
      - Я ясным языком запрещал тебе делать это!
      - Да, милорд, я слышал. - Он невозмутимо пожал плечами.
      - Милый, - мягко вмешалась в разговор Кэт. - Ты ведешь себя ужасно похоже на Короля.
      - Короля? Я ни капельки не похож на Короля! Что ты хочешь этим сказать?
      - Я хочу сказать, что ты злишься на сэра Куоррела только за то, что он выполняет свой долг с образцовой старательностью.
      С еще большей старательностью Дюрандаль заставил себя погасить свою злость: его угостили той же пилюлей, которую он сам частенько прописывал Амброзу. Он покосился на откровенно улыбающуюся жену, потом на своего почтительного, но непреклонного Клинка. Должно быть, у мальчика выдалась хлопотная ночь.
      - Прости. Разумеется, книга существенно поможет тебе исполнять свои обязанности, так что ты поступил правильно. Ну и какой вывод ты сделал?
      Куоррел некоторое время внимательно смотрел на него.
      - Я понял, что мне придется жить по еще более высоким меркам, чем можно было ожидать. Я... я плакал, милорд.
      Попасть точнее чертов мальчишка не мог. Интересно, правда ли он великий актер, или это сказано искренне? Дюрандаль только хмыкнул.
      Кэт издала звук, подозрительно похожий на сдавленный смешок.
      - Не угодно ли жареных ребер. Ваше Be... милорд?
      - Нет, спасибо! И брось эти свои шуточки насчет меня и Короля. Нашел ли ты что-нибудь, проливающее свет на нашу проблему, сэр Куоррел?
      - Только то, что о штуках хуже этого колдовства я даже не слыхал. Бессмертие ценой бесконечных убийств! - Он покосился на Кэт, словно ища у нее поддержки, но та встала и отошла к сервировочному столику. - Вы знаете Его Величество лучше, чем кто-либо другой, милорд. Если бы Кромман предложил ему это заклятие, принял бы он его?
      "Как ты думаешь, почему я не спал всю ночь?" - едва не взвыл Дюрандаль.
      - Тот Король, - произнес он вслух спокойно, - которому я служил всю мою жизнь - нет. - Он замолчал на мгновение: а искренне ли он говорит? - Но когда перед человеком открывается последняя дверь, та, за которой ничего уже нет... когда все дело его жизни под угрозой... Кровь и сталь, парень, я не знаю! И потом, у него вообще могло не быть выбора. Ты ведь сам прочитал только что о том, как Эвермена приучили к этой чудовищной трапезе с одного раза. И это был уже не тот Эвермен, которого я помнил по Айронхоллу, - он выглядел точь-в-точь как тот, но рассудок у него был уже совсем другой. Если Кромман приготовил заговоренное мясо и потом дал его Королю... Но откуда Кромман знает весь ритуал? Не посылал ли он в Самаринду новую экспедицию, чтобы разведать тайну до конца? Но он всего лишь королевский секретарь...
      - Подумай о фактах, милый. - Кэт поставила перед ним на стол полную тарелку и вернулась на свое место. - У него было четверть века на то, чтобы организовать ее. Он до сих пор поддерживает тесные связи с инквизицией, а если кто-нибудь и может похитить тайну, так только они. Возможно, сам Король...
      - Нет! Я не верю, что Амброз способен на такое! И я не голоден.
      - Тебе необходимо поддерживать силы. Его здоровье начало ухудшаться пять лет назад. Как раз достаточно времени для путешествия в Самаринду и обратно.
      - Чушь! Если бы кто-то и организовал для него подобную экспедицию, я бы знал об этом. - Он сердито посмотрел на нее. Если это действительно случилось, в этом вина не Амброза, а Кроммана!
      - Прошу прощения, - вмешался в разговор Куоррел. - Вы ведь видели Хируорда - он был моим Вторым, мэм. Так вот, его дед был инквизитором. Он рассказал мне как-то, как дед знакомил его с книгами. Он их не перечитывал - он помнил все наизусть. Он мог повторить любую книгу, которую читал когда-то, слово в слово. Инквизиторы получают специальное заклятие для памяти.
      - Приношу извинения, - произнес Дюрандаль, когда леденящая боль в груди немного отпустила.
      - За что, милорд?
      - Есть за что. Я мог бы догадаться об этом Много лет назад. Если Кромман пробрался за мной в монастырь в своем плаще-невидимке и стал свидетелем ритуала, он мог и запомнить его... - КРОВЬ И ПЛАМЕНЬ! Уж не потому ли Кромман пытался убить их с Волкоклыком: чтобы он единственный владел этой кошмарной тайной? Известно ли было Королю, все эти годы, что Кромман знает ритуал? Или он хотя бы подозревал это? Не потому ли он и терпел этого гнусного слизняка столько лет?
      - Что ты собираешься теперь делать? - спросила его как всегда практичная Кэт. - В такой-то дождь?
      Хороший вопрос. Он прикинул возможности. Бежать, уехать за границу? Не сейчас. Рассказать кому-нибудь? Кому? Кто поверит, что он распространяет такие невероятные бредни не с целью получить обратно свое место? Если бы он мог думать только о себе, он просто пошел бы и убил Кроммана, как следовало сделать еще много лет тому назад.. Но Шивиаль. - не Алтаин. Здесь убийц вешают, так что Кэт станет вдовой висельника, а если Куоррел заподозрит, что он задумал, то костьми ляжет, чтобы не допустить этого.
      - Если Кромман проделывает то, в чем мы его подозреваем, он должен каждый день убивать кого-то. Как такое остается незамеченным? Кто может помогать ему?
      - Гвардия, разумеется, - сердито буркнул Куоррел. - Если подопечному для спасения жизни нужно чье-то тело, его Клинок это тело ему добудет. лицо его побледнело, и он положил на тарелку ребро, которым размахивал в воздухе. - Или даст добровольно?
      - Ох, нет, - пробормотала Кэт. - Нет, нет, нет! Король, ПОЖИРАЮЩИЙ свою гвардию?
      - Им не удалось бы скрыть этого, - сказал Дюрандаль, пытаясь убедить в этом не только слушателей, но и себя самого. - Люди в Шивиале не пропадают так, чтобы их никто не хватился. Если Король делает это, значит, он должен принимать посетителей раз в день, когда он примерно своего настоящего возраста... - сразу после заката, когда он принял Дюрандаля? Нет. Язва на ноге воняла по-настоящему. Это произошло позже - если вообще произошло.
      Если ответы на эти вопросы и существовали, их нужно было искать в Фэлконкресте.
      Куоррел тоже понимал это.
      - Вы находитесь под домашним арестом, милорд. В вашем доме есть шпион Кроммана.
      - Я ожидал, что он... Ты точно знаешь?
      - Горничная Нел, милорд. - Актер или нет, он не сумел до конца скрыть гордость за то, что он исполняет обязанности телохранителя так хорошо.
      - А кто сказал тебе, что это Нел?
      - Э... Мэри, милорд. И Гвен.
      - Обе? Независимо друг от друга?
      - Конечно, милорд! Я хотел сказать... - Он наконец-то покраснел.
      Кэт хлопнула рукой по столу.
      - Я переговорю с мистрис Нел!
      - Она, можно сказать, уже сама в этом призналась, миледи, пробормотал Куоррел, покраснев еще сильнее.
      - Что? Уж не перебудоражили ли вы всех моих девушек, сэр Куоррел? Только из-за...
      - Не шпыняй парня, - сказал Дюрандаль. - Он всего лишь исполняет свои обязанности с образцовой прилежностью - и потрясающей выносливостью...
      Куоррел застенчиво ухмыльнулся.
      - Мужики! - фыркнула Кэт точь-в-точь как Король. Это было не совсем справедливо: муж вполне исчерпывающе предупредил ее, что будет, если они заведут в доме Клинка. Она даже согласилась, что они сами должны нести финансовую ответственность за нежелательные последствия. - Ладно! Я еду в Окендаун и расскажу обо всем Сестрам.
      - Но... - начал было Куоррел и покосился на своего подопечного.
      - Тебе совершенно не обязательно ехать, милая. - Дюрандаль вдруг сообразил, что полностью опустошил тарелку и постарался не показать, насколько это его смутило.
      - Это мой долг. Я захвачу с собой Нел и смогу остаться там на несколько дней, чтобы отдохнуть от путешествия. О том, чем собираетесь заниматься во время моего отсутствия вы, мужчины, я предпочла бы не знать, но и того, что мне известно, инквизиторам из меня не вытянуть.
      НУ И ЖЕНЩИНА!
      - Сэр Куоррел, не будете ли вы добры покинуть нас на минуту?
      Клинок нахмурился, но послушно встал и направился к двери, бросив по дороге взгляд на окна: надежно ли они заперты. Тяжелая дубовая дверь закрылась за ним.
      Кэт ждала его упреков. Она уже казалась усталой, хотя было еще утро; ее худоба была отнюдь не ухищрением, чтобы следовать моде. С тех пор, как захворал Король, он работал по четырнадцать часов в сутки - но все равно он мог бы это заметить. Еще более раздражало то, что слугам было известно все, чего не замечал он.
      - Когда Куоррел пришел тебе на помощь вчера вечером, дорогая, он заговорил было о знахарях. Я не обратил тогда внимания, но теперь понял, что он хотел сказать. Он знает, что ты не переносишь целительных заклинаний.
      - Многие Белые Сестры не переносят.
      - Но не все. Откуда он знает, что ты одна из них? Конечно же, он болтал со служанками. Кроме шуток, это входит в его обязанности - изучать мое домашнее окружение. Но зачем они рассказали ему про тебя?
      Кэт упрямо вздернула подбородок.
      - Фи! Постельные разговорчики. Я полагаю, они обсуждали проблемы деторождения.
      - Я совершенно уверен, что Куоррел не обсуждал проблем деторождения.
      - Вот и спроси его - он человек разносторонних дарований. А пока, милый, у нас обоих неотложные дела. Когда разберемся с нынешней бедой, я с удовольствием обсужу с тобой наше будущее.
      - Но Окендаун...
      - Я вполне вынесу поездку а Окендаун, Дюрандаль. Я хочу, чтобы наше будущее было как можно более долгим, понял? Так что ты уж разберись с мастером Кромманом - окончательно и бесповоротно! - Она решительно встала. - Надеюсь, вы не будете в мое отсутствие сидеть здесь, грея руки у огня.
      Он поймал ее прежде, чем она дошла до двери.
      - Ты мне не скажешь?
      - Потом. Твои дела срочнее моих.
      - Тогда побереги себя, милая.
      Она положила голову ему на плечо. - И ты тоже, любимый. Возвращайся назад. Я не хочу оставаться одна.
      7
      Разгадка таилась в Фэлконкресте - значит, туда и надо было ехать, хотя Дюрандаль и не представлял себе, что будет там делать.
      Если за Айвиуоллз и установили слежку, проливной дождь мешал соглядатаям еще больше, чем густой туман, и он смыл весь снег, на котором могли бы остаться следы. Пробираясь через сад и рощу, Дюрандаль не сомневался, что сумеет улизнуть незамеченным. Он машинально спросил Куоррела, справится ли тот с Рубакой, и получил закономерный ответ. Увы, вороной жеребец, похоже, отнесся к новому седоку с тем же энтузиазмом - вот наглец! - и вдвоем они смотрелись очень даже неплохо, передвигаясь как единое сказочное существо. Дюрандалю в результате досталась Муха, которая не отличалась ни ловкостью, ни быстротой, но зато могла беспрекословно трусить хоть весь день напролет. Поездка предстояла долгая и невеселая.
      Когда первая струйка холодной воды просочилась ему за воротник, он подумал, что только вчера он фактически правил Ши-виалем, а сегодня превратился в преступника просто потому, что покинул дом. Всю свою жизнь он искренне служил Королю - а теперь задумал убийство и измену. Кромман... если Кромман попадется ему в руки, убьет ли он нового канцлера? Возможно. Он слишком давно задолжал эту смерть Волкоклыку. Только мысли о неизбежных последствиях для Кэт и Куоррела заставляли его колебаться.
      Он держался в стороне от основной дороги на Грендон из опасения, что случайный королевский курьер узнает его - вероятность этого была мала, но рисковать не хотелось. По той же причине он решил обогнуть стороной Стейртаун, свернув вместо этого южнее, к Грейт-Элбоу, которая, кроме того, лежала ближе к Фэлконкресту.
      Из-за непогоды говорить на ходу было почти невозможно. Поэтому он изложил свои планы Куоррелу только когда они остановились в маленькой придорожной гостинице.
      - Нам нужно жилье, пусть даже только на одну ночь, а один мой старый друг держит гостиницу как раз по соседству с Грейт-Элбоу. Он называет себя мастер Байлесс Твен, но на самом деле он сэр Байлесс. Он был моим Вторым, так что он такая же древняя развалина, как я. Не ухмыляйся так, глядя на своего подопечного: это непочтительно. Он может помочь нам, и уж наверняка не станет мешать. Лучше уж мне предупредить тебя сейчас; он немного... даже не очень, чтобы немного, странный. Обычно он дружелюбен со мной, но не любит ни Гвардии, ни даже нашего Ордена.
      Куоррел ждал объяснений, но их не последовало.
      - Я не виделся с ним уже года два... У него была хорошенькая дочь. Пусть твоя совесть и твое чутье будут тебе советчиками, но в мои дни я бежал дочерей других Клинков как огня. Ну и потом, на них легенда производит меньше впечатления.
      - Я понял, милорд. Если я позволил себе в вашем доме слишком...
      - Нет, я ожидал этого. В твоем возрасте я поступал точно так же. Это побочный эффект заклятия Уз.
      Более того, работа Клинка, несомненно, требовала компенсации. Из четырех Клинков лорда Блуфилда один погиб, оказывая сопротивление аресту. Остальные трое были успешно захвачены Монпурсом, но только Байлессу удалось пережить ритуал освобождения, да и то ценой некоторого помрачения рассудка. Куоррелу будет спокойнее не знать этой истории, ибо Блуфилд был всего лишь первым из канцлеров Короля Амброза, попавшим в немилость.
      Другим поводом для выбора таверны Байлесса в качестве штаб-квартиры было то, что Королевские Клинки избегали ее. Им не нравилось ее название. "Сломанный Меч".
      Дюрандалю еще ни разу не приходилось бывать здесь зимой, и он поморщился, увидев, как жалок и уныл крытый соломой домишко под темными деревьями у дороги. Он еще больше расстроился, осознав, сколько лет прошло со времени его последнего приезда сюда, ибо женщина в дверях не могла быть никем, кроме некогда хорошенькой дочери. Она лишилась почти всех зубов, зато изрядно набрала вес и нарожала по меньшей мере троих детишек, двое из которых цеплялись за ее юбку. Она кормила грудью третьего, а в обозримом будущем, судя по всему, ожидался и четвертый. И волосы, и лицо ее не мешало бы помыть. Она смотрела на Дюрандаля, не узнавая его.
      - Я могу дать вам ужин и постель, сэр, коли вы только не против приглядеть за своими лошадьми сами. Мужчин-то нет дома, только я да ребятня.
      Он согласился разместить лошадей в конюшне самостоятельно. По дороге Куоррел не без ехидства заметил, что совесть его совершенно спокойна.
      Несмотря на не слишком презентабельную внешность, хозяйка ухитрилась приготовить вполне пристойный ужин, да и пиво было терпимым. Накрыв стол для своих гостей, она плюхнула миски для себя и старшего сына на другой конец стола и вовсю заработала оставшимися зубами.
      Весь ужин Дюрандаль беседовал с Куоррелом о лошадях, а потом объяснил хозяйке, что им выезжать рано утром, но на следующую ночь они могут вернуться. Он кинул ей через стол один золотой. Он спросил ее, как проехать на Стейртаун, проверив, насколько помнит дорогу на Фэлконкрест, не назвав при этом его вслух.
      - А где сам мастер Твен в такой гадкий день? - поинтересовался он наконец.
      - Ушел с Томом, сэр. То бишь, с мужем моим.
      - Куда?
      Она вытерла миску куском хлеба.
      - Нэда искать, с Грейт-Элбоу. Пропал он. Вот они все и ищут его. Он у нас дурачок. Заблудился, поди.
      Дюрандаль и Клинок обменялись взглядами, в которых явственно читался ужас.
      8
      Эту ночь Дюрандаль спал. Куоррел разбудил его, когда Вторая свеча сгорела на две трети. Он запахнулся в плащ и, дрожа и зевая, выполз в ночь, обнаружив, что его прилежный Клинок уже оседлал коней и вывел их к воротам. Хотя дождь перестал, было темно как в погребе. Когда они доберутся до Фэлконкреста, это будет им на руку: шляться вокруг места, охраняемого Клинками, занятие в высшей степени опасное. Правда, пока это ставило под вопрос даже сами шансы добраться туда. Во всяком случае, лошади могли идти только шагом.
      Они уже тронулись в путь, когда Дюрандаль обнаружил, что снова едет верхом на Мухе. Куоррел, не говоря ни слова, придержал для него стремя, а он и сел в седло не глядя. Ловко проделано! Спорить он был не в настроении, но если этот юнец решил, что Рубака теперь - его конь, он глубоко ошибался.
      - Простая разведка? - поинтересовался Куоррел, когда они выехали ветру навстречу.
      - Надеюсь, что так. Если они делают то, в чем мы их подозреваем, это должно происходить в самом замке. Там четыре комнаты - по две на каждом этаже. Место для заклинаний должно, разумеется, находиться на земле, и октаграмма расположена в комнате, которая используется сейчас как кухня. Единственная дверь из нее ведет в комнату охраны. Если повезет, я смогу подкрасться к самому окну и прислушаться. Услышу пение - значит, все так и есть. Не услышу - мы ошибались.
      - Лучше разрешите это мне, милорд. Нет смысла идти обоим.
      ЧЕРТ БЫ ПОБРАЛ ЭТИ УЗЫ!
      - А это вообще необходимо делать? - пробормотал Куоррел, не дождавшись ответа. - По-моему, исчезновение этого деревенского дурачка достаточно убедительное доказательство. Порасспрашиваем по окрестностям Стейртауна, не пропадал ли в последнее время еще кто-нибудь - и будем знать наверняка, разве не так?
      - Думаю, ты прав, и Все же... Черт подери, мы же обвиняем самого Короля! Мы говорим, что он превратил свою Гвардию в волчью стаю. Боюсь, одной твоей логики мне недостаточно.
      - Возможно, это другой побочный эффект Уз, - обиженно сказал Куоррел. - Раньше я за собой особого умения мыслить логически не замечал! И особой осторожности тоже.
      - С логикой у тебя все в порядке. И осторожен ты только потому, что от этого зависит моя безопасность. Своей жизнью ты будешь рисковать не раздумывая. - Надеюсь, что так.
      - Не обязательно. Хороший Клинок полагается в первую очередь на голову. Надо знать, когда нападать, а когда отступать, когда разить, а когда отбивать удар. Когда мы с Волкоклыком пытались бежать из монастыря, я не останавливался поспорить, что я фехтую лучше и поэтому должен прикрывать отступление. Я позволил ему делать свое дело, а сам бежал как заяц. Вопрос не в том, КАК делать дело, а в том, КОГДА.
      Произнеся эту поучительную речь, лорд Роланд обнаружил, что заблудился. Только когда перед рассветом облака немного посветлели, ему удалось отыскать дорогу, которая, как ему казалось, должна была вывести их в нужное место. Впрочем, и с нее пришлось свернуть, не доезжая первых ворот - там мог стоять часовой. Потом он искал верное направление в редком лесу на склоне холма, надеясь выйти из него где-нибудь рядом с замком. Тут он снова заблудился. Черт бы побрал Байлесса за то, что его не оказалось под рукой, когда им так нужен проводник!
      Солнце уже просвечивало сквозь облака, когда он остановил Муху на опушке, над небольшой чашеобразной долиной. Прямо под ним, на выступающем из склона холма утесе стоял замок - маленький каменный дом с деревянной конюшней у входа. Королевский штандарт еще реял на флагштоке. Ниже спала, не подавая признаков жизни, маленькая деревушка.
      - Слишком поздно, - сказал он. - Если они этим и занимаются, они уже все сделали.
      - Мы можем подождать, не вынесут ли они тело... то, что от него осталось.
      - Я не уверен, что они вообще будут его выносить. Кости слишком уж ценные, чтобы их выбрасывать.
      Постепенно замерзая на ветру, они терпеливо ждали, не случится ли чего. Вскоре из деревни выехала карета и в сопровождении двух всадников медленно поползла вверх, к замку. Навстречу ей из замка вышел человек и залез в нее. Карета развернулась, спустилась обратно и направилась по дороге во внешний мир.
      - Готов поклясться, это был Кромман, - сказал Дюрандаль. - В черном?
      - Он двигался как молодой человек, милорд. Я видел секретаря только один раз.
      Интересно, ездит ли новый канцлер в Грендон и обратно каждый день? Если он теперь бессмертен по рецепту из Самаринды, то ко времени, когда он доберется до Греймера, он достигнет приблизительно своего возраста. Он сможет посвятить работе часа два и уехать прежде, чем состарится настолько, чтобы не перенести обратного путешествия. Может, стоит устроить ему засаду на обратном пути?
      Внизу, в деревне, люди разводили огни, выгоняли скот, собирались к завтраку. Потом из замка вышли шесть человек и направились в конюшню.
      - Милорд, нам лучше уходить. Они могли нас заметить.
      - Пожалуй, я соглашусь с этим, - кивнул Дюрандаль, разворачивая Муху.
      Самое обидное, тучи заслонили солнце так плотно, что он опять заблудился или по крайней мере не был уверен, как далеко от замка они отъехали.
      - Я не уверен, что мы миновали ворота, - сказал он, когда они выехали из-под деревьев на дорогу. - Я тоже, сэр.
      - Давай-ка поосторожней - вдруг придется удирать. Медленной рысью они ехали по узкой тропе, которая вилась меж деревьев, вдоль шумного, вспухшего от дождя ручья. Куоррел вглядывался в землю.
      - После кареты здесь проезжали еще верховые, милорд, - сообщил он, Подковы пропечатались поверх следов от колес.
      - Смена часовых у ворот?
      - Может быть. Или те шестеро опередили нас. Думаете, они отправились на поиски новой жертвы?
      - Даже не говори об этом! И без того тошно. Через несколько минут дорога вывела их к перекрестку. Пересекавшая дорогу тропа заросла кустарником настолько, что по ней не прошел бы и пеший, не то что конный.
      - Кажется, я помню это место, - сказал Дюрандаль. - Мы уже за воротами. Еще пара миль - и выедем в поля, окружающие Стейртаун.
      Они пересекли вырубку, снова углубились в лес, свернули за поворот и почти нос к носу столкнулись с шестью всадниками, стоявшими в два ряда по трое.
      - Именем Короля, стойте! - рявкнул Дракон и, пришпорив коня, поскакал к ним. Остальные тронулись следом.
      - Скачите! - крикнул Куоррел, разворачивая Рубаку. Дюрандаль последовал за ним. В следующую же секунду он подумал, что решение они приняли неверное - им стоило попробовать прорваться. Но их уже преследовали, и было поздно что-либо менять. Они неслись в сторону Фэлконкреста. Снова через вырубку, потом через сосняк... Грохотали копыта, комьями летела грязь. Куоррел пытался сдержать жеребца, чтобы Муха не отставала. Дюрандаль оглянулся и увидел, что четверо из преследователей нагоняют их, а двое постепенно отстают.
      - На следующем повороте - вправо! - крикнул он, - Попробуем сделать петлю!
      Но до следующего поворота они так и не доскакали. Прямо перед ними возник домик охраны. Еще трое Клинков услышали стук копыт и садились в седла - с их стороны ворот. Девять Клинков - неважный расклад. Деревья мелькали мимо, ворота стремительно приближались.
      - Прыгай! - крикнул он, без особого результата колотя бока Мухи пятками. Рубака стрелой несся вперед. Часовые тянули из ножен мечи; кони их пятились от стремительно надвигавшегося на них вороного жеребца. Куоррел тоже выхватил меч, но на него уже наваливались сразу двое, а до ворот оставалось всего несколько ярдов.
      - Духи, это же Парагон! - послышались голоса.
      - Взять их живыми!
      - Я знаю этого коня!
      - Задержите их!
      Куоррел отбил нацеленный на него меч, пытаясь одновременно нанести удар второму нападающему и послать коня в прыжок. Рубака успел еще укусить одну из лошадей, а потом стук его подков стих - он взвился в воздух. ВОТ КРАСОТА!
      - Взять живыми! - снова заорал Дракон. К черту тогда их мечи. Держась след в след за Рубакой Дюрандаль подобрал поводья и пригнулся в седле.
      - Давай, Муха! - прошептал он. Хотя и знал, что ей это не по силам. Даже он не заставил бы ее перепрыгнуть через эти ворота.
      Она сделала все, что могла. Возможно, это ей даже удалось бы, если бы в то мгновение, когда она прыгала, в нее не врезалась одна из лошадей. Она зацепила за верхнюю перекладину и упала. Он увидел завертевшиеся вокруг облака и деревья, потом стремительно надвигающуюся землю - и больше ничего.
      9
      Пение показалось ему знакомым. Запах свежесрезанной листвы - тоже. Да, это было заклинание для исцеления ран, которым пользовались и в Гвардии, и в Айронхолле. И - ОГО! - присутствие духов ощущалось очень сильно. В последний раз он ощущал его, когда сломал ногу, валяя дурака на крыше оружейной с Байлессом и Феликсом.
      Должно быть, произошел несчастный случай. Он лежал на соломенной подстилке в центре октаграммы. Значит, заклинали именно его раны... это, объясняло то, почему ему больно, хотя не объясняло того, почему ему больно в стольких местах сразу. Кажется, он не дрался... если только его не рубили на куски. Но уж наверняка он не свалился с крыши снова? Сквозь застилавшую глаза пелену виднелись закопченные доски потолка и целая армия людей, высившихся вокруг него словно деревья в лесу. Слишком много людей. Голые каменные стены, дымоход, нижняя обшивка деревянной лестницы. Все плыло перед глазами.
      Заклинание завершилось. Два круглых, румяных, совершенно одинаковых лица уставились на него, потом у него перед глазами помахали растопыренными пальцами.
      - Ладно, это все, что мы можем для него сделать здесь. Думаю, через день-другой он придет в себя. Сколько пальцев я показываю, милорд?
      Перед глазами Дюрандаля покачивалось восемь пальцев. Впрочем, казалось, будто вопрос адресован вовсе и не ему, так что он не стал прерывать разговора.
      - Вы можете говорить? - спросили два лица.
      Дурацкий вопрос.
      Лица исчезли. Шестнадцать, если не больше, человек смотрели на него сверху вниз с чудовищной высоты. Не стоило бы ему лежать здесь - ведь затопчут. Но подвинуться он был не в силах.
      - Пусть отдохнет час или два, - произнес раздраженный голос. - Потом попробуем еще. Не понимаю, что не так с этой октаграммой. Баланс стихий абсолютно неверен, абсолютно необычен. - Голос понизился до конфиденциального Шепота. - Может, и хорошо, что Его Величество отказался продолжать лечение здесь. Мне кажется, вам стоит пригласить заклинателя, пусть попробует наладить октаграмму. Ладно, вы говорили, у вас есть другой пациент?
      - Ранение мечом, доктор. Он потерял очень много крови. Дюрандаль почувствовал, как сильные руки поднимают его вместе с тюфяком и несут куда-то. Его раздражение по поводу столь бесцеремонного обращения сменилось интересом, когда мимо него по очереди проплыли жернова, колода для рубки мяса, кувшины с водой - все по две штуки. Другая комната, такая же холодная. Его положили на пол...
      - Не думаю, чтобы он притворялся, - произнес новый голос, - но не спускайте с него глаз ни на минуту. Только вспомните, кто это. Даже полумертвый, он управится с любым из вас, увальней.
      Кто-то укрыл его еще одним одеялом. Заскрипел стул. Вскоре пение возобновилось, но где-то далеко.
      Туман рассеивался, свивался языками, снова рассеивался. Он находился в комнате замковой стражи в Фэлконкресте - лежал на полу, не так близко от камина, как ему хотелось бы, и довольно далеко от входной двери. С ним в комнате находилось четверо Клинков - двое сидели, двое стояли. Сторожили его, конечно. Правда, пока он был не в состоянии пытаться вырваться отсюда. Левое запястье болело. Лицо болело - рот и левый глаз. Ребра ныли. Могло быть и хуже; выходит, для своего возраста не такая уж он и развалина. Зрение все еще оставалось нечетким, так что лучше было лежать, закрыв глаза и прислушиваясь к заклинаниям, доносящимся из кухни. Может, это чинят Куоррела? Одна голова хорошо, а две лучше. О побеге можно подумать, когда оба будут способны двигаться. Желательно, чтобы это произошло до завтрашнего завтрака.
      Он мог бы даже соснуть, если постараться хорошенько...
      - Ну, этот-то совсем еще молодой, - буркнул недовольный голос. В комнату охраны вошел доктор. Пение прекратилось. - Он восстановит всю потерянную кровь через пару часов. Побольше питья, побольше мяса, и через неделю он снова сможет драться как тигр. А теперь мне нужно посмотреть Его Величество и...
      - Его Величество не желает, чтобы его беспокоили. - Этот голос принадлежал Боумену. А где коммандер Дракон? И когда Боумен успел приехать из Греймера?
      Доктор издал раздраженное фырканье, хотя и негромкое, ибо королевская спальня располагалась прямо над ними. - На, сэр Боумен, прошла уже целая неделя с тех пор, как его смотрел врач! Повязка на ноге...
      - Вы видели его вчера ночью, доктор.
      - Ну... совсем мельком. Не спорю, его вид обнадеживает, но...
      - А то, как он вышвырнул вас из комнаты, напоминает старые, добрые времена, не так ли? Так вот, сегодня он намерен спуститься и пообедать в деревне. Тогда я полагаю, вы и можете пытаться лечить и заклинать его.
      - Пытаться?
      - Не обращайте внимания, это я так просто выражаюсь. Спасибо за помощь, доктор, А теперь сэр Торкиль проследит, чтобы вы благополучно...
      - Да, только сначала я хотел бы взглянуть еще раз на лорда Роланда.
      Оглушенный или не совсем, Дюрандаль понимал, что не сможет изображать кому при настоящем враче. Он открыл глаза и улыбнулся.
      - Спасибо, мне гораздо лучше. Мне будет позволено сесть?
      - Ого, быстро же он выздоровел! - пробормотал один из зрителей.
      - Он всегда был быстр, - отозвался другой, не менее язвительный голос.
      Доктор улыбнулся и опустился на колени пощупать у него пульс, посмотреть зрачки и проделать все другие положенные в таком случае процедуры.
      - Делайте все, что сможете, но не торопитесь. Вы очень сильно расшиблись, милорд. Вы помните?
      - Я упал с лошади.
      - Еще как упали. Сколько пальцев?
      - Полагаю, что три, хотя вижу четыре с половиной. Толстяк вежливо хихикнул шутке его светлости.
      - Зрение слегка неясно? Полежите денек, и посмотрим, как вы будете себя чувствовать завтра.
      Один или оба из них будут завтра чувствовать себя покойниками. Совершенно очевидно, доктор - голос его был ему знаком, но имя вылетело из головы - не состоял в заговоре. Его жизнь могла висеть на волоске уже в эту самую минуту - в зависимости от тех инструкций, что получил сэр Торкиль.