И, если что-то должно было случиться, оно должно было случиться до этого дня.
      9
      Дюрандаль отправился в постель. Он ложился каждую ночь - заниматься любовью или просто погреться. Даже на седьмом году женитьбы чаще всего это было первое - надо же поддерживать легенду, - и он непременно был рядом с Кэт, когда она просыпалась ради того же. Пока она спала, он занимался менее важными делами: бизнесом, фехтованием, чтением или бражничаньем. Стоя на одной ноге, он как раз натягивал штанину, когда она вскрикнула. Он с трудом удержал равновесие и рванул в сторону полог. Она сидела, но он не мог разглядеть ее лица в темноте.
      - Где? - спросил он.
      - Везде! - Она вскрикнула снова. - Это ужасно! Убери это!
      Он выхватил меч и заговоренный фонарь - один из того десятка, который ему удалось выбить у Коллегии Заклинателей - и ринулся к двери. Любого мужчину, бросавшего жену и детей в подобных обстоятельствах, сочли бы жалким трусом, но у Клинка выбора не было. Кэт понимала это. Ее реакция была вызвана внезапностью, но не страхом. Она справится.
      Он вихрем пронесся через детскую, где пятилетняя девочка и десятилетний мальчик только-только проснулись от шума. - Присмотри за мамой и сестрой, Энди! - крикнул он, уже из гостиной. Этими тремя комнатами и ограничивался его личный мир, когда двор находился в Греймере, но и они были куда роскошнее, чем обычно могли позволить себе гвардейцы. Только выскочив в коридор, он сообразил, что почти раздет.
      Впрочем, прозвучи тревога на пять секунд раньше, на нем не было бы и этого.
      Освещая себе дорогу фонарем, он ринулся бегом в сторону королевских покоев. Дворец был погружен в тишину и мрак, хотя он подозревал, что каждая Белая Сестра в нем реагировала так же громко, как Кэт, - просто здание было слишком велико и массивно, чтобы это услышали. Ему оставалось миновать длинный коридор и две лестницы. По чистой логике командующего Гвардией полагалось бы размещать как можно ближе к Королю.
      Так делалось в большинстве других дворцов и, возможно, было. раньше и в Греймере, но старое здание перестраивалось столько раз, что превратилось в запутанный лабиринт. К тому же Клинки не спят, так что законы чистой логики на них не распространяются.
      Впрочем, даже тогда он еще не слишком беспокоился. В королевские покои можно было попасть только через комнату охраны, где постоянно дежурили три Клинка. В последние три месяца это число увеличивалось до двенадцати, стоило Королю удалиться на покой. Не знал Амброз и того, что в комнатах, прилегающих к его покоям, размещена еще дюжина мечников, и целый отряд дежурит во дворе под его окнами. Вся Гвардия численностью восемьдесят семь человек была переведена в состояние повышенной боевой готовности и могла собраться за несколько минут. Еще семьдесят два рыцаря были отозваны с пенсии и тайком размещены во дворце. Стоило Королю узнать об этом прежде, чем в них возникнет нужда, - и он изжарил бы Дюрандаля живьем.
      Разумеется, проблема состояла еще и в том, что никто не знал, какую тактику нападения изберет противник. Если он попытается разрушить здание теми же силами, которыми пользовались Старший Разрушитель и его Королевское Ведомство Разрушения, от мечей не было бы никакого толка. Защита от духов огня и воздуха входила в обязанности заклинателей из Коллегии. Дюрандаль предупредил их, накрутил как следует и - как он, во всяком случае, надеялся - заставил предпринять все возможные меры предосторожности. На Гвардию возлагалась обязанность отбивать нападения людей - возможно, безумцев, превращенных в убийц колдовскими заклятиями, как это было в свое время с убийцами Госберта II.
      Так ему во всяком случае казалось.
      Он как раз добежал до первой лестницы, когда из темноты в луч света его фонаря вынырнуло нечто, устремившееся прямо на него. Он инстинктивно сделал выпад Харвестом и пронзил ему грудь.
      Это была всего лишь собака.
      В самом дворце и вокруг него содержалась уйма собак, от огромных борзых до крошечных пушистых клубочков, которые дамы любят прижимать к груди, если им нечего больше к ней прижимать. Эта была размером с овцу, и породу ее определить не представлялось возможным. Но нет, это была не просто собака. Она передвигалась на задних лапах, поэтому ее пришлось ударить мечом так, как разят человека, и она нанизалась на лезвие, продолжая рваться к нему. С криком ужаса он выпустил меч, пока она не вонзила клыки ему в руку. Она упала на пол, рыча и визжа, и он едва успел отпрыгнуть от ее щелкающих клыков. Ох, жаль, что он не успел обуться...
      Теперь он уже слышал шум наверху, двумя этажами выше. Заливая кровью рукоять меча, чудище снова поднялось на задние лапы и бросилось на него. Он ударил его фонарем, и оно снова упало. Он сунул фонарь ему в зубы, и только так сумел ухватиться за рукоять и высвободить меч. В наступившем полумраке собака извернулась и напала снова, на этот раз целясь ему в ноги. Теперь он был уже начеку и не колол мечом, но рубил. Его удар рассек чудищу череп прямо по глазу и уху.
      Собака билась в луже собственной крови. И все же она была еще жива. Не позволяя ей напасть снова, он продолжал рубить. Руки его сделались скользкими от крови, свет фонаря неровно мерцал. Он отсек чудищу голову. Тело снова выпрямилось, пытаясь достать его когтями передних лап. Он ударил еще раз, разрубив его пополам. Половины беспомощно задергались, а голова все продолжала рычать и щелкать зубами. Впрочем, двигаться она больше не могла, поэтому он отвернулся от нее и побежал вверх по лестнице.
      Где-то вдалеке ударил колокол - условленный сигнал. На первой же площадке он услышал с обеих сторон коридора шум: мужскую ругань, женский визг. Он должен был бежать дальше, на помощь к своему Королю. Эта собакоподобная тварь напала на него, едва увидев, - выходит, хоть атака нацелена на Короля, опасность угрожала всем.
      Примерно на середине следующего пролета он услышал стук когтей, продолжавших преследовать его. Не обращая на них внимания, он взмыл наверх и ринулся по коридору. Впереди мелькали огни, освещавшие бой людей с монстрами. На полу валялись тела: люди с разорванными глотками, дергающиеся части собак. Люди одерживали верх, и все новые мечники высыпали из соседних дверей.
      - Тихо! - проревел он. - Клинки остаются с Королем. - По-другому и быть не могло. - Рыцари, ступайте и уничтожьте остальных. Очистить дворец!
      Почти по пятам за ним из темноты вывалилась целая стая монстров; глаза их горели в свете фонарей. Овчарки, мастифы, бульдоги, волкодавы, терьеры, кудлатые болонки... бывшие. Теперь многие передвигались на задних лапах, большинство были ростом с человека или даже больше, с кошмарных челюстей капала слюна. Двери обороняло человек двадцать, так что он пробился через них и постучал в дверь условным стуком: три, два, раз...
      Лязгнули засовы, и дверь чуть приоткрылась. На него уставились перепуганные глаза, и его пропустили внутрь. Дверь охранял Сокол - тот курносый паренек, которого он впервые повстречал несколько лет назад, возвращая меч Волкоклыка в Айронхолл. Теперь Сокол был уже офицером, хотя скорее благодаря мастерству фехтования, чем сообразительности. Он снова захлопнул за ним дверь и задвинул засовы. Его командир тем временем уже бежал в королевскую опочивальню.
      По дороге он миновал четырех разрубленных на мелкие куски собак и два человеческих трупа. Полог балдахина был сорван, выставив на обозрение закутанную по подбородок в одеяла девушку. Она сидела так высоко на взбитых перинах, что возвышалась изваянием над головами окруживших кровать кольцом мужчин. Он успел заметить ее побелевшее лицо и широко раскрытые глаза. Казалось, она хочет закричать, но ей не хватает воздуха.
      Король в малиновом халате стоял у кровати, сжимая в руке меч. По выражению его лица можно было предположить, что кому-то придется ответить за это головой, возможно, даже не одному. Вокруг него стояли Клинки и рыцари. На полу валялись дергающиеся обрубки собачьих тел. Судя по количеству, собак было четверо, и все были большие. Просто огромные. И кровь. Много крови. В воздухе стоял густой запах крови, и, вскрытых внутренностей. Дорогие ковры годились разве что на помойку.
      Где-то далеко звонил колокол и слышались крики, но в спальне воцарилась внезапная тишина.
      - Тебе не следовало появляться перед нами в столь неподобающем виде, коммандер. - Король наверняка был потрясен сильнее, чем хотел бы это показать, но явно владел собой. Даже развлекаться начал, жирный ублюдок.
      - Раненые есть?
      - Ничего серьезного, - ответил Дредноут, сменивший Змея на посту его заместителя. Руки его и светлая борода были забрызганы кровью. На левой белела наспех повязанная тряпка. - Но мы потеряли двоих.
      - Я видел. - Дюрандаль наскоро пересчитал присутствующих. Тридцать с небольшим. Если уж и этого не хватит, то он не знает, сколько вообще нужно для обороны. Благодарение духам, Король не держал в спальне собак. Последняя Королева, впрочем, держала - не меньше четырех-пяти одновременно, - но это прекратилось с ее смертью. Очень кстати!
      - Они рвутся не только сюда, сир, - сказал он. - Похоже, они нападают на всех. Думаю, мы в состоянии защитить вас здесь, но боюсь, жертв будет много.
      Как бы в подтверждение его слов громкий лай почти заглушил звон колокола. Казалось, собак тысячи. Улыбка исчезла с лица Короля.
      - Кто-нибудь знает, сколько собак во дворце?
      - Не так много, как было, - буркнул Правдолюб.
      - Вы должны приказать, чтобы их уничтожили, коммандер!
      - Я уже распорядился, сир.
      Прежде, чем Дюрандаль успел сказать что-то еще, ближнее к ним окно разлетелось фонтаном стеклянных брызг, деревянных щепок и свинцовых прокладок. Тварь, которая ввалилась в комнату, сорвав при этом шторы, напоминала собаку, но ростом не уступала быку. Клыки ее имели в длину никак не меньше шести футов, когти - ненамного короче. Не успели четверо мечников броситься на нее, как разлетелось другое окно.
      Дюрандаль прыгнул к Королю и силой увлек его в угол. Амброз был тяжел. Он инстинктивно сопротивлялся, выронив даже меч, но мускулы Дюрандаля были сильнее, да и сила Уз помогала. Он затолкал монарха в стенной шкаф и захлопнул дверь..
      Король ломился изнутри. Дюрандаль привалился к двери всем своим весом. - Оставайтесь внутри, пока я не разрешу выйти!
      Первое чудище уже валялось на полу, и его методично рубили на части. Со вторым делали то же самое, но уже после того, как оно раздавило чудовищными клыками чью-то голову. Кому не повезло? В комнате было четыре окна. Он расставил оборону у оставшихся двух. Если эти собакоподобные твари сумели забраться по отвесной стене на высоту трех этажей, значит, наружные стены не могут помешать остальным прорваться во дворец, Сколько всего собак в Грендоне? Каков предел действия колдовства? Какого роста могут еще достичь эти монстры?
      Сколько всего окон в королевских покоях?
      - Флинт! Посмотри, что в соседней комнате! Новое чудище сунуло морду в первое окно. Правдолюб отсек когтистую лапу, оно опрокинулось назад и исчезло в темноте с отчаянным воем, оборвавшимся глухим ударом.
      - Славно, - сказал Дюрандаль. Он подбежал к окну и осторожно выглянул. По всему дворцовому фасаду мерцали тревожными огнями бесчисленные окна, а по стене карабкались вверх десятки чего-то, напоминающего огромных муравьев. Тут прямо перед ним распахнулась кошмарная пасть. Он отпрянул и сунул в пасть острие Харвеста.
      Он услышал звон бьющегося стекла и грохот упавшей двери. Это означало, что защитники в коридоре перебиты или ранены. Ночь обещала выдаться долгой. Он выкрикивал приказы, расставляя у окон охрану и помощников, чтобы те растаскивали тела и обломки, освобождая пространство для боя. Король выбрался из шкафа, чтобы добежать до кровати и подхватить лишившуюся чувств девицу. Он поднял ее на руки и отнес в шкаф, потом вышел обратно, хмуро косясь на Дюрандаля.
      - Я побуду здесь. Если они подберутся ближе, я всегда успею спрятаться.
      К своему собственному удивлению, Дюрандаль расхохотался:
      - Если они подберутся ближе, я сам залезу к вам.
      - Не мешайтесь под ногами! - выкрикнуло разом несколько голосов.
      От окровавленных ошметков пол сделался скользким. В нос бил отвратительный запах изрубленной собачины. Монстры упрямо лезли в окна один за другим, но и Клинки уже выработали подходящую тактику: рубящий удар по носу, отсекающий смертоносные челюсти, потом отрубить ноги. Обрубки еще дергались, но причинить вред уже не могли.
      В соседней комнате послышались крики. Флинт с помощниками с боем отступали в опочивальню. Вскоре дверь была почти полностью загромождена трупами.
      Впрочем, Дюрандаль начал чувствовать себя немного спокойнее. Его первоначальное впечатление оказалось неверным - острие атаки было нацелено все-таки на Короля. Во всем Шивиале не нашлось бы столько собак, чтобы напихать такое их количество в каждое дворцовое окно. Если только чудища не начнут прогрызаться через камень, он удержит комнату. Защищающие своего подопечного Клинки способны биться днями, прежде чем их одолеют, и он не думал, чтобы нападающие собаки справились с такой обороной. Все в комнате было уже насквозь пропитано кровью. Молодой Эбони остался без руки и теперь стонал на кровати, пока Моряк поспешно накладывал жгут.
      Это превращалось в бойню, но не более того. Просто очень долгая ночь.
      10
      Ужин у Дюрандаля на квартире вечером следующего дня превратился в буйное торжество. Присутствовал Змей, а также десяток старых друзей: Феликс, ставший Хранителем замка Бримиард, Квинн - нынешний Магистр Фехтования в Айронхолле, Хоэр - отец четверых детей (супруга его производила их на свет попарно), и многие другие. Это было словно воссоединение однокашников. Парсвуд, встав на колени, говорил серьезному Энди, какой великий человек его отец. Шримпнел подбрасывал Натрину на коленке, и эта юная бесстыдница заливалась радостным смехом. Кэт, единственную присутствующую женщину, объявили героиней текущего момента. Вздор, возражала она, каждая Белая Сестра во дворце визжала еще громче нее; проблема была не в обнаружении колдовства, но в том, что с ним сделать. Она гордо улыбалась своему мужу и подгоняла слуг, разливавших вино.
      Весь Греймер от подвала до стропил провонял собачьими потрохами. Изрубленную собачину вывозили телегами. Число убитых тварей выросло в слухах до невероятных размеров, но Клинки и вправду одержали самую драматическую победу за всю историю существования ордена. Каждая победа имеет свою цену, а в военное время эта цена измеряется потерями: дюжина членов ордена заплатила своими жизнями за то, чтобы нынешняя победа навечно вошла в историю.
      Брок, надеявшийся со временем занять место Магистра Архивов в Айронхолле, рассуждал насчет того, каким именно образом было наложено на собак заклятие. Обыкновенно заклинаемый должен находиться в центре октаграммы, что в этом случае совершенно исключалось. Заговоренная собачья еда, предположил он почти уверенно. Впрочем, слушатели разом забыли о нем, стоило войти канцлеру. Все, кому посчастливилось найти себе сиденье, вскочили; те, кто стоял, поклонились.
      - Нет, нет, нет! - Монпурс сорвал с шеи свою цепь и вручил ее Кэт. Спрячь это в бельевой кадке! - Он потрепал ее по щеке. - Я здесь неофициально. Мне просто хотелось побыть членом шайки, как в старые добрые времена. Франклин, негодник молодой, что это такое я слышал насчет тебя и посольской дочки?.. - Он начал протискиваться через комнату, здороваясь со всеми по имени. Кэт повесила канцлерскую цепь на шею и подошла к зеркалу.
      - Как толстяк? - спросил Хоэр, когда очередь дошла до него.
      - Чистит перышки, - ответил Монпурс с осторожной улыбкой. - Принимает поздравления от всех пэров королевства. Кстати, следующие лет десять не вздумайте упоминать при нем о стенных шкафах.
      - Прими и ты мои поздравления, - сказал Дюрандаль, протолкавшись к нему с бокалом вина. - Это должно здорово повредить нашему общему недругу!
      - С чего ты взял?
      - Ну, это ведь его идея обложить ордена налогами, не так ли? Монпурс пригубил вино. Все разговоры в комнате стихли, все лица повернулись в его сторону. На деле он никогда не был одним из шайки; даже в Айронхолле он всегда был вожаком.
      - Боюсь, все не так просто, - тихо ответил он. - Как по-твоему, кого обвинит во всем Парламент?
      Комната взорвалась возмущенными голосами. Кто-то прикоснулся к локтю Дюрандаля. Он обернулся и увидел обеспокоенное лицо Хокни, одного из младших.
      - Король вызывает тебя к себе, Вожак.
      - Удачи тебе, - сказал Монпурс, натянуто улыбнувшись Дюрандалю.
      Что он хотел этим сказать?
      Король стоял в гардеробной - она единственная из его комнат не подверглась нападению ночью. На коврах остались отпечатки кровавых подошв, но других следов разрушения видно не было, и даже вонь стояла не такая страшная. Король всячески усложнял задачу пытавшемуся раздеть его слуге.
      Обыкновенно королевский туалет является публичным мероприятием, но этот носил по возможности личный характер.
      Собственно, помимо Дюрандаля при нем присутствовали лишь старый Скоффлоу, личный слуга, и один Клинок у двери - Флинт, которого можно было вообще не считать. Его командир никогда не назначал в личную охрану Короля Клинков, отличавшихся разговорчивостью.
      Когда королевская голова вынырнула из-под ворота ночной рубашки, Дюрандаль поклонился.
      - Я снова обязан тебе жизнью, Коммандер.
      - Это мой долг, сир. И мое удовольствие. Если Король и хорохорился прежде, сейчас он пребывал в другом настроении. Спуская штаны, он хмурился.
      - Каковы последние данные о потерях?
      - Те же: двадцать убитых, семнадцать покалеченных, пара дюжин отделались незначительными укусами. Примерно полови - на - гражданские лица, остальные - мечники. Шестеро убитых - женщины, которых... - Откуда взялись все эти мечники?
      - Клинки? А, вы имеете в виду рыцарей?
      - Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду рыцарей! - В голосе Амброза прозвучала скрытая угроза. Впрочем, его явно снедало еще и любопытство. Поторапливайся же, мужлан. Я замерзну до смерти. - Последнее относилось к Скоффлоу.
      - Ну, отовсюду понемногу, сир. По большей части, конечно, из Старкмура. Да вообще со всего Шивиаля. Они все очень обрадовались возможности снова сослужить вам службу...
      - Но это ведь тебе пришло в голову собрать их и держать наготове. Я ошибался, ты был прав, - Король вздохнул. - Дай мне свой меч.
      Дюрандаля пронзила внезапная тревога.
      - Сир, если вы задумали то, что мне кажется, я должен со всем почтением напомнить вам об опасности, которая еще не... Король протянул руку.
      - Я держал тебя связанным Узами слишком долго, друг мой. Сколько тебе сейчас?
      - Тридцать пять, сир, - через несколько дней исполнится тридцать шесть. - Но я еще...
      - А сколько старшему после тебя Клинку в Гвардии?
      - Года на четыре-пять меньше, полагаю, - почти на десять. Ужас! Клинок, освобожденный от своих Уз - пропащая душа. - Сир, умоляю вас, не забывайте о предсказании, сделанном инквизиторами. Если я не буду связан с вами, вы не сможете доверять...
      - Верблюжье дерьмо эти предсказания! - весело взревел Король. Похоже, его нимало не беспокоило то, что на нем было одно нижнее белье, выставлявшее напоказ огромное, с хороший мельничный жернов брюхо. - Связан ты или не связан, я доверяю тебе больше, чем любому другому во всем Шивиале! А теперь гони свой меч и марш на колени!
      Не раз Дюрандалю приходилось наблюдать, как хнычут и молят о пощаде Клинки в эту ужасную минуту. Он всегда обещал себе, что не будет валять такого же дурака, когда придет его черед. Тем не менее его трясущимся пальцам потребовалось позорно долгое время, чтобы расстегнуть воротник, камзол, рубаху и обнажить плечи. Он встал перед Королем на колени. Тот самый меч, который повязал его Узами, прикоснулся к его коже - справа, потом слева...
      - Восстань, сэр Дюрандаль, рыцарь нашего Верного и Древнего Ордена.
      Не было ни раскатов грома, ни ощущения перемен, но теперь бремя могло свалиться с его плеч. Ему больше не нужно переживать день и ночь из-за безопасности своего подопечного. Возможно, на осознание этого у него уйдет еще несколько дней. Что он будет делать оставшуюся часть своей жизни? Он может покинуть двор! Кэт будет на седьмом небе от радости. Ага! Он может убить Кроммана!
      Он мог бы еще по дороге в Айронхолл догадаться, что что-нибудь драматическое обязательно случится. Всегда случалось.
      Король, улыбаясь, отвел Харвест от его плеча. Флинт подошел принять его из королевских рук, старательно избегая встречаться с Дюрандалем взглядом.
      - Барон Роланд, насколько я помню?
      - Кажется, так, сир, - странное дело, это все еще причиняло ему боль.
      - Ты... пшел вон! - Последнее было адресовано старому Скоффлоу, который воспользовался заминкой, чтобы устремиться вперед и напялить на королевскую голову ночную рубашку. Амброз неохотно продел руки в рукава. Кого посоветуешь на свое место, лорд Роланд? Дредноута?
      Дюрандаль покосился на дверь, у которой снова застыл на часах Флинт. Король нахмурился и жестом приказал Клинку выйти, что тот и сделал, захватив с собой Харвест. Дверь закрылась. Остался только Скоффлоу, но тот вообще не говорил ни с кем, кроме, разве что, Короля. Он был старше Айронхолла, возможно, полоумен - скрюченное, сморщенное подобие человека. Младшие Клинки и молодые придворные увлекались жутковатыми анекдотами про Скоффлоу. (Что такое; о четырех ногах и пар идет? Скоффлоу гладит королевские штаны.) Скоффлоу можно было не считать.
      - Бандита, сир. - Дредноуту исполнилось двадцать восемь. Староват.
      - Бандита? - Король нахмурился. - Это который? - Было время, он помнил каждого Клинка в своей гвардии поименно. - Да не этот корсет, тупица! Этот жмет. Старый.
      - Со сросшимися бровями, сир. Он никогда не выступал в соревнованиях на Кубок, но на сегодняшний день он лучший. За ним пойдут хоть в пекло.
      Король пожал плечами.
      - Тогда пришли его.
      - Могу ли я сказать ему, что это вы пригласили его?
      Усмешка.
      - Как хочешь, милорд.
      Так и не застегнув половину пуговиц, Дюрандаль начал склоняться в поклоне.
      - Погоди. Я еще не договорил... - Король задохнулся от. боли, но это всего лишь Скоффлоу затягивал ему корсет. - Туже, дурак, туже! Хочешь, чтобы я разгуливал, похожий на маслобойку? Туже! - Он застонал. - Найди Канцлера Монпурса.
      Кто-то снова окатил Дюрандаля ледяной водой.
      - Ваше Величество?
      - И принеси мне его цепь.
      - СИР! Но...
      - Никаких "но". Это ради его же блага. Если этого не сделаю я, Парламент объявит ему импичмент.
      - Как угодно Вашему Величеству, - пробормотал Дюрандаль, ощущая противную пустоту в сердце. Внутри все холодело от откровенной несправедливости происходящего. Все это безобразие произошло из-за ошибки Кроммана, не Монпурса. Он снова попытался поклониться.
      - Погоди, - повторил Король. - Сейчас мы это и уладим. Я совершенно уверен, что из тебя выйдет превосходный канцлер. При следующем же назначении это автоматически принесет тебе титул герцога.
      - Мне? МНЕ? Да вы шутите... э... Ваше Величество. Я всего лишь забойщик свиней, а не министр, сир! - Пол покачнулся под его ногами.
      Волоча Скоффлоу за собой на шнурах от корсета, Король грозно надвинулся на него.
      - Или ты посоветуешь мне назначить Кроммана? Вот ублюдок! Неужели он не мог придумать аргумента пристойнее?
      - Сир, я не справлюсь. Я простой мечник. Но Кромман лжец, убийца и вообще просто мразь. Ваше Величество наверняка шутит, говоря...
      - Вовсе не шучу. Стань на колени, поцелуй мне руку, а потом иди и принеси мне эту цепь.
      УБЛЮДОК! ГРУБЫЙ, ЖИРНЫЙ, ЛЖИВЫЙ УБЛЮДОК! С Узами или без, Дюрандаль не мог ослушаться своего сюзерена. Он опустился на колени как барон Роланд, поцеловал королевскую руку и встал уже первым министром Шивиаля.
      Осчастливленный возможностью снова носить свой меч, он спустился в гвардейскую казарму, где обнаружил Бандита, терпеливо слушавшего треп дюжины хвастливых юнцов. Эта вечеринка была не в пример трезвее той, что имела место в его собственной квартире, но оживления хватало и здесь.
      - Король вызывает тебя.
      - Меня, Вожак? МЕНЯ? Да он не отличит меня от ушастой совы. Зачем? Бандит мало отличался от того розовощекого юнца, которого Дюрандаль встретил на болотах в день, когда возвращал Клык в Айронхолл, но положиться на него можно было как на Грендонский Бастион. Он управится с Королем с той же легкостью, с какой обращается с рапирой.
      - Представления не имею. Но требовал он именно тебя. Брови Бандита сдвинулись еще сильнее.
      - Это какая-то ошибка! Он, наверное, путает меня с одним из героев этой ночи. Я ведь почти ничего не сделал.
      - Вот и скажи это ему самому.
      Бандит одернул свой камзол и выскочил из казармы. Крайне озадаченное выражение его лица было маленьким, но все-таки просветом в этот слишком невеселый день. Дюрандаль окинул взглядом оставшихся и порадовался тому, что никто из них ничего не понял.
      - Еще раз повторяю вам: я горжусь вами всеми, - произнес он. - и Его Величество тоже. Он просил передать вам свою благодарность и поздравления.
      Наверняка послал бы, если бы вспомнил об этом. Лицо Дюрандаля так и не выдало ничего, когда он вернулся к себе, на вечеринку, которая потихоньку превращала его квартиру в воронье гнездо. Оно не выдало ничего даже Кэт, которая обычно могла разгадать его выражение даже сквозь дубовую дверь. Когда Дюрандаль видел ее в последний раз, она носила на шее золотую цепь, которую он искал и сейчас, но к его возвращению уже сняла ее. Он позвал ее взглядом. Нахмурившись, она протолкалась через толпу разгулявшихся Клинков. Он отступил в коридор. Подойдя ближе, она ощутила отсутствие Уз, и лицо ее осветилось улыбкой.
      Они обнялись.
      - Наконец-то ты мой, - шепнула она. - А я теперь баронесса Кэт?
      - И герцогиня Кэт после следующего назначения.
      - Что?
      - Он назначил меня канцлером.
      Ее улыбка померкла. Она попыталась спрятать свои чувства под кокетством, в чем никогда не была сильна.
      - Мне нужно будет полностью сменить гардероб!
      - Если это все, что нужно, чтобы утешить тебя, значит, я гораздо счастливее, чем заслуживаю. - Он поцеловал ее, гадая, что такого он сделал, чтобы заслужить такую женщину. - Ты простишь меня?
      Кто-то выкрикнул его имя - старое имя, которым он так гордился.
      Ее улыбка вернулась - немного бледнее, чем прежде, но такая же любящая.
      - Простить? Я просто лопаюсь от гордости. Ты бы не был тем мужчиной, которого я люблю, если бы отказался. Будешь давать мне поносить цепь иногда?
      - Только в постели.
      - Звучит немного странно.
      - Подожди и увидишь: мы оденем ее вдвоем. Даже спальня его была набита гостями, так что он не мог переодеться. Он побыл с ними еще несколько минут, а потом снова тихонько ускользнул и отправился на поиски своего предшественника. Он нашел его в канцлерском кабинете - тот перекладывал с места на место стопки документов на столе. В первый раз - возможно, из-за того, что он сгорбился, а может, просто из-за полумрака в комнате - его светлые волосы показались старческой сединой. Он с улыбкой поднял взгляд и снял цепь со своих плеч.
      - Ты все знал! - с облегчением вздохнул Дюрандаль. - Мог бы хоть намекнуть!
      Экс-канцлер покачал головой:
      - Я только предполагал.
      - Это ты убедил его!
      - Клянусь, не я. Мы даже не обсуждали этого. Ты - самый очевидный выбор. В настоящий момент никакой другой кандидатуры просто нет, - он повесил цепь Дюрандалю на шею. - Тебе идет. Поздравляю.
      - Соболезнования подошли бы больше.
      - О, из тебя выйдет великий канцлер, но должен признать, Я испытываю некоторое облегчение. - Он удовлетворенно вздохнул. - Я отдал этому семь лет... он меня просто высосал. - Он не выказывал ни горечи, ни сожаления. Он всегда хорошо владел собой. - Я панически боялся, что он назначит какого-нибудь безмозглого аристократа. Да, кстати, эта цепь из позолоченной меди, а не из золота. Удостоверься, что в расписке, которую ты дашь казне, будет написано именно так - на случай, если кто-нибудь обвинит тебя в подлоге.
      - Ты шутишь! Монпурс усмехнулся.
      - Кое-кто из наших предшественников попадал в ловушки и глупее. Ладно, вот это я рассортировал по степени срочности.
      Начинай с вот этой стороны. - Он взмахом руки пригласил Дюрандаля сесть в свое кресло, а сам взял другое. - Так, давай посмотрим. Чего здесь нет? Что слишком секретно, чтобы доверить это бумаге? Ну, как один бывший Клинок другому: должен предупредить тебя насчет принцессы Малинды.
      Дюрандаль прикинул, через сколько он сможет подать в отставку. Полгода - достаточный срок или этого все-таки мало?
      - Ты хочешь сказать, королевские дети теперь - моя забота?
      - В твои заботы входит теперь все, - ободряюще улыбнулся Монпурс. Так вот, ей шестнадцать, и характер у нее папочкин, если не хуже. Чем быстрее ты выдашь ее замуж, тем лучше.
      Аминь! У Дюрандаля уже вышло несколько стычек с принцессой Малиндой, но если Монпурс не слыхал еще об этом, радовать его этой информацией теперь не стоит, и подавно. Он теперь свободный человек.
      - И еще война, - продолжал тем временем свободный человек. - Положить ей конец можно только одним способом.
      Дюрандаль вдруг понял, что знает о Бельской войне очень мало. Совет почти не обсуждал ее.
      - Каким же?
      Монпурс внимательно посмотрел на него.
      - Так ты ничего не знаешь? - Голос его сделался еще тише. Совсем-совсем ничего?
      - Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
      - Амброз сам начал ее. Вся эта проклятая заваруха с Бельмарком - его ошибка. Я удивляюсь, что все это до сих пор не выплыло наружу. - Он улыбнулся почти как в прежние времена. - Что ж, Лорд-Канцлер, чем меньше ты будешь знать об этом, тем меньше это тебе повредит. Держись от этой истории с Огненными Землями так далеко, как только можешь. Возможно - но только возможно. - Она закончится, когда Амброз созреет для того, чтобы принести Королю Радгару нижайшие извинения. Он сам знает это, но у меня никогда не хватало смелости это предложить. Удачи тебе и в этом тоже.