- Йорик, - вздохнул призрак. - Сэр Йорик Верного и Древнего Ордена.
      - Тогда говори! Кто убил моего отца, Эйледа Фюрлафинга?
      - Я, я убил, Младшинг. Разве ты сам этого не понял?
      - Как ты проник в дом?
      - В обмен, Младшинг, в обмен! - Шепот сделался возбужденнее, и в нем зазвучала издевка. - Честная сделка. Сюневульф впустил меня в дом, а я дал ему трон, которого он желал. И еще дал ему женщину, которую он желал - да, она была там, она спала на кровати, полураздетая. Вдвойне честная сделка, честнее не бывает.
      - Го... - Радгар закашлялся. - Говори дальше! Что... было потом?
      - Что? Он провел меня наверх подождать, а сам спустился к женщине. Видение то пропадало, то появлялось снова, колышась, перемещаясь от одного края октаграммы к другому словно в поисках выхода. - Когда пришел Эйлед, продолжал издевательский шепот, - я дал ему время выхватить меч. Все честно! Я назвал ему имена тех пятерых, что он убил: сэр Ричи, сэр Денвере, сэр Хэвок, сэр Ягуар, сэр Рис. Славные люди, все пятеро! Я сказал, что теперь его черед, но дал возможность биться со мной, так что он знал, что это безнадежно и что он умрет. Я объяснил ему, что жена его входит в цену, запрошенную братом его, чтобы он умер несчастным. Тогда он заплакал, а я позволил "Прихоти" взрезать ему горло.
      - Это ведь было для тебя проще простого? Для Клинка?
      - Проще, чем жука раздавить, Младшинг. Но я не заставил его мучиться. Я мог доставить ему много боли.
      - А что случилось потом?
      Теперь Овод уже составил себе представление об Йорике. Сотканный из тумана неясный образ представлял собой жилистого смуглого человека, абсолютно нагого, с длинными космами спутанных волос ниже плеч и бесформенной бородой. Воображение, конечно. Там не было ничего, кроме тумана.
      - Что дальше? Ничего, Младшинг, ничего! Я спустился по лестнице. Я сделал то, что хотел, и мне кажется, твой дядя тоже. Я вышел, как пришел, через окно. А потом подождал поблизости, хотел посмотреть, что будет, когда он подожжет дом.
      - Прежде ты запер мою дверь! - взвизгнул Радгар.
      - Не я, Младшинг, не я! На твой счет у меня не было никаких распоряжений, да и счетов у меня с тобой не было. Я не знал, что ты там. Никогда не воевал с детьми. И потом, у меня к тебе вроде как симпатия возникла. Я ведь легко мог убить тебя позже, в море. Ты ведь знаешь это, Младшинг!
      Овод вдруг сообразил, что непроизвольно смещался вперед до тех пор, пока ноги его почти не коснулись октаграммы. Видение смотрело теперь в упор на него. Лицо и глаза его принадлежали трупу - совершенно безжизненны. И все же в остальных отношениях он производил впечатление живого человека. Он дрожал, его дыхание вырывалось изо рта облачком. Труп не дышит, а призраку не положено покрываться гусиной кожей. Вся эта неестественность казалась Оводу почему-то ужасно знакомой. Он уже видел такие глаза прежде.
      - Клинок! - тихо произнес призрак. - Неужели ты оставишь брата страдать так?
      Волосы у Овода снова встали дыбом.
      - Зачем ты прыгнул на лодку? - спросил Радгар.
      К изрядному облегчению Овода, призрак отвернулся и принялся беспокойно расхаживать внутри октаграммы. Следов на пепле он не оставлял.
      - Зачем? Чтобы спасти тебя, Младшинг! Я же сказал, ты пришелся мне по душе. И мне не понравился этот твой верзила-кузен. Я не хотел, чтобы ты остался в его руках.
      - Спасти меня? Зачем? Призрак вздохнул.
      - Чтобы продать, Младшинг, чтобы продать. Я отомстил за своих людей, но мне было тридцать шесть лет, и никто не сделал еще меня богатым.
      - Ты хотел продать меня королю Амброзу?
      - Я хотел получить за свою работу достойную награду. Толстяк порой бывает скуп как пень.
      - Значит, вот откуда он знал, что я жив! Что же пошло не так? Он не пошел на покупку?
      - Он сложный человек, Амброз. Он напустил на меня свою Темную Палату, и я едва успел убрать свою задницу из Шивиаля. Инквизиторы дышали мне в затылок. - Видение снова приблизилось к Оводу. - Если бы он поймал меня, он узнал бы, где я тебя спрятал, а тогда игре пришел бы конец.
      - Что собирался он делать со мной, если бы получил меня?
      Йорик пожал плечами.
      - Ему виднее. Я предлагал ему одного здорового ателинга без единой прикрепленной к нему струны.
      - Он не пошел на сделку, так что ты вернулся сюда и попытался провернуть ее с моим дядей?
      - Ты сообразительный парень, Младшинг, сообразительный парень.
      - А что случилось тогда? Сколько заплатил бы он за меня?
      Призрак поднял взгляд и принюхался.
      - Рассвет близится? Сколько ты еще сможешь поддерживать заклятие?
      - Отвечай на мой вопрос!
      - Ничего не случилось. Все вообще перестало случаться.
      Радгар уже кричал, и голос его срывался от возбуждения.
      - Сюневульф перехитрил и тебя! Не очень-то у тебя получается вымогать деньги у королей, не так ли, Йорик? Он поймал тебя и заставил сказать, где я, но в одном он отличался от Амброза: он не мог дотянуться до меня в Айронхолле. Поэтому он просто ждал, зная, что рано или поздно я появлюсь сам. А тебя он убил. Он повесил твой меч на стену!
      - Что? Мою "Прихоть"! -Призрак откинул голову и завыл, протяжно, пронзительно. Квиснолль зарокотал в ответ. Скуля и причитая, Йорик метнулся к мечу и потянул его обеими руками, но его сотканная из тумана фигура так и не смогла выдернуть сталь из земли. Меч не шелохнулся. - Позор! Позор! Забери "Прихоть" домой! Отнеси его в Зал! Не оставляй его здесь. Скажи им, что Йорик пасет свиней, если хочешь, только не оставляй мой бедный меч здесь в одиночестве.
      И тут Овод вдруг понял, что до ужаса знакомого было в этом бородатом видении.
      - Радгар! Он не умер! Он фралль!
      Тварь в октаграмме упала на колени рядом с мечом, гладя его, целуя его, шепча ему что-то.
      - Возможно такое? - выкрикнул Радгар. Заклинатель, где бы он ни стоял, не ответил. Но почему это должно быть невозможно?
      - Фралль? - простонал призрак, с плачем обнимая свой меч. - Найди его, Младшинг! Найди и убей его.
      Пасет свиней? Где-то на этом острове Фюрсиг нагой Клинок дрожал в принадлежащем королю поле, пася свиней? Овод стиснул зубы. Как наслаждался, должно быть, этим Сюневульф!
      - Отвечай на мои вопросы! - кричал Радгар. - Зачем ты открыл полученные послом инструкции?
      Йорик продолжал гладить и целовать свой меч, но отвечал достаточно ясно.
      - Убить короля нелегко, Младшинг, - если ты хочешь остаться в живых, чтобы хвастаться этим. Мне нужно было застать Эйледа одного. Вот я и сдружился с тобой, чтобы ты это устроил. Ты все сделал как надо, но он был слишком хитер... привел с собой воинов. Ну и пусть. Я заключил сделку с твоим дядей, а после этого на договор было уже плевать. Славная пенсия Сюневульфу, и можно забыть, что там написано в бумагах. Амброз доволен, Сюневульф доволен. Я доволен. Все, что мне было нужно, - это месть, и я получил ее и без твоей помощи.
      - Пенсия? Трон? Что еще получил Сюневульф? Ты сказал, что дал ему... дал ему мою мать! Как?
      - Питье, Младшинг. Дай его женщине, и она засыпает. Потом можешь наслаждаться ею. Да и потом она твоя.
      Радгар застонал.
      - Значит, это Амброз поручил тебе все это? - спросил Овод. - Амброз?
      Йорик вздохнул - словно ветер прошелестел в деревьях.
      - Слишком поздно, брат! Уже рассвет. Новый день... - Шепот угасал. Удачи тебе, Младшинг...
      Никакого света больше не пробивалось сквозь туман и деревья. В октаграмме было пусто, если не считать меча, да и не было никогда. Даже Хильфвер исчез. Где-то недалеко свистел и булькал пар.
      Овод дрожал, как в лихорадке.
      - Он ведь мертв, да? Фралля нельзя превратить обратно в человека?
      - Нет. Он мертв. Каким бы ни был мерзавцем. Овод подошел и выдернул меч из земли. Он сделал это без труда, хотя рука его дрожала.
      - Я заберу его и когда-нибудь отошлю обратно в Старкмур. По крайней мере этим я ему обязан.
      - Не торопись, - возразил Радгар. - Хороший меч мне пригодится еще до заката этого дня.
      Убить короля нелегко...
      Часть VIII
      ФЮРЛАФ
      1
      Почти весь путь из Веаргахлейва Радгар провел в полубессознательном состоянии. Он хотел найти Хильфвера и убедить сумасшедшего старика в том, что кратер очень скоро сделается его могилой, - похоже, маньяк, это отлично знал и сам того желал. Овод запретил поиски и едва не силой заставил Радгара оставить виту выбранной им самим судьбе.
      Призрак сказал, что наступает рассвет, но увидеть это в окутанном туманом кратере было невозможно. Пар, горячая вода, ядовитые газы били отовсюду. Тропы исчезали в лужах булькающей грязи, озера разливались и затопили большую часть леса, так что все, что помнил Радгар о дорогах из Веаргахлейва, оказалось бесполезным. Несколько раз он терял сознание от ядовитых испарений и наверняка остался бы умирать на месте, если бы Овод не вытаскивал его из этих мест - где на плечах, где волоком. Ясное дело, это действовали его Узы, но сверхчеловеческая выносливость не могла длиться до бесконечности. В отсутствие света или ориентиров он находил направление только по неутомимому рычанию Квиснолля. Чтобы найти туннель, им нужно было идти прямо от вершины. Впрочем, не вершина представляла теперь собой главную угрозу. Древний кратер Веаргахлейв сам пробуждался к жизни у них под ногами, истекая парами, сотрясаясь, наполняя воздух серным запахом.
      Почему это ранило так сильно? Он ведь давно уже догадался, кто убил его отца, и должен только радоваться тому, что его подозрения подтвердились. Со времени убийства Эйледа миновало почти шесть лет; это был кошмар давно уже ушедшего мира. Маленький сирота, на долю которого выпало столько страданий, тоже ушел в прошлое - испытания и несколько лет в Айронхолле превратили его в совершенно другого человека, энергичного юношу, способного выжить в этом мире, пробавляясь, если потребуется, мастерством мечника. Он давно уже не мальчик - так почему же ему так больно?
      Идти по туннелю оказалось еще тяжелее, чем прежде, - путь оказался еще сильнее загроможден камням. Овод нашел-таки дорогу и благополучно вывел их наружу, хотя камни сыпались с потолка уже непрерывно. И без того наполовину обезумевшие, лошади отчаянно забились при виде двух грязных окровавленных чудищ, но Оводу удалось успокоить их настолько, чтобы ехать. На Бельстеде сквозь пелену пепла пробивалось хоть немного дневного света, но дышать все равно было почти невозможно. Время от времени к пеплу, поднятому ветром, добавлялся свежий, горячий и смертоносный. Радгар послушно исполнял команды своего Клинка, почти не замечая того, где они находятся.
      Может, это справедливо - то, что Эйлед убит в отмщение за тех людей, в смерти которых повинен? Его убийца, Йорик, уже поплатился за это. Должен ли его наниматель, Сюневульф, тоже умереть, чтобы колесо убийств вертелось и дальше? Может, справедливо то, что женщина, которую Эйлед похитил, а потом полюбил, в свою очередь, украдена у него и, в свою очередь, послужила причиной его смерти? Ее нельзя винить ни в том, что случилось тогда, ни в том, что произошло позже. Она не совершила ничего плохого, так почему же ее сыну не простить ее? Почему он не может судить ее как личность, не как идеал?
      Мерзавец! Если кто-то и заслужил смерть, так это Сюневульф. Убить короля нелегко - если ты хочешь остаться в живых, чтобы хвастаться этим. Во всяком случае, тут дух Йорика сказал абсолютную правду. Но сказал ли он правду об убийстве? Не всю правду и больше, чем правду. Предавать короля правосудию всегда нелегко. Для этого требуются доказательства получше, чем рассказ о признании заговоренного фралля.
      Когда они добрались до леса, где ветви давали хоть какую-то защиту от падающего пепла, Овод придержал коня и поехал рядом со своим подопечным. Казалось, он вот-вот готов умереть от измождения. Глаза его - как открытые раны под седыми от пепла бровями, одежда покрылась коркой крови и грязи, даже пух на губах превратился в молочно-белые усы. Бедняга Овод! Мало кто из Клинков попадал в такое отчаянное положение, как он, - меньше чем через месяц после Уз. Мальчика послали выполнить работу десятка взрослых мужчин. Прежде чем заговорить, ему пришлось долго отплевываться.
      - Ты как, лучше?
      - Просто устал. - Одно это слово заставило его зевнуть. - Везет вам, Клинкам, вы никогда не устаете.
      - Еще как устаем. Просто мы не можем спать, когда отдыхаем. Что ты собираешься делать дальше, ателинг?
      В самом деле, что? Он узнал правду об убийстве, но это ни на шаг не приблизило его ни к правосудию, ни к отмщению. Если он объявит кровную вражду Сюневульфу или просто выступит против него с мечом, королевские фейны убьют его, а с ним и Овода. В этом можно не сомневаться.
      - Что ты посоветуешь?
      - Ты не послушаешь.
      - А ты попробуй.
      - Стань королем. Разве ты не этого хочешь? - хриплое карканье Овода превратило вопрос в констатацию факта.
      - Да. - Радгар слишком устал, чтобы врать. - Но это невозможно. Это все иллюзия, Овод, - на путь от книхта до коронации отцу потребовалось шесть лет, а ведь он был самым молодым королем Бельмарка за последние сто с лишним лет.
      - Тогда беги. Укройся - в Шивиале, Тергии или где-нибудь еще.
      Бежать? Некоторое время Радгар ехал молча, пытаясь думать о немыслимом.
      - Не могу. Эйлвин, Леофрик, все другие, кто мне помогал... Сюневульф их убьет.
      - Наверняка. Тогда укройся у кого-нибудь из дружески расположенных эрлов.
      - Это означает гражданскую войну!
      Овод уставился на него покрасневшими глазами.
      - Да. Потому я и сказал, что ты должен стать королем. В любом другом случае нам смерть.
      Убить короля нелегко. Убивать легко королю. Посылаешь щенка на фейринг с Гольдстаном и Роферкрефтом и можешь писать приглашения на похороны.
      - Ты ведь знаешь, что случится, если ты вернешься, - добавил Овод через минуту. - Ты не можешь бежать и не можешь прятаться. Тебе придется идти дальше.
      Вот только идти было некуда.
      Ко времени, когда они добрались до возделываемых земель, погода поменялась: ветер сменился на северо-западный. Над землей колыхалась дымка из пепла, продолжавшего лезть в глаза и скрипеть на зубах. На пастбищах тревожно ревел скот. Копавшие ямы или сажавшие овощи фралли казались белыми призраками.
      Дорога расширилась, и Овод снова пристроился рядом с Радгаром.
      - Ну что, придумал что-нибудь? - Он выглядел полумертвым. Клинки, потерявшие своих подопечных, часто сходят с ума, превращаясь в берсерков. Что будет с Клинком, который не видит выхода? Сколько еще вынесет Овод?
      - Скажи, дружище, ты веришь тому, что сказал призрак?
      Клинок нахмурился.
      - Не всему. Мне кажется, он пытался выгородить Амброза.
      Вскоре после этого навстречу им из города выехала группа всадников. Овод выехал вперед перехватить их, но во главе встречавших ехал Леофрик, так что самоубийственных подвигов не потребовалось. Фейн остановил коня, поджидая Радгара; все лицо его выражало крайнюю степень неодобрения.
      - Так ты еще жив? - Он повернул коня, пристроившись справа от Радгара, в то время как Эйлвин с остальными держались позади. Если возвращение ателинга в город и невозможно было сохранить в тайне, его, похоже, решили превратить в выражение поддержки.
      Радгар нашел в себе силы улыбнуться.
      - Не более того.
      - Что ты узнал?
      - Что невозможно надежно охранять дверь, когда предатель в доме открывает окно со двора.
      На морщинистом лице фейна мелькнула улыбка облегчения, но он тут же подавил ее.
      - Хильфвер еще там? Я слышал, все ушли из Веаргахлейва.
      - Он там один и намерен там умереть. Он призвал дух Гесте, и тот подтвердил наши предположения, но я не знаю, можно ли ему верить во всем. Гесте убил моего отца и утверждает, что сделал это в сговоре с Сюневульфом - но, возможно, он лжет!
      - Насчет этого не переживай, - буркнул Леофрик. - Если он не замешан в этом убийстве, так уж в уйме других - наверняка. Судя по твоему виду, тебе нужно отмокнуть в дворцовой бане, переодеться, выпить чашку бульона и поспать, сколько успеешь, до полудня. Тебе нужно присутствовать на мууте.
      - Я не фейн. Роферкрефт выставит меня вон. Голубой глаз угрожающе сверкнул.
      - Пусть попробует.
      Радгар благодарно улыбнулся.
      - Пару секунд в горячей воде, и я усну. Отнесите меня в зал и растолкайте, если будет что-нибудь интересное.
      - Там может быть очень даже интересно. - Леофрик только что не облизывался. - По меньшей мере трое кандидатов пытаются заручиться поддержкой для вызова. Шансов нет у всех троих. Вот тут-то мы и выдвинем тебя.
      - Но я пока даже не книхт.
      - О, с этим мы что-нибудь придумаем. Как говорил папа, драться Леофрик умел.
      2
      - А ну вытаскивай свою ленивую тушу из постели, - уже в третий раз громко повторил Эйлвин. - Или хочешь, чтобы я вылил это на тебя?
      Радгар с трудом разлепил один глаз. Простыни кололи кожу, в воздухе стоял сильный серный запах... Муут собирается в полдень... О духи! Он открыл оба глаза.
      - Пей это сам, переросток! - совершив над собой отчаянное усилие, он сумел-таки сесть и взять кружку хвойного пива, которую протягивал ему Эйлвин. Сделав глоток пряного напитка, он заметил разложенный на постели дорогой наряд и какие-то блестящие штуковины на стуле. Фейн Леофрик собирался представлять своего протеже во всем блеске.
      - Давай быстрее! У нас неприятность. - Лучшее, что можно было сказать про лицо Эйлвина, - это что оно абсолютно честное. Сын Леофрика не относился к витам. Верно, он был трудолюбив, весел, вынослив, верен до самопожертвования, но с мозгами у него было туговато. Это искупалось физической крепостью. Даже до того, как он смог позволить себе заговоренные заклятием мускулы, он был здоровяк, каких не так уж много; вот только ни один, даже самый лучший заклинатель в мире не мог добавить ему мозгов, а если бы и смог, Эйлвин все равно не знал бы, что с ними делать. Подобно своему отцу он отличался верностью - верностью до гроба. Мнения его спрашивали только из вежливости.
      - Что еще за неприятность? - Радгар откинул одеяла и вздрогнул от холода. Вся комната вокруг него дрожала. Красивые побрякушки подпрыгивали на стуле, а ремни кровати поскрипывали. Квиснолль продолжал возмущаться.
      - Твой фейн, Оффольд.
      - Что с ним?
      - Он уехал.
      - Куда уехал? Клинки никогда не бросают своих подопечных. - Радгар натянул штаны и чулки. Теперь он слышал, как по крыше барабанит дождь.
      - Я думаю, он хочет убить Вульфвера.
      - Что? А ну, рассказывай! - Двигаясь заметно быстрее, Радгар натянул пару шерстяных штанов и встал, бросив длинные подвязки Эйлвину. Вся одежда была дороже некуда, просто королевская. Побрякушки на стуле оказались на поверку наплечной брошью размером со здоровый Эйлвинов кулак и пряжкой для пояса почти такой же величины, сияющими золотом и багрово-алыми рубинами.
      Эйлвин нагнулся, чтобы завязать подвязки.
      - Он все время сидел здесь, за дверью, Радгар. Охранял тебя.
      - Да. - Теперь рубаха. Извлекать эту историю из Эйлвина придется постепенно.
      - Отец велел мне пойти и сказать ему, что Вульфвер вернулся. Он повел себя очень странно, Радгар. Я имею в виду, Овод. Его лицо сделалось цвета сыра, и он крикнул мне, чтобы я сидел и охранят тебя. Заставил меня поклясться. А потом он убежал. Радгар.
      Радгар обернул талию блестящим кожаным поясом и застегнул богато украшенную пряжку. Он не мог представить себе ничего, что могло бы заставить Клинка вести себя подобным образом.
      Ни-че-го!
      - Он сказал что-нибудь перед тем, как убежать?
      - Ну... он крикнул что-то, Радгар, только я не понял. Это было по-шивиальски. Он был вроде как в возбуждении, понимаешь?
      Скорее совсем спятил.
      - Ты вообще ни слова не понял?
      - Нет, Радгар! - Вот в чем таилась причина расстройства. Отец наверняка спустил уже с него семь шкур.
      - Не твоя вина, что ты не знаешь шивиальского. Эйлвин встал с видом, какой бывал у него, когда рост у него был втрое меньше и его ловили за кражей меда из кухни.
      - Он назвал имена - твое, Вульфвера и, кажется, еще Хильфвера.
      - И ты не имеешь представления, куда он побежал? - Радгар застыл с одной необутой ногой и задумался. Потом все-таки обул второй башмак и топнул ногой, но так и не придумал ничего, что могло бы заставить Клинка бросить своего подопечного таким образом. Особенно в этом дворце, где по меньшей мере сотня ножей вострилась в ожидании его шеи.
      - Нет.
      - Когда это случилось?
      - С час назад. Я поклялся не отходить от твоей двери, понимаешь? Вот я и не мог сказать никому, пока отец не пришел тебя будить. Он пошел его искать.
      Сколько человек может поубивать Клинок за один час? Радгар накинул мягкий шерстяной плащ и застегнул его на плече брошью. Готово. Он взял гребешок и заглянул в зеркало. Напряженное, высохшее лицо, смотревшее на него оттуда, ему не понравилось. Овод сломался, но он не должен. Худшее, что я сделал за свою жизнь, - это повязал этого мальчишку в своего Клинка.
      - Что точно ты сказал ему про Вульфвера?
      - Только, что он вернулся. Его видели нынче утром, так что отец порасспрашивал. Похоже, король посылал его в Веаргахлейв посмотреть, как там дела, и вывести отшельников, если условия совсем плохие. Вот и все. Он вернулся аккурат перед рассветом.
      Радгар с Оводом, должно быть, разминулись с ним где-то по дороге. В этом не было ничего удивительного - мало ли троп в холмах? Кратер считался королевским владением, так что танист, лично проверяющий состояние дел при подобном стихийном бедствии, тоже никого не удивлял. Что такого увидел Овод в этой информации, чтобы сойти с ума?
      - Ты не виноват, - утешил Радгар вконец раздосадованного Эйлвина. - Я не мог сказать этого раньше, но на деле Овод слишком молод, чтобы быть Клинком. Мне бы предупредить его загодя, что я откажусь от Уз, а я не успел, и он бросился за мной в омут, не подумав. Он замечательный парень, но совсем еще мальчишка.
      Эйлвин задумчиво сморщил нос.
      - Тогда зачем ты его повязал Узами? Разве это была удачная мысль?
      - Нет, совсем неудачная. - Радгар перекинул перевязь через плечо и поправил на бедре меч Йорика. - У меня не было выбора. В противном случае меня ждали, возможно, цепи да темница. Овод пришел в восторг, и у меня не хватило духу отказать. - Через пару часов он осознал свою ошибку, но к этому времени перед ним на земле лежал труп. - Овод был в Шивиале моим лучшим другом, первым, с кем я там подружился, заменой Эйлвину, - младший брат, которого у него никогда не было. А теперь он дал осечку как отсыревшая тетива. Это моя вина, не твоя. - Если Овод убил Вульфвера, почему Радгар еще не в цепях?
      Дверь распахнулась и вошел Леофрик. Он, бросил на сына брезгливый взгляд и повернулся к Радгару.
      - Исчез, - сказал он.
      - Куда исчез?
      - Куда-то в глубь острова. Он пошел на конюшню и потребовал коня. Фралли начали седлать для него Свеальма, но потом сеорл потребовал у него грамоту, и он достал свою шпагу.
      Ох, духи!
      - Он заколол одного из королевских хенгестменнов?
      - Хуже, - буркнул капитан. - Этот дурак послал фралля за королевским фейном, а тот сам замахнулся на Овода мечом.
      - Нет! Неужели Овод не предупредил его? - Это было уже слишком! Возможно, белец не стал слушать, а может, он не знал, что такое Клинок. Думал, парень его пугает...
      - И что сделал Овод?
      - Он проткнул своей иголкой этому дураку ладонь, и тот выронил меч. Так что настоящего боя не вышло.
      - Уверен, что не вышло.
      - Он ускакал куда-то в глубь острова. Куда - не знаю. Это все.
      - Он не изувечил Вульфвера?
      - Он к тому даже не приближался. - Леофрик вздохнул. - Король объявил его вне закона, и Роферкрефт послал за ним погоню. Это тебе вряд ли на руку, ателинг.
      3
      Убийца имя ему, убийство его естество. Прибежав на конюшню, Овод потребовал себе Свеальма, так как тот был личным конем Радгара, так что его не обвинили бы в воровстве. Неплохая идея, но не сработала - этот идиот теперь будет жаловаться на свою руку, Свеальм тоже пытался артачиться. Ему не нравилось везти на спине незнакомца, а короткий фехтовальный поединок на конюшне тоже не улучшил ему настроения. Он настроился упрямиться и, несомненно, удивился, когда все раздражение его вылилось в скорость, с какой он несся галопом вверх по склону. Как наездник Овод не мог сравняться классом, скажем, с Домиником или Волкоклыком, но он вырос с лошадьми, и этому бельскому одру предстояло слушаться его, хотел тот этого или нет.
      - Не сходи с ума, - посоветовал ему Овод. - У меня безумия хватит на двоих. Ты этого еще не понял?
      Свеальм прижал уши и продолжал грохотать копытами.
      Квиснолль был скрыт клубящейся тучей, но извержение становилось громче, разрушительнее. Рокот слышался теперь почти непрерывно, а дождь превратился в потоки белой грязи. Черный Свеальм превратился в белого. Цепочки высаживавших овощи фраллей на полях превратились в цепочки дымчатых призраков в снежном мире.
      Теперь угроза исходила от Квиснолля. Ни один Клинок в истории Ордена не бросал своего подопечного вот так, и боль, которую он испытывал от этого, едва не заставляла его визжать. Возможно, юный и изящный сэр Овод и впрямь спятил. Он сам мог поверить в это. Но даже если бы он был в этом уверен, все равно не смог бы противиться тому импульсу, что гнал его вверх по склону горы. Совсем недавно, в Айронхолле, он испытывал сомнения в искренности расстройства сэра Спендера, оторванного от своего подопечного. Теперь он удивлялся тому, что тот не орал до хрипа. Он даже сомневался в подлинности особого чутья на опасность сэра Жанвира!
      Еда и несколько часов отдыха в кресле у двери Радгара помогли ему прийти в себя. И уж во всяком случае, они прояснили ему голову, изрядно одурманенную ядовитыми испарениями Веаргахлейва, а также простой усталостью. Задолго до того, как этот бельский увалень пришел к нему, лопоча новости насчет Вульфвера, Овод уже знал точно, куда девался танист. Он додумался до этого, размышляя над показаниями призрака.
      "Пенсия", сказал Йорик. Амброз держал Сюневульфа на золотой цепочке. Платить королю Бельмарка персональную пенсию дешевле, возможно, гораздо дешевле, чем вести войну или соблюдать все унизительные требования договора. Сюневульф использовал деньги для подкупа эрлов... некоторых эрлов... достаточного их количества... чтобы сохранять власть. И когда Радгар объявился в Айронхолле, Амброз увидел в нем угрозу весьма удобному порядку вещей. Стоило бы Радгару, ничего не подозревая, приехать в Бондхилл, как он оказался бы взаперти. Никто, кроме самого Амброза и нескольких его гвардейцев, не знал бы, что пропавший ателинг больше не пропадает.
      Радгар бежал.
      Радгар бежал, потому что его Клинок обладал чутьем на опасность! Держись за это чутье! Оно сработало уже раз, значит, эта поездка обратно в Веаргахлейв, может, и не совсем безумие...
      Разгневанный Амброз послал своему сообщнику предупреждение о том, что опасность держит путь домой. Сюневульф послал сына посоветоваться с семейным заклинателем, безумным Хильфвером, который был для короля
      Бельмарка тем же, кем Великий Чародей Коллегии для Амброза.
      Хильфвер был источником всех зловещих заклятий. Радгар мог догадаться об этом, но промолчать. Овода сбил с толку бренди, зелье, с помощью которого Сю-невульф поработил королеву Шарлотту. Он попал сюда из Шивиаля как часть платы за измену. То ли заклинатели в Бельмарке не умели изготавливать приворотного зелья, то ли Хильфвер мог оказать такую услугу только правящему королю, которым был тогда, разумеется, Эйлед. Кого из двух сыновей он любил больше? Возможно, он даже не понимал до конца, как используется его колдовство. На этот раз Вульфвер, должно быть, объяснил, что выискался еще один выскочка, готовый бросить вызов, не открыв при этом, что речь идет о сыне Эйледа. Поэтому старый безумец наколдовал еще одну ловушку для Радгара.
      Если Хильфвер еще способен на нормальные человеческие эмоции, появление новых посетителей не могло не потрясти его. В своей безумной, сбивчивой манере он пытался рассказать им про своего предыдущего клиента, оправдываясь за долг перед двумя правителями, бормоча насчет железных чудес. И ведь на пепле вокруг октаграммы были следы! Клинок и его подопечный могли бы и заметить все эти знаки, когда бы пары в кратере не одурманили им головы.
      Ко времени, когда у двери Радгара возник Эйлвин, Овод уже додумался до всего этого: он знал, куда ездил пропавший танист, и знал, что тот привез из запретной долины что-то смертельно опасное. Это он и пытался передать Радгару через Эйлвина: не принимай ничего от Сюневульфа или Вульфвера, не пей никаких редких бренди, не гладь никаких милых лисят.
      К этому времени Овод утратил интерес к танисту. Его чутье кричало ему, что опасность где-то в другом месте, опасность куда более угрожающая. У него не было никаких логических доказательств, но ощущение этого росло в нем быстро и уверенно, пока он не готов был визжать. Он понимал, что все это противоречит здравому смыслу. Увы, точно так же, как ранее он ощущал опасность, исходившую по очереди от Амброза и Сюневульфа, он ощущал ее теперь со стороны Квиснолля. Вот почему, возможно, впервые за триста лет Клинок бросил своего подопечного и скачет, преследуя... что? Диких гусей? Или дикий огонь!
      Ветер, дождь из грязи... он уже почти забрался в тучу. Вулкан оставался невидим, напоминая о себе только непрерывным сердитым грохотом.
      Его подопечному грозит опасность. Где-то там, впереди, ему предстоит сразиться с кем-то.
      Или с чем-то!
      4
      Леофрик хотел яркого зрелища. Он хотел, чтобы Радгар вступил в дверь Сюнехофа во главе одного или двух веродов. Он хотел заранее разместить внутри своих сторонников, чтобы те встретили их радостными криками.
      Сеольмунд, брызжа слюной на пол, ожесточенно возражал против этого.
      - Держись в стороне, держись в стороне! Разумеется, ты должен присутствовать на мууте. То, что тебя увидят, возбудит интерес, но не более того. Они будут спорить и ругаться, и не добьются ничего, и твое имя не должно быть связано с их провалом.