Столица Тергии, Драхвельд, была крупнейшим портом, городом с чистыми улицами, уютными домами, черепичными крышами и неописуемой скукой, нестерпимой даже для двух юнцов, с детства не бывавших в крупных городах. Впрочем, скука имела свои преимущества. Оводу нужно было время, чтобы свыкнуться с новым своим статусом, а Рейдеру - если верить Рейдеру - не хотелось принимать никаких новых решений, пока у него не наберется достаточно информации.
      Он начал с того, что подыскал им скромное жилье. Кровать была узкой, но он спал в ней один, а его Клинку нравились пути отхода по крышам. Рейдер потратил почти целый день, предлагая меч Жанвира в разных оружейных лавках. Цена, на которую он в конце концов согласился, составляла больше пяти тысяч гилтов - восхищенный Овод тут же перевел в уме в почти семь тысяч крон. Большая часть этих денег ушла в святилище, на заклинания, обучившие их языкам: тергианскому (временно) для обоих и бельскому (навсегда и поэтому очень дорого) для Овода.
      Так сэр Овод превратился в фейна Оффольда, так и не разобравшись до конца, одобряет ли он эту перемену.
      - Что означает "Радгар"? - спросил он. - Я-то думал, у всех бельцев имена что-нибудь да значат.
      - По большей части их можно перевести, но смысла в них немного. Мой отец был Огненный Язык, сын Огне-древнего, сына Славнопламени. Братец Вульфвер был Волко-Человеком, сыном короля-Волка. "Гар" - это поэтическое название копья. "Рад" может означать то же самое, что "рейд" по-шивиальски, но мое имя такое древнее, что, возможно, произошло от "raed". Выходит, Копье-Мудрость.
      - Весьма соответствует.
      - Спасибо.
      Копье-Мудрость потратил также бешеные деньги на экипировку, разодев себя и своего Клинка по последней моде: в новые рубахи, куртки, жилеты, штаны, бриджи, плащи с меховой оторочкой и башмаки с серебряными пряжками.
      - Вот не думал, что у тебя такая тяга к щегольству, - заметил Овод, крутясь перед большим, в рост, зеркалом - он никогда еще не видал такого. Накрахмаленный воротничок тер шею, но ему нравилось прикосновение шелка к коже.
      - Моя внешность заслуживает, чтобы ее выставляли в наиболее выгодном оформлении, - пояснил Радгар.
      У него вообще на все находилось объяснение. В своей одежде он отказался от предложенного портными сочетания синего и зеленого цветов и остановился на коричневых тонах, на фоне которых его шевелюра казалась менее подозрительной. Кроме того, он выбрал себе шляпу с самыми широкими полями, какую только смог найти. Он брился каждое утро и носил короткий меч - излюбленное оружие джентльменов-модников, ибо оно висело вертикально и не колотилось о ногу. На деле меч был ненамного короче шпаги Овода, а в умелой руке Клинка превращался в не менее опасное оружие.
      Вскоре он нашел пивную Хендрика, изысканное заведение на берегу, в уютных комнатах и двориках которого местные бюргеры и дельцы за кружкой пива вели переговоры с капитанами заходивших в порт судов. Самым ценным в ней оказалась прихожая, где клерки записывали мелом на доске названия стоящих в гавани кораблей, имена их владельцев и порт назначения. Простых матросов и прочий сброд сюда не пускали, но к двум молодым ноблям это не относилось.
      Вельские корабли заходили в порт и уходили из него с каждым приливом, и он беспрепятственно разглядывал их с причала. Каждый из них казался честным торговцем, хотя было совершенно ясно, что у каждого драккара под настилом спрятаны красные боевые паруса и резные драконьи головы. Оводу до сих пор нелегко было видеть такое количество бельцев, ибо сердце его знало, что это свирепые звери, хотя умом он понимал, что это всего лишь моряки, такие же, как остальные. Он исходил холодным потом, но Узы помогали ему сдерживать себя. Как-то Радгар предпринял попытку просветить его на счет шивиальского обращения с пленными бельцами.
      - Если бы те остались дома, с ними бы ничего не случилось, - буркнул Овод. - Уверен, они вполне заслужили то, что получили. - Он продолжал дуться весь остаток вечера.
      Однако в целом он радовался передышке. Хороший Клинок никогда не вмешивается в дела своего подопечного, пока те не представляют для него опасности. В любом случае Тергия была куда безопаснее для Радгара, чем Бельмарк. Тем не менее на десятый день их пребывания здесь он спросил Радгара насчет его дальнейших планов и получил обычный ответ.
      - Не приму решения, пока не разузнаю, какова погода.
      - Но что бы тебе хотелось делать? Вернуться домой?
      - Если я вернусь с того света, я изменю все. Нюрпинги, Толинги, даже Скальтинги объединятся против меня - а уж мой дядюшка наверняка отдаст под суд за убийство Вульфвера.
      Овода пробрала дрожь. Редкие Клинки переживают суд над своим подопечным.
      - Ты хочешь сказать, что можешь решить и не возвращаться?
      - Если я узнаю, что убийцу моих родителей нашли и наказали соответственно - я имею в виду, казнили. - у меня не будет причины делать этого.
      Эта новость была слишком хороша, чтобы поверить в нее.
      - А твои права наследника? Твоя корона? Ты что, не собираешься претендовать на трон?
      Радгар ткнул пальцем в направлении группы молодых увальней, обнаженных по пояс и явно занятых поисками ближайшего питейного заведения.
      - Видал? Это бельские фейны. Обратил внимание на их руки и плечи?
      Все, что видел Овод, - это шеи, мощности которых позавидовал бы и бык.
      - Вот жабы! Эта их мускулатура - наверняка результат заклинаний. У тех, что постарше, такой нет. Они все просто заговорены.
      - Наверняка. Но это в любом случае показывает, насколько я от них отличаюсь, ибо не могу себе представить, чтобы мне хотелось выглядеть так или тратить на это деньги. Пока я спал на простынях и ел, как положено в Айронхолле, эти люди плавали и бились вместе по всему свету. Они все делают вместе -дерутся и торгуют, грабят и распутничают. У каждого из них с полсотни проверенных в бою друзей. Когда придет время выбирать, он проголосует за друга или за друга своего друга. - Он проводил шумную, задиристую компанию таким завистливым взглядом, какого Овод у него еще не видел. - Я не один из них, Овод! Я чужак, на три четверти шивиалец, никому не известный, не испытанный... В Бельмарке взрослеют, закаляясь вместе с верными друзьями, а я провел эти годы на чужбине. В моем возрасте отец уже командовал кораблем и собственным веродом. Мне уже слишком поздно думать о политической карьере в Бельмарке.
      - Ты хочешь сказать, Айронхолл оказал тебе дурную услугу?
      - Ну, я нашел там верных друзей, верно? - Радгар блеснул зубами в улыбке, чтобы сменить настроение.
      - Я тоже, - улыбнулся в ответ Овод.
      - И Айронхолл спас мне жизнь, когда я нуждался в убежище. Что же до моих претензий на отцовский трон... В мою пользу говорит лишь моя кровь Каттерингов, что вряд ли значит много для фейнов, да еще навыки фехтования, которые могут обернуться и против меня. Сам подумай, кому нужен танист или эрл, которого никто не сможет побить? Он будет сидеть у тебя на шее, пока не помрет от старости. Нет, друг мой Овод, не бывать тебе королевским Клинком в Бельмарке.
      * * *
      Его терпеливость дала свои плоды. Следующим же утром, шагая через портовую толпу по направлению к заведению Хендрика, он остановился так резко, что Овод едва не налетел на него.
      - Ага! - сказал он и потащил своего Клинка в тень, к рыночным прилавкам. Мимо них прошла компания молодых бельцев, громко беседовавших на диалекте, который несколько отличался от того, которому с помощью заклятия обучился Овод. Они вели себя по обыкновению непосредственно, бесцеремонно отпихивая в сторону зазевавшихся местных бюргеров. Судя по потному виду, они только что закончили разгрузку и решили, что вполне заслужили кружку-другую.
      Радгар пропустил их, не окликнув. Потом хмыкнул еще более удовлетворенно, но пропустил и двух следующих.
      - Замечательно, - добавил он спустя еще секунду и заступил дорогу юнцу, торопившемуся догонять товарищей. - Эйлвин Леофрикинг!
      Фейн, к которому он обращался, был не старше его самого, ростом не выше Овода, но шириной плеч с телегу. Он схватился за рукоять меча и свирепо уставился на щеголя, осмелившегося остановить его. Он был обнажен по пояс, грязен, в изрядно протертых штанах; его медно-золотая борода походила более всего на швабру, которой только что чистили конюшню. И тут он узнал. Кровожадный фейн покачнулся как благородная леди, готовая театрально упасть в обморок, " ни пышная борода, ни обветренный загар не смогли скрыть внезапной бледности.
      - Радгар?
      - Ну конечно, Радгар, чудище ты гороховое!
      - Живой!
      - Не мертвее тебя!
      Щеголь и оборванец рухнули друг другу в объятия, хлопая друг друга по спине, вопя от восторга и в конце концов собрав вокруг себя кольцо недоумевающих тергианских зевак. Опасность гремела в ушах Овода ударами грома.
      Обняв своего вновь обретенного друга мощной лапой так, что зубы у Овода едва не крошились от напряжения, фейн Эйлвин потащил его вдоль по причалу, засыпая вопросами, на которые Радгар едва успевал отвечать.
      - Это был не несчастный случай, - говорил Радгар. - Моих родителей убили и...
      - Что? Но как ты...
      - Кто бы ни сделал это, он пытался убить и меня.
      - Но мой отец...
      - Вульфвер и двое его увальней утащили меня в порт как...
      - Тогда как тебе удалось...
      Как выяснилось, белец направлялся прямехонько к Хендрику. Он толчком распахнул дверь и затащил Радгара внутрь, не обращая внимания на Овода. Во входном помещении царил полумрак - возможно, это делалось специально, чтобы ставить вторгающихся в невыгодное положение. Вышибала, поспешивший остановить непрошеного гостя, был выше Радгара и шире Эйлвина; основными его отличительными способностями являлись сломанный нос и заскорузлые лапищи уличного громилы, хотя ливрея с позолотой была пошита дорогим портным и открыла бы ему дорогу в любой дворец местной знати. Увидев спутников оборванца, он в растерянности остановился.
      - Farofhengest! - рявкнул Эйлвин, ткнув его в грудь толстым пальцем. Что, капитан еще не приходил? Такой высокий, с серебряной повязкой на глазу?
      Явно не говоривший по-бельски вышибала нахмурился и огляделся по сторонам в поисках помощи. Откуда-то появился и подошел к ним другой, одетый не менее изысканно и почти не уступавший первому по части угрожающего вида.
      - Мы не видели никого, кто отвечал бы такому описанию, эальдор.
      - Как придет, проводите его ко мне. Пива на двоих. Вышибалы хмуро переглянулись. Проблему разрешил Радгар, достав туго набитый кошелек.
      - Столик в тихом углу на троих, с вашего позволения, и когда придет капитан "Фарофхенгеста", будьте добры, передайте ему, что его сын желает переговорить с ним по срочному делу.
      Вышибалы сложились в почтительном поклоне.
      - А разве я не то же говорил? - буркнул Эйлвин.
      Их проводили в маленький, замощенный булыжником дворик, окруженный со всех сторон потемневшими от времени кирпичными стенами. Кроме них, в нем не было никого - то ли остальные посетители еще не пришли, то ли их просто не пускали, дабы скрыть от их взглядов Эйлвина. Впрочем, пугал его вид не всех: голубоглазая девица, подавшая им пиво в расписных глиняных кружках, одарила его ослепительной улыбкой. Овод к своему пиву не притронулся, ибо не любил этого напитка, а остальные двое не обращали внимания на него, всецело поглощенные встречей после долгой разлуки, болтая как сороки.
      Когда Радгар закончил краткое изложение своих приключений, его немытый друг впал в зачарованное молчание. Похоже, что-то в рассказе изрядно тревожило его, а может, таких "что-то" было несколько.
      - А он зачем? - Он ткнул пальцем в сторону Овода.
      - Это друг, Овод. Овод, это Эйлвин Леофрикинг. Эйлвин нахмурился.
      - Я не спрашивал, как его зовут, я спросил, зачем он. Негоже тебе появляться с шивиальцем. Не стоит напоминать людям, где ты был. Оставь его здесь.
      - Я не могу его оставить. Это мой Клинок. И не говори мне, что у бельцев Клинков не бывает, я и сам знаю. - Радгар улыбнулся Оводу, весело, но не слишком убедительно.
      - Король Амброз обманом заставил его принять меня, фейн Эйлвин, сказал Овод. - Если ты или другие сторонники Радгара захотите избавиться от меня, вам придется меня убить. Я пойму причины, побуждающие вас на это, но буду защищаться. - Ох, хоть бы они попробовали!
      Эйлвин задумчиво отхлебнул пива.
      - Овод уже проявил себя, - сказал Радгар.,- Амброз хотел использовать меня каким-то образом. Шивиальцы мыслят категориями наследственных прав на трон, так что он мог задумать шантаж Сюневульфа. Овод разглядел эту опасность и вытащил меня из Шивиаля, за что я ему очень благодарен. Я не хочу быть ничьей пешкой, понимаешь?
      - Желаю тебе успеха, ателинг, - скептически ухмыльнулся моряк.
      - Вот увидишь, - сказал Радгар. - Теперь моя очередь спрашивать. Твой отец - капитан? И куда вы держите путь? Торговать или воевать?
      - Собирались на фейринг в Скиррию за зимними мехами... но не откажемся и от чего угодно другого, если это выгодно. Если тебе нужно добраться домой, отец довезет тебя. Мы все станем под твои знамена.
      Овод сильно сомневался в том, что любой владелец торгового судна прервет плавание только для того, чтобы помочь приятелю сына, пусть даже сыну старого друга. С другой стороны, они же пираты... за ателинга можно содрать хороший выкуп. Амброз - тот наверняка видел его цену. Если Радгара можно использовать как знамя революции, из этого тоже можно извлечь прибыль. Может ли Клинок защищать своего подопечного от его друзей?
      Радгар никак не откликнулся на предложение.
      - И как моему жирному дядюшке удалось остаться на троне?
      Эйлвин побарабанил грязными ногтями по столу.
      - Потому что никто не бросал вызова, конечно. Похоже, никто из эрлов не может заручиться необходимой для этого поддержкой. Единственный, кто ерепенился, был Светманн - вскоре после смерти твоего отца.
      - И что случилось со славным эрлом Светманном?
      - Что бы ты думал? Когда собрался муут, все знали, что он проиграет, так что единственным поданным за него голосом был его собственный. Вряд ли это ему понравилось! И король выслал против него Большого Эдгара из Хюнингсюге, заплатив тому за то, чтобы смерть была как можно мучительнее так говорят. Даже Светманн не заслужил такого.
      Радгар задумчиво прикусил губу.
      - Может, и заслужил. А что в самом Каттерстоу? Как относится фюрд к Сюневульфу в качестве эрла?
      Фейн помрачнел и сделал большой глоток из кружки.
      - Мы терпим его, потому что он король. Провинции это на руку - так и золота больше, и на других свысока поглядываешь. Не то чтобы над нами не посмеивались, что у нас эрл - бурдюк китового жира, но он ведь и их король.
      - Каттерстоу хранит ему верность, пока он удерживает трон, так? А кто у него танист?
      Эйлвин обеими руками поскреб свою спутанную шевелюру.
      - Тебе это придется не по вкусу, Радгар.
      - А ты попробуй.
      - Вульфвер.
      Радгар вздрогнул, словно от удара. Ему понадобилась минута на то, чтобы свыкнуться с этой новостью. Он покосился на Овода, пытаясь понять, что тот думает об этом, потом вздохнул.
      - Я же говорил: последний раз, когда я видел своего любимого братца, он направлялся прямиком к Свеорнстанасу. Что он сделал - шагал по воде аки посуху?
      - Не слыхал ничего такого. - Фейн задумчиво потер переносицу. - И если он казался чуть чище обычного, я слишком горевал по тебе, чтобы заметить это. Не припомню его у тебя на похоронах, но Сюневульф принял у него присягу таниста очень скоро после этого. Дня через два.
      - И много ли задиристых фейнов бросали вызов милому Вульфи?
      Вид у Эйлвина сделался еще более подавленный.
      - Надо отдать ему должное, Радгар. Если ты веришь в то, что танист лучший боец фюрда, - а многие верят... Не скажу, чтобы у нас не было одного или двух, способных одолеть его... Но он - крепкий орешек для любого.
      - Не для меня.
      Его друг удивленно зажмурился.
      - Правда?
      - Можешь поверить. А уж Овод одолеет его, не сходя с места. Верно, Овод?
      Овод промолчал. Эйлвин блаженно рыгнул.
      - Обыкновенно дуэль проводится на мечах, но вызываемый имеет право выбрать оружие. Как твой юный книхт владеет топором? Или голыми руками?
      - Ах! Забудь. - Радгар скорбно улыбнулся. - Не слишком.
      Эйлвин допил свою кружку и вытер рот грязным рукавом.
      - Твой кузен не женат. Наплодил несколько ублюдков от фраллей, но ни одного настоящего наследника. Умно с его стороны, не так ли? Они с папашей - последние из Каттерингов, и с их смертью Каттерстоу может никогда больше не породить короля Бельмарка.
      Овод подвинул свою нетронутую кружку бельцу, а себе забрал пустую. Он рвался на части. Порой он видел в моряке друга детства Радгара и восхищался его положительными качествами: поеланностью. вероятной настойчивостью, искренней наивностью, готовностью оказать услугу. Его грубые манеры были всего лишь позой: как же, думать воину не пристало. Несмотря на ширину его плеч, под его буйной шевелюрой имелись и мозги, хотя интересы их лежали скорее в практической плоскости, и отвагу он наверняка ставил выше моральных качеств. Ему явно не хватало хорошей бани, но он скорее всего работал как мул много дней подряд. В чем-то он напоминал Бычехлыста - не самого интересного собеседника, но надежного как скала.
      Однако это представление неожиданно сменялось другим, и тогда Оводу казалось, будто он смотрит на дикого зверя. Сколько изнасилований, краж, убийств на счету у этой обезьяны? Спроси его об этом, будет он отрицать их или, напротив, бахвалиться? Что хуже, Овод видел восхищение Радгара. К чему при всех айронхолльских навыках склоняется сын Эйледа? Ему хотелось кричать, удерживая его, но он знал, что любое сказанное им слово только усилит опасность.
      Радгар тем временем, похоже, вносил поправки в свои размышления последних пяти лет.
      - Я недооценил мастерство Хильфвера. Должно быть, он заговорил Вульфвера от воды так же, как заговорил меня от огня. Возможно, этот ублюдок просто пришел домой! Сколько раз мне еще убивать его?
      Девица прошмыгнула мимо них поправить скатерть на соседнем столе, и Радгар кивнул ей, чтобы она наполнила кружки.
      - Повтори-ка, - буркнул Эйлвин, - что все-таки случилось той ночью?
      - Кто-то убил моих родителей, запер меня в спальне и поджег дом.
      - Мой отец был маршалом, - произнес Эйлвин так угрожающе, что у Овода волосы едва не стали дыбом. - Ты говоришь, он пропустил в дом убийцу?
      Радгар улыбнулся самой ослепительной из своих улыбок.
      - Глядя на все твои дорогие мускулы, дружище, я бы в жизни не сказал ничего столь самоубийственного. Мне кажется, я могу сузить список подозреваемых до четырех человек. Первым в нем стоит Светманн или кто-то из его партии войны. Было уже слишком поздно срывать мирный договор, но он был амбициозен и понимал, что витаны никогда не поддержат его против папы. У меня нет ни малейшего представления, как он миновал часовых.
      - Никто чужой не проходил мимо отца!
      - Тогда что скажешь насчет Вульфвера? Его подхалимы всегда поклялись бы, что он не выходил из зала. Кстати, уж не вернулись ли и они тоже Хенгест и Фрекфул?
      - Не видел ни того, ни другого уже много лет. - Эйлвин деловито почесал в затылке. - Но и никаких скандалов с обвинениями не помню. Должно быть, кто-то заплатил их семьям.
      - Не сомневаюсь, что Сюневульф. Но Вульфвер замечательный подозреваемый, ведь он ненавидел меня и знал, в какой комнате я сплю. Мы наверняка сделались бы соперниками, когда я вырос бы - так зачем позволять мне вырасти? Он становился танистом, поэтому от смерти отца тоже выигрывал.
      - Можно узнать, проходил ли Вульфвер в дом. Кто следующий?
      - Славный король Сюневульф. Он провожал нас с мамой домой, так что нам известно: он находился в доме. Он выиграл на этом более остальных - он стал королем.
      - Он еще... - начал Эйлвин и осекся.
      - Что еще?
      - Потом. Кто четвертый?
      - Славный король Амброз.
      - Надеюсь, не лично? - скептически спросил Эйлвин.
      - Не лично, - согласился Радгар.
      Тут вернулась служанка с тремя пенящимися кружками. Фейн поднял ту, что подвинул ему Овод, и осушил ее одним невероятно долгим глотком; горло его ритмично пульсировало, как кузнечный мех. Остальным оставалось только восторженно наблюдать за этим. Когда он покончил с этим делом и вернул пустую кружку девице, он почти не задыхался. Она стрельнула в него глазками, и он одарил ее улыбкой и одобрительным шлепком. Откровенное одобрение, с каким она встретила этот фамильярный жест, заставило Овода задуматься, получится ли у него так же или для этого требуется заговоренная мускулатура.
      - Тогда как? - спросил Эйлвин. - Амброз?
      - Он послал с посольством Клинка, хотя, подозреваю, обещал этого не делать, - и Клинка, очень близкого ему. Тот называл себя Гесте. У Клинков был свой счет к моему отцу. Слышал что-нибудь про такого?
      - Нет. - Лицо Эйлвина снова выражало откровенную угрозу. - Так как, ты говоришь, мог попасть внутрь шивиалец?
      - У него могли быть свои способы.
      - Ну, например?
      Радгар покосился на Овода, словно ожидая, что тот скажет что-нибудь, но тот терялся в догадках точно так же, как Эйлвин.
      - Невидимость.
      - Вздор, - фыркнул Эйлвин и отхлебнул из кружки.
      - Пожалуй, я согласен, - заметил Овод.
      - Возможно. - Теперь Радгар обращался к Оводу. - В ночь накануне Уз Волкоклыка у нас вышел долгий разговор со Змеем насчет разных придворных слухов. Так вот, поговаривали, что Коллегии удалось создать плащ-невидимку. Конечно, если такие есть сейчас, это не значит, что они были пять лет назад. Но было вообще что-то очень странное в том, как Йорик попал на тот корабль. Он оказался на палубе так, словно... Ладно, это не важно. Скажем только, Амброз имеет доступ к самым могущественным заклятиям. Если кто-то и мог тайком провести убийцу мимо дежуривших фейнов, так это король Шивиаля, верно? Я не вижу его персонального интереса во всем этом, разве что обида, а это вряд ли повод для тройного убийства. Почему в это включили меня? Королям обыкновенно "нравится иметь родню в правящих семьях за границей. В общем, вот вам мои подозреваемые: Светманн и его Кровавые, как их называл мой отец; Вульфвер; Сюневульф, а также сэр Йорик, имеющий прямое отношение к своему королю.
      - Я рад, что ты жив, Радгар Эйлединг.
      - Спасибо, Эйлвин Леофрикинг.
      - Есть еще кое-что, что мне нужно сказать тебе. В одном насчет той ночи ты ошибаешься, и очень сильно. Девка! Еще пива!
      - Возьми мое. - Овод снова подвинул ему свою кружку. Фейн снова подозрительно покосился на него и снова осушил кружку одним глотком. Похоже, в нем могло поместиться еще столько же.
      - Так в чем это я ошибался? - спросил Радгар.
      Где-то - так, во всяком случае, показалось Оводу - тревожно протрубил охотничий рог, словно предупреждая о надвигающейся опасности. Разумеется, это была всего лишь интуиция, но он вскочил на ноги за долю секунды до того, как во дворик вошел мужчина с мечом.
      7
      Начиная башмаками с серебряными пряжками и кончая белым пером на шляпе, он являл собой впечатляющую фигуру; где-то в отдалении за ним маячили двое вышибал. Эфес его меча был позолочен и украшен дорогими каменьями. Судя по ножнам, это был фалькион, меч с широким, заостренным на конце клинком, удобный в абордажном бою, но недостаточно длинный, чтобы представлять серьезную угрозу хорошему шпажисту. Серебряная повязка на глазу, на которой красовался крупный изумруд, сразу же выдала в нем отца Эйлвина, капитана Леофрика, лучшего друга и маршала покойного короля Эйледа. Он шагал к сыну с хмурым выражением лица, которое только усугубилось, когда взгляд его упал на Овода.
      - Что ты делаешь здесь? Говорил я тебе... Радгар резко повернулся, едва не уронив стул.
      - Эйлед!
      - Помнишь меня, "дядя"?
      - Радгар! О Радгар! Ателинг! - Статный воин вдруг начал опускаться на колени. Сквозь морской загар проступила мертвенная бледность, а единственный глаз, казалось, готов был выпрыгнуть из орбиты. Прежде чем он успел рухнуть на колени, Радгар сорвался с места и схватил его в объятия.
      Охотничий рог протрубил снова, и на этот раз Овод услышал и лай гончих. Леофрик был или предателем, отворившим дверь убийцам - правда, при взгляде на него в это как-то не верилось, - или лучшим советником и помощником, какого мог найти Радгар, ближайшим сподвижником его отца. Если он и казался угрозой, так скорее потому, что мог попытаться заманить Радгара на родину. В настоящий момент друзья могли оказаться опаснее врагов.
      Эйлвин свирепо покосился на слуг.
      - Вина! - крикнул он. - Красного вина капитану! И еще три пива.
      Радгар неохотно позволил Леофрику поцеловать свою руку и несколько раз повторить, как похож он на своего отца. Тот не знал, смеяться ли ему или плакать от радости. Не мог же он подделать свои эмоции!
      Потом они сдвинули стулья, и Радгар еще раз повторил свой рассказ. Капитан слушал молча, пристально глядя на него, не выказывая никакой реакции. Эйлвин расплывался в блаженной улыбке: пиво начинало-таки оказывать свое действие. Под конец истории, когда объяснилось присутствие Овода, Леофрик одобрительно кивнул. В отличие от сына он отнесся к Клинку с пониманием.
      - Сдается мне, ты и без Уз был бы верен своему другу, сэр Овод. Боюсь только, тебе придется еще поработать своей шпагой.
      Овод просиял.
      - Не могли бы вы выразиться определеннее, эальдор? Старший собеседник пригубил вино.
      - Политические амбиции сделались в моей стране опасным занятием. Позже я приведу вам несколько примеров, сэр Овод. - Голубой глаз и зеленый изумруд снова обратились на Радгара. - Ты выше, стройнее. Но поразительно похож на Эйледа.
      - Я во всех отношениях хуже его, дядя. Леофрик покачал головой.
      - Уже не "дядя", ателинг. Прошу, называй меня фейном, ибо я покорно прошу милости быть твоим человеком, как был человеком твоего отца. Я никогда не верил до конца в то, что смерть его была несчастным случаем, а теперь твой рассказ оживляет худшие мои подозрения. Мне не найти покоя, пока мы не отомстим за моего друга и господина и не вознесем тебя на трон твоих предков.
      - Отменно сказано! - возгласил Эйлвин с чуть избыточным энтузиазмом. Коль юго-западный ветер продержится, будем дома через четыре дня.
      - Через три!
      Радгар покачал головой.
      - Я не готов пока говорить об этом, эальдор. Нет, позволь мне называть тебя так, ибо ты должен стать моим витой, каким был для моего отца. Прошу тебя, продолжай свой фейринг. Если у тебя найдется место для двух зеленых новичков, я буду признателен тебе, хотя не думаю, что хотя бы один из нас сможет окупить проезд. Ты можешь оставить нас здесь на обратном пути и забрать в следующее плавание. - Он увидел зреющий протест и заговорил настойчивее: - Последние пять с половиной лет я был все равно что погребен, эальдор! Мне необходимо свыкнуться с жизнью, прежде чем показываться в Бельмарке. Я молод. Есть еще время.
      Нет. Опасность была уже совсем рядом: звуки рога, лай гончих, грохот копыт...
      Яркий луч солнечного света упал на серебряную повязку, и она вспыхнула ослепительным бликом.
      - Тебе не светит подобной роскоши, парень. Четверых оплакали после того пожара - я имею в виду четверых, погибших в том доме, ибо огонь распространился дальше, и были и другие жертвы. Двое из погибших королевские фейны, ослушавшиеся моего приказа и бросившиеся в огонь вместе со мной. Это была безнадежная попытка, ибо если уж fflaford Fyrlandum не выжил, что тогда ждать от простых людей? Но ты ведь знаешь кодекс чести фейна.
      - Четверо? - Радгар напряженно застыл. Единственный глаз блеснул.
      - Вот именно, парень. Остальными двумя были ты и твой отец. Мы решили, что он бросился спасать тебя. Пекло было такое, что мы потом и костей почти не нашли.
      Эйлвин издал еще одну трубную отрыжку.
      - Твоя мама спаслась. Невредимой. Она жива.
      Вот оно! - Опасность, приближение которой ощущал Овод. Охота нагнала дичь, ощерив клыки, сверкая мечами...
      Радгар сделал несколько безуспешных попыток заговорить.
      - Где она? - выдавил он из себя наконец. Отец и сын переглянулись. Ответил Эйлвин.
      - В Каттерстоу. Она все еще королева. Она вышла за твоего дядю.
      Когда молчание сделалось невыносимым, первым не выдержал Овод.
      - Ты можешь представить себе хоть одну причину, по которой славный Амброз не сказал этого тебе, Радгар? Он Должен знать все. Она все еще его кузина.
      Часть VII
      ЙОРИК
      1
      Это был хороший вопрос. Хорошие вопросы буквально роились в воздухе, но прошло четыре дня, прежде чем Овод получил ответ хоть на один из них. К тому времени "Фарофхенгест" вошел по проливу Леаксмут в спокойные лагуны Свифейфена. Бирюзовый парус с вышитым на нем белым конем обвис в мертвом штиле, и Овод смог прислониться к борту и расслабиться, глядя на то, как шесть десятков бельцев потеют, взмахивая в унисон веслами и горланя разухабистую песню.
      Теперь они беспокоили уже не так сильно, как поначалу. Он привык думать о них как об опасных зверях - волках или диких вепрях. Пусть глаза говорили ему, что это люди, не хуже и не лучше, не грязнее и не чище, не грубее и не воспитаннее, чем можно было бы ожидать от любой другой шайки здоровых, по большей части молодых матросов, сгрудившихся на тесном корабле. Даже зная, что все они хорошо относятся к его подопечному, он продолжал испытывать сильное сомнение в том, что это люди. Впрочем, сомнения эти были взаимными. Леофрик предупредил весь верод, что шивиальский книхт - Клинок, и что любой неосторожный поступок по отношению к ате-лингу Радгару может повлечь за собой фатальные последствия. В его описании Овод представлялся чем-то вроде плохо выдрессированного сторожевого пса.
      Рыбацкие лодки покачивались на отражениях холмов и скал; по зеленым склонам лесистых холмов карабкались деревушки. Картина казалась бы идиллической, когда бы над всем этим не маячила курившаяся дымом вершина Квиснолля, белая на фоне синего неба. Единственным облаком был клуб дыма над вершиной. Ближе к закату он окрасился алым; днем он оставался белым до рези в глазах. Время от времени до них доносился басовитый рокот.