11

Оук сомневался в этом. Частокол, как ему казалось, был слишком новым для Моркуты. Ворота наполовину открыты, занесенные сугробами, недостаточно широкие для тройки.

Бо, похожий на снеговика, огляделся:

— В шторм годится любой порт. Давай швартуйся, как там говорят моряки.

Оук вылез из саней, где провел два дня, сидя рядом с подопечным. Его угнетала невозможность помочь старику, пока холод и дорога высасывали из него жизнь. Вассайлу был срочно нужен отдых и приют, как им всем. У самого Оука ужасно болело плечо.

Сразу за воротами Оук нашел следы. Лошади, опустив головы, двинулись за ним, когда он подстегнул их. Деревянные дома выглядели новыми, построенными после войны. Из трубы на самом большом доме шел дым. Оук с трудом потащился туда. Дверь оказалась незапертой. Он вошел.

Покосившееся маленькое окошко замерзло, поэтому комната освещалась лишь пламенем камина. Оук захлопнул дверь и повернулся к людям, вскочившим и доставшим мечи. Их было восемь, все всклокоченные, лохматые. Старший вышел вперед. Большой, без руки. Взгляд на него заставил сердце Оука бешено колотиться.

— Входи! — Глаза Вяземского расширились при взгляде на меч Клинка. — Клянусь звездами, я уже чувствую превосходство в численности. Добро пожаловать в Мезерск, сэр Оук.

Он протянул руку.

Оук сделал вид, что не заметил.

— Путешественникам нужен приют, нас восьмь.

— Мы люди царские, а это охотничья сторожка царя. Его величество никогда не оставит путников высокого происхождения на улице в такой день. Пусть благородный шивиальский посол войдет.

Мезерск был больше похож на форт, чем на сторожку. Груды вещей и мокрые меха говорили, что стрельцы прибыли недавно.

Теперь овцы сами пришли в логово волков. Но у них не было другого выбора. Сначала отдых, потом битва.

— Нам потребуется помощь с лошадьми.

— С радостью. Федор, Андрей, идите помогите гостям. Счастлив видеть вас в добром здравии, сэр Оук.

— Я чувствую себя лучше, чем в последнюю нашу встречу

— Мне пришлось уйти.

Ухмыляющийся мерзавец хотел сказать: «Я спас твою жизнь». Его подчиненные могли не знать об этом или они могли быть друзьями убитых им стрельцов и жаждали отомстить.

— Ваш царь был удивлен, увидев меня вчера.

— Нет!

Свинячье лицо стрельца внушало ужас, когда он улыбался.

— Вы там были?

— Я слышал.

Может, Вяземского послали за беглецами? Или участие в спасении Оука превратило его самого в беглеца? Оук не думал, что их встреча — простая случайность.

— Обсудим позже.

Он вышел. Остальные распрягли лошадей и подвели их прямо к дверям.

Подопечный спросил о людях.

— Вяземский и семеро стрельцов, — ответил Оук.

— Я не собираюсь убивать стрельцов, — сказал Бо. — Он удивился, увидев тебя?

— Да.

— Хорошо. Помни свою постельную роль, Тимофей.

— Не говорите так со мной!

Бо поймал Ташу за руку, когда она хотела вылезти из саней.

— Слушай! Вяземский, конечно, узнает тебя, но его люди, может, и нет. Воеводу можно подкупить, но стрельцы превратятся в дикарей, когда похоть охватит их. Сначала изнасилуют, потом потребуют выкуп. Оставайся в роли!

Девушка закричала на него, близкая к истерике:

— Ты идиот, ты все разрушил! Ты не выберешься из Скиррии и через сто тысяч лет. Ты будешь бегать по кругу, пока не замерзнешь до смерти или пограничный патруль не вернет тебя в Кинск. Думаешь, царь одобрит мой брак после этого? Вряд ли. А если да, то надеюсь получить твою голову в качестве свадебного подарка.

Королева Таша схватила узелок с вещами, то же сделала и другая женщина. Бо и Оук внесли подопечного внутрь усадили на скамью.

Бо оглядел зал.

— Помогите ребятам, парни. Королева сверкнула глазами.

— Идем, Сергей! — Они снова вышли в холод.

У камина стояли две длинные скамьи. Еще две, около стола в центре. Другой мебели не было. На полу валялись одежда, меха, одеяла. Мешки, корзины, ведра, котелки и бараньи кости на столе указывали на то, что это кухня. Стрельцы не жили здесь, а лишь сделали остановку.

Клинки не могли бросить подопечного, который сидел, опустив голову и тяжело дыша. Вяземский сел посреди стола, не проявляя никакого интереса к королеве Таше. Несколько стрельцов помогли внести вещи. Каждый сходил посмотреть на лошадей.

Когда Тимофей и Сергей закончили, взяли меховые накидки и сели перед огнем, Бо прошел мимо них, кинув в камин полено.

— Хорошо! Вы выглядите и впрямь как мальчики, сидя здесь. Если возникнет проблема, прячьтесь под лавки.

Оук ждал от Таши ответной реакции, Вассайл заговорил первым:

— Тимофей?

— Да, мой господин.

Лицо Вассайла приобрело болезненный серый цвет, глаза полузакрыты. Он прошептал:

— Простите. Мы чуть не погибли.

— Никто не может предсказать погоду в Скиррии, мой господин. Вашей вины тут нет.

— Нет, это моя вина. Хочу, чтобы вы знали. Я предвидел это, но послушался Клинков. Моя вина.

— Еще рано винить себя, дедушка. Один буран не делает зимы.

Стрельцы стали по одному возвращаться. Восемь не так Уж и много для трех Клинков и рыцаря. Если змей Вяземский сменил кожу, то драки может и не быть. Много недель назад он взял с лорда Вассайла подписку. Почему он обманул царя, спасая Оука, если не испытывал симпатии к шивиальцам? Не решил ли он помочь королевской невесте?

— Тимофей? — позвал Бо.

Она скорчила ему рожу.

— Сэр Бомон?

— Принеси сумку с едой. Я голоден.

Королева Таша встала, прошла в конец зала к груде вещей. Взвалила на спину тяжелый мешок, прошла мимо воеводы

Он с интересом наблюдал за ней, потом оскалился на Бо.

— Хороший слуга у тебя, капитан. Я знаю его сестру.

Двери и ставни громыхали, камин дымился. В доме потеплело, вода стала оттаивать. Вновь прибывшие поддерживали огонь, стрельцы организовали ужин. Время тянулось медленно. Два враждующих отряда перекусили, шепотом побеседовали, наблюдая друг за другом. Положение абсурдное. Ключ ко всему — Вяземский. Он знал это и забавлялся. Оук не решил, что с ним делать, не в силах поверить, что за презренной репутацией скрывается золотое сердце.

Прошло несколько часов. Вассайл, казалось, немного пришел в себя, сидя между Бо и Аркеллом. Женщины пересели на противоположную лавку рядом с Вилфом и Катбертом. Оук стоял позади подопечного, проклиная злополучный буран, нарушивший их планы. Без него они бы уже были на пути к Звону.

Вассайл думал почти то же. Неожиданно он позвал:

— Воевода?

Предводитель стрельцов подошел ближе, но не слишком близко к Клинкам.

— Мой господин?

— Духи воздуха и удача управляют погодой, — прохрипел посол, — и, несомненно, судьба свела нас в этой сторожке. Но Скиррия так велика, должна быть причина, почему мы оба оказались близ Моркуты в это время. Расскажите, какое дело привело вас сюда.

Жуткая улыбка.

— Вы покинули Кинск без разрешения, мой господин. Меня послали догнать и вернуть вас назад.

— Чушь. Даже исключая Катберта, вы знаете, что восемь человек не справятся с тремя Клинками.

— Я разминулся с остальным отрядом в буране, но они вот-вот подъедут. Тогда вы не скроетесь.

— Тогда я прикажу сэру Бомону убить всех прямо сейчас

Оуку это предложение показалось неплохим. Стрельцам, однако, оно не понравилось. Они внимательно слушали. Однорукий хихикнул:

— Это будет началом войны. Вы вернетесь в Кинск как заложники.

Когда приходил черед обманывать и предавать, Вассайл становился таким же разбойником, как Вяземский. Он прокашлялся и продолжил:

— У вас сохранилась подписанная мною бумага? Разбойник понизил голос:

— Где-то должна быть.

— Мы заблудились. Думаю, нам пригодилось бы несколько местных проводников. Даже охрана. Я хорошо заплачу.

— Как некоторые удачливы! — Усмешка скрылась в бороде Вяземского. — А не окажется ли так, что эта счастливая история станет широко известна, если я помогу вам? У меня есть подозрения, что не все из моих парней абсолютно честны.

— Например, вы?

— Я, конечно, нет.

Вассайл сверкнул глазами. Легкие его хрипели. Аркелл пришел на помощь:

— Вы однажды сказали мне, что можете быть хорошим другом.

— Я скажу все, что угодно, сынок. Вы слышали, что я сделал со своей матерью?

Оук решил, что пришел его черед.

— Вы вчера говорили с царем? Вяземский захохотал.

— В основном слушал.

— Как вы объяснили ему мое воскрешение?

— Сказал, что был уверен, что вы мертвы, когда я уехал. Ваши Узы делают ваше убийство слишком трудным, понимаете?

— Спасибо за это.

— Не за что. Дальше? — хитро спросил он.

Улыбка Бомона сверкала, словно бриллиант. Опасения Вяземского усилились.

— Чем могу помочь, капитан?

— Нет, как мы можем помочь вам? — усмехнулся Бо. — Мой господин, россказни воеводы воняют тухлой рыбой. Сомневаюсь, что он может когда-нибудь заблудиться. Спросите, какая причина заставила честного человека покинуть Кинск ночью в потемках и выбрать кратчайший путь к границе?

— Назовите причину, — рыкнул Вассайл.

— Может быть, у нашего друга есть шпионы в Дворцовой Канцелярии? Может, он узнал, что старший боярин Скуратов отправил царю депешу, объявляющую его государственным изменником?

Побледневшее лицо стрельца было достаточно убедительным подтверждением предположения Клинка.

— На что вы намекаете? — произнес он сквозь плотно сжатые зубы. — Что вы знаете?

— Знаю, что вы прекрасный торговец. — Бо едва сдерживал смех. — Псы Игоря щелкают зубами за вашей спиной. Вы, несмотря на это, притворяетесь безразличным, когда его светлость предлагает вам покинуть Скиррию с нами. Какие условия вам предложить? Вы хотите, чтобы мы убили ваших головорезов до того, как они продадут вас царю? Как много вы готовы заплатить, если мы не расскажем им правду?

— Вы сделаете это? — Вяземский побелел от злости. Схватился за саблю. — Вы выбрали странный способ наградить меня за спасение жизни вашего человека, капитан.

Несмотря на улыбку Бо, глаза его оставались холодными, как сталь.

— Это награда за то, что вы не предупредили нас, что Оук в опасности. Спасение было потом. Мы можем рассчитаться с вами, если вы и ваши люди желают обсудить объединение с нами.

— В обмен на что?

— Проводите нас до границы, помогите пройти Белых Колпаков и доведите до Долорта.

Что до Оука, он скорее разделил бы кровать с кучей волков, но его подопечному необходима любая помощь.

Стрелец огляделся, чтобы убедиться, что люди слушают его.

— Предлагайте.

— Мой господин, — сказал Бо, — купите мне этих животных.

— Тысячу хирианских монет за каждого. — Вассайл вздохнул и продолжил: — Это около пятнадцати сотен ваших рублей. Втрое больше за вас. Мои деньги на банковских счетах, поэтому предупредите ваших изворотливых друзей, что они не смогут... — одышка! — ...заработать их с ножом в моих почках. Я... превращу их в золото, когда мы доберемся до Кёнигсфена в Фитании.

— В четыре раза больше за меня.

— Нет. Соглашайтесь... или убирайтесь. Вяземский нахмурился:

— Мне надо посоветоваться с ребятами. Если у нас появятся отказавшиеся, мы сможем разделить их долю среди оставшихся?

Вассайл попытался улыбнуться, но скрючился от боли.

— Бо? — выдохнул он.

— Почему нет? Дайте десять тысяч на банду, мой господин, может, худший победит.

Стрелец подошел посовещаться со своими. Они отошли в дальний угол, но их шепот доносился и оттуда. Никто никому не доверял.

— Бо? — каркнул Вассайл.

— Мой господин?

— Что ты задумал теперь?

Оуку тоже хотелось бы знать, и Аркелл почти скрежетал зубами.

— Я?

— Не отпирайся. Скажи мне.

Бо вздохнул:

— Когда мы вчера переезжали из Западного крыла в Чужеземный квартал, мой господин, ваша шляпная коробка из красного шелка нечаянно осталась там.

— Разве ты не знаешь, что у меня нет такой коробки?

— Не имеет значения. Она пуста, за исключением секретной вещицы, которую наверняка нашли шпионы старшего боярина после нашего отъезда. Конечно, у воеводы есть свои шпионы в Канцелярии, поэтому он узнал новости и решил уехать из города до того, как вернется царь. Бумаги, открывающие эту тайну, написаны царевичем Федором. Они говорят, что стрелец вступил в заговор с вами, чтобы низвергнуть его отца. Ужас! Одна из записок впутала Его Низость в государственную измену. Царь Игорь, без сомнений, захочет поговорить с ним.

Вассайл начал задыхаться и стал почти багрового цвета.

— Ты сделал меня шпионом? Духи! Игорь отправит за нами целую армию!

Даже Аркелл пришел в ужас.

— Ты втянул своего подопечного в заговор и подверг опасности? Зачем?

— Зачем? — Бо выглядел невинным как агнец. — Разве это не очевидно, брат? Ни один из документов сам по себе ничего не значит. Они должны быть только вместе. Обещаю, Скуратов и остальные не будут искать нас несколько дней.

— Но что будет с сэром Диксоном и оставшимися? Их арестуют и подвергнут пыткам?

— Вздор! — бесстрастно возразил Бо. — Игорь все просмотрит, когда вернется. Он знает, что Федор не станет писать письма человеку, с которым встречается практически каждый день в течение нескольких месяцев. Он вообще едва умеет писать. Моя подделка очень сомнительная.

— Но Вяземский знает, что невиновен!

— Невиновен? — недоверчиво переспросил Бо. — Кошмар, который он причинил в своей жизни, страшнее всего, когда-либо изобретенного преступниками. Он запаниковал и убежал, когда услышал, что под подозрением. Почему? Случай, собравший нас здесь, может оказаться удачей.

— Сомневаюсь, — заметил Оук.

— А что насчет Федора? — спросил Аркелл. — Он узнает об этом?

— Уверен, — радостно ответил Бо. — Он наследник, а вокруг наследников всегда куча подхалимов. Кто-нибудь намекнет ему.

— Ты, конечно, подкинул им кое-что, о чем стоит подумать, — заметил Аркелл.

К всеобщему удивлению, он рассмеялся. Потом усмехнулся Вассайл. Оук тоже поддержал их.

Наступила ночь. В зале стало почти темно, в огонь следовало подбросить поленьев. Кто сделает это — один Клинок или трое стрельцов?

Дверь хлопнула, впустив хлопья снега и туман и группу мужчин, обменивавшихся непристойностями. Они отряхивались и шумели. Закрыли дверь. Знаки отличия были залеплены снегом. Помещение оказалось набито народом, причем чужаков было намного больше. Оук узнал замогильное рычание царевича Федора.

КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ