7

Пока они добирались до Западного крыла, не было произнесено ни слова. Оуку показалось, что Динвидди несколько раз что-то пробормотал. Вассайл прошел в большой зал и сел на свой любимый стул. На минуту он стал просто усталым стариком, потом взглянул на советника:

— Насладился! Динвидди вздрогнул:

— Ваше сиятельство показали скиррианцам странный пример благородных манер.

Большой стол был завален одеждой, документами и другими личными принадлежностями, среди которых Оук узнал и свои.

— Вы вели себя великолепно, мой господин, — сказал Бо. — Если бы его мать чаше беседовала с ним в подобном тоне, он вырос бы более приличным человеком.

— Ну, советник? У меня есть царский приказ ехать домой?

— Домой, ваша милость? — простонал Динвидди. — Посреди зимы?

— Расскажи ему, капитан.

Бо, как всегда, был доволен собой.

— Еще не середина зимы, советник. Сейчас отличное время для путешествия, если мы поторопимся. Сани, управляемые лошадьми, идут как по маслу.

Герольд выглядел как мокрая курица.

— Хорошо... нет... Оставить Скиррию без разрешения — оскорбление. Передвижения чужеземцев строго контролируются. Несмотря на слова царя, вам нужен паспорт, ваша милость.

Посол и Старший обменялись взглядами. Оук почувствовал себя больным.

— Почему? — спросил он. — Вы ведь не можете взять с собой королеву Ташу и ее дам в путешествие зимой?

Невозможно представить, чтобы упрямый старик так легко согласился на это.

— Никто и не думает, — сказал Бо, — что это выход!

Вошел Кимберли.

— Посыльный, господин Бомон. Требует передать письмо лично вам.

— Пусть войдет.

Через мгновение дверь отворилась. Юноша поклонился послу, потом направился к Бо и передал ему бумагу. Бомон сорвал печать и, нахмурившись, прочитал.

— Может, будет короткий ответ. Подожди снаружи.

— Благодарю, сэр. — Он поклонился и направился к двери.

— Парень! — прорычал Вассайл.

— Мой господин?

— Как тебя зовут?

— Тимофей, ваша светлость.

— Твоя хозяйка хорошо выучила тебя. Мальчик улыбнулся:

— Ей будет приятно это услышать, мой господин. Он еще раз поклонился и вышел, сияя улыбкой.

— Итак, на чем мы остановились? — спросил Бо. — Ах да. Никто и не ждет, что его светлость уедет сейчас, без дам. Но он накрутил царю нос. А когда Игорь чем-то расстроен — потерей пса, например, — он уезжает из города поднять настроение, убить нескольких крестьян или помучить кого-нибудь. Надеемся, также будет и на этот раз.

— Мы уезжаем? — недоверчиво переспросил Аркелл. — Когда?

— Сегодня. Официально мы перебираемся в рыцарские Дома, но большинство из нас там не останутся. Мы направимся на Моркуту. Потом поднимемся вверх по течению, по льду. Мне сказали, что так мы доберемся до Звонограда через три дня, если будет хорошая погода.

Динвидди снова позеленел.

— Но ее величество! Королева Таша! Бо и подопечный опять переглянулись.

— Вы не очень хорошо рассмотрели Тимофея, советник, — сказал Вассайл, плотоядно улыбаясь.

Оук сел. Герольд издал странный звук, Аркелл побелел, рука потянулась к мечу.

— Позже объясню, — спокойно сказал Бо. Взглянув на Оука, он обратился к Аркеллу: — Возможно, вам лучше поменяться перед путешествием? Прими караул, брат. Оук, посмотри на эти приспособления, выбери все, что тебе понадобится. Мы будем путешествовать налегке.

— Я тоже? — спросил советник.

— Вы останетесь в Кинске, — ответил Вассайл, поднимаясь со стула. — Вы и сэр Диксон будете сопровождать фрейлин королевы весной.

Оук сидел, пока все, за исключением Бо, не вышли. Они молчали, Бо поставил стул перед другом. Только тогда их глаза встретились.

— Это убьет его, — произнес Оук. Бо вздохнул и кивнул:

— Да, Оук, мой дорогой друг. Но он умрет в любом случае! Разве ты не видишь? Он никогда не вернется домой. И до весны недотянет, ни здесь, ни где-либо еще.

— Кто тебе сказал это? — Есть ли еще какой-то путь остановить это безумие.

— Я его Клинок, — печально возразил Бо. — И я помогаю ему в том, что убьет его. Нет, я не целитель и не врач, но я ведь и не должен им быть? Брат, если его сердце не остановится само, царь поможет ему в этом. Игорь горит желанием узнать секрет Королевских Клинков. Он никогда не позволит нам троим покинуть Скиррию. Даже если он запрет нашего подопечного, чтобы заставить нас открыться, Вассайл не выживет без нас! Он просто упрямец.

Оук пожал плечами. Боль усилилась. Он едва сдержал крик.

— Я нарушаю клятву, понимаю, — продолжал Бо. — Но на самом деле это не так. Узы не остановят меня. Я не жду, что он выживет в путешествии, нет. Поэтому и не посоветовался ни с тобой, ни с Аркеллом — когда он умрет, вам будет кого обвинить в этом. Я приказываю вам подчиняться, Оук.

— Что насчет свадебных подарков?

— Его светлость говорит, что они не стоят человеческой жизни. Не многие люди согласятся с ним, но он сказал имей но так.

— И эта девушка поедет с нами?

Глаза Бо сверкнули, как старые серебряные монеты.

— Ты имеешь в виду — мальчик? Вассайл поэтому так поступает. Он должен привезти свою королеву домой в Шивиаль, как ему и поручено. Он умрет, выполняя свои обязанности, а не задыхаясь от мокроты в чужой кровати или крича от боли в темнице Игоря.

— А для нее что из этого?

— Свобода.

Слова Старшего, защищающего свой план, заставили Оука скорчиться.

— Она боится Игоря, — сказал Бо, — и его чудовищного сына. Подумай — если царь задержит трех Клинков Ательгара и убьет его посла, разве он позволит своей племяннице уехать и рассказать об этом придворным короля? Или расстанется с кучей свадебных подарков? Таша молода, но она достаточно хорошо понимает, что побег — единственно возможный выход.

Оук присел. Как Бо удалось организовать все?

— Нет, — сказал он. — Ты не приказываешь мне. Я настаиваю. Я не позволю тебе взвалить всю вину на себя.

Бо улыбнулся:

— Хороший человек! Хороший друг! Но старый мошенник может еще удивить нас. Он крепкий как кремень и хочет прибыть в Греймерский дворец под руку с королевой Ташей. Посмотри на этот хлам и возьми, что тебе понадобится.

— Ничего.

— Тогда иди и смени Аркелла. Пришли его сюда. Теперь я прочищу уши ему.

8

— Я жду ответа, — произнес Тимофей.

— Ладно, но тебе не следует ждать здесь, — ответил мужчина. — Не стоит совать нос в чужие дела. Для таких, как ты есть кухня. Можешь пока помыть посуду, но я знаю, сколько у нас серебряных ложек.

Таша помрачнела и произнесла:

— Да, сэр.

Переодевание было любимым занятием в семье Темкиных, поэтому она не сомневалась, что сможет сойти за мальчика. Проблема в том, что сейчас все происходило на самом деле и любая ошибка могла привести к серьезным неприятностям. Она знала это, и даже до того, как Софья закончила излагать ей план, была уверена, что поступает правильно. Лорд Вассайл нравился королеве. Он годился ей в дедушки и внушал доверие. «Всем шивиальцам можно верить» — так говорила Софья, не объясняя, откуда знает об этом. Таша чувствовала, что это правда. Она никогда не увидит свадебных подарков, но в Шивиале будут другие. Волосы отрастут. Самое главное — побег из тюрьмы Верхнего города, от ненавистного Игоря и еще более ужасного Федора. Побег к трону, к привлекательному коронованному мужу! Особенно — бегство от Федора. Он не простил ее за вынужденные извинения и смотрел на нее, словно злой дух во плоти.

Конечно, ни одна дама не сможет справиться без помощницы. И тут Таша не колебалась. Ольга — единственно возможный выбор в данном случае. Немного времени прошло с тех пор, как они вместе играли в переодевание, и Таша помнила, что у Ольги такая же мальчишеская фигурка, как у нее.

Кухня оказалась такой темной и вонючей, что хотелось скорее оттуда выбраться. В ужасе она посмотрела на корзину. Мыть посуду? Она не знала, как это делать.

К счастью, Тимофей был спасен из кухни до того, как проявилась его неумелость. Его вывели и посадили в сани лорда Вассайла. Один из Клинков сел впереди, рядом с кучером, двое других оседлали лошадей. Все они двинулись в путь — через ворота на Базарную площадь в Чужеземный квартал. Таша-Тимофей, никогда здесь не бывавшая, хотела все разведать, но была заперта в комнате. Окно так сильно замерзло, что сквозь него она не могла ничего разглядеть. Ее свобода стала казаться сомнительной, похожей на тюремное заключение. Но тут открылась дверь и впустила од* ного из Клинков посла, хромого.

Он робко улыбнулся:

— Мне приказали охранять вас, ваше... хм... Тимофей. Нельзя называть ваши титулы.

— Зови меня Тимофей, а я тебя буду звать Оуком!

— Если мы собираемся придерживаться правил, то ваше... хм... я имею в виду, мальчик вроде вас должен обращаться ко мне «сэр», потому что я ношу меч. В действительности вам следует называть так почти всех мужчин.

— Я не возражаю называть вас «сэр», если вы перестанете называть меня «ваше хм», — сказала она. — Нас много?

— Хм...

— Опять! — возмутилась Таша, чтобы увидеть, как он покраснеет.

Но Оук не покраснел.

— Заткнись, парень! — У него была милая улыбка.

— Уже лучше, сэр.

— Не уверен, что много. Вы и другой... хм?..

— Княгиня Ольга. Я имела в виду Сергей, сэр.

— Тимофей, Сергей, лорд Вассайл и трое Клинков. Итого шестеро. Сэр Катберт — рыцарь, хорошо владеющий мечом — и Вилф, его помощник. Он не королевский наездник, но лошади пляшут под ним.

Прозвучало не очень вразумительно, но она поняла.

— Получается восемь. Скиррианцев не будет? — подозрительно спросила Таша.

— Кажется, нет. Они никогда не смогут вернуться, понимаете?

— Надеюсь, саней будет больше двух?

— Бо сказал, мы возьмем трое. — Оук выглядел полным сомнений. — Тяжело ли управлять этими тройками?

— Довольно просто.

Знать ездила вокруг Кинска и в своих имениях на подобных экипажах, где в середине был впряжен самый быстрый конь, а по бокам послабее. Нужен опытный кучер, но Таша довольно часто сама управляла тройками.

Вошел другой грудастый «парень».

— Дорогая. Ты чудесно выглядишь!

— Не думаю, что тебе следует называть меня дорогая, Сергей. Это не по-мужски.

Они обнялись, нервно рассмеявшись.

С Ольгой время пошло быстрее. Вошел Клинок с грудой меховых накидок, следом Вассайл, опираясь на трость. Он поклонился каждой из них:

— Ваше величество, ваше высочество. В последний раз называю вас вашими титулами, пока мы не покинем Скиррию. Сейчас последний шанс отказаться. Тимофей?

— Мы не изменим наше решение!

— Сказано королевой, рожденной для трона.

Он через силу улыбнулся. Как такой безобразный мужчина может иногда быть таким привлекательным?

— У меня вопрос, ваша светлость. Боюсь моего дядю, царя, но зимы боюсь еще больше. У нас есть теплые вещи, чтобы согреть ноги? А продукты вы взяли? Жидкость не замерзнет? Чем вы будете кормить лошадей? Какие инструменты на крайний случай?

— Бо?

Вассайл повернулся к Клинку, привлекательному, дерзкому, который танцевал с Софьей.

Глаза мужчины сверкнули, как серебряные пуговицы.

— Теплые вещи, да. Недельный запас продуктов, кожаные фляги, топоры, ведра и веревки, овес. Лопата, фонарь и коробка с фитилями, несколько кружек и ложек, основные ветеринарные приспособления, ремни для ремонта... мы посоветовались со скиррианцами.

Он смеялся над ней!

— Рада слышать это. Я осмотрю снаряжение.

— Собирался попросить вас об этом.

Возле дома во дворе стояли трое саней, запряженных девятью лошадьми. Таша прошлась вокруг них, Бомон следовал по пятам. Ее раздражало, что она не может найти ни одной ошибки. Третий Клинок и безучастный юноша уже сидели в первых санях, большой мужчина помогал Ольге залезть в третьи, задние места которых были заняты багажом. Ясно: Таша, Вассайл и двое Клинков поедут во вторых. Посол в мехах был еще больше и занял почти всю скамью.

Таша забралась на переднее сиденье. Щеголеватый Бо присоединился к ней и укрыл их шкурой.

— Поведу я! — потребовала она, готовая к отказу. Его улыбка чуть не свалила ее из саней.

— Прекрасная мысль! — Он взглянул, все ли готово, потом позвал: — Аркелл!

— Старший?

— Поезжай. Остановишься, когда доберешься до моря. Когда команда выехала на улицу, Таша поняла, что ее трясет, но не от холода.

— Это волнение!

— Позвольте надеяться, что это так и останется волнением, — ухмыльнулся шивиалец. — Хорошие новости — стрельцы выехали из Северных ворот немного раньше нас, с гигантскими псами.

— Царь!

— Конечно. Он не смог стерпеть обиду. А без него никто не посмеет ничего предпринять. Поэтому, когда бояре поймут, что посол уехал, они могут лишь отправить Игорю послание, а его поиски займут несколько дней.

— Надеюсь, так и будет.

Управлять тройкой в кишащем людьми городе оказалось труднее, чем она ожидала.

— Как долго, по-вашему, удастся скрывать ваше отсутствие?

— По крайней мере два дня. — Это была задача Софьи. — А после — как звезды решат.

— Бояре могут подумать, что мы похитили вас. Это серьезнее. Они пошлют за нами целую армию.

Если только Софья не разубедит их. Даже Дмитрий иЕлена не знали, что Таша уехала. Никогда не увидит их. А она даже не попрощалась, но она не должна думать об этом, Иначе ее щеки покроются ледяной коркой.

Три тройки промчались сквозь Западные ворота, никем не остановленные. Никто не заметил, что укутанный возница вторых саней — королева Шивиаля. Башни и стены города темнели и скоро совсем исчезли за спиной. Там слуги отправились готовить постели, расчесывать волосы, снимать платья в пустые спальни. Ни Таша, ни Ольга никогда раньше не заботились о себе сами.

Скиррия казалась мраморным трупом в ледяном саване Она спала в ожидании далекой весны. Только наверху сквозь облака показывалось голубоватое небо. Ветер бросал в лица ледяную стружку, снег заметал следы копыт и полозьев. Над замершей землей раздавался лишь тихий звон трех саней Заиндевевшие деревья и дома торчали словно черные тени на белом полотне.

Путь лежал на восток, и Таша видела совершенно новую для нее страну.

— Кто наш проводник?

— Аркелл. У него удивительная память на карты и превосходная ориентация. Но мы советовались и с местными.

— Где мы остановимся вечером?

— Где найдем, — весело ответил Клинок. — Луна уже не полная, поэтому все зависит от лошадей.

— Все зависит от погоды! И от того, не потеряемся ли мы. Кто помогал вам своими советами?

Бомон опять обворожительно улыбнулся, но большая часть его лица была закрыта, что и спасло Ташу.

— Я поклялся не называть их имен, Тимофей.

— Напоминаю, что я ваша королева, сэр Бомон!

— Если я смогу вас доставить в Шивиаль, ваше величество.

Какая дерзость! Безродный наглец отказывается отвечать на ее вопросы!

— Мне любопытно. Я не выдам их имена. Скажите мне. Он улыбнулся и отвернулся, как будто осматривая местность.

9

В Скиррии по традиции на второй день после свадьбы гости снова собирались, чтобы показать свои наряды и обсудить подробности. Такие свадебные посиделки были единственным событием, когда женщины могли пить вин" в отсутствие своих мужей. А государственная свадьба без жениха была еще более примечательна. Княжеские и боярские жены, возглавляемые царицей, вскоре охрипли. Они шумели и веселились, не требуя присутствия хозяйки. Для Софьи это оказалось большой удачей, ибо сердце ее разрывалось от беспокойства. Ей хотелось закрыть глаза и заснуть на неделю. Если бы Ташу поймали, она бы узнала об этом. Но трудные дни только начались.

Софья была единственным в Кинске человеком, знавшим о заговоре. Оставшиеся шивиальцы будут прикрывать отсутствие лорда Вассайла делами и заботами — закупая на рынке продукты, зажигая свет в его окнах; некоторым из них известно, что новоиспеченная королева уехала с ним, но они никогда не расскажут об этом.

Софье предстояло же покрывать свою сестру сколько сможет, чтобы не попасть под подозрение.

Сегодня Таша должна вернуться в Темкинский дворец — половина ее фрейлин будут думать, что она уже там, и отправятся за ней. Остальные ждут во дворце. Завтра царица придумает что-нибудь еще. Послезавтра, конечно, может вернуться Игорь, тогда Софье останется надеяться, что гнев царя будет направлен только на исчезнувших шивиальцев.

Она помогла Бо лишь тем, что указала направление к Звонограду, выведанное у воеводы Афанасия. Старик никогда не выдаст ее. Сейчас он скрылся в Фарицеве. Все остальное шивиальцы сделали сами, даже подобрали одежду Для Тимофея. План осуществился только благодаря тому, что Софье удалось убедить Бо, что она останется вне подозрений. Царица помогла Бомону, потому что боялась за его жизнь и за жизнь Таши.

Жизнь превращается в кошмар, когда сами возлюбленные вынуждены устраивать свою разлуку. Всю прошлую ночь она проплакала в его объятиях.

Спать им было некогда, и поэтому сегодня она сидела на троне, изо всех сил стараясь не уснуть. Двести дам стояли вокруг, пили, чавкали, перекрикивали друг друга. Царица вполне могла изобразить обморок и объявить о своем счастливом положении. Но тогда целители начнут суетиться вокруг нее и кто-то может послать за Ташей.

Старший боярин Скуратов так суетился в государственных заботах, что его борода встала дыбом. Он привел сопровождающих, но бросил их, чтобы поговорить наедине с царицей. Дрожащей рукой боярин протянул ей бумагу.

— Ваше величество! Простите, это почерк царевича? — произнес он с испугом.

Ни Бо, ни Софья не предполагали, что в ловушке может оказаться сама царица. Скуратов пытался переложить свои проблемы на ее плечи. Возможно, Игорь уже вернулся и пытается обвинить ее в заговоре. Софья поднесла бумагу к свету, лихорадочно соображая, как себя вести. Как она должна отреагировать, будучи невиновной? Что сказать?

— О ужас! Позор! Государственная измена! Скуратов заморгал от страха.

— Да, да! Бумага... подлинная?

— Я не знаю... то есть я редко видела что-либо написанное царевичем. Как вы могли прийти с этим ко мне? Это дурная шутка?

— Нет, не может быть. Но почерк подлинный? О духи! Что мне делать? — Боярин был близок к обмороку.

— Незамедлительно сообщите дарю. Где он?

— Не знаю, — причитал старик. — Царь уехал из города.

— Он не предупредил меня. — Софья вернула бумагу. — Отправьте посыльных повсюду, где может быть Игорь. В Царицын. Вам следует очень осторожно изложить дело в письмах, чтобы он не подумал, что это ловушка. Лучше напишите сами — царь знает ваш почерк.

— Да, да! Конечно!

Получив приказ, Скуратов вздохнул с облегчением.

— Постарайтесь, чтобы как можно меньше людей знали об этом.

— Поэтому я и советуюсь с вами, ваше величество.

— Я рада, что вы так поступили. За шивиальским домом наблюдают?

— Только один человек в здании напротив, за исключением обычных слуг и помощников.

— Соберите лучших людей, но будьте осторожны, старший боярин.

Он бодро поклонился, почесав бороду.

— Обязательно!

— Возможно, — осторожно сказала Софья, — вам следует записать все передвижения царевича?

— О, это обычная процедура, царица.

Она не удивилась. Некоторые из ее фрейлин были шпионками. А у Игоря больше причин не доверять своему наследнику, чем жене. Его он тоже выслеживал с собаками?

— И воеводы Вяземского?

— Его тоже, естественно.

— Тогда, думаю, дело у вас под контролем, старший боярин. Это выше моего понимания, помните, ваша должность не просто ветвь государственного управления, осуществляющая надзор за всеми. Бумага может оказаться подделкой... подброшенной кем-то из других верных слуг его величества, возможно, даже по его приказу.

Скуратов просиял от сознания своей значительности.

— Это в самом деле правда, ваше величество.

— Более подходящее объяснение, чем измена царевича.

— Несомненно! — Он беззубо улыбнулся.

Софья не смогла сдержаться и добавила:

— Это может быть проверка вашей верности. Старик побледнел и очень тихо произнес:

— О!

— Надеюсь, вы прислушаетесь к моим предположениям?

— О конечно! Благодарю вас, царица, благодарю!

10

Аркелл снова и снова предупреждал их, что туманный рассказ о курсе на запад к Звону и потом на юг к Звонограду очень далек от вполне сносного пути по незнакомой стране. Но ни Бо, ни Вилф не слушали его.

Первый день прошел хорошо. Бо не сказал, кто проложил маршрут, но только солдат и опытный командир мог дать такое детальное описание. Жаль, что все приметы на взгляд чужеземца казались одинаковыми — сколько деревьев составляют сад, деревня ли это или большая ферма? Аркеллу запретили останавливаться и спрашивать, даже если крестьяне сами предложат свою помощь.

Через несколько часов путешествия по неясному курсу, основанному на чьих-то словах, Аркелл знал, что они заблудились. Единственное, что он мог сделать, — ехать на запад. Деревья редели, движение на дороге уменьшалось, пока совсем не исчезло. Даже в Шивиале дороги легче найти на карте, чем в действительности. Кареты и фургоны часто застревали, сталкивались, не имея возможности разъехаться, Здесь земля была мраморно-гладкой и белой. Сани будут ехать так долго, как смогут лошади. Полозья прочнее колес и осей.

Аркелл узнает Звон, когда увидит его завтра.

Он не расстраивался, что в других санях его компаньоны оживленно болтали. Назвать молчаливого Вилфа наполовину остроумным было бы жестоко, на три четверти — щедро, но зато он отлично чувствовал лошадей. Как бы то ни было, другие сани будут останавливаться рядом, и он увидит все три команды. Клинку казалось, что Вилф настолько хорошо знает нрав лошадей, что объявляет остановку в тот момент, когда животные ударяют копытом о лед.

Когда небо на западе стало алым, Аркелл был голоден и почти ослеп от слепящего солнца. Покрытые льдом луга затрудняли путь своими холмиками и кустарниками. Встречались дома бояр и князей, огромные здания, окруженные амбарами и маленькими домиками, брошенные и пустующие довольно давно. Человеческих следов нигде не было видно.

Они нашли хижину, где лучше всего можно было укрыться от холода, зажгли костер, разместили там посла и женщин. Потом все помогали Вилфу с лошадьми, пока он не убедился, что животные хорошо устроены.

Аркеллу показалось, что он услышал слабый стон — протяжный, леденящий кровь вой. Волк? Он поймал взгляд Бо, но никто ничего не сказал. Звук не повторился.

Сэр Катберт — большой, физически сильный мужчина. Речь его была лаконичной, хотя сам он являлся самым веселым из всех рыцарей сэра Диксона и, конечно, самым лучшим мечником из них. Опытный путешественник, он организовал лагерь, научил размораживать колбасу в золе и построил самодельные кровати из кустарника. Женщины не помогали из-за непривычки или потому, что были шокированы примитивными условиями. Вассайл мучился от боли, почти ничего не ел и мало говорил. Однако дух его был не сломлен. Лорд много смеялся над одураченным царем.

Пятеро спали вокруг костра. Трое охраняли, прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло. Подбрасывали в огонь поленья, следили, чтобы он не погас, ожидая конца долгой зимней ночи.

Они не стали дожидаться дневного света. Костер стал сильнее дымить. Поднявшийся ветер кружил снег. Бо заволновался и разбудил спящих. Королева Таша согласилась, что погода меняется и экспедиции лучше найти другое укрытие, пока еще возможно. При свете луны они свернули лагерь и отправились в путь до первых лучей.

Даже когда рассвело, идти было труднее, чем раньше. Эту страну Хаклют назвал по имени меча Бо — «Справедливая Награда». Заброшенная и пустынная, покрытая кустарниками с шипами и пнями и кучей других препятствий. Ветер хлестал, как меч. Аркелл певернул на юг, чтобы он дул в спину. Теперь беглецы направлялись не к границе, но был шанс пятьдесят на пятьдесят — а его чувство ориентации говорило, что даже больше, чем на пятьдесят, — что вскоре они выйдут на дорогу Кинск—Моркута. Моркута была обитаема. Там путешественники смогут найти пРиют, хотя, возможно, и опасность. Но без укрытия они погибнут.

Коварная память подкидывала воспоминания о том дне в конце Четвертой луны, когда трое гордых молодых Клинков направились из Исилонда в Лавилль, сопровождая своего подопечного. Они не предполагали, что их миссия кончится позорным бегством.