1

— Изабель! — взвизгнула госпожа Снидер. — Ты что же, оглохла?

Изабель не оглохла, хотя имела на то все основания, работая на кухне. Справа от нее Нел рубил топором солонину, слева Эд отбивал деревянной колотушкой сушеную рыбу, чтобы превратить ее в нечто съедобное, требовалось несколько часов. За спиной у Изабель Лаквит дробил соль, тоже производя немалый шум. На кипящих горшках прыгали и танцевали крышки, скрипела ручка водокачки, работники засыпали уголь в огромные кирпичные печи и выгребали золу. Через открытую дверь проникали не только свежий воздух и мухи, но и стук молотка — в конюшем дворе кузнец подковывал лошадь.

С чего тут оглохнуть?

— И что ты делаешь со всей этой корицей? — еще громче и пронзительнее возопила старая гарпия.

Госпожа Снидер была высокой, сутулой, с гротескно сужающейся от широких бедер к узким плечам фигурой, которую венчала сморщенная злая физиономия с похожим на клюв носом.

— Делаю соус, как вы мне и велели! — прокричала в ответ Изабель. — Камелиновый, с хмелем, изюмом и орехами, с корицей и перцем, но вот как это возможно без гвоздики и кардамона...

— Но зачем же столько корицы! Или ты думаешь, что нам здесь деньги девать некуда? Для соуса, девочка, нужны прежде всего черствый хлеб и уксус. Да возьми немного тех трав, пока они совсем не сгнили. Тебя какой-то человек спрашивает! Настоящий господин. Вообще-то ему твой муж нужен. — Старая карга повернула голову и воззрилась на Изабель единственным мутным, источающим неприязнь глазом. — И возвращайся побыстрее. Мне нужен соус. Торопись!

Изабель с трудом воздержалась от язвительной реплики по поводу соуса и всего прочего, выдаваемого хозяйкой за пищу. Госпожа Снидер экономила на чем только можно, зная, что для шивиальцев самое главное — острая подливка, помогающая отправить внутрь все что угодно. Вот в Исилонде еда начиналась с хорошего куска мяса, а приправой пользовались лишь для того, чтобы подчеркнуть естественный вкус пищи.

Она вытерла руки о фартук.

— Да, госпожа.

— Он ждет в королевской комнате. Не задерживайся. Не думай, что я буду платить, когда ты не работаешь.

Изабель сама бы заплатила ей за возможность поговорить с потенциальным клиентом.

Путь до двери изобиловал опасностями в виде голодных бродячих собак и прислуги с горячими сковородками, а ловкость у нее уже не та, что раньше. К счастью, ее еще ни разу не стошнило, хотя весь день, от рассвета до заката, проходил на ужасной, вонючей кухне. Иногда Изабель снились жуткие сны, в которых ребенок рождался здесь же, среди печей, чанов и вони. Но рисковать приходилось — благородный господин мог нанять Бо, а это означало настоящее жалованье, а не те гроши, которые он зарабатывал во дворе, денно и нощно разнося пиво.

Оставив позади запах вареной капусты, Изабель вышла в пивную — просторное помещение, тонущее в густой дымке человеческих испарений, гари дешевых свечей и дрожжевого пара. «Уголок сплетника» всегда был и неизменно оставался прежде всего заведением, где пиво текло рекой, на что, как говаривал Бо, «имелись свои веские причины». Расположенная в самом сердце Грандона, неподалеку от Греймерского дворца, таверна служила удобным и общепризнанным местом, куда люди заходили поболтать, оставить весточку, встретиться с нужным человеком или просто пообедать, хотя Изабель никак не могла понять, что именно привлекало сюда тех, кто имел возможность выбирать. Здесь снимали комнаты — надень, на неделю или на час, — и здесь же, на чердаке, жили Изабель и Бо. Своим посетителям таверна предлагала также музыку, песни и возможность испытать удачу в азартных играх. Сюда приходили купить коня, нанять слугу, пошарить по чужим карманам или получить работу.

Городская стража, от которой успешно откупался мастер Снидер, закрывала глаза на некоторые более темные делишки: услаждение гостей девочками и мальчиками, исполнение зловещих обрядов, сбор долгов со злостных неплательщиков, сбыт краденого и прочие не вполне законные вещи.

Сегодня в пивной было даже более шумно, чем на кухне, что объяснялось присутствием дюжины плотников, затеявших кулачный бой. Драки в таверне случались часто, но последняя неделя выдалась особенно боевой и закончилась тем, что группа разогревшихся спиртным бэльских матросов попыталась спалить заведение.

Королевская комната представляла собой крохотный закуток для приватных бесед. Обстановкой —деревянным столом и двумя скамьями — она мало чем отличалась от пивной, была тесной и такой же провонявшей, но имела слюдяное оконце, через которое проникало достаточно света.

Сидевший на скамье мужчина при появлении Изабель поднялся, проявив неожиданную учтивость. Слова «благородный господин» вполне соответствовали его облику. Рейтузы, камзол из самого лучшего материала и прекрасного покроя — не совсем по последней моде, которой придерживаются придворные щеголи, но вполне приемлемые для пожилого человека, — короткий, до колен, плащ с широким воротником из мягкого коричневого меха отделан великолепной золотой парчой. Но при этом незнакомец был чисто выбрит — опять-таки вопреки нынешним обычаям, — а торчащие из-под круглой шапочки седые волосы явно пострадали от нетвердой руки. В общем, мужчина нес свои годы с достоинством.

Он поклонился.

— Леди Бомон? Приятно познакомиться. Изабель закрыла дверь.

— Я — госпожа Куксон, если это устраивает вашу светлость.

Люди, выдающие себя за особ более высокого звания, вполне могут очутиться в темнице. Уж не шпион ли короля заявился в таверну?

Мужчина неодобрительно поджал губы.

— Тогда, госпожа, будьте любезны сесть. Полагаю, нам нужно обсудить с вами кое-что. И раз уж вы называете себя госпожой Куксон, то пусть я останусь мастером Харвестом. Могу я предложить вам вина или заказать что-то еще?

Ему, должно быть, пришлось немало заплатить за бутылку лучшего вина из запасов Снидера, которая стояла на столе в окружении четырех кубков. Изабель отказалась от угощения, но села — если уж у нее вычтут за простой, то почему бы не воспользоваться случаем и не отдохнуть? Снидеры не преминут срезать ее дневной заработок наполовину, хотя они уже взяли с гостя пару монет за отдельную комнату.

Человек, назвавшийся Харвестом, вернулся на свое место и внимательно посмотрел на женщину черными как уголь глазами, ясность которых не замутили прожитые годы.

— Мне необходимо обсудить кое-что с вашим мужем. Дело крайне срочное.

— Это касается уроков?

Самому ему учиться фехтованию, пожалуй, поздновато, но, может, у него есть внуки?

Улыбка скользнула по его губам и исчезла. Он извлек из кармана листок, в котором Изабель тут же узнала одну из афиш, с помощью которых они пытались привлечь клиентов. Она сама помогала Бо создать образец и до сих пор злилась на печатника, все испортившего избытком рвения: надпись «Обращаться в „Уголок сплетника“» была набрана самым крупным шрифтом. Гость расстелил афишу на столе, и подозрения Изабель вспыхнули с новой силой.

— Эти сведения уже устарели, милорд. У нас есть кое-что поновее. Сейчас принесу.

Она начала подниматься.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Новую я тоже видел. Единственное отличие в том, что имя сэра Бомона изменилось на Нэда Куксона. Вы не скажете мне почему?

Давно сдерживаемая злость прорвалась правдой.

— Ему приказали не распространяться о своем благородном происхождении, милорд.

— Приказали? Кто?

— Клинки из дворца! Королевская гвардия! Его запугивали! Угрожали, что сообщат страже, мол, он, не имея права, носит меч. Сказали, что вырвут ему глаза. Вы ведь поэтому здесь, мастер? Мало нам бед...

Мастер Харвест энергично покачал головой:

— Впервые слышу! Я в полном недоумении. Мне казалось, я все это прекратил.

— Сейчас уже легче, а в прошлом году было очень плохо, — сказала Изабель. — Но можете мне поверить, фехтует он ничуть не хуже, чем раньше. Времени у него не много, но уверена, мой муж почтет за честь прислуживать вашей светлости.

Посетитель вздохнул и положил руки на стол. Смотрел он на них, а не на нее.

— Госпожа, я действительно считаю, что в интересах вашего мужа как можно скорее переговорить со мной.

— У него сейчас урок в одном благородном доме неподалеку отсюда. Я могу послать мальчика, и мой муж зайдет к вам в удобное время.

Еще один вздох.

— Леди Бомон, простите мои сомнения. Ваш супруг не первый, кто пытается использовать систему Айронхолла для обучения фехтованию за пределами школы. За четыре столетия лишь немногие смогли заработать этим на жизнь. Конечно, лучшей системы не существует, но она требует огромной самоотдачи. В Айронхолле мы вбиваем в головы мальчишек понятия о чести, служении, традициях, день за днем, долгие годы. Все прочее не срабатывает.

— Но он обучает самым разным стилям, милорд. Тут вам и палаш, и короткий меч, и рапира, и...

— ...рапира с кинжалом, рапира с палашом, две рапиры, — продолжил ее собеседник, повторяя написанное в афише.

Список они закончили вместе:

— ...меч и щит, меч и булава. Он рассмеялся.

— Уверен, ваш муж учит их очень хорошо. К несчастью, фехтование сейчас не в почете. Старый король Амброз был горячим поклонником этого благородного искусства, но нынешнему Ательгару нет до него дела, а ведь моду устанавливают короли. Фехтовальщики уходят, когда появляются крепыши с дубинами. А вы рассказываете мне, как Королевская гвардия отпугивает его клиентов! Да есть ли они у него вообще?

— Если вы не желаете сообщить, какое у вас дело, то я пойду — у меня есть свое.

— Я хочу предложить вашему мужу работу. И хорошо заплачу.

Вот так бы сразу!

— Пожалуйста, простите мою подозрительность, милорд. Бомон служил герцогу Пермутскому, и его милость дал ему очень хорошие рекомендации. Граф Майворт также...

В глубине темных, пронзительных глаз незнакомца светился недюжинный ум, вызывавший у нее необъяснимое недоверие.

— Да, в прошлом году. По месяцу у каждого. Потом король узнал обо всем и оказал соответствующее давление.

— Кто вы? — воскликнула Изабель, приподнявшись. — Почему шпионите за нами? Кому плохо от того, что человек пытается заработать на жизнь честным трудом?

— Никому, госпожа. Но король затаил обиду на Бо. Он заставил его уйти и от одного, и от другого, разве не так?

— Нет, — раздался голос Бо. — Я ушел потому, что меня сажали есть на кухне.

«Интересно, сколь долго он стоял у двери?» — подумала Изабель.

Гость, видимо — наверняка! — заметил его раньше. Теперь он поднял голову, задумчиво глядя на нового участника разговора.

— И где же вы едите теперь?

— А я перестал есть. Отвратительная привычка.

Бо закрыл дверь почти так же бесшумно, как и открыл ее. Он сел на скамью, усадил рядом вскочившую было жену и потянулся за бутылкой. Потом разлил вино по трем кубкам.

Его сапоги принесли в комнату тяжелый запах конюшни. Бо был плотный мужчина, а потертый, грязный кожаный камзол и штаны словно скрадывали его рост, и оттого он казался маленьким по сравнению с ухоженным и подтянутым гостем. Обычно, встречаясь с возможными клиентами, Бо одевался иначе. Он даже не прикрыл голову, чего никогда не позволил бы себе ни один благородный господин; ветер, не сумев взъерошить упрямые пепельно-бледные завитки, успел-таки добавить румянца его щекам. Впрочем, возможно, это сделала злость, потому как смотревшие на посетителя серые глаза поблескивали холодком стали.

— Я узнал Дестриера. — Бо поставил кубок перед женой. — Бедняга староват для столь дальних прогулок. И у него вросшая ресница на правом глазу — надо бы посмотреть.

В мире, где каждый мужчина считал себя знатоком лошадей и искусным наездником, это замечание принесло Бо первое очко.

Гость, однако, стойко выдержал удар.

— Он больше не живет в Старкмуре, а глазом займется мой сын.

Старкмур был тем самым местом, где располагались штаб-квартира и школа, и теперь Изабель припомнила показавшуюся ей странной реплику гостя: «Мне казалось, я это прекратил». Клинки могли вытворять что угодно, и остановить их сумели бы, пожалуй, лишь три человека, а так как посетитель не был ни королем, ни капитаном Вишезом, то выходило, что за столом сидит граф Роланд, о котором Бо в обычных обстоятельствах отзывался с почтением и даже благоговением, столь непохожим на демонстрируемую сейчас насмешливую язвительность. Роланд был искуснейшим фехтовальщиком одного поколения и лордом-канцлером короля Амброза следующего. А она предлагала ему брать уроки фехтования!

— Тебе действительно запретили пользоваться именем Клинка? — спросил гость.

Бо пожал плечами:

— Титул. Что в нем, кроме громкого звучания? Да и негоже тому, кто работает на конюшне, провозглашать себя человеком рыцарского звания. Бомон, Куксон... не очень-то благозвучно, не так ли?

— Говорят, ты сам накликал на себя беду.

— Что толку требовать признания заслуг, если хочешь лишь немного сочувствия?

Теперь уже Великий Магистр показал зубы.

— Ты получил приказ покинуть город. Из-за этого и все твои несчастья. Почему бы не сделать как велено — убраться подальше и начать заново?

— Мне нравится слушать сплетни.

— Почему ты не принял участие в турнире за Королевский кубок в этом году?

— Вы хотите брать уроки? В вашем возрасте фехтование — утомительное занятие.

Они и сейчас фехтовали — перебрасывались словами, делали ложные выпады, парировали, наносили быстрые уколы и рубящие удары, — а не говорили напрямую. Гость постучал по разложенной на столе афише.

— Здесь говорится, что ты выиграл Королевский кубок два года назад, состязаясь с бойцами четырех королевств. В прошлом году, понятное дело, тебя где-то носило. Но почему ты отказался от участия в турнире нынешней весной?

— Мог проиграть. Кто захочет брать уроки у третьего или четвертого мечника в мире?

— Ты мог бы просто не упоминать об этом.

Изабель подняла кубок, почувствовала винный запах и поспешно поставила его на стол. Пора возвращаться на работу. Проныра Снидер все равно узнает, что Бо был в комнате, а договориться с клиентом он может и без ее участия. Но ей хотелось узнать, что еще затевают Клинки против своего бывшего товарища.

Лорд Роланд пригубил вина, затем, воздержавшись от каких-либо замечаний по поводу качества напитка, отставил кубок и сложил руки на груди, как будто приняв для себя какое-то решение.

— Ты не первый из Клинков, оказавшихся на конюшне, но тебе никогда не убедить меня в том, что кому-то это нравится. Я здесь, чтобы предложить тебе работу.

— Возможно, вы не заметили, но я женат.

— Речь не идет о том, чтобы вернуться в Айронхолл. Ты окажешь услугу мне, а не его величеству.

— Надо кого-то убить, да?

Роланд бросил на собеседника сердитый взгляд.

— У меня серьезная проблема, которую, как я считаю, ты вполне можешь решить.

Бо поднялся, так и не попробовав вина. Насмешливая улыбка застыла на его лице.

— Ценю вашу заботу, милорд, но пока мы тут с вами разговариваем, у меня работа стоит.

Изабель, изловчившись, пнула его под столом ногой. Им же нужны деньги! Ох уж эти мужчины! Готовы на все, но отказываются от помощи, когда им ее предлагают!

— Сядь, — проговорил Великий Магистр. — Дело строго конфиденциальное.

— Тогда лучше никому его не доверять. — Бо едва заметно кивнул гостю. — Мне надо идти и приготовить пойло из отрубей для моих лошадок. Приятно было вспомнить старые добрые...

— Я потерял Клинка. Его похитили. После недолгой паузы Бо сказал:

— Более смехотворного заявления и быть не может. И сел на место.

2

— Отведайте же вина, леди Бомон. — Великий Магистр перевел взгляд на Изабель. — Оно не совсем такое, за какое его выдают, но пить можно.

— Я не могу пренебрегать своими обязанностями, — ответила она. — И если дело и впрямь столь конфиденциальное, как вы говорите, то будет лучше...

— Останьтесь, прошу вас! Я очень рад наконец-то познакомиться с вами и сожалею лишь о том, что это не случилось в более приятное время. Что касается моей проблемы, то она весьма любопытная. Я смущен, а коварная ухмылка на лице вашего мужа является признаком того, что он пребывает в недоумении. Возможно, вам удастся найти ответ на эту загадку и указать нам обоим путь к решению.

Лорд Роланд явно наслаждался успехом. Вот уж кто умел расположить к себе женщину. Она улыбнулась в ответ, признавая, что лишь немногие способны вступить в словесную схватку с ее супругом и победить.

Бо, сохраняя полнейшую невозмутимость, пододвинул жене ее кубок и приложился к своему.

— Подлог?

— Конечно.

— Но зачем?

— В том-то и вопрос. Как вы, леди Бомон, вероятно, знаете, айронхоллские ребята всегда уходят в том же порядке, в котором были приняты. На то есть веские причины, но иногда возникают трудности, особенно сейчас, когда учеников у нас меньше, чем в былые времена. Я постоянно отсылаю доклады начальнику Королевской гвардии, указывая ему, сколько человек готовы для ритуала посвящения. Сэр Вишез, в свою очередь, докладывает его величеству. Два или три раза в год король приезжает в Айронхолл и проводит обряд. Перепоручить эту обязанность кому-то другому он не может, потому что именно его рука должна держать меч, соединяющий их Узами.

Изабель поежилась, вспомнив о страшном шраме над сердцем мужа.

— Конечно, король может приписать Клинка кому-то другому. — Лорд Роланд мрачно посмотрел на нее. — Вы, возможно, не помните Тенкастерский заговор, но одним из самых печальных его результатов было то, что несколько Клинков оказались жертвами невероятного конфликта, когда их подопечные предали короля. Кое-кто даже сошел с ума. Другие сражались против собственного монарха и погибли. С тех пор его величество весьма неохотно дарит Клинков другим. В наши дни почти весь выпуск поступает в Королевскую гвардию, поэтому мы и принимаем немногих. Тем не менее порой король прибегает к старой практике и отдает Клинков частным лицам.

Как было с ее мужем. Изабель кивнула.

— Вот почему, — продолжил Великий Магистр, — у меня не возникло никаких подозрений, когда несколько дней назад в Айронхолл явился человек с королевским предписанием. Он назвался сэром Озриком Освальдсоном. Меня несколько удивило, что я не слыхал этого имени, как, впрочем, и Магистр Этикета, но приезжий намекнул, что исполняет секретное поручение и что король разрешил ему взять личного телохранителя.

— В этом есть что-то необычное, милорд? Лорд Роланд улыбнулся.

— Такое случается. Например, так было со мной, полстолетия назад.

Бо это заявление определенно не понравилось. Он ненавидел загадки, созданные без его участия.

— Мне было не по вкусу, что речь идет только об одном Клинке, потому что его величеству известна моя озабоченность по этому поводу. Прежде король принимал во внимание высказываемые мной пожелания, но... монархи поступают по своему разумению.

— Озрик, — задумчиво пробормотал Бо. — Бэльское имя. Он не бэл?

— Может быть. Волосы у него скорее песочные, чем рыжие, но каштановый оттенок все же есть, а по возрасту этот Освальдсон вполне мог оказаться другом детства Ательгара. О себе он ничего не рассказал, слуг с собой не имел, так что на кухне и посплетничать было не о чем. После Тенкастер-ского заговора король отослал почти всех своих приятелей по домам, но нельзя исключать, что он выбрал одного из них для какой-то тайной миссии. В общем, ничего подозрительного.

Не дождавшись вопросов слушателей, лорд Роланд продолжал:

— Я прочел ему обычную лекцию насчет правил обращения с Клинком и со спокойной совестью вызвал Первого и представил его подопечному. Суизин. Помнишь его?

Бо кивнул:

— Такой рукастый парень с прядью черных волос? Всегда как будто чем-то удивленный, словно ему брови приклеили слишком высоко.

— Что ж, сюрприз его ждал неприятный. Парень немного отставал в учебе, но потом освоился и получилось неплохо. Отличный воин, прекрасный наездник. Следующей ночью он прошел ритуал.

Бо побарабанил пальцами по столу.

— Но... клятва ведь является частью ритуала. Если подопечный использовал подложное имя, заклинание могло не сработать?

— Тогда Суизин просто умер бы. Будь такое возможно, король перепоручил бы проведение ритуала кому-то из доверенных лиц. Нет, все дело в руке, держащей меч.

— Озрик знал, как пользоваться мечом?

— Нет, — ответил Великий Магистр. — Сомневаюсь, что он вообще знаком с оружием, но острие было направлено в сердце Суизина, а это главное. Они выступили в путь еще до рассвета, Арагон стал Первым согласно очередности, и в Айронхолле все пошло своим чередом.

— Но? — нарушила воцарившуюся тишину Изабель. Великий Магистр нахмурился:

— Несколько часов спустя явились двое гвардейцев. Сэр Валиант и сэр Хазард — помнишь их, Бо? Ехали в Нифию для инспекции работ в охотничьем домике и по пути заглянули в Айронхолл. Хазард упомянул, что король отправился на неделю в Эвонглейд поохотиться и что он собирался вернуться девятого. То есть сегодня.

— Длинные языки! — презрительно бросил Бо. — Что ж наш дражайший король Ательгар не держит в тайне свои передвижения?

Роланд пожал плечами:

— Пытается. Все хранит в секрете. Говорят, даже от себя самого. Но если он уехал на неделю, то тогда это было первого или второго...

Бо допил вино и состроил гримасу.

— И вы достали из архива предписание Озрика и изучили его уже внимательнее.

Великий Магистр вынул лист бумаги и положил его на стол. Изабель подалась вперед. Лист был обычный, осьмушка, со стандартным, отпечатанным жирным черным шрифтом текстом и заполненными поспешным, небрежным почерком пропусками:

Мы, Ательгар, Король Шивиаля и Ностримии, Принц Нифии, Правитель Трех морей, Источник Правосудия и проч.

Нашему верному Дюрандалю, графу Роланду Уотерберийскому, кавалеру Белой Звезды и проч., Великому Магистру нашего верного и древнего Ордена Королевских Клинков — приветствие! Мы просим и приказываем, чтобы провели обряд соединения Узами и предоставили в качестве спутника одного из членов ордена нашему слуге Одрику Освальдсону, исполняющему наше поручение.

Написано нашей рукой в нашем дворце Греймер сего 3-го дня Восьмой Луны в год 13 -й нашего правления.

Ательгар

Сам по себе документ не представлял ничего особенного и заметно уступал сочиненной Бо афише, Бывший Клинок сравнил два листка.

— Вы сказали, что его величества не было в Грандоне третьего, — сказала Изабель. — Получается, он ошибся с датой?

— Короли очень внимательны в таких вопросах, леди Бомон, — ответил Великий Магистр. Конечно, бывшему канцлеру было виднее. — Неверная дата на подписанном документе может привести к серьезным последствиям.

— Значит, он поставил ее позже. Бо хитро, по-кошачьи, улыбнулся.

— Но зачем королю ставить дату задним числом, дорогая? Что это ему дает?

У нее не было ответа.

— Итак, вы заподозрили подлог, — продолжал Бо. — Колдовство? Вы дали его понюхать Белой Сестре?

— В этом нет необходимости, — проворчал Роланд. — Документ откровенно подделан. Печать... не знаю. Ее не отличишь от настоящей, это даже не личная печать, а всего лишь печатка. Такова стандартная процедура. Но рука — не короля. Хорошая копия, иначе я не обманулся бы так легко, но различия видны при беглом сравнении.

Старик говорил спокойно, но спокойствие давалось ему нелегко. Долгая карьера грозила завершиться позором и насмешками недругов. Король сумел бы при желании прикрыть верного слугу, но это не спасло бы Великого Магистра от монаршего гнева.

Бо улыбнулся. Мужчины молчали.

— Не понимаю, — сказала Изабель, — как самозванец намерен уйти от ответа? Клинок ведь не серебряное блюдо, которое можно сбыть тайком или заложить. У Клинка есть язык. Он говорит.

— Если людей вешают за украденную овцу, — язвительно заметил Роланд, — то будет ли меньшим наказание за кражу королевского Клинка?

Ей и самой следовало об этом подумать.

— Добыча не свидетельствует против разбойника, — сказал Бо. — По-моему, Узы не мешают Клинку отдубасить своего подопечного. Я бы на месте Суизина так и сделал.

Узы связывали Клинка до смерти. И только посвящение гвардейца в рыцари освобождало его от клятвы.

— Клинок не невидим, — продолжал Бо. — Одень его хоть в лохмотья, даже они не скроют...

— Его самоуверенности, — подсказала Изабель. Он ткнул ее коленкой под столом.

— Его манеры держаться. Куда бы ни отправился наш друг Озрик, ему никак не обойтись без добытого нечестным путем телохранителя. И уж, конечно, он не рискнет посетить Грандон.

— Тогда он ушел за границу, — предположила Изабель. — Вернулся в Бэльмарк.

Роланд пожал плечами:

— Или в Эвранию.

— И вы не можете даже предположить, кто он? — спросил Бо.

— Никогда прежде я его не видел.

— А зачем явились сюда?

Они снова затеяли словесную перепалку. Разумеется, мужчины прекрасно знали друг друга, поэтому понимали то, что стояло за словами. Похищение Клинка было очень серьезным преступлением и могло привлечь внимание Черной Палаты. Инквизиторы раскроют любую ложь, так что истинный смысл лучше всего скрыть под завесой умолчания.

— Но чего вы хотите от Бо? — спросила Изабель. — Чем он вам поможет? Суизин скорее умрет, чем покинет подопечного. Если вы схватите и бросите в темницу Озрика, то вам придется сделать то же самое с Клинком. Если вы отрубите Озрику голову, Суизин сойдет с ума, не так ли?

— Это еще не самое страшное, — пробормотал Бо.

— Да, не самое, — согласился Роланд.

— И все же зачем вам мой муж? — повторила Изабель. Мужчины смотрели друг на друга, как будто обменивались мыслями без слов. На ее вопрос никто не ответил.

Лорд Роланд поднялся:

— Суизина похитили. Обманули, заставив посвятить себя служению вору! У него отняли жизнь. Я хочу найти мальчика и наказать виновного, но не представляю, как это сделать. Все должно остаться в тайне. Думаю, ты тот, кто мне поможет, Бомон. Расходы я оплачу.

Брошенный им кожаный мешочек с глухим металлическим звоном упал на тяжелый стол. Бо вскочил.

— Я не возьму ваши...

— Тебе нужен хороший меч. — Лорд Роланд был не только выше ростом, но и говорил громче. — К счастью, у меня есть что предложить.

Он наклонился и поднял меч в потертых, старых ножнах — должно быть, все это время оружие лежало на скамье. Гость положил его на стол, рядом с мешочком, словно повышая ставки пари.

Бо в безмолвном изумлении смотрел на меч: румянец на его щеках сменился мертвенной бледностью.

Даже Изабель узнала этот эфес с серебряным плетением вокруг обмотанной кожей рукояти, но головка... Головка была другая. Место сиявшего там некогда «кошачьего глаза» занял простой белый камень, будто взятый с берега моря. Она наклонилась и, потянув за рукоять, обнажила лезвие с выгравированным на рикассо именем. «Справедливая Награда».

Бо облизнул губы и хрипло сказал:

— Я не возьму ваше золото, милорд!

Изабель едва удержалась от того, чтобы не пнуть его ногой или не встряхнуть как следует. Им нужно это золото! Они нуждаются в нем! Отчаянно! Имея деньги, они могли бы вернуться в Исилонд или начать приличную жизнь здесь, в Шивиале. У нее скоро будет ребенок. А теперь Бо все испортит! Из-за своей дурацкой гордости. Так уже случилось, когда он выказал неповиновение королю.

Она подавила злость, сжав кулаки.

Верь! Верь ему!

Великий Магистр покачал головой:

— Сэр Бомон...

— Нет! — Голос мягкий, улыбка жесткая. — Я не нуждаюсь в благотворительности.

— Но...

— Нет! Я не отказываюсь. Меня с позором изгнали из Клинков. Они все не упустили случая показать мне свое презрение. Я не желаю вытирать им носы. Возьмите свое золото и этот листок тоже. — Он бросил бумажку и мешочек в руки нахмурившемуся Роланду. — Приятного пути, милорд. Выход найдете сами.

Лорд Роланд сдержанно поклонился и вышел, сердито запахнувшись полой плаща. Но меч остался на столе.

3

Изабель открыла рот, собираясь забросать мужа вопросами, и Бо поцеловал ее в губы. Возможно, он уже не был лучшим в мире фехтовальщиком, потому что на протяжении двух последних лет, минувших со дня победы в Королевском Кубке, не имел напряженной ежедневной практики, необходимой для поддержания навыков. Но зато у нее не было никаких сомнений в том, кто лучший на свете любовник.

Ей ничего не оставалось, как подчиниться скрытой в нем силе. Налитые груди расплющились о твердый как камень живот, и все вокруг закружилось, колени подогнулись, и она наверняка упала бы, если бы он не опустил ее осторожно на скамью.

Ей не хватало воздуха. Бо разрумянился.

И только затем он взял меч.

— Почему ты не принял золото? — с горечью спросила Изабель.

— Потому что не хочу иметь никакого отношения к измене.

— К измене?

Она сразу вспомнила, что делают с предателями. Ужас!

— Подкуп Королевских Клинков может быть истолкован как измена.

Бо многозначительно посмотрел на жену, и Изабель увидела в его глазах строгое предупреждение. Вспомнив странный разговор двух мужчин и загадочные намеки, которыми они обменивались, она поняла, что, возможно, преступление, совершенное Озриком, куда серьезнее, чем представлялось на первый взгляд.

Рано или поздно инквизиторы пронюхают.

Еще тогда, когда Бо только сделал ей предложение, он предупредил, что на первом месте у Клинка всегда подопечный, но пообещал, что она всегда будет на втором. Бо соврал, хотя и непреднамеренно. Вторым стал этот меч. Муж говорил о нем так, как говорят о женщине. Меч был шиавонский, обоюдоострый, сужающийся к острию, с удобной рукоятью и чем-то напоминал самого Бо. Такой же гибкий. Такой же опасный. Единственный раз, когда Изабель видела слезы в глазах супруга, выпал на тот день, когда у него забрали этот меч. Роланд знал, чем купить ее мужа.