17

Старую птицу новым трюкам не обучишь.

Поговорка летунов

Орлы слетались к Найнэр-Фону.

Сколько их было? Принц Тень представления не имел. Он стоял во главе войска, но не знал его численности. Что касается людей, Сэлду удалось набрать человек триста. В основном молодые крестьянские парни, которым прискучила деревенская жизнь и хотелось чего-нибудь новенького. Многие неплохо стреляют из лука, несколько человек мечом владеют не хуже, чем серпом; а остальные — головорезы, почти одинаково опасные для друзей и для врагов. Удивительно, но немало крестьян понимали по-птичьи. Еще удивительнее, что немало птиц выучились говорить с черепашьей скоростью и могли объясниться с людьми.

Принц Тень разделил свою армию на шесть отрядов и самых надежных ребят назначил их командирами. Все было сделано наспех; вообще это временная мера, чистый блеф. Настоящее его войско — птицы; и надежда исключительно на план, который он придумал, глядя, как орел чистит себе когти. Теперь предстояло его опробовать. Если план не сработает, великая война тут же окончится, не придется даже тетиву натянуть.

Здесь, на Рэнде, он окоченел бы в легкой одежонке, которой щеголял в Фэрмоле. Даже в теплом летном костюме с меховой подкладкой, подаренном Укэрресом, и то дрожь пробирала. Сэлд с Острым Когтем парили над покрытыми льдом, лишенными растительности горами; рядом летела Ледяная Молния; втроем они, казалось, занимают все небо. Солнце слепило глаза; от разреженного воздуха болела грудь.

Но стоило приглядеться, и становилось заметно, что небо усыпано черными точками.

Орлы слетались к Найнэр-Фону. Орлы Аллэбана и местные дикие птицы, собравшиеся посмотреть, чем кончится битва. В бытность свою летуном Принц Тень не понимал, что орел никогда не остается один. Постоянное и вроде бы бессмысленное трепетание гребешка — на самом деле оживленный, непрерывный разговор. Орел погружен в себя и в то же время вступает в бесчисленные отношения, общается с собратьями.

— В гнезде гребень-и-четыре-орла. Один покинул насест и приближается к нам, — просигналила Ледяная Молния.

Так Сэлд и думал. Как только армия Тени показалась в небе, из Найнэр-Фона отправили гонца. Поэтому Сэлд обогнул замок и направился к Вайноку, наперерез. Этот одинокий всадник явно спешит оповестить население Ранторры, что вторжение началось.

— Гребень-и-четыре? В гнезде осталось всего двенадцать птиц, — перевел Сэлд. Значит, герцог с домочадцами отсутствуют, скорее всего отправились на Рамо. Это облегчает задачу.

— К нам летит мой отец, — продолжала Ледяная Молния.

Ледяной Молот, припомнил Принц Тень. Огромный серебристый красавец, не меньше Острого Когтя. Герцог предусмотрительно не взял с собой лучших птиц

— чтобы Джэркадон не наложил на них лапу.

Принц Тень был безоружен, но на шее у него висел бесценный прощальный подарок Карэмэна — бинокль из Священного Ковчега. С его помощью Сэлд видел намного дальше, хотя с орлами все равно никакого сравнения. С надеждой он поднес его к глазам, направил на Найнэр-Фон. Ничего, кроме зловещих отвесных вершин и обитаемых гор с пологими склонами.

Сэлд опустил бинокль — долго смотреть нельзя: голова закружится. Вообще болтаться на стропах — не то, что сидеть верхом; в таком положении не постреляешь; и холодно — страсть, а так хочется прижаться к теплой пернатой спине, укрыться от ветра.

Одинокий летун спланировал вниз, в струю теплого воздуха. Сэлд подал Ледяной Молнии сигнал; она передала сообщение Острому Когтю, оба изменили курс и преградили гонцу дорогу.

— Поговори с отцом, — попросил Сэлд орлицу. — Скажи, что мы прилетели освободить его. Пусть не перечит всаднику и до поры до времени выполняет все команды.

Гребень Ледяной Молнии задвигался. Принц Тень уловил лишь начало фразы: «Этот человек послан Другом Орлов…» Потом движения стали слишком быстрыми, Сэлд сбился и потерял нить.

Они постепенно сближались; минут через десять Ледяной Молот сделал полукруг, чтобы не терять высоту; Острый Коготь скользнул вниз, ему навстречу. Сэлд снова поднял бинокль — и чуть не выронил его. Виндакс! Под защитными очками он увидел крючковатый нос принца. Быть того не может! Неужели перед ним сам герцог? Нет, он не покинул бы собственный замок. Это юный грум Тью Рорин, еще один незаконнорожденный сын Альво. Рорин тоже отличный летун. Как он ведет орла — просто загляденье. Вот он узнал Тень, приготовил лук и ждет, пока расстояние между ними уменьшится. Сэлд развел руками, показывая, что безоружен, а потом подал Ледяной Молнии — а через нее и Острому Когтю — знак придвинуться-как можно ближе к Рорину, но не переусердствовать — чтобы стрелы до них не долетали.

— Рорин!

Ветер донес едва слышный отклик:

— Тень?

Стало не так холодно: они тоже вошли в теплый воздушный поток. Орлы Тени поравнялись с орлом Рорина; птицы смотрели прямо в глаза друг другу, разделенные невидимой воздушной колонной. Они почти не двигались, лишь чуть покачивались, хотя постепенно набирали высоту.

— Возвращайся в замок! — крикнул Сэлд.

Тью ответил непристойным жестом.

— Ты умрешь! — надрывался Сэлд. — Я могу освободить твоего орла. Вернись, парень, и будешь жить!

На сей раз Тью выругался вслух. Сэлд не удивился. С чего бы Рорин поверил ему? Он и сам себе верит с трудом. Грум изучал местность, планируя следующий ход.

— Последний раз говорю! Убирайся! Спасай свою шкуру!

Рорин не обращал внимания. Итак, война.

— Скажи отцу, — обратился Принц Тень к Ледяной Молнии, — что причинить вред этому человеку — против ветра, нехорошо. Я прошу сжалиться над ним.

Ответа Сэлд не разобрал. Возможно, Ледяная Молния нарочно говорила чересчур быстро: Молот, наверное, ответил отборной бранью.

— Он должен сделать три вещи. Во-первых, поднять ногу и когтем поскрести под клювом. Таким образом он порвет один из ремней, на которых держится шлем. Потом он бросится вниз, и ветер сорвет шлем с головы. И наконец, он должен спикировать на землю.

— Запрещено! — отрезала Ледяная Молния.

Запрещено? Ответ орлицы поставил Сэлда в тупик. Кем запрещено? Он не ждал никаких возражений. Запрещено? НосоНЕне… Как бы пригодился сейчас малыш Потро! НосоНЕне…

— Кем запрещено? — выговорил Сэлд.

— Отец сам говорил мне это, когда я была еще совсем птенцом.

Рорин заставил Ледяного Молота сделать крутой вираж, бросок, нырок…

— Пожалуйста! — взмолился Сэлд. — Пусть попытается!

Гребень Ледяной Молнии сердито покраснел, но она перевела просьбу Тени и ответ отца.

— Он говорит — это запрещено.

Ремни из тонкой кожи, пряжка тоже на соплях держится, а когти у орла — дай боже. Птицы носят в них коз и людей. Силы больше чем достаточно.

Орла не переупрямишь.

Ледяной Молот с всадником стремительно удалялись. Принц Тень запаниковал.

— Скажи, что Друг Орлов — на моей стороне. Скажи… если я не прав, пусть Острый Коготь сбросит меня на скалы. Скажи же ему!

Ледяная Молния метнула на него яростный взгляд. Редкий случай — он выражал истинные чувства птицы. Но слова Сэлда были переданы по назначению, в том числе и самоубийственное предложение. Орлы все понимают буквально. И схватывают на лету. Отчаянная жестикуляция Сэлда, реакция Ледяной Молнии, а через минуту Острый Коготь вдруг встрепенулся, вздрогнул. Рорин и пикнуть не успел. Он потерял управление. Ледяной Молот встряхнулся и кинулся вниз. Вожжи повисли, лопнул ремень, бесполезный теперь шлем соскользнул с головы птицы. Огромный хищный клюв размозжил Тью голову.

А потом все завертелось, закружилось в бешеной пляске. Принц Тень завопил и вцепился в стропы. Острый Коготь танцевал танец радости и свободы. На мгновение Сэлду показалось, что от возбуждения орел выпустит канат и предводитель победоносного войска полетит вниз, на верную смерть — по кровавому следу, оставленному Ледяным Молотом. Ледяная Молния кувыркалась в воздухе, как птенчик-несмышленыш. Насколько хватало глаз — повсюду в небе резвились, ликовали орлы. Тайна раскрыта: птицы могут освободить себя сами.

Острый Коготь понемногу угомонился, а Сэлд опомнился и смог передать новое указание:

— Скажи отцу — мы пришлем человека снять с него мертвое тело. Но человек этот — союзник и должен уйти целым и невредимым.

Ледяной Молот уже почти скрылся за холмами, но ответ был получен сразу же.

— Отец не причинит зла твоему посланцу. Его добыча — твоя добыча, Пришедший из Тьмы.

— Возвращаемся в замок, — приказал Принц Тень.

Он хотел было отправить солдата на помощь Ледяному Молоту, но оказалось, что орел с пассажиром уже в пути. Птица знала дорогу.

Затем от Ледяной Молнии поступила новая информация:

— Отец приземлился благополучно. Он разорвал седельную подпругу, не дотянулся только до ремня на шее. Пошлите орла, помощь человека не потребуется.

Сэлд грустно кивнул. Как он и подозревал, у птиц хватит ума справиться самостоятельно. До сих пор в груди Тени все же тлела искра надежды, что люди не будут окончательно выключены из игры. Увы, надежды не сбылись. Но пока еще орлы в гнездах остаются заложниками. Джэркадону ведь не составит труда закреплять шлемы не ремнями, а цепями.

— Скажи Высшим, я выполнил свое обещание — из яйца вылупился цыпленок. Пусть передадут всем рабам, что войско идет им на помощь. И пусть рабы ждут. Если кто-то из них освободится раньше времени, люди насторожатся. Они примут меры — и убьют птенца. Пусть рабы ждут.

Кто такие Высшие и сколько их? Двое, трое, а может, несколько сотен, Сэлд не знал. Но говорили они всегда в один голос, передавая свои распоряжения через любую оказавшуюся рядом птицу. В этот раз ею оказалась Ледяная Молния.

— Славный цыпленок вылупился из твоего яйца. Пришедший из Тьмы. Орлы будут слушаться тебя.

События достигли критической точки. Птицы не умеют хранить секреты — тем более столь потрясающие новости. Они мгновенно, с гребешка на гребешок, облетят весь Рэнд. От диких орлов в гнезда, от одних диких орлов к другим. Курьер, который принес известие о коронации Джэркадона, добрался до Найнэр-Фона за тринадцать дней. Хорошее время. Но птице без груза хватит и двух. Возможно, это вообще дело нескольких часов. Гонка началась.

Принц Тень с удивлением обнаружил, что над Найнэр-Фоном уже кружит целая стая птиц. Меньше половины орлов держали в когтях «плетенки» с солдатами. В его распоряжении примерно тысяча птиц. «Итак, армия в триста человек и тысячу орлов вознамерилась захватить огромную страну? Ты рехнулся, Сэлд!»

В замке приготовились к осаде. Одиннадцать птиц сидели на солнечной стороне гнезда, все в колпачках и совершенно спокойны. Хозяева их явно не хотели рисковать и делать вылазку, в результате которой были не уверены.

— Пусть все ждут моего возвращения, — решительно приказал Принц Тень. Если план его не сгодится — надо отступать, сражение бесполезно.

Острый Коготь опустился прямо на пирамидальную крышу гнезда, и Сэлд по старым, изъеденным ветром брусьям осторожно соскользнул на темную сторону. Все правильно — дерево сухое и прогнившее. Не зря тогда в Вайноке солдаты без труда выдернули несколько досок, чтобы разжечь костер и приготовить поесть.

Он устроился поудобнее на скате крыши, у самого края. Внизу — терраса и пустой конец стены-насеста, усыпанной сухими катышками помета. Однажды он спрыгнул с этой стены… Сэлд передернулся от неприятного воспоминания. Так. Он достаточно высоко, лучником его не достать. Зато Острый Коготь — отличная мишень. Надо поторапливаться, пока кто-нибудь не подметил это.

Шаги Сэлда услышали внизу.

— Кто у вас за главного? — крикнул он.

— Бог да хранит короля Джэркадона! — ответил знакомый голос. Вэк Вонимор.

— Это Тень.

— Вижу. Иди к нам, любитель птиц.

— Вэк, я многим вам обязан, — без всякой надежды начал Сэлд. — Я не хочу проливать кровь. Рорин мертв, он не передаст сообщение, и никто не придет вам на помощь. Признайте законного короля, и мы оставим вас в покое.

— Ну снес яичко! — издевательски ответили снизу. — Ты гнусный обманщик. Сдавайся!

Этот человек воображает, что у него выгодное положение. У него есть лучники и есть ровная площадка, а нападающим придется лететь против света, да еще в неустойчивых веревочных «плетенках». Вэку, старому летуну, такие приспособления, конечно, кажутся просто смехотворными. Даже если люди Тени сядут на крышу и продырявят ее, много они против света не настреляют. А он с легкостью перебьет птиц, сидящих с подветренной стороны крыши. Вонимор не сомневался в своих силах — как Тью Рорин час назад.

Ладно. Сэлд вскарабкался наверх к Острому Когти. Орел трясся от возбуждения. Они бросились вниз, над ухом Сэлда просвистела стрела. Уф, неприятное ощущение.

Сэлд подал знак начинать бомбардировку. Войско его рассеялось в разные стороны, а сам он выбрал подходящую воздушную струю на почтительном расстоянии и занял наблюдательную позицию.

Первые два камня пробили лишь небольшие дырки, но до полусмерти напугали защитников замка. Третий булыжник задел угловую балку — крыша пошатнулась.

Еще пять ударов одновременно — прогнившие столбы с темной стороны гнезда не выдержали; крыша обрушилась, увлекая за собой большую часть стены.

Птицы скинули колпачки — и битва за Найнэр-Фон окончилась.

Но Принц Тень не чувствовал радости. Никогда, даже в Прежние Времена, ни на день не прекращалось сражение между людьми и орлами. Люди вытеснили птиц с средних высот на вершины, на которых не могли жить сами. И с тех пор, поймав безоружного человека, орел убивал его, а летуны убивали отбившихся от стаи орлов. Эта изнуряющая, беспощадная вражда не имеет конца. Им не жить в мире.

Теперь же может начаться настоящая война. Он выпустил джинна из бутылки. Никогда еще орлы не захватывали гнездо. Но на сей раз им помог летун.

Он изменил своему племени.

Бум!

Принц Тень шел по коридору. Три вооруженных мечами воина впереди, три сзади — он скорее похож на узника, а не на генерала-победителя. Каждый солдат был на голову выше его и в два раза массивнее. Сэлд не доверял гостеприимству Найнэр-Фона.

Бум!

Он невольно старался не сбиться с ритма.

Три шага левой ногой — удар огромного колокола. Звук эхом отдавался от каменных стен, разносился по замку, по городу и затихал лишь далеко внизу, на просторах Великой Соляной равнины.

Бум!

— Кажется здесь, — сказал Сэлд.

Стражники открыли дверь, осмотрели комнату. Лишь после этого он зашел внутрь.

Комната обставлена хорошей мебелью и завалена накопившимися за долгую жизнь безделушками: картины, статуэтки на полках, резные деревянные сундуки, с дюжину трофеев по стенам. Шторы наполовину опущены. Спертый воздух и странный противный запах. Запах смерти.

Бум!

Сэлд оставил стражу у двери, сам подошел к широкой кровати. Не опоздал ли он? Крошечное, как у мумии, личико совсем пожелтело, здоровый глаз закрыт; зато чуть приоткрыт незрячий, пустой и страшный.

Бум!

Веко чуть дрогнуло.

— Почему ты не заткнешь эту штуку и не дашь человеку умереть спокойно?

— прохрипел с кровати старческий голос.

Принц Тень коснулся безжизненной руки. Она была холоднее Верхнего Рэнда.

— Мне жаль, что вы больны, сэр Укэррес.

Глаз раскрылся и внимательно изучал его.

— А мне жаль, что ты здоров.

Бум!

— У меня много дел, — возразил Сэлд, — а вы пытались погубить меня. Вы указали мне Дорогу Мертвеца, но не упомянули, что со стороны Найнэр-Фона никто не ходил по ней.

Взгляд старика загорелся презрением.

— Должен же кто-то быть первым. Ступай, делай свои дела.

Принц Тень передернул плечами.

— Пф! — фыркнул Укэррес. — Ничего ты не сделаешь.

— Нет, наверное, — с улыбкой согласился Сэлд. — Мы провозгласим Виндакса королем и отправимся дальше, не станем вас беспокоить.

Укэррес облизал губы и указал на стол. Сэлд подал ему стакан с водой и поддержал старика, пока тот пил. Руки Укэрреса были холодны, а тело пылало. Но похоже, глоток воды немного оживил его. Погребальный звон прекратился.

Укэррес прокашлялся и снова откинулся на подушки.

— Итак, ты освободил двенадцать орлов? А сколько осталось?

Сэлд присел на краешек кровати:

— Понятия не имею. Только в королевских гнездах тысячи и тысячи птиц.

— Вонимор — болван, — просипел Укэррес. — Если б командовал я, тебе бы не справиться с нами так легко, с гнездом, может быть, но не с замком.

— Нам нужны лишь птицы, — сказал Принц Тень, — а то бы мы просто обогнули замок и полетели дальше.

Укэррес нахмурился:

— А потом придет Джэркадон и будет жечь и грабить город — за то, что Найнэр-Фон сдался Виндаксу. На войне как на войне. Ладно, меня-то здесь не будет.

— Джэркадон не придет, — отрезал Принц Тень. — Не вернется и герцог. Может, вы вообще никогда больше не услышите о столице, Укэррес.

— Ба! — Старик, похоже, перестал злиться. — Карэмэну случалось выигрывать битвы, но в конце концов он всегда отступает. Кстати, как поживает мой старинный приятель?

Так-то оно лучше.

— Нянчится с новым внуком. Он остался в Аллэбане, но со здоровьем все в порядке.

— Слава Богу, — с удивившей Сэлда искренностью вздохнул Укэррес. — А как твой принц — или король?

— Ему повезло еще меньше, чем вам, — мрачно ответил Принц Тень. — Он сюда не приедет.

Виндакс вылетел на несколько дней раньше. Короля привязали ремнями к носилкам; люди и птицы охраняли его. Они будут останавливаться только на уединенных фермах и продвигаться очень медленно — из-за его слабости. Виндакс пересечет весь почти безлюдный Рэнд незамеченным. Лишь птицы будут знать о нем.

Укэррес молчал. Заговорил Сэлд:

— Что с Элосой? Я слышал, она тоже отправилась ко двору?

— Герцог не взял ее с собой; нам пришлось чуть не в кандалы ее заковать. Но король требовал ее во дворец все настойчивее. — Зрячий глаз старика блеснул. — В последнем письме вообще было сказано, что, если девушку не доставят немедленно, Альво подвергнут страшным пыткам. Элоса, само собой, пришла в восторг. Сейчас она, наверное, уже на Рамо.

— Зачем? — задумчиво пробормотал Принц Тень. — Зачем она понадобилась Джэркадону?

Отблагодарить ее хочет, не иначе.

Укэррес приподнял редкие брови:

— Она будет порукой хорошего поведения герцога. Конечно, если его выпустят обратно.

Резонно. Измученная герцогиня отказалась отвечать на вопросы о муже и дочери. Сейчас она у ворот; слушает, как Виндакса VII провозглашают королем Ранторры.

Укэррес закрыл глаза; давая понять, что разговор окончен. Сэлд ждал. Не прошло и минуты — любопытство старика превозмогло. Глаз опять открылся.

— Ты научил птиц бросаться камнями? Опасное новшество, Что, если дикие орлы последуют их примеру?

— Какие еще дикие орлы! Карэмэн прав, и вам это стало известно много лет назад. Вы владели рабами, а не домашней скотиной.

— Ну и что?

— Вы не чувствуете раскаяния? — печально спросил Принц Тень.

— Нет! — Гнев на минуту вдохнул жизнь в скорчившийся под одеялом полутруп. — Нет! Кем ты предпочитаешь быть — пастухом в жалкой хижине или летуном в благоустроенном замке? Без орлов цивилизация существовать не может. Как тебе там, в Аллэбане? Рил построил рай на земле?

— У них республика. Равноправие.

Укэррес фыркнул:

— Равноправие?! Не вешай мне перья на уши!

— У них нет господ, все — хозяева, — пояснил Сэлд. По правде говоря, жизнь в Аллэбане казалась ему довольно странной.

Укэррес хотел было огрызнуться, но зашелся от кашля и жестом попросил Сэлда подать еще воды. Обессиленный, старик снова улегся и проворчал:

— Едят небось один салат. Ты хоть кусочек мяса съел там?

— Я жил в доме Карэмэна, — признался Сэлд. — Орлы постоянно угощают его свежей дичью. Но действительно, в Аллэбане редко едят мясо.

— Так я и знал, — удовлетворенно заметил Укэррес. — Кто будет держать скот, если защищать его от птиц запрещается? А нам еще хуже. Кроме овец и коз, на Рэнде почти ничего не вырастишь. Что ж, дети Найнэр-Фона пусть голодают, зато у твоих драгоценных птичек теперь еды вдоволь.

Принц Тень смутился. Земли Рэнджа плодородны, урожаев хватит, чтобы прокормить все население. Рэнд — дело другое.

— Некоторое время здесь почти не будет птиц. Придумайте что-нибудь.

— Мне-то что, — вздохнул Укэррес. — Я об одном мечтаю — помереть поскорее. Но с Божьей помощью в битве за Рамо большая часть птиц погибнет. В Аллэбане перебили несметное множество.

— Мне пора, — сказал Принц Тень. — Чтение указа окончено. Виндакс объявлен королем. Запрещаются всякие враждебные действия против птиц. Запрещается держать пернатых рабов. Выберите губернатора. Я должен идти.

— Не спеши. — Любопытство старика все возрастало, он ничего не мог с собой поделать. — Расскажи, какие у тебя планы.

Сэлд подавил ухмылку:

— Мы полетим налево по Рэнду со всей возможной скоростью — а это очень большая скорость. По пути мы опустошим все гнезда, как гнездо Найнэр-Фона. Я показал способ; мы будем оставлять по несколько человек в каждом замке и городе; выпустив орлов, они нас догонят. На Рамо ничего не узнают, пока мы туда не явимся сами.

— Я остановил курьера, которого послал Вэк, — печально добавил Принц Тень. — Юный Рони — единственная жертва, не считая Вэка: у него сломаны ребра.

Укэррес задумался.

— Ничего не узнают? А как же одиночки? У Джэркадона хорошие советчики, и без герцога Фонского, наверное, не обошлось. Король разослал одиночек по всему Рэнду. Никогда на моей памяти связь в Ранторре не была так хорошо налажена. Ничто не помешает им вернуться на Рамо.

— Отлично! Только никаких вестей они не принесут. За это Джэркадон сможет наносить на карту наше продвижение. У него два пути. Я от всего сердца желаю ему ошибиться в выборе.

— На Рамо вам приготовят достойную встречу. — Укэррес зажмурился, словно представив себе предстоящее сражение. — И ты поставишь условие: Виндакс садится на трон, и тогда вы не трогаете гнезда. Рэнд уже потерян, но Рэндж останется в целости и сохранности. Вряд ли ты чего добьешься, парень.

— Ошибаетесь, — самодовольно возразил Сэлд. Он в точности предугадал реакцию Укэрреса. — Есть одна штука, они ее не должны узнать, а вы еще не знаете. Не знаете, как мы это делаем.

Он замолчал. Укэррес подождал немного, но не вытерпел и спросил:

— Ну и как же?

Сэлд рассказал ему о своем открытии. Старик был потрясен и даже не пытался притворяться.

— Немыслимо! — прошептал он.

— Но это так. Карэмэн вычитал в древних книгах, что Первопроходцы обрезали орлам когти. Они также пользовались тяжелыми металлическими шлемами, которые птицам не по силам сдвинуть. Одержав победу, люди начали охотиться верхом на орлах и больше не уродовали им когти. С годами усовершенствовали и упряжь — она стала легче. Но орлы не воспользовались этим. Они, видите ли, чересчур умны! Воображают, что все на свете им уже известно. По правде говоря, они жуткие тугодумы, хуже твердолобого лорда Найномэра.

На желтом личике мелькнула циничная ухмылка.

— Черт возьми, а мы-то годами выводили здоровенных орлов и крошечных человечков. Разве не смешно?

— Обхохочешься, — улыбнулся в ответ Принц Тень. — Очевидные вещи заметить труднее всего.

Птицы никогда не чистят перья у себя на голове. Они помогают друг другу. Но я увидел, что Острый Коготь может дотянуться лапой до клюва, и знал, что шлем крепится всего двумя ремнями и на одном шейном он при сильном ветре не удержится.

Шлем должен быть легким, мягким и гибким, чтобы надеваться под колпачком и удобно облегать гребень и клюв. Поэтому он состоит из двух кожаных половинок, соединенных двумя ремешками сверху и с двумя пряжками внизу.

Укэррес в ужасе уставился на Сэлда:

— И ты не можешь это остановить? Уже слишком поздно?

— Да, — подтвердил Принц Тень. — Дни летунов миновали. Орлы будут освобождены и ни в коем случае не позволят поработить себя вновь.

Укэррес с сомнением покачал головой и надолго замолчал. Взгляд его устремился вдаль, стал каким-то отсутствующим.

— Властитель Рэнда — последний из славного племени летунов, — тихо сказал он. — Карэмэн не просветил тебя?

— Нет. Вообще-то я тоже считал себя летуном.

— Нет, — опять вздохнул Укэррес. — Все вы просто солдатня, сборщики налогов. Прежние летуны были истинными правителями. Лорды охраняли свои поместья и защищали от орлов крестьян. Но они вечно воевали друг с другом. Королям надоели эти склоки. Постепенно они собрали всех аристократов на Рамо и превратили в придворных. Научили их пьянствовать и сплетничать, отучили бастовать. Павлиньи перья и побрякушки вместо оружия, лесть и мадригалы вместо боевых кличей и горна.

— Они просто паразиты!

— Да, теперь они паразиты. Властитель Рэнда — последний летун. Короли сосредоточили в своих руках всю власть и стали тиранами. Вот что говорит Карэмэн.

— И я, пожалуй, согласен с ним, — сказал Принц Тень. — И вы, по-моему, тоже.

— Отчасти. Зачем ты пришел ко мне?

— Ну… попрощаться.

— Попрощаться? Захотелось перекинуться словечком с летуном, разве нет?

— Укэррес рассердился не на шутку. — Соскучился в Аллэбане? Устал от попов и мужичья?

Сэлду это не пришло в голову, но, наверное, старик прав.

— Хотел, чтобы я тебя похвалил! — прокаркал Укэррес. — Пришел доложиться и ждал похвал. Так вот — не дождешься. Заглотнул наживку, набрался от Рила всякой чепухи об этих летающих чудовищах — и предал собственный род. Птички, мол, такие хорошие, такие добрые… Тьфу! Ты освободил их, научил швыряться камнями — увидишь, теперь наступит их черед, теперь они будут править нами.

— В Аллэбане почти все живут в дружбе с орлами, — запротестовал Принц Тень. — Почти у каждого есть пара-другая пернатых товарищей; время от времени они даже подкидывают людям что-нибудь вкусное, баранью ногу к примеру.

— А почему они это делают? Зачем они прилетают? Просто поболтать, развлечься?

— Ну…

— Именно так! Развлечься! В Аллэбане люди превратились в забавных ручных зверьков.

Принц Тень поднялся:

— Лучше я буду игрушкой орла, чем рабом Джэркадона. Карэмэн прав, поработив птиц, мы совершили роковую ошибку — и расплачиваемся за это. Надеюсь, вы поправитесь, сэр Укэррес.

— Закрой дверь и дай мне умереть спокойно. — Старик отвернулся к стене.

18

Орлы не прощают.

Поговорка летунов

Рэнд и Рэндж разделяет горная щель. Образовалась она в результате обвала, и летуны называют ее Адский Перескок. Ущелье не особенно глубоко; через него проходит пастушья тропа; словно мокрый след улитки в мусорной куче, извивается она между огромными валунами и зубьями скал; через провалы перекинуты ветхие мостики. Хотя проложившие эту дорогу пастухи старались не спускаться слишком низко, карабкаться по ней и стадам скота, и запряженным волами телегам совсем непросто: люди и животные задыхаются от жары и густого «красного воздуха». Впрочем, у пастухов ущелье носит другое название.