Он уставился на нее так пристально, что Эшиала почувствовала, как кровь снова прихлынула к ее лицу, - и ей даже пришлось отвернуться.
      - Я счастлив быть ныне твоим другом, принцесса, - тихо сказал Ило. - Но ты невозможно прекрасна, и я не способен противиться такой красоте. Придет пора цветения нарциссов - и я буду твоим возлюбленным, клянусь тебе в этом.
      - Ты так жесток ко мне! - прошептала она.
      - Я буду мягок и весьма нежен с тобой, когда...
      - Если я только расскажу об этом мужу...
      - Тогда меня пнут так, что я не упаду на землю по эту сторону Мосвипса! Но я уже много раз говорил о своих намерениях, почему же ты до сих пор не призналась ему во всем?
      Она лишь прикусила губу, ничего не ответив. Карета уже замедляла ход и, в конце концов, встала.
      - Ротонда Эмина, ваше высочество, - сказал Ило.
      3
      Ротонда Эмина была сердцем Империи, она стояла в самом центре дворцовых построек, в центре Хаба, в центре всего мира. Она была столь древним сооружением, что по поводу точной даты ее постройки спорили уже много веков, да и плиты, выстилавшие ее коридоры, были вышарканы до глубоких канавок бессчетным количеством ног, ходивших там вот уже три тысячелетия.
      Эшиала лишь однажды была в Ротонде, когда Шанди водил ее кругом, показывая невесте дворцы Хаба. Огромное пустое пространство, населенное лишь эхом их шагов, - такой она запомнила Ротонду тогда. Но теперь здесь кишели люди: некоторые стояли группами, другие же носились взад-вперед, - и все-таки от их присутствия Ротонда только казалась еще больше. Для нее снующие где-то внизу люди были неразличимы наподобие муравьев, а бормотание их голосов сразу же терялось в замершем безвременье древних камней.
      Высокий, украшенный тонкой резьбой купол над их головами был закрыт темной шапкой свежевыпавшего снега. По бокам стекло все еще пропускало какой-то свет, но то был мрачноватый серый свет зимнего вечера, размытый и лишенный солнца, и даже на стеклянных панелях успел налипнуть все тот же снег...
      Ило вел принцессу через северный вход. Попав внутрь из коридора, обрывающегося за стоящим на низком помосте Белым троном, они вначале ничего не увидели, и пришлось обойти трон вокруг, чтобы очистить поле зрения. Здесь они остановились, оглядываясь по сторонам, отыскивая глазами Шанди.
      Около Опалового трона в центре не было никого. От ступеней его подножия к четырем местам смотрителей тянула лучи четырехцветная Имперская Звезда, выложенная на мозаичном полу. А уж за ними в свою очередь едва ли не до самого купола вздымался амфитеатр для гостей. Сейчас они все пустовали, но уже один этот вид напомнил Эшиале, сколько жадных глаз вскоре будет наблюдать за ее выступлением. Она поежилась, поглубже кутаясь в свою белую накидку.
      - Нет-нет-нет! - заявил чем-то раздраженный герольд, проходивший мимо с целой свитой озадаченно потиравших затылки слуг. - Временные места будут расставлены гораздо теснее и поднимутся выше.
      Он сам и его слова быстро растаяли, как если бы туман истории уже поглотил их... В Ротонде появился отряд преторианцев, они бойко промаршировали в середину зала, быстро превращаясь в крохотные фигурки диковинных насекомых.
      Большинство присутствующих оказались преторианскими гвардейцами, представляющими сенаторов, министров и многих других. В Ротонде стоял жуткий холод, и Эшиала подумала даже, что снаружи не было так зябко. У гвардейцев были обнажены руки и ноги.
      - Тебе не холодно? - спросила она у Ило. Он поглядел на нее, казалось, вовсе не поворачивая головы; удивление блестело из-под темных кудрей.
      - Мне не может быть холодно! Имперская армия никогда не позволяет фокусам климата вмешиваться в свою дисциплину. Я носил ту же самую форму в Зарке - и чуть не испекся заживо. Наверное, я в ней же отправился бы зимой воевать с гоблинами - и отморозил бы себе все, что только можно.
      - Это ведь не слишком разумно, правда?
      - Армия сама по себе не слишком разумная организация. Ее цель - выигрывать войны, а начнем с того, что война - это в первую очередь одна из форм сумасшествия...
      - И Шанди согласен с тобой?
      - Не знаю. Я просто-напросто его сигнифер. То была жестокая насмешка, но, вполне возможно, заслуженная ею. Эшиала подождала, пока не уляжется боль, и тогда сказала:
      - Не думаю, что он где-то здесь.
      - Может, тогда кто-нибудь объяснит мне, где следует стоять сигнальщикам? потребовал за ее спиной рассерженный мужской голос. Эшиала услыхала раздавшийся рядом топот множества военных сандалий, но не стала оборачиваться.
      - Последний раз, когда я была тут, - сказала она, - Опаловый трон был обращен к западу.
      - А они поворачивают его каждый день, чтобы смотрители не думали, будто император отдает кому-то из них предпочтение. Сегодня день севера. Завтра его опять развернут на запад.
      Опаловый трон был очень старой, уродливой конструкцией: массивный каменный стул неопределенного цвета, но в основном зеленых оттенков. Эшиале он запомнился как почти голубой... Она ни минуты не сомневалась, что он весит с десяток тонн.
      - Неплохое упражнение для кого-то.
      - Может, его двигают специально нанятые тролли? - вслух размышлял Ило. Или это осквернило бы его, как ты считаешь?
      - Скорее с помощью магии. Во всяком случае, они должны пользоваться волшебством, чтобы протирать эти окна.
      - Едва ли. Они обучают для этого летучих мышей, пожалуй.
      Эшиала продолжала этот идиотский разговор, чтобы поддержать в себе мужество; Ило подыгрывал ей, чтобы развеселить. Эшия сразу велела бы ей взять себя в руки и сделать счастливое лицо. А Шанди... Шанди бы ничего не заметил.
      - А вот и он, - сказал Ило, - в той группке, у Красного трона.
      Тогда и Эшиала увидела его. Ей следовало бы вспомнить, что Шанди ушел сегодня в камзоле и чулках, а не в униформе. Закутанный в серый плащ и с перьями, свободно свисавшими со шляпы, он был практически неразличим среди полутора десятков окруживших его солдат и чиновников в гражданском платье. Они, кажется, обсуждали какой-то рисунок или план, горячо споря при этом, если только в таком холоде может существовать хоть что-то "горячее", как подумала Эшиала.
      Она только собралась подойти к ним, как Ило тронул ее за руку:
      - Он пошлет за тобой, если ты понадобишься ему.
      - Он может и не знать, что я уже здесь.
      - Не городи чепухи, твоя красота освещает всю Ротонду.
      Эшиала глядела на него с полминуты, после чего сказала с тоской:
      - Спасибо тебе, Ило.
      - Всякий мужчина знает, что женщине необходимы постоянные комплименты.
      - Не всякий.
      - Тогда большинство. Идем, тебе нужно кое с кем познакомиться. Помнишь, я говорил о них?
      Ило подвел принцессу к пожилой паре, стоящей особняком. Мужчина, был высок, но настолько сильно сутулился, что, казалось, он постоянно кланяется кому-то. У него были густые белые брови, а изборожденное морщинами лицо как бы застыло в суховатой, но доброжелательной улыбке. Его спутница не отличалась ростом, зато с избытком возмещала этот недостаток полнотой. Она заворачивалась в широкую соболью накидку примерно того же фасона, что и мешки с горохом в лавке зеленщика, но гораздо вместительнее, и из горловины "мешка" выглядывало ее веселое, пухленькое личико. Миниатюрная шляпка того же меха под невероятным углом крепилась в ее вьющихся седых волосах.
      Конечно же, то были проконсул Ионфо с супругой. Эшиала приготовилась играть свою обычную роль - роль принцессы, которая должна вести и поддерживать разговор... В свое время ее учили непростой науке, как снимать напряжение собеседников, выбирать подходящие темы, увериться, что никто не скучает... и так далее. Она от всей души ненавидела это притворство, лицемерие... Но сейчас все отчего-то сразу пошло наперекосяк.
      Ило упомянул, что леди Эигейз "щебечет без умолку", - так оно и было. Вдобавок она болтала, лепетала, журчала неугомонным лесным ручьем, но в ее словах Эшиала не нашла столь знакомого ей по императорскому двору ядовитого жала. Эигейз обругала мерзкую погоду, озорно пошутила по поводу гусиной кожи преторианцев и звона, производимого их вооружением, когда те дрожали от холода. Она заявила, что в такой дрянной денек им следует позволить носить теплые шерстяные подштанники до колен; отметила, что они с Эшиалой оказались чуть ли не единственными женщинами во всем зале, и объявила, что, будь их здесь побольше, они бы заставили мужчин закончить все побыстрее и разойтись по домам. А затем она предположила, что Шанди стоило бы заставить всех трижды обежать вокруг Ротонды, чтоб согреться.
      К этому моменту Эшиала уже смеялась. Это с нее сняли напряжение умелой рукой! Принцессе нравилось разговаривать с Эигейз - к ней вдруг вернулось давно забытое ощущение веселой, добродушной беседы. Если б не те уроки, она бы так и не поняла, каких сил это стоило жене проконсула! Тот слушал выступление супруги с улыбкой покорности.
      Эигейз обернулась к Ило, рассеянно улыбаясь куда-то в сторону. Очевидно, они действительно были добрыми друзьями, ибо она сразу же потребовала, чтобы сигнифер одолжил принцессе свою волчью шкуру. Ило послал Эшиале взгляд, полный муки, и действительно предложил ей обменяться накидками.
      - Я так хочу повидать вашу дочурку! - продолжала Эигейз. - Обожаю малышек! О, разрешите мне прийти как-нибудь вечерком и познакомиться с новой принцессой! Все мои внуки уже выше меня, но - слава Богам! - у меня еще есть время до прихода следующего поколения. Возьмите шоколадку, милочка.
      Она предложила Эшиале большую коробку дорогих конфет, хотя откуда та взялась, для Эшиалы так и осталось загадкой. Она приняла предложение, чувствуя бескрайнее удивление и почти поверив, что леди Эигейз и впрямь искренне хочет повидать Майу.
      - Единственно хорошее, что только есть во всей этой неразберихе, заметила Эигейз между двумя конфетами, - это то, что она избавила меня от необходимости сидеть на чрезмерно скучном чаепитии. Я заранее знала, что мне дадут пятнадцать секунд на описание Питмота, после чего все остальные по часу каждый будут пересказывать мне, что происходило в Хабе за последние два года, что я и без них, конечно же, знаю. А чем вы должны были заниматься сегодня? Возьмите еще конфетку.
      - Я должна была позировать для портрета, - призналась Эшиала.
      - О, это ужасно! Замотанная в целые лиги полотна и увешанная тоннами драгоценностей? Неподвижная, как статуя?
      - Именно так.
      - Кошмар! А кто же художник? Возьмите того, что потолще: как правило, они порасторопней худышек.
      - Их всего около двух десятков. Они постоянно спорят из-за света.
      - Эльфы! - посочувствовала Эигейз. - Милые люди, но временами они тоже бывают на редкость скучны. А есть среди них етун?
      - Етун? Художник-етун?
      - Да, дорогуша. Он лучший из всех. Очень низенький етун - думаю, какая-то часть эльфийской крови в нем все-таки есть. Как же его звать-то?.. Ион?
      - Джалон, - подсказал ее муж.
      - Верно ведь, Джалон! Мы заказывали ему портреты всех наших детей, когда те были еще малы, и всех наших внуков тоже.
      Джалон. Почему это имя кажется ей знакомым?
      - Стало быть, он уже в преклонном возрасте? - спросила Эшиала.
      - По нему этого не скажешь. Еще одна причина, чтобы подозревать в нем далекого потомка эльфов, полагаю.
      - Прошу прощения, мадам, - резко сказал Ило, - но это, случаем, не тот самый художник, что написал морской вид, висящий сейчас в Тронном зале?
      Эигейз моргнула и отправила в рот еще пару конфет - вероятно, для того, чтобы дать себе время на раздумье. Между тем она не сводила с сигнифера испытующего взора.
      - Признаться, я не была в Тронном зале с нашего возвращения, а они ведь постоянно меняют там картины... Но не вижу, отчего бы ему не быть "тем самым". Вряд ли могут быть сразу два художника с етунскими именами, не правда ли?
      Ило, казалось, был взволнован до предела.
      - Да, наверное, не могут. Был такой в группе, что рисует портрет, ваше высочество?
      - Я не заметила среди них етунов, - сказала Эшиала. - Но наверняка сказать не могу: все время сеансов я обязана улыбаться уродливой мраморной вазе в углу.
      - Что, этот человек вам зачем-то нужен? - тихо спросил Ионфо. Ило кивнул:
      - Мне надо поговорить с ним.
      - Ты не помнишь, где он живет, дорогая? - спросил пожилой проконсул у жены. Эигейз нахмурилась:
      - Я могу посмотреть в своих записях. Улица Акаций, кажется. Номер... то ли семь, то ли девять вроде? Припоминаю, это сразу за храмом Преуспеяния. Очевидно, за кругленькой внешностью Эигейз скрывался весьма острый ум.
      -Огромное спасибо? - Ило уставился на Эшиалу, будто она должна была понимать и даже разделять его воодушевление.
      - О, увы! - горестно протянула Эигейз. - Мы прикончили весь шоколад! Дорогой, как ты полагаешь, сможем ли мы послать кого-нибудь к коляске, чтобы... мм... Принц! - поспешно шепнула она. Пустая коробка исчезла за ее спиной, а сама Эигейз сделала с полным ртом сделала реверанс.
      Шанди выглядел совсем изнуренным. Он ответил на салюты остальных, подарил Эшиале мимолетную улыбку и обратился прямо к Ило:
      - Ты не видел здесь Акопуло?
      - Видел, господин.
      - Сыщи мне его, будь добр. Проконсул, графиня... Приношу извинения за такую задержку.
      - Скоро совсем стемнеет, сир...
      Эшиала смотрела, как Ило быстро вышагивает по огромному пространству под сводом. Теперь она вспомнила, кто такой Джалон. На картине в Тронном зале был изображен пейзаж, виденный Шанди в бассейне-прорицателе. Она скорее предпочла бы навсегда забыть весь этот страшный эпизод. Особенно про нарциссы.
      Наконец-то репетиция вот-вот должна была начаться, и все ее обычные страхи вдруг вернулись на свои места, заполнив разум немым страданием. На помосте Опалового трона, рядом с самим престолом, невесть откуда появился неудобный на вид стул. Это ее место. Амфитеатр пустых кресел вокруг, казалось, начал заполняться призрачными лицами, и воображаемые волшебники заняли свои престолы, не сводя горящих презрительных взоров с дочери лавочника.
      Старик герольд подковылял к группе, на вид совсем раздавленный весом богато украшенного костюма. Ило вернулся с Акопуло, одарившим каждого своей благодушной улыбкой старого священника. Эшиала не доверяла ему, хотя даже сама не совсем понимала отчего. Большую часть времени он попросту не замечал принцессу, а когда заговаривал с ней, то всегда для того лишь, чтобы изречь очередное мудрое поучение.
      - Мы готовы, ваше высочество, - с мучительной одышкой прохрипел герольд.
      - И последнее, - резко объявил Шанди. - Если только погода резко не изменится, я потребую от каждого ношения современного платья.
      Старик вздохнул, словно бы услыхав непристойность.
      - Что такое? - потребовал объяснений Шанди. Эшиала еще никогда не видела его таким рассерженным. Глаза метали искры. То был Шанди за работой, Шанди-полководец, Шанди-правитель.
      - Но... Но формальное платье, ваше высочество... Это же традиция! Казалось, еще минута - и герольд заплачет.
      Шанди обнажил зубы.
      - Мне отвратительны эти традиции! - фыркнул, он и повернулся к Акопуло: Что скажешь? Полагаю, что тоги имели бы хоть какую-то пользу, как бы забавно они ни выглядели, но я не потерплю, чтобы моя жена замерзла насмерть в одном из этих дурацких хитонов!
      Эшиала недоверчиво уставилась на мужа, да и все остальные были удивлены ничуть не меньше, хотя, быть может, по несколько иным причинам.
      Акопуло вежливо кашлянул.
      - Согласен, что обычные облачения не совсем подходят для зимних условий, господин, но приверженность Традициям имеет свои положительные стороны.
      - Какие, например?
      На лице низенького наставника возникло выражение утомленной терпимости, будто ему уже в десятый раз приходилось повторять один и тот же урок нерадивому ученику.
      - Например, она избавляет от повальной показухи. Церемония перерастет в бал зимнего Празднества, и всякий захочет перещеголять другого в пышности и в расходах. Милые дамы - да хранят их Боги - окажутся куда более заинтересованы в нарядах друг дружки, нежели в торжественной простоте обряда. Традиционные костюмы делают всех более-менее равными в этом отношении. Они лишний раз напоминают нам, что все мы равны перед Богами. Шанди помрачнел.
      - И нынешние моды! - взывал Акопуло, не замечая грозы. - Не хочу показаться непочтительным, однако каждая леди высокого ранга потребует сиденья в три раза больше размером... А места и так уже не хватает.
      - Я ненавижу тоги!
      - Тогда отчего бы вам не надеть форму главнокомандующего, господин? Уверен, что герольды не сочтут это большим нарушением традиции.
      - Герольды могут... - начал было Шанди, но затем просто пожал плечами. Хорошо. Униформа сойдет, наверное... Давайте начинать, уважаемый герольд.
      Эшиала подивилась, что стало с ее "смертью, от холода в хитоне". Надо думать, Шанди напрочь забыл . об этой части проблемы.
      Забавно, но стиль платья заботил ее меньше всего. Хитон - вещь достаточно простая и удобная в отличие от обычных нарядов придворных дам. Традиционный наряд смутит ее гораздо меньше любой другой женщины, что посетит Ротонду в тот торжественный час...
      4
      Ило уже начинал жалеть о бездарно потраченном вечере. Успокаивало только то, что репетиция просто физически не сможет продолжаться еще более часа; очень скоро Ротонда погрузится в кромешную тьму.
      Следующий номер официальной программы включал выведение всех присутствующих в южный коридор, где им следовало выстроиться в процессию. Южный коридор уже был черен, как подвал, что никак не помогало суетящимся герольдам по части организации - все они казались либо слишком опытными и старчески маразматичными, либо слишком юными и невоспитанными, чтобы им с готовностью повиновались. И так как большинство важных особ, что примут участие в предстоящей церемонии, сейчас были представлены ухмыляющимися гвардейцами, все это живо напомнило Ило преторианские казармы. В любой армии, какие только бывали в Пандемии, наипервейшим уроком всегда было общее построение в линию.
      Урок номер два назывался ожиданием в линии. Герольды появлялись и снова исчезали в полумраке, пытаясь разглядеть свои списки. Они несколько раз передвигали Ило то вперед, то назад, после чего удалились наводить порядок где-то в хвосте, терявшемся в глубине коридора. Ило решил, что теперь, наверное, стоит правильно.
      - Могу я узнать, кому я имею честь адресовать вопрос, к кому я имею честь обратиться? - спросил он двоих дюжих гвардейцев впереди.
      Самый здоровый неодобрительно покосился назад:
      - Если б вы были человеком более достойного поведения и навещали храм столь же часто, как это делаю я, то поняли бы сразу, кто перед вами. Хотя бы по святому терпению, с коим я выношу сию муку... А вообще я - архиепископ Амбеля.
      - Ваше святейшество, я цепенею от неловкости. Хотя, признаться, мне всегда казалось, что ваше святейшество - женщина.
      - Он и есть женщина, - хихикнул второй. - Что касаемо и Чистейшей аббатисы Сестринства Воздержания, то бишь меня. Что поделываешь нынешним вечером, красавчик?
      Трибун Утурсо снова уехал из города. У его жены была грудь просто невероятных размеров, и сегодняшним вечером Ило надеялся возобновить знакомство.
      - Я как раз собирался бдеть во храме всю эту ночь, - с сожалением выдавил он. - Может, как-нибудь в другой раз, ваше распутство? Желательно после того, как ты побреешь себе ноги.
      - Ага! Я так и знала, что забыла что-то сделать этим утром!
      - Кажется, мы уже виделись при каких-то малоприятных обстоятельствах, сигнифер, - заявил "архиепископ".
      - В неприятных, но весьма полезных для наших душ, - подтвердил Ило. Еще зеленым рекрутом в Гвардии он пару раз побывал в карцере, на что и ссылался его бывший сослуживец. Теперь, будучи знаменитостью, он часто натыкался на людей, которым не терпелось заявить, что когда-то они были знакомы.
      - Скажи-ка... - Гвардеец понизил голос. - Я так понял, что центурион Хайфи вернулся к обычным своим обязанностям.
      - Это верно, - беззаботно отозвался Ило.
      - На сей счет по округе гуляют удивительные слухи, - добавил "аббатиса", даже еще тише.
      - Что за слухи, ваше воздержание?
      - Говорят, - и я всячески настаиваю, что лишь повторяю с чужих слов, и сам не придаю никакого значения этим бредням, - так вот, говорят, будто чтобы добиться отпущения со временной службы в Бюро корреспонденции императора центуриону пришлось встать на колени и лобызнуть чью-то сандалию.
      - Ни слова правды! - вскричал Ило. - Полная чепуха. Вы сказали, одна сандалия?
      - Может быть, я не слишком точен. Вполне возможно, что упоминалось и две сандалии. Одна левая, другая - правая... Так как, поверили бы вы в подобные россказни?
      Ило вздохнул с сожалением:
      - Боюсь, я поклялся нерушимой клятвой обойти молчанием сей предмет и не давать ни малейших комментариев, милые дамы.
      Тихо присвистнув, гвардейцы переглянулись. Ило настолько широко разнес этот слушок, что теперь уже не имело никакого значения, пришлось центуриону унизиться, чтобы вырваться из-под его командования, или же нет. Все уже решили, что пришлось, - а сам он узнал об этом слишком поздно, чтобы что-то изменить.
      О, какое это было удовольствие!
      Приказ повернуться кругом означал, вероятно, что процессия вот-вот тронется. Ило обернулся и представился двоим стоящим за ним гражданским чинам, очевидно, членам высших аристократических семейств, обладавших наследственным правом нести меч и щит Эмина всякий раз, когда их вытаскивали на всеобщее обозрение, как сейчас.
      - Вы хотите сказать, они настоящие? - удивился Ило, с отвращением взирая на истертые бронзовые реликвии в руках благородных лордов.
      Носитель меча рассвирепел и с жаром объяснил Ило, какое оскорбление было бы нанесено его чести, если его позвали бы сюда таскать при всем честном народе какую-то дешевую подделку. Его пылкая речь, может, и произвела бы на кого-нибудь впечатление (на эльфа, к примеру), - но не на Ило.
      Затем крики усилились, и процессия тронулась. В Ротонде уже было довольно темно. Ило задумался, может ли сильный снегопад вовсе замести окна купола? В таком случае Ротондой нельзя было бы пользоваться, ибо ее громадные размеры не позволяли устроить искусственное освещение. У входа процессия раздваивалась. Ило послали направо, но очень скоро ему пришлось остановиться, ожидая, пока лидеры колонны не рассядутся по своим местам, а затем уже вся колонна рассыпалась в разные стороны.
      Ило ободряюще улыбнулся принцессе Эшиале, которая возглавляла противоположную колонну в своей горностаевой накидке; она выглядела теперь под стать Ледяной Императрице, как ее звали собственные фрейлины. Между тем она оставалась невероятно красивой женщиной - ей и было-то чуть за двадцать. Ило знал, как она должна нервничать, но сомневался, что кто-либо еще замечает это. Если бы она только сама знала, в какое заблуждение вводит окружающих! Ее смятения вовсе не было видно.
      Она была слишком хороша для Шанди, который ничегошеньки не понимал в женщинах. Иначе бы тогда Эшиала не поддавалась с такой готовностью на уговоры Ило. Все шло как по маслу, и Ило получал все подтверждения тому, что к цветению нарциссов она сама упадет в его объятия. По его телу прошла нетерпеливая дрожь. Он часто думал, захотелось бы ему рискнуть, если бассейн ничего бы не пообещал?.. Наверное, все-таки нет, - слишком уж опасно и столько трудов! Однако - о Боги! - она того заслуживает!
      Если бы не предсказание дурацкой лужи, сидел бы он сейчас на своих Прибрежных Лугах, наслаждался бы собственными угодьями: охота, балы и женщины - полное довольство! Он отверг их одним взмахом руки, но Эшиала возместит ему все...
      Наконец он оказался в самой голове колонны, и герольды заспорили о чем-то. Очевидно, решение Шанди носить на церемонии военную форму потребовало внесения каких-то изменений в уже задуманную программу. Вот они пришли к согласию; было решено, что место императорского сигнифера - рядом с троном. Ило отметил про себя, что штандарт главнокомандующего может оказаться ему не по плечу - побери Зло псе идиотские церемонии!
      Для него устроили крохотный помост, вроде юного побега от центрального возвышения. Почти над ним Шанди уже устроился на Опаловом троне. Чуть сбоку от него, на верхней ступеньке помоста, Эшиала села на приготовленный стул. Она глянула вниз, на Ило, - и он подмигнул принцессе. Эшиала лишь холодно нахмурилась и отвела взгляд.
      Леди Эигейз стояла за ее спиной, изображая сразу двух фрейлин. Ило подумал, что ей, наверное, сложно было провести на ногах столько времени. "Тетя Эигейз", называл он ее в детстве. К счастью для нее, это было лишь обращение; будь между ними хоть какое-то кровное родство, она разделила бы участь остальных "заговорщиков Иллипо".
      Мало-помалу остатки обеих колонн расселись по своим местам. Сановники или их заместители нашли свои кресла и потихоньку привыкали к ним. Огромное пространство Ротонды начинало заполняться народом.
      Наследственные переносчики регалий выложили меч и щит Эмина на столик у подножия трона, после чего испарились. В Ротонде царил мрак.
      - Уважаемый герольд! - сердито прикрикнул Шандй. - Нам вскоре потребуется закончить это представление!
      Главный герольд прохныкал что-то своим подручным, и те принялись метаться по залу, словно мошкара.
      Ило застыл. Кто-то стоял за Белым троном и махал рукой, чтобы привлечь его внимание или, быть может, внимание самого Шанди. Ему показалось, что то был Хардграа. Что стряслось?
      Ило поглядел наверх, но Шанди ничего не замечал.
      Он о чем-то беседовал с женой!
      Пришелец перестал махать рукой и шагнул вперед, отодвигая с дороги герольда. Да, то был именно Хардграа. Должно быть, он принес какое-то послание, - а за послания отвечал Ило. Покинув свою площадку, он направился к центуриону, игнорируя возмущенные возгласы герольдов. Он мог думать только об одном сообщении, достаточно важном, чтобы прервать репетицию.
      Они встретились на полпути. Лицо Хардграа по обыкновению ничего не выражало.
      - Это случилось. Мир качнулся.
      - Когда?
      - Минут двадцать назад.
      - Я передам ему. - Ило повернулся кругом и направился к подножию трона. Под куполом повисла тишина, так что он даже слышал удаляющиеся шаги центуриона.
      Поднявшись на две ступени, сигнифер взглянул вверх на Шанди, который был различимо бледен даже в этих потьмах. Эшиала поднесла ко рту обе ладони.
      Тихо:
      - Сир... Ваш дедушка скончался.
      Шанди кивнул. Повернувшись на троне, он потянулся к жене. Ило почувствовал совсем неуместный укол досады.
      Эшиала поднялась со своего стула и наклонилась над мужем. Даже в полумраке Ротонды Ило успел разглядеть удивленное выражение ее лица. Склонившись, она поцеловала нового императора, - и он поднял руку, чтобы обнять ее.
      Что же теперь? Ило поискал глазами предводителя герольдов и, найдя, нетерпеливо поманил его ближе. Шанди тихо проговорил:
      - Император умер. О Боги... Боюсь, нам следует разойтись.
      Старик герольд и без новостей уже начинал заговариваться. Теперь же он вовсе стал заикаться:
      - Ваше высочество... Сир?..
      - Вы нам понадобитесь, - хрипло сказал Шанди, - для официальных объявлений.
      Все они ждали неизбежного уже многие месяцы, но вот оно произошло - и никто из них не мог взять этого в толк. Эмшандар правил миром пятьдесят один год. Его смерть оставила в жизни каждого какую-то невосполнимую брешь. Едва ли кто-то помнил сегодня, какой была Империя до Эмшандара IV. Ило представил себе скованный полосами железа сундук, который он про себя называл "План боевых действий", и мучительно соображал, что он мог позабыть туда сунуть. Там хранилось все, что только приходило в голову, - оно ждало там своего часа, чтобы быть однажды извлечено, подписано, запечатано и отправлено: уведомления всем проконсулам, преторам и легатам, представление Ионфо сенату, миллион других бумаг. Оставалось только проставить дату... Конечно, о чем-то обязательно забыли.
      И все кругом, кто только был в Ротонде, начали догадываться о новостях, перешептываться и пытаться понять, что же произошло со страной на самом деле. С этого дня имя Эмшандар уже не значило коварного старика, плетущего сети интриг, - но энергичного молодого человека со свежими идеями и новыми советниками... Молодого человека, который, по иронии судьбы, стал императором в тот момент, когда он действительно сидел на троне. Если ему уготовано прожить столько же, сколько и его деду, то его правление займет шесть десятков лет!
      И тогда Ротонда внезапно осветилась.
      5
      Белый трон вовсю полыхал холодным белым пламенем, и тонкая резьба слоновой кости по его бокам, казалось, корчится от боли. На низком возвышении перед троном стоял мужчина. Он был невысок, седовлас и поразительно широк в плечах. На нем были поношенная рабочая одежда и тяжелые башмаки, и он тоже испускал белое сияние.
      Он поклонился.
      В момент вспышки Шанди был уже на ногах, и он ответил таким же поклоном. Ротонда гудела не хуже улья.
      - Время пришло, император! - прогремел новоприбывший голосом, похожим на скрежет мельничных жерновов. Глубокие ноты этого жутковатого голоса ударились о купол где-то вверху. - Спеши! Нельзя терять ни минуты!
      У Ило поднялись дыбом волосы. Смотритель Севера... Распнекс.
      - Что мне делать? - закричал Шанди, отпихивая подскочивших к нему охранников.
      - Провозглашение императора и возведение на трон! Скорее! - Магический свет, казалось, стал еще ярче и начал вбирать в себя рыжеватый оттенок.
      Ило бросил один только взгляд на предводителя герольдов, стоящего с открытым ртом, лишенным последних зубов, и с выражением полного идиотизма на его древнем лице. Нет, этот не вояка!..
      Ило прыгнул мимо него и взлетел на две ступени по лестнице, ведущей на возвышение с троном Шанди. Едва припоминая слова на сотне прочитанных им пергаментов, он повернулся, чтобы оказаться лицом к чародею и к замершей в остолбенении толпе.
      - С благословения Богов! - заорал он на пределе своего голоса, слыша громовое эхо. - Эмшандар Пятый, законный правитель Пандемии, Повелитель Четырех Океанов, Оплот Доблести, Орудие Добра! Боги, храните императора! Второпях Ило пропустил с десяток других вздорных титулов.