— Конец тысячелетия? Вздох:

— Истинно так. Теперь я должна уйти… Настали времена печали, ваше высочество, и лишь печаль впереди.

— Расскажи мне больше! Голова и капюшон качнулись:

— Нет, я уже преступила запретную грань. И снова она повернулась, чтобы уйти. Вскинув руку, Шанди ударил по лампе, пытаясь хотя бы единственной тенью осветить лицо под плащом. На миг мелькнуло лицо, древнее, как война, глубоко иссеченное временем и болью. Бледные глаза казались огромными, нос — широким, как у фавнов. Что-то эльфийское, но не эльф. Печаль и горечь.

Старуха быстро отвернулась — и исчезла; Шанди так и не понял куда. Едва справляясь с волнением, он вновь опустился на стул.

— Уфф! — недоуменно выдохнул Ампили, выуживая что-то из своей миски. — Что это за зверюгу они тушили? В колышущемся полумраке Акопуло уставился на улов с интересом подлинного ученого.

— Сдается мне, это челюсть гиппогрифа.

— У гиппогрифов не бывает челюстей!

— В любом случае было вкусно, — встрял Ило, вновь усаживаясь на свое место. Волчья шкура перекинута на плечо, волосы встрепаны; Ило раскраснелся и дышал с трудом. — Ого! А я и не подозревал, что успел столько съесть! — Ампили достался взгляд, полный немого укора.

— Я потрясен, — сухо промолвил Акопуло. — Не успели истечь пятнадцать минут, а ты уже тут как тут и требуешь добавки! Это ли не замечательно, легат?

— Скорее похвально, — ответил Шанди. Колотившееся сердце медленно успокаивалось. Видно, его спутники ничего не заметили. — Я не ошибся в тебе, Ило. Господа, что вы знаете о Пустой Усадьбе?

— Соглашение, подписанное в Пустой Усадьбе? — нахмурился Акопуло. — Что-то около… 2900 года. Дварфы.

— Это охотничьи угодья, — вставил Ампили, — любимое место развлечений императрицы Абнилы. Там она устраивала иногда тайные совещания. Где-то на Восточном тракте, кажется.

Тому есть прецеденты. Если императрица Абнила консультировалась с бассейном, тогда ее праправнук наверняка может последовать ее примеру.

— Значит, Усадьба где-то неподалеку? — переспросил Шанди. — Ты можешь разузнать для меня, где это?

Слегка удивившись, Ампили кивнул:

— Если это и впрямь совсем рядом. — Отодвинув миску, он опрокинул в себя остатки пива из кружки. Затем, облизав ложку, надежно запрятал ее в сумку. — Кажется, я видел где-то в углу неплохой выбор сыров, — заметил он и шагнул в толпу, раздвигая ее своим брюхом.

— А что ты знаешь о бассейнах-прорицателях? — спросил Шанди у своего советника.

Сухое личико Акопуло вытянулось от изумления:

— Не больше чем все остальные, а это не так уж и много… Дражайший доктор написал специальную работу о подобных устройствах, но практически ничего не прояснил. Мне, впрочем, доводилось слышать, будто бассейны заслуживают большего доверия, нежели магические окна, которые к тому же ограничены видом из дома. У бассейнов, кажется, меньшие временные возможности, зато они просты в обращении. Как считается, они дают честные ответы на вопросы исследователя. С другой стороны, говорящие статуи, разумеется…

— Благодарю, — остановил поток его рассуждений Шанди. — Мне как-то говорили, что в Пустой Усадьбе есть действующий бассейн-прорицатель.

Лицо пожилого наставника вспыхнуло интересом.

— Коли так, я советовал бы посетить Усадьбу.

— Я как раз думал об этом, — пояснил принц.

— О, так мы остановимся здесь ненадолго? — глубокомысленно изрек Ило.

Пустая Усадьба — или то, что от нее осталось, — находилась в узкой каменистой лощине примерно в лиге к западу от почтовой станции, — так заявил хозяин таверны, и путешественники без труда обнаружили нужный им поворот. Дождь прошел, и четвертушка луны плыла средь серебристых облаков, хотя рассвет был уже не за горами. Древняя военная дорога, извиваясь, убегала прочь по холмам, чтобы круто нырнуть затем под сень деревьев. Лошади вскоре стали подпрыгивать не хуже блох. Трудно было их в этом винить, ибо ночной ветер шелестел листьями над головой, роняя то здесь, то там холодные капли; дорога же состояла из коварного месива камней и жидкой грязи.

Очевидная небезопасность вылазки до предела натянула нервы Хардграа. Если бы центурион знал о загадочной старухе в темном плаще, он бы наверняка устроил маленький мятеж, наложив на экспедицию вето, но Шанди сам принял решение и, более того, вынашивал его достаточно долго.

Всем хотелось сначала дождаться утра, разумеется, но это значило бы задержку на целый день. Следующей же ночью луна вообще могла не выйти; да и сам бассейн мог оказаться выдумкой. Правда, все вместе могло оказаться хорошо задуманной ловушкой, — но Шанди не любил менять принятых решений. Он понимал, что подобное упрямство однажды доведет его до беды, но всякий раз надеялся, что это случится не сейчас, а когда-нибудь потом.

Над самой головой скользнула сова, напугав лошадь Ило — едва ли не самую норовистую в отряде. Ило хоть и был неплохим наездником, но чуть не вылетел из седла в грязь, — и тут Шанди приказал спешиться. Легионеры остались присматривать за лошадьми; остальные же, вытянув вперед руки, отправились дальше своими ногами. Большинство офицерских ног защищала прочная кожаная обувь, но на Ило и Хардграа были обычные сандалии армейского образца, мало чем спасавшие от громко чавкавшей холодной жижи.

Полчаса блужданий почти что на ощупь привели их к внешней стене Усадьбы, выстроенной не без участия армии: когда легионам не с кем было сражаться, они всегда что-нибудь строили. Стена имела вид самый плачевный, ее кладку явно потихоньку растаскивали местные жители, которым хотелось сложить прочный сарай или что-нибудь в этом роде. Ворот как не бывало; Шанди направился прямо в брешь, за которой поднимался буйный молодой лес.

Заросшие мхом разбитые остатки стен выдавали расположение бывших хозяйственных построек и казарм Гвардии, с обвалившимися крышами и рухнувшими колоннами — творения человеческих рук медленно проигрывали в борьбе с наступавшими на них силами природы. Между тем во времена былой славы весь комплекс сооружений вмещал, должно быть, не менее нескольких сотен жителей…

В конце концов едва различимая дорожка вывела их к площадке перед развалинами главного здания, залитыми бледным лунным светом. Одно крыло совершенно очевидно было очень старым, другое же по его вытянутым, острым сводам смело можно было отнести к правлению великой императрицы. Вся усадьба носила следы гигантского пожара, бушевавшего тут когда-то, окна походили на пустые глазницы черепа.

Небо уже начинало светлеть…

— Давайте разделимся, — предложил Шанди. — Бассейн должен быть где-то поблизости.

— Господин! — остерегающе прорычал Хардграа. Он не вкладывал меча в ножны с тех самых пор, как путешественники спешились. — Ты не представляешь, кто или что может обитать здесь!

— Что бы это ни было, траву оно не мнет. — Резко повернувшись, Шанди отправился на поиски.

Никаких признаков жизни обнаружено не было, пока Ампили не издал крик, призывая остальных обследовать его находку. Толстяк стоял на маленькой террасе, со всех сторон окруженной деревьями и почти скрывшейся в густой тени. Корни и трава расшатали каменную кладку; боковые перила также почти наполовину обвалились. Несколько каменных ступеней вели вниз, к маслянистому блеску воды прямо под террасой.

— Мне лично это не внушает доверия, — разочарованно хмыкнув, заявил Акопуло. — И уж во всяком случае, я не рекомендую пить оттуда.

— Да я бы здесь и лошадь не стал поить, согласился Шанди, хмурясь на серебристое мерцание и странные клочья тумана, кружившие над поверхностью.

— Лошадь и близко не подойдет.

И это было похоже на правду… Бассейн оказался меньше, чем он ожидал, но края его скрывались под густым покрывалом мха, ползучих растений и низко склонившихся ив, так что он вполне мог быть и больше. Высокие борта поднимались вертикально, и единственным доступом к воде оставались ступени.

— И что дальше? — спросил Ампили, содрогаясь от сырости. Несмотря на утренний холод, всем мучительно хотелось спать. — Читать молитвы, вызывать духов или прыгать прямо вниз? — Судя по голосу, его никак не привлекала ни одна из перспектив.

— Необходимо ступить в него одной ногой, — объяснил Шанди, пытаясь придать своим словам уверенность, которой не ощущал. — Правой ногой, чтобы увидеть, к чему надо стремиться, и левой, чтобы узнать, чего стоит остерегаться…

Никто не спросил, откуда он взял это, — все знали, что Шанди говорил с чародеями.

— Одно предсказание на каждого? — задумчиво спросил Акопуло.

— Вроде как. — Шанди направился к ступеням. Старуха намекала, что бассейн теряет магические силы. Вполне может статься, что он способен лишь на одно предсказание в ночь, — ив таком случае это предсказание получит Шанди. Но что более вероятно, он вообще ничего не увидит и только выставит себя на всеобщее посмешище…

Расшатанные ступени покрывал липкий слой ила, они прятались в тени, и каждую приходилось отыскивать на ощупь. Он спускался медленно и осторожно, придерживаясь рукой за мшистые камни стен. Если только все сооружение не было подделкой под старину, тогда эта часть построек предшествовала эпохе Абнилы по меньшей мере на несколько веков. Конечно, Вначале бассейн мог вообще не иметь магических свойств, и лишь позднее приобрести их — так или иначе.

Шанди едва не ступил в воду, вовремя сообразив, однако, что ступени ведут дальше, уходя под поверхность.

Вновь кинув взгляд на темную, маслянистую массу воды, он понял, что бассейн на самом деле куда больше, чем казалось с высоты. Ветер не проникал сюда, и медленно вращавшиеся у самой поверхности жутковатые хлопья тумана напоминали белесые обрывки пены, бесцветные под луной. Шанди видел, конечно, отражение самой луны, равно как и посеребренные ею края облаков и деревьев. Ни водорослей, ни водяных лилий, — но здесь все равно стоял какой-то странный затхлый аромат… Почти сладковатый запах, но не гниения, а чего-то вроде древних благовоний, ладана…

Нагнувшись, Шанди различил собственное отражение, блеск своего шлема, головы его компаньонов, вырисовывавшиеся на светлом фоне небес, — они перегнулись через балюстраду, наблюдая. Шанди надеялся, что боевые товарищи не слишком будут опираться на ветхие перила и не обвалят их вниз.

Рассвет приближался, поэтому следовало спешить. Хотел ли он узнать о грозящей опасности? Может, увидеть лицо своего убийцы или предателя? Но Шанди неплохо охраняли, а скоро будут охранять лучше… Каждому предстоит когда-нибудь умереть, и Шанди совсем не хотелось увидеть сейчас собственную смерть. Да и нет особенного смысла в том, чтобы увидеть угрозу, таящуюся в далеком будущем: Шанди подозревал, что ему суждено дожить до глубокой старости, подобно деду.

Просьба показать что-то хорошее наверняка вызовет образ возлюбленной Эшиалы. Быть может, это и не потрясение мира, зато боковой крюк к Пустой Усадьбе окажется не напрасен. И вдобавок он намерен осуществить столько реформ — возможно, древнее волшебство подскажет, с чего следует начать? Опершись о стену, Шанди стащил с ноги правую сандалию. И ступил босой ногой в темную воду.

Следующая ступень оказалась выше, чем он ожидал. Более того, вода была теплой, хотя он рассчитывал встретить холод, — это открытие стало такой неожиданностью, что Шанди едва не свалился в бассейн. Судорожно вцепившись в кладку стены, он выпрямился, перенес вес на ногу, твердо застывшую на скользкой ступени, и подождал, пока не уляжется рябь. Тепло воды объясняло туман, естественный в столь прохладное утро.

Поверхность очищалась медленно, на удивление медленно. Наконец отражения обрели четкость — луна, облака, туман… Деревья. Его лицо. Все темное, неясное… Вот только луна была теперь полной.

Нет, то было бледное отражение солнца. Все случайные формы: туман, пена, тени и отражения — медленно обретали общую стройность, превращаясь в какой-то значимый узор — далекий, чужой пейзаж. Шанди словно бы смотрел на залитый солнцем вид через стекло, покрытое слоем сажи. Сначала он различил вдалеке замок, на вершине горы. Потом в глаза ему бросилось светлое летнее облако, приглушенное до бледно-серого пятна, словно зацепившегося за высокие шпили замка. Водное пространство позади, должно быть, было морем, — одна за другой, волны накатывались на пустынный пляж. Значит, гора с замком была чем-то вроде скалистого острова, и теперь Шанди видел раскинувшийся по склону город, прямо под замком…

Где это? Какой смысл в предсказании, которое невозможно истолковать? И только Шанди собрался было крикнуть остальным, не знают ли они, что это за замок, как вдруг он понял: тот, кого он принимал за отражение, на самом деле был кем-то другим. Он глядел в озадаченные глаза мальчика — юного етуна в мятой рабочей одежде, судя по всему, рыболова или крестьянина. Он стоял совсем рядом, глубоко засунув руки в карманы.

От неожиданности Шанди дернулся, и гладь бассейна снова зарябила; видение пропало… Дрожа от напряжения, он ждал, не вернется ли оно. На сей раз вода успокоилась быстрее, но ни мальчика, ни замка на скалистом острове он так и не увидел — лишь отраженный лунный серп; волшебство кончилось.

Вытащив ногу из воды, Шанди стащил второй сандалий и опустил на невидимую под непроницаемо-черной поверхностью воды ступень левую ногу. Теперь вода казалась по-настоящему холодной и зыбь расходилась быстро… Ничего он больше не увидит: одно предсказание на человека.

Неся сандалии в руках, он поднялся по ступеням, чувствуя себя обманутым. Возможно, древний водоем старался изо всех сил, — но Шанди ждал чего-то совсем другого. Путешествие к Усадьбе оказалось напрасным… И в то же самое время ему было не по себе из-за мрачности самой магии, хоть он и был знаком с волшебством не понаслышке — в отличие от большинства простых смертных. Еще ребенком он видел однажды появление всех Четверых в Ротонде Эмина и тем же вечером наблюдал, как волшебник растворился в огненном столбе… Он сидел на балконе посетителей В сенате, когда там появилась Чародейка Грунф, явившаяся за грамотой, подтверждающей ее полномочия. Да и Олибино частенько навещал его… В любом случае, Шанди не настолько хорошо был знаком с действием тайных сил, чтобы относиться к ним без обычного трепета непосвященного.

— Далеко же ты ездил, чтобы сполоснуть ноги, — едко заметил Акопуло, — да будет мне позволено так выразиться! — В группе он был единственным, кто мог открыто сказать Шанди что-то подобное, и знал об этом. Но все равно он позволил себе чересчур много.

Однако Шанди пропустил его непочтительность мимо ушей:

— Вы ничего не видели?

— А ты видел? — изумился старый наставник. Остальные не проронили ни звука, но чуть качнулись в безмолвном потрясении.

— Да, мне явилось видение замка и города, хотя где это, я не имею ни малейшего представления… И еще я видел парнишку лет пятнадцати или шестнадцати… — Шанди замолчал, вспоминая. — Етун, но у него странное лицо. Глаза казались темными, хотя о цвете говорить сложно. Всклокоченные волосы… Он напомнил мне кого-то, но я даже не знаю кого. И вы… все вы ничего не видели?

Нет, остальные не видели ничего.

— Я пробовал и со второй ногой, но напрасно… Значит, одно предсказание на человека. Попробуйте Кто-нибудь. Кстати, вода очень теплая — я едва не нырнул туда с головой.

Остальные обменялись хмурыми взглядами; никто не хотел испытать древнее волшебство на себе.

— Скоро будет рассвет, — сказал Акопуло. — Иди первым, сигнифер, а мы, люди почтенного возраста, не спеша попробуем одолеть ступени.

Вопросительно глянув на Шанди, Ило поспешил к лестнице. За ним последовали оба советника.

Шанди завязал сандалии. Затем он оперся на остатки балюстрады и вместе с Хардграа наблюдал за спуском процессии.

— Ты не хотел бы увидеть будущее, центурион?

— Нет, если только ты не прикажешь мне, господин. Я предпочитаю не знать судьбы.

— Вот разумный человек! Все, что я вынес оттуда, — это порожденная Злом загадка, которая, кажется, будет сводить меня с ума многие годы. Всякий раз, как я подойду близко к морю, мне придется вспоминать — и терзаться сомнениями. Наш юный друг, как и я сам, собирается попробовать правую ногу. Наверное, ему предстанут целые когорты великолепных женщин.

Хардграа хмыкнул:

— Очень на него похоже! Другая нога показала бы легионы разъяренных мужей.

Шанди рассмеялся. Редкие проявления чувства юмора старого вояки всякий раз заставали его врасплох.

— Это уж точно!

Круги, расходившиеся на поверхности, едва были заметны с террасы. Шанди не видел внизу ничего необычного.

Впрочем, Ило все-таки увидел что-то, он перебросился с Акопуло, достигшим конца лестницы, парой слов. Советник расхохотался. Он осторожно уселся на ступень, и Ило помог ему снять правую сандалию. Сигнифер поспешил наверх, замедлив подъем лишь для того, чтобы благополучно миновать огромное брюхо Ампилй.

— Ну, что там? — спросил Шанди, как только Ило выпрыгнул на террасу. — Самая прекрасная женщина на свете?

— О да! Вы тоже ее видели? — Светлеющее небо позволило увидеть возбуждение, мелькнувшее на лице сигнифера.

— Нет, это лишь догадка. Ты и впрямь ее видел? Ило так энергично кивнул, что еле слышно хлопнули волчьи уши:

— Да, ваше высочество! Само совершенство… Не описать!

— Обнаженная, она лежала в постели?

— В саду, но действительно, гм… Обнаженная. — Ило глубоко вздохнул. — Просто невероятно! Хардграа тихонько фыркнул:

— Надеюсь, ты запомнил ее черты, чтобы не разминуться при встрече?

— Я узнаю ее с первого взгляда! — клятвенно пообещал Ило.

У Шанди подобной уверенности не было. Вернувшись в Хаб, он перетряхнет все имперские архивы и потребует список всех островов с замками на них. Солнце стояло над самым островом, так что это либо восточное, либо западное побережье; не юг и не север. Письмоводители займутся поисками, и тем временем Шанди придумает, как дальше быть с армией столичных бюрократов… Но их поиски не объяснят ему, кто была эта странная женщина, приведшая его сюда, — женщина, объявившая, что не страшится смотрителей…

Внизу Ампили осторожно опускал в воду левую ступню. Акопуло уже поднимался по лестнице, неся в руках свой правый ботинок.

— Удачно? — позвал Шанди.

— Я видел кое-что, — отвечал ему советник, но не добавил ничего, пока не достиг террасы. — Не знаю, чем это может помочь.

— Ты хочешь поведать мне о том, что видел, наедине?

— Нет. Это попросту не стоит держать в секрете. — Политический советник присел на остатки упавшей балюстрады и начал натягивать ботинок. — Я видел своего старого учителя, милейшего доктора Сагорна. — Он фыркнул.

В детстве Шанди слышал в переложении Акопуло огромное количество историй о великом ученом и мудреце.

— Значит, он жив?

— Не понимаю, как это может быть возможно. Он был стар, как сам Свод Правил, когда я учился у него, а ведь с тех пор минуло тридцать лет. — Акопуло поморщился. — Стоило ехать сюда, чтобы увидеть предсказание в обратную сторону! Верить следует в Богов, а не в такую магическую чепуху. — Он уже забыл, что сам советовал устроить этот эксперимент.

— Наш лорд сует в воду левую ногу, — глубокомысленно возвестил Хардграа. Акопуло понизил голос:

— Не иначе, ждет новостей о своей дражайшей супруге. Этому человеку недостает доверия! — хихикнул он.

— Его жена умерла почти год назад, — удивленно сказал Шанди. — Ты разве не знал?

Акопуло закашлялся и сбивчиво принялся извиняться. Чувствуя, что и сам он раздражен очевидной неудачей, Шанди вскинул голову и повернулся, ожидая толстяка. Ампили присел на ступени, чтобы обуться, и поднимался не спеша. По небу уже растеклась голубизна, и луна — еле заметное смазанное пятно — торопливо пряталась за облака.

— Ну, как? — спросил его Шанди.

— Никак, ваше высочество. — Ампили отдувался, с трудом восстанавливая дыхание. — Я… Я вообще ничего не увидел. — Его дряблые черты покрывала необычная бледность; улыбка казалась натянутой.

— Очень жаль, — медленно проговорил Шанди. — Вероятно, уже наступило утро или водоем больше ни на что не способен… Идемте же, господа. Впереди у нас долгая, трудная дорога.

Вещий дар: