- Где мы? - завопил Акопуло.
      - Видите те скалы, во-о-он там? - Етун вытянул длинную руку.
      - Нет. Ничегошеньки не вижу.
      - Сухопутные глаза!
      Корабль снова нырнул. Очередная волна с ревом прокатилась по палубе, прервав разговор.
      - Ну а огни-то вы хоть видите?! - прокричал етун в самое ухо Акопуло. Он был молод, отважен и, по-видимому, наслаждался буйством стихии.
      - Нет.
      - Жаль. Отличный видок! Драконы.
      - Драконы?! - взвизгнул Акопуло.
      - Мы примерно в двух кабельтовых от мыса Дракона. Вот, опять подымаемся кверху... Теперь смотрите!
      Дождь и морская пена застилали глаза Акопуло, и он ничего не видел.
      - Нам грозит опасность?
      - Ну, обычно драконы не летают над водой. Но вот если мы подойдем слишком близко, они могут почуять железо на корабле - вот что привлекает их. Думаю, как раз поэтому они извергают огонь.
      "Кабельтов - это много или нет? Скорее всего, не очень много, - подумал Акопуло. - А драконов, если уж они рыщут в поисках все равно какого металла, непременно притянет к себе золото. Что особенно привлекло бы их, - предположил он, - так это тяжелый пояс с золотыми монетами, надетый на него".
      - И что же будет? - прокричал он во время следующей короткой передышки.
      - Не знаю, - сказал отважный етун. Он пожал плечами, и натянувшаяся от его движения веревка чуть не перерезала Акопуло пополам. - Мы волочим за собой якоря, так что скоро налетим на скалы. В этом чертовом море ничего не стоит разбиться вдребезги. А если уцелеем, то, когда начнется отлив, нас притащит совсем близко к берегу и тогда сцапают драконы.
      Акопуло с ужасом взглянул на его беззаботную улыбку:
      - И ты не боишься?
      - Нет. - Моряк задумался на мгновение и добавил: - Если бы я не был просто глупым етуном, думаю, мне следовало бы испугаться.
      Эта неожиданная мысль, казалось, обеспокоила его больше, чем сами драконы.
      - Мне лучше вернуться в каюту, - пробормотал Акопуло.
      - Хорошая мысль. Я помогу вам. И знаете, отец...
      - Да?
      Парень огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что никто их не слышит, и сказал извиняющимся тоном:
      - Помолитесь немного, когда доберетесь туда, хорошо?
      Сомнения и слезы:
      Сквозь ночь сомнения и слез
      Бредут паломники вперед,
      И песнь поют, что радость их
      В Земле Обетованной ждет.
      Б. Ингеманн
      Глава 4
      ОТВЕРГНУТЫЕ ЛЕКАРСТВА
      1
      Воггль лежал на Большом западном пути, в четырех днях езды от Хаба. Это не поддающееся описанию местечко славилось только своим "Привалом чародея", снискавшим репутацию лучшего постоялого двора в Империи. Он мог предложить прекрасно содержавшиеся конюшни, отменную кухню, роскошные спальные комнаты и широкий выбор сопутствующих услуг. Никто не знал, почему Воггль оказался в таком исключительно благоприятном положении, хотя существовала теория, будто состоятельные путешественники, отправляющиеся в дальние края, нуждаются в передышке как раз после четырех дней пути. Если так оно и было, то "Привал чародея" мог удовлетворить их самые изощренные желания. Поговаривали даже, что там имеется приличная библиотека.
      Книги, однако, не стояли на первом месте в сознании Ило, когда он вошел в лучшую из столовых комнат. На первом месте стояли шлюхи. Солнце еще не село, но на этот раз он решил побаловать себя ранней ночью. Король Краснегара сообщил, что путь от Кинвэйла до Хаба занял у него семь недель, а Ило проделал его меньше, чем за четыре.
      Почти проделал. Ему потребовалась бы еще пара деньков, чтобы добраться до столицы, если бы он собирался туда. К тому же он еще не доехал до Кинвэйла, когда попал в переделку с гоблинами. Значит, надо накинуть еще недельку, но все же он мог побиться об заклад, что имперским курьерам трудненько было бы с ним сравняться. Ило был доволен собой и при этом полон решимости никогда не пытаться повторить своего достижения.
      Он выбрал стол у окна и приказал кликнуть виночерпия. Богам известно, насколько он заслужил удовлетворения своих маленьких слабостей! В усыпляющих красноватых тонах весеннего вечера сады были охвачены золотым огнем нарциссов. Бассейн-прорицатель предсказал, что Эшиала будет принадлежать ему среди нарциссов.
      Миловидная девица вдруг выросла рядом с ним из пустоты, многообещающе улыбаясь. Он оценивающе оглядел ее и отрицательно покачал головой. Надув губки, красотка удалилась. Старый дряхлый виночерпий приковылял на ее место. Он просиял, услышав экстравагантное требование Ило принести бутыль валь-доленского, и, должно быть, быстро шепнул кое-что в задних комнатах, потому что следующей чаровнице, вплывшей в поле зрения Ило, никак нельзя было дать ни на один день больше пятнадцати. На этот раз им овладело сильное искушение одобрительно кивнуть, но он отклонил и эту претендентку. Обе они были профессионалками. Он мог с таким же успехом найти любительницу и получить то, что хотел, бесплатно.
      Ило взял в руки меню, но затем снова положил его на стол, позволив своим глазам рассеянно блуждать по большой комнате. В этот ранний час посетителей было немного. По пути сюда он видел совсем мало солдат и порядочное число курьеров. Казалось, в воздухе витало тревожное ожидание, не подходящее для таких мест. Он конечно же намного опередил вести о вторжении гоблинов. По крайней мере, гражданское население еще ничего не знало. Правительство и армия наверняка были осведомлены об этом, однако такую новость нельзя долго держать в секрете. Скоро закрутятся все колесики. Ило уже заметил существенное оживление на почтовых дорогах. За последнюю неделю выбор лошадей ухудшился. Официальное объявление императором новости в сенате - вопрос нескольких дней, и тогда плотину прорвет окончательно. Вспыхнет паника, и передвижение сделается почти невозможным. Он на редкость своевременно удрал.
      Принесли вино, восхитительно прохладное для этого времени года. В Хабе ледники редко бывали в порядке после начала лета.
      Еще день в седле - и он в Юдарке. А что потом? Заговорщики, вполне возможно, уже обнаружили местонахождение императрицы и похитили ее. Единственное, что он мог сделать, - поехать и лично убедиться в этом. Императором, который объявит ужасную новость о нападении гоблинов в Ротонде, будет не Шанди, хотя все вокруг ни на миг не усомнятся, что это он. Зато Зиниксо и членам Сговора прекрасно об этом известно, известно им и о гоблинах, но только один Ило знает, в какой узел связали Боги эти две нити.
      Его по-прежнему удивляло, до чего сильно он горюет по Шанди великолепному солдату, который стал бы великим правителем. Пример императора всегда воодушевлял Ило, а за эти последние недели в дороге их взаимоотношения дозрели до чего-то весьма близкого к дружбе. Еще одна забавная коллизия судьбы, потому что ни один из них не принадлежал к людям, легко открывающим свое сердце. Ило подозревал, что именно по этой причине его терзали сомнения, и он совестился соблазнить Эшиалу - отчего бы иначе ему мешкать так долго?
      Теперь все равно. По воле Богов кости выпали так: стрелы гоблинов избрали одного из беглецов, а другому посчастливилось ускользнуть. Остается только молиться, чтобы Шанди умер сразу!
      Снова Ило потянулся к меню и снова посмотрел в сторону - на этот раз он вглядывался в сумерки и нарциссы. Странно, но он почему-то сейчас подумал о короле Краснегара, этом загадочном, практичном и самодостаточном фавне, который, будучи скован своей прямолинейной деревенской моралью, не одобрял намерений Ило. Что бы он сказал теперь? Неужели не согласился бы, что такая молодая и уже перенесшая трагедию женщина заслуживает немного радости? Она была спящей принцессой, ждущей, чтобы верный возлюбленный разбудил ее поцелуем, бабочкой, все еще запертой в коконе и ждущей освобождения.
      Он разбудит ее и освободит. Это его счастливая обязанность.
      Любовные отношения с замужними женщинами легче, потому что они меньше опасаются нежелательных последствий. Незамужние более предприимчивы и раскованны. Но у Ило не было никакого опыта любовной игры с молодыми вдовами. Прежде всего он должен объявить Эшиале о ее вдовстве, а это может осложнить развитие их отношений. Эшиала никогда конечно же не любила мужа, но, как и подобает порядочной женщине, примется оплакивать его. Возможно, даже почувствует вину, что сердце ее не разбито, и станет убеждать себя в обратном. Сколь бы ни были искренни - а они и в самом деле будут искренни! - его попытки утешить Эшиалу, вначале она непременно их отвергнет.
      Ило никогда не сталкивался с подобной ситуацией прежде.
      На то, чтобы сломить ее сопротивление, потребуется время. По меньшей мере неделя. Неделя, но не больше, хотя бы потому, что уже миновала лучшая пора для нарциссов, а ему было дано магическое обещание.
      И все-таки потребуется время.
      По этой причине Ило и решил лечь пораньше - он был возбужден, как стадо жирафов, а слишком сильное желание всегда мешает деликатности в отношениях.
      - Вот ты где, милый! - проворковал обольстительный голос. Тонкая рука мягко легла ему на плечо. Он вопросительно поднял глаза.
      О да! Восхитительна.
      - Милый?!
      - Прошу прощения, мой господин! Я перепутала вас с другим.
      Ило сжал руку женщины и с кошачьей ловкостью поднялся на ноги.
      - Я именно тот человек, который вам нужен! - И неотразимая улыбка появилась на его лице.
      2
      На другой день весенняя буря, налетевшая со стороны Внутренних Вод, с ревом обрушилась на Дом Темного Тиса в Юдарке, заставив его дребезжать всеми окнами.
      К следующему утру погода стала еще хуже, и ветер оборвал с нарциссов последние лепестки.
      Но вскоре Бог Весны раскаялся в своем юношеском порыве. Во второй половине дня дождь прекратился, ветер стих, а тучи умчались прочь, явив миру солнце. Этим вечером Эшиала увидела вьющихся над карнизом ласточек - первых вестниц лета. Начали распускаться тюльпаны, но пора нарциссов миновала окончательно.
      * * *
      Обед, как всегда, стал событием, словно в Большом зале собралось несколько сот человек.
      Проконсул Ионфо - согбенный, с серебром в бороде императорский аристократ самого изысканного воспитания, истинный джентльмен - сидел во главе стола. Сегодня вечером он говорил о достойных внимания поэтах-эльфах, которых ему довелось встречать в свое время, и цитировал наиболее понравившиеся строки.
      Его жена, особа полная и на первый взгляд легкомысленная, как те зайцы, что отплясывали свои сумасшедшие весенние ритуалы на лугу за домом, на самом деле была совсем не такой. Природа одарила ее умом гораздо более острым, чем она обыкновенно позволяла увидеть посторонним, а в ее поражавшей пышностью груди билось большое сердце. Три месяца назад графиня Эигейз приняла хрупкую императрицу под свою опеку и лелеяла ее с любовью и хорошей долей здравого смысла. Эшиала прониклась к графине Эигейз огромным уважением.
      Центурион Хардграа, по прозвищу Мертвая Хватка, пребывал в своем обычном раздраженном состоянии, чувствуя себя неуютно в таком изысканном обществе. Старый вояка пользовался самой искренней симпатией Эшиалы. Он почти не участвовал в разговоре, но внимательно слушал и, она точно знала, все отлично понимал. Он был таким же фанатиком, как и граф, но на свой лад: его преданность скорее относилась не к Империи, а лично к Шанди и к его наследнице.
      Майа спала наверху, под присмотром няни. А императрица? Дочь бакалейщика? Здесь Эшиала была просто женой вымышленного лорда Эшерна, но, как ей казалось, даже служанки знали, что она одновременно и выше и ниже этого статуса. Изгнанница, оказавшаяся вне закона, чувствовала себя гораздо более здоровой и счастливой женщиной, чем при дворе. Из них всех только она одна и была полностью счастлива в Доме Темного Тиса.
      Три месяца в Юдарке? Почти четыре. Как летит время. Вот и нарциссы отошли. Еще с тех пор, как лопнули их зеленые почки, раскрыв золотые сердечки, Эшиалу часто преследовали мысли об Ило и о пророчестве, которое, по его уверениям, явил ему бассейн-прорицатель. Теперь момент упущен. Значило ли это, что надо ждать еще год, или пророчество было ложным? А может, этот темноглазый распутник лгал ей без зазрения совести? Последнее более всего походило на правду.
      - Могу я предложить всем перебраться к камину и выпить кофе? - спросил граф.
      Не встретив возражений, он приказал принести кофе и свечи. Солнце уже село. Огонь едва тлел, да в нем и не было особой нужды: через пару недель вечера станут настолько теплыми, что потянет на свежий воздух.
      Едва усевшись в свое любимое кресло у очага из полевого шпата, Эшиала поняла, что их ожидает не только кофе. Граф казался рассеянным, и даже Эигейз пребывала не в таком хорошем настроении, как обычно. Если центурион и был осведомлен о заботившей их проблеме, то на его дубленом лице это никак не отражалось. Он придвинул поближе табурет и сел - прямой как палка. Центурион не любил комфорт.
      Поднос с кофе внесла сама старая домоправительница Юкка. Теплая погода совсем не изменила к лучшему ее мешковатого одеяния - все то же бесформенное наслоение порядком изношенных и заплатанных одежд. Даже в доме она носила по два-три пальто и плаща, из-под которых торчали манжеты, воротники и оборки нескольких платьев. Ее мутные глаза выглядывали из бесчисленных глубоких морщин так же, как само лицо из-под потрепанной шерстяной шапки и многочисленных шерстяных платков. Она что-то бормотала про себя, шаркая по комнате.
      Наконец старуха ушла, по-прежнему увлеченно беседуя с кем-то, явно не из числа присутствующих в зале.
      - Сегодня утром еще две горничные попросили расчета, - вздохнула Эигейз, разливая кофе из серебряного кофейника.
      Графиня почти никогда ни на что не жаловалась, умея в любой ситуации подмечать положительную сторону. Если бы приближался конец мира, она с восторгом приветствовала бы снижение вследствие : этого мелкой преступности или чего-нибудь в этом роде. Не Юкка ли обещала стать проблемой сегодняшнего вечера?
      Из-за своей постоянной сутулости граф даже сидел, наклонившись вперед, и создавалось впечатление, будто он уже отчаялся когда-нибудь дождаться кофе.
      - Надеюсь, это не ее рук дело? Жена передала ему чашку:
      - Отнюдь нет. Юкка постоянно пилит и изводит их, но старуха отлично знает свое дело, и прислуга это ценит. Они или, по крайней мере, те, что постарше, должны иметь снисхождение к ее возрасту. Нет, все дело в ее странных разговорах о голосах, о каких-то духах.
      Эшиала решила, что есть более серьезные проблемы, чем Юкка. Это, похоже, только предварительная беседа. Ионфо печально покачал головой:
      - Юкка убедила их, что в усадьбе обитают призраки?
      - Или что она безумна. А возможно, и в том и в другом одновременно. Пирожное?
      - Я не слышал сверхъестественных голосов. Спасибо. И не видел никаких призраков. А вы, друзья мои?
      Все промямлили отрицательные ответы. Большой старый дом вообще-то мог быть местом, где водятся привидения, но они не являлись никому, кроме самой Юкки.
      - Я не знаю, как нам с ней быть, дорогая. Превосходный кофе! Она провела здесь полжизни. Вряд ли мы можем выгнать ее на улицу.
      - Я пыталась убедить ее отойти от дел, - вздохнула Эигейз. - Уже три раза пыталась. Она не обращает никакого внимания и продолжает вести хозяйство.
      Одна из редких шуток Хардграа, произнесенная как всегда с непроницаемым лицом, нарушила краткое молчание:
      - В армии ее быстро бы отправили служить в Гувуш.
      Ионфо тонко улыбнулся:
      - Не думаю, чтобы даже гномы заслуживали такого наказания! А вам, моя дорогая, советую продолжать молиться о том, чтобы однажды она окончательно рухнула под тяжестью своего гардероба. Где она откапывает все эти одеяния?
      - Я молю о терпении, чтобы не размозжить ей голову, - кротко заметила Эигейз. - Все это она находит на чердаке, где же еще! Кому-нибудь добавить сливок? Меду?
      Никто больше не пожелал ни сливок, ни меду. Граф с очевидным усилием повертел головой, осматривая комнату и желая убедиться, что прислуга убралась. Теперь он собирался перейти к делу.
      - Мэм, - обратился он к Эшиале. - Центурион.
      Его жена, очевидно, знала, что за этим последует.
      - Мы пробыли здесь почти четыре месяца. До сих пор Юдарк служил нам хорошим убежищем. Сговор не обнаружил нас, да и у соседей пропала охота сюда соваться.
      Конечно, прежде всего он хотел сказать, что Майа в безопасности. Все они так охотно согласились на это уединенное заточение с единственной целью защитить ребенка, спавшего наверху.
      - Однако я предвижу проблему.
      Хардграа кивнул:
      - Сад за домом?
      Ионфо поднял седые брови, подтверждая правильность догадки:
      - Именно так! Как вы знаете, это просто джунгли. На них не обращали внимания уже годы и годы. А наступает весна. Будь мы теми, за кого себя выдаем, давно должны были бы что-нибудь с ними сделать.
      Центурион устремил свой твердый, как сталь, взгляд на императрицу. Она не видела никаких трудностей.
      - А мы не можем нанять садовников?
      - Это было бы вполне логично, мэм. Но их потребуется целая маленькая армия, по крайней мере поначалу.
      - Ах, деньги...
      - Деньги, - недовольно согласился старик. - - Мы поступили так, как нам рекомендовали. Наняли слуг и намеревались вести обычную жизнь провинциальных обывателей, не привлекая внимания. Именно так, как хотел его величество император. К несчастью, такое ведение хозяйства низвело наши ресурсы до очень тревожного уровня.
      Эшиале никогда в жизни не приходилось беспокоиться о деньгах. Ее родители жили просто, соответственно своим средствам. Мать - бережливая домохозяйка, отец - мелкий торговец. Они не гнались за роскошью, которую не могли себе позволить, и прежде не сочли бы Юдарк скромным местечком, разве что теперь... С тех пор как наследный принц посватался к их дочери и добился ее руки, золото полилось на них, словно вешние воды.
      Смущение графа, как в зеркале, отражалось на лице его жены. Им обоим также никогда не приходилось заботиться о деньгах. Глаза центуриона странно блеснули, но он ничего не сказал.
      - Еще кофе, мэм? - спросила Эигейз. - На самом деле вопрос, как вы понимаете, не в деньгах как таковых. Все, что у нас есть, к вашим услугам. Вопрос в том, как получить деньги. Еще меду? Мы могли бы написать Тиффи, и он привез бы нам целый воз золота...
      - И привел за собой Сговор? - наконец поняла Эшиала.
      - Боюсь, что так, - сказал граф, который ерзал на стуле, пытаясь выпрямить свою сгорбленную спину. - Следует предположить, что за нашим управляющим следят. И за всеми нашими домами, так как их у нас несколько. И за нашими родственниками тоже. Не вызывает сомнений, моя госпожа, что мы не можем безопасно заполучить наши ресурсы, как бы сильно нам этого ни хотелось.
      Порой Эшиала сомневалась, действительно ли она верит в существование этой таинственной армии волшебников. Если она существует, то почему оказалась неспособна обнаружить их? Может быть, император и его семья не слишком заботят Зиниксо? Империя, похоже, прекрасно обходится без них.
      Центурион поставил свою чашку из хрупкого китайского фарфора, на редкость не гармонировавшую с его мощными пальцами, на соседний столик.
      - Это моя вина, мой господин. Я проверял припасы, которыми снабдил нас чародей, но не сумел правильно оценить наши потребности.
      Проконсул бесстрастно покачал головой:
      - Вряд ли следовало ожидать, что задача окажется вам по плечу. И должен с сожалением заметить - с ней не справился бы и сам чародей.
      Ионфо имел в виду, что Распнекс был дварфом, а дварф мог бы всю жизнь прожить на те деньги, которые аристократ-имп тратит за неделю. Вероятно, Распнекс думал, что щедро снабдил их. Шанди же вовсе не разбирался в домашних расходах; обеспечение армии и всей Империи - вот в чем он поднаторел. Даже король Краснегара, который, правда, не имел непосредственного отношения к этому делу, вероятно, не слишком хорошо разбирался в экономике такого рода. Эшиала разозлилась на саму себя за то, что заранее не предусмотрела возможных проблем, но и она была виновата не больше остальных.
      - Насмешка судьбы! - вздохнул граф. - Мы ускользнули от легиона волшебников и теперь оказались беспомощны перед простейшей задачей: как раздобыть презренный металл.
      - Что толку рассуждать о том, что мы сделали или должны были сделать, твердо сказала Эигейз. - Есть проблема, и мы должны найти решение.
      Здравый смысл также был одним из ее достоинств.
      Хардграа подождал, не захочет ли высказаться кто-нибудь еще, и предложил:
      - А картины? Бронза? Посуда?
      - Продать их можно, - согласился граф, - но станут шептаться слуги, прослышат соседи, да и кто возьмется торговать ими для нас? Если вы, центурион, нагрузите и привезете в Фэйнтаун воз с произведениями искусства, вас обвинят в воровстве. Можно заложить одну-другую безделушку в ломбард, но делать это слишком часто... При нормальном порядке вещей надо было бы вызвать посредника из Хаба... Но мы рискуем привлечь внимание и дать повод к сплетням. Вспомните, что у нас нет законного права находиться здесь. Я согласен с вашим предложением, но, как вы сами понимаете, это очень ограниченный источник.
      Солдат бесстрастно кивнул:
      - Мне нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
      Начальник службы безопасности императора, должно быть, чувствовал себя не в своей тарелке, когда приходилось обсуждать ведение домашнего хозяйства.
      Теперь настала очередь Эшиалы высказаться. Но как могла она решить проблему, поставившую в тупик изворотливого Ионфо и его практичную жену?
      Переехать в усадьбу поменьше? Нет, конечно нет. Шанди и другие могут вернуться сюда, в Юдарк. Он предназначен послужить не только убежищем, но и штаб-квартирой.
      - Ну а почему бы нам не отпустить слуг? - предложила она. - Пусть разносят слухи, будто в усадьбе обитают привидения. Мы-то знаем, что это не так, и впятером могли бы жить очень дешево, под охраной слухов о привидениях.
      - Это была бы жизнь без всякого комфорта, - сказал граф.
      - Непривычная скорее для вас, чем для меня. Моя мать никогда не держала больше трех служанок, а обычно только двух.
      Ионфо молча и недовольно кивнул. Очевидно, он уже думал об этом решении.
      Эигейз тоже кивнула, да так энергично, что задрожали многочисленные складки у нее на подбородке.
      - Может быть, это единственный выход, дорогая. Конечно, в округе станут сплетничать, а мы так надеялись этого избежать... Впрочем, проблема ведь не очень срочная?
      Ее муж отрицательно покачал головой:
      - Не очень. Золота у нас хватит на несколько месяцев, а возможно даже, и на пару лет, если не тратить их ни на что, кроме еды. Но я не склонен нанимать легион садовников.
      - Ах, если бы только мы могли послать весточку Тиффи! - вздохнула Эигейз.
      - Давайте хорошенько все обдумаем, - сердито нахмурился Хардграа.
      Возможно, он чувствовал себя виноватым в том, что подвел Шанди.
      3
      - Проснитесь! Проснитесь! Пронзительный голос проник в сознание спящей Эшиалы, как резкий скрип несмазанной телеги. Она изумленно открыла рот, пытаясь понять, откуда взялись кружащиеся во тьме над ее кроватью огни свечей. Кто здесь? В чем дело, ведь дверь была заперта. Она всегда запирала дверь, это было первое, чему она научилась при дворе.
      - Он здесь!
      Домоправительница Юкка размахивала канделябром в опасной близости от полога кровати.
      - Кто? Кто здесь?
      - Герцог! Он приехал!
      Эшиала натянула одеяло до подбородка, пытаясь прогнать остатки сна и осознать происходящее.
      - Какой герцог? Откуда вы знаете? Как вы попали в мою комнату?
      - Пойдемте, леди! Он вернулся к вам, как обещали духи!
      В своей кроватке в углу тревожно заворочалась Майа.
      Герцог? Старая ведьма имеет в виду Ило? Но если Ило здесь, значит, с ним должен быть и Шанди?
      - Выйдите из комнаты! - резко бросила Эшиала. - Сейчас же! Подождите в коридоре! Все хорошо, моя малышка, мамочка здесь.
      Когда дверь закрылась, Майа уже опять спокойно посапывала во сне.
      С бешено колотящимся сердцем императрица опустила ноги на холодный ковер. Лунный свет проникал в комнату. Ило вернулся? Хоть эта дряхлая старуха была безумнее мартовских зайцев, но прежде она никогда не позволяла себе подобных фокусов. Надо все хорошенько проверить.
      Эшиала оделась потеплее и, убедившись, что дочь крепко спит, вышла в коридор. Там ее ждала Юкка - шаркающая куча тряпок, освещенная пятью мерцающими огоньками.
      Должно быть, у нее имелись ключи от всех замков. в доме - никто ведь не думал спрашивать у нее отчета.
      - Теперь говорите.
      - Герцог...
      - Это вы уже сказали. Где он?
      - Снаружи. Пока не здесь, не в доме.
      - Что? Откуда же вам тогда известно, что он приехал?
      - Они сказали мне. Духи!
      У Эшиалы отлегло от сердца. Бред, просто бред сумасшедшей старухи! Все-таки надо проверить как следует. Старая карга, возможно, имела в виду Ило, который как раз и был герцогом Иллипо.
      - Сюда, леди! - взвизгнула Юкка.
      - О нет! - Императрица пошла в другую сторону. - Сначала мы разбудим центуриона.
      - Он не там! Он внизу! - пронзительно взвизгнула старуха у нее за спиной, однако побрела со свечами за ней следом.
      - Откуда вы это знаете?
      - Солдат нам не нужен. Он опасен.
      - Нет, он-то нам как раз и нужен.
      Дверь в комнату Хардграа была открыта, а постель центуриона пуста. Обернувшись, Эшиала потребовала, чтобы Юкка провела ее к нему. Старуха ворча прошла по галерее, затем стала спускаться по главной лестнице.
      У подножия лестницы стоял Хардграа, с фонарем в одной руке и обнаженным мечом в другой.
      - Она говорит, герцог вернулся, - объяснила Эшиала, опасливо покосившись на меч.
      - Вокруг ни единой души, - уверенно сказал солдат.
      - Где он? - спросила Эшиала старуху.
      Та подняла свою закутанную в платки голову, всматриваясь в балки на потолке и словно к чему-то прислушиваясь.
      - За воротами. Он ранен, ранен!
      - Она сумасшедшая!
      В груди у Эшиалы громко стучало сердце.
      - С ней никогда раньше такого не случалось, центурион. Мы должны пойти посмотреть.
      - Я позову людей.
      - Нет! - Разве когда-нибудь прежде она пыталась командовать центурионом? Возможно, он не один! Вдруг Шанди с ним? Вы хотите, чтобы слуги потом болтали? - Она не облекла в слова свою следующую мысль: "Возможно, я окажусь не одна, когда снова вернусь в постель".
      Эшиала намеревалась пойти с Хардграа, но старый воин не захотел об этом даже слышать и поднялся разбудить графа. Дрожа от холода и волнения, она опустилась на колени перед очагом, пытаясь вдохнуть жизнь в угасшую золу. Мужчины ушли. Юкка исчезла. Вскоре пришла Эигейз - в просторном домашнем платье, волосы накручены на папильотки - и тяжело рухнула на стул. Если она что-то и говорила, то Эшиала ее не слышала.
      Шанди?! Она не готова снова стать его женой. Ей нужно время, чтобы настроиться. Или Ило?! Но пора нарциссов уже миновала...
      В любом случае чудное спокойствие Дома Темного Тиса отныне нарушено.
      Эшиала едва узнала Ило. Он, похоже, был без сознания и с ног до головы покрыт грязью. Хардграа внес его на плече и опустил на стул. Ее поразила сила пожилого мужчины.
      - Что с ним? - спросила она, со страхом глядя на откинувшуюся голову и затуманенные, бессмысленные глаза Ило.
      - Главным образом истощение. Граф поставил на пол два фонаря и возвратил Хардграа его меч.
      - Но он ранен. У нас найдется горячая вода, дорогая, и чистое белье? спросил Ионфо жену.
      - Конечно! - тревожно пискнула Эигейз и схватила фонарь.
      Закутанная фигура мелькнула в пятне света. Это была Юкка, несшая поднос с дымящейся кружкой на нем. Она присела перед раненым. Ило прищурился на нее и произнес первые слова:
      - Еда? О Боги, еда!
      - Где мой муж? - заставила себя задать вопрос Эшиала, боясь любого из возможных ответов.
      Ило огляделся, чтобы понять, кому принадлежит голос.
      - Постойте! - рявкнул Хардграа. Он схватил Юкку за плечи и поднял ее на ноги. - Ты сейчас отправишься в свою комнату и останешься там! Ясно?
      - Герцог...
      - Убирайся! Живо!
      Наконец Юкка ушла. Ило чертыхался, пытаясь отхлебнуть горячий напиток и в спешке проливая его на себя.
      - Где мой муж?
      Ило, не поднимая глаз, между глотками проговорил:
      - Он мертв. Гоблины схватили его.
      Чуть позже Эигейз, стоя на коленях перед стулом Ило, смывала грязь и кровь с его ног. Он стонал, когда с него снимали сапоги. Его рейтузы и икры были разодраны ниже колен. И все это время Хардграа стоял, приставив кончик своего кинжала к его горлу, и требовал, чтобы он все рассказал.
      Мертв? Шанди?!
      Некоторое время спустя Эшиала лежала на кровати, уставившись в темноту. Шанди мертв. Она вдова. Вдовствующая королева.
      А в углу беспечно спала двухлетняя Уомайа I, императрица Пандемии.
      4
      Утpo выдалось солнечным и жарким, но Эшиале казалось, будто она движется в густом тумане. Разговоры все об одном и том же возникали ежеминутно и всегда сопровождались настороженными взглядами по сторонам, чтобы убедиться, не слышат ли их слуги.
      Ило спал наверху, и все происшедшее можно было принять за ночной кошмар, который только привиделся.
      Юкка трещала и хихикала без умолку, уверяя озадаченных слуг, что герцог вернулся, как ее и предупреждали духи. Эигейз ходила за ней следом, объясняя, что у старухи галлюцинации, и повторяя заранее выдуманную историю об их прежнем слуге Яане, неожиданно свалившемся им на голову. Никакой это не герцог Иллипо. Возможно, Юкке он напомнил кого-то из тех, с кем она была знакома в юности.
      Вскоре кондитер попросил расчета, и даже оптимистка Эигейз не смогла найти в этом ничего обнадеживающего.
      Проконсул, казалось, постарел лет на двадцать - он осунулся, руки его дрожали. Он по нескольку раз повторял одно и то же, как будто в голове у него вертелась испорченная пластинка.