- Вот неплохое местечко, - сказал он. - Гэт, тебе здесь что-то не нравится? Куда мы идем?
      - Мы идем к "Трем пиратам", и у нас мало времени.
      - Куда? Почему? Что ты задумал?
      - Ты подожди, увидишь. Делай, что я тебе скажу, и узнаешь, почему ты не едешь в Нинтор. - Все так, кроме того, что он почти наверняка поедет.
      - А на что похоже твое предвидение, Гэт? Ну и вопрос! Это уж слишком!
      - Как память, только действует вперед, а не назад!
      Было трудно описать, как иногда он мог видеть больше, чем одно будущее, и почти невозможно объяснить, что сейчас бездумная болтовня Ворка очень ему на руку, так как он не знал точно, что именно через мгновение произойдет, если это нечто обыденное. Важные события он предвидел, а обычные - нет, точно так же, как помнил важные события из прошлого и забывал незначительные. Как бы он мог, например, объяснить словами необходимость иной раз пойти куда-то и сделать что-либо, чтобы узнать какие-то факты, даже уже заранее имея сведения о грядущих событиях, потому что если он этого не сделает, то создаст парадокс, неразрешимый для него самого. И он не собирался объяснять Ворку, каким образом иногда действительно важные вещи...
      Тут все и произошло, прямо посреди улицы. Предвидение стало реальностью, и он неожиданно обнаружил, что лежит под столом и смотрит на чьи-то ботинки. Он споткнулся и спросил:
      - Где я?
      - Гэт! Что случилось?
      - Где я? - прошептал Гэт, опасаясь, как бы владелец ботинок его не услышал.
      - Ты в Ургаксоксе. На улице! Что случилось?
      Гэт вздрогнул и снова очутился в настоящем, весь мокрый от пота. Да, он действительно на улице, стоит, прислонившись к двери. Несколько гномов застыли на противоположной стороне, уставившись на него черными бусинками глаз. Такие штуки не случались с ним с тех пор, как он спас императора. И ему вспомнилось, как Распнекс говорил в Гваркиарге о том, что предвидение способно свести человека с ума. Лучше бы чародей этого не говорил, потому что Гэт и сам частенько задавал себе вопрос: а не сходит ли он с ума, и ему не слишком-то помогало сознание т того, что это и в самом деле может случиться.
      "Все в порядке. Сосредоточься. Ты только идешь к "Трем пиратам". Ты еще не пришел туда. Не думай о важных событиях, которые еще произойдут. Думай о том, что происходит сейчас".
      - Пошли! - мрачно сказал он и двинулся вперед.
      На какое-то время Ворк притих, но вскоре захотел знать, почему они идут именно в "Три пирата", и откуда Гэт знает о "Трех пиратах", и что особенного...
      - Вот, пришли! - сказал Гэт.
      На вывеске, конечно, не было написано ни слова, были только три грубо намалеванных мужских лица, густо заросших рыжими бородами и усами. Любой неетун, рискнувший зайти в дверь под подобной вывеской, должен был приготовиться к тому, что обратно его вынесут по частям.
      Гэт толкнул дверь и вошел, раздумывая: хватило ли бы у него на это храбрости, будь он один. Он немного рисовался перед своим новым другом или новым соратником - Ворка можно было назвать и так. Ворк говорил, что хотел иметь друга, но на самом деле он хотел иметь вожака, несмотря на то, что был годом старше Гэта. Ему нужно было идти за кем-то сильнее его самого.
      Обстановка была Гэту немного знакома, так как он пару раз побывал в пивных в Краснегаре. Однажды его послали найти и привести кузнеца Крафаркона, а еще как-то раз он увязался за отцом, когда тот пошел по делам.
      "О, папа, папочка!"
      Несмотря на ранний час, большая комната была полна народу. Стоял невообразимый гвалт. Воздух пропитался винными парами. Не было видно ни одной темноволосой головы, и Гэт неожиданно почувствовал себя маленьким. С одной стороны в три ряда стояли дощатые столы, за которыми посетители ели рыбный суп, а с другой находился бар. Он направился к бару. Протиснуться поближе оказалось нелегко - нельзя задевать етунов, особенно пьяных етунов. Однако в конце концов ему удалось пробраться.
      За стойкой стоял голый по пояс здоровенный детина. Его волосатое, сплошь покрытое татуировкой тело лоснилось от жира. Физиономию бармена столько раз разбивали и вновь сшивали, что лицом ее назвать было никак нельзя. Он повернулся боком и краем глаза изучал двух новых посетителей.
      - Молоко не подаем, - сказал он. Гэт достал монету, которую дал ему посланник, и звякнул ею о прилавок:
      - Две кружки пива. Слабого пива. У него внутри все дрожало от волнения. Бармен отвернулся, погрузил две кружки в ведро и поставил их перед посетителями.
      - Слабого пива, я сказал.
      Гэт знал, что произойдет, если он выпьет эту гадость. Уж во всяком случае никакого Нинтора не будет.
      Лицо бармена скривилось как от боли, но скорее всего, он улыбался. Детина взял кружки, вылил их содержимое обратно в ведро и зачерпнул из другого ведра. Затем он потянулся за монетой. Гэт взял свою порцию и начал проталкиваться назад сквозь шумную толпу.
      - Этот наглец надул тебя! - повизгивал Ворк сзади. - Он должен был дать тебе сдачу. Или еду. Или еще что-нибудь.
      Так что же, драться теперь с ним?
      - Успокойся и иди за мной! - велел он Ворку.
      Середина комнаты была достаточно свободной. Гэт поспешно миновал ее, направляясь к ряду столов, и обошел один из них, стараясь не задевать людей, сидящих на табуретках. Кое-кто из них хлебал суп - пахло вкусно, - другие уже отключились. Несколько человек с красными, разгоряченными лицами о чем-то спорили. В таком шуме было трудно думать. Наконец он нашел место, которое искал - чтобы сидеть лицом к двери.
      Ворк шлепнулся рядом, его зеленые глаза были размером с яйцо.
      - Брат! - сказал Гэт, поднимая свою кружку.
      - Брат! - просиял Ворк, выпил и шумно выдохнул.
      Пиво Гэту совершенно не понравилось - оно оказалось ужасной гадостью по сравнению с краснегарским.
      - Допивай! - скомандовал он Ворку, не отрывая глаз от двери. Он мог определить, когда она открывалась и закрывалась, по свету, но было плохо видно, кто входил, так как толпа загораживала проход.
      - Гэт? - прошептал обеспокоенный Ворк. - Что произойдет?
      - Ты не поверишь мне!
      - Поверю.
      - Нет, не поверишь. Просто делай, что я скажу, и... И это снова случилось. Он шел по сходням, вы тянув руку и пытаясь улыбнуться и сказать: "Брат!"
      Чайки кричали над головой, палуба дрожала под ногами, и сотни синих глаз...
      - Гэт!
      Глаза Гэта были закрыты, кулаки сжаты.
      - Я в "Трех пиратах", да?
      - Да. Что случилось?
      У Тана Драккора было совершенно младенческое личико, только блестящие голубые глаза смотрели холодно. Гэт сошел с последней ступеньки трапа, почувствовал пожатие мозолистой руки Драккора и оказался в его могучих объятиях.
      И вновь все прошло. Назад, в настоящее, к "Трем пиратам". Безумие! Он потер лоб, с которого струился пот.
      - Ничего. Просто очень уж длинный день. Я переживаю все слишком часто, когда... Вот!
      Ошибиться и не узнать нового посетителя было невозможно. Гэт схватил Ворка за пухлую руку:
      - Быстрее! На пол!
      В мгновение ока оба они очутились под столом. Если раньше глаза Ворка были размером с яйцо, то теперь напоминали яичницу. Но никто ничего не заметил. Никто не засмеялся и не стал таращиться.
      - Ложись! - прошептал Гэт. - Если кто-нибудь нас заметит, сделай вид, будто отключился. Молчи и слушай!
      Взирая на него как на сумасшедшего, Ворк откинулся назад и оперся на локоть. Гэт перекатился на живот и положил под голову руку, чтобы его лицо было подальше от пола, почти такого же грязного, как и улица.
      Ноги прошли мимо. Неподалеку под столом и в самом деле храпел напившийся до бесчувствия посетитель.
      Очень слабый голос произнес:
      - Гэт? Он промолчал.
      - Гэт, мне хочется писать.
      - Ну так пописай!
      "Кто тут заметит? И зачем Ворку понадобилось говорить об этом", - подумал Гэт, проклиная про себя пиво. Сам-то он не выпил так много! Ворк захныкал.
      Затем показалась пара огромных ботинок, один из них, зацепив табурет, подтащил его так, чтобы их владелец мог сесть. Когда-то очень изящные - с серебряными пряжками и красивой строчкой сверху, - Ботинки теперь были грязны и насквозь промокли. Гэт никогда не видел их раньше, но рискнул посмотреть на Ворка. Лицо приятеля было белее свежевыпавшего снега - очевидно, Ворк узнал эти ботинки. Пивная кружка брякнула о стол.
      Пара грязных босых ног присоединилась к ботинкам. Заскрипел второй табурет. Еще одна кружка стукнула о столешницу рядом с первой.
      - Что происходит? - строго спросил посланник Крагтонг низким голосом. Почему так людно в городе??
      - Они направляются на сходку, - сказал другой голос.
      - Я это знаю, болван. Но зачем пришли в Ургаксокс?
      Обладатель другого голоса хихикнул:
      - Хотят убедиться, правда ли это.
      - Правда ли - что?
      - Будто Империя вывела легионы из Гувуша. Четыре из них.
      - О Боги! - произнес Крагтонг.
      Затем последовало шумное бульканье, и кружка снова стукнула о стол. Пиво через щели в крышке стола закапало Гэту на плечо.
      - XIII легион еще здесь, в городе, да XXVII на материке, но это всё. И притом, что они прыгучие как блохи, у них едва хватает людей, чтобы следить за всеми галерами.
      - О Бог Разрухи! - пробормотал Краггонг. - Это же открытая дверь! Денежки, которые просто валяются на дороге!
      - Вот именно. И Драккор здесь. Послышалось хрюканье.
      - Мне показалось, я узнал его одеяние. Слыхал, он отправился на юг в этом году?
      - Он вернулся. Вы догадываетесь, что он собирается сказать на сходке?
      - Теперь они пойдут за ним! Значит, война!
      - Бесспорно пойдут! Такой шанс, как сейчас, выпадает раз в сто лет.
      Последовало многозначительное молчание - посланник переваривал новости. Снова холодная струйка пива протекла на Гэта. Наконец заговорил другой человек, но гораздо менее уверенно, чем прежде:
      - Импы что-то подозревают. Они держат половину когорты на двенадцатом причале. Знай импы наверняка, что это галеры Драккора, многие вещи могли бы...
      Громовой раскат заставил подслушивающих юнцов подскочить от неожиданности. Видимо, кто-то с силой врезал по столу кулачищем.
      - Если ты намекаешь, что я мог бы... - И волосатая рука посланника легла на рукоятку кинжала.
      - Нет, нет! - торопливо сказал его собеседник.
      - Подумываешь, как бы самому продать его?
      - Нет, нет, нет! Конечно же нет! Другой человек держал руки под столом, и сейчас они дрожали.
      - И не мечтай об этом! - прорычал Крагтонг. - Многим доводилось видеть свои внутренности и за меньшее прегрешение.
      Он отпустил кинжал. Руки исчезли, и снова наступила пауза: собеседники пили пиво.
      - А вы собираетесь на сходку, посланник? - спросил другой человек.
      - Ясное дело.
      - Он тут хвастался, что добавит Спитфрит к своей коллекции.
      - Ха! Я не боюсь такого ничтожества, - прорычал великан. - Один косой взгляд со стороны Драккора - и я откажусь от дипломатического иммунитета и окажу услугу всему миру.
      Эти слова показались Гэту на удивление неубедительными, хотя он и не мог бы сказать почему.
      - Они в любом случае могут лишить вас неприкосновенности. В этом году, когда все так и жаждут крови, он получит голоса.
      Снова пауза. Долгая пауза.
      - Может быть, ты и прав, - пробормотал Крагтонг. - О Бог Крови! А у меня для них важные новости. Собирался взять туда кое-каких гостей.
      - Вам решать, - весело сказал его собеседник. - Был рад работать для вас. Воспользуйтесь случаем! А если что - упомяните мое имя вашему преемнику.
      Тан прорычал какие-то ругательства и сделал несколько шумных глотков.
      - Есть что-нибудь еще? - Кружка снова со стуком опустилась на стол, судя по звуку, на этот раз пустая.
      - Прошел слушок, что легионы также ушли из Оллиона. Халиф предлагает за отправку морем хорошую цену.
      - Кровь и пламя! - Старик громогласно рыгнул и передвинул ботинки назад, собираясь вставать. Показались его руки, вынимающие из кармана небольшой мешочек, который звякнул, когда шпион принял его под столом. - К тому же я дам тебе бесплатный совет, - сказал посланник. - Убирайся из города и подольше не возвращайся.
      - Спасибо, но Кинда уже подумал об этом. Крагтонг невнятно хрюкнул:
      - Знаешь ли, боюсь, присутствие на сходке положит конец моей миссии в Двонише. Да, только что вспомнил - у меня важная встреча!
      - Мудро, - мягко сказал другой человек.
      - Так что лучше продолжай отправлять донесения по прежнему адресу. В конце концов, Гваркиарг - не самое паршивое место!
      Его собеседник подобострастно засмеялся, оба встали. Ботинки и босые ноги вместе удалились.
      Гэт сел, чувствуя, что весь дрожит. Он заранее знал каждое слово, но наяву все оказалось куда ужаснее. Знал Гэт и что затем сделает - неужели он и в самом деле настолько безумен?
      Ворк выглядел так, словно умер, к тому же мучительной смертью. Он облизал губы и ничего не сказал.
      - Ты, брат, не поедешь в Нинтор, - хрипло произнес Гэт.
      Ворк покачал головой.
      - Ты знал? - пробормотал он.
      - Знал.
      - Гэт... Ты ведь не думаешь, что отец испугался... - Весь мир Ворка только что пошатнулся. - Испугался Драккора?
      - Конечно, он не испугался. Ты же слышал, у него очень серьезное дело. Пошли.
      Никто не заметил, как они появились из-под стола. Ни тому, ни другому и в голову не пришло допить пиво. Они направились к двери.
      На грязных улицах отвратительно воняло, но, слава Богам, дул свежий ветер. Гэт втягивал его большими глотками. Сердце болезненно колотилось в груди, в горле саднило. Посланника поблизости видно не было. По улице важно вышагивали голуби, и пара ребятишек-гномов по-кошачьи подкрадывалась к ним.
      - Теперь обратно на корабль? - спросил Ворк. Гэт покачал головой:
      - Я сказал, что мне нужна твоя помощь, помнишь? Хочу попросить тебя об одном одолжении.
      Ворк согласно кивнул, но конечно же не собирался делать ничего, пока не узнает, что от него требуется.
      - Подождешь часок, - доверительно сказал Гэт, - а затем вернешься. Когда тебя спросят, где я, все объяснишь, но не раньше!
      - Что?! - закричал Ворк. - Куда ты собрался?
      - Нужно, чтобы послание дошло до танов, - проговорил Гэт. - Твой отец не поплывет в Нинтор. А не поплывет он - и император не осмелится. Мама, очевидно, не сможет.
      На щеках Ворка проступили два красных пятна, в то время как лицо его оставалось белее мела, за исключением синяка, который теперь был лиловым.
      - Но ты не можешь...
      - Я должен, - твердо сказал Гэт, желая больше всего на свете, чтобы это было не так. - Это мой долг.
      Маме будет тяжело: сначала Кейди, затем он. Но отец одобрил бы его решение, и только это имело теперь значение. Отец отдал свою жизнь за это дело, так почему Гэту не рискнуть своей?
      - Ты не пойдешь! - снова воскликнул Ворк. Они оба отошли в сторону, когда мимо проехала повозка, и ни один из них даже не заметил ее.
      - Пойду. Я сын тана! Я могу попасть на сходку!
      - Как? У тебя же нет денег!
      - Драккор в городе, - сказал Гэт, и он уже знал, как выглядит Драккор. Ты же слышал. Он направляется на сходку. Я попрошу его взять меня с собой.
      - Он не возьмет! - выдавил Ворк.
      - Возьмет, - печально вздохнул Гэт, всей душой желая, чтобы этого не случилось. - Он отплывает очень скоро.
      Краска разлилась по детскому лицу Ворка.
      - Я иду с тобой! Да, он пойдет.
      - Это опасно, - предупредил Гэт, - ведь, судя по тому, что мы услышали, твой отец не входит в число друзей Драккора.
      - Он и мой родич! Кроме того, только таны могут получить вызов.
      - Ты уверен?
      - Конечно уверен!
      Гэт усмехнулся. Спорить было бесполезно, потому что именно так все и должно было произойти.
      - Хорошо. Тогда пошли. На двенадцатый причал! Вперед, брат!
      4
      Самое тяжелое на войне - ожидание. Вероятно, никто не знал этого лучше, чем Эмшандар V, милостью Богов законный император Пандемии, повелитель четырех океанов и так далее и так далее, бывший проконсул, легат, трибун. И все же, если выжидать подходящего момента, чтобы исполнить намеченное, тяжело, то просто ждать неизвестно чего куда хуже.
      Шанди немного прогулялся по набережной и теперь возвращался на корабль. Половина города находилась под водой, да он и не имел желания осматривать эти унылые места. Они навевали неприятные воспоминания. Возвращение в Империю его Империю! - вызывало на удивление безрадостное чувство. При виде легионеров у него комок подкатил к горлу. Солдаты должны были чуть ли не прыгать, привлекая внимание императора и приветствуя его, а они совершенно не замечали. У всех у них на одежде были песочные часы - символ XIII легиона, что одновременно казалось ему странным и возмутительным. Раньше XIII легион располагался в форте Агрейн. Кто-то перевел его в Ургаксокс и вывел отсюда IV и VIII легионы. Кто играет с его армией? Если это не мерзкий дварф, то, скорее всего, кузен Эмторо, почти такой же негодяй да к тому же еще и идиот.
      Шанди имел дело с XIII легионом во время своего пребывания в Гувуше. Вот он прошел мимо трибуна, с которым, как ему казалось, встречался прежде, но ни единая душа не узнавала его. Да, впрочем, всякий, увидевший императора, болтающегося по докам в Ургаксоксе в одежде ремесленника, решил бы, что у него галлюцинации.
      Кроме того, все легионеры старательно наблюдали за галерами из Нордленда. Как будто это что-то давало! Даже цивилизованные етуны, плавающие на торговых кораблях, непредсказуемы и опасны. А уж тем из них, кого не коснулась цивилизация, можно доверять не больше, чем голодным белым медведям. Почему их так много в городе? Пятьдесят человек на галеру... История армии доказывала, что одна галера могла сравниться по меньшей мере с манипулой - подразделением легиона, насчитывающим двести человек. Четыре против одного. Неоднократно экипаж одной галеры одерживал верх над целой когортой. Десять против одного. Эти записи были надежно заперты в хранилище в Хабе и содержались в полнейшей тайне, какую только может обеспечить угроза смертной казни.
      Вид множества белокурых голов совершенно естественно привел Шанди к мыслям о сходке в Нинторе. Если верить посланнику, туда могло съехаться до пятидесяти танов, хотя не более двух десятков из них представляли какой-то интерес, то есть были в состоянии снарядить больше одной галеры. Таким образом, число галер у нордлендского побережья могло перевалить за сотню. Пять тысяч человек, по численности - легион. Нет уж, спасибо. Если Шанди придется сражаться с жителями Нордленда, он предпочтет, чтобы его шансы были значительно выше. К тому же, если зазвучат трубы войны там, откуда явились эти галеры, в распоряжении танов окажется предостаточно точно таких же кораблей.
      За возможность побывать на сходке в Нинторе он готов был отдать руку. Очень редко случалось, чтобы иностранных гостей приглашали на сходку и еще реже их там принимали. Одному или двум из его далеких предков довелось там присутствовать, но отнюдь не в качестве императоров. Для постороннего приглашение было невероятной удачей, особенно если оно исходило от посланника, который обеспечивал дипломатический иммунитет, чего не могли сделать другие таны. Когда Шанди шагал по пирсу, возвращаясь на "Гуркс", у него голова шла кругом от мысли, что предстоит отправиться в Нинтор!
      Увы, появление в Нинторе сродни самоубийству не только для него, но и для всех его спутников. Он пришел к этому заключению несколько дней назад и чем больше об этом думал, тем более очевидным казался ему этот вывод. Кто бы ни явился на сходку танов, Сговор схватит его. Шанди еще не заговаривал об этом, и никто не заговаривал, но император был уверен, что все только и ждали, чтобы кто-то другой первым нарушил молчание, опасаясь бурной реакции со стороны Крагтонга, которую вызовет подобное благоразумие. Несмотря на мирную должность посланника Нордленда в Двонише, которую он занимал после того, как отошел от дел, в глубине души великан оставался бесстрашным кровожадным разбойником. Его боевое прошлое, расскажи он о нем, заставило бы даже храбрецов трепетать от ужаса. Старый негодяй, должно быть, предвкушал бурю, которую вызовет, попросив согласия сходки выслушать императора или женщину - тана Краснегара. Он с презрением отвергнет тех, кто пасует перед опасностью.
      Шанди поднялся по сходням и тут же отскочил в сторону. Огромный куль несся над палубой ему навстречу. Снизу в него вцепились два дюжих светловолосых гиганта, скользя по палубе, истекая потом и извергая проклятия. В какой степени они управляли этой грудой, а в какой она тащила их за собой, было не совсем понятно. Наконец они врезались в борт, их опасная ноша покачнулась и перевалилась на причал в ожидавшую телегу. Молодцы тут же бросились прочь, барабаня босыми пятками по доскам. Корабль разгружался. Етуны работали с такой же яростью, с какой сражались, - швыряли в сети железные инструменты, бегали там, где можно было ходить, выбирали канаты - и все это так неистово, словно на счету была каждая секунда. Формально руководившие ими дварфы наблюдали за работой в угрюмом молчании и не пытались вмешиваться.
      На носу корабля, усевшись на сложенных одна на другую крышках люков, точно на садовой скамейке, Инос и чародей грелись на утреннем солнышке. Странная парочка. Дварф был одет в черную, изрядно поношенную шахтерскую робу. Между его щетинистой бородой и полями шляпы виднелись лишь широкий нос и глаза цвета серого агата. Ботинки точно вросли в палубу, руки размером с лапу тролля покоились на коленях - все это производило такое впечатление, будто он собирается просидеть здесь до скончания века.
      Для Инос это сиденье было слишком низким и потому неудобным. Она откинулась назад, опершись на руки, а ее колени торчали вверх. Королева над чем-то смеялась, и солнечный свет, отражаясь от воды, отбрасывал золотые блики на ее светло-медовые волосы. Уже не юная, но все еще очаровательная женщина, не имп и не етун. Обычно в результате подобных кровосмешений появлялись неуклюжие создания, но в Инос были видны богатейшие возможности, которые Боги проглядели, создавая стандартные расы. Замечательная женщина королева Иносолан! Привыкла все делать по-своему и не видела причин менять привычки только потому, что уже не имела власти надо всем, что ее окружало. Она могла легко прийти в ярость, столкнувшись с вероломством; с остротой рапиры проникнуть в самую суть проблемы; парировать насмешки и лесть логикой и такой бранью, которая смутила бы иного центуриона. Ее ноги нелепо торчали из явно коротких матросских брюк, а куцые рукава кожаной куртки открывали руки много выше запястий. В подобном одеянии женщина выглядела крайне нелепо, и тем не менее было совершенно очевидно, что с ней нельзя не считаться. Шанди, по крайней мере, это твердо усвоил.
      Инос приветствовала его ослепительной улыбкой, ее изумрудные глаза ярко блестели. Шанди присел на корточки возле нее, при этом его глаза оказались на уровне лица дварфа.
      - Есть какие-нибудь новости? - требовательно спросил император.
      Распнекс поскреб бороду. Последние несколько дней его не было видно, он оставался в своей каюте, похоже пребывая в мрачном настроении.
      - Нету. Вокруг слишком много посторонней силы. Она повсюду. Меня бросает в дрожь от этого места.
      - Вполне естественно, что Сговор выслеживает нас здесь. Это главные ворота в Двониш.
      - Вы, случайно, не видели Гэта? - спросила Инос, приподнимаясь. Шанди покачал головой. Она нахмурилась:
      - Он отправился куда-то с Ворком. Надеюсь, они не затевают какую-нибудь проказу.
      - Ему же четырнадцать лет, - фыркнул Распнекс. - А в четырнадцать лет проказы мальчишкам просто необходимы.
      - Ворку пятнадцать.
      - Это еще хуже.
      - А как насчет шестнадцати? - поинтересовался Шанди.
      - Шестнадцать уже лучше. Тут, по крайней мере, известно, какого рода приключения им нужны.
      Инос и Шанди обменялись улыбками. Суховатые остроты дварфа были редкими, как крупные самородки, и в той же степени достойны лучших коллекций.
      Под звуки проклятий, свист кнута и пронзительный скрип колес загруженная телега двинулась прочь от причала. Обнаженные по пояс гиганты на мгновение опустили плечи, молча истекая потом, пока дварфы приводили в порядок свои записи. Подъехала пустая повозка, и шумная суматоха началась опять.
      Шанди перешел к деталям:
      - Что вы двое думаете по поводу сходки в Нинторе? Инос?
      Зеленые глаза несколько секунд внимательно изучали его.
      - Безумие. Если Рэпа схватили, он наверняка сказал, что предложил вам отправиться туда, а если и не сказал, то это и так очевидно.
      - Я согласен, - проворчал чародей.
      - И я тоже, - признался Шанди, удивляясь, что по этому поводу не возникло спора.
      - Трюк с Директоратом во второй раз не пройдет, - проговорила Инос.
      - Скорее всего нет, - после продолжительной паузы согласился Распнекс.
      - Что произошло бы в том случае, если бы вы попытались повторить этот трюк и они вас поймали? - спросил Шанди. - Я имею в виду, если бы вы перенесли себя в будущее, а они уже поджидали вас там? Вы смогли бы как-нибудь выпутаться?
      - Пш-ш-ш! - фыркнул чародей. - Я бы вернулся поджаренным. Едва кто-либо встанет на сходке и начнет говорить о волшебстве - его мгновенно поразит громом. Да как только кто-либо из нас троих ступит на материк, он будет схвачен. Не устрой мы даже этого фокуса с Директоратом, в Нинторе - слишком значительное явление, чтобы мой племянничек упустил его из виду. А теперь, когда он приблизительно знает, где мы и что собираемся делать, непременно устроит там ловушку. По-моему, мы должны выкинуть танов из головы и двинуться на юг.
      Инос вздохнула и улыбнулась:
      - Я еще раньше хотела это предложить, но боялась, что вы назовете меня пугливой старой девой.
      - Я тоже! - ухмыльнулся Шанди. - Я пока еще не самоубийца. И кроме того... сколько вообще волшебников в Нордленде?
      - Чертовски мало, - проворчал Распнекс. - Джарга не знает никого.
      - Тан Келькор был волшебником, - заметила Инос. - Тот, которого убил Рэп.
      Дварф пожал могучими плечами:
      - Ну, в таком случае он был исключением. Как правило, етуны не ввязываются в волшебство.
      - Так что игра не стоит свеч, - сказал Шанди. - Забудем о Нинторе. Вот только как мы сообщим о нашем решении старому Крагтонгу? Он-то смакует идею поставить сходку на уши и будет, мягко говоря, разочарован.
      - Старый кровожадный убийца, - фыркнул Распнекс. - Если хочет, пусть отправляется туда один, но я уверен, он не скажет и пяти слов, как у него загорится борода.
      После минутного молчания Инос спросила:
      - Если не Нордленд, тогда Гувуш?
      - Гм! - буркнул Шанди и содрогнулся.
      Возможно, Зиниксо и не слишком внимательно наблюдает за гномами, но чисто земных опасностей там превеликое множество. Мятеж все еще гнездится в горах и лесах. Сам Шанди заслужил горячую ненависть, когда помогал подавить предпоследнее восстание гномов. Импы под его командованием уничтожили тысячи маленьких негодяев в Крутом Откосе. Более того, трудно даже представить, на какую помощь гномов можно рассчитывать, слишком уж невзрачный и скрытный народец. Хотя при желании гномы могли быть неумолимыми бойцами, как крысы.
      - Думаю, нам лучше здесь разделиться, - сказала Инос. - Одни из нас пересекут Гувуш по суше, другие обогнут его на корабле. Мы сможем встретиться где-нибудь на побережье Утреннего моря. Возможно, даже в самом Оллионе.
      - Гоблины. - Очевидно, чародей хотел выразить согласие с помощью этого слова. Двух гоблинов должны были бы вынести с "Гуркса" ночью, может быть, даже в мешках, причем это будут первые гоблины, которые осмелятся показаться в Гувуше со времен сотворения мира.
      - Мы можем попросить посланника найти нам корабль, - предложила Инос. Или сами наймем судно. А вот, кстати, он идет сюда.
      - Старый негодяй будет презирать нас как компанию трусов, - предупредил Шанди. - Кто рискнет сообщить ему, что мы не собираемся с ним в Нинтор?
      Громадный торс Крагтонга постепенно вырастал над палубой, как кит, всплывающий на поверхность моря. Он сошел с трапа и, тяжело ступая по палубе, направился к заговорщикам, не обращая ни малейшего внимания на матросов, которые как раз подняли из трюма следующую сеть, набитую всевозможными железками. Вынырнув из люка, сеть закачалась на канате. Матросы предостерегающе завопили. Дюжина моряков - и етуны и дварфы - пытались удержать смертоносный груз. Инос, Шанди и Распнекс с тревожными криками вскочили на ноги. Катастрофа казалась неизбежной. Но вот дергающаяся груда под крики и ругательства остановилась в нескольких дюймах от посланника, который прошагал мимо, словно ничего особенного не случилось.
      Инос и Шанди остались на своих местах, а чародей взобрался на скамью. Тан остановился и посмотрел сверху вниз на всю компанию. Его лицо покраснело, белая раздвоенная борода сверкала на солнце, как лед.
      - У меня плохие новости!
      - И какие же именно? - спросил Шанди.
      - Но по секрету. Не проговоритесь импам!
      Шанди едва не сказал: "Но я же имп! Главный имп!" Впрочем, это не так. Как ни отвратительна ему эта мысль, сейчас он вне закона, мятежник в своей Империи, враг собственного народа. Он почувствовал, что его свежевыбритое лицо вспыхнуло.
      - По секрету, так по секрету.
      - "Кровавая волна" в порту.
      О Бог Убийства! Шанди хотелось бы знать, какая из галер, мимо которых он проходил, была пресловутым пиратским судном. Все они выглядели одинаково смертоносными. Драккор! Шанди когда-то самолично назначил цену за его голову, огромную цену, хотя и знал, что все это впустую. Даже наполовину цивилизованные, рожденные в Империи етуны скорее умрут под пыткой, чем выдадут тана.
      Инос проговорила:
      - Простите мое невежество?
      - Тан Гарка! - отрывисто сказал Крагтонг. - Драккор, сын Келькора. Еще один ваш родич.
      - А-а! - Она кивнула, ее зеленые глаза холодно блеснули, как осколки льда. - Наверное, так и есть, раз его отец был нашим родичем. Я думала...После того как мой муж положил конец деяниям этого чудовища, кажется, один из его братьев наследовал титул тана?