- Поражена! Потрясающе! Я не узнаю руку художника.
      - Томас из Флескбери.
      Она никогда не слышала этого имени, и в сердце кольнула тревожная иголочка. За этим скрывалось нечто большее, чем мальчишеская проказа.
      - Очень мило. Кто придумал композицию?
      - Я, - с гордостью ответил Зигфрид. - Мы все себе придумали. Видишь?
      Он подвел ее к двум другим мольбертам, на которых, как и ожидалось, стояли портреты Этельгара и Фюрбьорна. Кто-то взвалил на себя страшные хлопоты и денежные расходы. Конечно, у Этельгара денег довольно, но только Радгар мог все устроить так, чтобы она не заметила. Выходит, это не просто запоздалый подарок к Длинной Ночи.
      - Они тоже сами выбрали, как их изобразить? - спросила Малинда, лихорадочно размышляя.
      Она сделала глоток теплого меда.
      - Ну да, - спокойно отозвался Зигфрид, который по молодости лет еще не улавливал подтекста. - Мастер Томас сказал, что мы должны выглядеть так, как хотим выглядеть. Он отличный художник, да?
      Да, несомненно. Зигфрид и его котенок - Радгар постоянно говорил, что младшенький никогда не станет пиратом, потому что ему достаточно будет только попросить добычу, и жертвы сами принесут на блюдечке все свое состояние.
      Истинным пиратом уродился средний сын, Фюрбьорн, изображенный в полном военном облачении на палубе дракара. В свои шестнадцать он вымахал выше отца и шире в плечах, а кисть художника сделала его еще больше. Розовый пух на подбородке превратился в короткую рыжую бородку, мышцы бугрились, словно у быка. Именно таким устаревшим воякой Фюрбьорн и мечтал стать: обнаженный меч, стальной шлем, бесстрашный зеленый взгляд, короче говоря, гроза и ужас всего океана. С такими мышцами никакие мозги не нужны. Пиратство уже вышло из моды, но он со своей командой юных головорезов мечтали разграбить берега Скиррии и обагрить себя кровью - как только погода улучшится.
      Этельгар, старший, пожелал, чтобы его нарисовали с соколом на перчатке, стоявшим рядом с любимым конем и гончей. На самом деле волосы его носили куда более рыжий оттенок, чем дипломатичный каштановый, а глаза были не такими желтыми, и он редко облачался в такой наряд. Насколько Малинда знала, у него вообще не было ни короткого плаща, ни камзола, ни куртки, ни кружевной рубашки... Тем не менее художнику удалось в совершенстве передать его таинственную улыбку, выдающую ум - или даже хитрость... Фюрбьорн возьмет, что ему нужно, силой, как говорит Радгар, Зигфрид с помощью обаяния, а Этельгар попросту докажет, что является законным владельцем. На боку у него висел не меч, а рапира джентльмена - рапира шивиальского джентльмена.
      Так почему же они сейчас посвятили мать? Она едва не испепелила младшего сына гневным королевским взором.
      - Это отец подбил вас!
      Зигфрид Радгаринг воплощал саму невинность.
      - Подбил на что, мама? Тебе не нравятся портреты?
      Малинда уставилась на открытую дверь, ведущую в спальни.
      - Радгар!
      Тот вышел с многозначительной улыбкой на губах, подошел ближе, как будто собирался обнять жену, но та подалась в сторону.
      - Объясни!
      Он передернул плечами.
      - Их сделали для твоего отца.
      Эта фраза тоже вышла многозначительной. Первый месяц взбаламутил океан, словно котел с супом. Почему же сейчас?
      - Разве не стоило посоветоваться со мной?
      - Двадцать лет назад ты не хотела ничего о нем слышать.
      Неужели это было так давно? Да, пожалуй. Годы милосердно обошлись с Радгаром Эйледингом. В его бороде сверкало всего несколько серебряных волосков; он уже почти перевалил за полусотню, но выглядел моложе лет на десять.
      За всю историю ни один король не правил Бельмарком так долго, и даже пышущие огнем юнцы из компании Этельгара не рисковали сразиться с государем айронхоллской закалки. Радгар пожал плечами.
      - Но я никогда не обещал сам ничего про него не знать, да? Я должен следить за всем, что происходит в Шивиале.
      Она поежилась от холода и придвинулась ближе к огню.
      - И что там происходит?
      Конечно, она не могла совсем ничего не знать. Диана регулярно писала баронесса Диана, с тех пор как Бандит стал шерифом Уотерби - и по-прежнему производила на свет детей одного за другим, не выказывая ни малейшего желания передохнуть. Маленький Амби умер всего через несколько месяцев после ее свадьбы, а королева Дьерда - через пять лет, так и не родив наследника. Амброзу за семьдесят... он неважно себя чувствует, насколько она слышала. Но что-то могло и измениться.
      - Он хотел посмотреть на внуков. Дюрандаль прислал художника.
      - И хорошего, - признала Малинда. - А эта куча слизи еще там крутится, да?
      - Роланд? Да, все еще канцлер... ну, был им.
      - Почему ты сказал "хотел", а не "хочет"?
      Радгар помедлил, и все стало ясно и без слов.
      - Около недели назад. Он уже давно был совсем плох, но конец его все-таки... странен. Стоит разобраться.
      Малинда отвернулась и подошла к окну. Она не могла оплакивать Амброза. После стольких лет в ее сердце не осталось места даже для ненависти. Когда-то она действительно ненавидела его, но в основном за то, что он заставил ее выйти замуж за Радгара, который оказался лучшим мужчиной во всем мире. Малинда не представляла своей жизни без него. Он бывал жесток с врагами, да, но и бесконечно щедр к друзьям, преданный отец и муж и тем не менее настолько организованный в своей собственной жизни, что порой казался безразличным и бездушным. Он действовал, как требовали обстоятельства: превращался в берсерка или сохранял холодную рассудочность.
      Какими бы грязными ни были мотивы ее отца, жаловаться на этот брак не приходилось. Но Малинда не могла простить того, что он послал чужого человека сообщить ей роковые новости. Анализируя свои чувства, она поняла, что больно ей из-за собственного эгоизма. Королева вступила в новый жизненный период. Она стала старшим поколением, ее сыновья - новым. И это очень обижало.
      - Чем же странен?
      Радгар стоял у нее за спиной, а она не слышала, как он подошел.
      - Судя по нашим сведениям, его убил Дюрандаль. Лично мне это кажется невероятным.
      - И кто наследует трон? - спросила она, зная ответ.
      - Сама знаешь.
      Нет! Амброз вновь пытался вмешаться в ее жизнь, на этот - последний! раз своей смертью спутать все карты, но она не позволит!
      - Шивиаль не признает правящую королеву. Две прежние попытки окончились полным провалом.
      - У тебя получится.
      - Почему же?
      - Во-первых, он оставил тебе мирное и процветающее королевство. Во-вторых, у тебя огромный опыт. Ты упражнялась. Витаны говорят, что стране живется куда лучше, когда я оставляю править тебя, чем когда занимаюсь этим сам.
      - Чепуха какая!
      - И в-третьих, - невозмутимо продолжал Радгар, - для Дома Ранульфа пришли тяжкие времена. Больше наследовать некому. Все ждут тебя.
      - Как у тебя все ловко получается. - Она, конечно, знала, что у Радгара свои источники информации. Тем более в том, что касается шивиальских дел. А если я откажусь?
      - Никто не знает, что будет тогда. Другие женщины, я полагаю. Возможно, ближайшим наследником мужского пола окажется твой покорный слуга. Думаю, настоящий ответ будет "гражданская война".
      Она резко развернулась.
      - Нет! Теперь Бельмарк стал моим домом. У меня нет опыта. Зато у меня есть семья, о которой нужно заботиться, не говоря уже о сиротских домах, богадельнях, школах искусства и десятке других важных проектов, которые без меня погибнут!
      Радгар усмехнулся. Она не предъявила ни единого убедительного аргумента.
      - Ну, конечно, они могут нацепить на меня корону. - Малинда взмахнула рукой. - Но ведь найдутся и другие люди, которые попытаются ее с меня стащить!
      Радгар рассмеялся.
      - Что тут смешного? - рявкнула она.
      - Я тебя слишком хорошо знаю, Малинда! Если они попытаются проделать над тобой такие штучки, ты весь мир перевернешь, но достанешь негодяев!
      - Чтоб ты сгорел!
      Она всерьез рассердилась. И чтобы сгорел этот треклятый Амброз, которого угораздило умереть в такой неподходящий момент. Еще бы пара лет и... Ха! Ни она, ни Радгар кое-чего, точнее, кое-кого не заметили. Конечно, он наверняка прятался все это время...
      Малинда повернулась к занавеске в другом конце зала и громко отчеканила:
      - Я отказываюсь навсегда от трона за себя и всех своих наследников!
      Глаза юного Зигфрида удивленно расширились, но драпировки зашевелились. И, конечно же, из-за них вышел Этельгар - стройный, худой и саркастически настроенный.
      - Прими мои сожаления по поводу утраты, мама.
      Радгар нахмурился, однако она-то должна была догадаться, что старший сын не мог остаться в стороне от событий. Легче поймать угря, чем Этельгара! С другой стороны, хотя бы Фюрбьорна не стоит искать где-нибудь в углу: он или дерется, или охотится, или развратничает; политика его не интересует. А вот Этельгара не интересует ничего другое. Еще ребенком он руководил шайкой сорванцов в Каттерстоу. И велел изобразить себя шивиальским джентльменом в надежде, что король Амброз восхитится этим портретом и представит его Парламенту.
      - Тебе есть что добавить к нашему разговору? - сурово спросила Малинда.
      Старший Радгаринг изогнул губы в таинственной улыбке, которая так хорошо удалась Томасу из Фласкбери.
      - Я теперь фейн, так что не подчиняюсь твоему отречению.
      - А я еще король, - прорычал отец. - Так что ты подчинишься тому, чему я велю тебе подчиниться.
      Эти двое смотрели друг на друга, как молот на наковальню. Малинда не стала ждать, когда возникнет искра.
      - Хорошо, Радгар Эйлединг! Каковы твои распоряжения?
      - Ты же знаешь, госпожа моя, - мягко сказал он, - я тебе распоряжений не даю. Но мне всегда казалось, что королевская кровь обязывает к королевскому долгу. Неужели ты, будучи в здравом уме, допустишь, чтобы твою родину постигли разорение и хаос, только потому, что не хочешь себя обременять?
      Она сердито передернула плечами.
      - У меня и тут дел хватает.
      Впервые за много дней во всегда уверенном голосе Этельгара послышалось некоторое беспокойство:
      - В Бельмарке любой орудующий мечом вояка может попытать счастья стать королем, мама, но в Шивиале действует право первородства. Даже если ты запретишь мне притязать на трон сейчас, мои сыновья и их сыновья постоянно будут угрожать Шивиалю.
      Он уже давно придумал этот аргумент.
      Радгар тоже все это знал.
      - Боюсь, он прав. И пусть духи спасут Шивиаль! Если ты откажешься, любимая, нам придется послать туда Кровозмея.
      Однако Кровозмей еще слишком мал. Этельгару сейчас лет столько, сколько было ей самой к моменту свадьбы. Нахальный, неопытный ребенок, точно такой же, какой была когда-то она, и так же уверен, что знает все лучше всех. Чтоб Амброз сгорел! Не мог умереть в другое время!
      - А ты не думал сам отречься от престола и поехать со мной?
      Радгар рассмеялся.
      - С моим-то прошлым? Боюсь, жизнь моя прервется скоропостижно, если я когда-нибудь появлюсь на шивиальской земле. Кроме того, я хочу оставить здесь Фюрбьорна, а он еще не готов. Видишь портрет? Такое ощущение, что мы слепили его специально, чтобы он стал королем Бельмарка.
      Лицо его осветилось очень нежной и глупой улыбкой. Последние годы он держал бельских фейнов на очень коротком поводке, однако Фюрбьорн всегда возбуждал в отце приступы ностальгии.
      По мнению Малинды, этому гиганту пока что не хватало мозгов, чтобы надолго удержаться в Бельмарке. Сыновья Радгара поделили между собой его таланты, и ей даже хотелось бы произвести на свет еще нескольких, чтобы посмотреть, сколько разных осколков может получиться из одного камня. Но ни один из троих не мог пока с ним равняться. Быть может, потом, когда они подрастут...
      - А как насчет Зигфрида?
      Радгар рассмеялся.
      - Вот этого лопоухого? Он будет делать все, что ему захочется, пока остальные двое будут пахать.
      Зигфрид захохотал и бросился на руки отцу, по своей вечной привычке.
      Радгар перекрутил мальчишку вверх ногами и осторожно поставил обратно на пол. Затем повернулся к жене и обнял ее.
      - Ты ведь знаешь, что я не хочу тебя терять, правда? Если бы я мог, я бы поехал с тобой.
      - Так что ты предлагаешь?
      - Дадим им два года. Сейчас ты отправишься домой в Шивиаль. Возьми с собой Этельгара и назначь его кронпринцем. Они его полюбят - спаси их духи! Через два года все королевство будет маршировать под барабаны. Фюрбьорн подрастет, чтобы править здесь. А мы с тобой вместе уйдем в отставку и будем жить счастливо до конца наших дней.
      Она положила голову ему на плечо, размышляя над этим предложением. Королева Малинда Краткоправящая?
      - Обещаешь?
      - Обещаю. А ты?
      - Мне нужно подумать день или два.
      - Мама, можно я поеду с тобой? - восторженно спросил Зигфрид. - Можно?
      - Разве что весной. Сейчас море слишком неспокойное. А откуда ты узнал? - спросила она Радгара.
      - Дюрандаль еще несколько месяцев назад предупредил меня. Я оставил в Ломоте Эльдаберда с быстроходным кораблем. Сегодня утром он высадил на берег Каттерстоу командира Королевской Гвардии Дракона, едва живого.
      Малинда усмехнулась про себя при мысли о шивиальце, который пересекает море в середине зимы на дракаре. Даже Клинок не выйдет из такого испытания невредимым. Она вспомнила, что два раза в жизни Клинки приносили ей дурные вести: сначала Доминик еще на Королевском Мысе, когда она была ребенком, а потом Дюрандаль пришел, чтобы сообщить о помолвке с Радгаром. По крайней мере тогда она думала, что вести дурные, но оба раза все изменилось к лучшему.
      - Должен заметить, - ядовито проговорил Радгар, - что если твой отец не нашел никого лучше Дракона, то или Клинки заметно сдали по сравнению с моим днями, то ли старикан уже не слишком соображал.
      - Ты говоришь так, как будто сам седой старик. - Она выпрямилась и поцеловала его в щеку. - А где теперь этот Дракон?
      - В Новом Доме. Грызет мебель и дожидается твоего возвращения с загородной прогулки.
      - И Дюрандаль убил моего отца?
      - Так он говорит.
      Малинда вздохнула.
      - Боюсь, обмануть Гвардию может только он. Ладно, я подумаю.
      Конечно, она почти не сомневалась, что согласится. В течение двух лет можно вынести все что угодно - даже разлуку с Радгаром. К тому же за сэром Дюрандалем есть один маленький должок.