9

— Он говорит, что он ее муж, — пискнул Крат.

Ложе для королевы устроили в гостиной Холиндарна, расположенной этажом выше зала. Инос лежала, разметав золотистые волосы по подушке. Лицо ее было таким же белым, как и подушка, а глаза плотно закрыты. Пара широких лавок, из которых устроили этот одр болезни, стояла посреди комнаты, а вокруг высилось множество зажженных канделябров, так как день был сумрачный. Несколько фигур в просторных черных одеждах эскулапов, как хищные грифы, озабоченно склонились над королевой. Еще около десяти человек находились поодаль и, вытянув шеи, наблюдали за докторами. Единственный, кого Рэп узнал из этой толпы, был Форонод, одноглазый, дряхлый, сгорбившийся старик, который тяжко опирался на увесистую трость.

Кровопийцы еще не принялись за дело. Кинвэйл находился рядом, за волшебным порталом, но, к сожалению, шестью этажами выше этой комнаты.

На писк Крата Форонод отреагировал издевательским смешком:

— Первый раз слышу о каком-то там муже. У тебя есть доказательства?

— Конечно, — нахально заявил Рэп и с наглой развязностью зашагал вперед.

«Почему, ну, почему Инос развеяла все четыре слова, — тоскливо думал Рэп, всеми силами изображая уверенность, которой не чувствовал. — Что бы ей оставить меня адептом!»

Дородный доктор, которого потеснил фавн, скорчив презрительную мину, отодвинулся назад.

— Инос! — позвал Рэп, опустившись на колени перед скамейками, на которых она лежала. — Это я, Рэп!

Никакой реакции.

— Мы ждем доказательств, мастер Рэп, — рявкнул Форонод.

Гадая, как лучше устроить похищение, Рэп поднялся на ноги и огляделся.

— Если, достойный управляющий, ты попросишь лишних на минуточку удалиться, я буду счастлив предоставить тебе необходимые объяснения.

Губы старика вздрагивали в презрительной усмешке:

— Не понимаю, почему брачное свидетельство окутано такой таинственностью. Давай сюда свои доказательства.

— Знаешь, управляющий, в синем костюме, в котором ты был на Празднике урожая, ты смотришься лучше. — Расправившись с Форонодом, Рэп повернулся к Крату. — Ты, парень, чрезмерно напиваешься для члена королевского Совета. Не ты ли одним из первых ринулся на дармовую выпивку королевы?

Безусловно, реплики Рэпа заронили тень сомнения в сердца окружающих, но дружелюбием лица персон, упомянутых фавном, не озарились. Замкнутые, хмурые физиономии людей теперь ничего не говорили ему, и это до бешенства раздражало фавна, но и без ясновидения он мог различить возродившийся былой страх перед чародейством. Все они прекрасно помнили, как Рэп когда-то превратил Андора в Дарада, провел фургоны по затопленной дамбе и особенно то, как он таинственным образом исчез из запертой комнаты, а сегодня не менее таинственно появился вновь. Своими деяниями фавн создан себе жуткую репутацию.

Внезапно запахло паленой шерстью.

«Вряд ли колдун будет выглядеть убедительно, подпалив сам себя», — встревожился Рэп и со всей осторожностью поспешил отодвинуться от оплывающих свечей канделябра.

— В последнюю нашу встречу ты был размалеван, словно гоблин, — напомнил Форонод, гневно сверкнув единственным глазом и нетерпеливо стукнув тростью об пол.

— А ты обвинил меня в конокрадстве. Объяснения моего поступка, помнится, воспринимались тогда тобой как невероятные и неправдоподобные. Но ведь я показал вам, чем в действительности являлся Андор, не так ли? Сейчас, как и в тот раз, у меня есть причина быть скрытным, — заверил Рэп.

Форонод кинул оценивающий взгляд на перетрусившее сборище придворных и не нашел среди них достойного сторонника.

— Очень хорошо, будь по-твоему, Я выполню твою прихоть, — принял он самостоятельное решение. Дохромав до лестницы в гардеробную, управляющий позвал: — Идем со мной, я выслушаю любую странность, какую бы ты ни приготовил на этот раз. Крат, тебе лучше сопровожда...

— Я не отойду от жены, — бесстрастно произнес Рэп. — Если не можешь обойтись без Крата, пусть остается. Но только ты и Крат, все остальные — вон!

— Как ты смеешь...

— Смею! Я муж королевы!

— Слуга? Пастух?

— Крат, — крикнул Рэп, не удостаивая кузнеца взглядом, — кто был ближайшим другом Инос?

Последовала томительная пауза, а затем раздался тоненький голосок Крата:

— Ты, Рэп. Всегда.

— «Ближайший друг» вовсе не означает — «король»! — прорычал Форонод.

— Теперь означает, — безапелляционно заявил Рэп.

В напряженной тишине слышалось только завывание ветра за окном и потрескивание обгоравших свечей. Возмущенный управляющий яростно сверкал глазом, но то ли Рэп сохранил свой былой апломб колдуна, то ли Фороноду не хватало второго глаза для самоуверенности, но противостояние выиграл фавн.

— Господа, извините, но прошу вас покинуть нас ненадолго, — попросил старик, едва сдерживая кипевшую в нем злость.

Доктора обидчиво нахмурились, подождали чуть-чуть и с достоинством, но послушно двинулись к двери. Прочая толпа неохотно последовала за эскулапами. Только одна толстушка средних лет не пожелала сдвинуться с места. Для пущей убедительности она упрямо сжала губы и сложила руки на груди. И словно этого мало, заявила:

— Даже не надейтесь, что я оставлю ее величество без женского общества.

Рассчитывая убрать женщину из комнаты, Рэп подошел к ней и, подхватив под локоть, заговорил:

— Госпожа Меолорна, ты здесь великолепно потрудилась в ночь восшествия Инос на престол. Я видел, как ты по-матерински заботливо утешала всех этих несчастных девушек и отыскивала для них одежду, а также...

— Ты видел? — Галантерейщица настолько растерялась, что не заметила, как фавн подталкивает ее к двери.

Рэп сам все испортил, попытавшись закрепить достигнутое:

— Видел своими глазами, — заверил он. — Теперь выйди на минуту и позволь нам покончить с объяснениями. Я обещаю...

— Ну, нет! — воскликнула Меолорна, застыв на месте как вкопанная. Даже дряблое лицо ее и то отвердело. — Негоже королеве быть наедине с тремя мужчинами!

— Но один из них — ее муж!

— Сначала докажи это! — сердито насупилась она.

Покоряясь неизбежному, Рэп очень надеялся, что вздорная тетка не ввяжется в драку.

— Ладно, твоя взяла, — вздохнул фавн. Шагнув к двери, он не просто закрыл ее, но и тихонечко засов задвинул. — Теперь, господа, подойдите и посмотрите на это.

Быстро вернувшись к скамейкам, Рэп стал отодвигать канделябры, будто они мешали, но этим он расчищал себе путь к двери на лестницу. Потом он наклонился над Инос и стал ждать, когда к нему дохромает Форонод и подойдет Крат. Кузнец двигался хоть и большими шагами, но очень неуверенной походкой.

Потасовка с любым джотунном являлась рискованным предприятием, а Крат был весьма опасным противником.

«Если я не справлюсь с ним с первого удара, о втором и мечтать не стоит, — понимал фавн. — Но это подлость, так обойтись с другом».

— Я люблю ее, Крат, — печально сказал Рэп, — иначе бы никогда так не поступил.

— Что ты сделал, Рэп?

Рэп развернулся и ударил кулаком со всей силой, на какую был только способен, молодого великана в пах. Согнувшись пополам, Крат рухнул на пол. Повалившись на бок, кузнец задергался, воя и расшвыривая канделябры и тем самым усиливая шум и неразбериху. Между тем фавн резко повернулся к Фороноду и двинул управляющего в челюсть. Жалея увечного старика, Рэп постарался значительно смягчить силу удара. Форонод отлетел в сторону, наткнулся на стол и вместе с ним грохнулся на пол. Истошный вопль Меолорны слился со звоном разбитых бокалов. Не теряя времени, Рэп сорвал с Инос покрывало, наклонившись, бережно поднял ее и взвалил себе на плечо.

Фавн понес Инос к винтовой лестнице прежде, чем Меолорна от воплей перешла к делу. Галантерейщица тигрицей бросилась наперерез с явным намерением защитить королеву, но Рэп оттолкнул толстуху. Покачнувшись, та взмахнула руками и, не удержав равновесия, шмякнулась на ковер. Форонод взревел и попытался встать на ноги. Писклявый вой катающегося по полу Крата то и дело прерывался булькающим рыганьем и грохотом падения очередного канделябра.

Рэп, шатаясь под весом Инос, со всей возможной для данной ситуации скоростью поднимался по ступенькам. Нашарив ручку двери гардеробной, он повернул ее и, ввалившись внутрь, закрыл дверь. На мгновение он чуть было не потерял равновесие, но все же сумел повернуться и, не выпуская Инос из рук, нащупал прочный железный засов. По-прежнему не имея возможности разглядеть, что делает, Рэп дернул его, и планка, легко скользнув по пазам, негромко щелкнула, становясь на место.

Шум за закрытой дверью напомнил фавну похожую ситуацию двухлетней давности, когда его, Инос, Сагорна и Кэйд преследовали имперские легионеры. Тогда они тоже спешили в комнату Иниссо. Рэп клял себя за то, что не сообразил прихватить вместе с Инос и одеяло. Сквозь тонкую ночную сорочку девушки он ощущал тепло ее тела. От чрезмерного напряжения сердце фавна бухало, как кузнечный молот, с хриплым дыханием изо рта вырывались белые клубы пара, надолго зависая в ледяном застойном воздухе. Сам Рэп холода не ощущал, наоборот, он взмок как лошадь. Во рту пересохло, и эта сухость отдавала полынной горечью.

Гардеробная вела к новой спирали лестницы. Недавно починенные двери все были снабжены новыми, надежными запорами. Пальцы прилипали к холодному металлу. Оставив позади себя пару запертых дверей, Рэп обеспечил себя небольшим запасом времени. Преследователям нужно было созвать народ с топорами и изрубить двери в щепки.

«По крайней мере Крату теперь не до топора, — вздохнул Рэп. — Ох, дружище Кратаркран, как-то мы потом встретимся! Пусть, это стоило того, коль скоро я сумел спасти Инос».

Особенно приятно для Рэпа было то, что справился он с задуманным без помощи колдовства.

Все выше и выше карабкался фавн по темным лестницам, пересекая сумрачные комнаты, окна в которых занесло снегом.

Рэп с помощью ясновидения следил за погоней.

«О Боги! — простонал он, наблюдая, как пара разъяренных молодых гигантов сломала первую дверь. — Какие же непрочные эти новые двери, то ли дело прежние, дубовые. Мало того, что они тонки, теперь их вышибают джотунны, а эти молодцы — отнюдь не хилые импы! Надо спешить!»

С этой мыслью Рэп добрался до раздевалки и торопливо проверил, чем заняты преследователи. Те расправились еще с одной дверью.

«Разозленного джотунна, пожалуй, даже каменная стена не остановит, — мелькнула у Рэпа тревожная мысль. — Похоже, эти ребятки меня догоняют!»

Скорее благодаря присущему ему упрямству, чем физическим силам, Рэп добрался до королевской спальни.

Перед глазами фавна медленно плыли багровые пятна, в голове шумело, а кровь пульсировала в висках, грозя разорвать череп. Рэп понял, что вынужден дать себе передышку, иначе упадет в обморок от перенапряжения. Отыскав глазами кровать, Рэп потащился к ней, искренне опасаясь, что даже туда на размякших и подгибающихся в коленях ногах ему не добраться. Но сила воли помогла ему выстоять, и Рэп дополз-таки до королевского ложа, со вздохом облегчения опустил Инос на ее кровать и, не удержавшись, повалился на нее. Рэп старался побыстрее отдышаться, чтобы иметь возможность двигаться дальше. Снизу слышался грохот взламываемых дверей, а в тишине спальни звучало лишь хрипло-сипящее дыхание фавна.

Вдруг он почувствовал, как вокруг его шеи обвилась нежная девичья рука.

Рэп поднял голову и не мог оторвать взгляда от единственных зеленых глаз в Краснегаре.

— Ты воняешь, как целая конюшня, — ласково улыбаясь, тихо сказала Инос.

— О-о-ох, — вырвался у Рэпа слабый стон.

— А я-то думала... Я-то надеялась, что ты тащишь меня, не только чтобы просто уложить в кроватку... Что-то подсказывает мне...

— Инос! О, Инос!

— Там, внизу, ты назвался мужем, — прошептала она, опуская веки.

Рэп еще разок охнул и смущенно пробормотал:

— Ты слышала? Я думал, что ты в обмороке.

— Не все, только кое-что, но мне понравилось, — сонно шептала Инос. — Очень романтично — украсть меня и отнести на брачное ложе. Жаль, что неблагоразумно.

Рэп уже отдышался и попытался встать, но рука, обнимавшая его шею, натянулась, как подпруга.

— Поцелуй меня, — попросила Инос.

— Я пахну, как лошадь, — попробовал возразить Рэп.

— Тогда поцелуй, как лошадь. Ну поцелуй.

Он целовал ее, сначала нежно, едва касаясь губ, потом крепче... и еще крепче... радостно... страстно... самозабвенно... долгим поцелуем... длиною в вечность...

Наконец-то он мог позволить себе любить ту, которую любил всегда.

— Вот это да! — восторженно воскликнула Инос. — Значит, тебе не все равно! Правда, не все равно? Ты плачешь! — ахнула она, изумленно уставившись на фавна.

— Конечно, я плачу, сумасшедшая ты идиотка, упрямая глупышка!

— О, тебе действительно не все равно, — блаженно заулыбалась Инос. Но вдруг в глазах девушки мелькнула тревога. — Рэп, ты ведь не возражаешь против того, что я сделала?

— Нет, нет, нисколько. Ты сотворила чудо. Ты же знаешь, я никогда не хотел быть колдуном, дорогая.

— «Дорогая»! Как приятно слышать такое. «Дорогая»! — умиротворенно повторяла Инос желанное слово. Но грохот, доносившийся снизу, вернул девушку с небес на землю. — Что это там за шум? — недовольно проворчала она.

Пусть Инос перестала быть колдуньей, но королевой-то она осталась. Ее королевское достоинство никуда не исчезло. Зеленые глаза властительницы яростно вспыхнули.

— Твои верноподданные во главе с Форонодом спешат спасать тебя от насильника, — пошутил Рэп. — Они как раз вламываются в раздевалку.

Инос удовлетворенно улыбнулась и снова закрыла глаза.

— У них еще много работы, — заметила она, рассчитывая на крепость дверей. — Но даже если они поторопятся, у нас есть время для еще одного поцелуя. Потом я их выгоню и мы сами займемся...

— С тобой все в порядке?

— Еще один поцелуй непременно поможет, — заверила она.

— Но...

— Пожалуй, дня через два нам стоит ускользнуть в Кинвэйл и устроить свадьбу по всем правилам, — мечтательно произнесла Инос. — А пока... это будет наш маленький секрет.

Конюх? Кучер? Конокрад?

Плосконосый безобразный фавн?

Королева смотрела на Рэпа пристально, требовательно и строго:

— Рэп, я отчетливо помню, что приказала тебе поцеловать меня.

— Но...

Она была королевой, которую он сам наделил чарами величия. Рэп охотно повиновался.

Часть двенадцатая

НАДОЕВШИЕ СЛОВА

— Очаровательно! — любовалась Кэйд. — Нет, что я? Ты выглядишь расчудесно! Изумительно! Соблазнительно!

— Тетя, остановись! Не подобает невесте в день ее свадьбы слушать сомнительные высказывания, — в притворном ужасе воскликнула Инос, озорно подмигнув отражению тетушки в зеркале туалетного столика.

— Ах, дорогая, мы прекрасно поняли друг друга! Ты выглядишь божественно!

Последнее слово Кэйд точно стерло счастливую улыбку с лица Инос.

— Это тоже... неудачный комплимент, — вздрогнув, обронила она, но почти тут же звонко рассмеялась. — А хотя ладно! Я с восторгом и от всей души принимаю и твои комплименты, и твою заботу. Даже Эйгейз не нашла бы, к чему придраться. И хорошо, что здесь нет Тиффи, а то пришлось бы приставлять сторожей к колодцам, чтобы он в какой-нибудь из них не прыгнул.

— Тиффи остепенился, дорогая. Он женат и скоро станет отцом. Разве я не рассказывала тебе о письме Эйгейз?

— Д-да, кажется, говорила. Извини, тетя, за рассеянность. Впрочем, неудивительно, что он женился, он хотел этого. Ну, а я просто тогда подвернулась под руку. — Говоря это, Инос сосредоточенно ворошила жемчуга, лежащие перед ней. — Как ты думаешь, тетя, какие нитки мне выбрать? Эту или эту, а может быть, обе?

— Ни одной, — уверенно заявила Кэйд. — Ты затмишь собой любой жемчуг.

— Браво, тетушка! — пробормотала польщенная Инос. — Уж не Андора ли ты цитируешь? В таком случае ограничимся просто тиарой. В конце концов, это подарок Рэпа. Единственный подарок, — задумчиво улыбалась Инос, — который он мне преподнес с тех самых пор, как вручил гнездо перепелиных яиц. Помнишь, он отыскал его на... Нет, я не права. Он подарил мне Краснегар.

Кэйд соглашалась с любым словом Инос. По правде сказать, герцогиня едва различала силуэт племянницы сквозь слезы. Вот уже многие годы в окрестностях Кинвэйла бытовало поверье, что надежнейшее средство против засухи — пригласить Кэйдолан на чью-нибудь свадьбу. Грядущее счастье новобрачных исторгало из недр души Кэйд неиссякаемый водопад слез, способных оросить все фермы на несколько лиг вокруг. Вот и сейчас, невеста еще прихорашивалась перед зеркалом, а старушке уже понадобился носовой платок.

— Ах, уже вечереет, — заторопилась Кэйд. — Пожалуй, мне стоит лично проследить за прибытием жениха. — И, пряча заплаканные глаза, старушка направилась к двери.

Аккуратно промокая слезинки платочком, Кэйд спешила по коридору. Предполагалось, что жених прибудет вместе с шафером в предзакатный час, но кто именно будет шафером, Кэйд в спешке не спросила и теперь мучилась самыми страшными подозрениями.

«Только бы не какой-нибудь неведомый увалень, — умоляюще складывала она руки. — Ах, если бы был жив капитан Гатмор, — печально вздыхала Кэйд, — лучшего шафера не сыскать бы. А то бы Джалона пригласить... Ладно, пусть увалень, даже на трубочиста согласна, лишь бы не этот жуткий гоблин!»

Устройство браков и предсвадебные хлопоты являлись любимейшим занятием Кэйд. Поэтому она почувствовала себя несправедливо обманутой, получив только три дня на организацию свадьбы племянницы.

Утаить сам факт венчания вынуждала ложь Рэпа Фороноду. Кэйдолан считала тайный брак позорным. Она прекрасно помнила, с какой пышностью праздновал Краснегар свадьбу Холиндарна. Тогда веселье не затихало несколько дней.

«До чего же удачно получилось, что маршал Ити надумал нагрянуть с инспекцией в легионы в Пондаге именно сейчас. К счастью, он в Кинвэйле и согласился быть посаженым отцом Инос», — радовалась Кэйдолан.

Следующим летом Инос намеревалась устроить собственную коронацию. Она царствовала уже не первый год, но взошла на престол, можно сказать, самовольно. Теперь она желала узаконить свою власть, тем более что отныне у Краснегара имелся также и король. Кэйд не собиралась пропустить эту церемонию. Решено было, что она прибудет на остров через волшебный портал, объявив всем, что приплыла на корабле. Чудесное сообщение Краснегара с Кинвэйлом все еще оставалось государственной тайной.