От его черного юмора Инос вся содрогнулась.

— Нет!

— Что «нет», Птица Смерти?!

— Не хотеть быть Птица Смерти. Не хотеть больше твое обещание. — От волнения гоблин заговорил с акцентом.

Инос от всей души возблагодарила Богов — всех Богов, скопом.

— Ты должен получить свое имя, Птица Смерти!

— Не хотеть тебя убивать. Не хотеть, — упрямился гоблин.

— Ты должен! — вздохнул Рэп. — Пожалуй, мне следует кое-что сказать тебе. Помнишь Хранителей, колдунью и колдуна, тех, которые пытались заглянуть в твое будущее? Теперь я могу видеть то же, что видели они. Тебе уготована великая судьба. Нет способа избежать того, что должно произойти. Я предвижу ошеломляющие перспективы!

— Расскажи!

— Помнишь импа в вычурном шлеме? Его имя Иггинги. Он совершил то, что до него ни один не удосуживался сделать — он двинул легионеров на твой народ. Он прошел через тайгу, огнем и мечом сметая тотемы со своего пути. Империя никогда прежде не вступала в схватку с гоблинами! Издревле повелось, что легионы идут лишь туда, где есть богатая добыча, чтобы с лихвой окупить кампанию, а на севере грабить, в сущности, нечего.

— Ха, скарб копить! Гоблины что, с ума съехали? — заржал его собеседник.

— Вот именно! — негромко усмехнулся Рэп. — Но этот случай стал поворотным моментом в истории обоих народов. У Империи длинная память, и не в ее правилах забывать унижение. На этот раз отступив к Пондагу и закрепившись на нем, они временно уймутся. Заключат договор о мире, и какое-то время соглашения будут соблюдаться. Но с поражением легионы никогда не смирятся и двинутся вновь, теперь уже не ради добычи. Они вернутся в тайгу, обязательно вернутся.

— Память гоблинов тоже не дырявая. Непрошеные гости? Пусть идут. Встретим.

Рэп встал и, сделав шаг к камину, повернулся спиной к огню. Он не бросил взгляда на приоткрытую дверь, но конечно же он знал, что Инос там. Слова Рэпа предназначались не только гоблину, но и ей.

— Да, гоблины будут готовы к этой встрече. Возможно, даже выступят первыми — я не потрудился точно проверить. Но для этого гоблинам необходимо начинать готовиться уже сейчас, дружище.

Гоблин резко каркнул:

— Готовиться как?

— Война — дело расточительное. Тебе понадобится много воинов; от всех тотемов.

— Хм! — хрюкнул Цыпленочек, завозившись в кресле.

— Гоблинам придется поменять традиции. И сделать это молниеносно, чтобы все мальчики могли выжить и вырасти крепкими воинами. Вам со многим придется свыкнуться: я говорю о дисциплине, маршировке, стрельбе из лука. Но главное — это объединение племен. Оно необходимо. Гоблинам необходим вождь, и это та судьба, которая уготована тебе, Птица Смерти. Ты — вероятно, первый в истории гоблин, узнавший мир за тайгой. Ни одному гоблину никогда не довелось помотаться по белу свету так, как тебе. Импы, джотунны, феери и людоеды — все эти народы ты повидал, познакомился с их обычаями и образом жизни. Тренировочные лагеря легионеров ты тоже видел и знаешь их вооружение.

— Я шлялся — другие дрались.

— Прячась за деревьями и как попало бросая копья? Я толкую тебе о твоей земле; о скором вторжении за перевал!

— Не выйдет, — решительно мотнул головой Маленький Цыпленок. — Нет татуировок! Колдовством посадить метки на лице — тоже не годится. Гоблины, как и моряки... не любят колдовства. Татуировки магией — мошенничество!

— Именно об этом вот уже битый час я и говорю! Тебе необходимо честно заполучить свои татуировки. Любой, кто хочет что-либо изменить в старых обычаях, должен добиться, чтобы люди его слушали, а для этого ему придется делом доказать уважение к старым порядкам. Это правило относится не только к гоблинам, оно верно везде и применимо для всех народов. Так что ты должен забрать меня в Тотем Ворона как пленника, чтобы отвоевать назад свою честь и заслужить почетные знаки, долгими и изощренными пытками доведя меня до смерти. Ты должен устроить превосходное зрелище — зрелище, о котором будут слагать легенды, зрелище, память о котором останется в веках.

Инос стояла и слушала, не смея шелохнуться и отчаянно борясь с приступами дурноты. Ей хотелось бежать, кричать, но она была вынуждена молча слушать эти страшные речи.

— Я обещал тебе великолепное зрелище, — тихо промолвил Рэп, — и я сдержу слово. Пытки продлятся много, очень много дней. И соплеменники пойдут за тобой. Через год ты станешь вождем Тотема Ворона. Вот тогда ты сможешь начать настоящую подготовку. Продвигаться вперед придется не торопясь, по шажочку. А это долго, ох, как долго! Но однажды ты возглавишь объединенные тотемы и двинешься через перевал против легионов Империи.

— Воевать Империю? Хочешь этого? — полюбопытствовал гоблин.

Инос затаила дыхание, желая услышать ответ.

— Нет, не хочу, но этот вопрос я не вправе решать. Такова твоя судьба и таков круговорот мироздания. Это столь же неизменно, как историческое прошлое. Здесь решаю не я, а Боги.

Гоблин скорчился в своем кресле в три погибели.

— Не буду! Не хочу убивать тебя, Рэп.

— Мне казалось, я звался Плоский Нос?

— Выбирай любое прозвище, какое хочешь! — рявкнул Маленький Цыпленок. — Ты стал мне другом! Ты мне нравишься, Рэп, я восхищаюсь тобой. Пожалуй, даже люблю тебя! Теперь я понимаю, как неправильны наши обычаи. Они плохи не только для самой жертвы, они вредны для всех гоблинов, для самой их жизни. Мне очень хотелось, чтобы с подобной кровавой жестокостью было покончено. Я отказываюсь пытать друга. И никто никакими способами не заставит меня изменить решение! Вот и все.

Инос вздохнула с глубоким облегчением и дрожащей рукой отерла взмокший лоб. Однако ее колени все еще подгибались, поэтому она продолжала цепляться за ручку двери.

— Тебе придется выполнить предначертанное, — настаивал Рэп. — Это твоя судьба.

Гоблин огрызнулся, но Инос не разобрала, что он сказал, скорее всего, Цыпленочек непристойно выругался.

— Боги дали тебе судьбу, а я дал тебе обещание!

— А-а-а! Да пропади оно все пропадом! Вот тебе назад твое обещание... и впредь не заикайся об этом!

Рэп сразу рассмеялся, так знакомо, так звучно, что у Инос навернулись слезы на глаза. Этот смех фавна она бы узнала везде. Вот только вспомнить не могла, когда последний раз ей доводилось слышать, как он смеется.

— Увалень ты зелененький, чудище неразумное! — заговорил Рэп. — Сколько же несчетных недель я из кожи вон лез, чтобы добиться от тебя хоть одного доброго слова, а ты только глазами посверкивал. Теперь же ты пренебрегаешь самими Богами ради меня?

— Сколько же несчетных недель, — откликнулся гоблин, — я с трудом сдерживал острейшее желание выцарапать тебе глаза! Все пальцы в кулаки сжимал и мечтал о том, как стану копаться в твоих внутренностях. Только потому в здравом уме остался, что измышлял, какими такими особыми пытками я потешу себя и соплеменников в конце-то концов... но теперь все! Я передумал. Пусть твои кишки останутся в твоем брюхе. Для негоблина ты уж очень приятная падаль, Рэп.

— Неужели ты не хочешь стать верховным вождем гоблинов?

В библиотеке повисла тишина...

— Не на этих условиях, — буркнул Маленький Цыпленок.

— Кошмар! — всплеснул руками Рэп. — Простодушного дикаря развратили пороки цивилизации!.. Послушай... если я теперь Рэп, то это, должно быть, Плоский Нос.

Новоприбывший бесшумно вылился из теней, сгустившихся за спинкой кресла гоблина. Инос, затаив дыхание, вытаращила глаза. Маленький Цыпленок, в отличие от Инос, отреагировал на появление еще одного существа весьма бурно. Он сначала подозрительно посопел, а потом глянул через плечо и... прыгнул из кресла столь стремительно, будто его пружиной подбросило. Гигантским скачком одолев добрую половину комнаты, гоблин приземлился по другую сторону камина далеко за креслом Рэпа, вопя: «А-а-а!»

Сейчас в библиотеке находилось два Рэпа. Дубль был и пониже ростом, и постройнее, да и одет в испачканные жиром и сажей скверно выделанные оленьи шкуры. Подбородок и скулы грязного лица украшали пучки растительности, которые вообще-то принято считать бородой. Инос вспомнила прошлую весну и Рэпа близ Пондага — новичок был его точной копией. Хорошо, что девушка стояла далеко от камина библиотеки — запах прогорклого медвежьего сала с прокисшим потом был незабываем. Дубль приблизился к краю каминного коврика и замер неподвижно, как статуя. На его губах блуждала слабая, добродушно-рассеянная улыбка, точно такая же, какую Инос видела ежедневно на лице Анджилки.

— Колдовство! — прошипел гоблин.

— Разумеется, — поддакнул Рэп, критически изучая дубля. — Это существо лишь внешне походит на человека — настоящих людей дано творить лишь Богам. Но этот типчик вполне годится для твоих нужд: и кровью будет истекать, и корчиться, и даже кричать. Правда, знает он всего одно-единственное слово «спасибо».

— Злое колдовство! — процедил сквозь зубы Маленький Цыпленок и, бочком подобравшись к дублю, ткнул лже-Рэпа толстым, коротким пальцем... никакой реакции, только безмятежная улыбка и пустые глаза.

— Нет в этом никакого зла, — не согласился Рэп. — Убедись сам. Видишь его глаза, Птица Смерти? Личности как таковой в этом создании нет. Нет разума и нет души, зато со стороны будет казаться, что оно и страдает, и умирает. А главное, у столба пыток оно будет держаться долго, очень долго, все время повторяя «спасибо», и закричит только перед самым концом.

— Я же сказал тебе: пытать не буду — я так решил. Кроме того, это ведь мошенничество, как и магические татуировки.

Но что-то в тоне гоблина подсказало Инос, что он борется с соблазном.

— Мне казалось, что я достаточно доходчиво объяснил тебе, как ты можешь покончить с отжившими обычаями. Вот он, инструмент, перед тобой! Надеюсь, ты все еще помнишь те экстравагантные идеи, которыми ты меня развлекал?

— Еще бы! — признался Маленький Цыпленок, поедая; глазами дубль. — От Калкора я перенял кое-что поистине новаторское, — задумчиво переминался с ноги на ногу гоблин.

— Вот и используй это! Легендарная пытка войдет в анналы истории! Это необходимо. Итак, он или я, и знаешь, я был бы тебе чрезвычайно признателен, если бы ты выбрал его. Кроме того, с ним наверняка безопаснее. Я могу рассердиться.

Рэп протянул Маленькому Цыпленку руку. Гоблин колебался не долго, он ухмыльнулся и тоже протянул руку. Что произошло потом, Инос так толком и не разобрала, только Рэп вдруг перелетел через плечо гоблина и впечатался спиной в пол так крепко, что стены содрогнулись Маленький Цыпленок прыгнул вслед за Рэпом и рухнул всей тяжестью на него... Из темноты до слуха Инос долетало пыхтенье и шум возни. Потом маленький круглый столик, перевернувшись, с дребезжащим грохотом откатился в сторону, и затем уже гоблин взлетел под потолок и, вращаясь, пронесся по воздуху, как стрела. Миновав кресло, он грузно плюхнулся на дубля, который стоял в течение всей этой потасовки, бездумно улыбаясь. Гоблин и его жертва рухнули, и приглушенный голос Рэпа сказал откуда-то снизу: «Спасибо!» Настоящий Рэп поднялся на ноги, отдуваясь и одергивая одежду:

— Не хочешь еще разок, крепыш?

— Нечестно, — ворчливо донеслось с пола. — Магией воспользовался!

— Как аукнется, — весело отозвался Рэп. — Ты ведь тоже чарами усилил свою мускулатуру — сейчас, во всяком случае. Эй, ты слишком поспешил сломать ему ногу. Вставай и дай мне привести мою копию в порядок.

Инос стояла в дверном проеме, пытаясь проглотить ком, застрявший в глотке, и никак не могла это сделать. Эта куча мала, вероятно, была мужским способом бурного проявления эмоций.

Гоблин захохотал, все еще лежа на полу. Потом заговорил, снова переключившись на гоблинский диалект:

— Баловство в последний раз. Возможность была — больше нет. — И он проворно вскочил на ноги. — Вот так разбрасывать братьев вокруг, кричать будут «колдовство!» Раз, раз, и моя шкура стену шатра украсит... не хочу терять шкуру, как бы маленький зелененький дикарь ни заслуживал этого. Еще! Не будет пива, доброго имперского пива. Вот горе! Ты не представляешь, какое горе!

— Тогда это многое объясняет, — отсутствующим тоном откликнулся Рэп, пристально вглядываясь вниз, в распростертого на полу дубля. — Я все удивлялся, почему в твоей судьбе нет ничего волшебного, но теперь догадался. Пожалуй, это имеет смысл. Как ни жаль, но тебе до конца своих дней придется скрывать свою силу. Вряд ли соплеменники решатся последовать в бой за сверхчеловеком.

Протянув руку, Рэп помог дублю встать на ноги.

— Полная луна, — произнес Рэп, — добрая спутница в походе на север.

— Полная луна — время звать соседей на праздник, — согласился Маленький Цыпленок. Но голос гоблина был грустным.

Рэп снова было протянул руку, но вместо рукопожатия он вдруг шагнул вперед и обнял гоблина.

— Да благословят тебя Боги, Плоский Нос.

— Да пребудет с тобой во веки вечные Добро, — тихо промолвил Рэп. — Оленьи шкуры? Медвежье сало? Ну и ну! Уф, ладно! Я поставлю вас у ворот Тотема Ворона.

В мгновение ока гоблин и дубль исчезли, растаяв без следа.

Итак, третье пророчество магического окна будет выполнено.

Рэп повернулся к огню и, широко раскинув руки, облокотился на каминную полку. Голова его опустилась, и он весь как-то сник. Инос оставалось только гадать, что он испытывает в этот миг. Потом Рэп выпрямился и повернулся к двери. Отыскав взглядом Инос, он поклонился.

— Добрый вечер, ваше величество, — подчеркнуто официально поздоровался Рэп.

Напоминая себе, что она должна придерживаться чисто формальных отношений, Инос прошла в библиотеку и наконец-то смогла сбросить тяжелую шубу на кресло. В воздухе близ камина все еще висело зловоние прогорклого медвежьего сала.

— Добрый вечер, придворный колдун. Где ты пропадал эти последние несколько дней?

— Бегал по лесам с гоблином, — последовал спокойный ответ.

Рэп стоял, повернувшись к огню спиной, и лицо его пряталось в тени, но в любом случае оно было бы непроницаемо — в этом Инос не сомневалась.

— Это помогло ему сделать правильный выбор?

— Несомненно.

— Ты все знал заранее, иначе не позвал бы меня слушать.

— Немного не так. До сегодняшнего дня полной уверенности у меня не было.

— Любой другой колдун заставил бы его принять нужное решение.

— Может быть, — равнодушно согласился Рэп. — Но это, знаешь ли, могло бы подпортить его судьбу.

— Почему ты показал мне все это?

— Я хотел, чтобы ты не задавала вопросов, — пожал он плечами. — Я не долго задержусь в Краснегаре, Инос.

— Спасибо за заботу, — поморщилась она, представив себе Краснегар без Рэпа.

— Не за что. А каковы приказания вашего величества на этот вечер?

Примостившись на подлокотнике кресла, которое занимал гоблин, Инос мечтательно промолвила:

— Представим, что я появляюсь в Краснегаре вдруг, да не одна, а с придворным колдуном, который в два счета разорвет на мелкие кусочки ненавистных джотуннов. То-то восторга будет! Ура Иниссо Второму!!! И колдуна сажают на трон.

— Тебе бы это понравилось, — согласился Рэп с иронией, но улыбка его была вполне добродушной.

— Еще бы! — кивнула она.

— Кому как, — фыркнул Рэп.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула Инос, — видимо, придется подбить краснегарцев освобождать себя самим, а это значит — вооружить их.

— И снабдить предводительницей. Лишь когда они купят свою свободу дорогой ценой, только тогда они станут по достоинству ценить ее.

Рэп улыбался, и он будет продолжать дружескую беседу, пока разговор идет о делах. Но вздумай она рассказать ему, как тоскливо станет ей без него в Краснегаре, то он либо вмиг исчезнет, либо заявит, что она мелет вздор. В общем-то, обсуждать уже было нечего.

Рэп упорно косился на нее лукавым глазом, всем своим видом подтверждая, что пора в дорогу. Сердце Инос билось все быстрее и быстрее.

Рэп защитит ее на первых порах, пару дней позаботится о ней, как он сказал гоблину, а потом... потом она будет предоставлена самой себе.

Утонуть или плыть. Победить или сдаться. Жить или умереть.

Вот ее выбор. И теперь она твердо и бесповоротно должна решить: остаться стрекозой в Кинвэйле или стать муравьем в Краснегаре. Время раздумий кончилось. Отвечать требовалось Немедленно.

Инос вспомнила гоблина. Его сердце тоже разрывалось Меж двух миров: с одной стороны — соблазны легкой жизни Империи, с другой — чувство долга, призывавшее его домой.

Гоблин попал между молотом и наковальней, Инос — тоже. Именно это было истинной причиной, почему Рэп показал:? И отбытие Маленького Цыпленка.

«Кто я такая, чтобы призывать людей взяться за оружие? По какому праву я отправлю их на смерть за мою корону?» — мелькнула мысль.

Молчание затягивалось, нужно было сказать либо «Пошли!», либо «Нет, я боюсь».

«Я обещала отцу. Как же мне быть?!» — мучилась Инос.

Щелкнула ручка двери, и на пороге появилась пожилая дама: низенькая, пухленькая, в безукоризненном туалете и в меру увешанная драгоценностями; очень аккуратна — ни один волосок не выбился из прически. Она неторопливо проплыла по комнате и сурово взглянула на собеседников:

— Вот вы где, — проворчала Кэйд. — Рэп, у меня жалоба.

Колдун вежливо поклонился и спокойно произнес:

— Ваше сиятельство, я в отчаянии слышать это.

Кэйд поджала губы, кивнула Инос и вновь обернулась к Рэпу.

— Я так надеялась, что Кинвэйл вновь станет таким, как в добрые старые времена — мирным и неизменным: ведь теперь Анджилки уж не станет вести бесконечное строительство, как было последние десять — пятнадцать лет.

— Тетя! — вспылила Инос. — К чему ты клонишь?

— Мой будуар! Ты же знаешь, как я люблю мое маленькое гнездышко!

— Да, тетя, я превосходно знаю, как ты любишь свою комнатку. Так что?

— Там дверь объявилась. В северной стене торчит, а час назад, я совершенно в этом уверена, стенка была в полном порядке.

Вконец расстроенная новой неожиданной неприятностью, Инос повернулась к колдуну и уперлась в него взглядом:

— Рэп?

Как ни прятал фавн в тень свое лицо, белозубую, широкую улыбку скрыть было бы невозможно.

— Я полагал, что ты не откажешься время от времени проводить часок-другой в тесной и милой компании. Быть может, заглянуть к тете на чай...

— О Рэп! — задохнулась от восторга Инос. Изумленно глядя на колдуна, она уточнила: — Ты хочешь сказать, что это новшество на северной стороне тетиного будуара ведет в Краснегар?

— Магический портал, очень полезное устройство для неожиданных вторжений на чаепития, обеды и прочая...

— Рэп! О Рэп! — прижимая руки к груди, восклицала Инос.

Наличие магического портала кардинально меняло перспективы. Теперь плечо Кэйд постоянно будет рядом, и Инос, по мере надобности, всегда может поплакаться на нем. Не было больше абсолютно никаких причин задерживаться здесь. Теперь Инос казались абсурдными ее недавние сомнения, идти ли ей вперед. Она уже потешалась над своими колебаниями минутной давности.

— Рэп! — вновь восторженно завопила Инос, спрыгнула с подлокотника кресла и вихрем метнулась к фавну, явно стремясь обнять его.

Со вскинутыми вверх и простертыми вперед руками, она влетела в незримую патоку... клей... кисель... в нечто, задержавшее ее и не пустившее к Рэпу. Он был совсем рядом, всего лишь на расстоянии ладони, и все же недоступен, а в глазах его металась откровенная паника.

— Идиотка! — громко выкрикнул он, и, хоть лица их были рядом, Рэп продолжал орать на нее. — Сколько раз тебе говорить? Нам нельзя!

— Рэп!

— Никогда! Ни единого раза. Даже на прощанье.