4

Инос проснулась, как только открылась дверь. Она смотрела в темноту широко открытыми глазами, не чувствуя ни малейшей дремоты и осознавая, что она проспала несколько часов. Ясно было, что проснулась она не без помощи чар. Слабый предутренний сумрак вливался в окна и немного рассеивал ночную тьму, давая возможность разглядеть смутный контур вторгнувшегося. Дверь тихо закрылась, даже не щелкнув замком, но Инос еще раньше почувствовала знакомое заклятие успокаивающих чар — мягкое, обволакивающее ощущение пушистого шерстяного одеяла.

— Инос! — раздался шепот.

— Здравствуй, Рэп.

И тут она вспомнила об Азаке, спавшем с другого края постели, и ужаснулась, представив, как султан просыпается и находит Рэпа в своей спальне.

— Он не проснется, — произнес Рэп уже не шепотом, но довольно тихо. — Ты позволишь поговорить с тобой немного? Не возражаешь, если...

— Конечно. Здесь где-то есть халат, если сумеешь, отыщи его.

Фавн, должно быть, сразу же после ее ответа снял заклятие, потому что сердце Инос вновь радостно затрепетало. Услышав шуршание шелка, она пошарила по кровати и, взяв халат, вдруг осознала, что Рэп способен видеть даже в кромешной тьме. Одевшись, Инос почувствовала себя уверенней и больше уже не сомневалась, что перед ней действительно Рэп.

Она вылезла из постели и запахнула полы халата. Радостное возбуждение от встречи не проходило. На камине вспыхнул ночник. В этом слабом свете Инос увидела спину Рэпа. Фавн стоял и смотрел в окно, потом обернулся, и они уставились друг на друга, разделенные комнатой.

Многие сочли бы эту спальню достаточно большой, но по дворцовым стандартам для султана, гостя императора, она не годилась: мебель старая, с полинялой обивкой и облупившейся лакировкой, со стен сыплется штукатурка, картины и зеркала потускневшие. Все было устроено так, словно по недосмотру напыщенный интерьер не приводили в порядок как минимум с предыдущей династии. Так Итбен мстил за унижение, испытанное по вине Азака. Однако возможно, регент тут был ни при чем и это какой-нибудь амбициозный лакей выказывал свое презрение к джиннам. Ни Инос, ни Рэпа подобные мелочи не волновали.

Главное, что в этих апартаментах стояла преогромная постель, сейчас разделенная чередой подушек, завернутых в покрывало. За этим защитным валиком крепко спал Азак.

Инос провела рукой по своему лицу и тихо промолвила:

— Спасибо тебе за это, Рэп.

Он лишь плечами пожал.

— Не за что. Кожа легко восстанавливается, не то что кости; вот для них требуется время.

— В любом случае большое спасибо.

На фавне все еще был простой костюм мастерового, да к тому же еще и мокрый. Копна волос на голове Рэпа блестела от капель дождя, но и это не помешало им торчать как попало, наглядно отражая упорство их хозяина.

— Магия способна вернуть тебе былую внешность, но никакое колдовство никогда не сделает тебя более красивой, чем ты есть на самом деле, — с грустной улыбкой сказал Рэп.

Инос искренне удивилась не столько тому, что он сказал ей комплимент, сколько тому, что фавн даже не покраснел, произнося это. Весьма ново для Рэпа!

— И за это тоже спасибо. Твои слова — бальзам на сердце.

Инос села на краешек постели и кинула взгляд на Азака.

Мускулистая рука джинна высвободилась из-под покрывала и лежала поверх его, а волосы разметались по подушке. Нет, он не собирался просыпаться.

Рэп тоже посмотрел на султана, но как-то странно прищурившись.

— Боюсь, что с его проклятием мне не справиться, но разглядеть его мне удалось.

Инос вовсе не стремилась немедленно избавлять Азака от его проклятия, но признаваться в этом было бы нетактично.

— Ты увидел? Расскажи, как оно выглядит?

Рэп запустил пальцы в волосы и задумчиво произнес:

— Словами объяснить трудновато. Представь, будто на нем пушистый комбинезон, но только из стекла. Нечто вроде мерцающего света... Нет, у меня не получается, извини. Знаешь, если бы твоя тетя не рассказала мне о его проклятии, я бы не смог понять, что это конкретно, но то, что на нем колдовство, я бы все равно заметил.

— Рэп, сядь, прошу тебя! Я хочу послушать о твоих приключениях. Расскажи все, все, все... и как ты спасся из башни, и как повстречался с драконом, и...

— Твоя тетя полностью в курсе всего, что со мной было. Она прекрасная рассказчица. К сожалению, именно сейчас у нас очень мало времени. Мне было нелегко отыскать тебя в этом лабиринте комнат.

Говоря так, Рэп оглядывался, и Инос содрогнулась, представив, что ее друг смотрит не на стены и потолок, а сквозь них.

— Над дворцом все чисто. Полное молчание, — сообщил он нечто маловразумительное. — Я хочу сказать, что никакой магии на императорский дворец не направлено, да и в самом дворце ее тоже нет. Я не хочу выдавать себя Хранителям.

— Хранителям? Рэп, сегодня вечером Итбен пытался вызвать Четверку, но они не откликнулись на призыв. Впрочем, гном был.

Глаза Рэпа будто сверкнули. Он подошел к стулу и, опустившись на него, попросил:

— Расскажи, пожалуйста.

Инос подробно передала ему, что произошло в Круглом зале. Он внимательно выслушал ее; по лицу фавна она так и не смогла прочесть, что он думает. А ведь раньше было не так. Раньше Рэп был для Инос прозрачен, как стекло, зато сейчас на нем словно был надет деревянный кокон.

— Зиниксо — маленький комочек ужаса, — пробормотал он, когда она закончила рассказ. — Он до смерти боится, что остальные трое сколотят против него шайку. Он законченный подлец и от других ждет таких же подлостей.

— Ты знаешь гнома?

Поистине Рэп был полон сюрпризов. Конечно же и Литриана он знал. Еще недавно, попроси Инос кто-нибудь назвать из ее друзей детства того, кто заведомо ни сном ни духом не будет иметь касательств к Хранителям, Рэп возглавил бы список.

— Я сталкивался со всеми Хранителями, за исключением Олибино, — сообщил он. — Твоя тетушка сказала, что ты встречалась с колдуном Востока.

— Да, его не назовешь очень общительным.

— Вот что магия делает с людьми, — поморщился Рэп. — У Сагорна на этот счет целая теория. И он прав: колдовство в конце концов превращает людей в нелюдей.

— Но с тобой-то, Рэп, все в порядке, не правда ли? — усмехнулась Инос.

— Надеюсь, — пожал фавн плечами.

Она все еще никак не могла понять, о чем он думает. Было ли это подтверждением теории Сагорна? Для Инос Рэп всегда оставался открытой книгой, но сейчас эта книга прочно захлопнулась, и Инос не могла прочесть ни строчки. И все же она чувствовала, как его гложет тревога.

— Ладно, я спрошу, как только мне представится такая возможность. О Рэп! Я так безумно счастлива, что ты жив! Помнишь импов, я ведь думала, что они убили тебя, и, увидев тебя в пустыне, сочла за привидение. Я решила, что меня преследует твой дух. Ты должен объяснить мне это. Или тоже отошлешь к тетушке? А когда уверилась, что ты действительно жив, я была так счастлива, правда, недолго — Азак очень убедительно доказал мне, что ты умер в застенке Алакарны, после того как мы уехали. Он с таким удовольствием говорил, что тебя забили до смерти... Рэп, прости, но я ему поверила. Это было так похоже на него — приказать своим прихвостням расправиться с тобой, поэтому я и не усомнилась в его правдивости. Но ты в порядке! Это чудесно, Рэп! Расскажи мне, как ты спасся и спас Кэйд?

— Лучше спроси у нее.

— Ну, коротенько, лишь самое главное?

— Спроси у своей тети, — упорствовал фавн.

— Рэп! — рассердилась Инос.

Он поднялся со стула и стал молча расхаживать по комнате взад-вперед. Несомненно, фавна привела сюда немаловажная причина — просто так ворваться в Опаловый дворец посреди ночи для любого опасно, не важно, какова магическая сила нарушителя уединения августейших особ. Впрочем, существовала общеизвестная причина, из-за которой мужчина способен был ворваться в покои дамы вот так, среди ночи. Но Инос не думала, что Рэп проявит к ней неуважение или грубость.

Так почему же ее сердце готово было выпрыгнуть? Не потому ли, что она втайне желала, чтобы он проявил настойчивость? Ее воображение даже нарисовало, что произойдет, если он и вправду соблазнит ее — в этом случае султанша Иносолан не станет криками портить обоюдное веселье. Более того, она бы мило простилась с Азаком коротенькой запиской.

— Рэп, если ты дерешься с Калкором завтра...

— Уже сегодня. Близится рассвет. Скоро ночной мрак рассеется.

— Хорошо, пусть будет сегодня. Но это наверняка? Я хочу сказать, абсолютно ли ты уверен, что он не убьет тебя? Даже если верно третье пророчество. — И Инос умолкла.

У окна Рэпа больше не было, он стоял позади Инос и промолвил:

— Нет.

— Тогда не надо! — резко повернувшись, воскликнула Инос, и затараторила: — Я не хочу потерять тебя снова, ни ради чего, пусть даже Краснегара. Послушай, победишь ли ты или нет, корона мне не гарантирована. Есть нечто более важное — мы должны, обязательно должны где-нибудь разорвать цепь судьбы! Рэп, третье пророчество не должно сбыться! Я не позволю гоблину забрать тебя. Рэп, что ты имел в виду, заявив, что магические окна не пророчествуют?

— Слишком долго объяснять.

— Не хочешь говорить — не надо. Подожди минутку, я что-нибудь наброшу на себя, и мы можем идти.

— Что? — Фавн отступил на несколько шагов прямо к туалетному столику, так что попал под свет ночника, и Инос увидела, в какой растерянности Рэп таращился на нее.

— Я люблю тебя, Рэп! — улыбнулась она. — Ты в этом сомневался?

Теперь он вновь был для нее открытой книгой — парень покраснел до ушей и пробормотал:

— Инос, только не это!

— Это, это. Я люблю тебя! И всегда любила, еще в Краснегаре, хоть и, каюсь, не понимала себя, а следовало бы. Но почему ты ни разу не намекнул... хоть бы словечко обронил... Первый шаг должны делать мальчики — так принято.

Он тревожно хмурился, смотрел на нее и качал головой.

— Конечно же я тебя люблю! — начала сердиться Инос. — Ах, как же я была глупа! Бог пытался вразумить меня, а я...

— Инос! Ты замужем! Ты султанша! Нет, послушай меня. — С упрямым видом он подошел к стулу и снова сел. — Помнишь, Андор пытался манипулировать тобой, пользуясь магией? Ну, а когда я стал адептом, я обнаружил, что мне ничего не стоит чарами заставить Андора повиноваться мне и верить всему, что я внушал. Поверь, я делал это не нарочно, так само получалось. А теперь...

— Чушь! — фыркнула Инос. — Будь добр, оставь Андора в покое. Ты ужасный человек! — И она ласково улыбнулась Рэпу. Он был именно таким, какого ей хотелось — надежный, сведущий... правда, лишь когда он знал, что делает. Но Рэп по-прежнему остался честным, верным и доверчивым. Как раз то, что нужно женщине. — Признаю, что толком не разобралась в своих чувствах даже тогда, когда ты объявился в Краснегаре в ночь, когда умер отец. А следовало бы. Ты бежал всю дорогу до Пондага, а потом обратно только ради меня, а я так ничего и не поняла. Но той ночью я была почти что не в себе и из-за смерти отца, и из-за чар Андора, к тому же я не смела думать искренне. Но...

— Ты вышла замуж за Азака, — напомнил фавн. — Я спрашивал тебя...

— Рэп! — крикнула Инос, начисто забыв о муже, мирно спавшем здесь на кровати. — Не ты ли превратил мою свадьбу в цирк, поубивав всех этих стражников? И...

— Инос! — негромко прервал ее Рэп, и слова замерли у нее на устах. — Ты ведь знаешь, как только ты стала королевой, мне всегда хотелось быть твоим гвардейцем. Но солдат из меня никудышный, и я счастлив, что тебе удалось найти такого красивого, царственного мужа. Я знаю, я — ничто! Мы уже не дети, Инос.

Рэп всегда выражался напыщенно, когда пытался врать. Скорее всего, ему не хватало практики.

Рассмеявшись, Инос вскочила и потребовала:

— Отвернись, я оденусь, и мы убежим...

— Нет. Сядь, прошу тебя. Теперь слушай. Я хочу кое-что сказать. Я маг. Мне ничего не стоит заставить тебя делать все, что я захочу. Абсолютно все. И... да, я... очень... неравнодушен к тебе. Это сильные чувства.

— О-о-о! Правда? Неравнодушен? Очень? Поэтому ты прошел тайгу, пересек целый континент, спеша за мной, дрался с драконами... Значит, ты абсолютно уверен, что чувства твои сильные? Тогда...

— Они просачиваются в пространство! — выкрикнул он.

Азак дернулся во сне, а затем, перевернувшись на другой бок, снова затих.

— Куда и что просачивается? — растерянно переспросила она.

Рэп поник головой с несчастнейшим видом.

— Я не в силах удержать в себе все, что я чувствую. Против моей воли, немного, но магия просачивается. Тебе только кажется, что ты чувствуешь влюбленность. Это я виноват. Каждый раз, когда я смотрю на тебя... Прости, Инос, это сильнее меня, вот в чем беда. Когда меня больше не будет рядом с тобой, ты придешь в себя и, надеюсь, простишь меня. Я не желаю этого, поверь мне, но я заставляю тебя чувствовать именно так, а не иначе. В этом все дело, правда.

Большей чепухи Инос в жизни не слышала.

— О нет, это не так!

— Так, именно так!

Оба собеседника сердито смотрели друг на друга.

— Кто ты такой, чтобы заявлять, кого и как я люблю?

— Я маг. Да, я знаю, ты говоришь то, что ощущаешь как истину. Я это вижу.

— Как любезно с твоей стороны упомянуть об этом.

— Не нужно иронии. Ты говоришь, во что действительно веришь, но твоя уверенность — отголосок моих желаний... Потому что я хочу тебя. Да, я всей душой желаю тебя и тем самым заставляю тебя чувствовать...

— Вот как? Ну так зачем же медлить! Иди сюда, — позвала Инос и начала развязывать пояс халата.

— Инос! — воскликнул Рэп. Сама Кэйд не смогла бы выказать в одном возгласе большей укоризны.

Она снова с несчастным видом затянула узел пояса.

— Рэп, я люблю тебя. Я люблю тебя! Я согласилась на брак с Азаком, потому что у меня не было выбора. Раша грозилась такими ужасами, что...

— Инос, пожалуйста!

Угрюмо насупившись, она замолчала.

— Я здесь не затем, чтобы разбираться в чувствах. С этим я бы никогда не посмел тебя побеспокоить. И не затем, чтобы похищать тебя. О нет! Я пришел попросить тебя об одолжении. Вот и все.

Она ошеломленно уставилась на фавна, наблюдая, как он тяжело опустился на стул и удрученно склонил голову. Как это на него не похоже! Несомненно, он был в беде, в настоящей беде.

— Рэп, какое одолжение? Все, что угодно!

— Калкор — колдун, — вздохнул фавн.

— О нет!

— Так я полагаю, но полной уверенности у меня нет. То, что он маг, сомнений не вызывает, но по некоторым признакам мне кажется, что он обладает четырьмя словами. Вот почему он так нагло явился в Хаб. Калкор не рисковал — регент не может убить его. Он способен исчезнуть в любой момент, стоит ему только захотеть. — Несколько мгновений Рэп пристально смотрел на Инос. — А я и подавно не могу его одолеть! Инос, я чувствую, когда кто-нибудь пользуется даже малыми чарами, а Калкор применил к троллю сильную магию. Может, он просто неуклюжий маг, но я подозреваю, что он колдун.

— Вот что имел в виду Зиниксо!

— Вероятно, он указывал на Калкора. Понимаешь, регент изначально намеревался запретить еще один Божий Суд, а Калкор воздействовал на Итбена, и тот изменил решение. Эту магическую вибрацию я тоже ощутил. А применять оккультные силы к императору — или его регенту — прямое нарушение Протокола, я полагаю.

— Позавчера в Круглом зале Анджилки рухнул к подножию трона как подкошенный. Значит, это Калкор устроил?

Но Рэп ничего не знал о случае с Анджилки, и Инос пришлось рассказывать о происшествии, в то время как фавн внимательно слушал, глядя на нее огромными серыми глазами.

«Дурацкие татуировки! Если он маг, зачем он их носит? Почему не уберет? О Рэп, Рэп! Да что мне до татуировок! Как славно, что он вернулся...» — мелькало в голове Инос, пока она говорила. В конце она спросила:

— Так почему Хранители не наказали его?

— Не знаю. Возможно, они хотят сначала от меня избавиться? Нет, это слишком глупо — видеть врагов повсюду. Я становлюсь хуже гнома.

— Значит, Калкор — колдун. А ты?

— Нет, — покачал головой Рэп. — Я только маг — три слова.

Инос вся похолодела от ужаса.

«Если Калкор убьет Рэпа, меня увезут в Алакарну, и я останусь замужем за Азаком. И Рэп на сей раз действительно будет мертв. А я-то полагала, что кошмары кончились!»

— Ты... ты не против... поделиться со мной своим словом? Я знаю, что прошу слишком много... не годится приставать с подобными вещами к кому-либо, но... — Видимо, Рэп почувствовал ее облегчение, поэтому улыбнулся. — Мне жаль, что я надоедаю с этой просьбой, но я боюсь. Я хочу сказать, что мне не убить этого ублюдка, не став равным ему, — пояснил Рэп. Затем черты его лица словно отвердели, и фавн захлопнулся в своей волшебной раковине.

— Рэп, ты с самого начала не хотел драться, почему ты решился? — осторожно спросила Инос. — Что Калкор бросил в тебя такое, из-за чего ты так круто изменил свое мнение?

Но ничего нельзя было прочесть на бесстрастном лице фавна.

— Прости, но я не стану говорить об этом, — промолвил он и содрогнулся.

— Куда ты отправился, когда так внезапно исчез? — допытывалась Инос.

Рэп молчал, и она подумала, что он не ответит. Но нет.

— Спешил на похороны, но и об этом говорить мне не хочется, — с трудом произнес парень.

— Что ж, это твое право, — согласилась Инос. — Калкор — чудовище. Если ты сумеешь убить его, мы все будем перед тобой в неоплатном долгу. И конечно же я поделюсь с тобой словом.

— Ты это сделаешь?

Его изумление и облегчение было таким очевидным, что Инос почти обиделась.

— Как ты мог сомневаться? — укорила она его и заметила, как мелькнула на его щеках краска смущения.

— Спасибо, Инос. Это ненадолго.

Инос не стала ломать голову над значением последних слов Рэпа. И неприятностей и неясностей было более чем достаточно: одной больше, одной меньше — не все ли равно.

— Конечно, твоя сила уменьшится, — виновато вздохнув, добавил Рэп.

— О нет, меньше уж некуда! Я очень надеюсь, что тебе мое слово принесет больше пользы, чем мне. С тех самых пор, как отец передал мне его, я все жду и жду каких-либо изменений, но ничего нет. Совсем ничегошеньки! Хоть бы какая-нибудь способность проявилась, не то что талант... и ничего. Элкарас говорил, что я вроде бы однажды в Туме пользовалась волшебным словом, но если я это и делала, то неосознанно. Рэп, дорогой, боюсь, что это очень слабое слово. Ноль сколько ни дели, все равно ноль останется.

— Может быть, и так, а может, и нет, — качнул головой фавн. — По теории Сагорна у разных слов разные свойства и для разных людей подходят разные слова. Может быть, твое слово для тебя не годится, а возможно, дело в другом. У меня есть нечто вроде теории: я полагаю, что у разных людей талант к магии и волшебные слова действуют тем сильнее, чем талантливей их владелец. А есть и вовсе бесталанные. Ну, вот если мальчик уродился увальнем, воина из него никогда не выйдет, сколько бы и кто его ни учил. Я по себе это знаю. Некоторые колдуны от природы сильнее своих собратьев. Не думаю, что Рашу можно было бы назвать очень уж могущественной.

— Но она промчалась за мной через всю Пандемию.

— С открытым волшебным окном это было несложно, — фыркнул Рэп. — Жаль, трудно объяснить, как действуют такие окна. В любом случае моя сноровка не подведет меня, даже если тебе твое слово мало чем помогло.

— Да, насчет сноровки — что есть, то есть. Одно твое присутствие кружит мне голову. Я готова поклясться чем угодно, что безумно люблю тебя.

От этих слов фавн покраснел до корней волос и умоляюще воскликнул:

— Пожалуйста, Инос! Не шути так! Если ты решишься разделить свое слово со мной, я постараюсь убить Калкора.

Радуясь предлогу приблизиться к другу, она весело рассмеялась и подошла к стулу, на котором, нахохлившись, сидел Рэп. Положив ему на плечо свою руку, Инос ощутила, какое оно крепкое. Вспомнив, как фавн говорил слово Раше, она наклонилась к его уху и прошептала:

— Вот так это делается?

— Да, — выдохнул он, слегка съеживаясь.

— Вот так? — повторила она, целуя его в щеку.

— Инос! Пожалуйста! — умоляюще прошептал Рэп, не шевельнув даже пальцем.

Она снова рассмеялась, вдыхая аромат дождя, пропитавший волосы фавна, и касаясь своей щекой колючек на его давно не бритом лице. Все еще резвясь, Инос спросила:

— Сколько дашь?

— Мою жизнь, — хрипло ответил он.

Это разом ее отрезвило.

— Прости, Рэп! — виновато промолвила Инос и добросовестно прошептала ту тарабарщину, которую на смертном одре сообщил ей отец.

— Ну? — спросила она, выпрямившись.

— Это оно? — уточнил Рэп, глядя на нее снизу вверх.

— Оно, — кивнула Инос. — Сколько шума из-за такой ерунды! — пожала она плечами.

Проглотив комок в горле и облизав губы, Рэп опять переспросил:

— Ты уверена?

Теперь и Инос встревожилась.

— Д-да, — заверила она. — Это именно то, что передал мне отец.

Рэп молча сидел на стуле и смотрел на свои руки, лежащие на коленях и крепко сжатые в кулаки.

— Рэп? Что-то не так?

— Инос... Это не волшебное слово.

— Это именно то, что передал мне отец, — чуть не плача, повторила Инос. Потом в ней зародилось сомнение: не перепутала ли она «ангу» и «энгип».

Он лишь головой покачал и внезапно встал.

Инос поразило, что фавн стал выше, чем она помнила. Он очень серьезно посмотрел на нее своими серыми глазами и повторил: — Это не волшебное слово, Инос. Услышать одно из них... это, знаешь ли... словно твоя голова взорвалась.

— Но...

— Вспомни момент, когда отец передавал тебе слово. Почувствовала ли ты что-нибудь?

— Нет, — растерянно произнесла она. — Только удивление. Мне показалось тогда, что он снова начал бредить.

— Тогда это не твоя вина.

— Рэп! Что ты имеешь в виду? — запаниковала она.

Они были так близко друг к другу, но Рэп стоял как деревянный истукан...

— Я подозреваю, что слова иногда теряются. Вероятно, твой отец слишком глубоко ушел в беспамятство, а может быть, цепь прервалась на его отце. Когда-то кто-то или забыл, или неверно расслышал — и слова не стало.

— Нет! Нет! Нет!

— Боюсь, что да. Если бы волшебное слово существовало, то в момент передачи ты обязательно ощутила бы прилив неимоверной силы. Так что неудивительно, что ты не заблистала талантами. Нет, Инос, ты не знала слова!

Это открытие грозило ужасными последствиями. Инос похолодела.

— Но как же Калкор? — прошептала она.

Рэп, глядя в сторону, лишь пожал плечами.

— Можно лишь надеяться, что он, как и я, только маг. Ничего другого не остается.

В его голосе Инос почудилась неуверенность.

— Если ты прав, то с тобой все будет в порядке?

— В этом случае вопрос сведется к элементарному поединку — у кого рука крепче. Думаю, что я достаточно крепок. Если мы уравновешиваем друг друга — это поединок мускулов, а он... Но это вряд ли... Помню, Литриан был потрясен, когда обнаружилось, что я могу чувствовать мерцание магических волн, а в то время я был только адептом. Подозреваю, его сильно встревожило, кем я могу стать, если доберу еще пару слов.

— А если у Калкора четыре? — Не дождавшись отклика, она крикнула: — Рэп? Может маг драться с колдуном?

— Может, — усмехнулся он, — как мышка с кошкой.

— Рэп!

— Какое уж тут соперничество, слишком неравные силы. Не знаешь, герцог Анджилки не приходил в сознание?

— Нет. Об этом сегодня весь вечер судачили. Он все еще в коме.

— Тогда его слово заперто, — с горечью произнес Рэп. — Возвращайся в постель, Инос, я помогу тебе уснуть.

— Рэп! — воскликнула Инос, метнувшись к нему с протянутыми руками. — Довольно, не будь идиотом. — Но фавн резко отпрянул назад. Однако она упорствовала. — Забудь Калкора! Он и мизинца твоего не стоит, не то что жизни. Забудь Азака! И забудь Краснегар! Мы уйдем сейчас же! Ты и я! Ну, давай же! Мир велик, и для нас местечко отыщется. Я пойду за тобой, куда ты только захочешь...

— Нет. Мне необходимо еще одно слово, и я попробую это сделать. — Перед Инос вновь стоял прежний упрямый фавн.

— Тебе никого не нужно убивать для меня, Рэп, потому что...

— Инос, я делаю это не ради тебя и не ради Краснегара. Я поступаю так, потому что так нужно. Теперь иди спать.

— Глупец! Вот-вот рассветет! Сагорн сотню лет охотился за словами, а ты вздумал отыскать слово на скорую руку, за несколько часов? Что ты успеешь до полудня?

Вдруг его глаза распахнулись и затмили весь мир. Инос не видела ничего, кроме этих огромнейших серых глаз.

— Ложись, Инос, — приказал Рэп.

Она покорно подошла к постели, сбросила на пол халат, легла и уснула. Последний раз взглянув на Инос, Рэп ушел.

Часть восьмая

НАСМЕШНИЦА СУДЬБА