1

Легионеры расступились перед Инос, а она, не заметив этого, бежала... нет, летела как на крыльях. Она промчалась мимо гвардейца и его коня, проскочила, не заметив изумленную Кэйд — та так и осталась стоять с вытянутыми навстречу племяннице руками и застывшей улыбкой на лице.

Поддавшись порыву, Инос бросилась бы на шею Рэпу, сжала бы его в объятиях и, вероятно, расцеловала бы, если бы внезапно не споткнулась о какой-то барьер, остановивший ее и не пустивший к фавну. Она смотрела в глаза Рэпа, большие, серые, до боли знакомые, но сейчас странно непонятные.

— Рэп! — одними губами прошептала Инос.

— Здравствуй, Инос, — негромко откликнулся он.

— О, Рэп, Рэп! Как же я рада видеть тебя!

— Я тоже. Видеть тебя, — как эхо откликнулся фавн.

— С тобой все в порядке?

— Да. А как ты?

— Хорошо, да, все хорошо.

Сообразив, что они разговаривают шепотом, Инос изумилась — почему? Следующую фразу она сказала уже нормальным голосом, но волнения скрыть не сумела.

— Рэп, я думала, что тебя нет в живых... снова нет.. О Боги! — рассмеялась Инос. — Я хочу сказать, что снова посчитала тебя мертвым.

Фавн, напротив, был на редкость серьезен, даже ни разу не улыбнулся той своей застенчивой, мимолетной улыбкой, которую она так хорошо помнила. Не дождалась девушка и привычного поклона. Сегодня все было совсем не так, как при других встречах. Сейчас он просто смотрел на нее с печальной задумчивостью, словно пытался запечатлеть ее образ в своей памяти навечно.

— Не мертв, — запоздало ответил Рэп. — Нет. Во всяком случае, пока нет. Как прошла поездка?

— Приятной не назовешь. Кошмарная! А у тебя?

— Неплохо.

Они стояли под холодным дождем, болтали чепуху и смотрели друг на друга. Может быть, Инос всегда была не от мира сего? Но почему фавн держится так торжественно?

— Как ты здесь оказался? Я хочу спросить, ты колесил по дорогам как простой смертный или прибыл сюда с помощью колдовства? — ляпнула не подумав Инос.

Ах! Лучше бы она этого не говорила.

— Мы путешествовали. Я сопровождал твою тетю и Сагорна. А еще с нами был Гатмор, но его ты не знаешь.

Инос не спрашивала, почему он вновь нашел ее. Бог давно сообщил ей это.

— Надеюсь, он не гоблин? — вспомнила о Гатморе Инос. — Сагорна с компаньонами я хорошо помню. Вы избавились от импов, затем... О, Рэп! Расскажи, расскажи обо всем...

— Инос, полагаю, негоже заставлять ждать вельможных особ, — прервал ее фавн.

Ошеломленная подобной отповедью, она отступила на шаг. Перед ней был тот, кого она знала как Рэпа, тот же голос, та же внешность — и все же... какое-то все другое.

— Ты Рэп? — осторожно спросила девушка. — Действительно Рэп? Не двойник и не какой-нибудь жуткий колдовской фантом? Азак уверял, что ты мертв. Он сообщил ужасные, страшные вещи. Его речи звучали так убедительно, что я поверила ему и... о, я так рада, что у тебя теперь все в порядке. А как ты сбежал из темницы?

— Об этом долго рассказывать.

Внезапно Инос осознала, что поразило ее в Рэпе — черты лица стали тверже. И вообще, от него исходила странная, незнакомая сила, да к тому же в больших серых глазах больше не плясали веселые искорки. Фавн повзрослел, впрочем, как и она. Детство безвозвратно ушло.

— И все же, ты Рэп?

— Я Рэп. А Азак... Впрочем, не важно.

— Рэп, что случилось? Что-то не так? — Инос не понимала, в чем проблема. Ведь Рэп оказался жив, и она даже мысли не допускала, что ее снова станут уверять в его смерти. Она знала, что больше никому не поверит, разве что увидит голову фавна на пике Но вдруг Инос вспомнила: — О Боги! Конечно! Калкор здесь, да, Рэп?

— Верно, — кивнул фавн.

— Тогда в окне... Дракон уже был, не так ли, Рэп?

— Да. Вот твоя тетя, Инос.

Инос с запоздалой поспешностью повернулась к Кэйд и крепко обняла ее. Если уж ей нельзя обнять Рэпа, тогда кого же еще обнимать, кроме тетушки Кэйд!

В одном Рэп был прав: монархам не нравится, когда их заставляют ждать. В таких случаях они вспоминают о гвардии. Итбен так и сделал. Инос и охнуть не успела, как вдруг обнаружила, что ее бесцеремонно волокут обратно вверх по склону. Гвардейцы в точности выполнили приказ и оставили свою жертву под навесом между Азаком и Кэйд. Калкор тоже стоял здесь. Жемчужно-белые зубы сияли в безумной, как показалось девушке, ухмылке. Он изучающе рассматривал ее. Ливень к тому времени сменился мелким моросящим дождем.

Рэп подошел последним. Инос чувствовала себя виновной, хоть и не знала в чем. Ипоксаг возглавлял опальную кучку. Рядом с ним вздыхала Эйгейз; уж она-то была здесь явно ни при чем. Тут же находился и злосчастный гвардеец, осмелившийся привести Кэйд к императорской ложе.

Отвздыхавши, Эйгейз представила Кэйдолан регенту и объявила, в какой степени родства они состоят. Придворные неспешно перестроились, четко разделившись на тех, кто увяз в деле Краснегара, и на огромное большинство непричастных.

Принц тупо таращился на пряжки своих башмаков, то и дело вздрагивая и не обращая ни малейшего внимания на происходящие события.

Взглянув на Кэйд, Итбен одобрительно кивнул:

— Да, во всех сообщениях упоминалось, что Иносолан сопровождала ее тетя. Видимо, вы пережили немало странных приключений.

Кэйд простодушно улыбнулась и вежливо произнесла:

— Совершенно верно, ваше высочество, но все же ничего более волнующего, чем этот момент, — и сделала изящный реверанс.

Покончив с формальностями, регент взмахом руки отослал Кэйд. Теперь настала очередь гвардейца объясняться с регентом. Он многословно извинился, покаялся в содеянном и с белым испуганным лицом поспешил удалиться. Теперь регент остановил свой мрачный взгляд на Ипоксаге.

— Ну, достойный сенатор, нет ли у тебя еще каких сюрпризов, чтобы завершить наш день чем-нибудь особенно ярким и незабываемым.

— Нет, ваше высочество, — ответил Ипоксаг. — Поверьте, я удивлен не меньше...

— Больше ты удивишься попозже. Это я тебе обещаю, — раздраженно дернулся Итбен. — Здесь едва ли уместно... — И умолк, обозревая людское скопище вокруг поля.

— Хоть на ветру разбираться не очень удобно, но можно начать с тем же успехом и здесь, пока расходятся наши подданные. А кто этот парень? Он что, сторонник гоблинов? — допытывался регент. — Фавн, джотунны, джинн! Какая пестрая компания участников!

— Ваше высочество, имя этого юноши — Рэп, — быстро заговорила Кэйд, — он слуга моего покойного брата и сопровождал меня в скитаниях.

С неловкой подачи Кэйд регент потерял интерес к Рэпу, кивком отпустив фавна. Инос в душе порадовалась, что не успела обнять друга.

«Но почему? Ведь я хотела броситься ему на шею, — недоумевала Инос. — Что остановило меня? Нет, кто?.. Рэп, это сделал он, и не без колдовства. И он умолчал о том, как бежал из темницы. А может, ужасы, рассказанные Азаком, были бессовестным враньем? Почему Рэп такой грустный, неужели из-за поединка с Калкором?»

Инос постоянно напоминала себе, что она не должна все время таращиться на фавна. А Рэпа, видимо, очень заинтересовал старый император, мирно продолжавший спать в своем переносном кресле, — мощи, безразличные к любым катаклизмам.

— Султанша Иносолан! — воззвал Итбен, пронзая ее сверкающим взором.

От неожиданности Инос даже подпрыгнула. Встретившись глазами с регентом, она вдруг осознала, что власть этого типа над женщинами — не миф. Ни ростом, ни красотой этот человек не отличался, сидел на простом кресле — и все же он властвовал над придворными. Несмотря на нелепый насест, обтянутый парчой, и безобразный сафьяновый навес, регент выглядел потным достоинства, от него исходила мощь. Все спорщики невольно умолкли. Только на Калкора эта демонстрация, казалось, не произвела впечатления. Тан с молчаливой усмешкой наблюдал за происходящим.

— Султанша Иносолан, — задумчиво повторил регент. — Мы ведь можем титуловать тебя султаншей, не так ли?

Нерешительностью Инос воспользовался Азак и по-хозяйски выступил вперед, обдав жену одним из своих «львиных» взглядов. Но Азак для Инос уже не существовал. Рэп жив, и теперь она твердо знала, что Азак — досадная ошибка. Если он захочет уличить ее в нечестности к нему, то она с чистой совестью обвинит его в том же самом по отношению к ней: согласие на брак султан вырвал у нее угрозой.

С тех пор как умер ее отец, Инос не рассчитывала на Рэпа, полагая, что и он тоже мертв...

«О нет, — одернула себя Инос. — Правда совсем в другом. Я никогда не представляла Рэпа своим возлюбленным. Ни о чем подобном я и думать себе не позволяла — ведь он простой конюх, а я с молоком матери впитала уверенность, что принцесса может выйти замуж только за ровню. В этом и крылась моя великая ошибка. Лишь там, в Алакарне, когда он так неожиданно появился, я осознала силу своих истинных чувств к нему, но было уже поздно. Нет, мне только казалось, что поздно. Но это не так! Рэп жив, а мой брак с Азаком — попросту фикция. Такой брак, как наш, не имеет юридической силы».

Все еще колеблясь, Инос гадала, как ей быть: «Поднять вопрос о законности брака сейчас — все равно что пустить волков в овчарню. Остаться с Азаком? Ни за что! Рэп жив, и к черту дворцовое воспитание!»

Инос смотрела на Рэпа и чувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. А регент ждал ответа.

— Ваше высочество? — Ничего лучшего Инос не пришло в голову. На всякий случай она постаралась придать своему лицу выражение крайнего простодушия — сказывались уроки Кэйд, — чувствуя себя под этой маской простодушия совершенной идиоткой. Глаза разгневанного Итбена превратились чуть ли не в щелочки.

— Едва ли ты можешь рассчитывать остаться королевой Краснегара, одновременно являясь султаншей Алакарна. Выбор неизбежен. Итак?..

— Э-э-э... — протянула Инос.

Азак испепелял жену взглядом, но ей не было до него никакого дела. Быстро обернувшись, она бросила взгляд на Рэпа и углядела... В следующий миг это исчезло. Лицо фавна стало непроницаемым.

«Что же я успела поймать? — недоумевала Инос. — Боль или страсть? Он не раз пересекал горы и моря, чтобы быть рядом со мной. Какие могут быть сомнения?»

Она происходила из древней королевской династии, так что решительности ей было не занимать. Гордо вскинув голову, Инос заявила:

— Ваше высочество, мой муж собирался воззвать к Четверке. До тех пор пока просьба моего мужа не будет выслушана и Хранители не вынесут окончательный приговор, я ничего не могу решать. Сейчас я не знаю, в чем именно мой интерес.

— Ха! — возликовал Калкор. — Она не хочет видеть меня на троне Краснегара!

— Молчать, ты, дикарь! — заорал Итбен. Регента трясло от злости. — Где этот посол? Где Крушор?! Сюда его, немедленно, и пусть он уберет это голое безобразие. Эй, посол, отмой его и заставь одеться прилично или запри в клетку, если его иначе не унять, но убери от...

— Прикуси язык, выскочка! — прорычал Калкор. — А ты, женщина, признаешь ли меня королем Краснегара? Отвечай сейчас же, и если нет, я вызываю тебя на Божий Суд!

— Ничего подобного ты не сделаешь! — возопил Итбен. — С нас хватит одного кровавого вздора.

В спор вмешался резкий голос джинна:

— Ваше императорское высочество, в вашем присутствии джотунн посмел оскорбить мою жену. Разве за такое не полагается соответствующее наказание?

От подобной наглости у вельмож перехватило дыхание, а бледное лицо Итбена вспыхнуло ярким румянцем.

— Как ни жаль, но сделать ничего нельзя. Ему обещана дипломатическая неприкосновенность. Единственное, что мы можем, — это заковать обидчика в кандалы, доставить к границе и вышвырнуть из Империи. Пожалуй, это не так уж и плохо.

— Существует некое пророчество, — заявил Калкор.

— Какое пророчество? — изумился Итбен. — О чем и кому предрекается?

— Спроси женщину.

Все как по команде уставились на Инос.

— Мой предок, колдун Иниссо, — начала она, — создал в своей башне в Краснегаре волшебное окно. Мне оно предрекло, что тан Калкор будет драться на Божьем Суде.

— Дуэль уже состоялась, — огрызнулся регент. Итбена разбирала злость по вполне понятной причине: калкорская интрига опутала весь двор словно сетями.

Инос тоже начала злиться, Калкор и ей осточертел. Но, возможно, ее раздражали направленные на нее взгляды посторонних, хотя это было еще глупее.

— Не против т-тролля, и поединок был с моим защитником. В пророчестве его соперником...

— Волшебные окна не дают пророчеств, — перебил Инос Рэп.

Теперь все взгляды уперлись в фавна.

— А ты-то что знаешь о волшебных окнах? — в ярости прохрипел регент.

— Я владею некоторой волшебной силой, — признался Рэп.

Присутствующие вздрогнули, и вокруг Рэпа образовалась пустота, хоть никто вроде бы и не двигался. Инос тоже вздрогнула, но совсем по другой причине — Рэп встречался с драконом, а драконы подчинялись Хранителю Юга. Теперь Инос догадалась, кто послал фавна в Алакарну — это сделал Литриан. Так кем или чем стал этот странно угрюмый парень?

«Это Рэп, правда Рэп? Да, он мой Рэп», — отбросила сомнения Инос.

— Он мой, крошка, — с холодной усмешкой, от которой у девушки волосы встали дыбом, произнес Калкор, — мой. Тот, с кем я дерусь.

— Мы не желаем больше никаких Божьих Судов, — категорически заявил регент. Однако уверенности в его голосе поубавилось.

На мгновение всем показалось, что создалась безвыходная ситуация, никто не решался слова сказать. Народ продолжал покидать место дуэли. Толпа таяла чем дальше, тем быстрее. Горожане переваливали через склон и исчезали из поля зрения. Легионеры устраивались отдохнуть перед тем, как построиться в когорты и тоже покинуть поле. Растирая плечи и сыпля проклятиями, они тяжело усаживались на промокшую траву. Дождь поливал город с новой силой.

Мысли Инос метались как птичка в клетке.

«В окне было, как Рэп дерется с Калкором и еще как Рэп умирает в гоблинском логове. Если он оказался у гоблинов, то Калкора Рэп должен одолеть. Я не позволю ему попасть к гоблинам... ни за что не позволю... Но если пророчества неизбежны... дракон-то уже был... пусть произойдет первое, а второе мы остановим. Да, мы его остановим. До сих пор все очень логично, — порадовалась Инос. — Я ни за что не уступлю Калкору. Рэпу придется драться».

Для Инос невыносима была сама мысль о том, что достойный, скромный народ Краснегара окажется под пятой чудовища.

Калкор словно прочел ее мысли.

— Итак, признаешь ли ты меня королем Краснегара? — Сапфировые глаза смотрели на Инос с откровенной насмешкой.

— Нет! — твердо ответила она.

— Тогда — именем Бога Правды...

— Прекрати! — взвыл регент. — Думаю, стоит внести ясность. Одна кровавая схватка уже была. Нам такого зрелища вполне достаточно, но... — Регент замялся и продолжал уже менее уверенным тоном: — Коль скоро существует пророчество... мы не исключаем проведение другого поединка, даже сегодня.