К этому времени церемония давно уже должна была завершиться, и гости должны были направиться в пиршественную залу. Свет, льющийся из высоких окон, становился тусклее и приобретал красноватый оттенок, отчего на сводах и колоннах заиграли кровавые отсветы. Тени ползли по стенам, словно стервятники, слетающиеся к месту побоища.
      После ухода коня Рэп стал каким-то маленьким и одиноким. Он стоял на полу, а все остальные - на помосте, на две ступеньки выше.
      - Так-то лучше, - сказала Раша.
      - Да, его нужно как следует почистить, - согласился Рэп, сложив руки на груди таким жестом, словно освободился от тяготившей его заботы.
      - Я имела в виду... Ну ладно, продолжайте, мастер Рэп. Итак, послание.
      - Послание будет передано частным порядком! - рявкнул Азак. - Все послания на имя моей жены должны сначала вручаться мне!
      Рэп снова улыбнулся и вопросительно посмотрел на Иное.
      - Вы действительно замужем, ваше величество, и вы совершили это по собственной доброй воле? Ее рот был как будто наполнен песком.
      - Да! Да!..
      Конечно, выбор ее был ограничен, но не пускаться же сейчас в объяснения! Парень из конюшни, разумеется, ничего не смыслит в политике. Для Рэпа Азак сейчас - только ослепительное сверкание богатства. И крупное животное мужского пола.
      И вообще, какая разница, что подумает Рэп.
      Азак рычал от ярости, словно зверь. Он сделал два шага к середине помоста, подобрал упавшую золотую цепь и подошел к Иное. Она покорно наклонила голову, и он набросил ей на шею ожерелье. Потом вернулся к краю платформы.
      - Теперь она безусловно замужем, и если ты скажешь ей еще хоть слово, я прикажу колесовать тебя.
      Рэп скривил губы и пожал плечами. Его дыхание уже почти выровнялось, и он, похоже, полностью смирился с ситуацией. И с тем, что пришел слишком поздно.
      Слишком поздно для чего?
      - Так что велел передать чародей? - спокойно произнесла Раша.
      - Он велел мне передать королеве Иносолан, чтобы она... чтобы она доверяла любви!
      Иное потеряла равновесие, словно от удара, и снова Кэйд поддержала ее. Но Иное гневно отстранила ее руки. Как он посмел вот так врываться на ее свадьбу! Какое право он имеет бросать ей в лицо такие гнусные упреки! Да, она целовалась с ним, когда они были детьми. А теперь он превратил ее свадьбу в балаган и в кровавую бойню и еще хочет читать ей лекции о любви?
      Не задумываясь, она откинула вуаль и повернулась к Азаку. Она боялась, что выглядит такой же бледной, как кружева, в которых она тонула. Ради нее Азак пресмыкался перед ненавистной колдуньей. Из-за чего же, если не из-за любви?
      - Я всегда доверяла любви, - объявила она громко. - И сейчас доверяю!
      Азак кивнул с видом удовлетворения и злорадства.
      - Итак, послание было излишним, и теперь мы можем разобраться с посланником. О Рэп! Глупый Рэп!
      - Гаттараз! - провозгласил Азак громко. - Проводи уважаемых гостей на пир. И пришли стражу.
      Тот встал и поклонился. Снова заскрипели стулья - гости поднимались.
      - Я останусь! - сказала Иное твердо.
      Азак вспыхнул, но не стал перечить. Гаттараз замешкался, потому что данные события не были предусмотрены регламентом. Импровизируя, он почтительным жестом предложил имаму возглавить процессию, а затем подал руку Кэйд. Но она покачала головой и осталась подле Иное.
      Сделав недовольную гримасу, толстяк приказал пажам следовать за ним и заковылял вниз по ступенькам. Рэп отступил в сторону и молча наблюдал за проходящей мимо процессией вельмож, которая двигалась по галерее между рядами кресел вслед за гордо вышагивающим священнослужителем. Вслед за ними потянулись и старшие принцы. На помосте остались Кар, Азак и три женщины.
      - Азак, мой... - Иное запнулась и попробовала начать снова. - Мой господин, этот человек весьма...
      Азак бросил на нее недоверчивый взгляд и отвернулся.
      - Постойте, - сказала Раша, и ее тихий голос был отчетливо слышен на фоне удаляющихся шагов придворных. - Возможно, он не является полностью добровольным посланником, ваше величество. Я обнаружила следы принуждения.
      - Мне плевать, добровольный он или...
      - Спокойно! По-моему, у него есть еще одно послание, дорогой мой.
      Дорогой мой? Да как она смеет! Как она смеет претендовать на этот трон, приказывать султану, вести себя словно тиран и тем более разговаривать так с Азаком!
      Азак нахмурился:
      - Литриан?
      Раша кивнула, внимательно разглядывая Рэпа. Тот внутренне вздрогнул, услышав слово "принуждение", и теперь в замешательстве переводил взгляд с одного собеседника на другого, так, словно только сейчас догадался о грозящей ему опасности. Неужели он действительно рассчитывал, что Азак оставит его в живых после всего этого?
      Краткий тропический закат уже кончился. Люди, лица, кресла, даже сам Высокий зал - все постепенно погружалось во тьму. И все же было хорошо заметно, что Раша чем-то обрадована, более того, она в восторге. Потирая руки, она пошла вниз по ступеням к Рэпу. Тот отступил на шаг, а потом остановился, с тревогой глядя на колдунью.
      Тревога переросла в ужас.
      - Нет!
      - Да, - сказала Раша, усмехнувшись. - Я полагаю, что чародей Литриан отправил послание и мне тоже. Или подарок!
      - Здесь не время и не место! - Азак говорил так, будто командовал армейскими кавалерийскими учениями.
      - Здесь единственное возможное место и время, мой дорогой, - сказала Раша, не оборачиваясь. - Когда-то мне говорили, что этот фавн знает одно слово силы. Очевидно, это было значительным преуменьшением, или же он с тех пор узнал новые слова. Он, по крайней мере, маг, а возможно, и колдун.
      - Всего лишь адепт, - пробормотал Рэп. Теперь он был по-настоящему встревожен. Белки его глаз ярко горели, словно две луны в темном ореоле татуировок.
      - Ну, конечно, ты будешь это утверждать. - Колдунья подплыла ближе; ее темно-зеленое одеяние в наступивших сумерках казалось черным. - Но мы видели, как ты сражаешься. Чтобы адепт смог отбиться от всей дворцовой стражи? Маловероятно! Я тоже была адептом, я знаю, на что способны адепты!
      Зал уже наполовину опустел; придворные начали выходить вслед за принцами. Неясные фигуры охранников в коричневых мундирах появлялись из боковой двери и строились в боевой порядок.
      - Куда ты клонишь? - резко спросил Азак.
      - Наш договор, радость моя, разве ты забыл? Наш союз против Олибино.
      У Иное перехватило дыхание.
      Ощущение было такое же, как если прищемить дверью палец. Слепящая боль и одновременно - оглушительный вопль несправедливости. Внутренний голос кричал во всю мочь: Боги не должны были допускать, чтобы это произошло! Неужели Азак только этого и добивался от колдуньи? Неужели ради этого он пресмыкался перед ней всю прошлую неделю? И какую награду он получил за верную службу? Освобождение от заклятия и возможность жениться на Иное да, но это не главное! Он заключил тайный союз для будущей войны против Империи! Внезапно Иное представила себя в роли какого-то довеска, незначительной прибавки к товару, который купец добавляет в общую кучу, чтобы сделка успешно завершилась. Никчемная покупка в красивой корзиночке. Азак, что ты ей обещал? Что у тебя на уме?
      Предатель!
      Рэп все еще пытался доказать, что он всего лишь адепт.
      - Ну ладно, я согласна, что ты вряд ли колдун, - заключила Раша. - У чародеев тоже есть предел щедрости. Но ты, безусловно, слишком силен, чтобы быть простым адептом. Одним словом - маг.
      - Хочешь заменить им Элкараса? - спросил Азак, спускаясь со ступеней и подходя к Раше.
      Все это время Рэп потихоньку пятился, а Раша медленно пододвигалась к нему. Последние гости просачивались в дверь, оставив за собой поле опустевших кресел, похожих на пни вырубленного леса.
      - Это не исключено. Очевидно, эльф стал противником колдуна Востока, как я и предсказывала. Дело Олибино проиграно, а эльфы презирают проигравших. Кроме того, я думаю, что этот фавн послан ко мне для защиты.
      - Для защиты? - хором воскликнули Рэп и Азак. Иное шагнула вперед, но Кэйд потянула ее обратно.
      - Не надо, дорогая! - шепнула она.
      Разумеется, тетка была права. Просить Рашу за Рэпа было бы чудовищной ошибкой. Раша не одобряла, когда женщины испытывают теплые чувства к мужчинам, любым мужчинам.
      - Для защиты! Олибино грозился околдовать меня. Литриан предлагает мне способ защитить себя, понятно? Этот подарок - фавн - может оказаться весьма полезным. И он начнет приносить пользу прямо сейчас, сказав мне одно из своих слов.
      - Нет! - закричал Рэп.
      - По-видимому, все-таки да.
      - Четыре слова - это предел!
      - Неужели? Если твои слова дают тебе такую мудрость, то ты точно маг! А если нет, кто тебе это сказал?
      Рэп издал какой-то невнятный звук, но ничего не ответил.
      - Я не верю, что это предел! - сказала Раша. - По крайней мере, стоит попробовать, даже если я ничего и не приобрету.
      - Твои чары не смогут выбить из меня мои слова! Раша усмехнулась.
      - Да ну?
      Он закричал, сложился пополам и тяжело рухнул на пол. Ноги Иное сами собой пошли вперед, но Кэйд крепко схватила ее за руку. В тот день, когда они прибыли в Араккаран, Раша точно так же истязала Азака.
      Рэп корчился в судорогах, метался, как будто каждый его мускул разрывали спазмы. Он больше не кричал, а только хрипел, и от этого зрелище становилось еще ужаснее. Иное почувствовала подступающую тошноту и попыталась отвернуться, но не смогла. Она сжала зубы в отчаянной попытке не закричать. Просить колдунью - это было бы еще хуже, чем просить Азака. Рэп! Я не могу тебе помочь! Что бы я ни сделала, будет только хуже!
      Наконец хрипящее существо на полу замерло и затихло. Иное не знала, умер он или потерял сознание.
      - Ну что, достаточно? - нежно поинтересовалась Раша. - Хочешь передохнуть?
      Спустя мгновение Рэп приподнялся, опираясь на ладони и бедро. Его лицо было смертельно бледным, и он глядел на колдунью безумным взглядом. По-видимому, он прокусил себе язык, потому что рот его был в крови. Он что-то произнес, но настолько неразборчиво, что Иное не поняла ни слова. К тому же это был весьма изысканный корабельный жаргон. Но смысл сказанного был очевиден.
      Раша засмеялась.
      - Очень хорошо! Но сколько ты продержишься, фавн? - Ее голос струился в полутьме, словно густой ядовитый сироп. - Час? Неделю? Всю жизнь?
      И снова в ответ Рэп произнес что-то непристойное.
      - Значит, ты уже готов? Хочешь еще немного помучиться? - спросила Раша.
      Колдунья, по-видимому, вылечила ему язык, потому что на этот раз ответ Рэпа прозвучал разборчиво, хоть и не был менее непристойным. С огромным трудом он поднялся на ноги. Секунду он стоял покачиваясь, а потом бросился вперед, словно хотел напасть на колдунью и задушить ее. Сделав два шага, он остановился, сверкая глазами, но Иное не знала, сам ли он передумал или Раша остановила его. Откуда ему было знать, что храбрость и вызов были наихудшим из всех возможных ответов на издевательства колдуньи?
      Выражение удовольствия на лице Раши было заметно даже сквозь вуаль.
      - Забавно! Ты - редкий случай. Но мы выявим твои уязвимые места... как-нибудь в другой раз. Мы задерживаем свадебные торжества. Ты живо заговоришь, когда твоя возлюбленная... Ох, прошу прощения! Как неосторожно с моей стороны раскрывать такие опасные маленькие секретики! Я имею в виду султаншу, разумеется. На этот раз мучиться будет она, а ты будешь смотреть, фавн.
      Азак издал нечленораздельный протестующий рев, но тотчас же замолчал и резко отшатнулся, словно его лягнула невидимая лошадь.
      Иное выпрямилась и отмахнулась от тех, кто ее поддерживал. Она открыла рот, чтобы выкрикнуть свой королевский протест, сказать этой старой шлюхе, пусть делает все, что ей угодно, и приказать Рэпу, чтобы не поддавался... но не смогла выдавить из себя ни слова. Она не знала, виной ли тому колдовство Раши или ее собственное малодушие, но она промолчала. Ее охватила дрожь. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать по-настоящему сильную боль. Она видела, как были сокрушены болью Азак и Рэп, и сильно сомневалась, что окажется храбрее или упрямее любого из них.
      Да и что ей до того, что Раша увеличит свое могущество? Она и так распоряжалась Араккараном, как хотела.
      Дыша ненавистью, Рэп подошел к колдунье. Его пальцы изогнулись, словно когти хищной птицы. Она издевательски покачала головой при виде этой бессильной ярости.
      - Хорошо! - закричал он. - Я скажу тебе слово, ты, грязная старая карга!
      - В дальнейшем ты сильно пожалеешь об этом высказывании. Ну, а сейчас - говори!
      Рэп приблизился, черный от ярости, Раша повернулась к нему.
      Он начал было что-то шептать ей, но запнулся и замолчал, задержав дыхание. Раша обернулась и нахмурилась, увидев близко подобравшегося к ним Азака.
      - Что уши развесил, богатырь? Пошел прочь! А ты иди со мной, фавн.
      Она зашагала вперед, к переднему ряду кресел. Рэп плелся позади, и вид у него был сломленный и угрюмый. Азак отвернулся от них и взбежал на помост. Он встал позади Иное, но его сейчас интересовала не она, а разворачивающаяся внизу драма, поэтому он даже не взглянул на супругу. Он все еще горел гневом, словно пышущая жаром печь. О бедный, глупый Рэп!
      Иное как можно крепче прижалась к Кэйд и заметила, что кто-то из них дрожит. Или обе.
      В зале уже стало так темно, что трудно было разглядеть подробности. Видно было только, что Рэп снова наклонился к уху колдуньи. Тут он ухмыльнулся и снова отстранился:
      - Все еще болит.
      - Говори! Или Иносолан достанется точно так же, как тебе! Последний шанс!
      Иное снова собралась в комок. Чувство собственной беспомощности сводило ее с ума. Азак рычал что-то нечленораздельное. В дальнем конце зала ярко горели факелы в руках выстроившихся охранников.
      И снова Рэп наклонился к Раше. Он начал шептать, но снова запнулся и издал душераздирающий стон. На этот раз никто не подслушивал, но, видимо, необходимость сказать слово силы даже одному слушателю причиняла не меньшие страдания, чем чародейские пытки Раши.
      Кто-то у двери выкрикнул команду, и отряд личной королевской охраны пришел в движение - стражники двинулись вниз по проходу. Их было не меньше пятидесяти, и каждый нес горящий факел. Их башмаки выбивали размеренный ритм, и тени заплясали за колоннами.
      Рэп снова начал говорить, и на этот раз, судя по всему, ему удалось договорить до конца. Потом он отпрянул и согнулся пополам, зажимая себе рот.
      - Ах! - Раша торжествующе выпрямилась. Казалось, она стала выше ростом. - Да, да!
      Она повернулась к Азаку.
      - Да! Теперь я...
      Рэп разогнулся и смотрел на колдунью.
      Иное судорожно вздохнула и пододвинулась поближе к Кэйд - глаза Раши засветились красными огнями в темноте. Раша попыталась что-то сказать, но издала только неразборчивое бульканье. Азак сделал шаг вперед и снова остановился, скривив лицо в гримасе. Теперь уже и лицо ее, и руки загорелись розоватым призрачным светом.
      Пальцы Кэйд впились Иное в запястье.
      - Правильно ли я понимаю, - прошептала она, - что ее величество совершила серьезную ошибку?
      - Слишком много силы? - сказала Иное. - Рэп предупреждал ее!
      Рэп обхватил руками голову, словно услышав что-то, недоступное слуху простых смертных.
      Белые струйки дыма вырвались из складок одеяния колдуньи. Ее голова и руки светились сквозь шелк. Потом либо она впервые осознала всю степень грозящей ей опасности, либо боль прорвалась сквозь ее защиту. Она закричала.
      Передняя шеренга стражников остановилась как вкопанная, задние наткнулись на нее, и стройные ряды стражников превратились в беспорядочный клубок тел. Воины падали, спотыкаясь о стулья и друг о друга. Их предводитель ревел, словно раненый лев.
      Раша судорожно повернулась и протянула руки к Рэпу.
      - Возьми его назад! - взвизгнула она.
      Покачиваясь, она двинулась вперед. Рэп в ужасе отстранился. Дым валил клубами из ее рукавов, освещенный кровавым сиянием ладоней. Она попыталась заговорить снова, но слова потонули в зверином вое, когда ее рукава вдруг взорвались пламенем, и тотчас вслед за тем вспыхнула накидка на голове. Колдунья вспыхнула и превратилась в живой факел, осветивший зал и королевское семейство на помосте, и искаженные ужасом лица сбившихся в кучу стражников, в чьих глазах отражалось пламя, словно в глазах волчьей стаи, глядящей из леса на костер. Искры и дым взлетали к сводчатому потолку. Иное зажмурилась, но и сквозь сомкнутые веки видела сияние; она закрыла ладонями лицо, чтобы спрятаться от невыносимой вони горелых волос и одежды.
      Огонь догорал, сияние угасало, и зал снова погрузился во тьму, Но вопль Раши не смолкал. Иное открыла глаза, чтобы понять, что происходит. Раша была еще жива. Ее одежда и волосы полностью сгорели, но сама она, похоже, все еще сопротивлялась, все еще цеплялась за свою бренную жизнь невероятным усилием воли или колдовства. Сейчас в ней не осталось и следа притворства и фальши, ни гордой королевской осанки, ни девственной красоты - только гротескная, расплывшаяся как квашня фигура, обтянутая безволосой дряблой кожей, шатающаяся, словно тень, и визжащая на одной пронзительно-высокой ноте, от которой кровь стыла в жилах. И вся эта омерзительная фигура испускала мертвенный розовый свет, шедший изнутри, и освещала, словно фонарь, сумрачный зал.
      Иное хотела было подбежать к Рэпу, но не нашла в себе сил отпустить Кэйд. Они крепко обнялись и вместе дрожали. Стражники пятились, отступая вниз по проходу.
      Снова Раша попыталась воззвать к Рэпу, умоляюще протягивая руки, и снова он презрел ее мольбу. Она попыталась говорить, но каждое слово вырывалось из ее рта языком белого пламени. Она кружилась в поисках кого-нибудь другого, кто поможет ей, и ее глаза остановились на Азаке.
      Впрочем, у нее уже не было глаз. Там, где им полагалось быть, темнели два черных провала, окруженные сиянием того, что прежде было лицом. Теперь стала хорошо видна форма ее черепа - он просвечивал сквозь плоть, а когда она протянула руки к Азаку, стали видны и ее кости, раскаленные добела.
      Она засеменила вперед, шаг за шагом, с трудом переставляя непослушные ноги. Так она добралась до самого помоста. Азак пошел ей навстречу, прикрывшись стулом, - так, словно она была каким-нибудь опасным зверем, которого нельзя выпускать из клетки. Он остановился на верхней ступеньке, преграждая ей путь.
      Она снова силилась заговорить - и жуткие звуки потекли из ее рта вперемежку с огненной рвотой, вырывающейся словно из кузнечного горна. Иное чувствовала исходивший от нее жар. Ей показалось, что она разобрала отдельные слова: "помоги", возможно, и еще "колдун", а может быть, даже "любимый", но Иное могла и ослышаться. Рот Раши раскалился жарче гончарной печи.
      Колдунья поставила ногу на первую ступеньку и поднялась на нее. Потом попыталась взойти на следующую и покачнулась. Азак не отступал и стойко сносил жар, а самоцветы на его одежде сверкали, словно кровавые брызги. Лицо его было перекошено от отвращения. Стул, которым он заслонялся, начал дымиться по мере приближения ведьмы.
      - Нет! - закричал он. - Убирайся! Чудовище!
      Страшное существо подняло лицо к потолку и издало последний, громкий, режущий уши вой отчаяния, и произнесенное слово было четким: "Любовь!" Оно вырвалось изо рта колдуньи вместе с длинным языком белого пламени, устремившимся вверх в клубах дыма. И этот безнадежный отчаянный вопль словно разорвал на куски еще цепляющийся за жизнь жуткий остов. Странно устойчивая плоть наконец вспыхнула пламенем, и во второй раз Раша превратилась в факел - и был он ярче и горячее первого. Теперь само ее тело сгорало в шипении огненных языков и искр. Азак уронил свой щит, закрыл руками лицо и попятился.
      Несколько мгновений обнаженный скелет каким-то чудом сохранял устойчивость, стоя на первой ступеньке, и каждая кость сияла, словно солнце. Потом он рухнул и рассыпался в облаке дыма и пепла.
      Зал погрузился во тьму и тишину. Иное не видела ничего, кроме зеленоватого образа скелета на ослепленной сетчатке и красноватого свечения ступени в том месте, где стояла колдунья, - два раскаленных следа, быстро гаснущие. Мрамор с грохотом треснул.
      - Принесите огня! - взревел Азак, и стража мгновенно ожила. Двое стражников с факелами побежали вперед, чтобы осветить сцену.
      Глаза медленно привыкали к темноте, но вскоре Иное смогла разглядеть усеянное звездами ночное небо в обрамлении высоких оконных арок и плавный изгиб потолочного свода. Когда желтый пляшущий свет факелов озарил пол в том месте, где только что была колдунья, Иное увидела, что от султанши Раши не осталось ничего, кроме тонкого белого налета на обожженном мраморе и треснувшей ступеньки. А также отвратительного запаха горелой плоти.
      - Она умерла, - произнес Рэп тихим голосом. - Мертвее не бывает! Я почувствовал, как она умерла. Я почувствовал, как ко мне вернулась моя сила!
      Он прошел вперед и посмотрел на ступеньку.
      - Я свободен! - Азак откинул голову и прокричал эти слова с такой страстью, что эхо заплясало по всему залу. Он взмахнул сжатыми кулаками. Свободен от этой шлюхи! Наконец-то я настоящий султан!
      - А я думал, что она была вашим главным советником. - Кар пробормотал это так тихо, что Азак, по-видимому, не расслышал.
      Но Иное расслышала, и это подтвердило ее худшие подозрения. Раша должна была обеспечить колдовскую оборону в грядущей войне. Азак купил сразу двух султанш. Все кончено, теперь все кончено...
      Азак сделал жест, и стражники торопливо приблизились и растянулись сплошной шеренгой перед креслами. Азак указал на Рэпа.
      - Лучники! Если этот человек скажет хоть слово без моего разрешения, стреляйте и убейте его.
      Увидев шесть стрел, нацеленных на него почти в упор, Рэп оставил всякие попытки что-либо сказать. Он сунул большие пальцы рук за пояс и иронично посмотрел на Иное. Он выглядел теперь гораздо счастливее, чем несколько мгновений назад. Да и было с чего. Раша мертва, Элкарас, насколько было известно Иное, не вернулся. А значит, Рэп, независимо от того, кто он - маг или только адепт, сейчас является сильнейшим волшебником в Араккаране. Иное трудно было свыкнуться с этой мыслью. Рэп?
      - У меня есть несколько вопросов к тебе, арестант! - пролаял Азак.
      - Азак! - Иное отстранилась от Кэйд и побежала по помосту, волоча за собой тяжелую мантию.
      Азак, сверкая глазами, повернулся к ней. Он уткнул руки в бока.
      - Ты смеешь просить за этого преступника?
      - Да, смею! - выкрикнула Иное. - Он не преступник. Он избавил тебя от колдуньи, разве не так?
      - Нет. Она сама избавила меня от себя.
      - Все равно тебе нужен кто-то вместо нее, кто сможет давать тебе советы по вопросам магии. Я ручаюсь за лояльность мастера Рэпа. Он честен, и ему можно доверять.
      - Лояльность к кому? Нет, хватит с меня этого мерзкого колдовства! В моем королевстве не будет никакой магии! Он умрет!
      Рэп убил стражников, ворвался во дворец, нарушил церемонию свадьбы, украл Злодея, заставил Азака выглядеть дураком. Любое из этих преступлений было в Араккаране достаточным поводом для вынесения смертного приговора.
      - Азак! - Она упала на колени. Его лицо потемнело от ярости.
      - Какое отношение вы имеете к этому человеку, султанша?
      - Никакого! Просто друг детства, верно служивший моему отцу. Могу ли я попросить вас об этой небольшой любезности в качестве свадебного подарка...
      - Молчать! Не навлекай на себя мой гнев, жена, в самом начале своей супружеской жизни! В Зарке для женщины считается непристойным даже знать по имени какого-либо мужчину, кроме своего мужа, не говоря уже о том, чтобы просить за другого мужчину вопреки желанию мужа. Герцогиня Кэй-долан, проводите свою племянницу в королевскую опочивальню.
      У Иное перехватило дыхание. Она... она не могла даже найти подходящие мысли, не то что слова. Человек, который был ей нужен, - это Азак из пустыни, Охотник на Львов, но она не представляла, как сможет переносить его в роли местного тирана.
      - Ваше величество? - Кар проскользнул вперед; его скромная улыбка была едва различима в мерцающем свете факелов.
      Азак что-то проворчал.
      - Ваше величество, если этот человек действительно послан чародеем Литрианом, то казнить его, по-видимому, неразумно. Его прибытие избавило вас от колдуньи, которая, с одной стороны, была обузой для вас, а с другой, судя по всему, была обречена стать прислужницей Олибино. Его всемогущество чародей Юга мог предвидеть все эти события.
      Азак снова проворчал что-то невразумительное.
      - По крайней мере, проведите совещание по этому поводу, государь. Не спешите с решением.
      - Держать мага под арестом?
      - Да, это невозможно. Но если он маг, то вы и казнить его не сможете. А если попытаетесь, можете пасть жертвой его гнева. - Кар мягко усмехнулся. - Он утверждает, что он всего лишь адепт. Адепта, возможно, удастся задержать. И не исключено, что эти честные ребята, присутствующие здесь, горят желанием рискнуть и попытаться выполнить это столь опасное и трудное задание в знак своей решимости любой ценой бороться за то, чтобы вновь обрести вашу благосклонность. Ведь сегодня днем они показали себя не с лучшей стороны.
      Вот это речь, подумала Иное с благодарностью.
      Азак, по-видимому, согласился с доводами Кара.
      - Превосходно. Капитан, позаботьтесь о том, чтобы пленник содержался под неусыпным надзором. Ему не следует разрешать разговаривать, иначе он околдует вас. Вы должны заковать его в самые толстые цепи...
      Рэп метнулся как молния. Он развернулся на пятках, сделал два шага и прыгнул. Лучники безнадежно опоздали; только один из них спустил тетиву. Стрела пересекла полукруг, образованный стражниками, и вонзилась в воина, державшего факел. Не издав ни звука, он рухнул на спину.
      В первое мгновение, казалось, не многие из стражников поняли, куда исчез их пленник. Потом они услышали стук башмаков о мраморный пол - это Рэп приземлился у них за спинами. Он уже мчался прочь, и его фигуру едва можно было различить в темноте. Юноша стремительно бежал к выходу, словно гепард, - призрачный силуэт во мраке.
      Но у двери тоже были стражники, и он остановился перед сплошной стеной обнаженных мечей. Иное услышала, как Рэп начал что-то говорить, и мечи стали опускаться. Но в этот момент подоспели остальные воины и окружили Рэпа целой толпой. Но даже и теперь в течение некоторого времени все это выглядело как честная схватка. Одни стражники вопили, другие взлетали на воздух и падали. Но силы были слишком неравными. Битва закончилась. Но толчки и удары продолжались.
      Иное зажала руками уши и закричала Азаку:
      - Останови их!
      Но Азак только пожал плечами. Стражники, по-видимому, услышали голос султанши, потому что они прекратили избиение. Они поволокли Рэпа назад лицом вниз, с заткнутой в рот шапкой, чтобы не мог говорить; впрочем, он, судя по всему, и так был без сознания. Его голова бессильно болталась из стороны в сторону, и на пол капала кровь, казавшаяся черной в свете факелов.
      - Удовлетворительная работа, - громыхнул Азак. - Капитан, можете применить те меры, какие сочтете необходимыми.
      У Иное сжалось сердце. Она не знала, как управляться с этим Азаком-султаном. Все, кроме униженного раболепствования, приводило его в бешенство. Если бы только она могла хоть на минуту вернуть прежнего Азака, Азака из пустыни, который умел смеяться и шутить... она бы смогла убедить его, оставшись с ним наедине. Значит, если ей удастся сохранить Рэпу жизнь хотя бы на несколько дней, возможно, она сумеет что-то сделать.
      - Мой господин! Они убьют его!
      - Не до конца!
      Иное все еще стояла на коленях. Она протянула к Азаку сложенные в мольбе руки и воскликнула:
      - Умоляю! Не надо больше крови! Обещайте мне хотя бы это!
      Азак гневно нахмурился.
      - Хорошо! Капитан, обойдитесь без кровопролития! Но вы все даже представить себе не можете ничего ужаснее, чем то, что произойдет с вами, если он убежит. Ничего ужаснее! Я понятно выразился?
      Капитан отсалютовал. Лицо его было мрачно и полно ненависти. Возможно, он думал о своих сыновьях, которыми он клялся в верности Азаку, и о том, что Азак может с ними сделать. Все стражники, наверное, думали сейчас об этом.
      - Герцогиня Кэйдолан! - сказал Азак. Кэйд, спотыкаясь, побрела вперед. Глаза были широко раскрыты и смотрели с испугом поверх чадры.
      - Мы собрались здесь по случаю свадьбы. Проводите султаншу в королевские покои.
      Он холодно взглянул на Иное.
      - Ваши служанки помогут вам приготовиться. Ждите меня в самом скором времени.
      2
      Бряк!
      А? Джотунн открыл глаза и вздрогнул.
      Он лежал на дне лодки, накрытый тяжелой сырой дерюгой, и созерцал бледнеющее рассветное небо. Кости ломило. Боги! Он не чувствовал себя таким разбитым с тех пор, как в возрасте шестнадцати лет нахамил Раткрану, и Раткран сказал, что пора преподать ему первый настоящий урок, и преподал от начала до конца и дюйм за дюймом.
      Раткрана больше нет. И старика тоже. И Вэнми нет, и детей.
      Он снова вздрогнул.
      Бряк! Плюх!
      Что-то отскочило от борта лодки и плюхнулось в воду.
      Гатмор поднялся со стоном. Он не собирался спать. Что за наваждение! Заснуть на часах? За такое следовало бы все зубы повыбивать. Повсюду вокруг тихонько покачивались другие лодки и корабли, смутно различимые в сумрачном свете. Блестящая вода, туман, светлое небо...
      Тихий зов:
      - Краснегар!
      Это был пароль. Он посмотрел в сторону берега, но из-за тумана земли было не разглядеть. Ну, хоть лодку-то он должен увидеть. А впрочем, против света...
      Гатмор снова застонал. Боги! Он уж озверел за две недели барахтанья на этом распроклятом волшебном эльфийском корыте.
      - Дартинг! - Он срывающимся голосом выкрикнул отзыв.
      Все суставы словно заиндевели: казалось, попробуй он согнуть руку или ногу, и конечность с хрустом отломится.