- Ладно. Вы ведь собираетесь отослать меня к нему? Тогда я и поговорю с ним. Старик покачал головой.
      - Не так просто. Если я отошлю тебя, ты можешь никогда его не увидеть. Тебя просто оставят в подвале, и будешь там сидеть, пока не понадобишься.
      - Но... - Рэп недоверчиво взглянул на волшебника. - О, вы имеете в виду, что я обещаю идти к Хранителю и попросить его о помощи? И вы мне поверите на слово?
      - Именно так. Никаких чар. Никакого колдовства. Можно ли верить самому себе, дав подобное обещание? Рэп осторожно сказал:
      - Клятва, данная под нажимом, немного стоит. Есть ли у меня выбор?
      - В том-то и дело, парень, что я предоставляю тебе выбор.
      Невелик будет выбор, если он даст обещание. Впрочем, если не даст тоже.
      Безжалостен, если встать у него на пути.
      - А сами-то вы не слишком близко к скалам ведете корабль... Ишист?
      Гном ухмыльнулся в бороду и не ответил. Он явно чего-то недоговаривал. А может, просто проверял фавна. Или хотел, чтобы Рэп подумал то, что он теперь думает. Или просто врал, твердо решив околдовать юношу.
      Но Рэпу гораздо больше хотелось быть самим собой, чем тряпичной куклой, или по крайней мере считать, что он сам себе хозяин, и снова Рэп ощутил легкий внутренний толчок одобрения.
      - Тогда я обещаю пойти к твоему господину и попросить его помочь Иное, если вы скажете мне, как это сделать, и обещаете не... не вмешиваться в мои мысли.
      Ишист развеселился:
      - Типичный фавн! Вечно уверен, что он прав. - Гном резко соскользнул со стула.
      Рэп поднялся тоже и, чуть нагнувшись, пожал протянутую руку.
      - Обещаю, - повторил он.
      - И я.
      На мгновение приподнялась завеса, и Рэп увидел, что этот мерзкий вонючий старикашка, наделенный невероятной волшебной силой, старается как может, делает трудное дело, живет как и весь его народ, воспитывает детей, любит жену. Не его вина, что он рожден народом падалыциков. Но мгновение это ушло, как не было, и вновь перед ним волшебник, и не смотри, что ростом не вышел. Гном глядел на свою руку, которую пожал Рэп.
      - Двое, - заметил он, - ты и Атальриан.
      - Двое?
      - Прикасались ко мне. - Он посмотрел наверх с потаенным блеском в черных глазах. - Немногие из дневных решатся пожать руку гному. Еще меньше будут считать, что слово, данное гному, чего-то да значит. Но ты... Думается мне, что ты - человек слова.
      Явилось величие башен и замка,
      Снежных вершин, старых, как мир,
      Со скал и утесов звенят отголоски
      Сладкого эха эльфийских труб.
      Тенниса н. Принцесса
      Часть восьмая
      СНОВА ВЫЙДУ Я В МОРЕ
      1
      - Есть какая-то особая прелесть в яичнице с беконом, - сказала Кэйд. Может быть, сочетание формы и цвета? Или она напоминает мне детство? Или зимние утра в Кинвэйле?
      Она вытерла салфеткой губы и вздохнула, как человек, который не может больше съесть ни крошки.
      Кэйд была в восторге. Ночь она спала на настоящей кровати с настоящими простынями. Утром она попросила принести горячей воды и умылась, а еще ей устроили ванну. Служанка - по всей видимости одна из бесчисленных внучек или правнучек Элкараса - намыливала ей голову, а затем с большим мастерством завила волосы. Потом управительница дома - дочка или внучка шейха по имени Намоша - принесла наряд почти по размеру и почти модный, да еще просила прощения, что придется носить его, пока Кэйд не сможет выбрать у торговцев платье по вкусу, а это можно будет организовать сразу после завтрака. На завтрак подали яичницу с беконом, и есть ее можно было серебряными приборами, а не руками.
      Двум дамам сервировали завтрак в личной столовой Элкараса. В этот поздний час все уже разошлись по делам, и дамы неторопливо ели в одиночестве.
      Эта комната, как и все, что пришлось им видеть в этом доме, была невелика. Вокруг стола размещались шесть стульев, остальные стояли возле невиданно громадного буфета. Мебель, старая и уродливая, своим видом лишний раз напоминала, что это дом купца, пусть даже и богатого, потому что не бывает у купцов той изысканной роскоши, какую встретишь у герцогов Кинвэйла. Но то была мебель Империи. Яичница с беконом - блюдо импов, и удлиненное платье Кэйд - тоже имперский стиль. Окна закрыли, но голоса с улицы были голосами Империи. И сейчас придет портной - подданный Империи.
      Кэйд пребывала на вершине блаженства.
      А у Иное слипались глаза, и ноги были ватные от бессонницы. В голове, как стаи перепуганных чаек, носились бредовые мысли о побеге. Но все эти планы никуда не годились. В какой-то момент осознав, что необходимо поддерживать застольную беседу, Иное отложила на время размышления о побеге и тактично включилась в обсуждение яично-беконного вопроса, хотя она прекрасно знала, что на самом деле пристрастие Кэйд к яичнице с беконом не имело ничего общего с эстетикой, просто ей нравилось все жареное и жирное.
      В это мгновение в дверь постучали, и она распахнулась, явив взорам двух дам молодого человека, отвесившего легкий поклон. Выпрямившись, молодой человек одним быстрым движением оправил белоснежное кружево манжеты и лучезарно улыбнулся.
      - Леди, я к вашим услугам! Ваш бесстрашный защитник и гид. Поэт, трубадур, коленопреклоненный раб. - Тут он шагнул в комнату и снова поклонился.
      Иное заморгала и обменялась с Кэйд недоуменными взглядами. Перед ними стоял Скараш или его близнец. Скараш был одним из многочисленных внуков Элкараса, к тому же один из любимых внуков. Никогда бы Иное не подумала, что Скараш такой лихой парень. И близнеца у него не было. С тех пор как они выехали из Араккарана, он и десятка слов не сказал ей, не улыбнулся ни разу, правда, в Зарке именно так и принято вести себя с женщинами.
      Теперь же он вырядился как настоящий имп - полуботинки с серебряными пряжками, чулки цвета морской волны, шелковые бриджи и белоснежная рубашка с бесчисленными оборочками, да и сам он походил на импа - высокий, ладный, с узкой талией, лоб закрывают медные кудри, да еще широкая, во весь рот, улыбка. Без реденькой рыжеватой бороденки он выглядел как-то старше и уж точно симпатичнее.
      Как настоящий имп, он подошел к Иное и поцеловал ей руку. Да, Кэйд была права - приятно вернуться обратно в Империю.
      - Доброе утро, мастер Скараш.
      - Великолепное утро! Прекрасная погода, прекрасные женщины. Как великодушны Боги! - Он поклонился еще раз.
      Скараш не дотягивал до кинвэйлских стандартов, не хватало изящества и лоска, но все-таки он приблизился к ним гораздо больше, чем любой из джиннов, с которыми Иное довелось встречаться. Он, как имп, вывязывал словесное кружево.
      - Что вам будет угодно в этот чудесный день? Господин подумал, что, может быть, вам будет приятно посетить торговый район - здесь нет базара как такового. Или просто осмотреть город? Алакарна знаменита своими цветами.
      Кэйд и Иное удивленно переглянулись.
      - Мне бы доставило чрезвычайное удовольствие взглянуть на местные лавки, - задумчиво произнесла Кэйд. - И еще госпожа Намоша упомянула, что в этом районе есть ателье, на этой самой улице.
      Скараш рассмеялся.
      - Она и господину это сказала, и он оттаскал ее за уши. И велел мне, что если вы надумаете отправиться за покупками, отвести вас на площадь Эмбли. Это место всегда посещают богатые дамы.
      Он вытащил замшевый кошелек и позвенел содержимым.
      - Никогда не замечал за ним особой щедрости, но сегодня он сказал, что заставит меня проглотить все монеты, которые я принесу обратно. Поэтому умоляю вас, помогите мне, нам необходимо все это потратить.
      Иное ощутила холодок подозрения. Что маг задумал на этот раз?
      - Его гостеприимность делает честь этому дому. Но с чем же связана такая щедрость?
      Скараш даже не моргнул, и улыбка осталась прежней.
      - Он был бы в восторге, если бы вы уделили ему пару минут перед уходом. Вероятно, вы сможете лично задать ему этот вопрос.
      Вот они, путы, никуда не исчезли. А если бы Иное дала слово, чувствовала бы она себя столь же связанной? Обещание, данное под нажимом, мало чего значит, но иначе ее могли запереть в клетку... эта мысль напомнила ей об Азаке.
      - Первый Охотник все еще в подземелье?
      - В подземелье. На самом деле это даже не подземелье, а просто подпол, но он такой сырой, что там нельзя хранить ничего ценного.
      - Можно увидеть Азака?
      - Разумеется! Повторяю вам вновь, что ваш малейший каприз - дело моей жизни.
      Скараш распахнул дверь и придержал ее.
      Иное поднялась. Кэйд бросила нерешительный взгляд на сдобные плюшки и румяные персики.
      - Я не слишком люблю подвалы. Думаю, мне лучше подождать тебя здесь, моя дорогая.
      - Не желаете ли еще чаю?
      - Нет, благодарю вас, - отказалась Кэйд. - Я уже позавтракала.
      Она откинулась на спинку стула и постаралась придать лицу невинное выражение.
      Коридор оказался узким и извилистым.
      - Налево, Иное, - мягко сказал Скараш. Иное остановилась и посмотрела ему в глаза.
      - Ты знаешь, кто я такая? И почему я здесь?
      Он усмехнулся и шагнул к Иное, чтобы дать пройти женщине с грудой белья. Он находился теперь совсем близко, глядя на Иное сверху вниз, весь в ароматах розовой воды.
      - Я могу называть вас Хатарк, если хотите. Но это почти так же некрасиво, как Фаттас.
      Из его голоса исчезла джинновская хрипотца, и жесты стали совсем как у импа. Неужели снова колдовство?
      - Вы необычайно переменились и совсем не похожи на того молодого человека, какого мы знали в пустыне.
      - Мы же в Империи. "Будучи в Хабе... поступай как имп". Верно?
      - Верно.
      Он взял принцессу под руку.
      - Нам сюда. Кроме того, я ведь купец. Я всегда стараюсь понравиться, особенно прекрасным дамам. Я дам вам все, что только пожелаете.
      Стоит ли флиртовать с ним? Сам он несется в этом направлении семимильными шагами. Наверное, если его чуточку подразнить, то будет весело.
      - Мне кажется, что эта перемена к лучшему. А самому-то вам кем больше нравится быть: импом или джинном? Скараш улыбнулся и обнял ее за талию.
      - С вами - импом.
      Снова им пришлось уступить дорогу, пропуская тележку. На этот раз он затиснул Иное в угол.
      - Джиннам не положено разглядывать девушек, - добавил он, проделывая именно это и облизывая губы.
      Иное наступила каблучком ему на ногу. Платье с глубоким вырезом облегало ее грудь, на шее красовалось ожерелье, а ведь еще совсем недавно ей приходилось самой штопать себе одежду.
      И только в этот момент, не раньше, она вспомнила сидов. Сердце подпрыгнуло. Внезапно ее бросило в дрожь. Мужчина совсем близко. Руки. Глаза.
      - Что-то случилось? - спросил Скараш.
      - Нет!
      Во рту у Иное пересохло, вся в поту, девушка старалась дышать ровно. Флирт - это не насилие! Нельзя сейчас поддаться страху, иначе он будет преследовать ее всю жизнь. Ну-ка, вспомни, Иное, как стрелять глазками.
      - Вовсе нет. Просто смутилась от вида молодого бычка, давно таких не видела.
      Он поперхнулся и на мгновение снова стал джинном. Иное прошла вперед, стараясь отогнать воспоминание о си-дах.
      - Я почти уверена, что все эти перемены в вас не что иное, как колдовство.
      - Колдовство? Ничего не знаю о колдовстве, - грустно проговорил Скараш.
      Но его розовые глаза при этом, казалось, изменили оттенок и вот что сказали: "Никто об этом ничего не знает, и если маг выбрал меня сопровождать вас, то как раз для того, чтобы не было лишней болтовни о колдовстве".
      Элкарас упомянул, что именно Скараш должен был положить на место волшебный ковер. Именно он должен был охранять двери в тот момент, когда второй ковер доставил пассажиров. Весьма и весьма вероятно, что именно он станет тем избранником, которому перейдут по наследству от шейха волшебные слова.
      - Просто шутка, - сказала Иное.
      Он кивнул, словно этот ответ удовлетворил его, и повел принцессу по коридорам, потом по винтовой лестнице вниз, где Иное уже бывала. Голоса в доме стали громче.
      - Нам нужно пройти сюда. Господин хотел переброситься с вами словечком.
      Скараш открыл одну из дверей и вытолкнул Иное в помещение, самое обширное из всех, какие она встречала в Алакарне.
      Здесь, несомненно, была деловая часть Элкарасова дома Только что прибыл очередной караван, раздавались крики, приказы, все тонуло в шуме. Через три широчайшие двери, в которые могла въехать шестерка лошадей, лился дневной свет; в воздухе густо клубилась пыль, так что Иное немедленно начала чихать, и из глаз потекли слезы. Пришлось Скарашу снова обнять ее и вести, беспомощную, среди коробок, ящиков и тюков. Резко пахло гвоздикой и корицей, но безошибочно выделялся и запах лошадей и верблюдов. Тут и там сновали носильщики, торговцы, погонщики, они кричали и спорили, сгружали и нагружали, приносили и уносили.
      Вот так неожиданность - у дверей стояли легионеры. Снаружи по залитой солнцем улице деловито спешили люди, без сомнения, импы: дамы в ярких нарядах с открытыми, без вуалей, лицами; многие мужчины и даже женщины расхаживали с непокрытыми головами, хотя благородные господа конечно же носили модные шляпы. У Иное перехватило дыхание от внезапной ностальгии.
      Тут принцессу, отчаянно чихающую, со слезящимися глазами, подвели к небольшой лесенке, ведущей на подиум. Там, за длинным столом, сидел Элкарас и что-то писал, другой рукой поглаживая бороду, - островок тишины и покоя посреди всеобщей суеты и гама. Нет, теперь уже не шейх, просто купец, Элкарас, в богатой алой накидке и золотой шапочке. Рядом с ним лежали гроссбухи, вокруг бегали расторопные служители. С возвышения Элкарасу было видно все: как разгружают товар, как и куда складывают, как торгуют и как считают.
      Иное, с облегчением подумав, что не придется поднимать юбки, потому что платье не доставало и до щиколоток, ступила на деревянную лесенку. Скараш поддерживал ее за талию.
      - Нам, вероятно, придется подождать немного, сударыня, - прошептал он на ухо принцессе. - Это, похоже, важная птица.
      Элкарас поднялся со стула, чтобы поприветствовать посетителя легионера. Конский хвост на шлеме выдавал в нем центуриона.
      - Почему здесь солдаты? - прошептала Иное, отступая, чтобы ее не толкали служители. - Что за дела у купцов с армией?
      В поле ее зрения находилось с дюжину солдат в шлемах с черными или коричневыми гребнями.
      - Охрана, - ответил Скараш, придвигаясь поближе. - Ради такого богатства многие готовы рискнуть головой.
      - Кто же станет воровать?
      - Армейские.
      В ответ на удивленный взгляд Иное он улыбнулся.
      - Посмотрите повнимательней. Вон туда! Кожаный кошель перешел из рук Элкараса в руки центуриона.
      - Взятка?
      - Разумеется.
      За сим последовало рукопожатие, и центурион отсалютовал Элкарасу. Взгляд Иное бродил по толпе.
      - Рыжие? Очевидно, большинство этих людей - джинны?
      - По крайней мере половина из них - родственники.
      - Тогда почему они одеты по-импски? Скараш буркнул в ответ:
      - Поверьте, быть рыжим достаточно неудобно. А если еще и одеться как варвар, то наверняка нарвешься на неприятности.
      - Значит, Алакарна является частью Империи? Я думала, это независимый город.
      - Только на бумаге. По договору - протекторат Империи. Но здесь находится база легионеров.
      Ого, даже так! И в Краснегаре сейчас базируются легионеры. По крайней мере, они там были, когда Иное слышала о Краснегаре в последний раз. Скараш сказал:
      - Вас заметили.
      Элкарас жестом подзывал Иное. Она подошла к нему, расталкивая суетливых клерков и торговцев. Центурион еще не ушел, и, когда Иное приблизилась, он снял шлем, чтобы казаться повежливее. Легионер разглядывал ее с нескрываемым одобрением. Он, как заметила Иное, был полноват и с узкими плечами. По джинновым меркам невысок... но лицо, бронзовое от загара, вполне милое, темные волнистые волосы. Не так уж и плох.
      - Госпожа Хатарк! - воскликнул Элкарас. И его голос, и поведение изменились, хотя не так сильно, как у его внука. - Как вы почивали?
      Неужто он шпионил за ее бессонницей? Иное изобразила одну из легкомысленных улыбок "на-выход-в-свет", какими жонглировала Кэйд.
      - Благодарю вас, как нельзя лучше. Путешествие утомило меня.
      Она не могла решить, как будет воспринят реверанс, поэтому ограничилась легким книксеном. Иное подумалось, что лучше было бы иметь платье чуточку попросторнее и не такое открытое, потому что центурион так и пожирал ее глазами.
      Элкарас кивнул, но со стула не встал.
      - Скараш позаботится, чтобы у вас не было ни в чем недостатка, сударыня. Позвольте представить вас центуриону Имопони.
      Она снова сделала книксен, а имп отдал честь.
      - Это ваш первый визит в прекрасную Алакарну, сударыня?
      Иное колебалась, не понимая в точности, что на это следует отвечать. Элкарас вряд ли бы стал объяснять, что она королева в изгнании и ее королевство на другом конце света. С другой стороны, его обман ее не касается, а ей требуется информация.
      - Да. По правде говоря, я впервые в этой части света. Так беседа, чего доброго, могла привести к Краснегару, и Элкарас вмешался:
      - Госпожа Хатарк и ее сопровождающие здесь ненадолго. Они просто остановились здесь по пути в Хаб.
      Это правда? Но для чего Раше... неужели Иное уже запродана? И теперь ее нужно доставить к Олибино? Какой смысл теперь бежать, если путь ее так или иначе лежит в Хаб? Или это очередная уловка?
      Не успела она задать вопрос, как центурион Имопони хрипло рассмеялся, и у Иное, словно от дурного предчувствия, по спине побежали мурашки. Но обдумывать свои ощущения не было времени, потому что центурион продолжил беседу:
      - Я не отважусь расхваливать Алакарну, если вы, сударыня, бывали в городе Богов. В любом случае вам не следует долго оставаться здесь. Конец сезона. Дороги скоро закроются.
      - Дороги? - Иное судорожно перебирала свои воспоминания об уроках географии.
      - Через Гобль, я хочу сказать. Почему его голос так взволновал ее?
      - Вы родом не из Хаба, верно, сударыня?
      Сам он, видимо, вырос где-то неподалеку. Может быть, ее встревожил акцент центуриона? Однако она и в Кинвэйле не раз встречала подобный выговор.
      - Нет, вовсе нет.
      - Значит, на вашу долю выпал далекий путь?
      По лицу Имопони пробежало облачко, означавшее, по-видимому, что плотский интерес к девушке несколько разбавился интеллектуальным. Его заинтересовало, кто же она такая, к какой расе принадлежит - ее внешность не давала однозначного ответа на этот вопрос. Золотые волосы могли указывать и на эльфов, и на джотуннов, смешанных... с кем? Какой край она называет своей родиной?
      - Ах, очень далекий! - воскликнула Иное. - Такой далекий, что, осмелюсь сказать, там, откуда я родом, и слыхом не слыхивали об Алакарне.
      Джентльмен продолжил бы словесную дуэль, но вояка спросил напрямик:
      - И где же это?
      Его голос снова ударил по нервам. Не может быть такого голоса у простого служаки, решила Иное. Он говорил как представители элиты. Но высокородным сынкам не позволяют якшаться со всяким сбродом и самим пробивать себе дорогу наверх.
      - Уверена, вы о тех краях не знаете, - проговорила Иное со всем жеманством, на какое только была способна. - Это королевство Краснегар на краю земли. Оно...
      Улыбка слетела с лица Имопони. Кровь бросилась ему в лицо. Он шагнул к ней, надевая шлем.
      - Что бы вы ни услышали, госпожа, какие бы сплетни, знайте - все это злобные вымыслы. Когда нам попадается человек, распространяющий подобные мерзости, знаете, что мы с ним делаем? Что положено, то и делаем.
      Иное отступила на шаг. Темные глаза центуриона сверкали.
      - Мужчин подвергают принародной порке за презрение общественного блага, женщин наказывают как клеветниц. Так им и надо!
      Иное ничего не понимала. Если центуриону взбредет в голову, он может бросить ее в тюрьму. А ведь Скараш предупреждал ее. Очевидно, легионер, несущий службу на улицах города, - это совсем не то же самое, что трибун или проконсул, прихлебывающий чай в гостиной в Кинвэйле. Внезапно снова вспомнились сиды, и Иное задрожала, не в силах говорить.
      - Повторный проступок - и мы вырываем язык.
      Иное силилась сказать: "Но, центурион..." - однако из горла вырвался лишь хриплый кашель.
      Она отступила еще на шаг.
      Наверное, Элкарас вовсю потешался над их беседой, но все-таки пришел ей на помощь.
      - Я уверен, мадам Хатарк никоим образом не собиралась вредить общественному благу. Она не собиралась оскорблять ни императора, ни его армию. На самом деле мне кажется, что вы неправильно расслышали ее слова. Она родом с маленького островка под названием Хар Нагар, расположенного недалеко от Атла.
      Центурион Имопони сверлил Иное взглядом.
      - Вы сказали "Хар Нагар", сударыня?
      Иное кивнула. Рука Элкараса потянулась к кожаным кошелькам, выложенным рядком на столе, и выбрала один из них. Тихое звяканье тут же привлекло внимание Имопони.
      - Госпожа Хатарк и ее тетушка сегодня, вероятно, захотят осмотреть город, - с невинным видом продолжил маг, - пройтись по лавкам. Я вот думаю... Ведь они не знакомы с городом, поэтому им нужен сопровождающий.
      Кошелек подвинулся к легионеру.
      Его ярость медленно поблекла.
      - Мы охраняем порядок на улицах Алакарны, но мне понятно, насколько спокойнее будут чувствовать себя благородные дамы в сопровождении личного телохранителя. Я с радостью обеспечу для них соответствующую охрану. Кошелек оказался в сильной руке вояки. - Наслаждайтесь нашим городом, сударыня. И не верьте тому, что услышите. И естественно, не повторяйте за другими всякие небылицы.
      Взглянув на нее последний раз, он отсалютовал и, повернувшись кругом, отошел, чеканя шаг.
      Иное дрожала. Испуганная собственной робостью и жуткими мыслями о том, что после случая с сидами ей никогда не привести нервы в порядок, она положила руки на стол и спросила:
      - Из-за чего он так разозлился? Элкарас пожал плечами.
      - Сейчас Алакарна - это клубок змеиных сплетен. Очевидно, вы наступили на одну из этих змей.
      - Краснегар? Империя потерпела поражение в Краснегаре?
      - Это вполне вероятно. Скараш, ты что-нибудь слышал? Скараш оторвался от разглядывания кружевной манжетки.
      - О, совсем немного. Только то, что гоблины атаковали легион, когда он совершал визит вежливости в одно отдаленное местечко, о котором никто и слыхом не слыхивал. Визит вежливости? Как мило! Половину людей порезали на мелкие кусочки. А пленники, говорят, в восторге от традиционного гостеприимства гоблинов. Больше ничего не слышал.
      Дядя его кивнул и поглядел в сторону Иное.
      - В разговорах с солдатами избегайте этой темы. - Он потянулся к одной из своих книг, массивной и истрепанной.
      - Конечно. Но ведь там, наверное, был не весь легион?
      - Почти половина. Слухи всегда преувеличивают. Все равно не слишком хорошо. А проиграть гоблинам драку... - Он раскрыл книгу, но Иное успела заметить, что он ухмыляется. - Ничего удивительного, что солдатня не приветствует эти разговоры.
      У Иное закружилась голова. Четыре когорты разбиты гоблинами? Лесной народ всегда был вероломным, но не воинственным. Значит, колдун Востока потерпел сокрушительное поражение. Как это отразится на ней самой? Будет ли колдун Востока мстить гоблинам? А может, это Калкор со своими джотуннами выгнал легионеров из Краснегара? Или они сами разбежались?
      Имелся еще и другой вопрос:
      - Я и вправду отправляюсь в Хаб?
      Старик кивнул, окуная перо в серебряную чернильницу.
      - Ее величество так решила.
      - Ах так! Значит, меня уже продали? С Олибино она уже договорилась, осталось только доставить товар?
      - Ничего подобного. Вы по-прежнему гостья ее величества. Наслаждайтесь нашей прекрасной Алакарной. Его глаза! Как хотелось бы взглянуть ему в глаза!
      - Я не могу себе представить, зачем ей посылать меня в
      Хаб?
      - Я не спрашивал. Если уж вы сами этого не понимаете, то другим-то и подавно не понять! - Старик повысил голос на полтона, но палец его продолжал медленно скользить по странице, как будто он что-то подсчитывал в уме.
      - Вы хотите сказать, что сначала меня спрятали в пустыне, а теперь собираются спрятать по дороге в Хаб... где меня точно никто не подумает искать? А когда договор наконец подпишут, меня...
      - Не увлекайтесь собственными выводами. Кроме того, у меня много работы.
      - А Азак? Его отправят в Араккаран, или со мной в Хаб, или вы оставите его гнить в темнице?
      - Он идет с вами. - Пухлый палец остановился, но старик так и не взглянул на нее. - Для вас зарезервированы каюты на "Жемчужине зари", она отплывает через три дня. Вы ведь рвались в Хаб? Вот туда и отправляйтесь.
      - Я хочу увидеть Азака!
      - Конечно. Во что бы то ни стало. Просто повидать своего друга, я полагаю? Скараш проводит вас. - Элкарас порылся в недрах своего алого одеяния и бросил на стол ржавый ключ. - Можете отдать ему.
      - Без честного слова?
      Он бросил на нее сердитый взгляд.
      - Совершенно верно. Лучшего корабля, чем "Жемчужина зари", вам не найти, и он отходит раньше всех других. Прощайте!
      В недоумении Иное смотрела, как Скараш взял ключ и опустил его в карман. Мучимая подозрениями, она пошла к лесенке. Скараш сопровождал ее. Тут же за советом к купцу ринулась очередь служителей и менял, с нетерпением ожидавших их ухода. А Иное оставалось только обдумывать свою судьбу. С какой стати Раша отсылает ее в Хаб? Еще непонятнее, почему она отправляет Азака. Все это, наверное, сплошной обман.
      По крайней мере, к ней приставят вооруженную охрану, что, конечно, не облегчит побег. Мог ли Элкарас специально подстроить сцену с рассерженным центурионом?
      В этом Имопони было что-то странное, что-то очень странное. Даже думать о нем было как-то гадко. Необходимо поговорить с Азаком. Ему, по крайней мере, можно доверять.
      2
      - Странные эти эльфы, - сказал Ишист. Его голос эхом прокатился и замер в темном тоннеле впереди.
      В этом замечании было что-то зловещее. А может быть, Рэпу только показалось, потому что этот поход вслед за волшебником по земным недрам довел его до предела.
      - Они долго живут? - Ничего умнее Рэп не смог придумать.
      - На самом деле нет. Просто они в отличие от других народов не показывают свой возраст.
      Снова наступила напряженная тишина, нарушаемая только мягким звуком шагов да шелестом длинных накидок.
      Только волшебство могло создать такой гладкий и правильно-круглый тоннель, да еще такой длинный.
      - Нора Трэйна, - провозгласил гном и хихикнул себе под нос, наверное вспомнив какой-нибудь известный исторический курьез. Тоннель шел немного под уклон, не круто, уклон почти не ощущался. Там было сухо, темно и пусто и пахло пылью. Заметно было, что этой дорогой не пользовались много десятилетий.
      - Странный народ, - повторил гном.
      Он уверенно шел в темноте, ведя за собой Рэпа. Призрачное свечение их следов указывало путь Гатмору и Дараду, которые старались не слишком отставать. За джотуннами стелился непроглядный мрак. Следы светились розовым.
      Ишист отослал Сагорна. Гном предпочел всем остальным Дарада, может быть, из-за того, что тот не строил воздушных замков. Дарад был просто грубым убийцей и гордился этим.
      - В каком смысле странный? - спросил Рэп.
      - Во всех смыслах. Они станут рассказывать тебе, что каждый эльф принадлежит какому-нибудь клану и всем сердцем предан ему. Каждый клан владеет деревом, или, может быть, дерево владеет кланом. У каждого клана имеется вождь. Вроде звучит все просто?
      - Не очень. Речь идет о Небесных деревьях?
      Голос Рэпа был громче, чем у гнома, и оттого громче гудело эхо. Ясновидение уже не достигало поверхности земли. Над их головами, похоже, нависла вся толща горы.
      - Конечно. - Ишист шел босиком; остальных обули в эльфийские кожаные ботинки, удивительно мягкие. Шаги были почти не слышны.
      - Значит, на самом деле все сложнее? - спросил Рэп.
      - У эльфов все сложно. Мало того, что они ничего не рассказывают про себя другим. Так еще существуют разногласия между кланами, о которых не принято сообщать по политическим мотивам. А эта политика переменчива: дружба и вражда, как прилив, то накатит, то отольет. Кланы дробятся на более мелкие сообщества, но одновременно несколько кланов могут объединяться. У клана может быть более одного дерева, и право на одно и то же дерево могут иметь несколько кланов. В клане может быть несколько вождей. Бывает так: вождь-судья, вождь-советник, вождь-военачальник. Как они их выбирают и как это все работает, только Богу известно. - Он помолчал, потом добавил: - Но исторически эльфы дольше всех и лучше всех сохраняли свою индивидуальность и не поддавались давлению импов - не считая карликов, конечно, - значит, можно предположить, что это все-таки как-то работает.
      - Из-за людоедства?
      - Ах да. Я забыл про каннибализм - не знаю уж, сколько импов они съедают в среднем в год. У русалов тоже есть свои маленькие тайны. Так что вот они какие, эльфы. Если есть какой-нибудь сверхсложный способ сделать дело, то эльфы обязательно его найдут. Особенно если это выглядит красиво или приятно для слуха. А кланы сами по себе очень важны. Даже если семья эльфов уже много поколений живет в пределах Империи, все равно они причисляют себя к одному из кланов и к одному из деревьев. А у эльфа и внутри клана могут завязаться личные отношения вражды и верности.
      Рэп все гадал, зачем ему преподносят эти сведения, но, наверное, думал он, это вскоре станет ясно: или гном сам доведет свою мысль до конца, или предстоящие события ответят на все вопросы. Он несколько раз моргнул и только тогда понял, что пятнышко в глазу - вовсе не соринка, а лучик света далеко-далеко впереди. Он увидел - ясновидение подсказало, - что склон горы обрывается круто вниз.
      - Отсюда недалеко до ограды, - меняя тему, сказал Ишист. - Около лиги. И еще лига до дороги из Палдарна в Нум. Это имперская дорога. Прямая, что твоя стрела. У им-пов никакого чувства прекрасного. Так считают эльфы.
      - Должно быть, очень оживленная дорога.