В общем, примерно это он ей тогда сказал. Через несколько мгновений и баба, и многие гости Манчестера заверещали страшными голосами и бросились кто куда не разбирая дороги. Но только самым удивительным в этой ситуации стало не повальное бегство, а охота на человека, предпринятая Джимми. Сначала он погнал народ к выходу, а затем продолжил преследование на улице. И остановило расправу над жертвами с последующим их поеданием лишь вмешательство полисов, которым не понравился чересчур странный молодой человек в одних трусах и майке, бегающий в кроссовках редкой фирмы «Пе-Пе».

Последние, кстати, стали молчаливым ответом Джимми нашей скудоумной, как он выразился, шопоголии. А озвучил он тогда следующее: «Какая разница между барбариской^[48] и кроссовками за четыре фунта?» Вот и пойди ответь ему. Особенно после того, как Джимми сначала плющит собеседников, а потом уже задает им вопросы. Впрочем, Джон тут же окрестил Джиммины кроссовки, точнее их фирму-производительницу, «Пенелопой Крус», и название это вскоре стало символом всех четырехфунтовых вещей, которые в таком изобилии водятся в Соединенном Королевстве, смущая русских туристов.

Совет постороннего: присмотритесь как-нибудь на досуге к различным шмоткам, красующимся на ваших знакомых, помешанных на моде.

В поисках объективности

Как бы то ни было, но у всей этой страшной истории, произошедшей глубокой ночью, наверняка будут версии. Меня, например, могут обвинить в том, что я все преувеличил с похмелья, так как сильно недоспал еще с вечера. Джону же, как всегда, глубоко похер, кто кого плющил, если только не он сам это делал. Стало быть, единственный, кто может что-то добавить к сказанному, – это Белыч, который, как мне стало известно, зажигал по-страшному где-то рядом с гостиницей.

Так расскажи же, Белыч, не ленись, пролей свет на произошедшее! Может, вы в ту ночь завалили кого-то, и теперь стыдно в этом признаться? Так мы же ваши соратники, мы никому не скажем, разве что только товарищам по партии. А потом возьмем да и поедем в Манчестер снова, чтобы тихо возложить венки на могилы вами же убиенных. А пока что сплошной альбионский туман над вашими деяниями стелется.

Затишье перед бурей

Что ж, давайте пока не будем о грустном, так как мне все-таки удалось успокоить трех сильно разнервничавшихся французов (очень уж хотелось им жить), уболтав их на крыльце на всякий случай, чтобы полиции ничего не сказали. Затем были приведены в чувство невесть откуда взявшиеся немцы, возжелавшие жестко отпиздить новозеландцев. Но потихоньку все разошлись, чтобы поутру, завидев друг друга, отводить глаза, уставляться взглядом в пол либо резко отворачиваться. Мы же, дорогие друзья, и не думали волноваться из-за вчерашнего, так как Джимми на следующий день принципиально из номера не выходил, позволив тем самым совершенно распоясаться другим группам «понаехавших тут со всего света».

Но для начала мне следовало немного поспать, чтобы хватило сил доехать до Ливерпуля со всеми его легендарными бит-квартетами из Гамбурга. Забегая вперед, отмечу, что сорокапятиминутная поездка на автобусе отняла у меня столько здоровья, что и подумать страшно. А все потому, что кто-то все время молчит, а потом захлебывается словами, а кто-то все время читает не начитается, после чего пьет по-черному. Вот и попробуй поспеть за такими-то импровизаторами!

Долго запрягающие медведи

Пробуждение напоминало нечто заранее отработанное. Сначала раздался привычный грохот – это встал проснувшийся Джон, затем зазвучали нескончаемые трели его телефонов, и, наконец, наш ирландский бессонник приступил к поиску своих щеток, флаконов, банок и тюбиков, громко комментируя их визуальное отсутствие. Далее последовала известная команда: «Интернет стынет!», и мне не оставалось ничего иного, как идти на работу. В другой день я бы, наверное, и не встал, но после незабываемого ночного шоу «Воскрешение голоса Джимми» я почувствовал себя как-то иначе, без привычного похмелья и неспособности ко всему на свете.

Пока Джон превращал свое тело в стиральную доску, чистил перья и зачем-то в тысячный раз гладил свои новые джинсы, я что-то строчил для отправки на форум и подсчитывал, сколько времени займет наша подготовка к выезду в Ливер. Допустив самое страшное, я и не предполагал, что это еще цветочки. Вы не поверите, но на уговоры Белыча с Джимми ушло где-то три часа, если не больше. Продолжавший «спать» Белыч клялся и божился, что сейчас встанет и все мы уедем в даль светлую, а Джимми даже немного посмешил, когда, взяв паузу, заорал что есть мочи: «Погнали в Каррингтон! Сегодня там Бэкс будет встречаться c Рони^[49]!»

Вот до чего дожрался накануне наш Джим, хоть «скорую» вызывай. Возвещал он об этой исторической встрече довольно долго, пока опять не заснул, прижав к груди игрушечного мишку и одну из своих «Пенелоп». Не помогли даже легкие дружеские пиздюлины, тщетно отправленные Джиму Джоном. Что ж, с одним из RR, похоже, все ясно. Этому уже явно не до «Битлз». К тому же Джимми бормотал во сне следующее: «Вот отпизжу всех и на дискотеку пойду!» На этом не только я, но и все остальные RR были вынуждены окончательно расстаться с мыслью о поездке в Ливер вчетвером, и потому хостел покинуло только трио. Я бы сказал «троица краснокожих», но боюсь, Джону не понравится.

Первая стадия

По дороге на автовокзал я, не веря своим ушам, столкнулся с тем, что Белыч жалуется на жизнь. «Что-то не хочу я есть, – сказал он, – хочу только пить». Вот те на! Это с утра-то? Джон остолбенело уставился на Белыча: «А кто же жрать тогда будет? Один я, что ли? Нет, мы так не договаривались. Давай-ка жри свой английский завтрак».

В общем, поторговались мы какое-то время, и Белыч, чувствуя мою поддержку в деле отказа от еды, остановился на чае, а я – на кофе. С ними в желудке мы и разместились в салоне автобуса. Точнее, попытались усесться.

Белычу повезло – соседнее место было не занято, и потому он тут же провалился в сон, чтобы встретиться в Каррингтоне с Бэксом и Рони. Мне же досталось кресло по соседству с Джоном, который выгнулся, аки змея, боком, и сидеть с ним рядом стало попросту невозможно. Другой бы на моем месте начал отвоевывать пространство согласно купленному билету, однако конструкция кресел этого злоебучего автобуса превращала сие занятие в нечто совершенно бессмысленное.

Знаете, если и есть в Англии что-то принципиально неправильное, то это даже не их уебищная сантехника на пару с левосторонним движением, а именно узость сидений в салонах дальнобойных автобусов. Их конструкция предполагает перемещение по стране исключительно детей или узников концлагерей, настолько они идиотские. Неудивительно, что Бримсон описывает такое количество беспредела, творящегося во время автобусных выездов. Этак недолго и озвереть, и состоянию этому помешала разве что пьянка, произошедшая накануне.

Однако выход из положения всегда есть, и, оставив Джона в покое, я обнаружил совершенно свободный задний ряд кресел, представлявших собой некое подобие дивана. Вот там-то я и развалился, как барин, не чуя приближающейся беды. Я совсем забыл, что рядом располагался туалет, которым вообще-то не принято пользоваться. Из-за возможной вони, как вы правильно подумали.

Поэтому, несмотря на наличие туалета, следует дожидаться остановок. Однако данному предписанию внимает только белая часть английского общества. Остальным на него глубоко насрать, так как на своей исторической родине эти «туристы»… Ладно, дальше не буду, читайте книги о хулиганизме и слушайте Джона, если не знаете, к чему они там привыкли.

Паки и сраки

Пакистанская семья, состоявшая из супружеской четы и семи детей, расположившаяся прямо передо мной, посещала туалет на протяжении всей сорокапятиминутной поездки, то есть с интервалами в одну минуту. По нескольку раз каждый. В итоге мне пришлось укрыть голову курткой и не очень громко материть их по-страшному.

Но и это не помогло, так как они все время задевали меня дверью, не позволяя расслабиться. Так что мне не оставалось ничего иного, кроме как пялиться в окно в надежде увидеть интересные пейзажи и кое-какие достопримечательности. Да и от вони слегка отвлечься. Хотя лучше бы я тогда спал, так как дождь, ливший как из ведра, превратил пейзажи с достопримечательностями в нечто совершенно неразличимое. А затем клубы пара, исходившие из туалета, окончательно превратили наш автобус в подводную лодку.

Впрочем, дорога до Ливерпуля оказалась не столь уж долгой, так что я отделался лишь легким испугом. Но могло быть и хуже, выпей я накануне на один глоток больше. А ведь все к тому и шло, уважь я в ту ночь закошмаренных моими друзьями французов.

В стране воров

Итак, двери с шипением открылись, и наши ноги опустились на грешную скаузерскую землю, которую нам предстояло топтать башмаками в течение целого дня. Вот и ладушки. Однако благодаря Белычу мы задержались на автобусной станции на целый час, так как наш читатель впился взглядом в тексты, извещавшие его о ближайших рейсах в Шотландию и Северную Ирландию. И читал бы Белыч почитывал до глубокой ночи, если бы мы не прервали это его занятие.

В ответ Белыч обиделся и по дороге останавливался у каждого столба, чтобы хоть что-нибудь, но зацепить взглядом. А в это время мы с Джоном останавливали всех старух подряд с просьбой показать нам направление движения на Музей «Битлз».

Тогда мы еще не знали, что никакого музея там нет и в помине, а есть целый микрорайон в центре Ливера, который считается мемориальной территорией «жуков-барабанщиков»^[50]. Действительно, все там, включая чуть ли не каждое здание, каждый паб и даже магазин, было подчинено сладким воспоминаниям ливерья о былом присутствии в их городе некой поп-группы из Гамбурга.

Ливерпульский гоп-стоп

Тем не менее старухи ничего нам толком объяснить не могли. Дело постепенно шло к отчаянию, но тут, словно из ниоткуда, возник туристский центр Ливера, о котором мне бы хотелось сказать несколько слов. Если кто-то из вас во что бы то ни стало хочет оказаться объебанным, отправляйтесь туда незамедлительно.

Таким терпилой чуть было не стал и я сам, когда попытался рассчитаться за какие-то грошовые сувениры на тему бремен… пардон, гамбургских музыкантов. Нахватав кучку этих предметов, я посчитал, что их набралось менее чем на 20 фунтов, и, страшно довольный экономией средств на пиво, положил на прилавок соответствующую купюру. Однако торгаш-продавец с гримасой боли на лице заявил: «Двадцать три!» Ввиду отсутствия лудяги я положил на прилавок еще одну купюру достоинством 20 фунтов и получил тот же самый лязгающий кашель: «Двадцать три!»

Я, признаюсь, слегка опешил и даже, если быть до конца честным, несколько охуел, так как в памяти отчетливо всплыли обстоятельства несостоявшейся покупки футболки сборной Англии с заветной фамилией на спине. «Господи, опять попал! Да что ж такое деется?!» – проносилось у меня в голове, но рот вытолкнул: «Ты что, сука кобелиная, опизденел в атаке?»

И тут, вы не поверите, из-за кулис появилась некая свиноматка, которая начала рыться в бумагах этого скаузерского пидора и вытащила из-под них мою первую двадцатку. Неужто русская? В то же время скаузер как ни в чем не бывало рассчитал меня и уперся взглядом в Джона в духе «Следующий на объеб! Поторапливайтесь!».

Что, думаете настала Джонова очередь пройти местные тесты на прочность? Ага, сейчас! Как же! Джон-то был в своей шапке-невидимке, на которой красовалась пусть и маленькая, но о многом говорящая эмблемка. И ливерюга в один миг отказался от попытки развести такого покупателя. По всей вероятности, это был самый хуевый день в его торгашеской жизни, когда сразу же два клиента подряд оказались ненаебанными. Однако впереди нас ожидали новые испытания, так как Ливер – целое скопище ворья, и ухо востро предстояло держать еще очень долго.

В итоге нам пришлось выдержать примерно четыре попытки объеба, причем не где-то на улице или в подворотне, а в самых что ни на есть официальных местах этого поганого населенного пункта.

Родина «Битлз»

Покинув воровской притон, именуемый туристическим центром, мы отправились на розыски Музея «Битлз» и по дороге (в который уже раз!) я наслушался отповедей Джона, который отмахивался от моих возмущений в связи с недавней попыткой наеба. «Наверное, ты все-таки что-то не до конца понял. Либо твоя легкая из-за изношенности купюра вспорхнула и взлетела, приземлившись под бумаги, – уверял меня Джон, добавляя: – Торгаш-то белым был, так что не мог быть вором по определению». И лишь мои настойчивые напоминания о том, что все скаузеры – прирожденное ворье, заставили его согласиться. Но только с одной оговоркой: «Да, скаузеры, конечно, ворье поганое, но только грабят они богатых паков, что, по сути своей, занятие правильное». На том и порешили.

И вот тут-то, дорогие друзья, и увидели мы транспарант со словами «Сент-Мэтьюз-стрит. Начало истории „Битлз“». Вот оно как! Но только мы сделали два шага под этим баннером, как глаза разбежались в разные стороны. Буквально отовсюду на наше зрение стали давить всевозможные надписи, указатели и разъяснения. Сюда пойдешь – в «Каверн» попадешь, туда зайдешь – пива в пабе Джона Леннона попьешь. И так далее, включая Пеннилэйн, памятник Элинор Ригби и несметное количество мемориальных досок, скульптур, изваяний и бюстов. Но и помимо всего этого было на что поглазеть и что оценить по достоинству.

По пещерам!

Как выяснилось, битловская мемориальная территория – самое старинное место города. Узкие кривые улочки, церквушки, маленькие средневековые зданьица, закуточки да аллеечки, тупички да перекресточки. Хоть группу «Любэ» с Юрием Антоновым выписывай. Добавьте к этому богатое и яркое новогоднее убранство – и можете представить себе наше настроение.

Да-да, оно резко улучшилось, и от похмелья на какое-то время не осталось и следа, уж больно широко были открыты рты у нашего трио. К тому же Белыч перестал читать и полностью доверился мне в выборе маршрута, в котором, признаюсь, не было ни грана логики. Поначалу мы попытались найти «Каверн» – ту самую «Пещеру», которая представляет собой исток, откуда полился ручеек, давший жизнь реке, впадавшей в океан битломании.

На нашу беду, этих самых «Пещер» оказалось две. Одна из них носила название «Каверн клаб», другая – «Каверн паб», но только не подумайте, что это одно и то же. И тем не менее обе они были намертво связаны с ранней историей «Битлз». Поэтому нам пришлось посетить обе «Пещеры», произведшие самое благоприятное впечатление. Особенно «Каверн клаб», в котором также нашлось место пабу. Помимо этой приятной детали мы обнаружили, что именно здесь выступали легендарные гамбургские «беатлесы». Сохранилась даже сцена, на которой после нескольких кружек выступили и мы сами, исполнив хиты типа «Глори, глори МанЮнайтед», «There is only one DB», «Simply the Best», «Марширующего Джонни» и т. д.

Честно говоря, кроме нас самих, практически никто нам не хлопал, но я объясняю это своими не очень хорошими вокальными данными. Ну а когда Белыч перешел от пения к зарядам, то и без того небольшая аудитория разошлась кто куда, чтобы полностью предоставить сцену одним только нам. Чем мы и поспешили воспользоваться по полной программе, резко увеличив количество выпитого пива.

Закончив с первичным осмотром памятных мест, мы поднялись вверх по знаменитой винтовой лестнице «Каверн клаба», заставляющей посетителей опускаться и подниматься на шесть пролетов. Но на то она и «Пещера», чтобы лазали-ползали. Улица встретила нас окончательно разгулявшейся погодкой, и мы с воплями и песнями (спасибо, битлы!) двинулись в сторону набережной, где намеревались найти пристань, чтобы покататься на пароходике. И вот тут-то и завязалась дискуссия между мной и Белычем.

Кто кого?

Суть дискуссии сводилась к следующему: кто более красив, Манч или Ливер? Так как решительный выбор сделать было довольно сложно, я начал с того, что более убогих предместий, чем ливерские, я еще не видел. Действительно, на подъезде к Скаузерграду туман рассеялся и дождь прекратился, что заставило меня слегка ужаснуться. Если вы помните, Джон с Белычем тогда спали, а я бодрствовал из-за перманентно обсиравшихся паков. И благодаря этому глазам моим открылась крайняя бедность, обветшалость, запущенность, замусоренность, закопченность стен, убожество построек и улиц, нескончаемые помойки и полуразвалившиеся склады, не говоря уже о внешнем виде местных обитателей. И ни одного многоэтажного здания! Все низенькое-низенькое, одинаковое, обшарпанно-кривоколенное.

Окраины же в Манчестере – нечто прямо противоположное. У нас все ухожено, вылизано, радует глаз и вовремя подметается. Здесь же – как в американских фильмах о депрессивных негритянских «сабарбиях». С одной лишь разницей, что в ливерских предместьях нет ни одного многоэтажного дома. Прямо Саратов какой-то, только без деревянных покосившихся изб посреди каменных строений и прочих примет неизжитой дореволюционной действительности.

Так вот, Белыч наш все это дивное зрелище проспал и заприметил один лишь центр города со всеми вытекающими из него архитектурными радостями. Так ведь Ливеру надо не только туристов грабить, но и как-то их к себе заманивать! Вот и привели более-менее в порядок свой центр, наводнив его хорошо подготовленными к нашему визиту ворами-продавцами.

В общем, спор наш продолжается и по сей день, и попробуй сдвинь Белыча с места, настолько его город Колбасного Бассейна-Бильярда очаровал!

Как бы то ни было, но наше продвижение в сторону набережной еще больше укрепляло Белыча в его предположении о преимуществе мерсисайдского болота перед манкунианскими прелестями.

На мой взгляд, Манч, в противовес Ливеру, представляет собой в архитектурном плане нечто единое, цельное, радующее глаз, законченное, надолго запоминающееся. Ливер же – нечто разнокалиберное, пересеченное, разрозненное, лоскутообразное, низенькое. Этакий эстонский Пярну, иначе и не скажешь. Другое дело, конечно, когда смотришь на Ливер с набережной, где есть парочка помпезных высотных зданий. Но ведь это даун-таун (в прямом, естественно, смысле), и не более. И правильного представления о городе вид с парома не создает, а только путает туристов, увеличивая количество сдуру симпатизирующих.

Смутные плюсы

Под стать моему представлению о Ливере был и текст радиоэкскурсовода, заунывно перечислявшего достоинства порта и направлений течений говнотечки по имени Мерси. Полагаю, так ее французы поганые нарекли, с которыми у ворья, кстати, давние и крепкие связи. Чего только они в Париже не понапиздили! Почитай, половину футбольно-хулиганской Англии одели. Особенно баб. Хоть Музей воровства здесь открывай! Но только не это самое страшное. Поражает другое – каким образом вся эта уныло-архитектурная хуйня получила право назвать себя Культурной столицей Европы! Пусть и в 2008 году, но кому, скажите, от этого легче? Белычу, что ли?

И еще одна деталь: говнотечка Мерси настолько широка, что позавидовала бы и Волга, но только вся фишка в том, что через нее не перекинуто ни одного моста!!! Настолько городские власти разворовали бюджет на благоустройство. Однако жителям этого славного городка все похер, так как если бы мосты все-таки возвели, то их бы тут же спиздили. Но это так, лирическое отступление, потому что есть еще кое-какие детали, требующие объективного подхода к вороватым бильярдным колбасникам.

Соглашусь, действительно стоит там самая большая англиканская церковь, но только с каких это пор величина стала признаком подлинной красоты? Да и размер ее следует учитывать с поправкой на закопченность, из-за которой церковь эта напоминает тюрьму и большой склад наворованного одновременно.

Тем не менее оставим на время нашу нескончаемую дискуссию и попробуем вернуться назад, в центр, так как наша морская прогулка подошла к концу и мы захотели пить-жрать, аки гастрономический беспредельщик Джимми.

Держи скаузера!

И вот тут-то Джон, пока мы с Белычем безуспешно пытались найти заведение, где не только спаивают, но и кормят, непостижимым образом набрел на одну очень интересную парикмахерскую. Парикмахерская эта оказалась… футбольной. По словам взволнованного Джона, там делали прическу под какую-то из футбольных звезд, но, когда он ворвался в помещение с криком «Под Джона О’Ши!», пидорок-цирюльник сказал, что умеет только под… Битти^[51]. ПАУЗА.

Впрочем, Джон печалился не очень долго, благо уже очень скоро ему пришлось проверить самого себя на прочность. Ведь именно его, а не меня, как обычно, попытались объебать в сувенирном отделе большого универмага. Как свидетельствовала вывеска, это было лучшее место в городе по части удовлетворения запросов, связанных с «Битлз».

И простодушный Джон повелся, нахватал всякой всячины, обрадовался, как ребенок, и тут же остался без сдачи. Однако Джон – далеко не я, и через мгновение в нем проснулось умение считать. По крайней мере до пятнадцати. Примерно на такую сумму в фунтах его попытался опустить вороватый менеджер. Но не тут-то было. Джон так на него рыкнул, что охуевше-оглохший торгаш наконец-то осознал, что и у воровства есть свои негативные стороны.

Желая как-то откупиться от наседавшего на него Джона, дрожащий как лист скаузер всучил нашему ирландцу каталоги своего вонючего воровского притона и был таков, скрывшись в подвале. Другие бы на нашем месте, особенно ливерье, тут же бы обчистили до нитки весь магазин, но мы удостоили его лишь прощальных плевков, точно попавших в цель и очень красиво повисших на футбольных экспонатах сего заведения.

Одно только «но»

Дальше, как вы догадываетесь, началось форменное шлялово без руля и ветрил, закончившееся оскудением денежных запасов и крайней усталостью. К тому же нас стало беспокоить положение дел с Джимми, который мог выкинуть что-нибудь невообразимое в наше отсутствие. С этими мыслями мы поспешили на автобусную станцию, зайдя по дороге как минимум в четыре спортивных магазина. Просто Джон страшно хотел напокупать там обуви, чтобы разнообразить свою коллекцию мелких мерсисайдских сувениров. Тем не менее мы все-таки доставили свои тела на нужный терминал.

На этом можно было бы и закончить, если бы не одно «но». В автобус вместе с нами села целая шайка блядей, устроивших пассажирам настоящий ад. Они орали, визжали, курили, бухали, матерились, бегали туда-сюда, бросали что-то друг другу через весь салон, устраивали слэмы и т. д. По всей вероятности, они были глубоко убеждены в том, что на больший беспредел никто из присутствующих не отважится. Их утихомиривали даже возмущенные паки, но размалеванные бляди лишь усиливали свой натиск. Эх, жаль, что с нами не поехал Джимми! Вот была бы потеха!

Однако самым смешным эпизодом стало прощальное единение Джона и… негра-водилы, который, покачивая головой в знак согласия с русским человеком, повторял как заклинание его слова: «Это не люди, это животные!»

Диско-Джимми

Устроив по приезде в Манч небольшой хеппенинг в первом попавшемся пабе, мы отправились на нашу «турбазу», настраиваясь на худшее. Однако Джимми и след простыл, как испарился. Я тут же сигнализировал об этом на форум, чтобы подготовить соратников к сенсационным известиям, как вдруг на крыльце хостела объявился явно довольный собой Джимми, проведший все это время на дискотеке. Именно там он познакомился накануне с новозеландцами и, по всей вероятности, искал с ними новой встречи.

Впрочем, на выяснение причин его дискотечных пристрастий у нас не было времени, так как, побросав нахватанное непосильным трудом в Стране Вороватии, мы выкопали из горы хлама целый пузырь вискаря и наконец-то занялись делом, продолжив дискуссию на тему градостроительства.

За сим занятием и пришел к нам сон, совершенно необходимый для дня завтрашнего, обещавшего целую тьму приключений в связи с приближающимся матчем с «болтунами» и с этим, как его… Как пела «АББА», кепи нью хер. А, с Новым годом! Вот с чем.

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

Новый год в довесок к футболу

В принципе так и должно было произойти. Ведь прилетели мы 24 декабря, а не 19–20-го, как полагается. Если верить россказням местных, то именно в эти числа здесь вершится самое крутое веселье. Причем исключительно на улицах, куда празднующих Рождество бритишей неуклонно тянет из пабов куража ради.

Одна местная русская поведала нам о том, что ничего подобного в плане уличного панк-рока в жизни не видела, и ей, скорее всего, стоит верить. Достаточно взглянуть на то, что вытворяли наши любимые англичане в Корее с Японией и в Португалии. А теперь представьте, как они ведут себя дома, где не японцев требуется пугать, а друг перед другом выпендриваться. На что бритиши, как известно, едва ли не самые лучшие в мире мастера.

Но что это я на банальности сбился? Кто ж этого не знает? Так что давайте-ка лучше расскажу вам о том, что представляется мне нетривиальным. Например, о праздновании малопопулярного здесь Нового года, последовавшего сразу же по окончании футбольного матча, куда более интересного местной публике, нежели затянувшееся рождественское «продолжение банкета».

Чтобы не ходить вокруг да около, сразу же внесу ясность. Помимо нас, четверых, да Иэна сотоварищи Новый год, похоже, интересовал здесь разве что горстку пижонов, избравших для себя самые дорогущие рестораны. Впрочем, кое-какая публика наличествовала новогодней ночью и в пабах, однако по-настоящему справляли праздничек одни только мы. Да и то не все.

Подзарядка

После сопутствовавших нашему возвращению из Колбасно-Бильярдного Бассейна (догадайтесь с трех раз, о каком городе речь) автобусных кошмаров, в которых были повинны, как ни странно, белые проститутки, и некоторой степени забуханности, преследовавшей утром по крайней мере двух RR, силы на встречу с «болтунами» все-таки оставались. Вот оно что футбол животворящий с людьми делает! Матч должен был состояться в три часа, и мы по утряни изнывали от безделья, не зная, как убить время. Кто-то бегал туда-сюда без всякой цели и смысла, кто-то зависал у компьютера, кто-то активно опохмелялся, а кое-кто и не думал покидать теплую кроватку, равно как и вынимать из рук игрушечного мишку (догадайтесь с одного раза, кто имеется в виду).

Короче говоря, набегавшийся до полного изнеможения Белыч неожиданно предложил нам пойти… позавтракать. Видимо, непрерывное чтение наконец-то разбудило его воображение. А ведь еще днем ранее он не мог не только есть, но даже чашку чая выпить. Поразившись подобному предложению, исходившему от самого начитанного из нас, мы решили поддержать литературные фантазии Белыча и отправились поглощать опостылевший «инглиш брэкфаст» в осточертевшую забегаловку.

По дороге, правда, забрели (в который уже раз) в ретрофутболшоп и хорошенько порылись там в завалах, убеждая себя в том, что это нечто заменяющее нам физзарядку. По окончании завтрака мы вновь зарулили в тот же магазин, где я наконец-то решился приобрести двухтомник по истории манчестерского футбольного вандализма, автором которого выступал главный манхул Тони О’Нил.

Таксопак

Наступил полдень, и мы решили выдвигаться. Если кому-то непонятна такая поспешность, то, вероятно, вы забыли о существовании «Траффорд паба», где нас ожидали друзья-приятели в лице непросыхающего Иэна и его беспробудных товарищей. Именно так и произошло, когда мы завалились туда после очередной поездки на паки-такси с последующей недоплатой этим кровососам одного фунта и пятнадцати пенсов.

Что, думаете, поиздержались из-за пьянства до такой степени? А вот и нет, не догадались! Так что хер вам, а не призовая игра. Все дело в том, что таксопаки чуть ли не каждый день изменяли плату за километраж в свою, естественно, сторону и нам за неделю скитаний все это уже изрядно надоело. Поэтому, пользуясь случаем, хочу дать вам один дельный совет.

Когда пак попытается начать вас доить, ссылаясь на Рождество, Новый год и разные прочие рамазаны (с их ростом цен на такси в геометрической прогрессии), доставайте из своих широких штанин лудягу и начинайте медленно считать и пересчитывать самые мелкие монеты. Через несколько секунд пак начнет злиться, ерзать и тяжело дышать, изображая крайнее нетерпение. Но вы не обращайте на это никакого внимания и по возможности уроните вниз пару пенсов, после чего очень медленно начинайте их разыскивать. Тут-то злобный пак и предложит вам освободить его сраную-грязную-тесную тачку. Что ж, освобождайте ее на здоровье, и экономия семи–десяти фунтов вам гарантирована. А ведь на эту сумму вы сможете очень даже неплохо поддать, а если на старые дрожжи, то и захмелеть, если не сказать большего.

МегаРууд

Так вот, избавившись от проклятого кровососа (все равно нажившегося на нас), мы поспешили в «Траффорд паб» и, о ужас, обнаружили полную его забитость народом. Делать нечего, пришлось вдавливаться, протискиваться, пролезать в игольное ушко и все такое прочее. И надо же такому случиться, что Джон в этот момент вспомнил о Дэвиде Джонсе, которому надо было срочно купить подарок.

Побросав кружки, мы разделились. Джон с Белычем избрали для себя «Мегастор», как самые богатые, а я с Джимми – Сэр Мэтт Басби уэй со всеми его лотками, продажами с раскладушек и крошечными магазинчиками на перекрестке. Тут-то нас поджидало если не приключение, то нечто вроде удивительного открытия. Несмотря на обилие лоточных футболок с самыми различными изображениями Рууда, обожаемого Дэвидом Джонсом, все они, как нарочно, были ХХХ размера. В магазинах данная ситуация повторилась, и мы стали нервничать. С одной стороны, хотелось порадовать Джонса во что бы то ни стало, с другой – хотелось побыстрее вернуться к пиву и общению с нашими британскими приятелями.

Спустя некоторое время наступил момент, когда мне захотелось взвыть от отчаяния. К тому же из «Мегастора» вернулись с хитрованскими улыбками на лице Белыч и Джон, посоветовавшие нам с Джимми добиться намеченной цели любой ценой. Иначе полная неуважуха, а это, как вы понимаете… Сами же они преспокойно раздвинули толпу и пробрались к прилавку.

Нам же с Джимми не оставалось ничего иного, как наблюдать через окно Джона с Белычем, забирающих свое пиво и присаживающихся к Иэну, в очередной раз повесившему наш баннер под потолком и сообщавшему каждому встречному и поперечному, что это дело рук хороших ребят из Москвы.