ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Понедельник, 10 ноября.

Лейтенант Кэтлин Гарроуэй;

кратер Циолковский;

00:34 по времени гринвичского меридиана.

На дне кратера бронемашины могли развить максимальную скорость — восемьдесят километров в час. Чем быстрее они мчались, тем выше и гуще становились окутывавшие их облака пыли. Эта пылевая завеса оповещала ооновцев о приближении противника, но мешала узнать численность американских войск.

Кэтлин пришлось изо всех сил вцепиться в сиденье, чтобы не болтаться в просторном БК, словно мраморный шарик в жестяной банке. Рядом с нею сидел Хартвелл и гнал машину, ловко орудуя рычагами управления. На мониторе было видно, как приближается центральный пик кратера Циолковский. У основания горы находилась цель, к которой стремились американцы. Именно там ооновцы скрывали свой космический корабль, который морские пехотинцы должны были захватить или уничтожить.

Ооновцы так и не открыли огонь с вершины горы. Это значит, что грозное оружие перенесено на борт корабля. Ничего удивительного, что они так тщательно берегут единственный экземпляр инопланетной техники.

Сейчас американские бронемашины находились в поле зрения врага. Ооновцы не открывают по ним огонь лишь из страха потерять после первого же выстрела свое драгоценное оружие, которое, конечно, станет жертвой американских лазеров.

Кэтлин подумалось, что морские пехотинцы вполне заслуживают более современного и удобного средства транспортировки, чем этот четырехколесный ящик. Лейтенант Гарроуэй чувствовала себя паршиво. Ее одолевали тошнота и клаустрофобия. С каждой минутой росла боязнь того, что гальюнники в любую секунду могут превратить бронемашину и ее пассажиров в облако горячей плазмы. Однако Кэтлин понимала, что находится в более выгодном положении, чем ее спутники. Она, по крайней мере, с помощью монитора может следить за происходящим снаружи, а остальным приходится лишь сидеть и терпеливо ждать своей участи.

— Ооновские корабли поднимаются в воздух, лейтенант, — доложил Хартвелл.

Кэтлин повернула голову в шлеме, чтобы получше рассмотреть изображение на мониторе. Конечно, на Луне выражение «подняться в воздух» звучит неуместно. Однако старые привычки отмирают медленно. На мониторе было видно, как устремляются в небо четыре хоппера, отдаленно напоминающие американский десантный космический корабль. Несомненно, на их борту находятся солдаты с лазерами не менее мощными, чем «Санбим М228»… а у американских БМ броня не слишком уж и прочная.

Кроме того, представляют большую опасность и струи плазмы, выходящие из сопел хопперов. Кэтлин вспомнила, как во время Пикарского сражения был уничтожен горячей плазмой ооновский десантный транспорт, и враги наверняка об этом помнят.

— Мы уже способны обнаружить главное орудие противника? — спросила Кэтлин.

— Принимая во внимание стартовавшие хопперы, оно может находиться как минимум в пяти местах, — ответил Хартвелл. — Просто не знаю, какую цель выбрать.

— Ничего, вот откроем огонь, получим ответный удар, тогда и узнаем, — с иронией заметила Кэтлин. — А если повезет, попадем в позитронную пушку с первого раза.

Она замолкла и на мгновение задумалась. Ей казалось, что она собирается воткнуть булавку в спящего льва.

— Есть известия от первого взвода? — спросила она.

— Никаких, — ответил Хартвелл. — Они по ту сторону горы.

Морские пехотинцы действовали по первоначальному плану. Второй взвод огибал южную часть центрального пика, а первый — северную. Этим маневром они надеялись ввести врага в заблуждение относительно того, в каком направлении открыть огонь… Увы, вторая группа второго взвода застряла в кратере Ферми и не смогла продолжить участие в операции.

Осталось проехать еще двадцать километров.

— Следи за кораблем, — велела Кэтлин Хартвеллу. — И не мешало бы ликвидировать хопперы, пока они нас не зажарили живьем.

— Роджер вас, — ответил Хартвелл, передвигая джойстик и наводя прицел на одну из ооновских машин. — Открываю огонь!..

Рядовой первого класса Джек Рэмси;

космический корабль США «Рейнджер»;

00:35 по времени гринвичского меридиана.

До прибытия к месту назначения «Рейнджеру» осталось меньше десяти минут. Джек начал надеяться, что выполнит все, как полагается, хотя в первые минуты, проведенные в условиях шести «жэ», ему показалось, что он даже не сможет работать с Самантой. Перегрузка была столь велика, что парень с трудом мог дышать. Ему казалось, будто на него навалилось пять здоровенных мужиков, и давят, давят, давят… Наконец Джек выключил Саманту и включил изображение, передаваемое наружными камерами «Рейнджера».

Земля выглядела потрясающе, но Джек испытывал к этому великолепию довольно специфический интерес. Он слышал, что нескольких товарищей тошнит, и упорно пялился в экран, стараясь отвлечься от выкрутасов собственного желудка. Оказывается, тошнота может быть на удивление заразной!.. Джека спасло лишь то, что последние три дня он сидел на диете.

— Мы почти у цели, ребята, — прозвучал в наушниках голос капитана Ли. — Помните, действуем по плану «Альфа»… или по плану «Браво»… Выбор зависит от того… удалось ли нашим товарищам… захватить секретное оружие. В любом случае… у нас есть шанс… на успех… Не раскисайте… не унывайте… и все будет в порядке…

Капитан говорил тихо, спокойно и уверенно, хотя шесть «жэ» заставляли его делать долгие паузы, чтобы восстановить силы и дыхание. Джек понимал, что Роб Ли обратился к ребятам, желая подбодрить их, дать почувствовать, что они не одиноки, что все эти мытарства — лишь составная часть игры. Через несколько мгновений парень перестал воспринимать голос капитана… но почувствовал себя гораздо уверенней.

Он долго не мог решить, оставить ли на экране изображение Земли или переключиться на Луну. В конце концов он выбрал Землю.

Теперь ему стало понятно, что чувствовали астронавты, находившиеся на борту «Аполлонов» семьдесят с лишним лет назад… Они тогда вот также смотрели на Землю из космоса и осознавали, что человечество, вся его цивилизация и вся его история размещаются всего лишь на крошечном шарике, окутанном облаками.

«Наша планета так беззащитна! — думал Джек. — Что если теория дяди Дэвида об „Охотниках Рассвета“ верна? Удар, нанесенный по Чикаго, наглядно доказал, сколь хрупка Земля. Ей грозят гибелью не только „Охотники Рассвета“, но и сами люди!»

Джек отогнал прочь неприятные мысли. Сейчас все его внимание было поглощено созерцанием красоты нашей планеты. Парню казалось, что именно ради этого он столько лет мечтал о полете в космос. И несмотря на все неудобства, он собирался насладиться коротким путешествием.

Лейтенант Кэтлин Гарроуэй;

кратер Циолковский;

00:35 по времени гринвичского меридиана.

На боку ближайшего из ооновских хопперов сверкнула вспышка, и через несколько секунд он начал снижаться. Вскоре сверкнула еще одна вспышка.

— Объект под обстрелом! — воскликнул Хартвелл.

— Отлично!

Это означало, что где-то рядом БМ-2 и БМ-4 тоже вступили в бой. Похоже, американцам удалось одурачить командира ооновской базы.

— Попробуй включить связь с «Двойкой» и «Четверкой», — попросила Кэтлин.

— Роджер вас! — ответил Хартвелл, нажимая на клавиши. Почти в то же мгновение в наушниках Кэтлин раздались голоса.

— «Второй», говорит «Четвертый»! — докладывал сержант Мор. — На корабле наблюдается движение. Похоже, разворачивают орудийную башню.

— Ну так стреляй! — ответил голос капитана — Мы должны ликвидировать пушку!

— Огонь!

— Черт! Похоже, ты попал! Только не вижу, во что именно…

— «Второй», говорит «Первый»! Берегитесь хопперов! — предупредила Кэтлин.

Наконец-то связь с первым взводом появилась. На Луне нет ионосферы, и радиоволны распространяются в пределах прямой видимости. Судя по всему, первый взвод теперь не скрывался за центральным пиком.

— Роджер вас, «Первый», — ответила Кармен Фуэнтес. — Молодцы, что не отстали от нас!

— Хэй! — добавил Мор. — У нас ушки на макушке, а в ручонках погремушки!

— Ваши погремушки, — отозвалась Фуэнтес, — у чужой кормушки!

— «Второй», «Четвертый»! — сказала Кэтлин, глядя на монитор, и вдруг улыбнулась. — Вражеские хопперы приближаются!

— «Первый», говорит «Второй»! — тут же ответила Фуэнтес. — Держите под огнем главную цель, а мы займемся хопперами!

— Роджер вас, «Второй», — Кэтлин повернулась к Хартвеллу. — Ты слышал, что нужно делать?

— Так точно, — ответил сержант. — Дай только выбраться из этого дурацкого облака.

Бронемашина быстро неслась по реголиту. Поднявшаяся пыль служила более или менее надежным укрытием, но в то же время ухудшала видимость. Когда облако на мониторе чуть рассеялось, Хартвелл стал наводить прицел на ооновский корабль. И выстрелил.

Доложить о результате выстрела он не успел: через несколько мгновений на мониторе сержанта вспыхнуло второе солнце.

Бригадный генерал Поль-Арман Ларуш;

база ООН, кратер Циолковский;

00:37 по времени гринвичского меридиана.

— Лазер! — воскликнул полковник д'Андре, указывая на экран, на который поступали изображения, снятые камерой, установленной на орудийной башне.

Сначала там виднелось облако пыли, затем внутри облака ослепительно вспыхнуло. Когда вспышка погасла, на экране вновь были видны лишь клубы темно-серой пыли.

— Они в этом облаке, генерал!

— Ну так поторапливайтесь! — отозвался Ларуш. — Главное орудие — к бою! С северо-востока к нам приближаются еще две вражеские машины. Направление ноль-девять-один…

— Но наши люди тоже могут попасть под удар, генерал!

— Черт! Вот что бывает, когда приходится воевать с противником, находящимся чуть ли не под самым твоим носом!

Позитронный луч не уступает мощностью небольшому ядерному взрыву. Это значит, что погибнуть от него могут не только американцы, но и находящиеся поблизости ооновские солдаты.

— Орудийная башня под обстрелом! — крикнул вдруг д'Андре.

Ситуация сразу стала безвыходной: похоже, противники знали …

—  Огонь! — приказал Ларуш. — Немедленно открывайте огонь!

И мысленно попросил у Бога прощения.

Капитан Кармен Фуэнтес;

кратер Циолковский;

00:37 по времени гринвичского меридиана.

— Огонь! — вопила Кармен. — Огонь!

Ее глаза слезились от яркой вспышки, сверкнувшей вдруг на мониторе.

— Это вам от БМ-четыре, ублюдки! — крикнул сержант Мор. — Теперь вам звездец!

— Я потерял связь с БМ-один, — сообщил сержант Майклз, водитель бронемашины № 2.

— Попробуй другой канал, — посоветовала Кармен.

— Корабль гальюнников выстрелил, — сказал Майклз. — Думаю, БМ-один пришел каюк, капитан.

— Черт! — выругалась капитан Фуэнтес.

Кармен очень нравилась лейтенант Кэтлин Гарроуэй, но сейчас просто не было времени оплакивать смерть подруги.

— Поплачем потом, — пробормотала Кармен. И крикнула: — Огонь!

Через секунду Майклз сказал:

— Капитан, мы снесли ему орудийную башню. Теперь на ее месте лишь дыра!

— А ты уверен, что именно там был излучатель?

— Так точно!

— Хорошо. Будем считать, что уничтожили вражеское орудие. Дальше действуем по плану «Браво». Предупреди об этом «Рейнджер».

— Роджер вас, капитан!

Рядовой первого класса Джек Рэмси;

космический корабль США «Рейнджер»;

00:44 по времени гринвичского меридиана.

— Как дела, парни? — спросил капитан Ли. — У всех кости целы? Никто не пострадал?

С возвращением невесомости передвигаться по кораблю стало гораздо легче.

Джек почувствовал, что у него непроизвольно дрожат руки. Господи, неужели весь взвод находится в таком же скверном состоянии?

— Мое достоинство сильно пострадало, капитан, — подал голос один из морских пехотинцев. — Можно мне взять освобождение?

— От этого не помирают, Логан, — прикрикнул сержант Бьюэллер. — Внимание, парни! Сейчас вы получите у младшего капрала Шульца перчатки и шлемы, затем проверите оружие и будете ждать приказа подняться на борт десантного космического судна. — Сержант Бьюэллер был маленького роста, лицом напоминал бульдога и рычал, словно доберман. — Все сумеют добраться до ДКС? Если кто-то чувствует, что не справится с этим, пусть честно признается и попросит о помощи. Нечего корчить из себя суперменов!

Джек хотел поднять руку, но потом решил, что обойдется без помощи. Было ясно, что Бьюэллер имел в виду Джека, а также Боснивича и Диану Диллон. Все остальные участники экспедиции давно научились передвигаться в невесомости.

Через двадцать две минуты все должны быть на борту десантного транспорта. Джек вытянул шею, чтобы увидеть дядю Дэвида. Кажется, у него нет никаких проблем с передвижением. Это вполне естественно, если вспомнить, что доктор Александер совершил полет на Марс и много времени провел в невесомости.

Увидев капитана Ли, Джек был потрясен выражением его лица. Оно излучало тревогу, и парень тоже почувствовал беспокойство.

«Неужели это тот самый человек, — подумал Джек, — который так подбодрил нас в трудную минуту?!»

Потом он вспомнил сплетню о том, что Роб Ли спит с Кэтлин Гарроуэй. А Кэтлин Гарроуэй сейчас с боем прокладывает путь на ооновскую базу. Не удивительно, что капитан весь извелся от беспокойства. Впрочем, дело не только в том, кто с кем спит… Инструктор в учебном лагере сказал Джеку, что подразделение «Браво» космического спецназа довольно малочисленно. Это значит, что бойцов связывает крепкая дружба и гибель товарища становится большим ударом.

Джек снова посмотрел на дядю Дэвида. Удастся ли им обоим уцелеть в бою? Вообще-то настроение у парня было бодрое, но выражение лица капитана Ли заставило задуматься.

Джек прокладывал себе путь, крепко держась за поручни. Вдруг его кто-то сильно толкнул. Парень чуть не отцепился от поручня, но Бьюэллер вовремя схватил его за локоть и помог удержаться.

— Все в порядке, Рэмси? — спросил сержант. — ПАД в исправности?

— Так точно, сержант.

— Смотри, мы на тебя надеемся!

Эта мысль подбодрила Джека. Чтобы захватить вражеский корабль, необходимо проникнуть в его компьютер. С трудом сдерживая тошноту, парень продолжал путь.

Лейтенант Кэтлин Гарроуэй;

кратер Циолковский;

00:45 по времени гринвичского меридиана.

До Кэтлин доносилось хриплое дыхание, и она не сразу поняла, что это дыхание — ее собственное.

— Слышит меня кто-нибудь?

В бронемашине № 1 раздавались стоны, вопли и ругательства. Свет отключился, и в кабине водителя было абсолютно темно.

— Слышу вас, лейтенант, — прозвучал голос в наушниках.

— Кто это? — спросила Кэтлин.

— Простите, мэм. Это Камински.

Судя по голосу, Фрэнк был ранен и в любой момент мог потерять сознание.

— Я тоже здесь, — откликнулся Хартвелл. — Чем это они нас так долбанули, черт их дери?

— По-моему, позитронным лучом, — ответила Кэтлин. — Не знаю, почему мы до сих пор живы!.. Попробуйте включить фонари. Надеюсь, хоть у кого-то они уцелели.

Кэтлин нащупала выключатель на левом рукаве своего скафандра. Ее фонари работали исправно, а вскоре включились и другие, наполнив бронемашину огромными тенями причудливой формы.

По ощущениям Кэтлин, бронемашина наклонилась влево под углом в 45 градусов, а на правом боку была огромная вмятина. Можно подумать, чей-то гигантский кулак нанес американской БМ сильный удар. Судя по показаниям приборов, давление в кабине машины равнялось нулю.

Взглянув на другой прибор, Кэтлин узнала, что только что получила дозу облучения, равную 100 радам. Плохо. Очень плохо!.. Так вот откуда это недомогание! Видимо, начала действовать радиация.

Кэтлин так и не могла понять, что же все-таки произошло. В них едва не попали позитронным лучом… но почему они не погибли?!

— Пусть кто-нибудь откроет люк, если сможет, — приказала она. — Мы сейчас проведем перекличку. Кто более-менее цел и невредим, пусть подаст голос. Ахерн!

— Здесь! — пискнула Ахерн и откашлялась. — Все в порядке!

— Андерс!

— В порядке!

— Кастеллано!

Сделав паузу Кэтлин повторила фамилию.

— Хана ему, лейтенант, — доложил кто-то.

— Хартвелл!

— В порядке!

Закончив перекличку, Кэтлин узнала, что у нее всего двое погибших: Кастеллано и рядовой первого класса Джорди Роулинз. Еще двое были так серьезно ранены, что не могли двигаться: флотский лейтенант Вуд сломал ногу, а младший капрал Клингинсмит — пару ребер. Некоторые получили половину летальной дозы радиационного облучения в 300 рад. Чтобы защитить организм от радиации, морские пехотинцы ели много зеленых овощей, принимали витамины А и Е и большое количество жирорастворяющих ингибиторов. Когда экспедиция завершится, все пострадавшие от радиации получат дозу атропина и другие лекарства.

Оказалось, что выходной люк не заклинило. Все выбрались из пострадавшей машины, и тут Хартвелл объяснил Кэтлин, что, по его мнению, произошло:

— Понимаешь, во время удара я слишком сильно рванул джойстик. Это значит, что вместо нас с антивеществом столкнулось облако пыли.

— Облако пыли? — удивилась Кэтлин. — Точно! Оно ведь висело вокруг…

— Да, — подтвердил Хартвелл. — С частью позитронов аннигилировала пыль, а с частью — реголит у нас за спиной. Кроме того, пыль смягчила взрывную волну, и нас всего-навсего повалило на бок.

— А еще пыль немного рассеяла радиацию, — добавила Кэтлин.

— По-моему, именно это нас и спасло, — закончил Хартвелл.

— Думаю, ребята из научно-исследовательского отдела заинтересуются этим, но сейчас у нас есть дела поважнее. — Повернувшись спиной к пострадавшей БМ, Кэтлин устремила взгляд на восток, где находились центральный пик и ооновская база.

Все молча ждали.

— Выбор за вами, парни, — сказала наконец Кэтлин. — Мы можем сидеть здесь и дожидаться, пока другие одержат победу. А можем отправиться на вражескую базу и принять участие в драке. Дело абсолютно добровольное. Никаких претензий к отказникам не будет. Все вы сделали больше, чем от вас требует долг… Лично я собираюсь пойти на базу и помочь капитану Фуэнтес. Кто со мной?

— Я с вами, лейтенант! — Один из морских пехотинцев, прижав к груди винтовку, шагнул из строя.

«Камински», — было написано на табличке, украшавший его скафандр.

За ним последовал Йетс, потом к ним присоединилась Джулия Ахерн. Никто не захотел остаться в стороне от дела. Остаться с ранеными Кэтлин приказала младшему капралу Лайделлу.

Лейтенант Гарроуэй сделала вид, что выбрала Лайделла случайно, хотя всем было известно, что жена младшего капрала ждет ребенка. Даже на войне человеческая жизнь заслуживает пощады и уважения. По другому и быть не может.

— Включи радиомаяк, — приказала Кэтлин Лайделлу. — Скоро кто-нибудь подберет вас. Если вдруг появятся ооновцы, не вздумай разыгрывать из себя героя. Помни, ты несешь ответственность за раненых.

— Есть, мэм! — ответил младший капрал. — Но может, вы мне все-таки разрешите…

— Выполняйте приказ, Лайделл.

— Есть, мэм!

— Все остальные, за мной!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Понедельник, 10 ноября.

Рядовой первого класса Джек Рэмси;

космический корабль США «Рейнджер»;

00:49 по времени гринвичского меридиана.

Джек надел шлем и привинтил его к скафандру. По пути к люку он получил от младшего капрала Войташека винтовку, а сержант Бьюэллер снабдил его боеприпасами.

— Все в порядке, Рэмси? — спросил сержант.

— Так точно, сэр! — ответил парень. — Готов выполнить любое задание!

— А ты не забыл привести в рабочее состояние ПАД? — не унимался дотошный Бьюэллер. Он всегда считал необходимым проверить лишний раз все важное. Кроме того, сержант не забывал ни об одной мелочи и помнил наизусть все, что должен иметь при себе каждый боец взвода.

— С ПАДом полный порядок, сержант, — доложил Джек.

Бьюэллер переключился на следующего бойца:

— Все в порядке, Диллон? Не забыла ПАД?

— Все в полном порядке, сержант, — ответила Диана. И, слегка подтолкнув Джека, добавила: — Скоро увидим, кто из нас круче, Флэш.

— Все в порядке, Боснивич? — вцепился Бьюэллер в сержанта.

— Так точно, — нервно огрызнулся Боснивич.

— ПАД работает исправно?

— Да. Готов к выполнению задачи, — ответил сержант.

— Отлично. Рэмси и Диллон, отправляйтесь на борт ДКС-пятьдесят два. Боснивич, вы полетите на ДКС-пятьдесят четыре.

Джек был согласен с таким распределением. Если ооновцы уничтожат один из десантных кораблей, у американцев все-таки останется программист, способный взломать вражеский компьютер.

— Когда совершим посадку, вы трое держитесь вместе, — продолжал инструктаж сержант Бьюэллер. — Моя группа вас прикроет. В случае необходимости открывайте огонь для собственной защиты, но не вздумайте ввязываться в сражение. Помните, ваше дело — проникнуть в компьютер, а остальное вас не касается! Все понятно?

— Так точно, сержант! — ответила Диана.

— Понятней некуда, — добавил Джек.

— Ага, — согласился Боснивич.

— Тогда все по местам, — приказал Бьюэллер.

Поднявшись на борт ДКС-52, Джек занял свободное место и пристегнулся. Напротив расположилась Диана Диллон.

Собственно говоря, ДКС-52 был так переполнен, что необходимость пристегиваться попросту отпадала. Джек смотрел на Диану и пытался придумать, с чего ему начать разговор. Заметив, что Диана ему подмигнула, парень улыбнулся в ответ. Они познакомились в Куонтико. По мнению Джека, Диана была довольно милой, несмотря на чрезмерную деловитость. Интересно, смогут ли они лучше узнать друг друга за время экспедиции?.. Во всяком случае, беседовать с Дианой Джеку было гораздо интереснее, чем с Самантой, хоть он ни разу не видел Диллон без обмундирования.

Казалось, что ожидание длится вечность.

— Внимание! Внимание! — раздался голос в наушниках Джека. — Только что поступило сообщение из кратера Циолковский. Действуем по плану «Браво» Повторяю: действуем по плану «Браво» Удачи вам, парни!

Приказано действовать по плану «Браво»! Это значит, что ооновское позитронное орудие уничтожено! Морские пехотинцы встретили это известие радостными воплями.

Все были охвачены пьянящим, кружащим голову энтузиазмом. Джек вопил вместе с товарищами и обменялся с Дианой неуклюжим хлопком ладонью о ладонь.

Однако самым удивительным было то, что план «Браво» представлял собой гораздо большую опасность для морских пехотинцев, чем план «Альфа». После уничтожения позитронного орудия им придется прорываться на базу с юга, сквозь парадный вход, если можно так выразиться, а это значит, что предстоит серьезное сражение, так как ооновцы будут изо всех сил защищать свои позиции. Если бы пришлось действовать по плану «Альфа», то американцы просто-напросто высадились бы на северном склоне центрального пика и, скрываясь от вражеского огня, незаметно проникли бы на базу.

Восторженные вопли по поводу грозящей опасности казались безумием.

«Но мы же морские пехотинцы!» — подумал Джек, крича: «Ура!».

Никогда в жизни он не испытывал такого экстаза.

И ни разу в жизни ему не было так страшно.

Капитан Кармен Фуэнтес;

база ООН, кратер Циолковский;

00:54 по времени гринвичского меридиана.

БМ-2 остановилась в двадцати метрах от башни обслуживания, возле которой размещался ооновский корабль.

— Вперед, парни! — скомандовала Кармен, выпрыгивая наружу.

Следуя приказу, морские пехотинцы покинули бронемашину и кенгуриными скачками последовали за капитаном. Вокруг заметались фонтанчики пыли, и Кармен поняла, что с помоста башни открыли огонь. Прятаться было негде. Оставалось продвигаться вперед и укрываться от огня у основания башни.

Это было странное сражение. Выстрелы и взрывы в вакууме бесшумны, зато по радио отчетливо слышны голоса товарищей. Время от времени содрогается почва под ногами, а небо расчерчивают ракеты, выпущенные из переносных установок «Крылатый дракон».

Вдруг Кармен увидела, что скачущий впереди сержант Джоулз упал и покатился по лунной поверхности. Не долго думая, она схватила сержанта за ранец портативной системы жизнеобеспечения и потащила к основанию башни. Когда они оба оказались в укрытии, Кармен принялась искать пластырь, чтобы заклеить пробоину в скафандре Джоулза, но, заклеив ее, тут же поняла, что ранение сержанта требует более серьезной помощи.

Обе уцелевшие бронемашины принимали активное участие в сражении, стараясь вызвать вражеский огонь на себя и отвлечь таким образом внимание гальюнников от морских пехотинцев.

Целью первой группы первого взвода были башня обслуживания и корабль. Экипаж БМ-4 штурмовал центр управления базой. Ооновский объект словно увеличился в размерах. Если верить картам и компьютерным моделям, база в кратере Циолковский была гораздо меньше, чем оказалась в действительности. Ее территория слишком велика для двадцати четырех… нет, двадцати трех морских пехотинцев.

— Да пошевеливайся ты, Эйвери! — бормотала Кармен, думая о приближающейся подмоге. — Двигай своей жирной задницей!

— Капитан Фуэнтес, говорит Мор из «Четверки», — раздался голос в наушниках. — Я тут кое-что нашел!

Обернувшись, Кармен увидела приближающуюся машину, на верхней броне которой мелькали тени.

— Вот подобрал по пути пассажиров, капитан, — сообщил Мор.

Морские пехотинцы один за другим спрыгнули с верхней брони. Кармен Фуэнтес включила систему опознавания и увидела на внутренней поверхности шлема знакомые имена.

— Гарри! — воскликнула она. — А я думала, тебя убили.

— Нас слегка зацепило, капитан, — доложила Кэтлин. — Все в порядке, если не считать солидной дозы облучения. Но ведь атропин и лекарства с этим справляются, не так ли?

— Jesus y Maria!!! — воскликнула Кармен. — Как здорово, что ты здесь!

Что-то толкнуло ее в сторону, да так, что она не смогла удержаться на ногах. Следующим ощущением стал жуткий холод. А потом она поняла, что лежит на спине и слышит тонкий голос: «Внимание! Скафандр пробит! Давление падает! Внимание! Скафандр пробит! Давление падает!»

В глазах было темно.

— Капитан! — Этот голос принадлежал Кэтлин Гарроуэй. — Капитан, держитесь!

— Принимай… командование… — Во рту было солоно от крови. — Принимай командование на себя.

— Но, капитан…

— Отставить… Нужно захватить трап!

— Есть, мэм!

Кармен вдруг поняла, что компьютерный голос, предупреждавший о пробоине в скафандре, замолк. Может, Кэтлин залепила дыру пластырем? Или из скафандра вышел весь воздух?

«Нет, этого быть не может, — подумала Кармен — Чем же я тогда сейчас дышу?»

Боль становилась все сильней.

Кармен почувствовала, как что-то кольнуло ее в плечо. Это Кэтлин с помощью инжектора ввела ей дозу морфия прямо сквозь скафандр. Несколько мгновений еще болело, а потом боль улетела очень, очень далеко…