9

Суббота, 14 мая09.00 (14.00 по Гринвичу)

Штаб-квартира Седьмого Отряда SEAL.

Литтл-Крик, штат Вирджиния.

— Лейтенант Мёрдок, сэр. Прибыл для прохождения службы.

— Вольно, лейтенант. Давайте сюда ваши бумаги.

Мёрдок протянул приказ о переводе, дорожные документы и личное дело сидевшему за столом высокому загорелому капитану.

— О'кей... Мёрдок, — произнес капитан, пробежав глазами первые страницы. — Меня зовут капитан Кобурн, я командую Седьмым Отрядом. Добро пожаловать на борт.

— Спасибо, сэр.

Кобурн махнул рукой в сторону изрядно исцарапанного металлического стула.

— Садитесь и бросайте якорь.

— Спасибо, сэр.

— Кофе?

— Спасибо, сэр, не хочу.

Кобурн откинулся в кресле и изучающе посмотрел на Мёрдока.

— Ладно, лейтенант. Что вы знаете о Седьмом Отряде?

— Не слишком много, сэр. Я порылся в архиве в Коронадо, но не нашел почти ничего.

— Обычная секретность. Котики предпочитают по возможности не распространяться о своих делах. Седьмой Отряд создан недавно и основан на новых принципах. Собственно говоря, он функционирует в качестве боевой единицы около полугода — как группа Котиков быстрого реагирования.

— Мне казалось, сэр, все Отряды относятся к силам быстрого реагирования.

— Так предполагалось, — Кобурн криво усмехнулся. — И все же на их боевое развертывание требуется какое-то время. На этом же спотыкаются подразделения «Дельта» сухопутных сил — полагаю, вам это известно. Все суперсовременное, даже фантастическое снаряжение мало помогает, если его невозможно доставить в нужную точку на другом краю земли меньше чем за сорок восемь часов. Скажите, что вам известно о Шестом Отряде?

Неожиданная смена темы разговора застала Мёрдока врасплох.

— Мм... сформирован в 1980-м как реакция ВМФ на кризис с заложниками в Иране. Инициатором был некто Марчинко. Если то, что я читал, верно, он считается... гм... нонконформистом.

— Мягко сказано. Продолжайте.

— Так вот, Шестой Отряд он задумал в качестве специального антитеррористического подразделения. Делать что угодно, где угодно. Одеваться в штатское, растворяться среди местного населения. Наносить удары по террористам у них дома. Кажется, они принимали участие в инциденте с «Акилле Лауро», да?

— Совершенно верно. Один человек из вашего нового взвода служил в Шестом Отряде, и он был в Сигонелле, когда вся операция накрылась. Шеф Маккензи. Он может рассказать вам много интересного.

— Могу представить.

— Ладно. Вам известна схема административного подчинения Отрядов, как она сложилась в восьмидесятые. Две группы специальных операций — в Коронадо и у нас в Литтл-Крик. Первый, Третий и Пятый Отряды на Тихом океане. Второй, Четвертый и Восьмой здесь. Шестой расквартирован по соседству с нами, но подчиняется непосредственно Объединенным Штабам.

При этом, как мы ни пытались придать организации Отрядов максимальную гибкость, со временем возникла некоторая специализация. Их труднее стало произвольно перемещать. Например, SEAL-два. Они входят в нашу, вторую группу, но базируются в Макриханише, в Шотландии. У них неплохо отработано взаимодействие с тамошними ребятами вроде СЛС — специальной летной службы — или ГСГ-девять, так что если что-то будет не так в Северной Европе или в Северном море, разбираться будут именно они. SEAL-четыре базируются в Рузи-Роудз, Пуэрто-Рико. Они управляются с Карибским регионом.

Седьмой Отряд с самого начала развивался как экспериментальный на манер армейской легкой пехоты. Отряд, который можно перебросить в любую точку земного шара за несколько часов. Конечно, можно использовать и оборудование с баз других Отрядов, но главное — мобильность. По сути, мы не так связаны зонами ответственности Первой и Второй группы. Первоначально нас собирались базировать в Коронадо — потому у нас такой странный номер. Но Пентагону хотелось иметь нас под рукой, по крайней мере на первое время, учитывая состояние дел в Европе и на Ближнем Востоке.

— Значит, суть в том, что нас могут послать куда угодно?

— Вот именно. Если разразится кризис... ну, скажем, в Ираке, например, там удерживают в качестве заложников инспекторов ООН... взвод наших ребят появится на месте происшествия через двадцать четыре часа — осуществлять наводку воздушных ударов, собирать разведданные для последующей массированной операции или, если представится возможность, самим освободить заложников и сделать ноги.

При упоминании Ирака Мёрдок встрепенулся, а потом медленно улыбнулся.

— Вы хотите сказать, сэр, что намедни в Басре действовали наши «специальные силы»?

— Более того, лейтенант. Это был ваш новый взвод.

Эта новость сразила Мёрдока наповал. Чего-чего, а этого он никак не ожидал.

— Черт возьми...

— Спустя всего несколько часов после того, как иракская национальная гвардия блокировала ооновский самолет, четырнадцать человек под командой Винсента Коттера проникли на парапланах к северному берегу Хавр аль-Хаммар, совершили марш-бросок через соленые болота и, уничтожив охранявших самолет гвардейцев, освободили инспекторов ООН и эвакуировали их вертолетами. Операция как из учебника — хорошо спланированная, прекрасно выполненная. Во взводе единственная потеря — погиб лейтенант Коттер.

— Черт, — Мёрдок зажмурился. — Весьма сожалею, сэр.

— Коттер был хорошим офицером. Одним из лучших. Вам придется здорово вкалывать, чтобы держаться на уровне.

— Знаете, я так и думал, что мой перевод сродни авралу.

— Нам сильно подрубили корни с пополнением в последнее время, — объяснил Кобурн. — К тому же у старых Отрядов приоритет. Так что вы попадаете в Седьмой в самый разгар становления и обучения.

— Ясно, сэр.

— Видите ли, в восьмидесятых годах Шестой Отряд изрядно раздражал всех остальных — им всегда доставалось все новое и лучшее. Самые красивые игрушки, самые хитроумные штучки имени Джеймса Бонда, неограниченное финансирование... Не говоря уже о самых интересных тайных операциях. В Отрядах им сильно завидовали, — Кобурн вдруг улыбнулся. — Ну, у нас в Седьмом все немного по-другому. Мы тут как морская пехота, Мёрдок. Перебиваемся тем, что есть, передвигаемся налегке и полагаемся не на механические штучки, а на людей.

И если уж разговор зашел о людях, у вас в третьем взводе собраны лучшие. Командиры отделений — Бен Косцюшко и Джордж Маккензи, о нем я уже говорил. Тот парень, что несколько лет служил в Шестом. Кос — из ПДГ, так что боевой опыт тоже имеет.

Мёрдок кивнул. Как самостоятельные боевые подразделения Котики отпочковались от Подводных Диверсионных Групп, которые, в свою очередь, были поглощены Отрядами в 1983 году.

— На них можно положиться, — продолжал Кобурн. — Думаю, неплохо бы вам лично познакомиться с остальными. Мне вас представить?

— Не стоит, сэр. Лучше появлюсь у них неожиданно. Чтобы получить полное представление о том, что меня ожидает.

— Ну, сегодня может быть все, что угодно. Они сейчас в раздрае.

— Посмотрим, сэр.

— Отлично. Ваше рабочее помещение в этом корпусе, сразу за вестибюлем. Казармы через дорогу. Дайте мне знать, если вам что-нибудь потребуется.

Для начала хватит. Мёрдок поднялся из-за стола.

— Спасибо, сэр.

— Добро пожаловать в Отряд.

09.15 (14.15 по Гринвичу)

Городская тюрьма.

Норфолк, штат Вирджиния.

— Ну ладно тебе, Рей, — сказал Маккензи. — Ребята просто выпускали пар. Ты же знаешь, как это бывает.

— Ах, выпускали пар! — капитан норфолкской полиции Раймонд Нейджел одарил Маккензи самой мрачной улыбкой, какую только смог изобразить, и ткнул костлявым пальцем в кипу протоколов на столе. — Посмотри-ка, Мак: у меня тут тридцать семь заявлений из различных точек восточной части Норфолка. Твои мальчики сегодня ночью потрудились на славу.

Маккензи быстро прикидывал в уме возможный ущерб. Слава Богу, сегодня по городу дежурил его старый друг. Он знал Рея Нейджела еще по Вьетнаму — тогда к тому обращались как к «сержанту артиллерии морской пехоты» — впрочем, с тех пор, уже в Литтл-Крик, ему не однажды приходилось иметь дело с Нейджелом как с представителем городской полиции Норфолка.

— Ты уверен, что это мои люди, Рей? Я слышал, что сегодня ночью были еще морпехи недобитые и...

— Это ТВОИ ребята сидят у меня в кутузке, Мак. — Нейджел взял со стола листок и уткнулся в него. — Старшина-механик Томас Роселли. Радист первого класса Рональд Хольт, — он на минуту прервался. — Твои?

Маккензи вздохнул.

— Мои.

— Давай просто почитаем. Так, значит, без двадцати десять вечера получен вызов из бара — там началась драка. Мы прибыли туда сразу же за флотским патрулем и обнаружили двенадцать морских пехотинцев, причем в таком виде, словно по ним прошелся паровой каток. Никто не признался в том, что там произошло, но эти мелкие стычки между морпехами и твоими Котиками становятся чем-то обыденным, не так ли, а, Мак?

Маккензи развел руками.

— Рей, я даже не могу с уверенностью утверждать, что это сделали мои ребята. Они вообще-то были в этом баре?

— А ты этого не знаешь?

— Эй, я первый задал вопрос.

— Ну ладно. Пошли дальше. В четверть одиннадцатого получен вызов из отеля «Ночной отдых» в Оушн-Вью. Я понял так, что несколько парней карабкались, вверх по НАРУЖНОЙ СТЕНЕ здания. На пятый этаж. Кто-то из постояльцев решил, что это грабители, и вызвал полицию. Помимо этого поступили жалобы на весьма шумную компанию на пятом этаже, а также сообщения о каких-то юных леди, нагишом бегавших по коридорам, и о преследовавших их раздетых или полураздетых мужчинах.

Ко времени прибытия на место происшествия наряда полиции, что произошло двадцать минут спустя, получен еще один вызов, на этот раз от службы безопасности отеля. Нам сообщили, что управляющий лично отправился на пятый этаж, дабы разобраться с источником шума. Поднявшись туда, полицейские буквально споткнулись о парочку, совокупляющуюся на полу перед лифтом. Еще четверо, находясь в номере, снятом на имя некоего «мистера Смита», угрожали выбросить управляющего с пятого этажа в плавательный бассейн. Твой Хольт держал его за ноги, свесив из окна вниз головой. Это покушение, Мак. Это чертовски серьезно.

Маккензи про себя застонал. После потасовки у Сарнелли они заглянули еще в два-три бара, прежде чем Гарсия окончательно отрубился и заснул на обочине. Маккензи отвез его в казарму. Значит, новый раунд развлечений начался после того, как он ушел. Черт, предупреждал же он их...

— Что говорят мои ребята, Рей?

Полицейский капитан скривился.

— Что они устроили тихий междусобойчик с... гм... друзьями, что управляющий вломился к ним с угрозами и бранью и что они пытались поладить с ним.

— Угу. На слух ничего страшного.

— Номер полностью разгромлен. Кровать сломана, разобрана на части, которые свалили в угол вместе с матрасами; как мне представляется, это и послужило причиной того, что той парочке пришлось трахаться в холле. Ванна была доверху наполнена чем-то, смахивающим на холодец, на поверку «это» оказалось цитрусовым желе. С потолка свисали разноцветные воздушные шары, на самом деле — надутые презервативы. «Мистера Смита» — Шеф Роселли — опознал управляющий. Полицейские задержали Хольта и Роселли и отвезли их в участок. Оба были в нетрезвом состоянии и оказали сопротивление при аресте.

— Ой-ой-ой. И сильно насопротивлялись?

— У одного из моих сломана кисть. Четверо отделались ушибами различной тяжести.

— Слава Богу. Черт, Рей, ты же не хуже меня знаешь, что было бы, сопротивляйся они всерьез.

— Еще они сломали своими каратистскими штучками пять дубинок, погубили в этом желе два револьвера, пару наручников и чуть не утопили одного из моих ребят.

Маккензи снова вздохнул.

— Вы послали по этому вызову пять человек?

— Восемь. Черт, диспетчер позвонил в 10.34, Мак. Он назвал это «опасными беспорядками». Нам в конце концов удалось скрутить Роселли и Хольта, но остальные трое удрали. Тот, что трахался в вестибюле, вылез в окно и спустился по стене. Двое других нырнули — нет, ты подумай! — нырнули с пятого этажа в бассейн. Им крупно повезло, что они угодили на глубину, ближе к дому. Но вот некую пожилую леди пришлось отвезти в больницу.

— Боже праведный! Они что, приземлились прямо на нее?

— Нет. Просто шок. Надо сказать, все, кто отдыхал у бассейна, здорово перепугались, гм, скажем так, из-за неожиданного приводнения двух обнаженных мужчин.

— Со старушкой все в порядке?

— Да. Но твоих Котиков это не оправдывает. Тех, кому удалось улизнуть, в последний раз видели, когда они гнали на «шеви» 1991 года прямо через поле для гольфа, снеся по дороге пальму и декоративную ограду. Отель подсчитывал убытки... где это... — Нейджел выудил со стола еще одну бумагу. — Две тысячи триста девяносто пять долларов. Разбитая кровать, развороченное поле, дерево, ограда. Боже, Мак, это последняя капля. Мы можем пришить твоим парням покушение на жизнь, сопротивление при аресте, возмущение общественного порядка, нанесение ущерба...

— Рей, я тебе все объясню. Эти ребята вернулись с задания. БОЕВОГО задания. И они потеряли командира. Вот так. Понимаешь, что это значит для них?

Глаза Нейджела расширились.

— Правда?

— Рей, ты же знаешь, я тебе врать не стану. Мы потеряли классного человека.

— Где это произошло, Мак? В Ираке?

— Слушай, я ведь все равно не имею права тебе ничего говорить.

Нейджел глубоко вздохнул.

— Мак, дружище, я все понимаю и готов тебе помочь, ты знаешь. Но это маленький городок, и я не могу позволить твоим парням разносить его на части только потому, что у них муторно на душе. До сих пор я покрывал твоих Котиков, но...

— Ты уже завел дело, Рей?

— Нет, но...

— Управляющий отелем настаивает на обвинении?

Нейджел нехотя мотнул головой.

— Если им возместят убытки, он не будет настаивать. Мне кажется, он был рад до смерти уже тому, что их выдворили, так что готов забыть все.

Маккензи вытащил чековую книжку. Весь командный состав в Литтл-Крик имел специальные фонды на случай таких вот неприятностей. Роселли, Хольту, Доку, Фернандесу и Николсону придется сделать вклад в этот фонд, как уже не раз бывало ранее. Он выписал чек на три тысячи, оторвал и протянул Нейджелу.

— Это за ущерб, Рей. И если кто-то захочет выдвинуть обвинение... может, взнос в фонд полиции?

Нейджел принял чек и убрал в ящик стола.

— Спасибо, Мак. Мои ребята были бы рады. Но я не могу закрывать глаза на те хаос и разрушение, что сеют за собой твои...

Последовавшая затем нотация звучала грозно, но не настолько, как ожидал Маккензи. По крайней мере на этот раз обошлось без официальных обвинений, и он провернет дисциплинарные взыскания неофициально — нарядами вне очереди и взносами в фонд.

Интересно, что подумает новый командир взвода. Может, ему лучше ничего об этом не знать...

Ему вывели помятых Роселли и Хольта, обоих с изрядно разукрашенными физиономиями.

— Вы, оба, — коротко бросил он. — Вам теперь предстоит до черта объяснений.

Черт, и что только подумает новый лейтенант?

09.45 (14.45 по Гринвичу)

Казармы Седьмого Отряда SEAL.

Литтл-Крик, штат Вирджиния.

Мёрдок в оцепенении стоял посреди казармы, отведенной для проживания Котиков Седьмого Отряда. Да, здесь придется кое-что поменять...

Не все бойцы третьего взвода обитали «на борту» — на базе амфибийных сил ВМФ Литтл-Крик. У Косцюшко и Маккензи были семьи — это Мёрдок узнал только что, просмотрев их личные дела, — и они жили за пределами базы. Браун и Фрейзер тоже оказались женаты и кантовались в общежитии для семейных, а младший лейтенант Де Витт занимал койку в общежитии для неженатых, о котором упоминал Кобурн.

Остальные из третьего взвода проживали здесь, в двухэтажном корпусе унылого оливкового цвета. Над входом красовались надписи: «Человеку свойственно ошибаться. Но прощать — не наше дело». «У Котиков есть нервы, только они на них не обращают внимания». На крыльце валялся мусор: несколько пустых пивных банок и пластиковая бутылка из-под диет-колы. Хуже того, на фонаре у входа победным трофеем болтался белый бюстгальтер, а сразу за дверью на полу лежали дамские трусики.

Во всем остальном это место ничуть не отличалось от всех прочих известных Мёрдоку казарм. Немного выдумки — и спартанское жилище превратилось в некое подобие уютного жилья. Фанерные перегородки делили помещение на спальные кубы, в каждом из которых стояли двухъярусные койки, серые казенные тумбочки, стол и всякие мелочи для разнообразия: чехол от гитары, кассетник или вкладыш с голой девицей, прилепленный скотчем к перегородке или дверце тумбочки. Каждый из кубов отделялся от внешнего мира импровизированной занавеской — одеялом или простыней.

На полу валялись банки из-под пива и мужчина в боксерских трусах и футболке. Мёрдок даже склонился над ним проверить, дышит ли он. Тот дрых как бревно. Зажав еще один бюстгальтер в правой руке, на этот раз черный, с кружевами.

Мёрдок остановился в некотором замешательстве, когда в проходе появился еще один человек, невысокий, смуглый латиноамериканец с тонкой полоской усов над верхней губой. На нем не оказалось ничего, кроме полотенца и резиновых шлепанцев; в руке он держал кусок мыла.

— Имя? — спросил Мёрдок.

— Пугач... черт, Гарсия, сэр!

— Может, я чего не понял, Гарсия, — медленно произнес Мёрдок, — но мне казалось, положено крикнуть «Смирно!», когда входит офицер.

Гарсия вытянул руки по швам, уронив при этом мыло.

— Смир-рно!

Мёрдок тронул спящего на полу носком ботинка.

— Что это?

— Это Док, — объяснил Гарсия. — То есть, гм, санитар второго класса Эллсуорт, сэр.

— Он всегда спит в проходе?

— Нет, сэр. Мы... ну, вчера у нас была, так сказать, вечеринка, сэр.

Мёрдок еще раз посмотрел на предмет дамского туалета в руке Эллсуорта.

— Ну, ясно.

Из спальных кубов появились еще двое, один в штатском, другой в трусах. Они отреагировали несколько замедленно — потребовалось несколько секунд, прежде чем ребята сообразили, что перед ними офицер, и приняли некоторое подобие стойки «смирно».

— Имя и звание?

— Старшина-торпедист второго класса Николсон, сэр, — сказал тот, что в трусах. Гибкий мускулистый Котик, с лицом, похоже, слишком юным для бритвы.

— Старшина-артиллерист первого класса Фернандес, сэр, — еще один латиноамериканец, помощнее Гарсии. Завитки черных волос закрывали уши.

— И это знаменитый третий взвод, о котором мне столько рассказывали? — Мёрдок скрестил руки на груди и с наигранным возмущением тряхнул головой. — Ни за что не поверю!

— Сэр, — произнес Николсон. — Сегодня же суббота.

— Я знаю, какой день сегодня, Николсон. Спасибо. В следующий раз, когда иракцы захотят брать заложников, не забудьте передать им, что мы не атакуем их до понедельника.

И еще: пока санинспекция Норфолка не завалилась сюда и не закрыла эту хибару для проживания, уберите этот свинарник. Ясно? Я сказал: ясно?

— Да, сэр! — хором ответили все трое.

— Гарсия!

— Я, сэр!

— Сбрить щетину!

— Но...

— Вы — Котик, Гарсия. Вы должны знать, что растительность на лице может нарушить герметичность водолазной маски.

— Но лейтенант Коттер говорил...

— Мне насрать, что говорил лейтенант Коттер! Побриться!

— Есть, сэр! — Мёрдок уловил в голосе Гарсии нотки раздражения.

— Фернандес!

— Я, сэр!

— Постричься!

— Есть, сэр! — Фернандес казался слегка растерянным.

— Во избежание лишних вопросов, леди: я новый командир взвода, и нам предстоит теперь непосредственное общение. Где остальные?

Неловко переминаясь с ноги на ногу, Котики обменивались тревожными взглядами.

— Точно не знаю, сэр, — ответил Гарсия. — Может, они ушли раньше...

Мёрдок глянул на часы — почти десять утра.

— Когда вы их увидите, передайте, что завтра после обеда я проверю состояние казармы. Надеюсь, что все это говно будет убрано, вся контрабанда из тумбочки выкинута, личные вещи сложены, пол вымыт и надраен, — он задумчиво посмотрел на Николсона. — И пусть вас не заботит, что завтра воскресенье. Начиная с понедельника буду разбираться с каждым лично. Мне надо знать вас, чтобы понять, какого черта вы не уважаете себя как Котиков. И еще... — он сделал паузу и вновь коснулся Эллсуорта носком ботинка, — не отнесете ли вы сей предмет на место? У меня пока все.

Мёрдок повернулся, чтобы покинуть помещение, и в дверях чуть не столкнулся со знакомым парнишкой в штатском, с оливково-зеленым вещмешком на плече.

— Э... это третий взвод? — неуверенно оглядываясь, спросил вошедший.

— Сойка! — радостно вскричал, отступив на шаг, Мёрдок. — Вот ты-то как раз вовремя.

Глаза Стирлинга в ужасе расширились.

— Ох, нет...

Несколько долгих мгновений после ухода лейтенанта Котики молча смотрели ему вслед.

— Что же это за... твою мать? — наконец нарушил молчание Фернандес.

— Хрен, — коротко откликнулся Гарсия. — Этакий Микки Маус с манией величия.

— Мужики, а вы заметили его руки? Он же окольцованный.

— Не ошибаешься? — недоверчиво спросил Гарсия. — В самом деле из Академии?

— По мне так пусть он хоть Джон Уэйн, — заявил Фернандес. — Мы — Котики. Нам такого говна не нужно.

— До меня дошел слушок, что он из Коронадо, — добавил Николсон. — Сраный инструктор с курсов.

— Ой, мама! — упал духом Гарсия. — Эти курсы совсем меня затрахали. Это что ж, все снова?

— Ага, — вставил Фернандес. — Кстати, интересно, вот этот, — он ткнул пальцем в Сойку, — тоже будет таким добрым и ласковым? А я-то думал, вы, калифорнийцы, народ тихий и спокойный...

— Эй, я-то здесь при чем? — поспешно сказал Сойка. — Я этого парня и не знаю почти.

— Ну да, — согласился Николсон. — Он же офицер и джентльмен, не то что мы, говно рядовое. Слушай, а как ты сподобился подцепить такую классную кличку?

Стирлинга спасло только то, что лежавший на полу Эллсуорт пошевелился и застонал.

— Эй, — сказал Гарсия. — Подсоби-ка мне.

Совместными усилиями Дока взгромоздили на койку. После этого ничто больше не отвлекало парней от дискуссии на тему нового лейтенанта. Подробной разборке подверглось абсолютно все — его манеры, одежда, ближайшие и отдаленные предки — все в сравнении с лейтенантом Коттером.

Нельзя сказать, чтобы сравнение оказалось в пользу новичка.

10

Среда, 18 мая

11.45 (08.45 по Гринвичу)

Борт грузового судна «Йюдюки Мару».

Индийский океан, к югу от Маврикия.

Жаркое солнце било прямо в глаза, отражаясь от спокойной поверхности Индийского океана. Два корабля — «Йюдюки Мару» и сопровождавшая его «Сикисима» — продвигались на восток, делая по восемнадцать узлов. Прошло уже двадцать дней с их отплытия из Шербура; впереди еще четыре недели плавания. Курс лежал на восток, южнее Австралии и Новой Зеландии, затем им предстояло повернуть на северо-запад, сквозь Микронезию и пустынные воды западной части Тихого океана к порту приписки Токай, в девяноста милях северо-восточнее Токио.

Столь долгое плавание «Йюдюки Мару» стало порождением хрупких реалий современной мировой политики. Подобно Летучему Голландцу двадцатого века кораблю приходилось держаться на удалении не менее двухсот морских миль от любого берега. Доступ в воды Южной Африки, Индонезии и в Малаккский пролив, простирающийся в самом узком месте всего на двадцать три мили, был ему заказан, да и Южно-Китайское море — прибежище современных пиратов — не подходило для его плавания.