А Геббельс говорил, что по причине возможной нехватки продовольствия и потенциального саботажа все евреи должны быть депортированы. Гитлер в конце концов устал от этих пререканий и позволил Герингу действовать по его усмотрению. Упомянутое совещание на высоком уровне началось в конце января и проходило в бывшем здании Интерпола на озере. На нем присутствовали Гейдрих, я и многие другие. Совещание было довольно скучным, и в итоге было вынесено заключение, что все квалифицированные евреи и евреи, занятые в производстве вооружения и других жизненно важных в военное время производствах, депортации не подлежат. На этом вопрос был исчерпан.
      С. Там не говорилось о депортации и уничтожении всех евреев в Европе?
      М. Нет, об этом не было ни слова. Речь шла о том, что если в принципе производить депортацию евреев, то каких следует выслать из страны, а каких оставить. Некоторых привилегированных евреев вообще следовало оставить в покое. На этот счет есть множество документов. В моих архивах имеется полный протокол плюс множество записей, касающихся этого вопроса, многие из которых сделаны Гейдрихом и Герингом. Это не было совещание на тему, как бы истребить всех евреев. Оно было созвано просто для обсуждения пунктов, которые я вам назвал, и больше ни для чего.
      С. Однако же, вопреки этому, вам должно быть известно об имевших место жестокостях и массовых убийствах. Не можете же вы сказать сейчас, учитывая ваш высокий ранг, что ничего не знали об этом?
      М. Многое я знал. В 1941 году мне донесли, что в оккупированной зоне имели место массовые убийства евреев, и я послал одного из моих людей (Адольфа Эйхмана) произвести расследование на месте. И от него я узнал, что в районе Люблина множество евреев... и не только... было убито в душегубках и газовых камерах. Этот человек просто заболел, когда увидел, что там творилось {Все эти утверждения Мюллера на его совести. - Примеч. ред.}. Я сообщил об этом Гейдриху, а он велел мне заняться моими собственными делами, так что я сразу понял, что продолжать заниматься этим расследованием не самая лучшая идея. Но позже, уже после смерти Гейдриха, ко мне пришел сотрудник юридической службы СС и представил доказательства относительно грабежей и убийств в лагерях, расположенных на территории Германии. Это было совсем другое дело, и я отправил его к Кальтенбруннеру с запиской о нашем разговоре. Кальтенбруннер занервничал и не захотел заниматься этим материалом, так что он был передан Гиммлеру.
      С. Почему вы или Кальтенбруннер не вмешались?
      М. Очевидно, мы не знали... по крайней мере, я не знал... было ли это официальной политикой или нет. Такие дела лучше передавать начальству и оставлять решение на его усмотрение.
      С. И что предпринял Гиммлер?
      М. Он приказал провести расследование по Бухенвальду и другим лагерям. Персонал лагеря был отдан под суд, и многие были казнены.
      С. Гиммлер прекратил тогда все убийства?
      М. Не думаю. Теперь, когда Гейдриха не стало, я сообщил Гиммлеру и о лагерях под Люблином, и он очень встревожился. Но мне кажется, впрочем, что не столько из-за самих лагерей, сколько из-за генерала Глобочника.
      С. Глобочника?
      М. Да. Это был словенец, член австрийской NSDAP, ставший после объединения губернатором Вены. Венская служба гестапо обнаружила, что Глобочник является крайне подозрительной личностью и что он, используя свое положение, был причастен к краже большой суммы денег. Этот рапорт поступил к Гитлеру...
      С. Почему не к Гиммлеру? Разве этот человек не состоял в СС?
      М. Да, но как губернатор он подчинялся непосредственно Гитлеру и рассматривался как член NSDAP.
      С. И как поступил Гитлер?
      М. Немедленно заменил Глобочника. А позже Гиммлер дал Глобочнику должность начальника СС и полиции Люблина. Глобочник стал главой OSTI (отдела восточной промышленности). Он руководил этой операцией под контролем обергруппенфюрера Поля из промышленного отдела СС. Глобочник должен был поставлять сырье и готовые товары для службы Поля, что он и делал, но заодно греб огромное количество денег у заключенных из лагерей, устроенных им в Люблине На самом же деле он убивал всякого, кого только мог, чтобы освободить место для новых узников, у которых он мог бы отобрать деньги, золото и другие вещи, вроде одежды и так далее.
      С. Гиммлер это одобрял?
      М. Одобрял то, что тот извлекал из лагерей деньги и товары, но был против грабежей и присвоения чужого имущества. Я рассказал о данных фактах Гиммлеру, и он услышал об этом также и от юридического отдела СС. Тогда он и постановил закрыть эти лагеря и отправить Глобочника в другое место.
      С. Глобочник получал еще какие-нибудь повышения по службе, кроме этого?
      М. О да, получал. Гиммлер послал его в качестве начальника СС в Триест, где Глобочник наворовал еще денег. Гиммлер совершенно очевидно боялся, что Глобочника поймают... и станут судить... потому что его ужасно пугало, что Гитлер узнает обо всем этом.
      С. Что, Гитлер не одобрил бы лагерей смерти?
      М. Нет, дело не в этом. Гитлер лично сместил Глобочника с должности губернатора Вены за нарушение дисциплины и преступное поведение. Гиммлер полагал, и совершенно справедливо, что если Гитлеру станет известно, что Глобочник снова вернулся на службу благодаря Гиммлеру, расплата за это будет страшной. А Гиммлер очень боялся гнева Гитлера Потому-то он и закрыл лагеря и позволил Глобочнику бежать с награбленным.
      С. Гитлер когда-нибудь узнал об этом?
      М. По крайней мере, не от меня. Было бы не очень мудро с моей стороны таким образом бросать Гиммлеру вызов. Гитлер мог как-нибудь узнать об этом, но вообще я в этом сильно сомневаюсь.
      С. А другие лагеря смерти были?
      М. О да, западнее, в Аушвице (Освенциме).
      С. Думаю, нет никого, кто не слышал бы об этом месте. Можете сказать что-нибудь о нем? Какие-нибудь непосредственные замечания?
      М. Я отправлял людей в концентрационные лагеря, а не посещал их. Изначально Аушвиц был рабочим лагерем. Затем Гиммлер и Поль решили использовать его как промышленный центр СС. У них были крупнейшие индустриальные фирмы, такие как "Siemens" и "IG Farben". Это было одно из мест, где они производили "Buna", искусственный каучук. Понимаете, СС должны были сами себя обеспечивать, а Поль был настоящим гением в умении извлекать выгоду. Задача всего комплекса, а он разросся до огромных размеров, состояла в том, чтобы делать деньги при как можно более низких эксплуатационных расходах. Они использовали какое-то количество добровольцев и наемных рабочих, но главным образом заключенных. Среди заключенных было много евреев, но в основном это были лица, занимавшиеся подрывной деятельностью, и много, очень много профессиональных преступников. Наименее способные из этих людей просто -умирали от скудной пищи или ее полного отсутствия и от болезней. Никто не брал на себя труд позаботиться о них, и стоило одной рабочей лошадке умереть, как ее тут же заменяли другой.
      С. А как же клеймо лагеря уничтожения?
      М. Ну, это легко объяснить. Небольшая часть лагеря, ограниченная с одной стороны деревьями, а с другой стороны рекой, была вероятным лагерем смерти Больные.. люди с тифом и другими заболеваниями... глубокие старики... главным образом евреи... и какое-то количество политических заключенных и беглых военнопленных направлялись в это место, чтобы умереть.
      С. В газовых камерах?
      М. Об этом уже говорилось. Они травили людей газом в Люблине, но насчет Аушвица я не уверен.
      С. Для этого использовались банки с цианидом, не так ли?
      М. Цианид использовался в лагерях, а также в вермахте для очистки одежды от вшей. А у всех этих поляков и русских, попадавших в восточные лагеря, она была просто набита вшами. Спрашиваете, были ли там газовые камеры? Я думаю, там наверняка были обширные дезинфекционные помещения, но я не знаю, использовались ли они для уничтожения людей. Большая часть тех, кто умер в Биркенау, умерла от тифа. Но, конечно, и там, и во всех остальных лагерях бывали казни. В основном через расстрел или повешение.
      С. Гесс, комендант Аушвица, утверждал иначе, но, насколько я понял, он дал эти показания под давлением. Что вы можете сказать насчет крематориев? В тех местах неоднократно замечали огромные облака дыма от сжигания трупов.
      М. Там еще делали бензин из угля. Вообще весь этот участок был одной большой угольной разработкой, и я знаю, что у "Farben" были большие печи, использовавшиеся для переработки угля в бензин. Из них и шел этот дым. Да, и тем не менее в Аушвице должны были сжигать трупы умерших заключенных, как и во всех остальных тюрьмах и лагерях. Был такой порядок, особенно в случае тифа. Кстати, кремировать заключенных стали еще во времена кайзера, так что это не было нововведением СС.
      С. Такое впечатление, что вы сейчас извиняетесь за лагеря.
      М. Конечно же, нет. Эти лагеря задумывались вовсе не как центры уничтожения евреев. Они использовались как места заключения всех категорий осужденных, в частности грабителей банков, коммунистов, гомосексуалистов и прочих, и многих людей, которых гестапо изолировало от общества как активных врагов государства, попрошаек, постоянно неработающих и так далее. И сейчас, как и тогда, я не вижу ничего страшного в том, чтобы запереть эти отбросы под замок и заставить немножко поработать.
      С. Но евреи не подходили под эти категории, разве не так?
      М. По большей части нет. Хотя, конечно, многие из них не имели гражданства и многих использовали как бесплатных рабочих. Не слишком приятная перспектива, но, в конце концов, все-таки не фабрика смерти. Фабрикой смерти руководил Глобочник, но не потому, что получил такой приказ, и не потому, что так ненавидел евреев. Его, между прочим, и самого долго считали отчасти евреем. Он убивал людей ради денег.
      С. Вы можете сказать, сколько людей умерло в Аушвице?
      М, Понятия не имею. В моих архивах есть кое-какие данные, но, боюсь, их довольно мало.
      С. Миллионы?
      М. Где, в Аушвице? Да нет, не столько, конечно, но довольно много. Самое большее сотня тысяч, но никак не миллионы. Главным образом от тифа и других заболеваний. Сейчас я не могу представить вам никаких данных, но я могу поискать их, если вам угодно. Я помню совершенно точно, что общие цифры по всем лагерям в целом составили около полумиллиона умерших за семилетний период. В основном от тифа, и, уж конечно, не все они были евреи {Вряд ли эта фраза соответствует действительности - Примеч. ред.}.
      С. Кто нес ответственность за убийства? Например, за те, что происходили в Аушвице?
      М. Я не знаю, и я не хотел этим интересоваться. Ко мне это не имело ровно никакого отношения. Я знаю, что Гиммлер должен был быть осведомлен обо всем происходящем, но делалось ли это по его приказу, я не знаю.
      С. Осведомлен о программе уничтожения?
      М. Нет, нет, позвольте мне повториться. О высоком уровне смертности и плохих условиях содержания заключенных. Я лично разговаривал с ним о Люблине, так что он был в курсе всего этого дела.
      С. Но ведь и вы были в курсе, не так ли?
      М. Иногда мне хочется, чтобы вы слушали меня внимательней. Я неоднократно за последние несколько минут говорил вам, что знал об этих вещах довольно много. Я докладывал об этом Гиммлеру, моему начальнику. Эти дела были полностью вне моей власти. Лагерями руководил Глюке, который подчинялся Полю. Мы были просто-напросто в разных цепочках подчинения. Когда я считал, что имеет место нарушение закона или предосудительное поведение, я предпринимал определенные меры и был способен исправить ситуацию.
      С. Что считалось предосудительным поведением?
      М. Ну хорошо. Однажды я узнал, что вермахт... отправил комиссаров-коммунистов в лагеря... в лагеря под управлением СС... чтобы расстрелять.
      С. СС отправили их туда?
      M. Нет, армия. Армия отправила этих русских в лагеря и требовала их расстрела. Они в большинстве своем умерли от тифа... умерли еще по дороге в лагерь. Совершенно отвратительное дело. И если вас это порадует, скажу, что приказал военным немедленно прекратить это.
      С. Расстреливать пленных?
      М. Нет, отправлять умирающих людей нам, чтобы мы убивали вместо них. Если армия хочет их смерти, пусть делает это сама. Должен отметить, что Люфтваффе таких вещей не делала. Но ведь вы считаете Геринга военным преступником, не так ли? По моему мнению, для большей пользы было бы разумнее потратить немного больше денег на питание и лечение заключенных, чем морить их голодом и загонять их работой до смерти. Но другие, очевидно, рассуждали иначе. Никого из сотрудников промышленной службы СС не интересовало ничего, кроме извлечения выгоды, чтобы произвести впечатление на Гиммлера, а Гиммлер единственно хотел произвести впечатление на Гитлера тем, какой он умный. Вот как все было.
      С. Это была позиция СС в целом или нет?
      М. Я бы сказал, что нет. Войска СС (Waffen-SS) полностью отличались от собственно СС (Allgemeine-SS). Они вообще ни во что не ставили Гиммлера. Они его полностью игнорировали и занимались войной. Гиммлер был очень ограниченный человек. Он тратил больше времени на составление меморандумов о том, что нацеплять на униформу, и о тонкостях официальных обращений, нежели на саму войну. Гиммлер вечно суетился по пустякам. Хотел бы я получать по марке за каждый полученный от него меморандум о самых тривиальных и бесполезных вещах... даже Гитлер находил его утомительным. Подчиненные Гиммлеру офицеры полностью игнорировали его, и он тратил целые дни на написание писем тому или иному генералу о проявлении неуважения к нему или неподчинении. Однажды он обратился ко мне с просьбой расследовать один такой бунт, как он это назвал, но мне удалось быстро от него отделаться. Меня же больше интересовала победа в войне, а не то, как один генерал назвал другого в официальном письме.
      С. Вы тоже игнорировали Гиммлера?
      М. Мне было гораздо труднее делать это, потому что я как раз все время был в Берлине, у него на глазах. Я делал что мог, чтобы избежать проблем. Я уже говорил вам, что отказался принять командование над антибандитским отрядом на востоке. У меня были дела поважнее, чем скитаться по России, расстреливая советских бандитов и евреев.
      С. Если приказ о запуске программы уничтожения отдал не Гиммлер, то кто? Гитлер?
      М. Нет. Многое началось еще при Гейдрихе, а после его смерти просто продолжалось. Гиммлер просто боялся касаться этого. Разумеется, он знал, как обстоят дела. Я не могу сказать в точности, как много он знал или когда узнал, но я лично передал ему значительную информацию. Он знал, что заключенные умирают от голода и болезней, но ни разу ничего не предпринял по этому поводу. Еще я думаю, что он боялся гнева Гитлера больше, чем чего бы то ни было. Мне кажется, он думал, что если Гитлер сочтет его некомпетентным, его уволят. В конце концов, СС были всей его жизнью. И вся его сила и власть, каждая мелочь, зависели от благосклонности к нему Гитлера. Вы хотите знать, какова была моя роль в этих лагерях? Позвольте, я буду краток. Я отправлял людей в лагеря за уголовные или политические преступления. Я не имел абсолютно никакого отношения ни к управлению этими лагерями, ни к их укладу. До меня тут дошел слушок, что Глюке до сих пор жив. Почему вы не спросите его?
      С. Думаю, мы полностью должны оставить этот вопрос в покое, генерал, и, я уверен, вы знаете почему.
      М. Если вы беспокоитесь, что кто-нибудь откопает какой-либо документ, доказывающий мою причастность ко всем этим делам, то не стоит. Об этом нигде нет ни слова. Если только, конечно, коммунисты или их друзья не сфабрикуют что-нибудь для вас, что они так любят делать.
      ВОСКРЕШЕНИЕ ОДИЛО ГЛОБОЧНИКА
      Судьба генерала СС Одило Глобочника, как и история его преследования Генрихом Мюллером, мало известна историкам Третьего рейха и интересует немногих. Тем не менее она скрывает обилие информации о механизмах и истинных событиях того, что называлось "окончательным решением" или запланированным истреблением европейских евреев.
      В предыдущей главе уже шла речь о Глобочнике и его деятельности, в этой главе обсуждение продолжается.
      С. Позвольте мне еще раз вернуться к проблеме, касающейся одного высшего офицера СС. Если вам что-нибудь известно об этом человеке, возможно, вы сумеете изложить нам ваши взгляды относительно этой проблемы и дать какой-нибудь совет.
      М. Я сделаю, что смогу.
      С. Речь идет о группенфюрере СС Глобочнике. Вы упоминали о нем ранее. Помните?
      М. Конечно, помню. Что там с ним?
      С. Он сейчас в тюрьме.
      М. Прекрасно. Самое подходящее для него место Вы собираетесь судить его за его деятельность?
      С. Не совсем так. Именно в этом проблема.
      М. Кое-кто говорил, что он мертв.
      С. Нет, к сожалению, он не мертв. Он был схвачен в Каринтии британцами после войны. Он заключил с ними своего рода соглашение о том, что они не станут отдавать его под суд, если он им заплатит.
      М. Типично для Глобочника. Это должна была быть частная сделка.
      С. Да, началось все именно так. Глобочник спрятал в Австрии огромное количество золота и других драгоценностей...
      М. Награбленных в концлагерях, без сомнения. Я уже говорил об этом...
      С. Да, да, и есть документы, которые это подтверждают. Вначале он дал тем, кто его поймал, большую сумму в британских денежных купюрах, чтобы они отпустили его...
      М. Боже мой! Бумажные фунты? Да ведь мы, само собой, напечатали за время войны сотни миллионов фальшивых фунтов. И он предлагал им это за спасение своей жизни?
      С. Нет, это были настоящие банкноты, вывезенные им из Люблинского лагеря. Британские солдаты, конечно, взяли деньги.
      М. Естественно, они это сделали. Только почему, взяв деньги, они тут же не пристрелили его? Это бы больше соответствовало их стилю. Он мог быть убит при попытке к бегству или мог бы совершить самоубийство, слопав пропитанный ядом обед.
      С. Нет, они оставили его в живых, потому что получили лишь очень небольшую часть ценностей. И, разумеется, сведения об этом быстро распространились, так что вскоре об этом услышали в Лондоне и все дело утратило свой частный характер.
      М. И тогда британское правительство решило получить остальные деньги и сохранить их для себя, я полагаю?
      С. Была такая мысль, но они больше ничего не получили, а Глобочник не тот человек, с которым легко договориться.
      М. Худшая из свиней, поверьте мне. Преступник и головорез. Что с ним стало потом?
      С. Британцы очень разнервничались из-за него и его пособника, которого они отыскали в Гамбурге. Они решили избавиться от них, передав их нам в обмен на некоторые документы, которые мы обнаружили в Германии.
      М. Документы? Могу я узнать, какого рода документы?
      С. Касающиеся переписки между неким знаменитым членом британской королевской фамилии и Гитлером...
      М. А! Бумаги герцога Виндзорского. Хотите увидеть их фотокопии? У меня они припрятаны.
      С. Нет. Мы отдали им, насколько я понял, оригиналы или по крайней мере некоторые из них, и они отдали нам Глобочника и Вирта...
      М. О, мой бог, вы, должно быть, шутите со мной! Я знаю, кто такой Вирт, и он был убит во время войны. Майор СС. Неужели вы скажете мне, что он выжил? Я... я видел отчет об этом. Вы говорите о Кристиане Вирте? Ему сейчас было бы около шестидесяти лет. Он работал в лагерной системе, а до этого был в Гадамаре. Это где они убивали безнадежно больных, идиотов и слабоумных. Этот Вирт?
      С. Полагаю, да.
      М. Я уверен, что он был убит.
      С. Это подтверждено?
      М. Насколько я помню, считалось, что он был убит в бою с партизанами. Что произошло потом?
      С. Я не полностью осведомлен об этом, но полагаю, что он хорошо представлял себе, что его ждет, так Что он скрылся... подобно многим другим, чьи имена приходят на ум.
      М. Да, я уверен, что они так и сделали. Ну и у кого теперь эта обезьяна? У вас?
      С. Проблема состоит в том, что британцы передали их нашим людям как экспертов по партизанской войне...
      М. Чушь! Это пара самых настоящих убийц, а никаких не борцов с партизанами. Вот вам типичное британское лицемерие. Если вы не можете обмануть ваших врагов, попытайтесь надуть ваших союзников. Так в чем проблема? Не то чтобы я ее тут не видел. Если кто-нибудь прознает, что сталось с этой парочкой, пресса сварит ваше правительство в кипящем масле. Я, по крайней мере, никогда не убивал сотни тысяч евреев. Вы их проверили?
      С. Все это было сделано на очень высоком уровне, и до недавнего времени мы ничего не знали об этом. Я думаю, у CIC хватает хлопот с этим делом.
      М. Хорошо, не связывайтесь ни с одним из них. Примите мой совет, тихо расстреляйте их обоих и закопайте где-нибудь в лесу.
      С. К сожалению, вопрос с деньгами остается открытым. Деньги нужны, а Глобочник вернул их ровно столько, сколько было необходимо для спасения его шкуры.
      М. Не думаю, что мне стоит спрашивать вас, почему вам так нужны эти деньги.
      С. Ну хорошо, а что СС делали с фальшивыми британскими деньгами?
      М. Вероятно, то же самое, что и вы. Часть их удерживается для последующего вывода из обращения, а остальные используются для разведывательных операций, которые не терпят слишком пристального взгляда самодовольных бюрократов.
      С. Совершенно верно.
      М. Так в чем проблема?
      С. Что с ними делать.
      М. Раз вы не хотите их расстрелять, я вижу два возможных решения. Вы можете увезти их в Америку и предоставить им решать проблемы, которые у вас там с неграми. Уверен, они великолепно справятся с этой работой. Глобочник не немец, а словенец, но Вирт очень деловой немецкий специалист. Вирт разрешит все ваши расовые проблемы в несколько месяцев, а Глобочник выдернет все золотые зубы и откроет в Нью-Йорке банк. Не делайте такое лицо, пожалуйста, А другое решение - вручить их в качестве презента Сталину. Товарищ Иосиф примет этих тварей с распростертыми объятиями. Вероятно, он так загрузит их в России работой, что они умрут от истощения, убивая врагов Сталина. Это именно тот сорт мерзавцев, которых так любят большевики. Поверьте мне, между ними самое близкое родство. Все они просто безумная шайка кровожадных обезьян. Вот и все!
      С. Учтите, что все это идет в запись. Мы не должны чересчур забываться.
      М. Не учите меня. Это у ваших людей проблемы, а ее у меня. Если бы этим делом занялся я, я заставил бы Глобочника отдать деньги, а потом избавился бы от него как можно скорее, пока никто ничего не узнал Что же касается Вирта, то у него денег нет, так что сейчас же его в мешок и в лес. Будь моя воля, я повесил бы Глобочника в 1943 году, но так не случилось, Я был в числе противников того, чтобы юридическая служба СС отпустила Глобочника, но он был другом Гиммлера, так что все закончилось ничем. Просто закопайте его как можно скорее в землю. Я помог вам?
      С. Это более или менее то, что я ожидал от вас услышать.
      М. Зачем докучать мне проблемами, которые так просто решаются? Что вы собираетесь делать с ними?
      С. Возможно, последуем вашему совету. Проблема в том, что Глобочник может кое-что рассказать о британцах, а теперь и о нас тоже, ну и нам действительно нужны деньги. Возможно, военные пошлют их в Сирию или в Ливан работать с арабами.
      М. А что они будут там делать? Травить газом верблюдов?
      С. Это имеет отношение к новому еврейскому государству...
      М. Да ваши люди просто буйно помешались! О чем вы только думаете? Очень жаль, что вы убили Гиммлера, вам стоило бы послать туда и его тоже. Чем вас так волнуют евреи?
      С. Британцы встревожены из-за них...
      М. Это меня ничуть не удивляет. Им приходится убираться из Палестины и оставлять всю тамошнюю нефть и газ, разве не так? Я говорил вам, что британцы умышленно не подпускали евреев к этой области, когда я пытался отправить их туда. Арабам они там не нужны, а британцы вообще терпеть не могут евреев, хотя их высшее общество полным-полно ими. А что, если сионисты узнают об этом бойскаутском лагере, набитом людьми из СС? Если это произойдет, вам будет дьявольски нелегко выкрутиться.
      С. Что ж, это забота армии, а не наша. Если деньги будут найдены, они должны быть поделены поровну между нами, британцами и армией.
      М. Послушайте, нам нет необходимости обсуждать эти вещи далее. И я могу сказать вам прямо сейчас, что я не желаю иметь никакого отношения к арабам, Глобочнику и особенно Вирту. Я все еще не могу поверить, что Вирт не погиб во время войны. Если они оба или хотя бы один из них попадет в руки к евреям, он совершенно точно умрет. Эти евреи быстро расправляются со своими врагами. И не могу сказать, чтобы я упрекал их за это. Вы ведь не хотите оказаться замешанными во все это, верно?
      С. Эта область уже вышла из-под контроля Британии, и Вашингтон начинает тревожиться из-за отношений Советов с Израилем. Евреи получают оттуда оружие, и они могут напасть на арабское государство и получить контроль над их нефтью.
      М. Полагаю, это вполне возможно. Однако будьте осторожны, касаясь всего этого. Сначала ваш президент поддерживал Израиль, а теперь приказывает своей армии готовиться к нападению на него. По крайней мере, так это выглядит со стороны. Я уже говорил вам, займитесь коммунистами в вашей собственной стране и не беспокойтесь о евреях. А если Сталин когда-нибудь нападет на вас, он, скорее, будет использовать саботажников и шпионов, а не танки и самолеты. Он начнет секретную войну против вас на всех уровнях, но прямого нападения можно не опасаться. Теперь, когда Рузвельта не стало, ему придется гораздо тяжелее, но не стоит недооценивать Сталина. Тайная война - это то, с чем вам все равно придется столкнуться. Почему бы не попробовать сейчас подружиться с сионистами? Если Сталину не повезет с ними, а, вероятно, так оно и будет, потому что евреи никогда ни о чем не могут договориться, он примется за арабов и тогда получит всю нефть, которая вам так нужна. Это область, в которой я мог бы вам помочь, но я не хочу оказаться замешанным вновь в какую-либо антиеврейскую акцию, даже на расстоянии. В этом заключалась крупнейшая ошибка Гитлера. Если бы он оставил евреев в покое, он мог бы сейчас сидеть в Берлине, глядя, как Шпеер возводит новые здания.
      С. Но в некоторых местах с евреями возникают большие проблемы.
      М. В некоторых местах всегда есть проблемы с кем-нибудь. Баварские католики ненавидят прусских протестантов, французы ненавидят немцев, словаки ненавидят чехов, русские ненавидят украинцев, белые американцы ненавидят черных, японцы ненавидят всех подряд. Вот почему полицейский всегда востребован.
      С. Очень надеюсь, что настанет время...
      М. Никогда! Пока на земле живут хотя бы два человека, они будут охотиться друг на друга. А потом останутся только крысы и тараканы, и Господь сможет начать все сначала, только в следующий раз Он не станет использовать для создания людей глину. Возможно, у него лучше получится из крысиного помета.
      МЮНСТЕРСКИИ ЛЕВ
      В отличие от "Окончательного решения" {Имеется в виду окончательное решение еврейского вопроса. - Примеч. ред.}, программа эвтаназии в Третьем рейхе документирована значительно лучше. Существовал даже подписанный
      Гитлером указ, дающий право государственным службам, занятым этим, осуществлять ее по мере необходимости. Данная программа, учрежденная в начале Второй мировой войны, была внезапно остановлена в августе 1941 года. Свидетельства Мюллера, принимавшего участие в этом процессе, в значительной мере проливают свет на тот факт, что Гитлер действительно контролировал все стороны жизни Германии.
      С. Я хотел бы обратиться к теме так называемой программы милосердного убийства, которая была учреждена... я полагаю... в 1941-м. Хронически больные, умственно отсталые и прочие "дефективные" по приказу Гитлера были убиты в газовых камерах. Это верно?
      М. Да, в общем, правильно. Я видел подписанный им приказ об этом(1). Что я могу вам рассказать?
      С. Программу в конце концов отменили, разве не так?
      М. Да, я полагаю, где-то в конце августа или начале сентября 1941 года. Для уточнения ваших данных, программа была пущена в ход в сентябре 1939 года. Этот тип, Вирт, который, по-видимому, сейчас находится под вашим покровительством, был одним из организаторов технической стороны дела. Это абсолютная правда, что большое число хронически больных (имеются в виду умственно неполноценные люди) и неизлечимых калек, кроме тех, что пострадали в войне 1914 года, и им подобных были уничтожены.
      С. Почему программу свернули?
      М. Гитлер приказал остановить ее после того, как епископ фон Гален {Единственным документом, подтверждающим, что приказ о программе эвтаназии исходил от Гитлера, является фотокопия рукописной записки, переданной Гитлером Филипу Боуглеру, начальнику его канцелярии. Она написана в октябре 1939-го, но датирована задним числом - 1 сентября 1939 года.} публично ее осудил. Его главная проповедь состоялась, по-моему, 3 августа 1941 года в церкви Св. Ламберта. Он произнес очень сильные слова об убиении невинных немецких граждан, и его речь была напечатана и распространилась по всей стране. Я сам имел очень тесное отношение к этому делу, если вы хотите узнать о нем.
      С. Конечно, продолжайте, пожалуйста.
      М. Епископ, который, кстати, был очень убежденным немецким националистом, получил информацию об этих убийствах и обратился с посланием к своей пастве. Разумеется, это сразу привлекло внимание местных сотрудников гестапо, и мне прислали копию. Он был, безусловно, чрезвычайно решителен в осуждении данной программы, за что я не могу упрекать его. Он видел в этом поругание Божьих заповедей, и здесь я был совершенно согласен с его взглядами. Убийство детей и стариков без всяких сомнений преступно. Нужно было вести это дело с большой осторожностью, чтобы оно не вышло из-под нашего контроля, и я послал начальника регионального отделения гестапо поговорить с епископом и предупредить его, чтобы он немедленно оставил данную тему в покое. Разумеется, я действовал так по долгу службы, а не из личных побуждений В любом случае, епископ отказался поступиться своими взглядами, и донесение о его деятельности поступило к Гиммлеру, а затем опять ко мне. Мы с Гиммлером довольно долго совещались по его поводу. Гиммлер был католик, а я и до сих пор принадлежу лону церкви, так что в этом отношении между нами была некая общность.