Сомневаюсь, однако, что целью этого было защитить своих добрых друзей в клане Нрзан, – сухо заметила она. – Или это обман, совершенный в отношении Нтагона другим кланом с целью совершения набега на его территорию. В таком случае я ожидаю, что они вскоре раскроются и пригласят нас участвовать в этом розыгрыше. Или это обман, совершенный Нтагоном в отношении Нрзана как средство для совершения какого-то тайного набега.
      – Пять возможностей, ваше величество, – мягко напомнила ей дама Систри.
      Тусси вопросительно наклонила голову.
      – Если это подлинные чужаки, они могут пожелать установления дипломатического контакта.
      Королева подняла голову, и ее хелицеры сместились, выражая неподдельное удовольствие.
      – Разве это не будет восхитительно? – спросила она.
 
      – Успокойтесь, – произнес Редер, находя для себя сложным следовать собственному совету. – Просто дышите поглубже. –Для наглядности он показал.
      – Я стараюсь! – рявкнул Бартер. – Но у меня ничего не выходит!
      Доктор вручил ему какой-то мешочек и велел туда дышать. Лингвист повиновался, и его дыхание замедлилось. Однако никакого заметного эффекта на панику, от которой профессору хотелось вопить, это не оказало.
      – Попробуйте походить, – предложил ему доктор Голдберг. –Встаньте и подвигайтесь. Делайте что-нибудь со всем этим адреналином.
      Бартер вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперед, энергично размахивая руками. Редер с Голдбергом пригибались, отчаянно стараясь не попадаться ему по пути, но комната была слишком мала для трех мужчин и приступа панического страха. От лингвиста постоянно кому-то из них доставалось.
      – Давайте выйдем в коридор, – наконец предложил Редер.
      Бартер оказался там раньше них. И тут же затопал туда-сюда. Стоя в дверях лазарета, Голдберг с Редером внимательно за ним наблюдали.
      – И давно он уже такой? – спросил Питер у доктора.
      – Не так давно – минут сорок. Я вызвал вас, как только он пришел, потому что он все повторял, что не может с этим справиться. Я подумал, что вам надо об этом знать.
      – Есть от этого какое-нибудь лекарство? – Коммандер ткнул пальцем в мечущегося по коридору Бартера. – Несчастный малый. Вы только на него посмотрите.
      – Он уже на этом лекарстве сидит, – ответил Голдберг. – Он принимает его регулярно, и, откровенно говоря, ничего лучше того, что он принимает, у меня нет. Я бы также не рекомендовал ему повышать дозу. Если он вам, конечно, нужен как переводчик; если как украшение садовой лужайки – тогда другое дело. – Он покачал головой. – Со страхом все эти укоренившиеся лекарства больше ничего сделать не могут. Думаю, это просто замечательно и указывает на необычайные достоинства его характера, что ему удавалось так долго держаться.
      – Что же нам теперь делать? – спросил Питер. – Значит, лекарство – не ответ?
      – Откровенно говоря, коммандер, я думаю, что часть проблемы здесь в изоляции. – Доктор поднял руку, прежде чем Редер смог ему возразить. – Я знаю, что вы были очень заняты. Одна критическая ситуация за другой и так далее. Я это знаю. И он это знает, – сказал Голдберг, указывая на пациента. – Но теперь все немного утихомирилось, и он еще более важен, чем раньше. Так что если мы хотим, чтобы он был способен функционировать, мы должны раскрыться и сделать его частью группы.
      – О чем вы говорите? – недоуменно морща лоб, спросил Редер.
      – Необходимо, чтобы он был с нами вместе. Думаю, его следует приглашать на все совещания по поводу того, как мы намерены взаимодействовать с повианами. Думаю, нам следует хотя бы попытаться наладить с ним повседневное общение.
      – Как, например? Пригласить его с Падди в покер сыграть?
      – Да! Особенно если мы сможем убедить Падди и остальных проявлять к нему определенное уважение. Ведь этот человек – наш постоянный эксперт по повианам. По крайней мере, по их языку. И теперь он чертовски близок к тому, чтобы этой работой себя угробить. Если требуется немного ласки, если нам надо немного его за руку подержать, то да, безусловно, любыми средствами зазывайте его на покер.
      – Поймите, доктор, когда дело доходит до покера, Падди даже меня не уважает. – Редер упер руки в бока и опять стал смотреть, как Бартер расхаживает по коридору. Затем он пожал плечами. – Хотя, если речь идет всего лишь об отвлечении…
      – Именно об этом речь и идет. О чем-то, что оторвет его разум от внешнего вида повиан. Отвлечение прекрасно поможет. И на данный момент других вариантов я просто не вижу. Короче, устройте ему покер.
      Редер покачал головой.
      – Звучит чертовски жестоко, но вы врач. – Он наклонился к Голдбергу. – Должен ли я дать ему еще немного здесь погулять?
      Доктор оценивающим взором оглядел своего пациента.
      – Да, – кивнул он. – Пусть еще пару минут походит. А вы тем временем покер организуйте.
      – Все-таки звучит дьявольски круто, – с сомнением сказал Питер.
      – Да, порой лечение может показаться хуже болезни. Но мы должны что-то с этим поделать. Возможно, вам удастся убедить Падди не делать слишком высоких ставок в этой игре.
      Редер фыркнул и отвернулся.
      – Ну да, – пробурчал он. – А еще я уговорю его лифчик носить.
      Бартер сидел за карточным столом, буквально гудя от нервной энергии. Он оглядел своих коллег-игроков, которые взглянули на него в ответ точно целый аквариум с акулами, причем через очень долгое время того, как в этом аквариуме была кормежка.
      Компания подобралась самая разношерстная: офицеры, несколько старшин, несколько матросов. Но у всех у них на столе были фишки, так что царила там фамильярная непринужденность.
      – Значит, так, – начал Падди. – Вы здесь новенький, а потому на первом кону мы вам сдавать позволим. – Он глотнул выпивки и наградил лингвиста зубастой улыбкой. – Такая у нас традиция. Как гласит поговорка, «в дерьме все одного ранга». А места грязнее, чем здесь, на славном корабле под названием «Непобедимый», пожалуй, не сыщешь.
      Все остальные прыснули. Бартер послушно развел руками.
      – Да, конечно, – кивнул он и одарил всех нервной улыбкой. – Значит, картишки, – сказал профессор и потянулся к колоде, которую выложил из кармана Падди.
      Лингвист вытряхнул колоду из пачки, и его руки буквально заплясали. Карты стали длинными веерами стремительно перетекать взад-вперед. Редер такое только в голофильмах видел. А затем слабонервный, легковозбудимый, суперинтеллигентный профессор приступил к четкому перечислению правил, и все до единого за столом внезапно поняли, что у этой овечки оказались волчьи зубы.
 
      – Отличная получилась игра, – сказал Бартер Редеру, пока они шли по коридору к офицерским каютам.
      Лингвист шуршал пачкой кредитных карточек с той же энергичной виртуозностью, какая у него нашлась для карт.
      Редер сподобился на мучительно-вежливую улыбку и кивнул.
      – Когда я учился в университете, мне довелось крупье в игровом зале поработать, – признался Бартер. – Обожаю покер. Одно время даже я собирался им профессионально заняться. – Он похлопал Редера по плечу. – Джеймс Скотт предложил меня подучить, быть моим тренером, пока я немного опыта не поднаберусь.
      Глаза у Редера полезли на лоб. О Джеймсе Скотте по прозвищу Скотина слышал даже он. «Что ж, – подумал Питер, – теперь понятно, почему меня так капитально обставили. Черт побери, этот парень сумел на самого Джеймса Скотта впечатление произвести! У нас не было ни единого шанса».
      – Да, знаете ли, мы все тут немного подучились после того, как сегодня вечером с вами поиграли, – заверил он профессора. – И я надеюсь, вам это тоже помогло.
      Бартер остановился.
      – Да. Да, помогло. Спасибо, коммандер. – Он вдруг показался смущенным. – Порой меня прихватывает, и я просто ломаюсь, – добавил лингвист, разводя руками и нервно посмеиваясь. – Пожалуй, надо бы мне поменьше с сикарахами общаться.
      – Они не сикарахи, – твердо сказал Редер.
      Бартер опустил глаза и замахал руками, словно стараясь стереть только что сказанное.
      – Знаю, знаю. Я не хотел их унижать. Я просто хотел сделать все это более терпимым.
      – Они не сикарахи, – повторил Редер и жестко взглянул на лингвиста. – Они… не… сикарахи. Они не пауки. Они представляют собой разумный вид – первый, какой нам случилось встретить во Вселенной. И теперь вам придется убедить себя в том, что они никакие не сикарахи.
      Бартер не мог встретиться взглядом с коммандером. Подняв руки ладонями наружу, он стал подталкивать их к груди Редера, словно бы его успокаивая.
      – Я знаю, вы правы. Но они похожи…
      – Быть может, вы смогли бы представить себе, что они скорее похожи на омаров? – предложил Питер. – В перспективе это могло бы вам помочь.
      – Нет, я не ем омаров. Омары – просто большие сикарахи.
      – Омары не сикарахи, – возразил Редер и пошел дальше. –Я омаров отлично ем. – Он сделал еще несколько шагов. – Они не сикарахи.
      Бартер опять зашуршал своими кредитными карточками.
      – На самом деле они сикарахи, – пробурчал он, шагая бок о бок с коммандером.
      «Мне вовсе не требовалось об этом знать, – подумал Питер. – И вообще. Голдберг мне должен за многое ответить».
 
      Просмотрев предложенный доктором Голдбергом учебный фильм по ознакомлению повиан с человеческой расой, Питер какое-то время сидел молча, погруженный в глубокие раздумья.
      – Вам не понравилось, – заключил Голдберг.
      – Нет-нет, – возразил Редер, выпрямляясь в кресле. – Вовсе нет. Мне даже думается, что вы здесь проявили немалый талант. Возможно, после войны вам следует фильмами заняться, – с улыбкой предположил он.
      – Однако… – сказал доктор, после чего сложил ладони чашечкой и пошевелил пальцами, изображая жест типа «валяй, излагай».
      – Знаете, – вдруг вмешался Бартер, – возможно, этому фильму следовало быть более технически-медицинским и менее… ну, что там у нас сегодня в меню.
      Голдберг хмуро на него глянул.
      – Думаю, нам следует ясно дать повианам понять, что мы всеядны, – сказал он. – Вряд ли они этому удивятся.
      Питер, однако, кивал.
      – Мне кажется, доктор, что мистер Бартер верно уловил смысл. Весь материал о еде можно будет изложить в последующих сериях. А здесь дать простое введение о нашем виде в целом. Кроме того, мы готовим нашу пищу, а повиане… не готовят, – сказал он и поморщился. – Вполне возможно, что наш способ употребления пищи покажется им таким же отвратительным, как нам – их способ.
      Голдберг явно задумался. Наконец он кивнул.
      – Да, они запросто могут пожирателями падали нас посчитать… – Он ухмыльнулся. – Лично я чертовски твердо уверен, что сидеть за одним обеденным столом с настоящим падальщиком мне бы не захотелось.
      – И поменьше картинок других земных форм жизни, – предложил Бартер. Вид у него был отчужденной, словно большей части разговора он просто не слышал. – Прямо сейчас это выглядит так, словно вы им говорите: «Вот Земля. Столько съедобных тварей вы никогда в жизни не видели».
      Редер и Голдберг просто на него посмотрели.
      – Понимаете, – лингвист пожал плечами, – я просто пытаюсь увидеть все это их глазами.
      – Пожалуй, профессор и здесь в точку попал, – заключил коммандер. – Просто сократите этот фильм до введения о том, как мы выглядим. Думаю, вам будет несложно его доработать. Покажите им сначала нашу одежду или что-то в таком роде. А затем медленно выстраивайте от скелета до плоти.
      – Ручаюсь, наш скелет повианам понравится, – пробормотал Бартер, отрывая глаза от стола. – Это единственное, что у нас с ними хоть отдаленно похожего.
      Голдберг кивнул и сделал себе пометку.
      – Хорошо, я этим займусь, – сказал он и поднял взгляд. –Что-нибудь еще, джентльмены?
      – Пока ничего, – сказал Редер, вставая. – Если я о чем-то таком подумаю, я с вами свяжусь. Да! – Он щелкнул пальцами и указал на Бартера. – Возможно, нам следует все это вашему коллеге показать.
      Профессор кивнул.
      – Очень удачная мысль. Я знаю, что ему скучно, и уверен, что ему понравится. Вот только я не знаю, насколько мы можем его мнению доверять.
      – Разумеется, – согласился Редер. – Мы должны критически воспринимать все, что он нам рассказывает, но до сих пор он нас не подводил.
      – У меня такое чувство, что он очень молод, – сказал лингвист. Затем он встал и собрался уходить. – Ничего определенного – просто ощущение, что он очень наивен.
      – А вы спросите его возраст, – предложил Редер. – Когда мы установим контакт с повианами Нрзана, мы сможем сопоставить его возраст с вероятной продолжительностью их жизни и выяснить, правы вы или нет.
      – Это может быть очень важно, – сказал Голдберг, делая себе одну пометку. – Кстати, как он вам, мистер Бартер? Он ест и пьет? Он кажется угнетенным?
      – Я… по-моему, я не тот человек, которого следовало бы об этом спрашивать, – запротестовал Бартер. – Я просто не могу вам этого сказать.
      – Пожалуй, доктор, вам пора самому его расспросить, – сказал коммандер. – Мы не хотим, чтобы с нашим гостем что-то случилось. Особенно сейчас, когда мы в нем больше всего нуждаемся. Но ни о чем, связанном с кланом Нрзан, я бы при нем не упоминал.
      – Думаю, здесь вы правы, сэр, – согласился Голдберг. – Я не хотел бы прибавлять ему беспокойств. Но он может заподозрить, что мы по-прежнему на территории Нрзана. Куда мы еще могли направиться? – Он поднял руку, предотвращая повторение любых предупреждений от Редера с Бартером. – Нет-нет, не волнуйтесь, я не стану поднимать эту тему. Могу я воспользоваться вашей аппаратурой, мистер Бартер? Быть может, лучше поговорить с ним из вашей лаборатории?
      – Конечно, – кивнул лингвист. – Я как раз должен разобраться с кое-каким материалом в другой моей лаборатории.
      Голдберг радостно потер ладони.
      – Тогда я с нетерпением ожидаю знакомства с этим парнишкой.
 
      Труон Ле, Харткорпф и Гундерсон наконец уселись за стол. На совещание они прибыли последними – наверное, потому, что как раз их доклад старшие офицеры собрались послушать.
      – Планета, или клановый дом Нрзан, очень густо населена, – начал Труон. – Вокруг планеты также есть много орбитальных жилых комплексов и заводов. Судя по тому, что мы увидели на поверхности Нрзана, было бы неразумно предположить, что какие-то из этих комплексов являются фермами, поскольку на поверхности ничего похожего на фермы не наблюдается. Или, –уточнил он, – ничего, что мы могли бы в качестве таковых опознать.
      – А есть там вообще зеленые зоны? – спросил доктор Голдберг. – Парки, необработанные земли?
      – Там есть существенные площади зеленых угодий, доктор, – ответил Гундерсон. – Вполне достаточные для поддержания здоровой атмосферы. Все указывает на то, что эта атмосфера очень близка к нормальной земной.
      – Нам все равно потребуется проба, чтобы определить, насколько она безопасна, – вставил Голдберг.
      Тут все дружно кивнули. В таких делах осторожность проявлять не мешало.
      – Как вы можете видеть, – продолжил Труон, вызывая голоснимок системы Нрзана, – здесь есть узкий пояс астероидов. – Тут же появившаяся на голоснимке красная стрелочка указала на пояс, который действительно был не слишком широк, зато состоял из более крупных астероидов, чем аналогичный в Солнечной системе. – Мы обнаружили свидетельства того, что там ведутся горнорудные разработки. И, как мы заметили, едва только вышли из прыжковой точки, здесь имеются весьма существенные торговые транспортные потоки. Многие корабли приходят из-за пределов этой системы. На данный момент мы отметили суда повианской конфигурации, промаркированные четырьмя цветами: зеленым, оранжевым, желтым и лиловым.
      – Итак, нам уже известно о существовании шести кланов, –медленно проговорил Редер. – И, сцепившись только с одним из них, мы думали, что бьемся в своей весовой категории. – «Черт побери, – подумал коммандер. – Если мы здесь напортачим, мы будем чертовски ответственны за конец человеческой цивилизации. Так что смотри, Редер, куда ступаешь…» – Что-то еще, мистер Труон?
      – А вот военных судов с какой-либо другой маркировкой, кроме голубой, мы пока что не видели. Отсюда мы заключаем, что либо клан Нрзан – главная сила среди повиан, либо все эти кланы равны по силе, и ни один из них не имеет своих военных кораблей на территории другого.
      Редер кивнул. «Это две очень разные вещи, – подумал он. – Но в данный момент мы не можем узнать, какая догадка верна».
      – Что-то еще? – спросил коммандер.
      – Пожалуй, сэр, хотя это всего лишь гипотеза, – сказал старпом. – Тем не менее, – он стал настраивать фокус, пока в поле зрения не появилась космическая станция между поясом астероидов и Нрзаном, – основываясь на эмиссиях, которые исходят от этой станции, я бы сказал, что это антиводородный завод.
      Все офицеры подались вперед, внимательно изучая голограмму. На вид структура не слишком отличалась от тех заводов, которые Содружество снова стало вводить в строй в начале войны.
      – Кроме того, основываясь на объемах их экспорта, – добавил Гундерсон, – мы можем предположить, что их процесс намного эффективнее нашего.
      «А вот это, – подумал Редер, – уже хорошие новости. Это значит, что мы сможем купить себе немного горючего, чтобы добраться домой. Это также дает нам хорошую тему для переговоров сразу же после установления формальных отношений. Тут Скарагоглу явно напортачил. – От этой мысли у коммандера потеплело на душе. – Старому дьяволу следовало бы дипломата с нами послать».
      – Тем не менее очевидно, – вслух сказал Питер, – что получать антиводород все же не так эффективно, как разрабатывать его природные месторождения. Иначе Нтагон с мокаками бы обниматься не стал. – Тут коммандер вдруг хлопнул себя по лбу– Нрзан не знал о существовании людей, пока мы здесь не появились. Отсюда вытекает, что Нрзан не знает о природных залежах антиводорода!
      – Вопрос теперь в том, – в последовавшей тишине произнесла Сара, – хотим ли мы, чтобы он о них узнал?
      Редер покачал головой.
      – Нам потребуется выяснить о повианах гораздо больше, прежде чем мы решим. Хотя подозреваю, что нам придется признаться, прежде чем мы здесь закончим. Не будет большой натяжкой предположить, что как только мокаки и Нтагон раскатают Содружество, мокаки вдруг обнаружит, что их тоже ненавязчиво раскатали. Стало быть, конечной целью Нтагона может быть нарушение равновесия среди кланов и выдвижение себя впервые среди равных.
      – Это определенно дает нам общую почву с Нрзаном, – тихо сказал Труон.
      – По меньшей мере это дает нам, о чем задуматься, –согласился Питер.
      – Сэр? – произнес Скиннер, слегка приподнимая руку над столом.
      – Слушаю вас, мистер Скиннер.
      – Вполне возможно, что Нрзан сможет обеспечить нас деталями для починки моторов. Есть надежда, что их моторы не так уж и отличаются от наших, – предположил старший механик. – Но мы должны это выяснить.
      Редер кивнул. «Чистый Скиннер, беспримесный, – подумал он. – Сосредоточенный на своей задаче, невероятно сосредоточенный».
      – Благодарю вас, мистер Скиннер, – сказал коммандер. –Это определенно попадет в мой список для обсуждения.
      Сара переглянулась с Ашли Люрман, затем повернулась к Питеру.
      – Мы с мисс Люрман хотели бы предложить, чтобы мы, как две старшие по рангу особы женского пола на борту, отправились вместе с вами на планету, когда вы соберетесь туда для переговоров.
      – Судя по тому, что рассказывает нам мистер Бартер, там матриархальное общество, – быстро вставила Люрман.
      Редер взглянул на лингвиста, который в ответ уставился на него точно ночной зверек, застигнутый лучом прожектора.
      – Я… это самое… в общем, Фа-коф сказал мне, что красным кланом управляет королева, и что его мастер охоты находится под командой у самки. – Лингвист пожал плечами и нервно оглядел стол. – Но я не подумал, что это секретно или что-то в таком роде.
      – Нет, мистер Бартер, – сказал Редер, пытаясь быть предельно милым с лингвистом, чтобы не дай Бог его не напугать. – Не волнуйтесь, это не секретно. Это просто информация, которую мне требовалось знать. – Он наградил профессора дружелюбным кивком. – Просто старайтесь держать меня информированным. Делитесь со мной всем, что может показаться вам полезным для нашего общения с этим народом.
      – Вы запретили мне вам звонить, – напомнил коммандеру Бартер.
      Редер запрокинул голову.
      – Ах ты, Господи, – выдохнул он. – Разумеется, я имел ввиду аварийную ситуацию. Вы легко можете узнать, когда таковые случаются, потому что тогда вся команда бежит на боевые посты, из интеркома летят всякие объявления, все воет, звенит, трещит и тому подобное. Но во всех иных ситуациях, если вы чувствуете, что мне требуется что-то узнать, прошу вас, совершенно свободно мне звоните.
      – Спасибо, – сказал Бартер. И открыл рот, явно желая сказать что-то еще.
      – Мисс Люрман, мисс Джеймс, – быстро произнес Питер, – благодарю вас за предоставление своих услуг. Я согласен. Пожалуй, будет дипломатично включить вас обеих в тот отряд, который мы пошлем на планету.
      Две женщины улыбнулись коммандеру, затем друг другу.
      – Есть что-то еще? – спросил Редер.
      – Да! – воскликнул Бартер.
      Редер повернулся к профессору в некотором удивлении от того, с какой горячностью было произнесено это «да».
      – Извините, – сказал Бартер, смущенно морщась. – Я не хотел так горячиться. Я лишь собирался предложить, чтобы в следующий раз, когда вы свяжетесь с нашим эскортом, вы попросили бы у повиан эксперта по правилам этикета, чтобы обучать нас и консультировать. Тогда мы избежим риска кого-либо оскорбить.
      – Блестящее предложение, мистер Бартер, – похвалил Редер лингвиста, причем совершенно искренне. – Благодарю вас, я это сделаю. А теперь, если нет других вопросов… – Он положил ладони на подлокотники кресла, словно собираясь вставать. Вопросов не нашлось. – Тогда совещание закончено. Благодарю всех за участие.

Глава тринадцатая