1

Тяжело дыша, он прислонился к грязной, засаленной стене коридора и прислушался. Оставалось только ждать. Пот щекотливой холодной струйкой сбегал между лопаток, но пошевелиться было нельзя. Любое неверное движение или звук — и можно считать себя покойником. В соседнем коридоре слышались громкие голоса его преследователей.

«Им нечего бояться», — подумалось ему. — Они в своей стихии: привычные к темноте, хорошо знающие все хитросплетения коридоров и переходов «пятерки» — орбитальной станции типа L5. Проклятое любопытство, которое надо было бы отнести к числу семи смертных грехов, все-таки подвело его, — мрачно подумал он. — Был бы здесь Ивен, все было бы гораздо проще".

— Не видать его здесь, — послышался голос.

— Ну, молодчина, нет меня здесь, давай, скажи это еще хоть раз, будь хорошим мальчиком!

Из перехода послышалась какая-то возня. Они явно не заботились о тишине. Да и зачем им о ней заботиться, когда надо всего-навсего раздавить какого-то слизняка.

Он присмотрелся к ближайшему коридору. Картина, типичная для нижних уровней: грязь, обшарпанные стенные панели, в духе абстрактной живописи размалеванные здешними обитателями. Не одну неделю провел он за расшифровкой этих безумных иероглифов, пока не начал понимать, что стоит за ними. Коммерческие предложения, деловая информация — вот что было скрыто на этих засаленных стенах. Поначалу его расследование продвигалось неплохо, и вдруг что-то пошло не так. Похоже, он недооценил противника. Тот явно был в курсе всех его тщательно продуманных действий.

«Вот за это-то тебе и придется платить!» Он с отчаянием всматривался в разноцветные панели: какая-то из них должна прикрывать сквозной проход в стене. Структура «пятерки», как правило, оставляла одну из трех панелей сквозной. За ней не должно было быть ни коммуникаций, ни трубопроводов. Но где она, та панель?

— Может, вниз удрал? — послышался бодрый голос, явно принадлежащий какому-то безусому юнцу. — Дома-то мы его скорей достанем.

Это было бы неплохо. Дома ему ничего не стоило отразить любую атаку. Пусть бы попробовали. А сейчас у него только одно преимущество: он лучше вооружен. Но, опять-таки, ненамного лучше. Да и ненадолго хватит его вооружения. Судя по топоту, раздающемуся в соседнем коридоре, их собралось около двадцати человек. И уйти от них ему пока что не удалось. Интересно, сколько же им за это заплатили?

— Успокойся, не думай об этом. Осмотрись. Выход всегда есть. Это первое, чему вас учат в школе Солнечной Полиции. Темный тупик, разрисованные панели на стене коридора — вот и все твои выходы в настоящий момент.

По виду ни одна панель не подходила ему. Он по опыту знал, что на сквозных панелях всегда видны следы многочисленных взломов, наскоро заделанных ремонтниками: на то, чтобы поставить новые, денег не хватало никогда. Многие панели в этой части «пятерки» были хорошо знакомы с ломиком и фомкой: на черном рынке медный кабель и компьютерные чипы всегда пользовались спросом. Беда была в том, что ни на одной из них не было шифрованных пометок, указывающих любому бродяге, что через эту панель можно куда-то попасть.

— Нет ему отсюда выхода, — сказал кто-то неподалеку. Гнусавый густой голос с акцентом явно выдавал уроженца этих катакомб. Это был тот самый, давно уже знакомый ему голос главаря преследующих его оборванцев.

Неожиданно вдоль коридора ударил разряд лучевого ружья. Вреда он ему не причинил, но панель пятьюдесятью футами правее пошла пузырями и задымила вонючим черным дымом. Он замер. Стреляли явно для подсветки. Не может быть, чтобы они так легко рассчитывали его достать. Он опять начал прикидывать возможные выходы. Пол? Безнадежно — здесь сплошной металл. Ниже были только инженерные уровни, в которых нашли себе убежище банды, подобные той, что преследовала его. Уровни, в которых не было ни окон, ни открытых пространств? Потолок? Тоже пустая трата времени. Массивное монолитное покрытие, отпрессованное на каком-то орбитальном заводе. Не меньше дюйма стали.

— Не тяните резину, — раздался голос гнусавого, — кончайте с ним скорей!

Шаги слышались уже где-то в ближних отсеках. Плевать на них, надо искать выход. Несмотря на весь сумбур последних минут, он ясно помнил, что дальше коридор должен Т-образно разветвиться. Одна сторона — тупик, другая загибается буквой "Г" и ведет в коридор, параллельный этому. Он точно помнил, что там есть сквозные панели, через которые можно попасть в систему трубопроводов. А значит, на что-то уже можно надеяться. По крайней мере, в трубопроводе они не станут нападать на него по одному.

Еще один разряд взвыл и поджарил панель совсем рядом. «Слишком близко», — мелькнуло в голове. Зато по характерному вою выстрела он мог теперь точно оценить их оружие. Слава Богу, разрядник был не армейский — всего лишь «Уэбли» 16-го калибра без автономного питания. Ограниченный радиус действия, ограниченная мощность, да и заряд явно на исходе. Это уже кое-что.

Он прислушался. Судя по звукам, банда сгрудилась в одну кучу. «Похоже, что эти ублюдки боятся оставаться одни», — подумал он, затем быстро шагнул из-за угла, тщательно прицелился и выстрелил. Двоих он уложил сразу. Один, с воплем схватившись за живот, покатился по полу, а у другого в голове появилась аккуратная дырка. Следующим выстрелом он поджег одну из панелей рядом с преследователями. Она задымила густым черным дымом, и, пока сквозь эту завесу доносились проклятья, крики ярости и стоны, он нырнул из-за угла, перекатился через голову, вскочил и рванулся вдоль по коридору. Еще пара разрядов сверкнула сквозь дым, но он с легкостью увернулся от них. В такой темноте они просто не могли хорошо прицелиться!

— Возьмите его, уроды! — заорал гнусавый где-то в дыму.

— Такая неразбериха по мне! — коротко хохотнул он.

Между ним и концом коридора была еще одна ниша в стене. Использовать ее, как укрытие, или бежать дальше? Шаги приближались, и он решил бежать до конца. Над ухом проревел разряд. Он снова упал, затем вскочил на ноги, рванулся в правую сторону Т-образной развилки…

И оказался в тупике.

Нет ему отсюда выхода, так сказал гнусавый. По коридору грохотали башмаки, слышались яростные вопли. Он с отчаянием озирался по сторонам. Стены, потолок, пол — никакого выхода.

«Здесь же должен быть сквозной коридор! — отчаянно билось в мозгу. Но тут пришла другая мысль. — Тебя привели сюда, дружок. Загнали, как бычка в стойло. Все это с самого начала было запланированной ловушкой. Ты связался с кем-то куда более опасным, чем шайка убийц. Сколько же этот некто должен был ждать, пока ты просчитаешься и вляпаешься в эту историю? Более того, кто же на этой станции знает все твои мысли наперед, знает еще до того, как ты сам для себя их продумаешь?»

Времени у него оставалось чуть-чуть, ровно столько, чтобы успеть вспомнить о своих записях, о тщательно отобранной информации, которая так и не попадет по назначению. Кроме него никто не знает, где она спрятана. Пропали все труды последних месяцев.

Из-за угла появилась голова. Он тут же сжег ее и половину следующего визитера. Заряды были на исходе. По коридору засверкали лучи разрядников, но целились явно не в него. Загорелись и задымили панели по стенам, пузырями вспучилась краска, удушливый дым заклубился вокруг. Что они делают? Ведь нельзя дышать этой мерзостью и оставаться в живых! Он забился в мучительном приступе кашля. Легкие горели огнем. В тот момент, когда он инстинктивно прикрыл глаза, кто-то подскочил к нему и выбил из рук Уэбли.

Они стояли над ним угрюмой толпой. Он увидел фильтры и маски и понял, что все было спланировано безупречно, и еще раз подумал о том, что они знают о нем все. Значит, им известно и место, где он прячет свои записи.

Когда они убивали его, он еще успел почувствовать горькую жалость к тем, кто придет ему на смену.

2

Джосс О'Баннион посмотрел на экран коммуникатора со смешанным чувством удовлетворения и раздражения. Он только что признался себе, что ненавидит незапланированный отдых. Однако, как только он обнаружил, что отпуск его закончен, первой его реакцией было раздражение.

Сообщение, появившееся на его коммуникаторе, было похоже на любое другое, полученное из штаба Солнечной Полиции: обычные цифровые коды в верхней части экрана, затем его имя, а потом уже плохие новости. Он обратил внимание на шифр. Странно… С каких это пор сообщения для Луны посылаются через L5? Почему не через обычный спутник? Может, опять ретрансляторы отказали? Чертова экономия!

Он прочитал основное сообщение: НЕМЕДЛЕННО ПРИБЫТЬ КОМИССАРУ. АДРЕС:

НАПАРНИКА. — И все. Ни намеков, ни объяснений. «Впрочем, это вполне в их духе», — подумал Джосс. Правда, внизу экрана было частное сообщение от его диспетчера: ПАРШИВЫЕ ДЕЛА, МАЛЫШ. Т.

Джосс вздохнул и нажал кнопку подтверждения. На этой стороне Луны уже несколько дней был полдень. Остроконечные тени, отбрасываемые каждым камнем, резко контрастировали с солнечными участками. Несмотря на отсутствие атмосферы, смягчающей границы света и тени, он каким-то шестым чувством всегда мог отличить лунное утро от лунного вечера. Джоссу вдруг захотелось натянуть скафандр и прогуляться в поисках редких минералов, но времени на это не оставалось. Исследованию влияния компрессионных факторов на лунные минералы придется подождать до следующего отпуска.

Джосс опять вздохнул и задумался. Они же обещали ему не назначать напарника так скоро! Да и отдохнуть бы еще не мешало. Ему причиталось еще добрых две недели в этом уютном коттедже, а сколько он успел здесь пробыть? Три дня? Ладно, хоть не успел заплатить за весь срок.

Новый напарник… Не так уж и много времени прошло с тех пор, как он перестал работать с напарником. Они с Маурой расстались после того, как проработали вместе полгода. Она улетела на Плутон, а он вернулся на Луну — заниматься статистической обработкой характерных лунных преступлений. Джосс скучал по Мауре недолго. Он прекрасно понимал, что настоящего партнерства у них не получилось, и хотя не мог быть уверен на сто процентов в реальных причинах разрыва, все чаще подумывал о том, что кое-кто улетел на Плутон с чувством облегчения.

Скорее всего такой человек как Джосс вообще не годился для партнерства. И хотя начальство не было в этом уверено, вопрос, не ошибается ли оно, оставался открытым. Что ж… Он отодвинул в сторону монитор. Сообщение получено. Диспетчер знает, что он прочитал его и когда он это сделал. Если слишком долго медлить, можно нарваться на неприятности. Нельзя даже сослаться на то, что надо упаковывать вещи. За эти три дня Джосс так и не раскрыл половины своих чемоданов. Единственной вещью, требующей упаковки, была двадцатифунтовая сумка с рассортированными и подписанными камнями, которые он успел за это время собрать.

Джосс встал и отправился к кладовке, встроенной в центральный сервисный модуль купола. Все-таки неприятно уезжать наспех. Только начал привыкать к комфорту и тишине. Жилой отсек здесь был обставлен настоящей антикварной мебелью. Подлинный датский модерн, привезенный с Земли. Его холодные строгие линии хорошо сочетались с молочно-белой матовостью купола и черно-белым лунным пейзажем за стеклом. Джосс подошел к гордости коллекции — подлинному Саариненскому стулу, погладил его рукой — хорош! — и свистнул кладовке, чтобы открывалась.

Брюки, форменная рубашка, башмаки — он посмотрел на себя в зеркало и подумал, что не мешало бы постричься. А впрочем — наплевать. Если они хотят видеть его немедленно, то переживут не только эту пару лишних волосин. Отражение в зеркале и так выглядело достаточно представительно: мужчина около сорока лет, явно смешанных кровей, рыжие отцовские волосы, выдающие недалеких ирландских предков и слегка раскосые материнские глаза, прозрачно намекающие на примеси полинезийской и азиатской кровей. Лицо не очень жесткое, но и не слишком дружелюбное. Он не очень-то похож на полицейского, как, впрочем, и на кого угодно другого. Об этом ему не раз говорила Маура. Он пользовался этим, когда надо было быть осторожным, и не одевал форму на задание. Одному Богу известно, какую службу это сослужит там, куда его отправят на этот раз.

Джосс состроил себе гримасу, вытащил сумку и приказал кладовке закрыться. Потом запихнул камни в самую большую сумку, закрыл ее и втащил обе сумки в шлюзовую камеру, в которой висел скафандр. Он быстро пробежал глазами по оборудованию, проводя традиционную тройную проверку: воздух, регулятор, конструктивное соответствие, состояние материала, поляризатор, вода, аварийный рацион, балласт. Все было в норме, хотя кое-кто был бы удивлен весьма малым количеством балласта, малым — даже для уроженца Луны. Впрочем, пусть удивляются. Какой смысл таскать с собой лишнюю массу и зря напрягать мышцы? Кому охота, пусть льет слезы по поводу того, как ослабло нынешнее поколение. Джосс не был фанатиком спортивных упражнений. Он вполне доверял химическим препаратам, поддерживающим внутримышечный баланс при пониженной гравитации, и любил быть невесомым, или почти невесомым большую часть времени.

Он натянул костюм, поправил застежки, еще раз проверил подачу воздуха и регулятор температуры, и, наконец, включил значок.

Прежде чем надеть шлем, еще раз вытянул шею и убедился, что значок работает. На голограмме сверкали золотая звезда, девять концентрических кругов и его личный номер. Включение этой штуки было не только делом престижа. Любой соп, как уже давно называли офицеров Солнечной Полиции, мог бесплатно путешествовать по всей Солнечной Системе. На этот раз Джосс собирался воспользоваться рейсовым грузовиком. Не очень-то приятно было бы, забравшись в челнок оказаться вышвырнутым оттуда системой безопасности только потому, что ты забыл включить собственный значок.

Он еще раз вздохнул, надел шлем, включил поляризацию и застегнул последние замки. «Новый напарник, — подумал он, закрывая главный вход магнитным ключом. — Неужели надо будет уживаться с очередной Маурой? И куда они собираются нас отправить? По крайней мере не на Плутон, я надеюсь. Терпеть не могу холода».

Джосс погрузил багаж на автоматического носильщика и открыл внешний шлюз. Он увидел привычный лунный пейзаж: тропинку, протоптанную в пыли по направлению к куполам для отпускников и уходящую мимо них к подножию Лунных Апеннин. Прогулки закончились. Осталась последняя пробежка до лунного автобуса и вперед, к стоянке шаттлов. Ладно, хоть эта пробежка не будет слишком утомительной: на градуснике не больше ста градусов Цельсия ниже нуля, то, что надо для легкой разминки в теплый лунный денек.

Джосс улыбнулся и потрусил по тропинке вперед, к остановке лунного автобуса. Автоматический носильщик выдвинул свои антенны и, прощупав пространство, отправился за ним, оставляя позади маленькие, яркие пылевые облачка, подолгу висящие в вакууме.

3

Несмотря на всю свою важность, здание, в котором размещалось командование Патруля, выглядело не очень-то внушительно. По сравнению с музеем Орлиной Базы оно было просто карликом, что страшно раздражало здешних обитателей. Орлиная База считалась общепризнанным архитектурным монстром. Ее голые массивные шпили беспорядочно торчали во все стороны, а множество опор и растяжек, обтянутых зеркальной пластиковой пленкой, бросало вызов даже архитектурной школе конца двадцатых, на века прославившейся своим антифункционализмом. Время от времени возникали предложения накрыть базу в Море Спокойствия куполом, дабы «сохранить ее на века», однако всегда находился кто-нибудь, кто вспоминал, что на Луне, где нет ни эрозии, ни ветра, для сохранения базы вполне хватило бы и силовой ограды, а то и обыкновенного забора. Страсти бушевали, и в один прекрасный день новое лунное правительство все-таки накрыло базу куполом. То, что получилось, просто не поддавалось описанию, хотя кое-кто из весельчаков утверждал, что больше всего это напоминает оргию воздушных пузырей в стакане с газированной водой.

Штаб патруля располагался чуть севернее Орлиной Базы, недалеко от Дворца Правосудия. От штаба ответвлялось множество тоннелей, идущих во всех направлениях. Местные говорили, что на Луне, куда бы ты ни приземлился, все равно попадешь на крышу полицейского участка.

На куполе сверкала эмблема Солнечной Полиции — девять концентрических окружностей, а посередине Солнце в момент затмения. Было и еще кое-что: перед главным входом, выдолбленная на несколько футов в лунном камне и обрамленная сталью, пылала надпись: CEPANTARMATOGAE [перекуем мечи на орала (лат.)].

Сопы редко пользовались этим входом — в основном он служил для туристов и официальных визитеров. В глубине души Джосса всегда смущал тот факт, что когда бы он ни проходил через главный вход, его всегда пробирала дрожь. Он никогда и никому в этом не признался бы, но временами очень сильно подозревал, что многие его товарищи испытывают то же самое.

Наверное, поэтому он прошмыгнул через «черный ход» — небольшой темный шлюз, прилегающий к Орлиной Базе. Толпа туристов, как всегда, бестолково околачивалась вокруг. Пока он прокладывал себе дорогу, ему пришлось пару раз остановиться и подождать носильщика, который не поспевал за ним. Некоторые туристы отпускали недвусмысленные комментарии по поводу его формы. Он не обольщался по поводу их содержания. Как правило, это было что-то надоедающе знакомое и беспомощное, вроде того: «И за что им только деньги платят, если, когда надо, их никогда нет поблизости!»

А впрочем, что-то в этом, конечно было. Только во внутренней части Солнечной Системы нужно было патрулировать миллионы кубических миль пространства, не говоря уже об отдаленных районах за пределами Пояса Астероидов. Сколько людей ни готовь — на каждый камень полицейского не посадишь. Хоть все население Земли пропусти через трехгодичный курс подготовки, все равно не получишь больше одного полицейского на сто тысяч кубических километров.

Джосс наконец пробрался к входному шлюзу. Сработала система опознавания, и дверь со свистом открылась. Джосс вошел внутрь, за ним вскочил автоматический носильщик вместе с облаком пыли. «Тот, кто научил эту штуку прыгать — явно землянин, — с раздражением подумал Джосс. — Нет в ней плавной грации, присущей нашей невесомости!»

Шлюз заполнился воздухом, и, наконец, открылась внутренняя дверь. За ней была обычная раздевалка: подставки для шлемов, вешалки для скафандров, движущаяся лента для транспортировки вещей в кладовую. Джосс выбрался из скафандра, повесил его на крюк, аккуратно сложил остальные вещи на ленту транспортера, включил его и вышел из раздевалки.

Следующей за раздевалкой была диспетчерская. Там было полно компьютеров, мониторов и всякой другой техники, о назначении которой у Джосса не было ни малейшего представления. Все сопы пользовались услугами диспетчеров, а независимые офицеры имели, как правило, постоянного диспетчера, которого знали по голосу, а иногда и в лицо.

Знакомый голос всегда передавал приказы и распоряжения, принимал доклады, подбадривал, а иногда и позволял себе какую-нибудь шутку. Голос, с которым общался Джосс, назывался Телия. Он был жизнерадостным, слегка хрипловатым, с легким акцентом, в котором чувствовалось что-то славянское. Телия всегда подшучивала над Джоссом и передавала ему приказы менторским тоном, в котором явно сквозило недоверие к его хваленым способностям.

Проходя через диспетчерскую по направлению к лифтам, Джосс видел несколько сотен людей в форме, беспрестанно барабанящих по компьютерным клавишам или наговаривающих информацию в приемное устройство коммуникатора. Интересно, где тут Телия? Жаль, у него никогда не было времени, чтобы выяснить это.

Как обычно, один из лифтов стоял открытым. «Четырнадцатый этаж», — входя в него, сказал Джосс. Лифт поприветствовал его вежливым женским голосом, закрыл двери и рванул вниз с такой скоростью, что Джосс оторвался от пола и еле успел ухватиться за поручень, чтобы не врезаться головой в потолок. Уже через несколько секунд лифт стал тормозить. По крайней мере поездка была недолгой, не то что путешествие на девяностый уровень, в кабинеты офицеров. Комиссары так далеко не забирались — они старались расположиться поближе к поверхности.

— Четырнадцатый — сказал лифт и открыл двери. Джосс вышел и оказался в центральной приемной. Он махнул дежурному офицеру, обогнул большой круглый стол и отправился к комиссару.

Дверь была открыта и, прежде чем войти, Джосс заглянул в приемную. Там было пусто. По стенам — длинные стебли каких-то диковинных растений, в горшках — карликовые деревья. Все, как и в прошлый раз, когда они с Маурой выходили отсюда. Комиссар была родом с одного из островов в Карибском море. Наверное, поэтому она так серьезно относилась к уходу за собственными растениями.

Он присел в плетеное кресло и хотел устроиться поудобнее, но дверь кабинета открылась и голос комиссара позвал: «Входите, О'Баннион!» Он со вздохом поднялся с кресла и пошел в кабинет.

— Присаживайтесь, — комиссар указала ему на кресло. — Как ваши камешки?

«Господи, ну откуда она все знает?» — подумал Джосс. Лукреция Эстергази откинулась в кресле и посмотрела на него своим пронзительным взглядом. В штабе ее прозвали «Борджиа» — и это прозвище весьма ей подходило. Что-то в ней было сицилийское: иссиня-черные волосы, бледная кожа, резкие черты лица. Говорили, что она способна узнать все и обо всех сразу. Наверное, это-то и помогло ее молниеносному продвижению по службе: независимый офицер, следователь по особо важным делам, помощник комиссара и, наконец, комиссар, — и все это за неполных шесть лет. Всегда становилось не по себе от мысли о том, что этот острый ум копается в твоем прошлом и настоящем, обнаруживая там то, что известно одному лишь Богу.

— Неплохо, — ответил Джосс, — с гариотитами сложновато, но если бы они валялись под ногами, не было бы никакого интереса их собирать.

Лукреция отвела от него взгляд и посмотрела на один из мониторов. Джосс никогда не видел столько аппаратуры в таком небольшом кабинете. Комиссар Эстергази любила использовать техническое оснащение на полную мощность. Сейчас она набрала что-то на клавиатуре одного из компьютеров и посмотрела на экран с мрачным видом человека, которому явно не нравится то, что он видит, а изменить этого он не в состоянии.

— Я не люблю отзывать моих людей из отпуска, даже если у них нет других занятий, кроме как собирать минералы да пить привозные вина в ресторанах со смехотворно высокими ценами, — усмехнувшись, произнесла она. — Однако случилось непредвиденное.

— Хотите назначить мне напарника?

Лукреция посмотрела на него, вздохнула и отодвинула монитор в сторону.

— Обычно эту работу за меня выполняет компьютер. Его программа позволяет принять вполне квалифицированное решение. А я только утверждаю его. Некоторых людей он надолго оставляет в одиночестве, другим же не дает побыть без напарника и пяти минут.

— И я тот самый, которого он не может оставить в покое?

— Вы тот самый, о ком бы он мог поменьше беспокоиться, — жестко сказала она. — Один из людей нашего комиссариата только что лишился напарника.

Джосс подавил в себе желание вздрогнуть. Слово «лишился» никогда не вызывало у него приятных эмоций. Совсем наоборот, в нем было напоминание о том, что может случиться с каждым из них. Что же произошло сейчас? Взрывная декомпрессия? Пуля? Разряд бластера?

— Его напарник был застрелен на Свободе-2, — сказала Лукреция, как бы отвечая на незаданный вопрос.

Джосс взглянул на нее с удивлением.

— Я жил там какое-то время, когда еще учился в колледже, писал там дипломную работу для Корнельской Школы.

— Я знаю. Похоже, что убийство совершено бандой, хотя офицер не занимался бандами и работал совсем в другом направлении. Его бывшему товарищу необходим напарник.

— А тут как раз я подвернулся, — съязвил Джосс.

Лукреция взглянула на него в упор.

— Видно, что вы весьма высокого мнения о себе. Хотелось бы, чтобы оно соответствовало действительности. Короче, оставшийся в живых офицер — специалист по экзокостюмам высочайшего класса. Компьютер установил, что по всем параметрам вы с ним в высшей степени совместимы.

Комиссар посмотрела на один из экранов и тихо сказала кому-то, видимо, своему диспетчеру:

— Не сейчас, Джордж, у меня болит голова, — и, переведя взгляд на Джосса, нахмурилась: — Команда неплохая, и я хочу, чтобы она работала. Вы поняли меня, Джосс? Я хочу знать, кто убил нашего офицера на Свободе. Это был необычайно талантливый человек, и далеко не беззаботный. Очень умный человек, очень… но, видимо, недостаточно для того, чтобы остаться в живых. Посмотрим, сможете ли вы вдвоем справиться с этим.

Джосс кивнул:

— Кто будет моим напарником?

— Он ждет вас в холле. Скоро вы его увидите.

Она опять нахмурилась и, прикусив губу, добавила:

— Мы не знаем, наверняка, над чем работал его напарник. Он был из тех офицеров, которые проверяли станции типа L5 и орбитальные Лунные колонии, чтобы предотвращать неприятности прежде, чем они возникнут. Предыдущие его рапорты говорили о том, что неприятности есть. Видимо, это касалось фармацевтических компаний, расположенных на Свободе.

— Наркотики? — спросил Джосс.

— Он так не считал, хотя я часто спрашиваю себя, не изменил ли он свое мнение? Вообще-то, он занимался утечкой информации, с которой столкнулись многие фармацевты.

— Промышленный шпионаж? Едва ли это наше дело.

— Оно может стать нашим, если к нам обратится за помощью Департамент Медицины. У этих компаний слишком много связей на Земле, чтобы мы могли так просто их игнорировать. Руководство полиции решило, что лучше самим разобраться в ситуации, чем оставлять это службам безопасности компаний. Вся информация хранится в памяти компьютера, так что постарайтесь внимательно ознакомиться с ней, как только доберетесь до своего коммуникационного устройства. Да, кстати, последние доклады погибшего офицера стали очень редкими и, я бы сказала, не информативными. А одно из сообщений содержало кодовую группу, указывающую на то, что он подозревал перехват своих рапортов.

— Я думал — это невозможно! — удивленно воскликнул Джосс.

— Мы тоже так считали. Необходимо выяснить, в чем тут дело. Засекреченная связь — одно из главных условий эффективности работы полиции. И если кто-то нашел способ проникать в нашу систему, я хочу узнать о нем прежде, чем это сделает Верховный Комиссар. Улавливаете мою мысль?

— Вполне.

Лукреция поглубже уселась в кресло.

— И еще одно. Глиндоуэр — это ваш новый напарник — по вашим стандартам может показаться несколько консервативным, даже слегка медлительным. Пусть это вас не беспокоит. Но не забывайте учитывать это обстоятельство в ваших действиях. Оценку его психики прочитаете в досье.

Джосс улыбнулся. Без сомнения, Глиндоуэр, где бы он сейчас не был, читал в этот момент досье Джосса, если не сделал этого раньше. Джосс знал, что было в его личном деле. Напарникам было разрешено показывать их друг другу, и они с Маурой пользовались этим. Но Бог знает, что там написано сейчас. ЖЕНЩИНА УЛЕТАЕТ НА ПЛУТОН, ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НАПАРНИКА!

— Это наше постоянное назначение в пару? — спросил Джосс.

— Не обязательно. Компьютер считает, что всегда есть возможность несовместимости, — она хмыкнула, — как будто это и без него непонятно, особенно, если это касается вас. Посмотрим, как все получится, Джосс. Меня интересует эта конкретная операция. Потом — решайте по-джентльменски. Только найдите убийцу. Этого хочет командование. Этого же хочу я. И не только из любви к искусству.

Джосс кивнул.

— Я полагаю, вы уже достаточно взрослый, чтобы представиться самостоятельно, — сказала Лукреция, — Глиндоуэр сейчас в кабинете 18А, прямо по коридору. Как следует проведите всю подготовку. Когда будете готовы к отправке, скажите мне, что вам необходимо для выполнения задания. Я все улажу со Службой Снабжения. А теперь идите и оставьте меня в покое.

Джосс поднялся с места и отправился к двери.

— О'Баннион! — крикнула она ему вслед.

Он обернулся. Лукреция опять нахмурилась.

— Последите на этот раз за своими расходами. У меня нет ни малейшего желания опять объяснять начальству, за каким чертом вам понадобилось полдюжины бутылок лучшего шампанского 2016 года!

Джосс попытался изобразить святую невинность, но его хватило не больше, чем на секунду.

— А все-таки они ведь сработали, — ухмыляясь, сказал он.

— Поэтому вы до сих пор у меня и работаете, — отрезала Лукреция с таким выражением лица, как будто только что хлебнула уксуса, и добавила: — А теперь идите.

И он поспешил удалиться.

4

Возле двери кабинета 18А Джосс остановился, обнаружив, что у него вспотели ладони. Ну, дожили. Вообще-то, работа независимого офицера предусматривала возможность быть застреленным или здорово избитым. Само собой разумелось, что офицер полиции должен быть достаточно контактен для того, чтобы общаться с другими людьми, не падая в обморок. Джосс усмехнулся. Видно, настала пора вводить в боевую подготовку новый раздел.

Наконец, отдышавшись, он постучал.

— Войдите, — раздался из-за двери густой бас.

18А была стандартной комнатой отдыха, снабженной удобными креслами, экраном информатора, диваном и псевдоокном, показывающим вид Сатурна с одной из его ближайших лун — яркие кольца и припорошенная метановым снегом лиловая поверхность. В кресле у стены, как-то странно согнувшись, сидел человек. Он был так велик, что совершенно не вписывался в мягкий интерьер комнаты. Джосс даже потряс головой. Мужчина оглянулся. В руке у него загудела приемная панель информатора. Усиленная униформа, разработанная специально для тех мест, где не было контроля погоды, говорила о том, что совсем недавно он прилетел из какого-то дальнего уголка.

Да-а… Для этой комнаты он был совершенно откровенно великоват. Хотя существовало всего несколько поколений людей, рожденных в космосе, разница в росте между ними и землянами была очевидной. У пространственников рост был меньше. Рожденные при низкой гравитации, они имели гораздо более тяжелую костную структуру, — ведь костям приходилось вырабатывать гораздо больше красных кровяных телец. Тяжелая кость становилась меньше, а мышечная масса по сравнению с землянами увеличивалась процентов на десять из-за большого количества плазмы крови и других факторов. Но этот человек был не просто землянином. Он был родом из тех мест, где земляне вырастают выше пресловутого среднего роста, даже по стандартам двухсотлетней давности.

Человек взглянул на Джосса. Похоже было, что он побывал во многих переделках. На лице — шрамы, ожоги, нос переломан, по крайней мере, дважды. Да и асимметрия лица была настолько больше обычной, что невольно напрашивался вывод о сломанной когда-то скуле. Что-то в этом лице сразу обескураживало. Скорее всего — ясные серые глаза, совсем не холодные, как могло это показаться с первого взгляда. Их серый цвет был теплым, располагающе дружелюбным. Джосс почувствовал себя заинтригованным. Интересно, что думает этот человек, глядя на него?

В серых глазах загорелся светлый огонек.

— Должно быть, вы — О'Баннион? — Человек привстал и протянул руку размером с хороший окорок.

— Джосс, — ответил тот, удивляясь на самого себя. С Маурой они перешли на «ты» только после трех месяцев знакомства. Им почему-то казалось, что на службе надо быть официальными друг с другом.

— А вы — Глиндоуэр, — после легкой паузы, стараясь попасть в тон, ответил он.

— Прямо в точку, — кивнул тот. — Меня зовут Ивен. Присаживайся, приятель.

Джосс сел на подлокотник кресла.

— Ивен. Надеюсь, я правильно произношу?

Глиндоуэр искоса посмотрел на него.

— Не так плохо, как некоторые. Ну, со временем мастерство придет. У тебя было время посмотреть мое досье?

— Пока нет, — тряхнул головой Джосс. — Лукреция сразу послала меня сюда.

— А-а, — хмыкнул Ивен, — эта не угомонится, пока на нее самосвал кирпичей не вывалят. — Он подошел к экрану информатора и резким движением отключил его. — Я так понимаю, она сказала тебе о Лоне, моем напарнике?

— Только то, что его застрелили.

— Паршивая смерть. — Ивен опустился в кресло возле компьютера, и то протестующе заскрипело.

— Не уверен, что бывают хорошие, — заметил Джосс.

— Бывают лучше, чем эта, я уверен, — сказал Ивен. — Лон был очень осторожен. Слишком осторожен, чтобы быть загнанным в угол кучкой оборванцев, годных только на то, чтобы махать кайлом на одном из внешних рудников.

— Ты бывал в поясе? — заинтересовался Джосс.

— Год в Юпитерианском Патруле, — кивнул Глиндоуэр. — Лон был связным офицером в нашей паре.

Джосс кивнул. «Значит, Лукреция выбрала меня в качестве мозгового центра этого дуэта», — подумал он. Что ж, хотя от этого и попахивает опасностью, зато есть шанс получить продвижение по службе. Он опять посмотрел на Ивена. Боевой костюм — усиленный экзоскелет — мог носить далеко не каждый соп, а только определенные офицеры.

— Я служил в ОВВ, — сказал Ивен, — в Британской части Евросоюза. Специальное подразделение. Ты должен об этом знать.

Джосс кивнул. «Да — это не игрушки», — подумал он. ОВВ — Отделение Вооруженного Воздействия при Министерстве Обороны Великобритании — было создано на базе диверсионных войск и пользовалось суровой репутацией. В нем служили крутые ребята, привыкшие доводить дело до конца. Это было единственное вооруженное формирование, оставшееся в Британской Полиции.

— Почему ты уволился? — спросил Джосс.

— По предельному возрасту, — усмехнулся Ивен. — В сорок лет. Они там ребята старомодные и не верят, что с возрастом приходит опыт, который не заменишь никакими мышечными реакциями и юношескими рефлексами.

Глиндоуэр улыбнулся, и его лицо сразу рассыпалось сетью мелких морщинок, придавших ему странно добрый вид, такой добрый, какого трудно было ожидать от него с первого взгляда.

— Так что я решил податься на другую работу. В ОВВ нас учили быть одиночками. Там говорили: «Вы и ваш костюм не можете позволить себе зависеть от кого-нибудь третьего». Мне понадобилось довольно много времени, чтобы отвыкнуть от этого.

Джосс немного помолчал и спросил:

— Ты когда-нибудь бывал на L5?

— По службе — нет. У меня есть сестра, которая эмигрировала на Фарфлунг десять лет назад. Я навещал ее там пару раз. Не очень-то приятное место, на мой взгляд. Слишком запутанное.

Джосс кивнул. С этим он не мог не согласиться. Пододвинув еще одно кресло к информационному блоку, он открыл крышку верхней панели и вставил пальцы в опознаватель.

— Опять ты! — раздался голос Телии. — Мне тут для тебя такую кучу мусора передали. Уж не собрался ли ты на одну из этих консервных банок?

— Боюсь, ты права.

— Я была там однажды на экскурсии. Меня жутко укачало, а когда я смогла есть, еда оказалась отвратительной.

— Ну что ж, придется попоститься. Ты получила всю информацию для меня?

— Почти. Даже я не могу принимать ее быстрее. Что конкретно тебя интересует?

— Ну, мне не помешала бы карта.

— Это у меня есть. Эй, Ивен, ты нашел то, что искал?

— Да, все в порядке, малышка Ти.

Джосс вытаращил на него глаза.

— Она и с тобой работает? — прошептал он почти беззвучно. Ивен кивнул и слегка запрокинул голову.

Джосс заулыбался, когда экран вспыхнул и на нем появилась карта Свободы-2. Это была одна из старейших колоний типа L5, построенных по старому цилиндрическому образцу — две трети сплошные, одна прозрачная. В центре сверкало искусственное солнце, обеспечивающее ультрафиолетом выращиваемые на внутренних уровнях растения, дальше по цилиндру от оси к краям шли так называемые «нижние» уровни, похожие на административные здания, выгнутые в соответствии с кривизной цилиндра. Вся эта структура была испещрена сервисными уровнями, элеваторами, эскалаторами, лестницами, отмеченными и неотмеченными входами. Не самое лучшее место, чтобы спасаться бегством.

— Мне пришлось немного пожить там, когда я учился в колледже, — сказал Джосс. — Свобода давно уже не лучшая из колоний этого типа. Но на новых станциях все слишком дорого. Только очень богатые люди могут позволить себе жить там, не говоря уж о том, чтобы, открывать какое-либо производство. Это по карману самым крупным компаниям. Сейчас Свобода-2 почти полностью расплатилась с долгами, хотя в прошлом веке переживала тяжелый кризис. Это обычное дело. Слишком много денег тратится на развитие промышленности и слишком мало — на поддержание нормального уровня жизни.

Фармацевтические компании, которые разместились здесь до 2010 года, по-прежнему находятся на Свободе. Все выплаты произведены и им просто нет смысла перебираться куда-то. Остальное делят между собой предприниматели помельче. Кто надеется на быстрые баксы, кто на мелкие налоги.

— Быстрые баксы?

— Краткосрочные кредиты.

Ивен нахмурился.

— Похоже, это место — просто рай для всякого подпольного бизнеса.

— Это верно. Подпольная торговля лекарствами и наркотиками всегда была проблемой для этих мест. Процветал и игорный бизнес, и махинации с налогами. Короче, весь джентльменский набор.

Глиндоуэр пристально посмотрел на карту и тихо спросил:

— Где находится уровень двадцать шесть, коридор А19?

Джосс постучал по клавиатуре, набирая координаты. В глубине хитросплетений «пятерки» запульсировала красная точка.

Ивен уставился на нее. Глаза его посуровели.

— Ну и местечко! — выдохнул Джосс. — На этих станциях чем больше у тебя денег, тем ближе к поверхности ты находишься, а без денег твое место в самом низу. А там — бандитизм, наркомания, проституция. На этих уровнях полно вооруженных банд. Службы безопасности не в состоянии изменить положение. Они просто не дают ему ухудшиться, поддерживая статус-кво, насколько это возможно.

— Ясно, — хмыкнул Ивен. — Пусть они там внизу делают, что хотят, лишь бы не беспокоили добропорядочных граждан на фешенебельных уровнях.

— Что-то вроде того, — отвел глаза Джосс.

Ивен склонился над монитором, мрачно глядя на экран.

— Лон, дружище, — мягко сказал он, — что же привело тебя в эти трущобы?

Риторический вопрос повис в воздухе. Ивен вздохнул, встал, повернулся к Джоссу и посмотрел на него в упор:

— Ну что, пойдем и разберемся с этим делом?

— Пожалуй, — ответил Джосс, — я просмотрю еще кое-какую информацию и, как только буду готов, можем отправляться.

— Как долго ты будешь готовиться?

— До завтра управлюсь. У тебя есть чем заняться?

— Ну раз уж все равно надо ждать до завтра, отнесу свой костюм техникам, пусть кое-что починят, пока есть время.

— Ну что ж, — сказал Джосс. — У меня здесь квартира на другом конце города. Телия знает адрес. Подъезжай завтра к обеду. Я буду готов.

— Договорились, — сказал Глиндоуэр и протянул руку.

Они обменялись рукопожатием, Глиндоуэр был явно силен, хотя и не хотел этого показывать. «Наверное, понимает, что в демонстрации силы нет никакой нужды, — подумал Джосс. — Он и так мог бы сломать меня пополам безо всякого напряжения».

— До завтра, — кивнул Джосс и закрыл за собой дверь.

5

Джосс просидел у экрана информатора всю ночь напролет. В основном шли те же сведения, которые были даны Лону Салоникису перед его отправкой на Свободу-2.

Началась вся эта история, как и говорила ему Лукреция, с обращения двух крупнейших компаний, расположенных на Свободе — БурДжон С.А. и МСД Лимитед. Это были компании, которые по старым законам еще обладали статусом многонациональных. У них были даже представители в ООН, так что в отличие от большинства своих конкурентов они считались элитой фармацевтического мира. Практически в каждом государстве Земли у них были филиалы и представительства, а значит — влиятельные друзья и союзники. Даже Солнечная Полиция, которая всю свою жизнь старалась быть вне политики, прислушивалась к их просьбам.

К тому же у этих компаний имелись немалые заслуги перед человечеством. Результатом тридцатилетней работы ученых МСД стало появление нового ретровируса, с помощью которого удалось разрешить проблему иммунодефицита. БурДжон синтезировал так называемый «генный клей», разрушающий спирали ДНК практически любых раковых клеток. С компаниями, имеющими репутацию спасителей человечества, нельзя было не считаться.

Все началось с БурДжона. Возникло подозрение, что происходит утечка информации о разработке новых лекарств. По идее, эти проблемы должны были решать либо внутренняя служба безопасности самой компании, либо полиция «пятерки», но они не могли справиться с этим. Информация стоимостью в десятки миллионов кредитов стала достоянием публики или, что еще хуже, попала в секретные лаборатории других компаний. БурДжон дал понять всем, что если такая вещь могла случиться с его информационной сетью, то никто другой во вселенной не застрахован от подобных неприятностей. Не исключая и сети спецслужб.

Конечно же, этого хватило для того, чтобы в Солнечную Полицию посыпались петиции из ООН с просьбами расследовать это дело. Расследовать именно в Солнечной Полиции, закрыв глаза на то, что большинство государств Земли, входящих в состав Организации Объединенных Наций, согласившись на общую денежную систему и законодательство (так было в Европе после ЕЭС), продолжало держать собственные разведывательные органы, считая, что уж их-то разведка, конечно, надежнее межгосударственной. Нетрудно понять, насколько невыносимой была для них даже мысль о том, что кто-то может проникнуть в их систему безопасности.

Поэтому и послали Лона Салоникиса разобраться с этим делом. БурДжон настаивал, чтобы миссия Лона была тайной, тайной — по первому разряду, потому и пришлось посылать его без напарника. Долгое время не было никаких результатов. Лон нашел себе работу в Департаменте Связи колонии и поначалу не обнаружил ничего необычного. Через телекоммуникационную сеть Свободы-2 проходило в сутки до восьми тысяч гигабайт информации. Как раз для любителей поискать иголку в стоге сена. Однако Салоникиса не зря отобрали для этой работы. Связь была его коньком, он серьезно занимался ей до прихода в полицию.

Прорыв произошел через несколько месяцев. Салоникис написал и запустил в компьютерную сеть L5 маленькую незаметную подпрограммку, которая производила опознавание каждого пакета информации, проходившего через сеть. С ее помощью можно было сравнить количество единиц информации, указанное в заголовке, с истинным ее количеством в сообщении. Такие программы всегда имеются в коммуникационной сети, поэтому Лону ничего не стоило замаскировать свою ловушку под один из разделов уже действующей системы.

Результат не заставил себя ждать. Лон обнаружил, что примерно раз в две недели среди сообщений, отправляемых на Землю, появляется одно, в котором присутствует неучтенная группа байтов, не больше пятидесяти. Всего четыре или пять букв, но Лон сразу распознал в них кодовые группы. После этого открытия он перестал пользоваться коммуникационной сетью «пятерки» для отправки своих рапортов на базу, потом его доклады совсем прекратились, а вскоре он был убит.

Джосс облокотился на ручку кресла и задумался. Похоже, Лона раскусил кто-то весьма и весьма изощренный. Этот кто-то понял, чем занимается Лон, и тут же убрал его. Причем убрал чисто, не оставляя заметных следов, так, чтобы можно было спокойно продолжать занятия своими делами, каковы бы они ни были. Ясно, что руководство Полиции не могло оставить этого безнаказанным.

Не очень-то вдохновляющая картина. Джоссу пришла в голову мысль, что люди, которые готовы пойти на все, чтобы скрыть свою деятельность, могут где-то переусердствовать и допустить ошибку. «Но, черт побери, я же не специалист по связи! Чего же Лукреция ожидает от меня в этой ситуации? Провести расследование и только? А для чего тогда этот здоровяк в костюме?»

Джосс поднес к губам чашку с чаем, и, обнаружив, что он давно остыл, отправился к кипятильнику за новой порцией. «Наверное, мне должно это невероятно льстить. Ведь я занимался только детективной работой, а теперь вдруг мне доверяют комплексное задание», — подумал он. Как и любой полицейский, Джосс был неплохо подготовлен физически, иначе он просто не был бы полицейским. Ему пришлось пройти полный курс подготовки по различным видам самообороны, владению оружием и приемам рукопашного боя. Однако применять все это на практике он не любил, и подозревал, что командование об этом кое-что знает. Джосс был весьма неплох в решении различных головоломок, на что и рассчитывало его начальство.

«Значит, им нужно решить проблему, поэтому они дали мне в напарники Ивена, чтобы было кому прикрыть спину. Не оставляют без присмотра». Это могло бы разозлить его. Он не любил, когда его недооценивали. Если бы не тот факт, что Лон Салоникис, талантливый опытный полицейский, имевший много наград, не смог дожить до конца своего расследования и далее не смог оставить никаких сообщений о том, до чего ему удалось докопаться. Его квартира была перевернута вверх дном. Не осталось ни одной записи, исчезло все мало-мальски ценное. Ну почему он не отправил информацию по обычным каналам связи?.. Эта мысль неотвязно мучила Джосса. Впрочем, если Салоникис считал, что система связи не защищена — это было достаточно веским основанием. Так что хорошо, что Джосс не один. Человек, который нашел способ проникнуть в компьютерную связь и сломать системы безопасности в самых засекреченных местах, уберет сколько угодно полицейских, чтобы сохранить это в тайне. Для решения этой проблемы понадобятся крепкие мускулы. Весь Ивен вместе со всем своим костюмом. Так что, придется сказать спасибо Лукреции за то, что она снабдила его таким напарником.

Джосс нажал клавишу и снова начал изучать послужной список Глиндоуэра. Детство весьма непримечательное. Родился в Уэльсе, в небогатой семье. Неплохо учился в школе. Заработал стипендию для учебы в университете, однако продолжать обучение не стал. Поступил на службу в полицию. В свободное от работы время занимался социологией. Успешно продвигался по служебной лестнице, пока его не заметили ребята из ОВВ. Там он и нашел свое истинное призвание.

Во время разговора с Джоссом Ивен упомянул свою службу в ОВВ как нечто незначительное. Однако его досье говорило о другом. В нем значились Фолкленды-3, Земля Принца Уиллемса, Мыс Восхода, Бредфорд и добрый десяток других горячих точек, включая Саутуарк, — последнюю трагедию такого рода на Земле.

Эту историю помнили все. Сначала огромное здание, а потом целый город вместе с жителями удерживались в качестве заложников. При освобождении Саутуарка жертвы были только среди террористов. И не просто жертвы. Все они до единого были убиты. Тогда в демократической прессе кое-кто даже пытался поднять шум по этому поводу, но факты свидетельствовали о другом: количество террористов в этом регионе с тех пор сильно поубавилось. Судя по документам, Ивен руководил этой операцией, он был среди тех, кто разработал ее.

«И они уволили его!» — подумал Джосс и тряхнул головой. Он помнил, что после операции в Саутуарке было проведено расследование. Ни один из жителей не сказал ничего плохого о ребятах из ОВВ. Все так: в тот момент никто не решился бы этого сделать. Но через некоторое время Ивен и трое других офицеров были награждены орденами и отправлены в отставку. Конечно, с пенсией и со всеми почестями. Как следовало из тех же документов, некоторые правительственные чины были «обеспокоены» тем, что якобы бойцы ОВВ расправлялись с террористами «с удовольствием»!

— Идиоты! — чертыхнулся Джосс. — А что они должны были делать? Извиняться перед бандитами за то, что помешали убить им море народа? Жалеть их? Когда эти ублюдки собирались шарахнуть в городе атомную бомбу!

Судя по карьере Ивена, нельзя делать работу слишком хорошо. Это может не понравиться твоим хозяевам. В один прекрасный день они решат, что такой герой, как ты, придет и займет их место. В любом случае, для себя Джосс решил, что если ему захочется отпустить какую-нибудь шуточку по поводу «рыцаря в сверкающих доспехах», то вслух он этого делать не будет.

Он продолжил чтение. Так, Солнечная Полиция сразу же приняла Глиндоуэра на службу. Продвижение и здесь было у него весьма быстрым. Такой полицейский способен выполнять любую работу. С такими мозгами и такой подготовкой нельзя прозябать где-нибудь на таможне или за письменным столом. На свете до сих пор оставалось много мест, где требовались жесткость и самостоятельность. Наверное, поэтому Ивен отправился в Пояс Астероидов, где он охотился на наемных убийц, на Уран — разбираться с рэкетом на метановых рудниках, а потом и на Марс — разоблачать банду, грабившую места археологических раскопок. Короче, если уж нужен кто-то для того, чтобы прикрыть спину, то лучшего напарника вряд ли можно желать. Скорее надо подумать, будет ли Джосс полезен в этой команде?

Правда, одно преимущество у Джосса было — он хорошо знал Свободу-2, в том числе и ее психологические особенности. Разобраться с этим не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Ладно. Бог даст — что-нибудь да получится.

Он глубоко вздохнул и вызвал на экран еще одну картинку, которая не давала ему покоя уже несколько часов, постоянно всплывая из недр непокорной памяти: тело Салоникиса, съежившееся у оплавленной стены коридора, после того как убийцы покончили с ним. Что-то в положении тела настораживало. Джосс узнал несколько секретных племенных знаков, о которых слышал еще тогда, когда учился в колледже. Это были ритуальные обозначения, указывающие, что ответственность за убийство лежит на определенной банде. Похоже, эти традиции до сих пор никто не отменил.

Джосс выключил монитор и задумался. Перед ним стояла проблема, о которой предупреждают каждого сопа во время учебы: вы должны четко понимать, что важнее — сам факт убийства или то, что убит ваш товарищ. Ярость, которую вы испытываете, мешает раскрытию преступления. Нельзя заниматься вендеттой, надо делать свою работу. И второе. Нельзя допустить, чтобы мысль о том, что кто-то хочет сделать с вами то же самое, мешала расследованию.

Это не был предмет, в котором Джосс достиг больших успехов. Он очень сильно подозревал, что ему придется практиковаться в нем долго.

6

Ивен прибыл к О'Банниону на следующее утро, и они еще раз все обсудили, пытаясь выработать план действий. Беда была в том, что Салоникис оставил после себя слишком мало информации. Ивен согласился с тем, что им остается только отправиться на Свободу, и там уже начинать осматриваться. В это утро он так охотно соглашался с Джоссом, что тот уже начал подозревать, что что-то не так. «Что же это они ему обо мне наговорили?» — недоумевал он. Но прочитать что-либо в этих светящихся серых глазах было невозможно. Они решили вылететь на Свободу завтра, и Глиндоуэр ушел по своим делам, как показалось Джоссу, весьма поспешно.

Джосс начал паковать вещи. Все-таки Салоникис пробыл там целых три месяца. Надо готовиться к долгой поездке. И потом. Не все же время они будут работать, когда-то надо и отдыхать. Командование поощряло офицеров, имеющих различные хобби. Какую психологическую подготовку ни проводи, никогда нельзя высчитать заранее, что ожидает двух людей, запертых в двухместном корабле, если они не знают, чем им заняться.

Джосс любил старину. У него была большая коллекция видеокристаллов с записями тех старинных развлечений, о которых нынешние поколения почти уже не подозревали, а понять смысл происходящего на них могли только единицы. В чемодан он упаковал около тридцати кристаллов: старые «видео» и «кабельные» развлекательные программы, переписанные прямо с кинопленки или видеокассеты. Завернутый в запасную форменную тунику, лежал плейер — лучший, который можно купить за деньги и слишком дорогой даже для его жалованья. Маура беспощадно высмеивала его хобби и утихомирилась только тогда, когда он резко прошелся по ее вышиванию.

Несколько журналов легло поверх одежды. Еще в колледже Джосс обнаружил тягу к химии, особенно к органике. Собирание лунных камней было данью этому увлечению. Его всегда интересовало, откуда во внеземных объектах появляются следы органических веществ. Даже в отчетах о марсианских археологических раскопках окаменевшие аминокислоты его интересовали гораздо больше, чем загадочные артефакты. Вряд ли на L5 будет возможность заниматься биогеологией, но, может быть, удастся дописать статью?

Вещи были сложены, шаттл уходил завтра в полдень. Джосс рано лег, рано встал, и был уже одет, когда в дверь постучали.

— Глиндоуэр, — объявила дверь жестким механическим голосом.

— Входи! — отозвался он.

Когда Джосс увидел вошедшего в комнату гиганта, чашка выпала у него из рук прямо на приготовленный багаж. Автомат-носильщик едва успел отскочить на фут в сторону. Джосс видел и раньше усиленные боевые костюмы, но такой штуки он даже не мог себе представить. Большинство костюмов оставляли некоторые части тела открытыми, обычно это были голени, бедра, предплечья и плечи. Все это просвечивало через соединенные между собой узлы экзоскелета. Но такого костюма Джосс не видел никогда! Он выглядел как сплошной, гладкий, с матовым блеском панцирь цвета вороненой стали. Росту в нем насчитывалось футов шесть с небольшим. Броня, покрывающая плечи и ноги, повторяла форму мышц Глиндоуэра, что само по себе впечатляло, а грудной панцирь многократно усиливал эффект. На предплечьях металл образовывал массивные утолщения, из которых в сантиметре от запястий выглядывали жерла каких-то орудий. На грудном панцире красовалась эмблема Солнечной Полиции, сделанная из такой же вороненой стали. Шлем безо всяких выступов походил на яйцо из серого зеркального материала. Ничего нельзя было разобрать за этой поверхностью.

Вдруг шлем деполяризовался, и нижняя часть сдвинулась вверх.

Джосс увидел ухмыляющееся лицо Глиндоуэра.

— Что с тобой, — спросил тот, — неужели не нравится моя боевая раскраска?

Джосс засмеялся, собрал осколки разбитой чашки и бросил их в утилизатор.

— Слушай, а правда, что трафларовую броню невозможно разрушить?

— Ну, не совсем так. Если столкнешься с угольным астероидом, может здорово поцарапать. В этих астероидах полно промышленных алмазов. Бывают проблемы с пулями и снарядами. Иногда они здорово портят вид наружного покрытия.

Джосс застегнул лямки форменной куртки и еще раз окинул Ивена взглядом.

— Вчера ты был не настолько высок, — сказал он.

— Это все из-за сенсоров обратной связи — гироскопов и гравитационных компенсаторов.

— «Сапоги-скороходы!» — пробормотал Джосс, укладывая остатки багажа на носильщика.

— Давай, это я возьму, — сказал Глиндоуэр, протягивая руку к багажу.

— Да зачем, он же сам…

Ивен подхватил багаж, весивший по крайней мере восемьдесят килограмм, и сунул его под мышку вместе с носильщиком.

— Сделай что-нибудь, чтобы он не пихался!

Джосс протянул руку и выключил носильщика, беспомощно болтающего в воздухе своими маленькими механическими ножками. Жужжание сервомоторов затихло, и ножки обессиленно повисли в воздухе.

— Ну что, отправляемся?

— Поехали, — ответил Джосс.

Джосс закрыл двери, и они не спеша направились к стоянке шаттлов. Люди, идущие навстречу, удивленно оглядывались на гигантского железного командора, гулко шагающего по коридору. Ивен был похож на великана с детской сумочкой под мышкой, а Джосс рядом с ним чувствовал себя малышом, семенящим на прогулку за собственным папой.

— Возможно, я не прав, — сказал он, — но ведь это же не стандартный полицейский костюм, ведь верно?

— Да нет, — не сбавляя шага, ответил Глиндоуэр. — У полицейских костюмов нет и малой толики нужных качеств, — презрительная улыбка появилась на его лице. — Когда меня увольняли, я постарался хоть что-то вытрясти из них. Слишком много они были мне должны. Я сказал, что хочу оставить себе свой боевой костюм. Для начала они расшумелись, но потом, когда узнали, что полиция берет меня на работу, сказали: «Что вы, что вы, для Ивена — все самое лучшее, пусть обязательно берет свой костюм», — и отдали его мне… предварительно сняв с него все, что можно.

— Сняв все, что можно? — поразился Джосс. — Ты хочешь сказать, что у тебя было вооружения больше, чем сейчас?

Ивен искоса взглянул на Джосса.

— Все, что у меня сейчас есть, — это два силовых ружья и автоматическая пушка. Боеприпасов к ним не так уж много, скажу я тебе по секрету. Они ободрали этот костюм как липку. Знаешь, что у меня было? — он заговорщически понизил голос. — Два тяжелых лучевика усиленной модификации, огнемет, пушка Вулкан-Гатлинг — отличная игрушка… Ты никогда не сталкивался с ней? Ей можно вскрыть бронемашину, как жестянку с ананасовым компотом. Три тысячи выстрелов в минуту, а весу — всего-навсего сто десять килограммов вместе с охлаждающей системой. Отлично?

— Да уж, — согласился Джосс, представив себе человека, таскающего с собой тяжелые лучевики и раскупоривающего ничего не подозревающие танки. Ходили разные слухи, что такие вещи существуют, но полицейского, который говорит о них, как об обычном деле, он видел в первый раз.

— А еще у меня был сканер, — мечтательно продолжал Ивен, — он работал в невидимом спектре. Прямо думать об этом невыносимо — все лучшее поснимали. Сказали, что надо соблюдать договор об ограничении вооружений в межпланетном пространстве… Ба, да что тут говорить…

Джосс невольно улыбнулся: не часто встретишь человека, который может сказать «ба», это слово он встретил лишь однажды, и то в старом видеофильме под названием «Рождественский гимн».

— Так что у меня теперь жалкая пародия на настоящий костюм, — продолжал Ивен. — Впрочем, там, куда мы направляемся, и этого хватит.

— Надеюсь, — ответил Джосс. — Мне сдается, что со своей огневой мощью ты вполне мог бы перевернуть небоскреб.

— На это хватит и мускулов, — засмеялся Ивен. — Все зависит от того, что это за небоскреб.

Джосс кивнул. «Определенно, — подумал он. — Такого парня в трудную минуту рядом с собой иметь неплохо, вот только с рикошетами хлопот не оберешься».

Формальности на стоянке шаттлов заняли не больше минуты. Ивен передал для погрузки багаж вместе с затихшим носильщиком, и им осталось только ждать отправления. Шаттл, на котором они летели, принадлежал к классу стандартных многоцелевых аппаратов, уже не первый десяток лет ходивших по маршруту Луна — Земля — Космическая станция. Химические маневровые и циклонические субсветовые двигатели для дальних перелетов и дельтовидное крыло для посадки в атмосфере едва ли намного изменились со второй половины двадцатого века. Шаттл, громоздкий и медлительный, сверкал серебристыми и красными цветами респектабельной компании ТПА. Из сопл маневровых двигателей вдоль бортов белыми облачками клубился жидкий азот.

Джосс зевнул и с безразличным видом заметил:

— Похоже, ты вызываешь интерес.

— Считаешь, это хорошо? — оглядываясь по сторонам, спросил Ивен.

— Кое-кто все равно знает, что мы прибываем, так что лишняя реклама вреда нам уже не принесет.

— Хотелось бы верить, — пробормотал Ивен, механически наблюдая за погрузкой.

«Мне тоже», — подумал Джосс.

7

Умирать она начала прямо на работе. Она вообще не заметила бы никаких признаков недомогания, если бы, как всегда, позавтракала с утра. Уровень сахара в крови держался чуть ниже нормы. «Вовремя надо есть», — решила она, но перед перерывом почувствовала легкую усталость. Пошарив в сумке, нашла завалявшуюся конфету в мягкой обертке, рассеянно сунула ее в рот и вернулась к работе.

Ее работа требовала полного сосредоточения. Вот почему она начала принимать эту штуку. Ей страшно не нравилось, что бумажная волокита, пусть и приносящая неплохой доход, отнимает у нее все силы. Кое-кто из друзей намекнул осторожно, что существует в природе такой препарат под названием «гипер». Отличное средство, дающее возможность выполнять свою работу гораздо лучше, чем раньше, и в то же время заниматься совершенно другими делами. Эта штука стоила довольно-таки дорого, но она давно уже перепробовала все, на что можно было истратить деньги на станции.

Средство оказалось лучше, чем можно было предположить. После первой же дозы весь мир вокруг наполнился новым смыслом, и жизнь разделилась на две совершенно отдельные и безупречно работающие половины. Одна половина ее существа работала как бы автоматически, сама по себе, другая же с пристальным интересом наблюдала за всем, происходившим вокруг. Автоматическая часть делала свою работу с поразительной легкостью. Было странно вспоминать, как трудно ей было еще вчера решить такие простые вещи: кому позвонить, как справиться с компьютером, как распределить время на работе. Теперь все текло как бы само по себе, без малейшего участия, она наблюдала за окружающим и наслаждалась.

А наблюдать было за чем. И поводы для восторгов были. Карл, сидящий в другом конце комнаты, разговаривал по коммуникатору, она могла понять значение любого его жеста, и по его ответам абсолютно точно воспроизвести то, о чем говорят на другом конце провода. По одному только подергиванию века в последнее время она догадывалась, о чем думает ее босс Харви, и каждая поганая мысль этой уродливой старой свиньи ввергала ее в безудержный хохот. За несколько минут она могла предсказать, какие файлы появятся на ее терминале, кого из служащих вызовут на ковер, кто получит повышение и почему, в зависимости от того, получилось ли что-нибудь у босса прошлой ночью. Две сплетни, сопоставленные между собой, могли помочь ей понять, как пойдут дела в их отделе в течение месяца. И, что самое главное, никто даже не догадывался об этих ее способностях. Ее гордое "Я", удобно расположившееся в каком-то тайном уголочке мозга, свысока следило за жалкими людьми, с которыми она работала, за их мелочными заботами и глупыми страстями. Иногда ее охватывало искушение расхохотаться вслух, но она преодолевала его. Ей не хотелось выдавать себя.

Иногда эти страсти начинали невероятно утомлять. В такие моменты вся жизнь казалась ей не более, чем пустой тратой времени. Ну как, например, можно серьезно наблюдать, с каким упоением окружающие отдаются своим бредовым эмоциям, совсем при этом не понимая, что каждое их действие, каждое слово определяются предыдущими их собственными словами и действиями, сказанными или произведенными только что. Несомненно, они не догадывались об этом. В такие моменты она увеличивала дозу. Счастье на какое-то время возвращалось к ней: все окружающее опять теплело и приобретало глубину, и наблюдать за ним становилось интересно. Автоматическая часть мозга работала четко и быстро, и свободного времени становилось все больше.

Сегодня, однако, у нее болела голова, что само по себе было необычным. Она успела забыть, что такое болезнь: с этой быстрой реакцией на происходящее ей ничего не стоило скорректировать все возможные недомогания. Тело беспрекословно слушалось ее. Почему же сегодня все было по-другому? Конфета не помогла. Может быть, стоило бы, сославшись на головную боль, попросить выходной, поехать домой, принять дополнительную дозу и вернуться на работу завтра, когда все уже встанет на свои места?

— Джоанна, с тобой все в порядке? — спросил Карл со своего места. Она посмотрела на него с трудом, и отметила для себя, что ей пришлось совершить небольшое усилие. Ее поразило то, что усилие это было сознательным. Обычно она автоматически поддерживала разговор с сослуживцами, второй своей половиной погружаясь в глубинные нюансы происходящего, проясняя значения слов, читая мысли по выражениям лиц и жестам. Но сейчас она беспомощно смотрела на Карла и не могла придумать подходящего ответа.

— Ты в порядке? — еще раз спросил Карл. — Что-то ты побледнела.

Она открыла рот… и ничего не смогла сказать.

Подобное уже случалось. Один раз на нее уже накатывала волна этой липкой беспомощности. Но тогда приступ быстро прошел — она съездила домой и значительно увеличила дозу. Надо было срочно что-то делать. Конечно, лучше всего сказать, что приболела, и отпроситься домой. Она должна продержаться еще хотя бы полчаса.

Но изо рта у нее так и не вылетело ни звука. И это было еще не самое страшное. Она потеряла контроль. Волна ужаса, накатившая на нее, заставила колотиться сердце. Время шло, а ей не делалось лучше. То, что раньше случалось на короткое время, сегодня не имело конца. Она физически чувствовала, как ясность, с которой она привыкла видеть вещи, уходит от нее. Она теряла свое знание навсегда.

С потерей знания Джоанна становилась тем, чем была раньше, до того, как начала принимать препарат. Это было невыносимо. В общем-то, она давно уже успела забыть, какой она была до своего чудесного раздвоения, в те времена, когда она еще не могла знать заранее, кто и что в данную минуту собирается сказать, когда она еще уставала от работы и тратила на нее свое время. А сейчас все летит так быстро… Перепуганный Карл встает со своего места и движется к ней, а она даже представить не может, что нужно сделать или сказать.

Все уходило от нее: всеведение, сила, холодная объективность — все ее великолепное ЗНАНИЕ. Ее разум таял, как снег под ярким солнцем, мысли и воля уплывали куда-то вне, растворяясь в ярком свете люминесцентных ламп. Это не было безболезненным. Она чувствовала, как каждая крупица ее напрягается, испаряясь в огне бушующего в организме пожара. Ушли чувство времени и память. Она не могла вспомнить лица, склонившегося над ней, долго соображала, что случилось и почему она лежит на полу. Из нее ушло все, кроме ужаса. Он рос в ней, заполняя ее существо. Что ей делать? Что ей делать? Где она? Что это за люди рядом с ней? Почему они так кричат?

ПОЧЕМУ ОНИ НЕ ПЕРЕСТАНУТ КРИЧАТЬ?

Все зазвенело в ушах, крик достиг своего апогея. И вдруг, милосердная тишина, отключившая крики, шум в ушах… и волна мрака.

«Кто я? Что я?» — подумала она. И умерла.

8

Они подходили к Свободе-2 между дневной и ночной ее сторонами. Солнечные лучи, просвечивающие через прозрачный сектор L5, рассыпались на разноцветные спектры и скользили по стеклу мириадами маленьких радуг. Сама станция на первый взгляд выглядела гораздо новее, чем это было на самом деле. В кабине послышались жидкие аплодисменты.

— Счастливые туристы, — тихонько заметил Джосс.

Ивен хмыкнул:

— Скоро они познакомятся с суровой правдой жизни.

Стыковка заняла около десяти минут. После того, как Джосс осмотрел станцию снаружи, дурные предчувствия охватили его с новой силой. Он вспомнил, как прибыл сюда во время учебы в колледже. С того времени прошло всего семь лет, но они укладывались в жизнь. Тогда, с непривычки, ему тоже понравилось, как колония выглядит из космоса: огромная, крепкая, блестящая на солнце холодным металлическим блеском. Теперь он очень сомневался в правдивости этого впечатления. Вблизи было видно, что многие наружные панели ремонтировались не по одному разу. Некоторые прозрачные части были закрыты матовыми пластинами, почему-то напоминающими крышу старомодного провинциального вокзала после плохого ремонта. Все-таки семь лет назад все здесь было не в таком обветшалом состоянии. А может, по молодости он просто не обращал на это внимания.

Стыковка была несложным делом. Шаттл вошел в зону нулевой гравитации на одном из торцов «пятерки», синхронизировал с ней свое вращение и плавно вошел в док. Ивен встал со своего места задолго до того, как по трансляции разрешили отстегнуть ремни. Пробираясь за ним, Джосс сказал вполголоса:

— Не очень-то хороший пример ты подаешь пассажирам, приятель.

— Может, ты покажешь им хороший пример и арестуешь меня? — хмыкнул тот.

Джосс шел за напарником и пытался понять, шутит он или для чего-то издевается над ним. Один из членов экипажа шаттла посмотрел на Ивена, а точнее на его костюм, и поспешил открыть замки выходного люка.

Люк примыкал к туннелю, покрытому изнутри резиной и фибергласом. Огоньки, сверкающие на полу и потолке туннеля, указывали дорогу в порт, как будто этот туннель мог вести еще куда-нибудь. Джосс уцепился за поручень и начал подтягиваться вперед. Ивен следовал за ним. Далеко позади шумели немногочисленные туристы.

— Никогда бы не додумался, что сюда можно ездить развлекаться, — сказал Ивен. — Жить и работать здесь — может быть, хотя я бы не стал этого делать. Но приехать сюда в отпуск? — Он потряс головой.

— Они едут сюда в основном из-за казино, — объяснил Джосс. — Это не более странно, чем поездка в Лас-Вегас, там ведь тоже нечего было делать, кроме как играть.

— А где это?

— Лас-Вегас? Древний город в пустыне на западе Северной Америки. Казино там работали почти так же, как и здесь. Дешевое жилье, доступность входных билетов, азарт — вот и все три кита, на которых держится игорный бизнес. Довольно многие рвутся сюда.

— Только не я, — откликнулся Ивен, открывая дверь в большую сферическую комнату иммиграционного контроля. — Для отпуска есть места получше.

— Уэльс? — спросил Джосс.

— А ты был когда-нибудь там? — поинтересовался Ивен, прокладывая дорогу к одному из столов.

— Нет, я был только в Лондоне и в Шотландии.

Ивен кивнул головой.

— В Шотландии есть похожие места. Но Северный Уэльс, — он мечтательно улыбнулся, — не тот, конечно, что был раньше, но все равно — чудесное место.

— Доброе утро, сэр, — обратился он к погруженному в свои мысли чиновнику. — Или какое тут сейчас время суток?

Иммиграционный офицер, молодой блондин в униформе, с большим носом и грустным взглядом, рассмотрев их значки, сказал:

— У нас уже вторая половина дня. Что ж, рад вас видеть. Вы по делу или отдохнуть?

— Боюсь, что по делу, — ответил Джосс.

— Надеюсь, вы найдете, что ищете, — сказал офицер, подходя к ним с чем-то вроде большой ручки, оказавшейся при ближайшем рассмотрении аппликатором для приклеивания небольших ярлыков. — Это позволит вам без помех проходить через все автоматические двери и открывать любые замки. Будем считать, что это действительно на все время вашего пребывания здесь. Куда вам налепить их?

— На значок, пожалуйста, — сказал Джосс.

Офицер приложил конец аппликатора к значку и сразу же убрал его. На значке осталось маленькое электронное устройство размером с булавочную головку, при помощи электростатического заряда так здорово прилепившееся к поверхности значка, как будто было его неотъемлемой частью.

— А вам куда, сэр? — обратился он к Ивену.

— А он пуленепробиваемый?

— А-а… не знаю, — сказал офицер. Наверное, это был первый случай в его жизни, когда ему задавали такой вопрос.

— Тогда сюда, — Ивен показал на внутреннюю поверхность плеча.

Слегка ошарашенный, офицер все же прилепил туда метку.

— Благодарю покорно. — Ивен торжественно проследовал дальше.

Джосс наградил молодого человека величественной улыбкой и отправился за напарником.

— Ты сделал это специально? — сказал он, еле сдерживая смех.

— Представители закона должны вызывать должное уважение, — с серьезным лицом констатировал Ивен.

В небольшой сферической комнате, в которую они вошли, висела схематическая карта станции.

— Вот мы где, — показал Джосс, дотрагиваясь до истертой тысячами прикосновений точки. — Надо ехать сначала на лифте до шестого уровня, затем через поле на скоростном тротуаре, а потом на эскалаторе вверх на административный уровень.

Они направились к лифту.

— Поле? — удивленно спросил Ивен.

— Сельскохозяйственные угодья. Ты, наверное, заметил, что «пятерка» как бы нарезана на ломти. Каждый поперечный отсек полностью изолирован от других. Когда строили станцию, очень опасались, что вся она подвергнется взрывной декомпрессии. Во внешних секторах довольно шумно, так как рядом находятся лаборатории жизнеобеспечения и машинные отсеки, поэтому-то их и отвели под сельское хозяйство.

— Поля… — задумчиво покачал головой Ивен, — без гравитации?

— С минимальной гравитацией, — поправил Джосс. — При гравитации в одну десятую «же» у них получаются неплохие вещи. Мы с тобой обязательно попробуем кое-что. Например, помидоры. Посмотрел бы ты, какие они выращивают помидоры! Размером с арбуз!

Ивен оглядел Джосса со смешанным выражением отвращения и недоверия.

— По вкусу они, наверное, напоминают резиновые шары?

— Вовсе нет. Они получают столько ультрафиолета, что вызревают не хуже, чем на Земле.

Лифт постепенно выходил из зоны нулевой гравитации и опускался на те уровни, где вращение станции уже оказывало кое-какой эффект.

Ивен все еще качал головой.

— Что бы там ни говорили, а над фермой должно быть небо.

— А над нами здесь и есть небо.

— Все с тобой ясно, приятель. Ты вырос на Луне, поэтому тебе это кажется нормальным.

Джосса удивил странный тон Ивена. Что это, жалость? Неужели Ивен способен на такие чувства? И потом, даже Джосс не был уверен в том, что нуждается в жалости.

— Каждому свое. — Джосс вышел из лифта и направился к ленте тротуара. Народу на улице было немного, и первое, что бросилось в глаза, это легкая, облегающая тело одежда здешнего производства, весьма практичная для мест с постоянно контролируемым климатом. Футболки, шорты, короткие юбочки металлического цвета одновременно были и зеркальными и прозрачными, в соответствии с местной модой. Двое молодых парней с вакуумным мороженым в руках таращили глаза на Ивена.

— Как ты умудрился привыкнуть к этому? — спросил Джосс.

— К чему?

— Да к тому, что на тебя постоянно так глазеют.

Ивен искоса посмотрел на Джосса и снова начал ухмыляться.

— Знаешь, что я тебе скажу? Иногда я не обращаю на это внимания, а иногда поднимаю забрало и смотрю на них. Если после этого они начинают заикаться, то это уже их проблемы.

Джосс коротко хохотнул:

— Понимаю.

Ивен кивнул. Помолчав несколько секунд, он сказал серьезно:

— На тренировках они пытались отучить нас обращать на это внимание, но у них ничего не получилось. По крайней мере со мной. Да я и не думаю, что это нужно. Всякое пристальное рассматривание считается демонстрацией угрозы, пусть даже такое безобидное, как сейчас. Не вижу смысла отключать один из сторожевых центров в мозгу.

Они перебрались на скоростной тротуар и понеслись мимо полей пшеницы, совсем по-настоящему волнующейся на ветру под мощными вентиляторами. Пшеница на разных полях была разного роста и разной спелости — от тридцатисантиметровых побегов до мощных колосьев ростом с человека.

— На Земле такая не вымахала бы, — заметил Ивен.

— Это все гравитация.

Ивен кивнул.

— Как ты, думаешь, что убило моего напарника?

Джосс слегка вздрогнул, осознавая резкость в перемене темы.

— Я думаю, — сказал он, — что Лон слишком близко подобрался к какой-то секретной информации. Или каким-то образом обнаружил, что стоит за ее утечками.

— Что-то, чего он не ожидал, — кивнул Ивен, — что-то, что застало его врасплох. Те, кто убили его, сделали это, скорее всего, от неожиданности. Но теперь они настороже и знают, что мы здесь. У них выигрышная ситуация: они имели много времени для того, чтобы решить, что с нами делать, или хотя бы начать планировать что-то.

Джосс кивнул:

— Не могу с тобой не согласиться, — он со вздохом посмотрел по сторонам. Они проезжали мимо гигантских плантаций кукурузы, растянувшихся на многие мили, и по верхнему ярусу из пятидесяти или шестидесяти полей, на которых кукуруза выращивалась гидропонным способом. — У меня есть искушение немножко поиграть здесь в туповатых солдафонов, чтобы они сочли нас безнадежными, а потом уже приступить к тому, ради чего мы здесь — начать искать источник утечки информации, главное, попытаться найти записи Лона, — сказал Джосс.

— Если они существуют, — раздумчиво произнес Ивен.

Они молча смотрели на проплывающие мимо кукурузные поля.

— Я с тобой, — сказал, наконец, Ивен. — Бог свидетель, были же раньше тупые полицейские, могут побыть и сейчас… хоть какое-то время.

Ивен усмехнулся, но это была не его обычная усмешка. Джосс, увидев ее, растерянно отвел глаза в сторону и точно осознал, что не хотел бы слишком скоро увидеть эту усмешку вновь.

Наконец они сошли с тротуара. Пытаясь сориентироваться, Джосс огляделся по сторонам. Когда он был здесь в прошлый раз, пересадочная зона представляла собой голую площадку, от которой уходили эскалаторы на другие уровни центральной секции. Теперь на этом месте развернулся настоящий базар. Тенты, палатки, столики, прилавки, нагроможденные друг на друга, были завалены бог знает чем. Бижутерия, сувениры, одежда, обувь, старые видеокристаллы, пленки, крепкие напитки, словом, все, могущее привлечь взгляд непритязательного туриста, красовалось здесь. Туристы в слишком уж новой, специально для поездки купленной одежде, бродили тут же между прилавками, лениво переговариваясь между собой.

— Сюда, — указал Джосс, подходя к эскалатору. Ивен посмотрел сверху вниз на скопище тентов и палаток.

— Воровской рынок.

— Точно, — подтвердил Джосс. — Я вижу, по крайней мере, трех карманников.

Ивен хмыкнул:

— Я не это имел в виду. У нас раньше так называли рынки с бросовым товаром, который никто не захочет купить, а если и украдет, так ради беззлобной шутки. Конечно, туристу можно всучить что-нибудь этакое экзотически-бесполезное. Но вообще такой рынок — хороший показатель того, что на станции не производят и малой доли товаров, необходимых населению.

Джосс не задумывался над этим — может быть.

— Здесь есть таможенные льготы для сувениров? Знаешь, такой закон, позволяющий увезти товаров больше нормы, если ты везешь что-либо, произведенное тут?

— Вообще-то, да, — ответил Джосс.

— Что-то вроде этого я видел на кольцах Сатурна. Весьма жалкое зрелище. Старики и старухи — бывшие шахтеры, золотоискатели, пилоты — все торговали на рынке вроде этого в старом куполе на Ио. Той дряни, которая продавалась там, описать абсолютно невозможно. Да никто и не покупал ее. Большую часть времени они просиживали, ожидая туристов: «Налетайте, не упустите!» Дикий, но суровый мир дальних рубежей! — передразнил он крикливый голос, который, похоже, ненавидел до сих пор. — Увезите с собой память о крутых парнях, которые… А-а-а!.. — Ивен махнул рукой. — Да пропади они все пропадом!

Джосс кивнул и осмотрелся по сторонам. Он помнил Свободу совсем другой. У него возникло чувство, что все здесь за последние годы сдало, поддалось гниению, подобно концам сломанной, несрастающейся кости. Он видел кое-как починенные панели пола, грязь, чувствовал в воздухе какой-то странный и неприятный запах, говорящий о плохой работе кондиционеров. Впечатление было удручающим. Тем более, что это было впечатление первых минут пребывания здесь. Нет ничего важнее первого впечатления — учили их на тренировках. Потом, когда мозг привыкает к окружающему, ощущения притупляются. Поэтому не стоит, доверяя логике, отмахиваться от этих первых эмоциональных впечатлений. Вот и сейчас с ним происходило то же самое: логика отступала на задний план и уступала место бессознательному беспокойству.

— Ты не нервничаешь? — неожиданно спросил он Ивена.

— Пардон? Что?

Джосс почувствовал, что краснеет. Это была единственная черта, от которой он хотел избавиться, но никак не мог этого сделать.

— Предчувствия тебя не одолевают? — уточнил он.

Ивен посмотрел на него долгим взглядом, и Джосс уже начал краснеть еще больше, но тот сказал:

— Иногда бывает. В Уэльсе это называют «хиви», и это не столько предчувствие, сколько знание.

— Оно тебе когда-нибудь помогает?

— На скачках — да. На работе — редко. А что тебе говорит твое предчувствие?

Джосс тряхнул головой.

— Я не уверен. Но оно мне не нравится.

— Мне тоже, — покачал головой Ивен. — Сидим в этой чертовой космической жестянке, как кошачьи консервы в ожидании кошки.

Джосс с удивлением посмотрел на него.

— Подумай вот о чем, — продолжил Ивен свою мысль, — если нам вдруг придется уносить ноги, нам нужен будет транспорт, а своего у нас нет. Надо бы, чтобы шаттл поджидал нас в порту, когда начнется большая стрельба.

Они приближались к административному уровню, и на эскалаторе становилось все больше людей.

— Я думал, ты можешь нажать кнопку и прекрасно обойтись без корабля. У тебя же здесь и движки и система жизнеобеспечения.

Ивен навис над ним всей своей серой блестящей махиной.

— Джосс, дружище, — прошептал он дружелюбно. — Ты можешь быть худосочным хлюпиком с птичьими костями, выросшим при пониженной гравитации, но даже тебя я не оставлю здесь с теми, кто мог такое сотворить с Лоном. Даже если бы ты мне нравился гораздо больше, чем на самом деле, я бы все же подумал прежде, чем брать тебя с собой сюда. — Ивен выпрямился и прибавил нормальным голосом. — Так что постарайся не забыть расписание шаттлов.

Через силу улыбнувшись, Джосс кивнул и про себя принялся составлять очередное резкое письмо Лукреции.

— Прибыли? — взглянув на приближающиеся двери, как ни в чем ни бывало хохотнул Ивен.

— Прибыли! — ответил Джосс, спрыгивая с эскалатора.

Административный уровень был, пожалуй, единственным из всех, могущим хоть как-то сгладить впечатление от станции. Здесь было просто шикарно: пол покрыт коврами, стены обтянуты материей, в подсвеченных нишах — совсем недурные картины. По всему видимому пространству располагались открытые рабочие зоны, парящие над другими уровнями, как острова в небе. Весь этот архипелаг составлял две мили в длину и милю в ширину, а маленькие частные офисы, встроенные в него, походили на коттеджи. Над легкой кривизной зоны, восьмьюдесятью этажами выше, мириады звезд, разбросанных на черном бархате пространства, светили через огромное прозрачное стекло.

Джосс остановил какого-то служащего. У того был скучающий откормленный вид человека, имеющего гарантированный заработок. Они спросили у него дорогу к главному администратору станции, после чего Ивен посмотрел на него таким взглядом, что бедняга удалился от них со скоростью по крайней мере превышающей обычную.

— Должен сказать, — протянул Ивен, — что для начала я бы навестил местных полицейских.

Джосс покачал головой.

— Будем двигаться сверху вниз, — он взглянул на Ивена. — Если наши предположения правильны, наш приятель находится где-то в высших эшелонах. Пусть они посмотрят на нас сразу и начнут нервничать.

— Ты хочешь сказать, увидят меня, — уточнил Ивен.

— И твой серый фланелевый костюм, дружище. Покажем им пурпурного всадника.

— Кого-кого?

— Как-нибудь расскажу.

Когда они добрались до офиса Администратора Станции, там царила паника. Офис полностью занимал один из коттеджей, пристроенных к административному острову. Довольно-таки большое помещение, в котором почему-то ни один человек сейчас не работал. Хорошо одетые люди стояли, сгрудившись в небольшие кучки, и тихонько разговаривали между собой взволнованными голосами. Некоторые из них обернулись, когда Джосс с Ивеном вошли. Разговоры начали замолкать, и вскоре над всем помещением нависла напряженная тишина. «Как в морге… — именно так, подумал Джосс, — кто-то умер. И не раньше, чем час назад. Очень интересно».

Молодой рыжеволосый человек в консервативном черном трико подошел к ним.

— Вы по поводу Джоанны Мэлори? — спросил он.

— И по этому поводу тоже, — ответил Джосс. — О'Баннион, Глиндоуэр. Солнечная Полиция.

— Очень рад, офицеры. Пройдите за мной.

Молодой человек повел их к крошечному коттеджику. Публика смотрела напряженно. Провожатый говорил торопливо, что-то о том, что местная Полиция скоро прибудет и окажет всю возможную помощь… Джосс кивал, слушая вполуха, а сам тем временем осматривался по сторонам, пытаясь составить какое-то мнение о присутствующих. Большинство отводило взгляды с видом людей, которые боятся, что их чего доброго обвинят в совершении преступления, которого они не совершали и не могли совершить, но вот, все равно, извините, чувствуют за собой какую-то тягостную вину.

Стеклянная дверь открылась, и они вошли в маленький офис с двумя столиками, компьютерным терминалом и несколькими небольшими шкафами. На взгляд Джосса, все здесь было слишком уж чистым и прибранным. Сам он иногда месяцами не мог добраться до поверхности своего письменного стола. Трое человек стояли в углу, а на полу лежала неподвижная женщина. Невидящие глаза смотрели в потолок, руки и ноги были разбросаны так, что сразу можно было догадаться, что она мертва. Это была привлекательная, хорошо одетая женщина. Но почему-то совсем не хотелось смотреть на ее лицо.

— Понятно, — заявил Джосс, не имея ни малейшего понятия о происходящем. Он давно знал, что такое заявление произведет куда более благоприятное впечатление, нежели сакраментальное «не знаю, что и сказать». Он быстро наклонился и привычно пощупал пульс — всякое бывает на свете, — а потом проверил остальные признаки жизни.

— Она умерла около двадцати минут назад, — сказал он Ивену. Затем выбрал среди трех человек самого старшего — женщину лет сорока пяти с длинными серебристыми волосами и красивым лицом, которое выглядело очень сердитым.

— Наркотики? — спросил он ее.

Лицо сделалось еще более сердитым. Чтобы предупредить вспышку, Джосс встал и подошел к ней с протянутой для пожатия рукой.

— Простите, — сказал он, — негоже забывать приличия. Джосс О'Баннион, Солнечная Полиция. Это мой напарник Ивен Глиндоуэр.

Все посмотрели скорее на костюм, чем на лицо Ивена, с уже знакомой Джоссу нервной реакцией, возникающей при виде пушек соответствующего калибра. Джосс подумал, что если достаточное количество людей будет реагировать на пушки подобным образом, то, может, и стрелять из них не понадобится. И еще он подумал о том, что в Британии не должно было остаться ни одного преступника, если учесть, что там у Ивена пушки были втрое больше и еще страшнее на вид.

— Мы ждали вас, — сказала женщина, пожимая Джоссу руку. «Крепкое пожатие, — отметил он. — Уверенна в себе, но не агрессивна. Сухие ладони». — Я Дорен Орсиерес, — продолжила она. — Глава КСО на Свободе.

— А-а, контроль за неприятностями, — констатировал Джосс.

Она все еще была раздражена, но уже не настолько.

— Боюсь, что это так. То, что произошло сегодня — большая неприятность для нас.

«Еще бы… — подумал он. — Когда один из служащих главного административного офиса умирает от передозировки наркотиком посреди рабочего дня…»

— Мы заинтересованы, — продолжала она, — чтобы расследование было проведено по возможности без шума.

«Чтобы не распугать туристов», — подумал Джосс.

— Конечно, — сказал он. — Мы будем работать в тесном контакте с вами и с полицией. Я не видел ничего, что заставило бы меня пренебречь местными законами и взять дело под юрисдикцию Солнечной Федерации.

Леди вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Джосс отметил про себя ее реакцию. В будущем это могло пригодиться.

— Ваши медики уже были здесь? — спросил он.

— Они скоро должны прибыть. Полиция тоже.

Джосс удивленно поднял брови. С каких это пор медикам нужно было столько времени, чтобы попасть куда-либо в пределах станции? Еще один плохой признак.

— Вы сказали, что ожидали нас, — обратился он к мисс Орсиерес.

— Да, мы получили сообщение от вашего начальства. У вас ведь здесь произошел инцидент. Мы попытаемся сделать все возможное, чтобы помочь вам.

Джосс кивнул с невозмутимым видом, вспомнил скрюченное тело Лона и спросил себя, видела ли она его. Конечно, видела. Она же из комитета по связям с общественностью — КСО. И в то же время она так хладнокровна. У этой женщины недюжинное самообладание.

Дверь в офис открылась, в помещение вошли запыхавшиеся медики: две женщины, молодая и постарше, с шестиконечными Звездами Жизни на рукавах. С ними был молодой мужчина лет тридцати двух с откровенно озабоченным выражением лица. Пока мужчина и молодая женщина разворачивали носилки, женщина постарше опустилась рядом с телом, попробовала пульс, подвижность конечностей, оттянула веко и нахмурилась. Потом еще раз открыла и закрыла глаз покойницы.

— Реакция зрачка на свет сохранена, — сказала она Орсиерес, потом оглядела Джосса и нахмурилась еще больше. — Она принимала гипер.

— Гипер? — спросил Ивен. Басовый рокот голоса внутри его шлема звучал зловеще.

Все оглянулись на него, как бы не веря, что этот робот может говорить, да еще к тому же и обладает разумом.

«Как он это выносит? — подумал Джосс. — Неужели каждый, кто видит костюм, думает, что внутри него сидит какая-то обезьяна?»

Доктор посмотрела на Ивена и сказала:

— 2-гидро-6-пропано-метенпардразин.

Джосс удивленно поднял брови. Разработка новых препаратов — дело обычное, будучи и полицейским и химиком-любителем, он был знаком с большинством из них. Он знал, что препараты пардразиновой группы при постоянном воздействии на рецепторы нейронов коры головного мозга ухудшают их функционирование. Проблемой при применении этого препарата могла бы стать токсичность на поздних стадиях привыкания.

— Ассоциативные рецепторы, — сказал он. — Все воздействие должно быть направлено на них. Как наркоманы называют это средство?

— Мозговорот, бомба, гипер, ускоритель, — доктор взглянула на Джосса с уважением.

— Это эйфорическое средство?

— Нет, оргментативное, — ответила врач. — Оно вызывает понижение сопротивляемости миелинового слоя оболочки нейронов. Поначалу это не опасно, но потом…

— Понятно, — вмешалась Орсиерес, явно раздосадованная этим. — Не пора ли вам забрать тело отсюда, а потом уже заниматься с ним?

Доктор с ассистентами погрузили тело на каталку, с трудом распрямив ему конечности.

— Нетипичное окоченение, — заметил Джосс.

Врач кивнула и протянула ему визитную карточку.

— Если захотите побеседовать, я освобожусь после вскрытия. Оно займет несколько часов.

— Спасибо, — Джосс взглянул на карточку. — Мы свяжемся с вами.

На карточке значилось: «ЛАЙЛА ОРЛОВСКИ, ДМ ЧММК». Что делает здесь доктор медицины, Член Межпланетного Медицинского колледжа? Обычно такие люди работают на более высокооплачиваемых должностях.

Ассистенты увезли тело. Доктор последовала за ними, нарочито оставив дверь открытой. Один из секретарей подскочил и так же демонстративно закрыл ее.

— Прошу прощения, — сказала Орсиерес Джоссу. — Смерть всегда так удручает.

— Понимаю, — ответил Джосс.

— Каковы же ваши планы? — попыталась она продолжить разговор.

— Поначалу надо устроиться. Полагаю, для нас забронированы места в одном из отелей?

— Да, в Хилтоне. Один из моих людей проводит вас. А дальше?

— Осмотримся пару дней, привыкнем к месту, позадаем кое-какие вопросы, побываем на месте происшествия. Ну и все такое. Нам так же хотелось бы переговорить с вашей полицией, может, они что-нибудь смогут рассказать. Затем уже начнем работать более интенсивно.

— Прекрасно, — кивнула головой Орсиерес. — Я — член дирекции станции. Если вам что-либо понадобится, сразу же звоните мне, — и сделала паузу. — Что касается этого, — показала она рукой на пол, где только что лежало мертвое тело…

Джосс успокаивающе замотал головой.

— Можете положиться на нас. Общественные связи — не наш профиль, — и улыбнулся одной из самых очаровательных своих улыбок.

— Спасибо, — кивнула Орсиерес в ответ.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли люди в форме местной полиции — темных трико, облепленных нашивками, знаками отличия и бог знает чем еще. Джосс подавил улыбку. Инструктор по психологии говорил ему, что чем больше декорирована униформа, тем больше тот, кто ее носит, любит применять власть, и тем меньше он уверен в своем праве и в способности применять ее. И еще его учили обращать внимание на шляпы.

«Ну, хоть шляп-то у них, слава Богу, нет», — подумал Джосс. Зато украшений — побольше, чем у латиноамериканских диктаторов в старых видеофильмах. Если бы эти полицейские постояли немного не шевелясь, их можно было бы запросто принять за рождественские елки. А их пушки инструктор описал бы, как «слишком большие, цилиндрические, черные и весьма не эффективные». Считалось, что такое оружие выражает скорее сексуальную агрессивность, чем желание бороться с преступниками.

Трое вошедших офицеров осмотрелись вокруг. Самый раскрашенный из них — седой мужчина лет шестидесяти с маленькими, близко посаженными глазами и опущенными уголками рта неодобрительно окинул взглядом всех присутствующих.

— Где же тело? — спросил он.

— С ним занимаются медики, — ответила Орсиерес. — Это гипер.

На лице полицейского появилась недовольная гримаса.

— И вы вызвали меня из-за какой-то наркоманки?

— Какая-то наркоманка, как вы ее назвали, — голос Орсиерес резко задрожал, — была одной из наших самых ценных служащих. Совету это начинает надоедать, шериф Соренсон. Когда кое-кто перестает выполнять свою работу должным образом, Совет замечает это.

— Поэтому вы вызвали этих чертовых сопов? — он оглядел Джосса и Ивена так, что можно было подумать, что они сами виноваты во всем происходящем.

— Офицеры О'Баннион и Глиндоуэр прибыли сюда, чтобы расследовать дело об убийстве их коллеги, офицера Салоникиса, — сказала Орсиерес, повернувшись к Джоссу и Ивену. — Здесь они случайно, но я окажу вам любезность и представлю их вам здесь, чтобы им не пришлось искать вас по всему вашему Департаменту. Кстати, шериф, нам надо поговорить о взаимодействии полиции с другими службами. Мы находимся в центре станции, а ваши люди добираются за двадцать минут там, где нужно десять…

— А-а, это все проблемы с персоналом, — вздохнул Соренсон, как бы отвечая на давно надоевший ему вопрос. — Пока нам бюджет не урезали…

— Но вы же сами сказали, что можете обойтись меньшим количеством людей.

— Простите, — раздался вдруг голос Ивена. — Может быть, нас все-таки представят?

Все опять уставились на него. Джоссу пришла в голову мысль, что даже если учесть, что игра «тупой полицейский — добрый полицейский» имеет свои преимущества, смотреть на то, как они обходятся с Ивеном — просто невыносимо. Но трое полицейских смотрели на руки Ивена по-другому. По их реакции было ясно, что они ощутили свое оружие не более чем игрушкой в сравнении с грозными, отливающими вороненой сталью предметами, скрещенными на металлической груди. Ивен широко улыбался.

— О, простите, — заторопилась Орсиерес. — Знакомьтесь: шериф Эдвард Соренсон, начальник полиции, а это офицеры О'Баннион и Глиндоуэр.

— Очень рад, — явно солгал Соренсон. — Чем можем — поможем. Рад видеть вас у себя в любое время. Мои люди в вашем распоряжении, — он снова повернулся к Орсиерес. — Кстати, мой доклад о том, что вы вмешиваетесь в дела полиции, завтра же будет в Совете. Всего хорошего… — он тоже вышел, не закрыв за собой дверь.

— Интересные дела здесь творятся! — подумал Джосс. — Пожалуй, мы пойдем, — вслух сказал он. — Думаю, здесь пока делать нечего. Когда мы устроимся, мисс Орсиерес, нам бы хотелось обсудить с вами кое-что. Если это, конечно, возможно.

— Связывайтесь со мною в любое время, — Орсиерес любезно улыбнулась. — Прошу прощения за некоторые неловкости. Недавно у нас перераспределяли фонды, и кое-кому наступили на мозоль.

— Мы постараемся ничего не испортить, — пожал плечами Джосс.

— Мы очень рады, офицер О'Баннион. Заходите в любое время.

Они вышли из комнаты на свежий воздух и медленно побрели к эскалатору.

— Ну-ну, — мягко сказал Джосс. — Хорошей же нам здесь лапши на уши навешали!

Ивен посмотрел на него и негромко произнес:

— Надо будет осмотреться насчет жучков, когда будем в отеле.

Джосс с удивлением взглянул на него.

— Ты серьезно?

— Здесь полно камер. Не удивлюсь, если есть и микрофоны.

Джосс кивнул. Ивен явно становился осмотрительным. Самому ему не хотелось пока делиться своими мыслями.

— Куда сначала, — спросил он, — к доктору?

— Пожалуй. Хочу посмотреть, как проходит вскрытие.

Джосс достал карточку, посмотрел на адрес и подошел к ближайшему справочному автомату.

— Три уровня вниз и полотсека вправо, — произнес он через минуту. — Хорошее место.

— Странное место для морга, — задумчиво протянул Ивен, становясь на эскалатор.

— Я начинаю подозревать, что там у нее частная практика, — откликнулся Джосс.

Так оно и оказалось. Это была жилая зона. Двух уровней над ней не было, и «небом» ей служила обратная сторона административного уровня.

Дома — не такие примитивные, как на нижних уровнях, с двойными дверями и дорогими металлическими табличками с именами владельцев — свободно отстояли друг от друга. На доме, который они искали, висела блестящая анодированная пластина с надписью:

«ВРЕМЯ РАБОТЫ МОРГА: ПОНЕДЕЛЬНИК — ПЯТНИЦА. 8:00 — 17:00.»

— Интересно, а как же с теми, кто умер в субботу? — пробормотал Джосс.

— Может, их сваливают у стены. А может, соседи используют их в качестве удобрения, — ответил Ивен, глядя на садик, росший рядом с домом. Посмотри, какие яблони. В природе таких не бывает. Какая-то генетическая мутация.

— Тихо, — сказал Джосс и нажал на кнопку переговорника.

— Кто там? — раздался раздраженный голос.

— Глиндоуэр и О'Баннион, доктор Орловски.

— О, входите.

Дверь открылась, и они вошли внутрь. За дверью находилась маленькая площадка, покрытая чем-то, на первый взгляд напоминающим камень. Тот, кто придумал этот материал, был мастером своего дела — даже на ощупь он был холодным. Слева располагалась дверь с надписью: «МОРГ», справа — дверь без опознавательных знаков.

— Куда желаете? — спросил Джосс.

— Мрачные у тебя шуточки.

— Ты еще не видел меня мрачным. — Джосс махнул рукой и подошел к моргу.

Большая и чистая медицинская лаборатория сверкала нержавеющей сталью и белым пластиком. В центре стояло несколько столов. На одном из них виднелось тело женщины, умершей наверху. Над телом склонилась доктор Орловски в резиновом фартуке и маске, со скальпелем в руке.

— Не думала, что вы прибудете так быстро, — заметила она, не отрываясь от работы. — Садитесь, джентльмены, я скоро закончу.

Ивен присел на скамью, с интересом рассматривая обрамленное в рамку древнее издание Анатомии Грея.

— Вскрытие центральной нервной системы? — спросил Джосс.

Она взглянула на него:

— Вы парамедик или что-то в этом роде?

— Органический химик, — ответил он.

— Ага, простите, еще раз, ваше имя Джосс?

— Да.

— Очень приятно. А ваш большой друг?

— Ивен.

— Да яун вир, — улыбнулась Орловски. Ивен ошарашенно посмотрел на нее.

— Муж моей сестры из Уэльса, — рассмеялась она в ответ. Вы уже сталкивались с этим наркотиком?

— Нет, — ответили они в один голос.

— Столкнетесь! И не раз пожалеете об этом. По сравнению с этой штукой крэк и героин кажутся содовой водичкой.

— Вы сказали, это называется 2-гидро-6-пропано-метенпардразин?

— Да, — она отложила в сторону какой-то алый сгусток. — Не буду утомлять вас подробностями. После продолжительного применения наркотик делает часть нервной системы человека невосприимчивой к веществам, управляющим функциями коры головного мозга, такими как память и логическое мышление. Такое же действие оказывает на мозолистое тело место, где соединяются правое и левое полушария.

— Химические рецепторы и их синапсы действуют как замки и ключи… — начал объяснять Джосс Ивену.

— Увеличивается скорость передачи нервных импульсов в «белом» веществе мозга, — объяснила доктор, а также временно увеличивается количество межнейронных связей в ассоциативной цепи.

— Эти изменения временны, в чем и состоит проблема. Привыкание вызывает не сам препарат, а его действие, — продолжила Орловски, затем взяла специальную пилу и склонилась над черепом. Звуки, которые за этим последовали, заставили вздрогнуть даже Ивена. — При приеме терапевтической дозы мозг как бы включает все скрытые резервы и начинает работать быстрее и эффективнее, чем когда-либо. Утерянные воспоминания становятся доступными. Логические функции ускоряются. Мозг начинает функционировать в десятки и сотни раз быстрее обычного.

Раздался громкий треск.

— Вам приходилось когда-нибудь проводить анатомические исследования?

— Только самые элементарные, — ответил Джосс.

— Тогда подойдите и посмотрите, — она сняла верхнюю часть черепа, как будто это была крышка от кастрюли. — Эмоции не так усиливаются, как логические функции. Нажмите на эту педаль, пожалуйста.

— А где ваш ассистент? — Джосс оглянулся по сторонам.

— У меня его нет. Финансы не позволяют, — она взяла другой скальпель, сделала несколько разрезов и приподняла лоскут какой-то беловатой ткани. — Вот оно, то самое место, где пересекаются все пути ассоциативной цепи. Эта штука должна быть плотной и упругой, а что мы видим? Все распадается из-за перестимуляции нервных клеток.

— А разве нет физических симптомов? — удивился Джосс. — Дрожания мускулов и так далее?

— Так долго они не живут, — с горечью ответила доктор Орловски. — Этот эффект мог бы наступить при умеренном употреблении препарата, но никто не употребляет его умеренно.

— И не будут, — покачал головой Ивен. — Представьте, каково возвращаться в нормальное состояние после того, как ваш мозг какое-то время работал в десятки раз лучше.

— Я слышала, что для них интеллект нормального человека представляется чем-то вроде интеллекта малолетнего имбецила.

— Потому они и не бросают, — констатировал Джосс.

— Как вы думаете, откуда наркотик попадает сюда? — спросил Ивен.

Орловски скрестила руки на груди.

— Многое бы я отдала, чтобы узнать это. Думаю, его делают где-то здесь. Скорее всего, его разработал прекрасный профессионал. Такие вещи не изобретают случайно.

— А никаких фабрик по производству наркотиков здесь не находили?

— В этой станции больше потайных мест, чем ходов в муравейнике, — отрицательно покачала она головой.

На экране электронного микроскопа появилась картинка с ажурным изображением. Джосс посмотрел на нее с интересом, но ничего не понял.

Орловски цокнула языком:

— Плохо! Очень плохо! Обычно в этих местах нервной ткани бывают повреждения, а здесь их нет.

— Значит, эта леди принимала очень большие дозы за короткий срок, — кивнул Джосс.

— Да, и это пугает. В таких количествах наркотик еще не был доступен.

— Видимо, его стали больше производить, — сказал Джосс.

— Это уже пятая смерть за неделю, — продолжала Орловски, — тогда как обычно было не больше одной. И, судя по вскрытиям, все они — от передозировки.

— Не может ли быть так, — спросил Ивен, — что наркотик сначала ввозился, а потом его начали производить здесь?

Орловски пожала плечами.

— Может быть, но полицию больше интересуют другие вещи.

— То есть? — решил уточнить Джосс.

Ивен предостерегающе поднял палец и показал глазами на потолок и в углу комнаты. Джосс понял и тут же закашлялся. Орловски озадаченно посмотрела на них и спросила:

— Может, принести воды?

— Да, пожалуйста, — пробормотал Джосс.

Не глядя на потолок, она подала ему стакан, Джосс отпил глоток и перестал кашлять.

— Ну что ж, — сказала она. — Я положу тело в холодильник до вынесения окончательного заключения. Чем еще могу помочь, джентльмены?

— Основная причина, по которой мы здесь, — сказал Ивен, — в общем-то, другая. Мы хотели бы узнать результаты вскрытия Лона Салоникиса.

— Нет проблем, куда вам прислать копию заключения?

— В Хилтон.

— О, там есть хорошие рестораны. Особенно мексиканский на нижнем уровне.

— Проверим, — пообещал Джосс. — Всего хорошего.

Они вышли и направились на тот уровень, где находился отель. Джосс переваривал то, что только что услышал.

— Интересный, однако, наркотик! — посвистывая, протянул он.

— Я бы для определения выбрал другое слово, — сказал Ивен мрачно. — Боже всемогущий, как же я ненавижу наркотики!

Джосс кивнул:

— Особенно специально созданные. Эти ублюдки прекрасно сознают, что делают, а люди попадают в зависимость и уже не могут вырваться из нее.

Они добрались до верхнего уровня, и оказались рядом с огромным зданием отеля «Хилтон», окруженным густой растительностью. Когда они подошли к стойке портье, Ивен громко чихнул. Джосс удивленно посмотрел на него.

— Сенная лихорадка, — объяснил тот и чихнул снова.

— Господь со святыми угодниками, только этого не хватало!

Они предъявили свои документы и получили очередную порцию удивленных взглядов. Джосса все больше и больше начинало это раздражать.

— Ваш багаж уже в номерах, джентльмены, — сказал портье, подавая им карточки-ключи. — Четвертый этаж, бизнес-уровень. Опустите ваши карточки в приемное устройство лифта, и он доставит вас прямо на место.

— Спасибо, — ответил Ивен и чихнул еще громче.

У них были большие двойные апартаменты с отдельными спальнями. Багаж уже был на месте, но Ивен даже не посмотрел на него. Он начал очень внимательно осматривать комнату — отдернул занавески, заглянул под кровати, обшарил углы. Джосс смотрел на это с нескрываемым удивленным видом, но ничего не говорил. В одном месте Ивен расчихался не на шутку, сунул руку под угол ковра и достал оттуда какой-то предмет. Другой рукой вытащил из своего костюма что-то, напоминающее микрокристалл для портативного рекордера. По-прежнему чихая, подошел к своему багажу, набрал код, открыл его, вынул оттуда маленькую черную коробку, вставил в нее кристалл и затем показал Джоссу, что у него в правой руке. Оказалось, что это микроминиатюзированное звукозаписывающее устройство, используемое в полиции для слежки.

— Пора принять антигистамин и прилечь, — громко сказал Ивен, положил «жучка» в черную коробку, закрыл крышку и убрал коробку в чемодан. Из коробки донеслось слабое чихание.

Джосс во все глаза смотрел на него. Джосс усмехнулся и, все так же чихая, пошел в ванную, откуда вернулся через несколько минут.

— Думаю, был только один, — сказал он. — У меня в костюме многоцелевой постановщик помех. Если я чего-то и не нашел, уж он-то об этом позаботится. Боюсь только, картина на визоре будет не слишком четкой, пока мы здесь.

Джосс расхохотался и сел на кушетку.

— Переживем. У меня есть свой плейер. Он защищен от помех. Скажи мне лучше, как ты думаешь, что это значит?

— Думаю, скоро мы это узнаем, — голос Ивена был серьезным. — Потому что как только они обнаружат, что их водят за нос, сразу попробуют поставить нам нового «жучка». Меня интересует вот что: все ли номера на этом уровне снабжены подслушивающими устройствами или это ради нас так постарались.

— В любом случае, — подвел итоги Джосс, — у нас будет пара дней в запасе, прежде чем они поймут, что что-то не так. Кстати. А Лон не упоминал о прослушивании в своих первых докладах?

— Да… но только один раз. Видимо, потом он уже боялся выдать себя. Завтра нам придется проверить его апартаменты.

Джосс состроил гримасу:

— Вряд ли мы что-нибудь там найдем. У того, кто убил Лона, была масса времени для того, чтобы убрать оттуда все, что могло бы быть полезным для нас, или то, что он сам считает полезным. Надо ждать, как будут развиваться события.

Ивен поднял со стола меню гостиничного обслуживания и посмотрел его.

— Мама дорогая! — воскликнул он. — Ты только посмотри на цены. Восемь кредитов за апельсиновый сок!

— Тем приятней, что мы на полном обеспечении, — отозвался Джосс, задумчиво глядя в потолок. — Ты заметил, что Орсиерес приказала убрать тело до прибытия полиции?

— Еще бы.

— Странновато, верно?

— Я уже думал об этом, но для того, чтобы им об этом сказать, время было не очень-то подходящее.

Джосс кивнул.

— У тебя здорово выходит. Этакий мистер Молчаливый Здоровяк, — заметил он.

— Для маскировки это очень удобно, — ответил Ивен с легкой иронией. — С другой стороны, отношение к полиции у мисс Орсиерес довольно странное.

— Похоже, если только мисс Орсиерес не очень хотела, чтобы полиция что-то нашла. Что-то типа борьбы за власть, тебе не кажется?

— Возможно. И знаешь, мне не хотелось бы оказываться в эпицентре этой борьбы. Во всяком случае, если мы рассчитываем получить какую-то помощь от этих клоунов.

Джосс позволил себе улыбнуться:

— Обратил внимание на их форму?

— Господи Иисусе! — расхохотался Ивен. — А их пушки? Можно подумать, им сейчас Джека Потрошителя на эшафот вести. Однако завтра нам придется топать прямо к ним, а потом уже домой к Лону. Все-таки они опечатали для нас его комнату.

— Ты прав, — кивнул Джосс, взглянув на маленькую черную коробочку, которая продолжала чихать через неравные промежутки времени.

— Полагаю, ты так и будешь чихать, пока мы здесь? — спросил он.

— Ну, только там, где есть растения. Придется продолжать, как бы ни першило в горле. Этот трюк не раз сослужил мне хорошую службу.

Ивен тронул что-то на своем костюме, раздалось мягкое клацанье, и Джосс с удивлением увидел, что в монолитном металле обнаружились соединения, которых секунду назад не было.

Ивен провел пальцем по шву на предплечье, и панцирь в этом месте раскрылся, как створки раковины. Постепенно он снял всю свою броню, оставшись только в шортах и майке.

— Сколько же это весит? — спросил Джосс, явно впечатленный таким процессом.

— Информация считается государственной тайной и разглашению не подлежит, — торжественным голосом пророкотал Ивен и расхохотался. А вообще-то, он весит сорок килограммов. К этому можно привыкнуть.

— Только не с моими костями, — покачал головой Джосс. Он забросил ноги на стол и выдохнул:

— Все это дело плохо пахнет, вот что я тебе скажу.

— Согласен, — Ивен потряс головой и отодвинул в сторону два наколенника, как будто это были обыкновенные комнатные шлепанцы. — Мне это место совсем не нравится. Слишком на многие вопросы нет ответов. Похоже, здесь никто не рад нас видеть. Ни одна душа.

— А Орловски? Она, по-моему, в порядке.

— Может быть. Ивен удобно развалился в кресле. — Ну-ну. Все станет ясным в свое время.

— У тебя прямо-таки трогательная вера в будущее, — заметил Джосс.

— А-а, каждый может предсказать, когда дела пойдут плохо. А надо уметь предсказывать, когда они пойдут хорошо, тогда тебя и заметят в этом мире.

Джосс засмеялся:

— Твое «хиви» помогает?

Ивен постучал себя пальцем по голове:

— Скорее это.

— Может, научишь как? — сказал Джосс, доставая свой коммуникатор и включая его в сеть.

— На этой работе, — с сомнением покачал головой Ивен, — у тебя не останется для этого времени…

9

Полицейский участок Свободы представлял собой комплекс офисов, расположенных на одном из «островов», центрального отсека станции. Место было тихое, размером с небольшой многоквартирный дом, весь заполненный маленькими кабинетами. Большинство из них вообще не имели окон, чем, по мнению Джосса, не соответствовали современной архитектурной идее замкнутых пространств орбитальных станций, на которых теснота всегда считалась бичом, пагубно влияющим на психологическое состояние людей. Пока они с Ивеном пробирались по тесным коридорам в поисках кабинета шерифа, Джосс заключил, что низкая эффективность местной полиции, должно быть, в немалой степени определяется тем, что она работает в таком крольчатнике.

Офис шерифа был немного больше остальных, но выглядел так же непрезентабельно. Пока они сидели в приемной, Джосс разглядывал убогую обстановку: голые стены, пара пластиковых стульев и столов с обитыми углами и «Полицейский Еженедельник» двухлетней давности на них. Где-то за дверью слышалась ругань. Да и вообще здесь изрядно попахивало казармой.

Ивен сидел молча и в упор смотрел на молодого полицейского, который привел их сюда. Забрало у него было опущено, и офицер мог рассмотреть только сверкающий серый взгляд. Он сначала забеспокоился, потом начал ерзать, и в конце концов вскочил, пробормотав что-то нечленораздельное, и исчез. Ивен поднял забрало и сделал круглые глаза.

— Нервный паренек, — сказал он.

Джосс издал короткий смешок:

— Эффект Рей-Бана.

— Опять ты за свое. Объясни для разнообразия.

— Так назывались щитки, закрывавшие лица полицейских на Земле много лет назад. Их часто показывают в старых видеофильмах. У меня тут есть один…

Дверь кабинета распахнулась, и на них уставилось более чем сердитое лицо начальника полиции.

— А где Льюис? — спросил он.

— Кого-то ищете? — невинно осведомился Джосс. Тот посмотрел на него, как будто Джосс был марсианином, причем жутко уродливым.

— Думаю, он ловит преступников, — так же невинно предположил Ивен. — Как, найдется у вас минутка?

— Входите, — сказал шериф, поворачиваясь к ним спиной.

Кабинет внутри был не лучше приемной. Дешевая мебель, кресла, в которых ни одному человеку не удалось бы устроиться удобно, письменный стол с четырьмя листами бумаги на нем и компьютерным терминалом. Джосс посмотрел на стол с отвращением. «Хорош начальник полиции», — подумал он.

— Вы уже побывали на квартире вашего приятеля? — полюбопытствовал Соренсен.

Ивен отрицательно покачал головой:

— Мы решили сначала побеседовать с вами.

— Пустая трата времени. — Соренсен постучал пальцами по столу. — Все есть в докладе. Вы его читали?

— Читали, но у нас возникли кое-какие вопросы. — Джосс вызвал на экран своего коммуникатора копию доклада. — Первое. Доклад датирован восемнадцатым марта. Смогли ли вы узнать с тех пор, кто это сделал? Произведены ли какие-либо аресты?

— Никаких. — Соренсен посмотрел на них с явным неудовольствием.

— А будут? — спросил Ивен.

— Вы, джентльмены, — ответил Соренсен таким тоном, что было ясно, что ему наплевать на всех джентльменов, а на этих двоих в особенности, — должны понять кое-что. Это вам не одна из привычных простых и ясных проблем, которыми вы привыкли заниматься. «Пятерка» — большой город, который, подобно страусу, сунул голову в песок. Большинству его жителей тоже нет ни до кого дела. Нижние уровни похожи на крысиные норы. Там можно жить месяцами, не высовываясь на поверхность.

Джосс представил себе «простые и ясные проблемы», которые приходилось решать Ивену, и сжал зубы.

— И, конечно, нельзя ожидать, что полиция сама спустится туда, — вежливо констатировал Ивен.

— Конечно, нет, — ответил шериф, явно удивленный тем, что кто-то понимает его проблемы. — С нашими фондами нам пришлось бы обновлять личный состав каждые три месяца. Мы и так делаем все, что в наших силах.

— Понимаем, — кивнул Джосс.

— Что касается вашего друга, то это, конечно, очень печально. Непонятно только, что его понесло туда. Не лучшее место для прогулок.

Шериф сунул руку в ящик стола, вытащил оттуда шоколадку и предложил ее Джоссу с Ивеном. Те отрицательно покачали головами.

— Там, внизу, полно банд, — продолжал он. — Нам приходится с ними сталкиваться, когда они слишком близко подбираются к верхним уровням. Но в основном у них свои территории, и они не рискуют покидать их.

Соренсен задумчиво смотрел на шоколадку.

— Вашего друга, наверное, приняли за одного из жителей верхних уровней, который спустился вниз, чтобы найти что-то, чего наверху не достать.

— Наркотики? — тотчас среагировал Джосс.

— Да, некоторые копы увлекаются этим. Думаю, что некоторые сопы — тоже, — как бы невзначай обронил Соренсен.

Джосс моментально закипел, но сдержался и старался не показать виду.

— Эта Мэлори, что умерла вчера, — спросил Ивен после короткой паузы, — полагаю, это обычный случай?

— Да они мрут, как мухи! — воскликнул Соренсен. — Начальство требует, чтобы мы покончили с этим, но не дает нам ни денег, ни людей, ни оружия. Нам бы парочку вот таких, — он показал глазами на костюм Ивена, — мы бы им нашли применение.

— Могу себе представить, — заметил Ивен. — Впрочем, как бы там ни было, мы хотим осмотреть квартиру нашего напарника, а также те предметы, которые оттуда забрали.

— Ради Бога, — отозвался Соренсен, срывая обертку с шоколадки. — Квартира опечатана, вещи на складе, хотя их немного. Его квартиру хорошо распотрошили.

— Еще мы хотим продолжить расследование по утечке информации. С кем, по-вашему, нам стоит побеседовать?

— С Орсиерес, — видно было, что даже вкус этого имени ему не нравится. — Может быть, с Лассманом, связистом. Он часто помогает нам с системами электронного наблюдения.

— Много прослушиваете? — невинно спросил Джосс.

— Только по постановлению суда, — пожал плечами шериф. Однако, после этого замолчал, явно обдумывая только что услышанное.

— Ну, ладно, — заключил он в конце концов. — Если что-то будет нужно, обращайтесь. На складе вам дадут ключи из квартиры Салоникиса.

Один из офицеров проводил их на склад, который находился несколькими этажами ниже. В тесной складской каморке хозяйничала угрюмая женщина-полицейский. Она жевала резинку и поминутно выдувала из нее пузыри. Пошарив по полкам, нашла и выдала им небольшой пакет, затем пододвинула к Ивену захватанный десятками рук инфопланшет для росписи. Джосс глядел на Ивена и никак не мог понять, почему такой высокообразованный человек пишет так медленно, как будто участвует в соревнованиях по правописанию, не замечая даже того, как у него за спиной все больше и больше раздражается кладовщица.

Наконец они вышли и отправились к лифту, чтобы поскорее убраться отсюда. Когда они были уже наверху, Ивен гулко вздохнул внутри своего шлема.

— Боже, какие идиоты! — сказал Джосс.

— Хуже, — откликнулся Ивен. — Я думал, мы хоть что-то у них выясним. А что мы видим? Продажные полицейские, полицейские — наркоманы. И сам начальник полиции говорит нам это. И даже не пытается скрыть.

— Может, он понимает, что нам все равно это станет известно?

— Вот за что бы я оторвал его тупую башку, — тихо прошептал Ивен, — так это за то, что он намекнул, будто и мы такие же. Особенно насчет Лона. У того брат умер от наркотиков, а эта свинья…

— Успокойся, Ивен.

— Да, верно, тебе-то я что доказывать собираюсь? — улыбнулся тот.

Джосс достал пакет с вещами Лона и передал его Ивену. В пакете была одежда, в которой нашли Лона; вся в крови, изорванная и истрепанная, карточка-ключ от его квартиры, немного денег, имевших хождение на станции и несколько бумажек с адресами и именами.

— Немного, — заметил Джосс.

— И совсем не то, что нас интересует. — Ивен прочитал адрес на карточке: — Дипдейл Корт. Где это?

— Тремя уровнями ниже. Местечко для среднего класса, во всяком случае было таким, когда я был здесь в последний раз. Видимо, Лон выбрал его, чтобы не привлекать внимания.

Дальше они спускались в молчании. Джосс здорово рассердился: отношение к ним здесь было совершенно определенным. Пожалуй, только доктор Орловски выпадала из общей картины. Остальные явно считали, что сопы вообще и они в частности, особенно здесь, на Свободе, тратят время на какую-то ерунду, которая никому никогда не пригодится. В одном можно было быть уверенным наверняка: что бы они здесь ни делали, на помощь им рассчитывать не приходилось, а на сопротивление — пожалуй. Джосс всерьез стал припоминать расписание движения шаттлов, которое просил выучить Ивен.

— Приехали? — Ивен спрыгнул вниз.

— Похоже. Теперь пройдемся.

В вертикальной плоскости уровней блестели специальные небольшие окна, и в этих просветах запросто можно было видеть кусочки звездного неба и искусственное солнце, расположенное в центре станции. Джосс глянул вверх и застыл: над ним мелькнула тень, которую он узнал сразу — широкие крылья и длинный хвост. Наездник на воздушном змее промелькнул где-то в далекой вышине. Сейчас воздушных змеев уже держали немногие, да и то не для передвижения, а для удовольствия. Летали на них в пространстве над верхними уровнями, там, где вращение станции было минимальным, а вес — почти нулевым.

Ивен тоже заметил наездника.

— Видел их на картинках, — сказал он. — Должно быть, это занятно.

Джосс кивнул, облокотившись на поручень движущейся дорожки.

— Если умеешь обращаться с этой штукой, — сказал он. — Я в колледже был в команде наездников. У нас проводились соревнования с командами других «пятерок». Иногда это было даже жестковато. Вместо того, чтобы заниматься обычной акробатикой, кое-кто умудрялся ставить на крылья острые нейлоновые ножи. А потом налетал и старался своими крыльями разрезать поверхность крыльев соперника. Если делать это осторожно, никто не пострадает.

— А если неосторожно?

Джосс тряхнул головой:

— Мы были осторожны. А те, кто был неосторожен, устраивали свои соревнования по ночам, когда солнце выключено и полиции трудней наблюдать за происходящим.

Ивен недоверчиво посмотрел на него:

— Здешняя полиция и пешком-то не пойдет туда, где пахнет неприятностями, а насчет того, чтобы слетать — я очень сомневаюсь.

— Да им и денег никто на это не даст.

Ивен недоверчиво хмыкнул.

— Я серьезно, — ответил Джосс, — с их обеспечением им не потянуть сверхлегких змеев. Хорошие стоят весьма дорого. Многие делают их своими руками, и часто не из самых подходящих материалов. А потом гибнут. Даже опытный наездник может погибнуть из-за плохого аппарата.

— По-моему, мы приехали, — перебил его Ивен.

— Ты прав.

Дипдейл Корт представлял собой скопище домишек, обнесенных общей стеной. По верху ее шла острая как бритва проволока, а боковая поверхность была утыкана битым стеклом. Джоссу осталось в очередной раз удивиться. Раньше в этом районе не было таких мер защиты. Поплутав по дорожке между домами, они вышли на нужное место. Обстановка вокруг была довольно занятной. Мимо домиков тек небольшой ручеек. Вокруг росли какие-то растения, а в маленьком пруду даже спала утка, спрятав голову под крыло. Местность выглядела пустой, все были в это время дня на работе.

Дом 6В, построенный из искусственного кирпича, как и все остальные, был окружен небольшой лужайкой с живой изгородью. Трава была пластиковая, а изгородь настоящая, хотя и подсохшая от недостатка влаги. Дверь дома отличалась от других: вся она была в царапинах и вмятинах, как будто по ней били чем-то тяжелым, причем не для того, чтобы сломать, а для того, чтобы напугать соседей. С одной стороны металл был разодран. По-видимому, здесь применили обычную фомку. Ивен вставил карточку-ключ в приемное отверстие, но ничего не произошло. Он попробовал еще раз, одновременно толкнув дверь. Она со скрипом распахнулась. Наверное, при взломе повредили механизм. За входной дверью располагался холл, заваленный битой мебелью. «Ничего другого», — заметил Джосс. Но видно, что мебель была подобрана со вкусом и выглядела неплохо, пока ее не разломали на куски.

Они аккуратно пробрались между обломками. По квартире прошлись с такой яростью, что ни одного целого предмета найти в ней было нельзя. Подушки стульев, диван, кровать — все было выпотрошено и перемешано между собой. Кругом валялось постельное белье. Ящики стола и бюро были наскоро вскрыты, и их содержимое разлетелось по всей комнате. В последнюю очередь побили стекла. Это было видно по тому, как битые осколки покрывали горы деревяшек и тряпок.

Ивен стоял посреди этого погрома и качал головой.

— Не могу поверить, — наконец произнес он, — что здесь была полиция.

— Они были, — усмехнулся Джосс. — Побыли — и ушли. Увидели то, что видим мы, и не стали ничего осматривать. Тот, кто расколотил все это, ждал от них именно такой реакции.

— Немудрено при таком разгроме, — согласился Ивен.

— Да, но послушай. Для чего они, по-твоему, подожгли тут все? Посмотри на стол, на портьеры, на кровать — Господь Вседержатель! Это было сделано специально, чтобы запугать тех, кто придет сюда. В рапорте сказано, что ничего стоящего не найдено. Какого черта они могли здесь найти, если ничего и не искали. Да тут золотое дно. Давай-ка поищем теперь мы.

Они принялись не спеша осматривать метр за метром. Джосс включил свой коммуникатор в режим визуальной записи, явно перегрузив ограниченный объем машинной памяти. Нельзя было упустить ни одной мелочи. Его разбирала обида, когда он видел, сколько им напортила здесь полиция, уничтожив то, что еще можно было бы попытаться спасти. Особенно это касалось сожженных бумаг, которые полицейские безжалостно разворошили, сделав невозможными попытки восстановить текст. Везде валялись разбитые кристаллы, используемые как накопители информации. Джосс собрал самые большие осколки одного из них и задумался. Осколки были крупные и довольно правильные.

— Ти, послушай, — сказал он в свой коммуникатор.

— Ну? — мгновенно послышался ее усталый голос.

— Помнишь, я спрашивал тебя, можно ли что-нибудь сделать с разбитым видеокристаллом?

— Да, я обещала узнать. Ну, слушай. Это зависит от размера осколков и количества записанной информации. Если размер не меньше определенной величины, то голографические свойства позволяют восстановить всю информацию на основании ее части. В противном случае, ничего не получится. Что у тебя?

— Осколки, но довольно большие. Я бы послал их с курьером… Присмотри, чтобы кто-нибудь с Луны был запланирован сюда в ближайшие пару дней.

— О'кей, — сказала она и отключилась.

— На кухне есть какое-нибудь мусорное ведро? — полюбопытствовал Джосс, рассматривая очередную кучу горелого мусора.

— Сейчас посмотрю, — ответил Ивен.

Джосс прошелся еще раз по комнате, записывая на свой коммуникатор все окружающее, взял ведро и стал аккуратно складывать туда ту горелую бумагу, с которой еще можно было попытаться что-нибудь сделать.

— Послушай, — окликнул его вдруг Ивен, — да у тебя кровь идет!

Джосс посмотрел на свои руки. Верно, кровь. Видимо, все-таки поранился осколками стекла.

— Ладно, давай я, — сердито отстранил его напарник, подбирая обгоревшие остатки.

В холле Джосс остановился, соображая, не упустил ли чего. Вдруг он увидел дыру, пробитую прямо в стене, в которую кто-то напихал туалетной бумаги и разовых полотенец, а затем поджег.

— Что это ты там нашел? — Ивен покачал головой. — У Лона были кое-какие странности, но на туалетной бумаге он обычно не писал.

— Посмотри-ка на эту дыру. Пробита ногой, верно?

— Пожалуй…

— Однако, нога маленькая. И дыра невысоко.

— Ребенок, или женщина.

— Скорее, ребенок. Маловато даже для женщины. Банды здесь часто используют детей. Они ведь беспрекословно подчиняются. Совсем небольших детей — от восьми да двенадцати лет.

— Поганое это дело, использование детей, — нахмурился Ивен.

Джосс покачал головой:

— Многие идут на это сознательно. Такая жизнь им больше нравится. У них сразу появляются деньги и все такое. Подстригая лужайки, столько не заработаешь.

— Не так уж сложно здесь стричь лужайки, — заметил Ивен, глядя на пластиковую траву.

Они еще раз обошли весь дом, чтобы наверняка ничего не упустить. Джосс осмотрел спальню. Рваные простыни, разломанная мебель. Нет, кажется, ничего. Бумаги на столе были сожжены. Он аккуратно поднял их и положил в мусорное ведро, которое нес в руке. Потом отодвинул кровать. Следы, оставленные ножками, говорили о том, что этого, кажется, уже давно никто не делал. Под кроватью — комки пыли, грязь. Неудивительно. Вряд ли у Лона было достаточно времени для уборки. Вдруг он заметил смятый клочок бумаги. Развернув его, протянул к свету и увидел слабые, невооруженным глазом почти незаметные следы. Видимо, этот листок лежал под тем, на котором что-то писали. Джосс положил его в карман.

— Что там у тебя? — послышался голос Ивена из соседней комнаты.

— Вроде ничего, — неуверенно пробормотал Джосс. — А у тебя?

— Ничего. Пойдем.

Они отправились к двери. Ивен внимательно осмотрел, каким образом была вскрыта дверь, и сказал:

— Похоже, это не такая уж и профессиональная работа, как нам говорили. Мы с тобой сделали бы то же самое с помощью кредитной карточки.

— А может, и без нее, — мрачно подтвердил Джосс. — Интересно, насчет чего еще нам здесь врут.

— Я начинаю подозревать, — сказал Ивен, — что насчет всего!

10

Вернувшись в отель, они потребовали самый большой посылочный ящик и аккуратно упаковали туда мусорное ведро со всем содержимым, перевязав его для верности гостиничными полотенцами.

— Неприятностей не оберешься, — вздохнул Джосс, глядя, как Ивен запихивает последнее полотенце в коробку.

— Ты будешь соучастником, — пригрозил Ивен, опечатывая контейнер. — Похитители полотенец! — он довольно хмыкнул. — Надо оставить им уведомление и попросить включить стоимость полотенец в счет. Посмотришь, они будут настолько потрясены этим, что вряд ли возьмут с нас что-нибудь. Зато наша репутация останется безупречной…

Настала очередь Джосса прихмыкнуть. Ивен сделал обиженное лицо.

— Кое-кто из нас, — заметил он, — получил правильное воспитание. Нельзя упускать из виду мелочи.

— Особенно здесь, — согласился Джосс, — где действительно все прогнило до основания.

Ивен кивнул:

— Как можно верить здешним полицейским с их игрушечными пушками, если учесть, что половина из них продажны, — он посмотрел на свой хронометр, встроенный в броню на внутренней стороне запястья. — Они будут мешать нам всеми силами, но мы еще посмотрим, кто кому помешает. Когда у нас встреча с представителем БурДжона?

— В четырнадцать тридцать.

— Отлично, значит, у нас еще есть время взглянуть на то место, где умер Лон.

Джосс кивнул на пушки:

— У тебя все это заряжено?

Ивен улыбнулся странной улыбкой, не похожей на его обычную ухмылку.

— А твои? — спросил он.

Джосс пожал плечами. К оружию он испытывал смешанные чувства. Он всегда готов был восхищаться его силой и мощью, и с отвращением вспоминал те минуты, когда люди, против которых он был вынужден его использовать, с ненавистью смотрели ему в глаза. В своей работе таким грубым инструментом, как оружие, Джосс пользовался редко. Однако он отдавал себе отчет в том, что его мнение — мнение, в общем-то, частное.

— Все заряжено, — сказал он, — и запасные обоймы под рукой. Вряд ли мы будем там, где есть опасность разгерметизации, так что я зарядил и пули.

Ивен широко улыбнулся и посмотрел на свое левое запястье. Черное жерло пушки угрожающе открылось и спряталось снова.

— Мысли у нас сходятся, — констатировал он. — Иногда мне кажется, что в наше время люди слишком доверяют «легкому» вооружению. Они забывают, что такое физический объект, попадающий в человека на большой скорости. Время от времени это напоминание кое-кому просто необходимо.

Джосс посмотрел на Ивена с интересом, затем набрал код на своем коммуникаторе, вызывая одну из схематических карт станции.

— Вот это место, — показал он. — Двадцать уровней вниз. Там нет ни островов, ни сквозных пространств. Это все равно, что дом в тридцать этажей высотой и восемь миль длиной. Закрытые пространства без каких-либо окон. Большая часть уровней отведена под производства, требующие гравитации, близкой к одному "ж". Кое-какие гидропонные фермы тоже расположены здесь. Обитатели этих мест не придают особого значения гравитации. Им, прямо скажем, не до того. Многие — скрываются от полиции. К тому же цены на квартиры в жилых кварталах гораздо выше. Так что многим из них просто не по карману цивилизованный рай.

— В трущобах мне уже приходилось повоевать, и не раз.

— Трущобы, по крайней мере вначале, предназначались для жилья. А здесь была индустриальная зона. Когда местная полиция перестала следить за порядком, практически все предприятия перенесли в другие места. Иногда даже на другие станции. Все это, в общем-то, не нормально. Я хочу выяснить, почему на этой станции так наплевательски относятся к собственной выгоде. Позволить хотя бы маленькой части оборудования бесполезно простаивать — не очень-то это по деловому. Что происходит здесь с людьми?

Ивен тряхнул головой:

— Одному Богу известно, найдем ли мы какие-то ответы. Но для начала пойдем и зададим кое-какие вопросы!

11

За время, которое Джосс с Ивеном пробыли на станции, они уже кое-как адаптировались к обстановке. Для Джосса было большим разочарованием узнавать, как обветшала Свобода всего за несколько лет, но он уже начал свыкаться с этой мыслью. И все-таки то, что они увидели на нижних уровнях, привело их в ужас.

Изменения не происходят мгновенно. Спускаясь на лифте, они могли не спеша наблюдать перемены в обстановке. Первые семь или восемь уровней занимали вполне приличные жилые районы. К пятнадцатому уровню исчезли всякие сквозные пространства, через которые можно было увидеть хоть какую-то иллюзию неба. Позже, несмотря на то, что видимых изменений не происходило, у Джосса появилось явное чувство беспокойства. Потолки становились гораздо ниже, а на голых стенах нельзя было найти и намека на орнамент. Двери с каждым уровнем все теснее прижимались друг к другу. Значит, и квартирки за этими дверьми становились меньше. Потом на стенах стали появляться надписи, сделанные враждующими группировками. Чуть позже эти надписи покрыли все стены, двери и даже потолки. Люди стали попадаться навстречу реже, да и те, которых они встречали, старались куда-то убежать.

Общественных эскалаторов почти не было. Да и оставшиеся, почти не действующие, вид имели разбитый и покореженный. Из некоторых панелей были вырваны пульты управления, другие, разбитые, валялись прямо на полу, попадались и взорванные. Ивен посмотрел на то, что осталось после одного из взрывов, и покачал головой:

— Талантливые любители. Эти бы способности да в мирных целях.

Джосс мрачно переспросил:

— Жалеешь о способностях, потраченных впустую?

— А почему бы и нет? Способные есть везде, а выхода они здесь не находят, так что и применять эти способности им остается только таким образом. К тому же этим людям надо куда-то выплеснуть свою злость. Представь себе, сколько денег этот парень сэкономил на пиве и сандвичах только для того, чтобы сделать эту бомбу, грохнуть ее без всякого смысла и этим показать всем, как он зол.

— Полагаю, — заметил Джосс, — что если уж ты так хочешь быть взрывником, так лучше завербоваться в армию и делать то же самое за деньги. К тому же, я уверен, что есть кто-то, кто хорошо платит этим ребятам, кому-то выгодна дестабилизация обстановки на «пятерке».

Они продолжали спускаться все ниже и ниже то по разбитым лестницам, то по эскалаторам, которые были еще хуже, чем лестницы. Кое-где им приходилось опускаться через пожарные шахты, так как лестницы были забаррикадированы мусором и обломками горелой мебели. Иногда дорогу преграждал частокол стальных прутьев, и им приходилось искать обходной путь. Все пути вели только вниз.

Ивен продекламировал:

Facilis desensus Averni, sed revocare gradum superasgue ad auras,

Hoc opus, hie labor est.

[Легко к вратам спускаться ада,

Но возвращаться снова к свету,

Вот это труд, вот это подвиг (лат.)].

— Что?

Ивен посмотрел на него с удивлением:

— Эй, парень, да ты, вообще-то, где-нибудь учился?

— Да ладно, что это значит?

— Спускаться легко, — усмехнулся Ивен. — Подниматься трудно.

— Замечательно, что у меня есть ты, чтобы рассказать мне об этом, — вздохнул Джосс.

Они продолжили спуск. Жилые кварталы кончились. Кое-где еще попадались работающие фабрики, окруженные защитными стенами, на которых блестели осколки от разбитых систем безопасности, чернели сожженные панели, разноцветными красками рябили непонятные значки и иероглифы. Некоторые фабрики давно были закрыты, взломаны и разграблены. В них кто-то жил, судя по тому, что входы были кое-как укреплены, а стены обмотаны где самодельной, а где и ворованной колючкой. На некоторых дверях они обнаружили ловушки, что напомнило Джоссу об учебниках по истории партизанской войны. Там, где не было дверей, коридоры выглядели длинными и пустынными. Они тянулись на сотни футов. Отвратительное освещение с каждым метром становилось все хуже. Лампы давно уже были разворованы, а те, которые невозможно украсть, попросту безжалостно побиты.

— Зона военных действий, — пораженный увиденным, произнес Джосс.

— Это верно. Поэтому и людей здесь не увидишь.

— Зато их можно услышать. Все эти шорохи, шепоты, отдаленный свист, иногда звук шагов. Они наблюдают за нами.

— Теперь в любую секунду, — спокойно сказал Ивен, глядя по сторонам, — может начаться что-нибудь веселенькое.

Изумительно! У Джосса безумно чесалось между лопатками. Так было всегда, когда он ощущал на себе чей-то взгляд, но не мог видеть того, кто смотрит. Его рука машинально начала поглаживать приклад ремингтона. Только поглаживать, ничего больше. «Хоть бы шлем какой на голову, что ли?» — мелькнула мысль.

Разряд проревел прямо у него над ухом и врезался в стену. Не такой уж и сильный разряд, но чтобы оторвать голову, его бы вполне хватило. Судя по звуку, это не было мощное оружие, значит, стрелок находился поблизости. «Эх, шлем бы», — опять подумал Джосс, бросаясь на пол. Стрелка нигде не было видно.

— Послушай, — шепотом обратился он к Ивену и запнулся, увидев вместо лица матово-блестящую стальную поверхность.

— Около трех целых и четырех десятых метра, — сказала маска, — и прямо за углом. Я вижу его тепловой след.

— Ага, — кивнул Джосс. Ивен поднял одну руку, как бы указывая на что-то, и внезапно загрохотала его пушка. Пули прочертили ровную окружность из дымящихся дыр в стене в трех метрах от них. «И четыре десятых», — пробормотал Джосс, когда наступила тишина. За стеной раздался глухой стук, как будто кто-то мешком свалился на пол.

Джосс внимательно прислушался. Из-за угла доносился тихий шаркающий звук.

— Пойду возьму его, — прошептал он.

— Пока не надо, — качнул головой Ивен. — Они захотят убедиться, что это не несчастный случай. Полагаю, надо сделать еще парочку. Хочешь, следующий будет твой?

— Не то, чтобы очень, но я возьму его, если увижу.

— Нет необходимости, он слева от тебя, в четырех метрах.

Джосс поднял свой ремингтон и прицелился. У него тоже был светочувствительный прицел, но в этих условиях от него не было проку. Стенное покрытие — слишком хороший изолятор, размазывало все тепловые отпечатки.

— Не сюда, — поправил Ивен. — Еще левее, отлично. Чуть вверх. А теперь — максимальную мощность, здесь усиленные панели.

Джосс нажал на спуск. Через секунду раздался вскрик, а затем звук падающего тела.

— Ну вот, — подвел итог Ивен, — двое из четырех готовы. Один из них, по крайней мере, проживет достаточно, чтобы испортить настроение своим приятелям. Надо взять еще одного.

— К тому же я без доспехов, а они, наверняка, не видели ремингтона, так что не смогут понять, что убило второго.

Когда Ивен ответил, Джосс готов был поклясться, что слышит усмешку в его голосе:

— Ничего нет дурного в том, что у тебя есть кое-какая мелочевка для самозащиты, а? Ну ладно, теперь моя очередь.

Ивен медленно поднялся на ноги. В наступившей тишине слышалось только мерное гудение вспомогательных сервомоторов костюма. Поразительно, каким высоким он казался в дымном коридоре. Статуя Командора, да и только. Ивен сделал несколько тяжелых шагов, остановился, затем шагнул вперед и сунул руку в стену, пробив ее одним движением. Мгновение он стоял не шевелясь, затем потянул панель на себя, она с треском обвалилась, и Джосс увидел, что в руке у Ивена бьется человек.

При ближайшем рассмотрении человек оказался молодой женщиной, одетой в рваное трико, украшенное разноцветными ленточками на лодыжках и запястьях. Она была грязной, от нее дурно пахло, ее сальные светлые волосы были здорово сбиты на затылке, а сверху перевязаны для чего-то кожаной тесемкой. Лицо с резкими некрасивыми чертами перекосилось в гримасу от страха и боли, но когда она посмотрела на возвышающегося над ней Ивена — тяжелую серую броню, шлем без лица, дымящуюся пушку в одной руке, — остался только страх.

— Один из них мертв, — обратился к ней Ивен, как бы продолжая разговор, — тот, который стрелял в нас из Хеклера. Но эта штука больше стрелять не будет. Мой напарник расплавил ее прямо на физиономии твоего толстого приятеля. Второй выживет, но вряд ли его правая рука ему еще когда-нибудь пригодится. А что же нам с тобой делать, дорогуша?

Он встряхнул ее добродушно, как встряхнул бы терьер крысу, зная, что она никуда не денется. Ужас на лице девушки сменился яростью.

— Только попробуй, только попробуй сделать что-нибудь со мной! — завизжала она, размахивая руками и тщетно пытаясь найти в броне Ивена место, куда можно было бы ударить изо всех сил. — Я тебе тогда все твои причиндалы откушу! Только тронь!

— Не льсти себе, моя милая, — сказал Ивен, когда она немного утихомирилась. — Даже если бы ты была на десять лет старше, если бы дюжину раз приняла ванну, что тебе совершенно необходимо, и если бы купила себе новые мозги, я бы все равно не стал о тебя мараться. Поэтому уноси отсюда свои ноги и передай своим хозяевам, что у нас есть дела в этих краях. Первый, кто сунется — труп. Никаких разговоров, никаких предупреждений. Просто мертв и поджарен. А если кому захочется бекона, может прийти и получить его. Теперь убирайся.

Небрежным жестом он швырнул ее вдоль коридора так, что она прокувыркалась около десяти метров, прежде чем остановиться.

Потом девушка поднялась на ноги и, глядя на них, стала пятиться по коридору. Ивен спокойно стоял со скрещенными руками и смотрел на нее. Джосс с задумчивым видом поглаживал свой ремингтон. Девушка нырнула за угол и исчезла.

Опустив ремингтон, Джосс взглянул на Ивена:

— А ты ловок с женщинами! — расхохотался он.

— Спиши это на мою потерянную молодость. Однако теперь должно стать интереснее. Куда нам дальше?

— Еще два коридора.

Они пошли вглубь. После короткой паузы Джосс спросил:

— Тот, который убит, это мой?

— Так лучше, — негромко произнес Ивен. — В конце концов, у тебя нет костюма. Так что пусть они думают, что из нас двоих ты самый опасный.

Джосс рассмеялся:

— Мы и с ними будем играть в «плохого копа — хорошего копа?»

— Да, в хорошего сопа и плохого сопа. Ничего плохого в этом, учитывая их количество, нет. Надо использовать все преимущества.

Они свернули за угол. Перед ними уползал в темноту новый коридор. Вдали чувствовалось какое-то движение. Перепуганная банда явно старалась поскорее убраться с их дороги.

— Новости здесь распространяются быстро, — заметил Джосс, — следующая группа будет просто наблюдать за нами.

Ивен замер на мгновение, затем произнес:

— Не более пяти человек, судя по тепловому следу. И у них нет ничего опасного для нас. Как далеко еще?

— Еще сорок метров, и потом за угол.

— Хорошо.

Они медленно шли по коридору, разглядывая знаки, которыми были разрисованы стены. Один повторялся чаще других. Что-то вроде спирали, перечеркнутой ломаной линией. Наконец они повернули за последний угол. Это был тот самый тупик. На правой стене панели сожжены почти дотла. На одной их них яростным резцом выцарапаны слова: «ЗДЕСЬ ПОДЫХАЮТ ПОЛИЦЕЙСКИЕ» — и нарисована та же спираль, перечеркнутая зигзагом. Кровавые пятна на полу и стенах они жирно обвели флюоресцирующей краской. Чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.

— С людьми надо разговаривать на их языке, — спокойно сказал Ивен, оторвал панель от стены, сломал ее пополам, сложил половинки, переломил их еще раз, а то, что осталось, разломал руками и бросил на пол.

Джосс кивнул, поднял свой ремингтон, включил его на полную мощность и поджег остатки панели. Она загорелась мгновенно. При помощи ремингтона можно без труда расплавлять и сталь, просто надо почаще перезаряжать его. Они стояли и смотрели, как догорают обломки, не обращая внимания на дым, который разъедал Джоссу глаза. Но он скорее бы умер, чем показал это.

— Ну что ж, — вздохнул Ивен, — пусть наши намерения станут для них ясными. Пошли отсюда. — Он посмотрел на спираль с зигзагом, поднял руку и крест-накрест провел по ней лазерным лучом. На рисунке мгновенно появился пылающий крест.

— Но это не значит, что мы не вернемся.

Они повернулись спиной к пламени и начали долгий подъем вверх.

12

— Вы опаздываете, — недовольно сказала секретарша в офисе БурДжона.

— Мы здесь по делам, — мягко ответил Джосс, — но, к сожалению, наши дела не таковы, чтобы их можно было решить не выходя из офиса. — На лице у него появилось выражение, которое словами можно было бы передать примерно так: «Кое-кто из нас должен делать настоящую работу». — В прошлом это частенько помогало.

— Надеюсь, мистер Онага нас ждет?

— О да, — только и сказала секретарша, взглянув на шлем Ивена. Забрало было опущено, а она могла рассмотреть лишь суровые серые глаза. — Входите.

Кабинет управляющего отделением БурДжона на Свободе выглядел именно так вызывающе шикарно, как Джосс себе и представлял. Но чего он не мог себе представить, так это человека, сидящего за столом. Мягкое обтягивающее трико, казалось, досталось ему по наследству от прадедушки. Мистер Онага принадлежал к числу людей, которым категорически противопоказано носить обтягивающую одежду, независимо от того, какая на дворе мода. Ему надо было скинуть по крайней мере тридцать килограммов, чтобы сохранить свое здоровье. «С другой стороны, — подумал Джосс, — всегда находятся люди, которые специально ищут себе работу в местах с пониженной гравитацией, чтобы позволить себе быть толстыми без особенных последствий». При земной гравитации Онага давно бы уже умер от сердечной недостаточности.

— Садитесь, — предложил он.

Они уселись в небольшие мягкие кресла, специально приготовленные для них. Ладно, хоть у этого стол не пустой. На нем были видеокристаллы, бумаги, схемы. Валялась груда рекламных проспектов, на которых лекарства были изображены так аппетитно, что страшно хотелось их попробовать. Онага что-то деловито печатал на терминале, выдвинутом к нему на специальной подставке. С таким животом он просто не смог бы пододвинуться ближе к столу.

Джосс посмотрел на Ивена. Забрало поднялось с легким гидравлическим вздохом. Джосс еще не очень хорошо научился разбираться в лице своего напарника, но сейчас было явно, что тот веселится, хотя и старается не показать виду. Джосс подмигнул ему и поглубже уселся в кресло, тут же засомневавшись, было ли это хорошей идеей. Это было одно из тех кресел, которые сразу же начинают снимать электроэнцефалограмму, считать пульс, а потом передавать успокаивающие вибрации во всех возможных диапазонах. А впрочем, успокоиться после недавних событий им не мешало.

Наконец Онага закончил манипуляции со своим терминалом и поднял на них глаза. У него было обиженное выражение человека, которому приходится работать больше, чем надо.

Необычно выглядела седина на его голове. Тем более необычно, что практически любому сейчас было по карману пройти курс лечения, восстанавливающий жизнедеятельность волосяных фолликул. Сеть глубоких морщин вокруг глаз выглядела не характерной для человека с восточной кровью. «Я старый, усталый, раздраженный мужчина», — словно говорил он своим видом. «Очень старый, очень усталый», — подтверждали напряженные глаза.

— Полагаю, вы уже прочитали рапорты, по поводу которых сюда прибыл ваш предшественник? — спросил Онага.

Джосс кивнул:

— Те, что смотрели. Некоторые из них написаны одними химическими терминами… — он не стал говорить, что это для него не проблема. — Остальные… да, сэр, остальные мало чем нам помогли. Те разделы в них, которые описывали природу и использование лекарств, были помечены вашим грифом секретности и вычеркнуты из памяти компьютера.

Онага посмотрел на Джосса с подозрением.

— Офицер, боюсь, вы не понимаете сути проблемы. Вся суть в том, что эта информация была украдена. Наши адвокаты пришли к выводу, что обладание ею никак не может помочь вашему расследованию.

— Не сомневаюсь, что они дали вам такой совет, — ответил Джосс, — как не сомневаюсь, что они рассказали вам про то, что у нас есть право получить любую необходимую информацию, минуя юрисдикцию местных органов. Мне очень бы не хотелось прибегать к тактике, которая не является необходимой среди разумных людей.

Джосс смотрел прямо ему в глаза, ожидая реакции. Даже компания с такими связями и с таким статусом, как БурДжон, вряд ли захотела бы столкнуть местные судебные органы с Солнечной Полицией. В любом случае прерогативы полиции победили бы, суды зря потеряли бы время, и в следующий раз, вздумай БурДжон обратиться к ним с иском, скажем, от недовольного покупателя, результат мог бы стать непредсказуемым. Джосс видел, как все эти мысли проносятся в мозгу Онаги.

— Ну хорошо, — сказал наконец. — Я вас понял. Но вы тоже должны понять, что если я передам вам эту информацию, она не должна пойти дальше вас, пока вы не закончите расследование. Наша система связи по-прежнему небезопасна. Все секретное мы теперь посылаем на Землю с курьером.

Джосс с Ивеном кивнули. Онага со вздохом повернулся к своему терминалу и начал набирать на клавиатуре новые данные. Он подождал несколько секунд, пока на экране появятся нужные записи, затем нажал на кнопку и из углубления в столе выскочило несколько листов бумаги, которые он передал Джоссу.

Ивен взглянул на бумаги с патентованным выражением тупого полицейского. Джосс слегка улыбнулся и принялся за чтение. Это была более полная версия оригинальных рапортов с названиями веществ и молекулярными диаграммами. Некоторые были совершенно незнакомы Джоссу, но сопровождающие их описания позволяли в общих чертах понять, что они из себя представляют. Тут была противовирусная вакцина с таким сложным описанием, что Джосс начал подозревать, что она служит для лечения обычной простуды. Было несколько новых антибактериальных препаратов. Все это, конечно же, могло заинтересовать, но не стоило того, чтобы идти на воровство. Разве что антивирус? Так было бы разумнее, прежде чем воровать его, дать возможность тому, кто это разработал, проверить, действует ли он.

Однако одно описание привлекло внимание Джосса, и он вернулся к нему снова. Что-то здесь было не так с молекулярной диаграммой. Гидроксильные кольца стояли здесь в таком порядке, какой в природе существовать не мог. Да и вся схема выглядела какой-то неестественной.

— Это субстанция 8188? — спросил он.

— Да? — вздрогнул Онага. На этот раз у него на лице отразилась явная паника. «Интересно…» — подумал Джосс и продолжил:

— Где настоящая диаграмма?

Онага смотрел на него во все глаза. Джосс хмыкнул с выражением крайнего недовольства.

— Мистер Онага, — сказал он. — Когда руководство полиции посылает кого-либо расследовать дело, оно посылает квалифицированного специалиста. Мне очень было бы неприятно арестовать вас за введение в заблуждение офицера Солнечной Полиции при исполнении последним служебных обязанностей, а также за помеху следствию. Не говоря уже об огласке.

— Ради Бога, офицер, я не хотел вас обидеть, — Онага побелел как мел и начал быстро печатать что-то на своем терминале. — Поймите меня, это миллионы и миллионы кредитов.

Джосс молча смотрел на него. Пусть попотеет. Помеха в работе Солнечной Полиции могла целую организацию поставить вне закона.

Наконец Онага дрожащей рукой протянул Джоссу листок бумаги. Джосс улыбнулся тщательно рассчитанной улыбкой и начал читать описание. Однако здесь его тоже далеко не все удовлетворяло.

— Давайте-ка уточним, — сказал он. — Это средство для ухода за кожей?

Онага кивнул.

— А этот коллагеново-протеиновый комплекс, это ведь, что-то не синтетическое?

— Свиной жир, — прошептал Онага.

— Значит, это крем от морщин, или один из его ингредиентов, — сделал вывод Джосс.

Ивен бросил на Джосса быстрый взгляд.

— Если я правильно понимаю, — продолжал Джосс, — производство этого препарата требует нулевой гравитации. В то же время, для его изготовления необходим свиной жир. Сомнительно, чтобы на Свободе выращивали достаточное количество свиней, требующееся для удовлетворения ваших нужд. Мне очень хотелось бы верить, что это средство действительно является кремом от морщин, однако я все сильнее и сильнее начинаю подозревать, что все это — часть намеренной кампании по дезинформации, которую вы развернули для того, чтобы ввести в заблуждение конкурентов и их шпионов. Полагаю, введя в заблуждение Солнечную Полицию, вы намеревались убедиться в полной защищенности ваших секретов. Что ж, нам будет несложно предъявить вашей компании обвинение сразу по нескольким статьям. Начнем с ложного вызова.

Онага так затряс головой, что Джосс подумал, что она может оторваться.

— Джентльмены, джентльмены! — закричал он.

— Ага, — отметил Джосс, — вот мы уже и джентльмены!

— Вы не понимаете! Косметическую отрасль БурДжона поддерживают все остальные. Все деньги идут оттуда. Иначе нам не на что было бы проводить исследования. А такой продукт мог бы значительно увеличить наши доходы.

— Ну, хорошо, — сказал Джосс, — полагаю, вы сразу же пришлете нам всю необходимую документацию. Мы остановились в отеле Хилтон. Кроме того, я хотел бы узнать подробнее, как вы сейчас защищаете свою связь.

— Все обычно проходит через коммуникационную сеть Свободы, — заторопился объяснить Онага. — Однако, самые секретные материалы мы теперь посылаем с курьером. Также мы проводим все необходимые мероприятия по безопасности. Часто меняем коды, не позволяем разным людям пользоваться одним кодом и тому подобное.

— Кто начальник вашей коммуникационной сети?

— Тревор Литовински… Я позабочусь, чтобы он дал вам все необходимые объяснения.

«Не терпится от нас избавиться», — подумал Джосс.

— Давно он у вас работает?

— Уже два года.

— Хорошо. Ближе к вечеру мы сможем встретиться с ним. Ну что ж, сэр, до свидания, думаю, у нас скоро будут определенные результаты.

Наконец они вышли из офиса. Броня Ивена, как всегда, вызывала любопытство. Однако даже Джосс сейчас не замечал его. Когда они наконец вышли за территорию БурДжона и пошли под искусственными деревьями, качающимися под искусственным ветром, Ивен с горечью произнес:

— Крем от морщин!

— Да, — сказал Джосс, — это именно то, что привело сюда Лона.

— И что убило его.

— Может быть. Однако, что связанное с кремом от морщин, могло привести его на нижние уровни?

— Не знаю, — мрачно ответил Ивен, — но собираюсь выяснить. Надо будет снова нанести туда визит. Не на самый низ, чуть выше, где банды еще доступны для обнаружения.

— И более продажны?

— Если так, мы должны этим воспользоваться. Пойдешь со мной?

Джосс вздохнул, глядя на пруд, в котором среди водорослей резвились маленькие рыбки.

— Пожалуй, да, — сказал он, — только в этот раз я возьму свои доспехи.

— Лучше, если ты этого не будешь делать. Нынче ты заработал кое-какую репутацию. Поверь моему слову.

— Как бы не заработать репутацию мертвого полицейского, — покачал Джосс головой. — Однако, что-то в этом есть. Я подумаю.

Ивен легонько похлопал Джосса по плечу.

— Отличная работа с этими схемами. Должен признаться, для меня все это — китайская грамота.

Джосс пожал плечами:

— Это мой конек. Так что удивляться нечему. Но крем от морщин? — Он покачал головой.

— Если Лон погиб из-за этого, — сверкнул глазами Ивен, — у меня появится искушение окунуть мистера Онагу головой в этот крем и посмотреть, сколько времени пройдет, прежде чем он начнет пускать пузыри.

— Ты не одинок, напарник, — сказал Джосс. — Ну что, перекусим немного и к связистам?

— Мужчина должен есть, — согласился Ивен.

— Слушай, все хочу тебя спросить. Когда ты долго находишься в своей броне, а тебе срочно понадобилось…

— Ради Бога, только не перед едой!..

13

Начальник коммуникационной службы БурДжона приятно их удивил. Тревор Литовински оказался интеллигентным, образованным и вежливым человеком, явно старающимся быть полезным. Ему было всего лишь шестнадцать лет. Он был занимательным парнишкой с выбритой по последней моде головой. Земная одежда, мешковатый покрой которой полностью скрывал фигуру, делала его косолапым.

— Им ничего не оставалось делать, как нанять меня, — жизнерадостно сообщил он, когда секретарша привела их в его кабинет. В кабинете был такой беспорядок, что это привело Джосса в совершенное восхищение. Они еле нашли два кресла, на которых можно было сидеть. На остальных горами были навалены бумаги, всякие детали, кристаллы.

— Мой отец работал здесь, пока не ушел в отставку пару лет назад, — сказал Тревор. — Я вырос в доме, битком набитом терминалами, связанными с центральной станцией. Папаша предпочитал руководить всей работой из дому. На старости лет он стал приходить на работу, только когда надо было что-нибудь отремонтировать. Зато дома у него была масса дополнительных веток, благодаря которым никто не знал, откуда он руководит работой, из спальни или из туалета.

— У твоего отца был терминал в туалете? — пораженно спросил Ивен.

— Он часто говаривал, что там лучше думается, — пожал плечами Тревор.

— Говаривал?

— О, нет, с ним все в порядке, — засмеялся Тревор. — Он ушел в отставку и уехал на Парадиз. Через несколько лет я сделаю то же самое.

Джосс едва сдержал желание присвистнуть. Чтобы уйти в отставку на Парадиз L5, надо быть весьма богатым человеком. А этот шестнадцатилетний мальчишка думает об отставке, не достигнув и совершеннолетия. Видимо, БурДжон платит немалые деньги на этой должности. Тем меньшей была и вероятность, что служащий с такой зарплатой станет воровать секреты ради денег. Хотя, могут быть и другие причины.

— Короче, — продолжал Тревор, — к двенадцати годам я знал о системе больше, чем те, которых специально этому учили. Я знал о ней столько, что они решили нанять меня, пока этого не сделал кто-нибудь еще. А теперь им от меня не отвязаться: я сделал в сети такие доработки, в которых и за годы не разобраться посторонним.

— Грамотное решение, — сказал Ивен.

Тревор уловил иронию и рассмеялся.

— Я не хотел никому причинить зла. Мой папаша не пережил бы этого. Нет, нет, я честный служащий. В основном, — он снова усмехнулся, — я, действительно, значительно улучшил их систему, особенно передаточные алгоритмы. В первый же год я сэкономил им три четверти миллиона кредитов. Их это весьма впечатлило.

— Как раз о передаче мы и пришли с вами поговорить. Если бы вам надо было украсть информацию и передать ее через коммуникаторную сеть Свободы, как бы вы это сделали?

— Да все это делают, — пожал плечами Тревор. — Есть масса способов.

— Все?!

— Конечно. Я не раз говорил об этом вашему другу. — Тревор запнулся. — Простите, я забыл о происшедшем. Мне действительно очень жаль. Он был приятным человеком.

— Да, — сказал Ивен. — Вы не могли бы повторить нам все, что говорили ему?

При звуках холодного голоса Ивена Тревор утратил большую часть своей веселости.

— Я не сказал ему ничего такого, что могло бы привести к его гибели. Я показал ему нашу систему связи, представил его Джорджу Алессандро — это координатор коммуникационной сети Свободы, и больше его не видел. Мне очень жаль, что с ним произошло несчастье.

— Нам тоже, — кивнул Джосс. — Так вы говорите, каждый переправляет несанкционированную информацию?

— Каждый пытается, — уточнил Тревор. — В мои обязанности входит ловить людей, которые это делают.

— Других?

— Послушайте, — вздохнул Тревор. — У меня подружка по-прежнему на Земле. Знаете, сколько стоит звонок отсюда в Де-Мойн? Нет, вы же привыкли пользоваться всем бесплатно. Должен сказать, что департамент связи на Свободе весьма дорожит своей монополией. Это дает большие доходы. Коммуникационная система Свободы одна из самых дорогих в Федерации. Нужно быть последним дураком, чтобы не воспользоваться любой возможностью позвонить на дармовщину.

— И много людей на станции знают, как это сделать?

— Вы не поверите. Большинство связистов умеют это делать. Чтобы удержать их от искушения, администрация дает им право совершать определенное количество бесплатных звонков. Людей не переделать. Если у них есть возможность что-то украсть, они украдут, — Тревор усмехнулся. — Должен сказать, я их понимаю. Короче, способов много. Взять ли телефонные разговоры или передачу кодированной информации. Есть десятки способов добавить несколько байт к любому пакету. Между прочим, мне платят еще и за то, что я изобретаю новые способы обмануть систему, а потом нахожу пути борьбы с ними.

Ивен посмотрел на Тревора из-под нахмуренных бровей.

— Подобное заявление, — заметил он, — делает вас одним из главных подозреваемых.

Тревор грустно улыбнулся:

— То же самое говорил и ваш друг. У меня действительно масса возможностей, но ведь нужен еще и мотив. А у меня его нет. А что вы собираетесь делать со всеми теми, кто работает в системе и знает ее, или с теми, кто просто каким-то образом докопался до некоторых секретов?

— Оставим это на время, — махнул рукой Джосс. — Расскажите нам точно, как, например, телефонный звонок проходит отсюда на Землю?

— Это немногим отличается от обычного звонка. Есть только некоторые особенности. Вы снимаете трубку и набираете нужный вам код. Компьютер проверяет правильность кода и посылает запрос на центральный пост. Оттуда информация о вашем запросе поступает на одну из трех передающих антенн, расположенных в вакууме. Выбирается антенна, которая в данный момент правильнее ориентирована по отношению к Земным Ретрансляционным спутникам. Антенна уже сама выбирает наиболее подходящий спутник, длину волны и частоту, свободную в настоящий момент. Затем уже ваш разговор передается на спутник, оттуда на Землю и так далее. Качество связи проверяется в течение всего разговора с частотой около шестидесяти раз в секунду.

Джосс откинулся на спинку кресла и подвел итог:

— Значит, существует несколько различных мест, где к пакету информации можно добавить свою.

Тревор рассмеялся.

— Несколько? Сотни! Я дал вам только упрощенную версию того, что происходит в системе. Начальный курс, который должен пройти каждый, поступающий к нам на работу, длится четыре недели. Любой пакет информации сопровождается десятками и сотнями групп цифровых кодов, информацией о силе сигнала, навигационными данными и тому подобным. Вы можете вклиниться куда угодно.

— Чудно, — прошептал Джосс.

— Да, — воскликнул Тревор. — Но всегда остаются следы. Нельзя менять размер пакета, не оставляя следов. Эти следы, конечно же, всячески пытаются скрыть, но полностью это сделать почти невозможно. Слишком многое приходится менять в сопровождающих пакетах. Так что, всегда есть способ обнаружить нарушение.

— Но если кто-то другой придумает новый способ, вам не будет известно, что искать, — заметил Ивен.

— Совсем не обязательно, — тряхнул головой Тревор. — Все зависит от того, какой тип информации передается. Например, с речью работать проще.

— У нас речь идет о незаконной передаче документов и компьютерных файлов.

— Графика?

— Да.

— Это несколько упрощает дело. Графическая информация передается медленнее, чем остальная. Все осложняют помехи, особенно во время солнечных бурь.

Тревор забарабанил пальцами по столу:

— Вот что, — сказал он, — если бы вы могли мне дать образец того, что украдено, я бы сказал вам, каким образом его лучше всего передать. Это единственное, чем я могу вам сейчас помочь.

— Прямо сейчас у нас при себе этой информации нет, — ответил Джосс, однако один пример мы можем вам предоставить. Оставьте свой адрес, и я пришлю его вам через станционную сеть.

Тревор попросил Джосса достать его коммуникатор и напечатал на нем комбинацию букв и цифр.

— Это мой секретный код, — сказал он. — Хоть этот парень сверху, — он махнул рукой в сторону кабинета Онаги, — и нанял одного из техников, чтобы присматривать за мной, даже он не имеет понятия об этом коде. Он настолько хорошо замаскирован, что любое ваше сообщение будет в полной безопасности.

Джосс задумчиво кивнул головой. Такое везение бывает нечасто. Потенциальный преступник, который не стал преступником. Такой человек может преуспеть в поимке настоящих преступников гораздо больше, чем любой полицейский.

— Отлично, — сказал он. — Мы не откажемся от помощи.

— Я отведу вас в департамент связи Свободы, — поднимаясь предложил Тревор. — Вам надо познакомиться с Джорджем. Если вы с ним столкуетесь, он может помочь. Он парень со странностями, но это не проблема.

— Со странностями?

— Да, знаете ли, он типичный параноик. — Тревор быстрым шагом продвигался в сторону административного уровня. — Все время оглядывается через плечо, как будто его кто-то преследует. Вам придется подождать, пока" он к вам привыкнет. По моим сведениям, ему не очень нравилось, когда ваш друг подолгу задерживался в департаменте. Надеюсь, вам удастся с ним лучше поладить.

Джосс с Ивеном переглянулись.

— Постараемся договориться с ним, — сказал Ивен, — нам будет нужна его помощь независимо от того, с какой ноги он встал.

— Ну-ну, желаю удачи, — покачал головой Тревор.

Рядом с административным островом был второй, меньшего размера, но весь застроенный сооружениями, похожими на квадратные средневековые башни, покрытые стеклом, хромом и сталью. Сквозь стеклянные окна можно было видеть разноцветные огни.

— Телефонная страна, — хохотнул Тревор. — Им бы надо повесить здесь надпись: «Оставь надежды всяк сюда входящий!»

Джосс вопросительно посмотрел на Тревора, но тот только рассмеялся:

— Скоро сами все поймете. Они здесь, мягко говоря, не слишком организованы. Думаю, вам это несколько облегчит работу.

Они вошли в дверь, на которой не было никаких девизов, и оказались в большом зале. Тревор подошел к одному из служащих и зашептал ему что-то на ухо. Служащий — человек среднего возраста с длинными черными волосами и хмурым лицом — посмотрел на Джосса, затем на Ивена и заискивающе заулыбался.

— Сюда, — Тревор направился к лифту.

Они сгрудились в маленькой душной кабине и стояли там, не говоря ни слова. Казалось, что две трети пространства занимает Ивен в своих доспехах. Джосс ощущал специфический запах стали и графитовой смазки, а также легкий запах дыма — дыма сгоревшей сегодня утром панели. Джосс наморщился и чихнул.

Двери лифта открылись, и они оказались в большой комнате со стеклянным потолком. Потолок находился напротив внешнего окна станции, и сквозь него можно было видеть Солнце и звезды. Самые разные люди ходили взад и вперед между многочисленными яркими колоннообразными сооружениями — периферическими терминалами главного компьютера Департамента Связи. Пока они шли, все больше и больше голов поворачивались им вслед, и в помещении становилось все тише.

Тревор подвел их к боковому терминалу. На нем был всего один экран и одна клавиатура. Рядом с дисплеем стоял высокий, стройный, темнокожий человек с черными курчавыми волосами и резкими, как будто вырезанными ножом, чертами лица. В его глазах так ясно горела едва сдерживаемая ярость, что Джосс засомневался, смогут ли они от него чего-нибудь добиться. Однако, когда человек взглянул на Ивена, выражение его глаз изменилось: в них появилось какое-то любопытство, смешанное с удивлением.

— Офицеры О'Баннион и Глиндоуэр из Солнечного Патруля, — бодро представил их Тревор. — Они по поводу утечки информации с БурДжона, Джордж.

— Полагаю, вы хотите сказать мне, что кто-то из моих сотрудников нечестен, — заявил Джордж Алессандро с видом человека, которого втягивают в спор, исход которого ему и так понятен. — Хотите сказать, что у меня в департаменте есть воры? Что я не умею подбирать себе людей?

— Ничего подобного сэр, — сказал Ивен прежде, чем Джосс успел открыть рот. — Мы здесь для того, чтобы посмотреть, как работает ваша система, чтобы узнать, откуда надо начинать расследование. Мистер Литовински сказал нам, что вы один из самых квалифицированных специалистов фирмы, так что мы надеемся на вашу помощь.

Джосс улыбнулся, не открывая рта. Алессандро с восхищением рассматривал доспехи Ивена. «Синдром технаря, — отметил с удовольствием Джосс. — Может, это и сработает».

— Ну что ж, — сказал Алессандро. — Поскольку я работаю здесь дольше, чем кто-нибудь другой, и сам разработал половину здешних систем, пожалуй, я могу сказать вам, что к чему, — он посмотрел на дисплей и прошел в центр зала. — Идите, я покажу вам нутро этой штуки.

Ивен последовал за Алессандро с выражением вежливого интереса на лице. Тревор на секунду задержал Джосса.

— Как вам это удается? — с восхищением спросил он. — Это самое длинное предложение без ругани, которое я от него слышал за последние пару лет.

Джосс пожал плечами:

— Думаете, у нас с ним все будет в порядке?

— Полагаю, да. Свяжитесь со мной, если чего-нибудь не поймете. Тревор, насвистывая, отправился прочь, а Джосс выключил свой коммуникатор и прошептал:

— Ти, ты на приеме?

— Да, — раздался слабый голос в его ухе.

— Думаю, это будет интересным.

Джосс последовал за Ивеном. Здесь следующий час они разглядывали машины, их внешний вид и внутренности и прочие неимоверно скучные вещи. Алессандро, не переставая, говорил. Ивен кивал и задавал правильные вопросы в правильные моменты. Джосс заметил, что время от времени Ивен касается определенного места на своем костюме. Похоже, он тоже снимал определенные части машин для дальнейшего исследования.

Казалось, конца этому не будет никогда. Джосс молча ходил за ними. Они разглядывали панель за панелью, прибор за прибором. Ивен все время кивал, улыбался и не переставал задавать вопросы о длине волны, частоте, затухании сигналов и тому подобном, а Алессандро становился все более и более говорливым. У окружающих их связистов был совершенно обалдевший вид. Они даже перестали замечать Ивена вместе с его костюмом. «Бог мой, каким же этот человек должен быть в нормальной обстановке?» — подумал Джосс. Когда Ивен заметил, что он хотел бы поговорить с персоналом, Алессандро немного остыл, но не слишком.

— Вам нужны все вместе или по одному? — спросил он. — Знаете, я не могу закрыть департамент из-за одного сопа.

Джосс промолчал.

— По одному нас вполне устроит, — согласился Ивен. — Нам бы не помешала какая-нибудь тихая комнатка. Мы бы не хотели мешать работе ваших сотрудников.

Алессандро был явно удовлетворен.

— Комната для вас найдется. Может, вашему ассистенту принести кофе?

Ивен моргнул:

— Ну, пожалуй.

— Хорошо. Заходите сюда и ждите. Я пришлю вам людей. В алфавитном порядке, или как?

— Давайте в алфавитном.

Дверь небольшой комнаты закрылась за ними. Ивен сел в одно из четырех кресел и задумчиво произнес:

— Интересно, а почему он меня не спросил про кофе!

— Может, он думает, что ты пьешь чай?

Ивен хмыкнул:

— Похоже, он думает, что я робот. Мы тут все технари, дружище.

— Это я заметил.

Им принесли кофе. Одну чашку. На подносе стояли настоящие сливки и сахар. Джосс посмотрел на кофе и пожал плечами:

— Молоко будешь?

— Да, и сахар.

Джосс положил в кофе сахар и сливки и поставил чашку перед Ивеном. Тот отхлебнул, вернул чашку Джоссу, и, покачав головой, сказал:

— Ваш ассистент. Извини, что не поправил его. Не хотелось портить картину.

— Ничего, переживу, — рассмеялся Джосс.

В комнату по одному начали заходить сотрудники Алессандро: Аренсы и Алсопы, Делакруа и Фарухи. Джосс с Ивеном по очереди опрашивали их в зависимости от индивидуальной реакции каждого. Опрос проводили спокойно. В этой стадии расследования было главным успокоить, а не напугать. Пусть все идет своим чередом. Вопросы были простыми: имя, адрес, давно ли работает человек на компанию, что делает, нравится ли работа и так далее. Но Джосс наблюдал не за этим, так же как и Ивен. Замкнутость, нежелание смотреть в глаза, неадекватные жесты с одной стороны, нервозность с другой. Не выглядит ли человек слишком бедным или, наоборот, слишком богатым. И тут приходит время главного вопроса: знает ли он, что в коммуникационной сети происходит несанкционированная передача данных? Знали почти все, однако их реакция была совершенно разной. И эта разница, от вспотевших ладоней до отведенного в сторону взгляда, — имела для Джосса огромное значение. Преподаватели психологии дали ему отличную подготовку. Он знал, что и Ивен подготовлен не хуже, и это радовало его. По крайней мере, можно было точно сказать, что если один из них что-то и упустит, другой не останется в стороне и исправит оплошность.

Они уже опросили Каркаса, Карпуса и Лиза, когда стало появляться хоть что-то интересное. Несколько странной показалась им женщина по фамилии Лоустофт. Она была плоховато одета для своего жалования, но наотрез отказалась объяснить, на что тратит деньги. Затем пришел молодой техник по фамилии Малави. Этот вообще старался не отвечать на вопросы. Правда, было похоже, что он просто теряется в присутствии Ивена. И вот, наконец, появился Прзно.

Как только Джосс увидел его, в мозгу у него тут же зазвонил звонок. Он не мог понять, в чем дело, однако сигнал тревоги не утихал. Это ясное чувство взятого следа появилось ниоткуда и не собиралось отпускать его. «Это он!» — кричало подсознание Джосса, хотя видимых причин для этого не было. Мужчина выглядел совершенно нормально. Флегматичный, сдержанный, он не только не нервничал, а скорее уж скучал, поглядывая на них. Рост — средний, одет — прилично, речь — хорошо поставлена, словом, совершенно обычный мужчина. Когда, наконец, всплыл вопрос об украденной информации, Прзно кивнул, как будто это было наиобычнейшим делом.

— Да, — сказал он, — это случается весьма часто. Представители службы безопасности без конца прибегают сюда. Но они бессильны. Существует масса способов для того, чтобы делать это.

Ивен, который проводил опрос, изобразил вежливое непонимание. Прзно начал рассказывать, как пакеты информации передаются на спутники.

— Это самое слабое звено в цепи, — заключил он, развалясь в кресле. — Те, кто разрабатывал систему, не рассчитывали на несанкционированное ее использование. Добавить сигнал можно практически где угодно. Система полна дыр.

— Понятно, — сказал Ивен. — Тогда скажите, если бы вы хотели поймать кого-то, кто этим занимается, где бы вы смотрели в первую очередь?

— Смотря какая информация передается. Качество передачи зависит от характера информации.

«Это он! Это он!» — в мозгу Джосса гулко пульсировала кровь. Однако никаких объективных причин подозревать этого человека не возникало.

Ивен закончил опрос, поблагодарил Прзно и отпустил его. Неожиданно принесли еще чашку кофе. Ивен с восторгом заявил, что чашка опять одна, размешал сахар и сливки и передал кофе Джоссу.

— Ты тоже? — спросил он.

— А?

— Ради Бога, выражайся членораздельно, ты же образованный полицейский. Мне прекрасно было видно, как ты дергался. Он, к счастью, этого не замечал. Это тот, который нам нужен, я уверен.

— Почему?

Ивен покачал головой и отхлебнул кофе.

— Будь я проклят, если знаю. Но мы постараемся это выяснить. Давай пока спросим остальных. Сколько их там осталось?

— Тринадцать.

— Хорошо. Может, у него есть сообщник? В местечке вроде этого трудно хранить секреты. Я бы не прочь назначить свидание парочке здешних дамочек и попробовать выяснить что-нибудь таким способом.

— Да ты ловелас, Ивен! Никогда б не подумал.

Ивен весело посмотрел на него:

— Странное заявление, напарник. Это может заставить меня задуматься, не стоит ли предложить тебе для сохранения равновесия в природе пригласить на свидание парочку здешних парней.

Джосс расхохотался:

— Ну ты даешь! Ладно, забудь об этом. Давай заканчивать с опросом.

Следующие полтора часа они провели с Розенблюмами, Смитами, Унтермейерами и Вооненсами. Наконец дневная смена начала расходиться, и департамент связи заполнился новыми лицами.

— Этих мы опросим завтра, — предложил Джосс, сминая пластиковую чашку из-под кофе и бросая ее в мусороприемник. — Ночную смену тоже.

— Обязательно, — согласился Ивен. — Но нашего парня мы нашли. Я уверен. Он в смене, во время которой происходит наибольшее количество сеансов связи. На это время попадает и открытие рынков в Токио и закрытие их в Нью-Йорке. Он не случайно работает в эту смену. При таком объеме передаваемой информации можно запрятать что угодно. Ну, а теперь…

— Обед? — с надеждой спросил Джосс. У него уже давно посасывало в желудке.

— Думаю, да. А потом пойдем прогуляться.

14

Куда лучше «прогуляться», Джосс выбрал сам. Еще со времен учебы в колледже он знал, какие районы безопасны для прогулок. В таких местах, как Маленькая Италия, можно было приятно провести время. Длинные широкие коридоры, открытое небо, на котором всегда можно было видеть неподвижные яркие звезды, здорово отличающиеся от земных, маленькие кафе и магазины, ожидающие туристов и местных жителей, мечтающих избавиться от своих денег. Когда-то Джосс очень любил посещать Маленькую Италию. Там всегда можно было вкусно и недорого поесть. На втором году обучения он даже вынужден был прекратить ходить туда, потому что начал катастрофически набирать вес. При пониженной гравитации поправиться просто, а сбросить лишнее — целая проблема.

Джосс знал и о других местах. Об этих местах говорили шепотом. В них продавали не только спагетти и лимонад. Там можно было купить наркотики, поиграть в азартные игры, найти себе девочку на ночь или на час. Можно было в три минуты оказаться ограбленным, если вы были неосторожны, или убитым, если вы были очень неосторожны. У этих мест были названия, передававшиеся по секрету: Гулаг на Двенадцатом, к Северу от Северо-Запада, Аллея Оторванных Плит (из-за трупов, по рассказам, захороненных под обшивкой пола). Джосс, который весьма дорожил своей персоной, постарался точно узнать, где эти места находятся, чтобы случайно не попасть туда. Теперь он рассказал о них Ивену, и тот, задумчиво кивнув, начал снимать свою броню.

— Ты что, с ума сошел? — удивился Джосс.

— Ну, Джосс, мы же не будем пугать детишек, верно? Это информационная пробежка. Их, а не наша. — Он снял последний сегмент своего костюма и отправился к стенному шкафу за обычной одеждой.

— Люди, которые убили Лона, — сказал он, — знают, что мы здесь. Боссы, их начальники, тоже об этом знают. Пусть теперь убедятся в этом и те, что находятся посредине.

Джосс скрестил руки на груди.

— Ты думаешь, люди, которые воруют информацию, используют кого-то из низших слоев? Или из банд?

Ивен взглянул на него с удивлением.

— Нет, я думал о другом. А впрочем, продолжай.

— Хорошо. Давай притворимся, что мы воруем информацию у одной фармацевтической компании и передаем другой. Естественно, за деньги.

— Пока не найдем другого мотива. Да, это подойдет.

— Отлично. Подумаем теперь, как они платят. Перевод денег со счета на счет обязательно оставит или бумажный, или электронный след. А любая из этих компаний предпочтет не оставлять никаких следов. Слишком велики штрафы. Но если есть кто-то третий, через кого можно передать деньги… Кто-то, не связанный с вами, кто-то, кому очень нужны деньги и кто не увидит ничего странного в том, что надо держать рот на замке, кто-то, от кого можно в любой момент избавиться в случае неприятностей…

— Немного натянуто, но что-то в этом есть, — нахмурился Ивен.

— А ты подумай. Банды частенько используют не по прямому назначению. Не всегда они могут заработать много денег на наркотиках и проституции. День на день не приходится. Часто их используют в качестве вышибал и телохранителей, — Джосс усмехнулся. — Одна леди, насколько я помню, наняла половину банды, чтобы они благоустроили ее сад.

Ивен направился в сторону ванны.

— Ну и как?

— Они были неподражаемы. Обожали копать. Полиция откопала после них шесть трупов.

Из ванны раздался плеск.

— Ты прав, надо проверить эту версию.

— А о чем думал ты? — спросил Джосс.

— Ну как я уже сказал, верхушка знает, что мы здесь. Банда, которая убила Лона — тоже. Думаю, самое время кому-то третьему узнать о нас. Тому, кто не прочь подзаработать. Они захотят узнать, что нам с тобой нужно и можно ли этим воспользоваться. Такие люди всегда есть. И от них часто можно узнать много полезного.

Джосс задумался. Похоже, убийство Лона занимает все мысли Ивена. А ведь основное их задание — утечка информации. «Странного в этом, конечно, ничего нет, — решил Джосс. — Остается надеяться, что одно не помешает другому».

— Так куда мы идем? — спросил Ивен, выходя из ванны. На поясе у него висел маленький Джи-и-Люгер — легкое оружие с коротким стволом, которое и в руке-то не очень заметишь. Вряд ли оно кого-нибудь может впечатлить. Джосса оно тоже не впечатлило, учитывая, что он знал, куда они собирались идти.

— В Сент-Поули, — сказал Джосс. — Это шестью уровнями ниже на торце основного отсека. Туда многие ходят ночью. Там проводятся бои на воздушных змеях. А главное — там никто не живет, потому и никто не вызывает полицию.

— Как будто она пришла бы! — буркнул Ивен.

— Могли бы прилететь на аэрокаре, если бы захотели. Но они не хотят. В этой зоне есть несколько баров и таверн, и нет жилья. Что-то вроде деревни вдали от промышленных центров. Некоторые фермеры держат там свои хозяйства, жить же предпочитают в других местах. Иногда, правда, у них воруют свиней на жаркое.

— Свиньи… — задумчиво сказал Ивен. — Наверняка, их жир идет на этот чертов крем.

— Вряд ли здесь выращивают достаточно свиней, чтобы удовлетворить нужды БурДжона. И, потом, в невесомости свиньи почему-то не такие жирные.

— Свинство — везде свинство, — изрек Ивен, причесываясь перед зеркалом. Наконец он с удовольствием осмотрел себя и сказал:

— Пойдем-ка, посидим там, где нас смогут найти и посмотрим, что мы сможем найти сами.

15

Они приехали в Сент-Поули, облюбовали себе столик на улице возле небольшого бара, и, устроившись, огляделись по сторонам. Четырьмя уровнями ниже просветы заканчивались и начиналась «твердая» поверхность — архипелаг фешенебельных, отлично сконструированных островов разного размера. Внизу желтело поле спелой пшеницы, которую вот-вот уже должны были начать убирать, у стены над полем на мощных проводах качались яркие светильники. Сверху они были закрыты чем-то вроде абажуров, чтобы при взгляде с более высоких уровней не слепило глаза.

Ивен выпрямился на своем сиденье, отхлебнул пива и вздохнул:

— Свиньи!

— Что? — Джосс поднял на него взгляд, не понимая, в чем дело. Он настолько ушел в свои мысли, что не заметил, насколько изменилось это место. Пиво стало дороже, а взгляды посетителей — куда раздраженней и злее. Ивен зря старался пустить слушок, что на Свободе появились сопы, Джосс готов был биться об заклад, что половина «пятерки» уже знает об этом. После их прибытия многие стали использовать карманные телефоны, и в воздухе повисли в равных долях и нервозность и враждебность. — Так что ты сказал?

— Свиньи. Разве ты не чувствуешь запах?

— Какой-то запах есть, и даже пиво не отбивает его.

— Это свиной навоз. Они поливают им поле.

— Могли бы поливать каким-нибудь искусственным удобрением.

— Парень, да ты с ума сошел. Ничто не действует так, как натуральный продукт. В течение всего последнего столетия они пытались перейти на химию, а такого результата, как от настоящего навоза, у них так и не получилось.

— В эфире очередной выпуск Международного фермерского журнала, — пробормотал Джосс.

— …который ведут для вас Лонгоро Долой-Овечьих-Блох и Гарри Лекарь-Счастливых-Кроликов, — бодро продолжил Ивен. — Думаешь, я не смотрел этих передач, когда был мальчишкой? Джосс, сынок, еду ведь где-то производят, а я как раз родом из тех мест.

— У вас, наверное, выращивали в основном овец? Вряд ли в Северном Уэльсе можно найти много пахотных земель.

— Это уж точно, — кивнул Ивен, — но овец там было много, а еще выращивали овощи и фрукты. После того, как истощились запасы угля, все только и занимались сельским хозяйством. Позже, когда в силу вошла аэрокосмическая промышленность, многие быстро разбогатели. Настолько быстро, что не знали, что делать со всеми этими деньгами. Таким был мой дядя. «Все эти деньги, — сказал он мне однажды, — достались нам за то, что земля нашего отца наполовину состоит из гранита, а они захотели зарыть там свои изотопы. Груз, который не занял бы и полгрузовика. Они ненормальные, малыш. Но если к тебе приходит ненормальный и начинает мостить дороги золотыми кирпичами, надо брать эти кирпичи и благодарить Господа за то, что он создает сумасшедших!»

Ивен грустно усмехнулся и допил свое вино.

— Еще пива? — спросил Джосс.

— Я ставлю. — Ивен набрал заказ на клавиатуре столика. Это была специальная, защищенная от вандализма клавиатура, но кто-то и над ней успел здорово поработать, пытаясь вывести ее из строя. Вся она светилась множеством царапин, оставленных ножами и алмазными резаками. Какой-то Джон сообщал о своей любви к Дейзи. Чтобы нацарапать это, ему понадобился не один час. Где она, эта Дейзи? На других деталях стола тоже зияли глубокие вмятины и царапины.

— Славные здесь бывают ребята, — заметил Ивен, когда прибыли их стаканы с пивом. Вырез на трико официантки, обслуживающей их, являл такую глубину, что становилось ясно, что продает она отнюдь не только напитки, надо просто уметь правильно сделать заказ. Ивен глянул на нее с выражением, которого Джосс раньше не замечал у него, — не с обычной своей усмешкой, а с особенной, мягкой улыбкой, которая как бы говорила, что они-то оба люди позначительней, чем остальные, присутствующие здесь, и прекрасно понимают, что официантка подрабатывает здесь временно, пока. Ну, скажем, чтобы скоротать время в ожидании роли Порции в грядущей завтра же постановке Венецианского Купца. Она улыбнулась в ответ и вернулась в таверну.

После того, как за официанткой закрылась дверь, Джосс принялся рассматривать эту жуткую графику, которая красовалась на стенах таверны. Стены были сделаны из очень прочного полимера, имитирующего камень, так что никакими ножами на них пописать особенно было нельзя. Оставалось только применять аэрозольные баллончики с краской, что и было проделано с успехом. По всей поверхности красовалась масса символов, принадлежащих различным бандам. Яркие, кричащие, намалеванные во весь размах стенной уличной живописи с ее горлопанящим вкусом, пожалуй, они были по-своему талантливы и могли дать пищу для какого-то нового Дали.

Ивен проследил за взглядом Джосса и кивнул:

— Эмблемы разные.

— Верно, похоже, это нейтральная территория.

— Хорошо.

— Однако того, что мы ищем, пока нет.

— Может, еще и появится.

— Что-то ищете? — произнес мягкий голос за спиной у Джосса.

Он поднял глаза и увидел, что Ивен смотрит куда-то поверх его головы, подперев щеки рукой и не пытаясь потянуться за своим Джи-и-Люгером.

Джосс глянул через плечо, не слишком быстро — это было бы ошибкой, — и увидел лицо, которое могло бы быть частью классической скульптуры, если бы не было практически полностью покрыто искусной татуировкой и декоративными шрамами. Эти шрамы с имплантантами вошли в моду около десяти лет назад. Большинство удовлетворялось небольшими метками на виске или скуле, а чаще — даже на руке, плече или где-нибудь еще. Другие считали, что человеческая плоть — прекрасный материал для скульптора, и всякую умеренность презирали как трусость. Обладатель этого лица, по-видимому, никогда не слышал слова «умеренность». Лоб и щеки его были украшены спиралями ярко-голубого и золотых цветов, на скулах блестели маленькие бриллианты, по всему лицу мерцали разбросанные светодиоды, которые он пока еще не включил на полную мощность. Одет он был во все темное: темное обтягивающее трико и темная же туника, наброшенная сверху. Даже нож у него был весь черный: и лезвие, и рукоятка. Нож был прикреплен к предплечью. Нож скорее декоративный, для показа, а не для применения, в дело явно не годился. Хотя позже Джосс заметил, что на лезвии светилась тончайшая и остро заточенная накладка из серебра.

— Смотря что ты можешь предложить, — ответил Ивен. — Присядешь?

— Спасибо, я постою.

— Что-нибудь выпить? — спросил Джосс, чтобы не оставаться в стороне.

— Черная Смерть подойдет, — сказал молодой человек, отодвигаясь в сторону, чтобы посмотреть на клавиатуру. Он набрал код, не глядя на них.

Теперь, когда этот парень был не за спиной, Джосс мог рассмотреть его повнимательней. Ему было не больше восемнадцати и он явно был уроженцем Свободы. Это было видно по росту — около шести футов четырех дюймов, — и по хрупкости телосложения. «Дитя туннелей», — так они называли этих ребят, когда учились в колледже.

Принесли выпивку. Официантка подала пиво и напиток, который заказал юноша. Они подняли бокалы. Парень одним глотком опорожнил полстакана, и Джосс внутренне содрогнулся: этот напиток, крепкий и жгучий, в определенных кругах называли не иначе как «пантерин пот».

— Познакомимся? — предложил Джосс.

Парень молча пожал плечами.

— О'Баннион, — постучал себя пальцем в грудь Джосс. — А это Глиндоуэр.

— Ай, — сказал парень, — кончай ты эту туфту.

Теперь уже Джосс пожал плечами. Он знал, что в нижних уровнях жестами часто пользовались больше, чем словами. Пожатие плечами могло означать сотню разных вещей, однако основной смысл этого жеста можно было бы перевести так: «Мне плевать». Практически единственными темами, на которые еще кто-то разговаривал в трущобах, были пища, секс, насилие. В употреблении ходило около десятка основных глаголов, и их применение было, как правило, не самым приятным.

— Глиндоуэр, — кивнул парень головой в сторону Ивена. — Это что?

— Валлийское имя, — сказал Ивен. — Глиндоуэр был королем.

— Королем, ха! — презрительно усмехнулся тот.

— Королем, — спокойно подтвердил Ивен. — Давно. Кое-кто пытался захватить его территорию. А он поубивал их. Много, — Ивен отхлебнул еще пива. — Родственник, — закончил он, сдувая пену.

Усмешка начала исчезать с разрисованного лица.

— Ладно, — кивнул парень. — Я — Куч.

Они тоже кивнули ему.

— Еще порцию? — спросил Ивен.

— Угу, — промычал Куч.

— О'кей, — Ивен набрал код напитков. — Присядешь?

— Не-а.

— Шея болит на тебя смотреть, — нахмурился Ивен.

Куч помедлил, затем пододвинул ногой стул и уселся на него — весь сплошные колени и локти.

— Ты сам по себе?

— Нет, с парнями.

— С кем?

Куч беспокойно заерзал:

— Про Эскадрон слышали?

— Мы не местные, — ответил Джосс.

— Только не ты!

— Жил здесь давно. Теперь в другом месте. Никогда не слышал про Эскадрон.

Куч кивнул:

— Они сделали того вашего сопа.

Ивен кивнул, как будто давно знал об этом:

— Ты с ними?

— Моя банда называется Потерянные Мальчики.

Это название было Джоссу знакомо. Многие банды меняли полностью свой состав, но сохраняли «кликуху» и «традиции».

Принесли еще порцию выпивки. Ивен уже допил свой стакан, и Джоссу стало интересно, принял ли тот антиметаболитик, прежде чем покинуть отель. Сам-то он принял, так как не переносил похмелья, особенно в космосе.

— Так что? — спросил Куч, — ищете Эскадрон?

— Уже нашли, может, слышал? — усмехнулся Ивен.

— Нет спешки, — сказал Джосс, глядя на Куча, как на что-то маленькое и безобидное. — Пока нам просто не до них. Есть дела поважнее.

Куч выглядел пораженным.

— Думал, вы здесь из-за них. Думал, вы хотите их сделать.

— Позже, — сказал Ивен с удовлетворенной улыбкой, которую даже не пытался скрыть. Это опять была улыбка, которую Джосс, дай ему на то волю, не захотел бы видеть чаще, чем два раза в год.

— Ищем сейчас кое-что еще, — сказал он.

Куч поднял брови, и все светодиоды на его лице беспорядочно заморгали.

— Нужны контрабандисты, курьеры.

— Знаю, где можно нанять, — кивнул Куч.

— Новые не нужны, — уточнил Ивен. — Только те, которые уже на кого-то работают.

— Перекупка? — подозрительно спросил Куч.

— Может быть. Зависит от курьера.

Некоторое время все молча пили.

— Групп много, — ответил наконец Куч. — Нельзя наверняка сказать, кто чем занимается. Что не так — можно и на нож нарваться.

— Мы не хотим, чтобы кого-нибудь убивали. Нам просто нужны курьеры.

Куч задумался.

— Могу подыскать для вас кое-что, — он посмотрел на Ивена в упор.

— Оплата гарантируется, — кивнул тот.

— И задаток.

— Цена?

— Сотня.

— Слишком много, пока нет результатов, — покачал Ивен головой.

— Пятьдесят сейчас, пятьдесят, когда приведу первого. Потом по десять за каждого.

— По десять за каждого. После десяти — по двадцать за каждого, после двадцати — по тридцать и так далее, — сказал Ивен.

Джосс слушал молча. Ивен был хитрецом. Первые, кого им приведут, вряд ли будут им полезны.

Самые ценные наверняка будут и самыми последними.

— Заметано, — Куч сжал руку в кулак и поднял ее. Ивен повторил жест и они легонько стукнулись кулаками. — Где?

— Здесь. Завтра вечером. Попозже.

Куч кивнул, отхлебнул из своего стакана и задумчиво посмотрел на них.

— Для чего вам это все? — спросил он.

— А ты как думаешь?

— Кто-то переправляет то, что нужно вам, — догадался Куч.

Джосс кивнул.

— Есть другие способы найти этих людей? — Куч посмотрел вопросительно.

— Возможно, — согласился Ивен, внимательно рассматривая свой стакан.

Куч просто сгорал от любопытства.

— Хочу в долю, — выдохнул он.

— Ты в доле, насколько мы тебе это позволили, — произнес Ивен.

— Это деньги? — продолжал выпытывать Куч.

Джосс посмотрел на Ивена. Тот глазами показал ему, мол, продолжай ты.

— Да, — сказал Джосс — деньги.

— Переправляют их?

— Может быть. Мы выясним.

— Этим многие занимаются, — вдруг он посмотрел на них с подозрением. — Покажите-ка денежки.

Настал черед Ивена. Тот полез в карман и достал две бумажки по пятьдесят кредитов. Одну из них он пододвинул к Кучу. Тот схватил бумажку и мгновенно спрятал ее куда-то в складки своей одежды.

— Большие дела делаются, насколько я знаю, — сказал он.

— Давно?

— Год или около того. Этим занимаются Тикеры.

— Тикеры?

Куч показал на один из знаков, нарисованных на стене таверны — стилизованное изображение кота со злобным взглядом.

— Они. Таскают товар какому-то повару внизу.

Поваром на здешнем жаргоне называли человека, который готовит наркотики из компонентов, доставляемых ему из разных мест.

— Каковы же ставки? — спросил Джосс, имея в виду количество передаваемых денег.

Куч несколько раз особым образом взмахнул пятерней. Это означало очень солидную сумму.

— А что таскают? — полюбопытствовал Джосс.

— Не знаю, но могу попробовать узнать, — Куч протянул руку ко второй купюре. Ивен отодвинул ее в сторону.

— Часто ходит курьер? — спросил он.

— Раз в десять дней, — пожал плечами Куч.

Сто пятьдесят тысяч кредитов в месяц! И регулярно.

— Хотелось бы поговорить с ними, — заметил Джосс. — Может, мы бы сделали им более выгодное предложение.

Куч смотрел на него, вытаращив глаза.

— Так дело не пойдет, — выдохнул он. — Я хочу по сотне за каждого курьера.

Ивен оглядел его спокойным взглядом. Такой взгляд мог бы быть у палача, который уговаривает приговоренного к повешению не дергаться, а стоять смирно. Куч осекся, и все его лампочки опять выключились.

— Ладно, ладно, — пробормотал он. — Завтра. Вечером.

— Хорошо, — отпустил его Ивен. — Будь здоров.

Куч кивнул каждому из них и быстрым шагом удалился. Ивен сделал еще глоток и, когда Куч скрылся из виду, тихо произнес:

— Более выгодное предложение…

— Думаешь, нам не выделят столько? — невинно спросил Джосс.

— Ты сумасшедший, — покачал Ивен головой.

— Ты же хотел взбаламутить здесь все, — удивился Джосс в свою очередь. — Могу тебя уверить, что это нам прекрасно удалось. Каждый, кто хочет подзаработать, будет теперь искать только нас. И я бьюсь об заклад, что любой, кто что-то имеет против Эскадрона, постарается влезть в наш карман и внести предложение покончить с бандой.

— Неплохая идея, — задумчиво согласился Ивен. — Несколько нервных недель — и этот Эскадрон будет готов ко встрече со мной.

— С нами, — поправил Джосс.

Ивен резко взглянул на него, затем его взгляд несколько смягчился.

— Да, — сказал он. — Я забыл.

Джосс молчал. «Это новое партнерство, — уговаривал он себя, — к этому не скоро привыкаешь. Человек, потерявший напарника, не может сразу привыкнуть к новому».

— Извини, — сказал Ивен, — но мысли его по-прежнему витали где-то далеко.

Все это не очень нравилось Джоссу. «Понятно, — думал он, — этот человек гораздо дольше, чем я, работает, и не мне его учить. Но у сопа не должно быть времени на месть или на крестовый поход в его персональном варианте. Желание это может убить самого сопа, если оно ослепит его, либо убить много других людей».

— Извини, — повторил Ивен, вставая. — Будем считать день законченным?

— Хорошая идея, — согласился Джосс. — Можно начинать беспокоиться о завтрашнем, — прибавил он.

16

На следующий день они встали рано и сразу же начали опрос вечерней смены связистов. Довольно-таки большое количество нервных, раздраженных, сконфуженных и заинтересованных людей прошло через их маленькую комнатку. Почти все они, как загипнотизированные, таращились на костюм Ивена. Реакция людей поражала Джосса. Неужели же можно так откровенно таращить глаза? Одни смотрели на костюм с ужасом и восхищением, явно забывая о главной цели своего визита. Одна раздраженная служащая даже обозвала Ивена монстром военно-промышленного комплекса.

— Пока только промышленного, — мягко заметил тот, чем совершенно сконфузил ее. Некоторые задавали по поводу костюма вопросы. Ивен вежливо отвечал и возвращался к прерванной беседе. То, что ни один человек не смог проигнорировать эти доспехи, добило Джосса. «Похоже, этот костюм сам по себе является неплохим оружием», — подумал он. Во всяком случае, по сравнению с ним обычная форма Джосса здорово бледнела.

«Уж не ревную ли я? — одернул он себя. — Не очень-то хорошее чувство по отношению к своему партнеру».

Они окончили опрос и сверили свои заметки. Была пара человек, чьи личные счета стоило проверить, — и ничего конкретного больше.

Джосс задумчиво посмотрел на экран своего коммуникатора.

— Ну ладно, — сказал он. — Мы ведь и не ожидали, что кто-то зайдет в комнату с табличкой на груди: «Я ВОРУЮ ИНФОРМАЦИЮ». Хотя я и надеялся, что будет еще хоть несколько зацепок кроме той одной, что у нас уже есть.

— И в которую ты не очень-то веришь, — слегка улыбнулся Ивен.

— Вовсе нет! Просто мы не нашли ни одной солидной улики против Прзно.

— Пока, — уточнил Ивен. — Дай срок. Кстати, мы еще не видели вечерней смены. Возможно, там будет что-то интересное. Я так понял, что чем меньше народу, тем легче незаметно провернуть свои делишки. Надо ведь работать с аппаратурой.

— Не уверен, — Джосс отрицательно покачал головой. — Если верить Тревору, большую часть грязной работы можно сделать на своем личном терминале.

— Тогда будем выслеживать этот частный терминал. Начнем с контроля над терминалом Прзно. На это мы не сможем получить разрешение так уж просто. Да, собственно, у нас есть на это право и без всякого разрешения. Мы можем контролировать любой терминал, к которому он имеет доступ.

— Ты думаешь, Прзно этого не заметит? Хотя, я думаю, молодой Тревор может оказать нам неплохую услугу.

— Верно, — согласился Ивен. — Так что у нас дальше по плану?

— Можно на некоторое время разделиться, — предложил Джосс. Он вызвал на свой коммуникатор запись беседы с Прзно. На экране появилась надпись: «ПРЗНО, МАЙКЛ», — а за ней текст разговора. — Хочу немного заняться нашим подозреваемым. У тебя, по-моему тоже были какие-то планы?

Ивен с интересом взглянул на него:

— Ты прав. Я как раз собирался немного прошвырнуться. Может, посоветуешь куда?

— Нет проблем, — ответил Джосс, продолжая просматривать параграф за параграфом. — Можешь попробовать одиннадцатый нижний, это прямо… — он вдруг замолчал.

— Прямо где?

— Подожди-ка. — Он еще раз перечитал заинтересовавшую его фразу и покачал головой. — Ивен, посмотри сюда.

Он пододвинул терминал к напарнику. Ивен прочитал вслух: «Сигнал может быть добавлен к пакету информации в любом месте. В момент передачи, при попадании на спутник или шаттл, иногда прямо механически».

Ивен посмотрел на него:

— Шаттл?

— Шаттл. Похоже, надо опять переговорить с Тревором.

— Сделай это, дружище, — с энтузиазмом произнес Ивен. — Похоже, кое о чем он забыл нам рассказать.

— Да, вот только почему?

— Дашь мне знать, когда выяснишь. А сейчас покажи мне дорогу.

Джосс напечатал на терминале адрес и обозначил место на карте «пятерки».

— Будь там повнимательней, — сказал он, — место это считается «крутым», но днем все должно быть нормально.

— Полагаю, я справлюсь, — заметил Ивен.

— Я тоже так полагаю, — улыбнулся Джосс. — Увидимся в отеле.

17

На этот раз в кабинете Тревора был еще больший беспорядок, хотя это и казалось невозможным. Тревор посмотрел на Джосса слегка затуманившимся взглядом, объяснявшимся, скорее всего, тем, что он работал на трех терминаторах одновременно.

— Опять вы? — удивился он. — А где же ваш друг в жестяном пиджаке?

Джосс сел и холодно посмотрел на него.

— Почему вы не сказали нам, что информация передается также и через шаттлы?

Тревор выключил терминал, с которым работал в настоящий момент.

— Начнем с того, что информация через шаттлы посылается редко, — сказал он. — Обычно мы пользуемся этим методом, когда сильные солнечные бури создают помехи, а спутники недостаточно хорошо сориентированы по отношению к станции. Испорченная информация обходится довольно дорого. Дешевле бывает загрузить информацию в компьютер шаттла и передать ее на спутник в момент пролета шаттлом мимо последнего. Это экономит средства.

Джосс внимательно посмотрел на Тревора. Похоже было, что тот немного торопится, стараясь объяснить ему все это. Создавалось и впечатление того, что Тревор не ложился всю ночь.

— Действительно все упирается только в деньги? — переспросил Джосс.

— Вы просто не понимаете всего этого. — Тревор раздвинул кипу бумаг на столе, чтобы ему было куда поставить локти, и потер глаза. — Кстати, сегодня ночью у нас опять произошла утечка. Я как раз собирался позвонить вам.

— Действительно?

— Да. По крайней мере, мне сообщили об этом. Вытащили меня из… а, это не важно. Я как раз проверял файлы и не нашел в них ни малейшего следа того, что кто-то мог влезть в них с момента, когда они вышли из исследовательской лаборатории.

— Что-то серьезное?

— О нет. Все сверхсекретное теперь отправляется с курьером. Но начальство все равно рвет и мечет. У них скоро собрание акционеров, и если поползут слухи… — Тревор улыбнулся. — Между прочим, вы знаете, что даже то, что вы находитесь здесь, является секретной информацией? Они боятся, что акционеры узнают об этом и забеспокоятся. Так что на станции о вас знают все, а на Земле — только особо доверенные лица.

— Если кто-то вздумает позвонить домой и сказать тете Мэйм, что видел на станции сопа в железном костюме, то эта информация сразу же перестанет быть секретной, — заметил Джосс. — Однако, я хочу кое-что выяснить. У экипажа шаттла есть возможность воздействовать на перевозимую информацию?

Тревор на секунду задумался.

— Это непросто. Информация записывается в бортовой компьютер в виде одного единственного файла и защищается всеми существующими способами. На части этот файл разделяется уже на спутнике. Обычно экипажи относятся к этим заданиям, как к лишним хлопотам.

— А если пилот шаттла захочет поработать с этой информацией?

— О, конечно, пилот или офицер мог бы влезть в этот файл, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из них хорошенько знает, как это сделать на практике и как замести следы. Это очень тонкая работа. К тому же в полете всегда мало времени, и кто-то всегда может это заметить.

— Как? — спросил Джосс.

— Подумайте сами, как бы вы это заметили, если бы кто-то занимался подобными вещами рядом с вами?

Джосс пожал плечами.

— Полагаю, пришлось бы заглядывать каждому через плечо в течение всего полета, — сказал он.

— Что я и собираюсь сделать через какое-то время. Эти ребята наверху просто в панике.

Джосс подумал об Онаге.

— Если это будет необходимо, я с удовольствием прикрою вашу спину, — сказал он.

— Нет, — возразил Тревор. — Если утечка действительно происходит в моем департаменте, я должен сам обнаружить ее. Если же нет… — он с надеждой посмотрел на Джосса. — У вас есть какие-нибудь идеи? Вы кого-нибудь подозреваете?

Надо было говорить правду.

— Нет, — сказал он. — Есть что-то подозрительное, но не более того. Пока меня больше всего заинтересовал вопрос с шаттлом.

Тревор опять потер глаза.

— Я-то в это не верю, но если вы думаете, что это возможно, я постараюсь вам помочь.

— Договорились. — Джосс поднялся. — Позвоните мне, если что-то раскопаете.

Он пошел прочь, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды, провожающие его.

18

Джосс решил прогуляться и отыскать хорошее место на воздухе, чтобы посидеть и подумать. На Свободе было несколько парков. Строители этой станции заранее пугались всяческих возможных последствий закрытого пространства. Некоторые из парков Джосс облюбовал давно. Он решил прогуляться в лучший из них, тот, который обитатели «пятерки» называли Волшебной Горой. У парка было еще какое-то официальное название, по имени никому не известного земного политика, но никто и никогда им не пользовался. Этот парк, шевелящейся горой возвышающийся над всеми деловыми платформами, был виден практически из любого места центрального отсека. Любители боя на воздушных змеях частенько приходили туда по ночам, законопослушные же спортсмены предпочитали носиться днем на высоких скоростях, хотя это и было опасным. Бывали случаи, когда кто-то из них натыкался на перекрытия. Тогда пилот чаще всего погибал. И хотя полное отсутствие гравитации создавало иллюзию безопасности — законы массы и инерции продолжали действовать так же сурово, как и на земле.

На Гору можно было попасть, поднявшись на лифте, хотя многие предпочитали летать туда на своих сверхлегких аппаратах. Вообще-то, на настоящую гору это место было совсем не похоже. Оно занимало около пятидесяти акров, большинство из которых представляло собой зеленые лужайки. В середине была «дикая» зона — там росли полевые цветы и находилось несколько маленьких холмиков, покрытых деревьями и кустарником. Все это выглядело очень естественно, хотя Джосс знал, что слой почвы здесь очень тонкий и деревья питаются гидропонным способом. Правда, при свете ближайшего искусственного солнца все это вполне сносно сходило за земной пейзаж.

Именно похожестью на Землю все это и привлекало Джосса. Здесь он снова мог почувствовать себя ребенком и отдохнуть под ближайшим деревом под птичье пенье.

Джосс удобно развалился на скамейке и посмотрел вверх, туда, где разноцветными гирляндами горели яркие звезды. На дереве сидела какая-то птичка и тихо посвистывала. Количество птиц на станции регулировалось строго. Быстро размножающиеся виды, такие, как вездесущие, юркие, взъерошенные воробьи, сюда не допускались. Птицы были необходимы: несмотря на все меры предосторожности, на полях часто появлялись вредители. Держали и хищников, чтобы те охотились уже на птиц. Джосс знал, что в течение последних пятидесяти лет на станции выращивалась небольшая популяция охотничьих соколов. Иногда можно было их видеть — легкие, стремительные, при низкой гравитации они развивали скорость до трехсот километров в час.

Джосс достал свой коммуникатор и снова перечитал запись разговора с Прзно, затем активизировал коммуникационный имплантант и вызвал Телию.

— Я на связи, — сразу же отозвалась она. — Сегодня получила твою посылку.

— Там все в порядке?

— Да, полотенце я отправила обратно.

Джосс рассмеялся:

— Ты всегда оберегаешь меня от неприятностей. Что там с этим кристаллом?

— Я отправила его в лабораторию вместе со всеми бумагами. Посмотрим, смогут ли они что-нибудь сделать.

— Дай мне знать, если что-нибудь получится. Да, кстати, прими с моего коммуникатора файл, обозначенный ПРЗНО.

— Это что, средство для чистки раковин?

— Ти…

— Ладно, ладно, уже приняла. Похоже, это какой-то скучный тип.

— Думаю, это один из тех, кто нам нужен.

— Собрать о нем информацию?

— Постарайся, Ти. Не упусти ничего. Я должен знать о нем все. Даже — как часто ему в детстве меняли пеленки.

— Интересные у тебя вопросы. Я бы сказала — странноватые.

— Ти, ради всего святого…

— Хорошо, не кипятись. Считай, что это уже сделано. Еще что-нибудь?

Джосс на секунду задумался.

— Да, пожалуй. Попробуй собрать информацию о том, сколько раз в неделю для связи с земными спутниками используются шаттлы.

— Это нетрудно.

— Еще. Мне нужен список пилотов, выполняющих рейсы, и график их работы. Нужна информация об их банковских счетах.

После короткого молчания Ти ответила:

— Проверка одного или двух банковских счетов не вызвала бы интереса, но все счета… Представляю, как взбеленится Лукреция.

— Пусть пошумит. Нам нужна эта информация.

— Я скажу ей.

Джосс замолчал и начал просматривать свои записи.

— Послушай, что тебя беспокоит? — спросила вдруг Ти.

Проводив глазами птицу, лениво взмахивающую крыльями, Джосс вздохнул:

— Как давно ты знаешь Ивена?

— Очень давно, — ответила Ти.

— Тебе никогда не казалось, что он… ну… несколько опасен?

Ти засмеялась:

— Ну, Джосс, ты же все прекрасно знаешь. Это уже оценка. А такую информацию мы не можем передавать полевым агентам.

— Просто я беспокоюсь о нем.

— Когда я встречу сопа, который не беспокоится о своем напарнике, я тут же подам в отставку. Тут расписание шаттлов уже поступило, включайся на прием.

— Не увиливай!

— Даже и не собираюсь. Ладно, говори, что тебя беспокоит. Только поконкретнее.

— Мне кажется он так поглощен разгадкой убийства Лона, что может где-нибудь сорваться. Дела здесь запутанные. Из рук в руки переходит огромное количество денег. Те, кто видит Ивена в его костюме, мечтают избавиться от него. Он сильно мешает им проворачивать дела.

— Начинаю передачу графиков, — сказала Ти. Счетчик коммуникатора застучал, отсчитывая принимаемые файлы.

— Джосс, — продолжила она, — подумай сам, может ли быть, чтобы люди, видя такой костюм, радовались ему? Разница небольшая: Ивен привык к этому, ты — нет. Ты просто не желаешь учиться.

— Я должен быть уверен, что то, чему я учусь, мне действительно необходимо.

Он услышал, как Ти вздохнула:

— Тебе надо разобраться с самим собой. Я запланирую для этого время. Если хочешь, прямо сейчас поговори с одним из наших психологов.

— Нет, нет, ты совсем не поняла. Этого мне не нужно!

Ти тихонечко засмеялась.

— Знаешь, когда-то я тоже сомневалась в Ивене. А потом это прошло, — наконец сказала она. — Но хватит об этом. Передачу данных я закончила. Посмотри, тут есть довольно интересные совпадения. Проведи сравнение расписания шаттлов, перевозивших информацию, и схемы утечек.

Джосс дал своему компьютеру команду поработать. Оказалось, что три утечки из семи происходили в момент прохода шаттлом земной орбиты.

— Совпадение выглядит слишком удачным, — покачал он головой, как будто Ти могла его видеть. — Время утечек может быть определено только приблизительно. Задержка в передаче любой информации варьируется в пределах от нескольких минут до трех часов.

— А больше?

— Пожалуй, нет. За более длительную задержку надо платить неустойку, а эти ребята считают каждый грош.

— Это я уже поняла, — согласилась Ти. — Как бы там ни было, от этих совпадений отмахиваться нельзя. Скорее всего, тебе придется поговорить с пилотами шаттлов.

— Договорились. — Джосс просмотрел список с их именами. Там было около пятнадцати фамилий. Все пилоты работали на одну земную компанию и периодически менялись на линиях, обслуживавших другие «пятерки» или Луну. Джосс застучал по клавиатуре, проверяя, не совпадают ли фамилии пилотов с моментами утечки информации.

— Черт побери! — выругался наконец он. — Каждый раз разные фамилии.

— Значит, надо искать в другом месте.

— Но некоторые утечки точно происходят на шаттлах. Я это чую нутром.

— Хорошо, подожди минутку.

— Что?

— Тише!

Джосс замолчал и принялся барабанить пальцами по кожуху своего коммуникатора. На траву рядом с ним села малиновка и, смешно дернувшись, склонила голову, как будто тоже прислушивалась.

— Для тебя сообщение из лаборатории, — раздался, наконец, у него в ухе голос Ти. — Положительные результаты по твоему кристаллу. Они приступают к реконструкции и расшифровке.

— Передай им, что я всех их приглашаю пропустить по стаканчику у Селены, когда вернусь, — обрадованно произнес Джосс.

— Ты собираешься кого-то угощать у Селены? — Ти сардонически рассмеялась. — Ты случайно не на жаловании у мафии?

— Не болтайте лишнего, леди! Некоторые здесь именно так и думают!

— О Боже, Джосс, — только и сказала Ти, — присматривай за Ивеном!

— Именно этим я и занимаюсь, — вздохнул Джосс.

— Хорошо. Пора закругляться. Я свяжусь с тобой, как только появится что-нибудь интересное.

— Счастливо, Ти. Конец связи.

Джосс немного посидел молча, машинально наблюдая за малиновкой. Та как раз вытягивала из земли червяка. Червяк извивался и сопротивлялся, не желая вылезать на свет. Но силы были неравны.

— Ловим с тобой да ловим. Верно, братишка? — Джосс тихонько улыбнулся птице, поднялся и отправился к стоянке шаттлов.

19

На самом-то деле космопорт был гораздо больше, чем это могло показаться снаружи. В этом не было ничего удивительного, особенно если учесть, какой большой объем пассажирских и грузовых перевозок выполнялся здесь ежедневно. Да и сама станция была довольно-таки большой. Население ее составляло четыреста тысяч человек — почти столько же, сколько живет в среднем земном городе. Само собой это предполагало большой импорт продуктов и предметов первой необходимости, несмотря на то, что продукты производились и на самой станции, а так же огромное количество товаров, сделать которые в космосе было просто невозможно. Порт сиял огромными шлюзами для приема шаттлов. Возле них всегда суетились люди, обслуживающие космические аппараты.

Джоссу надо было найти административную часть порта, но для начала он остановился и осмотрелся. Последнее время Джосс редко бывал в закрытых пространствах типа «пятерки» и уютной здешнюю жизнь назвать никак не мог. Даже на верхних уровнях, где до «неба» оставалось меньше мили, оно казалось ему слишком близким. На Луне, где вырос Джосс, купола, накрывающие лунные города, были на порядок больше. К тому же он много времени проводил в открытых местах, собирая свои любимые минералы.

Здесь, в порту, он чувствовал себя лучше, чем в любой другой части станции: тут он мог просматривать пространство по всему диаметру цилиндра. А это давало ощущение свободы… Джосс встряхнулся и отправился к тому месту, где располагались офисы администрации.

Молодая женщина, сидевшая за стойкой в приемной, была просто счастлива видеть его. Она явно относилась к тем дамам, про которых в старых фильмах говорят: «Девочка что надо». И хотя законы на Свободе были чуть-чуть помягче, чем на Земле или Луне, Джосс решил, что все же для него она слишком молода. Леди была весьма аппетитна — этакая смесь африканских и испанских кровей с копной блестящих волос и скулами фотомодели. Довольно вызывающее красное трико подчеркивало бесконечные достоинства ее худенькой фигурки, а природная болтливость превращала ее в буквально обо всем говорящий аппарат. Боже мой! Джоссу даже пришлось записать номер ее коммуникатора!

— Прошу прощения, — все же решился он прервать ее, сильно подозревая, что ей понравился не он сам, а его роскошная форма. — Мне бы надо увидеть мистера Пула.

— Сейчас я его вызову, офицер… — Она вопросительно взглянула на него.

— О'Баннион, — кивнул головой Джосс. — Благодарю вас.

Он присел туда, где ему не нужно было бы смотреть на нее вовсе. Вскоре появился Пул — высокий, начинающий лысеть мужчина с дружелюбным лицом. На нем было что-то вроде пилотской формы без всяких знаков различия.

— Рад видеть вас, офицер, — кивнул он. — Прошу вас ко мне в офис.

В кабинете Пула-одна стена была полностью стеклянной, и через нее можно было наблюдать за портом. Пул предложил Джоссу сесть и спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Простите, — заметил Джосс, — но у меня создалось впечатление, что вы не особенно удивились, увидев меня здесь.

— Я действительно не удивлен, — пожал плечами Пул. — Когда мы узнали о вашем приезде, ни у кого из нас не возникло сомнения, что вскоре вы к нам пожалуете. Офицер, который погиб, тоже заходил сюда. Думаю, что и вы здесь по тому же самому делу. Вас интересует утечка информации.

— Да, мне хотелось бы исключить шаттлы из списка возможных мест, где происходит эта утечка. Видите ли, мы должны проверить все возможности.

— Конечно, — согласился Пул. — Кого бы вы хотели увидеть?

— Пилотов и офицеров связи.

Пул потянулся к клавиатуре и набрал несколько цифр.

— Сейчас на Свободе находятся два пилота и два связиста, — сказал он через секунду. — Двое живут в Хилтоне, а двое снимают квартиры. Вы хотите, чтобы я их вызвал?

— Не стоит. Я сам схожу к ним. Дайте мне адреса.

Джосс записал данные на свой коммуникатор.

— Еще что-нибудь? — вежливо спросил Пул.

— Пока ничего, спасибо. Сообщите, когда появятся другие пилоты. Я хотел бы поговорить со всеми, — он помедлил минуту. — Кстати… скажите, может ли кто-то, кроме пилота и офицера связи, получить доступ к компьютерам шаттла до взлета?

Пул задумался.

— Вы имеете в виду время после того, как данные уже были загружены в компьютер? Только связисты Свободы, дистанционно. Наш обслуживающий персонал получает доступ к компьютерам уже после того, как вся информация стирается, а это происходит после каждого полета.

— Но где-то эти записи хранятся?

— Да, да, все идет в архив. Этого требуют Межпланетные Правила по Производству Полетов. Мы должны хранить информацию о том, что было, в оперативной памяти компьютера на случай катастроф и прочих неприятностей. Обычно мы храним ее в течение двух лет.

— Возможно, мне придется взглянуть на эти записи. Если это будет необходимо, я дам вам знать.

Джосс поблагодарил Пула и вышел, подмигнув по пути красотке в красном. Она широко открыла глаза и с сожалением проводила его взглядом. «Долг превыше всего», — вздохнул про себя Джосс.

Остаток утра он провел, беседуя с пилотами и офицерами связи. Трое из них — капитан Роуз и связисты О'Далай и Кунг были женщинами, что, впрочем, считалось вполне обычным делом. Роуз и О'Далай были уроженцами Луны, а Кунг и капитан Йенсен, мужчина лет сорока, совсем недавно перевелись сюда с Земли. Визитом Джосса все были непритворно удивлены, но проявляли любезность и терпение. О'Далай, к тому же, знала множество ресторанов в Море Спокойствия и даже посоветовала кое-что из того, о чем Джосс не подозревал. Все четверо вели себя совершенно естественно. Оставалось только вернуться в отель и придаться размышлениям: информации накопилось достаточно, пора было упорядочить ее.

Он сел в уголке бара на первом этаже Хилтона, достал свой коммуникатор и начал просматривать записи. Вдруг в уголке экрана замигал алый сигнал экстренного сообщения.

— Ти, это ты? — включил он коммуникатор.

— Тебе тут послание от Лукреции.

— Хорошо, а как там дела в лаборатории?

— Пока ничего нового. А что у тебя?

— Да тоже ничего. Кстати, ты знаешь ресторан под названием «У Гиппократа»?

— Что-то слышала… Кажется, это где-то в глубине Моря Спокойствия?

— Мне сказали, что там замечательно готовят муссаку.

Ти захихикала.

— У тебя был волнующий день, — сказала она. — Чего не скажешь о твоем напарнике.

— Да? А где он сейчас?

— Да где-то внизу, в компании бедолаг, пытающихся споить его. Должна сказать, что они стараются зря.

— Ну, если он принял достаточно антиметаболитика…

— Кто? Ивен? Да он этой дряни в жизни не пробовал.

Джоссу пришлось проглотить и это. Ивен, Ивен, Ивен… Впрочем, он должен был признать, что видел у Ивена только витамины. Никаких антиалкогольных таблеток тот действительно с собой не носил.

— Он сейчас сильно занят? — тяжело вздохнув, спросил Джосс.

— По-моему, да. Когда у него будет свободная минутка, я передам ему, чтобы он связался с тобой.

Джосс отключился от Ти и принялся читать послание Лукреции. Оно гласило:

«Великолепно!» — усмехнулся про себя он. Интересно было бы узнать, сколько наших финансов потратил Ивен в данный момент? Лукреция была абсолютно непредсказуема. Когда дела шли хорошо, она могла позволить весьма свободно распоряжаться деньгами Патруля. Но если она считала, что дела идут не так, как нужно, она тотчас затягивала завязки вашего кошелька так туго, что впору было переходить на хлеб и воду.

Теперь он мог просмотреть банковские счета служащих департамента Связи. Его интересовали неожиданные поступления, по времени хоть как-то стыкующиеся с утечками информации.

Таких поступлений Джосс нашел только два. Одно было у техника связи — тот выиграл на тотализаторе сумму 1533 кредита. Выигрыш в тотализаторе подтверждался всеми документами. Второе поступление оказалось наследством, подтвержденным адвокатской конторой Провинции Манитоба. Больше ничего обнаружить не удалось.

Джосс задумался, забарабанил пальцами по столу. Всегда существовала вероятность того, что счет был открыт на другое имя. Если бы знать, откуда поступают деньги, можно было бы вычислить, и куда они поступают. «Но если бы я знал, откуда поступают деньги, то мне не так уж и важно было бы…» — он замер, затем пододвинул к себе пульт, вызвал из памяти личный код Тревора и набрал его.

— ДА? — появился на экране ответ.

— Тревор? — спросил Джосс, следя, чтобы транскриптор переводил его слова на экран.

— ЭТО Я, — поползли по экрану буквы. — ЧТО ЗА ПОЖАР?

Джосс помедлил.

— Вы не смотрите старые телепередачи? — спросил он.

— С ЧЕГО ВЫ ТАК РЕШИЛИ?

— Вы довольно-таки часто говорите старинными идиомами.

— ТАК ЖЕ, КАК И ВЫ, СТАРИНА.

Джосс усмехнулся.

— У меня несколько вопросов.

— ВЫКЛАДЫВАЙТЕ.

— Если бы вы захотели посмотреть бухгалтерские документы БурДжона, вы могли бы это сделать?

— ЭТО ЧАСТЬ МОЕЙ РАБОТЫ.

— А сделать это, не оставляя следа?

— ВЕРОЯТНО. А ЗАЧЕМ?

— Хочу сравнить мои данные с теми, что в компьютерах БурДжона. Даты и время.

— ДУМАЮ, СМОГУ СДЕЛАТЬ ЭТО ДЛЯ ВАС. МНЕ ПОНАДОБИТСЯ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ.

— Еще кое-что. Можете вы войти в какую-либо из банковских программ?

— НА СВОБОДЕ? — наступила пауза. — ЗДЕСЬ ЗА ТАКИЕ ВЕЩИ ЛЮДЕЙ БРОСАЮТ ЗА РЕШЕТКУ!

— Не тогда, когда вы помогаете Солнечной Полиции.

— МНЕ НУЖНА ПИСЬМЕННАЯ ГАРАНТИЯ, ОФИЦЕР. БАНК СВИЦЕРА И ИХ ДРУЗЬЯ МОГУТ ПРОСТО ОЗВЕРЕТЬ ОТ ЭТОГО.

— Согласен. Мне там тоже нужно кое-что сравнить.

— НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ЭТОГО ПРИЗНАВАТЬ, — появилось на экране, — НО ЭТО ВОЗМОЖНО. Я ЗНАЮ ПАРУ ЧЕЛОВЕК В ЕС И ДРУГИХ БАНКАХ. МЫ МЕНЯЕМСЯ КОМПЬЮТЕРНЫМИ ПРОГРАММАМИ.

— Хорошо. Выберите для этого время. Только не сегодня и не завтра.

— ТОГДА ПОСЛЕЗАВТРА. У НИХ КАК РАЗ ВРЕМЯ СВЯЗИ С ЗЕМНЫМИ ОФИСАМИ. В ЭТО ВРЕМЯ ОНИ ВРЯД ЛИ ЗАМЕТЯТ НАС. ЗАПИСКУ МНЕ ОТПРАВЬТЕ ПО ЭТОМУ КОДУ.

— Спасибо.

Экран погас. Джосс встал и отправился на поиски Ивена.

20

Он обнаружил-напарника в той же самой таверне, но на этот раз уже внутри. Похоже, вечерние сумерки представлялись слишком ярким светом для тех людей, с которыми сегодня решил пообщаться Ивен. Когда Джосс открыл стеклянную дверь и вошел в таверну, там сразу же стало тише децибел на двадцать. Все лица как по команде повернулись к нему, и большинство — отнюдь не с дружелюбным выражением.

Вообще-то, это место строилось для туристов: «каменный» пол, «деревянные» столы и доска для дротиков. Короче, этот бар пытался выглядеть как старый английский паб, но не очень в этом преуспевал. Особенно портили впечатление многочисленные экраны, висевшие там и сям, по которым сейчас передавали бейсбольный матч из Цинциннати. Громкость врубили на полную, и время от времени рев трибун заглушал все остальные звуки.

Джосс пожалел, что у него нет шляпы, чтобы снять ее с традиционным жестом полицейского, который желает показать, что сейчас он не на работе. Через несколько секунд враждебное выражение лиц смягчилось, посетители начали отворачиваться от него, и Джосс подошел к стойке бара. Стойка была стоящая: настоящий антиквариат из натурального дерева пятнадцати футов в длину с резьбой и медными перилами, которые держались на отполированных до блеска слониках. Бармен, перегнувшись через стойку, мирно беседовал с клиенткой — молодой женщиной с гладко выбритой головой, одетой во что-то, напоминавшее Джоссу ленточки для волос, привязанные к телу через равные промежутки. Клиентка осмотрела Джосса с ног до головы, демонстративно фыркнула и отвернулась.

Бармен посмотрел на Джосса, вытер руки о фартук и показал пальцем на заднюю дверь.

— Ваш друг там, — сказал он. — Выпьете чего-нибудь?

— Пива, — ответил Джосс. — Светлого.

Бармен кивнул. Джосс прошел в заднюю дверь, за которой обнаружил Ивена.

Ивен сидел рядом с пятью такими особами, на которых, честное слово, стоило посмотреть. Это были женщины, одетые в невероятные юбки, шорты и какие-то изрезанные на лоскутки трико. Разукрашенные татуировками и шрамами лица смотрели на Джосса с холодным бешенством.

— Мой напарник, — представил его Ивен, пододвигая стул. Джосс кивнул присутствующим и вопросительно глянул на Ивена.

— Мы тут обсуждаем цены, — отозвался тот.

— Понятно, — кашлянул Джосс. — Как раз этим и интересовалась Лукреция.

— С чего бы ей вдруг это могло понадобиться? — непонимающе лукаво округлил глаза Ивен. — Ладно, разберемся с ней позже. Как раз сейчас мы обсуждали, как передается информация на нижних уровнях.

На вечеринку, которая последовала вслед за этим, понадобилось три четверти часа, шесть пинт пива, пять стаканов разнообразных напитков и три тарелки чего-то, что называлось бифштексом, хотя Джосс очень сильно подозревал, что это мясо состоит с соевыми бобами в более близком родстве, чем с коровой. Да и виски, которое они пили, никогда не подлетало к Земле ближе геостационарной орбиты. В заключение этой пирушки около двух тысяч кредитов перешло из рук в руки, и все остались очень довольны друг другом. Одна из барышень даже пожала Джоссу руку и заявила, что с ним приятно иметь дело. Джосс вежливо поблагодарил ее, пытаясь при этом уберечь глаза от длинных шпилек, постоянно вылезающих из ее прически.

После того как половина посетителей разошлась, в таверне стало намного тише. Джосс знал, что сегодня здесь собрались наблюдатели из различных группировок. Всем им хотелось узнать, что затеял Ивен. Он подождал, пока все окончательно не стихнет, и повернулся к напарнику:

— Ну что?

Ивен отхлебнул пива и поставил стакан на стол.

— В настоящий момент здесь около шести крупных группировок. Восемь помельче работают на них. Большинство выполняет курьерские поручения для различных заказчиков. Среди этих банд и та, которой приписывают убийство Лона.

— Приписывают? — удивленно спросил Джосс.

Ивен покачал головой.

— Я не уверен, что это сделали они. Возможно, какая-то другая банда захотела, чтобы подозрение пало на Эскадрон. Кому-то выгодно, чтобы пришли рассерженные полицейские и расправились с ними.

— Все они, видимо, думают, что мы здесь находимся именно из-за этого.

— Вчерашняя демонстрация не оставила никаких сомнений.

— У кого?

— Как у Эскадрона, так и у тех, кто хочет его подставить. Мне сегодня нанесли визиты представители всех групп. — Ивен криво усмехнулся. — Каждый из них пытался натравить меня на своих недругов. Я получил самые разнообразные предложения. Были даже попытки купить нас с тобой за большие кредиты. По крайней мере они думали, что это большие кредиты.

Джосс улыбнулся, а Ивен продолжал:

— Они очень удивились, узнав, что наша цена несколько выше той, за которую можно купить обычного полицейского.

— Значит, ты был все-таки прав, — задумчиво произнес Джосс.

— Да. Наш друг Соренсен, — Ивен сделал такое движение, как будто собирался сплюнуть. — Прекрасно себя чувствует. Банды платят ему, чтобы он держался подальше от их территорий.

Джосс присвистнул. Не очень-то приятно было узнать, что их подозрения оправдались, правда, это полностью объясняло, почему расследование убийства, в котором замешана целая банда, велось спустя рукава.

— Я тут сделал кое-что, — продолжил рассказ Ивен. — Пришлось нанять несколько курьеров. Они будут продолжать свою обычную работу и заодно собирать нам информацию. Пора выяснить, кто, кому и сколько платит.

— Хорошо, теперь посмотри сюда, — Джосс пододвинул свой коммуникатор к Ивену. Тот просмотрел файлы, отмеченные для него Джоссом, и покачал головой:

— Да, парень, ты даром времени не терял.

— Ты прав. Но это еще не все. У нас возникают проблемы.

— Что конкретно?

— Видишь ли, все это на первый взгляд выглядит вроде бы нормально, но у меня есть подозрение, что сведения, которые передала нам Ти, сами могут быть фальсифицированы. Тот, кто знает, как воровать и передавать ворованную информацию, мог вполне поработать и с той, что передается для нас.

— Ты хочешь сказать, что кто-то вскрыл коды полиции?

— Вспомни, Лон тоже подозревал это.

Ивен выглядел обеспокоенным.

— Ты прав, — наконец произнес он. — Бог знает, что они могли подслушать.

— Это так, нам придется проследить за тем, что мы говорим, даже если мы на связи с Ти. А теперь вот о чем… — и он рассказал Ивену о Треворе и банках.

— Не очень-то все это легально, сынок, — покачал головой Ивен. — Во всяком случае, без санкции командования, а мы ее вряд ли получим.

— Можешь предложить более легкий способ докопаться до правды? Давай поработаем вслепую, с мешками на голове. К тому же учти: те, кто стоит против нас, ни на йоту не беспокоятся о том, легальны ли их методы.

Ивен нахмурился. Джосс отхлебнул пива и вопросительно посмотрел на него.

— Подождем немного, — предложил тот. — Все-таки хотелось бы найти другой способ.

— Ну что ж, — согласился Джосс. — Немного — это сколько?

— Хотя бы пару дней. Закончим со связистами и немного понаблюдаем за Прзно. Пойми, если начальство уличит нас в незаконных действиях…

Джосс представил себе лицо Лукреции.

— Да-а… — нехотя протянул он.

Ивен встал, расправил затекшие от многочасового сидения ноги.

— Хотел бы я, чтобы у нас все было просто и ясно, как предположил наш друг Соренсен, — заметил он. — Много бы я сейчас дал, чтобы иметь конкретного противника, в которого можно пострелять.

— Ты не одинок, напарник, — выдохнул Джосс.

Они перекусили и отправились в отель, чтобы хоть немного поспать. У каждого сопа, вынужденного заниматься ночной работой, в аптечке был специальный препарат для снятия усталости, но и Джосс, и Ивен предпочитали не пользоваться ими. Как ни клялись медики, что у этих средств почти нет побочных эффектов, они не могли до конца поверить им. Джосс всегда предпочитал провести сеанс аутогенной тренировки и хоть немного вздремнуть.

И все же было кое-что, заставившее Джосса разулыбаться перед сном: в памяти своего коммуникатора он обнаружил послание от Тревора:

«У этого парнишки хитрый ум. Что он задумал? Надеюсь, что-нибудь более изощренное, чем наш приятель Прзно», — подумал Джосс.

21

Ивен лениво натягивал свои доспехи.

— Зачем они тебе? — спросил Джосс. — Мы будем всю ночь наблюдать за работой связистов.

— Не переживай, — засмеялся Ивен. — Это не так неудобно, как тебе кажется. — Он застегнул замки на спине и стал надевать нагрудник. — Надо только не переедать.

Джосс был поражен.

— Ты что, еще и должен придерживаться диеты?

Ивен развел руками.

— Старик, одному Небу известно, как я мучаюсь. Мне нельзя смотреть даже на пудинги, тартинки и шоколадное мороженое. Это вопиющая несправедливость! Представь себе, что мужчина такой комплекции вынужден питаться преимущественно телятиной и овощами. — Он раскрыл левое предплечье костюма и вложил руку в небольшое углубленьице в пенорезине. Там был контактный узел, реагирующий на каждое сокращение мышц руки. — На какие только жертвы не приходится идти ради правосудия… Я даже не помню, когда последний раз ел что-то со взбитыми сливками…

Джосс с любопытством разглядывал внутренности второго предплечья.

— Занятно, — сказал он. — Я думал, тут полно всяческих проводов…

— Нет, — качнул головой Ивен. — В этом-то и удобство. Основное устройство находится под внешним панцирем. Потом следующим слоем идет система охлаждения, а уж дальше — контактная система. Она очень мягкая, ведь по-другому она не стала бы работать. Датчики фиксируют сокращение мышц, а двигательная система обеспечивает правильное сгибание швов скафандра. Пенорезина должна быть довольно толстой: после больших нагрузок она сильно сжимается и ее надо менять, — он застегнул застежки на второй руке. — Во всяком случае, в этом костюме не замерзнешь.

— Да ты в нем должен быть мокрым, как мышь.

Ивен потянулся за шлемом.

— Так оно и есть, — кивнул он. — А какой запашок у пенорезины, когда она начинает изнашиваться…

У Джосса мелькнула мысль, что резина и так уже нуждается в замене, но он промолчал.

— Готов? — вместо этого спросил он.

— Почти, — ответил тот и подошел к своей черной коробочке, в которой находился жучок. Джосс тоже подошел и прислушался. Чихание прекратилось. Он взглянул на Ивена, тот ухмыльнулся и увлек Джосса к двери.

Когда они приближались к лифту, Ивен негромко прошептал:

— Я-то все жду, когда они наберутся смелости? Помяни мое слово, сегодня будут копаться в наших вещах. У тебя нет чего-нибудь такого, что ты не хотел бы им показывать?

— Разве что грязное белье, — потряс головой Джосс. — Пусть покопаются. Все важное — здесь. — Он похлопал по своему коммуникатору.

Ивен задумчиво посмотрел на него.

— Вспомни Лона. Он не доверял даже нашей закодированной связи. Где ты держишь записи файлов?

— Они под замком в моем багаже.

— А замок-то хоть надежный?

— Ну, при наличии времени и желания вскрыть его, конечно, можно.

— А не послать ли нам посылку на базу? — предложил Ивен, подходя к лифту. — Если с нашими рапортами что-то случится, это будет уже слишком.

— Согласен, — кивнул Джосс.

«Но еще неприятней будет, если что-то случится с нами», — подумал он. Все говорило о том, что Лон был очень умным и осторожным сопом. Где же он допустил ошибку?

Они не могли понять этого. И не могли быть уверены в том, что уже не повторили ее.

«Черт бы все это побрал!» — безнадежно подумал Джосс.

22

Ночь сразу же пошла не так, как надо. Когда они приехали в БурДжон и поднялись в офис Тревора, его там не оказалось, и никто не мог сказать им, куда он ушел и когда вернется. Враждебные взгляды, исподтишка бросаемые на них, более чем ясно говорили о том, что им здесь не рады. Скрестив руки на груди, Ивен молча наблюдал, как Джосс передает Тревору короткую записку о том, что они уже заходили к нему. Когда они вышли из офиса, Ивен сказал Джоссу вполголоса:

— Держу пари, произошла очередная утечка информации.

— Да вроде рановато, — заметил Джосс. — По крайней мере, если придерживаться закономерности, которую мы установили.

Ивен покачал головой и вошел на движущуюся дорожку, ведущую к Департаменту Связи.

— Мне почему-то кажется, — ответил он, — что схемы здесь быть не может. Чем беспорядочней происходят эти утечки, тем сложнее вычислить, кто это делает.

— В этом есть свой смысл, и все-таки одна вещь очень беспокоит меня.

Ивен посмотрел на него с интересом:

— И что же это за вещь?

— Я очень сомневаюсь в том, что мы такие великие специалисты в связи, что сможем поймать нашего приятеля за руку, даже если он что-то и сделает. Мы просто этого не заметим!

— Тут ты прав. — Ивен огляделся по сторонам, как бы ища, на что можно облокотиться. — Но своим присутствием мы заставляем его нервничать. А когда человек нервничает, он всегда выдает себя.

— Короче, пусть сам придет и сдастся? Так, что ли? — улыбнулся Джосс.

— Поживем — увидим. В жизни всякое бывает, — без улыбки сказал Ивен и не проронил больше ни слова, пока они не прибыли к связистам.

Действительно, единственная реальная вещь, которую они могли сделать, это создать у работающих связистов ощущение постоянного наблюдения за ними. Они представились ответственной ночной смены — пухлой молодой женщине по фамилии Мейер — и стали демонстративно бродить между связистами, то заглядывая кому-нибудь через плечо, то с умным видом глядя на экран одного из терминалов. Джосс с удивлением заметил, что связисты относятся к информации, как к чему-то вещественному. Создавалось впечатление, что они имеют дело с кирпичами или с чем-нибудь еще в этом же роде. Их разговоры по этому поводу были довольно-таки любопытны, но понять их было почти невозможно. И Джосс бродил между терминалами, не задерживаясь подолгу ни на одном месте. Точно так же вел себя и Ивен, хотя оба они не имели ни малейшего представления о том, что может в любую минуту произойти прямо под их носом.

В эту смену работал Прзно, и Джоссу стоило немалых усилий не слишком-то докучать ему своим вниманием. Если Прзно действительно был тем, кто им нужен, не стоило пугать его раньше времени. Джосс старался как можно более ненавязчиво посматривать за ним, оказываясь рядом только под благовидными предлогами и задавая ничего не значащие вопросы. Сначала Прзно отвечал несколько напряженно, но потом, похоже, успокоился. Через час работы смены он забыл об их существовании и двигался от терминала к терминалу с уверенностью человека, очень хорошо знающего свою работу. В общем-то, было даже приятно смотреть на него, когда он небрежно касался пальцами то одной, то другой клавиши и при этом часто даже не глядел на них. Когда Прзно вплотную уселся за работу и начал набирать на клавиатуре длинные кодовые группы, Джосс признался себе, что скорость его печатания была одной из самых высоких, какие ему до сих пор доводилось видеть. Сам-то он никак не мог похвастать большой скоростью: Лукреция уже четыре раза заставляла его проходить курс машинописи и была в полном удивлении от того, что такой талантливый молодой человек не может овладеть такой пустяковой профессией.

Джосс вздохнул, потянулся и посмотрел в одно из окон. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как солнце выключили на ночь, а точнее, уменьшили его яркость до минимальной. Совсем выключить его не могли: ученые давно установили, что полная темнота на орбитальной станции — одна из главных причин, вызывающих массовые психозы. Еще некоторое время Джосс позволил себе посидеть, повернувшись спиной к залу. Он был уверен, что Ивен не упустит ничего значительного. К тому же ему очень надо было заработать репутацию беспечного полицейского: это здорово могло пригодиться в тот момент, когда ему придется дежурить здесь одному.

Из окон коммуникационного центра открывался великолепный вид на прозрачный свод станции, но и здесь целостность купола нарушали панели из матового стекла, выглядевшие заплатками на фоне звездного неба. «Странно, — подумал Джосс, — усиленное бронестекло стоит не так уж и дорого». Это были все те же симптомы: все та же неухоженность и ветхость показывала свое лицо. О состоянии станции никто заботиться не хотел.

Позади послышался тихий шепот сервомоторов Ивена, идущего от одного терминала к другому. «Куда же подевался Тревор?» — в который раз забеспокоился Джосс. Предположим, опять произошла утечка информации, по поводу которой Тревора вызвали к начальству. Если Тревор оказался не в состоянии поймать злоумышленника за руку, то какие шансы сделать это есть у них? «Ну, не хватало только пораженческих настроений», — остановил себя Джосс и постарался выбросить все эти мысли из головы. Такому самоконтролю он был обучен на совесть. «Если хочешь победить, отключи все мысли, не приносящие продуктивных результатов», — пожалуй, эти слова можно было считать главным кредо каждого офицера Солнечной Полиции.

Джосс встал и в Бог знает какой по счету раз отправился осматривать помещение, стараясь не упустить из виду Прзно.

Тремя часами позже, когда смена подошла к концу, он понял, что вполне можно было бы и не тратить на это времени: ничего подозрительного он так и не обнаружил, чего, естественно, и добивался тот, за кем велась охота. Когда они с Ивеном направлялись к дверям, Джосс развел руками, как бы говоря напарнику: «Ну вот, я же предупреждал».

Ивен, пожав плечами, сказал: «Пока» — старшему смены и плечом открыл дверь.

— Не позавтракать ли нам? — спросил он.

— Ты о чем-нибудь, кроме еды способен думать? — возмутился Джосс.

Ивен рассмеялся:

— А о чем еще думать, выпив ведро этой дряни, которую они здесь называют чаем, и всю ночь проглядев на твое угрюмое лицо? Ты хотя бы заметил, что они до смерти тебя боятся?

— Что?

— Ну да. Похоже, до них дошли слухи о нашей прогулке по нижним уровням. От костюма-то они ожидают всяческих чудес, но ты со своей игрушкой… — Ивен мягко засмеялся. — Они считают тебя чем-то вроде непревзойденного стрелка. Я чуть не обмочился, пытаясь удержаться от смеха.

— Ну что ты, — съязвил Джосс. — Мне было бы крайне неприятно вызвать кризис в твоей канализационной сети.

Ивен разразился гомерическим хохотом.

— Да, парень, — наконец сказал он. — Тебе явно пора перекусить, а то ты становишься опасным.

Когда они добрались до Хилтона, вовсю светило солнце. Они сели в уголке и заказали завтрак. Джосс пытался побороть раздражение, которое у него вызывали шуточки Ивена, и это ему удалось после первой порции яичницы с беконом. Все стало казаться не таким уж и страшным. Когда они доедали третью порцию, голос за их спиной произнес:

— А вас не так-то легко найти, друзья. Думаю, вы догадываетесь об этом?

Это был Тревор. Выглядел он еще более вымотанным и изможденным, чем во время последней встречи. Ивен взмахнул вилкой.

— Садись, малыш, ради всего святого. На тебя смотреть больно. У тебя такой вид, как будто бы ты участвовал в скачках, причем не в седле, а под ним. Бери мой чай, он весьма неплох.

Тревор плюхнулся в кресло и залпом выпил предложенный чай.

— Они всю ночь продержали меня наверху, — протирая глаза, сказал он. — Извините, что не дождался вас. Как прошла ночь?

— Впустую, — покачал головой Джосс.

Тревор кивнул:

— Так я и думал. Но у меня есть для вас подарочек, который облегчит ваши наблюдения.

— Подожди минутку, — остановил его Ивен. — Сегодняшняя утечка была такой же, как и все остальные?

Тревор кивнул и выпил вторую чашку чая.

— Ничего сверхсекретного, однако, они там на Земле все с ума посходили от ярости. Их бесит уже то, что утечки существуют. Вот-вот пойдут разговоры о том, что надо закрывать филиал на Свободе.

— И они могут себе это позволить? — удивленно спросил Джосс.

— Может быть. У них три филиала на орбитальных станциях. Наш — самый старый. Так что при наличии уважительной причины они вполне могут пойти на это. Я тут посмотрел некоторые отчеты, — Тревор вздохнул. — Доходы нашего филиала изрядно уменьшились за последнее время.

Ивен задумчиво кивнул.

— Значит, наверху паника? — спросил он.

Гримаса, которую сделал Тревор, говорила о том, что такого определения явно недостаточно.

— Понятно, — подвел итог Джосс. — Так что ты для нас приготовил?

Тревор полез в карман и достал какой-то плоский и круглый предмет диаметром не больше сантиметра.

— Это что, жучок?

— Да, но необычный. Он работает в радиодиапазоне.

— Ага, — удовлетворенно кивнул головой Ивен.

Тревор передал вещицу Джоссу.

— Уберите его, — сказал он. — Это противозаконная вещь.

— Серьезно?

— Он ловит радиосигналы, — объяснил Тревор. — Знаете какое большое излучение бывает у связного оборудования при работе на различных частотах?

— Я полагал, что все экранируется, — удивленно заметил Джосс.

— Экранируются только опасные излучения, а вся остальная аппаратура защищена ровно настолько, чтобы не быть незащищенной, ну а точней, чтобы не влиять на передающее устройство рядом. В противном случае, если поставить два аппарата близко друг к другу, они вам такого напередают…

— Понятно, — заговорщически сказал Ивен. — Нельзя экранировать что-либо полностью. Так что, если у вас есть чувствительный приемник…

— И к чему эту штуку цеплять? — улыбнулся Джосс.

— Достаточно, чтобы она находилась поблизости от работающей аппаратуры. Все необходимое она запишет в молекулярную память.

Брови Джосса поползли вверх. Молекулярная память — вещь эффективная и компактная, но очень дорогая.

— Итак, — сказал он — мы помещаем эту штуку на человека, который нас интересует, и она записывает все, что он делает с компьютером или другим электронным устройством. Правильно я говорю?

Тревор кивнул и налил себе третью чашку чая.

— После того, как закончите наблюдение за сменой, снимите устройство и проиграете его на вашем коммуникаторе.

Ивен дожевал свой тост с мармеладом и спросил:

— А почему ты не использовал этого раньше?

Тревор вздохнул:

— Я только неделю назад придумал эту штуку. У меня была мысль использовать ее, но…

— Но наказание за ее использование составляет не менее пяти лет, — уточнил Ивен. Он взял еще кусочек тоста и начал намазывать его маслом. — Хорошая штука, — закончил он. — Правда, разрешения на ее использование мы никогда не получим, так что придется обойтись, без него.

— Аминь, — кивнул Джосс. — Проведу для порядка еще пару ночных смен со связистами, а затем уж пристрою эту штуку на нашего приятеля. — Из осторожности он не стал называть фамилию Прзно. — Посмотрим, что из этого выйдет.

— Это может здорово нам помочь, — Ивен похлопал Тревора по плечу. — А ты умный парень, Тревор. Весьма умный.

Тревор даже порозовел от удовольствия.

— Мне пора идти, — начал подниматься он.

— Сначала съешь это, — приказал Ивен, подавая Тревору тост с таким командирским видом, что тому оставалось только беспомощно улыбнуться и безропотно проглотить его.

— Мармелад лечит все болезни, — резюмировал Ивен. — Ну, а теперь беги.

— Славный паренек! — сказал он, когда Тревор скрылся из виду. — Это очень даже хорошо, что он на нашей стороне.

— По крайней мере, нам кажется, что он на нашей стороне, — уточнил Джосс.

Ивен задумчиво кивнул:

— Верно. Мы не можем себе позволить доверять здесь кому-либо. Какие у нас еще планы на сегодня?

— Поспать. Потом надо встретиться с несколькими пилотами.

— Думаешь, из этого что-нибудь получится?

— Надеюсь, — Джосс на секунду задумался. — У тебя не появилось никаких новых соображений по поводу Прзно?

— Пока нет. Моя интуиция молчит. — Ивен откинулся в кресле и взял еще кусочек тоста. — Но у меня есть чувство, что наша интуиция нас не подводит.

— Ты думаешь, что информация идет по двум каналам?

— Вполне возможно.

Джосс потер руками глаза.

— В таком случае, — сказал он, — после пилотов я побеседую с таможней. Хочу узнать, как они проверяют экипажи шаттлов, если они вообще это делают.

— А-а. Ты думаешь, что кто-то вставляет дополнительные блоки в бортовой компьютер?

— Точно. Я собираюсь обсудить это с Тревором.

— Хитер, — с удовольствием сказал Ивен. — Весьма хитер. Я бы до этого сам не додумался.

— А о чем же ты думал?

— Хотел провести маленькое частное расследование.

— Прзно?

Ивен моргнул.

— Не волнуйся, ничего противозаконного. Просто хочу посмотреть, как он проводит свободное время.

Джосс улыбнулся.

— Я буду весьма рад выяснить это, офицер Глиндоуэр.

На лице Ивена появилось кислое выражение.

— Гландоор, — сказал он.

— А что случилось с «оуэ»?

— Оно скорее читается как «оо».

— А с "и"?

— Это, вообще-то, "а", а точнее — «уа».

— Что?!

Ивен дожевал свой тост и грустно посмотрел на Джосса.

— И чему они только учат вас в этих школах? — вздохнул он.

23

Пятичасовой сон немного освежил Джосса, хотя полностью усталости не снял. Так было всегда, когда расследование шло интенсивно. Он с трудом заставил себя подняться и долго стоял под горячим душем, приходя в норму. Потом обернулся полотенцем и постучал в комнату Ивена. Никто не ответил. Джосс посмотрел по сторонам: нет, никаких записок не было. А впрочем, Ивен был явно не из тех, кто в таких ситуациях оставляет записки.

Джосс вернулся в свою комнату, обследовал ее на предмет подслушивающих и подглядывающих устройств, но детектор инфопланшета его коммуникатора ничего не показывал. Тогда он активизировал свой имплантант и позвал:

— Ти.

— На связи, как всегда, — раздался в ухе знакомый голос.

— Что-нибудь слышно от Ивена?

— Да, он просил передать, что пошел покупать тебе учебник валлийского. Еще он просил передать, что у заливного языка — и то произношение получше.

— Тут он, наверное, прав. Хотя, честно говоря, я вообще не понимаю, как на этом языке можно говорить. Ну а что там в лаборатории?

— Пока дела идет туго, но что-то все же получается.

— Ясно. А что Лукреция?

— Все тихо.

— Хоть чему-то в этой жизни можно порадоваться.

— Ну, ты же еще не прислал ей финансовый отчет.

— Бог с ним, — вздохнул Джосс. — Если я понадоблюсь Ивену, передай, что я опять иду к пилотам, потом в таможню и администрацию. У меня возникли кое-какие вопросы.

— Что конкретно?

— Ну, об этом потом.

— Понятно. А что там с банковскими счетами?

— Над этим надо еще поработать. Знаешь, я ведь не очень быстр с компьютером.

— Тебе пора серьезно заняться программированием.

— Ради Бога, Ти. Только не сейчас. Я не вынесу очередной лекции.

— Но ты можешь хотя бы мне сказать, что ты все-таки ищешь?

— Иголку в стоге сена.

— Что-что? О Господи! Дай мне дожить до того дня, когда какая-нибудь лихачка выйдет замуж за этого человека и заставит его сделать пересадку мозга! Джосс, у тебя в голове все обросло какой-то древней музейной паутиной!

24

Следующая группа летного состава шаттлов оказалась настолько же скучной и бесцветной, насколько интересной была первая. В нее входило три пилота и четверо стюардов из персонала, обслуживающего пассажиров. Двое ребят обитали на Луне, остальные четверо жили на Свободе и на другой ближайшей отсюда «пятерке» — Фарфлунге. Джосс задал им самые провокационные вопросы, какие только мог придумать, но никакой реакции так и не добился.

Неопрошенными оставались всего три экипажа, но они должны были вернуться из рейса не раньше, чем через неделю, и Джосс решил отправиться на таможню. На таможне его встретили на редкость дружелюбно. Объяснялось это довольно-таки просто: большую часть времени таможенники просто скучали. Их безделье прерывалось только изредка, когда попадался какой-нибудь неосторожный контрабандист, после чего жизнь опять возвращала их к бесконечной скуке бумажной работы. Начальника таможни, крупного мужчину с дружелюбным лицом, звали Пэт Хиггинс. Он весьма охотно показал Джоссу все свое немудреное хозяйство — места, где проверяют прибывающих пассажиров, комнаты для опроса, собственный компьютерный центр. Но это ничего не давало.

— Летные экипажи мы вообще не досматриваем, — объяснил он. — Просим проходить через обычный автоконтрольный пункт — вот и все. Оборудование пассивного обнаружения всегда может унюхать любую контрабанду, если только она не настолько экранирована, чтобы задержать любые виды излучений. Но это, к счастью, невозможно. Такой толстый экран не прошел бы мимо рентгеновского аппарата.

Джосс сидел в кабинете Хиггинса, глядя на то, как за окном проверяют очередную группу прибывших туристов.

— Ваши сканеры в состоянии обнаружить небольшие электронные приборы, если они не экранированы? — спросил он.

— Скорее всего, нет. Они просто на это не рассчитаны. Что-нибудь крупное, может быть, а микросхему… вряд ли, — Хиггинс отрицательно покачал головой. — Тем более, что людей, покидающих станцию, мы почти не досматриваем.

— А если бы вас попросили это делать?

Хиггинс рассмеялся:

— Вы с ума сошли. Конечно, мы бы сделали это, но пришлось бы работать сверхурочно. Начались бы задержки. А вы сами знаете, что администрация этого очень не любит. «Это плохая реклама», — говорят они.

— Придется им это пережить.

— Похоже, мы с вами поладим, офицер. — Хиггинсу все это явно не нравилось. — Эти люди обвиняют нас в каждом нарушении таможенных законов, происходящем на станции. Но при этом они не дают нам ни денег, ни людей, ни оборудования. Честно говоря, я не стал бы возражать, если бы они немного понервничали там, в своей башне из слоновой кости.

— Так это и будет, — кивнул головой Джосс. — Насколько я понимаю, незаконный провоз некоторых веществ происходит постоянно.

Хиггинс по-прежнему улыбался, но улыбка его после слов Джосса стала грустной.

— Вы правы, — согласился он. — На станцию постоянно поступают наркотики. Как только мы обнаруживаем один способ их доставки, кто-то умный сразу же придумывает другой. Наверное, это звучит кощунственно, но мне кажется, что станция до определенной степени поощряет этот бизнес. На Свободе полно людей, которые не знают, куда себя девать. Они могут вырваться из серой действительности только при помощи наркотиков. К тому же наркоманы — люди нетребовательные — они не беспокоят никого никакими претензиями и просьбами. Это очень удобно для тех, кто правит здесь бал, — ведь станция в результате этого не теряет денег за счет увеличения иммиграции.

— А-а… — Джосс поднял палец в назидательном жесте. — Опять Злой Телец поднимает голову!

— Как всегда, — Хиггинс пожал плечами. — Послушайте, офицеры, вы это серьезно насчет проверки людей, покидающих станцию?

— Если то расследование, которое я сейчас провожу, не даст новых результатов, я вынужден буду попросить вас об этом.

— Тогда постарайтесь предупредить меня. Некоторым моим людям пора в отпуск, и я хотел бы отправить их до того, как мы начнем это. Остальным я бы успел поровну распределить сверхурочные.

— Нет проблем, мистер Хиггинс. Но имейте в виду, что мне нужен только досмотр экипажей шаттлов.

— Конечно, но нам все равно придется осматривать часть пассажиров, багаж и тому подобное. Никому не нужен скандал с профсоюзами. Начнется крик о гражданских правах, и все ваше расследование пойдет насмарку.

— Верно, — согласился Джосс, — к тому же ваши люди при этом получат гораздо больше сверхурочных.

Хиггинс улыбнулся:

— Приятно с вами иметь дело, офицер О'Баннион.

— Взаимно, инспектор Хиггинс.

25

По пути в администрацию станции он пытался придумать, как бы помягче сообщить им, что он собирается создать серьезные проблемы с туристским бизнесом. «Вообще-то, эти проблемы совсем не должны меня касаться, — заключил Джосс, пока дорожка мчала его по направлению к административному острову. — Они просили помощи, так пусть теперь принимают ее независимо от того, нравится ли им форма, в которой она подается».

— А, офицер О'Баннион, вот и вы, — раздался голос у него за спиной. — И, конечно же, вы идете к нам, чтобы сообщить плохие новости.

Джосс удивленно обернулся. Это была Дорен Орсиерес — раздражительная леди из КСО.

— Ну, пока новости не такие уж плохие. Но только пока. А что, собственно, заставило вас так подумать?

— Ваше лицо, — улыбнулась она. — От него и порошковое молоко могло бы скиснуть. Похоже, ваша работа продвигается не так уж успешно.

— Боюсь, что вы правы. Какие-то кусочки, осколки. Не уверен только, можно ли из них составить полную картину. — Он подал ей руку, они сошли с тротуара и направились в сторону здания Администрации.

— Должна сделать вам комплимент. Вы раскинули свои сети довольно широко. Все эти компьютерные поиски…

Джосс удивленно поднял брови:

— А вы уже и это знаете?

— О да! На счет администрации поступила кругленькая сумма, переведенная командованием Патруля за разрешение доступа к базе данных. Оказывается, джентльмены, иметь с вами дело очень выгодно. — Она жизнерадостно рассмеялась. — Можете проводить любые расследования.

— Буду иметь это в виду. — Они прошли сквозь бесшумно открывшиеся двери и направились в офис Орсиерес. — А что, бухгалтерия всегда снабжает вас сведениями о поступлениях денег на счет администрации?

— Конечно, кроме того сбор любых сплетен тоже входит в круг моих обязанностей. Особенно, если это касается того, кто сколько и за что платит.

— К примерку?

— О, речь может идти обо всем, что угодно: товары, услуги, связь, транспорт. Однажды у нас обнаружился парень, который умудрился слетать на Луну и обратно двенадцать раз за одну неделю.

— Постойте, вы сказали — связь? — Джосс опустился в кресло. — Счета с частных коммуникаторов?

Она слегка покраснела.

— Я понимаю, что это конфиденциально, но люди общаются между собой. Всегда можно что-то узнать. Не думаю, что это так уже страшно.

— Послушайте, мисс Орсиерес…

— Доррен.

Джосс улыбнулся:

— Доррен, послушайте, а если бы мне понадобилось просмотреть счета за частные переговоры в поисках чего-то необычного, как бы вы на это посмотрели?

Она глянула на него из-за стола, пытаясь одновременно найти что-то в ящике.

— Знаете, у нас столько народу… Как вы рассчитываете справиться с этим?

— Ну, мой компьютер сделает это быстро.

— Офицер, вы в самом деле считаете, что информация может передаваться через обычную телефонную сеть?

— Зовите меня Джосс, — он пожал плечами. — Это всего лишь один из возможных вариантов, и он должен быть расследован как и остальные, пока я совсем не погряз в хитросплетениях Департамента Связи.

Дорен нахмурилась:

— Вам придется официально обращаться с запросом в финансовый отдел Департамента.

— Считайте, что это уже сделано. Все — по закону.

— Да, я все время забываю, что у сопов достаточно полномочий. После нашей полиции это как-то непривычно.

— Так мы договорились? Я представлю вам запрос задним числом.

— Спасибо, Доррен, вы мне очень здорово помогли.

Она улыбнулась и тряхнула копной своих серебряных волос.

— Всегда к вашим услугам. Джосс.

— Может, пообедаем вместе? — Джосс с удивлением услышал звук собственного голоса. Такого он от себя не ожидал.

Ее улыбка стала еще более дружелюбной.

— Возможно, — сказала она. — Я проверю свой график. Сегодня, к сожалению, не смогу. Но вообще — позвоните мне.

— Обязательно, — широко улыбнулся ей Джосс и вышел из кабинета.

«Если Ивен культивирует своих панков, — подумал он, — почему бы и мне с кем-нибудь не пообщаться?»

Джосс покинул здание весьма довольный собой и сразу отправился к связистам.

26

— Ты уж совсем ничего не боишься, — заметила ему Телия, когда несколькими часами позже "он сидел за угловым столиком ресторана несколькими уровнями ниже административного. Этот ресторан изо всех сил старался казаться русским, но у него ничего не получалось. В помещении пахло кошками, хотя самих их нигде не было видно. Беф-строганов явно не имел никакого отношения к говядине, но Джосс старался не обращать на это никакого внимания. Планшет его коммуникатора лежал на столе рядом с недоеденной тарелкой блинов. Он барабанил по клавиатуре так быстро, как только мог.

— Лукреция, — констатировала Телия, — просто лопнет от злости, когда увидит этот счет. Не говоря уже о том, что еще надо будет платить за твои официальные запросы.

— Не показывай ей этого хотя бы пару дней, Ти, я очень тебя прошу.

— А ты потом будешь платить мне пенсию, когда меня выгонят?

— Я клянусь тебе — этого не случится. Если мы сможем обнаружить здесь хоть кое-что, мы сэкономим недели.

— А если нет? — Телия вздохнула. — Впрочем, если Ивен может позволить себе потратить на подкуп шесть тысяч триста кредитов в один день, то и ты можешь…

— Что?

— Тише, тише. Все в порядке. Давай, проводи свои подсчеты, а я приму их у тебя.

— Сейчас. — Он включил программу сравнения. Экран на несколько секунд погас. — Сейчас что-то появится.

— Это вместе с теми деньгами, которые ты скормил ему? — хмыкнула Ти. — Лучше бы ты второй обед заказал.

Джосс отхлебнул чая, не отрывая глаз от экрана.

— Сломал я его, что ли? — пробормотал он.

— Да ты просто замучил бедолагу.

Вдруг на экране появился небольшой список имен.

Джосс дважды прочитал его и открыл рот.

— Боже мой! — прошептал он.

— Что там? Да включись ты на передачу!

Он нажал нужную клавишу и так продолжал сидеть, глядя на экран.

— Это то, что ты искал? — зазвучал в ухе голос Ти. — Джосс, проснись! Луна — Джоссу! Эй!

— Сесил Т.Дженсен, — прошептал он. — Ты только посмотри на этот счет!

— Ну и что? — после секундного молчания сказала Телия. — Может, у него подружка на Марсе.

— Он пилот шаттла! Один из тех, с кем я разговаривал недавно. Приятнейший человек.

— Но если он ворует информацию, почему бы ему не пользоваться шаттлом? Станет ли он делать это через обычную телефонную сеть?

— Так ведь на законный канал внимание обратят в последнюю очередь. Это вроде того, как держать то, что хочешь спрятать, на видном месте. Старый знакомый трюк.

Джосс набрал несколько цифр на клавиатуре, давая компьютеру задание уточнить информацию. На экране появился полный отчет о использовании Дженсеном системы связи.

— Посмотри-ка на эти звонки на Луну, — подсказала Те лия.

— И еще — на состояние его кредита за переговоры. Он практически исчерпан. Придется заняться этим поплотнее. Учтем состояние его кредита, и если он попытается опять воспользоваться услугами связистов, у нас будет весьма хороший предлог, чтобы поймать его за руку. Итак, в данный момент ему придется использовать либо компьютер, либо чей-нибудь коммуникатор.

— Либо шаттл, — прибавила Телия. — Посмотри-ка, Джосс, кто прикрыл его счет.

Джосс заглянул в нижний угол экрана. Там было написано: СЧЕТ ВРЕМЕННО ЗАКРЫТ. ПОСЛЕДНИЙ ПЛАТЕЖ ЗАРЕГИСТРИРОВАН. — А дальше шла фамилия служащего — М.ПРЗНО.

Он задумчиво улыбнулся:

— Может, это все-таки совпадение?

— Заключим пари? — предложила Ти.

Джосс отрицательно потряс головой, еще раз передал содержимое памяти коммуникатора Телли и стер его.

— Приняла? — спросил он.

— Конечно. Копию Лукреции посылать?

— Сделай это, будь добра, — от удовольствия у него даже зарозовели щеки. — А где сейчас Ивен?

— Опять где-то внизу. Подожди минутку. Сейчас передам тебе адрес.

На экране появилась карта. Точка указывала место где-то в нейтральной зоне, там, где военные действия между бандами обычно не ведутся.

— Хорошо, — сказал Джосс. — Передай ему, чтобы он подождал меня там, если можешь, конечно.

— Господи! Да перестанешь ли ты когда-нибудь быть занудой?

Джосс ухмыльнулся и потребовал счет.

27

Ивена он обнаружил шестью уровнями ниже, недалеко от пшеничных полей. Тот стоял, прислонившись спиной к наружной стене бара, переходящей в грязный коридор с низким потолком. Кто-то умный раскрасил потолок черным цветом, а затем добавил туда флюоресцентных звезд, что создало неожиданно сильный эффект. Похоже, и внутри бар выглядел так же, хотя наверняка сказать этого было нельзя: уж слишком там было темно. Как в угольной шахте. «Может, это ему и нравится?» — решил Джосс.

Ивен стоял со стаканом в руке в компании пяти человек, совершенно точно повторяющих его позу. По сравнению с любым из этой пятерки Куч показался бы отличником в белом воротничке, важно шествующим в воскресную школу. Одна из особей неопределенного пола больше всего походила на человекообразного тигра, почти полностью покрытого шерстью, включая меховую повязку, болтающуюся на бедрах. Второй человек был черным, но совсем не от природы — он был полностью покрашен черной краской, включая небо и язык. Оставшаяся троица немного больше походила на Куча, но до их шрамов и татуировок ему было не дотянуть. Одна из фигурок, судя по всему, принадлежала женщине, но по лицу определить это было просто невозможно. Глаза ее, как у ящерицы, выглядывали из конических наростов, а голова была гладко выбрита и разукрашена разноцветными спиралями.

— Добрейший вечерок, — шепнул Джосс первое, что пришло ему в голову.

Ивен приветственно поднял стакан.

— Мой напарник, — представил он. — Что будешь пить, Джосс?

— Пиво.

Один из пятерки кивнул и скрылся в темноте бара. Джосс проводил его глазами и спросил Ивена:

— Ти с тобой связывалась?

— Да, но об этом позже. Познакомься, это мои новые друзья: Лала, Краков, Тун, Морри. Сивни пошел за пивом.

— Очень приятно, — кивнул Джосс, прислонясь к стене между Краковом — парнем в тигровой шкуре и Тун — женщиной с глазами ящерицы.

Ивен объяснил:

— Эти леди и джентльмены пришли в связи с нашим, хм, объявлением.

— Курьеры?

— Мы делаем эту работу, — сказала Тун мягким, горловым голосом, очень подходящим к ее виду, — но только тогда, когда нам хорошо платят. — Она с интересом посмотрела на Ивена.

Ивен удивился:

— Я думал, мы уже обо всем договорились?

— Не совсем, — сказала она. Из бара вышел Сивни со стаканом пива для Джосса. Все подождали, пока Джосс выпьет, затем Тун продолжила:

— Мы не вполне уверены в том, что тебе надо… и какие последствия для нас это может иметь.

Ивен отхлебнул из своего стакана.

— Я думал, это мое дело. Особенно при таких ценах.

В разговор неожиданно высоким контральто вмешался Краков:

— Не хотелось бы, чтобы у нас были неприятности после вашего отъезда.

— Мои гарантии уже подтверждены командованием Патруля, — мягко сказал Ивен. — Даже местная полиция не рискнет нам перечить. Вы будете давать мне информацию, которая нас интересует, или людей, которые нам нужны, — и вы не пожалеете об этом.

Наступило молчание, судя по всему обозначающее обоюдное согласие.

— Как много времени вам для этого нужно? — наконец-таки спросил Ивен.

— День, — сказала Тун. — Может быть, два. Премия за скорость будет?

— Будет скорость, будет и премия, — согласился Ивен.

— Хорошо, — все пятеро кивнули Ивену и Джоссу и исчезли в темном коридоре.

Ивен посмотрел им вслед почти с любовью.

— Задерганные ребята, — сказал он.

— Если хочешь увидеть задерганного человека, посмотри на меня, — возразил ему Джосс. — Ти успела тебе что-нибудь сказать?

— Рассказала мне все, что ты ей сообщил, — Ивен улыбнулся своему пиву. — Должен тебе сказать, напарник, ты свое дело знаешь.

Джосс чуть не захлебнулся от неожиданной похвалы, замолчал, стукнул кулаком по коленке, перевел дух и, наконец, спросил:

— Ты, говорят, потратил тут кучу денег?

— Да, продолжаю нанимать рекрутов. Знаешь, кажется, мы вплотную подходим к чему-то интересному. Эти пять человек принадлежат к Тикерам — той самой группе, о которой упоминал Куч. Многие из них используются кем-то, как курьеры. Потом нам придется поставить в известность полицию, не раскрывая, естественно, источники. Пара хороших рейдов в места передачи денег — и уровень преступности здесь можно сократить чуть ли не наполовину. Кстати, — Ивен усмехнулся. — Я взял этого жучка, которого нам принес Тревор, и договорился, что его прилепят нашему приятелю Прзно. Судя по тому, что тебе удалось обнаружить, утречком мы с удовольствием посмотрим запись…

— Нам бы еще второго такого жучка, — вздохнул Джосс. — Для Дженсена.

— Где он находится?

— Сейчас, на Земле. Завтра у него обратный рейс сюда.

— Замечательно, — Ивен поставил пустой стакан на пол у стены. Там уже стояло десятка два таких же. — Ну что ж, нам остается только ждать. Может быть, завтра наш любопытный друг в чем-то проявит себя.

— Посмотрим, — согласился Джосс. — Правда, меня уже тошнит от этого ожидания. И что самое страшное — я тоже хочу в кого-нибудь пострелять.

Ивен расхохотался:

— Ну и дела! А я-то думал, что ты любишь решать все проблемы только за столом. Так что, одолжить тебе свой костюмчик?

— Ради Бога, лучше угости меня ужином.

28

Этой ночью Джосс опять отправился к связистам, чтобы, как и планировалось, создать видимость наблюдения за ними. Сегодня по графику опять работал Прзно. Похоже, он преодолел всю свою нервозность по поводу Джосса и выглядел совершенно спокойным. Джосс лениво бродил между терминалами, побрасывая реплики то одному, то другому и стараясь не подходить к Прзно ближе, чем это было необходимо. Ему опять без конца приходилось пить этот отвратительный здешний чай, но на сей раз он взял с собой достаточный запас пищеварительных пилюль и мог продержаться долго. Практически всю вторую половину смены ему пришлось просидеть, взгромоздив ноги на стол, чтобы у всех в подкорках на сто процентов сложился образ невозможно скучающего полицейского, и для усиления эффекта разгадать парочку кроссвордов на своем коммуникаторе.

Наконец наступило утро. Джосс поспешно распрощался со связистами и отправился обратно в Хилтон. Ивен еще не вставал. Похоже, он способен был спать в любое время и в любом месте. Джосс пожал плечами и отправился в бар завтракать.

Когда сытый и подобревший он проходил мимо конторки портье, его окликнул один из служащих.

— Тут для вас записка, сэр, — клерк на минуту скрылся за дверью офиса и вручил Джоссу небольшой коричневый пластиковый конверт. Джосс поблагодарил его и пошел прочь.

Поднявшись наверх, он сразу же забарабанил в дверь Ивена.

— Давай, просыпайся скорей! — и пошел в свою комнату, включив коммуникатор на обнаружение подслушивающих устройств. Через несколько минут появился потягивающийся Ивен в шикарном кашемировом халате, который Джосс однажды уже видел и которым втайне восхищался.

— А-а, опять твоя шикарная ряса, — сказал он, когда Ивен опустился в кресло.

— Не суй свой нос куда не надо, — ответил Ивен. — Знаешь, как поздно я лег вчера?

— Нет, и меня это не волнует. Посмотри-ка лучше сюда. — Джосс отложил в сторону планшет своего коммуникатора, сломал печать на конверте и достал маленького радиожучка.

— Посмотрим-посмотрим, он ведь должен работать при обычном радиоконтакте?

— Наверное.

Джосс прилепил жучка к маленькой пластине из сплава металла с силиконом, и включил компьютер на связь с Главным Компьютерным Управлением Патруля. Когда он вызвал Ти, она не ответила, что было не удивительным. Он решил связаться с ней попозже и поговорил с одним из ее сменщиков, мужчиной по имени Ивар.

— Как там дела? — спросил он Джосса.

— Дела потихоньку идут. Ивар, у меня нет гарантий, что мы можем надежно хранить информацию здесь.

— Что-нибудь с твоим коммуникатором?

— Да нет, тут другие проблемы. Ти тебе все объяснит. Просто скопируй то, что мы пошлем, и сохрани ненадежней. Готов?

— На приеме.

Джосс включил коммуникатор на передачу и дал ему команду просмотреть содержимое памяти «жучка». Какое-то время ничего не происходило. Ивен заглянул ему через плечо и спросил с подозрением:

— Он что, сломан?

Джосс не отрываясь смотрел на темный экран.

— Может быть, Прзно обнаружил его? — предположил Ивен.

Вдруг Джосс начал быстро набирать на своей клавиатуре какие-то команды. Через несколько секунд на экране в бешеном темпе замелькали целые колонки цифр.

— Ну вот, — сказал Джосс, облегченно вздохнув, — все дело в скорости записи. Я просто дал ему команду выбросить пустые места.

В течение следующих нескольких минут они с Ивеном, не отрываясь, вглядывались в мелькающий перед ними экран.

Прзно работал мастерски. Когда он давал задание компьютеру, скорость его печатания была поразительной.

— Ты только посмотри, — сказал Джосс. — Он выдает не меньше ста двадцати слов в минуту!

Сцена за сценой мелькали у них перед глазами. Иногда возникали помехи. Видимо, в эти моменты Прзно подходил ближе к другому оборудованию коммуникационного центра. Все это выглядело весьма безобидным. И вдруг, без предупреждения, произошло что-то странное. Посреди длинного кодированного сообщения, уходящего на один из земных спутников, они увидели длинный ряд цифр, который сначала показался им лишенным всякого смысла. Ряд заполнил весь экран, и через секунду его уже не было. На экране опять появилось то, что составляло основное меню, а дальше все пошло своим чередом.

Джосс с Ивеном переглянулись.

— Ты что-нибудь понял в этом? — спросил Ивен.

— Абсолютно ничего. Правда, я не сомневаюсь, что Ти или кто-нибудь из ее друзей-шифровальщиков запросто разберется с этим. — На губах у Джосса появилась улыбка. — Ивар, — сказал он, — позаботься, пожалуйста, чтобы в твоем рапорте для Телии была специально подчеркнута эта запись. Она знает, о чем идет речь.

— Будет сделано, босс. Что-нибудь еще?

— Просто не уходи со связи, пока мы не закончим передачу. Я бы очень не хотел лишиться этой информации только потому, что случайно нажал кнопку на этой штуке.

Джосс услышал приглушенный смешок, но дальнейших комментариев не последовало. Ивен посмотрел на него с любопытством.

— Видишь ли, — объяснил Джосс. — Телия считает, что от меня мало проку при работе с аппаратурой сложнее велосипеда.

— Не сказал бы о тебе такого, — засмеялся тот.

Цифры мелькали и мелькали на экране коммуникатора. Был один длинный перерыв, видимо, на ленч, но во время этого перерыва почему-то прошли еще две беспорядочные группы цифр, подобные первой.

— Однако… — Джосс покачал головой, а Ивен вгляделся в экран попристальнее и сказал:

— Не знаю, не знаю, если мы неправильно поймем это, у нас могут быть неприятности, посмотри повнимательнее, видишь, некоторые цифры повторяются в правильной последовательности.

— Поживем — увидим, — ответил Джосс.

Вдруг на экране появился запрос, отличный от всех предыдущих. Это был явно запрос в общественную коммуникационную сеть. Похоже, Прзно проверял свой домашний коммуникатор. Он ввел кодовое слово и просмотрел полученные им на его имя сообщения: счета, письма, извещения о получении развлекательных видеокристаллов. Наконец на экране появились слова, которые показались им странными: ПРОДОЛЖАЙ В ТОМ ЖЕ ДУХЕ.

Джосс с Ивеном переглянулись. На экране опять замелькали стандартные меню. Запись уже подходила к концу, когда зазвонил телефон.

— Да? — спросил Ивен.

— Для вас тут пакет, офицер. Человек, который принес его, ждет ответа.

— Принесите пакет сюда, будьте так любезны, — попросил Ивен. — Я не хотел бы заставлять людей ждать слишком долго.

— Белье из стирки? — хмыкнул Джосс.

— Да нет, я тут попросил одного из моих друзей сделать мне небольшое одолжение: у него отличное миниатюрное видеооборудование. Подозреваю, что он украл его у кого-нибудь, но в настоящий момент меня это не интересует. Я решил, что нам, кроме электронной слежки, не помешает еще и визуальное наблюдение.

— Неплохая идея!

— Стараюсь, — скромно сказал Ивен. — Интересное сообщение вот это, последнее.

Раздался стук, и в дверь вошел один из служащих отеля с пакетом, завернутым в дешевое полотенце из общественного туалета. Служащий нес его так, как будто боялся, что он сейчас же или взорвется, или заразит его какой-нибудь смертельной болезнью.

— Спасибо, — поблагодарил его Ивен. — Пожалуйста, передайте это курьеру, который принес пакет. — Он вручил мужчине пятьдесят кредитов. — А это вам, — протянул он ему такую же бумажку.

Тот рассыпался в благодарностях и поспешил удалиться.

— Хорошо, когда можно денег не жалеть, верно? — съязвил Джосс.

Ивен усмехнулся, разматывая полотенце.

— Будем надеяться, что Лукреция это переживет, — пробормотал он.

В полотенце была замотана маленькая видеокассета, используемая обычно в камерах, предпочитаемых туристами. Ивен глянул на коммуникатор.

— Передача закончена?

— Почти. — Джосс подождал, пока остатки информации пройдут через компьютер коммуникатора. Пока все работало нормально. Затем появилась отметка Прзно об окончании смены, и экран погас.

— Ну вот и все, — облегченно вздохнул Джосс. — Принял, Ивар?

— Все в порядке.

— Не отключайся. — Ивен сел в кресло. — Сейчас будет видеозапись. Формат РСМХ.

— Готов.

Ивен отсоединил радиожучка от коммуникатора, поставил его на место видеокассет и нажал несколько клавишей. На экране появилось изображение, не очень хорошее и зернистое, как будто кристалл использовался уже много раз, — передача цвета всегда была слабым местом коммуникатора. Послышалось какое-то бормотание. У того, кто держал видеокамеру, очевидно, тряслись руки, и изображение немного подрагивало. На экране было видно окно частной квартиры на одном из верхних уровней. Занавесок не было, и можно было хорошо разглядеть внутренность комнаты. Она была обставлена в стиле модерн, хотя и несколько загромождена. На фоне окна виднелся человек, сидящий в кресле у низенького столика, заваленного книгами. Внезапно он выпрямился и поднес что-то к лицу: кажется, это был маленький ингалятор, такой, какие используют астматики. Через секунду человек опустил руку, встал и скрылся из поля зрения камеры. Это был Прзно.

— В его медицинской карте есть что-нибудь о респираторных заболеваниях? — тихо спросил Ивен.

— Ни слова. Ни единого. — Джосс лихорадочно соображал. Если только его догадка окажется правильной…

Камера качнулась, картинка уехала в сторону и экран потемнел. Но не полностью. Через секунду линзы сфокусировались, и перед ними предстала дырявая подкладка потрепанного пиджака.

— Хороший объектив у этой штуки, — констатировал Джосс.

— Будем надеяться, что он таким и останется после того, как побывает за пазухой у этого парня.

Еще несколько минут они вынуждены были наблюдать за пиджаком. Вдруг экран снова посветлел, и они увидели двух мужчин. Один из них только что вышел из дома и явно направлялся к движущемуся тротуару. Он шел через небольшой садик, а за ним, едва поспевая, бежал другой человек, торопливо говорящий что-то негромким голосом. Камера была слишком далеко, и разговора нельзя было расслышать. Тот, кто все это снимал, видимо, не хотел подходить слишком близко. Иногда, правда, можно было расслышать слово или два. Ивен с Джоссом напряженно вслушивались в обрывки разговора. Кричал тот, который шел сзади: «…проклят!.. не в состоянии… нужно сейчас… я не могу!» — Видимо, он кричал достаточно громко. Первый человек, Прзно, ускорив шаги, пытался уйти. Второй догнал его и вцепился в рукав. Тот стряхнул руку, «…все испортишь!» — услышали они голос второго. Он схватил Прзно за воротник и притянул его к себе. На этот раз Прзно не смог освободиться. Второй человек что-то тихо сказал ему. Прзно так же тихо ответил. Второй, как бы приняв какое-то решение, опустил воротник. Камера последовала за Прзно, и второй человек пропал из поля зрения.

— Будь я проклят! — прошептал Джосс. — Разрази меня гром!

— В чем дело? — с интересом посмотрел на него Ивен.

— Этот человек — Сесил. Пилот шаттла. Ох, сюда бы вторую камеру…

Глаза Ивена загорелись.

— Однако, — протянул он, глядя, как Прзно идет к тротуару. — Впрочем, прямо сейчас мы все равно ничего не можем сделать.

«Юный друг» Ивена продолжал следовать за Прзно, и они увидели, как тот вошел в здание коммуникационного центра. Камера вновь оказалась за пазухой.

— Надеюсь, — сказал Ивен, — что мой приятель потратит часть денег, которые я ему дал, на то, чтобы купить себе новый пиджак. Этот уже совсем износился.

— А он и есть новый, — усмехнулся Джосс. — В этом году такая мода.

Ивен вздохнул:

— Упаси меня Бог от того, чтобы следовать моде.

На экране несколько минут было темно. Наконец, камеру опять вытащили на свет божий. Наблюдатель теперь находился в близлежащем парке и следил за окном, в котором виднелась фигура Прзно. Тот склонился над терминалом, печатая все быстрее и быстрее.

Наконец, кассета закончилась и экран потемнел.

Джосс посмотрел на Ивена.

— На сколько будем спорить, что этот парень — наркоман?

Ивен медленно кивнул:

— Вопрос теперь в том, — сказал он, — часто ли он принимает наркотик и не стоит ли за этим что-то еще?

— Что-то, из-за чего убили Лона?.. Может быть. Вот, только, что? В своем расследовании мы зашли несколько дальше, чем Лон, — обронил Ивен. — Он беседовал с пилотами, он был у связистов. Вопрос в том, видел ли он то, что мы видим сейчас? На правильном ли мы пути?

— Если на правильном, — мрачно сказал Джосс, — значит, мы уже созрели для того, чтобы нас попытались убить. Что касается меня, так я начинаю носить свой защитный костюм, и тебе советую сделать то же самое. В конце-то концов наплевать, какое это будет производить впечатление.

Ивен задумчиво кивнул.

— Послушай-ка, — сказал он. — Вот тебе интересная мысль. А не может ли быть, что наш друг ворует информацию, чтобы иметь возможность оплачивать наркотик?

— Ты слышал, что я сказал насчет костюмов?

— Да, мамочка! — в голосе Ивена засквозило легкое раздражение. — Я хочу знать, как сюда вписывается этот пилот? Может быть, те группы непонятных сигналов были просто отвлекающим маневром? А вдруг настоящая информация передается все-таки через шаттл?

Мысли в голове Джосса неслись одна за другой.

— Послушай, — повернулся он к Ивену, — а что, если за всем этим стоит что-то еще более серьезное? Например, контрабанда наркотиков?

Ивен вынул кассету и покрутил ее в руках.

— Нужно знать, откуда и куда идет эта контрабанда. На Земле об этом наркотике мало кто слышал. Значит, это производится где-то еще.

— На Луне? На орбите?

Ивен кивнул:

— Вот именно, скорее всего, на орбите. Насколько мне известно, этот наркотик уже был замечен на Луце. Мы должны искать каналы не ввоза, а вывоза. Я не сомневаюсь, что это проклятое зелье предназначено для массированного ввоза на Землю в скором будущем. Если Лон смог подобраться к тем, кто занимается этим… Здесь замешаны такие сумасшедшие деньги, что вполне понятно, почему эти люди не остановились ни перед чем. Именно поэтому они с такой легкостью решились на убийство полицейского, — он нахмурился. — Эти деньги куда больше тех, которые можно заработать на промышленном шпионаже.

— Думаю, — сказал Джосс, — надо поговорить с таможенниками. Естественно, очень осторожно.

Ивен состроил печальную мину.

— Неохота заканчивать свою карьеру крематорием, — сказал он. — Мамочка строго-настрого наказывала мне умереть в собственной постели.

— Проблема в том, — продолжал между тем Джосс, — что кто-то из таможенников тоже может быть в это замешан.

— Черт возьми, все может быть, но пока лучше об этом не думать. Сам-то ты что-нибудь чувствуешь?

— Могу быть уверен в одном, — твердо сказал Джосс. — Это не Пэт Хиггинс. Но у него работает много людей. И за весьма невысокую плату.

Ивен встал и поплотнее запахнул полы своего кашемирового халата.

— Забудь об этом на время, — сказал он. — Повышенная кислотность и пониженный уровень сахара в крови снова вызывают у тебя приступ паранойи. Иди и выспись.

— А что собираешься делать ты?

— Нанесу пару визитов вежливости. Обещаю, не будет ничего опасного.

— Это я уже слышал раньше, — сказал Джосс, и обнаружил, что у него нет никаких сил спорить. Он почувствовал смертельную усталость. Махнув рукой, Джосс молча встал и отправился в свою комнату, свистнул двери, чтобы она закрылась, и мгновенно заснул.

29

Несколько часов спустя его разбудил писк телефона. Джосс открыл глаза, посмотрел на хронометр и увидел, что все равно уже подошло время вставать. Он тихонько выругался и ответил:

— О'Баннион слушает.

— Пора вставать, — послышался голос Ивена.

— Уже встаю, — он сел в кровати и потер глаза. — Мне же опять идти в ночную смену.

— Уже не надо.

— Что?

— Лучше поторопись сюда. Четырнадцатый остров.

Это был жилой уровень, где находилась квартира Прзно.

— Тревога. Спеши, Бэтмен, — тихо сказал Джосс. — Лечу!

— Что-что? — переспросил Ивен, потом вздохнул и отключился.

Джосс одел форму, посмотрел на защитный костюм, вздохнул и не стал его надевать. «Чертовы связи с общественностью!» — подумал он, в глубине души прекрасно осознавая, что уж это-то здесь совсем ни при чем: полицейский, который выглядит напуганным, работает с эффективностью на порядок ниже обычной, независимо от того, что он сам об этом думает. Джосс сграбастал свой коммуникатор и вышел.

В дверную щель снаружи была вставлена записка. Когда дверь открылась, она упала к ногам. Джосс осторожно развернул ее. «ПОГОВОРИМ» — было написано печатными буквами на листке бумаги нетвердым почерком, похожим на детский. Под словом красовался какой-то значок, в котором Джосс узнал татуировку, замеченную им раньше на запястье Куча. Он положил записку в карман и отправился к Ивену.

Четырнадцатый остров кишел людьми: тут были и праздные зеваки, и озабоченная станционная полиция со своими глупыми пушками. Все они сновали взад-вперед, стараясь держать марку, и создавали при этом неимоверную неразбериху. Ивен возвышался над ними, как бронированная башня. Полиция пыталась поддерживать порядок и не подпускать любопытных.

Джосс подошел к Ивену. Все до единого полицейские посмотрели на него. Он вежливо улыбнулся и кивнул им, затем повернулся к напарнику:

— Насколько я понимаю, здесь что-то произошло?

— О, да, — сказал тот, поворачиваясь к двери. Вместе они вошли внутрь.

Футах в двадцати от дверей на полу террасы лежало скорченное тело. Это был Прзно. В него стреляли из игольчатого ружья, и не один раз. По крайней мере сотня игл, длиной в дюйм и толщиной чуть больше волоса, вонзились в его лицо и грудь. Нейротоксин, которым они были обработаны, сделал свое дело. Ни одна кобра не могла убить человека так быстро. И ни одна кобра не заставила бы его перед смертью почувствовать, как кровь вместе со стекловидным телом сочится через множество крошечных дырок в глазных яблоках.

Никаких других ран, на первый взгляд, видно не было. Рядом с телом на полу лежал пустой бумажник и небольшая сумка с продуктами.

По-видимому, он возвращался из магазина.

Джосс посмотрел на тело и покачал головой.

— Кто-нибудь видел, как это произошло? — спросил он, поворачиваясь к полицейским.

Четверо стоявших поблизости офицеров заговорили одновременно, толкаясь и громко перебивая друг друга. В конце концов Джоссу удалось выяснить, что следствие обнаружило четыре или пять свидетелей. Точного описания убийцы никто из них дать не смог, а как все это произошло, рассказывали довольно подробно. Прзно вошел в дверь и направился к лифтам. Убийца выскользнул из-за небольшого киоска, расположенного рядом. Киоск в это время был закрыт. Он подскочил к Прзно и потребовал кошелек. Нападающий был одет в черный плащ с капюшоном — это все вразумительное, что могли сказать свидетели о его внешности. Прзно выронил сумку с продуктами. Он был явно поражен случившимся. Потом достал бумажник и отдал нападавшему деньги — всего несколько кредитов. Грабитель взял деньги и выстрелил в Прзно несколько раз. Свидетели упали на землю и не видели, куда скрылся нападающий.

— Где сейчас свидетели? — спросил Джосс ближайшего полицейского.

— Их допрашивают.

— Когда вы закончите, мы тоже побеседуем с ними. Сообщите, если это будет возможно. — Он вежливо кивнул присутствующим и вместе с Ивеном покинул здание.

Забрало Ивена было опущено, и, когда он повернул голову к Джоссу, тот увидел только блестящую поверхность шлема.

— У меня такое чувство, — сказал Ивен, — что события теперь начнут развиваться побыстрее.

— Думаю, ты прав, — согласился Джосс, доставая из кармана записку Куча. — Посмотри-ка сюда.

Ивен взглянул на записку и удовлетворенно заворчал:

— Никак наш юный друг Куч?

— Похоже.

Они направились к тротуару. Джосс сказал:

— Кстати, я думаю, нам сначала надо поговорить с Сесилом, пилотом шаттла.

Из шлема раздался тихий смех.

— Думаешь, он имеет к этому отношение?

— Может, не прямое, но проверить надо. Он ведь мог нанять кого-нибудь. Думаю, здесь это несложно.

— Все это выглядит, как ограбление, — заметил Ивен. — Вопрос в том, было ли это на самом деле ограбление, или кто-то просто хотел убрать Прзно.

— Рискнул бы ты поставить на ограбление? Особенно после того, как мы начали расследование?

Они вышли на тротуар, и забрало Ивена поднялось, открыв несколько озадаченное лицо.

— Пожалуй, ставить бы я не стал. Но послушай, Джосс, какой же здесь мотив? Только то, что мы занялись им, не может являться причиной для убийства.

— А если кто-то боялся, что в случае ареста он сможет рассказать нам что-то важное?

— Ты имеешь в виду кого-то, связанного с утечкой информации?

— Или с контрабандой наркотиков.

Ивен скрестил руки на груди.

— Последнее более вероятно, — кивнул он.

Джосс молчал, пока они не выехали к сельскохозяйственной зоне. Вокруг золотились пшеничные поля, шумящие под искусственным ветром.

— А что ты скажешь насчет оружия? — спросил он. — Это вещь, которую может раздобыть далеко не каждый.

Пшеница уступила место винограду. Над этими плантациями висели дополнительные источники света, и ягоды созревали довольно быстро. Ивен облокотился на поручень и произнес:

— Тот, кто послал этого человека — не обычный уличный торговец наркотиками. Такие решения принимают боссы.

— Мы выясним, кто это, — тряхнул головой Джосс.

Они проехали еще несколько миль, затем сменили тротуар и отправились к таверне, в которой в первый раз встретили Куча. Когда они добрались до нее, там было тихо. Снаружи никого не было видно.

— Рановато для посетителей, — предположил Джосс.

— Возможно.

Ивен толкнул дверь, и они вошли в бар. В баре было всего несколько человек. Костюм Ивена, как всегда, привел публику в полное замешательство, если не сказать — в панику. Кое-кто инстинктивно съежился, стараясь казаться меньше и незаметнее.

— Два пива, — взглянув на Ивена, заказал выпивку Джосс. Бармен обслужил их с невозмутимым выражением лица, но было видно, что он очень беспокоится.

Они вышли из бара и сели за столик у двери, спиной к стене.

— Похоже, хозяин нервничает, — прихлебывая пиво, заметил Джосс.

— Не вини его. Если бы в мой бар въехал кто-то на танке, я бы стал молить Бога, чтобы он поскорей убрался. Дело в том, что танки привлекают к себе такие вещи, как…

Стакан с пивом, который Ивен поднес ко рту, взорвался в его руках тысячью осколков.

Джосс тут же нырнул под ближайший стол, выхватывая свой ремингтон. Ивен отшвырнул стол ногой, шлем его захлопнулся, и он плавно развернулся в сторону выстрелов, поднимая одновременно обе руки. Опять раздались выстрелы. Это были резкие звуки огнестрельного оружия. Джосс проклинал себя на чем свет стоит и клялся отныне наплевать на все связи с общественностью и не снимать своей брони никогда в жизни. Он крутил головой во все стороны, пытаясь поточней определить, откуда раздаются выстрелы.

Наверняка сказать этого было нельзя. Просматривалось только пространство перед таверной. А стреляли, похоже, из разных мест, и выстрелы раздавались и справа, и слева. Пространство справа было не так загромождено столами, и Джосс, устроившись между ножек одного из них, выстрелил туда, где, как ему показалось, кто-то двигался.

По левую руку от него Ивен уже нашел себе цель. Видимо, он решил отвечать по всем правилам. Джосс услышал, как с мягким завыванием раскручиваются ствольные барабаны обоих его пулеметов. Вой перешел в визг и затих, когда роторы достигли заданной скорости вращения. То, что последовало за этим, больше всего походило на мощную грозу с градом, барабанящую по жестяной крыше. Спаренные пулеметы выплюнули воющую струю металла и разнесли ближайшую стену в клочки. Какая-то фигурка выскочила из-за стены и большими прыжками стала пробираться к ближайшему углу. Оси ствольных барабанов Ивена были смещены друг относительно друга и линия огня была не линией, а, скорее, эллипсом. Бегущая фигурка попала-таки в границы этого эллипса и взорвалась. Точно так же, как взорвался стакан Ивена несколькими секундами раньше. На том месте, где только что находился человек, оседало облако, состоящее из волокон тканей и крови. Не превратилось в месиво только то, что не попало в границы смертоносного эллипса — ступня и кусок черепа.

Ивен повернулся, высматривая следующую мишень, но Джосс обнаружил ее первым. Пригнувшийся человек в конце коридора выпустил по ним короткую очередь. «Ага, — подумал Джосс. — У него там, наверное, и электронный прицел имеется. А как ему это понравится?» — он тщательно прицелился и выстрелил. Разряд прошел точно через правое плечо нападавшего, тот дернулся и попытался перехватить свое оружие другой рукой. «А как насчет этого?» — второй заряд пробил левое плечо. Раздался крик, и стрелок скрылся за углом, оставив оружие на полу.

Наступила тишина. Ивен огляделся по сторонам, как бы приглашая всех желающих попробовать еще раз. Вдалеке кто-то с воем и всхлипываниями уползал подальше от таверны.

Джосс вылез из-под своего стола и попытался отряхнуться, что оказалось практически невозможным: ему пришлось лежать прямо в пивной луже, и теперь от него пахло, как из пивоварни. Джосс почувствовал боль в бедре и с удивлением увидел торчащий из ноги осколок стекла. К счастью, тот вонзился неглубоко. Он выдернул осколок и с отвращением отбросил его в сторону. Рядом Ивен поднимал перевернутый стол.

— Так что ты там говорил? — поинтересовался Джосс, делая еще одну тщетную попытку отряхнуться. — Места, где собираются танки, привлекают штуки, которые стреляют по этим танкам?

— Видно, надо мне проследить за своими словами. Уж больно быстро воплощаются они в жизнь, — покачал головой Ивен. Он уселся за стол и крикнул в глубь таверны:

— Еще пару пива, пожалуйста!

Отдуваясь, Джосс присел рядом и посмотрел в глаза Ивену. Тот выглядел спокойным и безмятежным.

— Ты хоть когда-нибудь потеешь? — спросил Джосс.

— Стараюсь избежать этого, хотя сейчас, думаю, пульс у меня несколько участился. Неплохая получилась стрельба.

— Он же разбил твой стакан. Или его приятель. Согласись, это раздражает. Я, по крайней мере, был возмущен.

— Да, я заметил. Решил в будущем поостеречься и твои стаканы не разбивать.

Пиво прибыло без задержки.

— Шумные тут у вас соседи, — заметил Ивен, когда бармен подошел к их столику.

Тот что-то проворчал и поспешил прочь, не забыв посмотреть на то, что осталось от стены в сотне ярдов от них. Обломки были густо залиты красным. Только кое-где еще сохранились пятна серого и белого цветов, а невдалеке валялась ступня в черном башмаке.

Ивен покачал головой, глядя на эту картину, и поднес к губам стакан с пивом, но сразу пить не стал, а демонстративно подождал пару секунд. Ничего не случилось, и он с удовольствием сделал большой глоток.

— Не рой другому яму… — задумчиво произнес он.

— Что?

Ивен довольно улыбнулся:

— Хоть иногда мне удается тебя озадачить. Ты мне вот что скажи: что за чертовщина этот «бэтмен»? Я слышал, что так называли в старину тех, кто служил в Королевских ВВС, но уверен, что ты не это имел в виду.

Пока Джосс объяснял Ивену, кто такой бэтмен, из дверей таверны выглянули испуганные физиономии. Убедившись, что сопы все еще здесь, любопытные тут же скрылись внутри.

— Эй, все в порядке, выходите, — крикнул Джосс, но никто так и не рискнул воспользоваться его предложением.

— Нервничают, — заметил Ивен после очередного глотка. — Интересно, что они знают из того, что неизвестно нам. — Вдруг он насторожился. — Слышишь, кто-то идет!

— Ничего не слышу, — удивился Джосс.

— Я пока не выключил кое-какое оборудование. Решил, что оно не помешает.

Шаги стали слышны яснее, и через какое-то время из-за угла показался Куч. Он был одет так же, как и в первый раз. «Одежды у него другой нет, что ли?» — подумал Джосс и обнаружил, что держит руку на рукоятке ремингтона.

Руки Ивена лежали на столе в положении, которое могло бы показаться мирным для того, кто не знал, какие пушки находятся у него в рукавах. Глаза Куча расширились при виде обломков стены с кровавым украшением из того, что только что было человеком. Куч медленно опустился на стул и с опаской поглядел на Ивена.

— Мне бы очень не хотелось думать, — с ледяным спокойствием проговорил Ивен, — что нас подставили.

Несмотря на все шрамы и татуировки, резкая бледность на лице Куча была явно заметна.

— Нет, я здесь ни при чем, — протестующе замахал он руками.

— Постарайся выглядеть поубедительнее, — посоветовал ему Ивен. — Хотел говорить? Говори!

— Я, ну-у… — Куч окончательно растерялся. Джосс повернулся к открытой двери в бар и крикнул:

— Еще одно пиво, пожалуйста, — он повернулся к Кучу. — Или, может, бренневин?

— Что угодно… пиво… что хотите!

Принесли пиво, и Куч одним махом опорожнил свой стакан. Его трясло, он был страшно перепуган.

— Ну, давай! — подбодрил его Ивен. — Здесь они тебя не услышат. Они слишком боятся. Просто не говори громко. Ну, в чем дело?

Куч что-то пробормотал.

— Давай, давай! — сказал Джосс. — Мистер Радарные Уши способен расслышать тебя, а я нет.

— Я не все рассказал вам в прошлый раз, — не поднимая глаз, произнес Куч.

— Неудивительно, — Ивен откинулся на спинку стула. — Хотел сорвать куш побольше.

— Нет, не это.

— Не хотел?!

— Ну, не то, чтобы… Короче, дело не в этом.

— А в чем?

— В этом покойнике.

— А, в этом, — Ивен сквозь полуопущенные веки посмотрел на стену. — Мы тут соревновались в стрельбе по мишеням. Такое и раньше случалось.

— Не этот покойник. Другой.

Брови Ивена поползли вверх в притворном удивлении.

— На Четырнадцатом острове? — спросил Джосс.

Куч кивнул:

— Я знал его.

— Однако… — протянул Ивен.

Вдруг Куч резко встал.

— Я и так слишком много сказал, — зашептал он. — Если они узнают…

Ивен протянул руку и заставил его снова сесть.

— Поздно волноваться, — сказал он. — Ты уже здесь. Слухи все равно пойдут, так что лучше говори, зачем пришел. Впустую-то зачем помирать?

— Это верно, — с трудом выдавил из себя Куч. — Им плевать. Они любого пришьют ни за что.

— Или за что-то, — предположил Джосс. — За наркотики, например.

Когда Куч поднял голову и посмотрел на Джосса, тому стало даже не по себе — такой ужас был в его глазах. За татуированной маской на этот раз Джосс ясно увидел до смерти перепуганного мальчишку.

— Парень, — прошептал Куч, — они сумасшедшие. Неверное действие, неверное слово, и ты превращаешься в кусок мяса.

— Иногда и мясники спотыкаются, — показал Джосс на развороченную стену. — Именно для этого мы и находимся здесь.

— Так ты узнал Прзно? — спросил Ивен.

Куч слегка кивнул:

— Таскал ему товар. Имен не знаю, только лица.

— От него тоже таскал, — утвердительно сказал Джосс.

Куч опять кивнул.

— Никаких имен, только лица? — произнес Ивен.

Еще кивок.

— Похоже, ты на многих работал. — Джосс старался говорить как можно спокойнее. Наверное, так уговаривают самоубийцу, собирающегося спрыгнуть с небоскреба. Такого важного информатора нельзя было спугнуть.

— На многих, но подолгу на одного — никогда, — Куч криво улыбнулся. — Они не любят, когда знаешь слишком много.

— Они — это поставщики?

Кивок.

— А Прзно, ты доставлял ему много товара или мало?

— Много. Он перепродавал.

Почему-то Джосс подумал: «Интересно, а была ли среди тех, кому Прзно продавал наркотики, женщина, умершая в день их приезда на станцию?..»

— Прзно давал тебе деньги, а потом?

— Я передавал их другому курьеру.

Куч молча смотрел на свое пиво.

— Мне это перестало нравиться, — сказал он наконец. — Сначала было хорошо. Полно денег, выпивки, Тикеры уважают. А теперь… — Он нервно оглянулся. — Он, Прзно, умер. Может, это значит, что я следующий… Не хочу!

— Понятное желание, — сухо резюмировал Ивен. — Посмотрим, что тут можно сделать. Кто снабжает тебя?

Куч затряс головой.

— Ну, не бойся, давай! — подбадривал его Джосс.

— Да не знаю я! Он все время ходит в форме мусорщика: колпак, комбинезон, защитные очки. Я никогда не видел его лица.

— А ты сам-то не на гипере сидишь? — спросил Ивен.

— Пробовал один раз. Эта штука убивает слишком быстро. И после нее хреновато. Ой, сопы, как же после нее хреново! Ты только что был гением, и вот ты снова тупица. И ты ходишь и постоянно вспоминаешь, что был же гением, был. Как же это хреново! Но лучше все же быть тупым, но живым.

— Откуда приходит поставщик? — спросил Джосс. — Может, у вас ходят какие-то слухи?

— Ни слова. Никто ничего не знает. Он просто приходит, и все.

— Хорошо бы узнать, откуда он приходит. Мы находим того, кто его посылает — мы забираем их! — Джосс пожал плечами. — И никого не убивают.

Куч с сомнением посмотрел на него:

— Вас же только двое.

— У тебя полно друзей, — сказал Ивен. — Передай им кое-что. Они приходят ко мне и говорят, откуда поступает зелье. Я плачу им большие деньги. Очень большие. В десять раз больше, чем поставщик платит за месяц работы.

«О Боже! Бедная Лукреция!» — подумал Джосс, но был вынужден признать, что это мудро. Те гонцы, которые, передав Ивену информацию, останутся без работы, получат достаточную компенсацию.

— В ДЕСЯТЬ РАЗ! — выдохнул Куч.

Ивен растопырил пальцы обеих рук:

— Пересчитай-ка их!

Куч встал. На этот раз Ивен не сделал попытки остановить его.

— Посмотрим, — буркнул Куч и ушел тем же путем, каким явился.

Джосс прислонился к стене и сказал:

— Итак?

— Ты был прав, — Ивен торжествующе кивнул. — Кланяюсь Мастеру.

Джосс рассмеялся:

— Спасибо. Но у нас еще слишком мало информации. Хочу поговорить с пилотом шаттла.

— Ну так давай займемся этим. — Ивен встал и посмотрел на развороченную стену. — Кстати, может, вызовем полицию?

— Ты что, думаешь, у них хватит духу сюда сунуться?

— Ну тогда пусть хоть уборщики приедут, — вздохнул Ивен.

30

Они прибыли в порт и прошли в служебную зону. Давешняя красотка в красном трико с восхищением вытаращила глаза на Ивена и так же, как и Джоссу, выпалила ему с разбегу свой номер коммуникатора. Джосс с удовольствием отметил, что Ивен покраснел.

— Мистер Пул здесь? — спросил Джосс.

— У себя. Я позову его.

— Спасибо.

Через несколько секунд появился мистер Пул, сердечно поприветствовал Джосса и пожал руку Ивену, ровно никакого внимания не обратив на его костюм.

— Мы ищем капитана Дженсена, — сказал Джосс. — Мы хотели бы задать ему несколько вопросов.

— Боюсь, его сейчас нет, — ответил Пул. — Мы вынуждены были отправить его в рейс два часа назад. Такого наплыва туристов не было уже давно. Сами понимаете — пол-Европы на каникулах, пришлось открыть дополнительные рейсы. Он должен вернуться либо завтра вечером, либо послезавтра утром.

— Но два часа назад он еще был здесь? — спросил Ивен.

— О да. Пришлось поднять его с постели. Можете представить, как ему это понравилось. Впрочем, и любой другой был бы не в восторге.

— Вы сами подняли его или позвонили ему? — поинтересовался Джосс.

Пул с удивлением посмотрел на него:

— Конечно, позвонил. К сожалению, в моем офисе слишком много дел, чтобы я мог ездить за пилотами домой.

— Да, конечно, — кивнул Ивен. — Кстати, когда он вернется, дайте нам об этом знать. И, пожалуйста, ничего ему об этом не говорите.

— Конечно, конечно, — закивал Пул. — Никаких проблем, джентльмены.

Они прошли через летное поле, на котором не было ни одного шаттла.

— Что теперь? — спросил Джосс.

Ивен вздохнул:

— Будем работать над тем, что есть, пока Дженсен не вернется. Должен тебе признаться: мне кажется, что Дженсен — это ложный след.

Эта мысль уже приходила Джоссу в голову. Предчувствия предчувствиями, а фактов маловато.

— Ладно, — сказал он, — посмотрим. Давай-ка сообщим местным копам о нашей маленькой заварушке у таверны.

Ивен заулыбался:

— Ты прав. Небольшое развлечение нам не помешает.

31

Следующие два дня им ничего не оставалось делать, как только развлекаться. Ивен во всю катушку набирал в рекруты курьеров и пытался выяснить, кто организовал нападение на таверну. По слухам, это были Тикеры — банда, которая убила Лона, но Ивен окончательные выводы делать пока не спешил. Он часами просиживал со своими информаторами, по крупицам выуживая из них самые невероятные сведения. Джосс по инерции продолжал наблюдение за связистами, правда, уже не за ночной, а за дневной сменой. Он не думал, что из этого выйдет какой-либо прок, но и вреда от того, что поползут слухи, будто они с Ивеном зашли в тупик, — тоже не будет.

«Да мы и в самом деле в тупике», — подумал он.

Единственным светлым пятном было сообщение, которое он получил от Тревора. Оно гласило:

Прочитав сообщение, Джосс усмехнулся. Не тот Тревор человек, чтобы не решить такую проблему. Наверняка он найдет способ незаметно подобраться к этим файлам.

Все было тихо, пока за завтраком не зазвонил коммуникатор Джосса.

— О'Баннион, — проглотив кусок тоста, ответил Джосс.

— Это Пэт Хиггинс с таможни. Офицер, не могли бы вы со своим напарником прибыть сюда. Думаю, это вас заинтересует.

— Идем, — сказал Джосс, отодвигая чашку.

В полусферическом зале таможни было полно пассажиров. Хиггинс уже ждал их. Сегодня он был рассержен и в то же время явно удовлетворен.

— Вы нашли наркотик, — с уверенностью сказал Джосс.

— Более того! Наркотик пытался провезти Дженсен!

— Что?!

Хиггинс провел их в маленькую желтую комнатку, от пола до потолка буквально заваленную разными приспособлениями. Здесь же был небольшой туалет. Джосс понял, что это помещение предназначено для проверки тех, кого подозревают в провозе контрабанды внутри человеческого организма. Посреди комнаты, у квадратного железного стола, четверо таможенников рассматривали содержимое чего-то, что на первый взгляд напоминало целлофановый пакет с детскими конфетами.

— О нет! — прошептал Джосс.

— О да! — сказал Хиггинс. Он взял с соседнего столика небольшую тарелочку и протянул ее Ивену. На тарелочке лежала твердая конфета, разрезанная надвое. Внутри нее был какой-то белый порошок.

— Такого я давненько не видел, — покачал головой Хиггинс. — Они поместили наркотик в жаропрочную оболочку и окунули все это в кипящий сахарный сироп. — Он поставил тарелочку на место. — Бортовой журнал говорит, что Дженсен покидал шаттл только на Земле.

— Где он сейчас? — спросил Ивен.

— Он в комнате для допросов. Наркотик обнаружили прямо в его саквояже. А он все еще утверждает, что ничего не знает и что пакет ему подкинули. И очень твердо стоит на этом. Ну что ж, посмотрим, что он скажет после полного обследования.

— Ультразвук не дал результатов?

— Нет, но иногда это случается. Мы должны убедиться наверняка. Вы даже не поверите, как иногда освежает память хорошая клизма.

Джоссу не понравилась его улыбка. Он дал себе слово быть поосторожней, если увидит в руках Хиггинса клизму.

Ивен подошел к столу и взял одну из конфет. Она была завернута в целлофан. Целлофановый фантик был, несомненно, земного происхождения.

— А если бы какой-нибудь ребенок съел такую конфетку? — спросил он, вертя ее в пальцах.

Хиггинс мрачно посмотрел на него:

— В течение получаса это был бы самый умный ребенок в Солнечной системе. А потом это был бы просто мертвый ребенок. Дозы, содержащиеся в одной таблетке, хватило бы, чтобы отправить на тот свет пятьдесят человек. Гипер — очень сильный наркотик. Его обязательно надо разводить в каком-то нейтральном веществе, иначе разовую дозу просто невозможно принять, так она мала. Здесь перед нами чистое вещество. Я никогда не видел чище. И не желаю видеть!

— Мы можем взять образец? — спросил Джосс.

— Угощайтесь, — Хиггинс с отвращением посмотрел на пакет. — Тут их много.

— Как, по-вашему, когда вы закончите с Дженсеном? — поинтересовался Ивен.

— Свяжитесь со мной после обеда. Надеюсь, к этому времени желудок Дженсена уже передаст свое содержимое дальше. — На его лице опять появилась улыбка, которая так впечатлила Джосса.

Они распрощались и вышли из комнаты. На таможне по-прежнему толпились пассажиры.

— А ведь кто-то из них мог подсунуть Дженсену пакет, — задумчиво произнес Ивен.

— Сомнительно. Команда почти не общается с пассажирами.

— И все же… Я был бы не прочь посмотреть список летевших.

Джосс кивнул. Вреда от этого не будет.

— Пошли, — сказал он. — Поговорим с мисс Орсиерес.

32

Орсиерес в офисе, конечно, не было.

— Обедает, — ответил симпатичный молодой человек в темном трико. — У нее правило: «Работа — работой, а обед — обедом». Она утверждает, что это единственный способ не сойти с ума. Кстати, мне поручено оказать вам любую помощь, какая потребуется.

— Мы тут подумали… — помялся Джосс. — Не могли бы вы порекомендовать нам специалиста-химика для консультации? Желательно, чтобы он работал не на Бур Джон.

Помощник задумался.

— Вообще-то, здесь полно ученых, работающих на различные компании по контракту. В компаниях они числятся консультантами, а на самом деле подчиняются Земле.

Молодой человек напечатал что-то на своем компьютере, посмотрел на экран и повернулся к ним:

— Вот этот, думаю, вам подойдет. Доктор Лоренц. Выполняет работу для службы здоровья и гигиены, — он нажал на кнопку, и из принтера вылетел листок с адресом и картой. — Пожалуйста, — протянул он листок Джоссу.

Тот взглянул на карту. Похоже, ученый работал дома — в богатом жилом районе неподалеку от административного уровня.

— Спасибо, — попрощался Джосс. — Передайте Доррен, что нам очень жаль, что мы ее не застали.

— Думаю, это взаимно, — сказал молодой человек и вернулся к своим бумагам.

Когда они вышли из офиса, Ивен весело посмотрел на него:

— Кого ты тут охмуряешь, пока я торчу в трущобах?

— Ну, видишь ли, иногда надо иметь друзей не только среди панков. Не волнуйся, между нами пока ничего не было. Времени маловато.

— Что же она тогда своим служащим наговорила?

— Будем надеяться, что ничего, кроме хорошего, — рассмеялся Джосс.

Дорожка несла их по направлению к оси станции. Там они еще не были.

— Вот здесь когда-то был лес, — озираясь, припоминал Джосс. — Тут даже выращивались мягкие сорта древесины, а потом полностью перешли на импорт. Смотри-ка, вот он.

Лес был таким, каким он его помнил: стройные, довольно правильные ряды деревьев и легкая дымка над ними.

Повторяя кривизну станции, лес уходил вверх, к звездному небу. Ивена это зрелище впечатлило. Он покачал головой и сказал:

— Неплохо для орбиты. Чем-то даже напоминает Шотландию, хотя это, конечно, совсем не лес, а плантация: в лесу деревья не стоят как солдаты на строевом смотре.

— Здесь по-другому нельзя, — вступился Джосс за одно из самых любимых своих мест, хотя в глубине души был согласен с напарником. Это был действительно не тот лес со мхами и юркими тропинками, по которому хотелось бы вволю побродить, собирая крепкоголовые грибы.

Наконец дорожка вывезла их к жилым зонам. Жилые зоны для богатых людей выглядели совсем неплохо. Чем-то, пожалуй, они напоминали административный блок: такие же плывущие в небе острова, но к тому же еще с садами и парками. Тот остров, который они искали, был, скорее, среднего размера. На нем находилась штаб-квартира одной из небольших фармацевтических компаний, часть ее лабораторий и жилые блоки для персонала. Рядом светили черепичными крышами «загородные» коттеджи, в которые «выезжали» на уик-энды состоятельные обитатели Свободы. Над игрушечными башнями коттеджей лениво покачивались деревья невероятного размера и возраста.

— Каких же денег стоило привезти их сюда? — покачал головой Ивен.

— Скорее всего, их подвергли стимуляции роста. Здешние садовники при низкой гравитации творят чудеса.

— Ну, как бы там ни было, а место приятное.

Они прошли к служебному входу компании Уиллис, чьи лаборатории находились перед ними. Охрана, увидев полицейские значки, беспрекословно пропустила их.

— Неплохая здесь канавка, — хмыкнул Ивен, входя на мост, соединяющий тротуар с островом. Дном «канавки» был остров, лежащий четырьмястами футами ниже. Джосс представил, сколько времени занял бы полет до этого самого «дна», и поспешил перейти мост.

Судя по карте, доктор Лоренц жил неподалеку в одном из небольших двухэтажных домиков. Пока они пробирались туда сквозь цепочку миниатюрных садиков и полянок, Ивен не переставал крутить головой, постоянно удивляясь тому, как естественно выглядит тут зелень.

Район коттеджей был именно таким, каким его помнил Джосс, — безмятежным и тихим. Лучи искусственного солнца падали сквозь листву кленов и дубов на аккуратно постриженную траву, на которой без устали возилась вечная детвора. Молодые мамаши катали в колясках своих малышей, с безмятежной улыбкой кивая Джоссу и слегка опасливо — Ивену. С детьми было все в порядке: они смотрели на Ивена во все глаза. Тот даже заулыбался, видя их восхищенные мордашки.

Сами коттеджи были настолько сахарными, что могли вызвать приступ диабета. Они как будто сошли с пасхальной открытки. Окончательно Джосса добили то там то здесь виднеющиеся соломенные крыши. И главное, сразу было видно, что солома настоящая.

— Я не знаю, кто проектировал это место, — засмеялся Джосс, — но могу поклясться, что он был родом из Калифорнии.

Дом, который они искали, оказался двухэтажным коттеджем все с той же идиллической соломенной крышей и «кирпичным» фасадом. Никакого сигнального устройства не было видно, поэтому Джосс просто постучал в дверь и встал в классической позе полицейского из старых фильмов, сложив на груди руки.

Дверь открылась. Она была старомодна до безвкусицы: у нее были даже железные петли, несмазанные и скрипящие. В дверях стояла девочка лет двенадцати-тринадцати в легком красном комбинезоне в горошек, запачканном местами какой-то темной краской. У нее был квадратный подбородок, несколько тяжеловатый по сравнению с остальными чертами лица. А в остальном она была очень даже хорошенькой — смуглая, с большими карими глазами и широкой улыбкой, которая с каждой минутой становилась все шире.

— Доброе утро, — улыбнулся Джосс. — Мы ищем доктора Лоренца. Он дома?

— Привет! — сказала девочка, продолжая улыбаться.

— Привет! — несколько обескураженный, повторил Джосс.

Она посмотрела на Ивена, улыбнулась еще шире, хотя казалось, что это уже невозможно, и повторила:

— Привет!

— Привет, юная леди, — ответил Ивен, искоса взглянув на Джосса.

— Иду-иду! — послышался вдруг голос из глубины дома. — Прости, Бивел. — В дверях показался хозяин дома — мужчина лет пятидесяти с коротко стриженными седыми волосами и бородой. Одет он был так же небрежно, как и девочка. Хозяин с удивлением посмотрел на Джосса, с еще большим — на Ивена. Брови его поползли вверх.

— Чем я могу помочь вам, джентльмены? Вы ведь из Солнечной Полиции?

— Да, сэр, — ответил Ивен. — Офицеры Глиндоуэр и О'Баннион. В администрации станции нам посоветовали обратиться к вам. Вы можете помочь нам в нашей работе.

— Конечно, конечно, очень рад. Входите, джентльмены. Я Харал Лоренц, а это моя дочь Бивел.

— Красивое имя, — улыбнулся Ивен девочке. Та разулыбалась в ответ и снова сказала: «Привет!» Было ясно, что она совершенно не понимает того, что происходит.

У Джосса дрогнуло сердце. Так было всегда, когда он встречал умственно неполноценного человека. Ему казалось высочайшей несправедливостью, что кто-то рядом не в состоянии понять такие простые, такие понятные вещи, однозначно доступные большинству.

— У моей дочери задержка развития, как вы уже догадались, — сказал Лоренц. — Она находится на уровне трехлетнего ребенка, поэтому-то я и работаю дома.

Он провел их в гостиную, довольно-таки уютно обставленную в современном стиле, с тремя глубокими мягкими креслами вокруг большого стола и электронным камином.

— Бивел, ты рисовала? Не хочешь еще порисовать? — обратился он к девочке.

— Хорошо, — та улыбнулась и вышла из комнаты.

— Присаживайтесь, джентльмены, — предложил Лоренц. — Что будем пить? Кофе, чай?

— Спасибо, ничего не надо, — покачал головой Джосс.

— В таком случае, чем я могу вам помочь?

Джосс полез в карман и достал «конфету», завернутую в целлофан.

— Это образец наркотика, ввезенного на станцию, — сказал он. — Его называют гипер.

Лоренц с любопытством покрутил в руках «конфетку».

— Внутри этого? Под сахарной оболочкой?

— Да. Мы очень хотели бы узнать, можно ли по каким-нибудь признакам определить, где это производится.

— Это довольно-таки сложная задача, офицер, — покачал головой Лоренц. — Впрочем, что ж, как бы чисто ни был приготовлен препарат, примеси всегда имеются. Посмотрим, даст ли нам это что-нибудь. Идите за мной, — сказал он, вставая и направляясь к другой двери.

Дверь вела к лестнице на второй этаж. Они поднялись наверх и вошли в большой холл с лохматым ковром на полу и просто-таки бесчисленными для небольшого домика дверями. За одной из них оказалась комната, оборудованная под лабораторию. Джосс сразу же увидел свою голубую мечту — электронный микроскоп последнего образца, и одобрительно вздохнул: о такой лаборатории только и мог мечтать химик. Лоренц глянул на него через плечо.

— Похоже, мы с вами коллеги? — улыбнулся он.

— Да, да, о такой лаборатории я мечтал всю жизнь. — Джосс еще раз ошарашенно оглянулся.

— Для специалиста здесь всегда есть заработок. Компании частенько просят провести для них какие-либо исследования. И, конечно, как всегда, неофициально. Мы ведь независимые специалисты, — он рассмеялся. — А то еще скажут, что мы взятки берем.

— Упаси Боже! — всплеснул руками Джосс.

Доктор Лоренц расколол «конфету» маленьким молоточком и взял одну крупинку вещества.

— Посмотрим, что тут у нас. — Он направился к электронному микроскопу и положил образец в вакуумную камеру. Раздалось тихое шипение откачиваемого воздуха.

— Скажите, — спросил Лоренц, — это как-то связано с той женщиной, которая приняла слишком большую дозу?

— Косвенно, — ответил Ивен. — Мы просто хотели бы побольше знать об этом веществе.

Лоренц покрутил ручки настройки и включил экран.

— Он еще и цветной! — восхищенно прошептал Джосс.

— Это псевдоцветность, — покачал головой Лоренц. — Ну что ж, на первую половину вашего вопроса можно дать ответ. — На экране стали видны белые ажурные кристаллы, похожие на огромные снежинки. — Это вещество было получено при низкой гравитации, не более одной десятой от стандартной. Посмотрите на кристаллическую структуру. Такую трилатеральную симметрию можно получить только на орбитальной станции.

Джосс с Ивеном переглянулись.

— Значит, это сделано на одной из «пятерок», — произнес Джосс.

— А Луну вы исключаете полностью? — уточнил Ивен.

— Да, — покачал головой Лоренц. — Там слишком большая гравитация. Боюсь, что точнее место производства я определить не возьмусь. Вещество довольно-таки чистое. И все-таки я проведу анализ, и если смогу что-нибудь выяснить, сообщу вам.

— Будем весьма признательны, — улыбнулся Джосс. — Мы остановились в Хилтоне.

— Ну что ж, разрешите проводить вас, джентльмены, пока я слишком не увлекся работой, — улыбнулся Лоренц в ответ. — Я всегда любил детективные романы, но никогда не думал, что придется быть героем одного из них.

Внизу они наткнулись на Бивел с настоящей беличьей кисточкой в руке.

— Порисуем? — подбежала она к ним.

— Не сейчас, золотце, — погладил ее Ивен по голове. — Может, как-нибудь в следующий раз.

— Серый, красивый, — произнесла Бивел, глядя на Ивена.

— Точно, — улыбнулся он. — Ну, до свидания, будь умницей, — он обернулся к Лоренцу. — Доктор, сообщите, если что-нибудь найдете. Мы очень рассчитываем на вас!

— Договорились, — кивнул Лоренц, открывая дверь.

Они помахали Бивел и вышли.

— Славная девчушка, — сказал Джосс. — Жаль, что ей так не повезло.

— Верно.

— Она тебе спину разрисовала, заметил?

— Возможно, она решила, что серый — не мой цвет, — от души засмеялся Ивен.

Они перешли через мост и огляделись. Над головами пронеслась ласточка с сумасшедшей скоростью около тридцати узлов. Она едва взмахивала крыльями, но при низкой гравитации и этого было много.

— У меня такое ощущение, что кто-то на Земле здорово привык к тому, что дядюшку Ивена можно разрисовывать как угодно, — беззлобно пошутил Джосс.

— Это точно, — хохотнул Ивен. — Тройня моей сестры обожает, когда я приезжаю в отпуск. Они постоянно хвастаются мной перед другими детьми: наш дядя Ивен самый большой, наш дядя Ивен самый сильный. Один из них однажды заявил своему приятелю: «Если ты не дашь мне поиграть со своим космическим кораблем, я скажу дяде Ивену, чтобы он сбил его из своей пушки!»

— Фамильная угроза, — рассмеялся Джосс.

— Вроде того, — Ивен повернулся к нему. — У тебя нет семьи?

— Нет, — потряс Джосс головой. — Мои родители умерли рано. У меня ни братьев, ни сестер. Есть пара двоюродных, но мы никогда не были близки.

— Не могу себе этого представить. Я без конца получаю письма от родственников, в которых они уговаривают меня бросить работу и вернуться на Землю. Как можно жить, когда на тебя никто не давит собственным авторитетом?

— Як этому привык, — сказал Джосс. — Мне было бы странно жить иначе.

Ивен кивнул, глядя на лес, который они снова проезжали.

— Слушай, дружище, ну так что мы теперь будем делать?

— Если порошок изготавливают на другой «пятерке», возникает вопрос: кто передал его Дженсену?

— Или подсунул.

— Думаешь, он говорит правду?

— Покуда мы не доказали, что он лжет, вопрос должен оставаться открытым, — сухо произнес Ивен.

— Ты прав, — вздохнул Джосс, включая свой коммуникатор. — Надо поговорить с ним. — Он увидел, что на экране планшета мигает сигнал. — Почта поступила.

— От кого?

— От Доррен Орсиерес.

— Ага, — понимающе протянул Ивен. — Полагаю, это не мое дело?

— Отчего же. Это просто приглашение на обед.

— Приглашают тебя одного?

— Думаю, да, хотя тебе передают привет.

— Очень мило с ее стороны.

— Ага, — Джосс стер сообщение, и на его месте появилось другое. — Хм, а это что? Похоже, отправлено с общественного терминала. Странно, да тут одни цифры. Постой-ка!

— Что там? — спросил Ивен, заглядывая ему через плечо.

— Слушай, да это же банковские счета. Так-так, ну-ка сравним. Уверен — это от Тревора. Я узнаю тут кое-какие цифры. Вот оно, нашел. Сейчас придет дядюшка Скрудж и подарит вам сотню долларов.

— Послушай, опять ты…

— Тише, не мешай. Посмотри внимательно.

Ивен внимательно всмотрелся в цифры на экране. Там было две колонки. С одной стороны — поступления на банковский счет, с другой — то же самое, но с добавлением довольно-таки крупных сумм, не менее четырехзначных.

— Так-так, — сказал он. — Похоже, это неотредактированная версия банковского счета покойного Прзно.

Джосс утвердительно кивнул.

— Посмотри теперь сюда. Каждый раз, когда в системе была утечка информации, на счет нашего покойного приятеля поступала кругленькая сумма. Иногда он связывался с центральным компьютером прямо на службе, а иногда занимался этим дома. Посмотри-ка, платежи поступали регулярно, без единого опоздания. Деньги переводились наличными. Поэтому мы не сможем узнать, кто положил их, мы знаем только, кто их снял.

Он очистил экран от цифр и напечатал коротенькую записку Тревору, поблагодарив его за помощь.

— Послушай, — сказал он, — из этого можно было бы сделать определенные выводы. Кое-кто вот так и закрыл бы дело. Вроде бы все просто: Прзно посылал ворованную информацию, получал деньги, покупал наркотик, устраивал себе хороший «мозговорот» и потом отдыхал. Видишь, у него после каждого поступления денег следует выходной.

— Все это очень здорово, правда, у нас нет ответа еще на один вопрос: Прзно не принимал наркотик на работе. Наверное, он боялся, что кто-нибудь это заметит. Так почему же он был под гипером в последний день, когда ты присутствовал на ночной смене? И почему он был под гипером в тот день, когда мы дежурили вдвоем?

— Ты прав. Это не укладывается в схему. Он перешел за грань. Ты помнишь, доктор Орловски объясняла нам, что переход за грань, за которой начинается полная зависимость от наркотика, происходит очень быстро.

— Да, да. Достаточно превысить дозу пару раз, и изменения в рецепторах становятся необратимыми. Интересно, сколько бы еще прожил Прзно, если бы его не застрелили?

— Кто-то был заинтересован в немедленной смерти Прзно.

— Что конкретно ты имеешь в виду? — озадаченно спросил Джосс.

— Представь себе, что у Прзно была нужная кому-то информация. Эту информацию они хотели получить у него до того, как он сделает из своих мозгов омлет. — Ивен нахмурился. — А может быть, кто-то боялся, что Прзно так близок к коллапсу, что в случае резкого ухудшения самочувствия выдаст перед смертью что-то очень важное. Поэтому-то они и не стали ждать, когда он умрет сам, инсценировав это ограбление с убийством на улице.

— Красивая версия, но насколько она соответствует действительности?

— Пока не знаю, но я уверен: у Прзно что-то пошло не так. Знать бы, что? — он задумчиво потеребил подбородок и спросил: — А как там насчет Дженсена?

Джосс сунул планшет своего коммуникатора под мышку.

— Не думаю, что Дженсен связан с информационными проблемами, — ответил он. — Скорее, здесь только наркотики.

— Между наркотиками и кражей информации есть связь. Всегда была! — Ивен нахмурился. — Вот, правда, никто не рассчитывал, что мы сможем эту связь обнаружить.

— Точно так же они не хотели, чтобы эту связь обнаружил Лон, — сказал Джосс, и по спине у него забегали неприятные мурашки: они знали о происходящем на станции гораздо больше, чем знал Лон… значит… значит, они были самыми подходящими кандидатами в покойники.

— Твоя правда, — вздохнул Ивен. — Слушай, а мы не проехали нашу остановку?

Джосс удивленно оглянулся по сторонам. Они проехали половину длины «пятерки» и подъезжали уже к сельскохозяйственным уровням.

— Похоже на то, — покрутил он головой. — А куда мы собирались?

— Может, перекусим? А уже потом отправимся на таможню.

— Неплохая идея. У меня есть желание немного побеседовать с капитаном Дженсеном.

— Я составлю тебе компанию. А теперь объясни, что ты там говорил насчет какого-то дядюшки Скруджа?

33

К вечеру на таможне стало намного тише. Пассажиры шаттлов уже разъехались по отелям, и таможенникам осталось заняться бумажной работой. Пэт Хиггинс, стоявший прислонясь спиной к стене, увидев их, кивнул и подошел поближе.

— Что-нибудь новое? — поинтересовался Джосс.

Хиггинс отрицательно покачал головой.

— Дженсен продолжает петь все ту же песню, — сказал он. — Он клянется, что никогда не видел этих конфет и не отходил от шаттла. Вообще-то, это похоже на правду. Мы навели кое-какие справки. Он выходил из шаттла только для того, чтобы перекурить. На другое у него едва ли хватило бы времени.

— За то время, пока выкуривается сигарета, может произойти очень много событий, — возразил Ивен. — Кстати, а как вы с ним работаете?

— По обычной схеме: плохой коп — хороший коп. — Хиггинс кивнул в сторону светловолосого молодого человека, находившегося неподалеку. — Куволик сегодня был плохим полицейским, потому что подошла его очередь проводить полный личный досмотр.

Услышав свое имя, Куволик поднял голову. Джосс подумал, что роль плохого копа здорово ему подходила. Лицо его вроде бы было спокойным, но что-то в нем имелось такое, что сразу становилось ясно: это лицо может быть просто сатанинским, если его хозяин этого захочет.

— Сэр? — спросил Куволик.

— Все в порядке, К-Мак, заканчивай свою работу. Может быть, скоро ты нам понадобишься. — Хиггинс повернулся к Джоссу и Ивену. — Желаете сменить нас, джентльмены?

— Пожалуй, — усмехнулся Джосс.

Хиггинс провел их в небольшую комнатку, где находился Дженсен. Одна из ее стен снаружи была прозрачна. Сквозь нее было видно, как Дженсен устало отвечает на вопросы еще одного офицера — молодой, симпатичной женщины. Видимо, это и был тот самый «хороший коп», сменивший Куволика. Эта комната тоже была напичкана всякими приспособлениями для проверки внутренних органов. Здесь же был и туалет, которым, судя по всему, недавно пользовались.

— Это Мег Дэвис, — показал на женщину Хиггинс. — Она только начала, и, если не возражаете, я хотел бы дать ей еще несколько минут. Она хорошо знает свое дело.

— Тут вы начальник, — кивнул Ивен.

Они уселись в кресла в холле и стали ждать окончания допроса. Мег вышла через пятнадцать минут. Она закрыла за собой дверь, заперла ее на ключ и прислонилась к стене, глядя на Джосса и Ивена.

— Пэт, — сказала она, — он стоит на своем и в точности повторяет то, что говорил К-Маку и Джоди.

Хиггинс пожал плечами.

— Ваша очередь, джентльмены. Ознакомитесь с тем, что он уже сказал, или попробуете сами?

Они ответили одновременно.

— Попробуем сами, — пробубнил Джосс.

— Нет, спасибо, — пробурчал Ивен.

Хиггинс расхохотался:

— Ох уж эти ваши соповские команды! Правду про вас говорят…

— А что говорят-то? — крикнул вслед ему Джосс, но тот уже скрылся за дверью.

— Держите, сэр, — сказала Дэвис и протянула Джоссу карточку-ключ. — Если меня не будет, когда вы закончите, отдайте это Пэту.

— Так что все-таки про нас говорят? — обернулся Джосс к Ивену.

Тот рассмеялся:

— Пойдем!

Они вошли в комнату. Дженсен выглядел усталым, но при виде Джосса в глазах у него мелькнуло что-то вроде радости. Зато когда в комнату вошел Ивен, он побледнел. Дженсен принадлежал к тому типу жестких седовласых мужчин, которых космические компании охотно используют в своей рекламе, но сейчас он выглядел просто старым, взмокшим и испуганным.

— Капитан Дженсен, — обратился к нему Джосс, — я уверен, вы не будете возражать, если мы зададим вам несколько вопросов.

— Офицер, мы ведь уже беседовали с вами раньше, — тихо сказал Дженсен. — Вы должны понимать, что я не настолько глуп, чтобы заниматься контрабандой наркотиков. Я профессионал, и до пенсии мне осталось всего шесть месяцев.

— Может быть, вы расскажете нам, — раздался из шлема гулкий голос Ивена, — что вы делали с того момента, как вылетели вчера со станции.

Дженсен вздохнул вздохом человека, которому в двадцатый раз безо всякого результата приходится повторять одно и то же, и начал свой рассказ. Джосс записывал, предоставив Ивену возможность задавать вопросы.

Дженсен сказал, что его разбудил звонок Пула, который срочно вызвал его на службу. Он оделся, отправился прямо в порт и занялся обычной предполетной подготовкой: проверял заправку топливом, загрузку, полетные документы и тому подобное. Когда загрузка была наполовину завершена, он еще раз провел внешний осмотр корабля, затем поднялся на борт и продолжил предполетные процедуры вместе со своим помощником, прибывшим незадолго до этого. Они закончили за пятнадцать минут до назначенного времени, после чего на борт были допущены пассажиры. Затем запустили двигатели, и шаттл произвел взлет. Первым пунктом назначения была Луна, куда они и прибыли без происшествий. Стоянка длилась около часа. За это время сменилась часть персонала, обслуживающего пассажиров, а также и часть самих пассажиров. Потом шаттл отправился на Землю. В космопорте они удачно приземлились, и Дженсен вышел размять ноги и дать отдых глазам.

— Вы брали с собой свой саквояж? — спросил Ивен.

— Нет! — ответил Дженсен тоном человека, которому уже до смерти опротивели одни и те же вопросы. — Саквояж был в кладовой на борту.

— Он был с вами до того момента, как вы вылетели со Свободы?

— Да!

— И никто до него не дотрагивался?

— Нет. Он находился под замком, как я уже сто раз говорил вашим друзьям.

— Вы сами закрывали замок?

— Да, своей собственной комбинацией. У меня никогда никто ничего не воровал, но предосторожность не помешает.

— Кто-нибудь еще знает эту комбинацию?

— Конечно, нет, иначе какой бы в этом был смысл?

— Значит, саквояж был с вами или под замком с того самого момента, как вы сели в шаттл, и до вашего возвращения на Свободу.

— Да!

— А все ли время он был при вас с того момента, как вы вышли из своей квартиры, до посадки в шаттл?

— Да! — сказал Дженсен раздраженно. Вдруг он осекся и, вспомнив что-то, быстро поправился:

— Нет!

— Нет?

— Точно, нет, — еще раз подумав, произнес Дженсен. — Я оставлял его на столе в кабинете, когда проверял предполетные параметры.

— Вы не выпускали его из виду? — спросил Джосс.

— Не выпускал.

— Вы что же, не спускали с него глаз ни на секунду? Далее когда смотрели на экран или разговаривали с кем-то?

— Нет, ну, конечно, когда разговаривал с персоналом, глаза отводил… — Дженсен внезапно замолчал.

— Прекрасно, — сказал Ивен. — После этого вы вернулись на шаттл, а затем?

— А после этого открылись шлюзы, и нас выпустили на орбиту.

— И после полета упаковка «торпед» была найдена в вашем багаже, не правда ли?

— Да, — тихо ответил Дженсен.

— Ну что ж, благодарю вас, сэр, — улыбнулся Джосс. — Позже мы побеседуем с вами о счетах за переговоры, — он сделал вид, что не заметил, как Дженсен побледнел. Они с Ивеном встали и вышли из комнаты.

Хиггинс ожидал их у дверей.

— По словам Дженсена, — обратился к нему Ивен, — была, по крайней мере, одна возможность подсунуть ему наркотики.

Хиггинс кивнул:

— Да, да…

— Эта штука изготовлена на орбите, — заметил Джосс. — Вы знали об этом?

— Наши химики пришли к такому выводу, — утвердительно кивнул Хиггинс.

Джосс нахмурился.

— Кому-то очень хочется, чтобы мы думали, будто эту штуку привезли с Земли, — сказал он. — Или откуда-нибудь еще.

Хиггинс сложил руки на груди и покачал головой:

— У нас давно ходят слухи о том, что на Свободе есть несколько подпольных фабрик по производству наркотиков. Их называют пекарнями. Проблема в том, что это не в нашей юрисдикции. Ими должна заниматься полиция.

— А что касается полиции… — Джосс развел руками. Хиггинс невозмутимо смотрел в потолок.

— Итак, — подвел итог Ивен, — я полагаю, любая пекарня должна быть спрятана на нижних уровнях.

— Человека могут убить там, — мягко сказал Джосс, — если он начнет подозревать что-то и слишком близко подберется к ним.

Ивен и Хиггинс внимательно посмотрели на него. Выражение лица Ивена было слишком спокойным, чтобы на нем можно было что-нибудь прочесть. Хиггинс медленно кивнул:

— Дневников вашего товарища так никто и не нашел?

Ивен покачал головой:

— Только какие-то отрывки. Он думал, что кто-то контролирует его связь с базой.

Хиггинс снова кивнул:

— Ну что ж, джентльмены, в настоящий момент я должен отпустить Дженсена. Одного подозрения недостаточно для того, чтобы задержать человека с безупречной репутацией. Я думаю, что наркотик ему действительно подсунули. Если он не против, я отпущу его под подписку о невыезде.

— Не возражаем, — сказал Ивен. — Правда, считаю необходимым провести проверку служащих таможни.

— Я тоже хочу этого, — Хиггинс задумался. — Будете проводить расследование сами, или этим заняться мне?

— Лучше начать вам, — предложил Джосс. — Это ваша вотчина, и вы скорее заметите что-нибудь подозрительное. Да и нам после вас будет гораздо легче работать.

— Прекрасно, — откланялся Хиггинс. — Мы немедленно дадим вам знать, если наткнемся хоть на что-то интересное.

Ивен стоял на дорожке, ведущей к отелю, и хмуро молчал. Потом, наконец, произнес:

— Чем дальше в лес, тем больше дров. Чем больше мы узнаем, тем меньше понимаем, что происходит на станции.

— Пора пострелять в кого-нибудь, — весело предложил Джосс. — Мне уже захотелось.

Ивен немного расслабился, и на лице у него появилась улыбка.

— Думаю, скоро нам представится такая возможность. Сегодня я собираюсь сходить вниз. Не хочешь пройтись со мной и проверить свой костюмчик?

— Офицер, я был бы в восторге!

— Офицер — кто?

— Офицер, сэр!

Оба засмеялись.

— Твой проклятый акцент… — начал было Ивен.

— Гландооооооор! — перебил его Джосс.

— Да вы расист, офицер О'БуЛЬОн, — хлопнул его Ивен по плечу.

— Ну, ну, — улыбнулся Джосс. — Похоже, у тебя сахар в крови понизился.

— Это все проклятый обед. Придется съесть еще один.

— Отлично, а я пока угощу обедом Доррен Орсиерес.

Ивен грозно посмотрел на него:

— Смотри, парень, не подведи Патруль!

Джосс улыбнулся и не стал ничего отвечать.

34

Сопу совсем не обязательно носить форму, если он не на службе, но Джосс решил произвести впечатление. Надо сказать, парадная форма Патруля действительно впечатляла: черная, с серебряными галунами, белым жабо и черными же мокасинами. Выйдя из отеля, он заметил, как вслед ему оборачиваются люди, и наконец-таки смог получить удовольствие от того, что они смотрят на него, а не на Ивена.

Доррен предложила встретиться в баре на одном из «развлекательных» островов, предназначенных исключительно для отдыха. Туда можно было добраться на специальном лифте, проходящем внутри колонны, поддерживающей остров. Когда двери лифта открылись, Джоссу даже почудилось, что он вышел на одном из тропических островов с джунглями, легкой дымкой, стоящей в воздухе, небольшими водопадиками среди цветов и зелени и со столиками, над которыми плавали китайские фонарики из бамбука.

«Чудесно! — подумал Джосс. — Волшебная страна во плоти!» Он быстро пробрался через джунгли к бару. Бар находился прямо под открытым небом — мощные пальмы росли между столиками, а стойка, похоже, была вырезана в довольно мощном баобабе.

Доррен уже сидела за столиком и посасывала что-то из половинки кокосового ореха. Эффектное золотистое трико на ней при ближайшем рассмотрении оказалось нанесенным из распылителя.

— Единственное, чего не хватает в этой картине, — рассмеялся Джосс, — так это бумажного зонтика.

Доррен улыбнулась и жестом предложила ему сесть.

— Это для того, чтобы дождь не попал в мой напиток? — уточнила она.

Джосс засмеялся еще сильней, повернулся к барменше и заказал себе фирменный коктейль под названием «Лягушачий мех». Пока напиток готовили, он еще раз огляделся по сторонам и заметил:

— Никогда бы не подумал, что вы пригласите меня на место, которое выглядит настолько…

— Туристским? Показушным?

— Вроде того. Вы популист?

— Похоже, в полиции вас учат дипломатии… — она отхлебнула глоток коктейля.

Вдруг Джосс боковым зрением заметил какое-то движение. Он повернул голову и увидел огромную трехфутовую игуану, направлявшуюся в его сторону.

— Ух ты! — только и сумел сказать он.

Доррен расхохоталась:

— Это Горго, любимец хозяина этого заведения. Он тут следит за порядком.

— Да-а, нарушать порядок желание у меня отпало. И все-таки пусть-ка лучше он ловит «ночных бабочек».

— Эй, Горго! — позвала Доррен. — Пойди-ка попробуй манго. — Она протянула ему кусочек.

Игуана не спеша подошла и взяла манго из руки Доррен.

— Имя «Горго» что-нибудь значит? — спросила она.

— Да, оно из старого видеофильма… Ваше здоровье! — поднял он поданный ему барменшей напиток.

— A votre sante [ваше здоровье (франц.)].

— Так фамилия Орсиерес — французская? — удивился Джосс.

— Да, в моих предках были канадские французы и ирландцы. Крутая смесь.

— Во всяком случае, интересная. — Джосс опять огляделся по сторонам. Вдали сквозь искусственную дымку мерцал административный остров.

— С того дня, как мы встретились, обстановка у вас стала спокойнее? — спросил он.

Доррен устало кивнула.

— Все это непросто. Довольно трудно остаться равнодушной, когда один из твоих товарищей замертво падает на пол, — она сокрушенно покачала головой. — Бедная Джоанна. Она всегда держалась особняком. Теперь многие мучаются вопросом, не они ли довели ее до этого. — Доррен сделала большой глоток.

— Мне очень жаль, — сказал Джосс.

— Да нет, все в порядке. — Она поставила пустой орех на стол.

— Еще один?

— Да, пожалуйста.

Джосс кивнул и заказал еще один коктейль.

— Послушайте, — повернулась она к нему, — случилось так, что вы не застали меня в офисе. Надеюсь, Ричи сделал все, о чем вы его просили?

— Конечно. Доктор Лоренц нам очень помог.

— Видели его дочь? Бедное дитя!..

— Довольно-таки грустное зрелище, — согласился Джосс.

— Ее отец с ума по ней сходит. Фармацевтические компании неоднократно предлагали ему выгоднейшие сделки, но он с поразительным постоянством отвергает их: они его не устраивают, так как усложняют его уход за дочерью.

— Зато, — улыбнулся Джосс, — такие ученые — неплохая реклама для станции.

— Вы правы. — Доррен опустила свой орех, и к нему тут же начал подкрадываться Горго, надеясь получить еще кусочек манго. — Мы не упускаем таких возможностей.

— Еще бы, — кивнул Джосс. — Я бы сказал, на Свободе сейчас не очень-то оживленно.

— Оживленно, как после кораблекрушения. — Доррен нахмурилась, явно пожалев о сказанном.

— Это не для записи, — успокоил ее Джосс.

— Да что там, если вы бывали здесь раньше, то не могли не заметить изменений. Последние несколько лет происходит утечка капитала. Многие компании получают выгодные предложения от других «пятерок» и сворачивают свои производства: на Парадизе и Фарфлунге установили свободные экономические зоны, — она вздохнула. — Те крупные компании, которые еще остаются здесь, делают это только потому, что сами испытывают финансовые трудности. Для того, чтобы привлечь сюда людей, мы предлагаем им разнообразные финансовые льготы. Свобода стала раем для наемников. Возьмите Лоренца. Он здесь по направлению и на обеспечении Бернского института, который финансирует исследования по задержкам развития.

— Вполне подходящая тема.

— Да, но тех средств, которые они выделяют, явно недостаточно. Не знаю, где, кроме Свободы, Харал мог бы жить так обеспеченно и так хорошо заботиться о своей дочери. А здесь он работает на институт и, кроме того, выполняет наши заказы, что позволяет ему существовать вполне безбедно. Таким образом, никто не внакладе.

— Однако на нижних уровнях…

Доррен согласно кивнула.

— Да, это не лучшее место на Свободе. Вы себе и представить не можете, каких трудов стоит держать туристов подальше оттуда, — она хмыкнула. — Один ненормальный с Земли даже предлагал на полном серьезе устраивать на нижних уровнях что-то вроде сафари. Сафари — на людей! Вы только представьте себе это! Если бы я не вышвырнула его вон, он через пять минут предложил бы отвозить домой трофеи, имея в виду чьи-нибудь кровавые лохмотья.

— Звучит странновато…

— Вы и половины всего не знаете, — вздохнула Доррен и подперла голову рукой. — Иногда мне хочется отделить все, что южнее восемнадцатого уровня, — и запустить в пространство.

— Параграф шестьдесят четыре Объединенного Кодекса, — грустно сказал Джосс. — Любой, кто сознательно отделит часть населения L5 или допустит такое отделение…

Доррен рассмеялась:

— Вы прошли специальные курсы по обучению чувству юмора, или выработали его сами?

— Не знаю, есть ли для юмора статья в бюджете Полиции, хотя некоторые его статьи весьма веселые.

— Все мы, — покачала головой Доррен, — слишком много работаем и слишком мало получаем. А ваш друг в железном костюме еще и радикулит может заработать, таская его повсюду. Он на самом деле так крут, как кажется?

— Ивен? Да он безобиден, как котенок, — улыбнулся Джосс и подумал: «Слава Богу, такого котенка не очень-то потаскаешь за хвост. Особенно учитывая, что в лапках у него парочка пушек».

— Трудно в это поверить, глядя на его нахмуренный вид.

— Это у него просто манера такая, — пожал плечами Джосс. — Он может быть очень смешным.

— А вы?

Джосс изобразил скромную невинность.

— Мне говорили, — сказал он, — что во мне есть некоторая развлекательная ценность.

Доррен приподняла брови.

— Выпьем еще? — предложила она. — Теперь я угощаю.

Джосс широко улыбнулся.

35

Когда Джосс вернулся в гостиницу, было уже поздно. На коммуникаторе тихо мерцал огонек поступившего сообщения. У него появилось нехорошее предчувствие. Ему просто физически не хотелось читать то, что ему прислали, но он вздохнул и нажал на кнопку. На экране появилась надпись:

Нехорошие предчувствия опять охватили Джосса. «Не иначе как прочитала отчет о расходах», — подумал он, переключил коммуникатор на телефонный режим и стал ждать.

— Эстергази, — послышался через полминуты резкий голос. Изображения не было. Лукреция частенько желала, чтобы абонемент не видел ее лица, и чаще всего это было не очень хорошим признаком. — Хорошее же время вы выбираете для связи, О'Баннион.

— У нас тут полно дел, мэм, — ответил он официальным тоном.

— У меня тоже. Верховный комиссар получил сообщение от БурДжона и их друзей на Свободе, что ваше расследование не дает никаких результатов. Там по-прежнему происходят утечки информации. Для того, чтобы комиссар убедился в этом, я показала ему ваш отчет о расходах.

«Боже, нет!» — подумал Джосс.

— Он был довольно-таки удивлен, — продолжила Лукреция. — Теперь передо мной стоит весьма сложная задача. Я должна объяснить ему, на каком основании я позволила вам двоим истратить большую часть бюджета Патруля на следующий год. «Мы, знаете ли, собирались космический корабль покупать», — сказал он мне, а я не знала, что ему на это ответить. Не очень-то приятная ситуация, а, О'Баннион?

— Ну-у, в общем, да, конечно, — промямлил Джосс. — Понимаете, тут Ивен провел кое-какую работу.

— Джосс, меня не волнует, кого он подкупает. Я не сомневаюсь, что это необходимо, но он обязан быть посдержаннее, и ты должен вдолбить это в его крупную башку.

— А-а, да, конечно, мэм.

— Вы — команда! Запомните это. На тебе лежит ответственность такая же, как и на нем. Я понимаю, как он переживает из-за Лона, но работа есть работа, и ты обязан удерживать его от неразумного поведения. Понятно?

— Понятно.

— Теперь о тебе. Ты закончил со всей этой неразберихой с банковскими счетами? Представляешь, что будет, если об этом узнают всякие там борцы за гражданские права? У тебя должны быть результаты до того, как они пронюхают об этом. Понимаешь?

— Да, конечно.

— Тогда поторопись, сынок, иначе наши задницы будут жариться на одной сковородке, а она ох какая горячая.

— О да!

Наступила тишина, затем послышался тихий смешок.

— Черт бы тебя побрал, — сказала Лукреция, — вместе с твоим разгильдяйством и способностью к языкам. Впрочем, не бери в голову. У тебя есть что добавить к докладу?

— Пока ничего, — ответил Джосс.

— Вообще-то, дела у вас идут неплохо. Вы там хорошо всех взбаламутили. Насчет пилота шаттла есть новости?

— Нет. По крайней мере, по тому, что касается утечек информации. Тут кое-что другое выплыло.

На другом конце линии наступила тишина, затем Лукреция произнесла:

— Думаю, ты прав насчет связи между этими вещами. У меня тоже есть для тебя новости с Земли. Большое количество этого товара за последние два дня появилось в Нью-Йорке, Москве, Лондоне, не говоря уже о более мелких городах. Похоже, был большой завоз, и если он поступил со Свободы, то вывезли это оттуда прямо перед вашим носом. И перед носом у таможни.

— Господи Иисусе! — только и смог произнести Джосс.

— Вот именно. Ситуация осложняется, и вы обязаны что-нибудь найти до того, как мне прикажут послать на Свободу еще парочку сопов для параллельного расследования.

— Боже мой, Лукреция, не делайте этого! — Джосс даже вскочил. — Это же значит собаке под хвост пустить всю нашу работу!

— Тогда шевелись, дружок. Сковородка не ждет. Я хочу, чтобы твоя нержавеющая репутация Лучшего-Кого-Может-Предложить-Патруль осталась неподмоченной. Так же, как и моя! — тон ее стал сардоническим, и Джосс подумал, что, кажется, гроза миновала. — Вы почти все делаете правильно, — продолжала она. — Постарайтесь же делать правильно абсолютно все!

— Сделаем все, чтобы вы гордились нами! — торжествующе прокричал Джосс.

— Не умничайте, О'Баннион. Делайте свою работу! — тон был по-прежнему сардоническим.

«Все в порядке», — подумал Джосс.

— Да, мэм, — вслух сказал он.

— И возвращайтесь домой пораньше, а то совсем исхудаете. Конец связи.

Джосс с облегчением выключил коммуникатор. Через несколько секунд в его дверь постучали.

— Войдите, — сказал он.

Дверь открылась, и на пороге появился Ивен.

— Оставила хоть клочок от шкуры? — поинтересовался он.

— Ровно столько, чтобы ее отсутствие не было заметно, когда я одет, — ответил Джосс, отстегивая жабо. К его удивлению, оно было насквозь мокрым.

— Умеет она это делать, — заметил Ивен, усаживаясь в кресло.

— Во многом она права.

— Права? Да она просто невыносима. — Ивен потер глаза и зевнул. — Я собираюсь завтра же нажать на моих приятелей внизу. И начинаю перераспределять фонды.

— Это было бы интересно.

Ивен усмехнулся:

— А у тебя на завтра какие планы?

— Все, как обычно. Сначала к Тревору, потом к связистам. Надо же создавать видимость нашего замешательства.

— Хорошо, и что же ты рассчитываешь обнаружить?

Джосс пожал плечами и плюхнулся в кресло.

— Может быть, и ничего, но у меня нет другого выхода. Люди должны видеть, что соп чем-то занимается.

— Наверное, — Ивен почесал в затылке. — Кстати, как твой вечер?

— Милая болтовня и кормление игуаны, — вздохнул Джосс. — Она приятная леди, но слишком уж предана своей работе. Совсем не умеет расслабляться.

— Не то, что ты, напарник?

— Конечно! — настала очередь Джосса протереть глаза. — Боже Правый, когда же я в последний раз смотрел видео?

— Кстати, ты так и не дорассказал мне про эту летучую мышь. И про этого, как его? Кинг-Канга.

— Конга. Как это соп может иметь такую плохую память на имена?

— Ну, человеческие-то я запоминаю, а вот что касается гигантских обезьян…

— Приматов.

— Да ладно. Достань-ка лучше свою машину и покажи мне один из твоих шедевров.

— Посмотри в чемодане. Плейер там, — Джосс кивнул на чемодан, который так и не был распакован. — Кстати, у нас есть что-нибудь выпить?

— Можем заказать, — Ивен достал коробку с видеокристаллами. — Ну-ка, что тут у тебя? Бог ты мой! «Я люблю Люси», «Моя мамочка — автомобиль». Классика. А это что? «Побол и Коум»? Ну что ж, кое-какой вкус у тебя есть. Но вот это? «Галактическая битва». Зачем она здесь?

— Очень познавательная штука. Очень, — Джосс взял кристалл в руку. — Давай закажи-ка что-нибудь выпить, и мы посвятим ночь образованию, прежде чем приступить к битве с темными силами зла.

— Образование… — сомнительно покачал головой Ивен, подвинул свое кресло к экрану и заказал выпивку.

— Ну, смотри, — торжественно сказал Джосс и включил плейер. Через несколько секунд Ивен не выдержал:

— Послушай, эта лошадь поет, а мы еще не начинали пить. Это несправедливо!

— Подожди! То ли еще будет! — засмеялся Джосс.

36

На следующее утро Джосс отправился в Департамент Связи. Прошлой ночью они с Ивеном долго не ложились спать. Вдоволь насмотрелись старых фильмов, а потом пришли к выводу, что по части утечек информации в настоящий момент они находятся в тупике.

— Если учесть, как они расплатились с Прзно, и те деньги, которые я потратил на информаторов, могут пропасть впустую, — сокрушался Ивен.

— Нет, нет, только не это, — тряс головой Джосс. — Особенно после разговора с Лукрецией. Сейчас меня волнует вот что. Нам надо выяснить, где конкретно они подтасовывают результаты проверки банковских счетов. Господи, и почему я не пошел в программисты?

— Ну, ну, не плачь. Пусть этим займется Тревор. Ты лучше вот о чем подумай: если большое количество наркотика было переправлено на Землю, значит, какой-то человек или группа людей перевезли его. А если здесь есть фабрика по производству гипера, то она явно находится на нижних уровнях.

Джосс посмотрел на дно стакана со скотчем.

— Если бы я был нарковоротилой, — сказал он, — я бы не стал убирать фабрику слишком далеко от места оптовой торговли. Очень уж увеличиваются шансы быть обнаруженными при перевозке.

— Логично.

— Таким образом, я бы поставил фабрику как можно ближе к транспортным узлам, но там, куда полиция никогда не сунется.

Ивен вызвал на экран своего коммуникатора карту Свободы и начал поворачивать ее вокруг оси в поисках нужной точки.

— Вот, — сказал наконец он, указывая на точку в нижней трети цилиндра, напротив порта шаттлов. Это был большой грузовой отсек с нулевой гравитацией. — Смотри: гравитация здесь — нулевая, вокруг — индустриальные уровни, вверху через один уровень порт шаттлов, а внизу — только криминальные нижние уровни. Вполне подходящее место.

Джосс кивнул:

— Неплохо. Возможно, часть работников погрузочной службы давно подкуплена. Так что оттуда переправлять наркотик было бы довольно удобно. Подожди, а где был убит Лон?

Ивен нажал кнопку. На экране загорелась еще одна точка. Она была расположена довольно близко от того места, которое они только что рассматривали.

— Возможно, это все-таки совпадение… — пробормотал Джосс неуверенно.

— Может быть. Тикеры, банда, которая убила Лона, контролируют вот эту территорию. — Ивен нажал несколько клавиш, и на экране появилась территория Тикеров. Она вплотную подступала к тому месту, где, по их предположению, располагалась фабрика по производству наркотиков.

Оба замолчали, разглядывая карту.

— Не маленькая территория, — заметил Джосс.

— Там без стрельбы не обойдешься. Придется повоевать.

Джосс кивнул:

— Думаю, ты прав. В общем, я проведу свое обычное наблюдение за связистами, а затем одолжу у таможенников приборчик, унюхивающий наркотики, и мы прогуляемся по нижним уровням. Ты не против?

— Обязательно надень свою броню, — нахмурился Ивен.

— Нет вопросов. Но перед этим я навещу Лоренца. Может, он что-нибудь выяснил.

— Можно и позвонить ему.

Джосс цокнул языком.

— Ну, ну, — сказал он. — Вспомни-ка, чему нас учили: «Никакое общение посредством связной аппаратуры не может сравниться по эффективности с личной беседой. Нюансы, которые теряются на видеоэкране, при личном контакте гораздо легче уловить. К тому же объект не имеет возможности скрыться, если…»

— Черт возьми, парень, ты что, наизусть весь учебник выучил? Или тебе больше не о чем подумать?

— А о чем? О поющих лошадях?

— О Боже! Только не это.

37

Наблюдение за ночной сменой, как и ожидал Джосс, не дало никаких результатов. Персонал почти не обращал на него внимания, что само по себе было достижением, но и не делал ничего такого, что можно было бы квалифицировать как противозаконное. Жучок лежал у Джосса в кармане, но он так и не придумал, на кого бы его прицепить. Самое лучшее, что можно было сделать, — это подносить его время от времени то к одному, то к другому терминалу: а вдруг да запишется что-нибудь интересное! Наконец смена закончилась, и он с облегчением отправился к доктору Лоренцу.

Джосс уже стоял на движущемся тротуаре, когда на его коммуникатор поступил сигнал вызова.

— О'Баннион, — ответил он.

— А? Ага-га… — послышался голос. Джосс в первую секунду не узнал его.

— Куч? — неуверенно переспросил он.

— Да. Слушай, мне нужен второй соп.

— Я не знаю, где он сейчас. Может быть, я смог бы тебе помочь?

— Не думаю, парень, — извиняющимся тоном сказал Куч. — Нет времени для разговоров. Нужно что-то покруче.

Джосс усмехнулся:

— Как хочешь. Передать что-нибудь Ивену?

— Слушай, мне нужна помощь. Тут у меня большие неприятности.

— Короче, — сказал Джосс, — давай встретимся. Знаешь, где Восемнадцатый остров? Там, где компания Уиллис?

— Добраться туда займет какое-то время.

— Хорошо, у меня тоже есть дела. На острове два моста. У моста на южной стороне — парк. Жди меня там.

— Долго ждать, соп? — слышно было, что Куч все больше нервничает.

— Нет, я не задержусь.

— Хорошо, — связь прервалась.

Джосс, поразмыслив, решил, что Лоренц может подождать, и отправился прямо к Кучу.

Он сменил несколько дорожек и добрался до парка, минуя Восемнадцатый остров. Парк располагался на собственном маленьком островке, проехать на который можно было с разных уровней. Это было тихое, спокойное место, заросшее мощными старыми деревьями. Скамейки из неструганных досок с позеленевшей корой, как большие лодки, лежали в тени. Края острова были обнесены живой изгородью — чтобы беспечный турист не свалился и не упал в пропасть. Народу было совсем мало. Группа из десяти или пятнадцати детишек возилась в большой песочнице. Две пожилых прилично одетых леди тихо наблюдали за ними со стороны. Несколько человек прогуливались, спокойно глядя по сторонам.

Джосс осмотрелся в поисках Куча. Парк был спланирован таким образом, что все выходы одновременно увидеть было невозможно. Он нашел точку, из которой просматривалось три выхода, уселся на скамейку под деревом и стал ждать.

Минут через пять за его спиной послышались шаги. Это был Куч.

— У меня неприятности, — сказал он сразу.

— Какого рода?

— Кто-то меня заложил. Вы должны сделать что-то. Они…

Звук выстрела раздался совсем близко. Джосс мгновенно бросился на землю, увлекая за собой парня. Вокруг раздались крики. Джосс увидел темную фигурку, пробирающуюся сквозь заросли рододендронов в сотне ярдов от него. Слышался треск ломающихся веток. «Не умеет тихо вести себя в лесу», — подумал Джосс, достал ремингтон, прицелился и выстрелил. Сзади кричали, но он не обращал на это внимания. Фигурка выскочила из кустов и рванулась в сторону ближайшего выхода.

«Ну нет, — подумал Джосс, — у меня еще есть к тебе парочка вопросов». Он прицелился и прострелил нападавшему руку выше локтя. Тот упал, но снова вскочил на ноги.

Часть людей с криком разбежалась во все стороны, другая часть в остолбенении застыла на месте.

— Прочь с дороги! — закричал им Джосс изо всех сил. И затем, еще громче, бегущему:

— Ни с места! Солнечная Полиция!

Стрелявший бежал прямо к песочнице. «Господи, только не это!» — вытер пот со лба Джосс. Расстояние между ними было около сотни футов. Бандит схватил застывшую девочку и крикнул:

— Стой, соп, иначе я пристрелю ее!

Джосс увидел, что тот приставил оружие к голове девочки, и замер. Это было самым правильным в данный момент. Пока преступник требовал, чтобы Джосс бросил оружие, он представил себе, что находится на стрельбище, быстро и тщательно прицелился в глаз мишени и выстрелил.

Глаза на мишенях всегда были черными. У этой мишени глаза были какого-то другого цвета, но вдруг они потемнели, а затем вспыхнули. Мишень конвульсивно дернулась и упала. Раздался треск, и черепная коробка, распираемая изнутри жаром и давлением взорвавшегося мозга, лопнула.

Со всех сторон по-прежнему доносились крики. Джосс опустил ремингтон и почувствовал, что с него ручьями течет пот, как будто кто-то включил систему пожаротушения. Он обернулся и посмотрел на Куча. Тот все еще лежал возле скамейки, глядя на Джосса. Его всего трясло.

— Уходи отсюда! — крикнул ему Джосс. — Иди в Хилтон. Жди меня там. Скажешь, что это я велел. Я предупрежу их.

Куч вскочил на ноги и побежал. Джосс засунул ремингтон обратно в кобуру и подошел к девочке, стоявшей рядом с мертвым бандитом. Она стояла как-то странно, глядя не на тело, а на него.

— С тобой все в порядке? — спросил ее Джосс и осекся.

— Привет! — произнесла девочка и улыбнулась.

Это была Бивел Лоренц.

— Привет, дорогуша, — ответил он и искоса взглянул на труп. Нападавшей оказалась женщина. Это было заметно, хотя половина лица сгорела. Он повернулся спиной к телу и потянул Бивел за собой.

— Ты еще помнишь меня? — спросил он.

— Хорошие сопы, — засмеялась Бивел.

— Это верно, — вздохнул Джосс, — меня зовут О'Баннион.

— Ммммбанннин, — с удовольствием произнесла она.

— Почти правильно, — Джосс включил коммуникатор. — Ти?

— На связи.

— Вызови Хилтон. Скажи, что скоро к ним придет молодой человек. Они мне очень помогут, если подержат его в офисе менеджера до моего прихода. И пусть проверят собственную систему безопасности. Возможны неприятности. Да… и еще… Мне очень нужен Ивен.

— Хорошо. Послушай, лаборатория…

— Позже, — сказал Джосс и отключился.

К нему подбежала одна из женщин, присматривавших за детьми, и остановилась футах в шести.

— Что тут произошло, офицер?

— О'Баннион, мэм. Сожалею, что нарушил ваш покой. Вы присматриваете за дочерью доктора Лоренца?

— О да, она гуляет с нашей группой дважды в неделю, — вдруг она побледнела при мысли о том, что ее могут обвинить в плохом присмотре за ребенком. — О, офицер, я не знала, что здесь такое может произойти.

— Мадам, здесь нет вашей вины, — успокоил он ее. — Я просто хотел сказать, что сам доставлю девочку домой, как только сюда прибудет полиция.

— Спасибо, — ответила она и поспешила вернуться к другим детям.

— Пойдем, Бивел, — Джосс взял девочку за руку и повел к скамейке. Она подняла его коммуникатор и пробормотала:

— Папочка.

— У твоего папы такой же? Подержишь его для меня? Подержи, чтобы я мог печатать на нем. Умница. — Джосс набрал код станционной полиции.

— Полиция. Сержант Редпасс, — послышался ответ.

— Сержант, на связи офицер О'Баннион, Солнечная Полиция. Я нахожусь в парке южнее Башни Уиллиса. У нас тут покойник. Вооруженное нападение, попытка захвата заложников. Не могли бы вы прислать наряд?

— Понял, сэр. Наряд будет через четыре минуты.

Наряд прибыл через девять. В ожидании его Джосс сидел вместе с Бивел на лавочке, посматривая на обгоревший труп и всем видом давая понять не в меру любопытным зевакам, чтобы они держались подальше. Увидев троих полицейских, бегущих в их сторону с оружием наперевес, Джосс встал и набрал на клавиатуре комбинацию, запирающую коммуникатор.

— Солнышко, — сказал он, — посиди здесь и подожди немного. Мелеешь нажимать на что хочешь. Поиграй.

Девочка радостно улыбнулась и начала барабанить по клавишам. Джосс повернулся и подошел к телу, возле которого уже стояли полицейские. Он посмотрел на их пушки и сказал:

— Спасибо. Но нападавший был только один.

Они послушно спрятали оружие. Даже слишком послушно, как показалось Джоссу.

— Что случилось? — спросила женщина в сержантских нашивках. Видимо, старшая наряда.

— Я встречался с одним из своих информаторов, помогающим мне в расследовании, когда эта женщина напала на нас. Она попыталась убежать, затем схватила девочку и пригрозила, что убьет ее. Эта девочка — дочь профессора Лоренца. Но я сомневаюсь, что нападавшая знала об этом. Ей просто нужно было прикрытие. — Джосс вздохнул. — Я не дал ей такой возможности.

Полицейские осмотрели тело, затем сержант спросила:

— С какого расстояния вы стреляли?

— Около сотни ярдов.

Молодые копы переглянулись.

— Ничего не оставалось делать, — развел Джосс руками. — Вам что-нибудь от меня нужно? Оформленное заявление или, может, еще что-то в этом роде? Пожалуйста, попозже: сейчас меня ждут дела.

— Нет, нам ничего не нужно. — Сержант пнула тело носком своего ботинка. — Отличный выстрел, офицер.

— Что касается меня, я бы лучше повалялся в постели, — сказал Джосс. — Но все равно спасибо.

Он вернулся к Бивел, которая с энтузиазмом колотила его коммуникатором по скамейке, напевая что-то без мелодии и ритма.

— Пойдем, солнышко, — потянулся он к ней. — Пойдем к папе.

— Папочка! — Бивел вскочила и взяла Джосса за руку.

38

Дверь Лоренц открыл довольно-таки быстро. Доктор с удивлением посмотрел на Джосса, потом увидел девочку, и брови его еще больше поползли вверх.

— Офицер… а в чем, собственно… Бивел, где миссис Меллони?

— Тут в парке была стрельба, доктор, — сказал Джосс. — К счастью, никто не пострадал. Кроме стрелявшего. А поскольку я находился там, решил отвести вашу дочь домой.

— Спасибо, офицер. У меня есть кое-что для вас. Ради Бога, только расскажите мне, что произошло! Входите.

Джосс вошел и уселся поудобнее. Ему это было необходимо: он почувствовал, что у него уже начали дрожать колени. По опыту он знал, что эта реакция на происшедшее не закончится до тех пор, пока он не съест чего-нибудь. К тому времени, когда он закончил свой рассказ, дрожь била уже самого доктора Лоренца.

— Боже мой! — шептал он. — Боже мой! Как ты допускаешь, чтобы такое происходило? — Он взглянул на Бивел, которая опять с наслаждением барабанила по коммуникатору Джосса. — Подумать только, из-за того, что у меня нет времени гулять с ней, мою дочь чуть не застрелили!

— Это не ваша вина, сэр. Девочка просто немного отошла в сторону от своей группы.

Лоренц, похоже, не слышал его, продолжая бормотать что-то о том, как трудно одновременно работать и воспитывать ребенка.

— Она же должна общаться с другими детьми, — повторял он.

— Конечно, — успокаивал его Джосс. — Ведь все обошлось. В том, что произошло, нет вашей вины, сэр.

— Ее мать сказала бы, что я виноват, — со вздохом произнес Лоренц. — И она была бы права. Я являюсь носителем рецессивного гена синдрома Кретнаца-Виггена.

Джосс покачал головой:

— К сожалению, в этом деле я не специалист.

— Это долго объяснять. В ассоциативной цепи мозга нарушаются связи между элементами. Мозг растет, и физически он вроде бы в порядке, но большие участки мозга как бы не общаются между собой. Слава Богу, это не касается моторных функций. А вот интеллект… — он замолчал.

— Очень жаль, — вежливо сказал Джосс.

— Что ж, — Лоренц вздохнул. — Может, она не развита, зато жива. Я ваш должник, офицер.

Джоссу стало жарко, когда он услышал, с каким чувством это было сказано.

— Спасибо, сэр. Хотя я сделал бы это для любого.

— Понимаю, — Лоренц помолчал. — Грустно смотреть на то, что происходит с колонией. Когда я прибыл сюда, о таких преступлениях здесь и не слыхивали. Теперь же… — он потряс головой. — Чего здесь только не происходит! Грабежи, убийства, шпионаж и Бог знает что еще. Только на прошлой неделе компания Уиллиса уволила начальника производства за промышленный шпионаж. И вы представляете, что оказалось? За последний год он был уволен дважды и умудрился подделать свое личное дело, чтобы его приняли на работу здесь! Как можно такое делать? — он вопросительно посмотрел на Джосса.

— Некоторые люди очень изобретательны, — ответил тот. — Поэтому нам необходимо быть еще более изобретательными.

— Вы правы, и это возвращает нас к тому, для чего вы пришли. Офицер, я провел всевозможные исследования. Есть слабые следы углерода и углеводорода. Бензольные структуры вызывают ассоциацию…

— С жидким топливом, — закончил Джосс, — вроде того, что используется в маневровых двигателях шаттла.

— Верно. Вы ведь химик?

— Был им когда-то. — Джосс задумался. — Похоже, это нам ничего не дает. — Про себя же он подумал, что эти примеси явно указывают на то, что наркотик был произведен недалеко от того места, где паркуются шаттлы или другие космические аппараты.

Джосс вздохнул и поднялся с кресла.

— Ну что ж, сэр, — протянул он руку. — Спасибо за помощь, хотя, к сожалению, ваш анализ не дал ожидаемых результатов.

Он повернулся к Бивел:

— Мне пора, золотце.

— Пока, — запела девочка, стуча коммуникатором по столу, — пока, пока, пока…

— Боже мой! — всплеснул руками Лоренц, но Джосс только засмеялся.

— Не волнуйтесь, — сказал он. — Мой коммуникатор не так уж легко испортить, — и взял его у девочки, которая что-то пела, не сводя с полицейского глаз.

— Спасибо еще раз, доктор, — повторил Джосс. — Если у нас возникнут еще вопросы, мы свяжемся с вами.

— В любое время. И вам еще раз спасибо, — ответил Лоренц, провожая Джосса к дверям.

Джосс помахал на прощание Бивел и поспешил закрыть за собой дверь.

39

Когда он вернулся в Хилтон, Ивен уже ждал его в холле. Вид у него был очень обеспокоенный.

— У тебя все в порядке? — спросил Джосс, когда они шли в кабинет управляющего. — Вид у тебя неважный.

— Интересный сегодня денек, — усмехнулся Ивен. — Кое-кто из моих друзей внизу превратился в удобрение.

— Что?

— Они мертвы.

— Это сделал ты?

— В том-то и дело, что нет. Это сделал кто-то другой, точнее — другие.

Управляющий ожидал их в кабинете. Это был человек старого типа. Подтянутому, аккуратному, для полной картины ему не хватало только смокинга.

— Сэр, — обратился к нему Джосс, — мой диспетчер связывался с вами?

— Да, она говорила со мной. Этот джентльмен, — он слегка подчеркнул это слово, давая понять, что джентльменство Куча вызывает довольно большое сомнение, — у меня в кабинете. Он долго будет там находиться?

— Не очень, — успокоил его Ивен. — У вас в отеле есть места, куда посторонним нет доступа? Этот джентльмен оказал нам большую помощь, и было бы несправедливым сажать его в тюрьму только для того, чтобы защитить.

Управляющий кивнул:

— У нас есть административный этаж. Я могу предоставить ему место там.

— Отлично. Включите это в наш счет. И еще: я прошу вас, проследите, чтобы этому молодому человеку было удобно. Его только что пытались убить.

Глаза управляющего расширились.

— Конечно, офицер. Он долго будет оставаться у нас?

— Недолго, — еще раз повторил Ивен. — Скоро мы завершим дело.

«Кажется, Ивен хочет ускорить события, — подумал Джосс. — Что ж, может быть, так оно и лучше». Он постучал в дверь соседнего кабинета, и она открылась изнутри. Там находились Куч и один из охранников отеля.

— Добрался нормально? — спросил Джосс. — За тобой никто не следил?

Куч потряс головой. Он весь дрожал.

— Ходят слухи, — сказал он, — вас приговорили… Любой, кто с вами разговаривал, — тоже покойник.

— Ага, — спокойно произнес Ивен. — Это уже интересно, а, Джосс?

Джосс кивнул.

— Послушай, Куч, — сказал он, — ты ведь не хочешь умереть? Мы тоже не хотим. Но если у нас не будет необходимой нам информации, мы будем так же мертвы, как и первый соп. А после нас придет твоя очередь. Нам нужна твоя помощь. Тебя отведут в безопасное место и оставят тебе коммуникатор. Я хочу, чтобы ты рассказал этой машине абсолютно все, что знаешь о происходящем на нижних уровнях. Как передаются наркотики, кто это делает, короче — все! Ты понял? Если тебе что-то понадобится, вызывай менеджера. Запомни, только его! Сиди спокойно и не паникуй.

— Да я уже весь в панике.

Ивен усмехнулся:

— Это долго не продлится.

— О'кей, — сказал Куч. По его голосу было понятно, что он не очень-то в это верит.

Джосс махнул рукой и сказал охраннику:

— Этого джентльмена должны поселить в одну из охраняемых комнат. Проводите его туда и передайте охране. Пусть она постоянно присматривает за ним. Он не опасен. Мы просто не хотим, чтобы до него добрались бандиты.

Охранник кивнул, и Джосс с Ивеном отправились дальше.

— Сколько раз тебя пытались достать, когда ты был внизу? — спросил Джосс.

— Четыре.

— Похоже, мы крепко наступили кому-то на мозоль.

— Да уж. А у тебя как?

Джосс рассказал о происшествии в парке и о последующем разговоре с Лоренцем.

— Что мне показалось странным, — сказал он, — так это то, что на этот раз доктор был очень уж общительным. Как будто пытался внушить мне что-то, и, кажется, это касалось лаборатории Уиллиса.

— Значит, надо присмотреть за ним, — кивнул Ивен. — Хотя до этого он был вне подозрений. И я еще хочу поговорить с Дженсеном по поводу его дел с Прзно.

Джосс вздохнул:

— Мы могли бы разделиться, но у меня есть ощущение, что по отдельности нас пристрелить проще. Ты как думаешь?

— Думаю, что пора тебе надеть свои доспехи. А что касается разделения, то, пожалуй, не стоит оставлять тебя без присмотра, а то ты их тут всех перестреляешь.

— Хорошо. Тогда пойдем в администрацию и попробуем выяснить, что они думают о ситуации.

40

У администрации их встретила валящая домой толпа. Рабочий день уже закончился.

— Черт возьми! — выругался Джосс. — Они уже закрылись!

— Ты же охмуряешь девушек из КСО, — вздохнул Ивен, — так сделай что-нибудь!

Джосс задумчиво кивнул и отправился к административному зданию. На Плутоне или Деймосе в такой момент наверняка было бы больше народу, чем в офисах администрации. Люди здесь явно не стремились перерабатывать. За столом у входа сидел скучающий охранник, жующий жвачку и не поднимающий глаз от какого-то журнала.

Джосс спросил:

— Доррен Орсиерес у себя?

— Нет, — ответил охранник, не поднимая головы.

— Если не считать, что она у тебя за спиной, — сказал Ивен, показывая на одно из окон, за которыми Доррен беседовала с каким-то лысоватым мужчиной лет сорока.

— У нас закрыто, — ответил охранник, по-прежнему не поднимая головы.

— Сынок, — спокойно сказал Ивен. — Хочешь посмотреть, как у вас сейчас будет закрыто? Тогда посиди. Мы из Солнечной Полиции и можем закрыть к чертовой матери всю вашу станцию, а после того, как это случится и люди узнают, почему мы это сделали, единственное место, где ты сможешь найти работу, — это фабрика удобрений на Тритоне. И если тебя туда возьмут, то, боюсь, только в качестве удобрения, — он улыбнулся. — Я слышал, для молодого человека, богатого нитритами, в той части Солнечной системы может найтись достойное применение.

Охранник поднял глаза, увидел костюм Ивена и форму Джосса и, побледнев, бросился к дверям кабинета Доррен.

— Боже, где ты взял этот акцент? — изумленно уставился на Ивена Джосс.

— Ты же сам показывал мне фильм. Там был этот, Клинт Вествуд, или как его?

— Иствуд. Впрочем, это не важно.

Охранник открыл перед ними дверь и что-то быстро произнес. Доррен посмотрела в их сторону, мужчина — тоже, и выражение их лиц в эту минуту резко изменилось. Что это было? Раздражение? Может быть, шок? Доррен повернулась к мужчине и что-то сказала ему. Мужчина вздохнул и прошел из офиса мимо Джосса и Ивена, стараясь не встречаться с ними глазами. Это было хорошо знакомое Джоссу выражение лица, как бы говорившее: «Я не виновен», хотя на самом деле все обычно бывало наоборот.

Доррен вышла к ним.

— Вы, джентльмены, работаете допоздна, — сказала она.

— В космосе не бывает вечеров, — перефразировал Джосс один из девизов Патруля. — Нам хотелось бы посмотреть кое-какие административные записи и файлы.

Доррен пожала плечами:

— Связисты уже ушли, так что, джентльмены, простите. Сама я не очень разбираюсь во всех этих системах, да если бы и разбиралась — у меня нет кодовых ключей. Они у шефа компьютерной службы.

— Что ж, — сказал Джосс, — это может подождать и до завтра. Кстати, Ян Моэн часто заходит к вам поболтать в конце рабочего дня?

Доррен удивленно посмотрела на него.

— Мы видимся время от времени, — ответила она. — У него проблемы с бизнесом, но это не причина, чтобы перестать появляться на людях.

— А вы близко знакомы?

Было видно, что Доррен еле сдерживает гнев.

— А разве это ваше дело? — спросила она. — Впрочем, да, мы были знакомы. Ни для кого это не секрет. Сейчас у нас бывают общие дела.

— Во внеурочное время? — уточнил Ивен.

— Офицер, — холодно посмотрела Доррен на него, — есть вещи, которыми лучше заниматься не на публике, и вам это хорошо известно, — она вздохнула и добавила: — У нас с Яном ребенок по контракту, и видимся мы с ним сейчас только при соответствующих обстоятельствах. Короче, джентльмены, должна я вызвать на службу весь департамент, или вы подождете до утра?

— Не нужно вызывать департамент, — успокоил ее Ивен. — Хватит одного человека, который может войти в компьютер. Мы бы не хотели вас задерживать.

Доррен с раздражением посмотрела на него, но броня Ивена защищала его и от более сильных ударов.

— Хорошо, — сказала Доррен. — Я вызову ее. — Она сняла трубку переговорного устройства. — Ну что ж, нужный вам человек сейчас кормит грудью своего ребенка, но через пятнадцать минут будет здесь. — Доррен кивнула и вышла.

— Нахальная пташка, — сказал Ивен, искоса глядя на Джосса. — О чем это тут был разговор?

— Этот Ян Моэн, — сказал Джосс, — тот самый парень, которого уволили из компании Уиллиса за промышленный шпионаж.

Ивен присвистнул:

— Интересная встреча.

— Посмотрим, насколько это интересно, когда доберемся до всей информации.

Они уселись в холле и стали ждать. Откуда-то из-за кулис опять появился охранник и уселся на свое место, время от времени встревоженно поглядывая на Ивена.

Минут через пятнадцать в дверях появилась молодая блондинка с ребенком на руках.

— Добрый вечер, — сказала она.

Это была первая женщина в платье, которую Джосс увидел на Свободе. Она выглядела старомодной и очень милой.

— Меня зовут Каролина Смит. Вы хотите войти в систему?

— Да, мэм. — Джосс встал ей навстречу. — Если вы будете настолько добры, что поможете нам в этом.

Она улыбнулась ему:

— Хорошо, что конкретно вам нужно?

— Досье на Яна Моэна.

Каролина уселась в кресло возле одного из терминалов, и ее пальцы с легкостью забегали по клавишам. Компьютер проглотил информацию, и на экране замигала какая-то надпись.

— Извините, — сказала Каролина, — но эта информация недоступна.

— Почему?

— Взгляните сюда, — она показала на экран. Там была надпись:

— Чтоб я провалился! — прошептал Ивен.

— Вы ничего не можете сделать, Каролина? — спросил Джосс.

— Извините, джентльмены. Это все? — она выключила терминал. — Джейсону пора спать, иначе мы нарушим режим. — Каролина улыбнулась Ивену.

Ивен рассмеялся:

— Спасибо за то, что пришли, мадам, — сказал он.

— Спокойной ночи, джентльмены, — ответила она и поспешила к выходу.

Когда дверь за ней закрылась, Джосс сказал:

— Ай да Доррен. Ловко она нас!

Ивен засмеялся:

— Если хочешь, я поймаю ее.

— Нет, я сам.

— Не стоит, — успокоил его Ивен. — Возможно, нам опять захочется поиграть в плохого и хорошего полицейских, а ты ведь у нас по сценарию хороший. Так что пусть уж я буду плохим.

Джосс вздохнул:

— Хорошо, но что ты будешь делать с ней, когда ее отыщешь?

Ивен улыбнулся недоброй улыбкой:

— Приведу ее сюда, и нашу подружку Каролину тоже.

— Хорошо, — кивнул Джосс. — Я буду в отеле. Позови меня, когда будет нужно.

— «Иди, и больше не греши!» — процитировал Ивен.

— Как я могу больше не грешить, если не грешил вообще? — ничего не понял Джосс.

41

Джосс вышел из административного здания и направился к тротуару. Настроение у него было отвратительным. «Что-то вот-вот должно случиться, — думал он. — Ивен прав, этот пузырь скоро лопнет. Только бы он не прибил при этом нас обоих». Тротуар был почти пустым, час пик уже прошел, хотя в те дни, когда Джосс учился в колледже, он вообще не помнил такого столпотворения, какое они застали сегодня у административного острова. А может быть, просто изменился график.

Джосс сменил тротуар и проехал несколько уровней в сторону университетского городка. Университет Свободы был техническим филиалом Кембриджского университета. Он выпускал техников, электронных инженеров, пилотов и химиков довольно высокой квалификации. Островки, на которых располагался университетский городок, были довольно-таки маленькими, а здания, стоявшие на них, довольно-таки уродливыми.

Джосс улыбнулся, когда тротуар провез его мимо главного моста, ведущего на центральный остров, и мимо высоких серых стальных структур с большими просветами. Где-то сейчас его однокашники? Он едва ли смог бы вспомнить все их имена, но знакомые лица замелькали перед глазами.

Джосс осмотрелся по сторонам. Здесь никогда не было многолюдно, а островки располагались все дальше друг от друга по мере приближения к следующему отсеку станции. Там, в следующем отсеке, была сельскохозяйственная зона, которую он уже показывал Ивену. Вверху проходила транзитная система, придуманная весьма оригинально. Длинные нейлоновые кабели ползли в разных направлениях. Достаточно было взяться за один из них, как он доставлял тебя туда, куда тебе нужно. Когда Джосс был молодым, они часто устраивали вечеринки в грузовых отсеках. Туда и вели эти нейлоновые тросы. Джосс задрал голову. «А почему бы и нет? — подумал он. — Ненадолго. Только взглянуть, прежде чем возвращаться домой». Он нашел маленькую подвесную кабинку, на которой можно было добраться до центральной оси станции. Кабинка была похожа на витаминную капсулу на тоненьких нитках. Большая капсула, та, в которой возили грузы, висела на другом конце троса. Джосс сел в маленькую капсулу и коснулся панели управления. Дверь тотчас же закрылась.

Он взялся за поручни. Его желудок тотчас же отозвался спазмами на стремительно нахлынувшую невесомость. Остановилась кабина в зоне нулевой гравитации. Джосс подтянулся и взялся за ближайший трос.

Здесь было очень тихо. Просто удивительно, как здесь было тихо! Особенно если учесть, что четвертью милями ниже проживает четверть миллиона человек. Небольшой искусственный ветер сносил все звуки в другие районы «пятерки». Здесь же царил покой.

Подъехав на нейлоновом тросе к блочной развязке, он отпустил трос и схватился за другой, тот, который уходил к внутренней поверхности большого полого цилиндра. Мимо него поплыли пустые грузовые контейнеры. «А вот в этом, — вспомнил он, — у нас была вечеринка накануне моего отъезда».

Сверху донесся шуршащий звук. Джосс начал отпускать кабель, который тянул его, и полетел рядом в невесомости. Совсем близко опять раздался какой-то звук. Похоже, что шуршит через одну секцию от того места, где он находится. Что делать? Вцепиться во встречный трос — или подождать? Раздался еще один звук, тоном выше. Либо там кто-то двигался, либо там затаилось несколько человек. «Черт с ним», — решил он, вцепился в трос и начал подтягиваться быстрее. Ремингтон лежал наготове в его кобуре. Когда Джосс оказался на траверзе интересующего его контейнера, он отпустил кабель и полетел по плавной кривой, сгруппировавшись для сохранения большей инерции. Во входное отверстие контейнера он влетел, как пушечное ядро.

Джосс растопырил руки и ноги, чтобы замедлить скорость, и вцепился в одну из металлических бочек, стоявших внутри. Где-то рядом опять раздалось шуршание и какой-то стук. Джосс прислушался и попытался обнаружить источник звука. Он доносился из-за бочек, стоявших вдалеке. «Отлично», — подумал он и начал тихо продвигаться в ту сторону. Обогнув несколько бочек, он не нашел ничьих следов, но уловил легкий запах, явно принадлежавший давно не мывшемуся человеку. «Он здесь, — понял Джосс. — На их месте я бы заманил меня в пространство между двумя большими бочками, а потом уже напал». Слева, метрах в десяти, опять раздалось шуршание. Джосс подтянулся и уцепился за верхний край одной из бочек. Сверху он увидел, что один небольшой кубический контейнер движется в его сторону.

Джосс рванулся вниз и врезался в двух человек, оказавшихся за контейнером. Они разлетелись в разные стороны, так и не успев схватить его. Джосс успел только рассмотреть темную одежду да рваные лохмотья, как что-то резануло его по руке и она стала влажной и красной.

Нападавших было трое. У первого был нож, у второго — кусок металлической трубы. Более серьезного оружия он не заметил. «Отлично», — подумал Джосс, выхватил ремингтон и прострелил колено тому, у которого была труба. Колено взорвалось кипящей кровью. Парень выронил трубу, и та полетела, крутясь в невесомости. Джосс прыгнул, оттолкнулся от контейнера и сжег руку второго нападавшего вместе с ножом. Нападавшей оказалась девушка. Она мгновенно потеряла сознание. Запахло паленой кожей. Джосс схватился за рукоятку, торчавшую сбоку одного из контейнеров, и прислушался. Опять раздался шуршащий звук. Джосс замер.

На дальнем углу контейнера, около которого он находился, что-то зашевелилось. Показалась рука. Джосс прицелился туда, где, по его мнению, должен был появиться глаз. Вслед за головой вылезла рука с огромным револьвером. Джосс нажал на спуск ремингтона, и револьвер взорвался в руке своего владельца. Раздался крик. Джосс прислушался. Вроде бы шуршания больше не было слышно. Тогда он нырнул из-за контейнера и осмотрелся. Двое, в которых он стрелял вначале, извивались в воздухе, как черви, и постанывали от боли. У третьего хлестала кровь из того места, где раньше была рука, и дрожащие кровавые шары разлетались от него во все стороны, расплескиваясь по пути о бочки и контейнеры. Джосс подобрался к нему. Это был пепельный блондин с искаженным от боли лицом.

— Постой-ка, — сказал Джосс. Он сорвал с парня пояс и затянул его на культе. — А теперь скажи мне, чья это была идея?

— Отвали! Ты все равно покойник! — парень пытался оттолкнуть Джосса.

— Только после тебя, — спокойно сказал Джосс, поднимая ремингтон. — Кто заплатил вам?

— Отвали!

— У тебя здорово кровь идет, — задумчиво сказал Джосс, глядя на культю. — Надо бы прижечь.

— Нет!

— Кто вам заплатил?

— Нет!

— Слушай, правда, надо прижечь. — Джосс прицелился в обрубок руки.

— Это леди! Это она! — завопил парень.

— Какая леди?

— Леди со станции. Сказала проследить за тобой и убить. Сделать вид, будто это несчастный случай.

— Как ее зовут, сынок?

— Орсерс… Дорн… или как ее там…

— Спасибо, дружок, — кашлянул Джосс и оттолкнул его.

Он включил свой коммуникатор и связался с Телией.

— Как у тебя там дела, приятель? — спросила она.

— Я был здорово занят. Вызови станционных медиков. Тут у меня трое раненых, все ранения третьей степени. Меня чуть-чуть царапнуло, но уже все в порядке. Пусть приедет полиция и арестует этих троих за вооруженное нападение. А у меня сейчас другие дела.

— Погоди, а как насчет результатов из лаборатории? Они уже давно тебя ждут.

— Расскажи вкратце.

— На кристалле, что ты прислал, была карта.

— Боже мой, — только и сказал Джосс.

— А на том клочке бумаги, что ты подобрал под кроватью, они смогли разобрать одно слово: четырнадцать.

— Отлично, — сказал Джосс. — Быстро перегрузи карту на мой коммуникатор. Скажи Ивену, что я возвращаюсь. И у меня есть сюрприз для него.

— Хорошо. Он просил передать, чтобы ты встретился с ним у БурДжона. Он там беседует с Тревором.

— Я уже иду.

«Четырнадцать», — подумал он, цепляясь за трос, ведущий вниз.

42

Офис Тревора был почти пуст. Кроме самого Тревора и Ивена, там никого не было.

— А, — сказал Ивен, — похоже, у тебя опять были какие-то проблемы.

— Да, просто хоть из дому не выходи без папочки Ивена, — вздохнул Джосс. — Чем это вы тут занимаетесь?

— Я обнаружил попытку властей препятствовать расследованию, — отчеканил Ивен формальную формулировку. — Поэтому я принял меры, позволяющие продолжить расследование должным образом.

— Короче, ты решил влезть в компьютер администрации? Звучит неплохо. И как, получается, Тревор?

Юноша усмехнулся:

— Если бы я не боялся, что меня поймают, я бы уже давно сделал это. Это довольно-таки весело.

— Все получилось? — Джосс пододвинул к себе стул.

— Конечно. Ничего сложного. — Тревор засмеялся. — Я ведь сам разработал систему их безопасности.

— И что же вы обнаружили?

— Ну, — сложив руки на груди, начал Ивен, — сначала мы посмотрели материалы по поводу Яна Моэна. Это гадкий мальчишка. — Ивен даже зацокал языком. — В его досье восемь попыток промышленного шпионажа. Причем в компьютер заложено два досье на него: одно доступное и одно засекреченное.

— Наверное, второе служило для шантажа? — предположил Джосс.

— Возможно. Теперь то, что касается грузовых отсеков. На нижних уровнях, о которых мы с тобой говорили.

— Не забудь и об отсеках на оси.

— Точно. Тревор, проверь, пожалуйста, и осевые отсеки. Джосс, мы нашли кое-что интересное. На нижних уровнях есть грузовые зоны, не относящиеся ни к одному из предприятий. Как ты думаешь, кто платит за их аренду?

— Просвети меня.

— Администрация станции. И чье, по-твоему, имя стоит на счетах об оплате?

— Доррен Орсиерес, — сказал Джосс и улыбнулся.

— Ну, ты силен! — восхитился Ивен. — Думаю, нам надо повидать эту леди, — он взглянул на Тревора. — Как там у нас дела?

— Я в сети. Ваш приятель Прзно оставил мне лазейку. Что теперь делать?

Ивен задумчиво прикрыл глаза:

— Отключи коммуникационную сеть Доррен Орсиерес.

— Это запросто.

Тревор начал быстро печатать на клавиатуре. Через несколько минут он поднял голову и с удовольствием сказал:

— Готово!

— Отлично. Что там насчет осевых отсеков? То же самое, что и на нижних уровнях? Ну, вот и ответ. Они производят наркотик в зоне нулевой гравитации на оси, а хранят его внизу. — Ивен широко улыбнулся и набрал номер на планшете своего коммуникатора.

— Да? — послышался женский голос.

— Доктор Орловски? — спросил Ивен. — Это офицер Глиндоуэр. Вы не могли бы одолжить нам на время вакуумный инъектор?

— Пожалуйста. Приезжайте и возьмите его.

— Нам нужен большой.

— У меня есть один для крупного рогатого скота.

— Это подойдет. Мы сейчас будем.

Они заехали к Орловски и взяли инъектор. Та с удивлением посмотрела, с каким довольным видом Ивен крутит его в руках.

— Вам к нему что-нибудь нужно? — спросила она.

— Нормальный солевой раствор, пожалуйста, — сказал Джосс.

Она посмотрела на них с еще большим удивлением, но инъектор раствором наполнила.

— Надеюсь, это для доброго дела?

— Не сомневайтесь, — ответил Ивен.

43

Квартира Доррен Орсиерес находилась в большом здании, построенном специально для высших работников администрации. Дом находился на отдельном острове и был окружен парком. Охранница у дверей пропустила их без разговоров, дружески кивнув Джоссу.

Ивен бросил на него косой взгляд, но Джосс только рассмеялся:

— Ну и подозрительный же ты, напарник!

— Потому и живой, — ответил тот.

Они вошли в здание и набрали номер Орсиерес на коммуникаторе. Ответа не последовало.

— Наверное, нет дома, — предположил Джосс с невинным видом.

— Проходите, проходите, — сказал охранник. — Я знаю ваши полномочия.

— Спасибо, — кивнул Ивен.

Они поднялись на шестой этаж и постучали в дверь квартиры Орсиерес. Дверь открылась, и на пороге показалась Доррен. Она потрясенно посмотрела на них.

— О нет!

— О да! — сказал Ивен, и одна из его стальных перчаток сомкнулась на его запястье. Это была хватка, которой вряд ли могла сопротивляться человеческая плоть. Он оттеснил ее в холл и усадил на одну из мягких кушеток, обтянутых настоящей замшей. Ивен встал за ее спиной, положил руки в стальных перчатках ей на плечи, а Джосс опустился на кушетку.

— Так это вы отключили мою связь? — в ее голосе звучала отчаянная злость. — Это нарушение гражданских прав. Я буду… — она замолчала, кровь внезапно отхлынула от ее лица, когда она увидела инъектор в руке Джосса. Увидела его размер и прозрачную жидкость, которой была наполнена ампула.

— Да, да, — сказал Джосс. — Мы нашли много этой штуки у бедного Дженсена. Он не без греха, но в этом… — Джосс посмотрел Доррен прямо в глаза, — он не замешан.

Ее лицо перекосилось от страха и застыло, превратившись в какую-то маску.

— Проблема в том, — спокойно сказал Ивен, — что наркотик делает вас умным, очень умным, но на какое-то время. Он не делает вас совершенством. Всегда случаются ошибки. Как с квартирой Лона Салоникиса, например. Хорошего разгрома достаточно, чтобы люди подумали, что ничего ценного не осталось. И действительно, после того как вы с вашими ручными уголовниками разнесли квартиру в клочки, полиция там ничего не нашла. Если бы вы им лучше платили, они не были бы сборищем продажных бездельников. Вы посчитали, что мы настолько же примитивны.

— Что ж, — Джосс задумчиво посмотрел на инъектор, — мы здесь, чтобы вершить правосудие. Это наше основное предназначение. Вы скажете нам все, что мы хотим узнать. В противном случае вы умрете от того же самого, что убило бедную Джоанну Мэлори и множество других людей. И никто даже не спросит, что случилось с вами, если мы скажем, что это было необходимо.

В глазах Доррен что-то мелькнуло.

— Я доверяла тебе, — сказала она.

— Если бы вам самой можно было доверять, такого бы не произошло.

— Мы хотим знать, — сказал Ивен, — где находится фабрика по производству гипера. Где склады, на которых он хранится. Мы хотим знать, каким образом гипер вывозится под носом у таможни. И мы хотим все это знать прямо сейчас.

— Черта с два я скажу вам хоть слово! — прокричала Доррен, пытаясь вырваться из железных лап Ивена.

— Это ваше личное дело, — заявил Джосс и протянул к ней руку с инъектором. Она попыталась увернуться, но Джосс прижал инъектор к ее предплечью и нажал на кнопку. Хлопок аппарата и крик ужаса раздались одновременно.

Джосс посмотрел на ампулу. Уровень жидкости в ней уменьшился почти наполовину.

— Вспомните, как работают ваши спасательные службы, — сказал он, — и подумайте, насколько ограничено ваше время. Если они не начнут промывать вас минут через десять…

— Слушайте, это не моя вина, — быстро проговорила она. — Меня втянули. Это было очень легко. Я не хотела…

— Адрес! — перебил ее Джосс. — Говорите, пока мы согласны вас выслушать. Человек, который стоит за вашей спиной, потерял лучшего друга из-за вас и ваших ублюдков. Сейчас он спокоен, но я не думаю, что он будет возражать против того, чтобы посмотреть, как взорвутся ваши мозги, если вы будете продолжать упрямиться.

Доррен тяжело дышала, ее лицо покрылось красными пятнами. Джосс знал, что это — реакция на инъекцию большой дозы соляного раствора, но для того, кто принимал гипер лишь эпизодически, это могло сойти за первые признаки передозировки.

— Четырнадцатый уровень радиус шесть, — выкрикнула она.

— А на оси?

— Один, радиус три, со стороны порта.

Джосс глянул на Ивена и кивнул. Это было недалеко от компании Уиллиса, где работали химики, не упускающие случая нарушить закон.

Вдруг Доррен перестала задыхаться. Она посмотрела на Джосса с почти триумфальным видом:

— Это не наркотик. Вы обманули меня. Я вам больше ничего не скажу. Вам придется или арестовать меня, или отпустить.

— В таком случае, — кивнул Ивен, — мы арестуем вас. Правами, данными мне Солнечным Патрулем, я арестовываю вас. Вы будете находиться под стражей столько, сколько необходимо, — он поднял ее, как куклу, и спросил Джосса: — Куда нам поместить ее?

— В местный полицейский участок, — ответил Джосс. — Они вряд ли помогут ей скрыться… при их-то зарплате…

44

В полиции были поражены, увидев Доррен в сопровождении Джосса и Ивена. Правда, вскоре почти на каждом лице появилось нескрываемое удовольствие. Джосс подписал бумагу, обязывающую полицейских содержать Доррен в изоляции и не допускать каких-либо контактов ее с другими людьми, и они отправились в Хилтон, посовещаться.

Джосс по пути вызвал на связь Телию.

— А я уже стала думать, что меня игнорируют, — сказала она.

— Передай Лукреции, что мы произвели первый арест. Дело пошло.

Он услышал приглушенный звук аплодисментов, раздавшихся в кабинке Телии за несколько сотен тысяч километров от него.

— Многовато же времени у вас ушло на это! — воскликнула она.

— Это еще не все. Последнее действие будет самым тяжелым.

— Что ж, зовите меня всегда, когда будет нужно. Информация с кристалла Лона на ваших коммуникаторах.

— Спасибо, Ти!

В отеле Джосс сразу же включил свой коммуникатор. Он обозначил на карте то место, которое указала Доррен, и то, где погиб Лон. Они были очень близко друг от друга.

— Ну что, напарник, — сказал Ивен, — я думаю, прошвырнуться туда будет интересно. Оба этих места сейчас хорошо охраняются.

— Посмотрим, насколько хорошо, — ответил Джосс и посмотрел на броню Ивена. Тот засмеялся и вернулся к экрану.

— Послушай, — сказал он. — Я думаю, к этому делу нужно подключить полицию. Бог свидетель, они заслужили право хоть что-нибудь сделать. По крайней мере, те, которые не куплены. Пусть немножечко постреляют.

Джосс кивнул и стал просматривать информацию, уцелевшую на кристалле Лона. Там было несколько упоминаний Прзно. Лон был уверен, что Прзно причастен к утечкам информации и проникновению в коммуникационную сеть Солнечной Полиции. Джосс не знал, что, с этим делать. Если у Лона и были точные доказательства, так он их все равно не записал.

— Видимо, под действием наркотика Прзно сумел докопаться до секретных частот Патруля, — сказал Джосс.

— Будем надеяться, что он унес этот секрет с собой в могилу, — кивнул Ивен.

— Хорошо бы.

Джосс продолжал просматривать материалы. Лон проверил каждого химика, работающего на Свободе. По всей видимости, это расследование заняло у него несколько месяцев, пока он не остановился на Лоренце. В информации о докторе было сказано:

Джосс сидел, глядя то на экран, то на Ивена. Ивен поднял глаза и нахмурился.

— Чувствую себя дураком, — сказал он. — Мы тут ищем подпольного наркокороля, битком набитого кредитами…

— А вместо этого, — продолжил Джосс, — находим человека, который пытается найти препарат для лечения своей дочери.

— Он прилетает сюда, работает на химические компании и испытывает на себе новые препараты.

— И изобретает гипер, — сказал Джосс. — Но он понимает, что дочери этот препарат не поможет из-за разрушительного действия на мозг.

— Зато на него будет спрос, люди станут платить большие деньги и можно будет продолжать свои исследования.

— Бьюсь об заклад, — сказал Джосс, — его банковский счет подтвердит наши предположения. После ареста мы все это проверим. Но, Ивен, послушай, нам еще надо узнать, как наркотик переправляется со станции. Если он не признается, мы никогда этого так и не узнаем. Эта работа у них отлажена великолепно.

— Если все это правда, — сказал Ивен, — этот человек крайне опасен. У него комплекс вины. Видимо, из-за этого его бросила жена. Этот самый, как его называют… ген. Он любит дочь и пойдет на все, чтобы попытаться вылечить ее.

— Даже на убийство других людей. Он готов убить кого угодно, только бы получить деньги на свои исследования.

Ивен встал.

— Пойдем проверим, правда ли это, — сказал он.

— А если да? Что будет с его дочерью?

Ивен не ответил.

45

У коттеджей на ветвях деревьев вовсю пели птицы. На лужайке играли дети. Среди них была и Бивел. Вместе с другим, совсем крошечным малышом она стучала камнем по камню.

— Сопы! — увидев их, радостно закричала Бивел и побежала навстречу.

— Привет, Бивел! — сказал Джосс. — А где твой папа?

— Порисуем! — с восторгом глядя на Ивена, прокричала она.

— Не сегодня, — погладил он ее по голове. — Где папа?

Она показала пальцем в сторону дома. Джосс подошел к двери и постучал. Дверь открылась не сразу. На них с удивлением смотрел Лоренц.

— Джентльмены? Входите.

Он провел их в гостиную и сказал:

— Я надеялся, что вы зайдете. Проведя окончательный анализ, я обнаружил очень слабые следы иридиевого сплава. Думаю, теперь даже можно предположить, где все это находится.

— Уровень один, радиус три? — спокойно спросил Ивен.

Наступила длинная пауза, во время которой Лоренц переводил взгляд с одного на другого.

— Простите? — наконец произнес он.

— Мы знаем, где находится фабрика, доктор, — сказал Джосс. — Мы знаем, что вы помогаете производству гипера и получаете за это большие деньги от тех, кто перепродает наркотик здесь и на Земле. Мы пришли арестовать вас. Но сначала мы бы хотели, чтобы вы рассказали нам, каким образом наркотик переправляется со станции. Ваше сотрудничество может повлиять впоследствии на решение суда.

Лицо Лоренца превратилось в безжизненную маску.

— Вы имеете в виду… — начал он.

— Сэр, нам известно почти все, — сказал Ивен. — Было бы лучше, если бы вы рассказали нам о том, чего мы не знаем.

— А кто расскажет мне то, что я хочу знать? — Лоренц потер лицо. — Кто расскажет мне, как вылечить моего ребенка?

Джосс с Ивеном переглянулись. Лоренц продолжал:

— Она — это все, что имеет какое-либо значение. Вы что, не понимаете? Я не мог сидеть и смотреть на нее. Надо было что-то делать. Это моя вина, что она родилась такой.

— Сэр, — перебил его Джосс, — ген, который вы несете в себе, передается в одном случае из шестисот… Только тогда, когда мать является носителем такого же гена. Вы оба виноваты в том, что случилось, если слово «виноваты» здесь уместно.

— Определять, кто виноват, это ведь ваша работа? — на губах Лоренца появилась горькая усмешка. — Думаю, вы понимаете, что бывают случаи, когда человек сам определяет, виноват он или нет. Я уже несколько лет бьюсь над проблемой и скоро разрешу ее. Я знаю, что близок к разгадке, — он слегка оживился. — Я уже понял, как удержать нервные клетки от разрушения. Осталось только найти химический препарат.

— Доктор, — перебил его Ивен еще раз, — вы должны нам все рассказать, иначе вашей участи не позавидуешь. Скажите нам, как наркотик переправляется со станции?

— Вы не понимаете, у меня нет времени на ваши проблемы. Я решаю свои задачи, я шесть лет иду к разгадке.

Ивен встал со своего места, Джосс последовал его примеру.

— Доктор, — сказал Ивен, — простите, но мы вынуждены вас арестовать. Есть у вас на станции родственники или кто-либо еще, кому бы вы могли доверить уход за дочерью, пока ей не будет официально назначен опекун?

Лоренц побелел:

— Нет, она должна остаться со мной, вы не понимаете!

Джосс почувствовал жалость. Было ясно, что доктор отказывается признать происходящее правдой. Не было никакого смысла пытаться что-то у него выяснить.

— Ну что ж, — сказал он, — если вы отказываетесь говорить, мы решим эту проблему сами, — он повернулся к Ивену. — Может, Орловски?

Ивен кивнул.

— Доктор, — сказал он Лоренцу, — соберите вещи, мы отправляемся в полицейский участок.

Лоренц съежился:

— Значит, это все? Все кончено?

— Боюсь, что да, — кивнул Ивен. — Собирайтесь, сэр.

Лоренц замер, затем повернулся к стенному шкафу. За спиной у них открылась дверь. Джосс взглянул через плечо и увидел Бивел, которая крикнула:

— Папочка, раскрась сопов!

Джосс начал поворачиваться обратно, но вдруг стальная перчатка Ивена врезалась в него, сбила с ног и отшвырнула в сторону от потока игл, которых хватило бы, чтобы раз двадцать покончить с ним.

С пола Джосс увидел, как Ивен бросился к Лоренцу. Тот успел выстрелить еще раз, и иглы застучали по броне Ивена. Ивен схватил доктора, вырвал у него пистолет и встряхнул Лоренца, как крысу.

— Нет, не надо! — раздался сразу крик Бивел. Джосс медленно поднялся на ноги, стараясь не зацепиться за валяющиеся на полу ядовитые иглы.

— Пойдемте, доктор, — сказал Ивен.

— Я отведу девочку к Орловски, — кивнул ему Джосс. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Они поймали тех, за кем охотились. Но он не испытывал никакого удовлетворения. Одну только грусть. Джосс взял Бивел за руку и сказал:

— Пойдем погуляем, золотце. Я хочу, чтобы ты познакомилась с очень красивой тетей доктором. У нее столько цветов в саду!

— Хорошо, — сказала девочка. — До свиданья, папочка.

Джосс услышал, как Лоренц разрыдался, и поспешил выйти вместе с девочкой из дому.

46

В полиции были поражены, когда увидели следующего задержанного, и стали с интересом прислушиваться к его показаниям. У Ивена не было никаких проблем с допросом. Похоже, Лоренц потерял весь свой пыл и теперь говорил не переставая. В деле оказались замешаны многие жители Свободы, но особенно Лоренц выделил Доррен Орсиерес. Она узнала о производстве наркотиков в самом начале и решила, что ей не помешает какая-то часть прибылей. Благодаря ее положению дело долго оставалось в тайне, пока Лон Салоникис не обнаружил его, занимаясь проблемами утечки информации. Доррен смогла подкупить много официальных лиц в различных подразделениях станции. Прзно был ее главным представителем в Департаменте Связи.

Дженсен, как выяснилось, был невиновен. Конфеты с наркотиками ему подсунул один из людей Доррен. То, что его связывало с Прзно, было не более, чем случайностью, но Доррен это устраивало — появлялся еще один подозреваемый после того, как она приказала убрать Прзно. Сам Прзно к тому моменту был уже неуправляем, и она боялась, что он может их выдать.

Промышленный шпионаж стал для них одним из способов добывания денег для вкладывания их в производство наркотиков. Люди вроде Моэна добывали информацию, а Прзно переправлял ее. С уничтожением наркобизнеса все это должно было прекратиться. Джосс с облегчением вздохнул, подумав, что если они раскрыли дело, для которого прилетели сюда, то Лукреция уже не станет придираться к тому, сколько денег они на это потратили.

Правда, самым интересным оказался способ, которым наркотик переправляли на Землю и на другие станции. После рассказа Лоренца Джосс с Ивеном сразу отправились на таможню и нашли Пэта Хиггинса.

Тот был занят приемкой пассажиров с только что прибывшего шаттла, но все же согласился уделить им минутку.

— Давайте осмотрим любой грузовой контейнер! — предложил Джосс.

— Пожалуйста.

В грузовом отсеке шаттла они подошли к большому опечатанному контейнеру.

— Откроем его! — попросил Ивен.

— Хорошо. — Хиггинс был явно озадачен. Он подошел к контейнеру и вскрыл его. Внутри лежало множество упаковок в полимерной пене. В упаковки были насыпаны изолирующие полимерные чипы.

Джосс взял пригоршню чипов и сказал:

— Теперь нам нужна микроволновая печь. У вас она найдется?

Хиггинс выглядел совершенно ошарашенным.

— Конечно, — сказал он. — Пойдемте.

Он провел их в небольшое помещение, где варили кофе и стояла микроволновая печь.

Джосс высыпал чипы в полотенце, засунул все это вместе в печь и включил ее на несколько секунд.

— Вы знаете, что такое клатрат? — спросил он Хиггинса.

Тот отрицательно покачал головой.

— Это такая химическая структура, — объяснил Джосс. — Она похожа на клетку, состоящую из атомов. Существуют различные минералы, которые способны заключать молекулы другого вещества в такие клетки из своих атомов. В результате получается субстанция, не похожая ни на то вещество, из которого сделана клетка, ни на то, которое в эту клетку заключено.

Прозвучал сигнал, и дверца печи открылась. Джосс вытащил полотенце. Внутри него не было ничего, кроме пригоршни белого порошка.

— Лоренц получил клатрат из искусственного полимера, — объяснил Джосс. — На конечной стадии производства каждая молекула наркотика окружалась полимерной клеткой. Вы это видели только сейчас: при нагревании полимер сублимируется, и остается чистый продукт.

Хиггинс начал улыбаться.

— И когда контейнер попадает на Землю, приходит кто-то, забирает изолирующие чипы и уносит их.

— А через пару часов продает их по пятьдесят кредитов за грамм, — кивнул Ивен.

Хиггинс был похож на человека, готового вот-вот пуститься в пляс.

— Бог ты мой! — прошептал он. — Похоже, на этой неделе нам не миновать проработки! — он всплеснул руками и помчался сообщать эту новость своим подчиненным. Джосс с Ивеном улыбнулись и вышли.

47

Подготовка к докладу для Лукреции заняла у них некоторое время. Сначала они навестили Куча, который все еще трясся от страха в Хилтоне. Ивен предложил ему значительную сумму в качестве премии за оказанные услуги. Оставаться на Свободе ему теперь было небезопасно, а оставлять тех, кто оказывал тебе помощь, на произвол судьбы, было не в традициях Патруля. Куч получил деньги и ближайшим шаттлом отправился на Фарфлунг.

Когда доклад был готов, они вызвали Лукрецию и формально доложили ей о результатах своей работы. Прошло немного времени, пока информация по коммуникационной сети передавалась Лукреции.

— Я что, должна прочитать все это, пока вы ждете? — раздался ее раздраженный голос. — Да тут на неделю работы! Ну вот что, пару дней можете отдохнуть, и сразу же возвращайтесь на базу. Для вас двоих найдется кое-какая работа. Нелегальная торговля недвижимостью на болотах Тритона, или что-нибудь еще в том же роде, там посмотрим.

— Да, мэм, — сказал Джосс и глянул на Ивена.

— Вы раскрыли дело и уберегли свои задницы от раскаленной сковородки, так что я не буду требовать с вас отчета о расходах, хотя не воображайте, что я о них не знаю.

Джосс с Ивеном откашлялись, но не сказали ни слова.

— Ну ладно, увидимся через пару дней, — экран погас.

Ивен потянулся и начал не спеша снимать свои доспехи.

— Целых два дня! — сказал он мечтательно. — Чем же мы будем заниматься?

Джосс пожал плечами:

— У меня большая коллекция видеофильмов. Я тебе не рассказывал о «Свиньях в Космосе»?

— Звучит заманчиво. — Ивен сбросил последнюю железку. — Давай-ка мы с тобой покайфуем.

Джосс даже застонал, услышав жаргонное слово, сказанное таким лирическим тоном.

— Ладно, — сказал он. — Проверю-ка я лучше расписание шаттлов.

— Ты что, так и не выучил его? — изумился Ивен. — Ты безнадежен. Чтобы тебя хоть чему-то научить, потребуются годы и годы.

Джосс рассмеялся и стал упаковывать свой чемодан.