Глава 10

Получив такую возможность, Маккой, конечно же, тотчас отправился в лазарет. Он прошелся по залу, знакомому до мелочей, и его охватило чувство необыкновенной легкости словно сам факт существования и этой, чуть ли не родной, двери и всей здешней обстановки являлся гарантией того, что все закончится хорошо, что все будет в порядке. Но доктор, однако, знал, что это лишь иллюзия, хотя и приятная…

В лазарете царил беспорядок — но привычный, обыденный, с которым Маккой хорошо умел справляться. Диагностическая палата была переполнена людьми, которым проводилось очередное медицинское обследование; человек пять сидели в приемной — так, ничего серьезного. Лия накладывала шину на сломанную ногу младшего лейтенанта Бланделла и одновременно читала ему лекцию об опасностях, подстерегающих людей на спортивных с истязаниях в условиях невесомости. Доктор с удовольствием вдыхал хорошо знакомые запахи и шел дальше.

Все были очень рады приходу Маккоя, хотя Лия, подняв на него глаза, спросила:

— Что вас здесь интересует? Он пристально посмотрел на нее.

— Разве я не могу проверить работу своего отдела? Пришел выяснить, почему здесь так скверно обстоят дела. Потратили на него совершенно новую шину. Марк, сколько раз мы говорили вам, что нельзя так неосторожно вести себя на корте?

— Она но хочет расходовать на меня фиксатор немедленного действия, — пожаловался Марк Бланделл, — А почему она должна это делать, если вы не обращаете внимания на наши предупреждения? Придется посидеть и потерпеть, мой мальчик. И кроме того, Такс тоже нужен ускоритель регенерации костной ткани, и еще больше, чем вам. Кстати мы сращивали эту вашу кость уже четыре раза за этот год. Вы превысили свой лимит, не давая никакой передышки костям. Придется посидеть вам недели четыре и подумать о своем поведении.

— Но это же настоящее мучение, вот что это такое! Я буду жаловаться руководству Звездного флота.

— Попробуйте. А я посажу вас на хлеб и воду. С небольшой добавкой витаминов, — пригрозил Маккой, направляясь в сторону своего кабинета.

И как только он закрыл за собой дверь, сразу стало тихо. Подходя к письменному столу, доктор открыл ключом выдвижной ящик, порылся в нем и наконец нашел то, что искал, — плитку шоколада в фирменной упаковке. Она уже давно ждала его здесь. Маккой с любовью развернул обертку из тончайшей фольги.

— Вам не следует ото есть, — сказала Лия. — Вы же знаете, что это вредно для вашей кожи.

— В следующий раз вы мне скажете, что от этого прогрессируют болезни сердца, — презрительно заметил он. — Садитесь и молчите, иначе вам не достанется.

Он уселся и с аппетитом начал поглощать шоколад — подарок Дайэтера — огромная плитка, блестящая, ароматная, очень вкусная. Отломив кусок, доктор угостил Лию.

— Но вздумайте говорить, что я с вами не поделился.

— Как можно, доктор!

— Никому об этом не говорите, — предупредил он — Вы погубите мою репутацию. Она улыбнулась.

— Как вы там, в новой должности?

— Лия, это настоящий ад. И даже хуже. В аду еще можно пожаловаться, что против вас состряпали ложное обвинение. А там никому не нужны мои жалобы. Все время недобрым словом вспоминаю Джима.

Она покачала головой.

— Убеждена, что капитан будет в шоке, когда узнает, что с нами случилось за время его отсутствия.

Маккой кивнул, съел еще кусочек, затем начал убирать остатки.

— Хотите еще? — спросил он.

— Не для меня. Кто-нибудь может учуять, что я ела шоколад, и начнет требовать свою долю. — Маккой хихикнул.

— Вы правы; Мне лучше отсюда уйти побыстрее. Я, вообще-то сюда и не собирался. Обещал Джиму не появляться здесь.

— Я на вас не настучу, — пообещала Лия. — Кстати, уже готовы результаты анализов костного мозга, о которых вы спрашивали.

— Попозже, — сказал он, направляясь к выходу, и попутно взглянул на лица пациентов — все спокойные доброжелательные. И, обращаясь к ним, произнес:

— Желаю всем скорого выздоровления и побыстрее выбраться отсюда! Всеобщий смех провожал его уже в коридоре. Ощущение приближающейся угрозы, оставившее Маккоя лишь на это очень короткое время, всколыхнулось с новой силой. Доктор попытался прогнать это неприятное чувство. В последнее время, к сожалению, он слишком мало занимался аутотренингом, позволяя себе реагировать на события как придется, вместо того, чтобы усилием воли создавать себе настроение, позволяющее извлекать максимальную выгоду из конкретной ситуации.

— Моя воля в состоянии управлять всем, что я вижу, — повторял он сам себе в лифте. — Я сам хозяин своей судьбы и капитан своей души!

«Как бы сделать так, чтобы об этом узнали и пираты с Ориона?»

Он тихо засмеялся своим мыслям. Все сомнения легко объяснить — это сказала ему та часть рассудка, которая отвечала за вопросы психологии и психиатрии. После того, как на него внезапно обрушилась эта новая работа, об особенностях которой доктор знал только понаслышке, если вообще что-то знал, а с нею огромная ответственность за людские жизни — он сразу почувствовал себя как рыба, выброшенная на берег: вне собственного контроля и компетенции. Но в то же время он обладал одним большим преимуществом, выгодно отличавшим его от других.

Когда-то Маккою довелось побывать на лекции одного очень популярного в Звездном Флоте врача, который учил, как постоянно анализировать свое собственное поведение — за обедом, в беседах, во время дружеских попоек, решая тем самым конкретные вопросы, — что и как в тебе в определенный момент сработало. С тех пор Маккой тоже старался проецировать все на себя — и обсуждаемое с Джимом тоже. Причем, скорее всего подсознательно. Они часто играли с капитаном в шахматы: сам процесс игры казался доктору более полезным, чем анализ уже сыгранной партии, так как давал опыт поиска и использования тактико-стратегических приемов, как говорится, из первых рук. Маккой относился к игре как к важному диагностическому инструменту, особенно полезному в данном случае, так как речь шла о спасении не только собственной жизни.

«Только бы сохранить ясность мысли. Я капитан своей души! К сожалению, я еще и командир этого дурацкого корабля. А это несколько опаснее и вовлекает намного больше людей… Надо сохранять спокойствие, ввязавшись в это дело, и постараться сделать все, от нас зависящее…» Двери мостика распахнулись перед ним, но никто даже не взглянул в его сторону. Все вели наблюдение за собственными мониторами, следили за состоянием своего корабля, а также других, находящихся поблизости.

Маккой прошел и сел в свое кресло. На экране «Энтерпрайз» с успехом продвигался по своей параболе. Пиратский корабль, однако, совсем исчез с их экранов.

— Куда они могли подеваться? — спросил доктор.

— Неясно, — ответил Спок. Маккой вдруг ощутил неприятную тяжесть под ложечкой. — Возможно, они приняли какие-то электронные контрмеры против нас.

— Что? Электронный плащ-невидимка?

— Возможно.

— Чудесно! Это именно то, что нам было нужно. Где им удалось его раздобыть?

— Возможно, они купили его по дешевке у ромуланов, которые сейчас избавляются от всяких старых технологий, — предложил Зулу. — Если это плащ «старой модели», то нам не стоит очень беспокоиться. Способы его опознания известны, и как только мы получим возможность включить наши сканеры на полную мощность, то без проблем обнаружим пиратский корабль.

— Что-то случилось?

— Небольшой технический сбой, доктор, — ответил Спок, не отрываясь от своей консоли. — Вышел из строя один из наших четырех сканеров. Группа из инженерного отдела производит сейчас его замену. Работа займет около получаса. После этого надо эксплуатировать его с большой осторожностью. Мы не имеем возможности провести его тестирование на максимальной мощности, рискуя быть обнаруженными кораблем Ориона. Маккой вздохнул.

— Сколько им еще осталось?

— Они уже сделали примерно половину работы, — ответил Скотта. — Я могу спуститься и узнать точнее, но в этом мало смысла. Обычная техническая замена, не требующая творческой мысли. Быстрее все равно не получится.

— Пусть работают, — согласился Маккой и обратился к Ухуре. — На каком этапе подготовка буя?

— Почти готов, — ответила она. — Хотите переговорить с мистером Споком в отношении курса? Маккой покачал головой.

— Спок, я надеюсь на вашу компетентность в этом вопросе. Тот насмешливо посмотрел на доктора.

— Возможно, это историческое решение. Во всяком случае, первое такого рода — это уж точно. Маккой ухмыльнулся.

— Не ожидайте от меня, что я буду столь же любезен при вашем очередном медицинском осмотре. Продолжайте работу. Обеспечьте Ухуру всем необходимым. Я хочу, чтобы эта штука была выброшена вот здесь. Мы можем изменить наш курс после этого мероприятия, не так ли?

— Я бы не стал этого делать, — сказал Спок, — Такой переход может быть замечен, и тогда возникнет подозрение, что мы где-то поблизости организовали ловушку.

— Согласен… Сделаем это попозже. Зулу, а где наши друзья с Клингона?

— Три дополнительных корабля Клингона все еще находятся за пределами этого экрана, а именно правее, — начал Зулу. — «Эккава» затаилась, мы думаем, она где-то здесь, — он показал место неподалеку от «Энтерпрайза». — Время для встречи настанет примерно минут через двадцать. Маккой потер ладони одна о другую.

— Неплохо. Выбрасываем буй вот здесь. Ухура?

— Все готово.

— Отцепляйте его.

— Есть.

Эта операция прошла совершенно бесшумно, и на экране монитора появилась еще одна точка, быстро двигавшаяся в направлении пересечения орбит «Энтерпрайза» и «Эккавы».

— Думаю, что тридцати миль достаточно для того, чтобы наш буй успел обнаружить себя, прежде чем мы пошлем ему команду начать свои «призывы о помощи», — сказала Ухура. — Этого будет достаточно, чтобы буй заметили на корабле Ориона и поспешили бы на его «призыв». Надеюсь, они немедленно развернутся и помчатся с максимальной скоростью… — Она взглянула на Спока. — Это примерно девяносто тысяч километров в час, по моим расчетам. Какую-то часть скорости они потеряют при маневре. Это займет у них около шести минут на изменение курса и еще восемь минут на то, чтобы добраться до места.

— И разбить буй вдребезги, — добавил Маккой, — полагая, что стреляют в наш корабль.

— Однако, сканирование с близкого расстояния позволит им выяснить, что это не «Энтерпрайз», — сказал Спок. — Но стрелять они все равно будут, хотя бы для того, чтобы заставить буй замолчать. Далее, не увидев нас, они могут предположить, что мы тоже «накрылись» электронным плащом и находимся где-то поблизости. Пираты могут знать или не знать о возможности обнаружения такого рода «плащей», которые мы используем как собственные изобретения. Но в любом случае, им наверняка придет мысль пострелять поблизости наудачу. Если они в «плаще», то им придется на время стрельбы этот «плащ» снять. А как только они «разденутся» и увлекутся своим занятием…

— Мы сможем немножко пострелять сами, — закончил фразу Маккой и, поднявшись, подошел к Споку. — Что могут сообщить результаты сканирования?

— Оно в разгаре.

«Но дела идут не так быстро, как бы ты хотел», — подумал доктор. На экране монитора Спока было изображение пиратского корабля.

— Неуклюжее и уродливое создание, — пробормотал Маккой. — Похож на кирпич, покрытый засохшими макаронами. Чего стоят все эти трубки и трубочки!

— Могу заметить, что эстетика не является самой волнующей проблемой для пиратов с Ориона, — произнес Спок и повернул свой дисплей чуть в сторону. — Смотрите, доктор. Вот эта поверхность, точнее узкая полоса, по-видимому, вооружена не столь сильно, как другие. Об этом говорят данные спектрографии. Может, конструктивный дефект? Окончательно все выяснится только в бою.

— Ваши данные просто сводят меня с ума от счастья, — иронически сказал Маккой.

— Я тоже не в восторге от них, — добавил Спок. — Но жаловаться сейчас не имеет смысла. Пока будем надеяться, что эта часть корабля может нам дать хоть какой-то шанс. Также с этой стороны находятся двери входа-выхода для космических челноков — их корабли так же, как и «Энтерпрайз», не рассчитаны на приземление. В пиратских набегах для захвата награбленного им вполне хватает челноков. Все эти двери являются неплохими мишенями — они довольно тонкие и легкие, иначе их было бы невозможно открыть, Но с другой стороны, это должно быть известно и специалистам по вооружению на Орионе, и наверняка там защитные экраны мощнее, чем в других частях корабля. Боюсь, что все наши теории придется проверять в деле. Маккой вздохнул.

— Мы проверим это на собственной шкуре. Все готово? Зулу?

— Буй находится там, где планировали, — ответил он. — Пока не ведется никаких передач, ждем его окончательного прибытия на место. Корабли Клингона также начинают поворачивать. Это доктора несколько удивило.

— Как, вы думаете, они догадались о наших планах? Зулу пожал плечами.

— Выяснить это пока невозможно. «Эккава» сохраняет молчание. Возможно, они подсмотрели маневры Каева и догадались, в чем дело. Но пока не проявляют никакого желания приблизиться к нам. Их поворот не такой крутой, как у нас, очевидно, они приготовили для себя места сторонних наблюдателей.

— Они не выходят на связь с «Эккавой». Я правильно понял? — спросил Маккой.

— Никаких сигналов. Полное молчание с их стороны.

— Что бы это могло означать? — недоумевал доктор. На некоторое время все притихли.

— До сближения с «Эккавой» осталось пятнадцать минут, — объявил Спок. Маккой опять начал тереть вспотевшие ладони. Удивительно, откуда столько пота? «Я бы мог разбогатеть, если бы изобрел средство от пота для капитанов кораблей. К примеру, на основе гидроокиси алюминия… Нет, слишком сильное раздражающее действие, она не годится…»

— Буй принял стандартное положение, доктор, — сообщила Ухура. — Наступило благоприятное время для передачи информации через буй, в нашем распоряжении около двадцати минут.

— Давайте крутанем хвост этой громадине и посмотрим, что получится, — сказал Маккой.

Ухура нажала кнопку, и мостик сразу же наполнился звуками передающейся с буя информации.

— Я взяла старую кодировку, — сообщила Ухура. — Они расшифруют все без всякого труда.

— Хорошо.

Началось ожидание.

— До сближения с «Эккавой» осталось десять минут, доктор.

— Спасибо.

Теперь уже не было надобности в специальных дыхательных упражнениях. Все, что осталось Маккою, — молча сидеть и потеть.

— Осталось семь минут, доктор. Это «Эккава». Ее опознавательные знаки. Проводим прямое сканирование.

На экране появились признаки быстрого сближения кораблей.

— Ясно.

Удивительно, как сильно может вспотеть человек за каких-то две-три минуты. Маккою пришла мысль, что неплохо бы потом написать научную статью о дегидратации персонала в боевых рубках.

— Осталось пять минут, доктор. На «Эккаве» появились признаки активизации вооружения. Пират развернулся и движется в нашу сторону на высокой скорости. До буя ему около шести минут хода.

— Приготовить все виды оружия. Но его зарядку пока не начинать. Скотти, будьте готовы в любой момент к процедуре рестарта. В ней может тоже возникнуть необходимость. — Маккой проглотил слюну.

Да, дегидратация. Удивительно, как пересохло во рту и язык прилип к небу. А перед глазами начинает проплывать вся жизнь. Оказывается, для этого совершенно не обязательно прыгать со скалы вниз головой. Мимо проносятся все пережитые неприятности и все удовольствия, которые он не успел испытать в своей жизни. Не успел отведать экзотические блюда, не успел насладиться великолепным закатом, не успел поделиться с другом своими мыслями…

Вдруг корабль задрожал и застонал, как будто чья-то гигантская рука схватила его и начала трясти, в надежде что-то вытряхнуть изнутри.

— Пираты ведут огонь по бую, доктор, — доложил Зулу. — Наше время подходит. Уже одна минута.

— Они уничтожили его?

— Удивительно, но нет! — воскликнула Ухура.

— Отлично. Пошлите «Эккаве» сообщение одним лишь словом; «Начинаем!» Зулу, покажите мне тактический экран. Экран замерцал. Затем на нем появился продолговатый объект. Вокруг него топорщился ярко-красный венчик — так компьютер представлял на дисплее защитные экраны пиратского корабля. Пират выплевывал из своего чрева залпы фазерных пушек: все в одну точку, мимо «Энтерпрайза». «Эккава» была ближе к кораблю Ориона и вела ответный огонь фотонными торпедами.

«Где они прячут такое количество торпед? — подумал Маккой. — Теперь мне понятно, почему на этих кораблях столь немногочисленная команда! Они просто нашпигованы разного рода оружием».

Корабль Ориона, действительно, маневрировал с трудом и не мог быстро реагировать на огонь клингонов. Пират начал постепенно замедлять ход и медленно поворачиваться.

— Настало время для ваших точных выстрелов, Чехов и Зулу, — сказал Маккой. — Спок, передайте им координаты…

На тактическом дисплее появилось изображение пиратского корабля крупным планом; крестиками были выделены мишени — его наиболее уязвимые места.

— Если мы нанесем одновременный залп, то, возможно, преодолеем защитные экраны пирата, — сказал Маккой. — Оставим, на всякий случай, только небольшую часть боезапаса. Огонь! Произвели залп.

Защитные экраны пиратского корабля под мощным потоком частиц сверкнули словно солнце, но выдержали удар. И постепенно опять вернули свой красный цвет. Чехов нажал на рычаг и выпустил пучок фотонных торпед.

С противоположной стороны пирата вела огонь «Эккава». Торпеды и пучки фазерных установок ударялись в защитные экраны и вызывали яркие вспышки.

— Попадание! — прошептал Зулу.

— Я не уверен, — произнес Чехов. Пиратский корабль, качаясь, повернул более резко, чем обычно, и начал набирать скорость. Корабль Клингона прекратил стрельбу и немного отстал от пирата, но потом, медленно повернувшись в сторону громадины, начал гонку за нею.

— Еще залп! — скомандовал Маккой.

— Фотонные торпеды еще не закончили зарядку, — отозвался Чехов. — Остались только фазеры.

Он выстрелил. Лучи достигли пиратского корабля, но не причинили никакого вреда, так как оказались поглощенными его защитой.

— Боже мой, — прошептал доктор. Его охватил ужас: он ошибся в расчетах! — теперь нам конец.

Им овладело отчаяние. Отрезаны все пути к выживанию, к сохранению корабля и команды…

Пиратский корабль продолжал надвигаться на «Энтерпрайз», несмотря на их жалкие, бесполезные и безнадежные попытки атаковать непобедимое чудовище.

И вот, наконец, все прекратилось. Никакого света, никакого звука. Все прекратилось. Все.

— Это смерть, — подумал Маккой.

Кирк вернулся на поляну с шагавшими впереди него Клингонами, которые, из-за того, что остались безоружными, были озлоблены до крайности. Подходя к поляне, капитан с удивлением увидел сквозь редкие зелено-голубые деревья еще около десятка Клингонов разных чинов и званий. Они все чего-то ждали. Некоторые коротали время в беседах с группой высадки «Энтерпрайза». В этой компании он заметил и лейтенанта Дженис Керазус, которая беседовала на их родном языке, по всей вероятности, с командиром Клинтонов.

— Поторапливайтесь, — Кирк подгонял свою небольшую группу. — Катур, вы можете переправить своих друзей на корабль.