Нита вдруг поняла, что хочет поскорей увидеть Кита, глянуть в его веселые глаза, услышать его спокойный и уверенный голос с чуть заметным испанским акцентом, следить за поворотами его мысли, всегда неожиданной и ясной...
      "...с тех давних пор, как мы услышали мысли друг друга..."
      Что это? Она спешно раскрыла учебник. Может быть, глянуть в Указателе? Однако там она ничего не отыскала.
      - Давай, давай, - бормотала она, обращаясь к книге, - протяни мне руку помощи. Я весь день одна, никто еще мне не помог.
      Неожиданно ее осенило - или это подсказал учебник? - свист, конечно же, это был тот самый слышанный ею во время произнесения заклинания свист! Как хорошо, что, отправляясь в путешествие, она не вытрясла все содержимое рюкзака. Нита порылась в нем и выволокла спутанный шнур и пару наушников, а следом плейер "Уокмэн". Это был рождественский подарок родителей. Лучший из всех подарков, полученных ею за этот год. Она любила музыку и могла теперь слушать ее хоть целый день. Надев наушники, она тут же избавилась от этого назойливого свиста. В бледном свете, льющемся с Земли, Нита листала учебник, а в ее уши лилась из наушников знакомая, земная рок-музыка.
      Диаграммы... Она перелистнула несколько страниц, потом глянула еще раз на имя Кита, выведенное аккуратным иероглифом на толстом слое порошкообразной лунной пыли. Он был здесь весь, в этом иероглифе, который сам он тщательно и долго вырабатывал во время их совместных заклинаний. В прошлый раз, правда, Нита заглянула ему через плечо и заметила, что в это изображение следовало бы внести несколько поправок и уточнений. Например, учесть его любовь к шоколадному мороженому, его сумасшедшее увлечение, упоение поэзией, особенно Шекспиром, что и его самого иногда смущало и о чем он стеснялся говорить даже с ней. Нита помнила выражение отрешенности на его лице, когда она застала его за чтением "Бури". Он тогда здорово смутился... Тут Нита вдруг улыбнулась, вспомнив, что и ее страсть к лошадям, вернее, книгам о лошадях, никак не была отражена в учебнике. И он не знал об этой ее маленькой слабости. Но зато он однажды застукал ее за глупым занятием, держа в руке палку, она сражалась на мечах с одним из деревьев в своем саду...
      Но где же он?! Нита вздохнула и снова углубилась в книгу. На одной из страниц было написано:
      "Волшебники, находящиеся в постоянном партнерстве, обычно переходят от словесного общения к мысленному, и отношения их от этого усложняются: ничего личного, тайного, отдельного не остается - каждая мысль может быть прочитана партнером, что создает много сложностей и трудностей в общении. Нужно взаимное понимание и умение преодолеть эти препятствия. Подобное партнерство наиболее подходит для других видов мыслящих существ, но не для человека. Как правило, подобных трудностей не возникает на ранних стадиях общения. Однако по мере совершенствования в искусстве Волшебства и освоении Языка происходит более тонкое понимание сущности партнера, более тонкая оценка его личности. Волшебники как бы проникают в мысли и ум друг друга. И может произойти отторжение, попытка закрыться от партнера, желание не допустить его в свой внутренний мир..."
      ...Постоянное партнерство?.. Нет. Не так это, совсем не так! В горле у Ниты неожиданно пересохло, она хмыкнула и с треском захлопнула книгу. Некоторое время она старалась ни о чем не думать, а только слушать музыку. На кассете была записана какая-то вещь из репертуара группы "Джорней" - их характерные нежные клавишные и синтезаторы, тоскующие, поющие в тишине. А затем возник голос:
      Внизу подо мною лиловая ночь,
      Вечно от света бегущая прочь.
      Звезды мигают огням городским.
      Огни умирают один за другим...
      О редкие звезды, о сладкие грезы,
      Не оставляйте меня одного...
      Конечно, размышляла Нита, ничего особенного в этом нет... В конце концов, сколько их крутилось вокруг нее, этих мальчишек, дарящих значки и пустяковые колечки, всякую детскую ерунду. Мама даже обеспокоилась как-то и запретила ей встречаться с мальчиками, говоря, что она еще слишком мала. Да Нита и сама мало всем этим интересовалась. Ей казались странными и ненормальными шушуканья девчонок о мальчишках, бесконечные тайные и явные выяснения отношений. Какая чепуха! Она всегда была занята, на это у нее просто не было времени. Дела у нее были поважнее, чем эти бесконечные шатания по улицам. Когда ты Волшебник...
      ...С партнером... Нет, с товарищем! О, приходи же скорей! Нет, это же совсем не то! Не "тили-тили-тесто - жених и невеста"! Вон Карл с Томом живут вместе, работают. Они друзья, товарищи. Товарищи по работе. Им это нравится...
      ...А мне что нравится?.. Она опустила голову на руки, стараясь собраться с мыслями. Но как же трудно разобраться в этом переплетении сомнений, желаний, смущения и радости. Да, Кит всегда радовал ее своей улыбкой, он умел успокоить ее, когда она пугалась, развеселить, когда она раздражалась на весь свет. Кит, который был всегда осязаемым, надежным голосом в их общем заклинании, присутствие которого в очерченном волшебном круге оборачивалось уверенностью в точности и размеренности ритма работы. Он всегда мог порадоваться ее удаче и одернуть, остановить в случае нелепой ошибки... Ну что здесь дурного, когда есть лучший друг?..
      Он мальчик, вот в чем дело! Все изменяется в этом мире... Нет, я меняюсь! Вот что!..
      Эта простая мысль привела ее в замешательство. Она всматривалась в нескончаемую космическую ночь, улавливая на покатой поверхности висящей в пространстве Земли медленный бег утреннего света, отодвигающего полосу ночи, и старалась сообразить, что же ей теперь делать.
      "Интересно, а он тоже заметил в себе какие-то перемены? А вдруг кто-то стал нравиться ему больше, чем я? Захочет ли тогда он работать со мной, быть моим... партнером по команде? Вот он появится, и я узнаю его мысли... Нет, лучше не надо!"
      Она печально, прерывисто вздохнула. А может быть, ничего не происходит и она все выдумывает? Может быть, все по-прежнему великолепно?..
      "...О, как мало изведано, - пел голос в наушниках, - о, как хочется света нам, сна, мечтания, шалости, слова нежного, жалости..."
      "Ха, - подумала Нита, - не слишком ли многого хочется?" А поющий голос вдруг так завопил, захрипел, прямо в ухо, что она даже подскочила от неожиданности:
      Эй, герой,
      Станешь горой,
      Если захочешь!
      Эй, герой,
      Станешь мурой,
      Если захочешь.
      Эй, герой,
      Своею судьбой
      Овладеешь, как маг.
      Но прежде, герой,
      Овладей собой,
      Сделай же этот шаг...
      Это был яростный, сильный голос Стива Пэрри, будоражащий, поддержанный слаженным уханьем хора. Он продолжал, он пел что-то о детях, о бетонных ущельях города. Но Нита, все еще оглушенная начальными ритмами его песни, ничего не слышала.
      "Дайрин захотела - думала она, - захотела, осмелилась и сможет".
      Ей как-то странно было представить себе Дайрин в роли героини. На мгновение она даже рассердилась. Дайрин? Эта коротышка?
      Но потом ей стало стыдно. Кем была она сама всего несколько месяцев назад? Жалкой трусишкой, боящейся всего, даже себя, без друзей, тихой мышкой, умненькой, правда, сообразительной мышкой, но совершенно не знающей, что ей делать с этим своим умом и грудой сведений, нахватанных из такой же беспорядочной груды книг. Сейчас все изменилось. И все же кто она такая, чтобы отказывать Дайрин в способности стать такой же, как она, Нита, сегодня? Имеет ли она право лишать сестру этого шанса? "Сделай же этот шаг..."
      И если я сумею это сделать, подумалось Ните, я непременно спрошу его обо всем напрямую.
      Неожиданное движение сбоку заставило Ниту резко обернуться. В клубе серебристо-белой пыли, в смутном облаке медленно проявлялся силуэт высокого мужчины в легкой рубашке и в шортах. Том!
      Он длинными прыжками двинулся к ней. Нита залюбовалась его грациозными движениями. Как видно, он здорово овладел этими ловкими прыжками наподобие кенгуру. Только так и можно было передвигаться здесь, на Луне, покрытой густым ковром пыли и с такой малой гравитацией.
      Он остановился неподалеку от Ниты, давая возможность ее защитному заклинанию распознать его, и лишь только после этого приблизился и сел рядом с ней на камень. Поздоровавшись, Том внимательно рассмотрел начерченную диаграмму и похвалил:
      - Очень аккуратно. Вижу, уроки Карла не прошли даром. Хорошо структурировано, толково.
      - Спасибо, - смутилась Нита.
      - Кит только что звонил мне, - продолжал Том, сбивая с себя пыль, - он будет здесь через... короче, он сейчас решает свои проблемы с родителями. Попозже я сам с ними переговорю, надеюсь, они поймут. - Том утомленно улыбнулся. - Кажется, этой ночью поспать не удастся.
      - Ага, - рассеянно откликнулась Нита. Справа, недалеко от них, всколыхнулось еще одно облако серебристой пыли. Это был Кит с рюкзаков за свиной и с попугаихой Мэри на плече.
      - Все устроилось, - сказал он Тому, посмотрел на Ниту и добавил: - Они немного покричали. Но, думаю, отец поймет меня. Мама немного понервничала. Зато сестры просто в шоке. - Он нервно засмеялся. - Впрочем, что с них возьмешь?
      Нита встала, отряхнулась.
      - О'кей, - сказал Том, - Я хотел поговорить с вами обоими здесь, наедине, потому что есть. детали, которые вашим родителям лучше не знать. Дело в том что Дайрин преследуют не только посланцы Одинокой Силы. Все гораздо серьезней - ОНА сама охотится за Дайрин. Но у меня нет сведений, почему ОНА это делает. ОНА, эта Сила, странно таится, концентрируясь для страшного прыжка. Все же я думаю, что на этот раз ОНА не будет столь агрессивна. как с вами. Постарайтесь поэтому как можно скорей разыскать Дайрин и не спеша, осторожно изучите ситуацию. Если вы будете уверены, что Дайрин необходима там, то оставайтесь с ней, сделайте для нее все, что сможете, - Он помолчал. - Но вам нужно быть предельно осторожными, продолжал Том, поразмыслив. - Одинокая Сила постарается вас разъединить, чтобы уничтожить поодиночке. Или, вполне возможно, создавая для Дайрин ситуацию смертельной опасности, понадеется, что вы захотите вытащить ее, спасти и тем самым не дадите ей сделать то, ради чего она послана на Тяжелое Испытание. Так что будьте начеку и думайте, думайте, думайте. И спасите ее, если сможете...
      - А если не сможем? - прошептал Кит. Том печально поглядел на него.
      - Постарайтесь, чтобы работа была сделана, - сказал он, - какой бы она ни была. Они притихли.
      - Вы прекрасно знаете, какая ставка в этой жестокой игре, - сказал Том. - Я обязан вас предупредить о любом, даже самом, страшном, исходе. Но надеюсь, этого не случится. Вы можете взять на себя эту работу и сделать ее? Не пытайтесь, если не можете. Если один из вас не уверен, что может рассчитывать на себя или товарища, лучше не ввязывайтесь. Слишком многое, повторяю, ставится на кон в этой игре.
      Кит поглядел на Ниту, потом перевел взгляд на Тома.
      - Что-то прохладно здесь, - спокойно сказал он. Нита поежилась. Том снова глянул ей в глаза.
      - Я знаю, - сказал он, - вы расстроены из-за Дайрин, из-за того, что она так неожиданно пропала. Да, придется вам попотеть, пока разыщете ее. Но мы с Карлом послали информацию по Сети, поэтому о вас знают и будут ждать на всем протяжении пути. - Он широко улыбнулся. - Большинство Волшебников Млечного Пути пользуется консультациями Советников с Земли, и потому они в неоплатном долгу перед нами. Помните, как Карл продавал вам время в долг? Поэтому не стесняйтесь просить помощи всюду, куда бы вы ни попали. Вы ее получите, даже не заметив того.
      - О'кей, - кивнул Кит.
      - Двигайте. И счастливого вам пути.
      - Спасибо, - сказали Кит и Нита в один голос.
      - Иди сюда, Пичужка, - позвал Том попугаиху. Нита ожидала взрыва возмущения от Мэри, не терпевшей своего прозвища. Однако была удивлена покорностью Мачу Пичу, уже карабкавшейся по руке Тома. Добравшись до плеча, она принялась нежно покусывать ему ухо. Том ласково пощекотал ее под хохолком, и попугаиха застыла на минуту, блаженно прикрыв глаза и вспушив перья на шее. Затем она встряхнулась и уставилась своим лукавым глазком на Тома.
      - И ты, птичка, будь осторожна, - сказал Том.
      - О'кей-кей-кей! - весело прокричала попугаиха.
      Нита вновь собрала рюкзак, закинула его за плечи, перелистала учебник, нашла страницу с заклинанием перемещения. Том тем временем снял попугаиху с плеча и передал ее Киту.
      Они с Китом одновременно переступили черту круга. Том отошел подальше и почти скрылся в туче поднявшейся пыли. Медленно и в унисон ребята начали читать заклинание. Воздух, сгустившийся мгновенно вокруг них, стал петь уже такую привычную и немного забытую волшебную ноту, словно загудела в мертвой тишине одинокая живая струна...
      Как только заклинание выбросило их из Солнечной системы, Нита подумала о том, увидит ли она когда-нибудь это крохотное и такое огромное Солнышко
      9. ВНЕШНИЙ КАНАЛ СВЯЗИ
      ПЛА1ЕТАРНАЯИ 1ТОРИЯ /стра1ица сЗ п1116/ по1мо11/11111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111
      - Умер! - прошептала Дайрин. - Он умер...
      - Вводная ошибка, - вдруг сказал компьютер совершенно спокойно.
      Сердце Дайрин запрыгало от радости.
      - Ты зарапортовался? - воскликнула она.
      - Синтаксическая ошибка 24, - ровным голосом откликнулся компьютер. Перефразируйте для...
      - Пошел ты со своими ошибками!.. Ой-ой, прости... не обращай внимания. - Дайрин умоляюще сложила руки на груди. - Что с тобой случилось? Симптом?
      - Внешний ввод информации, - прохрипел вдруг компьютер. Принудительный.
      - Что это? Какой-то вид радиопередачи? Сигнал? Из космоса?
      - Ответ отрицательный. Местное явление.
      "Это случилось сразу же после того, как он подключился к геотермальной силе", - сообразила вдруг Дайрин.
      - Проверь свою связь с планетой, - приказала она.
      - Положительно. Внешний ввод информации. Источник планетарный, ответил компьютер.
      - Значит, здесь есть люди? - воскликнула Дайрин, озираясь вокруг.
      - Ответ отрицательный, - Экран компьютера продолжал заполняться единицами, очищался и опять рисовал сплошной забор единичек.
      Дайрин впилась глазами в экран, затаив дыхание. Компьютер жив. Он не сломался. Ничего ужасного не случилось. Пока.
      - Ты можешь избавиться от этих единиц? - спросила она.
      - Положительно.
      Экран очистился, и на нем возникла та страница, которую она видела прежде. Дайрин принялась читать ее:
      "Эта уникальная структура становится более интересной, когда рассматриваются физические свойства пластов. Около 92% пластов состоит из химически чистого кремния, созданного искусственно. Такой чистоты элемент склонен к электропроводной активности в присутствии света или в иных определенных условиях. Этот эффект увеличивается из-за повышенной электропроводимости кремния при температуре 200K. Также есть основания предположить, что полуорганическая жизнь "многоклеточной" природы возникает в симбиозе либо с кремниевыми пластами, либо с его соединениями, производящими..."
      ...сверхчистый кремний... полуорганическая жизнь... активность в присутствии света... то есть...
      Дайрин вся напряглась. В ее мозгу пробегали какие-то неясные догадки, которые никак не хотели складываться в четкую и ясную мысль.
      ...полуорганическая жизнь... кремний, созданный искусственно...
      Неужели эта планета?.. ...Микроэлементы в пластах... свет, для того, чтобы сделать их проводимыми...
      - Эта планета, - закричала она, - эта ее часть, плоская, ровная и прозрачная - один большой обломок полупроводника! Кусок компьютера! Вот это что! Она живая! Пошли ей какую-нибудь информацию. Может быть, несколько единиц для пробы, а?
      Экран компьютера вспыхивал, перегоняя программы, рокотал, как бы ворча себе под нос. Потом опять стал заполняться единицами. Дайрин встала на коленки перед ним, раскачиваясь и с удовольствием и некоторой тревогой наблюдая за его работой. Она должна быть права, должна быть! Один громадный кусок, словно пчелиная компьютерная матка, размером в тысячу квадратных миль! "Многоклеточный"; как назвал его компьютер. Нечто созданное на основе кремния, что может гравировать в нем дорожки, по которым, в свою очередь, бежит электричество и в котором можно сохранять сведения, полученные извне и созданные, проанализированные им самим.
      Как много лет этот кусок лежал сам по себе, в тиши и безвестности? И что же все-таки это? Дело рук мыслящих существ или удивительное создание природы? Может быть, это вулканы, извергающие химически чистый кремний, и микроэлементы, возникающие при застывании лавы на этих безбрежных просторах, на этом куске поверхности, производили непонятную для себя работу? И каждый такой элемент, крошечная крупинка лавы, расплавленной в геотермальном котле планеты, невидимая глазом "бактерия", эдакий аналог ДНК, эта безмозглая амеба, пролагала свой путь по планете, оставляя за собой микроскопическую бороздку и тем самым добывая себе пищу, энергию, жизнь разрушением структуры кремния? Вот так жизнь, основанная на углеводах, добывает все необходимое для себя, раскладывая сложные белки на простые, как бы разрушая их.
      Все это было весьма похоже на правду. Во всяком случае, сложилось в голове Дайрин в стройную картину. Потом она все это проверит. Но потом, когда вернется домой и доберется до книг. А сейчас знание о длинном процессе эволюции этого куска планеты не имело для нее никакого значения. Главное, что этот природный мозг пробудился ото сна. Эти бесконечные тысячи миль, наделенные сверхъестественной энергией, имеющие систему связей в миллион раз больше, чем человеческий мозг, пришли в движение. Но этот гигантский мозг чист, как память младенца. Он не имел связей с миром, со Вселенной, у него нет никакой информации. Вот почему он посылает единственный сигнал единицы. Бессмысленный заборчик, на который он пока способен. Да, но ведь единица - это используемый всеми компьютерами основной бинарный код, и означает он крик о помощи, желание заявить, что он существует, попытку докричаться до кого-то.
      Она посмотрела на экран своего компьютера и ахнула. Ее умница манипулировал с единицами.
      1111111111111111, - сказала ее машина.
      111111111, - ответила планета.
      - Дай ей арифметически ряд, - прошептала Дайрин.
      1, - сказал компьютер, - 11.111.1111.11111.
      И планета тут же с точностью повторила:
      1.11.111.1111.11111.
      - Попробуй геометрический! - в азарте воскликнула Дайрин.
      И компьютер послушно набрал:
      1.11.1111.11111111.1111111111111111.
      Вслед за этим появился на экране ответ планеты:
      1.11.1111.11111111.1111111111111111.
      - О, она все поняла! - заплясала Дайрин. - Но, может быть, он... она просто бессмысленно повторяет? Попробуй-ка квадратный ряд!
      11.1111.1111111111111111, - начал компьютер.
      И тут же получил ответ, словно его сигнала только и ждали:
      111.111111111.11111111111.
      Он, этот минуту назад еще безжизненный обломок, отвечал! Он понимал их!
      - Ты можешь обучить его бинарным рядам? - спросила Дайрин, затаив дыхание.
      - Положительно, - солидно откликнулся компьютер и вывел на экран:
      1.10.11.100.101...
      Все завертелось с бешеной скоростью. Компьютер и мозг планеты наперебой отвечали друг другу. Водопад цифр ниспадал с экрана и вновь возникал. Они словно бы увлеклись этой сложной математической игрой, за которой, к смущению Дайрин, она уже и не могла уследить.
      Чему следующему научить ЕГО? Это было похоже на попытку общения с кем-то, кого от рождения заперли в темной одиночной камере.
      - Он воспринимает сведения и данные? - спросила она осторожно.
      - Положительно, - ответил компьютер, как бы уже гордясь своим новым приятелем и собеседником. - Он их записывает в постоянную память.
      Дайрин кивнула, усиленно размышляя. По-видимому, этот огромный кусок застывшего мозга гравировал внутри себя арифметический, геометрический, бинарный ряды и уже мог ими оперировать. Значит, он может таким же образом запомнить буквы, символы. Но что из этого? У него нет опыта. Он не сумеет сложить из букв слова, с помощью символов постичь теорию чисел. У него и нет никаких причин, чтобы вдруг начать составлять слова и фразы. Какие? В какой последовательности? Не начинать же с ним с элементарной грамматики. Так можно провести здесь всю жизнь. Она вспомнила знаменитую глухонемую и слепую от рождения девушку Элен Келлер. Но у той все же были чувства осязания и вкуса, поэтому она могла чувствовать прикосновения рук учительницы. Ей, к примеру, лили воду на руку, а учительница тем временем отбивала на ее руке условный код слова "вода", А у этого нет чувств... А если?..
      - Ты можешь подключить его к своим датчикам? - поспешно спросила она.
      Компьютер заколебался. Никогда ничего подобного он не делал. Наконец он заговорил:
      - Высокая возможность вызвать разрушение у компьютера, с которым ведется переписка: он может не воспринять такой высокий уровень сложности, пояснил свои сомнения компьютер.
      Дайрин сердито нахмурилась, но вынуждена была согласиться с этими доводами. Это НЕЧТО, конечно же, может воспринимать информацию на расстоянии сорока триллионов миль, не важно, каким образом. Но сейчас, так сразу, присоединить это бедное существо, этого младенца-неумеху к сверхмощной системе информации... Нет, ее компьютер прав - он же не сможет тогда дозировать свою обширную память. На того обрушится все сразу. "Но я-то могу дозировать! Я же управляю своей памятью, своим мозгом, - подумала Дайрин. С ним будут общаться не бездушные датчики машины, а мои, человеческие чувства!"
      - Ты можешь подсоединить к нему меня? - спросила она.
      На этот раз компьютер колебался еще дольше. Дайрин уже готова была к тому, что компьютер скорчит ей рожу. Но он ответил медленно и спокойно:
      - Положительно. Требуется тройное подтверждение команды.
      - Я повторяю тебе три раза: связь, связь, связь, - заторопилась Дайрин. - Свяжи меня с планетой. Я должна передать все сведения об окружающем пространстве. Только я могу сделать это!
      - Прямой физический контакт с поверхностью, - неохотно подчинился компьютер.
      Дайрин тщательно вытерла ладони, стряхнула с них пыль и прижала к стекловидной поверхности планеты.
      Она было собралась отдать команду компьютеру, велеть ему продолжать работу, но не успела. Мгновенный удар потряс все ее существо. Такую же проникающую боль, сжавшую и затрясшую тело, как на гигантском вибраторе, она почувствовала когда-то, лет в семь, засунув заколку в электрическую розетку. Голова ее дернулась из стороны в сторону, шея хрустнула. Дайрин застыла. Она не могла даже мигнуть. То ли в глазах ее, то ли на самом деле вспыхнула оголенная спираль, окруженная золотым туманом. И не сразу погасло в зрачках трепещущее пурпурно-зеленое отображение вспышки. А где-то внутри будто бы возник отдельный, другой разум, и она слышала, как вопил, безумно клокотал ее компьютер: 11001001011110000100!
      И снова: 11001001011110000100! И всё это в безумной, оглушившей ее тишине.
      - Свет! Свет! Свет! - безголосо кричала Дайрин. А в ответ - его она тоже не слышала, а как бы ощущала - длинная, безумно длинная, нескончаемая линия бинарного ряда: цифры, цифры, цифры... Но она не понимала этого языка, для нее это ничего не значило! Зато ее вдруг охватила радость, радость от того, что с ней РАЗГОВАРИВАЮТ! Эта невозможная радость накатила волной, словно бы оторвала ее от всего окружающего мира, застлала глаза пеленой и швырнула на гладкую доску планеты. Дайрин прижалась к ней всем телом и словно бы слилась с нею. Связь установилась как бы сама собой, и в голове Дайрин все перемешалось. Ее разум теперь не принадлежал ей, она не могла уже мыслить отдельно, самостоятельно. Огромная стеклянная равнина - Дайрин компьютер. Эта неразрывная, единая система начала действовать как один организм. Дайрин почувствовала, что мозг ее словно бы удвоился, утроился, разросся до немыслимых размеров. Бесконечный океан чужой памяти хлынул в нее, заполняя, загружая, словно пустую посудину. Грохот идей, образов, происшествий, связей, теорий и необработанных, смутных ощущений. Она понимала, что все это произошло почти мгновенно, но казалось, будто протекла вечность и будет это происходить всегда, не иссякая, переполняя ее и находя новые свободные уголки в ее пульсирующем мозгу. Все тело ныло, как больной зуб. Но восторг не покидал Дайрин. Она хотела бы ощущать этот чудесный миг непрестанно меняющегося и созидающегося мира внутри себя постоянно, без конца. Никогда впредь она, вероятно, не сможет пережить такой радости познания. Она видела, нет, чувствовала зелено-золотой пласт скопления кремния, на котором она лежала, видела отчетливо, до молекулы, четыре крошки от своего сандвича, валявшиеся у самого лица. Она могла бы, наверно, описать не только их форму, но и строение и воспроизвести точный рисунок вкраплений в кремний других минералов и веществ. И на смертном одре она не забудет эту картину. Если, конечно, переживет все это и дотянет до старости.
      Наконец все прекратилось. Тихо постанывая, Дайрин поднялась и огляделась. Компьютер стоял на том же месте и, невинно помигивая, высвечивал на экране программу "УЧЕБНИК".
      - Ну как? - неопределенно спросила Дайрин и уже было собралась сформулировать этот свой глупый вопрос на языке команды, понятной компьютеру, когда он спокойно ответил:
      - Порядок! Он поумнел.
      Дайрин уставилась на компьютер, удивленная его свободным, почти развязным тоном, так не свойственным машине.
      - Ты умеешь болтать по-свойски? - спросила она.
      - Здравый смысл и нам не чужд, - чуть ли не хихикнул компьютер.
      У Дайрин просто отвалилась челюсть от удивления. Пройдя своим машинным разумом сквозь ее человеческое сознание, компьютер, кажется, здорово поумнел. Вот потеха!
      - Понятно, - сказала она, - ты прошел все потайные ходы моего мозга и включил всю меня в свой синтаксис. Верно?
      - Хорошо соображаешь, - как бы одобрительно похлопал ее по плечу компьютер.
      Дайрин так и села. Все! Теперь он ей не даст спуску, став чуть ли не приятелем. А ей, если честно, нравился чуточку более послушный компьютер. Ну что же, и в этом его состоянии есть достоинства. У нее появился товарищ.
      - Как поживает наш друг? - спросила она.
      - Усваивает новые сведения и занимается самопрограммированием. Он сейчас как бы в трансе. Как человек во сне, - снисходительно пояснил компьютер.
      Последние его слова мгновенно перенесли Дайрин домой. Как они там? Который теперь у них час? Долго ли она летела в пространстве? Сколько времени длился последний прыжок, если, конечно, на это потребовалось вообще какое-либо время, соотносимое с земным? Но все, что она знала сейчас - это то, что она безумно, смертельно устала.
      - Он просит еще сведений. Не насытился, - заявил компьютер.
      - О чем?
      - О чем угодно. Он хочет знать больше.
      - Я выдохлась, - сказала Дайрин и зевнула. - Впрочем, нет, встряхнулась она, - выложи ему все, что ты знаешь. Всю информацию о планетах, истории и обо всем остальном. - Она подумала и выпалила: - Дай ему Волшебство!
      - Повтори и внеси ясность, - вдруг сурово потребовал компьютер.
      - Дай ему знания о Волшебстве, - раздельно повторила Дайрин.
      Компьютер молчал.
      - Начинай! - приказала Дайрин. Никакого ответа.
      - Есть какие-то правила, запрещающие тебе это делать? - догадалась Дайрин.
      - Да, - ответил компьютер и, поколебавшись, добавил: - На дискете есть примечание: в особых обстоятельствах включается разрешительная функция.
      - Отлично, - сказала Дайрин, впрочем не совсем уверенная, что действует правильно. - Отлично. Обстоятельства особые. Дай ему то, что у тебя есть. Все-все!
      На экране засветился блок текстов, состоящий из бинарных рядов, очень маленький и аккуратный. Дайрин тут же вспомнила о Клятве в Нитином учебнике. Кажется, это было то самое.
      Экран опустел, потом на нем опять возник поток бинарных рядов. И это в свою очередь исчезло. Потом экран стал заполняться единицами, за которыми следовали нули, они сменялись и меркли так же мгновенно, как возникали.
      Дайрин поднялась и потянулась, потом походила туда-сюда несколько минут, чтобы не затекли мышцы. Все тело ломило, как после того случая с заколкой, в животе опять забурчало. Полтора сандвича с ветчиной не могли насытить ее после такого длинного и безумного дня, как этот.
      Этот ли был день или уже другой? Все в голове перемешалось. Как будто тот же самый... Так или иначе, у нее есть немного времени перед тем, как появятся кровожадные БЭМы. Может быть, ее новый друг станет и помощником, защитит?
      Она окинула взглядом молчаливую пятнисто-серебряную долину. Нежный малиновый свет неба на горизонте восхитил ее. Дайрин притихла, наблюдая рассвет. Массивная красная звезда восходила над планетой. Это была древняя, очень древняя звезда. В ее атмосфере преобладали водяные пары и даже в вакууме космического пространства, где она висела почти неподвижно, ее окружал нежно светящийся розовый туман, так напоминающий земной летний восход солнца. Но вот звезда словно бы рванулась с места и быстро понеслась к зениту. В безмолвной тишине Дайрин следила за ее полетом.
      "Не успело наступить утро, и уже, похоже, день, - подумала она, впрочем, сейчас все же еще раннее-раннее утро, и мне не мешало бы немного поспать".
      Она направилась к компьютеру, чтобы прилечь рядом с ним, сделала шаг и... и застыла.
      Неподалеку поверхность планеты вздыбилась, что-то под ней взгорбилось, и на гладкой плоскости появились трещины. Здесь, где отсутствовала атмосфера, не было звуков. И в полной тишине паутина трещин расползалась по зеркальному стеклу.