– С какой степенью хаоса, – спросила она Тома, – ты готов примириться?

– Здесь и так уже царит полный хаос, – ответил тот. – Поэтому я буду приветствовать что угодно, что положит конец нашествию ящеров. Нам очень скоро нужно начать накладывать заплату. Если тебе придется что-то разрушить…

– Не в физическом смысле. – В глазах Сааш появился тот же блеск, что Рхиоу заметила накануне, когда Сааш в пещере обрушила на ящеров всю мощь потока энергии. Рхиоу насторожилась. – Представь себе такую картину… Мы привыкли говорить о структуре ворот, как о дереве, но на самом деле она больше похожа на цветок. У ворот есть корень – лежащее в глубине Горы соединение с изначально предназначенным Ааурх для этого источником энергии: пульсаром, белым карликом… теоретические тонкости сейчас не важны. Есть стебель – передающая энергию цепь. И наконец, есть «цветок» на вершине – сам портал, где энергия передается переплетению гиперструн и где сам переход и происходит.

– Я никогда не замечал за тобой таких ботанических склонностей, – пробормотал Том, с несчастным видом наблюдая, как в ворота врывается очередная волна визжащих ящеров, тут же уничтоженных одним из магов.

– Скажи мне, что случится, если портал оторвать от остальной структуры ворот?

Том вытаращил на Сааш глаза.

– Как если оторвать соцветие у ромашки, хочешь ты сказать? И что же тогда случится?

– Ворота закроются, кто бы или что бы ни привело их в действие с той стороны.

– Закроются!.. – выдохнула Рхиоу.

– И до тех пор, пока переплетение гиперструн не будет сделано заново и новый портал не установлен, в ворота никто не сможет пройти.

Том мгновение помолчал, потом сказал:

– Эти ворота такие древние… и были установлены…

– Богами, – закончила за него Сааш, взмахнув хвостом. – К счастью, боги оставили нам, благодаря Шепчущей и «Книге Лунной Ночи», очень полные указания на то, как ворота сконструированы, – ведь в один прекрасный день они могут потребовать серьезного ремонта или обновления.

– Именно это и случится, – сказала Рхиоу, – если ты примешься срывать с ворот порталы. Ты хоть представляешь себе, какую энергию выпустишь на свободу? И если тебе не удастся достичь полной синхронности – отсоединить все порталы абсолютно одновременно, – какие-то из ворот могут сорваться с якоря, удерживающего их в этой вселенной, и переместиться куда угодно, и только Иау знает, где и в каком состоянии они окажутся! Откуда ты знаешь, что они не начнут всасывать через портал все, с чем соприкоснутся?

– Значит, нужно быть особенно внимательными насчет синхронизации, – ответила Сааш.

Рхиоу только беспомощно посмотрела на нее.

– Через сколько времени можно будет снова ввести ворота в действие? – спросил Том.

– Если этим займутся одновременно все имеющиеся специалисты? Через сутки или около того.

– Если все так просто, почему никто никогда раньше такого не делал? – сказала Рхиоу.

– Потому что не возникало надобности: никогда прежде ничто не выводило ворота из строя подобным образом, – ласково ответила Сааш, – и потому что никогда не было ничего похожего на это. – Она взмахом хвоста указала на новый поток ящеров, хлынувший через гору мертвых тел.

Том смотрел на страшную картину; одновременно у него в уме возник образ того, что предлагала Сааш. Этот же образ видела Рхиоу, и он вызывал у нее ужасное беспокойство. Теоретически все было безупречно, практически – осуществимо… И все равно…

– Хорошо, – сказал Том, – я даю разрешение. Рхи, я знаю, что у тебя есть опасения; у меня они есть тоже. Но мы перепробовали все способы закрыть ворота, и ничего не вышло. А ведь часы тикают: начать накладывать заплату мы должны немедленно.

Рхиоу уселась, стараясь вернуть себе самообладание: предстояла серьезная работа. И все же сама мысль – не об уничтожении ворот, конечно, но о причинении им вреда – была ей ужасно неприятна. Ворота не являлись просто созданиями магии; и пусть они не были разумны в полном смысле слова, все же каким-то подобием жизни они обладали.

– Рхи, – беззвучно сказала Сааш, – я слышу, о чем ты думаешь. Однако здесь тоже множество живых существ, и наши товарищи-маги не могут до бесконечности убивать ящеров. Не говоря уже о том, какой траты сил это им стоит, вся жизнь эххифов окажется серьезно нарушена, если позволить осознанию случившегося пустить слишком глубокие корни, так что воспоминания не удастся стереть, И хуже того: пока все это безобразие длится, мы не можем отправиться на помощь Харлу или выяснить причину случившегося.

– Ты права, – наконец согласилась Рхиоу и сказала вслух: – Так что мы должны делать?

– Ворот четыре, – сказала Сааш, – и нас тоже четверо. В физическом контакте нет необходимости: действие нам предстоит достаточно простое и грубое. Рхи, ты лучше всего знаешь ворота на пути 30. Смотри, вот структура портала. – В голове Рхиоу возник образ – не просто последовательность заклинаний, а филигранная светящаяся сфера, имеющая больше трех измерений. Она состояла из переплетающихся цепочек слов Речи, сложных и тонких. – Ты просто держи это в уме. Видишь те свободные концы?

Рхиоу присмотрелась и растерянно сглотнула. Никогда раньше она не замечала, что переплетение портала ворот имеет свободные концы.

– Да…

– Держи их и не отпускай, пока я не скажу. Урруах!

– Готов. Все понял.

– Вон свободный конец – мысленно зажми его в зубах и не отпускай. Арху!

– Э-э… да.

– Видишь у своих ворот тот свободный конец?

– Ага.

– Держи его в зубах.

Котенок замер неподвижно, лишь взгляд его перебегал с одного из членов команды на другого; однако в уме он сделал то, что от него требовалось.

Сааш мгновение молчала.

– Я готова отсоединить портал четвертых ворот, – сказала она наконец. – Я буду вести мысленный отсчет – от четырех до нуля. Когда я скажу «нуль», дерните за свободные концы – ни секундой раньше, ни секундой позже.

– Хорошо, – ответили остальные хором.

Маги вокруг затихли, наблюдая за командой Рхиоу: только те, кто все еще был занят уничтожением появляющихся из ворот ящеров, продолжали делать свое дело.

– Четыре, – сказала Сааш.

– Три.

– Два.

– Один.

– Н…

Раздался оглушительный грохот, исходивший, казалось, из самых глубин земли и медленно распространявшийся вверх. Здание вокзала задрожало, с потолка посыпался мусор, фонари закачались, трубки ламп дневного света мигнули и погасли.

Потом упала оглушительная тишина; всякая вибрация прекратилась, словно кто-то повернул выключатель.

Ворота на пути 30 исчезли, как мыльный пузырь, унесенный ветром.

Все замерли на месте, ожидая, что же будет дальше. По крайней мере новые динозавры из воздуха не появлялись… Стоящие вокруг маги начали тихо поздравлять Сааш, а Том подошел к тому месту, где раньше были ворота.

– Я не ощущаю потока энергии, – сказал он озабоченно.

– Ты и не сможешь его ощутить, – сказала, подходя к нему, Сааш. – Но я могу видеть структуру ворот: гиперструны оставляют отчетливый отпечаток в пространстве, которое занимали, даже когда по ним не течет энергия. Дело в том, что сенсорный компонент обычно проявляется через…

– Через что? Да что случилось?

Сааш смотрела во тьму с выражением все нарастающего ужаса, потом издала тихий, ужасно выразительный визг. Рхиоу подумала, что так взвизгнула бы кошка, которой прищемили дверью хвост; только никакой двери здесь не было, а от Сааш исходил внезапный гнев и страх, совершенно несоизмеримые с болью в хвосте.

– Что? – выдохнула Рхиоу. – Что? Но тут она и сама почувствовала… Ох, милосердная Иау!..

Арху припал к земле. Все его тельце выражало испуг – гораздо более сильный, чем даже при виде ожившего десятитонного тираннозавра. Урруах непонимающе взглянул на него, потом перевел глаза на Сааш.

– Только не это… – прошептала Рхиоу. – Сааш, где ворота номер три?

Арху быстро уходил в глубь асфальта.

– Их крепление оказалось оборвано еще до того, как был отделен портал, – прошипела Сааш. – Они вырвались из матрицы…

От Арху на поверхности были видны уже только кончики ушей.

– Да не твоя это вина, – бросила Сааш, – вылезай, идиот! Кто-то подстроил нам ловушку! – Пока Арху вылезал на поверхность, Сааш пристально смотрела на Тома. – Кто-то знал, что мы поступим именно так. У одних из ворот заранее была еле заметно сбита синхронизация, так что в момент отсоединения порталов они остались действующими… и теперь вся нечисть, проникавшая через другие ворота, хлынет туда.

– О боги… – прошептал Том. – И куда же переместились эти вырвавшиеся на свободу ворота?

Рхиоу в ужасе смотрела на него.

– Освободившиеся от креплений ворота, – сказала она, – обычно имеют тенденцию перемещаться туда, где самая высокая концентрация мысли. В место, где теснее всего сосредоточены умы…

– Могучая Иау и все ее котята! – взвыл Урруах. Все повернулись к нему. Кот оглядел остальных, вытаращив от ужаса глаза. – Где сейчас самая большая концентрация умов? Да на Овечьей лужайке!

Урруах кинулся бежать.

– Быстренько начинайте накладывать заплату, – сказал Том магам-людям, помогавшим ему, а сам с Рхиоу, Сааш, Арху и несколькими другими магами устремился вслед за Урруахом.

Урруах выбрал боковую дорожку, достаточно удаленную от того места, где раньше были ворота, чтобы можно было не опасаться нежелательного эффекта. Может быть, на самом деле никакая опасность им и не грозила, но, как решила Рхиоу, в сложившихся обстоятельствах лучше перестраховаться. Слишком многие и так уже пострадали…

Саботаж… – снова, как и при воспоминании о погасшем огоньке, подумала Рхиоу, пробегая следом за остальными мимо зала ожидания. – Как будто кто-то из своих…

Арху мельком глянул на заляпанные клочьями тела тираннозавра стены зала ожидания.

– Вот это и был, – сказал он Рхиоу, – тот, кого я видел в ту первую ночь. – В его голосе звучала ярость, панику сменило холодное удовлетворение и готовность к действиям, которых в нем Рхиоу раньше не замечала. – Он как раз и появился. Даже крысы от него бежали. А я… – Арху поморщился, потом договорил: – Теперь мы квиты. Дважды сделать такое со мной ему не удастся. – Вместе с остальными они выбежали из дверей центрального входа.

– Арху, – обратилась к котенку Рхиоу, пока Том и Урруах создавали, вызывая любопытные взгляды прохожих, достаточно большой для пространственного скачка их всех магический круг, – имея дело со словами, как это делают маги, очень важно быть точным. Ты видел кого-то похожего на того тираннозавра? Или его самого? Вспомни.

Арху взглянул на нее в полной растерянности.

– Ты хочешь сказать… что есть и другой?

– Откуда мне знать? Я хочу выяснить, что именно ты имел в виду.

– Готово, – сказал Том. – Все сюда, и побыстрее!

Рхиоу с Арху прыгнули в круг следом за Урруахом, Томом и остальными.

– В координатах ты уверен? – спросил Том кота.

– Я выбрал место за кулисами, – ответил Урруах. – Вчера оно было пустым, хотя никакой гарантии, что так оно и остается, нет. Просто шанс по сравнению с остальной Овечьей лужайкой немного больше… Ты же установил «бампер» – чтобы мы случайно не оказались занимающими одно и то же пространство с кем-нибудь?

– Да, но кто знает, что может произойти в таком набитом битком месте? Придется рискнуть. Что бы ни произошло, если это заклинание не сработает, все равно хуже того, что уже происходит, не будет.

Спорить с этим не приходилось. Том произнес три слова, и круг вспыхнул; четвертое слово – и воздух со свистом рванулся в пустоту, образовавшуюся на том месте около Гранд-Сентрал, где только что находились их тела. Свист слился с тяжелым ударом – маги возникли за кулисами сцены в Центральном парке…

…И были оглушены лавиной звуков – отчасти из-за работы усилительной аппаратуры, отчасти из-за того, что оказались в такой близости к сцене. Оркестр мощно аккомпанировал трем голосам – двум более низким, одному очень высокому, – сплетавшимся в безукоризненном трио. Рхиоу обнаружила, что невольно слышит мысли Урруаха – как и всех, кто оказался в магическом круге: обычные фильтры установить не было времени, – и на нее обрушилось внезапное узнавание и восхищение, которые даже в этих ужасных обстоятельствах испытывал кот. Урруах наслаждался совершенством исполнения двумя теххнорами[26] и певицей – недавно появившимся в «Метрополитен» ссохпрао – великолепного финала оперы под названием «Ффауст». Два голоса, Одинокая Сила и маг, отчаянно спорили из-за души мага, а третий голос, самый высокий, принадлежащий молодой и несгибаемо невинной кошечке, взывал о помощи к Вечным Силам… Как подсказывала память Урруаха, помощь пришла.

Пусть это окажется добрым предзнаменованием! – с отчаянной надеждой подумала Рхиоу, когда круг распался и маги смогли оглядеться. Несколько охранников и полицейских заметили их и двинулись в их сторону…

Маги-люди, готовые к этому, тут же сделали «шаг вбок». Так же поступили Рхиоу и члены ее команды; все бегом устремились мимо растерявшейся охраны к краю сцены, откуда можно было окинуть взглядом окрестности.

Пробраться между аппаратурой было нелегко, но в конце концов маги увидели перед собой в отблесках света, падавшего со сцены, всю Овечью лужайку. Она была полна, абсолютно полна эххифов, сидевших на складных стульях и просто на земле. В воздухе витал запах еды, и Рхиоу озабоченно посмотрела на Арху, но тот в порядке исключения думал сейчас о других вещах. Уши его были насторожены, он пристально смотрел куда-то вбок.

– Где ворота? – прошептал Том.

– Еще не здесь, – ответила Сааш, – локус еще перемещается.

Послышался какой-то новый звук, отличный от глухого шума, издаваемого более чем сотней тысяч человек, собравшихся в одном месте. Рхиоу трудно было судить о его природе: слишком громко звучал оркестр, не говоря уже об усилительной аппаратуре. Рхиоу взглянула на маленького толстенького человечка, руководящего музыкантами, которого она видела раньше; теперь он был в черной с белым одежде, которую самцы-эххифи носят по торжественным случаям. Он дирижировал, словно не слыша ничего, кроме своей музыки… может быть, так оно и было. Однако с края лужайки доносились хруст и шелест, словно там разгулялся сильный ветер.

Трое на сцене – высокий бледный черноволосый самец-эххиф, более низкорослый и смуглый самец, оба в черном с белым, и высокая красивая темнокожая самка в платье, сверкающем, словно небо в звездную ночь, – не замечали ничего необычного, как и дирижер. Самцы, исполнявшие роли Одинокой Силы и мага, очень мелодично обрушивали друг на друга проклятия; самка, не обращая на них внимания, неумолимо провозглашала собственное спасение и требовала помощи от Вечных Сил. В последнем чистом аккорде все трое обрели свою судьбу под аккомпанемент мощного крещендо оркестра.

Слушатели восторженно заревели и громко зааплодировали; звук напоминал шум огромной волны, перекатывающейся из одного конца просторной лужайки в другой. Теххноры и ссохпрао раскланялись и ушли со сцены. Они прошли так близко от Рхиоу, что она с легкостью могла бы зацепить когтем платье певицы. И все-таки где-то на грани слышимости, откуда-то из восточной части парка долетал странный вой, тон которого, как только что голос ссохпрао, все повышался. Рхиоу, Урруах, Арху, Том, все прибывшие с ними вместе маги смотрели в ту сторону, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

– Он приближается, – выдохнул Арху.

– Что? – прошипела Рхиоу.

В это время третий теххнор, тот большой кудрявый эххиф, которого ей накануне показывал Урруах, прошел мимо нее по лестнице на сцену. При виде его зрители разразились новыми криками и аплодисментами. Этот певец тоже был великолепен в черном с белым одеянии, с длинным белым шарфом вокруг шеи и куском ткани в руке, которым он раньше вытирал пот с лица. Оказавшись на сцене, самец-эххиф махнул платком дирижеру, и сразу зазвучала музыка. При первых аккордах слушатели начали хлопать.

– Ту пуре, о принчипесса, – с улыбкой начал петь теххнор…

– Этого не может быть! – в ужасе и ярости выкрикнул Арху. – Так несправедливо! Он не может появиться… Я его убил!

Теперь уже и на лице певца появилось беспокойство: даже музыка не могла больше заглушить все более громкие вопли, раздающиеся в восточной части парка.

Эххиф умолк, оглянулся – и увидел приближающихся динозавров.

Шум сделался ужасным; теперь уже кричали тысячи голосов – темные силуэты метались среди заполнявших Овечью лужайку людей. Разъяренные голодные ящеры не сразу сориентировались: многие Дети Змеи плохо видят в темноте и охотятся, ориентируясь по запаху. Запахи вокруг были самые разнообразные, и, возможно, аппетитно пахнущая снедь, которую принесли с собой многие слушатели, дала людям необходимые для спасения секунды: ящеры целиком глотали жареных цыплят и коробки с закусками из китайского ресторана. Однако самые крупные из динозавров обладали хорошо развитым зрением, им света вполне хватало; многие из них, в особенности самые свирепые, устремились к лучше всего освещенному месту – сцене. Двадцать или тридцать чудовищ с огромной скоростью неслись сквозь толпу, топча тех, кто не успел отскочить. Крики стали такими отчаянными, что заглушили оркестр.

Некоторые ящеры все же начали падать мертвыми: маги-эххифы, прибывшие вместе с командой Рхиоу, делали короткие прыжки туда, где толпа поредела, зажигали там яркие волшебные огни, привлекавшие динозавров, и когда те оказывались достаточно близко, убивали их нервно-паралитическими заклинаниями. Однако, как и раньше, поток тварей казался нескончаемым.

Рядом с Рхиоу Сааш тихо прошипела:

– Мне нужно подобраться поближе и отсоединить портал от этих последних ворот. Кто-нибудь должен мне помочь с синхронизацией.

– Я с тобой, – сказал Урруах.

– Хорошо. Нам вон туда!

Они исчезли одновременно. Вокруг Рхиоу за кулисами эххифы разбегались во всех направлениях; Рхиоу подумала, что очень хотела бы к ним присоединиться. Огромный самец-эххиф, великий теххнор, всматривался в темноту, скорее удивленный, чем испуганный, если только Рхиоу правильно понимала выражение человеческого лица. Все больше огромных хищников устремлялось к сцене; музыканты оркестра видели их, вероятно, более отчетливо, чем певец, и разбегались направо и налево – двумя охваченными паникой волнами. Впрочем, Рхиоу с мрачной усмешкой отметила, что почти никто из них не расстался со своим инструментом.

Рядом с ней Арху припал к земле, издавая воинственное рычание.

– Видишь, что я имела в виду, – сказала Рхиоу, – когда спрашивала тебя, которого из динозавров ты видел.

– Одного из этих, – с яростью ответил Арху. – Все они – один и тот же.

– Как? Ты хочешь сказать – это клоны?

– Нет. Они один и тот же.

– В таком случае, – Рхиоу присмотрелась к авангарду приближающихся к сцене ящеров: действительно, все это были тираннозавры, идентичные чудовищу в зале ожидания, – ты можешь убить их тем же способом.

На мордочке Арху появилась хищная улыбка, и он сосредоточил внимание на группе ближайших к сцене ящеров, готовя свое заклинание.

С криками и визгом рептилий начал мешаться новый звук: резкие хлопки выстрелов, словно пунктиром прочертившие ночь.

В конце концов это же Нью-Йорк, – подумала Рхиоу. – Очень многие в этой толпе вооружены, на законных основаниях или нет. – Там, где стреляли, раздавалось странное мычание, вопли гнева и боли. К ним добавились стоны людей, придавленных упавшими ящерами. – Да сделает Иау так, чтобы эххифы не запутались и не перестреляли друг друга!

Однако приходилось думать не только об этом. Том появился рядом, взглянул, как идут дела, и тут же снова исчез. Почти в ту же самую секунду из-за сцены, оттуда, где были припаркованы трейлеры, появился ящер: он то ли перепрыгнул, то ли обогнул ограду.

Огромное чудовище нависло над Рхиоу и попыталось схватить ее клыками и когтями. Рхиоу метнулась в сторону и произнесла последнее слово нервно-паралитического заклинания. Напавший на нее динозавр вместе с еще одним, появившимся следом, рухнули на землю.

Слишком близко, – подумала Рхиоу, которую чуть не придавила туша. Она уже чувствовала усталость; к тому же начал проявляться эффект «выгорания»: если маг слишком часто прибегал к одному и тому же заклинанию, расстояние, на которое оно действует, уменьшалось, а эффективность падала, – до тех пор, пока не появлялась возможность отдохнуть и восстановить силы.

Рядом с ней яростно шипел Арху, и на дальних подступах к сцене раздавались мерзкие звуки: огромные тела лопались, как пузыри.

– Теперь… так хорошо уже не получается, – выдохнул котенок. – Думаю, что со всеми не справлюсь…

Чем сильнее заклинание, тем быстрее наступает «выгорание», – подумала Рхиоу. – Особенно тяжело приходится молодым магам, которые еще не научились распределять силы.

– Оставь на некоторое время это заклинание и попробуй какое-нибудь другое, например, нервно-паралитическое, – посоветовала она Арху.

Рхиоу почувствовала, как Арху быстро порылся в ее памяти, извлекая готовое к употреблению заклинание, как он раньше сделал с Сааш; ощущение было не из приятных. Арху произнес последнее слово…

…И еще один огромный динозавр, проникший за кулисы, упал мертвым. Рядом раздался хлопок выброшенного в стороны воздуха, почти заглушённый воплями перепуганной толпы, и рядом с Рхиоу и Арху появился Урруах.

– Сааш вывела ворота из строя, – сказал он. – Больше твари не лезут…

Арху зашипел на следующего тираннозавра, вскочившего на сцену…

…И ничего не произошло.

Великий певец, все еще стоявший неподвижно и растерянно озиравшийся, как будто не в силах поверить собственным глазам, теперь наконец испугался. Он повернулся и побежал к боковому выходу, но бегать он умел гораздо хуже, чем петь…

Огромная голова полосатого темно-красного с синим тираннозавра словно нырнула в ослепительный свет, заливавший сцену; в маленьких свирепых глазках светилась мерзкая насмешка; чудовищные челюсти распахнулись и схватили беглеца.

Два глотка – и от прославленного тенора ничего не осталось.

Урруах, разделавшись с еще двумя динозаврами, как раз в этот момент обернулся и с горечью выругался.

– Замечательные дела! Придется же нам потрудиться, чтобы наложить заплату на подобную дыру!

По всей Овечьей лужайке раздавались вопли еще остававшихся в живых ящеров. Урруах прошипел последнее слово нервно-паралитического заклинания, которое обрушилось на тираннозавра-убийцу, спрыгнувшего со сцены, прямо в воздухе; огромная туша рухнула на столб с громкоговорителями. Столб покачнулся; из разорванных проводов полетели искры. Треск и шипение смешались с постепенно стихающим ревом испуганной толпы: собравшиеся на концерт эххифы, как один, покидали Овечью лужайку.

Рхиоу, Урруах и Арху вскоре нашли Сааш и все вместе отправились искать Тома. Он оказался в самом центре площадки: вместе с магами, прибывшими с Гранд-Сентрал, Том занимался стабилизацией ситуации и наложением заплаты из благополучного времени, взятого из параллельного мира.

– Теперь это проблема не столько снабжения энергией, сколько логистики, – сказал он устало, оглядывая сотни, а может быть, и тысячи тел ящеров, раскиданных по огромному свободному пространству, и раненых и погибших эххифов. – Нам нужно только иметь здесь достаточно магов, чтобы удержать заплату на месте, пока она не прирастет намертво. На вокзале все уже завершено: ни один поезд никогда с рельсов не сходил, никаких мертвых тел. Но цена… – Том тяжело вздохнул. – Сегодня ночью очень многие добровольно расстались с частью своей жизни. Среди магов много пострадавших: они оказались за пределами заплаты, потому что помогали бороться с нашествием, и остались в том времени.

– Есть погибшие? – очень тихо спросила Рхиоу.

– Четверо, – ответил Том. – Нам еще повезло, что не больше. Теперь нам предстоит сделать так, чтобы их смерть при исполнении долга выглядела случайной. – Кончик хвоста Рхиоу задергался; на лице Тома была написала глубокая боль. – К счастью, при вскрытии следов магии обнаружить нельзя: не останется никаких признаков истинной причины их смерти. Но их семьи… – Том горестно покачал головой.

– А как дела в парке? – спросила Сааш.

– Заплата как раз сейчас накладывается, – ответил Том, со вздохом оглядывая полуразрушенную сцену со свисающими с нее телами динозавров, покосившиеся или поваленные столбы с динамиками, разбросанные стулья, опрокинутые музыкальные инструменты. Над парком уже начали кружить полицейские вертолеты, освещая прожекторами очень странную картину: все улицы вокруг парка были запружены народом, но люди не расходились, как обычно после концерта, а торопились скрыться от чего-то, чего не понимали и очень боялись. Гул голосов, испуганных, растерянных, отдавался эхом в каменных каньонах улиц, мешаясь с грохотом винтов вертолетов.

– Удастся ли нам залечить все эти раны? – с тревогой спросил Урруах. – Исправить даже вот то? – Он посмотрел на тело тираннозавра, весьма калорийным ужином которого оказался знаменитый тенор.

Том с усталой улыбкой кивнул.

– Здесь мы работаем быстрее, чем удавалось на вокзале, и пересаженное время привьется легче. Сорвавшиеся с креплений ворота никогда сюда не попадут, и оперная звезда не станет фирменным блюдом. Все эти мертвые и раненые не погибнут и не получат увечий… за исключением наших людей, конечно. – Такова была цена, которую магам приходилось платить за парадокс времени: если вам было известно, что наложение заплаты на время возможно, лично вы (даже случись вам погибнуть) не могли оказаться во вновь созданной реальности: подсознание отказывалось признать возможность парадокса и потому разрывало связь с телом владельца, даже если эту связь удавалось восстановить.

– В будущем тебе не удастся пользоваться заплатами на времени, – тихо сказала Сааш. – Вечные Силы не позволят так широко их применять.

– Я знаю, – ответил Том. – Поэтому-то нам и нужно как можно быстрее восстановить плетение ворот и выяснить, в чем причина неприятностей. Она кроется на Нижней Стороне… и боюсь, очень глубоко. Кто бы ни устроил это нападение, с поражением он легко не примирится. Должно быть, готовится новый прорыв, и мы должны остановить его более традиционными методами, чем наложение заплат из благополучных времен: если слишком часто прибегать к такому в определенном районе, обилие чужеродного времени исказит ход времени естественного, и события, которые на самом деле произошли, начнут исчезать… Ничего хорошего.

От одной мысли о подобном Рхиоу передернуло.

– Я поговорю с командой с Пенсильванского вокзала, – сказала она. – Нам нужен хотя бы небольшой отдых, хотя бы несколько часов сна. После этого мы сразу же приведем в готовность для перехода на Нижнюю Сторону хотя бы одни ворота. – Она оглянулась на членов своей команды. – И отправимся туда… Может быть, Прародительница соблаговолит открыть нам, где искать Харла.

Том кивнул.

– Он жив, – сказал Арху.

Том резко повернулся к котенку; все вытаращили на него глаза.

– Что?

– Он жив, но они его захватили.

– Где он?

– В когтях Старейшей, – прошептал Арху.

Рхиоу снова передернуло. Шепчущая на случай, если вам случится встретиться в битве с Одинокой Силой, предписывала подобающее обращение к ней: «Старейшая, Прекраснейшая, Падшая… Приветствую и вызываю на бой». Считалось, что каждый маг, как и сами боги, должен попытаться победить ее, но не проявляя при этом грубости.

– Как нам его найти? – спросил Том.

– Нужно отправиться на Нижнюю Сторону, – ответил Арху необычно ясным голосом, в котором Рхиоу, впрочем, заметила странную дрожь, – и перейти Реку Огня.

Услышав это, Рхиоу заморгала, но решительно отложила обдумывание загадки на потом.

– Давайте разойдемся по домам и хоть немного поспим, – сказала она. – Я буду готова отправиться в путь на рассвете.

Примерно часом позже Рхиоу проскользнула через балконную дверь в темную квартиру.

Они спят… это хорошо, – подумала Рхиоу.

Однако что-то, по-видимому, случилось. Дверь в спальню оказалась открыта, но там никого не было… До Рхиоу донеслось чье-то дыхание… Йайх сидел в кресле в темной кухне.

Странно, – подумала Рхиоу. – Может быть, у него бессонница? Когда такое случается, он сидит и читает до рассвета. А где Хуха? Может быть, ей пришлось уехать из-за этого ее нового бизнеса?

Рхиоу подошла к хозяину и потерлась о его ногу. Тот не пошевелился. Рхиоу поднялась на задние лапки и передней потеребила его колено.

Очень медленно Йайх опустил голову и взглянул на нее.

Что-то в выражении его лица испугало Рхиоу. Лицо Йайха, обычно такое подвижное, было совершенно окаменевшим, словно превратилось в маску. Рхиоу припала к полу, потом вспрыгнула Йайху на колени, чтобы установить с ним более тесный контакт.

Обычно она такого не делала, но страх заставил ее забыть об осторожности. Рхиоу незаметно заглянула в верхние слои сознания Йайха. Ничего трудного в этом не было: у эххифов все мысли всегда оказывались на поверхности; вот образы иногда бывали странными, а их цвета причиняли боль кошачьим глазам.

…Образы в мозгу Йайха не отличались красочностью. Белый кафель на стенах и потолке… и на холодном стальном столе холодная Хуха. А ее лицо…

– Нет! – взвыла Рхиоу и рванулась с колен Йайха так отчаянно, что даже оцарапала его.

Йайх даже не выругался, как делал всегда, когда Рхиоу забывала убрать когти. Он просто сидел в кресле, глядя в пол… потом закрыл лицо руками и заплакал.

– Неправда, – стонал он, – неправда, неправда…

Рхиоу сидела в темноте, глядя на Йайха, и чувствовала, как все ее тело деревенеет.

Хуха… Умерла…

Не имело никакого значения, как именно.