Юные волшебники (№4) - Безграничное волшебство

— Думаю, что и я полюблю, — задумчиво сказала Нита. Волшебнику легче творить заклинание, когда все и вся имеет свое имя. Всегда проще использовать уже существующие названия, чем на ходу придумывать новые. Тем более что нельзя ничего называть наобум, первым пришедшим на ум словом. Нужно создать точное, близкое этому месту название. В ином случае волшебство может и не сработать, а то и вовсе дать обратный результат.

— Там, — кивнула тетя, заставляя машину вилять между кочками на деревенской дороге, — там наша гора.

Нита посмотрела направо, куда указывала тетя. Ага, это же Большая Сахарная Голова! Теперь она выглядела по-иному, не так, как с воздуха. На первый взгляд неприступная, гора круто и грозно взмывала в небо, словно бы протыкая его острой вершиной. Вереск изо всех сил цеплялся за горные склоны, но к гранитному пику подобраться не мог. Затем они долго ехали вдоль неглубокого оврага, извивающегося между двумя густо поросшими лесом холмами. Солнце стояло еще не высоко, и вся долина утопала в глубокой тени.

— Долина Холмов, — сказала тетя Анни. — Мы почти дома. Отличное место для прогулок. Там, внизу, есть и лужайка со скамейками для пикников.

Они проехали еще пару миль по, как усмехнулась про себя Нита, двойному пути для экипажей. Тетя Анни повернула машину на узкую дорожку. Колючие ветки живой изгороди царапнули по дверце машины.

— Видишь город слева? Это Грейстоун, — продолжала объяснять тетя Анни. — Основные покупки мы делаем как раз там. А вот здесь… — Тетя многозначительно умолкла и резко свернула на совсем уже узкую дорожку, где и одна машина проезжала с трудом.

Они выехали к посыпанной гравием площадке с громким названием «стоянка для машин» и затормозили перед маленьким домиком. Со всех сторон его окружали поля, разделенные на участки заборами, с разбросанными тут и там фермерскими постройками. Нита уже знала, что участок тети Анни размером примерно в сорок акров. Все сбережения тетя вкладывала в единственную свою радость — ферму.

— Добро пожаловать в Балливолан, — широко развела руки тетя. — Входи в дом, и сейчас сообразим что-нибудь поесть.

Поселили ее не в доме, а в фургончике, стоящем чуть в стороне, на заднем дворе. В трейлере, как привычно для себя назвала новое жилище Нита. Здесь действительно ВСЕ имело свое название, к которому надо было привыкнуть и запомнить. Но и в волшебстве ведь было то же самое — запоминай, привыкай, осваивай… И все-таки ей странно было в этом незнакомом месте, где даже знакомых людей трудно понять, — хоть и говорят как будто по-английски, но акцент до того необычен, что Нита понимала одно слово из трех. Ну и разговор у них! То тараторят, так что слова слипаются, то чуть ли не шепчут, еле шевеля губами. Нита примерялась на разные лады. Ничего не выходило, зато, сама не замечая, она непроизвольно начинала повышать голос, словно разговаривала с глухими. Хорошо еще, что ей выделили отдельный фургончик и оставили одну. В первые дни это было просто счастьем.

— Ты собиралась рухнуть и уснуть, — сказала тетя Анни. — Когда отдохнешь, приходи в дом, мы покормим тебя.

Нита уединилась, разобрала свой рюкзак и села на узкую кровать, встроенную в стенку фургона. Из окна была видна дорожка к дому. Очень удобно. Если придется заниматься волшебством, то понадобится лишь несколько секунд, чтобы заслонить себя от посторонних взглядов и не бояться неожиданных визитеров. В фургоне были небольшой буфет с посудой, шкаф для одежды, полка над кроватью, стол с удобной скамейкой, несколько бра на стенах и электрокамин на случай холодов.

Она вытянулась на кровати с Учебником в руках, собираясь, прежде чем отключиться, почитать немного про Ирландию. Но даже и строчки не смогла прочесть.

Проснувшись, Нита обнаружила, что на улице уже темно. Еще не ночь, но сумерки густые и почти непроницаемые. Она глянула на часы — восемь вечера. Ей дали вволю поспать, и это прекрасно! «Мне было это просто необходимо», — смущенно оправдывалась она сама перед собой. Спустив ноги на пол, Нита потянулась и протерла глаза.

Именно в это мгновение она услышала стук лошадиных копыт прямо за дверью. Сам звук ее не удивил, но уж больно поздний всадник. Часть фермы тети Анни была отведена под платную конюшню, где всякий мог держать своих лошадей. Кроме того, здесь был организован и тренинг лошадей. Нита расслышала два негромких мужских голоса. Они что-то горячо обсуждали. И это тоже не удивило ее: на ферме тети Анни работало много людей. Когда они только приехали, тетя со многими ее познакомила. Правда, почти все имена Нита тут же забыла. За окном один из незнакомцев хихикнул и что-то невнятно пробормотал.

Нита включила лампу над кроватью, чтобы не наткнуться на разбросанные по полу вещи, распахнула дверь фургона и высунулась наружу.

На улице никого не было.

— Хм, — недоуменно хмыкнула Нита.

Она вышла и пошла через двор по бетонной дорожке к дому. Нита застала тетю в большой, выложенной каменными плитами кухне за приготовлением чая.

— А, вот и ты! — приветствовала тетя Анни. — Хорошо спала? Хочешь чайку?

— Что-что? — не поняла ее ирландский акцент Нита.

— Чаш-ку чай-ку, — раздельно произнесла тетя.

— А, хочу. Пожалуйста, — добавила Нита и уселась на стул у большого соснового стола. Тут же ей на колени вскочил один из тетиных котов, черно-белый громадина, имя которого, услышанное в суматохе приезда, она забыла. — Ну, привет, — ласково сказала Нита и погладила замурлыкавшего кота.

— С сахаром? С молоком?

— Просто с сахаром, пожалуйста, — попросила Нита. — Тетя Анни, а что это за люди с лошадьми были только что на улице?

Тетя внимательно поглядела на нее.

— Люди с лошадьми? Все работники уже ушли домой. По крайней мере, я думаю, что ушли.

— Нет, я хорошо слышала. Стук копыт прямо за моей дверью и разговоры. Но когда я выглянула, они исчезли. И так быстро, — удивленно добавила Нита.

Тетя Анни поставила перед Нитой чашку с чаем и снова пристально поглядела на нее. Странное выражение появилось на ее лице.

— А, — сказала она, — ты, наверное, говоришь о привидениях?

Нита обомлела.

— Добро пожаловать в Ирландию, — усмехнулась тетя.

Глава вторая. КИЛКУАД

Нита мелко заморгала. Тетя спокойно помешала ложечкой чай и сказала:

— Тебя беспокоят привидения?

— Не особенно, — откликнулась Нита, несколько обескураженная таким вопросом.

Волшебники знают, что очень редко привидения действительно связаны с душами умерших людей. Большинство привидений, а в особенности те, что появляются регулярно, скорее всего возникают как сгусток энергии, вызванной бурной эмоцией. Стоит только поверить, что это явление связано с человеческими душами, как такое заблуждение, подпитываемое страхами и эмоциями, становится устойчивым.

Конечно, Нита все это знала. Но что можно рассказать тете, не насторожив ее? И как растолковать ей попонятней такие сложности? К тому же тетю наверняка удивит, что Нита знает несравненно больше того, что положено знать четырнадцатилетнему подростку.

— Хорошо, — блаженно вздыхала тетя, прихлебывая чай и глядя на Ниту своими спокойными серо-голубыми глазами. — Ты слышала перезвон церковных колоколов?

— Нет. Я, должно быть, спала.

— У нас есть маленькая церковь. Ниже по дороге, — толковала тетя Анни. — Около трехсот лет назад, после того как англичане убили своего короля — это был Карл I, — предводитель восставших генерал Оливер Кромвель проезжал здесь. — Тетя сделала еще один большой глоток чаю. — Он и его армия сновали повсюду, по всей стране, выгоняя ирландских землевладельцев и водворяя на их место англичан. Кромвель грабил города, сжигал дома и церкви — наша была одной из них — и снискал себе этой ненужной жестокостью достойную славу. — Тетя Анни выглянула в окно, где в почти абсолютной тьме чуть шевелились черные ветви яблонь. — Я полагаю, то, что ты слышала, и есть, так сказать, напоминание о тех английских солдатах, некогда бесчинствовавших тут. Ты могла слышать их лошадей и разговоры, хотя, конечно, разобрать слова было бы невозможно.

— Они были прямо за стенкой, — сказала Нита.

— Время от времени воспоминания оживают, и люди слышат их. — Тетя пристально глянула на Ниту. Нита пожала плечами:

— Меня это не пугает. Да они и не показались мне призрачными, я слышала их так явно. И потом, никаких устрашающих «о-ооо» или «у-ууу» не было. А у вас здесь есть еще какие-нибудь привидения?

— Нет, это все, что имеем, — странно хихикнула тетя, вытаскивая сковородку, чтобы приготовить ужин. — Но если желаешь познакомиться с другими, далеко ходить не придется. Эта страна кишит привидениями. Старинные воспоминания. Все здесь пронизано воспоминаниями… они такие давние, что просто теряются в глубине веков, — Она вздохнула. — Много дурных воспоминаний и невеселых событий. Ты любишь лук?

— Да, — кивнула Нита.

Они болтали о том о сем, и больше всего о семейных делах. Тетя Анни была старшей сестрой отца Ниты. Она вышла замуж двадцать пять лет тому назад и через пять лет развелась. Сразу после развода тетя переехала в Ирландию. Здесь она полностью посвятила себя заботам о ферме и конюшне. Теперь у нее уже были работники, которые занимались лошадьми. Она же следила за фермой, интересовалась работой школы верховой езды и вела довольно спокойную жизнь сельской жительницы со средним достатком.

Они поджарили лук и отбивные. В этом доме не подавали к столу булочек. Тетя взяла большой каравай хлеба и отхватила острым ножом два толстенных ломтя.

— Разве вы еще не ели? — спросила Нита.

— У нас нет определенного времени для еды, — сказала тетя Анни. — Мои работники приходят поесть, когда могут, а я ем, когда проголодаюсь. Сегодня весь день занималась счетами и не заметила, как наступил вечер. Да я и сейчас не особо голодна. Не то что эти, — кивнула она на появившихся откуда ни возьмись разномастных котов, буквально заполонивших кухню. — Вечно голодные.

Нита засмеялась и присела погладить мяукающих кошек. Черно-белую она уже знала. А вот еще золотоглазая, пушистая, цвета апельсинового варенья, а эта — крошечная, изящная, полосатая с белым нагрудничком, а вон еще бело-черная, важная и неприступная, — сидит в сторонке и надменно, не мигая, наблюдает за всеми.

— Медвежонок! Чесси! Большелапка! — прикрикнула тетя Анни. — Все вон отсюда! Вы уже обедали. Куда же подевалась горчица?

Она отвернулась в поисках горчицы, а Нита еле слышно шепнула на Языке:

— УХОДИТЕ. А Я ПОСТАРАЮСЬ ЧТО-НИБУДЬ ДЛЯ ВАС РАЗДОБЫТЬ. ПОПОЗЖЕ…

Они склонили головы и вытаращили глаза. Без сомнения, кошки поняли ее — любое живое существо понимает волшебный Язык. Затем они одна за другой потянулись вон из кухни. Большелапка ушел последним, кинув на Ниту многозначительный взгляд.

Наконец ужин был готов, и они сели за стол.

— Надеюсь, ты не обидишься, если завтра будешь предоставлена сама себе? — спросила тетя Анни. — Ты попала в очень напряженное время. Через несколько дней охота, и мы должны хорошенько подготовиться.

— Охота на лис? — спросила Нита.

— Именно. Некоторые фермеры жалуются, что лисы постоянно таскают цыплят. А поскольку охотятся обычно на лошадях, их надо показать ветеринару, чтобы убедиться, что они здоровы. Потом завтра утром придет кузнец подковать лошадей. В общем предстоит беспокойный денек. Ты можешь пойти посмотреть, если хочешь. Если же тебе не очень интересно, отправляйся в Грейстоун. Отсюда можно доехать на велосипеде. Или поезжай на автобусе в Брей и погуляй там.

— Ладно, — согласилась Нита. — Посмотрю, как буду себя чувствовать… я все-таки здорово устала.

— Да, гляжу, дорога выжала из тебя все соки, — покачала головой тетя Анни. — Ничего, обратный путь всегда легче.

«Еще бы, — подумала Нита. — И чем раньше, тем лучше!» Но вслух она сказала, улыбнувшись:

— Что об этом думать!

— Если собираешься ночью смотреть телевизор, то учти: все станции, кроме одной, заканчивают работу около полуночи. А по той, что продолжает работать, крутят только старые фильмы, — предупредила тетя.

— Спасибо. Я, пожалуй, немного почитаю. И лягу пораньше… Никак не могу отоспаться.

— Ну и прекрасно. Чувствуй себя как дома. — Тетя посмотрела на нее почти как Большелапка. — Должно быть, ты здорово вымоталась там, у себя, перед отъездом.

«Интересно, что они тебе наговорили?» — подумала Нита.

— Было кое-что, — неопределенно сказала она. — Ну ничего, отойду. Тетя улыбнулась:

— Типичный ответ для нашей семейки. Ладно, если вдруг проголодаешься или что-нибудь понадобится, не стесняйся, приходи и бери. Я везде оставлю свет. Ты знаешь, где ванная и прочее?

— Да, тетя Анни. Спасибо.

Тетя вышла. Нита осмотрела кухню, выискивая, что бы еще такое убрать. Мама крепко вбила ей в голову, что в гостях первым делом надо убирать за собой и помогать по хозяйству. Тетя, говорила мама, ненавидит мытье посуды. Однако все было вымыто, и никаких дел не осталось.

Кроме волшебных. Ими Нита и занялась.

Она вышла через дверь черного хода, углубленную в маленькую кирпичную арку, и ступила на бетонную дорожку заднего двора. Единственным светом здесь был тусклый огонек лампы из окна ее фургончика. Она постояла, не двигаясь. Даже сейчас, после полуночи, небо не потемнело до черной густоты. Зато было укрыто звездным одеялом. Крупные звезды казались намного ярче тех, что Нита обычно видела сквозь грязно-туманную пелену, висящую над нью-йоркскими пригородами. И ни звука, ни движения. Лишь легкое дуновение ветерка. Точно все разом уснуло. Лишь где-то в дальних полях мерцал одинокий огонек — светилось чье-то окошко. Для человека, который всю жизнь провел среди фонарей и бушующих световых реклам, эта полная тьма была ошеломляющей.

«Но какие звезды! — подумала Нита. Она ясно видела словно бы умытый Млечный Путь. — В конце концов хоть что-то здесь достойно внимания!»

Ниту пронизала зябкая дрожь, она сходила в фургончик за курткой и Учебником, а затем направилась к бревенчатому забору, который отделял участок около дома тети Анни от простиравшихся позади полей.

Она прошла через желтое поле сурепки, наслаждаясь густым запахом цветов, и уперлась в следующий забор. Он был из колючей проволоки. Осторожно, чтобы не зацепиться, Нита пролезла под проволокой и ступила на гладкую, словно утрамбованную, землю пастбища. Дошла до середины его и открыла Учебник.

Произнеся два слова заклинания, заставляющего чуть светиться страницы книги, она раскрыла ее. Обычно для простых заклинаний Учебник ей не требовался, но сейчас необходимо было посмотреть названия окружающих мест и выяснить имена тех, к кому собиралась обращаться.

— КАНИДАЕ, — чуть слышно произнесла она. Это Призывное Заклинание было скорее просьбой, чем требованием или приказом. Она надеялась, что кто-нибудь появится, ответит. Сначала Нита, как всегда, сотворила заклинание-просьбу ко Вселенной, открывая ее для общения. Потом приступила к Вызову.

— АИ МАТРАЗА, — сказала она на Языке, — если кто-нибудь слышит, позволь ему заговорить со мной. Это необходимо.

Потом положила книгу на землю, села рядом и стала прислушиваться к тишине.

Казалось, миновала вечность, пока она услышала тихий звук, будто что-то прошуршало в траве в сотне метров от нее. В обычное время она ни за что не услышала бы этот звук. Но сейчас слух был обострен окружающей тишиной и возбуждением погружения в волшебство.

— МАТРАЗА, — тихо повторила она. — Если это ты, то я здесь.

Снова шуршание, и опять тишина.

— Ты говоришь с акцентом, — тоненько пролаял голосок из травы, — но понятно. Дай я на тебя посмотрю.

Нита заметила осторожно приближающуюся к ней фигурку, длинную, остроносую. Лис. Хвост у него был больше и пушистее, чем она представляла. Слабо мерцающие буквы Учебника светлячками играли у него в глазах и чуть серебрили ворс шубки.

— Какой еще акцент? — не поняла Нита. Никто пока не ругал ее произношения.

— Мы здесь не говорим МАТРАЗА. Мы произносим МАДРИИН РУА.

Нита хихикнула, потому что на Языке эти слова означали «маленькая красная собака».

— Что ж, местные искажения вполне допустимы, — сказала Нита, скрывая улыбку. — Я должна предупредить тебя, МАДРИИН РУА. Через несколько дней здесь начнется охота.

Лис тявкнул от удивления:

— Что-то рано они ее затеяли.

— Может, и так, — пожала плечами Нита. — Но я бы на твоем месте оповестила всех твоих родичей, чтобы обегали это место миль за пять и на время оставили в покое цыплят.

Лис засмеялся, словно бы придушенно закашлял.

— Они отравили почти всех крыс. Что же нам есть? Но раз так… Я предупрежден, волшебница. Твое поручение будет выполнено. — Он поглядел на нее внимательно и серьезно. — А теперь, — он кивнул, — прощай, волшебница.

Лис не вымолвил больше ни слова, опустил нос почти к земле и, принюхиваясь, нырнул в высокую траву.

Нита закрыла Учебник и еще немного посидела в тишине, сбрасывая напряжение. Разговор с животными забирает немало сил. При этом все зависит от того, насколько зверь умен и близок к человеку. Домашние животные, такие, например, как кошка или собака, в какой-то мере очеловечились, им понять тебя проще. Но и говорят они меньше. Это как молчание или, вернее, молчаливый разговор между близкими людьми. Они понимают друг друга и без слов. С дикими зверьми есть о чем поговорить. Однако и понимать их труднее. Слишком уж они насторожены, полны страха или враждебности. Лисы, конечно, сталкиваются с человеком, живут по соседству с ним, знают его образ жизни и привычки. Может быть, потому-то так и осторожны. Во всяком случае, в разговоре и поведении лиса сквозила некая холодная отдаленность, граничащая с недоверием. Ушел он таким же чужим и настороженным, как и явился.

Неважно. Она выполнила то, что обязана была сделать. Волшебники должны предотвращать ненужную боль, а в охоте на лис Нита не видела никакой необходимости, хотя фермеры наверняка стали бы утверждать, что уничтожать «вредителей» должно и полезно. Коли лиса украла цыпленка, то она одна и отвечает за это злодеяние, хотя вряд ли естественную жизнь можно считать злодеянием. Но зачем же травить весь выводок, пуская по следу разъяренную свору собак? Зачем натравливать одно животное на другого?

Нита попыталась отвлечься от грустных мыслей.

«Кит!» — мысленно позвала она.

«Да», — почти тут же откликнулся Кит.

Она помолчала, напряженно прислушиваясь, как бы переходя на его волну.

«Как жизнь?» — спросил Кит.

«Смотри, — сказала она и воссоздала несколько кадров прожитого дня, закончив показ картинкой разговора с лисом. — Отличный денек, верно?»

«Угу, — буркнул Кит. — Вижу, про меня ты уже и забыла. Я так и думал…»

«Кит!.. — Она с удовольствием дала бы ему хорошую затрещину, будь он рядом. Он вздрогнул, будто и впрямь получил оплеуху. — Послушай, — все еще недовольным тоном сказала Нита, — я устала. Поговорим завтра утром».

Он испуганно закивал. Нита рассмеялась.

«Спокойной ночи», — сказал Кит.

«И тебе».

Она подождала, пока угаснут волны мысленного контакта, поднялась и медленно пошла обратно. Позади нее, в чаще, отрывисто лаял лис. Ему отвечал другой, находящийся примерно в миле отсюда.

Нита улыбнулась и направилась к фургончику.

Как она и предполагала, долго бороться со сном не удалось. Нита попыталась еще немного посмотреть телевизор. Правду говорила тетя: работал лишь один из шести каналов, да и на том шел какой-то уж настолько древний фильм, что Нита мгновенно заскучала. Она выключила телик и вернулась в фургончик, собираясь почитать. Но прежде открыла взятую тайком из холодильника баночку кошачьей еды и разделила ее между кошками. Они с удовольствием поели, потерлись, мяукая, о ее ноги, но говорить не пожелали.

Нита легла и заснула. Ее посещали какие-то тревожные сны. В одном она почувствовала, что земля под нею колышется. Вероятно, оттого, что сильный ночной ветер раскачивал фургончик. Нита проснулась в абсолютной тишине. Было раннее утро. Нита взглянула на часы. Семь утра, однако солнце уже стояло высоко в небе. Ниту смутила эта непривычная странность северной страны.

Она встала, накинула вчерашнюю кофточку, проскользнула в дом, приняла душ и, вернувшись, переоделась в чистое. Затем отправилась посмотреть, что готовится на завтрак. На кухне уже сидело несколько человек. Двоих Нита видела вчера. Один — Джо, управляющий конюшней, длинный, тощий молодой человек с улыбкой до ушей, хоть завязочки пришей, улыбнулась про себя Нита. Другой была Дерваль, главный тренер по выездке, высокая кудрявая женщина, вечно попыхивающая самодельными сигаретами. Говорила она медленно и оттого понятно, будто была американкой.

— Вот и ты, — сказала Дерваль. — Хочешь чашечку чайку?

Наверное, в Ирландии любой разговор начинается с предложения чашечки чайку, отметила Нита.

— Да, пожалуйста, — сказала она и взяла из большой глиняной миски хлеб. — А где тетя Анни?

— В школе верховой езды, ждет кузнеца. Если захочешь, можешь сходить к ней.

— Спасибо.

Нита отрезала ломтик хлеба и сунула его в тостер. На столе уже было масло, корзинка со свежими яйцами, только что с фермы, пласт бекона и неаппетитного вида домашняя колбаса, которая называлась почему-то «черный пудинг». Кроме того, горкой лежали готовые уже тосты, стояла раскрытая коробка с кукурузными хлопьями и прямо на столе валялись кусочки сахара. Завтракали в этом доме, судя по всему, поспешно и на ходу.

Нита взяла чашку чая, горячий тост, села за стол и притянула к себе местную газетку «Будни Брея». Всю первую полосу занимала история чьей-то машины, которая загорелась в самом центре города Виклоу. Нита с удивлением развернула газету, — есть же еще на свете тихие уголки, где самым важным событием становится подобный пустяк. Дерваль заглянула через плечо в газету и ткнула пальцем в объявление, где серьезно заявлялось, что ПРОДАЮТСЯ БОЛОТА. Нита расхохоталась.

— Если пойдешь в конюшню, — сказала Дерваль, вытягивая из тостера ломтик поджаренного хлебца, — будь внимательна. Следи за лошадью в стойле номер пять. У нее дурная привычка кусаться.

— Угу, — кивнула Нита, хотя вовсе не думала, что у нее будет время следить еще и за лошадьми в стойле. — Я немного боюсь лошадей… И не собираюсь подходить к ним слишком близко.

— Боишься лошадей? — широко улыбнулся Джо. — Ну, это мы уладим.

— Как-нибудь потом. Завтра, хорошо? — осторожно сказала Нита. Ее как-то раз, несколько лет назад, посадили на лошадь, и она тут же сверзилась на землю. С тех пор Нита относилась к лошадям с некоторой опаской.

Джо и Дерваль покончили с завтраком и вышли из кухни, оставив Ниту окруженной кошками, которые назойливо выпрашивали подачку.

— Не могу, друзья мои, — сказала она. — Вчера был особый случай — первое знакомство. Хотите есть, обращайтесь к хозяйке.

Они поглядели на нее с явным отвращением и одна за другой удалились. Нита допила чай, дожевала тосты, помыла чашку и тарелку и опять вышла во двор. Мимо ее фургона тянулась дорожка, ведущая прямо на ферму.

Нита постояла некоторое время и пошла к конюшням. Здесь было примерно пятнадцать стойл. Они назывались «денники». Лошади выглядывали поверх невысоких перегородок или равнодушно жевали овес. Нита приблизилась к деннику номер пять и внимательно оглядела стоящую там лошадь. Это был красивый черный конь. Взгляд у него был недобрый. Поскольку рядом никого не оказалось, Нита заговорила с конем на Языке и даже попыталась погладить. Однако он холодно глянул на нее, злобно прижал уши и фыркнул:

— УБИРАЙСЯ, ДЕВЧОНКА, ИЛИ Я ОТОРВУ ТЕБЕ РУКУ!

Нита пожала плечами и отправилась дальше. Другие лошади оказались более приветливыми. Когда она обращалась к ним на Языке, они отвечали, просили кусочек сахару или осведомлялись, не выведет ли она их погулять. Были, правда, и такие, что лишь лениво поднимали голову, поводили ушами и продолжали жевать.

В дальнем конце конюшни высилась огромная копна сена, прикрытая брезентом на случай дождя. Нита постояла рядом, вдыхая запах сена. Вдруг что-то маленькое, черное скатилось прямо к ее ногам. Камень, успела подумать Нита и отпрянула, и тут же увидела, как черный комочек развернулся и ткнулся в нос ее туфли.

Она с изумлением разглядывала этот живой камень. Котенок! Величиной с ладошку. С трудом, шатаясь на дрожащих лапках, котенок встал, поглядел на нее и мяукнул:

— Извините!

— Ничего, — сказала Нита.

Котенок, который уже кинулся вдогонку за несомой ветром соломинкой, вдруг резко остановился и, не устояв на лапках, перевернулся через голову. Нита еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Еще один, — удивился котенок, отряхиваясь. — Ветром, что ли, их приносит?

— Еще один кто? — спросила Нита.

— Еще один волшебник. Ты что, глухая?

— Нет, — серьезно сказала Нита. — Но, извини, я здесь новенькая. А ты кто?

— Я — Туала Слайт, — важно промяукала крохотная кошечка. — Принцесса Народов. — Она приосанилась и быстро добавила: — Бард и ученый. А твое имя?

— Я — Нита Каллахан.

— Нита? — Кошечка смешно повела бровками. — Что это за имя?

Нита так была ошарашена всем этим разговором, что не сразу нашлась что сказать. Перед нею был чуть ли не вчера родившийся котенок. Странный у них получался разговор.

— Вообще-то имя мое испанского происхождения, — несколько чопорно проговорила Нита. — Полностью оно звучит — Джуанита.

— Ага, испанка! — мяукнула кошечка, и глаза ее округлились.

Пьянит испанское вино

Сильнее старых папских вин.

Но от любви мне суждено

Пьянеть, красотка Розалин! —

вдруг пропела она.

— Ты что-то перепутала, — засмущалась Нита. — Вина-то уж я точно не пью…

Кошечка глянула на Ниту, точно та с луны свалилась.

— Скоро здесь будет толкотня, — сказала кошечка. — Уйдем отсюда. — Она смешно засеменила на коротких лапках прочь из конюшни.

Нита в смущении последовала за ней. Они прошли между конюшней и школой верховой езды и очутились на ездовом поле, где в этот момент никого не было.

Кошечка оказалась очень веселым созданием — она то и дело припадала к земле, вертя хвостиком, неуклюже хватала лапкой жука, шевельнувшийся листик или травинку, гонялась за летящей по воздуху соломинкой. Впрочем, никого и ничего поймать ей так и не удалось. Нита каждый раз с трудом сдерживалась, чтобы не улыбнуться или, чего доброго, не расхохотаться. Но волшебник должен быть вежливым, и она пускала в ход всю свою волю, чтобы сохранять серьезное выражение лица. Еще у конюшни под ногами у них закружил и унесся вдаль небольшой пыльный вихрь. Туала остановилась и мяукнула ему вслед:

— Добрый день.

— Ты всегда разговариваешь с ветром? — изумленно спросила Нита.

Туала надменно глянула на нее.

— Это Народ Воздуха — сказала она. — Вечно проносятся мимо. Ты новенькая здесь, не знаешь. — И она побежала дальше.

Когда они подошли к ограде, Туала вдруг мощным прыжком взлетела почти до середины, вцепилась в ограду когтями и подтянулась вверх, ловко перебирая лапками. Усевшись наверху, она тут же принялась умываться.

Нита перекинула ногу и села на ограду рядом с кошечкой.

— Не слишком ли ты молода для барда?

Кошечка все так же надменно посмотрела на Ниту.

— А не слишком ли ты молода для волшебницы?

— Ну нет, мне уже четырнадцать…

— А какой процент твоего жизненного пути составляет время занятий волшебством? — огорошила ее вопросом кошечка.

— Э-ээ… — Нита задумалась, подсчитывая.

— Ты даже не можешь быстро подсчитать? Показываешь дурное знание БАН-ДРАЙОА. А математика в волшебстве очень важна.

Нита вспыхнула. Не важно, что такое «бан-драйоа», но что верно, то верно — математика никогда не была ее любимым предметом.

— Ты ведь испанской крови, — продолжала Туала, — а не знаешь даже испанской песенки про папское вино, которую пели первые испанцы, появившиеся в Ирландии. Что же ты ЗНАЕШЬ?

— Не очень много, — созналась Нита. — Я знаю кое-что об испанской Армаде. Самую малость, — поспешно добавила она.

История была самым ее любимым предметом, но сейчас Нита боялась попасть впросак.

— Хм, — презрительно хмыкнула Туала, — это было уже пятнадцатое вторжение. А подлинные причины событий уходят в глубь времен. Ветер летит, и события уносятся в его вихре. В самом начале…

— Неужто мы станем забираться так далеко? — ужаснулась Нита.

Кошечка глянула на нее с уже привычной надменностью.

— Не перебивай. Интересно, как же ты собираешься стать мудрой, не набираясь мудрости?

— А где набиралась ты?

— В Холмах. Кроме того, мне суждено было еще и стать бардом, потому что меня нашли в сумке. Это уже традиция.

Нита вспомнила, как тетя вчера вечером толковала что-то о котенке, найденном в мешке около дороги. Бедняга умирал от голода. Впрочем, сейчас кругленькая, как мячик, Туала не была похожа на умирающую от голода.

— Короче, — продолжала как ни в чем не бывало Туала, — все это есть в Книге Завоеваний и в Лейнстерской Книге, и в Желтой Книге из Лекана.

— Не очень уверена, что эти книги есть в нашей библиотеке, — сказала Нита, — поэтому, может быть, ты просветишь меня? — Она все же не удержалась и хихикнула.

— Вообще-то все это есть и в Книге волшебного мастерства. Можешь прочитать, если не поленишься заглянуть туда. Но пока набирайся мудрости от меня. В незапамятные времена на острове появилась Кессаир со спутниками. Но они пропали. Остался только один из спутников. Он превратился в ястреба и все потом поведал людям. Как-то вода поднялась и покрыла сушу, а потом снова отступила. И было тогда на острове три озера и девять рек, а вокруг только голая пустыня. А через двести шестьдесят четыре года пришли двадцать четыре мужчины и двадцать четыре женщины. Это был Партолон и его люди. В Ирландии тогда не росло ни единого деревца, ни единого кустика или травинки. И пришедшие устроили все…

— Устроили? — не поняла Нита. — Как? И когда это было?

— Четыреста тысяч лет тому назад. Разве я не сказала? И перестань перебивать!