Глава 3

ПРИЗРАК В ШКАФУ

В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, Дронове, о том, какая сложная штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А то, что они влюбились друг в друга, она не сомневалась.

Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться было глупо, да и небезопасно.

Она, немного успокоившись, ответила Горностаеву на все его вопросы об отце. При разговоре присутствовала Маша. И была поражена: Серега вел себя как настоящий следователь. В результате всех этих разговоров ребята поняли, что отец Светы человек солидный, серьезный, но довольно-таки жесткий и даже властный.

— Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?

Думаю, да. Скорее всего на работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Наверное, отец не всегда бывает доволен работой, может, лишает кого-то премии или заставляет что-то переделывать. Но ведь это справедливо.

— Я не понимаю только, почему никто не требует выкупа, если уж похитили бизнесмена?

— Я и сама не понимаю. Может, его пытают? — Голос Светы срывался от отчаяния.

— Успокойся! Не при инквизиции же мы живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь, — утешал девочку мудрый Серега. — Может, это конкуренты. И все решится мирно.

Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.

Потом она вспомнила проделки брата. Ну и фрукт! Такое придумать! Так разыграть! Он вообще-то молодец, этот Никитка. В последние дни настроение у всех было какое-то дождливое, подавленное. И вдруг этот неожиданный розыгрыш! Он был очень даже кстати, всех развеселил, уныния как не бывало!

Вчера они в приподнятом настроении вернулись домой. Родителей, конечно, еще не было. Ведут себя как молодые, словно и детей у них нет. Вообще-то не совсем так. Ведь хоть и пришли поздно, но на цыпочках прокрались в спальню, шепотом пожелали спокойной ночи и поцеловали дочку и сына. Смешно даже! Будто они с Никитой совсем маленькие…

Машины мысли снова вернулись к событиям прошедшего дня. Все-таки жалко Валерию — красивая, молодая, угораздило же ее выйти замуж за такого драчуна! Правду, наверно, говорят: «любовь зла — полюбишь и козла». Точно, козел какой-то или крокодил — бьет жену!.. Людмила Николаевна узнала, что же в действительности произошло с Валерией. Оказалось, что у них с мужем все было нормально до тех пор, пока к нему в руки не попали какие-то странные фотографии. На них она почему-то снята в обществе разных людей, с которыми на самом деле даже никогда не была знакома! Теперь эти фотографии вроде бы находятся в той потерянной сумочке. Муж порвал и швырнул обрывки в лицо и ударил. А вот кто вырвал из ушей ее бриллиантовые серьги, Валерия помнила смутно. Вообще память возвращалась к ней очень медленно. Потому Людмила Николаевна и решила забрать Валерию к себе. «Ей необходим сейчас покой, и только покой», — сказала она ребятам.

Маша совсем уж начала засыпать, как вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?

— Да, слушаю… Кто это?

— Соломон, — услышала она, и сон ее мгновенно улетучился.

— Соломон? Вот это да… Как же я рада слышать твой голос.

— Как дела, Машенька?

Вот так всегда, подумала она, он ненамного ее старше, а разговаривает как с маленькой.

— Нормально. Вот только сентябрь на носу, а в школу что-то не особо хочется.

— Я тебя понимаю. Но учиться все равно придется. Учи как следует немецкий — приедешь с братом к нам на будущий год.

— А как ты там?

— Да ничего… Только вот друзей нет, скучаю по всем — по тебе, Пузырьку и Сереге. Чем вы занимаетесь?

Маша принялась взахлеб рассказывать о «Фоссе» и об исчезнувшем Конобееве.

— Я представляю себе, что могло с ним случиться. Хочешь, дам совет?

— Конечно!

— Скажи Горностаеву, чтобы он устроился поработать в какую-нибудь бригаду из конобеевских. Подсобным рабочим хотя бы. Пусть даже всего на неделю. Если уж не возьмут, пусть просто покрутится на стройке, послушает, что люди говорят о своем шефе. Очень может быть, что-нибудь путное и узнаете. Действительно, зачем было похищать, если даже выкуп не требуют?..

Маша пообещала передать его слова Сергею.

— А чем ты сама сейчас занимаешься? — спросил Соломон, и Маша отчетливо представила себе его симпатичное лицо и рыжие кудряшки.

— Вообще-то я сплю… У нас сейчас половина второго ночи.

— Тогда спи, Машенька. Спокойной ночи. И считай, что я тебе приснился… — И она услышала его воздушный поцелуй.

Никитка в отличие от сестры заснул мгновенно. Он так намаялся, пока устраивал свой спектакль, так промерз в подъезде, пока ребята не вышли, что едва голова его коснулась подушки, как он тут же провалился куда-то. И долго летел на большой скорости, пока не приземлился в мягкую мокрую траву того же Люблинского парка. А приснился ему артист-кукловод.

Он выступал на летней деревянной эстраде. В руках он держал палочки с нитями и управлял двумя куклами. Первая кукла была худенькой женщиной в зеленом платье, она сильно смахивала на Валерию. Вторая кукла — мужчина — была раза в полтора выше, у нее было грозное и сильно нарумяненное лицо. Дождь стекал на смешные кукольные одежды.

Сам кукловод был небольшого роста, во всем черном. И напоминал своими тонкими кривоватыми ножками лягушонка. Звучала странная, дребезжащая музыка. И в воздухе пахло почему-то одновременно и духами и гарью. И тут Никитка не поверил своим глазам. Прямо на полу эстрады, поливаемая дождем, лежала зеленая сумочка. Она была раскрыта, и из нее высыпались какие-то разорванные фотографии.

Он встал со скамьи, на которой, оказывается, сидел, и пошел прямо к эстраде. Но только хотел взять сумку, как его больно ударили по рукам. «Не смей прикасаться!» — услышал он над головой визгливый голос злого кукловода,..

И тут он проснулся. Было уже утро. Он потянул носом и улыбнулся: мама печет блины.

И нет никакого кукловода, он остался там, в этом странном сне. Дождя как не бывало — солнце плещется за окном.

В штабе Машу встретила одна Света. Она сказала, что Людмила Николаевна с Валерией уехали, оставив записку. «Дорогая Машенька, — писала Людмила Николаевна. — Я забираю к себе Валерию. Все заботы о ней беру на себя. Звоните, если что. Ваша Л.Н.». И ниже приписка, сделанная явно другой рукой: «Ребята, спасибо вам за все. Я позвоню. Валерия».

— Ты позавтракала? — спросила Маша Светлану.

— Да, мы втроем позавтракали. Да ты не переживай так за меня. Я в последние дни вообще мало ем. Не могу.

— Ну и напрасно. Тебе еще понадобятся силы.

А когда пришли Сергей с Сашей, Маша рассказала им о ночном звонке Соломона и о том совете, который он им дал по поводу работы в фирме Конобеева.

— Он прямо-таки мои мысли читает, — сказал Горностаев даже несколько обиженно. — Я сам об этом подумывал. Вот только не уверен, что меня примут в бригаду. Света, а ты как считаешь?

— Если честно, то понятия не имею. Но попробовать-то можно.

— Ты домой не звонила?

— Нет, боюсь почему-то.

А у меня тоже предложение есть, — неожиданно заявил Дронов. — Вот ты правильно вчера говорила, что в твоей квартире должен постоянно кто-то находиться. Если позвонят, взять трубку.

— Ты предлагаешь мне вернуться домой? — Света широко раскрыла глаза.

— Нет, что ты! — успокоил ее храбрый Дронов. — Я готов подежурить там до тех пор, пока не найдутся твои папа с мамой. Ты как, не против?

— О чем ты говоришь?! — обрадовалась Света.

И тут Сашка замялся. Он неожиданно понял, что не очень-то просто взять ключи от квартиры, набитой всякими дорогими вещами. Может, пока Светы не было, там кто-то уже побывал и что-нибудь украл? А обвинить могут его…

Похоже, Света догадалась об этом по его глазам.

— Да не бойся ты, я тебе доверяю!

Маша насторожилась, отчего-то заволновалась. И вдруг, как гром среди ясного неба, Горностаев выдал:

— А почему бы вам, ребята, не подежурить в квартире вдвоем? И не страшно, и не скучно.

— Действительно, — оживилась Света и покраснела. — С тобой мне не будет страшно. Я согласна.

— А я тем более. — Сашка расплылся в счастливой улыбке.

Горностаев, ничего не подозревавший о переживаниях ревнивой Маши, обратился к ней:

— Ну вот и решили. А нам с тобой, Маша, остается только ждать. Я пока постараюсь все же устроиться в какую-нибудь бригаду Конобеева. Может, меня возьмут? — И, не дав ей опомниться, вдруг сразу перешел на другую тему: — А где же все-таки Пузырек? Вечно он куда-то девается, а мы из-за него волнуйся.

— Он поехал в парк, — мрачно ответила Маша и отвернулась к окну.

«Похоже, — думала она, — что мне здесь больше делать нечего. Все роли распределены. Никитка поехал в парк искать Балерину сумочку. Дронов со Светой отправляются в ее квартиру. Горностаев собирается устроиться на работу. Я остаюсь одна, и делать мне нечего».

— А ты не хочешь заняться поисками Светиной мамы? — словно прочтя ее невеселые мысли, обратился к ней Сергей.

«Ничего себе задачку дает! Это как же я смогу ее найти?»

Она хотела было, ничего не говоря, уйти, хлопнув дверью. Пусть остаются без нее, раз в ней не нуждаются. Но вдруг встретилась с печальными Светланиными глазами и смягчилась. Кивнула как ни в чем не бывало:

— Я, пожалуй, начну с ее знакомых. Света, ты не знаешь, в какой парикмахерской чаще всего бывала твоя мама?

— Знаю. Салон называется «Флора». — И Света назвала адрес.

Я поеду туда. Вот только дождусь Никиту, — сказала Маша уверенно, хотя на самом деле смутно представляла себе, что будет там делать.

Оставшись в квартире одна, Маша все внимательно осмотрела и осталась довольна. Кругом чистота — видно, позаботилась Людмила Николаевна, а может, ей и Света помогала убираться.

Чтобы не скучно было ждать брата, она включила телевизор и поудобнее устроилась в кресле. И в эту минуту произошло такое…

Откуда-то послышался скрип. Тихий, но какой-то неприятный. Вроде заскрипели двери.

Маша повернула голову и увидела, что сама по себе открывается со скрипом дверца шкафа.

Постаралась успокоиться — подумаешь, какая ерунда!.. Но тут ей показалось, что в шкафу кто-то есть! От страха ее волосы зашевелились. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди… Но она все же заставила себя встать и сделать несколько шагов в сторону шкафа. И закричала от ужаса. Прямо на нее смотрели остекленевшие глаза Валерии!

При солнечной погоде Люблинский парк выглядел совсем не так мрачно, как в дождь. Пушистая трава, покрывавшая берег пруда, казалась зеленым пледом. На нее так и хотелось лечь и поспать.

Никита вообще любил спать. К тому же кто-то ему сказал, что в это время растут, так что он был даже очень рад своей способности спать много.

Сейчас спать было некогда — надо было срочно искать сумку.

Но обстановка в парке к серьезным делам не располагала. По аллеям прогуливались мамаши с малышами — в колясках или за ручку. В ветвях высоченных деревьев щебетали птицы. Вкусно пахло из кафе. Никите очень захотелось «оторваться» — выпить фанты, закусить шашлыком или похрустеть луковыми чипсами…

Однако дело есть дело — Пузырек был очень серьезен и сосредоточен. Он обошел парк вдоль и поперек, осматривая каждый куст. Забирался даже под скамейки для зрителей на футбольном поле. Но все безрезультатно.

Вдруг он увидел круглую крышу эстрады — как будто, явившуюся из сна. Сумка должна находиться как раз на сцене! Сейчас там громоздились сломанные скамейки, всякий ненужный хлам. И что-то вроде шалаша — наверное, строили какие-то дети.

Никитка поднялся на сцену и оглянулся. Он был совсем один и решил влезть в импровизированный шалаш. Внутри оказалось ложе из листьев, валялись обертки от шоколада, банановая кожура. Видно, пировали здесь еще до дождя.

И тут Никитка увидел сумку — точно из сна. Зеленая, блестящая, она висела на сучке и была ужасно грязная.

Он сначала не поверил своим глазам. Неужели он, Пузырек, все-таки нашел ее! Сняв находку с сучка, Никита быстро спрятал ее за пазухой и выбрался из шалаша. А потом припустился бегом из парка — мало ли…

…В это самое время Сергей Горностаев, потоптавшись немного у входа в офис, решил все-таки войти.

Он позвонил. Тут же открылась массивная металлическая дверь. Выглянул хмурый охранник. Таких амбалов обычно показывают в российских боевиках — с тупым, ничего не выражающим взглядом.

— Ты чё, парень? — спросил низким голосом «качок» и презрительно усмехнулся.

— Я… того… к Леониду Викторовичу.

— Я спрашиваю, ты кто?

«Ничего ты не спрашиваешь… Стоишь тут, козел, и делаешь вид, что самый главный…» — разозлился Сергей. Но сдержался и сказал:

— Я племянник Михаила Александровича, у меня дело к Леониду Викторовичу.

— Племянник Михаила Александровича? Это какого? — Охранник прищурил свои и без того маленькие узкие глазки, похожие на поросячьи.

— Обыкновенного, — с вызовом ответил Сергей. — Конобеева. У меня важные новости.

— Так бы сразу и сказал. — Громила отступил, пропуская Сергея.

Сергей думал, что строительная фирма — это что-то вроде квартиры, в которой идет ремонт. На деле все оказалось иначе. Роскошный офис: все белое, новое, стильное, с пальмами в кадках. За столом приемной модно одетая секретарша ресницами хлопает. И красивая, и пахнет, как миллион алых роз. Вот уж не знал Сергей, что в строительных фирмах работают такие красотки.

— Вы к кому, молодой человек? — спросила девушка и дунула на ноготок, который только что накрасила лаком.

Да уж, никак не похожа она на убитую горем преданную секретаршу, у которой похитили шефа!

— Я к Леониду Викторовичу, — ответил Сергей, имея в виду зама Конобеева, о котором говорила Света.

— Извини, парень, но его нет. Он укатил на Канары. Вот так-то вот. — Она снова дунула на свои ногти. И поинтересовалась: — А зачем он тебе?

— Вот черт…

— Расстроился? — поняла девушка. — Что-нибудь серьезное случилось?

Секретарша показалась Сергею не такой уж мымрой, и он решил открыть ей причину своего визита.

— Вообще-то я его родственник, но только очень дальний. Леонид Викторович меня уж и не помнит, наверное. Хотел вот устроиться в какую-нибудь вашу бригаду, чтобы подзаработать деньжат перед школой.

— Постой! Ты хочешь подработать? Но ведь уже конец августа, скоро первое сентября?

— Ну и что? Мне деньга на тетрадки нужна, на ручки…

— Все. Поняла. Тебя как зовут?

Девушка преобразилась моментально. Из ленивой холеной кошечки она тут же превратилась в собранную, деловую особу, на которую можно положиться. Очевидно, за эти качества Конобеев и взял ее к себе секретаршей.

— Сергеем, а что?

— А меня — Миленой, слыхал? Певица еще такая в Париже живет — Ми лен Фармер. Она рыжая, красивая, поет тонким голосом. Да так, что слезы наворачиваются. Слышал?

— Угу…

— Я помогу тебе устроиться подсобным рабочим. Пойдет?

— Конечно! А сколько платить будут? — Он считал, что по своей роли должен задать этот вопрос, иначе покажется ненормальным.

— Не обидят. Но платить будет бригадир. Сам. Из собственного кармана. Так мне звонить Карташову?

— Это кто?

— Господи! — Она всплеснула руками, словно разговаривала с бестолочью. — Да бригадир же, говорю.

— Звоните, — пожал плечами Горностаев. — Только не говорите ему, что я родственник Леонида Викторовича, хорошо?

— А что в этом такого?

— Неудобно как-то.

— Ладно. Я вижу, ты парень скромный. Люблю таких. Так я звоню?

Через полчаса в приемную пришел человек, принес Сергею огромные перчатки и маску, похожую на противогаз.

Стараниями Милены Сергей уже с сегодняшнего дня был зачислен в бригаду, и его сразу отправили к месту работы.

— Возьми! — Милена на прощание протянула ему свою визитку и улыбнулась, показывая чудесные белые зубы. — Сережа, не забудь, теперь ты мой должник! Если хочешь, позвони вечером, поболтаем…

«Ну и секретарша!» — подумал Сергей, покраснев как рак.

Глава 4

ПОЖИРАТЕЛЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК

Маша вошла в салон «Флора» и поняла, что совершенно не знает, что делать дальше. К тому же она еще не оправилась от шока. Увидеть в шкафу голову Валерии — это уже слишком!

К кому же обратиться в этом косметическом салоне? Ведь десятки, а может, и сотни женщин приходят сюда для того, чтобы сделать прическу, макияж, маникюр. Среди них была и Клара Конобеева. Предположим, Маше удастся выяснить, кто конкретно ее парикмахер. А что дальше? Она подойдет к ней и скажет: «Вы не знаете, где может быть пропавшая ваша клиентка? » Что останется делать бедной уставшей парикмахерше? Покрутит, пожалуй, пальцем у виска и скажет: «Деточка, а пошла бы ты… делать маникюр…»

Маша вздохнула и хотела уже повернуть назад, как увидела направляющегося прямо к ней низенького и щуплого мужчину. Он был похож на гнома, но с пышной черной шевелюрой и такими же шикарными усами и бородой. Очевидно, природа решила исправить его недостатки густейшей растительностью.

— Не желает ли маленькая леди сделать маску для лица?

Он близко подошел и буквально впился в нее взглядом. Маша испугалась. Он, видимо, понял.

— Что, я такой страшный? — И улыбнулся так, что все Машины страхи рассеялись. Ей даже показалось, что она где-то видела этого человека. И голос звучал приятно, мягко, как будто обволакивал.

«Действительно, почему бы не сделать себе какую-нибудь маску? Что бы ни было: например, против морщин».

— Вы что, всех клиенток встречаете прямо у порога? — спросила она для начала.

— Нет, малышка, только таких хорошеньких, как ты. Я заприметил тебя еще из окна, когда ты подходила. Давай познакомимся. Я — пожиратель маленьких девочек. Сейчас я заведу тебя в свой мрачный кабинет, привяжу к креслу и пообедаю тобой… — Он состроил жутковатую гримасу, нацелил на Машу свои крючковатые пальцы-веточки и захохотал, показывая желтоватые зубы.

Но Маша почему-то уже не боялась его.

— Ладно, валяйте! Делайте свою маску. Она дорого стоит?

— Всего-то ничего: сто рублей.

Маша достала из кармана деньги, которые Горностаев выделил ей из «бюджета» «Фоссы». ОН СКАЗАЛ, что «на дело». Наверное, их можно тратить здесь. Пока буду вести расследование, себя приведу в порядок. Если повезет, что-нибудь узнаю», — подумала она.

Гном провел Машу в маленький уютный кабинет с длинным, словно кушетка, кожаным креслом наподобие зубоврачебных. Рядом на прозрачном столике выстроились в ряд флаконы с разноцветными жидкостями, мисочки, наполненные чем-то вроде каши, пакетики с порошками. Лежали металлические инструменты, напоминающие кукольные ложечки.

— Устраивайся поудобнее, ножки вытяни. Вот так. Умница.

Он разговаривал с ней как с маленькой, и Маша возмутилась. Но вслух ничего не сказала, а только громко вздохнула.

— Я сделаю тебе легкую питательную маску на основе апельсина, и ты сразу же почувствуешь себя настоящей маленькой женщиной.

— А вы не знаете Клару Конобееву? — Вопрос вылетел сам собой, помимо ее воли.

Стало тихо. Сильно запахло апельсином. И только потом Маша услышала:

— Клара? Знаю, конечно. Я знаю всех своих клиенток. Приятная, довольно молодая женщина. Она сильно располнела в последнее время. Но кожа у нее прекрасная. А почему ты про нее спрашиваешь?

— Я дружу с ее дочкой. Представляете, тетя Клара пропала. Ее нет уже несколько дней.

Вместо ответа гном велел ей склониться над каким-то аппаратом, чтобы распарить лицо. Вдыхая пряный травяной пар, она продолжала внимательно слушать гнома. А тот, нисколько не удивившись сообщению об исчезновении, сказал:

— Найдется. С женщинами такое иногда случается. Надоест им сидеть дома, они возьмут да и уедут куда-нибудь. К подружке, например.

Маша понимала, что он говорит это просто так, особо не придавая значения сказанному. Конечно же ему было глубоко наплевать, кто умыкнул Конобееву. У него таких, как она, пруд пруди.

Маша подняла раскрасневшееся лицо и нахмурила брови:

— Да нет, вы не понимаете, тетя Клара не такая. Она не могла вот так запросто куда-то уехать. Обязательно предупредила бы Свету, свою дочку. Ее наверняка похитили!

— Похитили?

Что-то звякнуло, и наступила тишина. Гном обдумывал услышанное. Затем унес аппарат с травяным настоем, жестом приказал Маше лечь поудобнее и принялся смешивать что-то белое в мисочке.

— А что, похитители требуют большой выкуп?

— В том-то и дело, что вообще ничего не требуют. Я, если честно, пришла сюда лишь затем, чтобы что-нибудь узнать…

Она не успела договорить, как что-то холодное, влажное и тяжелое шлепнулось ей на лицо.

— Спокойно, это одна из моих лучших масок, — услышала она откуда-то издалека. — Полежи с ней минут пять-десять, а потом я наложу апельсиновую. — Так, говоришь, выкупа не требуют? Странно! Очень странно! А что же предпринимает ее муж? Кстати, я, кажется, с ним знаком. Его зовут Михаил? Он бизнесмен, руководит строительной фирмой.

«Да, это он», — хотела ответить Маша, но поняла, что не может этого сделать. Маска на лице окаменела. Кожу стянуло так, что свело скулы. Поэтому она лишь утвердительно промычала.

— И что же, он хотя бы ищет свою жену?

Маша и на этот раз промычала.

— А… Пардон! Вечно я забываю, что сейчас нельзя разговаривать. Потерпи еще немножечко.

И после паузы:

— А ты красивая девочка. Тебе никто не говорил об этом? Понимаю, ты еще сущий ребенок. Но поверь мне, когда подрастешь, станешь еще красивее. Мне вообще нравятся красивые люди. Если бы у меня была такая возможность, я бы коллекционировал красивых людей… Но только в молодом возрасте. Красота увядает очень быстро. И кому, как не мне, косметологу, этого не знать. Ко мне приходят, кстати, не только женщины, но и мужчины. Да-да, представь себе. Никому в этом мире не хочется постареть, подурнеть. Все хотят выглядеть привлекательными. Но как этого достичь?

— Вы сказали, что знакомы с самим Михаилом Конобеевым, да? — перебила его Маша, как только смогла заговорить.

— Ну, разумеется. А что?

Дело в том, что его тоже похитили. И также почему-то не требуют выкупа. А их дочь Света плачет, не знает, что делать и к кому обратиться. Ей позвонили и сказали, чтобы она ни в коем случае не ходила в милицию. Теперь вы понимаете, зачем я сюда пришла? Клара ведь бывала здесь. Вы, оказывается, знаете Конобеева. Так помогите же найти их! Может, Клара вам рассказывала что-нибудь о себе. Когда вы видели ее в последний раз?

— У тебя автоответчик мигает! — радостно закричал Сашка Дронов, как только они со Светой вошли в ее квартиру.

Действительно: красный огонек пульсировал так, словно сообщений было несколько.

— Саша, я боюсь…

— А вдруг это кто-нибудь из твоих? — не унимался Саша. — Давай слушай! Нельзя же все время думать только о плохом.

Света подошла к телефону и села на стул, не решаясь нажать на кнопку.

— Давай я. — Саша включил автоответчик.

Сначала было несколько коротких гудков, затем взволнованный женский голос произнес: «Доченька, это я, твоя мама. Я жива и здорова… Все, целую. Не переживай…» И снова короткие гудки.

— Это мама! Останови и прокрути еще раз! Сашка перекрутил. И снова комната наполнилась голосом Клары Конобеевой.

В Светиных глазах стояли слезы.

— Она мне позвонила… Значит, жива! Но ей кто-то помешал говорить. Я точно знаю: если бы у нее была возможность, она сказала бы мне гораздо больше. Но она не успела сказать главное: зачем ее держат? И где?!

— Успокойся. Давай слушать дальше.

Второй звонок был еще удивительнее первого.

— Клара? Это я. Никому не говори о звонке. В милицию не обращайся. Это бесполезно. Береги девочку. Целую…

Света смотрела на телефон, словно видела его впервые в жизни.

— А это мой отец. Значит, он ничего не знает о маме.

— Как ты думаешь, мама знает про отца? Вместо ответа Света заплакала:

— Саша, мне страшно!

— Не бойся, я же с тобой. И родители, оказывается, живы. А если это так, значит, скоро вернутся домой.

Сашка успокаивал ее, как мог, хотя сам прекрасно понимал: плохо дело. Судя по всему, ее родителей держат в разных местах. Их похищения между собой никак не связаны. Непонятно, почему им вдруг в один и тот же день позволили позвонить домой? Это простое совпадение или за этим что-то кроется?

— Света, а почему ты раньше не включала автоответчик? — догадался спросить он. — Ведь эти сообщения могли быть уже давно.

Опустив голову, она молчала.

— Ты боялась услышать что-то страшное?

— Да, — сказала она, с трудом глотая слезы.

— Ну и трусиха же ты, Светка! — упрекнул он.

Она поняла: он говорит все правильно. Да, страх делает людей глупыми или странными, их поступки иногда бывает трудно объяснить. Хорошо, что Сашка понял ее. Света вдруг вспомнила, как они с Горностаевым выдавали себя за каких-то родственников из Воронежа, и слабая улыбка осветила ее лицо.

— Ты прав, я страшная трусиха, — легко согласилась она. И добавила: — С тобой мне ничего уже не страшно.

— Вот и хорошо. А что касается сообщений на автоответчике, то здесь все просто. Мы не знаем, когда их оставили. Знаем только, что сначала позвонила мама, а потом папа. Правильно?

— Правильно. Может, мама позвонила еще вчера утром, а я побоялась включить…

Сашка решил про себя, что никому не расскажет о Светиных страхах, ведь теперь-то информация дошла.

Саша представил себе насмешливое лицо Машки, и ему еще больше стало жалко Свету. Удивительное все-таки дело: он понимал, что, жалея Свету и ласково ее утешая, он почему-то предает Машу. А ведь он был в нее влюблен «до гроба»…

Так и не разобравшись в этих сложностях, Дронов решил: «Ладно, время покажет». И, приняв это мудрое, как ему показалось, решение, предложил еще раз прослушать сообщения.

— Мне кажется, что я слышу посторонние звуки, — объяснил он. — Вот послушай внимательно маму.

Он включил автоответчик, и они ясно услышали, что на голос накладывается какой-то музыкальный фон.

— Ты не знаешь, что это за музыка? — спросил он.

— По-моему, это саксофон. Грустная мелодия. Господи, да это же любимый мамин Фаусто Папетти!

— Любовник, что ли? — пробормотал извиняющимся голосом Дронов. — Итальянец?

— Да что ты! Это же музыкант, — улыбнулась Света. — Саксофонист. Мама его очень любит. Неужели похитители ублажают ее любимой музыкой?

Сашка не знал, что и ответить.

— Давай теперь внимательнее послушаем голос твоего отца.

Он нажал на кнопку. Но здесь не было никаких посторонних звуков.

— Судя по всему, он находится в закрытом помещении, потому что не слышно городского шума, — с важным видом заявил он.

— Ладно, Саша, будем ждать дальше… А что, если я попрошу тебя почистить картошку? Давай приготовим что-нибудь, глядишь, и время пролетит незаметно.

Только она это проговорила, как телефон взорвался звонком. В другое время он не показался бы таким громким. Но теперь, когда нервы у ребят были на пределе, они аж подскочили.