Когда-то орден ситов изобиловал последователями. Но неизбежное соперничество втянуло их в нескончаемые баталии за собственное превосходство. Это продолжалось до тех пор, пока один Темный Повелитель наконец не объединил ситов для порабощения Галактики и полного искоренения джедаев. Однако затем бразды правления перешли к другому, намного более могучему, чем все Братство Тьмы, в итоге осознавшемуполный потенциал ситов и завладевшему таким устрашающим могуществом темной стороны, какого давно уже не знала история.
      Дарт Бэйн - сит истребивший одряхлевший орден, и создавший на его пепле совершенно новый, подчиняющийся иным законам. Простой шахтерский паренек, солдат армии, а впоследствии ученик ситов, Бэйн добрался до самых вершин власти благодаря коварству, непоколебимости и, конечно же, Силе. Он полностью пересмотрел концепцию былой ситской философии и заменил ее собственной: Правилом двух, гласящим, что ситов отныне будет двое - учитель и ученик. Только лишь благодаря этому незаурядному человеку новый орден - скрытный, плетущий интриги из глубин мрака - спустя века достиг того, чего не удалось старому: сжал в железном кулаке опутанную сетями обмана Галактику и практически полностью уничтожил джедаев.
      Темный Повелитель ситов Дарт Бэйн, рожденный на каторжных рудниках Апатроса под именем Дессел, и его Правило двух изначально были придуманы самим создателем «Звездных войн», Джорджем Лукасом, для сюжетной канвы Эпизода I.
      Дальнейшее свое развитие этот персонаж, как водится, получил в «Расширенной вселенной», вышедшая в рамках которой графическая новелла «Джедаи против ситов» во всей красе описала похождения Дарта Бэйна и Братства Тьмы в ходе финальной битвы между Светом и Тьмой на планете Руусан. Хотя впоследствии отдельные фрагменты новеллы не избежали участи апокрифа, большая ее часть, хоть и с некоторыми изменениями, была включена в данную книгу.
      Появившийся некоторое время спустя рассказ под названием «Бэйн из ситов» за авторством известного писателя Кевина Андерсона внес немало нового в биографию одного из самых интригующих ситов, и поведал о его судьбе уже после гибели ордена. Тем не менее, на данный момент рассказ также частично не стыкуется с официальным «каноном», отчасти противореча многому написанному впоследствии.
      В дальнейшем Бэйн лишь мельком упоминался в различных художественных источниках саги, но практически ни разу не появлялся в качестве самостоятельного персонажа.
      Для написания полноценного романа о Дарте Бэйне был приглашен уже успевший неплохо зарекомендовать себя в мире «Звездных войн» писатель Дрю Карпишин, отметившийся как ведущий сценарист прославленной компьютерной игры «Рыцари Старой Республики». Карпишину удалось наиболее полно и красочно описать историю жизни Темного Повелителя и путь его становления на службу темной стороне. Из-под его пера вышел увлекательный и захватывающий роман, который по достоинству оценил каждый поклонник легендарной саги.
      Интересным фактом является то, что эта книга - первый изданный роман по «ЗВ», целиком и полностью повествующий о временах Галактики почти тысячелетней давности, и чьи страницы едва ли не без остатка посвящены последователям Тьмы. Как сказал один из западных сетевых обозревателей, «из этого романа вы узнаете о темной стороне Силы и ситах больше, чем изо всей литературы по «Звездным войнам». И вправду, Тьмы здесь так много, что Свету отводится лишь ничтожно малая толика.
      Но чем же все-таки так интересна эта книга: пронизывающей все и вся темной философией, от которой по спине пробегают мурашки, но которую хочется познавать еще и еще? Или же интригующей историей одного человека, силой коварства и хитрости в одиночку сразившего целый орден, и чье наследие в конечном итоге привело к власти над Галактикой Императора Палпатина и его зловещего ученика Дарта Вейдера? А может просто интересной и занимательной историей, от которой невозможно оторваться до самой последней страницы?
      В романе «Путь разрушения» есть все это, а также многое другое. И теперь его, наконец, можно прочесть и на русском языке.
      В заключение же хочется выразить огромную благодарность Наталье Хариной akaМара Джед Magnifiqueза неоценимую помощь в редактировании и вычитке перевода, Надежде Контарь akaComO’Kза хорошую поддержку, а также всем тем людям, кто ждал романа, помогал советом и добрым словом, и без содействия которых я ни за что не смог бы закончить начатое. Спасибо всем вам, и да пребудет с вами Великая Сила!
 
Эвин Джейд( )
 

      В последние дни Старой Республики, ситов - последователей темной стороны Силы и древних врагов Ордена джедаев - насчитывалось лишь двое: учитель и ученик. Хотя так было не всегда. За тысячу лет до распада Республики и восхода к власти Императора Палпатина, ситов было множество...
 
      Повелитель Каан, Мастер сит и основатель Братства Тьмы, высокой тенью во мраке ночи шагал по кровавому полю брани. Тысячи солдат Республики и почти сотня джедаев отдали свои жизни, защищая этот мир от его армии, и проиграли. Он наслаждался их страданием и отчаянием; даже сейчас он ощущал, как те распространяются вокруг, подобно смраду от мертвецов, разбросанных по долине.
      Вдали собиралась гроза. Каждая вспышка молнии, озаряющая небосвод, на мгновение высвечивала силуэт грандиозного коррибанского храма, высившегося над унылым горизонтом.
      Пара фигур ожидала посреди бойни: человек и тви’лек. Он узнал их, несмотря на тьму: Кордис и Копеж, одни из самых могущественных Повелителей ситов. Когда-то они были озлобленными соперниками, но теперь вместе служили в Братстве Каана. Улыбаясь, он быстро подошел к ним.
      Кордис, высокий и тощий, словно скелет, растянул губы в ответной улыбке.
      - Это великая победа, Повелитель Каан. Слишком много времени прошло с тех пор, когда у ситов была академия на Коррибане.
      - Вижу, тебе не терпится приступить к обучению новых учеников, - ответил Каан. - Надеюсь, в ближайшее время ты порадуешь меня множеством могучих и преданных адептов и Мастеров.
      - Порадует тебя? - многозначительно поинтересовался Копеж. - Не хотел ли ты сказать «порадует нас»? Разве не все мы часть Братства Тьмы?
      Вопрос был встречен непринужденным смехом.
      - Конечно, Копеж. Я просто оговорился.
      - Копеж отказывается праздновать наш триумф, - сообщил Кордис. - Он такой уже всю ночь.
      Каан стиснул рукой дюжее плечо тви’лека.
      - Это важная победа для всех нас, - сказал он. - Коррибан значит больше, чем любой другой мир. Это символ. Место рождения ситов. Эта победа - послание Республике и джедаям. Теперь они точно узнают нас, и затрепещут перед Братством.
      Копеж стряхнул руку Каана и отвернулся с легким ударом кончиков лекку, обмотавшихся вокруг его шеи.
      - Празднуйте, если хотите, - уходя, бросил он через плечо. - Но настоящая война только началась.

      Каторжный труд вымотал Дессела так, что он едва осознавал, что происходит вокруг. Его руки ныли от жестокой вибрации отбойного молотка. Осколки камня, отлетающие от стены пещеры, отскакивали от его защитных очков, больно жаля открытые лицо и руки. Облака мелкой пыли витали в воздухе, застилая глаза, а визгливое завывание молотка напрочь заглушало все прочие звуки, пока он, сантиметр за сантиметром, мучительно прорывался в толщу кортозисной жилы в горе.
      Невосприимчивый к огню и энергии, кортозис высоко ценился в производстве вооружения и защиты, одинаково интересуя коммерсантов и военных - особенно в Галактике, охваченной войной. Высоко устойчивые к бластерным зарядам сплавы кортозиса, предположительно могли выдержать даже удар клинка светомеча. К сожалению, те же самые свойства, что делали его такими ценными, чрезвычайно затрудняли его добычу. Плазменные горелки были абсолютно бесполезны - отжиг даже маленького участка нашпигованной кортозисом породы мог занять не один день. Единственным эффективным способом его добычи была грубая сила отбойного молотка, упрямо долбившего жилу, откалывая кортозис кусочек за кусочком.
      Кортозис был одним из самых крепких материалов в Галактике. Ударная сила быстро изнашивала головку молотка, притупляя ее до тех пор, пока инструмент не становился совершенно бесполезным. Пыль засоряла гидравлические поршни, заклинивая их. Добыча кортозиса была безжалостна для оборудования... и еще безжалостнее для шахтеров.
      Дес работал уже почти шесть стандартных часов. Отбойный молоток весил больше тридцати килограмм, и напряжение, требовавшееся для того, чтобы держать его на весу и прижимать к скале, уже начинало брать свое. Руки тряслись. Легкие с трудом вбирали воздух, задыхаясь от туч мелкой минеральной пыли, отбрасываемой головкой молотка. Ныли даже зубы: вибрация словно пыталась вытряхнуть их из десен.
      Но шахтерам на Апатросе платили за количество добытого кортозиса. Если он сейчас уйдет, то его место займет другой, начав разрабатывать жилу и забирая долю прибыли. А делиться Дес не любил.
      Вой отбойного молотка стал значительно выше, превратившись в визг, который Дес знал слишком хорошо. На двадцатой тысяче оборотов мотор поглощал пыль, как томимая жаждой банта поглощает воду после долгого перехода по пустыне. Единственными способами поддерживать инструмент в рабочем состоянии были регулярная очистка и обслуживание, а Рудодобыча Внешнего Кольца предпочитала закупать дешевое оборудование и заменять его, а не спускать кредиты на уход. Дес совершенно точно знал, что произойдет дальше - и секундой позже это произошло. Мотор взорвался.
      С отвратительным звуком гидравлику заело, а из задней части молотка повалили клубы черного дыма. Проклиная РВК с ее корпоративной политикой, Дес высвободил свой судорожно дергающийся палец с триггера и отбросил безвременно скончавшееся оборудование на пол.
      - Отодвинься, парень, - донесся чей-то голос.
      Джерд, один из прочих шахтеров, попытался отпихнуть Деса в сторону, чтобы разработать жилу собственным молотком. Джерд трудился на рудниках почти двадцать стандартных лет, и за это время тело его превратилось в массу крепких, узловатых мускул. Но Дес сам проработал уже десять лет, с тех самых пор, как подростком пришел сюда. Он был сложен не хуже старика, да и к тому же, был немного крупнее. Он не сдвинулся с места.
      - Я еще не закончил, - сказал он. - Молоток сдох, вот и все. Отдай мне свой, и я поработаю пока им.
      - Ты знаешь правила, парень. Ты прекращаешь работать, и кто-то другой занимает твое место.
      Технически, Джерд был прав. Но никто никогда не занимал участок другого шахтера из-за неисправности оборудования. Если только не нарывался на драку.
      Дес быстро огляделся. Кроме них двоих, стоящих друг от друга меньше чем в полуметре, здесь никого не было. Это не удивляло: Дес обычно выбирал пещеры, отдаленные от главной туннельной сети. То, что здесь оказался Джерд, было простым стечением обстоятельств.
      Дес знал Джерда почти всю свою сознательную жизнь. Среднего возраста человек дружил с Харстом - его отцом. Когда Дес только начал работать на рудниках в тринадцать, ему часто доставались оскорбления от старших шахтеров. Самым худшим мучителем был отец, но Джерд был одним из главных подстрекателей, не обделявший Деса насмешеками, оскорблениями и случалось даже затрещинами.
      Их преследования закончились вскоре после того, как отец Деса умер от обширного инфаркта. Не по тому, конечно, что шахтеры жалели осиротевшего юношу. Просто к тому времени, как Харст скончался, высокий, тощий подросток, которого они обожали запугивать, превратился в гору мышц с тяжелыми руками и горячим нравом. Горное дело было нелегкой работой; это больше походило на каторгу в тюремной колонии Республики. Каждый, кто работал на рудниках, крупнел, а Дес, так получилось, стал самым крупным из всех. Полдесятка подбитых глаз, множества разбитых носов и сломаной челюсти за месяц оказалось достаточно для старых друзей Харста, чтобы они почли за лучшее оставить Деса в покое.
      И все же, они как будто винили его в смерти Харста, и каждые несколько месяцев кто-нибудь пробовал достать его снова. Правда, у Джерда хватало ума сохранять дистанцию - до сегодняшнего дня.
      - Я не вижу поблизости твоих дружков, старик, - процедил Дес. - Так что уберись с моего участка, и никто не пострадает.
      Джерд сплюнул Десу под ноги.
      - Ты ведь даже не помнишь, какой сегодня день, а, пацан? Позор семьи - вот ты кто!
      Они стояли так близко друг от друга, что Дес улавливал кислый запах кореллианского виски в дыхании Джерда. Этот человек был пьян. Пьян настолько, что пришел искать драки, но достаточно трезв, чтобы не лезть первому.
      - Сегодня пять лет, - сказал Джерд, уныло качая головой. - Пять лет прошло, как умер твой папаша, и ты даже и не помнишь!
      Дес совсем и не думал о своем отце. Он не сожалел, что потерял его. Его детские воспоминания были лишь о том, как отец избивает его. Он даже не мог вспомнить причину; Харсту она редко требовалась.
      - Не могу сказать, что скучаю по Харсту как ты, Джерд.
      - Харсту? - фыркнул Джерд. - Он растил тебя после смерти твоей мамочки, а у тебя даже хватает наглости не называть его отцом? Ах ты, неблагодарное отродье катской гончей!
      Дес бросил на Джерда угрожающий взгляд сверху вниз, но собеседник слишком набрался, был уверен в своей правоте и не в меру возмущен, чтобы испугаться.
      - Не ожидал этого от такого задохлого щенка, как ты... - продолжил Джерд. - Харст всегда говорил, что ты ни на что не годишься. Он знал, что с тобой не все в порядке... Бэйн.
      Глаза Деса сузились от бешенства, но он не поддался на провокацию. Харст называл его этим именем, когда бывал пьян. Бэйн, «Проклятие». Он винил сына за смерть жены. Винил за то, что застрял на Апатросе. Он полагал, что его единственный отпрыск был проклятием его существования. Он слишком часто сообщал это Десу в своем пьяном угаре.
      Бэйн. Имя олицетворяло всю злобность, мелочность, и убогость его отца. Это пробуждало самые тайные страхи малыша - страх разочарования, страх одиночества, страх жестокости. Когда Дес был ребенком, это имя ранило его сильнее, чем все подзатыльники и оплеухи тяжелого на руку папаши. Но он взрослел. И со временем научился игнорировать и ненавистное прозвище, и бросаемые в лицо отцом оскорбления.
      - У меня нет на это времени, - проворчал он. - Мне надо работать.
      Одной рукой он выдернул отбойный молоток из хватки Джерда. Положив другую руку ему на плечо, он оттолкнул того прочь. Пьяный мужчина зацепился ногой за камень и тяжело повалился на землю.
      Рыча, он поднялся, сжамая кулаки.
      - Похоже, что твой папочка отсутствовал слишком долго, парень. Пора вправить тебе мозги на место!
      Джерд был пьян, но дураком он не был, понял Дес. Дес был больше, сильнее, моложе... но он провел последние несколько часов работая с отбойным молотком. Он был весь покрыт сажей, по лицу стекал пот. Рубаха насквозь промокла. Одежда Джерда, напротив, была по-прежнему относительно чистой: не пыли, не потных пятен. Он, должно быть, планировал все это целый день, не усердствуя, и бья баклуши, пока Дес изматывал себя.
      Но Дес не собирался отказываться от драки. Бросив молоток Джерда на землю, он встал в боевую стойку, широко расставив ноги и вытянув руки перед собой.
      Джерд кинулся вперед, вывернув в апперкоте правый кулак. Дес принял удар открытой ладонью левой руки, поглощая его силу. Другой рукой он резко схватил правое запястье Джерда; рванув старика к себе, Дес поднырнул вниз и развернулся, ударив его плечом в грудь. Используя движение противника против него самого, Дес распрямился, и силой дернул за запястье Джерда, перебросив его через себя и повалив спиной на землю.
      На этом бой должен был бы закончиться; у Деса была доля секунды, когда он мог опустить на противника колено, отрезав его легким путь к кислороду, и, пригвоздив его к земле, дать волю своими кулаками. Но этого не произошло. Его спину, изнуренную долгими часами держания на весу тридцатикилограммового отбойного молотка, свело судорогой.
      Боль была нестерпимой; инстинктивно Дес выпрямился, схватившись за поясницу. Это дало Джерду возможность откатиться в сторону и снова встать на ноги.
      Каким-то образом Десу удалось вновь принять боевую стойку. Его спина протестующее заныла, и он поморщился, ощутив как тело его пронзили горячие кинжалы боли. Джерд увидел гримасу и расхохотался.
      - Что, перекосило, парень? Надо было знать, что не следует махать кулаками после шестичасовой смены на рудниках.
      Джерд снова бросился вперед. В этот раз он размахивал не кулаками, а скрюченными пальцами, готовыми схватить все, до чего они могли дотянуться. Он старался свести на нет преимущество в росте молодого человека, сойдясь с ним вблизи. Дес попытался увернуться, но его ноги онемели и совсем не слушались. Одной рукой Джерд взял Деса за рубаху, второй схватился за пояс и опрокинул их обоих на землю.
      Они сцепились друг с другом, борясь на жестком, шероховатом камне пещеры. Джерд уткнул лицо в грудь Деса чтобы защитить его, не давая тому возможности ударить кулаком или головой. Он по-прежнему держал его за пояс, но теперь другой свободной рукой слепо бил вверх, где, по его предположению, было лицо Деса. Дес вынужден был вывернуть свои руки и обхватить ими Джерда, блокируя их так, что теперь ни один из них не мог нанести удар.
      Пока они были так переплетены, стратегия и техника мало что значили. Бой стал испытанием силы и выносливости, когда два бойца медленно изматывали друг друга. Дессел старался перевернуть Джерда на спину, но его утомленное тело подводило его. Руки были тяжелыми и вялыми; он не мог достичь требуемой цели. Зато у Джерд получилось изогнуться и повернуться, высвободив одну руку. Он все еще плотно прижимал свое лицо к груди Деса, так что оно оставалось закрытым.
      Десу повезло меньше... его лицо было открыто и уязвимо. Джерд замахнулся свободной рукой, но ударил разжатым кулаком. Не рассчитав направление, он с силой вогнал большой палец в щеку Деса, всего в нескольких сантиметрах от настоящей цели. Он снова замахнулся, рассчитывая выколоть один из глаз своего противника, ослепить его, и заставить корчиться от боли.
      Десу потребовалась секунда, чтобы осознать происходящее; его уставший разум стал таким же медленным и неповоротливым, как и его тело. Он отвернул лицо в сторону как раз в тот момент, когда палец снова больно саданул его по уху.
      Темная ненависть вскипела внутри Деса - вспышка огненной страсти, испепелившая изнеможение и усталость. Разум внезапно прояснился, а тело ощутило силу и энергию. Он знал, что сделает дальше. Более того, он абсолютно точно знал то, что сделает дальше Джерд.
      Он не мог объяснить, каким образом, но иногда он мог просто предвидеть следующий ход противника. Инстинкт, - мог бы кто-то сказать. Дес был уверен, что тут было нечто большее. Это было слишком подробно, слишком точно, чтобы быть простым инстинктом. Похоже, скорее, на видение, стремительный взгляд в будущее. И когда бы это ни происходило, Дес всегда знал, что делать. Как если бы что-то направляло его, и руководило его действиями.
      Когда настала очередь следующего удара, Дес был более чем готов к нему. Он уже четко выдел картину в своем разуме. Он точно знал, когда его ждать и куда он будет нанесен. На этот раз он повернул голову в противоположном направлении, выставив навстречу удару лицо и открыв рот. Точно рассчитав время, он с силой сжал зубы, которые глубоко вонзились в грязную плоть пальца Джерда.
      Джерд закричал, когда Дес крепче сомкнул челюсть, разрывая сухожилия и добираясь до кости. Он подумал, что так сможет и прокусить палец насквозь, и затем (это случилось словно по мановению мысли), он откусил его.
      Крик превратился в пронзительный вопль, когда Джерд разжал свою хватку и откатился в сторону, сжимая изувеченную руку. Багряная кровь ключом била сквозь пальцы, пытающиеся остановить кровотечение из обрубка.
      Медленно поднявшись, Дес выплюнул палец на землю. Вкус крови горел у него во рту. Тело набралось силы и бодрости, словно какая-то мощная энергия растеклась по его венам. Противнику было уже не до драки; Дес сейчас мог сделать с Джердом все, что угодно.
      Старик катался по земле, прижимая руку к груди. Он стонал и всхлипывал, умоляя о помощи.
      Дес с отвращением тряхнул головой; Джерд был сам во всем виноват. Это началось как простой кулачный бой. Проигравший должен был закончить его с подбитым глазом и несколькими синяками, и ни с чем больше. Затем старик поднял ставки на более высокий уровень, попытавшись ослепить его, и он отреагировал должным образом. Дес уже давным-давно научился не обострять драку, если был не готов заплатить цену поражения. Теперь Джерд тоже усвоил этот урок.
      Дес был вспыльчив, но он был не из тех, кто добивает беззащитного. Не оглядываясь на своего побежденного противника, он покинул пещеру и направился обратно по туннелю, чтобы сообщить одному из начальников о случившемся. Тогда кто-нибудь придет и позаботится о травме Джерда.
      Он не волновался о последствиях. Медики могут пришить палец Джерда, так что в худшем случае Дес будет лишен зарплаты на день или два. Корпорация не слишком-то беспокоилась о том, чем занимаются ее работники, пока те продолжали добывать кортозис. Среди шахтеров драки были обычным делом, и РВК почти всегда закрывала на них глаза. Хотя эта драка была просто ужасной, по сравнению с другими - свирепой и короткой, с кровавым концом.
      Совсем как жизнь на Апатросе.

      Сидя на заднем сидении автобуса, использовавшегося для перевозки шахтеров между единственной колонией Апатроса и рудниками, Дес чувствовал себя совершенно опустошенным. Все, чего он сейчас хотел, так это вернуться в свою постель в бараке и заснуть. Адреналин иссушил его до дна, оставив его тело оцепеневшим и ноющим. Согнувшись на своем сидении, он рассматривал интерьер автобуса.
      Обычно в транспорт вместе с ним набилось бы битком еще с десяток шахтеров, но в этот раз, не считая его и пилота, салон был пуст. После драки с Джердом начальник впечатляюще быстро и безо всякой оплаты отстранил Деса от работы, распорядившись, чтобы его отвезли обратно в колонию.
      - Подобные штучки уже не в ходу, Дес, - нахмурившись, сказал начальник. - Но в этот раз нам придется преподать тебе урок. Тебе запрещается работать на рудниках до тех пор, пока Джерд не оклемается и не возвратится к работе.
      В действительности же он имел ввиду только одно: Ты не заработаешь ни единого кредита, пока Джерд не вернется. Но за комнату и пищу он, конечно же, будет платить по-прежнему. Каждый день, что он промотает без дела, будет вписан в его счет, увеличивая долг, для погашения которого он так отчаянно работал.
      Дес подсчитал, что пройдет четыре или пять дней, прежде чем Джерд сможет снова держать в руках отбойный молоток. Местный санитар с помощью виброскальпеля и синтеплоти пришил на место откушенный палец. Несколько дней инъекций кольто и каких-нибудь дешевых медикаментов, чтобы притупить боль, и Джерд оправится окончательно. Бакта-терапия смогла бы вылечить его за день; но бакта была дорогой и РВК вряд ли станет мчаться за ней, если только у Джерда нет шахтерской страховки... в чем Дес сильно сомневался.
      Большинству шахтеров никогда не было дела до спонсируемой компанией страховой программы. Главное, она была им не по карману. Если учесть, что шахтерам приходилось платить за жилье и еду, а их зарплата едва покрывала оплату перевозки на рудники и обратно, то становилось ясно, почему многие считали, что и без страховых взносов отдают РВК более чем солидную часть своих с трудом заработанных денег.
      Хотя дело тут было не только в цене. Казалось, что мужчины и женщины, вкалывающие на кортозисных рудниках, отрицали все, отказываясь признавать потенциальные опасности и угрозы, каждый день подстерегающие их. Страховка заставила бы их взглянуть в лицо неприветливым и неопровержимым фактам.
      Мало кто из шахтеров доживал до преклонного возраста. Штольни собирали свой страшный урожай, хороня тела в пещерах или испепеляя их, когда кто-нибудь натыкался на карман запертых в скале взрывчатых газов. Но даже те, кто покидал рудники, жили после этого не долго. Слишком много отбирали у них пещеры. Сломленные и изнуренные десятилетиями тяжелого труда, больные из-за плохо очищенного воздуха шахт, шестидесятилетние мужчины более всего походили на девяностолетних.
      Когда умер отец Деса (разумеется, безо всякой страховки), все, что ему от него досталось, так это привилегия перенять накопленный родителем счет. Харст проводил больше времени за пьянками и азартными играми, чем за работой. Чтобы ежемесячно вносить плату за комнату и еду, он частенько брал у РВК в долг под проценты, что было криминально везде, кроме Внешнего Кольца. Счет продолжал расти месяц за месяцем, год за годом, но Харсту на это было совершенно наплевать. Он был отцом-одиночкой с сыном, которого ненавидел, пойманным в ловушку безжалостной работы, которую презирал; он оставил любую надежду сбежать с Апатроса задолго до того, как его погубил инфаркт.
      Хаттов кусок плесени должно быть сейчас обрадовался бы, узнав, что сын застрял тут с его счетом.
      Транспорт плелся над тусклыми каменистыми равнинами маленькой планеты, не издавая ни единого звука, кроме нескончаемого гудения двигателей. Безликие пустоши начали сливаться в одно мутное пятно, до тех пор, пока вид из окна не сделался обыкновенной бесформенной серостью. Эффект гипнотизировал: Дес чувствовал, как его уставшие разум и тело страстно желают окунуться в глубокий и пустой сон.
      Вот так они и цепляют тебя. Заставляя тебя работать до изнеможения, притупляя твои чувства, замещая волю покорностью... до тех пор, пока ты не примешь свою участь и не угробишь всю жизнь в пыли и грязи кортозисных рудников. Все ради беспощадного служения Рудодобыче Внешнего Кольца. Это была необычайно эффективная ловушка; она сработала на таких людях, как Джерд и Харст. Но в случае с Десом она даст осечку.
      Несмотря на необъятные долги отца, Дес знал, что когда-нибудь расплатится с РВК и выберется отсюда. Он знал, что рожден не для такого жалкого и ничтожного существования. Он был абсолютно в этом уверен, и эта уверенность давала ему силу выстоять под гнетом безжалостного, а временами и безнадежного труда. Она давала ему силу бороться, даже в те моменты, когда он готов был сдаться.
      Его отстранили, не дав работать на рудниках, но были и другие способы заработать кредиты. С огромным усилием, Дес заставил себя встать. Пол под ногами раскачивался, из-за того, что автобус постоянно регулировал свой курс, дабы не отклоняться от запрограммированной высоты полета, не превышающей полуметра над уровнем земли. Он подождал секунду, приспосабливаясь к ритму движения транспорта, затем, пошатываясь, пошел по проходу между сидениями к пилоту в носовой части. Человека он узнать не смог, они все казались ему на одно лицо: с мрачными, неулыбчивыми чертами, унылым болезненным взглядом и всегда выглядящие так, словно вот-вот взвоют от дикой головной боли.
      - Эй, - сказал Дес, стараясь, чтобы голос его звучал небрежно, - сегодня какие-нибудь корабли в космопорт прибывали?
      У пилота не было причин обращать на него внимание. Сорокаминутный путь между рудниками и колонией прямой линией проходил среди пустоши; некоторые пилоты даже украдкой дремали на маршруте. Вот и этот, когда отвечал на вопрос, отказался повернуться и посмотреть на Деса.
      - Грузовое судно село несколько часов назад, - сказал он скучающим голосом. - Военное. Республиканский корабль.
      Дес улыбнулся.
      - Они останутся ненадолго?
      Пилот не ответил; он лишь фыркнул и покачал головой в знак глупости вопроса. Дес кивнул и поплелся на свое место в хвосте транспорта. Он тоже знал ответ.
      Кортозис использовался во всем - от истребителей до флагманских кораблей, и вплетался в боевые доспехи солдат. И пока тянулась война против ситов, Республика нуждалась во все большем и большем количестве кортозиса. Каждые несколько недель республиканский грузовоз приземлялся на Апатросе. На следующий день он отлетал обратно, с трюмами, до отказа набитыми ценным минералом. А до тех пор команде - офицерам и солдатам-срочникам - не оставалось ничего, кроме как ждать. Из своего прошлого опыта Дес знал, что когда у солдат Республики появлялось несколько свободных часов, они неизменно стремились перекинуться в карты. А где бы люди не играли в карты, там всегда были деньги.
      Опустившись на свое место, Дес решил, что возможно ему еще рано отходить ко сну.
      К тому времени как транспорт остановился на окраине колонии, тело Деса дрожало от предвкушения. Он выпрыгнул наружу и неторопливой походкой побрел к своему бараку, борясь против собственного рвения и побуждения сорваться на бег. Он уже рисовал в воображении солдат Республики с их кредитами, сидящих за игровыми столами в единственной кантине колонии.
      Однако не было никакого смысла мчаться туда сию же секунду. Сейчас было уже под вечер, и солнце на севере только-только начало опускаться за горизонт. Но большая часть шахтеров из ночной смены в этот момент бодрствовала. Многие из них уже находились к кантине, коротая время до начала смены, когда придет час отправиться на рудники. Дес знал, что в следующие два часа ему едва ли повезет найти в кантине место, где можно присесть. Не говоря уже о том, чтобы отыскать свободное место за столом, где играют в пазаак или сабакк. Но будет еще несколько часов, прежде чем работающие в дневную смену люди залезут в поджидающий их транспорт, чтобы добраться до дома; он будет в кантине задолго до любого из них.
      У себя в бараке он стянул перепачканный комбинезон и забрался в пустую коммунальную душевую, смывая с тела пот и мелкую каменную пыль. Переодевшись в кое-какую чистую одежду, он вышел на улицу и неспеша направился к кантине на краю города.
      У кантины не было названия; да оно ей и не требовалось. Ни у кого никогда не возникало трудностей с ее поиском. Апатрос был маленьким миром, всего лишь луной с атмосферой и немногочисленной местной растительностью. Здесь было немного мест, куда можно было отправиться: рудники, колония, или бесконечные безликие пустоши. Рудники были массивным комплексом, включавшим в себя прорытые РВК пещеры и штольни, а также очистные и обрабатывающие сооружения.