По телевизору кукольный театр показывал сказку "Репка". Сказку эту Оля много раз видела и знала наизусть, но если показывают, не пропадать же сказке зря! А поскольку было не очень интересно, Оля то и дело подпрыгивала в кресле, и старые пружины ворчали, недовольные тем, что им мешают спокойно пружинить.
      Сказка уже подходила к концу. Вдруг Оля перестала подпрыгивать и начала внимательно следить за тем, что происходит на экране. Она забралась в кресло с ногами, вскочила и, показывая пальцем на телевизор, закричала:
      -- Смотрите! Смотрите! Это же наша Капуша!
      Но смотреть, кроме Оли, было некому. И внучка пожалела, что бабушка Капа не увидит своей тезки.
      А на экране тем временем Капа вытащила репку и раскланивалась. Из-за ширмы выскочили артисты и бросились ее ловить.
      -- Беги, Капа! -- крикнула Оля, будто обезьяна могла ее услышать.
      Передача неожиданно кончилась. Только теперь девочка сообразила, что все это очень странно. Как могла Капуша очутиться на телевидении, если Оля оставила ее дома? И почему ее все ловят?
      Взять бы обезьяну с собой, и сейчас все было бы в порядке. Приехали бы вместе в Ярославль к бабушке. Мама боялась, бабушка обидится, что обезьяну назвали, как ее, -- Капитолиной. А бабушка Капитолина, внимательно посмотрев на фотографию Оли с обезьяной, нисколько не обиделась. "Я, говорит, тоже, между прочим, от обезьяны произошла. Чего же своих собственных предков стесняться?"
      И вот, выходит, обезьяна ушла из дому. Если Капуша одна, мало ли что с ней случится! Заблудится, потеряется, попадет в беду...
      Слезы у Оли потекли сами собой.
      Что же делать? Бабушка, как назло, ушла. А медлить нельзя ни минуты, иначе будет поздно.
      Оля прыгнула с кресла на пол. Пружины облегченно вздохнули, запели. Девочка вырвала из тетради листок бумаги в клеточку и написала записку: БАБУЛЯ! НЕ ВОЛНУЙСЯ, Я УЕХАЛА. ЦИЛУЮ -- ОЛЯ
      Потом подумала и исправила "и" на "е".
      Она положила записку на стол, быстро натянула валенки, надела шубу и шапочку с помпоном и выскользнула за дверь.
      Дорогу на вокзал она помнила хорошо.
      Сорок третья история. ОТ ЗВЕЗД НА ТАКСИ
      Павел Кольцов провел день с Олей у бабушки, а после сел в поезд и вернулся в Москву. Прямо с вокзала он сразу отправился на работу. Уже стемнело. Астроном Кольцов начал смахивать кисточкой пыль со стекол телескопа, когда ему позвонила жена.
      -- Несчастье, Павел, -- промолвила Наташа.
      -- Что случилось? -- тревожно спросил Павел.
      Жена не ответила.
      -- Не молчи, пожалуйста! Объясни, что слу-чи-лось?!
      -- Не знаю! Не понимаю! Но очень боюсь! От бабушки пришла телеграмма. Срочная -- понимаешь?!
      -- Что же в ней написано?
      -- Вот, послушай:
      БЕСПОКОЮСЬ ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ ОЛИ ТЧК ОСТАВИЛА ЗАПИСКУ ЗПТ УЕХАЛА ТЧК СООБЩИТЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ ТЧК БАБУШКА
      -- Ничего не понимаю! -- воскликнул Павел. -- Я собирался завтра утром, после дежурства, съездить за Олей...
      -- А она оставила записку и уехала! Что-то случилось... Она одна уехала из Ярославля.
      -- Это недоразумение! -- убежденно сказал Павел. -- Какая-то путаница!
      -- Не путаница, а факт!
      -- Что же делать? -- Павел растерялся. -- Поеду ее искать. Только пока не знаю куда. Я подумаю! И буду тебе звонить. Ты, Наташа, не беспокойся: Олька наша умница. Если она что-то задумала, значит, надо. А как поживает Капуша?
      -- Видишь ли, я ее отдала. Пока Оля вернется...
      -- Отдала?
      -- Да, -- тихо ответила мама.
      -- Кому?
      -- Розочке...
      -- Ой-ой! Тогда не исключено, что мы с тобой виноваты... Пока!
      Кольцов посмотрел на часы. Если Оля села в поезд и поехала в Москву, то, пока телеграмма шла, дочка должна уже быть здесь.
      Астроном Кольцов нажал кнопку. Крыша обсерватории над его головой разделилась пополам. Половины разъехались в разные стороны, словно это были две дольки выеденного арбуза. Павел надел ушанку и надавил другую кнопку. Огромная пушка-телескоп вместе с креслом, в котором сидел Павел, стала подниматься вверх и высунулась из крыши. Вот нажата третья кнопка, и телескоп вместе с Павлом и вместе с крышей стал медленно поворачиваться.
      Павел прищурил один глаз и увидел через глазок телескопа звезды, такие большие, словно они вдруг начали падать на землю. Но на этот раз Кольцов не стал наблюдать звезды. Он повернул телескоп еще ниже, пока в нем не замелькали крыши домов, трубы, фонари. Папа разглядывал город, надеясь на невероятное. Ему хотелось найти в пустыне песчинку -- среди тысяч и тысяч людей разыскать свою дочь.
      Сперва Кольцов навел телескоп на трубу кондитерской фабрики, затем на окно, за которым работала его жена.
      В свое время именно так астроном Павел Кольцов познакомился с шоколадницей Натальей. Когда они встретились, он ей сказал, чем она занимается. Мама удивилась, и папа ей понравился. А мама ему понравилась еще раньше, когда папа смотрел в телескоп не на звезды, а на нее. Правда, тогда они еще не были папой и мамой -- Оли на свете не существовало. Но и теперь Павел изредка наводил телескоп на Наталью, чтобы узнать, какое у нее настроение.
      А сейчас за окном в маминой лаборатории было темно. Рабочий день кончился, Олина мама сидела дома. В лаборатории на ее столе поблескивали пробирки с кусочками нового сорта шоколада.
      Затем Павел перевел трубу на здание Ярославского вокзала. Сюда подходили и отходили поезда, из вагонов высыпали толпы народа и невозможно было в толчее разглядеть одну маленькую девочку.
      Тут, как назло, повалил снег. Закружились, заметались хлопья, и все исчезло.
      Павел нажал все кнопки сразу, телескоп с креслом перестал вращаться, опустился вниз, обе половинки крыши сомкнулись.
      Кольцов поглядел на часы, вздохнул, поднял воротник и вышел на улицу. Стоянка такси была недалеко от обсерватории.
      -- Куда? -- спросил шофер такси.
      -- Вперед! -- сказал Павел. -- Только вперед!
      Шофер пожал плечами и поехал только вперед.
      Сорок четвертая история. КУДА ДЕЛАСЬ ОЛЯ?
      Оля приехала домой одна. Она поднималась в темноте по лестнице, когда кто-то налетел на нее и стал подпрыгивать, норовя лизнуть в нос.
      -- Мракобес?! -- обрадовалась Оля. -- Здравствуй!
      Следом за Мракобесом по лестнице прыгал таксист Дима.
      -- Знаешь, Капитолина сбежала! -- выпалил он.
      -- Сбежала? Я ее видела по телевизору... Как же теперь быть?
      Дмитрий задумался.
      -- Ты не расстраивайся! -- сказал он. -- Между прочим, это мало кому известно, но такса -- собака охотничья.
      -- Ну и что? -- не поняла Оля.
      -- А то, что у нее нюх потрясающий. Такса может выследить лису и из норы ее вытащить за хвост или задние ноги. Она сможет и по следу искать! Мы с Мракобесом идем вместе с тобой!
      -- Куда?
      -- За Капой, конечно!
      И они поехали на телевидение. В трамвае Мракобеса спрятали под скамейку.
      Вот и телебашня. Дима с Олей и таксой поднялись на лифте.
      -- Вы не видели тут нашей обезьяны? -- спросил Дима, когда они вошли в телестудию.
      -- Так это ваша обезьяна нам передачу сорвала?!
      -- Наша! А где она?
      Артист и артистка только руками развели.
      -- Мы гонялись за ней по всем этажам, но она исчезла. Обыскали все уголки -- нигде ее нет!
      Мракобес скулил и вставал на задние лапы, но Дима крепко держал поводок.
      -- Что же делать?
      Оля посмотрела на мальчика.
      -- Будем искать! -- уверенно заявил Дима.
      А сам посмотрел на Мракобеса. Такса вертелась вокруг, нюхала паркет и махала хвостом.
      -- Мракобес, след! След! -- твердил ему Дима.
      -- Таксик, миленький, ищи Капушу! -- с надеждой повторяла Оля.
      Такса потянула поводок. Она побежала вдоль стены в лифт. Дима с Олей выскочили на улицу.
      -- Если ее забрали хулиганы, не бойся, -- заявил Дима Оле. -- Я буду драться. Я, между прочим, самый здоровый в классе.
      -- Откуда ты знаешь?
      -- Я со всеми дрался. Повалил даже одного четвероклассника, правда, он был после болезни. С одним не дрался целый месяц, а вчера подумал: вдруг он думает, что уже сильнее меня? На большой перемене подрались. Порядок! Теперь буду драться с двумя сразу. Так что мне все нипочем! Пускай знают моего кулака!
      -- Не моего кулака, а мой кулак, -- поправила Оля, едва поспевая за таксой. -- Ну, где же след?
      Такса обежала вокруг телебашни и снова оказалась у входа. Она залаяла и побежала вокруг еще раз.
      -- По-моему, Мракобес запутался, -- запыхавшись, проговорила Оля.
      -- Как-то все не так! -- согласился Дима. -- А почему, не понимаю...
      Телебашню закрывали низкие плотные облака. Дул ветер. Мракобес остановился и мелко дрожал от холода. Если бы не было облаков и если бы пес поднял морду вверх, он заметил бы, что Капуша совсем близко. Стоит только подождать, позвать ее, и она появится!
      -- Мне надо домой! -- неожиданно скис Дима. -- А то мама будет беспокоиться. Я ведь ушел с таксой гулять...
      -- Поехали, -- вздохнула Оля.
      Они втроем сели в трамвай. Мракобес снова спрятался под скамейку, чтобы его не было видно, потому что, хотя это и несправедливо, собакам ездить в трамваях не велят.
      Возле дома на прощание Мракобес встал на задние лапы и лизнул девочку в щеку.
      Оле домой не хотелось.
      Она пошла куда глаза глядят и брела до тех пор, пока прямо перед глазами не засветилась вывеска с красными буквами:
      МИЛИЦИЯ
      Она взялась за ручку тяжелой двери.
      Сорок пятая история. ВЕРХОМ НА МОТОЦИКЛЕ
      Лейтенант Кислица отрезал ножницами край конверта со странным адресом: "Милиция! Срочно!! Лично!!!" и вытащил заявление. Он прочитал его два раза и ни разу ничего не понял. Может, это опасный преступник? Сорок лет ловил хулиганов Кислица, но не слышал, чтобы они превращались в обезьян и тем более пилили пополам стулья или другое имущество. Если это правда, то зачем писать левой рукой и подписываться странным именем Добрая Фея?
      А не выбросить ли заявление? Нет, выбросить нельзя. Надо действовать.
      Сперва предстояло найти того, кто писал заявление. Но как найти эту Добрую Фею?
      Лейтенанту было так некогда, что он не мог даже заглянуть в газету. Кислица сдвинул фуражку на затылок и вытер ладонью вспотевший от напряженной работы лоб.
      Он чувствовал, что дело нечисто. Предположим, обезьяна настоящая. С чего это умное животное будет лазить по чужим квартирам? Выходит, кто-то за ним гонится, кому-то обезьяна нужна. Кому? И зачем?..
      -- Здравствуйте!..
      Девочка в белой шубке с трудом двумя руками оттянула тяжелую дверь с пружиной. Пружина пропела и захлопнула дверь за девочкой.
      -- Тебе чего?
      Лейтенант Кислица даже приподнялся, чтобы лучше разглядеть Олю из-за высокой загородки. Но Оля растерялась и не знала, что сказать.
      -- Тебя как зовут?
      -- Кольцова.
      -- Что случилось, Кольцова? Да ты не бойся!
      Кислица сразу спросил, что случилось. Он хорошо знал: от радости в милицию не идут.
      -- У меня, -- всхлипнула Оля, -- убежала обезьяна...
      -- Опять обезьяна? Постой-ка, не та ли обезьяна, которую твой дядя привез из Индии? Дела...
      -- А вы откуда знаете?
      -- Какой же я был бы лейтенант милиции, если бы не знал все про всех? Откуда она убежала?
      -- Из дома.
      -- Почему убежала? -- спросил Кислица.
      -- Не знаю.
      -- А вот заявление поступило от населения: требуют наказать обезьяну...
      -- Наказать? За что?! Ведь она очень хорошая. Она уже превращается в человека... Помогите мне ее найти! Пожалуйста!
      -- Раз такое дело, -- поднялся Кислица, -- пошли!
      Он надел ушанку и варежки, взял Олю за руку и вывел во двор.
      У крыльца стоял желтый мотоцикл. Кислица поднял девочку на руки, откинул полог в коляске и усадил Олю, а сам оседлал мотоцикл и включил желтые фары. Сильный свет ударил в стену дома, осветил окна, ворота и кусок улицы.
      Мотоцикл взревел и тарахтя помчался по улицам.
      Под фарами иней сверкал, искрился. Оля жмурилась от ветра, ветер обжигал лицо.
      Прохожие, услышав треск, шарахались в стороны. Лейтенант то и дело останавливался, крутил рулем, направлял свет в темноту, ощупывая лучом дома, машины, деревья, тротуары, скамейки, заборы...
      Они объехали, кажется, весь город, повертелись около телебашни. Ветер навстречу дул такой сильный, что Оля совсем замерзла. Капуши нигде не было.
      На углу Кислица остановился.
      -- Что-то не видно твоей обезьяны, -- проговорил он. -- Наверно, где-нибудь спряталась. Да ты не бойся -- мы ее задержим! А родители не беспокоятся? Отвезу-ка я тебя домой!..
      Мотоцикл взревел, и через пять минут Оля очутилась возле своего парадного.
      Навстречу ей выскочила мама. Лейтенант кивнул и умчался.
      Дома мама стала раздевать совсем замерзшую девочку. Оля молчала. Она сердилась на маму за то, что та так нехорошо поступила с Капушей.
      -- Где папа? -- спросила Оля.
      В это время Павел Кольцов сидел в милиции и мял в руках шапку.
      -- Что у вас? -- спросил Кислица.
      Он только что вернулся.
      -- У меня пропала дочка!
      -- Ну и день сегодня! -- устало пробормотал Кислица. -- То обезьяны пропадают, то дочки...
      -- Значит, она к вам приходила? -- обрадовался Павел.
      -- Обезьяна или дочка?
      -- Дочка. Насчет обезьяны.
      -- Приходила!
      Кислица потер замерзшие щеки, снял ушанку, варежки и вытер иней с бровей и усов.
      -- Мы с ней весь город обследовали. Обезьяны нигде нет.
      -- А девочка?! -- воскликнул Кольцов. -- Где моя дочка?!
      -- Дочка? -- удивился лейтенант. -- Дочка ваша дома. Где ж ей еще быть?
      -- Спасибо! -- крикнул Павел и помчался домой.
      Сорок шестая история. ПОГОНЯ
      Розочка Николаевна лежала, как всегда, на диване и смотрела телевизор.
      Она не заметила, как заснула. Сколько она проспала, сказать трудно. Разбудил ее телефонный звонок.
      -- Вы ищите обезьяну?
      -- Да! Конечно! Кто же еще?
      -- А вашу обезьяну показывают по телевизору. Ха-ха!..
      -- Что?!
      Розочка Николаевна бросила трубку и подбежала к экрану. Но передача уже кончилась. Розочка надела парик, схватила сумку и помчалась к маэстро Жоре.
      Кафе было уже закрыто, но внутри горел свет.
      Розочка Николаевна стала изо всех сил колотить в дверь. Ей долго не открывали.
      -- Кто там? -- осторожно спросил мороженщик.
      -- Жора, чао! Свои! -- крикнула Розочка Николаевна. -- Открывайте быстрей, дорога каждая минута!..
      -- Сейчас! -- крикнул Жора, но дверь не открыл.
      Он вернулся к прилавку и, недовольный тем, что ему не дали пересчитать деньги, завернул их в газету и поспешно отправился в конец зала.
      -- Открой же!
      И Розочка Николаевна снова начала колотить в дверь.
      Труженик низких температур положил деньги в ящик с надписью "Мороженое", опустил ящик под пол и уложил паркет. Только после этого он впустил Розочку Николаевну.
      -- Что случилось? Почему такой шум?
      -- Обезьяна нашлась, а ты не открываешь! -- задыхаясь, произнесла Розочка Николаевна.
      -- Обезьяна?! Что же ты сразу не сказала? Где она?
      -- Ее показывали по телевизору. Она -- там!
      -- Скорей! -- распорядился Жора. -- Теперь она от нас не уйдет!
      И он переваливаясь побежал на склад, из которого был выход во двор.
      -- Я не могу так быстро! -- застонала Розочка Николаевна. -- Тут темно! Я переломаю все ноги!
      -- Не все, а только две, -- уточнил Жора. -- Садись в машину! Сейчас я заведу мотор!..
      Он вставил ключ в зажигание, нажал газ, но никакого звука не последовало.
      -- Проклятье! Мотор замерз!
      Жора вылез и исчез на складе.
      Вернулся он с ведром горячей воды. Он открыл капот и полил мотор сверху горячей водой. Стекая, вода остыла, и "Драндулет" снизу оброс сосульками.
      Маэстро вытащил рукоятку и попробовал завести мотор. Сколько он ни крутил, мотор чихал и кашлял, но заводиться упрямо не хотел.
      -- Заведем на ходу! -- решил Жора. -- Вылезай и толкай сзади!
      Маэстро уселся за руль. Автомобиль под его весом перекосился на один бок.
      Розочка Николаевна в туфлях на высоких каблуках стала подталкивать "Драндулет".
      -- А ну, еще подтолкни! Жми сильней! -- покрикивал Жора.
      Наконец мотор завыл, и из трубы повалил густой дым. Розочку Николаевну окутало белым облаком. "Драндулет" рванулся вперед.
      Розочка испугалась, что Жора оставит ее одну, а сам поедет за обезьяной. Она изо всех сил бросилась догонять "Драндулет". Мороженщик остановился и втащил ее на сиденье.
      -- Красавица, вы немножко испачкались, -- галантно произнес Жора.
      -- Сейчас не до этого, -- возразила Розочка. -- Скорей на телевидение!
      Машина, подпрыгивая, помчалась по улицам.
      Возле телестудии Жора нажал на тормоз. Тормоз не работал. Жора открыл дверцу и выставил вперед свою могучую ногу. Подошва зашипела, и "Драндулет" остановился.
      Если бы Жора и Розочка Николаевна задрали головы повыше, на верхушке башни, возле самых облаков, в застекленной кабине для предсказателей погоды они увидели бы Капушу.
      Скрываясь от преследователей, обезьяна забиралась все выше и выше. Облака время от времени наплывали и закрывали кабину. Капуша сидела, страдая от страха, холода и голода.
      Вдруг она увидела, что из машины выходят мороженщик и Розочка Николаевна. Они вошли внутрь башни и скоро доберутся до нее. Надо бежать!
      -- Эй, вы! -- вежливо заговорила Розочка Николаевна, вбегая в телестудию. -- У вас тут выступала обезьяна. Ее хозяйка -- я. Надеюсь, вы заперли ее под замок и глаз с нее не спускаете. Давайте ее сюда!
      -- Она, между прочим, ненормальная, -- прибавил Жора. -- У меня в кафе бесплатно раздавала мороженое. Где она?
      -- Во-первых, здравствуйте! -- поклонился артист.
      -- Ну, допустим, чао! -- ответила Розочка Николаевна. -- Где животное?
      -- А во-вторых, -- печально сказала актриса, -- мы сами тут с ног сбились, чтобы найти эту весьма одаренную обезьяну. Ее можно научить выступать по телевизору для детей. Но сколько ни ищем, нигде ее нет!
      -- Ясно! -- рявкнул Жора. -- Если нет, нечего разговоры разговаривать! Пошли!..
      Капитолина не успела спуститься с башни вниз.
      -- Вот она! -- крикнул Жора.
      -- Хватай ее! -- завизжала Розочка Николаевна.
      Они побежали по тротуару, догоняя Капушу.
      Мимо мчались автомобили. Капа на ходу уцепилась за поручень красной аварийной машины, у которой сверху была площадка для монтеров. Аварийная скрылась за углом.
      Жора и Розочка Николаевна вскочили в "Драндулет". На этот раз он завелся сразу. Они погнались за обезьяной.
      На крыше аварийной машины мигала синяя лампа. Автомобиль проскакивал перекрестки на красный свет. И Жора тоже летел на красный свет. Сзади раздавались свистки милиционеров. В одном месте скопилось много машин. Жора резко свернул в переулок, чтобы обогнать аварийную и выехать ей наперерез.
      Сорок седьмая история. КИСЛИЦА ПОЛУЧАЕТ ПРИКАЗ
      Павел Кольцов вышел из милиции.
      Он брел по улице и рассуждал так: раз Оля дома и с ней все в порядке, надо отправиться искать Капушу. Никак не может обезьяна потеряться даже в таком большом городе, как Москва!
      На всякий случай папа решил позвонить домой и остановился возле телефона-автомата.
      -- У вас все в порядке? -- спросил он.
      -- Какое там в порядке! -- ответила Наташа. -- У Оли жар.
      -- Вот тебе и раз! -- воскликнул Павел. -- Я немедленно иду домой!..
      Кольцов помчался к жене и дочери.
      Небо у него над головой было чистое, все в звездах. И Млечный Путь искрился, как проложенная кем-то по небу снежная дорога. Папа с горечью подумал, что Оля заболела совсем не вовремя! Ведь пропадает замечательная ночь, которую лучше бы провести у телескопа.
      Едва за Павлом Кольцовым закрылась дверь, лейтенант Кислица покачал головой и устало произнес:
      -- Ну и денек сегодня!
      Не успел он договорить, как на его столе задребезжал телефон.
      -- Кислица слушает! -- отрапортовал он в трубку.
      -- Лейтенант! -- проговорила трубка. -- Немедленно выезжайте преследовать автомашину "Драндулет" зеленого цвета. Автомобиль идет на повышенной скорости и не останавливается на красный свет.
      -- Слушаюсь! -- Кислица отдал честь и побежал к мотоциклу.
      К перекрестку на Старопесчаной улице подъезжали с трех сторон: аварийная машина, на которой сидела Капуша, "Драндулет" с Жорой и Розочкой и верхом на мотоцикле лейтенант Кислица.
      Каждый из них был уверен, что перехитрил других.
      Сорок восьмая история. ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ И ДВЕ ДЕСЯТЫХ
      -- Наконец-то! -- воскликнула Наташа. -- Я ужасно беспокоилась. Где ты была? Почему сама уехала от бабушки?
      -- Капуши нет? -- с порога спросила Оля. -- Я ее искала и не нашла. Она от нас убежала?
      Мама решила сказать все сразу, чтобы не было недоразумений.
      -- Видишь ли, дочка, Капушу я отдала.
      -- Ты? Сама?! -- упавшим голосом спросила Оля.
      К горлу подступил комок, перед глазами все поплыло.
      Мама обняла Ольгу.
      -- Не расстраивайся! Каникулы кончаются -- завтра последний день. Поиграла с обезьянкой и хватит. Вообще-то я отдала ее Розочке Николаевне до твоего приезда. Но Капа от нее удрала. Если хочешь знать, это в твоих интересах. Не будешь отвлекаться и станешь лучше учиться.
      -- Ты? Сама? Отда-а-ала?.. -- Глаза у Оли снова наполнились слезами. -Са-ма от-да-а-ла-а?..
      -- Не плачь! Примерь-ка лучше костюм к празднику. Я его шила день и ночь, а ты даже спасибо не скажешь!
      -- Спа-а-сибо, -- прошептала Оля.
      Она сняла пальто и, все еще сердясь на маму, стала переодеваться в костюм веселой обезьяны, приготовленный к празднику юных фигуристов.
      Наташа натянула на дочку маску, пристегнула хвост и сказала:
      -- Ну, вот, вылитая Капуша! А две обезьяны в доме -- это уже слишком!
      -- Нет не слишком! -- возразила Оля и сняла маску.
      Мама посмотрела на дочь. Только теперь она заметила: Олино лицо было красным, глаза воспалены.
      -- Дай-ка поцелую лоб! -- воскликнула Наташа. -- По-моему, у тебя температура...
      -- Температуры никакой нету! Просто мне жалко Капушу...
      Но мама не слушала возражений.
      Она поцеловала Олю, побежала к серванту, достала термометр, посадила дочь на колени и поставила ей градусник. Она побаюкала Олю, как маленькую, а вынув термометр, покачала головой:
      -- Так я и знала: тридцать восемь и две десятых. Скорей в постель.
      Мама звонила в поликлинику по телефону, когда дверь в квартиру открылась.
      -- Вот мы и дома!.. -- послышалось из коридора.
      Это вошел папа.
      -- Да-а... Нехорошо получилось, Наташа, тебе не кажется?
      Мама вздохнула и ничего не ответила, поскольку не поняла, что имеет в виду Павел: исчезновение Капуши или болезнь Оли.
      -- Может, вызвать доктора?
      -- Я уже вызвала, -- сообщила Наташа. -- Придет... И в Ярославль бабушке дам телеграмму, что Оля дома.
      Павел снял пальто, сел на краешек кровати, потер руки и положил широкие теплые ладони дочке на голову. Он всегда так делал, когда она была маленькая. Так Оля быстрей засыпала.
      Лежать в кровати было неудобно. Голова, руки, ноги -- все стало чужим, мешало. Хотелось еще плакать, но больше не плакалось. Если бы рядом оказалась Капуша, все выглядело бы иначе. Но обезьяны не было. И может, никогда больше не будет.
      Мама заставила Олю выпить горячего молока с содой, намазала нос мазью, от которой щекотало в ноздрях.
      -- Ты еще слишком мала, чтобы быть самостоятельной, -- ворчала Наташа. -- Посамостоятельничала -- и вот результат! Это твой вояж!
      Оля пыталась сообразить, что такое "вояж", но мысли путались, набегали одна на другую. Она вспомнила, как дядя Виктор привез Капушу, как весело прошли каникулы, вспомнила бабушку и лейтенанта с длинными усами. Все они собрались у Кольцовых, и Капуша ходила вокруг стола и со всеми чокалась томатным соком.
      -- Где Капа? -- тихо проговорила Оля.
      -- Не расстраивайся, будем ее искать, -- успокоил дочь отец.
      -- Это бесполезно, -- заметила мама.
      -- Нет будем! -- твердо заявил Павел.
      Он редко говорил что-нибудь твердо. Обычно твердо говорила только мама. А папа соглашался. Но уж если папа решал что-нибудь сам, Наташа знала, что перечить ему нельзя, и молча соглашалась.
      -- Обезьяну надо найти, слышишь? -- повторил он.
      Павел хотел сказать маме еще что-то, с укором. Но передумал и только пожевал губами.
      -- Хорошо, -- послушно сказала Наташа. -- Но как?..
      Их разговор прервался громким телефонным звонком.
      Папа снял трубку.
      -- Это квартира Кольцовых? -- спросил хрипловатый голос.
      -- Верно! -- сказал Павел.
      -- Лейтенант Кислица на проводе. Обнаружили вашу обезьяну!
      -- Вот это здорово! -- воскликнул папа.
      -- Здорово-то здорово, но поймать ее не удается. Срочно бегите к перекрестку на Старопесчаной улице! Вы меня поняли? Срочно!
      И в трубке раздались короткие гудки.
      -- Что случилось? -- спросила мама.
      Папа решил пока не волновать Олю.
      -- Я ухожу, -- шепотом сказал он. -- Немедленно!
      -- Ты же устал!
      Павел махнул рукой и схватил пальто. Он надевал его на бегу, спускаясь по лестнице.
      Во дворе гулял Дима с Мракобесом.
      -- Быстрей! -- крикнул Павел. -- Нашу Капу нашли!..
      Они побежали по Старопесчаной. Прохожие останавливались и в испуге прижимались к стенам. Люди думали, что человек, изо рта которого валит пар, готовится к Олимпийским играм. А мальчик с таксой ему помогают.
      Сорок девятая история. СКАНДАЛ У ПЕРЕКРЕСТКА
      Чем ближе продвигался Павел с Димой и Мракобесом к перекрестку, тем бежать становилось труднее. Скоро им пришлось остановиться.
      Весь перекресток запрудила толпа. Автомобилей тоже скопилось видимо-невидимо. Они не могли проехать и отчаянно гудели разными голосами.
      -- Вы не знаете, что там случилось? -- спрашивали люди друг у друга. -Задавили кого-нибудь?
      -- Наверно, оборвались провода, тока нету...
      -- Водопровод лопнул и весь вытек!
      -- Не водопровод, а газ -- прямо из земли пламя!
      -- Все это чепуха! Не знаете, а говорите! Там человек ходит по проволоке над улицей...
      -- Не может быть!
      -- Я сам думал, не может. А он ходит...
      Кольцов стал проталкиваться сквозь толпу.
      -- Извините! Простите! Разрешите! -- говорил он. -- Позвольте пройти! Прошу прощения! Извините!..
      Вид у него был такой озабоченный и целеустремленный, что его пропускали. За ним пробирался Дима, взяв таксу на руки, чтобы ей не оттоптали лапы.
      Добравшись до перекрестка, Павел поглядел туда, куда показывали пальцами прохожие.
      Над перекрестком летали вороны, вспугнутые с насиженных мест, и каркали.
      Посреди улицы, где-то на уровне второго этажа, верхом на светофоре восседала Капуша.
      Светофор раскачивался из стороны в сторону и мигал то зеленым, то желтым, то красным глазом. Внизу стояли милиционеры и показывали жезлами на обезьяну. Они свистели, требуя, чтобы она немедленно слезла вниз.
      Но Капуша слезать не собиралась.
      Она мчалась на аварийной машине, когда заметила, что лейтенант Кислица уже почти догнал на своем мотоцикле "Драндулет", в котором сидели Жора и Розочка Николаевна. Но тут аварийная неожиданно остановилась на перекрестке. Вот-вот мороженщик схватит Капитолину.
      Обезьяна подпрыгнула и повисла на проводе, протянутом над улицей. Капуша пробежала по проволоке, забралась на светофор и начала его поворачивать в разные стороны.
      Машины, троллейбусы, трамваи стали путаться, возник затор. Автомобили гудели, шоферы ругались, пешеходы толпились на тротуарах, не в силах перейти улицу. Жоре свернуть было некуда. Чтобы не врезаться в стоящую впереди машину, он выставил из дверцы ногу и затормозил. "Драндулет" остановился.
      -- Бежим! -- крикнул он Розочке.
      Лейтенант Кислица на мотоцикле пробрался между автомобилями и заглянул в машину. В ней было пусто.
      Павел Кольцов протиснулся сквозь толпу и подошел к лейтенанту. Тот отдал Кольцову честь.
      -- Очень хорошо, что вы явились, -- обрадовался лейтенант. -- Ваша обезьяна болтает ногами, поворачивает светофор, мешает шоферам видеть, какой зажигается свет. Из-за этого запуталось уличное движение.
      -- Что же делать?
      -- Придется подгонять под светофор аварийную машину с подъемной лестницей.
      -- Но ведь Капа увидит, что ее ловят, убежит и придумает еще что-нибудь! -- возразил Павел.
      -- Просто не знаю, что предпринять, -- сказал Кислица. -- Из-за нее я упустил нарушителя правил движения.
      -- По лестнице полезу я! -- заявил Павел.
      Под светофор на середину перекрестка выехала аварийная машина, и Кольцов по лесенке забрался к ней на крышу. Крыша загудела и начала подниматься вверх. Другому человеку на месте Кольцова стало бы страшно. Но Павел привык подниматься в кресле вверх, когда дежурил в обсерватории у телескопа.
      Оглянувшись вокруг, Павел изо всех сил крикнул:
      -- Перестаньте, пожалуйста, свистеть!
      И милиционеры спрятали свистки.
      -- Теперь прекратите, пожалуйста, гудеть!
      Кислица сделал знак шоферам, и автомобили умолкли.
      На перекрестке стало совершенно тихо.
      Капуша стояла на светофоре, покачиваясь из стороны в сторону.
      -- Капа, -- тихо спросил ее Павел. -- Капуша, ты меня узнаешь?
      -- Угу, -- ответила она.
      -- Так иди ко мне!
      Обезьяна почесала затылок, не зная как поступить.
      -- Наша Оля приехала, она дома, -- уговаривал ее Павел. -- Она видела тебя по телевизору... Оля заболела и очень, очень ждет тебя!
      Мракобес вырвался у Димы из рук и залаял. Капуша сразу узнала его. Она уже совсем собралась прыгнуть вниз, на плечо к Павлу, когда снизу раздался голос:
      -- Слезай, макакообразная! Погуляла и будет!