Ольга села на скамейку перед трехногим аппаратом и посадила рядом Капушу.
      -- Не жмурьтесь! Глаза должны быть открыты. Смотрите вперед, зажигаю софиты!
      Сильный свет ослепил обеих клиенток. Капитолина заморгала и отвернулась.
      Фотограф оставил аппарат и побежал к скамейке, на которой сидели Оля с Капой.
      -- Как надо сидеть, я сейчас покажу: сижу, не моргая, и прямо гляжу...
      Он сел на скамью рядом с девочкой и посмотрел прямо в аппарат.
      Капуша прошмыгнула между тремя ногами фотоаппарата и прыгнула на стул. Фотограф не успел вскочить, как она схватила маленькую резиновую грушу и нажала. Затвор щелкнул. Капуша сфотографировала фотографа.
      Он помчался за Капой, Оля -- за ним, а Капитолина -- за Олей. Они немножко побегали, пока фотограф не зацепил ногой аппарат. Тот стал падать, и фотограф поймал его на лету. Все остановились, аппарат снова был заряжен.
      Оля с Капушей опять уселись на скамью. Фотограф занял свое место и быстро нажал резиновую грушу.
      -- Ура! Я вас снял. Я вас снял, это факт! А если б не снял, получил бы инфаркт.
      -- А теперь? -- спросила Оля.
      -- Теперь подождите, проявим пластинки и напечатаем лучшие снимки. Только прошу, зная вашу натуру, больше не трогать аппаратуру!
      И он задернул занавеску.
      Через несколько минут фотограф появился и, жмурясь от света, протянул девочке снимок.
      Оля взглянула: на фото она сидела рядом с лохматым фотографом.
      -- Наверное, вы ошиблись. А где Капитолина?
      -- Ах да! Фу ты, ну ты! Действительно странно: где вы, где я и где обезьяна? Возьмите-ка лучше вот этот портрет. Надеюсь, теперь уж все правильно. Нет?..
      На этот раз в руках у Оли была фотография, с которой смотрели два жизнерадостных лица: Олино и Капитолинино. Они и в самом деле годились для витрины.
      -- Спасибо!
      Оля хотела заплатить деньги.
      Но фотограф денег не взял. Он пожал Оле руку и долго тряс мохнатую руку Капуше. Он вдруг стал очень грустным, этот маленький лохматый человек, ласково погладил обезьяну и произнес:
      -- Помощника мне завести бы охота. Несложная, в сущности, будет работа. Я говорю: "Спокойно, снимаю!" Он свет зажигает, а я нажимаю...
      -- Спасибо! -- опять поблагодарила Оля. -- Но Капуше нужно многому учиться.
      И, чтобы утешить фотографа, Оля прибавила:
      -- Может, когда она выучится и станет человеком, она захочет сама фотографировать. А пока...
      -- Ну что ж, пусть придет. В атмосфере сердечности всегда остановим мгновенье для вечности.
      Лохматый фотограф распахнул перед ними дверь.
      ...Капуша брела домой следом за Олей. Едва они поравнялись с кафе "Снеговик", Капуша исчезла в кафе.
      Оля побежала за ней.
      -- Добро пожаловать! -- раскланялся мороженщик. -- Я очень люблю эту обезьяну. И она меня...
      -- Нам надо спешить, -- сказала Оля. -- Я уезжаю к бабушке...
      -- А обезьяна?
      -- Мама не разрешила брать ее с собой...
      -- Очень хорошо! -- обрадовался Жора. -- То есть я хотел сказать, очень плохо!.. Это -- угощение обезьяне!
      Он протянул эскимо.
      Капитолина взяла эскимо, и они вышли.
      Едва Капуша скрылась за углом, Жора ухмыльнулся. Дрессировка -- великое дело! Девчонка уедет, а обезьяне обязательно захочется полакомиться.
      Двадцать седьмая история. ОЛЯ УЕЗЖАЕТ
      Мама суетилась, бегала из комнаты на кухню и обратно. Она собирала в чемодан Ольгины вещи, приготовила бутерброды и термос в дорогу, положила подарки для бабушки. И при этом приговаривала:
      -- Ольга! Не садись в поезде у окна. Не выходи в тамбур -- там холодно. Не пей холодной и сырой воды. Не приставай к отцу, когда он думает. Не...
      -- А когда не думает, можно приставать? -- спросила Оля.
      Наташа сделала вид, что не слышит. Она уже говорила с папой.
      -- Не задерживайся, а то на работу опоздаешь!
      -- Будь спокойна! -- отвечал Павел. -- Побуду день, оставлю Олю у бабушки и вернусь. После за ней съезжу.
      Капуша сидела верхом на валике дивана и грустила.
      -- Ты не грусти! -- промолвила Оля. -- Я буду скучать без тебя и буду вспоминать тебя. И ты меня вспоминай. Ладно?
      Капуша подпрыгнула. Казалось, ей хотелось сказать Оле:
      -- Я чувствую, что без тебя мне опять придется баловаться.
      Но сказать она не могла, только повизжала тихонько и прыгнула с дивана к девочке на руки.
      -- Ох боюсь, твоя воспитанница натворит чего-нибудь! -- воскликнула мама.
      -- Ничего страшного! -- успокоила Оля. -- Нет обезьян без изъян.
      -- Надо говорить "без изъянов"!
      -- Пожалуйста! Без изъянов нет обезьянов!
      -- О боже! -- воскликнула Наташа. -- Слышала бы тебя бабушка Капитолина!
      Наташа наполнила чемодан и защелкнула запоры. Она вынесла чемодан в коридор и пошла одеваться, чтобы проводить Павла с Олей до метро.
      -- Мам, ты не забыла, что мне нужно сшить костюм к празднику юных фигуристов?
      -- Не забыла! -- ответила Наталья. -- А ты придумала что будешь танцевать?
      -- Придумала! Вот и придумала! Я буду танцевать танец- обезьянец!
      -- Это что такое?
      -- Танец такой! Сшей мне костюм обезьяны!
      -- А что? -- вмешался Павел, чтобы опередить мамино "нет". -- Это идея!
      Он объявил голосом диктора:
      -- "А теперь, дорогие зрители, Ольга Кольцова исполнит танец-обезьянец". Звучит!..
      -- Ладно! -- согласилась Наташа. -- Вот останусь одна, у меня будет больше времени, и сошью...
      Оля хотела обнять на прощание Капушу, но ее нигде не было. Все оделись, отец поднял чемодан, и Кольцовы стали спускаться по лестнице.
      Выйдя на улицу, Павел поставил чемодан на крыльцо, снял шапку и вытер платком лоб.
      -- Мне кажется, Наташа, ты положила в чемодан кирпичи -- такой он тяжелый!
      -- Не говори чепухи! -- отрезала мама.
      Папа, кряхтя, поставил чемодан на плечо, и они пошли к остановке. Но через полквартала Павел снова опустил чемодан на тротуар.
      -- До чего неудобно нести! -- проворчал он. -- То перевешивается вперед, то назад...
      -- Может, плохо уложено и болтается? -- спросила Оля.
      Павел положил чемодан на тротуар, мама отстегнула запоры. Вдвоем они подняли крышку. Между вещами, обхватив всеми четырьмя лапами теплый термос, свернувшись калачиком, лежала Капитолина. Она зажмурилась от яркого света и виновато хмыкнула.
      -- Дела... -- вздохнул Павел. -- Первый раз встречаю существо, которому удалось перехитрить маму.
      -- То есть как -- перехитрить? -- возмутилась мама. -- Ничего не выйдет!
      -- Мам! Давай мы возьмем Капушу с собой, чтобы не возвращаться!
      -- И слышать не хочу! Вы поезжайте, а я заберу ее домой!
      Наташа вынула из чемодана обезьяну и взяла на руки.
      -- Я дальше не пойду.
      Они поцеловались. Капуша чмокнула Олю в щеку. Оля вздохнула и пошла по улице не оглядываясь. Папа подхватил чемодан и помчался за дочерью.
      Наталья постояла, глядя им вслед, и, укрыв Капушу полой пальто, вернулась домой.
      Двадцать восьмая история. КАК СТАТЬ КРАСИВОЙ
      Мама освободилась от Павла и Оли на целых два дня.
      Перво-наперво она стала прикидывать, какие дела она сумеет сделать в их отсутствие, когда не надо ни о чем думать и ни о ком заботиться.
      Наташа стала загибать пальцы.
      -- Во-первых, я постираю грязное белье, во-вторых, уберу квартиру, в-третьих, сошью для Ольги костюм к празднику юных фигуристов, в-четвертых, схожу в гости к подруге, у которой тыщу лет не была, -- она перевела дух и продолжала. -- В-пятых, в кино, в-шестых, по магазинам, что делать в-седьмых -- вспомню потом, в-восьмых, оставлю вечер про запас, на всякий случай, в-девятых, если останется время, покрашу волосы, чтобы стать из шатенки блондинкой и удивить Павла. Ну, а кроме того, мне придется, как всегда, ходить на работу. Хотя работа и сладкая, шоколадная, она все-таки работа...
      Подумав еще немного, Наталья решила начать с девятого пункта. Она покрасит волосы, и все остальное будет делать уже не она, а блондинка.
      Мама наполнила таз теплой водой, вынула флакон с краской и вылила его в таз. А сама пошла на кухню приготовить кофе. Наташа очень любила сушить волосы феном и пить при этом крепкий черный кофе, конечно, без сахара. Сладкого мама не любила.
      Когда кофе вскипел, она накрыла его блюдечком, чтобы он чуть-чуть настоялся, потом перемешала ложечкой и налила в чашку. Теперь можно красить волосы, а потом сушить их и пить кофе.
      Про Капушу Наташа забыла, а та сидела на диване и о себе не напоминала.
      Без Оли Капе было грустно. Она вышла в коридор и заглянула в ванную. Там Наташа размешивала воду в тазу. Затем она вырвала у себя из головы несколько волосков и опустила их в таз. Точь-в-точь как звездочеты в Индии, которые гадают, принесет ветер дожди или нет.
      Мама подержала волоски в воде, вынула, покачала головой и подлила еще бурой жидкости. Потом снова положила волоски и ушла на кухню.
      Капуша тихо вошла в ванную, наклонилась над тазом, вырвала у себя на затылке несколько волосков и опустила их в таз. Она постояла, ожидая что будет. Но ничего не произошло. Тогда обезьяна покачала головой и вылила в таз весь флакон.
      Оля купала Капу в этом тазу. Вода была теплая и очень приятная.
      Капуша сняла с себя курточку, брючки и забралась в таз. Она очень любила купаться. Ногой она схватила губку, стала набирать воду и поливать себе на голову.
      Скоро голова и плечи, а после живот и ноги из рыжих стали сначала желтыми, а потом белыми.
      Капуша уже вытерлась мохнатым полотенцем, когда дверь открыла Наташа.
      Мама подняла с пола мокрое полотенце, глянула на таз с водой и только теперь заметила обезьяну.
      -- Это уже нахальство! Я так мечтала перекраситься, а теперь? У меня больше нет краски! И вообще, надоело! Крашеная обезьяна -- это неестественно! Ты творишь в доме, что тебе заблагорассудится! Оли и Павла нету, нянчиться с тобой у меня нет ни сил, ни времени! Я хочу сделать так много, а с тобой ничего не получится. Может, детей действительно полезно воспитывать с животными, а животных с детьми, как сказал Виктор. Но животные должны быть нормальные! Хватит! Больше так продолжаться не может. Ты сама-то понимаешь?
      -- Угу, -- кивнула Капитолина.
      Она чувствовала себя виноватой, только не могла понять, в чем конкретно.
      Двадцать девятая история. ОБЕЗЬЯНИЙ ВОПРОС
      Рассердившись на Капушу, мама придвинула телефон, подумала немного и позвонила подруге, с которой года четыре не виделась.
      -- Здравствуй! -- сказала Наташа. -- Я хочу тебя обрадовать. Мой брат Виктор привез из Индии обезьяну, просто очарование...
      -- Поздравляю! -- сказала подруга.
      -- Хочешь, она поживет у тебя некоторое время, пока нет Оли?
      -- У меня? -- поперхнулась трубка.
      -- Да, у тебя! С ней ты будешь просто счастлива!
      -- А что с ней делать?
      -- Все, что захочешь. Играть, гулять, веселиться...
      -- Спасибо, -- сказала подруга. -- Мне и так весело. Подари ее лучше Люсе. Целую тебя, милочка!
      Мама позвонила Люсе, потом папиному однокласснику Костику, потом знакомым, с которыми они три года назад отдыхали в Крыму.
      Никто не хотел, чтобы у них поселилась обезьяна. Никто не верил, что Капуша умеет вязать и помогает на кухне.
      Может, позвонить в зоопарк, подумала Наташа. Но в зоопарке своих обезьян полно. И тут Наталья сообразила, кто возьмет обезьяну. Это Розочка Николаевна.
      -- Розочка, -- позвонила она машинистке. -- Ты, конечно, уже слышала, что Виктор привез обезьяну?
      -- Знаю, -- сказала Розочка Николаевна. -- Из-за нее мы поссорились.
      -- Вот и прекрасно!
      -- Что ж тут прекрасного? Теперь Виктор на мне не женится.
      -- Женится! -- уверенно заявила Наталья. -- Если ты на время возьмешь обезьяну.
      -- Я? Обезьяну?
      -- Да! Не забывай, что Оля научила ее вязать. Я бы ни за что не отдала обезьяну. Все колебалась, колебалась и решила. В конце концов нам она уже вязала, а тебе еще нет. Оля на несколько дней уехала, играть с ней некому. Используй этот случай!
      -- Когда можно приехать? -- загорелась Розочка Николаевна.
      -- Да хоть сейчас!
      Решив обезьяний вопрос, Наталья занялась стиркой.
      Тридцатая история. ШУТКИ В СТОРОНУ
      -- А, радость моя, старая знакомая! -- произнесла Розочка Николаевна.
      Она вошла в квартиру Кольцовых и первым делом погляделась в зеркало.
      Розочка Николаевна приехала с большой коричневой сумкой, застегнутой на "молнию". Она поставила сумку рядом с диваном, на котором сидела Капуша.
      -- Значит, ты, Розочка, ее уже знаешь? -- спросила мама.
      -- Само собой! Мы виделись у Вити. Там она вела себя иначе. Такое натворила! Только...
      -- Что -- только?
      -- Она же была рыжая!
      -- Верно! Она немножко перекрасилась. И, по-моему, ей идет...
      -- Правда, что ее научили вязать? Это очень существенно.
      -- Конечно! Ей только нужно говорить, когда пора остановиться. А то она будет вязать без конца.
      -- Я поняла, радость моя! Когда надо будет, она остановится, не сомневайся!
      -- Виктор тебе не звонит? -- поинтересовалась Наташа.
      Ей хотелось, чтобы ее брат наконец женился.
      -- Иногда звонит, -- уклончиво ответила Розочка Николаевна. -- Он очень занят. На него взвалили много ответственной работы после того, как он приехал из Индии... Скажи, ошейник для обезьяны у вас есть?
      -- Нет, -- ответила Наташа.
      -- Понятно! -- сказала Розочка Николаевна. -- Знаешь, я немедленно позвоню Вите, сообщу, что обезьяна живет у меня и приглашу его в гости. Он думает, что я совершенно бесчеловечная эгоистка, а я наоборот. Ты правильно решила отдать обезьяну именно мне. У тебя заботы, хозяйство, а я пока живу одна. С обезьяной мне будет даже веселее...
      Едва Розочка Николаевна вошла, Капуша насторожилась. Она тихо сидела на диване и слушала разговоры.
      Розочка Николаевна встала, подошла к дивану, открыла "молнию" на сумке и сказала обезьяне:
      -- Ну, а теперь шутки в сторону, радость моя! Садись в сумку!
      Капуша зарычала. Шерсть у нее на шее поднялась. Она готова была укусить Розочку Николаевну и не укусила только потому, что это было бы не по-человечески.
      Капа с тоской посмотрела на Наталью, будто хотела сказать: "Что же ты делаешь? Кому меня отдаешь?"
      Маме стало неловко, и она отвернулась. Розочка Николаевна взяла обезьяну за шиворот, затолкнула в сумку, закрыла "молнию".
      -- Сиди тихо! -- приказала она. -- А то еще, чего доброго, вылезешь в трамвае, людей испугаешь. Ну, мне пора!
      -- Может, выпьешь чашечку кофе? -- спросила Наталья. -- Я быстро сварю.
      -- И не подумаю! -- ответила Розочка Николаевна. -- Поеду домой, посажу обезьяну вязать. Сама знаешь, время -- деньги... Чао!
      Розочка Николаевна подняла тяжелую сумку и ушла, хлопнув дверью.
      Наташа облегченно вздохнула. Теперь она спокойно займется домашними делами и сошьет Ольге костюм обезьянки для праздника юных фигуристов.
      Розочка Николаевна по дороге заехала в охотничий магазин.
      -- Мне нужен, -- потребовала она, -- самый строгий ошейник, какой только есть.
      -- Вам? -- переспросил продавец.
      -- Не задавайте глупых вопросов! -- отрезала Розочка Николаевна. -- У вас есть строгие ошейники? С цепью?
      -- Вот такой вас устроит?
      Продавец положил перед Розочкой Николаевной блестящий ошейник, который усмирил бы любую овчарку.
      -- Допустим, устроит. Заверните! А намордники у вас есть?
      -- Бывают, но сейчас все распроданы. Большой спрос!
      Розочка Николаевна решила, что намордник купит после. Она проверила, не отстегнулась ли "молния" на сумке, и вышла из магазина.
      Сумка у Розочки оказалась тесной. В ней было темно и пахло селедкой.
      Капитолина проткнула дырочку, чтобы посмотреть наружу. В дырку виднелись только туфли прохожих и больше ничего.
      Тогда Капа начала раскачиваться в сумке, как на качелях.
      Розочка Николаевна почувствовала, что сумка улетает то вперед, то назад, и ударила по сумке.
      Капе осталось тихо сидеть и ждать, что будет.
      Тридцать первая история. МАЭСТРО ВЫХОДИТ НА ДЕЛО
      -- Дядь, почем мороженое?
      -- Эскимо есть?
      -- Нету! Нет! -- рявкал мороженщик, которому до смерти надоели эти приставучие мальчишки.
      -- Дядя, дай фруктовое в стаканчике!
      -- Сказал же -- нету!
      Маэстро медленно шел по Старопесчаной улице. Он то и дело осторожно оглядывался. Но никому, кроме мальчишек, до него не было дела. Мальчишки приставали только потому, что на плече у Жоры висел голубой ящик с надписью "Мороженое".
      Мороженого в ящике не было. Жора осторожно приоткрыл крышку и заглянул внутрь: не забыл ли он чего. Нет, отмычка, веревка, белые перчатки и пакет с особым порошком лежали в ящике.
      У ворот дома Кольцовых Жора последний раз оглянулся и, проверив, что за ним никто не следит, направился к Олиному подъезду.
      В подъезд он не вошел, прошел мимо. В тот самый момент, когда он хотел войти, из подъезда стремительно выскочила Наталья Кольцова. Она бежала на работу.
      Когда женщина скрылась за воротами, Жора повернулся и, поправив ремень от ящика, вошел в Олино парадное.
      Он думал только об одном. Заманить обезьяну не удается. Осталось ее поймать. Поймать и все свалить на нее. Это она обокрала бедного труженика низких температур.
      Жора каждый день заходил во двор и следил за окнами квартиры Кольцовых. Оля с отцом вчера уехали, мама ушла на работу. У Оли в квартире не осталось никого, кроме Капы. Теперь-то уж обезьяне от Жоры не уйти! Можно считать, что она уже связана веревкой и сидит в ящике с надписью "Мороженое". Ящик Жора поставит в кафе, останется только вызвать лейтенанта Кислицу, чтобы схватить вора.
      На четвертый этаж маэстро ступил на цыпочках. Он подкрался к двери Олиной квартиры, радостно потер руки, тихо поставил ящик и открыл крышку.
      Сперва он извлек из ящика белые перчатки и аккуратно натянул их. Потом вынул веревку и повесил на шею. Затем Жора вынул отмычку. Это была тонкая стальная планочка, которая влезала в любой чужой замок и открывала его.
      Жора еще раз оглянулся: на лестнице никого. Он потер руки в белых перчатках.
      -- Обезьяна! -- шепотом позвал он. -- Это я, Жорик.
      -- Ку-ку! -- ответил ему кто-то из кухни.
      -- Ку-ку! -- повторил Жора.
      Но тут же спохватился и прикрыл ладонью рот.
      -- Ку-ку! -- снова сказал кто-то на кухне.
      -- Это же часы! -- догадался маэстро и успокоился.
      Он вынул отмычку и начал осторожно вставлять ее в замочную скважину, когда внизу раздался собачий лай. Маэстро вздрогнул. Не иначе как лейтенант Кислица что-то пронюхал...
      Жора вынул из своего ящика пакет с особым порошком и посыпал им дверь и лестничную клетку. Запах был неприятный, но зато уж теперь никакая собака не могла разыскать Жору по запаху.
      Маэстро поспешно снял перчатки, спрятал веревку и отмычку, повесил ящик на плечо и поднялся на этаж выше. Оттуда он осторожно глянул вниз.
      По лестнице подымался мальчик с маленькой, очень длинной и очень черной собакой. Мракобес лаял.
      -- Цыц, козявка! -- крикнул маэстро.
      Жора хотел плюнуть от обиды: зря испугался. Но сдержался. Он сошел вниз и остановил мальчика.
      Собака перестала лаять и завиляла хвостом.
      -- Эй, друг! Тебя как зовут?
      -- Дима.
      -- Дима, ты не видел здесь обезьяны?
      -- Ну, видел... А вы, собственно, кто?
      -- Я, видишь ли, специалист ниже нуля и хочу с ней познакомиться.
      -- Значит, вы полярник?
      -- Приблизительно... Так где она?
      -- Дело в том, что Капы нету.
      -- Как нету?!
      -- А так. Ее отдали.
      -- Кому?
      -- Этого я не знаю.
      -- Тогда шагай домой, -- велел Жора.
      Прижав к груди ящик для мороженого, он стал спускаться по лестнице.
      Таксист Дима оглянулся, пожал плечами и поднялся к своей квартире.
      Мракобес натянул поводок и начал чихать, морщась от сильного запаха. Дмитрий увидел, что все посыпано белым порошком, и решил, что в доме делали дезинфекцию.
      Специалист ниже нуля медленно шел по улице. Операция с захватом обезьяны не удалась. Если он в ближайшее время не придумает, на кого свалить вину, лейтенант Кислица нагрянет в кафе. Он обнаружит недостачу, и небо для Жоры станет похожим на листок из тетради в клеточку.
      Тридцать вторая история. НОВАЯ МОДА
      Розочка Николаевна изо всех сил спешила домой. По дороге она уже представляла себе, как обезьяна с утра до вечера вяжет кофточки, а Розочка эти кофточки продает и на вырученные деньги с утра до вечера ходит в кино и в кафе-мороженое. Главное, быстрей посадить обезьяну за работу, чтобы не пропадало драгоценное время. Ведь Оля приедет, обезьяну, чего доброго, заберут.
      Дома Розочка Николаевна поставила сумку на пол и открыла "молнию". Капуша осторожно, одним глазком, глянула наружу.
      Вся комната была заставлена мебелью, на мебели стояли вазочки, статуэтки, флакончики, словно это была не комната, а лавка на базаре в Дели. Между столом и буфетом надо было проходить боком. Между кроватью и шкафом вообще нельзя было пройти.
      -- Нечего бездельничать!
      Хозяйка придвинула стул вплотную к столу, крепко схватила Капу за шиворот и посадила на стул.
      Она размотала цепь со строгим ошейником, указательным пальцем приподняла обезьянке мордочку и надела ошейник.
      Капуша тихо сидела и хлопала глазами, ничего не понимая. Ошейник мешал двигаться и, когда натягивался, делалось больно.
      Розочка Николаевна примерила длину цепи так, чтобы обезьяна не могла слезть со стула, продела конец цепи через щель в спинке и крепко-накрепко застегнула защелку.
      Она достала из шкафа два клубка фиолетовой шерсти, спицы и все положила на стол перед Капушей.
      -- Ну вот, радость моя! Теперь мы с тобой поработаем! Вяжи кофточку, да побыстрей. Свяжешь -- я тебя покормлю, еще свяжешь -- опять накормлю. А не будешь вязать, ты уж меня извини. Кто не вяжет, тот не кушает. Я тебе не Оля!..
      Розочка взяла сумку и отправилась в магазин за шерстью.
      В дверях она остановилась и пристально посмотрела на Капитолину. Та послушно взяла в руки одни спицы, в ноги -- другие и принялась вязать кофточку.
      Розочка ушла, а Капуша вязала, изредка поглядывая на дверь.
      Часа через два хозяйка вернулась.
      -- Ну, радость моя, как дела? -- поинтересовалась она.
      Розочка Николаевна поставила сумку на пол и сразу схватила фиолетовую кофточку, лежащую на столе.
      -- Готово? Я и не сомневалась! Теперь я вижу, что от тебя есть польза. На-ка, перекуси немножко. Я сделаю из тебя человека!
      Она поставила перед Капой миску с остатками позавчерашних щей.
      Хозяйка стала примерять кофту. Радостно улыбаясь, она надевала ее медленно, поворачиваясь перед зеркалом то одним боком, то другим. Постепенно улыбка исчезла. Розочка вытянула шею, не веря своим глазам. Глаза стали злыми, она сжала губы, резко повернулась и крикнула:
      -- Это что такое? Кофта?!
      -- Угу.
      Капуша на всякий случай втянула голову в плечи.
      Вид у кофты был, надо сказать, действительно несколько необычный. Один рукав -- до локтя, другой болтался до полу. Отверстие для головы оказалось на спине. Спереди у кофты торчал карман, как у кенгуру, в который сажают детенышей. От пояса в разные стороны свисали длинные хвосты, будто перья у павлина.
      -- Это что?! Может, новая мода?!!
      -- Угу, -- согласилась Капуша.
      -- Я тебе покажу новую моду! -- крикнула Розочка Николаевна. -- Ты у меня узнаешь, где раки зимуют!
      Резкими движениями она стащила с себя кофту и замахнулась на Капу. Кофта зацепилась за край стола, рукав оторвался.
      -- Хорошо же! -- прошипела Розочка Николаевна, выхватив из-под носа у Капы миску с позавчерашними щами. -- Будешь голодать до тех пор, пока не свяжешь нормальную кофту... Чао!
      Она ушла во двор проветриться и успокоить расшатанные нервы.
      Тридцать третья история. КАРАУЛ!
      Когда Розочка Николаевна ушла, Капуша первым делом решила проверить, можно ли ходить по комнате, будучи привязанной к стулу. Оказалось, если подпрыгивать вместе со стулом, то двигаться можно. Стул послушно ходит по комнате на всех своих четырех ногах, а ты сидишь на нем и только подскакиваешь. Кто не верит, может сам попробовать.
      Капа открыла сумку и вынула моток шерсти, купленный Розочкой Николаевной.
      Сперва Капуша отыскала начало нитки и привязала ее к абажуру, висевшему над самым столом. Потом, подпрыгивая вместе со стулом, двинулась вперед.
      На окне стоял горшок с фикусом. Капа привязала нитку к фикусу. От фикуса нитка протянулась к картине над кроватью. На картине плавали белые лебеди с красными клювами. Картина с лебедями привязалась к вазе с бумажными цветами на буфете. Оттуда Капитолина протянула нитку на кухню к ручке сковороды, висевшей на стене, затем к банке с ложками и вилками. От них нитка пошла к мокрому белью, которое сушилось над газовой плитой.
      Моток все разматывался и разматывался. Вся комната опутывалась паутиной. Когда серый моток кончился, Капа взяла красный, привязала нитку к венику, потом к ведру с водой. В комнате и на кухне стало трудно передвигаться.
      Концы всех ниток Капуша собрала вместе и привязала к ручке входной двери.
      Через час хозяйка в хорошем настроении вернулась с прогулки. Нервы ее успокоились. Весело напевая, она попыталась открыть дверь. Но дверь не открывалась.
      Тогда Розочка Николаевна изо всех сил рванула ее.
      Нитки, привязанные к ручке, потянули абажур над столом, фикус и картину с лебедями над кроватью. Картина потащила вазу с бумажными цветами, ваза -сковородку, та -- кастрюлю, кастрюля -- веник. Сковорода грохнулась на стол, ложки и вилки высыпались на пол. Абажур закачался, посыпалась пыль. Тут картина со стены упала на кровать, пружины в кровати застонали. Ваза с бумажными цветами перевернулась. Цветы взлетели и поднялись к абажуру. Веник, подпрыгивая, вошел в комнату и поклонился хозяйке.
      Розочка Николаевна упала на колени.
      -- Господи, да что же это творится?!
      Она зацепила еще одну нитку, которая вытянула из кухни мокрое белье. Нитка над головой Розочки Николаевны не выдержала и лопнула. Мокрое белье рухнуло, накрыв Розочку с головой.
      -- Караул! -- закричала хозяйка и бросилась ничком на пол. -Грабители! Меня убивают!!.
      Натянулась последняя нитка, которая потащила ведро с водой. Ведро опрокинулось, и Розочка Николаевна почувствовала, что уплывает в неизвестном направлении.
      Она поплавала немного. Потом потрясла головой и высунулась из-под мокрого белья.
      Кряхтя и озираясь по сторонам, Розочка попыталась раздвинуть нитки.
      Вокруг было тихо. Но ей показалось, что все вещи переместились со своих мест и двинулись на хозяйку. Она прижалась к стене.
      Только теперь Розочка обнаружила, что обезьяны нигде не видно. На том месте, где сидела Капа, на полу лежал стул, распиленный пополам. Точнее, два двуногих стула. Между ними покоилась гора опилок и валялась пила.
      -- Она изуродовала весь мой стульный гарнитур! -- воскликнула Розочка Николаевна. -- Этого я так не оставлю! Она еще пожалеет!
      Она дотянулась до телефона, поставила его на пол, взяла телефонную трубку, набрала номер и сказала:
      -- Витя! Радость моя! Это ты? У меня большое несчастье. Приезжай!
      Тридцать четвертая история. РАЗБОЙНИК С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
      Виктор хотел нажать на кнопку звонка, но дверь оказалась открытой. Он остановился на пороге.
      На полу сидела Розочка Николаевна. Голова у нее была повязана мокрым полотенцем. Перед ней на стуле стояла пишущая машинка. Вокруг, в паутине из разноцветных ниток, валялись вещи.
      -- Что случилось, Розочка?
      Виктор еще не отдышался. Она перестала печатать и повернулась.
      -- Несчастье, Витя! Твоя сестра упросила меня понянчить обезьяну, пока приедет Оля. Я по доброте душевной согласилась. Правда, обезьяна немного пошалила, видишь? Она еще недостаточно воспитана...
      -- Где она? -- промолвил Виктор. -- Я подарил ее Оле...
      -- Обезьяна? Если бы я знала! Я создала для нее все, понимаешь, буквально все условия, а она?! Я отлучилась на минутку, чтобы часок поболтать с соседками, прихожу и...
      Розочка Николаевна обхватила голову руками.
      -- Ой, как болит голова! По-моему, у меня начинается мигрень.
      -- Может, вызвать врача? -- спросил Виктор.
      -- Пустяки! Не обращай внимания... Посмотри: у меня был стульный гарнитур -- только шесть штук. Я взяла и один стул распилила, чтобы стало ровно семь... Шутка... Правда смешно?
      -- Хм... очень!
      -- Ах, если бы я знала, где эта чудесная обезьяна! Я специально привязала ее к стулу, чтобы она была дисциплинированной...
      -- Постой-ка! Ты посадила ее на цепь?!
      -- Пришлось посадить, раз мне дали не такую обезьяну.
      -- Как это -- не такую?
      -- Я думала, она станет вязать кофточки, и я буду их продавать. А тут...
      -- Капуша обиделась. Кому приятно сидеть на цепи?
      -- Ты, как всегда, прав! Помоги мне, Витя!
      -- Постараюсь, -- вздохнул Виктор. -- Сейчас мороз, ее нужно обязательно найти. Найти и вернуть Оле.
      -- Оли нет, она уехала, и все заботы об этом животном обрушились на меня.
      -- Ума не приложу, куда Капитолина могла убежать?
      -- Уж и не знаю! Форточка открыта, а там парк...
      -- Поднимайся, Розочка, и переоденься -- ты вся мокрая. А я пойду ее искать.
      Виктор выскочил из комнаты.
      Тридцать пятая история. ЗАЯВЛЕНИЕ В МИЛИЦИЮ
      Едва Виктор убежал, Розочка Николаевна сняла с головы полотенце и швырнула на кровать. Она придвинула поближе стул с пишущей машинкой и прочитала уже напечатанное там большими буквами слово "ЗАЯВЛЕНИЕ".
      Розочка оглядела комнату и решительно застучала.
      Довожу до сведения милиции, что в нашем городе появилась обезьяна-хулиганка Капитолина, она же бандитка, она же агрессор и разбойник с большой дороги. Указанная выше обезьяна нападает на квартиры миролюбивых жителей и устраивает в них ковордак.